Уже почти два месяца идет разработка национального проекта “Наука”, который до 1 октября текущего года должен быть представлен в Совет при Президенте РФ по стратегическому развитию и приоритетным проектам. О том, как продвигаются дела, широкой общественности почти ничего не известно. Завесу таинственности над документом приоткрыл вице-президент РАН Алексей Хохлов. 

- Алексей Ремович, участвует ли РАН в подготовке нацпроекта по науке?

- Да, и очень активно. Вице-премьер Татьяна Голикова, которая курирует в том числе и этот нацпроект, внимательно относится к нашим предложениям. Представителей академии привлекают ко всем обсуждениям: и в Белом доме, и в министерстве, с которым мы работаем совместно. 

- В какой стадии находится разработка документа? Можете ли вы познакомить наших читателей с его содержанием?

- Мы уже выходим на некий согласованный вариант, но, думаю, до его окончательного утверждения с моей стороны было бы неправильно обнародовать какие-то детали. Тем более что некоторые вопросы пока еще находятся в стадии обсуждения, а другие предстоит согласовывать в разных инстанциях. Но скоро все прояснится. Паспорт нацпроекта предполагается принять в середине августа, после чего его основные параметры будут представлены научному сообществу. Следующий этап – составление на основе паспорта “дорожных карт” и подготовка других необходимых материалов, которые войдут в нацпроект. 

- Расскажите хотя бы в общих чертах, что собой представляет нацпроект? 

- Это набор мероприятий, обеспечивающих достижение целей и выполнение задач, сформулированных в указе президента. Целей три: вхождение России в пятерку ведущих стран по приоритетным для нашей страны областям науки, обеспечение привлекательности работы в Российской Федерации для российских и зарубежных ведущих ученых и молодых перспективных исследователей, а также опережающее увеличение внутренних затрат на научные исследования и разработки за счет всех источников по сравнению с ростом валового внутреннего продукта страны. На мой взгляд, вторая цель - создать комфортные условия для работы в нашей стране ведущим и молодым ученым - наиболее важная. 

В указе перечислены пять главных задач, которые необходимо решить, чтобы добиться поставленных целей. Это создание передовой инфраструктуры научных исследований, разработок и инноваций, обновление приборной базы ведущих организаций, формирование научных и научно-образовательных центров мирового уровня, создание современной системы подготовки и профессионального роста научных кадров. 

В паспорте нацпроекта содержатся план действий, направленных на достижение необходимых результатов, целевые показатели по годам, контрольные точки, исполнители. По каждому мероприятию будет назначен ответственный из числа заместителей министра, а со стороны РАН - курирующий вице-президент.

- Кто будет управлять процессом? 

- За выполнение нацпроектов отвечает Правительство РФ. В нашем случае основное руководство будет осуществлять Минобрнауки, при котором создан специальный департамент - проектный офис, который возглавляет Евгения Степанова (до недавнего времени - начальник Управления академического взаимодействия и обеспечения деятельности Научно-координационного совета Федерального агентства научных организаций - прим. ред.). 

- Как проект будет увязан со Стратегией и Госпрограммой научно-технологического развития, Программой фундаментальных научных исследований РФ?

- Его мероприятия, конечно, будут лежать в русле и Стратегии, и Госпрограммы, но при этом носить самостоятельный характер. На нацпроект “Наука” планируется выделить дополнительное финансирование.

- Возникают ли разногласия между сторонами, участвующими в разработке проекта? Какие позиции отстаивает РАН?

- Разумеется, у всех участников есть свои соображения по многим вопросам, и определенные споры случаются. Но дискуссии проходят конструктивно, в доброжелательной обстановке. По всем вопросам удается достичь консенсуса. Поэтому я не вижу смысла отдельно останавливаться на предложениях академии. 

- Татьяна Голикова ранее заявляла, что на обеспечение нацпроекта в ближайшие шесть лет планируется выделить около 540 млрд рублей. Но недавно в газете “Коммерсант” прошла информация о том, что правительство готово выделить почти втрое большую сумму - 1,4 трлн рублей. Можете это прокомментировать?

- Я бы все же советовал слушать официальных представителей правительства. Вообще вариант паспорта нацпроекта, который прокомментирован в “Коммерсанте”, - один из первых прикидочных текстов, к настоящему моменту в паспорте почти все изменилось. Например, поначалу предполагалось “зашить” в нацпроект Программу фундаментальных научных исследований. Однако сейчас есть полное понимание, что она должна входить в Госпрограмму по научно-технологическому развитию, поскольку нацпроект “Наука”, связанный не с базовым, а с дополнительным финансированием, решает самостоятельные задачи, направленные на достижение целей, которые поставлены в президентском указе. 

Надежда Волчкова

2-3 августа 2018 года в ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» проходит «День поля», который проводится в рамках КПНИ ФАНО России «Развитие селекции и семеноводства картофеля», и научная конференция «Теоретические основы и прикладные исследования в селекции и семеноводстве картофеля».

Эти мероприятия проводятся третий год подряд и успели стать хорошей традицией, собирающей селекционеров со всей страны. В этом году в них приняли участие представители 42 организаций, как научных, так и из сферы частного бизнеса, из тринадцати регионов России.

На открытии конференции научный руководитель ФИЦ «ИЦиГ СО РАН», академик РАН Николай Колчанов отметил:

– Очевидно, что без сочетания современных генетических технологий с методами классической селекции будет крайне сложно решить задачи, поставленные подпрограммой по развитию отечественного картофелеводства. Хорошо, что это понимают все участники ее реализации. Более того, в этом году мы видим у руководства страны рост внимания к генетике, о чем говорится и в нескольких указах президента РФ.

В программу конференции вошло более двадцати докладов, посвященных разным проблемам и задачам в селекции картофеля, от общих (поиск перспективных генов-мишеней для селекции, методы «прямой» и «обратной» генетики и т.д.) до более конкретных (состояние генофонда картофеля в условиях Крайнего Севера, новые препараты для биозащиты урожая и др.).

По сложившемуся за эти годы сценарию вместе с конференцией прошел и «День поля», в рамках которого его участники выехали на опытные поля СибНИИРС (филиал ФИЦ «ИЦиГ СО РАН»), где прошла демонстрация результатов эколого-географических испытаний сортов и перспективных гибридов картофеля российской селекции. Мы помним, что этот год отметился небывало холодным маем и достаточно засушливой первой половиной лета. И было очень показательно, как повели себя разные сорта в этих неблагоприятных климатических условиях.

– Результаты испытаний, которые проходили в течение трех лет на пяти площадках от Санкт-Петербурга и Москвы до Урала и Сибири и в разные по погодным условиям года, показали, что у наших селекционеров есть очень хороший потенциал, – рассказала помощник министра науки и высшего образования Екатерина Журавлева.

Всего для участия в испытаниях было отобрано 64 сорта российской селекции, часть из них проходили также промышленные испытания на полях агропромышленных организаций. И сегодня со стороны аграриев есть обоснованный интерес к целому ряду сортов, по своим показателям не уступающим распространенным на нашем рынке импортным. В их числе – уральский «Люкс» и сорта, созданные в СибНИИРС, «Сафо» и «Юна».

Также Екатерина Васильевна подчеркнула важность того, что на конференции сделан акцент именно на генетические исследования:

– Это то, о чем мы говорили «на старте», три года назад, и сегодня мы уже видим, что работы по селекции картофеля ведутся с привлечением самых передовых решений, включая геномное редактирование, и современных технологий получения семенного материала.

Трехлетний цикл испытаний завершился. Его итоги теперь - предмет для анализа как ученых, так и аграриев. Но работа в рамках подпрограммы продолжается, и в следующем году стартует новый цикл, в который будут включены и те сорта, что были созданы нашими селекционерами за последние пару лет.

Пресс-служба ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН»

Выбросы загрязняющих веществ в атмосферу от автомобилей в России постоянно растут и составляют уже 14 миллионов тонн в год. Поэтому ученые стремятся не только найти способы повышения эффективности топливных смесей, но и исключить выбросы токсичных газов.

Сотрудники лаборатории каталитических процессов переработки возобновляемого сырья Института катализа имени Борескова СО РАН решили использовать для этих целей производные фурфурола.

- Это вещество получают при смешивании сельскохозяйственных и лесоперерабатывающих отходов с серной кислотой, - сообщает официальное издание СО РАН "Наука в Сибири". - Небольшая доля фурфурола содержится в сахаре, меде и некоторых других продуктах.

В ходе экспериментов химикам удалось выделить два особо перспективных соединения, отличающихся от обычных бензиновых добавок низким выбросом токсинов.

В настоящее время ученые изучают влияние производных фурфурола на основные и эксплуатационные свойства автомобильного бензина. Химики уверяют, что в будущем в продажу поступит экологичная высокооктановая добавка, полученная из простой соломы.

Такие события можно считать счастливыми исключениями – когда человек, не имевший университетского образования, оставлял заметный след в науке. Голландский галантерейщик Антони ван Левенгук, не знавший ни латыни, ни греческого, ни английского, открыл людям мир микроорганизмов. Самоучка Майкл Фарадей, не знавший математики, стал знаменитым физиком, открывшим новую волнующую область исследований.

Сама судьба как будто поставила над Фарадеем эксперимент, дав ему таланты, но обделив самым важным условием для вхождения в круг влиятельных людей – знатным происхождением. Будущий гениальный ученый принадлежал к низшим слоям общества, и это обстоятельство неоднократно создавало серьезные препятствия для научной карьеры. Биография Фарадея содержит немало унизительных эпизодов, когда, например, талантливейшему экспериментатору было запрещено сидеть за одним столом с важными персонами. В сословной Англии простолюдину было не так-то легко общаться на равных с представителями элиты, куда входила немалая часть известных ученых. И нужно было сильно постараться, чтобы человеку незнатного происхождения, да еще и не имевшего систематического образования, завоевать безусловный авторитет и стать для них «своим».

К счастью, в Англии оценивали вклад в науку не по наличию дипломов и степеней, а по реальным результатам работы. Что касается Фарадея, то он был неутомимым трудягой-исследователем, и благодаря своему упорству ему удалось войти в научное сообщество. В детстве он почти не посещал школы и вынужден был трудиться с ранних лет. Тогда еще никто не подозревал, какая судьба ждет сына обычного кузнеца. В подростковом возрасте Фарадей стал учеником переплетчика книг при одной книжной лавке, где он работал разносчиком литературы. Это обстоятельство не прошло для него бесследно. Однажды ему на глаза попался том «Британской энциклопедии», забытый одним из покупателей. Считается, что чтение этой книги пробудило у юного Фарадея неподдельный интерес к науке. Во всяком случае, примерно с четырнадцати лет он стал усиленно заниматься самообразованием.  

По его собственному признанию, несмотря на развитое воображение, он еще в юности стремился доверять исключительно фактам. В одном из своих писем Фарадей признается, что именно доверие к фактам его и «спасло». По своему характеру он был чистый эмпирик, с увлечением ставя всевозможные опыты, в том числе для проверки чьих-то утверждений. Этим занятиям Фарадей посвящал время, еще будучи мальчишкой, знакомясь таким путем с физикой и химией.

Увлечение было столь сильным, что на химические реактивы ему приходилось тратить последние гроши, с трудом зарабатываемые случайным образом. Столь же сильной была у него и тяга к знаниям. После посещения одной платной научной лекции он даже смастерил собственную гальваническую батарею в задней комнате магазина. Эта батарея также использовалась им для опытов с химическими веществами.

Чуть позже Фарадею удалось получить работу у знаменитого английского химика Гемфри Дэви, который общался с немецкими романтиками и разделял их взгляды на единство природы. Благодаря его протекции, Фарадей смог получить скромную должность ассистента химической лаборатории Королевского института. Так перед ним открылась дверь в научный мир. Путь его на этом поприще был весьма тернист, и тем не менее великого самоучку ждала заслуженная мировая слава (Фарадей стал не только членом Королевского общества в Англии, но также и почетным членом Петербургской академии наук).

Надо полагать, Фарадей разделял те же романтические взгляды на природу, что и его именитый покровитель. Возможно, именно этот романтический настрой подвигал его к неустанной научной работе. Когда в 1820 году обнаружилось, что электричество создает магнитное поле, Фарадей из романтических побуждений решил добиться обратного, то есть при помощи магнитного поля привести в движение электрический ток. Он был уверен, что все силы в природе взаимопревращаемы, и пытался подтвердить это опытным путем (на что ему потребовалось не меньше года). В этом сказывался дух исследователя-романтика, для которого стремление к раскрытию тайн природы было намного важнее статусов и привилегий.

Парадоксально, но незнание математики помогло Фарадею взглянуть на природу электричества, что называется, свежим взглядом. Для него практически ничего не значила математическая составляющая теории Ньютона, благодаря чему он по-новому осмыслил суть электромагнетизма, не замыкаясь на тех истинах, что принято связывать с классической механикой. Иначе говоря, Фарадей был в состоянии предложить совершенно радикальную концепцию. На его взгляд, электромагнетизм должен предполагать существование особой среды. Вопрос только в том, что это была за среда? Если рассуждать строго «по Ньютону», то она должна состоять из маленьких частиц, подчиняющихся законам движения классической механики. Однако Фарадея такой ответ не устраивал. На его взгляд, электромагнитная среда не могла состоять из обычного вещества. В 1845 году он ввел новый термин, который мы сегодня к ней применяем – «поле».

Поле, в трактовке Фарадея, формируется силовыми линиями, заполняющими пространство. Они как раз и обуславливают электрические и магнитные взаимодействия. Поле - это то, что нас окружает, что постоянно на нас действует, но мы никогда не видим его непосредственно. В то же время в нем нет ничего сверхъестественного. В отличие от ньютоновской гравитации, поле не преодолевает пространство чудесным образом, чтобы вызвать притяжение металлических предметов. Кроме того, в отличие от той же гравитации (в классическом толковании) электромагниту требуется определенное время, чтобы выявить свое воздействие на предмет. Воздействие распространяется через поле подобно плесканию волн на воде. Именно эта логика волн была применена к электрическим силам.

