Ученые из Анадыря стали, пожалуй, одними из самых северных гостей международного форума «Технопром-2022». Они приехали сюда не из праздного любопытства, а с целью заключить целый пакет соглашений с новосибирскими коллегами. Подробности в нашем интервью.

– С кем Вы заключили соглашения на «Технопроме» и какова цель этих договоренностей?

Владимир Карпан, член Совета АНО «Чукотский арктический научный центр»: – В рамках «Технопома» мы подписываем порядка десяти соглашений, в том числе – с Новосибирским государственным университетом, Институтом систем информатики, Сибирским государственным университетом геосистем и технологий. Значительная часть из них связана с проектом «Создание региональной геоинформационной системы мониторинга состояния мерзлоты».

Денис Литовка, директор АНО «Чукотский арктический научный центр»: – Помимо этого, есть еще ряд проектов, которые можно отнести, так скажем, к тематике «умных городов». Есть проекты экологического характера. И, конечно же, есть запрос на проведение совместных научных исследований, в частности, в области генетики. В целом, мы, как северо-восточный форпост России, очень заинтересованы в самом тесном сотрудничестве с главным сибирским научным и технологическим центром. Без Новосибирска нам просто невозможно будет реализовать большую часть наших задумок. Это, кстати, второй наш визит, связанный с развитием сотрудничества в научной и экологической сфере. Ранее мы уже встречались с руководством Института химии твердого тела и механохимии СО РАН, с которыми теперь тоже подписали соглашение на «Технопроме».

– Вы упомянули генетику и экологию. Можете рассказать подробнее о задачах этого направления?

Д.Л.: – Это, прежде всего, вопросы здоровья коренного и пришлого населения Чукотки. Мониторинг состояния экосистемы региона. Изучение его животного мира, например, китов и других крупных морских млекопитающих, которые относятся к охраняемым видам. Вообще сегодня экологические вопросы находятся несколько в тени, но я уверен, что вскоре они выйдут на первый план, станут важнее науки, индустрии, технологий. Причем, это общемировой тренд. Ну а что касается конкретно Чукотки, у нас, слава Богу, пока с экологией относительно хорошо и надо сохранить это положение вещей. В частности, задуматься о том, как мы будем перерабатывать мусор, который копится в регионе. Это не такая тривиальная задача, как может показаться. У нас самая низкая плотность населения в стране и поэтому фактически отсутствуют обычные для других областей мощности по переработке пластика и других отходов. И нам надо решать эту задачу с помощью каких-то современных технологий.

В.К.: – На самом деле задач много. И сейчас надо вывести работу по ним в практическую плоскость, поскольку наш «Чукотский арктический научный центр» в большей степени ориентирован именно на прикладную научную работу.

– Какие из технологий «умных городов» сегодня наиболее интересны с точки зрения внедрения в Вашем регионе?

В.К.: – Анадырь пока делает лишь первые шаги в этом направлении и, наверное, трудно выделить четкий набор приоритетов, они будут проявляться по ходу дела. Но, очевидно, что в их числе будут технологии, решающие задачу мониторинга состояния мерзлоты. Это критически важное условие безопасной эксплуатации зданий, всей городской инфраструктуры.

Д.Л.: – Еще один важный нюанс – Чукотка, наверное, последний регион нашей страны, еще не оснащенный скоростными интернет-линиями. И решение этого вопроса от нас, увы, не зависит. А без этого трудно говорить о внедрении «умных технологий» в принципе, они же так или иначе завязаны как раз на большой интернет-траффик. Но руководство региона обещало до конца года решить эту задачу, что откроет для нас широкие возможности по внедрению smart-технологий, в том числе, в инфраструктуру Анадыря.

Сергей Исаев

Президент Владимир Путин утвердил перечень поручений по итогам заседания Совета по стратегическому развитию и национальным проектам.

В первом же пункте глава государства предлагает «определить ответственный институт инновационного развития» для тиражирования инновационной продукции и вывода ее на рынок. РВК с этим объективно не справилась, но место «Росинноватики» пока что вакантно. Аналогично предлагается определить понятие «технологическая компания» и «быстрорастущая» в частности.

Для поддержки высокотехнологичного сектора предлагается снизить налоговую нагрузку на граждан, которые вкладывают деньги в подобные компании.

Медицинские программы получают дополнение в виде комплексных системных решений по гепатиту С и сахарному дефициту. Они дополнят онкологические заболевания.

Второй блок – развитие приборной базы. Одно поручение нацелено на формирование «дорожной карты» развития гражданского приборостроения с прицелом на импортозамещение. Произведенное оборудование должно идти на оснащение кабинетов химии, физики, биологии и иноформатики, профильных комплексов в учреждениях СПО и допобразования детей, а также в вузах.

Третий – и ключевой – об инженерном образовании (инженерных и технических науках, технологии и IT). Поручено:

1.  Повышение привлекательности инженерных профессий.

2.  Увеличение нормативных затрат на подготовку инженеров и IT-шников в самом широком смысле слов.

3.  Развитие программ повышения квалификации.

4.  Усиление практической подготовки студентов, в том числе через производственные практики.

5.  Привлечение спецов-практиков к преподаванию.

Четвертый блок – доктринальный. В дополнение к Стратегии научно-технологического развития (как вариант – в рамках обновления технологического блока СНТР) предполагается создать концепцию технологического развития на период до 2030 года, в которой будут зафиксированы: цели, задачи, ответственные, показатели, меры поддержки, способы привлечения бизнеса, объемы и источники финансирования.

Пятый блок – прямые контракты. Предложено обеспечить прямые договорные отношения заказчиков высокотехнологичной продукции и головными исполнителями (имея в виду использование механизмов 218-ПП, Центров трансфера технологий, «нетов» НТИ и пр.).

Шестой блок – научно-технологический спецназ, о котором говорил вице-премьер Дмитрий Чернышенко. В каждом из федеральных органов должен быть определен заместитель по научно-технологическому развитию по аналогии с «цифровым». Очевидно, что подобные действия ожидаются и на региональному уровне власти.

Седьмой блок – текущий пересмотр и перезагрузка «цифрового прорыва». Его предлагается обновить по стратегическим векторам, интегрировать ключевые показатели социально-экономического развития, акцент на поддержку отечественных решений.

