Не так давно глава «Сбербанка» Герман Греф, выступая на очередном  «гайдаровском форуме», неожиданно для всех заявил о конце углеводородной эры. Прозрение, судя по всему, случилось у него совсем недавно, поскольку еще два года назад тот же Греф обещал восстановление нефтяных цен к концу 2015 года. Произошло всё наоборот. И теперь прозревший «эксперт» круто поменял былую риторику, вызывая недоумение и раздражение у тех, для кого образ «Энергетической Державы», снабжающей полмира нефтью и газом, всё еще остается священным символом и единственным способом существования страны.

Как и стоило ожидать, защитники традиционных энергоносителей стали указывать на то, что в условиях низких цен на нефть и газ альтернативная энергетика теряет свои конкурентные преимущества. И, очевидно, инвесторы много раз подумают, прежде чем согласятся вложить деньги в подобные проекты. То же самое, на их взгляд, коснется и различных программ по энергосберегающим технологиям. Как мы уже писали ранее, некоторые ученые СО РАН, непосредственно занимающиеся технологиями в области ВИЭ и энергосбережения, разделяют подобные взгляды и серьезно опасаются, что государство может потерять интерес к научным исследованиями и разработкам в данной сфере.

Однако, судя по конкретным фактам, указанные опасения на сегодняшний день в большей степени справедливы для нашей страны, чем для мирового сообщества в целом. За рубежом наблюдается иная картина. По данным газеты «Ведомости» (со ссылкой на аналитическое агентство BloombergNewEnergyFinance), вложения в возобновляемую энергетику и ее совокупные мощности ежегодно растут. И даже падение цен на нефть, газ и уголь не заставило инвесторов снизить свою активность. Так, в прошлом году совокупные инвестиции в этом секторе составили в мире 329 миллиардов долларов. Были построены мощности на 121 ГВт. Указанные цифры считаются рекордными.

Как подчеркивает газета «Ведомости», ветряная энергия даже без учета госсубсидий стала  самым дешевым видом электроэнергии для производства в Германии и Великобритании, где на ее долю приходилось 11,4% и 7,7%, соответственно. В США ветряная энергия стала самой дешевой в 2014 году с учетом госсубсидий. И на последующее время налоговые льготы здесь сохранятся. Интересно, что в Литве за счет ВИЭ производится более половины электроэнергии и тепла. Согласно прогнозам, доля возобновляемой энергетики к 2020 вырастет до 26 процентов (вместо нынешних 22 процентов).

Обратим внимание на еще один принципиально важный момент. По сравнению с 2014 годом новые мощности в ветровой и солнечной энергетике увеличились на 30% при росте инвестиций только в 4 процента.

Данное обстоятельство объясняется тем, что благодаря совершенствованию технологий стоимость энергии от возобновляемых источников постоянно снижается. Это – вполне закономерный тренд, определяющий любое перспективное наукоемкое направление (не так ли было, например, с мобильной связью, сделавшей ненужными городские таксофоны). Поэтому необходимо учитывать, что дешевеют не только углеводороды – параллельно дешевеет и выработка энергии на основе ВИЭ.

Как заметил по этому поводу заведующий лабораторией молекулярной кинетики Института теплофизики СО РАН Равель Шарафутдинов, снижение затрат на установленную мощность в сфере альтернативной энергетики есть одна из главных задач, которую сегодня ставят перед собой ученые.

И надо сказать, что им удается найти соответствующие пути решения. В противном случае о развитии в этом секторе не было бы и речи.

В том-то и дело, что альтернативная энергетика не стоит на месте (чего как раз не учитывают сторонники традиционных энергоносителей). И деньги вкладываются не только в создание новых энергетических мощностей, но также и в НИР, и в НИОКР, которые прямо нацелены на снижение себестоимости. Например, солнечные панели, применявшиеся лет двадцать-тридцать назад, по цене и эффективности не идут ни в какое сравнение с современными тонкопленочными солнечными элементами. Причем цена последних в дальнейшем также будет снижаться ввиду внедрения новейших технологий их производства (чем, кстати, сейчас как раз заняты специалисты ИТ СО РАН, правда, реализуя свой потенциал в соседней стране – Казахстане).

На мой взгляд, чтобы адекватно оценить складывающуюся тенденцию в сфере инновационных технологий, необходимо понять одну простую истину: источником научно-технического прогресса никогда не выступало стремление к сиюминутной выгоде. Вложения денег в инновации определяются долгосрочными трендами, которые невозможно оценить на обычном обывательском уровне, с позиции житейского прагматизма. Поступательное научно-техническое развитие – это удел тех, кто способен заглянуть далеко в будущее. Скажем, первые автомобили в чисто экономическом плане были ничуть не выгоднее лошадей, однако данное обстоятельство никак не поставило крест на развитии автомобильной техники. И это несмотря на то, что лошадей человек использовал тысячи лет. То же самое происходит с ВИЭ. В это направление, безусловно, инвестируют средства только те, кто в состоянии оценить долгосрочный результат.

Как заметил Равель Шарафутдинов, традиционные энергоресурсы так или иначе исчерпаемы, и при нынешних объемах потребления в отдаленной перспективе им в любом случае придется искать замену. Альтернативная энергетика решает этот вопрос. Не удивительно, что в это направление сейчас вкладываются даже традиционно нефтепроизводящие страны – Саудовская Аравия и Норвегия. Причем, вложения делают сами производители нефти!

Еще один немаловажный аспект – экологический. Судя по всему, как раз из-за обострения экологической проблемы лидером по развитию ВИЭ в прошлом году стал Китай. По данным «Ведомостей», за год Китай вложил в «чистую» энергетику столько же, сколько было совокупно инвестировано в данное направление в странах Европы. Сегодня это государство является крупнейшим в мире производителем и экспортером солнечных панелей.

Безусловно, цены на углеводородное топливо будет влиять на развитие альтернативной энергетики. Но вряд ли подешевевшая нефть станет для нее приговором (как думают некоторые российские эксперты, именно в таком ключе истолковавшие снижение объема инвестиций в ВИЭ в некоторых европейских странах).

В нашей стране ситуация выглядит гораздо сложнее, чем кажется с первого взгляда. В «тучные» годы в освоение северных нефтегазовых месторождений были вложены миллиардные суммы. И сегодня, в условиях дешевой нефти, они сулят явные убытки. Возникает дилемма: либо радикально пересмотреть всю предшествующую политику, либо продолжить движение по проторенному и знакомому пути. Проторенный путь многим  всё еще кажется разумным и безальтернативным, поскольку несколько десятилетий страна развивалась под флагом освоения сибирских кладовых. И по сию пору некоторые связывают развитие страны именно с тем, насколько успешно мы опустошаем эти «кладовые». Наука, вроде бы, должна этому делу всячески способствовать.

Однако при всем кажущемся здравомыслии такого подхода совершенно очевидно, что он содержит в себе попытку изобразить наше будущее по образу знакомого и привычного прошлого. А ведь совсем не исключено, что будущее может оказаться совершенно иным, совсем не таким, каким его представляют нынешние «прагматики».

Олег Носков

Новосибирский Научно-исследовательский институт электронных приборов (АО «НИИЭП»), входящий в концерн «Техмаш» Госкорпорации Ростех, реализовал проект «Технического перевооружения комплекса уникального стендового и технологического оборудования для производства перспективных специзделий» в рамках федеральной целевой программы «Развитие оборонно-промышленного комплекса до 2020 года».

Работы начались в 2013 году. В соответствии с проектом была произведена реконструкция помещений предприятия общей площадью 2400 квадратных метров, где разместится 140 рабочих мест. В настоящее время 7 световых стендов и 7 экранированных комнат оснащены нестандартным оборудованием. Помимо этого закуплено современное измерительное и испытательное оборудование, которое позволит выйти на более высокий уровень в процессе разработок предприятия.

