Фестиваль осознанного потребления Garazhka - площадка, , где каждый может представить то, что он создает, будь то ручная работа или другой классный бизнес, продать свои личные вещи, подарив им вторую жизнь, или просто отдать их в зону бесплатного обмена, узнать больше о сортировке отходов и принести вторсырье, усовершенствовать себя на “созидательной” площадке, где проходят различные воркшопы или же в бьюти-зоне, где можно сделать тату, пирсинг или скайсы. Это место знают далеко за пределами Новосибирска. Мероприятие регулярно проводится в Томске, Барнауле, Иркутске и совсем скоро в Кемерово. Любой желающий может показать миру свое творчество, расхламить гардероб, продать или обменять свои личные вещи, посетить мастер-классы, набить тату и даже… пожениться.

Казалось бы, аудитория растет, мероприятие набирает популярность, но чего-то все равно не хватает. Проводя очередной фестиваль, команда столкнулась с проблемой — желающих участвовать в качестве продавцов творчества и личных вещей оказалось гораздо больше, чем мест на мероприятии. В шутку ребята назвали это “перелидоз”. Тогда и возникла идея создать онлайн-платформу, где творческие люди могут монетизировать свое творчество, обмениваться не только вещами, но и мыслями, находить друзей — всё в одном месте. “Digital!”, — сказала Александра Терентьева, основатель проекта, и пришла на стартап-акселератор А:СТАРТ.

“У нас большая аудитория и оффлайн, и онлайн. Изначально мы отталкивались от своей собственной боли, что мы не можем брать на площадку, то количество участников, которое хочет продавать что-то у нас. Поэтому мы решили создать онлайн-платформу, воссоздать там нашу атмосферу и транслировать ценности, которые мы поддерживаем.  Тема осознанного потребления в крупных городах России стала наконец-то понятной и развитой, а в Сибири пока что приходится объяснять. Но за три года, которые мы существуем, нам удалось немного развернуть этот корабль. В целом вторичное потребление становится всё более актуальным — люди “поняли фишку”, что в вещах, бывших в потреблении, нет ничего страшного. И эту тенденцию можно увидеть даже на том, как стремительно растет с каждым годом Авито”, — подчеркнула Александра.

В Академпарк на стартап-акселератор команда пришла с гипотезой, что приложение будет интересно только участникам “Гаражки”. Во время акселератора была создана посадочная страница и проанализирован трафик. Более 200 человек не из комьюнити “Гаражки” подписались на анонс релиза и высказали свой пользовательский интерес. Гипотеза не подтвердилась, поэтому сейчас ребята активно работают над созданием полноценного приложения и привлекают пользователей.  

“Несмотря на то, что в бизнесе я уже более пяти лет, акселератор нанес огромную пользу нашему проекту, и в первую очередь благодаря комьюнити и нетворку. На А:СТАРТ я научилась общаться на языке айтишников и стартаперов и познакомилась с потрясающими людьми!", — отметила Александра.

PLATFORMA объединит в себе форматы социальной сети и доски объявлений: пользователи смогут общаться, вести свой микроблог, комментировать и торговаться с продавцом о цене. Найти нужный товар или сегментировать бесконечную ленту можно будет с помощью тегов.

“В первую очередь — это будет комьюнити для тех, кто хочет находиться и проявлять себя в свободном пространстве без ярлыков и рамок. В отличии от Авито и других досок объявлений, здесь ты действительно сможешь покупать “у человека”, ты сможешь посмотреть о нем информацию, почитать его мысли, испытать базовую эмпатию, а уже потом совершать покупку… или просто изъявить желание с ним подружиться. Пока тестируются гипотезы по монетизации: вероятно, это будет формат подписки”.

6 мая на очередном фестивале Garazhka (ул. Ленина, 94 —ТЦ “Апельсин”) будет представлен первый релиз веб-версии приложения. Разработчик платформы уже написал туда свой первый пост со словами: “Я теперь как Павел Дуров”.

Приложение можно будет скачать на GooglePlay и AppStore уже в июне.

Сергей Исаев

Недавнее падение американского Silicon Valley Bank (Банк Силиконовой Долины) привлекло к себе нешуточное внимание со стороны экономических экспертов разных стран, в том числе и России. Многие восприняли это событие как предвестник очередного глобального экономического кризиса. Кто-то заговорил о начале экономического краха США, о наступлении новой Великой Депрессии со всеми вытекающими отсюда последствиями вроде социальных потрясений и широкомасштабных войн.

В нашей стране чаще всего гадают на тему возможного финансового краха, рассматривая проблему в отвлеченном макроэкономическом ключе. Однако в самих США дискуссия приняла несколько иной характер, затрагивая весьма широкие социально-политические и даже этические аспекты. И это далеко не случайно, учитывая то обстоятельство, что крах SVB стал реально знаковым явлением. Говоря конкретно – неожиданное падение столь «специфического» банка стало еще одной неприятностью для прогрессистов всего мира, нацеленных на построение «прекрасного» безуглеродного будущего. Событие, подчеркиваем, совсем нетривиальное, поскольку прямо затрагивает проблему дальнейшего технологического развития.

Пока мы не говорим о том, что с крахом SVB начался серьезный и необратимый обвал всей климатической повестки, однако уже очевидно, что у противников «зеленого» энергетического перехода появился еще один важный аргумент в пользу своей позиции. Их оппоненты, конечно, не сдаются, хотя нет никаких сомнений в том, что красивая пасторальная картинка, не один год пропагандируемая на прогрессистских информационных ресурсах, получила заметную трещину. Еще пару лет назад ничего подобного как будто не предвещалось: «зеленая» стратегия зримо воплощалась в жизнь, и ее апологеты были уверены в том, что механизм глобальной технологической трансформации отлажен, и реализация стратегии будет проходить без серьезных сбоев. Теперь же, когда энергетический кризис на Западе привел к досадным отступлениям от выбранного пути (о чем мы постоянно пишем), когда в мировом сообществе намечается раскол между двумя геополитическими полюсами, ситуация с SVB не кажется рядовым (и даже чисто экономическим) явлением. По сути, его крах находится в одном ряду с указанными тенденциями. Именно по этому вопросу на Западе разгорелась бурная дискуссия.

Как мы заметили, SVB являлся «специфическим» банком. Само его название говорит о многом. Он был своеобразным маяком «зеленого» курса, на чем совершенно помешались власти Калифорнии, пытаясь сделать свой штат «образцово-показательным» регионом именно в этом отношении. Чтобы было понятно: SVB поддерживал 1500 (!) стартапов, связанных с реализацией так называемых климатических целей. Иначе говоря, банк активно финансировал «зеленые» проекты, и именно в этом плане являлся примером для других финансовых организаций, вкладывающих средства в создание нашего «безуглеродного» будущего. Его падение стало болезненным сигналом для прогрессистов.

Впрочем, апологеты «зеленого» курса выдержали удар, назвав его «кратковременной болью» (short-term pain). В долгосрочном плане, считают они, ничего в корне не поменяется, поскольку у человечества якобы нет иного пути, кроме тотального отказа от ископаемого топлива в пользу «чистой» энергии.  Дескать, потеря одного бойца не отменяет саму возможность окончательной победы.  По большому счету, в лагере прогрессистов кончину SVB никак не связывают с финансированием развития «зеленых» технологий, о чем заявляется прямо. Поэтому злорадные комментарии со стороны оппонентов-консерваторов здесь не воспринимаются всерьез. Что бы там ни происходило с отдельными «зелеными» проектами, прогрессисты уверены в том, что энергетический переход в любом случае открывает «величайшие инвестиционные возможности в истории».

