Институт химической биологии и фундаментальной медицины (ИХБФМ) СО РАН – один из тех центров, где фундаментальная наука пересекается с практической медициной и ветеринарией. Такой союз академического и прикладного начал, безусловно, имеет свои преимущества, одно из них – большая свобода научного творчества сотрудников. И это творчество часто приносит то, что принято называть «прорывными результатами».

– Чиновники любят вкладывать средства в прикладные научные исследования с легко прогнозируемым практическим выходом, поскольку там хорошо прогнозируемый результат, – рассказывает сотрудник одной из лабораторий ИХБФМ к.б.н. Василий Афонюшкин. – А фундаментальные и прорывные прикладные исследования изначально рискованные, их результат часто непредсказуем. Но в случае успеха создаются настоящие инновации – продукты, которые формируют новые рынки: новые классы препаратов, новые методы санитарии и т.д.

В России сегодня  это осталось возможным преимущественно на базе академической науки. И в этом ее главная практическая ценность для нашей страны.

Правда, получить результат в лаборатории – это только полдела, его еще надо внедрить в производство. И тут часто приходится сталкиваться с совсем не научными проблемами. Хороший пример – история с вакциной против сальмонеллёза.

Это сейчас первые строчки в рейтинге «медицинских страшилок» для обывателя занимают атипичная пневмония и птичий грипп. А еще не так давно домохозяйки, испуганные репортажами про вспышки сальмонеллеза, варили куриный бульон до состояния холодца, а то и вовсе отказывались от покупки птицы и яиц. «Эхом» тех событий стали строгие требования санитарного регламента к отечественным птичникам: возбудителей сальмонеллы у птицы не должно быть совсем.

 – На самом деле сальмоноллёз есть на любой птицефабрике, вопрос – в его распространенности и патогенности конкретного штамма, – пояснил Василий Афонюшкин. – В мире отношение к этому заболеванию разное. Лидер по борьбе с ним – Дания, но и там, несмотря на огромные вложения, совсем избавиться от него не удалось. А у нас (как, впрочем,и в большинстве стран мира), по данным зарубежных исследований, почти треть тушек цыплят бройлера содержит палочки сальмонеллы. Но это не повод для паники. Нет доказанных случаев заражения через мясо, поскольку сырым его не едят, а при термической обработке сальмонелла погибает. Иное дело – яйца. Их и едят сырыми, и используют в приготовлении майонеза. Достаточно в чан с сырьем для майонеза попасть зараженному яйцу, бактерия начинает размножаться. И даже, когда упаковка майонеза попадает в ваш холодильник, сальмонелла не погибает, ее размножение останавливается, но токсины продолжают накапливаться.

Не зря рост заболеваний сальмонеллёзом прямо увязывают с процессом урбанизации. Это болезнь больших городов.

Исходя из этого, и сформулировали задачу для новосибирских ученых: обеспечить российское птицеводство надежными средствами лечения кур-несушек от сальмонеллёза. К ветеринарным препаратам в области животноводства обычно предъявляют два главных требования: они должны быть дешевыми и применимы в малых дозировках для сохранения экологической чистоты сельхозпродукции. В данном случае лекарство должно было еще и не повреждать нормальную микрофлору кишечника птиц (сальмонелла – это кишечная инфекция). Поэтому помимо антибиотиков начали использовать бактериофаги.

Препарат был создан, теперь его надо было зарегистрировать. И вот тут возникла проблема. Процедура регистрации довольно трудоемкая и стоит недешево. Когда речь идет об отдельном препарате с широким спектром действия, эти затраты еще можно заложить в себестоимость. Но бактериофаги – очень узконаправленные лекарства, для разных штаммов возбудителя сальмонеллёза нужны их отдельные модификации . В результате, регистрация нескольких десятков, а то и сотен препаратов потребует таких временных и денежных затрат, которые просто не окупятся (напоминаем, животноводству нужны дешевые лекарства).  И пока в отношении бактериофагов не будет введена особая процедура регистрации, разработки российских ученых будут востребованы за рубежом.

