Учеба в вузах станет еще более платной. Почему — объясняет Александр Трушин

Раньше отношения собственности в образовании были простыми. Было понятно, что все здания вузов, имущество и прочее, без чего нельзя представить университет,— все государственное. Государство финансировало все, что требовалось вузам для нормальной работы и жизни преподавателей и студентов. Каждый вуз ежегодно составлял смету расходов на будущий год, подавал ее в министерство, а дальше деньги закладывались в бюджет и в конце концов приходили в вузы. Это называлось "сметным финансированием".

1 января 2011 года вступил в силу Федеральный закон N 83-ФЗ (далее — ФЗ-83), по которому схема управления имуществом вузов существенно менялась. Безликое государство-собственник обрело лицо. А именно лицо правительства. Сейчас именно ему принадлежит все, что называется "федеральным имуществом". Согласно ФЗ-83, правительство передало все права на имущество Федеральному агентству по управлению госимуществом. А оно передало имущество вузов Минобрнауки. Теперь министерство разрешает вузам этим имуществом пользоваться, но с серьезным ограничением прав. И при этом диктует некие правила, которые они должны соблюдать. Правила эти были утверждены постановлением правительства  РФ N 237 в апреле 2014 года.

Проректор по учебной работе и экономическому развитию МФТИ Дмитрий Зубцов говорит: "Конечно, раньше у нас было больше прав в вопросах распоряжения имуществом вуза. А теперь нас сильно ограничили. Мы не можем самостоятельно распоряжаться имуществом дороже 500 тысяч рублей. Кроме того, сейчас нас обязывают проводить мероприятия по учету имущества. У нас неучтенного имущества никогда не было, мы создавали комиссии, которые занимались этими вопросами. Но это было наше собственное желание. А теперь стало требованием министерства, и мы должны перед ним отчитываться".

Выстраивание такой сложной конструкции имело далекие цели. До конца 2015 года сохранялся так называемый спящий режим финансирования. Иначе говоря, параллельно с нормативно-подушевым обеспечением государство полностью оплачивало и другие расходы вузов — ЖКХ, эксплуатационные расходы, налоги, содержание общежитий, библиотек, научного оборудования, спортивных и культурных комплексов и т.д. В июне 2015 года вышло никем не замеченное постановление правительства N 640: с января 2016-го спящий режим отменяется. Остается только финансовое обеспечение госзадания по основному виду деятельности. А госзадание для вуза — это количество бюджетных мест, которые выделяет ему министерство.

Это касается всех государственных вузов, кроме двух университетов — МГУ и СПбГУ. Они находятся на особом правовом положении и финансируются в госбюджете отдельной строкой. Со слов главы комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрея Макарова известно, что в наступившем году каждый из этих вузов получит по миллиарду рублей.

Теперь становится понятным, почему в 2013-2015 годах происходили бурные и скандальные процессы слияния вузов.

Те вузы, которые чувствовали поддержку наверху, проглотили тех, кто не мог сопротивляться. МИСиС скушал Горный университет. Торгово-экономический университет присоединили к РЭУ им. Плеханова. МАТИ — к МАИ. Пищевой университет — к Университету прикладных биотехнологий... Понятно: чем больше университет, чем больше студентов, тем больше денег. Кто из ректоров вовремя это понял и подсуетился, оказался в выигрыше.

По этой же причине в те же годы сливались общеобразовательные школы. Ведь там тоже вводились госзадание (оно было не федеральным, а муниципальным) и нормативно-подушевое финансовое обеспечение. Количество школ в России за последние годы сократилось примерно на 7 тысяч, хотя детей стало больше. В Москве появились гигантские учебные комбинаты, где дети учатся в две, а то и в три смены, количество классов в параллели больше десяти. И ссылки на то, что присоединяли "слабые" школы к "сильным",— от лукавого, потому что критерии качества образования у нас весьма размытые.

Фактически речь идет не об оптимизации, как это объяснялось чиновниками, ответственными за реформу, а о перераспределении собственности.

Процесс шел с 2011 года, сначала довольно вяло, но все более темпераментно по мере приближения 1 января 2016 года, когда отменялся спящий режим, а права бюджетных учреждений на распоряжение имуществом резко ограничивались. Он затронул все бюджетные сферы — среднее и высшее образование, ФГУПы, здравоохранение, науку. ФАНО, поглотившее все научные структуры с их недвижимостью и гектарами, пренебрегло только неимущей Академией педнаук. 1 января процесс перераспределения собственности завершился. Кто-то успел, кто-то опоздал, кто-то вздохнул с облегчением.

Есть еще один момент, о котором пока никто не говорит. Рособрнадзор за последние годы закрыл 800 вузов и филиалов, среди них есть и государственные. Понятно, что закрытие не всегда полное: где-то запрещен прием первокурсников, где-то отобрана лицензия. Но все они располагались в каких-то зданиях, у них было недвижимое и движимое имущество. И пока никто еще не сказал, как с ним поступят. Кому продадут и кто получит деньги. В Минобрнауки заявляют: "Мы не говорим об изъятии имущества вузов". Надо понимать, пока не говорят. Это все еще впереди. Тем более пример уже есть: в здании, где располагался раньше Пищевой университет, сейчас Академия Следственного комитета России.

Такое госзадание

Как говорят эксперты, 640-е постановление правительства — это инициатива Минфина. Главная идея (цитируем): "эффективное расходование бюджетных средств" и поиск "возможностей оптимизации бюджетных расходов". Это понятно, особенно в трудные для экономики времена. Но гайки закручиваются очень туго.

В Минобрнауки посчитали: на балансе ведомства находится имущество 280 вузов, в основном классических, технических, юридических, экономических и педагогических (в это число не входят вузы других ведомств). Это 35 млн квадратных метров недвижимости в виде зданий и сооружений (причем часто в центре города) и 225 тысяч гектаров земельных участков. Бюджетных студентов в вузах Минобра — около 2,5 млн человек (бакалавриат и магистратура). Но есть еще и те, кто учится в госвузах за свои деньги. И есть еще много всякого движимого и недвижимого имущества.

Ирина Абанкина, директор Института развития образования НИУ ВШЭ, говорит: "Имущественный комплекс вуза состоит из нескольких частей: это учебные аудитории, научно-производственные лаборатории и корпуса, а также земельные участки, общежития, спортивные сооружения и площадки, культурные комплексы. Теперь финансирование не будет распространяться на то, что с учебной деятельностью прямо не связано. И здесь перед вузами возникают очень сложные проблемы".

С учебными помещениями, по словам Ирины Всеволодовны, дело обстоит просто: их содержание включается в госзадание, но в расчете только на бюджетников. В принципе, можно разделить время использования помещений между бюджетными и платными студентами, то есть первые будут входить в аудитории бесплатно, а вторым придется платить.

Пока никто не объяснил вузам, как решать проблему лабораторных комплексов или земельных участков для экспериментальных исследований.

А они есть, например, у Нижегородского госуниверситета, у МГУ. В МИФИ работает собственный ядерный реактор. В МЭИ — электростанция, снабжающая энергией окружающий район. В МФТИ — огромное количество базовых кафедр в научных академических институтах. Проректор МФТИ Дмитрий Зубцов рассказывает, что в геномном центре этого вуза установлен секвенатор (автоматизированная система генетического анализа) стоимостью в миллион евро, на нем работают и преподаватели, и студенты, а также сотрудники академических институтов. И как теперь оплачивать его содержание?

Неясно, что делать с общежитиями. Все еще помнят серию пожаров в общежитиях. А горели они потому, что Минобрнауки уже давно прекратило выделять деньги на содержание кампусов — в госзадании такой статьи нет. Еще два года назад студенты платили 600-800 рублей в месяц за место. Этих денег не хватало даже на оплату обслуживающего персонала. Вузы поднапряглись и за свои средства общежития отремонтировали. Но пришлось поднять плату до 3-4 тысяч рублей. Деньги небольшие, в несколько раз меньше арендной платы в частном секторе. Но начались протесты, подогревавшиеся лидерами студенческих организаций. Минобрнауки также не одобряло повышение платы за общежитие. Но кто будет платить за воду, газ, электричество? Ведь "финансовое обеспечение госзадания" таких средств не предусматривает.

Час расплаты

Ирина Абанкина объяснила "Огоньку", к чему должны приготовиться студенты (и их родители) в наступившем году.

Скорее всего, повысится плата за общежитие. Вузы пытаются найти компромисс, берут на себя убытки.

Но "смотрящее око" Минобра не дремлет, оно требует отчетов о расходовании бюджетных средств, и эти отчеты вузы должны предоставлять в четырех вариантах.

Увеличения количества мест в общежитиях не предвидится, новые кампусы не строятся. Растут только коммунальные и эксплуатационные расходы. У вузов положение просто безвыходное. Повышение платы неизбежно, и остается только надеяться, что оно не будет значительным.

Студенты старших курсов вряд ли могут рассчитывать на бесплатные дополнительные факультативы.

