Лаборатория системной биологии старения открылась в НИИ Физико-химической биологии им. Белозерского Московского государственного университета в 2017 году на средства гранта правительства РФ. Руководит ей выпускник МГУ, профессор Гарвардской школы медицины Вадим Гладышев, который рассказал, почему мы стареем, что с этим делать и чем занимаются его коллеги в России и США.

— Существует довольно много концепций старения. Давайте рассмотрим этот процесс сначала на небольшом, на клеточном уровне. Как бы вы определили старую клетку?

— С моей точки зрения, старение — это накопление вредных изменений с возрастом. Это не только молекулярные повреждения, изменения могут быть разными: может быть лишнее либо недостаточное количество какого-то компонента, или клеточный дисбаланс, или еще какие-то изменения. Например, в составе белкового комплекса одного белка больше, чем нужно, а другого — недостаточно. С возрастом такие изменения накапливаются. Это применимо и к клетке, и к организму, потому что большинство одноклеточных организмов так же стареют, как и многоклеточные, нет особой разницы. Но в многоклеточном организме сложнее, потому что в нем стареют разные органы и разные клетки внутри органов, и они как-то между собой взаимодействуют. Разные органы могут стареть с разной скоростью, разные клетки могут стареть с разной скоростью, и они все влияют друг на друга.

— Есть ли какая-то граница, по которой можно отличить старую клетку от нестарой?

— Нет, это такой непрерывный процесс. Старение начинается фактически с оплодотворения. Оплодотворилась яйцеклетка, возник новый организм и тут же начал стареть. Просто среди зародышей высокая смертность, поэтому повреждений еще не видно на фоне всего остального. Это проявляется фактически только после девяти лет, в случае человека, когда начинает расти смертность с возрастом.

— Можно ли выделить какую-то ключевую причину старения?

— В этом-то и проблема. Непонятно, как сделать эксперимент, который отражал бы переход всей системы в старое состояние, а не каких-то ее частей. Обычно берут какую-то часть, например какой-то один ген или органеллу, и смотрят на них, пытаясь понять старение. Но это не может полностью отразить картину старения всего организма.

— То есть мы не можем взять никакой отдельный фактор и назвать его причиной?

— Нет главной причины старения. Ее не может принципиально быть. Представим такую ситуацию: какой-то фактор стал лимитирующим. Вот он — основная причина старения, из-за него все стареет. Тогда можно ожидать, что ослабнет естественный отбор на все другие компоненты. Допустим, что есть какой-то другой белок, который работает очень хорошо, он не ломается и функционирует всю жизнь. И в нем возникла мутация, он стал из-за этого чуть-чуть хуже. Но это будет неважно, он не отсеется отбором, потому что другая причина старения все равно лимитирующая. Потом в другом гене возникла мутация, в третьем… Все постепенно станет хуже и хуже, пока не синхронизируется с тем фактором, который у нас вначале был основной. В результате опять много факторов будут действовать вместе на старение, и не будет одного основного. Но синхронизация будет не абсолютная, и это проявляется по-разному у разных видов. Мыши, особенно лабораторные, часто умирают от определенных видов рака, а человек — от болезней сердца. Это происходит, потому что синхронизация процессов угасания не абсолютная, есть разная предрасположенность для возраст-зависимых болезней.

— Насколько однозначно связано старение клеток и старение организма? Предположим, у нас есть голый землекоп, который практически не стареет. В то же время вы недавно писали о том, что некоторые механизмы старения у него обнаружены. Значит ли это, что отдельные клетки подвержены старению, а сам землекоп — нет?

— Нет, это не совсем так. Я думаю, что землекоп тоже стареет. Просто он очень долго живет. А поскольку у нас повреждения накапливаются все вместе, трудно найти основную причину. Но иногда можно манипулировать каким-то реперным белком, который влияет на множество других процессов. Допустим, мы его убрали — все поменялось, организм стал другим и теперь он стареет чуть по-другому и может стареть дольше. Вот так и землекоп: он стареет дольше, и так долго стареет, что очень трудно заметить этот процесс.

— Но отдельные стареющие клетки в его организме все-таки накапливаются?

— Конечно. Например, у него есть нейроны. Они формируются во время эмбрионального развития. Потом они не замещаются, они невозобновляемые клетки. Иногда в них что-то случается, например мутация произошла или какая-то другая ошибка, — нейрон умер, а его заместить нельзя никак. Прошло какое-то время — еще один нейрон умирает, другой, третий. Получается, что организм не может не стареть. Это относится к любому млекопитающему.

— Владимир Скулачев с соавторами выдвинул предположение, что землекоп — это неотеническая мышь (то есть такая, у которой развитие сильно замедлено, поэтому особи начинают размножаться еще в детском возрасте — прим. авт.), а человек — это неотеническая обезьяна. Поэтому землекоп стареет медленнее, чем мышь, а мы — медленнее, чем обезьяны. Есть ли у нас какие-то свои механизмы, которые позволяют нам медленнее стареть?

— Это интересный вопрос. У нас проект есть на эту тему в московской лаборатории. Мы как раз пытаемся обнаружить на уровне эволюционных процессов какие-то общие черты между человеком и землекопом по сравнению с их ближайшими родственниками, которые не неотеничны. С ходу гены, отвечающие за эти процессы, не находятся, но мы все еще ищем.

— Есть ли шанс, что мы можем какой-нибудь механизм долголетия позаимствовать у землекопа себе?

— Да, это одна из основных идей в моей лаборатории. Мы хотим изучить долгоживущие организмы, в том числе землекопа, и как-то использовать механизмы, которые возникли у них за время эволюции. Но для людей это не вопрос завтрашнего дня, конечно, потому что сначала надо на мышах проверить.

— Как вам кажется, у какой из стратегий продления жизни больше шансов в ближайшее время?

— Одна тенденция — это простые интервенции, такие как ограничение калорий, они уже есть, их можно проверять. Привлечение механизмов от долгоживущих организмов — это вторая, более долгосрочная тенденция, с потенциалом на более радикальное изменение продолжительности жизни. Обычные простые интервенции на мышах продлевают жизнь на 20-30% максимум. Если перенести на человека — а у него скорее всего [подобные интервенции] не будут так хорошо работать — это увеличение [длительности жизни] на 10 или 20 лет, в идеале. И есть еще третий вариант — он совсем новый, вышла только одна статья на эту тему, здесь пока мало данных — это омоложение in vivo, внутри организма, когда можно экспрессировать так называемые «факторы Яманаки». Это четыре фактора транскрипции, которые позволяют перевести клетку из взрослого состояния в эмбриональное (материал «Чердака» на эту тему — прим авт.). Вышла год назад эта работа. Там ученые экспрессировали эти четыре гена у мыши, часть клеток перешла в более молодое состояние, и мышь стала жить дольше. Но тут проблема такая: когда мы клетку омолаживаем, мы сильно увеличиваем вероятность рака. Поэтому в той работе они немного схитрили, что ли: они сделали эксперимент на короткоживущей линии мышей, у которых не успел рак возникнуть. Но принципиально это очень хорошая идея. Можно одновременно и омолаживать, и бороться против рака, объединить эти стратегии. У этого направления есть большой потенциал. Я слышал от нескольких лабораторий, что сейчас активно идут исследования на эту тему.