Восьмой блок – обновление векторов развития НТИ и ее дорожных карт в свете приоритета достижения технологического суверенитета. Будет еще более активным привлечение госкорпораций и высокотехнологичных компаний с госучастнием к реализации комплексных проектов. Предложена системная перезагрузка всех «нетов» НТИ.

Девятый – кадры. Отдельное поручение содержит требование укомплектовать школы учителями математики, физики и информатики, а также обеспечить высокий уровень их подготовки.

Правительство и «ОПОРА России» должны должны расмотреть вопросы практического применения и внедрения РИД со стороны университетов и вузов, в том числе через создание хозяйственных обществ. В целом же планируется запуск единой цифровой платформы для коннекта заказчиков и исполнителей. Также будут разработаны условия кредитования под залог РИД.

Есть ряд интересных и знаковых предложений. Одно из них – использование уникального западного ПО при невозможности выполнения добросовестными отечественными пользователями договорных обязательств. (Короче, сами не принимаете платежи – вот и виноваты).

В фокусе внимания также: интернетизация страны, включая особенности размещения инфраструктуры, туристские продукты, эксперимент по дистанционной продаже рецептурных препаратов.

«Это не просто лето – это просто какой-то ад, и весьма скоро это станет просто концом человеческой жизни, если мы продолжим наше бездействие в отношении климата», - так у себя в Твиттере написала член Сената Франции Мелани Фогель, отреагировав на невыносимую июльскую жару. По ее словам, температура на юге Франции вышла на отметку 48 градусов Цельсия, а в Испании – поднялась аж до 59 градусов!

Об этом вопле души французского политика сообщает агентство Bloomberg. Скорее всего, данные по температуре здесь несколько завышены и просто передают эмоциональную реакцию на происходящее. Но в любом случае июль реально задал жару европейцам, пережившим перед этим аномально жаркие июньские волны тепла (о чем мы уже сообщали).

Юг Европы уже в течение нескольких недель охвачен сильными лесными пожарами, вызванными жарой. Так, в Испании в середине июля было зафиксировано примерно 30 очагов возгорания. Особо сильные пожары полыхают в Кастилии, Леоне и Галисии. На северо-западе провинции Самора были эвакуированы более 6000 человек из 32 деревень (есть как минимум двое погибших). В Галисии эвакуировано более полутора тысяч человек. По официальным данным, в этом году уже сожжено 70 тысяч га леса, что в два раза превышает средние показатели за последнее десятилетие.

Угроза пожаров сохраняется в соседней Португалии. Для борьбы с пятью крупными очагами возгорания было задействовано более тысячи пожарных. Из деревень были эвакуированы сотни людей, а одна пожилая пара просто сгорела заживо в собственном автомобиле. Крупные пожары охватили винодельческий район Жиронда на юго-западе Франции. Эвакуация затронула 34 тысячи человек. До середины июля пожары успели уничтожить более 19 тысяч га растительности. Для борьбы со стихией пришлось задействовать порядка двух тысяч пожарных, поддержанных специальной авиационной техникой. Отмечается, что такие пожары в данном регионе являются самыми высокими за последние тридцать лет.

В Греции команде пожарных удалось за сутки ликвидировать не менее 73 очагов возгорания. Однако высокая пожароопасная обстановка в стране сохраняется до сих пор.

К сожалению, лесными пожарами дело не ограничилось. Жара уверенно двинулась на север, охватив умеренно-прохладные европейские страны. Печальные плоды погодных аномалий пожинает теперь Великобритания, где в этом июле был установлен очередной температурный рекорд. Впервые за всю историю наблюдений температура на Туманном Альбионе перешагнула за порог в 40 градусов Цельсия!  Предыдущий рекорд был установлен три года назад, когда была зафиксирована температура в 38,7 градусов Цельсия. То, что произошло здесь этим летом, воспринимается как совершенно беспрецедентный и потому «непредвиденный» случай. И похоже на то, что к таким погодным сюрпризам англичане оказались технологически не совсем готовы, и данный факт способен насторожить нас больше, чем даже лесные пожары, давно уже ставшие привычными.

Как выяснилось, британская инфраструктура совершенно не рассчитана на такие беспрецедентно высокие температуры, в силу чего власти этой страны вынуждены были ввести чрезвычайное положение. Экстремальная жара нарушила движение поездов и авиационное сообщение. По информации агентства Bloomberg, с наступлением жары были приостановлены полеты в лондонском аэропорту Лутон и на базе королевских ВВС Брайз Нортон из-за сообщений о «расплавлении» взлетно-посадочных полос. Со своей стороны, британская сеть железных дорог сообщила о термической деформации рельсов на участке железнодорожных путей в центре Лондона, отметив, что температура достигала здесь 48 градусов Цельсия. По официальной информации, это привело к значительному числу сбоев в движении поездов.

Несмотря на невыносимую жару, миллионы британцев вынуждены были заниматься своими служебными обязанностями в столь непривычных и весьма некомфортных условиях. Досталось также и домашним питомцам, которые вполне могли пострадать от теплового удара и от ожога лап.

Но наибольшую озабоченность, конечно же, вызывают инфраструктурные проблемы. Как заявил министр транспорта Великобритании Грант Шаппс, потребуется еще много лет на то, чтобы полностью модернизировать британскую инфраструктуру, приспосабливая ее к новым климатическим условиям с их высокими температурами. По словам чиновника, значительная ее часть была создана еще в викторианские времена, когда о таких высоких температурах никто не мог помыслить.

Как и следовало ожидать, ученые связывают экстремальные волны тепла с климатическими изменениями, предрекая, что в будущем частота таких волн только усилится. В общем, ничего оригинального мы на этот счет не слышим. Путь по исправлению ситуации предлагается один – переход на возобновляемые источники энергии. Однако в этой связи необходимо обратить внимание на некоторую неувязку, содержащуюся в стратегии «зеленого» энергоперехода, на котором всё ещё помешаны руководители европейских стран.

Возьмем ту же Великобританию, испытавшую беспрецедентный шок от аномальной жары. Как мы знаем, эта страна находится в числе лидеров по избавлению от ископаемого топлива. В принципе, официальные планы по реализации так называемой климатической повестки пока еще сохраняются в силе (хотя, о чем мы писали, постепенно начинают вызывать скепсис). За последнее десятилетие здесь были затрачены миллиардные суммы на «озеленение» энергетики путем резкого увеличения доли ВИЭ. И каков конечный результат?

Как видим, Природа не почувствовала этих усилий и нанесла очередной – уже весьма чувствительный – тепловой удар, к которому (еще раз отметим) британская инфраструктура оказалась неготовой. И теперь, если принять во внимание слова британского министра, потребуются новые миллиарды на перестройку инфраструктуры с целью ее адаптации к таким аномалиям, которые (как о том пишут ученые) грозят стать нормой.

Спрашивается, насколько рациональна выбранная «зеленая» стратегия? Насколько вообще рациональны усилия человечества по «исправлению» климатической ситуации? Не лучше ли вместо этой всемирной мобилизации напрямую потратить миллиардные суммы на технологическую адаптацию к меняющимся условиям в отдельно взятых регионах, как на том настаивают противники тотального перехода на ВИЭ? В настоящее время эта позиция выглядит вполне здравой, особенно на фоне вынужденного возврата тех же европейцев к «грязному топливу». Пока не будем загадывать, оправдаются ли ожидания от перехода на чистую энергию в отдаленном будущем. Тем не менее, уже сейчас, оценивая уязвимость европейской инфраструктуры перед лицом экстремальных температур, становится понятной неизбежность серьезного переосмысления наших возможностей по улучшению климата.

Андрей Колосов

Развитие атомной энергетики предполагает переход на материалы с принципиально новыми свойствами, рассказал «Газете.Ru» первый проректор НИТУ «МИСиС» Сергей Салихов. Чтобы их получить, нужно создать новые технологии производства, например, управление затвердеванием материала. Подробнее о разработке ученых университета, ожидаемых результатах от ее применения, перспективных энергетических системах, безлюдных технологиях, а также сильной нехватке инженеров — в материале «Газеты.Ru».

— Ваш вуз известен благодаря научным разработкам в областях материаловедения, металлургии и горного дела. В частности, вы занимаетесь разработкой безлюдных технологий. Какие проекты у вас есть сейчас этом направлении?

— Это роботизация процесса горного производства. Выполнение рутинных, вредных и опасных видов работ ложится на плечи машин, без непосредственного участия человека в производстве не предполагается. В этом направлении у нас есть интересный проект — наши студенты в рамках реализации конкурса «Студенческий стартап» создали робота «Марка» для компании «Норильский никель». «Марк» — это роботизированная платформа размером 120х120х80 см, которая обладает высокой проходимостью и адаптирована для использования в подземных выработках. Каждое колесо платформы имеет свой собственный двигатель и вертикальную ось вращения для поворота, а также систему изменения клиренса.

Для проведения маркшейдерских съемок (комплекс измерений и вычислений для оценки пространственной ориентации горных выработок) на платформе спроектировано крепление для высокотехнологичного датчика-лидара, который предназначен для сканирования пространства выработок и создания их трехмерных моделей. Платформа перемещается со скоростью 4 км/ч, изменяет клиренс от 20 см до 45 см. В данный момент работа идет над созданием IT-решения для управления данной роботизированной платформой, в том числе разрабатываются прошивки на главный контроллер.

— Расскажите, пожалуйста, о проектах университета, касающихся атомной энергетики?

— Развитие атомной энергетики предполагает переход на новые виды теплоносителя, увеличение рабочей температуры и давления и, что принципиально важно, повышение ресурса до 80 и более лет. Все это требует применения материалов с принципиально новыми свойствами, создание которых за счет классического экстенсивного подхода не рационально и не обеспечивает качественный переход на новый уровень свойств.

— Как тогда вы будете создавать эти новые материалы?

— Основной комплекс свойств материалов формируется в первую очередь при затвердевании, так что проблема может быть решена за счет воздействия на рост твердой фазы, что не только обеспечит требуемый уровень качества материала, но и позволит получать материалы с градиентом свойств, в том числе в внутренним армированием. Управляемый термоядерный синтез требует развития высокоточных технологий, включая прецизионную механичную обработку, высокоточное литье и аддитивное производство. Следует отметить, что реализация проекта по управлению затвердеванием уже дает практические результаты при аддитивном процессе (аддитивные технологии — это метод создания трехмерных объектов, деталей или вещей путем послойного добавления материала), когда внешнее воздействие приводит к контролируемому изменению кинетики фазового перехода и, как следствие, к прогнозируемой (задаваемой технологом) первичной кристаллической структуре.

— Какие практические результаты использования этого метода вы ожидаете?

— В первую очередь такой подход позволит сократить время разработки перспективных изделий в 10 раз и повысить коэффициент использования материалов до 90%. В области материалов для ядерной энергетики это даст возможность снизить стоимость металлоизделий, изготавливаемых традиционными способами, на 10-15%, а при аддитивном производстве позволит перейти к печати изделий «с первого раза», сократит сроки разработки до 75% и снизит издержки мелкосерийного производства до 90%. Внедрение цифрового управления машиностроительным и металлургическим производствами уже сейчас может дать экономический эффект при изготовлении заготовок для корпуса реактора за счет повышения коэффициента использования металла на 10-15% и сокращения потребления газа и электроэнергии на величину не менее чем 10%, что является ощутимым показателем и приближает нас к ресурсосберегающей, бережливой экономике.

— В НИТУ «МИСиС» также ведется разработка технологий для перспективных энергетических систем. Можете про это рассказать?

— Это достаточно новая технология. Основная идея — замыкание ядерного цикла, переход от топлива из реакторов типа ВВЭР (водо-водяной энергетический реактор) в реакторы на быстрых нейтронах, наработка нового ядерного топлива, повышение так называемого процента выгорания топлива, которое используется в процессе производства энергии. Говоря про разработку технологий для перспективных энергетических систем, мы опять касаемся сквозного управления качеством на всем технологическом переделе производства продукции ответственного машиностроения. Задача именно в обеспечении высокого качества металлоизделий, способных выполнять свою функцию в агрессивных средах при высоких температурах, давлениях, высокой радиационной нагрузке. Такое качество может быть обеспечено за счет воздействия на процесс формирования твердой фазы при последовательной наплавке, а также при традиционной и порошковых технологиях, разработке технологии получения сверхчистых сплавов и материалов, а также новых материалов на основе требований к свойствам готового изделия, в том числе из вторичного сырья, и внедрения цифровых подходов при производстве изделий и заготовок.

— Насколько сильно в стране не хватает инженерных и технических специалистов?

