«Релиз-активные препараты» — знаком ли вам этот термин, иногда встречающийся в описании лекарств? Что кроется за словами о том, что в содержание активной формы входит не более 10-6 нг/г действующего вещества? Какие научные исследования могут подтвердить эффективность соответствующих действующих веществ и, в особенности, подобных степеней разведения? Обо всем этом рассказывает биолог, популяризатор науки и член Комиссии РАН по борьбе со лженаукой Александр Панчин.

«Анаферон детский» — один из множества препаратов компании «Материа Медика», который можно купить без рецепта в любой аптеке. Уверен, что читатель слышал об этом средстве от простуды, гриппа и других острых респираторных заболеваний, а может, даже лечился им.

В описании этого «лекарства» сказано, что в его состав входят активные компоненты — «антитела к гамма интерферону человека, аффинно очищенные — 0,003 г». Далее мелким шрифтом: «активная форма с содержанием не более 10-16 нг/г действующего вещества». Нанограмм — это одна миллиардная доля грамма, и если перемножить все эти числа и учесть массу таблетки, то окажется, что в ней не должно быть и одной молекулы каких-либо антител к интерферону или иного действующего вещества. За 200 рублей обеспокоенный родитель покупает своему ребенку 20 таблеток, состоящих из вспомогательных веществ: лактозы моногидрата (0,267 г), целлюлозы микрокристаллической (0,03 г) и магния стеарата (0,003 г). Иными словами, вы приобретаете молочный сахар по цене 37 400 рублей за килограмм.

Свои препараты компания называет «релиз-активными». Продаются они исключительно в России (и ряде других стран СНГ), Мексике, Монголии и Вьетнаме. Причем только россияне тратят на них несколько миллиардов рублей в год. Кто-то решит, что если бы препараты не работали, они бы не пользовались такой популярностью! Но это очень легко объяснить.

В то время как добросовестным производителям лекарств нужно искать новые действующие вещества, производить их и проводить дорогостоящие клинические исследования, у торговцев сахаром лишь одна существенная статья расходов — на рекламу. Поэтому похвалу препаратам «Материи Медики» можно встретить повсюду: от газет до центральных телеканалов. Теперь представим, что кто-то поверит такой рекламе и начнет лечить сахаром грипп или простуду. В большинстве случаев болезнь пройдет сама (как в анекдоте: с лечением простуда проходит за неделю, без лечения за семь дней). В таком случае пациент может ошибочно предположить, что препарат ему помог. Он ведь не знает, что и без чудесного лекарства поправился бы столь же быстро. Поэтому какие-то люди продолжат лечиться «Анафероном», искренне уверенные, что препарат им помогает. Ну, а голоса тех, кто все же не смог победить болезнь, мы и не услышим.

Из-за сложной динамики самочувствия при многих заболеваниях человеку очень трудно понять, какое средство работает, а какое нет. Особенно если он основывается исключительно на личном опыте. Поясню на примере, который я использовал в книге «Защита от темных искусств».

«В 2011 году в журнале The New England Journal of Medicine вышла статья, где сравнивалась эффективность четырех подходов для лечения астмы: бронхорасширяющего препарата „Сальбутамол“, плацебо-ингаляции, имитации акупунктуры и отсутствия лечения. Каждого пациента лечили с помощью всех четырех подходов по отдельности, в случайном порядке. Объективные данные спирометрии (объемные и скоростные показатели дыхания) показали, что лекарство помогает, тогда как остальные три подхода одинаково неэффективны. Однако, по субъективным ощущениям пациентов, все три метода активной терапии помогли одинаково хорошо по сравнению с полным отсутствием лечения».

Поэтому и нужны тщательно спланированные клинические исследования с участием большого количества пациентов, чтобы понять, какие лекарства работают, а какие — нет.

Разумеется, компаний, торгующих пустышками и использующих вышеупомянутую неосведомленность граждан, очень много. И было бы странно выделять одну лишь «Материю Медику». Желающие могут ознакомиться со списком популярных препаратов, не имеющих доказанной эффективности. Но возмущение ученых связано не только с введением в заблуждение пациентов, но и с тем, что их компания-производитель пытается продвигать сомнительные исследования «релиз-активности» и выдавать их за науку.

Больше всего «научных» статей, посвященных релиз-активным препаратам «Материи Медики», опубликовано в отечественном журнале, входящем в список ВАК — «Бюллетене экспериментальной биологии и медицины». Директор компании, член-корреспондент Российской академии наук Олег Эпштейн в 2003 году стал автором 49 статей (!) в этом журнале. Все они вышли под обложкой специального выпуска, редактором которого тоже был Эпштейн. Вскоре он защитил докторскую.

Подробную критику феномена «релиз-активности» можно почитать в статье Никиты Хромова-Борисова и Михаила Архипова «Вызов Эпштейна». В международных рецензируемых научных журналах тоже была опубликована критика некоторых работ Эпштейна, например наша совместная статья с медицинским химиком Евгенией Дуевой в Journal of Medical Virology. Но сегодня я ограничусь лишь несколькими цитатами из статьи Олега Эпштейна «Феномен релиз-активности и гипотеза „пространственного“ гомеостаза», которые, наверно, шокируют любого биолога. Для остальных поясню, что ниже последует абсолютно бессмысленное сочетание реальных и выдуманных терминов.

«…Мы считаем, что геном не порождает новую физическую сущность — „поле“, а интегрирует организм в супрамолекулярный „эфир“, что обеспечивает структурную основу целостной регуляции организма». «Генетическим кодом любого индивидуума является не просто первичная последовательность нуклеотидов, а их уникальная целостная (голографическая) пространственная организация, обладающая собственным набором тонких — супрамолекулярных — колебательных характеристик». «Передаваемая из поколения в поколение ДНК способна в своей колебательной структуре сохранять общевидовые пространственные параметры и, по сути, обеспечивает „подключение“ будущего организма к эволюционно сложившейся на супрамолекулярном уровне общевидовой пространственной матрице».

Чем-то это напоминает рассуждения другого известного деятеля лженауки — Петра Гаряева, автора концепции «волнового генома», распространяющего идеи, что мат разрушает ДНК. Увы, как было показано в статье психолога Гордона Пенникока и его коллег из университета Ватерлоо «О восприятии и распознавании псевдоглубокой брехни», люди легко принимают наукообразные бессодержательные рассуждения (полученные хоть при помощи генератора случайных цитат) за нечто разумное. На это, видимо, и расчет.

На своем сайте «Материа Медика» заявляет о наличии тридцати завершенных клинических исследований. Под теми же названиями, что и в Государственном реестре лекарственных средств, 20 из них зарегистрированы на американском сайте clinicaltrials.gov. Девять из них признаны завершенными, но только для одного их них представлены результаты. Тому, что для остальных завершенных исследований результаты не представлены, может быть два объяснения. Либо эти результаты не прошли надлежащий контроль качества и не удовлетворили независимых экспертов, либо авторы захотели скрыть результаты от регулятора.

В завершенном исследовании с представленными результатами утверждается лишь, что эффективность «Эргоферона» (другого противовирусного «релиз-активного» препарата «Материи Медики») сопоставима с эффективностью «Осельтамивира» (он же «Тамифлю»). Но это едва ли говорит об эффективности «Эргоферона». Дело в том, что «Осельтамивир» недавно был исключен из списка жизненно важных препаратов по версии Всемирной организации здравоохранения. Оказалось, что исходно производитель предоставил не все данные исследований, а только часть, тем самым значительно завысив эффективность препарата. Размер выборки, использованной в исследовании «Материи Медики», невелик, поэтому оно могло бы выявить только очень большие отличия между «Эргофероном» и «Тамифлю», а их может и не быть в силу того, что «Тамифлю» если и лучше сахара, то ненамного. Кроме того, экспериментаторы и пациенты знали, кто какой препарат получает, а значит, исследование не было слепым и чистым.

