В конце уходящего года принято подводить итоги. Редакция газеты "Троицкий вариант" обратилась к авторам с просьбой ответить на два вопроса: «Кого, на Ваш взгляд, можно назвать героем 2016 года в области науки и образования (не важно в России или вне ее)? Какое событие, на Ваш взгляд, является самым важным для науки и образования в России в 2016 году?». Публикуем некоторые из ответов.
Алексей Моисеев, астрофизик, вед. науч. сотр. Специальной астрофизической обсерватории РАН, вед. науч. сотр. ГАИШ МГУ:
Боюсь, что мои ответы разочаруют читателей ТрВ-Наука. В этом году из-за сильного недостатка свободного времени я мало оглядывался за пределы моей узкой области исследований. При этом общая ситуация с организацией науки и образования в отечестве, как мне кажется, характеризовалась скорее негативными тенденциями. Но о плохом не хочется говорить под Новый год.
В астрофизике же произошло два замечательных события и оба связаны с экспериментом. Первое — это долгожданное обнаружение гравитационно-волнового сигнала в LIGO. Приятно, что здесь есть заметный вклад российских ученых — и в области технологии, и в области теоретического предсказания таких событий. Второе — появление первой серии открытых данных с космической обсерватории Gaia — «картографа Галактики», вызвавшей вал интереснейших работ на их основе.
Если же говорить не о научной, а об организационной стороне российской астрономии, то меня поразили события в Пулковской обсерватории (ГАО РАН). В то время, как во всех известных мне институтах смена директоров прошла «штатным» образом — на предварительно назначенного приемника, здесь случилось невероятное для последней пары десятилетий. Кандидат, не связанный с прежней администрацией, с новым взглядом на будущее института, победил «партию власти». Проблем перед ним стоит более, чем предостаточно, но я верю в его силы. Так что для меня персоной 2016 года является малоизвестный широкой публике астрофизик Назар Робертович Ихсанов.
Светлана Боринская, генетик, вед. науч. сотр. лаборатории анализа генома Института общей генетики им. Н. И. Вавилова РАН:
1. То, что делает Михаил Козинский (Michal Kosinski) — вне зависимости от того, имеют ли его разработки отношение к результатам выборов в США — это часть нашего будущего, и даже не будущего, а уже настоящего. И кто первый встал (понял это), того и тапки. Я думаю, что эпоха открытий в физике и генной инженерии сейчас сменяется эпохой «социальной инженерии», которая будет играть огромную роль в развитии (погружении во мрак) наук и применении (или игнорировании) научных открытий. Безусловно, это направление будет играть огромную роль в будущем. Потому что никакие открытия не будут иметь значения, если общество мракобесно и управляемо мракобесами или бессовестными корыстными людьми.
2. Событие 2016 года — «Слет просветителей». Считаю, что у этого мероприятия, если оно станет регулярным, большой потенциал и будут позитивные последствия. Например, интеграция усилий просветителей России и мира. Продолжающееся разрушение науки в стране, конечно, может сыграть большую роль, но ну их нафиг, задолбали. Они всё равно преходящи и суета, а дело просветителей задает вектор для многих поколений.
Валентин Бажанов, философ, зав. кафедрой философии Ульяновского государственного университета, член Academie Internationale de Philosophie des Sciences:
Природа любит многообразие. Многообразие форм обеспечивает живым системам устойчивость и выживаемость. Думаю, что эта же максима справедлива и для системы образования и науки. Образование и наука в России не составляют исключение. Любой монополизм плох. Плох он и в случае науки и образования.
С этой точки зрения, на мой взгляд, важнейшим событием уходящего года является (довольно неожиданное) решение об объединении РФФИ и РГНФ, которые были самыми эффективными инструментами поддержки научных исследований в стране с начала 1990-х годов. Эти фонды составляли некоторое минимальное многообразие форм поддержки ученых как в академиях наук, так и в высшем образовании. Без высокоразвитой науки немыслим достойный уровень высшего образования. И обратно: только достойный уровень образования является необходимым (хотя и не достаточным) условием развития науки.
Специализации фондов были достаточно определенными, финансирование также формально закреплено (6% от бюджета на науку — РФФИ, 1% — РГНФ). Объединение очевидным образом понизило уровень многообразия форм поддержки науки. Ссылки на то, что это объединение будет способствовать росту числа междисциплинарных исследований и их качества ничем не аргументированы. Зато своего рода градус монополизма вырос.
В проходящем, 2016 году, это объединение существенного влияния на конкурс грантов, кажется, не оказало («технические» платформы фондов различны и поэтому пока сохраняется относительная автономия отделений «нового-старого» фонда). Но приведение к единому знаменателю, унификация деятельности всех отделений РФФИ вряд ли будет способствовать повышению эффективности системы отбора и поддержки наиболее перспективных проектов.
Кроме того, РФФИ всегда был ориентирован на естественные и математические науки. Эта особенность в новом формате РФФИ в перспективе может негативно сказаться на социально-гуманитарном направлении. Если иметь в виду еще постоянное сокращение доли государственных бюджетных ассигнований на науку и образование, то решение об объединении РФФИ и РГНФ может привести к снижению способности отечественной науки находится в фарватере мировой научной мысли.