Тем временем оппоненты-консерваторы приоткрывают некоторые весьма любопытные аспекты деятельности SVB, как раз раскрывающие его специфику. В некоторых публикациях его называют «пробудившимся банком», или банком из числа «пробудившихся» (a Woke Bank). Полагаем, что для многих российских читателей этот странный термин “Woke” мало о чем говорит. Но не для американцев, и в особенности – для американских правых. Дело в том, что это слово уводит нас в новейшую историю борьбы чернокожих сообществ Америки за свои права, и было поднято на щит в качестве лозунга активистами Black Lives Matter во время памятных беспорядков 2020 года. В итоге слово “Woke” стало термином для обозначения новой левой идеологии, центральным стержнем которой является борьба за социальную справедливость и критика белой расовой теории.

В настоящее время этот термин используется левыми для обозначения социально-политической прогрессивности, в то время как правые используют его в уничижительном смысле. Теперь становится понятно, почему SVB попал в категорию “a Woke Bank”. То есть он не просто поддерживал «зеленые» стартапы. Новые технологии – лишь часть деятельности, причем, деятельности, оправданной чисто идеологически. Но это далеко не полный набор идеологических конструктов. Инициаторы глобальной «перезагрузки» утверждают принципиально новые ценности, где движениям вроде BLM отводится важное место – наряду с ЛГБТ-движением, феминизмом, веганством и новомодными «гендерно-нейтральными» и «небинарными» учениями.

Как выясняется, Silicon Valley Bank был плотно вовлечен в поддержку подобных движений и учений. Так, летом 2020 года руководство банка безвозмездно пожертвовало 73 миллиона долларов для BLM. Параллельно оно уделяло повышенное внимания проблемам «справедливости», «разнообразия», «инклюзивности» и было убежденным приверженцем принципов «ответственного инвестирования» ESG. Как утверждают критики, вопросы общественно-политического и культурного характера занимали руководителей SVB куда больше, чем макроэкономические показатели и оценки рисков. Но именно в таком отрыве от реальной экономики и сосредоточенность на социокультурных вопросах (полностью определяемых левацко-прогрессистской идеологией) и заключалась его специфика в качестве “a Woke Bank”, призванного-де открыть двери в прекрасное будущее. 

При всем при этом VSB специализировался на инвестициях в модные и очень популярные в Калифорнии «зеленые» проекты и технологии. Благодаря репутации «прогрессивного» банка, его портфель за несколько лет стремительно вырос с 15 миллиардов до 200 миллиардов долларов (имеется в виду стоимость приобретенных активов).  Однако, по словам критиков, несмотря на наличие весьма солидных вкладчиков, львиная доля проектов, куда были вложены деньги, оказались «зеленым мусором». Причина такого легкомысленного инвестирования всё та же – одержимость идеологий, которая вытесняет на задний план экономическую целесообразность. По этой причине, утверждают правые, любой “a Woke Bank”, помешанный на «зеленых» проектах, становится токсичным для вкладчиков (если, конечно, у них нет возможности напрямую связаться с главой государства и попросить о помощи, как это сделал губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом).

Таким образом, в логике американских правых падение SVB стало не просто первой ласточкой в череде банкротств, нахлынувших на США. По сути, это был наглядный урок несостоятельности тех принципов, на которых прогрессисты пытаются построить экономику «прекрасного» безуглеродного будущего, шумно навязывая обществу не самые подходящие для жизни технологии (не говоря уже о ценностях). Есть ли в этом урок для нашей страны? Безусловно. Давайте вспомним, что еще пару лет назад у нас широко вещали идеологи того же самого пути. Так, «Технопром-2021» был практически полностью посвящен реализации климатической повестки. И тогда казалось, что ничто не предвещает разворота. Однако буквально через год эта тема быстро утихла, а ее главный промоутер – Анатолий Чубайс, предрекавший радикальные трансформации в промышленном секторе, – неожиданно покинул страну.

Сегодня некоторые эксперты, профессионально включенные в продвижение «зеленой» тематики, уверяют, что в этом плане ничего не поменялось и скоро вопрос о декарбонизации нашей экономики будет снова поставлен во главу угла. Однако именно сегодня у нас нет уверенности в том, что в нашей стране этот вопрос будет решаться так же, как он решается в западных странах. Наши ученые почему-то затягивают с пропагандой новой концепции развития, хотя именно сейчас, когда Россия вместе с Китаем открыто и недвусмысленно обозначили новый геополитический полюс, самое время для продвижения такой концепции. История с крахом SVB является здесь хорошим зачином для серьезного анализа зарубежного опыта, а также – ярким предостережением от повторения подобных ошибок.

Андрей Колосов

27 апреля, на очередном заседании Интеллектуального клуба НГУ, организованном директором Центра взаимодействия с органами власти и индустриальными партнерами НГУ  Александром Люлько,  обсуждали состояние отечественной микроэлектроники и пути возможного улучшения дел в этой области. Интерес к этому направлению понятен: сегодня сложно представить современную технологию, где не задействована элементная база. Но вот как раз с собственной элементной базой дела у нас обстоят не очень. Да и «собственное» при тщательном рассмотрении не всегда оказывается таковым, недавно прошла новость о том, что приостановлена отгрузка отечественных процессоров «Эльбрус» из-за западных санкций. Что говорит о том, что при производстве этих процессоров использовался критически значимый импорт. А ведь было время, когда СССР занимал устойчивое третье место в мире по выпуску микроэлектроники (уступая лишь США и Японии), а тот же Китай, казалось, безнадежно от нас отстал.

Можно ли сегодня исправить ситуацию или наше отставание в свою очередь стало безнадежным – именно это и обсуждали в своих докладах участники заседания: Владимир Исюк, возглавлявший АО «Новосибирский завод полупроводниковых приборов Восток» с 2005 по 2021 г.г., а также академики РАН Александр Асеев, ранее руководивший Институтом физики полупроводников СО РАН, а потом и всем Сибирским отделением Академии наук и Александр Латышев, нынешний директор ИФП СО РАН.

За два часа заседания клуба прозвучало много интересного, попробуем сосредоточиться на некоторых, наиболее важных моментах.

Нужна ли нам «гонка за чипами»

Как уже сказано выше, к концу «перестройки» СССР имел неплохие позиции в области выпуска микроэлектроники, но по ряду важных направлений все же отставал от самых передовых производителей лет на пять-десять. В 1990-е годы ситуация резко ухудшилась, Министерство электронной промышленности упразднили, многие заводы и отраслевые НИИ закрыли. И отставание на глазах выросло практически до четверти века. Потом начался обратный процесс, попытки возрождения уцелевших предприятий отрасли, часть которых, включая Новосибирский завод полупроводниковых приборов (НЗПП) находилась фактически в стадии банкротства. В итоге, на сегодня у нас осталось несколько предприятий, способных выпускать ряд позиций по элементной базе, но далеко не все и не самые современные.

Более подробно ситуацию охарактеризовал в своем выступлении Владимир Исюк. По его словам, отрасль держится прежде всего на «зеленоградской тройке» - фабриках расположенных в этом подмосковном городе. Самым мощным предприятием является «НМ Тех», на развитие которого в прошлом десятилетии сделал ставку министр промышленности и торговли РФ Юрий Борисов. Предприятие получило сотни миллиардов инвестиций, были привлечены десятки иностранных специалистов. В настоящее время «НМ Тех» способно выпускать до 10 тысяч пластин диаметром 200 мм и технологическим уровнем в 90 нанометров. Но на полную мощность «НМ Тех» так и не вышел, часть необходимого оборудования не установлена, да и частые смены руководства фабрики устойчивому развитию не способствуют.