Искаженная подача данных о клинических исследованиях — типичный прием производителей лекарств на основе сахара.

Процитирую сайт компании «Буарон», производящей «Оциллококцинум»: «На сайте общества доказательной медицины Cochrane можно обнаружить слепые рандомизированные плацебоконтролируемые исследования по ряду гомеопатических препаратов, демонстрирующие положительные результаты. В частности, „Оциллококцинум“ там фигурирует с метанализом шести РКИ (рандомизированных контролируемых исследований), являясь одним из всего лишь пяти упоминаемых противопростудных лекарств (помимо „Ремантадина“, „Амантадина“, „Занамивира“ и „Осельтамивира“)».

Но если не полениться и открыть упомянутый метаанализ на сайте Cochrane, то можно прочитать следующее: «В целом представление результатов исследования было недостаточным, и поэтому многие аспекты методов испытаний и результаты имели неясный риск смещения. В связи с этим мы оценили качество этих свидетельств/доказательств в целом как низкое, поэтому сделать четкие выводы в отношении применения „Оциллококцинума“ для профилактики или лечения гриппа и гриппоподобных заболеваниях не представляется возможным».

Тут надо пояснить, что «Оциллококцинум» по составу — это тоже сахар, которым торгуют под видом лекарства от гриппа и простуды. Активным веществом в нем является экстракт из печени утки, который двести раз последовательно разводили в сто раз. Это еще более невероятное разведение, чем у антител в «Анафероне». Печени одной утки хватило бы на то, чтобы лечить «Оциллококцинумом» всех людей на нашей планете до тех пор, пока Солнце не поглотит ее. Причем даже триллионная доля этой печени не будет к тому моменту израсходована. Впрочем, у «Материи Медики» есть препарат от алкоголизма — «Пропротен-100», где активное вещество наносится на лактозу после разведения 10-1991 нг/г. Так что битва у сахарных титанов почти равная.

Закон никак не препятствует такому положению дел. Общая фармакопейная статья «Лекарственные формы ОФС для гомеопатических лекарственных препаратов», в соответствии с требованиями которой по федеральному закону «Об обращении лекарственных средств» (Федеральный закон от 12 апреля 2010 года № 61-ФЗ, действующая редакция от 28.12.2017) должен производиться такой препарат, содержит следующую поблажку: «В том случае, если степень разведения активного компонента не позволяет определить подлинность или количественное содержание, качество препарата оценивают по вспомогательным веществам». Уверен, что сахар в этих продуктах используется качественный.

В этих невероятных разведениях (якобы усиливающих эффективность средства) — вся суть гомеопатии (не путать с фитотерапией — лечением травами). Но если «Оциллококцинум» открыто называется гомеопатическим средством, то «Материа Медика» пошла по другому пути. Как минимум два препарата компании («Анаферон» и «Импаза») изначально были зарегистрированы в России как гомеопатические, но в 2009 году слово «гомеопатия» исчезло из их названия. Поэтому в шутку мы будем называть «релиз-активные» препараты «стыдливой» гомеопатией.

Но шутка уже не кажется столь смешной, когда узнаешь, что такими препаратами предполагают лечить не только простуду, но и клещевой энцефалит, импотенцию, диабет, болезни суставов, эректильную дисфункцию, нарушения сна, ожирение, синдром дефицита внимания, хроническую церебральную ишемию, алкоголизм, аллергии, доброкачественную гипертрофию простаты, а также решать многие другие проблемы со здоровьем.

Классическая гомеопатия руководствуется принципом «подобное лечить подобным»: пациенту назначают разбавленный препарат, который в неразбавленном виде вызывает симптомы, подобные тем, что он испытывает. У «стыдливой» гомеопатии этот магический ритуал оброс наукообразием и терминами из молекулярной биологии. Например, для лечения диабета разбавлять надо антитела к рецепторам инсулина. Для лечения эректильной дисфункции — антитела к ферменту NO-синтазе, производящей оксид азота — сигнальную молекулу, вызывающую расслабление гладкой мускулатуры кровеносных сосудов. Для лечения вирусных инфекций — уже упомянутые антитела к интерферону — молекуле, участвующей в противовирусном ответе организма. Самое смешное, что даже если бы разведения антител были не столь фантастическими, их наиболее вероятная судьба, при оральном применении, — простое переваривание.

При всей антинаучности таких принципов, логика Эпштейна крайне проста. Хотите придумать свой псевдонаучный релиз-активный препарат и заработать миллиарды? Держите рецепт! Выберите какую-нибудь молекулу в теле человека, которая участвует в каком-нибудь процессе, имеющем отношение к болезни. Возьмите к ней антитела и разведите их много-много раз, нанесите на сахарный шарик и съешьте. Например, ВИЧ проникает в клетки иммунной системы, взаимодействуя с определенными рецепторами на их поверхности. Берем антитела к этим рецепторам, разбавляем — и лекарство от ВИЧ готово! Лекарство от рака? Не проблема! Часто в раковых клетках ломается ген, кодирующий белок p53 — он ограничивает деление клеток, когда их ДНК повреждается. Значит, нужны антитела к нему. Остается лишь вылечить старость антителами к теломеразе — ферменту, удлиняющему кончики хромосом, которые укорачиваются в клетках стареющего организма.

То, что релиз-активные препараты зарегистрированы и продаются в России, увы, говорит о глубоком кризисе отечественной системы здравоохранения и необходимости пересмотра критериев одобрения лекарственных препаратов. Когда Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований выпустила меморандум о лженаучности гомеопатии, Минздрав заявил о планах по созданию особой экспертной группы, которая рассмотрит приведенные возражения. Такая группа так и не была создана — во всяком случае, члены Комиссии по борьбе с лженаукой о ней ничего не слышали. Мы опасаемся, что бездействие Минздрава может быть связано с тем, что влияние производителей сахарных таблеток оказалось слишком большим.

Зато Министерство образования и науки Российской Федерации недавно присудило «Материи Медике» «Антипремию» за распространение лженауки. Это не первый скандал с участием данной компании.

В 2017 году под шквалом гневных писем ученых и студентов организаторы Дня биолога (традиционного праздника биологического факультета МГУ) отозвали приглашение представителей «Материи Медики» со следующими словами: «Ваши комментарии пробудили дух справедливости в команде, мы проверили информацию и пришли к коллективному решению, которое также поддержала администрация, что выступление компании с такой репутацией на биологическом факультете недопустимо».

Хорошо, что хоть кто-то выступает против магии XXI века, выдающей себя за науку и медицину. Каждый пациент имеет право знать, имеет ли препарат доказанную эффективность или является пустышкой, которая, согласно современным научным представлениям, не может работать. Комиссия по борьбе с лженаукой — общественная организация, не имеющая финансирования, поэтому нам сложно противопоставить что-то рекламным мощностям гомеопатов и «стыдливых гомеопатов». Вся надежда на то, что читатели сами расскажут об этой проблеме своим друзьям и родственникам. Только вместе мы сможем победить стыдливое мракобесие.

Интервью с участником Международного Форума «Городские технологии», кандидатом физико-математических наук Валентином Даниловым.

- Валентин Владимирович, Вы являетесь соавтором разработки, связанной с газификацией бурого угля и промышленным получением сорбента по технологии «ТЕРМОКОКС». Насколько мне известно, сейчас рассматривается такой проект для Новосибирского Академгородка, о чем говорилось на прошедшем Форуме. В своих выступлениях Вы довольно нелестно отзываетесь о системе теплоснабжения нашего научного центра. Как могло случиться, что такое показательное место имеет отсталую инженерную инфраструктуру?

– Дело в том, что Академгородок строили еще в пятидесятые годы, и строили очень быстро. Это чем-то напоминало эвакуацию предприятий в Сибирь, когда сюда привозили заводы и быстро-быстро под открытым небом их запускали. Собственно, на этих традициях и строился Академгородок. Скажем, еще не успели достроить корпуса, а ученые и преподаватели НГУ уже начинали свою работу. Это сказалось и на системе теплоснабжения, которую также создавали в спешном порядке. Ведь обычные котельные – это самый дешевый вариант отопления, поэтому Академгородок снабжался теплом от угольной котельной. Позднее уголь заменили на газ. Но все равно сам принцип (технология) теплоснабжения остался прежним. Этот принцип,  будем прямо говорить, соответствует XIX веку. И вот теперь получается, что наш Научный центр, претендующий на мировое значение, снабжается теплом по технологиям позапрошлого века! На мой взгляд, эту ситуацию пора менять.

- Какова эффективность такой системы?

– Здесь все просто. Стоит тепловая станция, которая сжигает топливо и просто нагревает воду. Потом эта вода с помощью насосов циркулирует по трубам центрального теплоснабжения, передавая тепло потребителям. Если сжигается газ, то в такой системе теплоснабжения вообще нет никакого резона. Гораздо проще создать несколько станций, распределить их по кварталам, чтобы избежать больших магистралей и сопутствующих потерь энергии при передаче. Но всё равно это будет XIX век, чего уж там говорить.

- Что, в таком случае, соответствует нашему веку?

– Если говорить о системе XXI века, то в этом случае нужно использовать систему полигенерации на основе угля. Более двадцати лет тому назад мои коллеги в Красноярске разработали уникальную технологию «Термококс» (авторы патента: С.Р. Исламов и С.Г. Степанов). Уголь используется в  качестве сырья для получения углеродного материала. Один из таких продуктов - активированный уголь (сорбент), который широко применяется для очистки воды и воздуха. На мировом рынке он стоит гораздо дороже угля. То есть вы берете уголь, частично его газифицируете, получаете горючий газ. Газ сжигаете в котлах для получения горячей воды или пара, которые используются для обогрева жилья и горячего водоснабжения. Тепловая энергия в этом случае - это отходы производства. Полигенерация - это получение из угля двух полезных продуктов: активированного угля (углеродный остаток после частичной газификации) и горючего газа (тепловая энергия).

Поэтому с экологической точки зрения это будет соответствовать газовой котельной, но при этом вы получаете дополнительный продукт - активированный уголь, который стоит в 10 раз дороже, чем исходное сырье. За счёт перераспределения затрат между двумя продуктами тепловая энергия окажется дешевле. Ее стоимость, по сути, определяется только теми затратами, которые необходимы для ее передачи от станции потребителям.

В целом, эта идея простая. Но чтобы ее реализовать, необходимо сочетание трех элементов -  должно быть сотрудничество власти, бизнеса и науки.

- Какую роль здесь играет наука?

– Наука нужна, прежде всего, чтобы на экспертном уровне обосновать экспорт упомянутого продукта. Конечно, неплохо было бы развить и внутренний рынок, но для этого нужно принять правильные законы. Пока же наше экологическое законодательство просто безобразное. У нас гораздо проще загрязнять воздух и воду, чем заниматься их очисткой. Это экономически нецелесообразно. Отсюда – низкий спрос на сорбенты. На Западе, наоборот, всё очищается. Почему? Потому что, если вы не будете заниматься очисткой, то ваш бизнес умрет сразу – после первого же платежа за вред, нанесенный окружающей среде. У нас в этом плане еще «доисторическая эпоха». Хотя понемногу начинают разбираться с мусором. Я надеюсь, что скоро будет принят закон, обязывающий все предприятия использовать замкнутую систему водоснабжения. То есть, чтобы они вообще не сливали использованную воду в водоёмы и реки, а постоянно бы ее очищали внутри своего производства. Почти все западные предприятия работают именно так. Например, во Франции проблему решили оригинально: водозабор предприятие должно было сделать ниже по течению реки от своего слива.

- В Сибирском отделении у Вас есть сторонники?

– Да, есть сторонники. Например, в институте экономики, в институте теплофизики. Сейчас в мире начинает развиваться такое направление, как «Низкоуглеродная экономика», частью которой является «Низкоуглеродная теплоэнергетика».  И наши институты постепенно включаются в этот процесс. Российское правительство пока еще «не в теме».

- Каковы шансы на успех?

– С приходом в Новосибирск одной из крупнейших энергетических компаний России СГК, шансы на успех повысились. Но от шансов до результата дорога ещё долгая. Я надеюсь, что нам удастся заинтересовать СГК в переходе на инновационную систему теплогенерации на основе технологии «Термококс». Второй ключевой вопрос – насколько удастся создать международную кооперацию.

 - На какие зарубежные страны Вы ориентируетесь?

– Полагаю, что в первую очередь нужно наладить отношения с Германией и с Японией. В Германии очень сильна партия «Зеленых», и они лоббируют сокращение использования угольных технологий. Япония же взяла на себя очень высокие обязательства по сокращению эмиссии парниковых газов, но выполнить самостоятельно она их не может. В кооперации с нами эта проблема может быть успешно решена.

Очень важно, что удалось донести эти идеи до руководства города, и оно заинтересовалось их внедрением. Обещана всяческая поддержка во всём, что находится в компетенции городских руководителей.

Олег Носков

11 апреля после 7 туров интеллектуального поединка стало известно имя победителя Второго Шахматного турнира «ИТ-король», проходившего на ИТ-Форуме СИИС. Им стал Владимир Севостьянов, инженер компании «АиЛайн СНГ».

Турнир был частью культурной программы форума. В свободное от докладов время в течение двух дней ИТ-специалисты соревновались в шахматах, логике и стратегии. На площадке Академпарка разгорелись нешуточные бои. Захватывающая игра собрала десятки болельщиков, которые следили за состязанием и сами оказались вовлеченными в шахматные баталии. Турнир проходил в формате «быстрых шахмат» по правилам ФИДЕ в личном и командном зачете. Свои команды выставили Департамент информатизации и развития телекоммуникационных технологий Новосибирской области, «Дата Ист», «АиЛайн СНГ», «Сибирское Соглашение», «БЭКАП ИТ», «Финансовые информационные системы». За звание сильнейшего шахматиста среди ИТ-специалистов боролись 20 участников.

В результате бескомпромиссной борьбы лидером и ИТ-королем стал Владимир Севостьянов. Второе место в личном зачете завоевал его коллега Петр Матюков, технический директор компании «АиЛайн СНГ». Вероятно, и на работе они находят время, чтобы сыграть партию в шахматы. Третье место занял Илья Семенов, исполнительный директор компании «ИТ и Телеком». Победители получили ценные призы от компании «Дата Ист» - для путешествий и активного отдыха на природе.

В командном зачете кубок лидера взяла команда «АиЛайн СНГ», второе место завоевала команда «Дата Ист» - Анатолий Айзенштат и Андрей Ванеев. «Бронза» досталась представителям «Сибирского соглашения» Дмитрию Шубину и Владимиру Аксенову. 

Судья Алексей Лихоманов отметил профессиональную игру участников и высокий уровень организации шахматного турнира. «Приятно было наблюдать за участием молодых шахматистов и опытных профессионалов. Команда «АиЛайн СНГ» показала убедительный результат. Эти ребята известны в шахматном мире. Хотелось бы отметить самоотверженную игру других участников, особенно Ильи Семенова. Было интересно следить за его партиями. От лица судейской коллегии хочу поблагодарить всех организаторов и Федерацию шахмат Новосибирской области за то, что провели такой замечательный турнир. Выбор площадки, дружеская обстановка, организация – все было на высоте. Желаю, чтобы в следующем году турнир проводился и количество участников с каждым годом возрастало!».

Первый Шахматный турнир «ИТ-король» состоялся в 2017 году на Форуме СИИС. Организаторами выступают компания «Дата Ист», Федерация шахмат Новосибирской области и Ассоциация «СибАкадемСофт». Они считают, что ИТ-специалистов и шахматы объединяет очень многое. А эта древняя интеллектуальная игра не теряет привлекательности даже в век цифровых технологий.

Екатерина Вронская

«Юбилейную» операцию выполнил директор Национального медицинского исследовательского центра имени академика Е.Н. Мешалкина Александр Михайлович Караськов. Данное вмешательство стало 1000-м в хирургической практике специалиста. Академик РАН А.М. Караськов обладает наибольшим опытом проведения процедуры Росса в мире.

Операция Росса, при которой пораженный аортальный клапан заменяют собственным клапаном легочной артерии (аутографтом), является высокоэффективным методом лечения больных патологией аортального клапана. После процедуры пациенты не нуждаются в антикоагулянтной терапии. Аутографт обладает хорошими гемодинамическими характеристиками, функционирует в течение длительного времени, устойчив к инфекции, лишен риска тромбоэмболических осложнений. Пациент может вернуться к полноценной жизни, выполнять все виды нагрузки.  

1200-м пациентом стал 46-летний житель села Аскарка (Ямало-Ненецкий автономный округ) с выраженной аортальной недостаточностью – неполным смыканием створок аортального клапана, приводящим к обратному току крови из аорты в левый желудочек, Вэтта Михайлович Окотэтто. Впервые боль в сердце он ощутил во время участия в лыжном забеге на три километра два года назад: не успел завершить и первого круга как ощутил боль и жжение в грудной клетке. Мужчина незамедлительно обратился за консультацией к кардиологу, обследование выявило аортальный порок, врач заявил о необходимости оперативного вмешательства, посоветовав обратиться за помощью к специалистам Центра Мешалкина. Сейчас после успешно прошедшей операции Вэтта Михайлович готов вернуться к спорту, но пока без интенсивных нагрузок.

Первую операцию Росса в Центре Мешалкина провели в 1998 году, а с 2002-го технологию поставили на поток. Сегодня в учреждении выполняют около 100 операций в год.

«Ни в одной клинике мира нет такого объема выполнения операции Росса, как в нашей. Опыт колоссален, хотя, без сомнения, десятки центров в США, Германии и других странах осуществили сотни операций. Активно применять данную технологию начали в Азии. Великий кардиохирург Норман Шамвей, обучавший трансплантации сердца специалистов со всего мира, относился к процедуре Росса как к самому выдающемуся этапу в профессиональной жизни. Хотя хирург специализировался на трансплантации сердца, он был уверен, что по сложности технологии и задач, стоящих перед хирургом, процедура Росса не может сравниться ни с одной другой операцией», — комментирует Александр Михайлович.

С середины 2000-х годов специалисты Центра Мешалкина обучают трудоемкой технологии коллег из других кардиохирургических клиник. В 2008 году Александр Михайлович проводил показательные операции для кардиохирургов Национального медицинского исследовательского центра имени В.А. Алмазова (Санкт-Петербург). Также специалисты Центра обучали процедуре Росса хирургов Москвы, Краснодара, Кемерова, Красноярска, всего выполнив более 50 выездных вмешательств в целях обучения коллег.

«Немногие кардиохирургические центры России имеют в арсенале процедуру Росса. Это связано с высокой сложностью и узким спектром показаний. Для освоения требуется много времени. Ввести процедуру Росса в практику могут лишь клиники с мощной хирургической службой. У академика Караськова наибольший опыт проведения операции Росса, с этим связано мое желание пройти обучение в Центре Мешалкина, увидеть Александра Михайловича за работой», — отметил директор Клиники аортальной и сердечно-сосудистой хирургии Первого московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова профессор Роман Николаевич Комаров после обучения процедуре Росса в августе 2017 года. 

Дарья Семенюта

Одной из особенностей нынешнего, третьего по счету, форума «Городские технологии» было повышенное внимание, уделенное технологии блокчейна (Blockchain) и использованию ее в нуждах городского хозяйства. Этой теме был посвящен отдельный трек форума.

Впрочем, удивительного тут ничего нет – блокчейн плотно входит в нашу жизнь, и всем понятно, это не только про «майнить биткойны», его возможности гораздо шире, что позволяет ему встать вровень с облачными технологиями.

Если говорить кратко, блокчейн – это выстроенная по определённым правилам непрерывная последовательная цепочка блоков, содержащих информацию. Блокчейн - как вечный цифровой распределённый журнал экономических транзакций, который может быть запрограммирован для записи не только финансовых операций, но и практически всего, что имеет ценность.

Уже стало очевидным, что концепция «умного города», на которую сегодня стремится ориентироваться мэрия Новосибирска (как и большинства ведущих мегаполисов мира), подразумевает «цифровизацию» городских служб и инфраструктуры. Без этого невозможно решать такие задачи, как оптимизация транспортных потоков, экологический мониторинг, внедрение smart-систем в энергетику и коммунальное хозяйство. Ведь каждая из них подразумевает быструю обработку огромных массивов информации, которые, в свою очередь, должны обновляться в режиме реального времени и быть защищенными от внешнего воздействия. Получившие распространение несколько ранее «облачные технологии» не всегда без проблем выдерживают эти параметры. И тут-то на выручку приходит блокчейн.

– Главные преимущества блокчейна – это открытость, прозрачность и доступность информации, с которой он оперирует, - рассказал один из участников форума, зам. директора по научной работе Института вычислительной математики и математической геофизики СО РАН Михаил Марченко. – Но в то же время, благодаря децентрализации хранилища данных, эта система обладает высокой степенью надежности. А скорость получения и обработки информации вполне соответствует требованиям сегодняшнего дня.

Информация, хранящаяся в блокчейне, существует как общая и постоянно сверяемая база данных. Такой способ использования сети имеет очевидные преимущества. База данных блокчейна не хранится в каком-то единственном месте, а это означает, что он сохраняет записи действительно публично и они легко проверяются. Не существует централизованной версии этой информации, которую бы мог повредить хакер. Копии находятся на миллионах компьютеров, и ее данные доступны для всех желающих в Интернете. Так что, криптовалюты – далеко не единственная область его применения.

Сегодня и в мире, и в нашей стране есть успешные примеры блокчейна, о которых рассказал Михаил Марченко. Прежде всего, это системы «умных контрактов»: контракты формируются математическим языком посредством системы и являются, по большому счету, самовыполняемыми, с минимальным включением «человеческого фактора» как источника ошибок и коррупции. А методы криптографии позволяют надежно защищать информацию в них от постороннего вмешательства. Многие эксперты уверены, что эта система способна значительно оптимизировать, в частности, инвестиционный процесс за счет исключения или сокращения роли посредников, адвокатов, аудиторов и клиринговых агентов.

Сегодня блокчейн активно используют в банковской сфере (например Сбербанк и «Альфа-Банк») и платежных системах, которые оперируют не с биткойнами, а вполне себе традиционной валютой. В Евросоюзе на нем основана работа Земельного реестра и выдача удостоверений личности (в последнем случае с его помощью надеются решить задачу достоверного учета мигрантов). А в России эту технологию широко внедряют в работу Единого государственного реестра недвижимости (те, кто заключал сделки с недвижимостью в последнее время, обратили внимание на то, что бумажные свидетельства права на собственность больше не выдаются, их заменили цифровые базы данных, чью защиту обеспечивают с помощью блокчейна).

Делает первые шаги в этом направлении и руководство Новосибирска, подчеркнул Марченко.

– С департаментом промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии обсуждалась возможность организации электронной очереди в детские сады и школы с применением блокчейна. Мы считаем, что это позволит исправить недостатки системы «Госуслуги», с которыми сталкивались многие новосибирцы.

Другой возможный «фронт работ»: построение системы отслеживания качества поставляемых в муниципальные учреждения (те же школы, детсады и т.п.) товаров и услуг. Причем, в дальнейшем эту систему можно будет распространить на всю торговую сферу. Такая работа уже проводится в Китае, и сейчас китайский опыт начали изучать специалисты мэрии.

К этой работе также необходимо подключать ученых и специалистов в сфере ИТ из Новосибирска, поскольку компетенций самих работников мэрии явно недостаточно (ни на одном факультете государственной и муниципальной службы теорию и практику применения блокчейна, увы, не преподают). И как показал прошедший форум, сами ученые и «айтишники» готовы включиться в этот процесс хоть сегодня. Теперь нам остается ждать, какой окажется дистанция между намерениями и практической реализацией. Хочется верить, что короткой.

Наталья Тимакова

В минувшую пятницу в ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» прошло рабочее совещание «Современные интенсивные пути развития племенного животноводства на основе геномно-эмбриональных технологий». Помимо ученых в нем приняли участие представители полпредства Президента РФ по СФО, министерства сельского хозяйства НСО, а также руководители крупнейших животноводческих хозяйств ряда регионов Западной Сибири.

Сегодня в сфере разведения крупного рогатого скота сложилась непростая ситуация. Об этом говорят даже простые статистические показатели: среднегодовой уровень надоев от коровы в России в два раза ниже, чем в Голландии и Германии и почти в три раза уступает американским и канадским показателям.

– Для развития животноводства нашим хозяйствам сегодня надо решить три задачи, - отметил открывший работу совещания академик РАН Николай Колчанов. – Обеспечить здоровье поголовья, организовать снабжение современными качественными кормами и преодолеть низкую племенную ценность коров.

Традиционные (для нашей страны) методы создания племенного ядра в поголовье хозяйства занимают порядка 15-20 лет. Очевидно, что столь долговременные вложения для экономики большинства животноводческих комплексов в современных условиях хронического дефицита оборотных средств становятся непосильной ношей.

И здесь на помощь аграриям готова прийти наука. Современная мировая селекционная работа с крупным рогатым скотом базируется на трех методах. Первый – вся селекционная работа ведется на основе национального племенного индекса (объединяющего наиболее ценные качества животного). Это позволяет сделать отбор более целенаправленным. Второй – геномное тестирование телят, которое заметно сокращает временные затраты: чтобы понять годится ли конкретное животное для дальнейшей работы, не надо ждать, пока оно вырастет. И третий – введение в селекцию современных репродуктивных технологий, в частности экстракорпорального осеменения in vitro, которое позволяет получить большое количество телят от одного элитного производителя в сжатые сроки.

В совокупности, эти методы позволят хозяйству обзавестись своим племенным стадом, не уступающим мировым стандартам, в относительно сжатые сроки. И это утверждение уже проверено на практике, в чем смогли убедиться участники совещания: первая половина дня была посвящена визиту в Селекционный центр ОАО «Ваганово» (Кемеровская область). На протяжении нескольких последних лет его сотрудники в союзе с учеными Института цитологии и генетики вели подобную направленную работу.

– Сегодня мы работаем с эмбрионами самых высокопродуктивных американских и канадских животных с генетическим потенциалом в 14-16 и 16-18 тонн молока, - рассказал зав. центром прикладных биотехнологий ФИЦ "ИЦиГ СО РАН" Илья Лукьянов. – А для проведения селекционно-генетических работ мы располагаем животными с потенциалом 20-22 тонны молока. От них мы намерены получить матерей, производящих элитных племенных быков.

В течение дня ученые не только подробно рассказали о возможностях геномно-эмбриональных технологий (относительно давно взятых на вооружение западными селекционерами), но и показали первые результаты применения их на практике в животноводческом комплексе. Теперь новосибирские генетики готовы транслировать его и в другие крупные хозяйства Западной Сибири. Насколько это предложение окажется востребованным нашими аграриями, зависит теперь, прежде всего, от них самих.

Пресс-служба ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН»

Откровенно говоря, за последние десять лет жителей Новосибирска регулярно воодушевляют грандиозными планами развития территорий. Планы эти прорабатываются в тиши начальственных кабинетов, а потом выплескиваются на нас красочным потоком ярких презентаций и заумных комментариев. Так, когда-то нам обещали создать чуть ли не сказку на территории в зоне ПЛП, где предсказывался бурный рост производственной деятельности, привлекающий в те места тысячи рабочих рук. Для этих самых рабочих рук обещали построить два современных, хорошо благоустроенных малоэтажных микрорайона. Согласно исходному замыслу, так должен был выглядеть наш новосибирский ответ соседям-кемеровчанам, строившим в ту пору знаменитый суперсовременный поселок «Лесная поляна».  Ответ, увы, так и не состоялся. Дальше разговоров дело не пошло, и в итоге проект забросили, не дойдя даже до проработки схемы генплана.

Затем, после прихода нового губернатора, начались разговоры о реализации целых десяти проектов комплексной малоэтажной застройки. Потом взгляд региональных властей сосредоточился на международном аэропорте Толмачево, которому отвели роль «локомотива» экономической активности на прилегающих территориях. Заговорили о строительстве в этом месте крупного микрорайона, возведении каких-то футуристических высотных зданий. Потом опять сменился губернатор, и эта инициатива со всеми ее грандиозными виртуальными картинами развеялась, как утренний туман.

Следующим этапом стал проект развития Новосибирской агломерации, который пытались привязать к региональным экономическим программам. Тему с повестки пока еще не сняли, хотя былого оживления она уже не вызывает. Наконец, совсем недавно новый глава НСО объявил проект «Академгородок – 2.0», призванный создать условия для реализации нашего научно-технического потенциала. Согласно озвученным планам, пространство Новосибирского научного центра должно существенно расшириться, включив сюда, помимо самого Академгородка, еще и наукоград Кольцово, Краснообск, Нижнюю Ельцовку и город Бердск. Предполагается, что на этой расширенной территории начнут создаваться разные инновационные направления, поддержанные разработками наших ученых. В областном правительстве, безусловно, этот проект связывают с программой реиндустриализации. По словам руководителя региона Андрея Травникова, данный проект имеет шанс получить одобрение на самом верху. И будто даже глава государства высказался на этот счет положительно. В настоящее время региональному правительству поручено разработать в течение текущего года план реализации указанной концепции развития «Академгородок – 2.0».

Мы пока не можем высказываться о подробностях этого плана. Однако есть некоторые принципиальные моменты, которые необходимо высказать именно сейчас. При первом приближении идея развития научного центра вызывает самый положительный отклик. Кажется, что мы этого ждали уже давно, и вот, наконец-то, у наших ученых появился шанс снова заявить о себе в полную силу.

И я ничуть не удивлюсь, если кто-то из них проникся уверенностью, будто сегодняшнее внимание со стороны властей возвращает нас к тому, как «было раньше», во времена академика Лаврентьева. Но вот насколько нынешняя ситуация на самом деле соответствует тому, что было раньше? Об этом стоит задуматься.