Тем, кто учится на договорной (платной) основе, надо приготовиться к повышению взносов. До сих пор деньги внебюджетников шли только на оплату труда преподавателей. Но теперь не будут финансироваться государством коммунальные и эксплуатационные расходы на обучение платников. К тому же вузы с 2016 года будут платить налоги на недвижимость по кадастровой стоимости, а это намного больше, чем раньше. И та часть налогов, которая приходится на платный контингент, государством не обеспечивается.

Между тем стоимость обучения во многих вузах уже на пределе возможностей семей. Доходы людей в 2015-м упали, и улучшения в новом году не будет. Вузы могут пойти на сокращение профессорско-преподавательского состава либо на увеличение количества студентов в группах. Но эти меры связаны с ухудшением качества подготовки. В университетских библиотеках и лабораториях будут более жестко разделять бюджетников и внебюджетников. Последним придется платить за то, чем до сих пор пользовались бесплатно. Возникнет парадоксальная ситуация: условия учебы для платных студентов будут хуже, чем для бюджетных.

Впрочем, речь не только об учебе — "эффективность" настигнет спортивную и культмассовую сферу студенческой жизни, поскольку привязать ее к основной деятельности вуза (к обучению) очень сложно, если вуз не спортивный или не театральный. Если например, плавания нет в учебном плане, вузовский бассейн никто содержать не станет. Останутся без финансирования студенческие театры. Видимо, придется закрыть или продать (если кто сейчас купит) прекрасные концертные залы университетов.

Или же за все эти "непрофильные" удовольствия придется платить отдельно. Причем всем — и бюджетникам, и платникам. Родителям, одним словом...

В Новосибирске впервые состоится тематический Sсience Slam. 6 февраля о языке и коммуникациях всем желающим расскажут молодые исследователи – биолог, математик, программист, матлингвист, разработчик игр и филолог. Это неординарное научное событие организовано командой Фестиваля науки EUREKA!FEST совместно с оргкомитетом всероссийской акции «Тотальный диктант» и приручено к проведению конференции организаторов Тотального диктанта.

Science Slam – один из самых модных и современных форматов популяризации науки. За 10 минут молодой исследователь ярко и содержательно рассказывает о своих результатах. Его задача – убедить аудиторию, что его наука самая интересная и перспективная.

Победителя, которому вручается символический приз – боксерские перчатки, выбирает публика своими аплодисментами. Science Slam часто проходит в неформальной обстановке антикафе или паба, а  слоган отражает веселый настрой – бар, наука, рок-н-ролл!

За победу в научной битве сразятся самые разные молодые специалисты. Как использовать игру как инструмент для обучения и развития? Несколько идей на эту тему представит Михаил Вершинин из Городского центра проектного творчества. Антон Ракитский из Сибирского госуниверситета телекоммуникаций и информатики расскажет о загадочной стеганографии – «науке про сообщения, которых как будто бы и нет».

Биолог Софья Пантелеева из Института систематики и экологии животных откроет секрет, как ученые изучают язык муравьев и других животных. Матлингвист Туяна Аюшеева опишет то, как она и ее коллеги исследуют связь языка, речи и активности мозга. Евгений Павловский из лаборатории аналитики потоковых данных и машинного обучения ММФ НГУ сделает сообщение на тему big data: «Позитивные сценарии воздействия на читателей, или как я в себе горыныча искал».
В Тотальном Science Slam'e примут участие не только новосибирцы. Александра Исакова, победитель Всероссийского Science Slam, аспирант по специальности «Русский язык» Сыктывкарского государственного университета имени Питирима Сорокина, выступит на интригующую тему: «Любовь с одного звука».

Начнется Тотальный Science Slam c выступления приглашенного эксперта – научного руководителя портала «Грамма.ру», канд. филол. наук, ст. преподавателя факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского университета  Светланы Друговейко-Должанской. 

Партнеры события: компании АТАПИ-Софтвер, Экспа-Софт, ресторан «Гуси», магазин-салон «Белка».

Тотальный Science Slam состоится 6 февраля в 19 часов в Академпарке (ул. Николаева, 11, 13 этаж). Вход открыт с 18.30. Билеты на мероприятие можно приобрести на онлайн, а также в салоне-магазине "Белка" (ул. Ильича, 6, Торговый центр, переход, 1 этаж). Задать вопросы и узнать подробности о событии можно в группе – https://vk.com/totalslam.

В рамках конференции организаторов Тотального диктанта также состоится несколько интересных просветительских событий. О них можно узнать в группе мероприятия: https://vk.com/totaldict_nsk 

Дополнительная информация и аккредитация:

Александр Дубынин

adubynin@yandex.ru, +7 960 796 61 50

Меморандум о научном сотрудничестве между Институтом физики полупроводников им. А.В. Ржанова СО РАН и Нагойским университетом, где работает знаменитый ученый, стало логичным итогом визита Амано в ИФП в 2015 году.

В рамках соглашения японские и российские коллеги планируют проводить совместные исследования, обмениваться информацией, публикациями и научными материалами.

Основные положения сотрудничества обсуждались с руководством ИФП СО РАН во главе с директором член-корреспондентом РАН Александром Васильевичем Латышевым при участии чрезвычайного и полномочного посла Японии в РФ Тикахито Харада и профессора Нагойского университета Шигеказу Матсуро.

Хироши Амано отметил ряд приоритетных исследований: атомную структуру границ раздела полупроводников, физику низкоразмерных структур, полупроводниковую фото- и оптоэлектронику.

Нобелевский лауреат выказал особый интерес к работам по излучателям одиночных фотонов — по содержанию эта тема наиболее близка к его исследованиям, результатом которых стало создание голубых светодиодов. Господин Амано был восхищен большим количеством установок молекулярно-лучевой эпитаксии в ИФП и тем, что было достигнуто с помощью этой технологии. Желая укрепить научные связи, он предложил расширить круг направлений совместных исследований, включая полупроводниковые сенсоры, спиновые явления и квантовую информатику.

Посол Японии Т. Харада рекомендовал добавить в соглашение совместные симпозиумы и семинары по взаимно согласованной тематике, а также обмен учеными и инженерами для проведения консультаций, исследований и участия в двусторонних мероприятиях. Профессор Нагойского университета Ш. Матсуро предложил внести в меморандум подготовку научных кадров высшей квалификации.

Александр Васильевич Латышев отметил, что подписание соглашения углубляет и расширяет отношения между учеными двух стран на основе прямых связей и предопределяет потенциальные возможности для новых достижений в 2016 году.

Фото предоставлено ИФП СО РАН

Не так давно глава «Сбербанка» Герман Греф, выступая на очередном  «гайдаровском форуме», неожиданно для всех заявил о конце углеводородной эры. Прозрение, судя по всему, случилось у него совсем недавно, поскольку еще два года назад тот же Греф обещал восстановление нефтяных цен к концу 2015 года. Произошло всё наоборот. И теперь прозревший «эксперт» круто поменял былую риторику, вызывая недоумение и раздражение у тех, для кого образ «Энергетической Державы», снабжающей полмира нефтью и газом, всё еще остается священным символом и единственным способом существования страны.

Как и стоило ожидать, защитники традиционных энергоносителей стали указывать на то, что в условиях низких цен на нефть и газ альтернативная энергетика теряет свои конкурентные преимущества. И, очевидно, инвесторы много раз подумают, прежде чем согласятся вложить деньги в подобные проекты. То же самое, на их взгляд, коснется и различных программ по энергосберегающим технологиям. Как мы уже писали ранее, некоторые ученые СО РАН, непосредственно занимающиеся технологиями в области ВИЭ и энергосбережения, разделяют подобные взгляды и серьезно опасаются, что государство может потерять интерес к научным исследованиями и разработкам в данной сфере.

Однако, судя по конкретным фактам, указанные опасения на сегодняшний день в большей степени справедливы для нашей страны, чем для мирового сообщества в целом. За рубежом наблюдается иная картина. По данным газеты «Ведомости» (со ссылкой на аналитическое агентство BloombergNewEnergyFinance), вложения в возобновляемую энергетику и ее совокупные мощности ежегодно растут. И даже падение цен на нефть, газ и уголь не заставило инвесторов снизить свою активность. Так, в прошлом году совокупные инвестиции в этом секторе составили в мире 329 миллиардов долларов. Были построены мощности на 121 ГВт. Указанные цифры считаются рекордными.

Как подчеркивает газета «Ведомости», ветряная энергия даже без учета госсубсидий стала  самым дешевым видом электроэнергии для производства в Германии и Великобритании, где на ее долю приходилось 11,4% и 7,7%, соответственно. В США ветряная энергия стала самой дешевой в 2014 году с учетом госсубсидий. И на последующее время налоговые льготы здесь сохранятся. Интересно, что в Литве за счет ВИЭ производится более половины электроэнергии и тепла. Согласно прогнозам, доля возобновляемой энергетики к 2020 вырастет до 26 процентов (вместо нынешних 22 процентов).

Обратим внимание на еще один принципиально важный момент. По сравнению с 2014 годом новые мощности в ветровой и солнечной энергетике увеличились на 30% при росте инвестиций только в 4 процента.

