Мы поражаемся силе духа и храбрости спортсменов на Олимпиаде. Переживаем, как, превозмогая боль, они бьются за право считаться лучшими. Никто не сомневается в их силе воли… Однако в нашем мире есть и те, кто может по праву превзойти в этом любого спортсмена. Дети, которые уже с рождения борются с такой страшной болезнью, как рак. 15 февраля во всем мире считается днем детей, больных раком. В Новосибирске существует лишь один детский гематологический центр, где малыши вместе со своими родителями противостоят этому заболеванию. Именно в Международный день онкобольного ребенка Ротари-клуб «Академ-Новосибирск» совместно с фондом «Защити жизнь» решили порадовать ребятишек, пополнив новыми игрушками «сундук храбреца». «Идея "коробки храбрости", или "сундука храбреца" реализована во многих гематологических больницах в мире. Любому человеку, тем более ребенку, очень трудно перенести процедуры. "Сундук" немного помогает им: после лечения ребенок может забрать себе любую из игрушек», – рассказывает координатор фонда «Защити жизнь» Маргарита Логинова. К сожалению, средств на игрушки для «сундука» больница не может выделить самостоятельно. Именно поэтому на помощь фонду пришел Ротари-клуб.  «Нам понравилась сама идея. Это ведь настолько просто – подбодрить детей после каждой процедуры! Мы решили помочь и привлечь к этой проблеме внимание общественности. 15 декабря в клубе Campus мы провели очередную викторину – Rock brains.  Обычно выигрыш победителя делился пополам, а остальные средства уходили на благотворительность. На этот раз победившая команда полностью отдала нам свой выигрыш.

 На эти средства мы купили для "сундука" новые игрушки», – поделилась президент клуба Алла Гончарова. Игрушки должны быть непростыми: к ним больница выдвинула особые требования. Никаких мягких игрушек, только пластмассовые, которые должны подвергаться обработке, высокого качества. Ротари-клуб подошел к этой задаче ответственно. Подарки соответствуют не только всем условиям, но и вкусам ребятишек. Теперь «сундук»  еще долго не будет пустовать: игрушки еле уместились в машину. Ребятишки очень обрадовались подаркам. Конечно, они еще не до конца понимают настоящий смысл «сундука».  Но врачи и члены благотворительных организаций уже сейчас объяснили им: игрушки в этом сундуке принадлежат  только настоящим храбрецам.

Ксения Филиппова

Фото предоставлены фондом
 

Статья канд. биол. наук, н.с. Института экологии растений и животных УрО РАН Нины Садыковой дополняет и развивает идеи, высказанные на Конференции научных работников РАН в докладе «П3».

О возможных причинах, целях и следствиях государственного «наезда» на РАН сказано уже бесконечно много. Основные темы обсуждений — как строить отношения РАН с властями и как должна быть организована научная деятельность в нашей стране. Решение этих проблем ложится на плечи руководителей, и в этом деле индивидуальная роль отдельного научного сотрудника минимальна (согласиться или нет, подписать или нет, выполнить или нет).

Но есть большая проблема, решение которой всерьез зависит от индивидуальной активности каждого научного работника. Это проблема изоляции науки от общества в нашей стране. Академия наук -важнейший социальный институт, и она не может существовать без достаточно широкой общественной поддержки. Нынешний кризис показал: сейчас мы этой поддержки почти лишены.

Научное сообщество живет своей жизнью, его проблемы, как и его достижения, долгое время оставались незамечеными населением. Несомненно, последствия этой изоляции будут губительны не только для науки, но и для общества в целом. Как многие уже отмечали, скандал вокруг реформы РАН сыграл свою положительную роль в решении этой проблемы: всколыхнул общественное мнение и возбудил общественную активность самих ученых. Пока эта активность в основном протест-ная, но ее можно и нужно перевести в более конструктивное русло. И это — личное дело каждого.

В обыденном сознании отсутствует положительный образ отечественной науки и ученого, а представление о российской науке сводится к тому, что «кто поумнее — уехали, остались только неудачники и не всегда полезные ископаемые». Мы можем негодовать и сколько угодно сетовать на массовое невежество, недальновидность властей, некомпетентность СМИ, низкие зарплаты, ЕГЭ, бюрократизацию и далее по списку. Но пока мы сетуем и жалуемся — мы не решаем ни своих проблем, ни общих.

Может ли каждый из нас с чистой совестью сказать, что он со своей стороны сделал всё возможное, чтобы наладить взаимосвязи с согражданами, восстановить нормальный информационный и кадровый обмен? Вряд ли. А ведь именно на этом поле особенно важны и действенны усилия и инициатива каждого конкретного человека.

В этом смысле нам есть чему поучиться у западных коллег. Ведь там наличие качественной актуальной персональной страницы на родном языке в Интернете (на сайте организации и или в социальной сети) для абсолютного большинства ученых — это вопрос хорошего тона и профессиональной репутации. Отсутствие таких профессиональных страниц на русском языке у многих отечественных ученых вряд ли можно оправдать «недостаточным финансированием».

То же касается и качества сайтов научных организаций, фондов и проектов. Что у нас с научными интернет-проектами?.. Иллюстрацией тому-официальные сайты академических институтов. Ведь наши сайты в лучшем случае годятся для «внутреннего употребления». За редким исключением они вообще не рассчитаны на возможный интерес случайного посетителя. Кто в этом виноват?.. Президиум РАН или ФАНО?

Что делать?

События этого лета показали, что, мобилизовавшись, научное сообщество может многое сделать для сохранения и развития отечественной науки. Одним из приоритетов при этом должно стать целенаправленное системное восстановление нарушенных связей с обществом. Эту деятельность можно свести к трем направлениям:

1. Просвещение: формирование у людей, особенно детей и молодежи, необходимой мировоззренческой основы для адекватного восприятия научного знания. В работе со студентами многие научные работники уже задействованы. Хорошо. А в работе с детьми?