Если говорить прямо, то в предложенном проекте «смешались в кучу кони, люди…». У меня есть большие сомнения, что интересы региональных властей с точностью совпадают с интересами руководителей академических институтов, даже если речь идет о коммерциализации разработок и трансфере технологий. В этой связи довольно двусмысленно выглядит позиция федерального руководства: кого конкретно в данном случае обязуется поддержать центр – региональную власть с ее градостроительными планами или же представителей фундаментальной науки? На первый взгляд может показаться, что здесь всё связано, но на самом деле имеются принципиально важные нюансы, которые в нашем случае почему-то постоянно «смазываются».

Начнем с того, что фундаментальная наука всегда и везде поддерживается на уровне высшего руководства страны. Причем поддержка эта осуществляется не из интересов развития территорий в отдельно взятых регионах, а из интересов самого государства, конкурирующего с другими государствами за лидерство в тех или иных областях науки, техники и т.д. Новосибирский Академгородок именно так и создавался – не ради поддержки властей Новосибирской области в деле развития территорий, а исключительно ради решения конкретных государственных задач. Развитие территорий – лишь следствие такой политики. Ставятся ли сейчас подобные задачи на федеральном уровне?

В целом, в общих чертах, руководство страны что-то подобное декларирует. А если спросить конкретно?

К примеру, департамент энергетики США создал и финансирует сразу 17 национальных лабораторий, от которых ждут прорыва в жизненно важных областях знаний. Например, поддерживаются исследования в области термоядерного синтеза. Америка намерена первой выйти на финишную прямую в гонке за результатом, прекрасно осознавая, какие преимущества она получит, имея на руках столь прорывные технологии.

Намерена ли Россия совершить прорыв в области термояда? Лично я уверенно сказать о том не могу. Советский Союз – да, пытался соревноваться с Америкой в этой области. Но сегодня мы так сказать уже не можем. Фундаментальную науку нельзя поддерживать «абстрактно, вообще», ибо государство выступает здесь в роли заказчика, а не в роли мецената.

По идее, инициатива по развитию научного центра должна содержать четкую заявку федерального руководства на конкретный научный результат. Скажем, федералы определились со своими приоритетами и решили вывести страну в лидеры термоядерных технологий. В итоге создается государственная программа по организации Центра термоядерных исследований, где предусмотрен весь объем финансирования, вплоть до создания энергетических объектов для подключения сложных мегаустановок. Региональная власть включается в данный процесс, преследуя при этом свои собственные интересы. Она получает новые производства, новые рабочие места, транспортные и инженерные коммуникации, потоки туристов, учащихся, знаменитых специалистов и т.д. Повышается привлекательность близлежащих территорий, улучшается имидж региона. В принципе, всё это хорошо известно и всё это мы проходили на примере того же Академгородка.

Теперь же получается, будто с инициативой развития научного центра выступили регионалы, пытаясь «выбить» поддержку со стороны федеральной власти. Какое отношение всё это имеет к фундаментальной науке? Во-первых, региональная власть за фундаментальную науку не отвечает в принципе. Во-вторых, если говорить о внедрении разработок, то все готовые технические решения, идущие в производство, фактически приходят туда на условиях чисто рыночных взаимоотношений. Ведь чтобы дойти до заказчика и потребителя, любая разработка должна «созреть» до стадии рыночного продукта. И в этом качестве она будет конкурировать с другими аналогичными продуктами (поскольку мы живем все-таки в открытой экономике). Поэтому заказчикам и потребителям не столь уж важно, в каком конкретном месте изобрели ту или иную вещь – в Новосибирске, в Томске, в Москве, в Воронеже или в Гонконге. И точно так же это не принципиально для региональных властей, если они решили использовать какие-то инновации. Всё будет упираться только в цену и в качество. Поэтому увязывать территориальное планирование с внедрением «местных» инновационных разработок – значит вводить в заблуждение и себя, и тех же ученых. Разработка, ставшая коммерческим продуктом, не имеет «справки о месте рождения». Как готовый продукт она может «кочевать» по всему миру. И миру не будет дела до того, в каком месте ее изобрели. Поэтому «местным» ученым ничто не мешает сотрудничать с иногородними и даже иностранными заказчиками, точно так же и местных заказчиков никто не обязывает работать только с теми, кто находится поблизости. Разговоры о «поясе внедрения» - это наследие советских времен, когда страна жила в условиях автаркии, и государство контролировало и обеспечивало всю цепочку – от изобретения до массового выпуска готовой продукции.

В наши дни выстраивание точно такой же цепочки, может быть, и  желательно, но совсем не обязательно. Кстати, опыт работы наших академических институтов в условиях рынка наглядно показал, что география сотрудничества с заказчиками вообще не имеет никаких границ, и они прекрасно научились находить партнеров и в других городах, и в других странах. Тем более что в условиях цифровой экономики расстояния вообще перестают играть какую-либо роль (не говоря уже о том, что современные высококлассные спецы постоянно переезжают с места на место).

Таким образом, в рамках региональных проектов концептуальная увязка академических институтов с планами территориального развития (где во главу угла ставятся конкретные производства и рабочие места) звучит очень красиво, очень привлекательно, однако при внимательном рассмотрении – малоубедительно. Развитие фундаментальной науки (еще раз подчеркну) есть прерогатива и обязанность федерального руководства. Регионалы по этому поводу (будем до конца откровенными) могут особо не переживать.

Полагаю, что в правительстве Новосибирской области не испытывают на этот счет никаких иллюзий. Как заметил врио заместителя губернатора НСО Анатолий Соболев, развитие Новосибирского научного центра они связывают не только с мегаустановками для фундаментальных исследований, но и со строительством жилых и общественных зданий, гостиниц, мест отдыха, туризма – собственно, всего того, чем и должна быть озабочена региональная власть. И вряд ли у кого-то там есть желание строить за счет регионального бюджета новую подстанцию для подключения этой самой мегаустановки, занимающей столько же места и «жрущей» столько же электроэнергии, как приличный многоэтажный микрорайон.

Здесь, как выражается российский президент, нужно «отделять мух от котлет». Поэтому вся инфраструктура, все генерирующие мощности, идущие на фундаментальные исследования, необходимо осуществлять в рамках федеральных целевых программ (с адекватным финансированием – это принципиально важный момент). Регионалы, конечно же, со своей стороны могут посодействовать «облагораживанию» таких мест, развивая транспортную сеть, занимаясь благоустройством, созданием гостевой инфраструктуры, организуя места отдыха и медицинского обслуживания. Всё это будет происходить, как мы понимаем, на вполне взаимовыгодных условиях. Только так, я думаю, можно согласовать интересы фундаментальной науки с интересами развития региональной экономики.

Олег Носков

В рамках Международного форума «Городские технологии-2018» в Новосибирске прошёл круглый стол «Персонифицированная медицина: технологии и проблемы внедрения», на котором представители ведущих научных и медицинских организаций города обсуждали новейшие методики лечения и то, что мешает их повсеместному распространению.

На сегодняшний день разработано уже немало технологий персонализированной медицины, с каждым годом их количество растёт. Концепция подразумевает, что лечение для каждого пациента будет подбираться индивидуально, исходя из биохимических, физиологических и генетических особенностей его организма. Особенное значение здесь приобретают методы диагностики, которые позволяют вовремя определить, какое повреждение вызвало недуг, чтобы  назначить наиболее эффективную терапию или  — в идеале — и вовсе предотвратить возникновение заболевания.

Учёные лаборатории персонализированной медицины Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН совместно с коллегами из Технопарка новосибирского Академгородка занимаются разработкой молекулярно-генетической программы «Активное долголетие». Она будет представлять собой анализ целого комплекса генов, так или иначе связанных со старением, долгожительством и возраст-зависимыми заболеваниями (такими как атеросклероз, гипертония, диабет, болезнь Альцгеймера, остеопороз и другими). 

