Первую стадию погрома в РАН объясняли соблазном собственности. Теперь мало что осталось, зато на кону символический ресурс
Реакция на скандал в РАН напоминает анекдот о двух телках:

— Мне тут рассказали страшное. Оказывается, наших детей будут убивать, резать на мясо, сдирать с них кожу на обувь...

— Знаешь, как-то не доверяю я всей этой конспирологии.

Множество комментариев намекает на тайные планы окончательно добить академию и саму науку. Но, возможно, это скорее повод обобщить ситуацию — хотя бы из уважения к предмету.

Провалы «абстрактного менеджмента»

Наверху популярна идеология, согласно которой любое дело может поднять грамотный менеджер — внешнее по отношению к предмету управление. Инварианты и типовые алгоритмы решения проблем сильнее специфики отрасли. Есть такая профессия — управлять всем подряд!

Но далеко не все поддается подобному абстрагированию в принципе — в особенности в том, что так или иначе связано с творчеством. Если идеального менеджера посадить управлять искусством, он эффективно распродаст то, что есть, и убьет все на данный момент «неэффективное». Процесс остановится во веки веков, и арт-рынок заполнят подделки с фальшивой атрибуцией.

То же с наукой. Великие открытия, как правило, случайны, возникают как побочный и часто неожиданный результат исследовательского проекта. Вполне зарегулировать процесс и запрограммировать результат не могут и сами ученые. Тем более это не в компетенции абстрактного менеджмента, сколь угодно качественного. Скорее наоборот: качество управления определяется здесь пониманием границ допустимого вмешательства. Наш менеджмент таких границ не видит и вряд ли о них слышал. Девиз тотального рукосуйства — «нам нет преград!» Все подчинить детальному планированию и отчетности по жестким формальным, механически исчисляемым критериям — идеал эффективного управления тем, в чем не смыслишь, то есть всем.

Научный менеджмент должен быть научным, а значит, подчиняется нормам инициации и репутации. Всякий, касающийся сферы знания, должен быть наукой принят, а при нарушении этических и профессиональных норм из науки абортирован. Плагиат, фальсификация и фабрикация, уличение в некомпетентности — все это рушит репутацию автоматически. В администрировании бывает всякое, но все же есть пределы.

У нас таких пределов нет. Многократно и неопровержимо доказано, что вводимая система формализованной оценки результативности, основанная на статистике публикаций, индексах цитирования и прочей некритично усвоенной библиометрии, не просто некорректна, но и глубоко антинаучна. Прямое использование такой индексации исключено для большинства дисциплин, а гуманитарное знание подпадает под этот запрет полностью. В одном только нашем проекте 2011–2016 годов об этом изданы две книги: «Измерение философии» и «Идеи и числа. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований». Вопиющим ошибкам и провалам административной наукометрии и библиометрии посвящено множество высоких конференций, обращений и аналитических записок. Не оставляет сомнений мировой опыт. Австралия за шесть лет эксперимента именно с этими индексами едва не угробила собственную науку. В ряде передовых стран прямое использование библиометрии запрещено законодательно (видимо, с учетом силы административного соблазна).

У нас этот инструмент особо тупой, поскольку создан людьми, знающими предмет понаслышке, и грязный, поскольку вскрытие ошибок здесь просто игнорируют. Оценки в зачетки себе ставят сами двоечники, а чистоту опыта контролируют лаборанты с немытыми руками. Если в «вертикали» поток информации о системной ошибке не срабатывает, значит, ее либо блокируют, либо игнорируют, что одинаково плохо.

Стенания о том, что сама наука формальных критериев результативности не вводит, — ошибка второго порядка. До десантирования в науку отрядов внешнего менеджмента эта проблема критичной не была и стояла иначе в принципе. Здесь работают другие механизмы регуляции и саморегуляции. Что бы ни творилось в академии, эти механизмы надо ремонтировать или даже запускать с нуля, но подменять их механическим калькулятором ошибочно и вредно. Система начинает работать на показатели, а не на результат, а потому деградирует, что мы и наблюдаем без дополнительной оптики. Претензий к академии множество, однако «с земли», из институтов, видно, что главные проблемы и угрозы уже исходят не из нее.

Новый менеджмент расплодил популяцию аппарата, завалив ученых бессмысленной отчетностью, какой не было даже при советской бюрократии. В ряде отношений, например в финансировании в рамках возможного, взаимодействие есть, но остается все тот же вопрос эффективности. Если наука создаст «зеркало» — формальную систему критериев исчисления результативности работы аппарата, то результативность деятельности министерств и ведомств по управлению результативностью науки окажется близкой к нулю, если не хуже. Поэтому лучше не начинать.

Высшие цели и низшие интересы

Строго говоря, это проблема философская и аксиологическая. Плоский утилитаризм в отношении к науке неразумен и неэффективен. Наука возникает из естественной и неустранимой потребности человека знать, а уже потом для «пользы». Ее содержат и пестуют в том числе во славу страны, государства и власти (почти как искусство высоких достижений или истинный спорт). Тогда она расцветает и дает полноценную отдачу. В СССР, в стране научной идеологии, наука не могла не быть передовой — это была проблема политическая, как полеты в космос. Страна просто обязана была иметь полный научный комплекс — явление в истории из редчайших. Проблемы народного хозяйства и ВПК решались, но именно и только потому, что даже у коммунистов в отношении к науке оставался запас пиетета и превентивного доверия, позволявший ходить туда, не знаю куда.

В этом плане слезные обращения ведущих исследователей с просьбами к власти поставить крупную народно-хозяйственную задачу, которую можно было бы опять с блеском решить, понятны, но близоруки. Если наука не может ставить задачи сама себе, через короткое время начинаются проблемы и с практической отдачей.

Наука — это особого рода социальная и институциональная среда, и выдернуть из нее «особо эффективный» фрагмент значит испортить общую атмосферу, а она здесь главное. Даже гениям нужна почва, которую создают посредственности. Если из 100 ученых уволить 90 не самых эффективных и оставить десять лидеров, то через короткое время вы получите ту же пропорцию: один лидер на девять середняков. Не говоря уже о том, что в наших условиях оптимизация способна затруднить жизнь или вовсе выбросить из науки не одного потенциального гения — со всеми вытекающими для практики, в том числе для заводов и пушек.

Голый утилитаризм как раз и порождает абстрактный менеджмент, который, в свою очередь, создает множество лишних проблем. После нововведений в допуске к защите ученый с несколькими признанными книгами не может защититься, не набрав полутора десятка статей в журналах из списка ВАК, что для гуманитарной сферы нелепо. Говорить о риске проникновения в науку людей недостойных, но умеющих пробить толстое издание, в нашем положении вообще неприлично. Именно после того как управление и политика внедрились в науку со своими людьми и порядками, здесь появились толпы липовых докторов, которых к тому же не удается лишить степени, даже когда ничтожество автора и результата очевидно, а диплом сохраняется только благодаря многоходовым интригам с использованием служебного положения. После чего борьба за научные степени и звания становится делом как минимум сомнительным.

Политика присвоения

Страна «встает с колен» интересным образом. Огромный ресурс тратится на создание картинки «с нами опять считаются», но при этом на колени ставят всю страну. В данном случае целый институт — академическую науку. Хотя известно, что делать науку можно даже в тюрьме или в шарашке, но не на коленях.

Бенефициары в целом понятны. Политика доступа к телу главного оператора ручного управления неизбежно порождает тягу к устранению конкуренции и злоупотреблению искусственным монополизмом. В том числе на рынке производства знания. До сих пор авторы реформы академии скрыты, как охраняемые государством свидетели, разве что без изменения внешности, хотя для профессии они не секрет с самого начала.

Что такое «экономика племянников», «друзей» и прочих, также давно известно. При желании можно получить и «науку друзей» — или как минимум «академию неравноудаленных». Раньше «бросали» на отрасль из партноменклатуры — теперь из лояльного окружения. Здесь персонализм намного опережает руководящую и направляющую. В новых стратегиях развития дружно пишут о главенствующей роли системного доверия в экономике. «Наука друзей» неизбежно породит системное недоверие и взаимное неуважение в отрасли, что приведет к еще большему упадку.

Первую стадию погрома в РАН объясняли соблазном собственности. Теперь мало что осталось. Значит, на кону символический ресурс, что тоже немало. Руководить «своей» академией приятно, даже если она ради этого разграблена и опущена. Это, примерно как Исаакий для РПЦ, символический и монументальный капитал которого не сравним с доходами от посетителей, тем более в масштабе церкви.

Однако все это капитал малоликвидный и очень ненадежный. При сколько-нибудь серьезной перетряске он оборачивается лишним грузом позорных, а то и вовсе криминальных деяний. Награда становится уликой. Власти, озадаченной проблемой «учебника истории», такой багаж ни к чему.

IX Сибирский Форум «Индустрия информационных технологий», который пройдёт в Академпарке г.Новосибирска 12-13 апреля 2017 г., обещает стать весьма ярким событием для всех, кто разрабатывает информационные технологии или использует их в своей работе.

«Умный город» — проект, который должен облегчить жизнь в городах с помощью информационных технологий. Много сказано о технологической стороне вопроса внедрения этого проекта, но практически ничего о том, как его правильно продвигать в массы. Об этом и пойдет речь в докладе «Мифы и фобии смарт-реальности: как побороть “разруху в головах”» директора компании "Умные коммуникации" Евгения Субботина.

Технологическая сторона, несомненно, важна. На стартовом этапе, действительно, было необходимо сконцентрировать усилия на технических разработках. Но важно не упустить момент перехода к работе с людьми, потенциальными пользователями созданных IT-сервисов.

Ведь существует масса предрассудков в отношении использования информационных технологий для общества. Например, фобии тотального контроля, слежки, которые возникают из-за недостаточной информированности людей о сути этих технологий. Но то благо, которое несут эти технологии, многократно перекрывает риски негативных последствий их внедрения. А «Умный город» не заработает без «умных» жителей, то есть без пользователей продукта.

— Создавать информационный продукт без понимания того, как он будет принят людьми, как правильно его преподнести, бессмысленно. «Ведь технологическое развитие продукта и его продвижение должны идти в комплексе», — считает Евгений Субботин.

Заказчикам будет интересно узнать, какими именно способами можно продвинуть эти разработки для широкого круга пользователей. И они смогут это сделать, побывав на выступлении Евгения Субботина (в рамках конференции «Технологии умных городов», которая состоится 12 апреля в рамках СИИС-2017).

Гости СИИС 2017 получат видео-дайджест лучших моментов форума. А какие моменты считать лучшими - гости решат сами с помощью мобильного приложения «SIIS-2017», в котором появилась функция «Огонь». По словам разработчиков, функция уникальна и не имеет аналогов во всем мире.

«Огонь» позволит не тратить время на конспект ключевых моментов доклада и сделает удобным поиск ценной для вас информации с форума. Принцип ее работы прост: во время рассказа докладчика вы заходите в приложение «SIIS-2017», нажимаете кнопку “Огонь” на самых интересных местах доклада и наслаждаетесь мероприятием дальше. После форума вам на почту придет персональный дайджест выбранных моментов, а также общий дайджест, который покажет, что понравилось всем гостям.Мобильное приложение, включающее в себя новую функцию, разработано группой компаний i20 из Новосибирска. Компания трудится над большим проектом по смарт-протоколированию групповых коммуникаций, ProtoBrain. Идея функции «Огонь» родилась в рамках этого проекта, а затем была интегрирована в платформу для создания приложений «CampuZ», на которой и разработан «SIIS-2017».В планах разработчиков сделать функцию независимым приложением. Например, чтобы на видео с YouTube можно было также ставить «Огни», а после, при необходимости, пересмотреть только выбранные моменты. Это похоже на «Лайк» любимых видео, только «лайкнуть» можно будет все самые лучшие моменты видео. Также функция «Огонь» станет доступна для других мероприятий.

Приложение доступно для платформ Android и iOS.

30 марта на территории новосибирского Академпарка прошло очередное заседание членов Совета «Сибирской биотехнологической инициативы» (СБИ). СБИ – это программа, объединяющая объекты инновационной инфраструктуры и органы власти Сибирского федерального округа, в целях развития биотехнологий, медицины и фармацевтики. Она была образована в результате подписания губернаторами семи регионов СФО соответствующего Соглашения год назад, на форуме «Технопром-2016».

В рамках программы ведется совместная работа представителей власти и экспертного сообщества по ряду конкретных проектов. Некоторые промежуточные итоги этой работы подводились и на заседании 30 марта, проходившем под председательством заместителя губернатора Новосибирской области Сергея Сёмки.

На заседании директор ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН», академик Николай Колчанов рассказал о том, как проходят первые этапы реализации межрегионального проекта «Селекционный центр». Напомним вкратце его основные положения.

По инициативе ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» на базе существующего центра селекции в СИбНИИ растениеводства и селекции должен быть создан современный Селекционный центр с тремя основными направлениями работы.

Во-первых, Центр должен обеспечивать решениями и методической базой работу остальных селекционных организаций Сибири по созданию сортов зерновых, картофеля и овощей. Второе важное направление – подготовка специалистов-селекционеров для работы регионах, входящих в СБИ. И третье – создание семенного фонда для нужд как селекционных станций, так и непосредственно аграриев.

Для решения этих задач, Институт цитологии и генетики (являющийся головной организацией проекта) привлек к сотрудничеству в рамках Селекционного центра ряд отраслевых НИИ и аграрные университеты сибирских регионов. В перспективе, к работе Центра намереваются привлечь и ряд производственных организаций.

Чтобы Центр мог полноценно функционировать, требуется существенно модернизировать имеющееся в распоряжении СИбНИИРС оборудование. Финансовые затраты по модернизации поделят между собой ФАНО, руководство Новосибирской области и Министерство сельского хозяйства РФ. Работа уже началась (о чем и рассказал в своем выступлении академик Колчанов). А первый этап создания центра должен завершиться к концу 2017 года.

В ходе заседания прозвучали доклады и о том, как продвигается реализация других проектов в рамках СБИ. В их числе – центр промышленных биотехнологий «Промбиотех» в Бердске, проект «Биоцентр», реализуемый по инициативе Сибирского научно-исследовательского института сельского хозяйства и торфа и ряд других.

Подводя итог, можно отметить, что первый год работы Соглашения о Сибирской биотехнологической инициативе показал оправданность такого формата. Участники Соглашения не ограничились декларациями о намерениях, и в сжатые сроки приступили к реализации пилотных проектов. Таким образом, СБИ вправе претендовать на роль, как работоспособной экспертной площадки, так и на некоего агрегатора финансовых, научных и производственных ресурсов сибирских регионов для совместных инновационных проектов.

Пресс-служба ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН»

На днях в Линце прошел крупный форум лидеров мирового станкостроения. В числе его немногочисленных российских гостей был и начальник департамента промышленности, инноваций и предпринимательства Александр Люлько. Подробнее об этом мероприятии и причинах участия в нем представителя мэрии Новосибирска – читайте в нашем эксклюзивном интервью.

– Александр Николаевич, чем этот Форум заинтересовал Ваш департамент?

– Дело в том, что у нас сегодня (я имею в виду страну в целом) фактически потеряно станкостроение как отрасль. Более 90 % современного оборудования на промышленном производстве – импортное. Восстановить отечественное станкостроение – государственная задача. Сами понимаете, восстановить целую отрасль в сфере высоких технологий – очень непросто. Тем более, предприятия – лидеры мирового станкостроения – располагаются в странах, которые ввели против России экономические санкции. А отставание наше столь велико, что только своими силами его преодолеть очень сложно. Есть проверенный путь решения подобной задачи. Сначала приобретаешь импортное оборудование, потом открываешь на своей территории совместные производства, а потом, когда эта технология будет освоена, начинаешь создавать что-то свое, более совершенное. Такой алгоритм применяли в СССР, сейчас его активно используют китайцы. И нам сейчас оптимальным будет тоже идти по такому пути. Новосибирск, с его научно-производственной базой, перспективное место, где можно начать такую работу. А форум – идеальная территория, где можно провести переговоры.

– Насколько сложным и дорогим является современный станок?

– Современные станки – это, по сути, мультиоперационные обрабатывающие центры. Они выполняют десятки самых разных сложных операций (включая аддитивные, лазерные технологии), работают с деталями весом от миллиграммов до десятков тонн, соответственно, и сами часто имеют немалые габариты. В итоге, один такой станок может заменять целый машиностроительный цех. И стоить соответственно – миллионы евро. Позволить себе такое оборудование сегодня могут только наиболее успешные российские заводы, такие как Новосибирский завод им. Чкалова. Но без них невозможно современное высокотехнологичное производство, способное успешно конкурировать на мировом рынке. Отсюда и такое внимание к возрождению российского станкостроения.

– Почему именно Австрия?

– Австрия нейтральная страна. И хотя она входит в Евросоюз, который ввел санкции против нашей страны, но, к примеру,  Торгово-промышленная палата Верхней Австрии, столицей которой является Линц,  однозначно выступает против санкций. К тому же в Линце, находится мировой лидер в области высокоточной комплексной металлообработки – австрийско-немецкая компания WFL Millturn Technologies GmbH & Co.KG. Причем, работа у них построена таким образом: они разрабатывают технологические решения, затем закупают комплектующие у двух десятков производителей по всему миру, а после осуществляют итоговую сборку станка на своих площадях. И продают их по всему миру. И поскольку они лидеры, то Линц и выбрали в качестве площадки для проведения одного из главных форумов станкостроителей мира.

– Откуда такой интерес к нашему городу?

– Австрийцам вообще интересен наш рынок. После ввода санкций экспорт из Австрии в Россию упал в два раза. Сейчас импорт из России превышает экспорт австрийских товаров, и деловые круги Австрии предпринимают усилия по выправлению ситуации. Прошлой осенью австрийские и немецкие станкостроители вышли на нас с предложением устроить презентацию их продукции в Новосибирске. Наш департамент организовали ее на территории Академпарка, пригласили представителей наших заводов, преподавателей и студентов инженерных факультетов НГТУ. Интерес был большой, но скорее академический. А вскоре после этого компания WFL пригласила уже нас на машиностроительную выставку, для более конкретных переговоров о сотрудничестве.

– Но какое сотрудничество, помимо поставок своей продукции, может интересовать австрийцев?

– Австрийцев, как и любых бизнесменов, интересует увеличение объемов продаж и укрепление позиций на российском рынке. Но, с одной стороны, вход на наш рынок им ограничен из-за введенных Евросоюзом санкций против России. А с другой, они понимают, что долго наш рынок пустовать не будет. Поэтому мы оказываемся в ситуации, когда можем пробовать договориться о чем-то большем, чем покупка их станков. Тот самый путь, о котором я говорил: от импорта оборудования – к открытию совместных производств. И наши предложения вызывают определенный интерес, австрийская сторона готова их рассматривать уже на уровне конкретных проектов. Тем более, их производственная схема, предусматривающая сборку из заказанных третьим фирмам компонентов, делает возможным открытие новых площадок и за пределами Австрии.

– А кто-то из новосибирских предприятий уже выражал готовность участвовать в подобном проекте?

– Начнем с того, что в нашем городе уже есть подобный опыт. Есть совместное с швейцарцами предприятие «Шпиндель Технолоджи». Как известно, шпиндель – один из основных и весьма сложных агрегатов в станке. Это предприятие сначала занималось только ремонтом шпинделей, установленных на закупленном российскими заводами оборудовании. А сейчас уже думает открывать свое производство. Что же касается возможного сотрудничества с западными станкостроителями, то здесь интерес проявляет новосибирский завод «Труд». У них есть подходящая площадка – я говорю о бывшей территории завода «Сибтекстильмаш». Есть у них и подходящие кадры, в частности,  бывшие «сибтекстильмашевцы», у которых есть опыт совместного высокотехнологического машиностроительного производства с западными фирмами.  Есть и хорошая амбициозная команда управленцев, способных решать самые сложные задачи.

– И каков будет следующий шаг?

– Мы договорились, что делегация из Австрии приедет к нам летом на форум «Технопром». Там они смогут представить свою продукцию на выставке более широкому кругу потенциальных покупателей и партнеров. И, если стороны будут готовы к более конкретном переговорам, вполне возможно заключение каких-то предварительных соглашений с новосибирским промышленниками.

– А много у новосибирских предприятий потенциальных конкурентов в деле открытия совместного предприятия с австрийцами на российской территории?

– Как я уже говорил – вопрос возрождения станкостроения в нашей стране стоит достаточно остро, для этих целей даже создана федеральная целевая программа с немалым финансированием. И, конечно, войти в нее желающих хватает. С другой стороны, в Линце я был не единственным гостем из России, были представители ряда других крупных промышленных центров из Европейской части страны, Урала. Но их интересовали вопросы покупки конкретного оборудования. А переговоры именно о совместном производстве кроме нас никто не вел. Конечно, не стоит рассчитывать, что так будет и впредь. Идея очевидная и способна вызвать интерес у многих. Но сейчас у нас есть некоторое опережение и этим преимуществом надо воспользоваться в полной мере. Потому что в результате в Новосибирске может появиться не просто еще одно высокотехнологичное высокодоходное производство. Станкостроение как отрасль в России, так или иначе, будет возрождаться,  и мы имеем шанс войти в число ее лидеров.

Георгий Батухтин

31 марта в Новосибирском Академпарке состоится XIV форум «Современные технологии промышленной автоматизации» (СТПА-2017). В этом году Форум приурочен к 25-летию компании «Модульные Системы Торнадо», его инициатора и организатора.

Обсудить тенденции рынка промышленной автоматизации, поделиться опытом соберутся инженеры, технические специалисты АСУ и КИПиА, руководители промышленных предприятий, разработчики программного обеспечения, системные интеграторы, представители администрации региона и представители отраслевых СМИ,.

В рамках Форума состоится обсуждение трендов развития технологий промышленной автоматизации, будут подведены итоги 25- летней работы компании «Модульные Системы Торнадо». На примере отдельных внедрений рассмотрены особенности технических решений и инноваций, представлены новые продукты и направления, состоятся презентации флагманских проектов: SmartGrid и НППА (Национальная платформа промышленной автоматизации).