2. Популяризация науки: качественное донесение информации о научных разработках до широких масс. Часто ли мы заботимся о том, чтобы результаты нашей работы были изложены не только научным языком в специальной статье, но и простым русским языком в двух словах где-нибудь в «Википедии»?

3. Пропаганда, создание привлекательного образа отечественной науки, ее имиджа. Самый простой способ этому содействовать-каждому создавать собственный имидж, достойный высокого звания «российского ученого». Как вы думаете, может ли способствовать формированию достойного имиджа многократное повторение во всяких вариациях жалоб на собственное безденежье и недостаток уважения со стороны?

Развитие всех этих направлений напрямую зависит от активности и инициативности научных работников в Рунете. Конечно, многое уже делается силами отдельных энтузиастов и коллективов. И есть немалые успехи на этом поприще. Но можно ли считать, что сейчас научные работники в этом массово задействованы?

Многие проекты в этой области оказываются пока бесплодными. Не потому ли, что сотрудники академических институтов никак не могут найти время для просветительской работы и не мотивированы на популяризацию собственных достижений? Ведь подготовка популярных лекций и статей, ведение блогов и сайтов в научной среде считается отвлечением от основной работы. А уж активность в социальных сетях среди отечественных ученых и вовсе считается чуть ли не зазорной. В результате наш опыт, наши знания, в том числе новые, не транслируются за пределы узкого круга специалистов и до общества не доходят. Как в этой ситуации рассчитывать на приток молодежи, востребованность бизнесом и интерес со стороны СМИ?

Всё вышеизложенное наталкивает на простую мысль, что со стороны научного сообщества нужна масштабная система мер, направленных на восстановление связи с обществом и привлечение интереса к науке, особенно со стороны детей и молодежи. Эта деятельность в первую очередь должна касаться расширения и усиления влияния отечественной науки в русскоязычном секторе Интернета. Потому что для развития в этом направлении у нас пока нет ни серьезных конкурентов, ни больших препятствий.

Эта мысль не оригинальна и отражена, в том числе, и в программе развития РАН, предложенной президентом Фортовым. Но хотелось бы заметить, что начать действовать в этом направлении может каждый, не дожидаясь указания сверху.

В идеале, это направление работы должно быть системно представлено на всех уровнях организации научной работы. Очень важно, чтобы оно сейчас было осознано как один из приоритетов в работе каждого ученого, независимо от его возраста и статуса, в деятельности научных коллективов и в целом в политике Академии (в широком смысле).
Вот некоторые примеры того, что именно можно сделать, но пока «некому»:

1. Разработать и выполнить программу повышения качества интернет-сайтов институтов РАН.

2. Создать платформы для презентации просветительских проектов. В том числе для привлечения внешнего финансирования и ресурсов по системе краудфандинга и кра-удсорсинга. Активно поддерживать уже имеющиеся проекты.

3. Учитывать просветительскую деятельность при оценке научной эффективности.

4. Проводить конкурсы научно-популярных произведений всех жанров и предложить гранты на их создание.

5. Разработать программы взаимодействия с образовательными учреждениями всех уровней, начиная с подведомственных детских садов и лагерей, как возможными инкубаторами научных кадров. Создавать, восстанавливать и всесторонне поддерживать «малые академии наук».

И это лишь малая часть того, что можно сделать, чтобы обеспечить поддержку науке со стороны российского общества.

Развитие этого направления не требует ни больших финансовых вливаний, ни серьезных структурных преобразований, а лишь объединения, концентрации, систематизации и мультипликации тех усилий, которые и так предпринимаются учеными.

В институтах РАН сосредоточен огромный интеллектуальный и творческий потенциал, и независимо от того, как именно будет проходить реформа РАН, можно реализовывать этот свой потенциал на просторах Рунета на благо общества и науки.

Одним из центров популяризационной и просветительской работы ученых в Рунете является сайт http://elementy.ru, и на нем, в том числе, реализован поиск по научным и научно-популярным ресурсам Рунета. Пока там индексируется всего около 6 тыс. сайтов, и эта цифра лишь на первый взгляд кажется внушительной.

«Сделай сам»

Поделюсь здесь собственным позитивным опытом. Я очень благодарна реформаторам за то, что в результате их действий открыла для себя новое поле деятельности. На этом поле мой личный вклад может оказаться куда более значимым для науки, чем просто на ниве исследования «одной из актуальных проблем одной из фундаментальных наук».

По завершении Конференции научных работников РАН я вернулась в родной Институт и выступила с инициативой организовать работу по полной модернизации институтского сайта. Эту инициативу радостно поддержали и коллектив, и администрация Института. Оказалось, для того, чтобы начать эту масштабную работу не хватало только одного — человека, научного сотрудника, который добровольно откажется от собственных исследований ради решения общей проблемы — проблемы скучного сайта.

Очевидно, что нужно сделать для сотрудников удобные персональные страницы. Нужно организовать гибкую систему распределения ответственности за подготовку контента (у нас для этого в каждой лаборатории были назначены сотрудники, в основном активные молодые ученые, ответственные за подготовку текстового наполнения сайта). Нужно найти и заинтересовать в общей работе программистов, дизайнеров, коллег из других институтов.

Нужно искать непривычные источники финансирования. Нужно убеждать непосредственное руководство в правильности тех или иных решений, касающихся тактики и стратегии развития собственного интернет-ресурса. Очень много чего нужно делать, но это исключительно благодарная работа. В следующем году, я надеюсь, «выйдет в свет» обновленный сайт нашего Института. Эту статью можно считать анонсом.

Призываю всех и каждого, кто прочитал этот материал, перестать жаловаться на существующие препятствия и надеяться, что их устранит кто-то другой. Это недостойные занятия для настоящего ученого.

Полезные ссылки

В заключение приведу пару ссылок на пока малоизвестные, но, на мой взгляд, важные научно-просветительские проекты, для которых даже минимальное участие и помощь с Вашей стороны могут оказаться неоценимым вкладом.

www.alexandra-goryashko.net/choise_book/choise_books.htm -библиотека лучшей научно-популярной литературы по биологии для детей и не только, подобрана с любовью и знанием дела. Автор ресурса нуждается в помощи коллег для пополнения и совершенствования разных разделов библиотеки.

http://ras_daily.livejournal.com — блог о российских ученых и научных группах, который пишут сами ученые, о том, чем они занимаются и зачем это нужно. Нужны тексты.

Нина Садыкова 

Научные институты уже в ближайшее время ждут кардинальные перемены. В частности, предполагается, что смена руководителей будет проходить так же, как сегодня это уже делается в вузах. По закону предельный возраст для ректора 65 лет. Правда, по представлению ученого совета вуза его учредитель может продлить срок работы ректора до 70 лет.

Это положение сегодня не распространяется на научные институты. Споры о предельном возрасте их руководителей идут уже много лет. Например, еще восемь лет назад в проект нового Устава РАН был внесен пункт о возрастном цензе. Однако академиков поправили, напомнив, что в Конституции нет никаких возрастных ограничений для того, чтобы человек занимал тот или иной пост. Для их введения нужен специальный закон.

Свой вариант возрастного ценза в свое время предложило Минобрнауки России: 60 лет для директоров институтов, их заместителей, а также "руководителей и заместителей руководителей структурных подразделений организаций", в том числе заведующих лабораториями и их замов. В исключительных случаях - по представлению трудового коллектива - предельный возраст может быть повышен до 65 лет. То есть условия более жесткие, чем для ректоров вузов.

Сейчас положение о возрастном цензе для руководителей научных учреждений находится в стадии разработки. Каким будет окончательный документ, можно только гадать. "РГ" попросила высказаться по этой проблеме известных российских ученых.

Валерий Козлов, вице-президент РАН:

- Вопрос о возрастном цензе для руководителей институтов к академии уже не имеет никакого отношения. Ведь по закону о реформе академий у нас больше нет институтов, они переданы в ФАНО. Теперь это их головная боль. Сейчас мы разрабатываем новый Устав РАН, но в нем вообще не будет ни одного слова о возрасте руководителей. Какие-либо ограничения являются нарушением Конституции РФ, поэтому их можно вводить только законом.

Михаил Угрюмов, академик РАН:

- Многие удивятся, но в ведущей научной стране мира, на которую нас призывают ориентироваться, в США, для ученых нет никаких ограничений по возрасту. У меня там немало знакомых, чей возраст уже перевалил за 80 лет. У них светлые головы, они делают науку мирового уровня. В стране никто не смотрит в паспорт ученого, важны только выигранные им по конкурсу гранты. Это единственный критерий оценки.

В Европе ситуация иная. Возраст любого сотрудника на государственной службе, в том числе и ученого, ограничен 65 годами. Многие, достигнув этого рубежа, уходят работать в частный сектор, на фирмы, а кто-то на пенсию. Но на пенсию достойную. К примеру, во Франции это 80 процентов от оклада, который у ученого составляет около 10 тысяч евро. Сравните с нашими пенсиями, поймете, в какой ситуации оказывается ученый.

Но глубоко ошибается тот, кто думает, что возрастной ценз для ученого в Европе введен, чтобы повысить уровень науки. Это сугубо политическая акция, которая должна снизить уровень безработицы. Однако той же цели можно достичь иначе, расширяя сферу науки, открывая новые лаборатории. Именно так и поступают американцы. Конечно, европейцы это прекрасно понимают и уже начинают постепенно уходить от ограничений по возрасту. Например, два года назад на такой шаг пошли в Англии: там тоже упразднили этот ценз для ученых.

Россия намерена пойти в противоположном направлении. Мне кажется, что надо еще и еще раз внимательно взвесить все "за" и "против", а главное, ясно понимать нашу специфику. Кадры в нашей науке, говоря образно, собраны в два "горба". Один образуют ученые старше 60 лет, среди которых немало известных имен, второй "горб" - молодые ученые в основном около 30 лет. Между ними - яма. Ее причины? Это и массовый отъезд российских ученых во времена кризиса, и демографические проблемы.

Кем же мы будем заполнять вакансии, которые освободят "устаревшие" ученые? Найдем ли среди молодых достойных претендентов? Я подсчитал, какой отбор в СССР проходили люди, чтобы стать научным сотрудником. Когда поступал в университет, конкурс составлял 40 человек на место. А затем требовалось выдержать серьезный конкурс при поступлении в аспирантуру. Сегодня в России единственный конкурс - это экзамены в вузы, в среднем он составляет 1:3. А дальше в аспирантуру берут фактически всех желающих. Для сравнения: во Франции, чтобы стать научным сотрудником, надо пройти сито 1:500.

Представим, что при смене поколений у нас на руководящие должности придут люди, чьи способности не прошли суровую проверку, они не испытали настоящей конкуренции, преодолев фильтр 1:3. Если такие люди возглавят лаборатории, где реально и делается наука, то мы ее обезглавим уже навсегда. Та же картина и с директорами институтов. Да, сегодня возраст подавляющего большинства руководителей перевалил за 60, а многих за 70 лет. Это люди с огромным научным, организаторским, жизненным опытом. Их смена будет черпаться все из той команды, которая не прошла серьезно "естественного" отбора. Итоги подобной акции, мне кажется, очевидны.

Что же надо делать в первую очередь? К сожалению, у нас созданы все условия для утечки мозгов. А ведь именно аспирант - это будущее науки. Его стипендия в России более чем в 10 раз меньше, чем в Европе, где составляет 1500 евро. Когда некоторые руководители с оптимизмом заявляют, что сейчас утечка мозгов прекратилась, они выдают желаемое за действительное. Самые талантливые по-прежнему продолжают уезжать из страны. И этот поток не остановить, пока здесь не будут созданы такие же условия, как в ведущих странах мира. А остаются середняки. Именно они и будут занимать руководящие "кресла" не по своим научным и организаторским способностям, а по паспорту.

Константин Северинов, профессор Ратгерского университета (США), заведующий лабораториями в Институте молекулярной генетики РАН и Института биологии гена РАН:

- В США для ученых действительно нет возрастных цензов. Если ты талантлив и способен по конкурсу выигрывать гранты, то возглавляй лабораторию хоть до 120 лет. Нет ограничений и для научных администраторов, но они не могут занимать высшие должности более, кажется, двух сроков. Так что система ротации действует автоматически.

Может, и нам по примеру Америки не надо вводить для ученых возрастной ценз? Но, как говорится, дьявол спрятан в мелочах. К примеру, есть принципиальный момент: как проходят конкурсы на получение грантов и кто оценивает проекты. В США экспертиза совершенно независима, никто и ничто не может повлиять на результат, ни ваш авторитет, ни имя в науке, ни связи. Все решает только научный уровень поданного на конкурс проекта.

У нас картина иная. Система экспертизы много и давно критикуется. Дело в том, что различные "персонажи", не обладая научным весом в мире, тем не менее самыми разными способами продавливают свои заявки через любые экспертизы, оттесняя действительно достойные проекты. Например, шквал критики со стороны многих зарубежных ученых вызвали итоги уже ставших знаменитыми конкурсов на мегагранты. Предполагалось, что в страну будут приглашены ведущие ученые мира, чтобы создать здесь научные лаборатории. Для отбора были приглашены авторитетные зарубежные эксперты. Казалось бы, все сделано по гамбургскому счету. Но вдруг выяснилось, что окончательное решение все равно принимали наши академики и чиновники минобрнауки. И в Российском научном фонде, который только что специально создан для грантового финансирования науки, знакомые все лица. Боюсь, мы в очередной раз наступим на те же грабли.

Не согласен, что возрастной ценз и смена руководителей, начиная с завлабораториями, приведет к развалу науки. Среди 30-летних немало талантливых ученых. Возражая против возрастного ценза, ссылаются на два кадровых "горба" и демографическую яму. "Горб пожилых" - это наследие советского периода, когда наука была необоснованно раздута. Для оздоровления ситуации надо не искусственно завышать число 45-летних, не "засыпать" яму, а сокращать число 70-80-летних руководителей. Их слишком много. А среди 40- и 50-летних немало ученых, которые способны возглавить научные коллективы.

Фото: Валерий Мельников/ РИА Новости www.ria.ru

Текст: Юрий Медведев

Как мы уже рассказывали, недавно в Екатеринбурге прошло награждение лауреатов Демидовской премии, в числе которых был и новосибирский математик, академик Юрий Леонидович Ершов . Научный путь Юрия Леонидовича отмечен многими яркими и незаурядными результатами. Защита кандидатской диссертации через несколько месяцев после окончания НГУ, а докторской – в 26 лет. Его фамилию носят многие математические термины - иерархия Ершова в теории алгоритмов, язык S-выражений Ершова в семантическом программировании и т.д. А монографии переведены на многие языки мира и пользуются заслуженным уважением со стороны иностранных ученых. Работа ученого отмечена Государственной премией РФ, рядом других почетных премий и орденов. А теперь к ним добавилась и Демидовская премия, которая по праву считается самой престижной неправительственной научной наградой страны и присуждается не за отдельные достижения, а по совокупности научных достижений в течение жизни. Вскоре после возвращения с церемонии награждения, Юрий Леонидович согласился ответить на несколько вопросов для читателей нашего ресурса.

– Скажите, стать математиком – это было мечтой детства?

– На самом деле все было не так просто. В детстве я учился в обычной новосибирской школе № 30. И интересовался скорее геологией. Кстати, коллекцию минералов я собираю до сих пор. Вот это настоящее мое детское увлечение. А математику я тогда изучал в пределах школьной программы и не более. Но когда я заканчивал школу – услышал про то, что в Москве был создан Физтех и загорелся идеей поступить туда. Меня предупредили, что экзамены сдать будет очень непросто, и вот тогда я начал дополнительно заниматься математикой.

Не помогло - экзамен по математике я в тот раз провалил. Но это только усилило мое желание овладеть этой интереснейшей наукой. По настоянию родителей я вернулся в Новосибирск, пробовал поступить в Новосибирский электротехнический институт (ныне - НГТУ), но не прошел по конкурсу. Пришлось отложить учебу в вузе на год.

Но время я зря не терял: днем работал на заводе им. Чкалова, а вечерами погружался в учебники по математике. И в результате, вышел достаточно далеко за рамки школьной программы. И без проблем поступил на математический факультет Томского государственного университета.

– Но в Вашей биографии указано, что Вы заканчивали НГУ. Как так вышло?

– Как я уже сказал, мой путь в математику изобиловал неожиданными поворотами. Я уехал учиться в Томск в 1958 году, а через год в Академгородке открылся Новосибирский государственный университет, о котором сразу заговорили. Уникальный университет, да еще и в моем родном городе. К тому же, набор в него вели сразу студентов первого и второго курса. Естественно и я написал заявление о переводе. Но поскольку я в ТГУ учился на «отлично», томские преподаватели выступили против. Если бы не мама, которая не предупредив меня, обратилась в министерство, ссылаясь на их собственное распоряжение о беспрепятственном переводе студентов, ничего бы не вышло. И даже с ее помощью, я оказался в стенах НГУ только после третьего курса. Хотя с другой стороны, три года обучения в Томске здорово помогли мне в освоении достаточно сложной учебной программы Новосибирского университета.

– Кого бы Вы могли выделить среди своих учителей?

– НГУ не зря с первых дней стал одним из самых сильных вузов страны. Наши преподаватели были академиками, учеными мировой величины. Это и первый директор Института математики Сергей Львович Соболев, которого по праву считают основоположником целого ряда направлений в современной математике. И Леонид Витальевич Канторович, создатель линейного программирования, ставший впоследствии лауреатом Нобелевской премии по экономике. Было много и других выдающихся ученых. И при этом все они были совершенно доступными людьми, студент без проблем мог обратиться к ним с вопросом и получить ответ.

Но своим главным учителем я считаю академика Анатолия Ивановича Мальцева. Сначала я посещал его семинар, а затем он стал моим научным руководителем. Он тоже был очень уникальным человеком. Начать с того, что академическое звание он получил, будучи профессором Ивановского пединститута, имея огромную педагогическую нагрузку. И он обладал не только талантом ученого, но и педагога.

Он редко давал какие-то определенные советы, но при этом оказывал огромное влияние на меня и других своих учеников. Именно он основал сибирскую школу алгебры и логики, которая и сегодня считается одной из лидирующих в этом направлении мировой науки. Мальцев продемонстрировал, как можно использовать свойства языков математической логики для доказательства нетривиальных теорем в алгебре. С тех пор языки матлогики используются и в алгебре, и в теории чисел, и в математическом, и в функциональном анализе.

– В Вашем научном багаже немало престижных достижений. Какие из них Вам самому кажутся главными?

– Большая часть моей работы связана с такими областями математики как элементарные теории полей, абстрактная теория полей,  семантическое программирование и так далее. Неспециалисту эти термины мало о чем скажут. Но коллеги-математики понимают значение решения таких задач, как, например,  доказательство алгоритмической неразрешимости элементарных теорий многих классов. И их высокая оценка результатов работ нашей школы – для меня очень приятна.

– На протяжении ряда лет Вы были ректором НГУ. Какие воспоминания оставил Вам этот этап биографии?

– Я был ректором Новосибирского университета с декабря 1985 до середины 1993-го. Сами понимаете, какое это было время. Сначала – перестройка, бурные изменения, надежды. Порой возникало ощущение, что университет захлебнется от социальной активности студентов и преподавателей. Доходило до забастовок, например, студенты выступали против военной кафедры, считая, что это лишний элемент, отвлекающий от основных задач обучения.

Потом студентов начали призывать в армию.  Были опасения, что из-за такого «перерыва» некоторые талантливые ребята утратят мотивацию к учебе, не захотят ее продолжать. И поэтому мы старались сохранять контакты с нашими призывниками. Вплоть до того, что навещали их в армии, привозили математическую литературу.

А потом, в начале 90-х, социальная активность резко пошла на убыль, сменилась апатией, крушением надежд. Тогда же начались перебои с зарплатой и финансированием научных институтов и отъезд научных работников за границу. Все это очень негативно сказывалось на атмосфере в университете. Так что, «легких» лет в истории моего ректорства не было. Но я пытался сохранить все лучшее, что было в НГУ. Ушел с ректорского поста, когда почувствовал, что уже не получается, как раньше совмещать административную работу с научной. Я выбрал науку.

– Насколько мне известно, Вы также являетесь редактором двух научных журналов, издаваемых Институтом математики. Расскажите о них подробнее.

– С этими журналами связана одна интересная история. Инициатором выпуска «Сибирского математического журнала» и журнала «Алгебра и логика» стал мой учитель, академик Мальцев. Но в то время на издание журнала нужно было разрешение ЦК КПСС, а «Алгебра и логика» его не имела. Так что мы регулярно издавали наш журнал «Алгебра и логика» как «труды семинара». Он приобрел международную известность, англоязычных подписчиков, но так и не стал журналом в формальном советском смысле этого слова. Зато сегодня оба этих журнала входят в список Web of science, о котором так много говорят «реформаторы науки».

– Раз уж мы заговорили о реформе. Подход реформаторов подвергли критике многие известные ученые. Хотелось бы узнать Ваше мнение.

– Мне кажется, «реформирование» не самое подходящее определение тому, что происходит сегодня с наукой. Сначала Академии наук вынесли приговор: государственная наука в России неэффективна. Но никто не потрудился обосновать этот вывод. Его просто приняли за аксиому. А главными показателями эффективности сделали индексы цитирования (критерий достаточно субъективный) и прикладное значение исследований.   

Один мой знакомый ученый еще несколько лет назад сказал: «Если все силы бросить на прикладные разработки, то скоро прикладывать будет нечего». Чтобы Россия оставалась великой державой, она должна иметь свою фундаментальную науку. Потому что только в фундаментальной науке возможны прорывные достижения.

– Как Вам кажется, когда негативные последствия таких решений станут заметны?

– А это уже происходит. В ряде институтов замечают, что молодежь пакует чемоданы. Наших специалистов активно приглашают китайцы, японцы. Причем речь идет о самой талантливой и перспективной части научной молодежи. Сколько из них уедет на самом деле, пока сказать трудно, но молодые люди явно задумались, стоит ли выбирать карьеру ученого, если власть с ними может так оскорбительно обращаться.

– Вы говорите о талантливой молодежи. То есть интерес к математике у молодых сохраняется?

– Конечно. Я не помню ни одного года, когда бы в наборе университета не было хороших студентов. И многие из них позже выбирают занятия наукой как профессию. Это главный кадровый резерв Института математики. Вообще, это ведь очень взаимосвязанные структуры: вузы и научные институты. Невозможно качественное образование в стране, регионе, где большой науки нет. И наоборот: наука без молодых кадров тоже вырождается. При создании Новосибирского университета считалось, что математическая методологическая основа должна пронизывать подготовку на многих факультетах. Многие крупные ученые СО РАН из областей естественных наук могут похвастаться серьезными математическими знаниями. Например, в Институте цитологии и генетики, где развивается биоинформатика, биологу без серьезной математической подготовки просто нечего делать. Уровень преподавания на факультетах, где математика профильная дисциплина, традиционно высок. И от такого наследия не стоит отказываться.

Вопросы задавал Георгий Батухтин

Основные проблемы оборонки связаны со сроками предоставления госзаказа,
влиянием госкорпораций, а также качеством комплектующих.

В рамках круглого стола, посвященного состоянию ОПК, Министр промышленности, торговли и развития предпринимательства Сергей Семка подвел итоги развития оборонно-промышленного комплекса Новосибирской области за 2013 год. По данным министерства рост объема производства по сравнению с 2012 годом составил около 130%, а самым результативным предприятием оказалось «НИИИП - Новосибирский завод им. Коминтерна», завершившее год с трехкратным приростом. Несмотря на оптимистичные результаты, представители оборонной отрасли поспешили напомнить о текущих проблемах и обсудить их с министром. Также, участники мероприятия высказали мнение о прошедшем форуме «Технопром».

В круглом столе приняли участие представители ОАО «НИИ электронных приборов», ОАО «Бердский электромеханический завод», ОАО «Катод», ОАО «Новосибирский приборостроительный завод», ОАО «Новосибирский завод искусственного волокна», ООО «Авиатехснаб» и ряд других, а также представители Госкорпорации «Ростехнологиии» в Новосибирской области и депутатского корпуса.

 Основные проблемы оборонки, по словам самих участников отрасли, связанны со сроками предоставления госзаказа, влияния на предприятия госкорпорации «Ростехнологии», а также качество комплектующей продукции, поставляемой на предприятия ОПК.

 Озвучивая основные результаты, с которыми ОПК завершил 2013 год, Сергей Семкаотметил, что в 2013 году ситуация в отрасли заметно улучшилась. Рост объема производства по сравнению с 2012 годом составил около 130%, а за последние пять лет объем выпускаемой продукции увеличился более чем в два раза.

 Лидерами отрасли в регионе можно назвать «НИИ измерительных приборов — Новосибирский завод им. Коминтерна», который увеличил объем производства в три раза по отношению к 2012 году; «Новосибирский патронный завод», темпы роста которого составили 189% по отношению к предыдущему году, ОАО «Компания Сухой» «НАЗ им. В. П. Чкалова» - 171%, «СибНИА им. С. А. Чаплыгина» – 131%, ФКП «Анозит» – 128%, «Новосибирский приборостроительный завод» – 127%, «НИИЭП» – 125%.

По данным регионального Минпромторга, промышленный комплекс Новосибирской области в целом формирует около 30% налоговых поступлений региона в бюджеты всех уровней, а предприятия ВПК — около 10-12%.

 Министр также отметил, что продолжаются и в некоторых случаях близятся к завершению инвестиционные проекты, реализуемые на предприятиях. «К примеру, в первом квартале, или в начале второго будут введен инженерный корпус в «НИИЭП», и продолжится строительство производственного корпуса. Сергей Семка также уточнил, что поддержки на региональном уровне, из федерального бюджета предприятиям ОПК в 2013 году было выделено по различным программам порядка 1 млрд 800 млн рублей. «Безусловно, есть проблемы, к примеру, сроки доведения госзаказа, финансирование технического перевооружения, но и в этих вопросах наблюдаются изменения в лучшую сторону», - добавил Сергей Семка.

Советник председателя СО РАН, член Экспертного cовета председателя Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, депутат Совета депутатов НовосибирскаАлександр Люлько, модерирующий обсуждение, уточнил, что на его взгляд, сегодня лучше всего себя чувствуют те предприятия, которые внедряют инновационные разработки, и это касается не только оборонного комплекса. «Старые производства навряд ли нужны, и, скорее всего, они не будут возрождаться, выживут те, кто внедряет наукоемкие технологии». Как раньше рассказывал «КС» Александр Люлько, Дмитрием Рогозиным поставлена задача провести реестр всех научных разработок в стране. «Очень остро стоит вопрос по внедрению разработок ВПК в промышленное производство гражданского направления. Это, с одной стороны, повышает качество жизни наших граждан, с другой - приносит дополнительный доход оборонному предприятию».

Первым в рамках круглого стола, организованного  «ИТАР-ТАСС», выступил заместитель генерального директора «НИИЭП» и председатель правления клуба директоров предприятий оборонного комплекса «СЭР» Валерий Эдвабник, который в первую очередь отметил, что наконец-то в стране  появилась доктрина развития обороны страны, сформулированная в документе под названием «ГПВ-2020», (сейчас программа корректируется, и готовится у выходу – «ГПВ-2025). «Выполнение этой программы со стороны правительственных органов, которое заключается в формировании, передаче заказов и их финансирование предопределило самую главную тенденцию – рост объемов производства на предприятиях ОПК, на это повлияло и формирование заказа на три года, что позволило планировать свое стратегическое развитие - отметил Валерий Эдвабник. – Но при этом у территории слишком мало законодательных возможностей влиять на федеральные стратегические проблемы, к примеру, таких как гособоронзаказ».

Помощник директора по работе с органами власти и науки «НАЗ им. В.П. Чкалова» Валерий Скворцов отметил, положение предприятие несколько отличное от других потому что у завода есть пятилетний гособоронзаказ с 2008 года. «В этом году мы его завершили и на текущий момент работаем по следующему долгосрочному контракту до 2020 года с корректировкой на увеличение. Хочется отметить, что впервые за 20 лет появились поползновения к плановости предоставления и выполнения гособоронзаказа», - отметил господин Скворцов. - За прошедший год, когда мы стали составной частью холдинга ОАО «Компания Сухой», предприятие получило ряд преимуществ. Ранее в беседе с «КС» Валерий Скворцов отмечал: «На мой взгляд, при внешнем негативном отношении, к вхождению регионального предприятия в холдинг или госкорпорацию, есть свои плюсы. Находясь в единой структуре, предприятия одного направления (в нашем случае, самолетостроения) могут сотрудничать, перераспределять свои возможности».

«Я сейчас, скорее всего, подвожу генерального директора нашего предприятия, но это мое мнение» всюду, где проходит тяжелый сапог Ростехнологий, становится не видно свежего воздуха, и многие предприятия ОПК сохраняются на плаву, я бы сказал не благодаря «Ростехнологиям», а в некоторой степени - вопреки, - отметил Валерий Эдвабник.

В процессе обсуждения, спикеры затронули проблемы качества комплектующей продукции, предоставляемой поставщиками. «Качество – краеугольный камень, эта проблема есть и остается. Особенно это касается поставщиков предприятия, которых у предприятия около трех десятков, на сегодняшний день с ними обсуждаются проблемы качества поставляемой продукции на самом серьезном уровне, в том числе с зарубежными поставщиками - отметил Валерий Скворцов. – Если мы хотим получать настоящие боевые самолеты, своевременно и в нужном количестве, этой проблеме нужно уделять больше внимания», - отметил спикер.

Научный руководитель СИБНИА им. Чаплыгина Алексей Серьезнов среди прочего, обозначил кадровую проблему, недостаток специалистов. «В целом считаю, что та политика, которая проводится правительством относительно ОПК – считаю правильной, надеюсь, что она выдержит испытание временем», - отметил Серьезнов. – Особенно хотелось бы высказаться по поводу форума «Технопром-2013», отмечу один момент: при выступлении представителей «Роснано», они говорили, что у них так много денег, но при этом они не знают, куда их применить, то же самое повторяли представители и других госкорпораций. Но ведь это абсолютно не так, в Новосибирской области есть масса научных разработок, которые достойны внедрения в масштабное производство», - отметил Серьезнов. Сергей Семка не согласился с этим высказыванием, и отметил, что в Новосибирской области есть и положительные и отрицательные примеры создания совместных предприятий с госкорпорациями и академией наук. «Положительный – «Нэвз-Керамикс», отрицательные были на базе заводов «Сиблитмаш», «Труд», там пытались создать совместные предприятия с академией наук, но не получилось», - отметил министр.

По поводу форума «Технопром-2013» звучали и другие мнения, Валерий Эдвабник, к примеру, сказал, что единственная заслуга форума заключается в том, что Новосибирск посетил Дмитрий Рогозин, однако этого можно было достичь и меньшими затратами отметил эксперт. 

В заключении, Александр Люлько выступил с предложением, попытаться проконтролировать формирование госзаказа на муниципальном уровне, то есть начать формировать заказы для предприятий, исходя в том числе из конкретных нужд города и региона.

Бэлла Игарская

На протяжении нескольких последних дней вся страна напряженно следит за событиями Зимних Олимпийских игр в Сочи. Каждый вечер главная площадь Олимпийского парка Medals Plaza принимает несколько тысяч зрителей, желающих разделить с чемпионами и призерами игр радость от получения самой желанной награды в спортивной карьере - олимпийской медали.

Высокая честь создания олимпийских и паралимпийских призовых медалей этих Игр выпала лидеру российского ювелирного рынка – компании «АДАМАС».  В конце 2012 года технический директор «Адамас» был приглашен в Олимпийский комитет для того, чтобы оценить возможность изготовления медалей в соответствии с дизайном, разработанным российским представительством рекламного агентства Leo Burnett во главе с Сергеем Царьковым.

В Сочи был подписан договор, согласно которому «АДАМАС» стал Официальным поставщиком Зимних игр 2014 года в категории «Ювелирные изделия, драгоценные металлы, камни и медали». Международным олимпийским комитетом (МОК) было заказано 1254 награды: 768 олимпийских и 486 штук для победителей паралимпийских игр. Первоначальный дизайн медалей, как олимпийских, так и паралимпийских, был далек от технологичного. Если бы специалисты «Адамаса» придерживались его, то в годовой срок, отведённый МОК на изготовление наград, уложиться бы не получилось. Изначально в дизайне предполагалась вставка из синтетического кварца, но, учитывая хрупкость материала и невозможность его крепления в металлической основе без клеевых прокладок и штифтов, которые неизбежно отразились бы на дизайне, «Адамас» вынужден был найти альтернативу. В качестве альтернативного материала для вставки был выбран поликарбонат: главным его достоинством была возможность крепления в металлическом корпусе исключительно за счет разницы коэффициентов теплового расширения цветного металла и вставки. Перед отработкой технологии специалисты столичного ювелирного завода провели ряд экспериментов, чтобы убедиться, что крепление вставки из поликарбоната будет надёжным, затем в течение месяца была разработана сама технология изготовления медалей.

Применение SolidWorks на этапе проектирования медалей

 Программный комплекс SolidWorks конфигурации Premium был внедрен столичным ювелирным заводом «Адамас» в момент разработки технологического процесса по производству медалей, с целью подготовки конструкторской документации на все технологические приспособления, составляющие детали наград (корпус медалей, кристаллы, которые вставляются в корпус, элементы крепления ленты) и создания трехмерных моделей для подготовки управляющих программ для технологического оборудования. С помощью SolidWorks было спроектировано также порядка 60 специализированных вспомогательных приспособлений для различных механизированных и ручных операций каждого этапа создания наград, для того, чтобы облегчить труд рабочим и успеть изготовить медали в срок, поскольку в процессе изготовления медалей у предприятия на счету в буквальном смысле была каждая минута.

Дизайн медалей, переданный в качестве ТЗ на производство, предполагал необходимость создания технологии с нуля, поэтому в SolidWorks он был воспроизведен и впоследствии скорректирован с точки зрения технологического цикла с учетом доработок конструкторской группы «Адамаса». 3D модель медали была полностью собрана с кристаллами, и на корпус нанесена гравировка для того, чтобы облегчить выпуск конструкторской документации и моделирование технологических процессов. По модели составлялись также управляющие программы для операций механической и электроэрозионной обработки.

К точно указанному сроку все заказанные Олимпийским комитетом комплекты олимпийских и паралимпийских медалей были изготовлены, собраны, упакованы и транспортированы к месту проведения спортивных состязаний. Всего в процессе производства медалей было задействовано около 30 человек из различных служб производства. А именно, участки: заготовительный, термообработки и пайки, фрезерный, шлифовальный, токарный, слесарный, электроэрозионных и фрезерных станков с ЧПУ, а также технический отдел. На создание одной медали уходило в среднем около 18 часов.