Ольга Соломина, географ, чл. -корр. РАН, директор Института географии РАН:
1. Хотела написать, что особенных героев в этом году у нас не наблюдалось, но потом вспомнила: как же, а Диссернет! Особенно мне нравится их последний проект о ВАКовских журналах! О, жду открытий чудных! Есть и еще герои, конечно. Павел Чеботарев, например, прекрасную статью написал в последнем ТрВ-Наука. Евгений Онищенко всегда «по делу и ко времени» выступает. Тут и весь «Троицкий вариант», уместно поблагодарить и «Гамбургский счет» с неистовой Ольгой Орловой. А Дмитрий Борисович Зимин? И разве это не чудо, что вместо «Династии» появился фонд «Эволюция»? Рискну сказать, что и Владимир Евгеньевич Фортов — герой в контексте последних событий, которые показывают, что ничего предотвратить было невозможно.
2. Среди самых важных событий 2016 года я бы назвала смену министра образования и науки и условно западнического направления на патриотическое.
Игорь Дмитриев, историк науки, директор Музея-архива Д. И. Менделеева СПбГУ, профессор кафедры философии науки и техники Института философии СПбГУ:
1. Для меня самым впечатляющим событием года стало недавнее заявление ректора МГУ В. А. Садовничего о том, что переход на Болонскую систему был ошибкой. Если за этим последуют какие-то действия, то это станет действительно событием и очень важным и для науки, и для образования. И дело, конечно, не только в том, сколько лет учиться в вузе. Я только что закончил работу над статьей для одной монографии (тираж будет мизерный): «Парижские тайны: эффективность научной деятельности в эпоху научной революции». Речь о том, почему деятельность государственной (!) Парижской академии оказалась в итоге (в XVIII веке) много эффективнее деятельности «вольного» британского Royal Society.
Мой вывод таков: «едва ли не главная причина успехов Académie Royale des Sciences состояла в том, что во Франции государственное руководство наукой при всех его минусах, во-первых, максимально соответствовало принципу: „помогать (финансово, организационно и т. д.), но не вмешиваться (в сам научный процесс)“, а во-вторых, опиралось на профессиональную деятельность талантливых индивидов, а не на широту научной любознательности дилетантов. Иными словами, во Франции была найдена более или менее оптимальная форма между свободой профессиональной научной деятельности и контролем за ней, что и обеспечило ее нарастающую (хотя и со сбоями) эффективность».
Теперь о нашей российской ситуации. Во-первых, дело даже не в том, сколько лет учиться, а в том, что с введением Болонской системы ввели еще и пагубную в наших условиях модель вуза — вуза, ориентированного на науку. Это привело к ухудшению качества образования, а следовательно, и научного потенциала страны. Ведь у нас вузы занимались ранее в основном образованием, а институты (в первую очередь академические) — наукой. Сейчас разрушается образование, т. е. кадровый ресурс для науки (если нашей науке вообще что-то поможет). И это страшнее, чем ФАНО.
Я понимаю чиновников, когда они жалуются, что в вузах и научных институтах много балласта. Но, увы, это закон. Наука, как сказал один публицист, это «венчурное предприятие с элементами собеса». Такова ее институциональная природа, нравится это кому-то или нет. На одного талантливого поэта всегда приходилось великое множество «середнячков» и просто бездарей. Так же и в науке. И когда государство начинает чистку рядов, то страдают в первую очередь не бездари, а талантливые люди, которые по тем или иным причинам не смогли вписаться в новый порядок.
Во-вторых, в чем именно состоит ухудшение качества образования? Обычно отмечают, что преподаватели больше вынуждены думать о «скопусах» и грантах и много меньше о студентах (особенно в бакалавриате). Но это только одна сторона дела, хотя и важная. Другая состоит в том, что программы приобретают «ознакомительный» характер. Приведу пример. Студентам-философам читают курс «Религиоведение», а фактически — философию религии. К примеру, им рассказывают, чем взгляды Леви-Стросса отличаются от взглядов Леви-Брюля. При этом историю хотя бы основных религий студенты не изучают, т. е. им рассказывают философию того, чего они не знают.
И подобные примеры можно привести по другим специальностям. Это даже не ПТУ. Это образование для домохозяек. Я от себя могу добавить, что как-то был оппонентом на защите кандидатской диссертации по педагогике о пользе преподавания истории науки в учебном процессе (в средней школе). Из этого опуса я узнал, что «Джон Дальтон изучал явление испарения газов» и многое другое, не менее интересное. Надо ли говорить о том, что степень была присвоена.
Стоит также отметить, что российская наука, разумеется, страдает от безденежья, но убивает ее бюрократия. И то же можно сказать об образовании. На мой взгляд, для России что Болонская система, что наукометрия, используемая как наиважнейший ресурс руководства наукой — это консервы, на которых написано «Не хуже, чем свежее». Но, увы, мы слишком мало живем на свете, чтобы питаться суррогатами. Но это всё вещи тривиальные. Более того, это все прекрасно понимают. Просто Садовничий это озвучил. Но боюсь, что он сыграет роль мальчика из известной сказки Андерсена.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии