Не так давно в Новосибирске, на форуме «Городские технологии-2018», специалисты разных отраслей обсуждали задачи, решение которых академической наукой может сделать городскую среду более комфортной и безопасной. Сотрудники Института вычислительной математики и математической геофизики СО РАН рассказали о разработанных моделях и методах анализа и оптимизации транспортной сети, созданных для этих целей.

Дорожная сеть любого города состоит из двух частей: статической и динамической. К первой категории относятся светофоры, перекрестки, развязки и разметка — они долго оказывают влияние на движение автомобилей. Потоки транспорта, наоборот, динамичны и постоянно меняются в течение суток. Чтобы сделать дорожное движение наиболее безопасным, важно как можно лучше контролировать обе его составляющие — помочь в этом может разработанный учеными ИВМиМГ СО РАН метод анализа транспортной сети.

Представьте себе дороги большого города. Порядок движения по ним регулируется множеством знаков, светофоров и правил, а любое, даже небольшое изменение в существующей системе влечет за собой перераспределение потоков транспорта. Конечно, предлагая новое проектное решение, инженеры опираются на большое число данных, но точность экспертной оценки всё равно невелика. Математические модели сибирских ученых позволяют решить эту проблему.

На основе входных данных — плана города, информации об интенсивности потоков, существующих ограничениях и бюджета (то есть количества объектов, которые можно установить) — алгоритм рассчитывает, какие изменения нужно внести, чтобы сделать движение автомобилей более эффективным.

Эти же модели позволяют оценить внесенное предложение: понять, как перераспределятся потоки транспорта, если, например, поставить в том или ином месте новый светофор, построить мост или поменять разметку, а также как далеко разойдутся «волны».

«Мы запускаем модель несуществующей системы и смотрим, как она будет работать, — рассказывает заведующий лабораторией Системного моделирования и оптимизации ИВМиМГ СО РАН доктор технических наук Алексей Сергеевич Родионов. — За один такой прогон мы можем не только оценивать эффективность расположения объектов дорожной инфраструктуры, но и изменять варианты, до достижения оптимального результата. Стало лучше — продолжаем, не стало — возвращаемся на исходную позицию, пробуем другую версию».

Применить такой метод можно к произвольной транспортной сети — достаточно иметь нужную информацию. Её получению помогает то, что данные о потоках автомобилей в последние годы фиксируются довольно точно: камеры, отслеживающие нарушения, собирают статистику и о количестве и скорости машин.

Другая часть исследования ученых напрямую связана с безопасностью движения. Сегодня практически все современные автомобили оснащены не только бортовыми компьютерами, но и передатчиками, о которых водитель может даже не подозревать. Пример их использования: автоматическое оповещение о ДТП. Если происходит выбрасывание подушек безопасности то, независимо от действий водителя, начинается передача сигнала, информирующего об аварии. Как только он доходит до стационарного передатчика, данные о случившемся тут же передаются в соответствующие службы, например, ГИБДД.  Это важно, ведь водитель и пассажиры, к сожалению, не всегда могут сами вызвать помощь.

Однако бывают ситуации, когда автомобиль находится слишком далеко от придорожной станции (то есть более мощного приёмо-передатчика) и относительно слабый сигнал машины её не достигает. Тогда участники дорожного движения начинают связываться между собой, ретранслировать сигнал по беспроводной сети VANET (VehicularAdHocNetwork). Отличительная особенность таких сетей — постоянно меняющаяся топология.

Алексей Родионов приводит такой пример: «Для оповещения о катастрофах, например, пожарах или наводнениях, используются так называемые сенсорные сети, состоящая из большого числа сенсоров, оснащённых приёмо-передатчиками малого радиуса действия. Если что-то происходит, ближайшие к месту события, начинают передачу сигнала, который далее по цепочке сенсоров передается до стока сети — базовой станции, напрямую связанной с центром управления. Таким образом, структура трансляции информации создается каждый раз наиболее удобным способом. В ситуации с дорогой происходит точно так же, только в этом случае объекты (автомобили) не стационарны, а находятся в движении».

Если транспортные средства взаимодействуют не только с инфраструктурой, но и между собой, эффективность  передачи сигнала усиливается. Иногда может потребоваться и обратная связь: когда нужно оперативно оповестить участников движения о чрезвычайных ситуациях на дорогах (например, ДТП, оползне, сходе лавины, обрыве проводов).

Сейчас аналогичную роль выполняют спутниковые системы, но они существенно дороже и требуют дублировать сигнал. Алексей Сергеевич отмечает, что число спутников ограничено, и отключение одного из них (а такой случай всегда лучше предусмотреть) ведет к сбою огромного количества связей внизу — повредить же системе на земле гораздо сложнее.

«Если два объекта могут общаться между собой, зачем им посредник в виде спутника? К тому же передатчики для сообщения с космосом должны быть мощнее, а это засорение пространства электромагнитным излучением, с которым мы сейчас боремся», — рассуждает ученый.

Чтобы такая система работала эффективно, важно определить число и расположение по территории города стационарных базовых станций, от которых сигнал будет гарантировано передаваться нужным службам — сделать это помогает разработанный в ИВМиМГ СО РАН метод. Для этого также нужен план города и данные о потоках автомобилей. Например, по подсчетам специалистов, в Академгородке достаточно установить шесть станций — такого количества хватит, чтобы сигнал оперативно передавался в соответствующие службы за короткое время.

«Наше ядро универсально, и его применение можно расширять в разные стороны, — рассказывает Алексей Родионов. — Проблема в том, что мы можем сделать алгоритм, проверить его и написать программу, но для конечного продукта необходима кооперация с компаниями, где есть программисты, которые облекут все это в нужную оболочку. К тому же заказ должен исходить от промышленности и правительства, которое заинтересовано в развитии систем управления дорожным движением иможет предоставить данные о дорожной сети для расчетов».

Наталья Бобренок

К этому проекту наши новосибирские специалисты шли давно – как минимум с конца 1980-х, когда об экологическом домостроении даже профессиональные проектировщики не имели ни малейшего представления. Да и понятия такого еще не было. Тренд отчетливо обозначился на Западе только к исходу прошлого столетия. Однако сибирские первопроходцы в этом вопросе до сих пор остаются во многом непонятыми, причем не где-нибудь, а у себя в Академгородке. В течение многих лет участники проекта «Экодом» рассылали свои предложения насчет постройки демонстрационного малоэтажного жилища во многие властные инстанции, получали на словах какие-то обещания, но по факту никакой реальной поддержки не происходило. Все предложения так и оставались на бумаге.

Поэтому наша общественность, включая строителей и проектировщиков, по-прежнему далека от этой темы. Всё, что мы знаем об экодоме, черпается исключительно из картинок. А надо, разумеется, сделать так, чтобы можно было такое сооружение потрогать руками, заглянуть внутрь, получить результаты натурных испытаний. Чтобы всё было по-настоящему, причем – строго по-научному (собственно, как и положено поступать в подобных делах). К этому-то и стремились новосибирские «экологисты». Но, как выяснилось, в нашем большом городе на этот проект не нашлось ни денег, ни… земельного участка (да-да, вопрос с землей, пожалуй, оказался самым сложным). 

Шанс на реализацию такого проекта неожиданно дала государственная программа по спасению Байкала от сточных вод. Как мы уже неоднократно писали, в этой программе принимают активное участие представители проекта «Экодом». Недавно (о чем мы также сообщали) на острове Ольхон был запущен в эксплуатацию экологический биотуалет, являющийся важным элементом экологической усадьбы. То есть на этом примере была продемонстрирована возможность новой технологии по  утилизации сбросов прямо на месте, путем организации замкнутого цикла. Напомним, что данный объект был построен на территории одной туристической базы и прошел необходимые тестовые испытания (в том числе было испытано специальное солнечное оборудование, обеспечивающее отопление помещения).

По словам разработчика - руководителя проекта «Экодом», сотрудника Института теплофизики СО РАН Игоря Огородникова (уже второй год пребывающего на Ольхоне), администрация острова заказала им постройку еще одного такого объекта. Предшествующая работа, таким образом, оказалась не напрасной.  «На этот раз мы сделаем еще лучше», - уверенно заявил ученый.

Опыт, действительно, приобретен немалый. По крайней мере, уже есть с чем сравнивать и есть, на что опереться. Важно, что местные жители теперь относятся к этим разработкам серьезно. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что несколько семей уже заказали нашим специалистам полный проект экодома, то есть проект полноценной усадьбы. В каком-то смысле этот заказ можно считать победой.

Уточню здесь один принципиальный момент, который в нашей стране почему-то до сих пор слишком плохо осознается индивидуальными застройщиками. Дело в том, что современное жилище (подчеркиваю – современное!) невозможно построить без детально проработанного проекта, где будут рассмотрены все необходимые параметры – не только фасады, кровли и планировка, но также будет произведен расчет всех инженерных систем, рассчитаны все технические характеристики, все узлы, все элементы конструкций. По существу, современный дом – это своего рода «машина для жилья». И проектируют его, в принципе, так же, как и машину. Именно на стадии проектирования выявляется, как вы будете жить в таком доме, как вы будете его строить, как вы будете его эксплуатировать, сколько вы будете тратить на его отопление и так далее. Принципиально и то, что нормальный проект дает вам ясное представление о реальных затратах на строительство (чего многие «частники» совершенно не понимают).