Несколько меньше возможности у АО «Микрон» - они могут ежемесячно выпускать порядка двух с половиной тысяч пластин с характеристиками как у «НМ Тех», а также имеют производственные линии для выпуска пластин диаметром 100 и 150 мм (по данным Исюка). Как дополнил академик Латышев, предприятие анонсировало готовность выхода на уровень 65 нанометров, а «портфель заказов» обеспечивает его загрузкой на много лет вперед. Тем не менее, отметил Исюк, по итогам прежней работы «Микрон» показал убытки в 14 млрд рублей, что в принципе ожидаемо из-за высоких затрат на техническую модернизацию производства.

Все остальные наши фабрики заметно отстают как по своим возможностям (доступный технологический уровень от 350 нанометров), так и по инвестициям. Для сравнения – сегодня мировой лидер отрасли, корпорация Taiwan Semiconductor Manufacturing Co (TSMC) вышла на уровень в 7 нанометров, а бюджет ее расходов на модернизацию оборудования в 2020 – 2024 годах равен 10 трлн в рублевом эквиваленте. Причем, западные производители на этом останавливаться не планируют, сейчас полным ходом идут работы по запуску производства микросхем уровня 5 нанометров и дизайну уровня 3 нанометра.

Можем ли мы совершить скачок в этом направлении? Вряд ли, пришли к единодушному мнению эксперты клуба. Во-первых, цена вопроса намного выше, чем средства, которые готово выделить на решение подобной задачи правительство. Во-вторых, корпорации, которые выпускают ультрасовременные чипы – лишь вершина «технологического айсберга», оборудование для них делают по всему миру: немцы – оптику, голландцы – роботов и т.д. И пускать на этот рынок Россию, оказывая ей соответствующие услуги, никто не будет.

Но так ли нам нужна эта «гонка за нанометрами»? Академик Латышев напомнил, что Евросоюз в свое время посчитал, что для создания на своей территории конкурентоспособной полупроводниковой промышленности им потребуется порядка 150 млрд евро при относительно невысоких гарантиях успеха. После чего решили, что лучше и дальше полагаться на внешних поставщиков. Вместо этого европейцы решили сосредоточиться на производстве чипов для автопрома, чтобы защитить свою экономику.

Может и нам стоит пойти тем же путем? Да, наши предприятия не способны выпускать самые современные микросхемы (технологического уровня 28 нанометров и меньше). Но они требуются не везде, около трети мирового рынка представлены микросхемами от 180 нанометров и выше, которые мы сегодня вполне успешно производим. Это в первую очередь силовая и СВЧ-электроника, широкий спектр аналоговых микросхем. А также - цифровые микросхемы малой и средней интеграции, применяемые там, где на первом месте надежность, а не производительность. И за место на этом сегменте рынка наши компании вполне могут начать бороться уже сейчас. А параллельно – усиливать отрасль, начав с восстановления позиций в областях, которые академик Асеев определил, как «два столпа современной микроэлектроники» - производство чистых материалов для кремниевых пластин и оборудования для нанолитографии.

Сильные стороны

На самом деле, если посмотреть на имеющиеся у нас разработки, окажется, что не такая уж наша страна и «отсталая». И даже в области микроэлектроники есть целый ряд направлений, где мы можем довольно быстро развернуть выпуск конкурентоспособной продукции. О некоторых таких направлениях, развиваемых учеными Академгородка (прежде всего – в Институте физики полупроводников) рассказал в своем докладе Александр Асеев.

Прежде всего – это системы силовой электроники (линии электропередач, эектротранспорт, различные электроприводы), где у нас остались хорошие позиции.

Уникальной разработкой ИФП СО РАН является технология кременных зарядов, которая хорошо показала себя в приборах радиационно-стойкой электроники, включая космическую технику. Другим, несколько неожиданным направлением использования этой технологии стали нанопроволочные сканеры биомолекул (которые предполагалось производить на НЗПП). «Это открывает возможности для занятия ниши производства биосенсоров, чувствительных к отдельным молекулам, например, вирусам. А насколько такое оборудование востребованно сегодня, хорошо показала недавняя пандемия», – напомнил Александр Леонидович.

Есть еще целый ряд подобных сегментов рынка, куда мы можем зайти, используя наработки нашей науки и получать там прибыль, достаточную для развития отдельных производств, не выпрашивая денег у правительства, подытожил он.

Комплексный подход

Все вышесказанное не отменяет острой потребности отрасли в модернизации и господдержке. Потому что прогресс не стоит на месте. И, если не развивать свою промышленность, долго выезжать на лабораторных наработках и заделе прежних лет все равно не получится.

На сегодня производственные линии большинства имеющихся в РФ предприятий по выпуску микроэлектроники работают в несколько смен. Но очевидно, что даже при полной загрузке их мощностей не хватает, чтобы обеспечить потребности экономики страны, не говоря о том, что целый ряд важных позиций у нас просто не выпускается, нет нужного оборудования и специалистов. А чтобы преодолеть отставание нашей отрасли в целом от мировых показателей, по мнению экспертов, в лучшем случае потребуется не меньше 10 – 15 лет. И мы снова возвращаемся к вопросу, что делать? Ответ на него есть и в докладе он прозвучал.

В 2019 году был разработан проект комплексной целевой программы (КЦП) «Развитие микроэлектронной промышленности Российской Федерации». «Это был не просто красивый текст с графиками от очередной группы менеджеров, а большой серьезный документ, который готовили специалисты, включая нынешнего директора Института физики полупроводников академика Латышева», - подчеркнул Исюк.

Он напомнил, что для решения этой задачи надо не просто обеспечить выпуск достаточного числа микросхем с нужным технологическим разрешением. Необходимо наладить выпуск специального оборудования для такого производства, обеспечить его в нужном объеме чистыми материалами и кадровой базой. На сегодня у нас всего этого часто нет или имеется в очевидно недостающем количестве. Потому подготовленный вариант КЦП состоял из 9 подпрограмм, из которых только одна была посвящена собственно микросхемам, а остальные – как раз разворачиванию базы для их устойчивой разработки и производства в необходимых количествах.

Подсчитали авторы и объем затрат на реализацию запланированного – в нынешних ценах около трех триллионов рублей. Вот на этой стадии проект и застопорился: когда его передали на оценку в правительство, встал вопрос – покажите, как и в какие сроки вложенные средства вернутся в форме прибыли.

«Это в корне неверный подход, надо понимать, что если мы ставим себе целью войти в число стран с передовым производством микроэлектроники, то на ближайшее десятилетие о прибыли можно забыть, будут только расходы, на модернизацию того, что есть и строительство того, чего у нас нет. Но, как показали последние события, обладание своей микроэлектроникой, это вопрос не бизнеса, а устойчивости национальной экономики, и тогда его цена уже не кажется столь высокой», – уверен Владимир Исюк.

К сожалению, сторонников такого подхода в коридорах власти оказалось недостаточно и была сделана ставка на другой документ – «Стратегию 2030». Он содержит гораздо меньше конкретики, поэтому отчитаться за его выполнение будет, вероятно, проще. Вот только и результат получится соответствующий, схожий с теми «успехами импортозамещения», о которых говорилось на протяжении ряда лет. Пока против нас не ввели серьезные санкции. И вдруг оказалось, что король, так скажем, не одет должным образом.

Помимо больших стратегических программ, есть и менее масштабные, но также весьма востребованные проекты. Александр Латышев, к примеру, рассказал о проекте научно-производственного комплекса современной микроэлектроники «Центр нанотехнологий», который предлагалось реализовать в рамках концепции Академгородок 2.0. Объект должен был стать неким инжиниринговым центром и одновременно фабрикой по выпуску мелкосерийной продукции для обкатки результатов НИОКР перед передачей их на «большие фабрики». Работу предлагали организовать в формате Центра коллективного пользования как наиболее оптимального для подобных объектов. Двадцать пять организаций, включая таких гигантов как Ростех и Роскосмос согласились выступить индустриальными партнерами такого центра. Но пока «Центр нанотехнологий», как и большая часть программы «Академгородок 2.0» так и остается проектом с неясными перспективами реализации.