Выдвинутая Фарадеем концепция сразу же вызвала нарекания со стороны скептиков. Скептики, конечно же, потребовали от него формул, чего он, не зная математики, предложить не мог. Однако случилось так, что его идеи вдохновили молодых математиков той поры. Одним из них был шотландец Джеймс Максвелл, который попытался интуитивные озарения Фарадея превратить в уравнения.

В итоге появилось математическое описание электромагнитного поля. Максвелла принято считать основоположником классической электродинамики и автором самого понятия «электромагнитное поле». Но все же не стоит забывать и о его предшественнике, чьи интуитивные озарения, совмещенные с экспериментами, послужили стимулом для целого поколения исследователей.  

Примечательно, что сам Фарадей был абсолютно лишен высокомерия. У него не было ни стремления к почестям, ни жажды богатства. Он мог неплохо подзаработать на своих открытиях, однако не придавал этому никакого значения. Мало того, он даже отказывался от высоких пенсий. То же самое касалось и почетных должностей. Уже находясь в зените славы, он отверг предложение стать президентом Королевского общества. Свой отказ он мотивировал так: «Я хочу остаться до конца жизни просто Майклом Фарадеем, и позвольте мне вам сказать, что если бы я принял честь, которою меня удостаивает Королевское общество, я не смог бы более года ручаться за непорочность своей души».

Олег Носков

Примерно 80% значительных цунами в истории были вызваны землетрясениями, но возможны и другие источники: вулканы, подводные обвалы, метеорологические источники, метеориты и так далее. Исследователь Центра по исследованию цунами при Национальной океанической и атмосферной администрации в Сиэтле (США) Василий Титов рассказал корреспонденту «Чердака» о том, что ученые знают о возникновении цунами, как ведут их мониторинг и что изменилось в науке о цунами после разрушительного цунами 2004 года в Индийском океане.

[Ch.]: Василий, чего мы пока не знаем о природе цунами?

[ВТ]: Мы еще довольно много не знаем. Самое важное — процесс возникновения цунами, тут вообще остается очень много вопросов. Это во многом связано с проблемами в сейсмологической и тектонической науке, так как большинство цунами возникают после больших подводных землетрясений. Процесс возникновения и развития землетрясения еще во многом не изучен, несмотря на более чем столетнюю историю сейсмических инструментальных наблюдений. Самая яркая иллюстрация этой проблемы — мы до сих пор не можем предсказывать землетрясения.

Каким образом землетрясение образует цунами — это дополнительная проблема. Хотя общая теория генерации цунами землетрясениями, как резкой деформации морского дна, существует давно и, в общем, согласуется с наблюдениями, большие неопределенности остаются.

Почему равные по силе землетрясения могут генерировать очень разные проявления цунами? Почему некоторые слабые землетрясения возбуждают очень сильные волны? Это только некоторые неразрешенные вопросы. Есть немногочисленные очень невнятные описания процесса с кораблей, которые оказались в районе подводных землетрясений. Существует некоторое количество инструментальных данных из районов землетрясений. Но сведений очень мало, поэтому много вопросов остается.

Яркий пример — цунами в результате извержения вулкана Кракатау в Индонезии в 1883 году с десятками тысяч погибших. Каким конкретно образом было сгенерировано цунами при Кракатау, достоверно так и неизвестно, хотя есть многочисленные теории.

[Ch.]: Что про цунами все-таки известно хорошо, а что — ну совсем так себе?

[ВТ]: Скажем, процесс развития цунами после генерации — это более изученный предмет, просто потому, что накопилось существенно больше наблюдений. Но и здесь довольно много вопросов, которые нужно изучать, чтобы можно было делать точные предсказания. Процесс набегания цунами на берег — довольно сложный нелинейный процесс, который очень трудно моделировать и практически невозможно воспроизвести в лаборатории из-за большого масштаба волны (Его все же воспроизводят в лаборатории, см."Море волнуется раз" — прим. ред.) А этот процесс критический для инженерной оценки цунами-безопасности и для оперативного прогноза. Процесс распространения цунами также имеет свои загадки. Например, почти все модели предсказывают более быстрое распространение волны, чем фиксируют приборы. Хотя ошибка небольшая, она накапливается при больших расстояниях распространения и становится критической для оповещения населения. Пока непонятно, почему это происходит.

 [Ch.]: Есть ли прогресс в изучении цунами?

[ВТ]: Качественный скачок в понимании процессов генерации и распространения цунами произошел благодаря принципиально новым измерениям цунами в глубоководной зоне, которые стали доступны в конце 1980-х годов. Сейчас программа непрерывного мониторинга глубоководных измерений в реальном времени — основа системы предупреждения и предсказания цунами. Такие измерения дают наиболее точную и беспристрастную картину развития цунами. Береговые станции измерения волновых амплитуд — исторически первые инструменты для мониторинга и предупреждения цунами — остаются важной компонентой системы мониторинга. Не менее важны сейсмические наблюдения, так как они обеспечивают наиболее быстрое определение сейсмических очагов цунами. Мониторинг цунами из космоса пока является недостижимым идеалом — это оказалось очень трудной задачей, но подвижки есть и здесь. Данные GNSS (спутниковая геолокация с помощью GPS, ГЛОНАСС и других систем) начали использоваться для быстрой оценки цунамиопасности землетрясения, но эти разработки пока в стадии тестирования.

[Ch.]: Насколько ученые продвинулись после цунами в Индийском океане 2004 года?

[ВТ]: Цунами 2004 года, конечно, стало водоразделом и в науке о цунами, и в практическом применении разработок в системах предупреждения. Такая катастрофа наглядно показала масштаб проблемы и ее глобальный характер. До 2004 года системы предупреждения работали только в Тихом океане. Теперь практически все акватории океана, потенциально подверженные опасности цунами, покрываются какой-либо системой предупреждения и системами непрерывного мониторинга. Сегодня ученым доступен непрерывный поток новых данных, что привело к революции в понимании многих вопросов о цунами.

Кроме того, до 2004 года мало кто из неспециалистов понимал, что такое цунами. С тех пор слово «цунами» прочно вошло в лексикон людей. И этот результат важнее, чем может показаться на первый взгляд. Даже если мы не живем на берегу моря, многие посещают океанские побережья во время отпуска. Знания про цунами могут спасти больше жизней, чем самая совершенная система предупреждения, а неосведомленность может быть смертельной. Люди, оказавшиеся в 2004 году в зоне цунами, не понимали, что происходит, и не знали, что делать. Одних только граждан Швеции тогда погибло больше, чем в любое другое единовременное событие со времен битвы при Полтаве в 1709 году. Цунами в Индийском океане стало самой смертельной природной катастрофой в истории Швеции! Поэтому знания — это не только сила, но и очень эффективный способ выжить.

27 июля 2018 года министр науки и высшего образования РФ Михаил Котюков провел в Новосибирске совещание, посвященное выполнению поручений главы государства по развитию научного центра (что в свою очередь является частью стратегической программы развития страны, сформулированной в майских указах Президента РФ в этом году).

Напомним, что одной из главных составляющих программы является проект Национального центра генетических технологий на базе ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН». Он, в частности, предполагает строительство второй очереди SPF-вивария, а также нового корпуса в филиале ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» – Сибирском НИИ растениеводства и семеноводства. Общая стоимость работ предварительно оценена в 21 млрд руб., строительство планируется завершить к началу 2026 года.

В работе совещания приняли участие врио директора ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» Сергей Лаврюшев и научный руководитель ФИЦ, академик РАН Николай Колчанов. Они подняли ряд важных вопросов, касающихся реализации этого масштабного проекта. В частности, академик Колчанов предложил создать на базе Новосибирского государственного университета факультет биоинженерии. Он позволил бы готовить специалистов не только для будущего Центра, но и для научных институтов Академгородка, укреплять связь между генетиками и представителями других наук: химией, математикой, информационными технологиями и т.д.

Это предложение нашло поддержку не только у ректора НГУ Михаила Федорука (с которым уже были проведены предварительные переговоры), но и у Михаила Котюкова.

На сегодня, помимо получения согласия заинтересованных сторон, руководством ИЦиГ СО РАН вместе с НГУ проделана определенная подготовительная работа: в поселке Краснообск подобраны два здания общей площадью 19 тыс. кв. м, которые можно было бы передать университету для размещения там нового факультета. На первом этапе работы факультет должен выпускать 250-300 магистрантов в год. Далее предполагается расширить подготовку в рамках бакалавриата до тысячи специалистов. Это позволит ему стать одним из ведущих центров по подготовке соответствующих кадров в масштабах страны. Тем более, что биотехнологии являются одной из главных движущих сил Четвертой промышленной революции. И мы видим постоянно растущую потребность в научных работниках этого профиля.

Пресс-служба ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН»

Ежегодно острые вирусные гепатиты уносят почти полтора миллиона жизней — больше, чем ВИЧ-инфекция, малярия и туберкулез. Во Всемирный день борьбы с гепатитом РИА Новости вместе с экспертами разбирается, чем опасна эта инфекция, и правда ли, что от нее теперь можно вылечиться.

Древняя болезнь

Вирус гепатита В перешел от обезьяны к человеку около ста тысяч лет назад. Выйдя из Африки шестьдесят тысяч лет назад, кроманьонцы распространили его по всему миру. К таким выводам пришли немецкие и бразильские исследователи, проанализировав геномы обезьяньего и человеческого вирусов гепатита В.

Их коллеги из Института изучения истории человечества Макса Планка в Йене полагают, что первое заражение человека произошло значительно позже — около семи тысяч лет назад. А британские ученые настаивают на еще более поздней датировке — от 4500 до 800 лет назад.

При этом древнейшую вирусную ДНК гепатита В выделили из мумии XVI века, и она очень похожа на геном современного вируса, что само по себе странно. За пятьсот лет должны были произойти изменения.

Судя по многочисленным и противоречивым данным о происхождении вирусного гепатита, к согласию ученые придут не скоро. Пока ясно одно — несколько тысяч лет назад вирусный гепатит был столь же распространен, как и сегодня.

Как болеют россияне

По оценкам ВОЗ, на Земле сейчас около 350 миллионов человек болеют тем или иным видом вирусного гепатита. В основном речь идет о гепатите В (257 миллионов) и С (71 миллион). Причем около 80 процентов инфицированных не догадываются, что они — носители опасного вируса. Больше всего новых заражений регистрируется в странах Африки и Юго-Восточной Азии.

"В России четыре-пять процентов взрослого населения болеют вирусным гепатитом В, два-пять процентов — гепатитом С. Это, конечно, не самые низкие показатели по миру, и в целом вирусный гепатит остается проблемой. Но что касается острого гепатита В, то мы тут на уровне передовых стран. И этого добились в последние 15-20 лет, когда появилась возможность привиться от этого заболевания", — рассказывает РИА Новости Галина Кожевникова, заведующая кафедрой инфекционных болезней медицинского института РУДН.

По словам Чавдара Павлова, профессора ПМГМУ имени И. М. Сеченова, в стране вирусный гепатит В уже стал управляемой инфекцией. Риск заражения при медицинских манипуляциях сведен к минимуму, вакцина, основанная на белке, а не на инфекционном материале, и хорошо переносимая людьми, внесена в Национальный календарь прививок и абсолютно бесплатна.

Два гепатита одним лекарством

"Вирусный гепатит В протекает в острой форме, но возможен переход к хроническому течению заболевания. То есть при лечении желтуха проходит, пациент выздоравливает, однако вирус в организме остается. Он живет в клетках печени. Таких пациентов надо постоянно проверять, потому что у них высок риск развития первичного рака печени и цирроза. От гепатита В сейчас есть противовирусная терапия — препараты, действующие на сам вирус. Пока о полном излечении сложно говорить, потому что добраться до вирусов в клетках печени мы не можем, но предотвратить эти тяжелые исходы реально", — объясняет Кожевникова.

Впрочем, по сообщениям Российского научного фонда, в ближайшие несколько лет на рынке могут появиться лекарства, способные полностью излечивать от вирусного гепатита В.

Российские ученые первыми в мире разработали группу лекарственных препаратов, разрушающих вирус внутри клеток печени. Доклинические испытания на животных начнутся уже в следующем году.

Вероятно, это лекарство поможет и от гепатита дельта (D) — вируса-сателлита, которым заражаются инфицированные гепатитом В. Вирус-паразит кодирует всего один антиген (белок) и потому не может построить полноценную вирусную частичку — вирион. Для этого он использует белки оболочки вируса гепатита B.

Всего в мире около 15 миллионов человек инфицированы гепатитом дельта. Чавдар Павлов отмечает, что в России случаи коинфекции (одновременного заражения вирусами гепатита В и дельта) и суперинфекции (инфицирования гепатитом D пациентов с хроническим гепатитом В) фиксируются в основном на Кавказе — в частности, в Дагестане.

Ласковый убийца обезврежен

"Настоящая проблема — это гепатит С. Вакцины от него не существует, а основной путь передачи — употребление внутривенных наркотиков. Очень высокая заболеваемость была с 2000 по 2010 год. Восемьдесят процентов пациентов, которых выявляли тогда, — молодые люди в возрасте 18-25 лет, употребляющие внутривенные наркотики (сейчас этот показатель чуть ниже). Большинство из них в настоящее время больны хроническим гепатитом С", — рассказывает Кожевникова.

Гепатит С — самый неприятный из всех вирусных гепатитов, так как острое течение болезни проходит практически бессимптомно. А при первых признаках недомогания — температура, тошнота, рвота, боли в мышцах — его можно спутать с обычным гриппом. Часто пациенты обращаются за медицинской помощью, когда болезнь уже запущена. Вирус гепатита С часто приводит к циррозу и раку печени, что в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.

"Вакцины нет, ее сложно разработать. Вирус гепатита С ускользает от иммунологической защиты, внутри организма он меняет свои свойства. Те антитела, которые вырабатывала иммунная система три года назад, уже не действуют на новый, чуть измененный вирус. Но с гепатитом С очень хорошая история развития фармакологии. Сейчас мы совершенно точно можем говорить, что он излечим полностью. Разработаны и внедрены препараты так называемого прямого противовирусного действия. Они действуют на определенные структуры вируса, блокируют их и не позволяют ему размножаться", — резюмирует эксперт.

Специалисты предупреждают, что лучше свести риск заболевания этими опасными инфекциями к минимуму: вовремя вакцинироваться, предохраняться и с осторожностью относиться к пирсингу и татуировкам.

Почему-то до сих пор в сознании наших так называемых «общественников» угольная генерация выглядит как тяжкое наследие прошлого, от которого непременно нужно отказаться в пользу природного газа. А уж когда речь заходит об обратном процессе – о переводе газовых котельных на уголь, то это уже считается откровенным регрессом и технической деградацией.

Не так давно (о чем мы уже писали) общественность Новосибирска была взбудоражена намерением компании СИБЭКО (контрольный пакет которой принадлежит теперь СГК) перевести ТЭЦ-5 на бурый уголь, в чем жители нашего города усмотрели экологическую угрозу. Масло в огонь подливали красноярские общественники, которые плохую экологию Красноярска напрямую увязали с угольной генерацией. Под раздачу попали, конечно же, станции СГК, работающие на буром угле. Общественники обращают внимание на то, что угольным разрезом и станцией, где этот «некачественный» уголь сжигается, владеет одно и то же лицо.  По этой причине якобы тормозится перевод энергетических объектов на газ, так как такая схема очень невыгодна собственнику. В общем, жадность капиталиста тормозит технический прогресс и обрекает простых людей на страдания – таков рефрен дежурных выпадов против использования данного вида топлива.

Надо ли удивляться, что новосибирские общественники, в свою очередь, восприняли известие о буром угле с той же долей недоверия и скепсиса? Дескать, мало того, что у нас затягивается процесс газификации, так еще и «хороший» уголь пытаются заменить на «плохой». Журналисты в пылу полемики  даже слегка преувеличили намерения монополиста, включив в список еще два объекта – ТЭЦ-2 и ТЭЦ-4. Это недоразумение как нельзя лучше подчеркивает нежелание некоторых корреспондентов углубляться в чисто технические аспекты данной проблемы.

Как разъяснил эту ситуацию научный руководитель Института теплофизики СО РАН академик Сергей Алексеенко, старые ТЭЦ очень сложно перевести на бурый уголь, даже при всем желании. ТЭЦ-5, будучи более современной, изначально проектировалась под инновационное водно-угольное топливо (ВУТ). Благодаря такой «технологической гибкости» ее проще модернизировать в новых условиях, чего не скажешь о других новосибирских ТЭЦ. «Тот, кому удастся перевести ТЭЦ-2 на бурый уголь, достоин Нобелевской премии», - пошутил ученый.

Говоря о модернизации в связи с переходом на «некачественный» уголь, мы ничуть не впадаем в противоречие. К сожалению, в сознании общественников, ратующих за переход на природный газ, укоренился один навязчивый стереотип. Так, они полагают, что технический прогресс в энергетике каким-то образом увязан с заменой «некачественного» сырья на «качественное». Именно поэтому им кажется, будто отказ от угля в пользу природного газа будет для нас несомненным шагом вперед. На самом деле техническое развитие подразумевает здесь способность эффективно и экологически безопасно использовать как раз «грязные» виды топлива. Нет большой интеллектуальной работы в том, чтобы заменить относительно дешевый уголь дорогим газом. Это, образно говоря, - задачка для «троечника». Задача для «отличников» - это когда вы в состоянии газовую станцию перевести на уголь так, чтобы она продолжала работать с прежней эффективностью, не давая при этом вредных выбросов.

Фактически, научно-техническая мысль четко движется в указанном направлении, создавая технологии эффективного сжигания не только «плохого» угля, но даже органического мусора и бытовых стоков. Способность превратить «отходы в доходы» красноречивее всего характеризует уровень технологического развития. Напомним, что в советское время создание газовой генерации считалось временным решением, своего рода переходным периодом к более современным и наукоемким технологиям. За этот период ученые должны были придумать более прогрессивные технологии сжигания угля и тому подобного относительно дешевого топлива. Стратегически это был правильный ориентир, особенно учитывая то обстоятельство, что в нашей стране выработка тепла (а не только электричества) является жизненно важной задачей. Просто так сжигать для этой цели природный газ было бы большой расточительностью. Таких примеров у нас достаточно много, но вряд ли вменяемый специалист узрит в том прогрессивное явление. Кстати, планы по использованию ВУТ на ТЭЦ-5 свидетельствуют о том, что в советском руководстве достаточно адекватно оценивали технологические тренды. И главное – большие надежды возлагали на научные разработки. Не без преувеличения можно сказать, что в Сибирском отделении сформировалась целая школа, которая как раз связывала свою творческую работу с развитием в стране угольной генерации.

В этой связи перевод ТЭЦ-5 на бурый уголь с научной точки зрения отнюдь не является каким-то прегрешением против прогресса. По мнению академика Сергея Алексеенко, такое решение со стороны представителей СГК «вполне нормальное». На мой взгляд, самым важным моментом этих планов является необходимость хоть как-то использовать научно-технический потенциал. Показательно, что именно сейчас между СГК и ИТ СО РАН намечается возможность сотрудничества. Речь пока не идет о каких-то соглашениях, однако уже сейчас просматривается заинтересованность производственников в научных разработках наших ученых. Учтем, что природный газ начинает «кусаться», а угольная отрасль в последнее время неожиданно оживилась.

Совсем недавно Минэнерго РФ заявил о необходимости создания прорывных технологий в угольной промышленности и о глубокой переработке угля. Похоже, угольная генерация получает шанс на «реанимацию» после двадцатилетней эпохи «морального доминирования» углеводородов.

Интересно, что наши ученые готовы взяться даже за переоборудование газовых котельных под инновационные способы сжигания угля. Одна из таких технологий (о которой мы неоднократно писали) связана с ультратонким помолом угля, когда он начинает гореть не хуже газа. Микропомол, утверждает заведующий лабораторией экологических проблем теплоэнергетики ИТ СО РАН Сергей Шторк, повышает эффективность использования угольного топлива и способствует значительному снижению выбросов сажи. Поэтому борцы за экологию в этом случае могут быть спокойны. Данная технология давно уже испытана на лабораторных стендах, однако руководители энергетических компаний (в частности, речь идет о СИБЭКО) долгое время от них отмахивались, опасаясь рисков и издержек. Теперь, в связи с «перестройкой», затеянной СГК, появляется возможность запустить соответствующий пилотный проект. Ученые, повторим еще раз, к такой работе готовы. Кстати, в компании СИБЭКО подтвердили, что в настоящее время они рассматривают предложения от наших ученых относительно инновационного использования угля для газовых котельных. О конкретных решениях пока говорить рано. Тем не менее, начало диалогу положено.

Олег Носков

Про то, как животные выражают эмоции, писал еще Дарвин. С тех пор наука далеко продвинулась в изучении этого вопроса. А насколько именно – говорилось на очередной публичной лекции в Институте цитологии и генетики СО РАН (напомним, бессменным куратором этого проекта является профессор Павел Бородин), прочитанной аспиранткой ИЦиГ Ириной Мухамедшиной.

А начала она свое выступление с цитаты английского психолога Ллойда Моргана, который оказал огромное влияние на развитие этологии  (науки о генетически обусловленном поведении животных и людей): «Не следует привлекать для объяснения поведения животных более сложных понятий, чем это необходимо». Иначе говоря, не стоит слишком «очеловечивать» животных и их поведение. К слову, это правило будет полезным и для многих владельцев домашних питомцев…

Однако в последнее время среди ученых набирает популярность и другая точка зрения, гласящая, что психо-эмоциональное состояние у животных довольно похоже на человеческое. Хотя изучать проявление эмоций у них не так уж и просто, а результаты не всегда получаются однозначными. Например, как в случае экспериментов с участием карликового шимпанзе (бонобо) Канзи в  Центре исследований языка университета штата Джорджия (США). Обучавшие его йеркишу (языку, который использует лексиграммы) сотрудники спросили его, кем он себя считает – обезьяной или человеком? Канзи ответил, что считает себя человеком, а вот своих собратьев, с которыми он жил в вольере, – обезьянами. Конечно, причины у такого ответа могут быть разными, вплоть до того, что Канзи понял его по своему (с кем ты сейчас живешь). И вряд ли он задумывался, что такое самоопределение и т.п. Но результат его все равно интересный и поучительный, отметила Ирина Мухамедшина:

– Это хороший пример того, что результат часто зависит от постановки вопроса. Чем конкретнее вопрос, тем конкретнее ответ. Иначе у нас будет куча вариантов трактовки эксперимента.

И в случае изучения эмоциональной сферы у животных это правило работает на все сто процентов.

Помимо правильных вопросов, надо оперировать правильными терминами. Например, не смешивать чувства и эмоции. Эмоция – это кратковременная реакция на конкретное событие. А чувство – длительное состояние, которое на своем протяжении может характеризоваться разными, порой противоречащими друг другу, эмоциями.

Чувства отражают сложные социальные конструкты нашего общества. Но у животных, как правило, все устроено намного проще. А многие из них вообще не являются социальными, предпочитая образ жизни одиночки (за исключением периодов спаривания). И нет смысла искать у них зачатки любви, справедливости в человеческом понимании этих слов. Гораздо логичнее соотносить свои гипотезы об эмоциональном поведении животных с теорией выживания, начало которой положил уже упоминавшийся Чарльз Дарвин.

Дарвина интересовала эволюция в разных ее проявлениях, в том числе – эволюция выразительных средств. Он задавался вопросом, могут ли одни и те же принципы применяться к изучению эмоций у животных и человека. Он сформулировал несколько принципов, два из которых не утратили актуальности и сейчас.

Первый – принцип избытка нервной силы, или нервной разрядки. Он гласит, что при сильном эмоциональном возбуждении (независимо от типа эмоции) и животные, и человек одинаково испытывают потребность в нервной разрядке, с помощью которой они «выплескивают» это эмоциональное состояние. Чаще всего – в двигательной либо вокальной активности.

Второй – принцип полезных ассоциированных привычек. Он проявляется в том, что животное облегчает свое сложное эмоциональное состояние определенной физической активностью. Некий набор одних и тех же действий оказывается полезным для снятия эмоционального напряжения. Например, лисы – животные норные, копать для них является привычным занятием. И когда лиса возбуждена, она начинает усиленно рыть поверхность (неважно, земля это или пол вольера), так она разряжается. А теперь вспомните, как справляетесь со стрессом вы. Нет ли у вас устоявшейся привычки, помогающей его преодолеть. Норы мы, конечно, не роем, у нас есть свои «заменители», чашечка кофе, сигарета и т.п.

Дарвин изучал только выражение эмоций. А одним из первых исследователей их биологической природы стал создатель информационной теории эмоций Павел Симонов (1996-2002 гг.). Он утверждал, что испытываемые эмоции являются отражением актуальных потребностей организма. Если эта потребность удовлетворена, возникают положительные эмоции, если нет – негативные. Казалось бы, все просто, но попробуйте доказать это научно. Павлу Валентиновичу это удалось, в частности, в книге «Мотивированный мозг».

Еще одна его идея заключалась в том, что эмоции выполняют для организма функцию гиперкомпенсации. И яркой иллюстрацией этого он считал знаменитую историю о двух лягушках. Отрицательные эмоции возникают при недостатке сведений, необходимых для выживания, обеспечивают активность и способствуют поиску решения проблемы. Это про ту лягушку, которая не знала, как выбраться из кувшина, но продолжала барахтаться (поскольку реагировала эмоционально), пока не превратила сметану в молоко.

Это и есть гиперкомпенсация, которая выражается в преувеличенных реакциях. Далее Ирина Мухамедшина привела пример собаки, которая испугалась пролетающего мимо нее пакета на улице в ветреную погоду: такая собака сначала убежит, а уже потом будет думать, была для нее опасность или нет.

С точки зрения психологов – преувеличенная реакция, вызванная эмоциональным напряжением собаки (которая, вероятно, побаивается улицы в целом). С точки зрения выживания – отлично работающая стратегия.

– Если сравнить с автомобилем, то отрицательные эмоции играют роль стартера, побуждая нас искать решение возникшей проблемы, а положительные, наоборот, роль тормоза, – продолжила она.

И это правило работает как с людьми, так и с животными. Этим объясняется и та особенность, о которой хорошо знают многие дрессировщики: при избыточном положительном подкреплении какого-то поведения, оно начинает не развиваться, а угасать.

Далее, соединив принципы, сформулированные Дарвином с теорией Симонова, лектор на конкретных примерах показала, что механизмы, запускающие эмоциональную реакцию на стресс, у нас действительно общие. И в этом плане лиса, пытающаяся вырыть нору в полу вследствие нервной перегрузки, и человек, переминающийся с ноги на ногу на холодной автобусной остановке, действительно имеют много общего. Различия начинаются там, где эмоции переходят в чувства: лиса, получив нервную разрядку, успокаивается, а у человека эта ситуация может развиваться в более сложные формы социального поведения.