В марте 2017 года компании «Модульные Системы Торнадо» исполняется 25 лет. За это время компания стала одним из ведущих российских разработчиков и производителей средств автоматизации программно-технических комплексов управления и контроля для энергетики и других отраслей промышленности. . Инновационные разработки «Торнадо» успешно конкурируют с импортными решениями и создают предпосылки создания единого стандарта промышленной автоматизации на основе индустриального интернета в России. Более 200 АСУТП, построенных на базе программно-технического комплекса «Торнадо», работают на энергоблоках таких крупных объектов энергетики, как: Новосибирская ТЭЦ-5, Краснодарская ТЭЦ, Красноярская ТЭЦ-3, Южно-Сахалинская ТЭЦ-1, ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2 Астана-Энергия (Казахстан), ТЭС "Костолац", РиТЭС «Углевик» (Республика Сербская) и других.

Разработки компании с успехом используются и в других отраслях промышленности. Например, в 2016 г. было автоматизировано производство глифосатсодержащих гербицидов г.Степногорск (Республика Казахтан).

Генеральный директор Олег Сердюков говорит: «Полагаясь на опыт, компетенции и авторские разработки, мы находим решения специфических задач и создаем уникальные системы для каждого объекта».

На Форуме будет представлен проект (совместная разработка с НГТУ), основанный на технологии адаптивных электрических сетей для распределённой генерации «Smart Grid» - Умная Энергетика России(УЭР). Это решение позволяет в 5 раз сократить стоимость подключения к сетям за счёт установки специальной автоматики, которая берёт на себя функции управления энергорайоном. В настоящее время «УЭР-Smart Grid» прошёл макетные испытания и готов к реализации на любом объекте малой генерации, созданы учебно-тренажерные стенды физического микромоделирования автоматизированных энергосистем для подготовки специалистов по управлению режимами энергосистем.

Полученный компанией опыт успешной работы и перспективные разработки позволяют сегодня вплотную приблизиться к решению общих для отрасли задач по технологической модернизации российской промышленности. Этот проект получил название Национальная платформа промышленной автоматизации (НППА) на основе концепции Индустриального Интернета (ИИ). В 2016 г. проект был отобран среди 200 инновационных проектов в Программу реиндустриализации Новосибирской области. Во время выставки Технопром-2016 получил одобрение и высокую оценку Председателя правительства РФ Д.А. Медведева, стал одним из трех проектов, представленных на рассмотрение Заместителю председателя правительства России Аркадию Дворковичу 25 октября 2016 на выездном заседании рабочей группы по реализации программы реиндустриализации экономики региона и 1 ноября на выездном совещании рабочей группы СейфНет НТИ. 
В рамках Форума СТПА состоится презентация Ассоциации производителей промышленной автоматики— объединения российских производителей, объединяющихся для реализации проекта (предоставление отечественного стандарта разработки и интеграции как масштабных, так и локальных АСУ ТП, а также и их отдельных компонент). Среди заявленных целей Ассоциации борьба с монополизмом иностранных поставщиков, замещение зарубежных средств и систем промышленной автоматизации отечественными, создание благоприятных условий для продвижения отечественных систем промышленной автоматизации и их компонентов, продвижение платформы в том числе и на зарубежные рынки.

Истинные ученые навечно остаются в истории мировой науки, какие бы передряги ни выпадали при жизни на их долю.  Судьба выдающегося русского генетика Николая Ивановича Вавилова наглядно подтверждает эту истину. Оглядываясь назад, мы отчетливо осознаем, что наследие великого ученого вошло в сокровищницу современной цивилизации, и остается востребованным по сию пору. Причем в нашей стране – именно сегодня – оно востребовано как никогда.

Поэтому вполне закономерно то, что Третью Международную конференцию «Генофонд и селекция растений» связали с именем нашего выдающегося соотечественника, обозначив тем самым преемственность поколений ученых. Как отметил в своем выступлении директор ИЦиГ СО РАН академик Николай Колчанов: «Работы Николая Вавилов заложили основы современной генетики и селекции не только в России, но и в мире. Причем очень важно то, что Николай Иванович четко понимал условность разделения между прикладной и фундаментальной наукой. Именно поэтому он явился создателем не только Института растениеводства в Ленинграде, но и Института генетики в Москве. И помимо того, что им была создана российская школа генетики и селекции растений, он является автором выдающихся открытий, внесших важнейший вклад в понимание механизмов возникновения и поддержания генетического разнообразия».

Парадоксальным является то обстоятельство, что Институт цитологии и генетики бы создан в 1957 году, то есть в то время, когда генетика в нашей стране была официально под запретом. «Институт был создан под эгидой военно-промышленного комплекса, потому что в то время было понятно, что без решения проблем радиационной безопасности, в основе которой лежат биохимические механизмы, нельзя продвигать сложные проекты по военной безопасности СССР. И похоже на то, что даже тогдашний Первый секретарь ЦК КПСС – Никита Сергеевич Хрущев – не знал о существовании в Новосибирске генетического института», - разъяснил Николай Колчанов.

За семь лет - с начала основания Института и до 1964-года (когда генетику в Советском Союзе окончательно «реабилитировали») - здесь собрались те люди, которые боролись за сохранение генетики, а стало быть, боролись и за сохранение вавиловского научного наследия. «И до сих пор наш Институт в основных своих чертах продолжает ту идею, которая была заложена его основателями», - почеркнул Николай Колчанов. По его утверждению, последней реализацией этой идеи стало объединение ИЦиГ СО РАН с СибНИИРС. Иначе говоря, фундаментальное направление объединилось с направлением прикладным, в чем наглядно выражается реализация того самого принципа, которого строго придерживался Николай Вавилов. Благодаря такому объединения научная организация способна сегодня осуществлять проекты полного цикла - с тиражированием результата в виде получения элитного семенного материала (что для нас крайне важно в настоящее время).

Академик Владимир Шумный (ИЦиГ СО РАН) обратил внимание на один примечательный факт, подчеркивающий мировую значимость Николая Вавилова. По его словам, в научных трудах, посвященных эволюционным и генетическим проблемам, Николай Вавилов по частоте упоминаний находится на третьем месте – после Дарвина и Менделя! О признании научных заслуг Николая Вавилова в годы его жизни красноречиво свидетельствует еще один примечательный факт,  о котором напомнил Владимир Шумный. Так, в 1938 году в Советском Союзе должен был состояться Международный генетический конгресс. Николай Вавилов был избран президентом этого конгресса. Однако мероприятие не состоялось ввиду официального запрета. Поэтому проведение конгресса перенесли на следующий год, в Шотландию. Но президентом так и остался Вавилов – несмотря на отсутствие у него объективной возможности принять в нем участие. И вот, на открытии мероприятия выступает ученый секретарь Королевского общества, говоря о том, что он облачен в мантию, сшитую для другого – более великого - ученого, показав при этом на пустое кресло, предназначавшееся Николаю Ивановичу. И все участники конгресса после этих слов начали стоя заочно приветствовать Николая Вавилова - так, будто он находился в зале.

Наконец, есть еще один впечатляющий штрих, подчеркивающий высокий моральный облик нашего ученого. Когда Николай Вавилов понял, что вести научную дискуссию со своим главным оппонентом – Трофимом Лысенко – совершенно не получится ввиду политизации проблемы, он собрал своих верных соратников и сказал им: «Пойдем хоть на костер, но от своих убеждений не откажемся». «Нам эти слова Николая Ивановича нужно всегда помнить», - заметил своим коллегам Владимир Шумный.

Гость конференции – академик Национальной академии наук Республики Беларусь Станислав Гриб (Научно-практический центр НАН Беларуси по земледелию) – напомнил знаменитое афористичное высказывание Николая Вавилова о том, что краеугольным камнем селекции является генофонд исходного материала. «Мне, как селекционеру, вот эта фраза очень близка именно потому, что опыт и отечественных, и зарубежных селекционеров наглядно свидетельствует, что исходный генофонд растений обеспечивает более чем на 50 процентов успех селекционной работы», - отметил белорусский ученый.

Академик Николай Гончаров (ИЦиГ СО РАН) показал основные вехи жизненного пути Николая Вавилова, показав, какое колоссальное значение имеют труды его труды (включая и титаническую работу по сбору коллекций растений) для современной селекции. По сути дела, именно благодаря Николаю Вавилову генофонд и селекция стали восприниматься в неразрывной связи. Как заметил по этому поводу заместитель директора ИЦиГ СО РАН Иван Лихенко: «Генофонд – это основа для селекции, а селекция – это практическое использование генофонда. Одного без другого не бывает».

Именно по этой причине Международная конференция получила такое название – «Генофонд и селекция растений». И как нетрудно догадаться, в самом этом названии уже отчетливо обозначается следование тому пути, который был указан нашим выдающимся соотечественником – Николаем Вавиловым.

Олег Носков

21 – 22 марта в Институте теплофизики имени С. С. Кутателадзе СО РАН состоялась Третья Всероссийская конференция с международным участием «ЭНЕРГО – И РЕСУРСОЭФФЕКТИВНОСТЬ МАЛОЭТАЖНЫХ ЖИЛЫХ ЗДАНИЙ». Главной темой, оказавшейся в фокусе внимания, стал проект создания экологического поселения на острове Ольхон (самый крупный остров озера Байкал). Как выяснилось, сегодня этот остров может стать важнейшим местом для испытания новейших «зеленых» технологий, разработанных российскими специалистами, в том числе – сотрудниками ИТ СО РАН. По сути, инициированный проект объединил достаточно большую команду ученых, занимающихся вопросами экологического домостроения, вопросами возобновляемых источников энергии и технологиями эффективной биологической утилизации органических отходов.

Почему именно остров Ольхон стал таким местом, где стартовал столь важный и показательный инновационный проект? На то есть свои очень веские причины, которые в настоящее время нельзя оставить без внимания.

Как рассказал один из организаторов конференции – руководитель проекта «Экодом» Игорь Огородников - два года назад, во время аналогичного мероприятия на Байкале, к нему обратилось несколько жителей этого острова с просьбой рассмотреть вопрос, связанный с решением экологической проблемы. Проблема серьезно обострилась из-за огромного наплыва туристов. Только в минувший сезон остров посетило около полумиллиона человек! В итоге заметно ухудшилась не только экологическая обстановка Ольхона, но и побережья Байкала. В частности, на побережье, в мелководье,  началось массовое цветение зеленой водоросли спирогиры. Этого, надо сказать, никто не наблюдал в течение последних ста лет!

В последние годы началось активное исследование данного явления, поскольку пока еще толком никто не знает, отчего некогда чистейшее озеро планеты вдруг зацвело. Точной оценки пока еще нет. Тем не менее, связь между стоками и развитием водорослей в какой-то мере прослеживается достаточно четко. Понятно, что «отходы жизнедеятельности» туристов не могли не сказаться на экологии озера. В любом случае, как мы понимаем, проблему стоков необходимо как-то решать.  И вот как раз за решение этой проблемы и взялись сибирские ученые.

Как утверждает Игорь Огородников, цветение спирогиры показывает, что в воды Байкала принципиально ничего нельзя сбрасывать. Там необходимо организовывать замкнутый цикл. Конечно же, возлагать всю ответственность на одних лишь туристов не стоит. Если говорить в целом о ситуации на Байкале, то загрязнение воды осуществляется там из разных источников.  Так, по данным, приведенным Игорем Огородниковым, по степени влияния на ухудшение экологической обстановки первое место занимают воды притоков – примерно 83 процента. Еще 15% загрязнений поступает из атмосферы. Примерно 1% загрязнений дает БЦБК. И только полпроцента загрязнений дают населенные пункты, туристы и суда.

Что касается острова Ольхон, то здесь специфика ситуации заключается в том, что развитие местных поселений, повышение качества жизни невозможно решать без учета экологических проблем, а соответственно – без привлечения современных «зеленых» технологий. Причина понятна: условия жизни островитян имеют свою специфику, в силу чего поселения невозможно развивать так, как везде. С одной стороны, это будет накладно, с другой стороны, побережье очень быстро превратится в свалку. Иначе говоря, именно инновационные подходы могут здесь стать ответом на возникшие объективные вызовы.

Площадь острова Ольхон составляет 730 кв. километров. Постоянное население (по данным на 2017 год) – 1710 человек. Это 614 семей. Большая часть из них (1330 человек) живут в поселке Хужир. Расстояние от Иркутска – 256 километров. Причем, климат здесь довольно засушливый. Пасмурных дней в году – не более пятидесяти. Количество осадков – 140 мм, что требует искусственного орошения. Две трети острова покрыто лесом, одна треть – полупустыня. Причем, в настоящее время там существует предрасположенность к опустыниванию ландшафта. И, как отмечает Игорь Огородников, уже сейчас местами наблюдается «шествие песков».

Отметим, что Иркутская область и Республика Бурятия по итогам зимы 2016 – 2017 попали в десятку регионов с самыми неблагоприятными экологическими условиями. Такая ситуация, по словам Игоря Огородникова, как раз сложилась из-за Байкала. И надо сказать, что на местах эта проблема осознается многими. Прошлым летом инициативным сообществом специалистов и представителей бизнеса Иркутской области и Республики Бурятии была сформирована программа «Байкал: Великое озеро Великой страны». И тот проект, который был предложен нашими учеными применительно к острову Ольхон, является составной часть указанного большого проекта. «В данный момент идет согласование действий, направленных на запуск этой программы. Она будет дополнением к государственной программе, сформулированной ранее. С ее помощью мы надеемся запустить механизм выполнения реальных работ», - уточнил Игорь Огородников.

Основная цель, которую преследую здесь наши ученые, – на примере острова Ольхон показать применение «природоподобных технологий», способных повысить качество жизни населения острова и при этом обеспечить сохранение и восстановление уникальных природных ландшафтов данной территории. Заметим, что термин «природоподобные технологии» сознательно запущен в оборот, чтобы тем самым обозначить саму суть работы и связанные с ней задачи научного и организационного плана.

В качестве первоочередных задач значится организация работы Центра поддержки общественных инициатив острова Ольхон. Как рассказал Игорь огородников, среди островитян есть очень активные граждане, готовые уже сейчас включиться в работу и даже внедрить указанные технологии на своих подворьях. Безусловно, специалисты должны оказывать таким людям всяческую поддержку. Прежде всего, речь идет о необходимой научной-технической информации. И, по сути, такой Центр уже функционирует. Уже сейчас граждане могут получить информацию по строительству теплиц, по устройству очистных сооружений, а также по строительству и реконструкции домов.

Что касается конкретных технических решений, то в данном случае предлагается создание экологического комплекса замкнутого цикла, при котором будут находиться: центр «зеленых» технологий для обучения и агроплощадка для выращивания зерновых и овощных культур с применением почвовосстанавливающей агротехники. Агроплощадка, объясняет Игорь Огородников, как раз замыкает водный цикл и при этом является источником производства продуктов питания. «Смысл ее в том, - поясняет он, - чтобы очистные сооружения сделать не убыточными, а доходными». Также в планах значится реконструкция всех муниципальных зданий в целях повышения их энергоэффективности, строительство экоусадеб и реконструкция существующих домохозяйств в экоусадьбы (речь идет как о жилых домах, так и о туристических базах). Наконец, планируется строительство круглогодичных биовегетариев.

Планы, как видим, серьезные, однако с материально-технической точки зрения вполне осуществимые. Ведь главная проблема, как всегда, упирается не в технику. И даже не в финансы. Она упирается в так называемый человеческий фактор. Дело в том, что значительная часть населения острова воспринимает такие инновации как совершенно фантастическую вещь, не веря в возможность их реализации. Хотя этот недостаток  – при надлежащей просветительской работе (для чего и создается упомянутый Центр) – вполне поправим. Куда сложнее с административными барьерами. Как выяснилось, даже на федеральном уровне чиновники отнюдь не спешат дать зеленый свет новым технологиям. Инновации в нашей стране – даже там, где без них нам угрожает катастрофа мирового значения – российским бюрократическим аппаратом очень часто воспринимаются как чужеродный организм. И это обстоятельство серьезно усложняет нашим ученым задачу, решение которой в значительной степени зависит от их творческого энтузиазма. 

Олег Носков

Ученые Института ядерной физики им. Г.И.Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) и кафедры материаловедения в машиностроении Новосибирского государственного технического университета (НГТУ) разработали принципиально новую технологию сплавления титана и тантала. В результате был получен особо стойкий к коррозии материал, который почти не разрушается от контакта с агрессивными средами. С помощью этой технологии был создан экспериментальный химический мини-реактор и проведен ​эксперимент. Оказалось, что срок непрерывной работы реактора из такого материала составил бы 30 лет, что в несколько раз больше, чем реактора из особо стойкой стали. Проект выполнялся в рамках ФЦП «Исследования и разработки».

Технология наплавки. С помощью уникального промышленного ускорителя ЭЛВ-6, который выпускает в атмосферу концентрированный пучок электронов с энергией 1,4 МэВ, в ИЯФ СО РАН наплавляют порошки на металлы. Проникающая способность такого пучка составляет, в зависимости от материала, около одного миллиметра. Сканируя им по поверхности металла, на которую нанесен порошок, получают сплав. Используя этот метод, ученые ИЯФ СО РАН и НГТУ наплавили на титан тантал, за счет чего коррозионная стойкость наплавленного поверхностного слоя выросла примерно в 50 раз. В ИЯФ СО РАН отработаны элементы технологии создания промышленных листов из этого материала и возможность их сварки. «Наша технология выгодна по двум причинам. Во-первых, наплавляется только рабочая поверхность, второе преимущество – в высокой производительности процесса. В мире не существует установок с выпуском в атмосферу мощных сфокусированных пучков с такой проникающей способностью», – пояснил руководитель проекта кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник ИЯФ СО РАН Михаил Голковский.

Применение. Перспективными представляются два применения сплава, полученного учеными ИЯФ СО РАН и НГТУ: для крупнотоннажного производства азотной кислоты и в атомной отрасли. В атомной промышленности существует технология переработки отработанного ядерного топлива. После уменьшения до определённого уровня концентрации рабочего элемента и возрастания концентрации вредных загрязняющих изотопов ядерный реактор останавливается, а отработанные компоненты топлива перерабатываются и обогащаются. Резервуар, в котором происходит переработка, изготавливают из специальных сортов нержавеющей стали или сплава на основе никеля, но эти материалы обладают не очень высокой коррозионной стойкостью. Важен и вопрос безопасности. Со временем химический реактор, в котором перерабатывается отработанное ядерное топливо, становится радиоактивным, и чем дольше он способен работать без ремонта, тем лучше.

Экспериментальный химический реактор. «В рамках проекта, – объясняет Михаил Голковский, – мы изготовили из пластин полученного материала маленький химический реактор объемом в несколько литров. Мы налили в него концентрированную азотную кислоту, довели ее до кипения, предварительно точно взвесив наш сосуд. Кислота кипела несколько суток. Результат эксперимента нас очень порадовал: контрольное взвешивание показало, что реактор практически не потерял вес. Это означает, что материал, из которого он сделан, не разрушается от воздействия агрессивной среды. Но несколько суток испытаний – слишком маленький срок, чтобы делать выводы, ведь срок службы настоящего реактора исчисляется десятилетиями. Перерасчёт скорости разрушения материала показывает, что она составляет несколько десятков микрон в год. Получается, что химический реактор из нашего материала мог бы работать, как минимум, в течение 30 лет без остановок».

Один из участников работ, старший преподаватель НГТУ Алексей Руктуев отмечает, что если заменить традиционно применяемые материалы на разработанные, то следует ожидать увеличения срока службы примерно в 10 раз. «Однако, – подчеркивает учёный, – в каждом отдельном случае следует проводить детальный анализ, поскольку присутствие в агрессивной среде различных примесей может оказывать значительное влияние на уровень коррозионной стойкости».

Применение в медицине. «Титан, тантал и ниобий являются биоинертными материалами, – поясняет Алексей Руктуев. – Таким образом, возможно рассмотрение предложенной в проекте методики для получения материалов для последующего создания имплантатов. Кроме того, модуль упругости сплавов титана с танталом и ниобием ближе к характеристикам костей, чем чистый титан или сплавы, применяемые в настоящее время».

Алла Сковородина, специалист по связям с общественностью ИЯФ СО РАН

Картины — вещь фундаментальная. Их покупают на выставках, заключают в рамки и трепетно вешают в гостиных, чтобы любоваться высоким искусством в свободное время и в спокойной обстановке. Нейробиологи пытаются разобраться, что происходит в голове у зрителя во время этого возвышенного занятия, и даже тревожно, что у них кое-что получается. Ученые уже показали, что в восприятии изображений участвуют системы положительного подкрепления обучения, а взгляд, оказывается, бегает по картинам абстракционистов по тем же траекториям, какими голодные животные ищут себе пропитание.

Проектор, слайды, «восемь экспериментально наивных голубей» и много-много семечек — с таким набором ученые из университета Кейо показали, что птицы тоже немного разбираются в искусстве, а точнее, могут отличать картины Пикассо и Моне.

Ученые сначала обучили голубей нажимать на кнопку, чтобы получать в награду немного корма, а потом разбили их на две группы: птиц из первой группы натаскивали на Моне, а птиц из второй — на Пикассо. Для этого им показывали набор слайдов, в котором было по 10 картин каждого художника, и следили, чтобы голуби из первой группы получали награду только после того, как клевали кнопку, впечатленные картинами Моне, а голуби из второй — соответственно, картинами Пикассо.

Со временем птицы научились клевать кнопки только в нужные моменты и постепенно стали отличать художников в 90% случаев. После этого ученые перешли ко второй части испытаний: они собрали новые наборы слайдов, в которых были не только незнакомые голубям картины Пикассо и Моне, но и произведения других художников — Сезанна, Ренуара, Матисса, Брака. В этих испытаниях голуби перенесли свои приобретенные эстетические предпочтения с конкретных художников на направления живописи: фанаты Моне реагировали также на импрессионистов Сезанна и Ренуара, а поклонники Пикассо смело требовали награды после Брака и Матисса.

Японцы за несколько недель прорастили из неизменного для животного мира чувства голода зачатки хоть и простенького, но все-таки эстетического вкуса. По-видимому, похожая история произошла и с людьми. Тысячелетиями нашим основным источником информации было именно зрение: оно помогало отличить спелые плоды, разглядеть притаившегося хищника, выбрать себе партнера, и постепенно из этих функций визуального родилось искусство.

Охота за информацией

Ричард Тейлор из Орегонского университета — необычный ученый. С одной стороны, он директор института материаловедения, с другой — «профессор физики, психологии и искусства», а с третьей постоянно публикуется в журналах по нейронаукам. Интересы Тейлора сходятся в одной теме — фракталах, которыми он занимается уже почти 20 лет.

Еще в 1999 году Тейлор вместе с коллегами показал, что картины американского художника-абстракциониста Джексона Поллока обладают фрактальной структурой — узоры на них бесконечно самоповторяются на разных масштабах, как одна ветвь дерева, покрытая веточками поменьше, повторяет весь ствол дерева целиком. Спустя 12 лет Тейлор вместе с коллегами решили посмотреть, как эта особенность картин Поллока влияет на восприятие зрителя. Для этого ученые использовали систему айтрекинга, способную определять направление взгляда смотрящего человека.

Исследователи взяли несколько картин Поллока, оценили их фрактальную размерность (эта величина для плоских изображений меняется от 1 до 2, и чем ближе она к 2, тем более детальна и сложна структура внутри фрактала) и фиксировали, как испытуемые будут обследовать взглядом этим изображения. Общая траектория, снятая айтрекером, была почти одинакова для всех картин и совпадала с предыдущими результатами, полученными на других изображениях, где взгляд всегда резко скакал между разными участками с наибольшим контрастом по цвету или освещенности, а в промежутках между перескоками лихорадочно обследовал эти крошечные уделы как будто случайными, хаотичными движениями.

Затем американцы присмотрелись к периодам оседлости, и оказалось, что траектории, описываемые взглядом между скачками по полотну, не только имеют выраженную фрактальную структуру, но еще и, по-видимому, хранят следы суровой жизни наших доисторических предков. Фрактальная размерность этих спутанных клубков никак не зависит от фрактальной размерности картин, но совпадает с фрактальной размерностью траекторий, по которым дикие животные обходят ограниченную территорию в поисках пропитания (это примерно 1,4 — 1,5).

Проверочный эксперимент исследователей, где испытуемым давали смотреть не на картины Поллока, а на искусственно сгенерированные фракталы, дал те же результаты: взгляд людей снова метался по траекториями с той же фрактальной размерностью. Так что очень вероятно, что закономерность, установленная необычным ученым, не случайна, и голодный до деталей взгляд ищет визуальную информацию теми же путями, какими перемещаются звери, когда стараются с минимальными усилиями осмотреть максимальную территорию.

Результаты других исследователей показывают, что эстетически людям больше всего нравятся изображения фракталов именно с этой «естественной» размерностью и эта закономерность, видимо глубоко вшитая в наше восприятие, не зависит ни от пола, ни от возраста.

Визуальные головоломки

Каждый уважающий себя специалист искренне считает, что его область — самая важная. Стоматолог скажет, что все проблемы со здоровьем идут от плохих зубов, ортопед обвинит во всем искривление позвоночника, психотерапевт свяжет болезни с расшатанным эмоциональным состоянием, а теоретик искусства Нэнси Айкен уверен, что люди пережили неандертальцев только благодаря искусству.

 Впрочем, заочно согласен с Айкеном и человек несколько другого поля — американский нейробиолог и лауреат Нобелевской премии по медицине и физиологии Эрик Кандел. Он считает, что искусство — это своеобразный способ бессознательно передать сложную информацию и эмоции, а лучшие художники отлично справляются с этой работой за счет того, что отсекают в своих картинах все лишние детали, оставляя только самое главное в своем сообщении.

Ученые и философы давно мечтают увидеть, как наше сознание работает с этими зашифрованными визуальными посланиями картин, но только с изобретением функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) это стало возможно хотя бы в первом приближении. В десятках работ с помощью фМРТ следили, какие части мозга работают у зрителей при рассматривании картин, а в метаисследовании 2014 года канадский и датские ученые попробовали обобщить результаты.

Оказалось, что восприятие картин в среднем активирует три группы зон в мозге. Первая из них — это зрительная кора, а также средняя затылочная извилина и веретенообразная извилина, которые вместе отвечают за обработку визуальной информации. Во вторую группу снова входит веретенообразная извилина, парагипокампальная извилина и передние области височных долей — зоны, которые занимаются распознаванием различных визуальных объектов.

И наконец, в третьей, самой интересной группе активированных зон была передняя часть островковой коры, обрабатывающая эмоции, и так называемый путамен — структура в основании переднего мозга, отвечающая за систему поощрения и наград, этакий «пряник» встроенной в наши головы системы обучения.

Похоже, что методичная обработка визуальной информации уже в самой физиологии восприятия переплетена с какими-то глубоко эмоциональными процессами, а бессознательное разгадывание визуальных шифров художников от природы поощряется удовольствием.

Эстетика приобретенная

В одном исследовании 2013 года ученые посмотрели, как отработанная природой схема восприятия визуального меняется под действием обучения. Они набрали 27 добровольцев, часть из которых обладала неким художественным опытом — рисовали картины, учились на искусствоведов и т.д., и давали им смотреть на различные изображения (оригиналы картин, искусственно размытые версии этих же картин и просто цветные фигуры), а параллельно с помощью метода электроэнцефалографии записывали электрическую активность испытуемых.

В результате как у опытных, так и у начинающих зрителей работали примерно одни и те же зоны головного мозга, но эксперты, можно сказать, справлялись с экспериментальными задачами легче. Амплитуды их вызванных потенциалов были значительно ниже, что говорит о меньшем возбуждении центральной нервной системы: годы учебы и практики приучили их мозг обрабатывать визуальную информацию эффективнее.

Результаты прошлого эксперимента ничего не говорят об эстетических вкусах участников. Как зрители оценивали изображения, совпадали ли их оценки, были ли наблюдения экспертов глубже и точнее, чем наблюдения «любителей», — в тексте научной статьи об этом ничего не говорится, но даже если предпочтения зрителей и не были в фокусе исследования, в реальности человеку сложно не оценивать изображения.

Про нейрологические субстраты эстетических предпочтений появляется немало исследований, но, пожалуй, самое необычное из них говорит, что вкусами людей можно управлять с помощью сравнительно простой процедуры. В эксперименте итальянских ученых шесть добровольцев рассматривали классические картины, абстрактные картины и фотографии и оценивали их по двум шестибалльным шкалам — красочности и привлекательности. Параллельно мозг испытуемых стимулировали небольшим постоянным током, и в результате их оценки классики и фотографий немного росли (общая оценка поднималась на 3%), а оценки абстрактных изображений оставались неизменными

Почему так получилось, ученым пока совершенно непонятно — то ли в восприятие классических и абстрактных изображений вовлечены совершенно разные структуры, то ли оценки абстрактного искусства более стабильны, то ли в сам эксперимент вкралась какая-то ошибка. Но нам, посторонним зрителям, от этого даже легче. Загадка визуального восприятия по полочкам с потенциалами, зонами и фракталами пока не разложена.