— Сильно. В последние годы мы не уделяли большого внимания средствам производства — станкостроению, тяжелому и среднему машиностроению. Все решения в этих областях закупались с инженерно-техническим сопровождением от иностранных поставщиков. Сейчас стало понятно, что достижение технологического суверенитета ставит перед собой задачу восстановления производства, перед нами такая задача тоже стоит. На сегодняшний день это активно решают. Например, Министерство науки и высшего образования Российской Федерации запустило федеральный проект по созданию передовых инженерных школ. В НИТУ «МИСиС» тоже будет такая школа под названием «МАСТ» («Материаловедение, аддитивные и сквозные технологии»), которая станет ядром развития материаловедческих, аддитивных и сквозных технологий в России.

— Появятся ли новые образовательные программы?

— Мы планируем создание двух новых структурных подразделений — это институт биоматериаловедения и институт физики и квантовой инженерии. В рамках направления биомедицинских материалов и биоинженерии мы сосредоточены на разработке новых подходов биопринтинга тканей и органов (магнитная биопечать, печать кожи непосредственно на теле пациента с помощью роботической руки), стимуляции репаративных процессов, создании технологии для определения жизнеспособности клеток и тканей и мониторинга эффективности медицинских препаратов. В области физики и квантовой инженерии мы нацелены на развитие направлений квантовых вычислений и квантовых коммуникаций на основе сверхпроводниковых и оптических кубитов. В настоящее время эти области находятся в стадии демонстрационных экспериментов и научно-исследовательских работ, однако в скором времени потребуется переход квантовых разработок из лабораторий в индустрию. Третья задача — развитие программ металлургии, горного производства. Мы занимаемся цифровизацией и экологизацией горно-металлургического производства. Прежде всего это цифровые двойники в горном производстве, в горных работах, это использование цифровых и безлюдных технологий.

Вот и прошел очередной, уже девятый, международный форум технологического развития «Технопром». В этом году решение организаторов об обязательном ПЦР-тестировании для его участников, чуть не оставило автора за бортом, на «скамейке» онлайн-трансляций. И это было бы обидно, поскольку регулярные трансляции оргкомитет сумел обеспечить лишь с четырех площадок форума из тринадцати. Но, в последний момент удалось пройти и это барьер, получить заветную наклейку «covid free» и вместе с ней возможность самому выбирать, какие из мероприятий программы достойны интереса.

Программа была достаточно насыщенной, дни пролетели быстро и теперь самое время обсудить «послевкусие» очередного «Технопрома». Как показалось, в нем преобладали две темы, одна относительно давняя, вторая посвежее. Вот с нее и начнем.

Речь о технологическом суверенитете страны. Этим термином у нас теперь заменяют приевшееся уже за последние годы «импортзамещение». Заменяют «не от хорошей жизни». Вал санкций этого года показал, что мы, несмотря на красивые отчеты, процесс этого самого замещения импорта, скажем так, провели неважными темпами. Где-то локализация производства продукта на территории страны свелась к «отверточной сборке» набора из импортных комплектующих. А где-то и вовсе -  к переклейке ярлыка на готовом продукте. И случилось это не потому, что сами мы не умеем, а потому, что крупному бизнесу и госкорпорациям (главным потенциальным драйверам данной стратегии) импортозамещение казалось невыгодным, а потому – не интересным. Если что и делалось, то фрагментарно, а в основном – «гнали картину» для отчетов и выстраивали новые цепочки с иностранными поставщиками.

В 2022 году было ощущение, что все поменялось. И нужда заставит заниматься уже развитием своего производства. Эти надежды сохраняются до сих пор. Но вместе с ними крепнет понимание, что флагманы отечественной экономики будут упираться до последнего. И вместо инвестиций в российских разработчиков, продолжат искать окольные пути закупок привычного импорта.

Об этом говорил в своем выступлении в Академгородке один из кандидатов на пост главы РАН, директор Института теплофизики СО РАН Дмитрий Маркович. Об этом же говорила и деловая часть программы прошедшего «Технопрома».

Да, в ней было заметно больше заключенных соглашений и договоров. Но большую часть подписантов представляли субъекты регионального уровня и было заметно, что во многих случаях подписание специально «подгадывали» под форум, чтобы было чем наполнить его программу. А по факту речь шла о каких-то совместных проектах, которые вытекают из ранее сложившегося сотрудничества. Это, безусловно, тоже позитивный момент, но не имеющий отношения к объявленному «развороту бизнеса в сторону отечественного производителя».

Было заметно отсутствие на форуме сколь-нибудь значительного представительства ведущих компаний и банков страны. Отдельные проекты, не «делающие погоды» даже не уровне региональной экономики, да и сами договора больше рамочные, без конкретных сроков и смет.

Интересно, что многие эксперты уже отметили – нынешняя ситуация – это не «временные трудности», это реальность, в которой придется жить и строить свой бизнес годами, если не десятилетиями. Но их аргументы по-прежнему плохо слышат в кабинетах инвесторов. Или, просто не видят в «Технопроме» потенциально интересной площадки для обсуждения проектов по достижению технологического суверенитета. Оба возможных объяснения – одинаково грустные для организаторов форума. И с этим надо что-то делать.

Еще одна сквозная тема, звучавшая на форуме – цифровизация различных составляющих нашей жизни и, конечно же, цифровая трансформация власти. О ней много говорили на форуме, равно как и вне его. И там тоже не все гладко, и есть, о чем поговорить и над чем всерьез задуматься.

Немного не о форуме, но «в тему». На днях Счетная палата проанализировала текущее состояние государственных информационных систем (ГИС) и пришла к выводу, что существующие механизмы их создания, развития и эксплуатации несовершенны и требуют доработки. Желающие могут ознакомиться с итоговыми выводами в специальном бюллетене. Я же поделюсь своими соображениями по поводу этого вопроса.

Про цифровизацию органов власти и разных ведомств мы не раз говорили и на нашем ресурсе в связи с темой «умных городов». Она видна их жителям в виде простых жизненных ситуаций: запись на прием к врачу через электронную регистратуру, сдача декларации на налоговый вычет на сайте ФМНС, получение справки через электронную приемную. И с этой точки зрения процесс цифровой трансформации у нас идет. Причем, не так уж и плохо.

Но есть еще, так скажем, внутренний контур управления, который находится в тени, но влияет на происходящее в стране даже больше. Да и потребляет львиную долю ресурсов, направляемых на обеспечение работы государства. И вот там все совсем иначе.