— Но в таком случае у нас может возникнуть проблема, что мы медленнее учимся бороться с раком, чем репрограммировать клетки.

— Почему же, в случае рака — тоже очень большой прогресс за последние годы. Раки сейчас секвенируют, для каждого типа рака нашли основные драйверы, и под эти драйверы подбираются ингибиторы. Раньше лечили просто: химиотерапия или радио — и привет, для всех одинаково. А сейчас берут рак, секвенируют и знают уже, какой взять ингибитор, который действует именно на тот ген, который смутировал. Это совершенно другой уровень.

Полина Лосева

Весьма оригинальный и неожиданный способ превращения отходов в доходы был представлен на недавнем форуме «Городские технологии». Напомним, что одна из секций Форума была посвящена экологии, где во главу угла был поставлен вопрос обращения с отходами. И, как выяснилось, в нашем городе эта тема – во множестве ее многогранных аспектов – давно уже привлекает внимание разработчиков-энтузиастов, предлагающих довольно смелые и интересные решения, очень востребованные именно в наши дни.

«Когда надоедает просто торговать, начинаешь думать, что бы сделать такого полезного для этого мира», – признался один из участников экологической секции Форума, директор по развитию компании ООО «Рыбий мех» Александр Васенёв. Самой интересной темой, по его словам, как раз оказалась тема переработки отходов: «Я сам химик по образованию, окончил НГУ. Когда я посмотрел химический состав отходов, я понял, что мы из земли «выковыриваем» с гораздо меньшими процентами полезные вещества, которые содержатся в отходах». С его точки зрения, сжигание и пиролиз – не совсем правильный путь. Гораздо лучше использовать измельчение – с дальнейшим получением полезных продуктов посредством биотехнологий.  

К сожалению, в возможности такой переработки отходов верят еще далеко не все, заметил Александр Васенёв. Однако если внимательно изучить проблему, подойти к ней научно, то выяснится, что многие отходы на самом деле представляют ценное сырое для производства какой-либо полезной продукции. Всё, в конечном итоге, упирается в деньги. Если находится адекватное финансирование, то проблема решается. То есть, с технической точки зрения особых препятствий нет. Было бы желание проблему решить.

Вот один конкретный пример. По словам предпринимателя, низко кондиционное зерно может служить сырьем для производства двадцати наименований продукции,  в том числе – биоразлагаемых пакетов. Если принять подобные технологии «на вооружение», то мы сможем легко решить проблему с пластиком.

«У нас в области, - объясняет Александр Васенёв, - есть проблема с переизбытком низкокондиционного зерна. А с другой стороны, есть проблема с пластиковыми пакетами. Поэтому давайте наше зерно, которые мы не знаем, куда сбыть, переработаем с помощью биотехнологий для производства биоразлагаемых пакетов. И таким путем мы сразу решим две проблемы, которые есть у нас в Новосибирской области».

Увы, но ввиду нехватки средств этот проект был отложен до лучших времен. Поэтому пришлось сосредоточиться на более локальных проблемах. Одна из них – обеззараживание воды с помощью кавитационных технологий. По мнению Александра Васенёва, такие установки пригодились бы для небольших поселений. Однако и это направление также оказалось неподъемным из-за отсутствия адекватного финансирования. Поэтому пришлось еще сильнее сузить охват проблем.

Самым простым в этом отношении стал проект, связанный с рыбопереработкой. О том, как пахнут отходы рыбопереработки, может догадаться любой из нас. При этом мало кто понимает, куда их девать, особенно в том случае, если предприятие небольшое и находится в городе. Так вот, был предложен проект переработки рыбьих кож. Напомним, что во многих странах отходы от переработки рыбы выбрасывают прямо в море. На свалки их вывозить также запрещено, поскольку они являются источником опасных заболеваний для человека и животных.

В то же время, утверждает Александр Васенёв, рыбьи кожи являются ценным продуктом. Так почему же они не используются? Ответ очень прост: до сих пор не было приемлемой технологии, удовлетворяющей экологическим требованиям. «Поэтому, - рассказывает предприниматель, - мы решили создать именно такую технологию, которая бы не зависела от «шаманства» и мастерства технолога». Задуманное было с успехом реализовано. В частности, удалось отказаться от применения хлора, благодаря чему технология получилась полностью экологически чистой. С предприятий, где происходит переработка, не выливается никаких вредных веществ. Но главное, что полученная таким способом рыбья кожа схожа по своим основным характеристикам с кожами известных животных. Неспециалисту отличить их невозможно. Остается только удивляться, как она получается их тех тоненьких лоскутков, которые мы видим при жарке рыбы. Кстати, никаким специфическим «рыбьим» запахом она не обладает. Пахнет как обычная натуральная кожа. Точно такая же она и на ощупь.

Как отметил Александр Васенёв, ими было проведено более тысячи экспериментов, результатом которых стали такие уникальные технологии, как полное обезжиривание рыбьих кож, дубление без хромовых дубителей, полное уничтожение неприятного запаха и обесцвечивание.

По его словам, полученная рыбья кожа в три раза прочнее телячьей кожи. При этом она очень легкая и эластичная. Так, она тянется и деформируется ровно по ноге, благодаря чему такая обувь никогда не натрет вам ступню. А если ее купить детям, то она будет постепенно растягиваться с ростом детской ноги.

Рыбья кожа очень устойчива к истиранию, хорошо сохраняет тепло и отводит пот, не промокает и не продувается. Этот продукт уже реально производится. Разработано оборудование для выделки рыбьих кож производительностью от 100 кг до двух тонн в месяц. Причем оборудование может быть собрано в виде очень компактной установки, подходящей для рыболовецких судов.

Отметим, что технология переработки рыбьей кожи ориентируется не только на обувную промышленность. С таким же успехом можно производить кожу для мебели и сувениров. Но это еще не всё. Как сказал Александр Васенёв, совместно с Институтом органической химии СО РАН разработана технология получения из нервных тканей рыбьих голов витамина D3. Себестоимость составляет здесь 14 долларов за килограмм! При этом цена на мировом рынке составляет более 80 долларов.

И в завершение хотелось бы сказать следующее. Может возникнуть впечатление, будто проблема переработки рыбьих отходов является настолько локальной, что не стоит и серьезного внимания. Однако стоит по достоинству оценить сам подход к достижению поставленных целей. А именно: разработчики изначально были ориентированы не на пропаганду «великой идеи», а на практический результат. И они его добились. Технология отработана, предприятие реально работает, продукция производится. Как говорится, мал золотник, да дорог. Умение довести до конца даже небольшую задумку, даже вот такой скромный проект – это самое ценное, что есть в данной инициативе. Говоря откровенно, это гораздо лучше того, когда проекты космического масштаба десятилетиями остаются на бумаге и не воплощаются вообще.

Олег Носков

Накануне майских праздников Минстрой РФ определился с окончательным списком пилотных городов по проекту «Умный город» (который является частью более масштабной программы «Цифровая экономика»). Туда попали 18 городов из 15 регионов, заявил глава министерства Михаил Мень. В их числе – Новосибирск.