 Это, кстати, одна из действующих сегодня схем: препарат создается российскими учеными, производится в Белоруссии (где процедура внедрения намного проще), а затем – поставляется в Россию, благо, у нас лояльный таможенный режим. Вполне вероятно, что и препарат, о котором идет речь, будет создаваться таким же путем.

– В ходе исследований мы отрабатывали разные направления, – рассказывает наш собеседник. – В частности, вместе с учеными Института ядерной физики облучали сальмонелл. Вообще, при помощи радиационной стерилизации можно было бы навсегда «закрыть» тему ряда инфекций в животноводстве, а заодно – отказаться от консервантов.

Но основная проблема – психологическая, потребителя почти невозможно убедить, что стерилизация продукции не ведет к ее радиоактивному заражению. Справиться со стереотипами намного сложнее, чем с тем же сальмонеллёзом.

Но исследования для отечественных птицеводов на этом не закончились. Большую работу ученые СО РАН совместно со специалистами малых высокотехнологичных предприятий провели по созданию препаратов для санации подстилок в птичниках. Как известно, многие микробы не только живут в организме птицы, но вместе с пометом попадают в подстилку (считают, что там содержится почти половина всех болезнетворных бактерий, что есть в птичнике). Так что, даже после успешного излечения всего поголовья, высока вероятность быстрого повторного заражения теми же инфекциями. И в то же время в подстилке существуют полезные бактерии, необходимые для утилизации отходов, подавления условно-патогенных бактерий. Так что надо было создать препарат, который бы действовал избирательно: уничтожал одни микроорганизмы и не трогал другие.

И вот здесь как раз сказались преимущества фундаментальной науки, поскольку очевидного решения задачи не было, а значит, для ее решения требовалась та свобода научного творчества, которая есть только в академических институтах. Снова предоставим слово Василию Афонюшкину:

– Как известно, у разных бактерий – разные враги, разные предпочтения в питательной среде, условиях существования. Мы изучили особенности микроорганизмов, обитающих в птичнике, и создали сложный состав, который превращает птичью подстилку в селективную питательную среду. Одни бактерии (нужные) в ней нормально существуют, а другие (болезнетворные) – погибают. Кстати, в решении этой проблемы мы оказались одними из первых в мире. Не возникло и серьезных проблем с внедрением: препараты для санации не считаются лекарствами и для их производства нужна не регистрация, достаточно прописать технические условия.

В результате, препарат оказался востребован не только птицефабриками – им заинтересовались и животноводческие хозяйства (оказалось, его можно применять в коровниках с той же целью). Это и есть преимущество фундаментальной науки, даже когда речь шла о решении весьма прикладной задачи.

Георгий Батухтин 

Итак, моя программа разрушения системы образования (на примере высшего образования) получилась из 7 пунктов.

1. Снижение творческой мотивации педагогов

Общая идея. Как учил товарищ Сталин, «кадры решают все». Проблемы в том, что педагоги высшей школы – кадры еще те. В своей массе в ВУЗах работают самомотивированные личности, которые делают свое дело хорошо не за зарплату и не из страха наказания, а потому что им это интересно и потому, что они считают, что это важно и нужно. Как снизить рабочую и творческую мотивацию этих гвоздей людей? Их нужно унизить. Унизить так, чтобы возникла жесткая обида на систему, которой они служат. Обостренно чувство справедливости, обычно присущее самомотивированным людям, в данном случае сделает свое чёрное дело – они не смогут по-прежнему служить системе, которая их незаслуженно унизила.

Конкретные действия. Показателем социального статуса человека в обществе и индикатором меры оценки обществом ценности труда и заслуг человека является его зарплата (доход). Надо чтобы у профессоров и доцентов зарплаты были на уровне грузчиков, кассиров и уборщиц. Во-первых, это снизит статус педагога в глазах общества. Во-вторых, это унизит педагогов и породит обиду на систему. При этом очень важно довести ситуацию именно до абсурда — чтобы профессора, доктора получали меньше уборщицы. Подобная иррациональная ситуация вводит разум человека в состояние аффекта.

Дополнительно в ВУЗах следует создавать иррациональные и унизительные дефициты: бумаги, туалетной бумаги, учебников, порошка для принтера, самих принтеров и т.п. Достойный рыцарь не служит господину-идиоту, а уважающий себя профессор не сможет с полной отдачей служить ВУЗ-придурку.