Например, на сегодняшний день артериальное давление контролируют менее 33 % гипертоников, тогда как его снижение на каждый миллиметр ртутного столба, по оценкам учёных, даёт колоссальный положительный результат с точки зрения профилактики инфарктов, инсультов и общей смертности.

«Россия не лидирует в средней продолжительности жизни по странам, но нашим президентом поставлена задача — включить её в «клуб 80-летних» в ближайшее время. Мы надеемся, что наша панель тоже сделает в это свой вклад, — говорит заведующая лабораторией персонализированной медицины ИХБФМ СО РАН доктор медицинских наук Галина Израилевна Лифшиц.

В Новосибирском научно-исследовательском институте травматологии и ортопедии им. Я.Л. Цивьяна реализуется персонализированный подход к хирургии. С помощью 3D технологий для каждого пациента изготавливается индивидуальный титановый протез, а затем оценивается, насколько хорошо он прижился в организме.

«На данный момент у нас прооперировано 25 пациентов с  повреждениями тазобедренного сустава, 5 — коленного, и 4 с — замещением лопатки, — говорит травматолог-ортопед НИИТО Вячеслав Александрович Базлов. — В планах в первую очередь заниматься тканеинженерными системами, то есть совмещать титановые конструкции и клеточные технологии, я думаю, что буквально через несколько лет мы начнём делать такие операции».

В лаборатории  клинико-популяционных и профилактических исследований терапевтических и эндокринных заболеваний Научно-исследовательского института терапии и профилактической медицины филиала ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН»  развивают персонифицированный подход в лечении пациентов с семейными формами сахарного диабета. Исследователи сосредоточили внимание на диагностике отдельных, моногенных форм модидиабета (диабета взрослого типа у молодых). Частота этого заболевания составляет примерно 5-10 % среди всех диабетов, и на сегодняшний день найдено 13 генов-кандидатов его разновидностей. Если вовремя диагностировать такой тип, некоторым пациентам можно вообще не назначать инсулин и ограничиться только диетотерапией или малыми дозами сахароснижающих препаратов.

В МНТК «Микрохирургия глаза» им. С.Н. Фёдорова уже в ближайшие годы будет внедрена система телемедицины, благодаря которой врачи получат возможность существенно ускорить и усовершенствовать диагностику, моментально собирать консилиумы по тому или иному вопросу, а пациенту в удобном режиме будет доступна полная информация по его случаю.

Технологий персонализированной медицины на сегодняшний день много, но, по мнению исследователей, они существенно опережают реальные возможности своего применения в медицинской практике.

«Данные показывают: мы находим очень много генетических изменений, они исчисляются сотнями, миллионами, есть тысячи полиморфизмов и прочее. Мы пока только учимся всё это интерпретировать», — говорит заведующий лабораторией молекулярно-генетических исследований терапевтических заболеваний НИИ терапии и профилактической медицины филиал ФИЦ ИЦиГ СО РАН доктор медицинских наук Владимир Николаевич Максимов.

Например, одна из мутаций в гене филаггрина обнаруживается у 50 % пациентов, страдающих вульгарным ихтиозом  и у 10 % пациентов с атопическим дерматитом. Однако среди 320 носителей этой мутации в выборке из 8 тысяч жителей Новосибирска вульгарный ихтиоз был зафиксирован только у одного. Атопический дерматит же проявляется у каждого второго носителя мутации. Получается, просто по факту наличия мутации о фенотипе пациента ничего сказать нельзя — человек может быть клинически здоров, болеть каким-нибудь одним из этих заболеваний или сразу обоими.

«У нас в организме очень хитро все устроено, если есть какая-то мутация, блокирующая выполнение определённой задачи, он решает эту задачу обходным путём, что спасает нас от многих заболеваний. То есть в чистом виде молекулярные технологии, даже самые новейшие, без опоры на клиническую картину, семейный и личный анамнез, практически бесполезны. Но если всё это грамотно использовать, можно существенно поменять тактику ведения больного и терапевтические подходы», — сказал Владимир Максимов.  

«Я бы хотел подчеркнуть главное: на сегодняшний день, прочитав структуру ДНК (а сейчас существует множество компаний, предлагающих такую услугу), в подавляющей части случаев нельзя составлять однозначное заключение о состоянии и перспективах здоровья конкретного человека. Это всё-таки довольно сложная проблема, которая требует учёта многих факторов и участия специалистов в этой работе. И надо сказать, что Новосибирск в этом отношении довольно сильно продвинулся», — отметил  заместитель председателя СО РАН заместитель директора ФИЦ Институт цитологии и генетики СО РАН академик Михаил Иванович Воевода.

О проблемах в персонализированной онкологии рассказала младший научный сотрудник Лаборатории фармакогеномики ИХБФМ СО РАН кандидат биологических наук Ульяна Александровна Боярских.

С одной стороны, нужно увеличивать спектр лекарственных препаратов, из которых врач может выбирать для лечения конкретного пациента, с другой — расширять диагностики и тестировать дополнительные биомаркеры, которые позволят лучше охарактеризовать опухолевые маркеры у каждого конкретного пациента.

Например, методы жидкостной биопсии позволяют  выделять ДНК опухоли из крови, мочи, слюны, лимфы и осуществлять раннюю диагностику, делать прогноз рецидивов заболевания, определять эффективность лечения. Они все доступны в отдельных научных лабораториях, но не в широкой медицинской практике. Также перспективны таргетные препараты, которые блокируют сигнальные пути раковых клеток, благодаря чему иммунная система получает больше шансов справиться с опухолью. С использованием этого типа лекарств были получены результаты, позволяющие надеяться, что для части пациентов будет возможно полное излечение. Однако такие препараты действуют только у пациентов, которые имеют определённые биологические маркеры, в данном случае — дефект системы репарации. Всё это очень перспективно, но опять же требует наличия развитых методов диагностики.

«Быстрое появление лекарственных средств приводит к тому, что необходима диагностика все новых и новых биомаркеров, а разработка каждого из них — это длительный труд сам по себе, плюс очень трудоёмкая регистрация. Получается, мы просто не успеваем. Препараты появляются быстрее, чем мы можем официально диагностировать пациента, чтобы он имел возможностьих получить. Это очень грустно и страшно видеть со стороны», — говорит исследовательница.

Вторая проблема: чем более специализированным и узким является лечение, тем выше его стоимость, и тем меньше количество пациентов, которые могут его получить.

То есть разработка многих методов диагностики никогда себя коммерчески не оправдает, никому из фармацевтических компаний не выгодно туда вкладываться.

«Сейчас основная деятельность в области лабораторной диагностики направлена в сторону того, чтобы иметь возможность создания центров компетенции, имеющих полномочия, с одной стороны, определять набор биомаркеров, которые могут быть диагностированы у онкологических пациентов, а с другой создавать систему контроля качества за выполнением этих тестов. Для того чтобы такие центры компетенции функционировали, необходимо внесение каких-то дополнений в уже существующее законодательство, — отмечает Ульяна Боярских. — В России несколько лет назад было создано инициативное общество онкологов и химиотерапевтов, организовавшее интерактивную платформу. На ней все онкологические центры нашей страны могут зарегистрировать своего пациента и направить его на диагностику онкологических маркеров, для которых уже имеются таргетные препараты. На тот момент было известно всего три таких маркёра, на сегодняшний день их уже шесть. Непосредственно для пациента всё это будет бесплатно, впоследствии все анализы с рекомендациями лечения поступают к врачу. При этом ни один из перечисленных анализов не имеет регистрации в Росздраве. К чему-то подобному, по-видимому, нужно стремиться, и я считаю, что в Новосибирске для этого у нас есть потенциал».