Да и у НЗПП – главного сибирского производителя микроэлектроники ситуация не из лучших. Застопорилась программа модернизации, начатая при Владимире Исюке (под которую он сумел получить 4 млрд рублей) и в итоге, завод так и не перешел на технологический уровень в 180 нанометров, как ожидалось еще к 2020 году. Причина – расхождение во взглядах с новыми собственниками завода – представителями АФК «Система». «Мы видели свою задачу в том, чтобы привлекать средства на развитие производственной базы предприятия, инвестировать в оборудование, а управляющие менеджеры исходят из противоположного, для них важно, чтобы завод не получал средства, а наоборот – давал их», - объяснил суть спора Владимир Исюк.

Судьба двух последних проектов (центра в Академгородке и новой производственной линии на НЗПП) хорошо показывает главный барьер для развития отрасли. Он – в головах тех, кто принимает решения на самом верху. Пока там преобладает подход «решаем задачу малыми усилиями и главное – успешно отчитаться», подвижек мы так и не увидим. Возможно, руководство надеется заполнить дефицит элементной базы с помощью китайских производителей, но это очень ненадежный и рискованный путь. Просто он рискованный для страны в целом, а не для группы высокопоставленных чиновников, которые будут кураторами этого процесса. Им-то как раз проще и привычнее решать проблемы путем принятия декларативных «стратегий» и развития «серого импорта». Но «осень» по которой принято «считать цыплят» уже на пороге и мы начинаем видеть низкую эффективность такого подхода.

Сергей Исаев

Праздничные мероприятия, посвященные 78-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов

5 мая

12-00 Районный фестиваль «Старая военная пластинка»,  Дом молодежи «Маяк» (ул. Русская, 1а)

6 мая

12-00 Тематическая программа «Музыкальный ринг»: «Песни, с которыми мы победили», ДК «Академия», ул. Ильича, 4

8 мая

Митинги, посвященные 78-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов

10-00 Бердское шоссе, мемориал «Ушедшим в вечность – вечная память»

11-00 Дом молодежи «Маяк», Аллея Памяти, ул. Руcская, 1а

12-00 Памятник воинам Великой Отечественной войны и ветеранам-геологам, ул. Боровая партия, 4

Возложение цветов

10-00 К Стеле Герою Советского Союза В. А. Бердышеву (паспорт улицы на пересечении улиц Бердышева и Печатников)

11-00 К Стеле Герою Советского Союза Г. М. Ивлеву (паспорт улицы, ул. Приморская, 30а)

11-00 К Памятному знаку, посвященного 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов (пр. Строителей, 27)

22-00 Всероссийская акция «Свеча памяти» на площадках Советского района: ДК «Академия» (ул. Ильича, 4), Аллея Памяти (ул. Русская, 1а), Памятник воину – освободителю «Алеша-Сибиряк» (ул. Новоморская,14), Мемориал «Ушедшим в вечность – вечная память» (Нижняя Ельцовка)

9 мая

Митинги, посвященные 78-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов

10-00 Микрорайон «Левые Чемы», (Памятник воину – освободителю «Алеша-Сибиряк», ул. Новоморская,14)

10-00 Верхняя зона Академгородка, (ДК «Академия», ул. Ильича, 4)

Праздничные программы

12-00 Матч «Академгородок — Новосибирск» по быстрым шахматам, шашкам и нардам (Площадка у ТЦ Академгородка, ул. Ильича, 6)

13-00 - 22-00 Праздничное народное гуляние «Ликуй, победная весна!» (ДК «Академия», ул. Ильича, 4): 13-00 - концертная программа в зале ДК "Академия", с 17-00 - уличная концертная программа

13-00 Подведение итогов творческого конкурса «Строки, опаленные войной» (ПКиО «У моря Обского», ул. Софийская,15)

14-00 дневная программа и с 21-00 вечерняя программа в ТРК "Эдем" (ул. Кутателадзе 4/4)

17-00 Интерактивная программа «Запасной аэродром».  Концерт-память «Крылья Победы», посвященный празднованию 78-ой годовщине Победы и 110-летию маршала авиации А. И. Покрышкина (ДК «Приморский», уличная площадка, ул. Молодости,15)

Праздничный фейерверк

21-55 Набережная ОбьГЭС (территория, прилегающая к Памятнику воину-освободителю «Алеша — Сибиряк»), МБУК ДК «Академия», ул. Ильича,4, ТРК «Эдем», ул. Кутателадзе 4/4

Институт ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) разрабатывает проект электрон-позитронного коллайдера Супер С-тау фабрика с беспрецедентной светимостью в диапазоне энергии от 3 до 7 ГэВ и универсального магнитного детектора для него. Основными задачами физической программы являются: поиск CP-нарушающих эффектов в распадах очарованных частиц, поиск Новой физики в редких или запрещенных Стандартной моделью распадах очарованных частиц и тау-лептона и многое другое. В настоящее время идет проработка различных систем детектора. Физики уже создали проект одной из ключевых частей детектора – дрейфовой камеры (ДК). ДК предназначена для регистрации заряженных частиц и измерения их импульса. В недавних работах на малом прототипе специалисты провели первичные измерения главного параметра ДК – ее пространственного разрешения. Эксперименты продемонстрировали возможность получения проектных параметров в 90 микрон. Результаты опубликованы в журналах Nuclear Instruments and Methods in Physics Research Section A и «Ученые записки физического факультета Московского университета».

Стандартная модель (СМ) удивительно хорошо описывает фундаментальные взаимодействия элементарных частиц, но некоторые астрофизические наблюдения указывают на то, что она не полностью объясняет физическую картину мира. Поэтому одна из основных задач физики элементарных частиц на сегодняшний день – проверка существования физики за пределами СМ в прецизионных экспериментах на коллайдерах. Планируется, что проект электрон-позитронного коллайдера Супер С-Тау фабрика позволит решить ряд проблем фундаментальной физики, таких как: поиск и уточнение CP-нарушающих эффектов в распадах очарованных частиц, поиск Новой физики в редких или запрещенных Стандартной моделью распадах очарованных частиц, проверка СМ в распадах тау-лептонов и др. На данный момент идет активная проработка проекта и всех его составляющих. Одно из важных направлений – разработка дрейфовой камеры детектора ускорителя частиц.

Задача детектора элементарных частиц в том, чтобы восстановить картину рождения частиц, возникающих при аннигиляции электронов и позитронов, то есть зарегистрировать продукты соударения и измерить их различные характеристики. Задач у подобного устройства много и все они должны решаться с высокой точностью, поэтому детектор состоит из различных подсистем. Вершинный детектор, дрейфовая камера, аэрогелевые и сцинтилляционные счетчики и др. – все это составляющие детектора. Одной из первых «включается» в работу дрейфовая камера.

«Детектор коллайдера должен обладать хорошими показателями по измерению координаты, импульса и энергии частиц для их идентификации в условиях высокой светимости. Основная часть трековой системы любого детектора, которая отвечает за эти задачи – дрейфовая камера, – рассказал ведущий научный сотрудник ИЯФ СО РАН, доктор физико-математических наук Корнелий Тодышев. – Дрейфовая камера представляет собой трековый газовый детектор, способный измерять координаты и энергетические потери частиц, а также реконструировать их импульс в магнитном поле. Одним из главных параметров установки является ее пространственное разрешение – чем оно лучше, тем точнее будет происходить восстановление траектории частиц при обработке данных».

Дрейфовая камера детектора для коллайдера Супер С-Тау фабрики имеет цилиндрическую форму и похожа на бочку диаметром 1,6 метра и длиной 2 метра. Минимальный чувствительный элемент дрейфовой камеры – ячейка, в центре которой находится анодная проволочка. Когда в ячейке возникают электроны, появившиеся при ионизации газа из-за прошедшей заряженной частицы, то они дрейфуют к аноду, находящемуся под положительным потенциалом. Вблизи анода происходит процесс газового усиления и получившийся таким образом сигнал в конечном счёте регистрируется электроникой. В проекте ИЯФ СО РАН проволочная структура состоит из гексагональных ячеек со средним радиусом около 7 мм. Всего предполагается 41 слой ячеек, распределенных на 10 суперслоев, которые будут насчитывать около 40 000 проволочек.

«Проволочки можно уложить в ячейки либо гексагональной формы, либо квадратной. У каждого варианта есть свои плюсы и минусы, – добавил Корнелий Тодышев. – Например, квадратные ячейки полностью заполняют объем камеры, исключая зазоры, что позволяет проводить больше измерений. Но в такой структуре, когда все слои проволочек натянуты под углом к оси дрейфовой камеры, возникают систематические неопределенности при расчете координаты, которые трудно устранить при калибровке ДК. Это в свою очередь ведёт к потере точности измерения параметров регистрируемых частиц. Если проволочная структура основана на гексагональных ячейках, то имеются зазоры между слоями, но при этом в аксиальных слоях нет деформации ячеек, что позволяет достичь высокого пространственного разрешения».

По словам специалиста, в классических проволочных структурах, основанных на гексагональной ячейке, удается получить среднее пространственное разрешение 110 микрон, а в определенных случаях около 100.

«Для проволочных структур, где используются только стерео-слои и квадратные ячейки – лучше 120 микрон достичь пока не получается, хотя технология изготовления таких ДК очень перспективная. Конечно, мы стремимся к хорошему пространственному разрешению, но мы также должны учитывать возможности изготовления ДК в рамках имеющихся у нас наработок. Поэтому для проекта нашей дрейфовой камеры мы выбрали “стандартную” проволочную структуру, хорошо зарекомендовавшую себя в других экспериментах», – добавил Корнелий Тодышев.

Сейчас в ИЯФ СО РАН ведутся работы с малым прототипом дрейфовой камеры детектора Супер С-Тау фабрика. В нем всего семь ячеек гексагональной формы, но несмотря на малый размер на нем можно провести измерение пространственного разрешения камеры.

«Мы выбрали классический вариант дрейфовой камеры, но нам удалось оптимизировать проволочную структуру так, что электрическое поле в гексагональной ячейке каждого слоя максимально возможно при заданных условиях приближено к полю, соответствующему цилиндрической геометрии ячейки. Это позволяет достичь лучшего пространственного разрешения, – пояснил Корнелий Тодышев. – На прототипе уже достигнуто пространственное разрешение в 90 – 100 микрон. Это отличный результат, который подтверждает наши расчеты и дает уверенность, что на ДК детектора можно достичь разрешения лучше 100 мкм».
Пресс-служба ИЯФ СО РАН

Губернатор Новосибирской области Андрей Травников вручил государственные и региональные награды

Орденом Александра Невского награждён академик Валентин Власов – научный руководитель Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН.

Орденом Дружбы награжден академик Николай Похиленко, научный руководитель Института геологии и минералогии имени В.С. Соболева СО РАН.

Медали ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени удостоен заведующий лабораторией Института молекулярной и клеточной биологии СО РАН Игорь Жимулёв.

За вклад в развитие науки и многолетнюю добросовестную работу медалей ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени удостоены: главный научный сотрудник Института цитологии и генетики СО РАН чл.-к. РАН Николай Дыгало, главный научный сотрудник Института горного дела им. Чинакала СО РАН Александр Красюк, заместитель директора по научной работе Института цитологии и генетики СО РАН Андрей Летягин, главный научный сотрудник Института цитологии и генетики СО РАН Татьяна Меркулова. Почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации» присвоено:  главному научному сотруднику Института цитологии и генетики СО РАН Николаю Рубцову, главному научному сотруднику Института химии твердого тела и механохимии СО РАН Юрию  Юхину.

Благодарность Президента Российской Федерации вручена заместителю директора по научно-образовательной деятельности Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН Светлане Мызиной.
Почетное звание «Заслуженный деятель науки НСО» присвоено директору Института систематики и экологии животных СО РАН чл.-к. РАН Виктору Глупову.  

Вы, наверное, помните громкую фразу, брошенную главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен несколько месяцев назад: «Российская экономика разорвана в клочья!». Если верить тамошним пропагандистским опусам, то в нашей стране уже давно выстроились очереди из голодающих, а в супермаркетах опустели прилавки из-за отсутствия продуктов. Не хотим «сглазить», но на сегодняшний день ситуация выстраивается противоположным образом – к большому удивлению европейцев.

Не так давно это удивление выразила популярная немецкая газета Berliner Zeitung. Точнее, удивление исходило от поляков, которые обнаружили, что на прилавках польских магазинов стали всё чаще появляться овощи из России. И это - несмотря на режим «беспрецедентных» санкций против нашей страны!  Как отмечает издание, на оптовый рынок недалеко от Варшавы регулярно прибывают грузовики с овощами от российских производителей. В частности, на польском рынке отметилась российская компания «Горкунов», занимающаяся продажей овощей.

Самым «обидным» для наших недоброжелателей и конкурентов оказалось то, что российские овощи намного привлекательнее по цене, чем те, что поставляются из стран ЕС. Так, оптовая цена одного килограмма российских огурцов составляет примерно 11 злотых (190 рублей). Для сравнения, в странах ЕС розничная цена одного килограмма огурцов в 2023 году уже превысила 500 рублей. Следовательно, даже при двойной «накрутке» со стороны розничных продавцов российские овощи будут доступнее покупателям, чем европейские.

Причина удорожания европейских овощей известна – крупные тепличные хозяйства в Нидерландах, Германии и в той же Польше закрываются или терпят убытки из-за энергетического кризиса. Значительный рост цен на продукты произошел еще в прошлом году. В Нидерландах, например, тепличное производство было урезано на четверть. Согласно отчету Европейской комиссии, подорожали не только овощи, но также хлеб и крупы. В сравнении с декабрем 2021 года - примерно на 19,8 процентов.  Дело доходит до того, что на фоне инфляции некоторые жители Франции уже готовы перейти на уцененную еду с истекающим сроком годности. Стоимость продуктов в этой стране за год увеличилась в целом почти на 15 процентов. Еще хуже дела складываются в Великобритании, где годовой рост инфляции достиг рекордных 17 процентов.

На этом фоне поставки дешевых российских овощей воспринимаются неоднозначно. Потребителям, безусловно, хорошо, но для особо «идейных» европейских граждан такое положение вещей кажется ненормальным. Ведь Россия, в их представлении, - «враг и агрессор», чью экономику лидеры западных стран пообещали «разнести в клочья» с помощью санкций. Именно поэтому появление на польских прилавках дешевых российских огурцов воспринимается как подрыв экономических устоев Евросоюза. Тем не менее, авторы упомянутой статьи в немецкой газете вынуждены были напомнить читателям, что такие продажи не связаны ни с какими нарушениями, поскольку на поставку овощей из России санкции не распространяются. Российские огурцы и томаты имеют сертификацию и поступают на европейские рынки легально.

В общем, «идейным» гражданам европейских стран придется смириться с нашей овощной «диверсией». Причем слово «диверсия» в определенном смысле можно трактовать буквально. Как мы понимаем, наплыв недорогих огурцов и томатов прямо бьет по европейским производителям овощей. Так, польские производители начали бить тревогу еще в прошлом году. Особое возмущение вызывала непонятная им логика руководителей ЕС, когда «санкционная война» с РФ ведется как-то однобоко.  Дело в том, что с 2014 года Россия ввела так называемые «ответные санкции» против западных стран, из-за чего польские овощеводы лишились возможности поставлять свою продукцию на наши рынки. С 1 января 2022 года такой же запрет ввела республика Беларусь. В то же время со стороны России и Беларуси «окно в Европу» открыто настежь. Поэтому овощи, выращенные в нашей стране, поступают в Польшу беспрепятственно, что ставит местных производителей на грань разорения.

В условиях энергетического кризиса проблема начинает серьезно обостряться. Европа, борясь за «энергетическую независимость» от нашей страны, добровольно отказывается от относительно дешевого трубопроводного российского газа, переходя на более дорогой сжиженный газ. У российских производителей пока что с этих проблем нет. В свое время Россия вложила очень серьезные суммы в создание современных тепличных комплексов, и наша продукция оказалась более конкурентоспособной на рынках ЕС ввиду более низких затрат на энергию. В случае резкого падения курса рубля относительно доллара предложение тепличных овощей для стран Европы станет ещё более привлекательным, отмечает автор прошлогодней статьи.

Согласно сообщениям позапрошлого года, бурное развитие в России тепличного бизнеса привело к сокращению импорта овощей и выходу российских производителей на европейские рынки, прежде всего – в Польшу. Всего за первые четыре месяца 2020 года наша страна стала нетто-экспортером огурцов, причем это произошло как раз в то время, когда импорт тепличных овощей традиционно высок. Параллельно стал быстро сокращаться импорт тепличных томатов (примерно на 17%). Еще в 2021 году польские эксперты обращали внимание на системный российский экспорт тепличных огурцов и первый в истории российский экспорт тепличных томатов на территорию Польши. И это несмотря на то, что Польша является основным экспортером тепличных овощей в Евросоюзе. Согласно торговой статистике, в январе-апреле 2021 года Россия экспортировала в Польшу 579 тонн свежих огурцов, что сделало эту страну вторым по величине рынком сбыта для российских тепличных хозяйств. Также за указанный период Россия вошла в пятерку крупнейших поставщиков свежих огурцов на польский рынок.

Если судить по самым свежим публикациям на эту тему, «беспрецедентные» западные санкции не пошатнули позиций наших экспортеров овощной продукции. Отсюда – тревожные публикации в западной прессе о наплыве российских огурцов в Польшу. Если судить по тону некоторых из них, то в Европе есть желающие установить полный заслон российским овощам. Как мы уже заметили выше, санкции на данную продукцию не распространяются, тем не менее, авторам некоторых публикаций это не мешает говорить о том, будто российские овощи попадают в Польшу «незаконно». То есть происходит форменное нагнетание антироссийской истерии даже в такой области, как продовольственная безопасность.

В свете только что сказанного совсем нельзя исключать того, что, не выдержав честной рыночной конкуренции с российскими производителями, проблему попытаются решить чисто политическими методами, то есть введением полного запрета на ввоз.  Во всяком случае, со стороны польских властей подобные подходы к решению проблемы вполне ожидаемы. В конце концов, если уж в борьбе с «Газпромом» использовалась взрывчатка, то обычные запреты для российского овощного экспорта уже не покажутся какой-то радикальной мерой.  Возможно, польских (и не только) производителей удастся поддержать, хотя вряд ли это благоприятно скажется на жизни европейских потребителей. Но в любом случае данное обстоятельство ничуть не умаляет возможностей наших производителей. И на фоне таких событий говорить о «нищей» или «отсталой» России будет совершенно нелепо.

Константин Шабанов

 На совещании представители власти, науки и промышленности обсудили возможности сотрудничества, запросы друг к другу и работу в новых условиях. Участники отметили актуальность и востребованность создания в Новосибирской области инжинирингового центра коллективного пользования, оснащенного современным оборудованием, где можно апробировать мелкосерийное производство новых микро- и наноэлектронных устройств, тестировать и реализовывать разные технологические решения. Концепция такого центра уже разработана ИФП СО РАН и была ранее представлена для проекта Академгородок 2.0. Также собравшиеся затронули аспекты расширения грантовой поддержки ученых на областном и городском уровнях, необходимость формирования «портфеля заказов» от промышленности, договорились о проведении новых встреч.

Мероприятие стартовало с интерактивной выставки: участники познакомились с прикладными разработками ИФП СО РАН ― специалисты Института продемонстрировали инфракрасные полупроводниковые тепловизионные устройства, электронно-компонентную базу для СВЧ-электроники, образцы высокочувствительных нанопроволочных сенсоров, гибких и легких солнечных элементов (батарей), эллипсометры (высокоточные приборы для диагностики и контроля полупроводниковых структур во время их роста), метаструктуры для управления терагерцовым излучением, ключевые элементы для квантовой связи.

Приветствуя гостей, директор ИФП СО РАН академик Александр Васильевич Латышев заметил, что основная деятельность Института ― выполнение фундаментальных исследований, получение новых знаний. Наряду с этим у ИФП СО РАН широко развито сотрудничество с предприятиями российской электронной отрасли, благодаря высоким компетенциям специалистов Института и владению на мировом уровне технологиями изготовления новых полупроводниковых гетероструктур: «ИФП СО РАН выступает мелкосерийным поставщиком полупроводниковых гетероструктур для предприятий российской электроники, причем мы не передаем формулу или патент, мы поставляем готовые изделия, на основе которых индустриальные партнеры делают продукцию и запускают ее в производство.

Я рассматриваю эту встречу, как неформальный повод пообщаться, и думаю, что это только начало продуктивной совместной работы. С прошлого года мы живем в другой системе, и надо перестраиваться, чтобы вывести на новый уровень взаимоотношения, возникающие между наукой и производством. Программа импортонейтральности, импортонезависимости остается, и мы должны эту программу реализовать, насколько это возможно. Ни наука, ни промышленность по отдельности не могут это сделать, только объединив усилия. Для нас (ИФП СО РАН) оптимальный вариант сотрудничества, когда предприятие приходит с портфелем заказом, из которого мы можем выбрать конкретную задачу и далее работать с ней», ― подчеркнул директор ИФП СО РАН.

А.В. Латышев добавил, что ранее ИФП СО РАН предлагал создать инжиниринговый центр коллективного пользования «Центр нанотехнологий», с возможностью проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на основе существующих достижений НИИ, вузов, промышленных предприятий для разработки высокотехнологичной, импортозамещающей электронной компонентной базы.

Начальник департамента инвестиций, потребительского рынка, инноваций и предпринимательства мэрии г. Новосибирска Виталий Геннадьевич Витухин отметил, что департамент планирует продолжать проведение встреч между наукой и промышленностью: «Александр Васильевич, спасибо за то, что предоставили площадку для мероприятия, они будут у нас регулярно. Если у представителей науки и промышленности появятся предложения, в какой отрасли, секторе дальше работать, проводить такие события, мы с удовольствием примем идеи и соберем еще более широкий круг участников».

Заместитель директора по развитию ИФП СО РАН кандидат физико-математических наук Дмитрий Владимирович Щеглов привел несколько ярких примеров недавнего сотрудничества института с индустриальными партнерами.

Варианты совместной работы с промышленностью могут включать использование приборной базы Центра коллективного пользования «Наноструктуры» ИФП СО РАН. ЦКП укомплектован современным оборудованием для проведения аналитических исследований, контроля ростовых процессов на наноуровне, проведения постростовых процедур.

«На передовом оборудовании Центра можно выполнить ряд исследовательских, технологических, метрологических работ: например, определить состав материала или поатомно рассмотреть его структуру с одновременным определением состава материала; можно работать на литографических установках, которые позволяют подготовить образцы, создать элементы высокотехнологических электронных схем и т.п. Спектр услуг широк, мы взаимодействуем с исследовательскими организациями, можем выполнять и заказы от предприятий», ― добавил Д.В. Щеглов.

В завершении мероприятия состоялась дискуссия, во время которой представители промышленных предприятий проявили интерес к представленным разработкам и отметили важность развития сотрудничества в области совместного использования дорогостоящего оборудования.

«Я полностью поддерживаю предложение А.В. Латышева создать инжиниринговый центр коллективного пользования, поскольку все предприятия в настоящий момент не могут быть оснащены современным оборудованием ― электровакуумным или оборудованием для производства микросхем. Это очень дорогостоящие устройства, единичные приборы стоят более 100 млн рублей. В Новосибирске, где есть Академгородок, необходима и некая база, которая может ликвидировать разрыв между наукой и производством», ― прокомментировал Игорь Васильевич Хлыстов, генеральный директор АО НИИ «Октава».

И.В. Хлыстов заметил, что если будет существовать такой инжиниринговый центр коллективного пользования, новосибирские предприятия смогут взаимодействовать с ним, обращаться к его высококвалифицированным специалистам, пользоваться научными наработками, что в итоге позволит создавать наукоемкие изделия непосредственно в Новосибирской области.

Пресс-служба ИФП СО РАН

Фото В. Трифутина

Обычно среди научных дисциплин, занимающихся изучением прошлого человечества есть некоторое «разделение труда». Скажем, археологи работают с материальными объектами, а этнографы – с обычаями, ритуалами, фольклором и т.п. Но порой результаты работы в одной области позволяют лучше понять объекты исследования из другой «оперы». Так, недавняя находка новосибирских археологов пролила свет на некоторые детали обряда, практикуемого населением Алтая еще в позапрошлом веке. Подробнее – в интервью с ведущим научным сотрудником Института археологии и этнографии СО РАН, д.и.н. Андреем Бородовским.

– Андрей Павлович, расскажите о Вашей находке. Чем она интересна и необычна?

– Некоторое время назад, при сооружении траншеи для местной газотранспортной системы у края огорода в селе Рыбалка Майминского района Республики Алтай были обнаружены кости лошади и целый ряд предметов. Информация о находке была передана по нужному адресу и вскоре мы провели ее обследование. Изучив находки и само их местоположение, получилось сделать ряд обоснованных выводов.

Так, при общении с местным населением удалось выяснить, что после вскрытия участка с конскими костями в отвале недалеко от этого места было обнаружено монисто (монета с припаянным ушком для ношения), изготовленное из серебряной 25-копеечной монеты Российской Империи 1853 г. выпуска и еще ряд украшений. Вместе с предметами, найденными в самом захоронении, это позволило нам определить захоронение лошади как этнографический объект, относящийся ко 2-й половине XIX столетия.

– Почему именно этнографический?

– Такой вывод можно сделать на основании целого комплекса причин. Во-первых, явно намеренное захоронение неполного скелета лошади (голова, шейный отдел позвоночника, кости ног), что достаточно близко к ритуальной практике тюркских народов. Во-вторых, наличие этого конского захоронения в прибрежной части Катуни также может быть неслучайным, поскольку в ритуальной фольклорной традиции алтайцев упоминается принесение конских жертв р. Катунь. Ну и наконец, наличие ценных предметов в захоронении тоже говорит о том, что оно проводилось в форме некоего ритуала.

И ранее уже было известно о подобных ритуалах, которые местное население практиковало еще в XIX - XX столетиях. Их, например, описывал известный русский исследователь, географ и этнограф Сибири Григорий Николаевич Потанин. Он называл этот обряд «тайылга». По мнению, более поздних исследователей, алтайцы приносили в жертву лошадей и вывешивали их на шестах (тайылга), как делали это тюрки в далеком прошлом. Головой шкура была обращена на восход солнца. В настоящее время обряд «тайылга» эпизодически представлен на территории юга Горного Алтая РФ.

Однако нигде в этнографической литературе не упоминалось о дальнейших последствиях этого обряда, когда шкура животного с костями на шесте окончательно истлевала и теряла свою первоначальную целостность. И находка в селе Рыбалка как раз может соответствовать такому варианту археологизации заключительной стадии этого обряда. Тем более это вполне согласовывается с другими ритуальными практиками алтайцев, о которых мы знаем. Этнографы описывают, например, такой обычай - на седьмой день после поминок умершего шаман проводил обряд очищения жилища, чтобы изгнать злых духов. В тот же день юрту переносили на новое место. Тогда как на старом месте, где стояло жилище, около очага выкапывали яму, куда сливали жертвенную пищу и закрывали каменной плитой. А по другим этнографическим данным такой обряд очищения жилища в 60-х гг. XIX в. сопровождался установлением тайылги, которое производилось шаманом, приглашенным с Катуни. Так что это, фактически, первый случай выявления археологическими средствами этого обряда.

– А вообще, как часто археологические находки позволяют узнать что-то новое о ритуальной жизни людей в прежние эпохи?

– С помощью археологии очень часто устанавливается интерпретирование обряда, а вот проследить его – достаточно проблематично. Обычно мы находим некие объекты и интерпретируем их как следы определенного обряда, но нам не всегда понятно в деталях, как он протекал. В этот раз нам удалось довольно точно спроецировать то, что мы знали из этнографических источников на археологический объект. И в итоге получить информацию, которую не смогли зафиксировать этнографы. Например, что происходило потом со шкурой лошади, куда она девалась. Некоторые ответы удалось найти благодаря соединению этнографических и археологических данных. Но так бывает довольно редко.

– Но это возможно только в отношении культур, близких к нашему времени, относительно которых имеется большой массив этнографических данных?

– Не совсем так. Например, у Геродота есть хорошее описание обряда, посвященного богу войны у скифов. В частности, он описывает такие детали как большую кучу хвороста, на которую водружают железный меч. Как вы понимаете, археологам остается только меч, хворост к моменту раскопок исчезает. Но Геродот дает подсказку: этот меч устанавливается острием вверх. И в некоторых, довольно редких случаях в могилах скифов археологи находили такие мечи, помещенные клинком вверх. И это позволяет проводить некие параллели. Другое дело, что подобные соотношения должны быть очень корректными и доказуемыми. И чем древнее археологические данные, тем более они фрагментарны и из них трудно собрать целостную картину какого-то ритуала. С другой стороны, этнография тоже не одинакова, не всегда наблюдения и описания увиденного бывают корректными, особенно, когда речь идет о древних культурах. И археология может, порой, «исправить» неточности, допущенные в этих описаниях.

– В Вашей практике уже бывали случаи, когда археологическая находка помогла узнать что-то новое о каком-то обряде, ритуале?

– Много лет я исследовал один курганный могильник эпохи раннего железа у с. Быстровка (Искитимский район Новосибирской области). И там среди детских погребений был один очень интересный предмет, костяной нож. Он находился в могиле ребенка, так скажем, очень небольшого возраста. Позднее мне этнографы рассказали интересную историю: оказывается, у сибирских татар у детей перерезали пуповину у родившихся детей именно костяным, а не железным ножом, объясняя это тем, что железо – «не живой» материал, в отличие от кости и потому не годится для подобной операции. И поскольку мы нашли нож именно в месте захоронения ребенка, его можно было хоть как-то соотнести с послеродовыми ритуалами. Но вообще, как я уже сказал, это довольно рискованная практика – интерпретировать археологические находки, взяв за основу именно этнографическое описание. Потому что всегда приходится делать много допущений, а любое из них может оказаться неверным и исказить итоговую картину.