Технология изготовления медалей

 При изготовлении медалей «Сочи-2014» применяется комплексное технологическое решение. В нём можно выделить несколько основных составляющих: полунепрерывное литьё, прокат, токарная обработка, электроэрозионная обработка, прецизионное фрезерование и гравирование металла, лазерная гравировка поликарбоната, нанесение защитного лакового покрытия. Все технологии, реализованные в производстве медалей для «Сочи 2014», в совокупности раньше не применялись ни в ювелирной промышленности, ни в других отраслях.

На протяжении всех этапов в той или иной степени присутствует ручной труд. Наиболее трудоемкие процессы – сборка и установка кристаллов, работа по установке элементов азбуки Брайля в паралимпийские медали (рельефно-точечный тактильный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими людьми), финишное шлифование и полирование.

В самом начале методом полунепрерывного литья отливается толстый лист металла. В процессе литья в нем могут образоваться воздушные поры. Чтобы избежать этого, лист металла прокатывается на многотонном прокатном стане. Далее из прокатанного листа металла производятся заготовки медалей.

Собственно производство медали начинается с того, что из серебряной или бронзовой заготовки квадратной формы со стороной 120 мм и толщиной 12 мм на токарном станке специалистами «Адамаса» вырезается заготовка круглой формы с припуском. Вырезанная круглая заготовка на более точном токарном станке доводится до требуемого размера 10 мм в высоту и диаметром в 100 мм. Заготовка выполняется с допусками в несколько сотых долей миллиметра. Это обусловлено необходимой точностью позиционирования рисунка на аверсе по отношению к рисунку на реверсе и гуртом медали.

Затем в круглой заготовке сверлятся 2 сквозных крепежных отверстия с цековками для того, чтобы заготовку можно было надежно и точно крепить на технологических приспособлениях на всех этапах производства медали.

После этого заготовка с отверстиями попадает на участок фрезерных станков с ЧПУ, где наносится узор на аверсе, сверлятся отверстия под заход проволоки в местах будущих окон под кристаллы, затем выполняется гравирование реверса.

Затем медаль попадает на участок электроэрозионной обработки. На проволочно-вырезных станках с ЧПУ вырезаются окна под установку кристаллов.

Затем медаль из серебра отправляется в государственную пробирную инспекцию, где ставится клеймо о соответствии заявленной пробе. Также непосредственно на «Адамасе» ставится клеймо завода-изготовителя. Клейма ставятся в специально предусмотренных для этого местах.

После пробирной инспекции медаль возвращается обратно на производство на операцию галтовки. В специальном моющем растворе, в емкости с наполнителем из нержавеющей стали (шариками диаметром от 2 до 4 мм) медаль обрабатывается около получаса, притупляются острые кромки медали, что облегчает последующую работу слесарей по доводке медали. Затем медаль поступает на операцию предварительной шлифовки. Поскольку медаль в процессе обработки испытывает поводки, предварительно шлифуется аверс и реверс, затем полируется гурт медали, после чего медаль шлифуется окончательно. В техническом задании на медали было строго оговорено, что гурт должен быть полированным, а аверс и реверс должны быть отшлифованы в строго определенном направлении. Причем, направление шлифовки на аверсе и реверсе олимпийской медали отличны от направления шлифовки паралимпийской медали.

После операции финишной шлифовки, медали попадают на операцию по гальванической и химической обработке. Серебряные медали покрываются чистым серебром для того, чтобы придать медали серебряный цвет, поскольку серебро 960 пробы, используемое при создании медалей, имеет желтоватый оттенок. Также покрытие позволяет скрыть некоторые мелкие дефекты и неровности. Золотая медаль покрывается золотом 999 пробы. На бронзовую медаль гальванического покрытия не наносится.

Затем медали попадают на участок покрытия лаком. Лак необходим для того, чтобы предотвратить повреждение поверхности медали спортсменами при ношении и демонстрации, а также в процессе сборки медали с кристаллом. Также лак придает законченный «товарный» вид.

После покрытия лаком медаль попадает на участок сборки. Медаль и кристаллы помещаются в холодильную камеру при температуре -40 градусов и выдерживаются там несколько часов. Поскольку поликарбонат обладает большим коэффициентом теплового расширения, под действием отрицательной температуры он значительно уменьшается в размерах, что позволяет в охлажденном виде поместить его в окна медали. Цилиндр из поликарбоната диаметром 100 мм становится равным 99,7 мм. Когда собранная медаль размораживается, металл и поликарбонат расширяются, и благодаря точно просчитанному инженерами соотношению допусков изготовления вставки и корпуса медали, кристалл надежно фиксируется, и его уже невозможно извлечь. Кристалл устанавливается вручную с помощью специальных приспособлений.

После того, как кристаллы установлены, к медали крепится лента. Собранная медаль упаковывается и отправляется в сейфовое хранилище завода. Следует отметить, что на всей протяженности процесса изготовления олимпийских наград комиссия олимпийского комитета регулярно осуществляла проверку качества создания медалей, их соответствие заявленным требованиям, а также контроль процесса упаковки.

После Олимпиады

После завершения глобального проекта по созданию медалей для Зимних Олимпийских игр 2014, программный комплекс SolidWorks на предприятии будет использоваться для подготовки конструкторской документации на штампы и пресс-формы цепевязального и ювелирного производства. Помимо этого планируется использование SolidWorks для проектирования деталей, узлов и запасных частей к станкам, используемым на различных производствах предприятия. Компания «Адамас» самостоятельно осуществляет ремонт своих станков и изготавливает для этого необходимые запасные части, с тем, чтобы минимизировать время простоя технологического оборудования. Также на сегодняшний день в SolidWorks уже создается цепевязальная оснастка: это комплект инструментов для автоматических станков, занимающихся вязкой цепей. Это весьма специфический инструмент: лишь несколько предприятий в мире занимаются его проектированием и изготовлением, поскольку изготовление цепевязальной оснастки требует очень высокой квалификации и глубоких инженерных знаний, как по механике, так и по физическим процессам, которые происходят с проволокой при вязке цепи.