Инвестиционный бюджет проекта составляет 342,5 млн рублей, из них собственных средств предприятия – 142,5 млн рублей.

«На сегодняшний день мы полностью завершили строительно-монтажные работы. В настоящее время идут пуско-наладочные работы», – пояснил генеральный директор АО «НИИЭП» Амир Алямов. Кроме того, по его словам, предприятие планирует дальнейшую модернизацию производства в соответствие со стратегией развития концерна «Техмаш».

«Мы уже приступили к реализации двух новых проектов. Это «Реконструкция и техническое перевооружение для создания мелкосерийного производства комплектующих информационных и управляющих систем, взрывательных устройств боеприпасов, а также оптико-тепловых координаторов цели для самоприцеливающихся боеприпасов» и «Техническое перевооружение производственного комплекса по изготовлению СВЧ-приборов на микрополосковых линиях и испытательной лаборатории». Новые проекты планируется завершить до конца 2019 года.

АО «Научно-исследовательский институт электронных приборов» входит в Научно-производственный концерн «Технологии машиностроения» и занимается разработкой и производством бортовых вычислительных систем неконтактного подрыва и систем управления для различных видов вооружения и военной техники. Разработки и изделия НИИЭП применяются, в частности, в ракетных комплексах «Искандер», «Тор», «Град», «Смерч», «Торнадо-Г» и др.

ОАО «Научно-производственный концерн «Технологии машиностроения» (НПК «Техмаш») – холдинговая компания Госкорпорации Ростех в области промышленности боеприпасов и спецхимии. Создана в 2011 году. НПК «Техмаш» выпускает высокоточные артиллерийские боеприпасы и артиллерийские выстрелы различного назначения, реактивные системы залпового огня, неуправляемые авиационные, малокалиберные боеприпасы, авиационно-бомбовые средства поражения и др. Военная продукция холдинга находится на вооружении в 100 странах мира. Среди товаров гражданского назначения – сельхозмашины с навесным и прицепным оборудованием, металлоконструкции и комплектующие для изделий машиностроения, оборудование для горнодобывающей промышленности и геологоразведки, электротехническая продукция, промышленные взрывчатые вещества и изделия из них, сильфоны, магистральные насосы и многое другое. Генеральный директор – Сергей Русаков.

Государственная корпорация «Ростехнологии» (Ростех) – российская корпорация, созданная в 2007 году для содействия разработке, производству и экспорту высокотехнологичной промышленной продукции гражданского и военного назначения. В ее состав входит 663 организации, из которых в настоящее время сформировано 8 холдинговых компаний в оборонно-промышленном комплексе и 5 – в гражданских отраслях промышленности. Организации Ростеха расположены на территории 60 субъектов РФ и поставляют продукцию на рынки более 70 стран. Выручка Ростеха в 2012 году составила 931 млрд рублей, чистая прибыль – 38,5 млрд рублей. Налоговые отчисления в бюджеты всех уровней превысили 109 млрд рублей.

Пресс-служба АО «НИИЭП»

Мы чрезмерно уповаем на исторический прогресс, полагая, что само время выведет нас куда надо, без должного участия с нашей стороны. Похоже, это принципиально неверный взгляд на происходящее. При отсутствии адекватного целеполагания и необходимой воли можно скатиться в самую настоящую дикость, поскольку реальные источники модернизации находятся в умах определенной части людей, определяющих, по сути, неуклонное поступательное развитие. Только в том случае, когда такие люди становятся «у руля», на руководящих местах, мы можем надеяться на движение вперед. При ином раскладе нам будет гарантировано отставание во всех сферах жизни.