Михаил Петров

Продолжаем публиковать интервью с участниками 3-й Международной конференции «Генофонд и селекция растений», посвященной 130-летию со дня рождения Н.И. Вавилова, которая пройдет в ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» 28-30 марта 2017 года. Наш сегодняшний собеседник – заведующий сектором генетики пшениц ФИЦ «ИЦиГ СО РАН», академик РАН Николай Петрович Гончаров.

– Николай Петрович, тема Вашего доклада – «Научное наследие Вавилова сегодня». А что Вы включаете в это понятие?

– По-хорошему, это – тема для отдельной монографии. Даже раскрыть ее в рамках двадцатиминутного доклада на конференции – задача непростая. А уложиться в несколько слов… (смеется). Лучшим признанием для любого ученого является дальнейшее развитие его идей новыми поколениями исследователей. И если говорить о том, что сейчас, спустя восемьдесят лет после опубликования последней работы Вавилова, используется в науке, то это, прежде всего, четыре наиболее важных, точнее глобальных, направления его исследований. Первое – его работы в области иммунитета, давшие «ключи» к нахождению иммунных форм, которыми мы пользуемся до сих пор. Второе – закон гомологических рядов в наследственной изменчивости. Третье – определение центров происхождения возделываемых растений и связанная с этим проблема центров разнообразия. И четвертое, вероятно, самое главное его детище – это мировая коллекция возделываемых растений, которая находится сейчас в ФИЦ Всероссийского института генетических ресурсов растений (ВИР, г. С-Петербург). Научные теории Вавилова кто-то использует, кто-то нет, а мировая коллекция всегда востребована.

Кстати, когда наша страна переживала тяжелые времена, к нам приезжали эксперты World Bank и проводили оценку некоторых активов России. Они оценили коллекцию в восемь триллионов американских долларов. Это, к слову, это больше, чем ВВП Российской Федерации. И такой собственностью надо распоряжаться с умом, за ней надо тщательно следить и скрупулезно изучать. Это не только наше богатство, но и богатство будущих поколений, которое нужно передать по наследству в лучшем виде.

– Почему же коллекция растений обладает такой огромной стоимостью?

– Сбор и сохранение биоразнообразия – это ключевая проблема XXI века. Например, когда в конце 1990-х гг. в Уганде произошла эпидемия стеблевой ржавчины и вся пшеница погибла, обратились в ВИР, там поработали с коллекцией, нашли доноров устойчивости и Уганда снова со своей пшеницей. Другой пример – в США нематода стала уничтожать посевы сои. Тоже обратились к коллекции ВИР, также нашлись необходимые доноры. Поскольку коллекция находится в публичном доступе, то все это происходит на бесплатной основе, что, вероятно, не совсем правильно. ВИР вполне мог бы зарабатывать средства, необходимые для сохранения и развития этого ценнейшего ресурса.

– Николай Петрович, Вы рассказали о стоимости коллекции в долларах. А если измерить ее в количестве образцов – каков объем коллекции в настоящее время?

– К 1940 году в коллекции находилось порядка 250 тысяч живых образцов. Затем были ВОВ, затем перестройка… К сожалению, сейчас очень сложно подсчитать, так как существует основной каталог и временный. Вместе с распадом СССР, примерно треть опытных станций, на которых воспроизводились коллекции ВИР, оказались за границей и фактически выпали из единой системы. Иногда коллекция утратила целые разделы – например, ушли коллекции хлопка, южных плодовых культур, которые находилась в Средней Азии. Могу лишь сказать, что, по примерным подсчетам, коллекция ВИР располагает не менее чем 200 тысячами образцов и находится на четвертом месте в мире. Это и живые растения, и семена, и клеточные криокультуры. И все это доступно, в принципе, любому исследователю.

– А ученые Института цитологии и генетики работают с образцами коллекции ВИР?

– Да, конечно. Сибирский НИИ растениеводства и селекции, ставший филиалом нашего ФИЦ, до 1972 года был филиалом ВИР. У них с того времени хранится часть коллекции ВИР, а именно так называемая дублетная коллекция. Плюс на протяжении полувека они ведут собственную экспедиционную работу по Сибири. И на сегодня собрали практически все разнообразие растений (представленное в сибирских регионах), которое можно использовать для нужд сельского хозяйства. И со всем этим материалом работают сотрудники нашего института.

– И какие задачи с его помощью решают?

– Сейчас, как вы знаете, все боятся глобального потепления. А это означает смещение природных зон: спеть опустынится, лесостепь превратится в степь, поддайга в лесостепь, тайна в поддайгу и т.д.. Что, в свою очередь, породит совершенно иные требования к культурам, которые у нас в настоящее время возделываются. Будут другие, не характерные на сегодня, насекомые, другие патогены, другое увлажнение и т.п. И мы надеемся, что те образцы, которыми мы сегодня располагаем – и в коллекции ВИР, и в «сибирской коллекции» СибНИИРС – позволят нам решить задачи по адаптации сельского хозяйства к изменяющимся климатическим условиям. Второе важное направление опирается на то, что в коллекциях представлены не только культурные растения, но и их дикие сородичи. А это – важный источник новых генов устойчивости к заболеваниям и вредителям, генов скороспелости и др. Сегодня мы обладаем технологиями, позволяющими находить эти гены и целенаправленно перенести их в создаваемые сорта сельхозкультур. Особенно это важно для пшеницы и картофеля. Есть и менее масштабные, но все равно – интересные задачи, которые также решаются с помощью образцов из биоколлекций.

Например, сейчас одна группа под руководством д.б.н. Е.К. Хлесткиной изучает образцы эфиопской пшеницы. Это очень интересная культура, она имеет зерновки фиолетового цвета, обусловленного наличием антоцианов, которые также являются антиоксидантами. Это сегодня очень востребованное на рынке сельхозпродуктов качество. Набирают популярность сорта фиолетового картофеля и пр. Но у этой темы есть и научная сторона. Любой огородник со стажем знает, что все плоды, семена, которые содержат антоциан, лучше хранятся. А это уже – важное качество и для сельского хозяйства.

Собственно, так и образовались эфиопские сорта пшеницы: гарантированный урожай у них в стране был не каждый год и отбиралось то зерно, которое могло без ущерба храниться два-три года.

– Возвращаясь к конференции, каких результатов Вы от нее ждете?

– Любая конференция – это, в первую очередь, общение с коллегами из других регионов и стран. Ожидаются гости из Германии, из европейской части России, Белоруссии, Казахстана, других сопредельных государств. В советское время у нас с ними были налажены очень тесные контакты, сейчас стало похуже, отчего значение таких мероприятий только возрастает, на них происходит смотр состояния науки. А то, что конференция юбилейная, позволит повысить интенсивность этого процесса, привлечет больше участников. Мы ожидаем на конференции много молодежи. Нынешняя молодежь уже не очень помнит, кто такой Вавилов, а старшее поколение сможет посмотреть, над чем и как работают молодые ученые, сравнить со своим опытом. Поэтому, думаю, для всех это общение будет полезным и интересным. Ну, а особое настроение конференции придает то, что она открывает череду юбилейных мероприятий этого года, посвященных Вавилову, которые будут перемещаться с востока на запад России. И завершатся в декабре в бывшей Тимирязевской с.-х. академии (ныне РГАУ-МСХА, г. Москва) – альма-матер Николая Ивановича.

Наталья Тимакова