Данное обстоятельство объясняется тем, что благодаря совершенствованию технологий стоимость энергии от возобновляемых источников постоянно снижается. Это – вполне закономерный тренд, определяющий любое перспективное наукоемкое направление (не так ли было, например, с мобильной связью, сделавшей ненужными городские таксофоны). Поэтому необходимо учитывать, что дешевеют не только углеводороды – параллельно дешевеет и выработка энергии на основе ВИЭ.

Как заметил по этому поводу заведующий лабораторией молекулярной кинетики Института теплофизики СО РАН Равель Шарафутдинов, снижение затрат на установленную мощность в сфере альтернативной энергетики есть одна из главных задач, которую сегодня ставят перед собой ученые.

И надо сказать, что им удается найти соответствующие пути решения. В противном случае о развитии в этом секторе не было бы и речи.

В том-то и дело, что альтернативная энергетика не стоит на месте (чего как раз не учитывают сторонники традиционных энергоносителей). И деньги вкладываются не только в создание новых энергетических мощностей, но также и в НИР, и в НИОКР, которые прямо нацелены на снижение себестоимости. Например, солнечные панели, применявшиеся лет двадцать-тридцать назад, по цене и эффективности не идут ни в какое сравнение с современными тонкопленочными солнечными элементами. Причем цена последних в дальнейшем также будет снижаться ввиду внедрения новейших технологий их производства (чем, кстати, сейчас как раз заняты специалисты ИТ СО РАН, правда, реализуя свой потенциал в соседней стране – Казахстане).

На мой взгляд, чтобы адекватно оценить складывающуюся тенденцию в сфере инновационных технологий, необходимо понять одну простую истину: источником научно-технического прогресса никогда не выступало стремление к сиюминутной выгоде. Вложения денег в инновации определяются долгосрочными трендами, которые невозможно оценить на обычном обывательском уровне, с позиции житейского прагматизма. Поступательное научно-техническое развитие – это удел тех, кто способен заглянуть далеко в будущее. Скажем, первые автомобили в чисто экономическом плане были ничуть не выгоднее лошадей, однако данное обстоятельство никак не поставило крест на развитии автомобильной техники. И это несмотря на то, что лошадей человек использовал тысячи лет. То же самое происходит с ВИЭ. В это направление, безусловно, инвестируют средства только те, кто в состоянии оценить долгосрочный результат.

Как заметил Равель Шарафутдинов, традиционные энергоресурсы так или иначе исчерпаемы, и при нынешних объемах потребления в отдаленной перспективе им в любом случае придется искать замену. Альтернативная энергетика решает этот вопрос. Не удивительно, что в это направление сейчас вкладываются даже традиционно нефтепроизводящие страны – Саудовская Аравия и Норвегия. Причем, вложения делают сами производители нефти!

Еще один немаловажный аспект – экологический. Судя по всему, как раз из-за обострения экологической проблемы лидером по развитию ВИЭ в прошлом году стал Китай. По данным «Ведомостей», за год Китай вложил в «чистую» энергетику столько же, сколько было совокупно инвестировано в данное направление в странах Европы. Сегодня это государство является крупнейшим в мире производителем и экспортером солнечных панелей.

Безусловно, цены на углеводородное топливо будет влиять на развитие альтернативной энергетики. Но вряд ли подешевевшая нефть станет для нее приговором (как думают некоторые российские эксперты, именно в таком ключе истолковавшие снижение объема инвестиций в ВИЭ в некоторых европейских странах).

В нашей стране ситуация выглядит гораздо сложнее, чем кажется с первого взгляда. В «тучные» годы в освоение северных нефтегазовых месторождений были вложены миллиардные суммы. И сегодня, в условиях дешевой нефти, они сулят явные убытки. Возникает дилемма: либо радикально пересмотреть всю предшествующую политику, либо продолжить движение по проторенному и знакомому пути. Проторенный путь многим  всё еще кажется разумным и безальтернативным, поскольку несколько десятилетий страна развивалась под флагом освоения сибирских кладовых. И по сию пору некоторые связывают развитие страны именно с тем, насколько успешно мы опустошаем эти «кладовые». Наука, вроде бы, должна этому делу всячески способствовать.

Однако при всем кажущемся здравомыслии такого подхода совершенно очевидно, что он содержит в себе попытку изобразить наше будущее по образу знакомого и привычного прошлого. А ведь совсем не исключено, что будущее может оказаться совершенно иным, совсем не таким, каким его представляют нынешние «прагматики».

Олег Носков