Модернизация возникла исключительно в силу того, что с определенного периода европейской истории тон в обществе (особенно в высших кругах) стали задавать люди, нацеленные на глобальные преобразования с помощью науки и техники. Учение о неуклонном прогрессе появилось позже, не ранее второй половины XVIII века, и обрело популярность только в следующем – XIX – столетии. Однако всевозможные проекты по подчинению природы человеку, философские размышления относительно способов обретения такого могущества существовали уже в позднем средневековье. Собственно, в русле указанных размышлений и происходило становление современной науки. Мысль западных интеллектуалов развивалась в четком и совершенно недвусмысленном направлении.

Примечательно для нашей темы то обстоятельство, что идеология покорения природы распространялась среди высшей европейской знати, включая и коронованных особ. Причем, находя там живой отклик. Известно, что знаменитый алхимик Джон Ди наставлял в данном направлении английскую королеву Елизавету. В XVII веке философ-эмпирик Френсис Бэкон, занимавший довольно высокую должность при английском дворе,  схожие идеи развернуто изложил в своих философских трудах, обосновав при этом новый метод познания природы.

Влияние интеллектуалов, стремящихся познать и покорить природу, на королей и представителей знати отрицать не приходится. Момент был выбран подходящий – европейские монархи находились в острой конфронтации с католической церковью. С другой стороны, им приходилось состязаться в силе и могуществе друг с другом.

И вот здесь, в столь важный и напряженный момент, при дворах появляются люди, обещавшие найти источник небывалого могущества. Этим источником и стала наука, поддержанная государственной властью.

Как раз благодаря покровительству со стороны государства ученые смогли оформиться в достаточно организованное сообщество, располагающее определенным ресурсом. Именно так науке удалось стать влиятельным институтом, потеснившим со временем церковную организацию. По сути, здесь мы сталкиваемся с синергетическим синтезом, выразившимся в единении государственной власти и сообщества ученых-интеллектуалов на поприще покорения природы. В результате качественно изменилась как сама власть, так и сами ученые.  Власть отошла от древних религиозных суеверий и предрассудков, что в конечном итоге привело к модернизации самой системы управления, к изживанию в ней бессмысленного ритуализма в пользу рациональности и утилитарности. Ученые, в свою очередь, углубились в конкретику, предпочитая отвлеченным теоретизированиям понятный практический результат.

Надо полагать, именно благодаря влиянию научного сообщества на умы тогдашней элиты возникла характерная психологическая атмосфера, в которой многочисленные суеверия и религиозное мракобесие оказывались на периферии общественного сознания, не проникая в среду властвующих особ. Это обстоятельство, судя по всему, определяло вектор исторических событий, направляя энергию общества исключительно в русло модернизации, даже в условиях масштабных социальных конфликтов. Простой пример: Великая французская революция была замешана на идеалах Просвещения и несла в себе заряд модернизации. Взошедший на волне революционных пертурбаций Наполеон, несмотря на свою провинциальность, не оказался экзальтированным мракобесом, а продемонстрировал предельно уважительное отношение к науке.

А теперь представим на минуту, каких персонажей вынесли бы волны народных выступлений к вершинам власти, если бы активная часть общества не была пронизана влиянием со стороны интеллектуалов, если бы государство предварительно не посодействовало институализации ученых, а значит – их влиянию и авторитету.

Чтобы осознать эту простую, в общем-то, истину, достаточно привести пример массовых народных выступлений в Китае, по духу своему враждебных всякой модернизации.  Тайпинское восстание, произошедшее в середине XIX, было пронизано откровенными религиозно-мистическими мотивами, нацеливаясь на создание «Небесного государства» во главе с «Небесным князем».

Еще более враждебным технической модернизации оказалось восстание ихэтуаней, случившееся на полвека позже. Ихэтуани, напомню, сознательно уничтожали объекты инженерной инфраструктуры, видя в их создании (ни много, ни мало) «преступление» против духов природы.

Новейшее время дает нам не менее впечатляющие примеры. Достаточно вспомнить государство Красных кхмеров, где образованность и ученость вообще были поставлены вне закона. Или возьмем современный радикальный ислам – движение «Талибан» или воинов «Исламского государства», демонстрирующих дичайшее мракобесие. Сказать, что это просто какая-то особенность Востока, значит, ничего не объяснить по существу. Просто мы имеем дело с цивилизациями, где не произошло тех синергетических синтезов, что определили вектор развития европейцев. В самой Европе еще в XVI веке народные восстания приводили к такой же вспышке мракобесия и религиозного фанатизма – что хорошо показала крестьянская война в Германии. И если бы к Новому времени в высших слоях не установился самый настоящий культ знаний, если бы не влияние ученых, если бы не возросший авторитет науки, то французская революция XVIII столетия, безусловно, пошла бы по консервативному сценарию – так же, как это происходило и происходит на Востоке. 

Фактически, очень тонкий социальный слой стал катализатором мощнейших процессов, высвободив невиданные до того энергии. Отнюдь не абстрактные «исторические законы», а конкретные личности, вполне осознанно ставившие перед собой серьезные задачи и организованно вовлеченные в совместную целенаправленную деятельность, определили исторический путь не только западной цивилизации, но и практически всего человечества. Подчеркиваю – речь идет о сознательно направляемом процессе, где главную роль играет именно человеческий фактор. То есть судьба прогресса  – в руках личностей определенного психического склада, получивших конкретные знания и навыки, а главное – усвоивших некоторые культурные ценности в специально созданной системе воспитания и образования. По сути, эта система направлена именно на выявление таких персон – с целью их последующей социализации и институализации.

Иначе говоря, творческая энергия разных «чудиков» благодаря отлаженной системе институтов направляется в конструктивное русло, приводя к практически полезному результату. Кроме того, учтем, что пройдя через систему образования и получив определенные навыки культуры мышления, такой вот «чудик» приобретает важную рациональную компоненту, которая в соединении с творческой одержимостью порождает синергетический эффект. Так работает, в самых общих чертах, механизм инновационного развития – подобно тому, как энергия топлива в двигателе внутреннего сгорания совершает полезную работу, а не растрачивается впустую. Именно такую роль играет система институтов, отлаженная в западном обществе.

Там, где указанная система не укоренилась, не вросла в ткань социального организма, там, собственно, нет серьезных условий для ее обновления и воспроизводства. Она может только подпитываться извне, со стороны лидеров. Роль лидеров до сих пор исполняют западные государства, даже несмотря на отдельные успехи ученых Востока. 

Что касается нашей страны, то необходимо (в свете сказанного) иметь в виду, что падение в обществе авторитета науки приводит к тому, что значимые посты начинают занимать люди, презрительно и недоверчиво относящиеся к любым инновациям. Ретроградство и обскурантизм перестают быть моветоном, превращаясь в типичный (и даже морально обоснованный) стиль руководства. Год назад у меня был откровенный разговор с одним чиновником мэрии Новосибирска, который без всякого смущения заявил мне, что тратиться на «всякие там» инновационные технологии утилизации бытовых отходов есть блажь несусветная. «У нас в области оврагов полно, туда и нужно мусор сваливать. Так дешевле будет», – выдал он мне, преподнеся сей вывод как величайшую житейскую мудрость. 

Страшно представить, что произойдет со страной, если подобные умонастроения проникнут в высшие эшелоны власти. «Зачем нам на эту науку тратиться? Это же жульничество одно! Предки наши жили без науки и как-то обходились…», – неровен час, что именно так нам однажды изобразят ситуацию, когда с бюджетом станет совсем беда.

Первый шаг в эту сторону уже сделан: в бюджете 2016 года на содержание органов Законодательной власти выделено больше средств, чем планируют потратить на науку! Облик современного российского законодателя, таким образом, обнажился недвусмысленно. Так что делаем выводы.

Олег Носков