Начнем, как водится, с цифр. Несколько лет назад исследователи из ВШЭ посчитали, сколько конкретных функциональных полномочий есть у наших федеральных ведомств. И насчитали их аж 10 450, что на 45% больше, чем в 2010 году. И в два раза больше, чем в году 2003. Этот показатель важен, потому что каждое полномочие порождает сотни отдельных процессов как внутри системы госуправления, так и за её пределами. А они в свою очередь влияют на социально-экономическое развитие. Вам, наверное, доводилось слышать термин «зарегулированность», которым обозначают ситуацию, когда эффективность процесса падает из-за чрезмерного количества инструкций регулирующих его проведение. Так вот это как раз про данную ситуацию. По мнению ряда экспертов, потери отечественной экономики от всего этого массива регуляторики оцениваются до 5% ВВП. И удвоение функций государства за полтора десятилетия это косвенно подтверждает. Равно как и рост числа разнообразных госслужащих, несмотря на все заявленные сокращения в их ведомствах. Более того, нарастание темпов этого роста может привести даже к коллапсу управления (уже сегодня во многих ведомствах внутренний документооборот, мало влияющий на внешние вопросы, которыми эти ведомства, по идее, занимаются, занимает до двух третей рабочего времени сотрудников).

Считается, что цифровая трансформация решит эту проблему. Но только протекает она не так быстро, как на портале «Госуслуги». И тому есть несколько причин. Существующее законодательство отстает от развития информационных технологий и часто становится барьером для внедрения цифровых продуктов в процессы управления.

Другой барьер – отсутствие межведомственной координации, давняя «болезнь» нашей государственной машины. Нормальная цифровая трансформация возможна только в том случае, если вся административная структура федерального и региональных равительств начнёт восприниматься как единое макроведомство. А нее как куча разрозненных функциональных структур, в каждой из которых происходят свои внутренние процессы цифровизации.

Ну и третий (по порядку, но не по значению) момент – плохое владение этими самыми информационными технологиями среди самих госслужащих. Люди просто не понимают, как этим инструментом пользоваться, а потому откладывают его в сторону и работают «по старинке».

Настоящая цифровая трансформация — это не перевод существующего процесса в цифру, а, в первую очередь, оптимизация самой сути управления. Пересмотр принципов организации процессов каждого ведомства. Она должна уменьшать количество организационных действий внутри системы госуправления: автоматически собирать, структурировать и передавать информацию конечным пользователям, освобождать госслужащих от тонн межведомственной переписки и отчетности, высвобождать время сотрудников от процессов на проекты.

По факту такая трансформация сейчас практически не ведется. Но на «Технопроме» об этом если и говорили, то больше в кулуарах. А на соответствующих секциях, помимо общих благих пожеланий, если и представляли новые продукты, то – направленные на взаимоотношения граждан с властью, сотрудников с руководством, но не на трансформацию самих процессов управления, внутренней кухни. Но и это – не вина организаторов форума, в конце концов, они не должны формировать основы государственной политики. Форум скорее отражает то, что уже сформировано другими людьми в совсем других местах. И тем самым, подсвечивает не только достижения, но и «слабые места» этих процессов. От организаторов же можно было ждать одного – больше внимания уделять этой составляющей. Сделать из «Технопрома» не только демонтсрационную площадку достижений ученых, компаний, стартаперов. Но и место для открытого и компетентного обсуждения наших проблем и недоработок, поиска решений. Впрочем, для этого в обществе и власти должны пройти гораздо более серьезные подвижки, чем нынешние. Кто-то говорит, что страна уже встала на этот путь, кто-то сомневается. Посмотрим, что покажет нам следующий «Технопром», который должен стать десятым по счету.

Сергей Исаев

Правительство РФ согласовало три кандидатуры на должность Президента РАН, выборы которого пройдут на общем собрании РАН 20 сентября, сообщает ТАСС.

Среди согласованных кандидатов - действующий Президент РАН, академик РАН Александр Сергеев.

«<…> Согласовать кандидатов, выдвинутых на должность президента Российской академии наук, согласно приложению», - говорится в распоряжении Правительства, опубликованном в пятницу на официальном портале правовой информации.

В приложении, помимо Александра Сергеева, указаны еще два академика - Геннадий Красников и Дмитрий Маркович. В июле на заседании Президиума РАН были зарегистрированы и направлены на согласование в правительство четыре кандидатуры на выборы Главы РАН. Помимо Александра Сергеева, Геннадия Красникова и Дмитрия Марковича, среди них был также академик Роберт Нигматулин.

Александр Сергеев был избран Президентом РАН 26 сентября 2017 года общим собранием членов академии. Указом президента России от 27 сентября 2017 года он был утвержден в этой должности сроком на пять лет.

В конце прошлой недели Академик Сергеев посетил Новосибирск, где выступил перед студентами Новосибирского государственного университета (НГУ) с лекцией «Жить, учиться и работать в России: достижения российских ученых».

Как сообщает "Континент СИбирь", академик рассказал о ряде научных результатов мирового уровня, полученных российскими учеными за последние пару лет. В их числе оказались два исследовательских проекта, выполненных в новосибирском Академгородке – создание летательного аппарата нового типа (циклолёта) и расшифровка древних тибетских рукописей с помощью искусственного интеллекта. Обе работы, по словам ученого, открывают новые и очень перспективные направления для развития науки и технологий.

«Мы должны уметь быстро превращать наши знания в технологии. И если мы не научимся это делать, то наши планы войти в число мировых научно-технологических лидеров, будет очень трудно осуществить», – подытожил он.

В тот же день действующий глава РАН на заседании президиума Сибирского отделения РАН 1 сентября выступил с предложением создать постоянно действующую аналитическую комиссию по взаимодействию с правоохранительными органами в случае возбуждения уголовных дел в отношении учёных.

Ранее мы рассказывали, как другой кандидат на этот пост - академик РАН Дмитрий Маркович представил основные тезисы своей предвыборной программы на заседании Клуба межнаучных контактов в Доме ученых Новосибирска.