Как отмечают разработчики текста проекта, он базируется на пяти ключевых принципах: ориентация на человека, технологичность городской инфраструктуры, повышение качества управления городскими ресурсами, комфортная и безопасная среда, акцент на экономической эффективности, в том числе, сервисной составляющей городской среды.

О том, что это будет означать на практике и какие «бонусы» сможет получить Новосибирск от попадания в «пилотный список», мы поинтересовались у начальника департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии города Александра Люлько.

– Это прежде всего означает, что из федерального бюджета будут выделены определенные ресурсы для внедрения «умных технологий» в городское хозяйство. Даже звучала сумма – около 100 млрд рублей на все города. То есть, речь идет о серьезной сумме, способной значительно помочь инновационному развитию Новосибирска.

– А как будет делиться эта сумма между городами?

– Конкретный механизм пока не понятен, озвучены лишь общие параметры, сумма, срок действия программы – до 2024 года и т.д. А более конкретные решения, даты, «дорожные карты» будет утверждать уже новый состав правительства. Ну и сам статус «пилотных» означает, что на нескольких городах буде опробован механизм внедрения «умных» технологий, и в зависимости от результатов, в дальнейшем программа может быть скорректирована.

– Известны примеры, когда принимались какие-то федеральные программы, в них входили города, регионы, а потом оказывалось, что на местах исполнители не готовы работать по этим программам. Насколько Новосибирск готов к работе с технологиями «умного города»?

– Мы не просто готовы, мы уже работаем в этом направлении.

Во-первых, у Новосибирска есть мощнейший научный центр – Академгородок, в институтах которого создано немало уникальных решений и технологий как раз в рамках концепции «умного города» (в том числе, востребованных и в других странах).

У нас есть один из лучших технопарков страны – Академпарк, основой которого является мощный ИТ-кластер и пользующаяся уважением во всем мире сибирская школа программирования. А сегодня трудно представить «умную технологию» без информационной составляющей. И наконец, у нас есть последовательная политика городского руководства по развитию именно этого направления. Мы три года подряд уже проводим форум «Городские технологии», который посвящен, прежде всего, технологиям «умного города». Нами еще в 2015 году была создана «дорожная карта» мероприятий «Умного города», и, не дожидаясь федерального финансирования, мэрией уже запущен ряд проектов.

– Вы можете привести конкретные примеры?

– Например, «Умная школа». Это единая система, контролирующая работу всей инфраструктуры школы: электрооборудования, водоснабжения, датчики пожарной безопасности. Причем, она не просто выводит актуальную картину на мониторы дежурному, но в случае аварийной ситуации, автоматически оповещает о ней соответствующие службы. Это значительно сокращает время на принятие необходимых мер по устранению угрозы. А еще позволяет заметно экономить коммунальные расходы, поскольку все места утечек воды и тепла сразу видны и позволяют быстро исправить обнаруженные неисправности. Мы установили в качестве эксперимента эту систему в одной из школ Новосибирска, убедились, что она работает должным образом. И сейчас готовимся установить ее в остальных школах (а в перспективе – и детских садах Новосибирска, интерес проявили к ней и торговые центры).

В рамках другого проекта в городе уже запустили две «умных остановки», на очереди еще несколько. Эти остановки оборудованы не только стандартным набором для таких объектов – точка доступа в Интернет, розетки для зарядки мобильных устройств, интерактивная информация о времени ожидания общественного транспорта.

Наша «умная остановка» может еще и подсказать, как доехать до нужного места: пассажир, нажав на кнопку, озвучивает адрес или название организации и на экране появляется необходимая информация, каким маршрутом ехать, где пересесть при необходимости и т.п.

– Получается Новосибирск в числе лидеров по внедрению «умных технологий» среди российских городов?

– Думаю, да. И развиваясь дальше, тем более с федеральной поддержкой, мы вполне можем войти в число «законодателей мод» в этой области. А это не просто вопрос престижа. Те решения, продукты, которые будут создаваться и внедряться в нашем городе, неизбежно будут вызывать интерес в других городах. Хотя бы потому, что они будут уже проверены на практике в российских условиях. И этот интерес будет конвертироваться в новые заказы для наших разработчиков и предприятий. К слову, предприятия ОПК уже оценили эту возможность выхода на новые рынки. Новосибирский приборостроительный завод предложил свою программу по «Умному городу». Специальное подразделение по «умному городу» создает НИИЭП. Завод имени Коминтерна начал выпуск геолокаторов. Этот прибор, разработанный в  Институте нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука СО РАН, позволяет видеть на десять метров вглубь земли, определять места пролегания коммуникаций, их состояние. В общем, как я уже сказал, мы располагаем очень хорошим интеллектуальным потенциалом, производственной базой, и надо пользоваться этими конкурентными преимуществами в полной мере.

Наталья Тимакова

О том, что в древности люди были наивными фантазерами, сочинявшими всякие глупости о мировом устройстве, мы узнали еще со школьной скамьи. Школьные учебники и популярная литература донесла до нас нехитрые сведения насчет веры наших предков в трех китов, на которых будто-бы покоилась совершенно плоская Земля. Еще одним вариантом «наивного» взгляда на мир были представления древних индусов о поддерживающих Землю четырех слонах, стоявших на гигантской черепахе. Эта картинка, если я не ошибаюсь, даже красовалась в школьном атласе по географии.

Естественно, эти образы противопоставлялись современным научным взглядам на устройство солнечной системы, где Земля вместе с другими планетами вращается вокруг огненного светила. С помощью такого контраста как раз и обыгрывается дистанция между «донаучной» эпохой и эпохой научно-технического прогресса. Современный человек легко ощущает эту дистанцию, в силу чего у него вырабатывается очень легковесное и несколько высокомерное отношение к прошлому. В самом деле (полагает он), разве можно в здравом уме верить в такие нелепицы про китов и черепах? Видать, наши далекие предки не совсем дружили с головой, коль могли верить во что-то подобное…

Эту уверенность многие из нас несут в своем уме всю свою жизнь, нисколько не сомневаясь в умственной отсталости древних людей. В принципе, с этим прогрессистским шовинизмом можно было бы смириться, если бы не одно «но»: он является фактом вопиющего невежества и грубого искажения истории интеллектуальной культуры.

Иногда, слушая рассуждения современных интеллигентов на эти темы, невольно хватаешься за голову: «Кто же их всем этим надоумил?». Они всерьез считают, будто до возникновения современной науки люди верили в плоскую Землю, что якобы на протяжении всех средних веков циркулировали все эти нелепицы насчет китов, черепах и всяких мифических чудовищ, пока Коперник и Галилей не открыли глаза на истинное устройство нашей солнечной системы.

Как я понимаю, для наших «образованных» современников школьные картинки и агитпроповские штампы не прошли даром.