Также важно помнить, что актуальная потребность никогда не бывает единственной. И интенсивность эмоциональной реакции – это сумма всех переживаний, которые в данный момент испытывает человек или животное. Поэтому в один день человек ждет автобус, смиренно переминаясь с ноги на ногу, а в другой он же раздраженно вызывает такси или вовсе отменяет поездку. И когда эта сумма переходит некое пороговое значение, которое является сугубо индивидуальным, тогда организму и требуется нервная разрядка с помощью эмоций. Этот порог может меняться, например, с возрастом или в результате тренировки на устойчивость к психическим нагрузкам.

Еще одно интересное явление, о котором шла речь в лекции, это метаэмоции (эмоции, которые мы испытываем по поводу наших эмоций).

– Когда я стою на остановке и мерзну, испытывая при этом дискомфорт, это простая эмоция, имеющая биологическую природу, – пояснила Ирина Мухамедшина и продолжила. – Но вместе с этим, я начинаю беспокоиться, что из-за этого я простужусь и это уже метаэмоция или, иначе говоря, субъективная оценка человеком своего собственного состояния.

Метаэмоции часто наблюдаются у людей, но не у животных. Вероятно, это вызвано более развитой (в сравнении с животными) у человека самооценкой и значимостью для него собственной личности. Здесь можно снова вернуться к бонобо Канзи: ему, скорее всего, не так уж и важно, обезьяна он или человек, а вот для ученых, которые его изучали, такой вопрос был бы очень важным. Это и есть, по всей видимости, один из рубежей, отделяющий людей от животных в плане эмоций. Такой же, как и сложные социальные институты, оказывающие существенное влияние на нашу психоэмоциональную сферу. Животным в этом плане несколько проще, их не заботят популярность в среде себе подобных и проблемы самооценки, только вопросы выживания. Хотя это не гарантирует отсутствие стрессов.

Наталья Тимакова

Новосибирский Академгородок много лет был исследовательским центром Сибири, теперь он должен стать главным в России, уверены ученые. Для этого туда нужно перенести офисы разработок госкомпаний и сохранить демократию.

Зампред Сибирского отделения РАН Павел Логачёв и бывший гендиректор «Россетей» Олег Бударгин опубликовали статью «Российская наука — локомотив роста», в которой рассказали о концепции проекта «Академгородок 2.0». Предлагаем вашему вниманию фрагменты материала, размещенного в газете «Наука в Сибири».

<…>

Россия стоит перед серьезнейшим вызовом замедления темпов развития экономики почти до нулевых и всё усугубляющимся технологическим отставанием уже не только от стран Запада, которые мы традиционно привыкли считать развитыми, но и от бурно развивающихся экономик Азии и Латинской Америки. Да, по ряду позиций Россия пока еще входит в число ведущих стран мира. Но в научно-техническом прогрессе, как и в футболе — если не забиваешь ты, то забивают тебе.

Российская наука за последние 30 лет в лучшем случае удерживала свои позиции по ряду направлений, а российская инновационная экономика толком так и не возникла. Она так и не вышла в реальный сектор, не стала «нормой жизни», ограничившись по большому счету «демонстрационными образцами». Несмотря на усилия правительства, разрыв между объемом импорта высоких технологий и продуктов на их основе и объемом создаваемых собственных технологий (не говоря уж об их экспорте) только растет.

Сегодня есть четкое понимание того факта, что решение поставленных задач требует нестандартных подходов при их решении, просто перестановками в министерствах ничего не добьешься. Прежде чем перейти к обсуждению этих подходов, попытаемся разобраться, в чем была причина предыдущих успехов и неудач.

Откуда успехи

Золотой век российской науки пришелся на период с середины 40-х до середины 80-х годов прошлого века. В Советском Союзе была выстроена жесткая идеологическая партийная система управления. Однако, приглядевшись внимательно, мы увидим, что на управление наукой эта система распространялась лишь частично.

В Академии наук и в академических институтах демократические процедуры носили реальный характер, в академической среде шли научные дискуссии. За каждым крупным научным или техническим достижением в СССР стоял крупный организатор, чьи фамилии мы прекрасно знаем — Курчатов, Капица, Королёв, Лаврентьев, Будкер и другие. Практически все они, конечно, были членами КПСС и отвечали перед руководством страны за достигнутые результаты. Но каждый был автономен в принятии решений внутри своей организации, и каждый из крупных научных руководителей намеренно создавал и культивировал внутри своей организации атмосферу свободного творчества, потому что только в такой атмосфере и могли рождаться блестящие идеи.

То есть система управления советской наукой выглядела так: «снаружи» жесткая структура управления, внутри «котел творческой свободной мысли», в качестве «буфера» между ними — организаторы науки, как правило, сами выдающиеся ученые, которые заслуженно пользовались авторитетом в научном сообществе с одной стороны, а с другой — были способны разговаривать с советской бюрократией на ее языке и отвечать за взятые на себя обязательства.

Попытка «унифицировать» научный процесс, тотально перевести его на язык бухгалтерии и формуляров, гарантированно «убивает» и науку, и инновации. Бюрократия хорошо работает там, где нужно решать стандартные задачи, отбирая и тиражируя лучшие решения. В науке каждая задача — индивидуальная, не бывает двух похожих. И подходы к решению задач почти всегда требуются разные.

Это понимали в Советском Союзе, в том числе при Сталине. Если верить легенде, от высшего руководства как-то поступил запрос Курчатову о том, что теория относительности Эйнштейна не вполне соответствует принципам научного материализма. Курчатов ответил, что он не столь силен в марксизме-ленинизме, но атомная бомба взрывается в строгом соответствии с теорией Эйнштейна. Все вопросы были сняты.

В 1957 году по инициативе академика Лаврентьева был основан новосибирский Академгородок. Среда «творческой мысли» была расширена почти до размеров небольшого города, в котором оказались сосредоточены институты самого разного профиля. Наличие междисциплинарных связей — важная особенность Сибирского отделения Академии, ведь сегодня многие прорывные проекты реализуются именно на стыках разных направлений науки.

Кроме того, в Академгородке расположились Новосибирский государственный университет (НГУ) и физматшкола, которая собирала через олимпиады талантливую молодежь на просторах от Урала до Тихого океана.

Главной отличительной чертой Новосибирского университета было то, что преподавали в нем действующие ученые, а студенты еще в процессе обучения принимали участие в научной работе.

Обычно в советских и российских вузах преподают люди, оторванные от практической работы, а студентам приходится «учиться заново», когда они попадают на реальное производство или в научный институт. В НГУ эта проблема была решена на базовом уровне, и сегодня традиция сохранятся — несмотря на воздвигнутые ведомственные барьеры и все возрастающую бюрократизацию науки и высшего образования.

Советский Союз стал одной из двух научных сверхдержав, что нашло воплощение и в первом полете в космос, и в создании первой в мире водородной бомбы, и во множестве других достижений. Сегодня крупнейшим и самым известным «научным прибором» в мире является Большой адронный коллайдер в Швейцарии. Но мало кто знает, что первый коллайдер в мире был создан в новосибирском Академгородке в Институте ядерной физики (коллайдер — это кольцевой ускоритель частиц, в котором по кругу летают два пучка частиц навстречу друг другу, а в местах их столкновения происходят субатомные реакции и зарождение новых частиц, которые несут много информации об устройстве нашего мира). И сегодня на Большом адронном коллайдере стоят сложные магнитные элементы, вакуумные системы и множество другого научного оборудования, разработанного и изготовленного в ИЯФе, потому что спустя полвека здесь по-прежнему делают лучшее в мире оборудование для ускорителей.