Диана Хомякова

10-11 апреля 2018 года в Новосибирске проходил Х Сибирский форум «Индустрия информационных систем» («СИИС»). Для участия в нем в стенах новосибирского «Академпарка» собралось более 400 ИТ-специалистов из разных уголков России, Казахстана, Германии. Открывая работу форума, временно исполняющий обязанности губернатора Новосибирской области Андрей Травников подчеркнул:

– Мы понимаем, что регионы, которые входят в число лидеров по уровню современных цифровых решений, смогут добиться успехов во всех отраслях. Пилотные проекты, которые уже реализовались на территории Новосибирской области, помогут в масштабировании нашего опыта на всю страну.

Надо сказать, что подобный опыт у новосибирцев уже имеется. Итогом одного из первых форумов «СИИС» стало обращение к руководству страны о необходимости создания специальных территорий для реализации инновационных проектов в ИТ-сфере. Эта инициатива была поддержана губернатором и послужила толчком для создания технопарка новосибирского Академгородка (Академпарка). Сегодня он считается одним из самых успешных технопарков страны, а форум «СИИС» уже традиционно проводится на его территории.

Главная тема форума этого года – «Цифровая экономика». Программа получилась довольно обширной: включила вопросы развития технологий умных городов, цифровой трансформации энергетики и продвижения российских разработок на международный уровень и подготовки ИТ-кадров.

Сегодня практически все эксперты сходятся во мнении, что «цифровая экономика» уже формируется полным ходом. И участие в этом процессе становится необходимым условием для конкурентоспособности на мировом рынке. В своем докладе президент ЗАО «Стратеджи Партнерс Групп» Александр Идрисов обосновал этот тезис на ряде ярких примеров. В частности, он упомянул ситуацию в строительной отрасли, которая сегодня считается одной из самых далеких от информационных технологий.

– В Индии, в одном из строительных холдингов создали первое в мире полностью автоматизированное производство модулей для жилищного строительства. Эти модули затем собираются в готовые дома на стройплощадке. И доказали, что даже в стране с самой дешевой рабочей силой автоматизация выгодна. Спустя пару лет это производство превратилось в самостоятельную компанию с пакетом заказов в ЕС и США и капитализацией порядка миллиарда долларов.

Многие участники форума говорили о схожих тенденциях в других отраслях: «цифра» плотно входит в нашу жизнь, и те, кто первыми включаются в этот процесс, получают неоспоримое преимущество. И у нашей области в этом плане неплохие позиции. Часть из них перечислил в своем докладе руководитель департамента информатизации и развития телекоммуникационных технологий Новосибирской области Анатолий Дюбанов.

Сегодня в ИТ-отрасли области работает более 39 тысяч специалистов, зарегистрированы 3684 компании, на которые приходится 10 % всей российской разработки программного обеспечения. ИТ-отрасль приносит в региональный бюджет столько же налоговых поступлений, как и строительная.

А по динамике развития новосибирские «айтишники» занимают третье место по стране. По словам Дюбанова, администрация области старается развивать сотрудничество с бизнесом в этом направлении.

– На портале госуслуг мы стараемся упростить взаимодействие с нашими гражданами. Свою роль видим и в формировании единой архитектуры по смарт-сити. В вузах уже появляются кафедры по этому направлению, например, в СибГУТИ. Планируем консолидировать все решения на одной платформе, чтобы было проще находить нужные компании, обеспечивать прозрачность процессов.

Нам нужны те, кто может менять правила и обладает отраслевыми компетенциями. От того, что мы автоматизируем бюрократию, ее меньше не станет. Если же пересмотреть правила и механизм принятия решений, то что-то может поменяться.

На изменения надеются и другие участники Форума, тем более, что история с возникновением «Академпарка» - не единственный пример, когда итоговые меморандумы «СИИС» оказывались услышаны в коридорах власти.

– Этот юбилейный СИИС получился очень емким, - отметила по его итогам президент Ассоциации «СибАкадемСофт» Ирина Травина. - Его сильная сторона в том, что мы можем формулировать проблемы и задачи, а также предлагать их решения». Форум позволил всем участникам обсудить ИТ-тренды, узнать о технологиях будущего и завести новые деловые контакты. А главное – представить миру свою идею и услышать мнение экспертного сообщества!

Наталья Тимакова

Специалисты Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) разработали технологию оптической диагностики поверхности металла, которая позволяет в реальном времени наблюдать процесс растрескивания вольфрама в результате мощного импульсного нагрева. Метод помогает прогнозировать реакцию этого материала при тепловой нагрузке на первую стенку вакуумной камеры термоядерного реактора ИТЭР. Результаты опубликованы в журнале Physica Scripta. Работа выполнена при поддержке гранта РНФ № 17-79-20203.

Благодаря применению методики, которая дает возможность изучать динамику импульсного воздействия – теплового удара и растрескивания материала, ученые ИЯФ СО РАН получили принципиально новые данные о поведении материалов в экстремальных условиях.

Экспериментально обнаруженная задержка между воздействием на вольфрам и реакцией на него может изменить представления о механизмах хрупкого разрушения твердых тел.

Традиционные способы анализа применяются уже после теплового воздействия, и поэтому дают только косвенное представление о том, что происходило с металлом во время импульсного нагрева. В этом случае ученые вынуждены восстанавливать ход событий по следам разрушений, оставшимся на поверхности материала. Новый метод, разработанный сотрудниками ИЯФ СО РАН, позволяет проводить диагностику в реальном времени.

«На нашем экспериментальном стенде BETA (Beam of Electron for material Test Applications) комплекса ГОЛ-3 мы развиваем in situ (лат. – «на месте») оптические диагностики, – рассказывает аспирант НГУ, старший лаборант ИЯФ СО РАН Александр Васильев. – Для создания теплового удара мы используем мощный пучок электронов: он дает относительно мало фонового света, который обычно мешает в таких диагностиках. При этом мы отслеживаем состояние поверхности по структуре её теплового свечения и рассеяния на ней излучения диагностического лазера. Сочетание метода импульсного нагрева и разработанных нами диагностик позволяет в реальном времени отслеживать модификацию поверхности. Нам удалось выяснить, что при равномерном нагреве на ней могут образовываться горячие области с повышенной деформацией».

По словам Александра Васильева, процесс растрескивания, как показали эксперименты, также проходит намного сложнее, чем предполагалось ранее. Оказалось, что трещины могут появляться не во время теплового воздействия, а с неожиданно большой задержкой после него.

«При длительности импульса нагрева менее одной тысячной секунды, за которую вольфрам успевает нагреться на несколько тысяч градусов, мы наблюдали образование трещин через несколько секунд после воздействия, когда материал уже остыл до комнатной температуры», – отметил ученый.

Множество лабораторий по всему миру занимаются исследованиями воздействия мощных потоков плазмы на материалы. Устойчивость материалов первой стенки вакуумной камеры – это одна из ключевых проблем при создании источника энергии на основе управляемого термоядерного синтеза. Ожидается, что температура плазмы в токамаке ИТЭР будет составлять 150 млн градусов, в спокойном состоянии она удерживается магнитным полем и с поверхностью не соприкасается, но реактор предположительно будет работать в режиме, при котором неизбежны неконтролируемые выбросы плазмы.

Сейчас наиболее подходящим материалом для термоядерного реактора считается вольфрам – металл, устойчивый к термическим и радиационным нагрузкам. Во время импульсного нагрева материал сильно расширяется, а затем при охлаждении сжимается и трескается. Тепловой удар опасен тем, что, имея очень большую мощность, он наиболее интенсивно разрушает поверхность. Новая технология позволяет ученым прогнозировать поведение вольфрама при таких нагрузках: используемый в экспериментах пучок имеет параметры, сходные с предполагаемыми импульсами плазмы в реакторе ИТЭР (длительность – до 300 микросекунд, мощность – 10 ГВт/м2).

 Алла Сковородина