В чем здесь главный подвох? В том, что в просветительских книжках противопоставляются совершенно разные вещи. Это то же самое, как теплое противопоставлять солёному. Все эти киты и черепахи не имеют ни малейшего отношения к древней астрономии, а потому просто нелепо делать ссылки на великих астрономов, которые якобы развеяли старый мифологический вздор. Иначе говоря, нам необходимо развести мифологию и астрономию. Отличие понять очень просто. Задумаемся над тем, многие ли из современных людей, считающих себя рациональными, образованными и прогрессивными, способны рассчитать наступление солнечного или лунного затмения? Вот тут-то и наступает «момент истины»: даже восхищаясь Коперником и Галилеем, вы еще не в состоянии воспользоваться их достижениями. А что касается расчетов затмений, то это умели делать еще в древности.

Так, Фалес Милетский предсказал солнечное затмение 585 года до н. э. Как гласит легенда, необходимые знания в области математики и астрономии он получил у древних египтян. Надо ли говорить, что мифологические образы китов и черепах в таком серьезном деле не помогут? Иными словами, древние египтяне не были наивными фантазерами, а значит, их представления о мироустройстве так или иначе согласовывалось с реальностью. То есть, помимо мифов, они обладали еще и точными знаниями. И когда Галилей говорил о том, что книга природы написана на языке математики, он, собственно, обозначил кредо довольно узкой группы профессионалов, которые существовали (да-да) с незапамятных времен и не рассуждали ни о каких слонах и черепахах.

Собственно, когда мы говорим о древней или средневековой науке, именно их мы и имеем в виду. В этом плане сам термин «представления о мире» необходимо уточнять: о каких представлениях идет речь – о научных или мифологических? Потому что и то, и другое существовало рука об руку, правда, распространяясь среди разных аудиторий. Ведь среди современников и Фалеса, и Галилея было достаточно тех, кто мог верить в какие угодно сказки и ничего не смыслить в науке. Действительно, в средние века некоторые проповедники заявляли о плоской Земле, а кто-то даже верил в огромного дракона, живущего в водах мирового океана и не пускающего моряков за пределы земных границ. Однако надо понимать, что совсем не этому учили в средневековых университетах.

Средневековый студент представления о мире черпал из трудов Аристотеля. Аристотель же доказывал шарообразность Земли и приводил на этот счет целый ряд аргументов. Кроме того, он же утверждал, что земной шар  должен быть невелик в сравнении с расстояниями до других планет («в сравнении с просторами небес»). Масса Солнца, на его взгляд, намного превосходит массу земного шара.  Напомню, что авторитет Аристотеля долгое время был непререкаем, и поддерживался церковными властями. Поэтому образованный человек того времени не верил ни в какие сказочные картины мироздания.

Если говорить об астрономах, то в их распоряжении была система Птолемея, требующая для своего понимания хорошей математической подготовки. И справедливости ради необходимо сказать, что к математике в «мрачном средневековье» относились очень серьезно. Учтем еще и то обстоятельство, что примерно с XIII столетия европейские ученые стали активно расширять свои представления о достижениях античной науки. Скорее всего, астрономы позднего средневековья уже были знакомы с идеями Аристарха Самосского (III в. до н. э.), который утверждал, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца. Он же, будучи блестящим математиком, определил, что Солнце примерно в 18 раз дальше от Земли, чем Луна (возможно, что он также сумел определить и диаметр земного шара).

На исходе средневековья европейские ученые жадно впитывали эти древние знания, резонно полагая, что в них содержатся многие тайны мира. И не без античного наследия, конечно же, возникла революционная система Коперника (чего он сам совершенно не скрывал, делая ссылки на древних авторов).

В этой связи стоит пересмотреть еще один агитпроповский стереотип насчет того, что Коперник и Галилей выдвинули-де «научные» аргументы в пользу движения Земли. Что скрывается под таким заявлением, понять невозможно, поскольку ни у того, ни у другого на сей счет никаких эмпирических доказательств не было (такие доказательства были представлены только в XIX веке). Именно поэтому бессмысленно утверждать, будто астрономы-революционеры вынуждены были отбиваться исключительно от религиозных мракобесов, верящих в нелепые сказки о «плоской» Земле. Такая постановка вопроса сама по себе является мифом.

Как я уже сказал, никаких фактов, подтверждавших вращение Земли, первоначально не было. Будем говорить прямо: и Коперник, и Галилей в это просто ВЕРИЛИ. И эту веру разделяли не все ученые. Так, знаменитый астроном Тихо Браге считал Землю неподвижной именно в силу того, что обратное ничем в ту пору не подтверждалось. Отнести его к армии мракобесов (а их, конечно, хватало во все времена) мы не можем ввиду очевидных научных заслуг этого исследователя (который заслужил славу лучшего наблюдателя неба до изобретения телескопов). С другой стороны, у Коперника были последователи и среди духовных особ. Например, священник Марен Мерсенн не только разделял его идеи, но даже перевел его трактат на французский язык, содействуя, таким образом, популяризации гелиоцентризма. Другой французский священник – Пьер Гассенди – был солидарен с Галилеем и вел с ним переписку.

Олег Носков

Молодые сотрудники ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» продолжают успешно участвовать в международных и федеральных форумах и конференциях. Недавно мы рассказывали о победе в молодёжной секции II International CTERP Conference Анны Смирновой (магистрант ФЕН НГУ, проходящая дипломную практику в лаборатории эпигенетики развития ФИЦ «ИЦиГ СО РАН») и втором месте, которое заняла на Международной студенческой конференции «Ломоносов-2018» (в секции «Биология развития») лаборант лаборатории клеточных моделей заболеваний человека ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» Айжан Сурумбаева (так же является магистрантом ФЕН НГУ).

А теперь настала пора поздравлять аспиранта ИЦиГ (и одновременно лаборанта- исследователя лаборатории компьютерной транскриптомики и эволюционной биоинформатики НГУ) Александра Злобина с победой на молодежном медиафоруме в Петербурге.

Студенческий медиафорум ScienceMedia выступает площадкой для студентов и студенческих коллективов, участвующих в формировании вузовского информационного пространства. Учредителем форума выступает Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики (ИТМО). Форум проводился третий раз, и организаторы отмечают постоянный рост числа поданных заявок для участия, что подтверждает востребованность мероприятий такого формата.

Победу на ScienceMedia Александру Злобину принесло интервью для студенческого радио НГУ с директором по маркетингу KBK Group LLC Леонидом Тарановым, посвященное теме криптовалют.

– Конечно, область моих собственных научных интересов несколько иная, это генетика растений, если конкретнее, реакция на холодовой стресс, – отметил он. – Но работа на радио тоже занимает важное место в моей жизни. И поскольку я и дальше хочу заниматься популяризацией науки, информация, полученная на форуме, мне пригодится.

Участие в форуме дало Александру не только объективную стороннюю оценку собственной работы в качестве научного журналиста, но и возможность для дальнейшего развития. Организаторы форума большое внимание уделили теме научных коммуникаций. Университет ИТМО занимается подготовкой специалистов в этой области. Статус научного коммуникатора подразумевает большее погружение в тему, чем у обычного журналиста: предполагается, что он будет в состоянии самостоятельно прочесть научную статью, сделать по ней какие-то выводы и пообщаться с ее автором на одном языке.

Пресс-служба ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН»

15 мая президент России Владимир Владимирович Путин подписал Указ «О структуре федеральных органов исполнительной власти», согласно которому Министерство образования и науки Российской Федерации преобразуется в две структуры: Министерство просвещения Российской Федерации и Министерство науки и высшего образования Российской Федерации.

Министерству просвещения Российской Федерации будут переданы «функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования, среднего профессионального образования и соответствующего дополнительного профессионального образования, профессионального обучения, дополнительного образования детей и взрослых, воспитания, опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних граждан, социальной поддержки и социальной защиты обучающихся, а также функции по оказанию государственных услуг и управлению государственным имуществом в сфере общего образования, среднего профессионального образования и соответствующего дополнительного профессионального образования, профессионального обучения, дополнительного образования детей и взрослых, воспитания», говорится в документе.

Министерству науки и высшего образования Российской Федерации будут переданы «функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере высшего образования и соответствующего дополнительного профессионального образования, научной, научно-технической и инновационной деятельности, нанотехнологий, развития федеральных центров науки и высоких технологий, государственных научных центров и наукоградов, интеллектуальной собственности (за исключением нормативно-правового регулирования вопросов, касающихся контроля, надзора и оказания государственных услуг в сфере правовой охраны изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, программ для электронно-вычислительных машин, баз данных и топологий интегральных микросхем, в том числе входящих в состав единой технологии, товарных знаков, знаков обслуживания, наименований мест происхождения товаров), в сфере социальной поддержки и социальной защиты обучающихся, молодежной политики, а также функции по оказанию государственных услуг и управлению государственным имуществом в сфере высшего образования и соответствующего дополнительного профессионального образования, научной, научно-технической и инновационной деятельности, включая деятельность федеральных центров науки и высоких технологий, государственных научных центров, уникальных научных стендов и установок, федеральных центров коллективного пользования, ведущих научных школ, национальной исследовательской компьютерной сети нового поколения и информационное обеспечение научной, научно-технической и инновационной деятельности».

Федеральное агентство научных организаций, согласно Указу, упраздняется, а его функции по нормативно-правовому регулированию и оказанию государственных услуг в соответствующей сфере деятельности, а также функции по управлению имуществом передаются Министерству науки и высшего образования Российской Федерации.

В Новосибирске в одиннадцатый раз стартовали городские Дни науки. В этом году они проходят под лозунгом «Новосибирск – научная столица России» (именно такое определение городу дал президент страны во время посещения Академгородка в феврале этого года). Естественно, что претендовать на этот статус без реализации масштабных научных проектов невозможно, и именно этому была посвящена большая часть пресс-конференции, организованной мэрией совместно с ИТАР-ТАСС.

На ней ученые институтов Сибирского отделения РАН презентовали сразу несколько объектов, которые смело можно отнести к разряду «мега-сайнз» и находящихся в разной степени воплощения.

Центр генетических ресурсов животных со своим SPF-виварием успешно работает уже не первый год, рассказал его научный руководитель Михаил Мошкин. Этот центр коллективного пользования является структурным подразделением ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» и одновременно уникальным научным комплексом. Причем уникальность эта проявляется и в оборудовании (в частности, здесь расположен самый мощный на территории страны томограф), и в коллективе сотрудников (ведущих российских специалистов в своем направлении), и в стандартах, по которым они работают (они полностью отвечают мировым требованиям надлежащей лабораторной практики - GLP).

Не удивительно, что у Центра нет проблем с «портфелем заказов», скорее, наоборот – число желающих сотрудничать заметно превышает имеющиеся возможности. А после реализации проекта создания в области большого фармакологического кластера (о котором сейчас много говорится) ситуация станет еще более сложной. Поскольку создание современных лекарств невозможно без масштабного цикла сложнейших испытаний (для проведения которых инфраструктура вивария подходит наилучшим образом). Шел об этом разговор и во время недавнего визита в ФИЦ "ИЦиГ СО РАН" главы Минпромторга РФ Дениса Мантурова. Тогда же министр пообещал выделить Центру необходимые средства для достройки еще одного корпуса вивария, что даст дополнительно около 4000 кв.м. рабочего пространства. Начало работ ожидается уже в этом году.

Еще более масштабный проект - Междисциплинарный исследовательский комплекс аэрогидродинамики, машиностроения и энергетики - представил директор Института гидродинамики СО РАН Сергей Головин.

– Поскольку инфраструктура Академгородка серьезно не обновлялась уже несколько десятилетий, назрела необходимость строительства новых экспериментальных установок, - подчеркнул он. – Потому что наши теоретические знания сегодня уже далеко вышли за границы тех возможностей, которыми мы располагаем с точки зрения проведения экспериментов.

В стенах комплекса будут работать сразу четыре центра коллективного пользования, призванные решать актуальные научные задачи. Для каждого центра будет установлено уникальное экспериментальное оборудование, не имеющее аналогов в России.

Первый – аэродинамический центр – будет решать задачи, связанные с созданием авиационных и воздушно-космических систем нового поколения. В их числе, разработка эффективных двигателей для продолжительного гиперзвукового полета, дешевых и высокомобильных средств орбитального запуска, новых материалов для авиастроения и т.п. Базой для него станет существующий аэродинамический центр в Институте теоретической и прикладной механики СО РАН, имеющий достаточный опыт работы в этой области. После переезда в комплекс для решения новых задач он будет значительно модернизирован. В частности, в центре появится  первая в стране аэроклиматическая труба (в которой можно вести прикладные исследования по проблемам оледенения летательных аппаратов) и гиперзвуковая аэродинамическая труба, моделирующая полеты при скорости до 20 Мах.

Центр перспективных энергетических технологий будет опираться, прежде всего, на исследования, проводимые сотрудниками Института теплофизики СО РАН. В его рамках предполагается создание группы стендов, на которых можно будет моделировать процессы, протекающие внутри энергетических установок разных типов, от атомных реакторов до транспортных газотурбинных систем. Также будет создан крупномасштабный кавитационный стенд: хотя явление кавитации науке известно относительно давно, в этой области остается еще много важных и нерешенных задач.

Центр геофизической гидродинамики (головной организацией которого выступит Институт гидродинамики СО РАН) будет, в первую очередь, обеспечивать нужды нефтегазодобывающей отрасли. Но этим список задач центра не ограничен, в нем также решение экологических проблем морей и океанов, а также ряд исследований по заказу ВМФ России.

Одним из важнейших элементов центра станет установка «Академ-Кориолис» для изучения течений во вращающейся и стратифицированной жидкости (каковой является, в т.ч. мировой океан). На сегодня в мире есть только одна установка подобного класса, в Гренобле. Наша будет уступать ей в диаметре, зато – обладать большей глубиной, что также имеет принципиальное значение для многих экспериментов.

Центр высокоэнергетических технологий и новых материалов, как ясно из названия, будет заниматься созданием новых композитных материалов, решать задачи биомеханики, а также проводить исследования, направленные на повышение безопасности в добывающих отраслях (моделирование аварийных ситуаций и проч.).

Как видно даже из краткого описания компетенций запланированного комплекса, создание его будет делом непростым: потребуется устанавливать уникальное оборудование, которое изготавливается под заказ, в единичных экземплярах, строить помещения со сложными фундаментом и инфраструктурой, обеспечивающей надлежащую работу экспериментальных установок. По подсчетам ученых, эта работа займет около пяти лет и потребует порядка 15 млрд рублей.

Но без этих затрат не обойтись: имеющиеся в нашей экономике инженерные решения и технологии исчерпали свои возможности и не соответствуют современным требованиям. Создавать новые без серьезных вложений в научно-исследовательский комплекс невозможно, а покупать готовый импортный продукт выходит еще дороже.

На протяжении ряда лет проблема внедрения научных результатов в промышленное производство остается одним из «узких мест» нашей экономики. Совместный проект Института физики полупроводников и завода «Экран — Оптические системы» является одним из удачных примеров того, как эту проблему можно и нужно решать.

В основу совместного проекта легли имеющиеся у ИФП СО РАН разработки в области молекулярно-лучевой эпитаксии и острая потребность предприятия в новой, конкурентоспособной продукции. В итоге его владельцы готовы вложить около 30 млн евро в закупку и установку нового оборудования, на котором можно будет производить востребованный на рынке высокотехнологичный продукт. В частности, солнечные батареи для космической техники (где важна энергоэффективность, а не низкая цена) и оборудование для систем связи, от традиционной радиорелейной до Wi-Fi.

В долю Институтам в этом проекте, помимо собственно научных разработок, входят и специальные «чистые» помещения, в которых разместят производственные линии. Наличие базовой инфраструктуры и заинтересованного частного инвестора позволило сократить не только затраты, но и время на подготовку. Процесс закупки оборудования во Франции уже идет, и если не возникнет непредвиденных барьеров, новое производство откроется уже в следующем году. Став, таким образом, первым реализованным из анонсированных на пресс-конференции проектов. Впрочем, и у остальных сроки ожидаемого воплощения в жизнь достаточно короткие, что также является необходимым критерием конкурентоспособности высокотехнологичной экономики.

Наталья Тимакова

14 мая в Новосибирске в одиннадцатый раз стартовали городские Дни науки. Ниже мы приводим анонсы некоторых интересных мероприятий, посетить которые будет полезно и интересно.

15 мая, то есть сегодня, в 19-00 в барбершопе «Kontora» (ул. Советская, 52) начнется лекция кандидата исторических наук Антона Выборнова «Зачем копаться в человеческом прошлом». Научный сотрудник ИАЭТ СО РАН обещает нам «очень откровенный разговор об археологии». Чем археолог отличается от хирурга? Что нужно сделать, чтобы находка стала научным открытием? Как в археологии используются ядерные технологии? Антон рассказывает о своей работе так увлеченно, что сразу хочется всё бросить и отправляться на раскопки, не дожидаясь лета.

16 мая в 19:00 в «Белой галерее» центра культуры и отдыха «Победа» (ул. Ленина, 7) стартуют тридцать первые «Научные чтения». Об интересных научно-популярных книгах расскажут куратор ГЦИИ Петр Жеребцов, директор ИА «Новосибирск» Юлия Лебедева, пресс-секретарь НГТУ Юрий Лобанов, архитектор мастерской городских решений «UProject» Евгения Макарова, фотограф Александра Попова и худрук «Первого театра» Павел Южаков. Там же в эти дни работает интереснейшая выставка «Военным фотографам посвящается. Территория Победы».

17 мая, с 09.00 до 19.30 свои двери откроет новый корпус НГУ ( ул. Пирогова, 1) Там пройдет Back to NSU - акция для тех, кто когда-то учился в НГУ или только собирается поступать. Приглашаются абитуриенты, лидеры мнений (учителя и родители), выпускники, академическое сообщество.

В этот же день с 14.30 в Выставочном центре СО РАН (ул. Золотодолинская, 11) пройдет показ видеороликов «Чуть-чуть о науке» (в режиме нон-стоп).

А в 17.00 в Академпарке («Точка кипения», ул. Николаева, 11) состоится лекция и практикум «BigData + BI: от прогнозов доходов застройщиков к платформе моделирования развития города» от руководителя проекта «ДЕКАРТ.онлайн — Аналитика рынка новостроек», полномочного представителя Российской гильдии управляющих и девелоперов в Новосибирске, директора по управлению проектами и инвестициями ГК «ЁЛКА девелопмент» Максима Маркова.

18 мая в Новосибирске выступает гость из Петербурга Андрей Акатов, главный популяризатор атомной науки и ядерных технологий в России. В 14:00 в конференц-зале корпуса № 1 НГТУ (пр. Карла Маркса, 20) председатель совета молодых ученых и специалистов СПбГТИ расскажет про «Радиационную безопасность», а в 19:00 в лофте «Книжный шкаф» областной научной библиотеки (ул. Советская, 6) начнется его лекция «Atoms for Balance: равновесие на острие атома».

В этот же день ряд интересных мероприятий пройдет в ГПНТБ СО РАН (ул. Восход, 15). С 12-00 там начнут работать интерактивные выставки популяризаторов науки. А в 15-00 к ним присоединятся воркшопы студентов, школьников совместно с экспертами по созданию арт-инсталляции «Мегамашина Голдберга» в честь 125-летия города;  шоу робототехники «Лига роботов» и открытые городские соревнования по подводной робототехнике.

19 мая снова куча интересных мероприятий в "Точке кипения" Академпарка. 

12.00 - лекция об астрофотографии Германа Маркова, открывающая выставку его работ, и встреча с членом совета Новосибирского астрономического общества Олегом Кашиным.

13-00 - "Научная читка" от театра "Старый дом".

14.30-16.00 - встречи с инновационными лидерами, руководителями старт-апов и компаний.

А вечер субботы можно с пользой провести в центре Новосибирска.

в 17-00 в кабаре-кафе «Бродячая собака» (ул. Каменская, 32) пройдет очередной научно-популярное ток-шоу "Разберем на атомы". В этот раз на сцену выйдут психолог Евгения Дашкова и заместитель директора планетария Илья Орлов. Речь пойдет про сублимацию — на примерах не только из Фрейда, но и из мира атомной отрасли (без сублимации не сделаешь ядерное топливо) и космонавтики (борщ в тюбике — это тоже сублимация).

А в 20.00 добро пожаловать в кинозал «Синема» (ул. Каинская, 4) на Пятый кинофестиваль научно-популярных короткометражных фильмов Science Short.

В общем, неделя обещает быть интересной. Да, чуть не забыл - вход на все мероприятия, естественно, свободный).

За более чем 10-летнюю историю Единый госэкзамен так и не стал предметом консенсуса в образовательной среде. С критикой ЕГЭ выступают уже не только учителя и преподаватели вузов. В начале апреля глава Академии наук Александр Сергеев высказался за отмену ЕГЭ, а еще раньше в Госдуму был внесен соответствующий законопроект. Однако есть ли альтернатива Единому экзамену? Борис Шалютин, докт. филос. наук, профессор, проректор Института развития образования и социальных технологий (Курган), полагает, что плюсы ЕГЭ можно сохранить, усовершенствовав его механизм.

Ничего удивительного, что вокруг ЕГЭ кипят страсти. С одной стороны, это судьбы детей, с другой — гигантские деньги. Ежевесеннее обострение в преддверии проведения экзаменов сегодня обрело близкие к клиническим формы, вероятно, еще и в преддверии ожидаемых перемен кресел и лиц на российском научном и образовательном олимпе.

Начну с маленькой истории. В начале нулевых, когда обязательность ЕГЭ была лишь смутной перспективой и можно было выбирать формы сдачи вступительных испытаний, в Курганском университете было проведено небольшое исследование, исключительно «для внутреннего употребления» и с простейшей практической целью — выбрать лучший из имевшихся способ отбора наиболее подготовленных и перспективных абитуриентов. Суть исследования состояла в том, что для каждого из этих способов был проанализирован характер связи между оценками, полученными на вступительных испытаниях, с одной стороны, и комплексом других характеристик, выражающих уровень подготовленности абитуриентов, с другой. Главный результат был потрясающим. На специальностях с наиболее высоким конкурсом у традиционных экзаменов выявилась отрицательная корреляция: поступали самые слабые, а перед способными детьми загорался красный свет. Несколько лучше выглядело уже забытое сегодня ЦТ (централизованное тестирование, отчасти прообраз ЕГЭ, но хуже организованный), и с большим отрывом в плюс оказался ЕГЭ. Это легко объяснить: влиять на ЦТ на местном уровне могли только организаторы, на традиционные экзамены — широкий и неограниченный круг лиц, на ЕГЭ на том этапе — практически никто. Ситуация в КГУ в части организации вступительных испытаний была, пожалуй, даже получше типичной (я тогда работал проректором по учебной работе и неплохо знал положение дел как у себя, так и у соседей). На следующий год мы у себя оставили только ЕГЭ, а еще через год или два он стал обязательным по всей стране. Толпы блатмейстеров, взяточников и мошенников в основном остались ни с чем. Агрессивное сопротивление противников ЕГЭ шло от части ректоров и иных вовлеченных лиц, бенефициаров прежней системы, от тех родителей, кто рассчитывал кривыми путями пристроить проблемных чад, от слабых школьных директоров и учителей, чью несостоятельность ЕГЭ делал очевидной.

С введением ЕГЭ мы получили: сильный антикоррупционный механизм (далеко не абсолютный: истории с отдельными регионами и «экзаменационным туризмом» общеизвестны), возможность одновременно не выезжая из дома сдавать экзамены в несколько вузов и, соответственно, значительное расширение перспектив для способных ребят не из столиц; кроме того, неплохой инструмент для оценки и сравнения школ и регионов в части качества среднего образования.

Это плюсы. Теперь о минусах.

Еще одна история. Конец 1990-х. На устном вступительном экзамене по об-ществознанию абитуриент начинает жонглировать сложнейшей кантовской терминологией. Один из экзаменаторов, заподозрив тупую зубрежку, сознательно задает некорректный вопрос с ложной базой: если начнет отвечать, значит, ничего не понимает. Однако абитуриент, смерив экзаменатора презрительным взором, начинает разжевывать ему некорректность вопроса. Парень, конечно, получил высший балл, какого он никогда не имел бы по ЕГЭ, поскольку с фактологией у него было не ахти.

Стандартный комментарий к этой истории: и гениям надо учить факты. Так вот, не надо. Дело не только в информационном обществе, когда любая конкретная информация всегда под рукой. Есть противоречие между механическим запоминанием и пониманием. Понимание или непонимание через живой диалог выявляется гораздо лучше — через то, как человек подбирает слова, как сам себя поправляет, как реагирует на реплики, как интонирует речь и т. п. Особенно это относится к гуманитарным дисциплинам, где отсутствует отработанная система задач разного уровня сложности. Но и в «точных» науках всякий опытный экзаменатор знает, что лишь решение очень нестандартных задач само по себе свидетельствует о понимании; в иных случаях надо послушать, как человек свое решение поясняет. Эти несомненные достоинства честного традиционного экзамена мы с ЕГЭ потеряли.

Но самое плохое еще не в этом. Лучшие репетиторы, регулярно готовящие стобалльников, говорят, что чисто техническая составляющая тренинга решения ЕГЭ может добавлять, если перевести на пятибалльную шкалу, более балла. Поэтому массовая школа в старших, особенно в выпускном, классах попросту заменяет обучение — т. е. работу над освоением материала — дрессировкой, через которую куда легче получить равное приращение баллов, чем через стремление обеспечить понимание. И не надо говорить, что деградацию массового среднего образования влекут совсем другие факторы. Конечно, тоже влекут. Но вклад ЕГЭ в это гнусное дело очень велик.

Отдельно — и это тоже очень важно — надо сказать о том, что детям эта дрессировка приносит огромный вред. Дело не только в том, что у самых сильных ребят она не может не вызывать отвращения. Это по сути своей бессмысленный, отчужденный вид деятельности, который прямо противоположен формированию стратегически важного личностного отношения к познанию и знанию, без чего его творческое применение невозможно. Лишенная смысла деятельность калечит мозги, надламывает в самом начале творческий потенциал человека, а кроме того, крайне отрицательно влияет на воспитательный процесс и само формирование личности.

Совершенствование ЕГЭ, нельзя не признать, идет постоянно, но описанные трудности носят принципиальный характер и в его рамках непреодолимы. В последние годы ЕГЭ дополнился предоставлением в ряде случаев возможности дополнительного экзамена, а также олимпиадами. Оба этих пути, которые с пеной у рта отстаивали те же категории, что сопротивлялись и сопротивляются ЕГЭ, блестяще зарекомендовали себя как лазейки. Это дополнительно показывает, что с простой отменой ЕГЭ мы не только потеряем очень трудно достигнутые реальные и важные плюсы, но и обрушим механизм отбора в вузы. Сегодня требовать этого могут только отмороженные популисты или интеллектуально девственные персонажи, поскольку последствия будут катастрофическими. Но и издержки сохранения ЕГЭ, даже с учетом некоторых намеченных модификаций внутри него, слишком велики.

Что делать? Думаю, это как раз тот случай, где решение есть — благодаря современным информационно-коммуникационным технологиям. Оно непростое, небыстрое, требует большой организационной и содержательной проработки, моделирования, опробования и т. п. Но оно реально. Больше того, мне кажется, оно лежит на поверхности, и удивительно, что никакого движения в его направлении или хотя бы обсуждения не видно. Сознательно не касаюсь массы проблем реализации, которые вполне представляю, насколько вообще можно представлять «на берегу». В реализованном же виде технология должна выглядеть примерно так.

По каждому сдаваемому предмету создается комиссия в масштабе страны, включающая примерно столько людей, сколько ранее было задействовано во вступительных испытаниях во все российские вузы.

Экзамены сдаются на базе вузов. Но сдаются они онлайн; абитуриент может находиться в Екатеринбурге, а экзаменаторы — один в Москве, другой в Астрахани, третий во Владивостоке, и кто именно будет принимать экзамен у этого абитуриента, определяется посредством датчика случайных чисел в день сдачи. Каждый экзаменатор выставляет свой балл, в зачет идет среднее арифметическое. Сдача экзамена записывается.