Если говорить об экодоме, то здесь важность проекта многократно возрастает в силу применения достаточно сложных и наукоемких инженерных решений. Ведь инженерная часть экодома – его главная «фишка». Без всяких преувеличений можно сказать, что это почти то же самое, что и запроектировать марсианскую базу. Здесь, скажем так, имеет место схожая философия. Ведь футуристические дома для Марса точно так же должны иметь замкнутый цикл, должны отличаться высоченной энергоэффективностью и включать в себя такой принципиально важный элемент, как солнечная теплица (в принципе, любая теплица – главное, чтобы там были полезные растения). Всё это присутствует и в системе экодома! То есть получается, что наши разработчики, проектируя (формально) индивидуальное жилье, по сути, решают задачу космической сложности.

По словам Игоря Огородникова, проект такого уровня стоит не менее 400 тысяч рублей. Конечно, для небогатых граждан это дорого. Но в складчину выходит намного дешевле. Наши специалисты прорабатывают общую основную часть (особенно то, что касается инженерных решений, коих предлагается не менее двух), а какие-то непринципиальные детали, частности (например, внутренняя планировка, отделка) каждый конкретный заказчик получает для себя на выбор.

Условно говоря, делается основной проект, который потом предметно «согласуется» с частными пожеланиями заказчиков. Если проект делается для десятерых человек, то каждому он обойдется где-то в 50 тысяч рублей. Чем больше людей участвуют в заказе, тем дешевле он им обходится.

В принципе, граждане могут сложиться на один типовой проект, без всякой индивидуальной «подгонки» (в том случае, если они готовы жить в одинаковых домах). При типовом подходе затраты для каждого из них могут снизиться еще больше. Тут, как говорится, дело вкуса. Но в любом случае без проекта не обойтись. Иначе мы получим не современный дом, а халтуру, грозящую перерасти в долгострой. Причем, необходимо отметить, что проект создается с использованием современных BIM-технологий, позволяющих заказчику не только увидеть в деталях свое будущее жилище (буквально до последнего гвоздя), но и сразу оценить все затраты на его строительство.

Как нетрудно догадаться, экодом гарантирует избавление острова от вредных бытовых стоков. Это - основная задача проекта. Но есть еще один принципиальный момент – экономия ресурсов. Так, на Ольхоне существуют проблемы с водоснабжением. Как утверждает Игорь Огородников, если грамотно утилизировать стоки по предложенной им схеме, то потребление воды можно снизить как минимум в два раза. Еще один вопрос – энергопотребление. Экодом в обязательном порядке снабжается солнечными и воздушными коллекторами, позволяющими экономить на отоплении (что немаловажно для тех мест). Благодаря указанному оборудованию, а также эффективной теплоизоляции, такое жилище по уровню энергоэффективности превзойдет самый высокий по нынешним нормативам класс (то есть будет выше А++).

И, наконец, самая радостная новость: администрация Ольхона готова выделить площадку для строительства демонстрационного экодома! Как разъяснил Игорь Огородников, этот объект будет выполнять роль «дома-учебника». Иначе говоря, он позволит готовить специалистов-практиков в области современного экологического домостроения. Фактически участники проекта «Экодом» добились того, за что они безрезультатно боролись столько лет у себя в Новосибирске. Ну а Новосибирская область, похоже, еще долго будет нас «радовать» недостроенными кирпичными особняками, усеявшими окраины мегаполиса.

Олег Носков

Российские и чешские ихтиологи провели масштабное исследование, посвященное изучению хариусовой ихтиофауны мира.

Результатом семилетней работы стал новый подход к определению видов – по спинному плавнику – и атлас, который, помимо классификатора, содержит информацию о генетических особенностях рыб. Полученные данные важны с точки зрения правильной систематики хариусов, а также для обучения будущих ихтиологов и промышленников, занимающихся разведением популярного вида рыб из семейства лососевых.

В проведении исследования с российской стороны участвовали заведующий кафедрой ихтиологии и гидробиологии БИ ТГУ, один из опытнейших ученых России по этой группе рыб Владимир Романов и ученый кафедры Юрий Дылдин, со стороны Чехии – один из наиболее известных ихтиологов Европы, профессор Карлова университета, систематик Любомир Ганнель и эксперт Министерства природных ресурсов Чешской республики, зоолог Ян Плесник.

– Интерес к хариусу обусловлен несколькими причинами. Во-первых, это очень интересный вид, он является индикатором при проведении экомониторинга, поскольку живет только в холодной и очень чистой воде, – говорит ученый Биологического института ТГУ Юрий Дылдин. – Во-вторых, последнее и, фактически, единственное полноценное обобщение по хариусу было сделано еще 1936 году. В новом атласе содержится описание трех видов – сибирского, монгольского и европейского, но на самом деле их в несколько раз больше.

В процессе исследования российские и чешские специалисты изучили ихтиофауну тех стран мира, где водится хариус, и выявили 18 видов. При этом был выработан новый подход в классификации – в качестве отличительного признака ихтиологи использовали спинной плавник, который у разных видов хариуса существенно отличается по цвету и форме. В ходе исследований в Италии и Китае были выявлены два новых вида – хариус адриатический (Thymallus aeliani) и хариус ялуцзянский (Thymallus yaluensis).

Наряду с подробным описанием, новый атлас содержит данные о генетических особенностях каждого вида. Ученые подчеркивают практическое значение этой информации. Она важна с точки зрения сохранения чистоты породы, что является значимым фактором при искусственном разведении хариуса.

– Как в России, так и за рубежом люди, занимающиеся искусственным воспроизводством хариуса, допускают целый ряд ошибок, который приводит к ухудшению качеств популяции, – говорит Юрий Дылдин.– Зачастую заводчики смешивают генетический материал, гибридизация приводит к росту заболеваемости, в первую очередь паразитарных, так как виды обмениваются паразитофауной, и снижению выживаемости молоди.

В некоторых странах Европы, где искусственное разведение хариуса началось несколько сотен лет назад, видовое биоразнообразие сильно сокращено. В России же в силу труднодоступности мест обитания хариуса природе пока удается сохранять генетическую чистоту видов.

Новые данные, полученные ихтиологами будут размещены в престижном научном каталоге Калифорнийской академии наук.

Совместная статья российских и чешских ученых с результатами исследований опубликована в журнале «Bulletin Lampetra», который является частью в Международного союза охраны природы. Добавим, что Юрий Дылдин единственный представитель России, который входит в состав его редакции.

В Выставочном центре СО РАН начала работу выставка «Русская традиция в Сибири. Из собрания Музея истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока ИАЭТ СО РАН». На ней представлены предметы традиционного домашнего обихода и культовые предметы, связанные с духовной культурой русского населения Сибири (Алтая, Забайкалья и пр.). Экспозиция рассказывает о ключевых моментах уклада жизни переселенцев из России в Сибирь (с XVII вплоть до начала XX веков) и показывает всю широту и разнообразие материальной и духовной культуры русского населения.

– На выставке есть как культовые предметы – иконы, листовки, старинная религиозная литература, так и повседневная утварь, одежда, – рассказала один из организаторов выставки, зав. отделом этнографии ИАиЭ СО РАН, д.и.н. Елена Фурсова. – Представлены образцы декоративно-прикладного искусства русских поселенцев. И даже – средства передвижения. В результате, посетители смогут составить комплексное представление о том, что окружало жизнь сибирского крестьянина в прошлые века, чем он украшал свой дом и чем пользовался в повседневной жизни.

Одним из важных элементов костюма сибирских крестьян были орнаментированные пояса, которые, как и кресты, были непременным атрибутом. И на выставке представлено сразу несколько образцов поясов разной техники – браные, тканые на дощечках и пр., по которой нередко можно определить, из какой российской губернии идут корни той или иной семьи.

Традиции прежних мест жительства поселенцы сохраняли и в других предметах обихода. Это хорошо видно на полотенцах, которые заметно отличаются друг от друга. То, что справа, относится к кролевецким – с середины XIX века такие изготавливались в г. Кролевец Сумской области, а впоследствии они распространились по всей Украине. Хотя и ткали их уже в сибирской земле, но узоры использовали старые, традиционные. А полотенце слева – образец русской старообрядческой культуры, они отражали представления о трехчастном строении мира с небесным, земным и подземным царствами.

А это кокошник – тот самый традиционный головной убор русской женщины. Женские головные уборы схожего типа встречались и в северо-западных губерниях Российской империи (Олонецкая, Новгородская и т.п.) И, к слову, не стоит считать его «преданием старины глубокой», в сибирских деревнях их вполне себе носили еще в начале прошлого века. И все так же (как и в более ранние времена), согласно русской традиции, для замужней женщины оказаться на людях с непокрытой головой было неприемлемо и даже позорно. Поэтому, если какой-то человек из хулиганских побуждений или по другой причине умышленно срывал в публичном месте с женщины кокошник, это вполне могло стать предметом для судебного разбирательства. И архивы хранят соответствующие дела, датированные в т.ч. первым десятилетием ХХ века. Обычно судья приговаривал виновного к крупному штрафу: распространенная сумма – 5 рублей (рыночная цена хорошей коровы в сибирских губерниях в то время).

Одна из «изюминок» выставки – собрание расписных прялок. И опять их внешний вид (наличие лопасти, на которой крепилась кудель) говорит о сильном влиянии северорусской традиции, принесенной первыми волнами переселенцев в Сибирь. А орнаменты – солярные элементы, древо жизни, птицы в райском саду и проч. – рассказывают о космологических представлениях людей того времени. Другая волна поселенцев двигалась в Сибирь из центральной России и Поволжья. И они принесли с собой второй распространенный тип прялки – прялку-гребень, с зубчиками вверху. В их числе были, к слову, выходцы из Чернораменья, Керженских лесов, которые известны на сибирских землях как «кержаки» (одно из наименований русского населения Сибири, за прошедшие столетия ставшего уже вполне себе коренным).

Культурная экспансия русских традиций на восток Сибирью не ограничилась. После 1917 года старообрядцам стало неспокойно и в Сибири, многие из них считали новую власть «царством антихриста». И вновь, как несколько веков назад, они двинулись искать новые земли для жизни. Сначала в Китай (Синьцзянь и Харбин) и Юго-Восточную Азию, а оттуда – в США, где представители самых разных религиозных сект и течений традиционно чувствовали себя достаточно комфортно. Ну и в соответствии со сложившимся веками укладом, старообрядцы не спешили смешиваться с местным населением. Так и возникли «колонии» староверов на американской земле. Причем, процесс этот тянулся десятилетиями. К примеру, в штате Орегон наиболее активно такие поселения образовывались в 1960-х годах (и костяк их населения составили не только сибирские староверы, но и вывезенные при помощи Толстовского фонда и главы департамента юстиции США Роберта Кеннеди из Турции «некрасовцы»).

И вновь, как ранее в Сибири, старообрядцы старались сами изготавливать свою одежду, предметы обихода. Сохраняя для тех же платьев покрой и традиционный орнамент, но используя местные покупные ткани. Результат получался довольно неожиданным, как видно по части уникальной коллекции мужской и женской одежды из этнографической экспедиции наших ученых в Орегон, совершенной в 1990 году.

Конечно, несколько фотографий не в состоянии передать все богатство представленной экспозиции. И гораздо лучше посетить выставку самому, тем более, что она будет работать все лето. А подробнее о расписании и условиях проведения экскурсий можно узнать по телефонам Выставочного центра СО РАН 330-17-99, 330-17-34, 330-37-40 или, написав по e-mail: exposition@sb-ras.ru.

Наталья Тимакова

Тема прививок всегда вызывает споры и порождает много мифов и страхов. Противники прививок пытаются находить новые «подтверждения» своим домыслам, а приверженцы говорят об опасности отказа от вакцинации. Кто прав? Правда ли, что мы скоро будем делать прививки от каждого чиха? От каких болезней нужно вакцинироваться в первую очередь и почему? Существуют ли какие-то противопоказания к вакцинации? Разбираемся подробно в этом вопросе.

Анна Левадная, неонатолог, педиатр, к.м.н.:

— Начнем с самого насущного вопроса: скоро мы будем прививаться от каждого чиха или нет? На самом деле, нет. Нам нет необходимости защищаться от банальных вирусов, с которыми организм справляется самостоятельно. Мы прививаемся только от тех болезней, которые действительно протекают очень тяжело, имеют важное эпидемиологическое значение, быстро распространяются, имеют высокие показатели летальности (смертности) и против которых не разработано на сегодняшний день какое-то адекватное успешное лечение.

Чем раньше мы привьем ребенка, тем раньше он будет защищен. И на самом деле важно защитить именно маленьких детей, потому что в силу особенностей иммунитета они тяжело переносят все инфекционные заболевания. Исходя из этого, разработан национальный календарь вакцинации. Когда мы говорим о том, необходимо ли вообще прививать детей так рано или нет, мы должны понимать: самая большая частота осложнений и самая высокая летальность — именно у детей первых пяти-шести лет жизни и именно эту группу населения нам важнее всего защитить.

Многие спрашивают: «Нужно ли нам делать прививки, не включенные в национальный календарь?» Все дело в том, что туда включены только те вакцины, которые наше государство по законодательству обязано сделать детям бесплатно, в рамках медицинского учреждения, к которому привязан ребенок. Есть ряд вакцин, которые не включены в национальный календарь. Но сделано это не потому, что они какие-то «не важные» или «не значимые», а только потому, что это дорого для государства, и Минздрав не выделяет нужную сумму для того, чтобы обеспечить население этими вакцинами. Простой пример: вакцинация от менингококка — это дорогая вакцина, которая, скорее всего, в ближайшие годы (а то и десятилетие) не будет включена в национальный календарь. Значит ли это, что вакцина не важная? Конечно же, нет! Защита от менингита крайне важна. Она имеет высокое эпидемиологическое значение. Особую роль это играет у детей раннего возраста. Нам очень важно защитить малышей от менингококка, потому что менингит у детей протекает молниеносно, тяжело и имеет огромные цифры по летальности.

Поликлиника, разумеется, закупает российские вакцины, как самые дешевые и доступные. Родители могут частным образом, в частном медицинском учреждении купить импортную вакцину и ввести ее ребенку. Наиболее часто это поликомпонентная (многокомпонентная) вакцина, и это наиболее явное отличие от российской АКДС, при которой приходится делать три укола (коклюш, дифтерит, столбняк). Второй укол — это полиомиелит. И третий укол — это гемофильная палочка. Они включены в западные многокомпонентные вакцины. Конечно, стандартом во всем мире является введение именно многокомпонентных вакцин. Это снижает и количество уколов, и болезненность, и количество посещений врача.

Уже доказано, что это не увеличивает частоту осложнений, а даже снижает ее, потому что определенных компонентов в один шприц нужно добавлять меньше, чем в три шприца. И это даже имеет лучшие иммунологические показатели.

Кроме того, российская вакцина (например, АКДС) цельноклеточная. Она содержит коклюш цельноклеточный — это значит, что в нем клеточная оболочка практически не разрушена, что дает лучший противококлюшный иммунитет, но при этом повышает и реактогенность вакцины. То есть количество каких-то реакций на вакцину будет выше у цельноклеточной, чем у бесклеточной вакцины. У бесклеточной вакцины, впрочем, есть свой минус: быстрее угасает поствакцинальный иммунитет. Поэтому здесь всегда выбор за родителем: может он финансово позволить себе это или нет? Может ли он по каким-то другим причинам выбрать российскую или западную вакцину? Решение остается за родителем.

Помимо этого, в национальный календарь также не включены на сегодняшний день несколько других важных вакцин. Например, вакцина от ротавируса — хотя идет активное обсуждение того, чтобы их включить в национальный календарь. Это важно, потому что практически 98% детей до пяти лет переносят ротавирусный гастроэнтерит. Конечно же, вакцинация позволяет снизить эти показатели — и показатели смертности, и показатели госпитализации, и риски обезвоживания при ротавирусной инфекции. Особенностью этой вакцины является временное ограничение: ее можно сделать строго до 32 недель (8 месяцев). По законодательству мы не можем ее провести ребенку более старшего возраста. Это капли в рот. Они делаются троекратно, начиная с шести недель жизни. Кроме того, есть несколько вакцин (например, гемофильная палочка), которые в национальном календаре прописаны для «групп риска». Значит ли это, что они не нужны? Нет, к сожалению, это очень важная инфекция, и конечно же мы должны защитить от гемофильной палочки наших малышей. Данная инфекция отвечает за большое количество болезней, вызванных возбудителем (гемофильной палочкой).

Кроме того, есть вакцины, которые применяются по эпидпоказателям. Например, проводится вакцинация от клещевого энцефалита. Есть определенные регионы. Роспотребнадзор ежегодно обновляет список этих регионов, которые эндемичны по клещевому энцефалиту. В них имеет смысл защитить ребенка от подобного заболевания. Также есть важная вакцина, она включена в национальный календарь — это вакцина от пневмококка. Она позволяет снизить риски от пневмококкового менингита, отитов, синуситов и пневмонии. Очень частая заболеваемость! Проблема с пневмококком осложняется тем, что много резистентных форм к антибиотикам в последние годы развивается.

Одной из самых неоднозначных вакцин, вызывающих больше всего вопросов, является вакцина от ветряной оспы. Людям кажется, что это нестрашное и легкое заболевание, хотя, к сожалению, два-три случая из тысячи протекают в крайне тяжелой форме. А именно, в форме ветряночного энцефалита. Очень многие формы ветрянки протекают, как тяжелые, с множественным гнойным поражением, присоединением вторичной бактериальной инфекции. Часто образуются рубцы после перенесенной ветряной оспы, когда дети не могут сдержаться и счесывают болячки. Это имеет травмирующее значение — рубчики остаются на всю жизнь. Кроме того, после перенесенной ветряной оспы увеличивается риск развития опоясывающего лишая. Это очень неприятное состояние во взрослом возрасте. Эти риски можно снизить путем цивилизованного развития поствакцинального иммунитета. В настоящее время увеличено количество (кратность) вакцинаций — до двух. Двукратная вакцинация от ветряной оспы сейчас считается максимально эффективным способом снизить эти риски.

Конечно же, родителей волнуют осложнения, побочные эффекты. Здесь нужно понимать, что очень-очень много ложных мифов и утверждений сейчас можно найти в интернете и в умах многих граждан. К сожалению, не все могут трезво оценить полученные данные. Конечно, это запугивает. Но проблема также заключается и в нас — во врачах, которые не готовы открыто говорить о побочных эффектах, открыто обсуждать каждый эффект. Очень многие специалисты отмахиваются, говоря: «Этого не может быть! Идите!» — и у людей создается впечатление, что их не хотят слышать, с ними не хотят разговаривать. Однако это то, о чем мы должны говорить вслух.

Побочные эффекты вакцинации существуют. Точно так же, как есть побочные эффекты у любых препаратов. Если мы откроем инструкцию к жаропонижающему лекарству, там точно так же будет приведен список побочных эффектов. Но для родителя очевидна польза жаропонижающего препарата, потому что есть проблема здесь и сейчас.

Когда мы говорим о вакцинации, здесь речь идет о рисках, которые родитель не ощущает. Он не видит их. Это потенциальный риск, который, может быть, никогда и не возникнет. Таким образом, родитель принимает взвешенное решение. Делая выбор не в пользу вакцинации, он делает выбор в пользу неосознанных, неконтролируемых рисков. Здесь получается, что родитель вводит вакцину, — и это тот контролируемый риск (контролируемый вред), который он может причинить ребенку. Это тормозит родителей. Это пугает их.

Но мы должны понимать, что есть реальные, а есть выдуманные фантазии «антипрививочников». Эти позиции нужно разделить. Побочные эффекты от любой вакцинации четко прописаны в инструкции. Инструкция находится в открытом доступе. В любом поисковике вы набираете название вакцины и находите инструкцию. Вы читаете, и там есть в том числе побочные эффекты. Есть местные реакции, есть общие реакции, а есть тяжелые реакции, которые развиваются очень-очень редко. Ну, например, анафилактический шок. Может ли он возникнуть на введение вакцины? Может! Частота его крайне низка — один на несколько миллионов доз. Это не значит, что она не возникает — она есть.

Проблема у нас, врачей, возникает с теми страхами родителей, которые связаны с несуществующими рисками. Дело в том, что вакцинация происходит многократно на первом году жизни ребенка. Родителям очень приятно бывает найти «виноватого» и связать несуществующие факторы. Вакцина может быть триггером к каким-то заболеваниям, которые генетически есть у ребёнка. Например, есть определенный синдром, который предрасполагает к развитию судорог. И часто на фоне вакцинации судороги случаются не потому, что они возникли из-за вакцинации, а потому, что у ребенка наличествует определенный генетический дефект.

Возможно, впереди у нас много интересных открытий, связанных с генетикой, которые нам объяснят некоторую взаимосвязь ныне существующих побочных эффектов. Но на сегодняшний день не все объяснимо. Именно этим обусловлены многие судебные иски, которые выиграны. Но мы всегда должны понимать, что события, происходящие после вакцинации, не всегда являются следствием вакцинации.

Есть хороший пример в книге американского педиатра Пола Оффита «Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит нам всем» (Paul Offit, «Deadly Choices: How the Anti-Vaccine Movement Threatens Us», вышла в издательстве Corpus в 2017 году). Родитель приходит на прививку, долго сидит у врача — разозлившись на очередь, не делает прививку и уходит. В эту же ночь у ребенка развивается синдром внезапной детской смерти. Наутро отец находит ребенка в кроватке мертвым. Он пишет: «Конечно же, если бы прививка была сделана, однозначно я бы связал случившееся с вакцинацией».

Мы должны понимать: к любому событию врач должен относиться внимательно. Все должно быть проанализировано. Специалист должен быть готов к этому диалогу. И только ведя такой диалог с родителем, мы сможем и успокоить, и найти правду. Не должно быть историй, как, например, «у парикмахерши моей соседки, у ее племянника развилось вот это и это». Таких вещей не должно быть! Давайте конкретно каждый случай раскладывать по полочкам.

В календаре прививок также есть вакцинация от гриппа. Она разрешена, начиная с шести месяцев. Это очень спорная вакцина, она вызывает много вопросов и споров среди родителей. Мы должны знать одну очень важную вещь: да, вирус мутирует, это общеизвестно, но вакцина каждый год обновляется и подстраивается под новый мутированный штамм вируса!

ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) за последние 28 лет действительно несколько раз ошибалась, и вирус успевал мутировать. В этом году в том числе вакцина была не очень эффективна за счет того, что вирус успел (после того, как взяли образцы) еще измениться — до создания вакцины! Образцы берут, потом делают вакцину. За этот период вирус может еще мутировать. Конкретно в этом эпидсезоне была низкая эффективность в некоторых странах, например в США. В России вакцина показала достаточно хорошие результаты. Это связано со штаммами гриппа, которые попали и были наиболее распространены среди населения.

Также существует вакцинация от вируса папилломы человека (ВПЧ). Она появилась сравнительно недавно. В тех странах, где она есть уже давно, этой проблемы не существует. Все взрослое население, практически 90%, является носителем вируса папилломы человека. Это у нас называется «вторая вакцина от рака». Первая вакцина — от гепатита В… Первая вакцинация от рака сильно снижает риск развития рака печени, который развивается как раз в первую очередь у детей до шести лет. А вирус папилломы человека защищает от рака шейки матки и серьезно снижает заболеваемость среди привитого населения.

Есть также дополнительная вакцинация, которую может сделать родитель, когда едет куда-то отдыхать. В том числе, кстати, рекомендована еще вакцинация от гепатита А, бешенства, «желтой лихорадки». Их достаточно много. Нужно смотреть регион, куда едет человек. Что касается взрослого населения, мы не должны забывать о том, что каждые 10 лет должны делать прививку от дифтерии и столбняка. Те взрослые, которые не были привиты, например, от гепатита В, гриппа, пневмококка, кори или краснухи в свое время, также от вируса папилломы человека, могут быть ревакцинированы, если найдут для себя достаточно времени, финансов и аргументов.

Кстати, есть еще один аргумент в пользу того, что рекомендовано делать прививки в раннем возрасте. Дети хуже переносят процедуру, подрастая. Во-первых, это больший стресс в старшем возрасте. Они начинают бояться, их тяжелее удержать. Они выдергиваются. В силу опять же особенностей иммунитета дети реагируют на вакцинацию сильнее. Количество побочных реакций также увеличивается с возрастом.

Еще один вопрос, который волнует многих родителей: нужно ли сдавать анализ крови перед вакцинацией? Или анализ мочи? И вообще проходить каких-то специалистов или иммунологов? Ходить ли к иммунологу? Для начала хочу сказать: нигде в мире никто ничего не сдает, не ходит к специалистам. В некоторых странах вакцинацию делает медсестра даже без осмотра педиатра.

В России же в силу особенностей национальной тревожности, повышенной тревоги родителей — им гораздо спокойнее, если они придут с анализом крови. Мы должны понимать, что каждый лишний, ненужный анализ крови — это стресс для ребенка. Как-никак, это укол и больно. Во-вторых, это лишний поход в медицинское учреждение, а значит, еще один риск пересечения с инфекционными больными. В-третьих, если это частная лаборатория — это лишняя трата денег родителей. В-четвертых, это отсрочит время вакцинации. Вы сдаете, вы ждете, вы смотрите на результаты. Если эти результаты оказываются какими-то ненормальными, мы откладываем вакцинацию, пересдаем анализы и снова ждем. Почему это не нужно? Никакое изменение анализа крови не будет для нас противопоказанием к вакцинации. Что мы можем увидеть? Например, изменение тромбоцитов. Это не будет противопоказанием! Анемия не является противопоказанием для вакцинации. Повышенный уровень эозинофилов не будет противопоказанием для вакцинации. Какие-то другие изменения, например повышение лимфоцитов как маркеров перенесенной ранее вирусной инфекции, также не будет нас останавливать. Низкие нейтрофилы? Раньше это было противопоказанием. Нейтропения (агранулоцитоз) ранее считалась противопоказанием. Сейчас — наоборот: детей с низким уровнем нейтрофилов защищают в первую очередь, потому что они находятся в группе риска развития осложнений и присоединения бактериальных инфекций. Этих детей мы должны привить. И при уровне нейтрофилов более 300 мы должны их защитить. Меньше 300 живые вакцины нежелательно делать.

Нам достаточно сдать анализ крови один раз в какой-то большой промежуток, дабы удостовериться, что все в порядке. Если мы вдруг увидим изменения, которые характерны для системного воспаления, а ребенок у нас будет здоров, обязательно перед вакцинацией мы проводим осмотр ребенка, опрашиваем родителей. Болеет ли кто-то дома, скажем? Мы видим, что ребенок здоров и может сегодня вакцинироваться. А после этого мы, скажем, видим анализ крови, который не соответствует результатам осмотра. Врач будет вынужден отложить вакцинацию и послать родителей на пересдачу анализа. Скорее всего, это будет ошибка, потому что, как правило, анализ крови реагирует позже, чем развивается заболевание (задерживается на несколько дней). А если ребенок нездоров клинически, то это видно врачу невооруженным глазом. В анализе мочи для нас также не должно быть никаких противопоказаний к вакцинации.

Надо вообще понимать, что в России очень много ложных медотводов от прививок.

Самый яркий пример — это анемия. Это придумала не я. Вообще, все то, что я говорю, я не придумываю. На все есть причина. Вообще, у врача не должно быть своего мнения. Врач должен ориентироваться на международные протоколы, национальные приказы, стандарты лечения. Существует утвержденный Минздравом официальный список противопоказаний к вакцинации. Да, он делится на ложные и истинные. Он также делится на временные и постоянные противопоказания. Их очень мало.

Среди истинных противопоказаний к вакцинации содержатся такие, например, как очень выраженные реакции на предыдущие вакцины (температура более 39° долго держится, не сбивается, отёк вокруг места укола более 10 сантиметров, анафилактические реакции), а также острые инфекционные и не инфекционные заболевания. Это значит, что как только инфекционное заболевание становится не острым, ребенка можно прививать. Не нужно выжидать две-три недели для восстановления иммунитета. Также нет необходимости идти к иммунологу и обследовать на какие-то «скрытые» инфекции, как у нас очень любят.

Надо понимать, что такие распространенные заболевания, как атопический дерматит, не являются противопоказанием к вакцинации. Это не повод не защитить наших детей. Все это не является поводом к тому, чтобы подвергать их такому риску! И недоношенность тоже не является противопоказанием. Многие дети, которые ко мне приходят, имеют медотвод вплоть до полугода, хотя во всех цивилизованных странах детей прививают еще в стационаре. То есть это группа населения, находящаяся в повышенном риске развития тяжелых инфекционных заболеваний.

Пожалуйста, относитесь здравомысляще к тем источникам информации, которые вы используете. Анализируйте их. Обращайтесь к официальным источникам — каким-то крупным, масштабным научным исследованиям, подтверждающим эффективность и безопасность тех или иных методов.

Ответственность за здоровье наших детей лежит не только на врачах, но и на родителях! Пожалуйста, берегите детей!

История с попыткой Роскомнадзора заблокировать мессенджер Telegram (попыткой пока малоуспешной) вызвала немало откликов среди пользователей Рунета. При этом, надо отметить, что больше всего внимания уделялось вопросу, насколько это соответствует или противоречит конституционным правам и свободам. Также много говорилось о способах обойти ту или иную блокировку интернет-ресурса (по некоторой информации, за последние недели продажи VPN-сервисов в России выросли в разы). Мы же решили посмотреть на ситуацию немного в ином ракурсе: как вообще работает государственный контроль в цифровой среде и как это сказывается на построении «цифровой экономики» или хотя бы на развитии отрасли информационных технологий. Для этого мы обратились к непосредственным участникам процесса, а именно - сетевым инженерам компании «АВАНТЕЛ», которые в том числе отвечают за взаимодействие с РКН и работу реестра блокировки. Ниже представляем их консолидированные ответы на наши вопросы.

Для справки «АВАНТЕЛ» - федеральный корпоративный оператор связи, основан в 2002 г. Более 7000 компаний-абонентов по стране, от Москвы до Сибири. В Новосибирске является лидером частного корпоративного рынка связи. Ведущие услуги — широкополосный доступ в Интернет, фиксированная телефонная связь, предоставление каналов связи, создание интеллектуальных телефонных и ИТ-систем. Крупнейшие абоненты — Сбербанк, 2ГИС, ЦФТ, НГУ, Вектор-Бест и пр. Компания работает в партнёрстве более чем с 200 национальными и международными операторами связи.

– Борьба Роскомнадзора с Telegram вошла в топ новостей. Ваш прогноз, когда и чем она может завершиться?

– Это типичная история борьбы брони и снаряда. Не вдаваясь в технические подробности, можно сказать, что абсолютной блокировки интернет-ресурса сейчас на нашей планете добиться нельзя нигде, и в ближайшем будущем такого способа не появится. Исходя из этого есть четыре сценария развития этого конфликта:

1) Невероятный. Telegram пойдёт на сотрудничество и выполнит решение суда. Блокировка прекратится, Роскомнадзор празднует победу.

2) Невероятный-2. Google, Apple и Microsoft пойдут на сотрудничество с РКН и удалят приложение из своих магазинов (либо, как вариант, перестанут поддерживать push-обновления Telegram и тот не сможет обходить блокировки по текущей схеме.) В обоих случаях у искушённых «юзеров» доступ к мессенджеру останется, но рядовые пользователи его потеряют. На практике сотрудничество со стороны даже одного из трёх гигантов — уже серьёзные потери для Telegram. В этом случае, также можно будет сказать, что победа осталась за РКН.

3) Маловероятный. С обновлением правительства в мае или по иным причинам политика по отношению к Telegram будет пересмотрена. Блокировку спустят на тормозах, а Telegram постарается выжать из этого максимальный пиар. Мы бы назвали такой исход событий победой Дурова.

4) Наиболее вероятный. Война станет позиционной. РКН перестанет «махать ломом в посудной лавке» и блокировать огромные сети, продолжит блокировки в точечном режиме. Telegram будет испытывать небольшие перебои и связанный с этим отток пользователей.

В такой вялой блокировке сейчас существуют в РФ некоторые торрент-трекеры, часть онлайн-библиотек, действительно экстремистских сайтов и т.п. Это победа Дурова, но при которой РКН, по крайней мере, сохраняет лицо.

Отдельный вопрос — судьба IP-сетей, уже попавших под удар из-за борьбы с Telegram. Здесь всё зависит от инициативы заинтересованных лиц. Если пострадавшие (и провайдеры, и клиенты) приложат достаточно лоббистских, юридических, переговорных усилий, то вполне вероятно, что часть подсетей, не используемая Telegram, будет разблокирована, что уже произошло с несколькими миллионами заблокированных адресов. Но усилия точно потребуются, сама собой ситуация не исправится. Что до новостей, то в любом из сценариев тема уйдёт из медиаполя довольно скоро. Достаточно вспомнить «сроки жизни» скандалов про блокировки Википедии, «пакет Яровой» и т.п.

–  Насколько действенной на самом деле является практика блокировок интернет-ресурсов (включая опыт как России, так и Китая)?

– Абсолютного способа блокировки нет по причине высокой гибкости протоколов TCP/IP. В Китае государство осуществляет контроль большей части сети и задаёт тренды в этом направлении, но для любого другого государства это невозможно. Дело в том, что китайцы озаботились системой блокировок ещё на этапе разработки архитектуры Интернета в стране, когда проникновение сети составляло считанные проценты населения. Система цензуры в китайском Интернете построена на уровне фундамента, она огромна и включает цепь гигантских дата-центров, отдельные магистральные линии связи, армию инженеров и чиновников. Но и она имеет слабые места: желающие её обойти — её обходят и спокойно пользуются сервисами того же Google на территории Китая. Что говорить тогда о странах с развитой сетевой инфраструктурой, создававшейся без оглядки на цензуру.

Ни одно государство не сможет позволить себе полную перестройку сети. И провайдерские оценки бюджета на реализацию «пакета Яровой» покажутся смешными — по сути, сеть надо будет перестроить заново. Но и при этом обход такой системы обойдётся пользователю в «копейки».

– Возможно ли вообще оградить население целой страны от какой-то части информации в Интернете или это «сизифов труд»?

– В целом возможно, ведь мы не наблюдаем в публичном Интернете ресурсы по продаже наркотиков, распространению детской порнографии или заказным убийствам. Такие вещи есть, но живут в глубоком сетевом подполье, о котором большинство граждан даже не подозревает. Даже задавшись целью найти эту гадость — сделать это весьма непросто. Но для такого ограждения нужны не столько технические средства, сколько общественный консенсус. И государственные органы, и граждане, и провайдеры солидарны с тем, что детская порнография неприемлема — и население избавлено от возможности её наблюдать. Относительно Telegram такого консенсуса, увы, нет. А в России его отсутствие ощущается наиболее остро.

– Насколько серьезным для нашей ИТ-отрасли является "побочный ущерб" от таких действий (или его значение сильно преувеличено)?

– Всем понятно, что ущерб гигантский. Блокировка IP убила работу в России облачных сервисов Google и Amazon. На них завязана работа сотен российских и зарубежных компаний, и эта остановка стоила денег — где-то это недополученная прибыль, где-то прямые убытки от невыполнения обязательств, расходы на строительство обходных путей, переезд в другие «облака» и т.п. Но оценить недополученную прибыль — сложно. Пользователи, державшие на заблокированных IP критические сервисы, озаботились их переездом или заменой. Оценка убытков, повторяемая в СМИ, — миллиард долларов — это просто магическое круглое число. Реальные убытки есть, но можно вспомнить классическое «Три магнитофона, три кинокамеры, куртка замшевая… Три куртки».

– Есть ли какие-то альтернативы для противодействия распространению в Сети действительно вредоносной информации (например, влиянию педофилов на несовершеннолетних) или это неизбежная «плата» за развитие информационных технологий?

– Как уже сказано, технического способа абсолютной блокировки нет, но при совместной работе чиновников, провайдеров, пользователей эти вещи можно загнать в подполье и свести к минимуму. Посмотрим на США, где власть способна контролировать всю технологическую цепь средств коммуникации — элементную базу устройства, операционную систему устройства, провайдеров, дающих каналы связи, и сами сервисы в этих каналах. На каждом из уровней стоят закладки, позволяющие вести мониторинг информации и даже удалённое управление. После многочисленных скандалов эры Сноудена это можно считать доказанным. Но даже в ситуации полного контроля всей цепи средств коммуникации искоренить педофилию, детскую порнографию, торговлю наркотиками и людьми в США не удаётся. Инженеры здесь нужны, но прежде всего социальные.

Наталья Тимакова

Директор ИЯФ СО РАН академик Павел Владимирович Логачёв обозначил цель научного форума: «Еще раз, глубоко и нестандартно, посмотрев на наше прошлое, убедиться в правильности того, что мы собираемся делать в будущем… У института должны быть ясные, четкие цели и ориентиры. Как мне кажется, самое важное, к чему нужно стремиться — это браться за те задачи, выполнить которые сегодня кажется невозможным. Малая реалистичность является критерием правильного выбора: по крайней мере, так делал Будкер». 

Научный руководитель ИЯФ академик Александр Николаевич Скринский отметил другую черту будкеровского стиля управления — демократичность и равенство мнений при обсуждении важных решений. Знаменитый черный круглый стол для совещаний появился в институте фактически одновременно с первой установкой, электронным ускорителем ВЭП-1. Его изготовили в Москве еще до окончания строительства ИЯФ, а затем перевезли и смонтировали в новосибирском Академгородке. «Это была настоящая эпопея», — сказал Александр Скринский. По его словам, после начавшихся в 1965 году экспериментов в ИЯФе и Стэнфорде, «…самым главным результатом стала доказанная возможность успешных экспериментов по физике элементарных частиц на плотных пучках».

История Института ядерной физики — история его установок и их эволюции. Еще в 1957 году Герш Ицкович Будкер выдвинул идею электрон-позитронного ускорителя, которую поддержал академик Игорь Васильевич Курчатов. С этого момента берет начало другая «настоящая эпопея» — коллайдера ВЭПП-2 и его дальнейших превращений. Первый  крупный научный результат, полученный на этой установке, — открытие ρ-мезонного резонанса — принес Ленинскую премию 1967 года, а в 1970-м на ней же было обнаружено множественное рождение адронов. Присоединение к ВЭПП-2 в 1972 году еще одного кольца-накопителя позитронов превратило ускоритель в ВЭПП-2М, который, в свою очередь, в 2000 году был модернизирован до ВЭПП-2000. «Мы искали путь увеличения энергии и светимости, не распространяясь за границы не только института, но и одного экспериментального зала, и нашли выход в применении так называемых круглых пучков», — прокомментировал член-корреспондент РАН Юрий Михайлович Шатунов. В 2014-2017 установка прошла апгрейд без переименования и сегодня успешно используется в том числе в международных проектах.

Другая историческая линейка начинается с ВЭПП-3, на котором в 1973 году было получено рентгеновское синхротронное излучение (СИ), быстро ставшее популярным инструментом у ученых разных направлений.

Как отметил академик Геннадий Николаевич Кулипанов, в ИЯФе впервые в мире удалось создать «рентгено-диффузионное кино» с интервалами между «кадрами» (моментами фиксации изображения) до 5 наносекунд.

В 1970-1980-е годы сибирский источник СИ активно использовался в отечественных и международных экспериментах. Так, в московском Институте молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта РАН под руководством доктора физико-математических наук Марка Александровича Мокульского шли исследования солей ДНК. Участница конференции в ИЯФ кандидат физико-математических наук Альвина Андреевна Вазина из Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН (подмосковное Пущино) рассказала о применении  СИ в изучении структуры биополимеров с большими периодами — например, мышечных тканей. В рамках Сибирского отделения Академии наук СИ легло в основу многих меджисциплинарных исследований: в частности, кинетики химических реакций, нанокатализаторов, динамики взрыва и детонации, палеоклимата по донным осадкам сибирских озер.

«В 1977 году, в самый разгар холодной войны, было подписано советско-британское соглашение о научно-техническом сотрудничестве, в том числе в области синхротронного излучения, — напомнил Г.Н.  Кулипанов. — Этот пункт включили англичане как заинтересованная сторона, в 1978—1981 годах они активно использовали возможности ВЭПП-3… Впрочем, и для нас получилась хорошая школа международного сотрудничества, около 50 специалистов ИЯФ впервые выехали за рубеж». Ученый рассказал также об использовании СИ в сравнении лунного грунта, доставленного на землю советскими автоматическими станциями и астронавтами США. «Анализ показал почти полную идентичность состава тех и других образцов, — сказал Геннадий Кулипанов, — и это отвергает сегодняшние инсинуации о том, что американцы не высаживались на Луне».

Академик Г. Кулипанов рассказал о двух источниках СИ, «Сибирь-1» и «Сибирь-2», изготовленных в ИЯФ для Курчатовского института: на запуске второго из них в 1999 году присутствовал Владимир Владимирович Путин. «Сегодня  в нашей стране есть четыре действующих и один строящийся синхротрон, но все они принадлежат ко второму поколению, — констатировал ученый. — Новый глоток надежды дало посещение президентом РФ нашего института и Академгородка 8 февраля нынешнего года и последовавшие за этим поручения… Для Курчатовского института будет строиться источник СИ четвертого поколения, для ИЯФ — “3+”…Это интеграционный проект, который должен приносить интеграционные эффекты».

По словам Геннадия Кулипанова, сооружение первой очереди сибирского синхротрона (10 каналов вывода и столько же рабочих станций) должно начаться в 2019 году, займет 5 лет и потребует около 30 миллиардов рублей; вторая очередь (32 канала и 32 станции) может быть запущена еще через пятилетку при вложении 10,7 миллиардов. Проект получил название СКИФ — Сибирский кольцевой источник фотонов. На сегодняшний же день основным работающим источником СИ для сибирских ученых служит ВЭПП-4М, результат многоэтапной модернизации ВЭПП-3.

Как сообщил заместитель директора ИЯФ член-корреспондент РАН Юрий Анатольевич Тихонов, сегодня в мире работает четыре электрон-позитронных коллайдера, два из которых — в Институте ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН. Об участии сибирских физиков в трех перспективных проектах этого же плана рассказал замдиректора ИЯФ доктор физико-математических наук  Евгений Борисович Левичев. Разрабатываемый на базе CERN ускоритель FCC рассчитывается на высочайшие в мире мощности — от 45 до 182 ГэВ — и должен стать крупнейшим научным сооружением за всю историю человечества. Кольцо длиной в 100 километров протянется под Альпами, окрестностями Женевы и дном одноименного озера. В основе FCC лежит идея Crab Waist — встречи и кратковременного «захвата» сжатых пучков под большим углом, что должно повысить светимость на 1-2 порядка. Первые контакты по этому проекту с учеными ИЯФ начались в 2011 году. Представители института участвуют в ежегодных совещаниях по FCC, собирающих 500-700 участников, и пишут три главы в Conceptual Report по этому проекту.

В мире проектируется также два новых коллайдера со средними показателями энергии пучка (1-3,5 ГэВ) и периметра (600-1000 метров). Это USTC Китайской академии наук и новосибирская Супер чарм-тау фабрика (СЧТФ), которая также будет использовать эффект Crab Waist. «Наш проект утвержден Минобрнауки РФ  в качестве одного из первых шести национальных объектов научной инфраструктуры уровня мегасайнс, — сообщил Евгений Левичев. — Есть распоряжение правительства: предоставить к концу 2019 года документы, необходимые для начала финансирования». Как отметил ученый,  СЧТФ «модернизируется еще на стадии проектирования»: так, периметр кольца сочли целесообразным уменьшить с 800 до 600 метров. «Реализация  такого проекта была бы существенным вкладом в физику элементарных частиц», — считает Юрий Тихонов, выступавший на конференции в ИЯФ с обзором мировых тенденций в использовании и проектировании ускорителей.

Третий же тип перспективного электрон-позитронного коллайдера рассчитан на сверхнизкую энергию (около 400 МэВ) и размер (периметр 35 метров). Как рассказал Евгений Левичев, он предназначен для исследования парных мюонов. Две эти частицы с разной полярностью образуют димюоний — специфический атом, выпадающий на несколько миллиметров из пучка при его столкновении с другим и вскоре распадающийся. Существование связанного состояния мюонов предсказано теоретически в начале 1960-х, однако экспериментально пока не наблюдалось. «Наблюдение димюония должно стать открытием мирового уровня», — предполагает Е.Б. Левичев. Он также отнес предназначенный для этого μμ-трон («мюмютрон») к области критических технологий «…за счет использования новейших, ранее не применявшихся, методов и устройств».Евгений Левичев считает создание μμ-трона сравнительно легко осуществимым: оно не требует согласования с правительством и Минобрнауки РФ, поскольку может финансироваться на грантовой основе, к тому же в ИЯФ для такой установки есть готовый инжектор и технологическая инфраструктура. «Всё это позволяет надеяться на привлекательность проекта для студентов и молодых специалистов, — считает ученый, — которые увидят возможность быстрого получения результатов и, как следствие, — продвижения в научной карьере».

Все актуальные и будущие исследования ИЯФ ведутся в широкой и тесной международной кооперации. Как сказал Юрий Тихонов, «Физика элементарных частиц собрала одно из самых многочисленных научных сообществ мира, поскольку она является основой для очень перспективных мультидисциплинарных направлений: синхротронного излучения, лазеров на свободных электронах, ядерной медицины, супервычислений и big data». Институт ядерной физики вовлечен в крупнейшие коллаборации, в числе которых CERN, KEK, JPARC, SLAC и GRAN SASO — последний в перечне ориентирован на поиск «темной материи». «Весь мир гораздо больше, чем ИЯФ, но во всех экспериментах на встречных пучках наши физики принимают участие», — констатировал Александр Скринский. Он отметил участие института и в техническом оснащении международных проектов: «Установки нашего производства или с нашим оборудованием работают по всему земному шару кроме Африки и Антарктиды».

Андрей Соболевский

Между инновационными технологиями всегда наблюдаются удивительные аналогии, даже если речь идет о совершенно несхожих сферах хозяйственной деятельности. Так, мы уже обращали внимание на сходство между распределенной малой энергетикой и городским фермерством, использующим современные автоматизированные тепличные комплексы. Напомню, что в настоящее время небольшие энергетические объекты (вырабатывающие комбинированно тепло и электричество) можно посредством «умных сетей» объединять в одну систему по принципу сотовой связи. Как раз благодаря «предельной» автоматизации основных процессов, близости потребителей от источников генерации малая энергетика в состоянии сегодня конкурировать с большой энергетикой.

Поразительно, но то же самое имеет место и в городском фермерстве. Во-первых, основные процессы здесь также автоматизированы, что дает существенную экономию на обслуживании. Во-вторых, такие небольшие объекты могут быть рассредоточены по территории населенного пункта, находясь в непосредственной близости к потребителю. В итоге серьезно упрощается логистика, практически исчезает транспортное плечо, отпадает необходимость в складских помещениях, в овощехранилищах, уменьшается число посредников. То есть фактически потребитель получает продукт прямо с грядки. Получается, что небольшие городские фермы в состоянии конкурировать с крупными тепличными комбинатами, расположенными за городом (а тем более – в другой стране).

По идее, небольшие «умные» тепличные хозяйства в состоянии удовлетворить круглогодичный спрос на многие популярные продукты. Например, томаты, огурцы, салат, зелень, пряные травы, клубника. Что касается вкусовых качеств, то над этим вопросом сейчас также работают и добиваются результатов.

Обычно многие из нас связывают высокопродуктивное сельское хозяйство с гидропоникой. Такая агротехника, конечно же, здесь тоже используется. Но на ней свет клином не сошелся. В настоящее время популярность приобретает так называемое органическое земледелие. Обычно его связывают с открытым грунтом. Тем не менее, органику удалось удачно включить и в тепличный «формат» городских ферм.

В нашем городе органическое направление развивает, в частности, ООО «Городские теплицы» (резидент Новосибирского Академпарка). По словам руководителя компании – Александра Лысковского, – переход на органические технологии выращивания стал возможен благодаря решению одной принципиально важной технической задачи – автоматической подачи биогумуса. Поэтому вкус овощей, выращенных таким способом, теперь получается прямо как «с бабушкиной грядки». В компании надеются, что развитие данного направления приведет к тому, что даже зимние овощи у нас будут так же вкусны, как и выращенные летом на огороде. Для овощного рынка это станет «настоящей бомбой», уверены специалисты.

Сейчас компания занимается тестированием своей технологии на экспериментальной площадке в поселке Ельцовка, рядом с Академгородком. Главной «фишкой» таких систем, как я уже сказал, является полная автоматизация рабочих процессов (за исключением, пожалуй, сбора урожая и зеленых операций). Минимальная площадь одного тепличного модуля – чуть более 40 кв. метров. При желании можно располагать в ряд несколько таких модулей, увеличивая площадь посадок. Каждый модуль снабжен «умным» оборудованием. Потенциальным клиентам вся конструкция предлагается исключительно «под ключ», со всей электронной «начинкой». Приблизительная стоимость одного модуля пока составляет больше миллиона рублей. В перспективе, считает Александр Лысковский, цену можно будет снизить до 800 тысяч рублей. Но даже при цене модуля больше миллиона срок окупаемости тепличного комплекса составляет всего два года. Иначе говоря, для малого бизнеса открываются неплохие перспективы. И интерес к этим системам, надо сказать, проявлен достаточно большой.

Отметим, что в Европе, где малый бизнес давно задействован в сфере производства продуктов питания, никаких препятствий на пути освоения суперсовременных тепличных технологий нет. Поэтому в мире данный тренд обязательно получит развитие. И это будет, надо сказать, одним из направлений «зеленой революции», затрагивающей не только энергетику, но и сельское хозяйство (о чем мы тоже уже писали).

В России, к сожалению, развитию «малого» овощеводства мешают высокие кредитные ставки и отсутствие необходимых законодательных нормативов. Преимущества в такой системе отношений, как всегда, получают крупные игроки. Но крупные игроки ориентируются на крупнотоннажное производство, на создание гигантских тепличных комплексов, расположенных, как правило, на сельхозугодиях. Такой производитель не особо-то и заинтересован в росте качества, особенно при отсутствии достойной конкуренции, когда рынок и без того завален безликой продукцией.

Можно было бы закрыть на это глаза рукой, если бы не одно печальное обстоятельство: российский крупный бизнес склонен искать поддержки в коридорах власти, влияя на принятие государственных решений. И эта поддержка, как правило, заканчивается тем, что в стране начинают создавать законы, выгодные крупным игрокам и ущемляющие права малого бизнеса.

Скажем, лоббизм со стороны крупных животноводческих компаний привел к тому, что у нас фактически задавили небольшие фермерские и подсобные хозяйства, специализирующиеся на животноводстве. Крестьянину теперь невыгодно держать свиней и коров. И это очень печальный факт.

На текущий момент, конечно, локальное выращивание тепличных овощей погоды на рынке не делает. Но в случае бурного развития данного направления (а оно просто не может не развиваться) мы можем в очередной раз получить какие-нибудь новые правила и нормативы, которые испортят жизнь городским фермерам. Поэтому стоит уже сейчас заняться пропагандой и популяризацией данного направления и – по возможности – создавать «умные» тепличные комплексы разных площадей там, где только можно. 

В этой связи было бы неплохо и разработчикам тепличных комплексов, и фермерам, стремиться к взаимодействию с органами местного самоуправления, добиваясь принятия на муниципальном уровне различных программ поддержки городского фермерства как актуального инновационного направления, решающего проблему продовольственной безопасности и импортозамещения. Здесь даже не нужно ничего особенного выдумывать, поскольку актуальность этой тематики совершенно очевидна. А потребитель, надо сказать, с радостью бы принял появление качественных продуктов «прямо с грядки», да еще и круглый год.

Кстати, Новосибирску ничто не мешает показать здесь пример всем остальным городам. «Умные» тепличные комплексы спокойно можно монтировать на крышах жилых и общественных зданий. И такие предложения, кстати, в мэрию Новосибирска уже поступили. Причем, от мэрии не требуется никаких финансовых вливаний. Главное – чтобы не чинили препятствий (как это было, например, в случае с установкой на крыше одного дома солнечных коллекторов и солнечных панелей). Как я уже сказал, занимаются этим делом новосибирские разработчики. И будет совсем нехорошо, если их изобретения окажутся не ко двору в своем же городе.

Олег Носков

1 мая новосибирцы написали контрольную по географии «Контурная карта». В образовательной акции приняли участие студенты и школьники, учителя географии, ученые и путешественники. Многие приходили вместе с детьми, чтобы проверить свои географические знания и расширить кругозор.

Проект развернулся на двух площадках – в Новосибирском госуниверситете и СГУГиТ. Участников приветствовали известные общественные деятели, которые представили свои видеовопросы для разминки. Так, телеведущий Александр Пушной рассказал о том, что первая постановка оперы «Аида» состоялась 24 декабря 1871 года и была приурочена к открытию самого протяженного бесшлюзового канала. Зал быстро среагировал, что речь идет о Суэцком канале, соединяющем Красное и Средиземное моря. Интересный вопрос задала ведущая телепередач, актриса Татьяна Лазарева. Она отметила, что у жителей российских городов много забавных названий – саранчане, тоболяки, энгельситы, яйчане, вязьмичи, архангелогородцы. «А как же называются жители Новосибирска женского пола?» - обратилась она к залу. Оказалось, все просто. Их называют жительницы Новосибирска. Еще прозвучали вопросы от ученого Павла Бородина про линию Уоллеса и от модели Марины Булаткиной про старое название города Нью-Йорка, связанное с одной из европейских столиц.   

Затем началась сама контрольная, состоящая из 20 вопросов. В течение 40 минут участникам нужно было написать ответы и нанести их на контурную карту. Так, например, они вспоминали маршрут русского первооткрывателя Семёна Дежнёва, который первым прошел через Берингов пролив. Еще они старались вспомнить города, которые видят каждый день на купюрах Банка России.

«Многие вопросы будут из обычной жизни», - предупредили организаторы проекта, преподаватели геолого-геофизического факультета НГУ. Так и случилось.

Любителям животных нужно было показать знание биогеографии – родины своих питомцев курильского бобтейла, шотландской овчарки колли. Спортсменам предлагалось нанести на карту страны-участницы Олимпийских игр в Пхенчхане, жители которых редко видят снег. А любителям музыки надо было указать страны, родиной которых являются полька, вальс, фламенко, регги и кантри. Таким образом, география коснулась всех сфер нашей жизни. Конечно, наряду с этим, участники демонстрировали общие географические знания – расположение островов, морей, рек и озер.

Один из вопросов – про страну с фьордами, месторождениями медных руд и запасами красной рыбы, которая экспортируется в разные страны, в том числе в Россию, - сбил с толку многих участников проекта. Большинство уверенно нанесло на карту Норвегию. «В королевстве Норвегия нет месторождений, богатых медью, и вся рыбная продукция попала под санкции, так что в Россию она не ввозится. Эта страна Чили, - прокомментировал ответ Андрей Вишневский, доцент кафедры минералогии и петрографии ГГФ НГУ. -  Еще был интересный вопрос про грузовые корабли различных стандартов. Необходимо было назвать три географических объекта, задающих стандарты для размеров судов. Тут три правильных ответа – Панамский и Суэцкий каналы, Малаккский пролив. В одном из них – Суэцком – осадка судна меняется по походу движения. Происходит это из-за того, что суда входят в пресноводное озеро. Плотность пресной воды меньше, чем морской, поэтому корабли немного проседают».

Своими впечатлениями о контрольной поделились ученицы лицея № 130, семиклассницы Доминика Бальцевич и Дарья Наумова. «Мы участвовали впервые в «Тотальном диктанте» и в «Контурной карте». Замечательный географический проект придумали организаторы. В следующем году обязательно придем снова», - рассказала Дарья. «В школе мы переносим данные в контурные карты из учебного пособия. А здесь приходится все делать по памяти. Интересно проверить себя, помнишь или нет», – поделилась Доминика.

Постоянный участник проекта Виктор Емельянов, территориальный менеджер Hewlett Packard в Новосибирске, на многие вопросы отвечает сходу, основываясь на опыте многочисленных путешествий. Но и бывалого туриста географические задачки ставят в тупик.

«Вспоминал, где на карте находится Ямайка, севернее или южнее Кубы. Вообще, отличный проект, чтобы «мозги понапрягать». Хочется еще, чтобы организаторы внесли в него местную специфику. Не все знают, например, где в Новосибирской области находится Беловский водопад или Пихтовый гребень, а это совсем рядом. Начинаем с родной географии, переходим на российскую, а затем уже на глобальную».

Три года в проекте участвует Алексей Мирзоев, член туристического клуба «Адмирал». В прошлом – победитель школьных олимпиад по географии. «География – самый любимый предмет в школе. Участвуя в первой «Контурной карте», думал, что отвечу на все вопросы. Каково было мое удивление, когда понял, что мои знания в географии оставляют желать лучшего. В географии, как и в жизни, очень много интересного. Хочу, чтобы проект развивался более масштабно, чтобы наши русскоязычные граждане писали его за рубежом. Они голосуют, так же пусть пишут и географическую контрольную. Еще здорово было бы устроить видеомост с другими городами. Везде есть свои уникальные путешественники, достижения которых внесены в книги рекордов России и мира. Они могут пригласить поучаствовать в своих экспедициях, мне это было бы крайне интересно», - поделился своими впечатлениями о проекте Алексей.

В этом году контрольная проходила в четвертый раз. Ее написали 302 человека. В НГУ отличные результаты показали 17 человек, а 36 участников получили оценку «хорошо».

«Контурная карта» организована преподавателями и студентами геолого-геофизического факультета НГУ при поддержке Новосибирского регионального отделения Русского географического общества, СГУГиТ и компании «Дата Ист».

Екатерина Вронская

Страсти по поводу реформы Российской Академии наук постепенно утихают. Похоже на то, что окончательно. Комментируя эту ситуацию во время пресс-конференции в ТАСС-Новосибирск, председатель СО РАН академик Валентин Пармон открыто заявил, что имевшее место противостояние с ФАНО завершилось, и с конца прошлого года идет восстановление отношений с упомянутой федеральной структурой. «Мы, - отметил ученый, - пытаемся понять друг друга, пытаемся собирать камни, которые были разбросаны». По его мнению, в этом сейчас заключается основной эффект действий, совершенных в Академии наук (включая и Сибирское отделение) за последние полгода.

К сожалению, Валентин Пармон не стал уточнять, кому досталась победа в этом противостоянии, однако в целом тон его выступления был оптимистичным. Он обратил внимание на то, что события, происходящие в стране, дают шанс научной общественности вернуть некогда утраченные позиции. «После долгого отстранения государства от научных дел, - разъяснил он, - оно наконец-таки стало больше обращать на нас внимания, взаимодействуя с российской наукой. Это связано со многими факторами». В частности, руководитель СО РАН сослался на то, что многие крупные компании России и в целом сама российская промышленность стабилизировалась по многим отраслям. «Ей уже недостаточно ориентации на импортные технологии и нужна помощь со стороны нашей, российской науки. Сейчас появился больший интерес к результатам взаимодействия между промышленностью и наукой, чем это было раньше», - сказал Валентин Пармон.

По мнению ученого, на изменение отношений между государством и наукой очень сильно влияет весьма непростая международная обстановка.

«Мы оказались отрезанными от многих самых современных технологий, и теперь российская наука должна сделать то, чем она занималась всегда. То есть она должна обеспечить страну своими разработками и своими знаниями. Собственно говоря, это – основные тенденции, которые теперь происходят.

И очень важным моментом является здесь то, что за последние лет двадцать, если не больше, первые лица страны обратили особое внимание на науку в Сибирском отделении. СО РАН всегда считалось самым организованным, наиболее продуктивным в системе Академии наук. И то, что 8 февраля этого года был выезд президента страны сюда, в Новосибирск, где он специально встречался с учеными Сибирского отделения и проводил здесь заседание Совета по науке, – это, вообще, говорит о многом», - констатировал ученый.

В общем, позиция руководства СО РАН понятна. Надо сказать, что надежды на смену государственного курса питали еще три-четыре года назад – как раз под впечатлением от осложнения международной обстановки. Последние шаги со стороны главы государства, похоже, еще больше укрепили нашу академическую общественность во мнении, что страна постепенно изживает «лихолетья» 1990-х и возвращается к благословенным временам, когда государство ставило масштабные стратегические задачи и активно вовлекало науку в их решение. Получается, что великим благом для российской науки стало упомянутое ухудшение международной обстановки. Ведь в противном случае – если следовать этой логике – у государства не было бы стимулов идти навстречу нашим ученым, пытаясь восполнить потери от западных санкций.

В принципе, именно так и трактуется причина потепления отношений между наукой и властью. Как в известной поговорке: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Лично мне неоднократно приходилось выслушивать от некоторых ученых Академгородка высказывания насчет того, будто теперь-то (ввиду санкций) государство «одумается» и сделает ставку на отечественные разработки. Пафосные декларации государственных руководителей, их недавние заявления о технологическом прорыве, об инновационном развитии как будто призваны подчеркнуть долгожданные перемены.

На мой взгляд, здесь явно переоценивается значение субъективных факторов – при откровенном игнорировании факторов объективных. Не столь уж важно, о чем мечтают и о чем заявляют первые лица страны. Принципиальнее то, что они могут реально предложить нашим ученым. Будет ли увеличено финансирование научной деятельности, появятся ли государственные программы, предполагающие адекватные (а не символические, как сейчас) ресурсы на решение тех или иных задач – вот что должно нас волновать в первую очередь.

Если уж Россия решила бросить вызов западному миру, то финансирование науки, по идее, должно осуществляться на уровне западных стран. Мы уже писали о том, что в США на НИОКР выделяется средств на два порядка больше, чем у нас. Располагает ли Россия такими ресурсами, способно ли наше государство не только декларировать высокие намерения, но и изыскивать для реализации масштабных задач соизмеримые средства?

Как это ни печально, но пока мы вынуждены признать, что поддерживать отечественную науку с «американским размахом» государство либо не в состоянии, либо просто с этим не торопится. Во всяком случае, пока что ставится вопрос лишь об изменении структуры расходов на науку (при сохранении примерно тех же объемов финансирования). Чудес здесь, естественно, не произойдет. На скудном пайке никаких технологических прорывов не создается. Возможно, кто-то в правительстве надеется на чудо, но вряд ли среди ученых по этому поводу существуют какие-либо иллюзии. Ученых, конечно, пока что обнадеживают декларации первых лиц, но все же реальный вклад государства в науку будет оцениваться на основе объективного вклада в это дело.

Кроме того, ухудшение отношений с западными странами само по себе не содержит ничего благоприятного для отечественной науки. Дело в том, что изоляция никак не способствует каким-то прорывам в области познания или в создании новых технологий. Передовая наука не формируется в «собственном соку». Постоянные творческие коммуникации на международном уровне – одно из фундаментальных условий для прогрессивного роста. Кстати, наши ученые это очень хорошо понимают. Так, Валентин Пармон посетовал на то, что в некоторых странах ощущается давление на российских ученых. Выражается это, по его словам, по-разному. Иногда, например, происходят «вежливые отказы» на публикации в рейтинговых изданиях. Бывают и запреты для зарубежных компаний на взаимодействие с российской наукой. Тем не менее, ученый уверен в том, что с нашей стороны никаких «веских ответов», ведущих к усилению изоляции, быть не должно. «Это не конструктивно», - считает он.

В целом, по словам Валентина Пармона, позиция Академии наук сводится к тому, что в условиях очень сложных международных отношений особая роль должна принадлежать так называемой научной дипломатии. Это когда ученые не прекращают своих контактов, несмотря на то, что взаимоотношения на уровне верховной власти, между правительствами, могут быть очень сложным.

«Именно эти контакты, - утверждает он, - помогают дальше решать эти вопросы». Даже в самые тяжелые годы «холодной войны» возникали конструктивные взаимодействия между нашими и зарубежными учеными, которые приводили к разрядке международной напряженности и к запрету ядерных испытаний в атмосфере и под водой. «Надо, - замечает Валентин Пармон, - чтобы то же самое продолжалось и сейчас».

Иными словами, несмотря на некоторое воодушевление от державной риторики наших правителей, ученые все-таки сохраняют трезвое отношение к реальности, ясно видя границы, за которые ни в коем случае нельзя переходить. Полагаю, что конструктивный диалог ученых с властью должен сейчас происходить как раз на этой почве – на почве обсуждения текущей политики в целях вразумления разгоряченных государевых мужей от опрометчивых поступков и безрассудных решений. Полагаю, в этом наши ученые должны быть заинтересованы в первую очередь.

Олег Носков