Откуда кризис

Если советская наука была так хорошо устроена и достигла таких высот, то что же случилось, что нам приходится сегодня снова решать задачи организации научно-технического прогресса?

В ходе споров вокруг реформы Академии наук явно или неявно транслировались две радикальные позиции. Одна, со стороны сторонников реформы, — Академия наук закостенела, утратила эффективность и занимается лишь отстаиванием ведомственных интересов. Другая — всё хорошо в Академии наук, нужно только дать больше денег.

Истина, как всегда, где-то между крайними точками зрения. Да, в существенной степени «провал» отечественной науки обусловлен резким снижением финансирования науки в 1990-х годах и падением статуса ученого.

Значительная часть ученых уехала за рубеж, где их знания и навыки оказались востребованы, другая — сменила сферу деятельности. Практически прекратился приток в науку молодых специалистов.

Сегодня мы имеем провал в численности ученых среднего возраста, преемственность происходит не от «отцов к сыновьям», а от «дедов к внукам».

<…> Вопрос — как нам теперь организовать научную и внедренческую деятельность — остается открытым. Ответ на него должен дать проект «Академгородок 2.0».

Проект «Академгородок 2.0»: принципы

Первый принцип, который мы бы хотели озвучить — если что-то работает, не нужно это ломать. Тем научным коллективам, которые сохранили высокое качество работы, нужно дать возможность реализовать крупные научные проекты, чтобы вдохнуть в них новую жизнь, привлечь и удержать молодых специалистов, обеспечить преемственность и рывок вперед. Сегодня мы отвлеклись на дискуссию «университетской» или «институтской» должна быть наука. По большому счету Академгородок, как целое, и был тем самым «университетом — научным центром», если ректоратом считать не собственно ректорат, а президиум СО РАН.

Университет и научные институты были тесно переплетены. Наше глубокое убеждение — опираться надо на то, что работает. Если в научных институтах есть работающие научные школы и живая дискуссия, нужно хорошо подумать над тем, как ее сохранить и совместить с обучением в НГУ, а не над тем, как переподчинить и заставить подчиняться новым правилам и формулярам.

Второй принцип — в Академгородке должны быть сохранены те основы, которые закладывались его организаторами:

— Единство процесса отбора и обучения талантливой молодежи с процессом научных исследований. Преподавать в НГУ должны действующие ученые. И было бы очень хорошо, если бы бюрократы от образования осознавали, что эти ученые лучше их знают, как и чему учить студентов, и не подходили бы к НГУ с «общим аршином»;

— Мультидисциплинарная среда, сохранение высокой концентрации ученых мирового уровня, занимающихся самыми разными направлениями науки. Стремительно возводимые в последнее время в Академгородке внутренние (межведомственные и т. п.) перегородки сводят на нет это колоссальное конкурентное преимущество;

— Высокое качество среды обитания. В Академгородке была реализована концепция «город-лес». Современный этап требует создания современной, комфортной и безопасной среды, чтобы Академгородок мог привлекать и удерживать лучших мировых специалистов.

— Сочетание демократического стиля управления с высоким уровнем дискуссии и персональной ответственности руководителя за результат.

— Академгородок 2.0 — для всех.

Проекты, которые планируется предложить для рассмотрения в рамках «Академгородка 2.0»:

— Медицинский научно-производственный комплекс «Центр клеточной иммунотерапии и регенеративной медицины»;

— Новосибирский медицинский научно-образовательный центр СО РАН ;

— Евразийский центр сочетанной патологии;

— Национальный центр магнитно-резонансной томографии и спектроскопии;

— Сибирский центр малотоннажной химии;

— Сибирский аграрный научно-технологический центр;

— Центр физико-химических проблем горения и аэрозолей, вошедший отдельным блоком в одобренный в первой очереди масштабный проект «Междисциплинарный исследовательский комплекс аэрогидродинамики, машиностроения и энергетики»;

— Научно-практический центр клинических исследований и управления здоровьем;

— Национальный центр лазерно-плазменных космических исследований, промышленных и специальных технологий, объединенный с проектом «Сибирский центр экстремальной фотоники».

<…>

Создание новой экономики

Но для решения задачи научно-технологического прорыва и построения новой высокотехнологичной экономики одного лишь сохранения и приумножения научного потенциала недостаточно.

Перед нами стоит задача создания полноценной инновационной и внедренческой инфраструктуры — превращения научных открытий в технологические и коммерческие разработки.

Это непростая задача, и, с нашей точки зрения, универсального рецепта нет. Тут скорее подходит принцип, который сформулировал Дэн Сяопин: «Переходить реку и искать брод, нащупывая камни». То есть — постоянно оценивать получаемый результат и корректировать применяемые методы.

Но есть ряд конкретных предложений по этому вопросу — с учетом специфики современной российской экономики и системы управления:

— Сосредоточить в Академгородке центры разработок и инноваций большинства государственных ведомств и госкомпаний. Это будет взаимовыгодно — в Академгородке есть много действующих ученых, НГУ выпускает специалистов самого высокого уровня, и уже существует интеллектуальная среда, в которой происходит «перекрестное опыление идей». Такую среду не создашь на «новом месте» и за десятилетия. Только тесное сотрудничество способно вывести всех участников инновационного процесса на новый научно-технологический уровень.

— Создать не один, а целый ряд «фондов внедрения», первоначально — с полным или частичным госфинансированием, но чтобы они конкурировали между собой. По итогам работы успешные фонды расширять, а неуспешные — сокращать. Через какое-то время часть фондов вырастет в успешные и прибыльные организации.

— Государство может разместить крупные заказы на разработку новых технологий, которые окажутся востребованными в экономике, но создание которых непосильно частным компаниям.

<…>

Создание комфортной среды обитания

Как уже говорилось, нам придется конкурировать за специалистов с лучшими научными центрами мира. В «Академгородке 2.0» должно быть удобно и безопасно. Это потребует и строительства жилья, отвечающего современным мировым стандартам, и применения новых подходов к формированию городской среды, организации транспорта и решения проблем экологии. «Академгородок 2.0» должен стать витриной российского прогресса и «экспериментальной площадкой» по применению новых градостроительных технологий.

Вероятно, это потребует особого статуса в части градостроительной политики. С одной стороны — более строгий контроль за сохранением единства среды (застройщик не может возводить что и как пожелает), с другой — упрощенный порядок применения новых технологий. Нужно угадать или даже определить и привлекательный стандарт жизни на ближайшие десятилетия и реализовать его «в железе/стекле/бетоне».

<…>

«Наука в Сибири», №26, июль 2018 года