Принцип, думаю, понятен, детали неизбежно должны корректироваться по ходу дела. В результате получится механизм, во-первых, сохраняющий все плюсы ЕГЭ (и, кстати, серьезно превосходящий его по антикоррупционному потенциалу), во-вторых, в значительной мере восстанавливающий утраченные достоинства традиционных вступительных испытаний.

Предложенный механизм рождает немало вопросов, не только организационно-технических, но и по существу дела. Например, ЕГЭ, в отличие от прежних экзаменов, одновременно венчает среднее образование и начинает высшее. Следует ли сохранять это единство? Как соотносить новый порядок с разделением на базовый и профильный уровни, и сохранять ли их вообще? И эти, и другие социальные и теоретические аспекты предлагаемых трансформаций должны стать предметом серьезной профессиональной дискуссии. Необходимость изменений становится или уже стала очевидной и для профессионального сообщества, и для власти и для общества в целом. Не менее важно, что эти изменения возможны, причем с сохранением достижений ЕГЭ и восстановлением утраченных достоинств традиционных экзаменов. Нужна только властная воля решать этот хотя и политический, но надпартийный вопрос, решать исходя из интересов людей, страны, образования, науки, а не на почве довольно наивного бюрократического идеализма и бумагопоклонства.

Борис Шалютин

Пожалуй, одной из центральных тем Международного форума «Городские технологии» в этом году было развитие инновационной энергетики. Фактически, Новосибирск оказался той площадкой, где активно обсуждаются проблемы развития энергетической отрасли в свете новейших мировых трендов. Один из таких трендов – создание распределенной городской генерации за счет малых объектов, объединенных с помощью «умных сетей». Как мы знаем, новосибирские специалисты настойчиво выступают за создание таких систем в масштабах всего города и области. «Первые ласточки» в Новосибирске уже появились. Причем, вопреки позиции энергетических монополистов. И в этом смысле весьма показателен тот факт, что наша наука выступила как раз на стороне инноваторов.

Не удивительно, что прошедший Форум уделил серьезное внимание проблемам распределенной генерации. Большая часть докладов, прозвучавших на секции «Инновационная энергетика», была посвящена как раз этой проблеме. То есть у наших специалистов уже выработалось на сей счет консолидированное мнение. И отрадно то, что их поддерживают специалисты из других регионов, делясь своим опытом. На этот раз весьма полезная информация прозвучала от гостей из Поволжья, рассказавших о своем опыте использования когенерационных микротурбинных установок на объектах городской инфраструктуры.

По словам директора ООО «Биэтмек» (г. Казань) Алексея Савостикова, такие установки являются наиболее технологичным решением для объектов распределенной генерации. В данном случае речь шла о газовых микротурбинах американского производства, представленных сегодня на российском рынке.

«Микротурбины, - говорит Алексей Савостиков, - обладают многими замечательными свойствами. В первую очередь, они дают серьезные экономические преимущества - быструю отдачу. Окупаемость проектов составляет здесь от двух до пяти лет, в зависимости от режима работы предприятия».

В силу своих технологических особенностей, это очень компактное оборудование, благодаря чему существенно снижаются капитальные затраты на его установку. Столь же невысоки и эксплуатационные затраты. Интересно то, что для работы микротурбин не требуются смазочные материалы – масло, охлаждающие жидкости. Есть еще одно явное преимущество: сервисное обслуживание необходимо проводить только через год непрерывной эксплуатации – для замены воздушных фильтров.

Что касается топлива, то им главным образом является природный газ. Хотя, по словам Алексея Савостикова, эти микротурбины довольно неприхотливы. Они могут работать на биогазе, на попутном газе (в местах нефтедобычи), а также на сжиженном газе (пропан, бутан). Причем, вам совсем не обязательно использовать такую установку исключительно в автономном режиме. Можно, например, с их помощью «добирать» необходимую мощность или «снимать» пиковые нагрузки, тем самым получая максимальный экономический эффект.

Отметим, что мощность микротурбин варьирует в довольно широких пределах –  от 30 КВт до 1 МВт. То есть они вполне подойдут и для микрогенерации. Линейка здесь достаточно большая: есть микротурбины на 60 КВТ, на 100 КВТ, на 200 КВт, на 600 КВТ. Если же вам нужен нормальный энергоблок для небольшой автономной электростанции, то такие микротурбины удобно группируются в целые кластеры и управляются одним контроллером. Как сказал Алексей Савостиков, мегаватные установки вы можете легко собирать в кластеры мощностью на 5-6 МВт. При этом высокая степень автоматизации (являющейся «штатной» опцией) позволяет им работать в автономном режиме, без привлечения обслуживающего персонала. Размещать микротурбины можно и на улице, и на кровле здания (они имеют небольшой вес), и внутри помещения. Есть даже специальные разработки для северных широт, способные работать при температуре наружного воздуха минус 60 градусов Цельсия!

Еще один принципиальный момент: генерируемая мощность, отмечает Алексей Савостиков, может варьироваться от нуля до ста процентов. Что это означает для производителя энергии? Дело в том, что другое оборудование для малой энергетики (например, поршневые машины) вынуждено всегда работать с определенной минимальной нагрузкой. Как правило – не менее 50 процентов от установленной мощности. В противном случае, если мощность сильно понизится, ваша мини-электростанция рискует полностью остановиться.

Опыт эксплуатации таких станций в нашем городе показал, что в ночные часы, когда потребление электричества падает до минимума, очень сложно выдержать нормальный режим работы машин (поскольку «лишнее» вырабатываемое электричество в условиях автономной работы просто некуда девать). Газовые микротурбины, утверждает Алексей Савостиков, позволяют избежать таких неприятностей.

Важно то, что уже есть примеры использования такого оборудование в нашей стране. Например, в г. Дзержинске (Нижегородская область) на одном предприятии установлена микротурбина на 600 КВт с утилизацией тепла (используется котел-утилизатор российской разработки). Таким же оборудованием (4 МВТ электрической мощности) обзавелся один из торгово-развлекательных центров города Адлера. Есть две аналогичных установки и в одном из сочинских санаториев.

Конечно, пока это всё – единичные случаи, и они еще не делают погоды в отечественной энергетике. В числе препятствий к массовому распространению таких систем – их ощутимая (пока еще) стоимость. Микротурбины, как было сказано, произведены за рубежом, а в свете ослабления рубля цены на импортное оборудование неизбежно возрастают. Остаются надежды на то, что указанный пробел восполнит отечественное машиностроение. Удивительно, конечно, что наша страна, претендуя на лидерство в области авиационно-космической техники, считает не столь важным создание столь «прозаических» машин, как энергетическое оборудование. А ведь именно энергетика является «хлебом» всей промышленности. И вряд ли успехи в космосе могут происходить на фоне отставание в области энергетики. Увы, но так не бывает, и никогда не было. Поэтому отечественные микротурбины (в чем лично я абсолютно уверен) окажутся для нашей науки и промышленности куда более многозначительным знаком, чем даже пафосные запуски космических ракет.

Олег Носков