Сергей Исаев

Как бы ни обострялась международная обстановка, вопрос о снижении углеродных выбросов в нашей стране еще никто не снимал. Парижское соглашение подписано и ратифицировано. И обратного ходу пока что нет. Кроме того, у нас официально принята Стратегия социально-экономического развития с низким уровнем парниковых газов до 2050 года (СНУР-2050). Иначе говоря, задача поставлена, и ее необходимо выполнять. Вопрос лишь в том, как выполнять и каким путем двигаться? Полностью копировать европейский опыт декарбонизации в наше время уже мало кому приходит в голову. Необходимо искать решение, подходящее именно для наших условий и, самое главное, не противоречащее нашим национальным интересам и не наносящее урон экономике.

Возможные пути решения проблемы недавно обсудили участники 1-й Всероссийской конференции «Енисейская теплофизика», прошедшей 29 марта на базе Сибирского федерального университета в г. Красноярске под председательством научного руководителя Института теплофизики СО РАН академика Сергея Алексеенко. В рамках данного мероприятия состоялся Круглый стол на тему «Проблема снижения углеродного следа теплоэнергетики», в котором приняли участие не только ученые, но также представители российского энергетического бизнеса. Такой продуктивный диалог между учеными и руководителями крупных компаний на сегодняшний день можно назвать беспрецедентным. Произошел важный обмен мнениями, на основе чего были сделаны рекомендации для руководства страны.  

По словам Игоря Варфоломеева, представлявшего СФУ, в Красноярском крае еще в конце 1990-х проводились расчеты выбросов парниковых газов предприятиями края. Работа проводилась с целью выявления перспектив участия в проектах согласно тогдашнему Киотскому протоколу. Из этих расчетов была получена оценка углеродного следа теплоэнергетика края, и в настоящее время здесь уже объявлен тендер по линии краевого министерства экологии и рационального природопользования на расчет баланса выбросов и поглощения парниковых газов.

Бизнес также вносит свои предложения. Как отметил представитель ООО «Уголь-инжиниринг» (СГК-Красноярск) Сергей Исламов, при частичной газификации бурых углей Канско-Ачинского месторождения ожидается, что углеродный след в процессе утилизации тепловой энергии от производства термококса снизится на 15-20% - в отличие от варианта полного сжигания бурого угля. Напомним, что при этой технологии сжигается только летучая компонента бурого угля, содержащая водород, тогда как углерод выводится из процесса горения в виде ценного остаточного углеродного продукта – угольного сорбента. Такая технология производства буроугольных сорбентов была реализована еще в 1996 году в г. Красноярске на предприятии «Карбоника-Ф».  Сбросное тепло производства бесплатно подавалось в районную теплосеть - около 10 Гкал на тонну продукта. К сожалению, пока что не удалось распространить эту технологию для замещения угольных котельных в крае.

Представитель ПАО «РусГидро» поделился информацией относительно практических шагов по декарбонизации предприятий энергетики. В данном случае речь шла о переводе дальневосточных угольных ТЭЦ на газ. Так, за счет модернизации котельного оборудования на ТЭЦ-2 в городе Владивостоке (установленная мощность – 2 497 МВт) ожидается снижение эмиссии СО2 на 380 тыс. тонн (около 63 тыс. тонн в год). В компании также нацелены на поддержку климатических проектов, реализуемых в соответствии с критериями Минприроды РФ.

Весьма интересная информация прозвучала на этот счет со стороны Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.  Так, целевой (интенсивный) сценарий СНУР-2050 предполагает резкое наращение углерод-поглощающей способности управляемых экосистем (основу которых составляют леса) с сегодняшнего уровня 540 млн тонн СО2-эквивалента в год - до 1200 млн тонн СО2-эквивалента к 2050 году.  Основные механизмы так называемых «лесоклиматических» проектов (ЛКП): лесовосстановление, лесоразведение, охрана лесов от пожаров и от вспышек массового размножения насекомых-вредителей. Мировая практика таких проектов, по сути, отсутствует, а российскую массовую практику ещё предстоит сформировать. Главными потребителями ЛКП будут крупные компании, которые сбывают свою продукцию на климатически чувствительные рынки. Им и предстоит стать основным интересантом создания внутреннего рынка углеродных единиц. По предварительной оценке, выручка от реализации ЛКП в одном только Красноярском крае может составить от 50 до 150 млрд рублей.

В этой связи интересно было услышать позицию руководства такого энергетического гиганта, как СГК. По словам Председателя Совета директоров СГК Степана Солженицына, компания активно участвует в решении экологических проблем в местах своего присутствия. Например, замена малых угольных котельных в Красноярске на теплоснабжение от ТЭЦ (в количестве 30 штук) уже привело к снижению углеродного следа за счет большей эффективности использования угля на ТЭЦ. Также рассматривается возможность оформления этой деятельности в качестве климатического проекта по образцу, как это сделало ПАО «РусГидро». Что касается повышения энергоэффективности, то здесь, считает Степан Солженицын, необходимо рассматривать всю цепочку ТЭЦ-теплосети-здания. Повышение энергоэффективности в каждом звене, считает он, дает снижение углеродного следа и является важнейшим на сегодняшний день. Не менее важный момент касается реализации золы уноса, которая замещает цемент, имеющий заметный углеродный след. Сегодня СГК занимается и этим вопросом.

Другой важнейший аспект проблемы, затронутый выше, связан с компенсацией углеродных выбросов от объектов энергетики за счет интенсификации природных процессов. В руководстве СГК, по словам Степана Солженицына, такой подход считают вполне оправданным для нашей страны, и потому компания готова поддержать разработку климатических проектов.

Эту тему более подробно затронул в своем выступлении учёный секретарь Экспертного совета СО РАН по проблематике Парижского соглашения по климату Валентин Данилов (тесно сотрудничающий с ИТ СО РАН). По его словам, для достижения углеродной нейтральности СГК необходимо участие в разработке и реализации климатических проектов. При этом, в дополнение к лесоклиматическим проектам, необходимо обратить внимание на проекты по выращиванию травянистых растений, таких как мискантус, лен, техническая конопля. При высоких уровнях связывания углерода на уровне 10 тонн СО2/га такими растениями для достижения углеродной нейтральности потребуется освоение 4-5 млн. га пахотных земель. С учетом наличия 50-100 млн. га пустующих пахотных земель, такой вариант достижения углеродной нейтральности СГК не выглядит фантастичным, считает ученый.

И в завершение диалога председатель Конференции – академик Сергей Алексеенко – напомнил коллегам, что согласно прогнозу экспертов MIT, использование угля в энергетике будет сокращаться до середины века, а потом снова начнет увеличиваться. Одной из перспективных технологий производства энергии с использованием угля в настоящее время является цикл Аллама. Уже сейчас, по словам ученого, сообщается о производстве электроэнергии по этой технологии с себестоимостью на уровне 7 центов/кВт∙ч.

Как мы сказали, по итогам данного мероприятия были сформулированы рекомендации. Участники оказались единодушны в том, что повестка снижения углеродного следа в теплоэнергетике сохраняет свою актуальность. На текущем этапе необходимо повышение энергоэффективности всей цепи - от производства тепловой энергии, её передачи, а также у потребителей. Международная кооперация в производстве продукции, сопровождающейся тепловыми сбросами в окружающую среду, также может дать снижение эмиссии парниковых газов за счет переноса таких производств в Россию - при условии утилизации сбросного тепла в централизованную сеть теплоснабжения. Для этих целей наиболее разработанными являются технологии производства углеродных материалов при термической обработке угля и производство алюминия. Реализация золы уноса угольными станциями СГК также может рассматриваться в качестве климатического проекта, для чего ее можно оформить в соответствии с механизмом, отработанным в ПАО «РусГидро».

И, наконец, участники мероприятия пришли к мнению, что для разработки плана реализации СНУР-2050 необходима организация более тесного сотрудничества между энергетическими компаниями ООО СГК, ПАО «РусГидро» и СО РАН.

Андрей Колосов