По материалам СМИ

В мировых СМИ продолжает обсуждаться проблема глобального продовольственного дефицита. Совсем недавно корпорация Kayrros сделала на этот счет прогноз, опираясь на данные спутников, мониторинга погоды, влажности почвы и другие показатели.  Согласно анализу совокупных факторов, урожайность пшеницы в странах ЕС может оказаться на 7-8% меньше, чем в среднем за пять лет. В результате ожидается скачок цен на хлеб почти на 50 процентов. В настоящее время цены на зерно уже взлетели на 50% в сравнении с прошлогодними показателями.  И, как видим, ситуация на мировом продовольственном рынке продолжает ухудшаться.

Напомним, что особую тревогу у мировой общественности вызывает положение третьих стран, особенно самых бедных. В первую очередь, стран Африки, сильно зависящих от привозного зерна. Данное обстоятельство может вызвать некоторое недоумение: как случилось, что жители Черного континента стали заложниками у производителей культур, традиционно там не произраставших? Мы неоднократно указывали на то, что мировой продовольственный рынок более чем наполовину представлен тремя зерновыми культурами, такими как пшеница, кукуруза и рис.  И фактически именно ими определяется ситуация с продовольственной безопасностью бедных стран планеты. Поэтому возникает закономерный вопрос: почему нельзя наладить производство продуктов питания в бедных странах, опираясь как раз на те зерновые культуры, которые там возделывались традиционно? 

Казалось бы, обращение к местным культурам, приспособленным к природно-климатическим условиям регионов своего исходного произрастания, - вполне закономерный шаг в нынешних сложных условиях. Долгое время эти достаточно очевидные подходы к продовольственной безопасности игнорировались (по вполне понятным причинам – материальным интересам корпоративны игроков, задающих правила на глобальном продовольственном рынке). Но, похоже, здравый смысл начинает брать верх.

Так, недавно о необходимости расширения местного производства традиционных культур в целях продовольственной безопасности заявил представитель одного из подразделений Всемирного банка. Конкретно речь шла о странах тропической Африки, для которых та же пшеница или кукуруза когда-то были экзотической пищей. Теперь же жители Черного континента серьезно «подсажены» на эту привозную еду, вместо того, чтобы всерьез заняться выращиванием своих традиционных злаков, гораздо лучше адаптированных к местным условиям. Например, Сенегал импортирует до 70% потребляемого риса, являющегося в этой стране ключевым компонентом рациона местных жителей. Пшеница в Сенегале не выращивается вообще, но уже составляет примерно два процента в структуре импорта. Такая ситуация выглядит не совсем нормально. Однако эту ошибку можно исправить, если как следует поддержать производство традиционных культур инвестициями, научными и маркетинговыми исследованиями, считает представитель Всемирного банка.

В этой связи предложение Африканского банка развития повысить продовольственную безопасность путем миллиардных инвестиций в выращивание пшеницы в Африке, было встречено скептически, поскольку для здешних природно-климатических условий пшеница не совсем подходит, и на обильные урожаи, считают специалисты, рассчитывать не приходится. В этой связи внимание обращается на местные зерновые культуры, выращиваемые до прихода европейцев.  

К примеру, для ряда африканских стран (включая упомянутый Сенегал) такой культурой является злак фонио (fonio). Его преимущество в плане выращивания - в сравнении с той же пшеницей - совершенно очевидны и для ученых, и для политиков. И теперь они призывают к тому, чтобы фонио как можно шире культивировался в Африке, наряду с другими традиционными местными культурами, такими, как тэфф из Эфиопии, а также маниока, различные виды проса и бобовых. Именно такой шаг будет в наилучшей степени соответствовать решению проблемы продовольственной безопасности. Перечисленные продукты обладают большей питательной ценностью и, главное, они более устойчивы к засухе. Их широкое культивирование помогло бы покончить с зависимостью Черного континента от импорта пшеницы, риса и кукурузы. К примеру, Сенегал не в состоянии наладить широкое производство риса, выращиваемого только в четырех регионах страны (всего – 436 тысяч тонн). Что касается фонио, то на данный момент на его долю приходится чуть больше пяти тысяч тонн. Тем не менее, имеется реальная возможность серьезно нарастить объемы данной культуры. Например, соседняя Гвинея производит уже 530 тысяч тонн фонио (то есть больше, чем производится риса в Сенегале). Всё, в конечном итоге, упирается в инвестиции, которые, в свою очередь, нередко зависят от господствующих стереотипов.

Как заявил по этому поводу агроном Мишель Ганем, являющийся соучредителем Общества забытых культур (Forgotten Crops Society), финансовые и международные исследовательские организации пренебрегают местными зерновыми культурами, игнорируя при этом потребительские предпочтения. Скажем, переход африканских стран на пшеницу не принес местным жителем ничего хорошего. В то же время у них есть достаточно большой набор традиционных продуктов, ждущих адекватного инвестирования в их производство.

По мнению ученых, «забытые продукты» имеют несколько преимуществ перед белой мукой и белым рисом с точки зрения диетологии. К примеру, они содержат принципиально важные микроэлементы. Исследования, проводимые в США еще в 1990-х, показало, что фонио и пальчатое просо богаты очень важной аминокислотой метионином, которой так не хватает в западных диетах. При этом фонио отличается от пшеницы и риса быстрым и надежным ростом. И что самое важное, отмечают исследователи, этот злак гораздо лучше утоляет голод, чем доминирующие злаки. Также он имеет более богатый ореховый вкус и лучшую текстуру, в силу чего им можно наслаждаться во время еды.

В этой связи защитники «забытых продуктов» совершенно справедливо замечают, что западный «империализм» навязал африканским и другим колонизованным народам монокультурную агротехнику, уничтожив биоразнообразие в сельском хозяйстве. Всё начиналось с организации на захваченных землях огромных плантаций, ориентированных на экспорт товарной сельхозпродукции. Вначале на них возделывали такие товарные культуры, как чай, какао и сахарный тростник.

Затем, в XX веке, приступили к выращиванию высокоурожайных зерновых культур, мотивируя это необходимостью насыщения продовольственного рынка необходимыми продуктами питания. Плантации продолжали расширяться, получая поддержку колониальных правительств. Но эти практики совсем не способствовали биоразнообразию. Традиционное земледелие с его многообразием местных злаков уничтожалось под монокультурные плантации. Параллельно изменялся и рацион местных жителей, приобщаемых к «международной» еде.

Тем не менее, в последнее время, отмечают исследователи, среди жителей той же Африки наметился интерес к утраченным кулинарным традициям. Например, упомянутый фонио начинает входить в моду среди состоятельных жителей Сенегала. И не только. Африканская злаковая «экзотика» уже перешагнула национальные границы и стала получать известность далеко за пределами Черного континента. Это создает предпосылки к тому, чтобы старинными злаками заинтересовалось как можно больше африканских фермеров. Что характерно, старинные зерновые культуры лучше удаются в сочетании с другими культурами. Возможно, это позволит отойти от монокультурной агротехники и увеличить биоразнообразие в сельском хозяйстве.

Отметим, что африканский пример может иметь международное значение, в одинаковой мере затрагивая самые разные страны, включая и Россию. Не исключено, что мы стоим на пороге радикального пересмотра выстраивания системы продовольственной безопасности, когда акцент с крупных мировых сельскохозяйственных центров переносится на мириады местных земледельцев, ориентированных на сбыт сельхозпродукции в пределах своих регионов. То есть продовольственная безопасность будет выстраиваться на местных ресурсах, что может весьма благоприятно сказаться на отношении к природе и к возделываемым почвам.

Николай Нестеров

К началу учебного года про итоги набора новых студентов в Новосибирский государственный университет рассказала начальник управления академической политики НГУ Марина Шашкова.

– Были ли в этом году какие-то отличия в наборе новых студентов?

– Единственное отличие, которое я бы отметила – это сокращение количества абитуриентов, подавших документы на поступление в НГУ, примерно на тысячу человек.

– А есть объяснение, почему произошло такое сокращение?

– Причины, в принципе, известны и уже оглашались. Во-первых, уменьшилось число школьников, сдающих ЕГЭ по профильной математике, сократилось почти на 60 тысяч человек по стране в целом. А по другим предметам, которые учитываются у нас на массовых направлениях, средний уровень оценок был похуже. Да и в целом, происходит изменение трендов в образовании.

Растет число школьников, которые предпочитают получать среднее профессиональное образование, то есть уходят из школы после девятого класса. Мы это видим на примере нашего Высшего колледжа информатики, который уже второй год переживает настоящий аншлаг. Там уже огромный конкурс даже на платное обучение. Не мне судить, хороша или плоха такая переориентация, но факт остается фактом: колледжи и техникумы начинают конкурировать с вузами, и вузы в таких условиях должны пересматривать систему вступительных испытаний для выпускников колледжей, которые поступают не по ЕГЭ.

– Какова была доля иностранцев среди абитуриентов в этом году?

– У нас иностранцев никогда не было много, в этом году их было около 350 человек из шести тысяч абитуриентов. Это, в принципе, средний уровень за последние годы, так что в этом отношении заметных изменений не было.

– А были абитуриенты из ЛДНР?

–  На уровне бакалавриата, специалитета и магистратуры не было заявлений от абитуриентов из ЛНР и ДНР. Но в ординатуру нашего Института медицины и психологии В. Зельмана, которую можно считать уже постдипломным образованием, по направлению Минобрнауки РФ поступили две девушки из Мариуполя.

– Какие специальности пользовались наибольшей популярностью у абитуриентов, где был самый высокий конкурс?

– Надо понимать, что интерес и конкурс – не совсем однозначные вещи. Конкурс всегда велик на тех специальностях, где мало бюджетных мест. В этом году фаворитом была лингвистика с конкурсом 59 человек на место, на втором месте – бизнес-информатика (58 человек на место), на третьем – востоковедение и африканистика (35 человек на место). Но это направления, где число бюджетных мест менее пятнадцати. Если смотреть на число абитуриентов по факультетам, то лидером будет механико-математический факультет, на втором месте – факультет информационных технологий: на каждый из них подали заявления более двух тысяч человек. Ну а абсолютным лидером, если мы сопоставим конкурс и общее число абитуриентов, является бизнес-информатика, где обучают применению информационных технологий для решения экономических задач.

– Этим летом в СМИ опубликовали данные, что плата за обучение в НГУ выше, чем в большинстве вузов Новосибирска, если сравнивать по одним и тем же специальностям. Чем это обусловлено?

– При установлении цен мы ориентируемся не на региональные, а на ведущие вузы страны, в том числе Москвы и Санкт-Петербурга, поскольку наш университет тоже относится к категории ведущих вузов. И если посмотреть в сравнении с ними, то наши цены, наоборот, в разы ниже. Предыдущие два года мы вообще не поднимали стоимость обучения, а в этом году она традиционно увеличилась на уровень инфляции.

– А по объективным критериям, качество образования в НГУ соответствует статусу ведущего университета?

– По предметным рейтингам, которые являются объективным критерием оценки качества образования в университетах, мы занимаем позиции между третьим и седьмым местом по России по большей части направлений подготовки наших студентов. Поэтому мы можем считать, что НГУ соответствует этому статусу.

Состоялось очередное заседание Комиссии по научно-технологическому развитию. Основной темой стала подготовка к первому национальному рейтингу научно-технологического развития регионов.

Председатель КНТР вице-премьер Дмитрий Чернышенко отметил:

«Основной целью является совершенствование системы управления исследованиями и разработками, повышение инвестиционной привлекательности научной отрасли на региональном уровне. Это должно способствовать не только ускоренному и сбалансированному развитию субъектов, но и достижению технологического суверенитета страны, о котором неоднократно говорил Президент. 

Рейтинг – инструмент поддержки субъектов, их стимулирования с учётом традиций и особенностей различных территорий. 

Оценка будет производиться по различным показателям – например, по объёму средств, выделяемых на создание инновационных продуктов, вовлечённости бизнеса в этот процесс, количеству отечественных технологий, используемых организациями реального сектора экономики, и многое другое. 

Несмотря на изначально разный базовый уровень субъектов, важным фактором будет активность глав субъектов и их команд в решении вопросов научно-технологического развития вверенных территорий. 

Методика рейтинга должна быть подготовлена к середине октября, а сам рейтинг представлен до конца года. Далее он должен составляться ежегодно».

Методику разрабатывает Минобрнауки совместно с комиссией «Наука» Госсовета, Минэкономразвития, Росстатом, Роспатентом и другими коллегами.

Предварительно оцениваться регионы будут по 54 показателям, разделённым на 7 блоков: 

1.  Человеческие ресурсы, 

2.  Финансирование исследований и разработок, 

3.  Материально-техническая база науки, 

4.  Инструменты научно-технической и инновационной политики, 

5.  Востребованность результатов научных исследований в экономике субъекта, 

6.  Результативность научно-технологической деятельности» и «Инновационная активность.

Факторами также будет являться утвержденная стратегия регионального НТР, наличие НОЦ, ИНТЦ, кампусов мирового уровня – и их интеграция в механизмы развития, участие в реализации Десятилетия науки и технологий и иные показатели.

Лучшие регионы будут определяться на основании суммирования мест субъекта по каждому из показателей всех семи блоков, также будет определён уровень потенциала и результативности каждого из регионов – высокий, средний или низкий.

Рейтинг, как подчеркнул Дмитрий Чернышенко, должен стать инструментом стимулирования регионов, а не применения к ним штрафных санкций, а также платформой для отбора и тиражирования лучших региональных практик научно-технологического развития. Основных проблем перед создателями рейтинга и его методологии две:

1.  Исходно и временами кардинально разные стартовые позиции регионов – частично это может быть решено акцентом на относительные показатели, а не абсолютные.

2.  «Эффект Матфея», который будет стимулировать выделять основные меры поддержки уже успешным регионам с консервацией нескольких эшелонов.

Всего этого авторы методологии и администраторы научной политики обещают избежать. 

Напомним, что с идеями создания рейтинга научно-технологического развития регионов на выборы президента РАН идет Александр Сергеев. В принципе в работе Академии именно этот вектор стал одним из ключевых – вместе с возрождением совета по региональной политики РАН, а также (вос)созданием регионального Санкт-Петербургского отделения Академии.
 

Ученые ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» совместно с сотрудниками Института биологических проблем Севера ДВО РАН изучают механизмы устойчивости амфибий к гипоксии — низкому содержанию кислорода в тканях. Результаты исследования помогут найти генные пути адаптации позвоночных к кислородному голоданию и разработать новые методы криоконсервации органов.

Земноводные — выходцы из южных краев, однако некоторые из них, приспособившиеся к жизни на Севере, обладают адаптациями для перенесения отрицательных температур. Одни выдерживают замораживание, другие уходят на зиму в незамерзающие водоемы. Амфибии до недавнего времени считались малоустойчивыми к гипоксии, однако в 2019 году магаданские биологи показали, что сибирская лягушка Rana amurensis до полугода выживает в воде с почти полным отсутствием кислорода и сохраняет способность двигаться. Остромордая лягушка Rana arvalis и саламандра Salamandrella keyserlingii (сибирский углозуб) остаются на суше в верхних 10—15 см почвы и при замерзании испытывают жесткую гипоксию из-за прекращения циркуляции крови, доставляющей кислород к тканям.

«В 2021 году мы получили грант Российского научного фонда для исследования устойчивости сибирской лягушки к гипоксии, но расширили тематику, изучая и другие виды земноводных, переносящих замораживание и гипоксию. Проблема заморозки в том, что вода может кристаллизоваться внутри клеток и разорвать их, это приведет к гибели животного. Задача организма — создать физико-химические условия, при которых лед образуется в минимальных количествах и во внеклеточном пространстве», — рассказывает руководитель проекта по гранту, старший научный сотрудник ФИЦ ИЦиГ СО РАН кандидат биологических наук Сергей Викторович Шеховцов.

Земноводные, зимующие на суше, замерзают при небольших отрицательных значениях, но далее выдерживают весьма низкие температуры. Например, остромордая лягушка способна переносить охлаждение до -16 °C, сибирский углозуб — до -55 °C. Амфибии при этом накапливают криопротекторы — вещества, которые защищают организм от разрушающего действия холода. По словам исследователей, большинство земноводных либо выживают при охлаждении до -1—1,5 °C, либо погибают. Остромордая лягушка и сибирский углозуб адаптированы к жизни в экстремальных зимних условиях и весной оживают без какого-либо вреда для организма. 

Сибирская лягушка имеет высокую устойчивость к гипоксии, но не переносит длительного охлаждения ниже -2,5 °C, поэтому не может зимовать на суше. В морозный период она выбирает непромерзающий водоем. Лягушка находится под водой практически без кислорода. В лабораторных условиях Rana amurensis смогла выжить в герметически закрытых емкостях в воде с минимальным содержанием кислорода, менее 0,2 мг/л О₂, (при норме более 10 мг/л O₂) в течение 97 дней, сохраняла активность и реагировала на внешние раздражители. Адаптация сибирской лягушки к длительной экстремальной гипоксии — первый известный случай в классе амфибий. 

В лабораторных исследованиях биологи совместно с коллегами из Международного томографического центра СО РАН изучили метаболом (совокупность малых молекул в организме) всех трех амфибий. Животные к осени накапливают в печени гликоген — полисахарид, распадающийся зимой на глюкозу и глицерин. Эти соединения обеспечивают энергией клетки организма до замораживания, а затем выступают в качестве антифриза. Метаболомный анализ выявил накопление продуктов гликолиза: лактата и аланина. Это означает, что, пребывая в воде без кислорода или в процессе замораживания, животные переходят на анаэробный обмен. В состоянии гипоксии/замораживания у лягушек и углозуба ученые обнаружили этанол, который ранее никогда не отмечался в таком количестве у наземных позвоночных. Интересным показалось и обнаружение 2,3-бутандиола — молекулы, которая часто встречается в метаболомных исследованиях позвоночных, но функция ее остается неизвестной. 

У всех видов в экспериментах обнаружили глицерин, который выступает криопротектором у многих морозоустойчивых животных. Его присутствие у остромордой лягушки неожиданно, так как считалось, что она использует в качестве антифриза глюкозу и мочевину. Содержание глицерина в организме сибирской лягушки исследователи считают еще более интересным — роль его неясна, потому что эта амфибия не переносит замораживания. Наличие в организмах животных-моделей множества, как казалось ранее, нетипичных для этих видов веществ позволяет ученым строить гипотезы об их устойчивости к экстремальным условиям. 

«Замораживание и гипоксия — серьезный стресс для организма земноводного. Благодаря особенностям метаболизма и криопротекторам амфибиям достаточно запаса прочности для того, чтобы ожить весной. В рамках гранта мы планируем изучить эти механизмы», — отмечает С. В. Шеховцов.

Исследования выполняются при поддержке Российского научного фонда (проект № 21-74-20050).

Кирилл Сергеевич

Фото предоставлено Н. А. Булаховой