2. Подрыв авторитета педагогов

Общая идея. Реализуя пункт 1, мы убиваем сразу несколько зайцев. Поскольку богатство является показателем социального статуса человека, студенты в основной массе будут презрительно относиться к преподавателям-нищебродам, считая их лохами и неудачниками. При таком отношении процесс передачи знаний приобретает эффективность близкую к нулевой.

Конкретные действия. Смотри пункт 1.

3. Бюрократизация учебного процесса

Общая идея. Армейская мудрость гласит: чтобы солдату в голову не приходили дурные мыcли, он должен быть постоянно занят; не важно чем, главное – занят. Чтобы в головы педагогов не проникли хорошие и умные мыли, они тоже должны быть постоянно заняты какой-нибудь пустой и тупой работой. Поскольку красить траву в среде преподавателей как-то не принято, нужно изобрести аналог «покраски травы» для профессуры.

Конкретные действия. Аналогом «покраски травы» в ВУЗах может быть заполнение бесчисленных и никому не нужных бумаг и отчетов. Каждый год надо менять формы основных документов, чтобы всю документацию надо было переделывать заново. Но педагоги (особенно советской закалки) – люди вредные, упертые и стойкие. Даже в бессмысленном деле они запросто могут найти творческую составляющую. Чтобы исключить эту возможность необходимо в документооборот ввести элемент авральности: около 30% всех бумаг следует требовать предоставить срочно и с-сегодня-на-завтра.

4. Либерализация учебного процесса

Общая идея. Обучение человека чему-то новому в большинстве случаев вызывает сопротивления. Поэтому насилие есть неотъемлемый элемент любого эффективного образовательного процесса. Отсутствие насилия резко снижает эффективность обучения. Давайте вспомним старые фильмы с Брюсом Ли и Ван Даммом или учителя «Белый лотос» из кинофильма-гротеска «Убить Билла 2». Помните, как там учителя учили своих учеников? Результата был – ого-го! Для снижения качества образования необходимо максимально либерализовать учебный процесс. Человек — существо ленивое (студент – в особенности), поэтому студенту, вырвавшемуся из под контроля школы и родителей и не попавшему в другую систему контроля, будет явно не до учебы.

Конкретные действия. Свободное (пусть не de jure, но de facto) посещение лекций, выбор студентами педагогов, неограниченное количество пересдач экзаменов и зачетов, минимальное отчисление (в идеале – вообще избавиться от явления отчисления) студентов. Побольше капустников, КВНов, конкурсов красоты и т.п.

5. Разрушение интеллектуальной атмосферы

Общая идея. В ВУЗе лекции и семинары – это не главное. Главное – это создание образовательного поля. Именно поэтому западные ВУЗ охотятся за нобелевскими лауреатами и известным учеными и готовы платить им килбаксы просто за факт присутствия. Почему учёные любят ездить на конференции и симпозиумы (на которых, по правде говоря, больше «тусуются» и «выпивают», чем обсуждают научные проблемы)? Да потому, что они там становятся умнее! Сотня светлых голов в одном месте создает уникальное «поле ума»; попавшие в это поле люди умнеют на глазах и рождают хорошие идеи.

Однако это интеллектуальное поле легко разрушается под действием низкоуровневых вибрация? Достаточно ввести в это поле десяток идиотов и пиши «пропало» – поля больше нет. Если идиотов будет больше, то они уже начинают создавать свое поле идиотства, в котором люди глупеют.

Конкретные действия. Необходимо устранить заслоны, препятствующие приему в ВУЗы идиотов, бескультурных, агрессивных личностей. Для этого необходимо:

- лишить педагогов ВУЗов права отбирать студентов самостоятельно,

- сделать прием в ВУЗы безличным (элементарный фейс-контроль легко выявляет вышеуказанные патологические типы),

- снизить порог поступления до уровня двоченика (для этого надо увеличить набор студентов).

Чтобы повышение количества обучаемых не потребовало дополнительных бюджетных средств, делаем следующее: излишки студентов должны сами оплачивать свое обучения, количество преподавателей не увеличивать, увеличить нагрузку каждому педагогу (это поможет реализации пунктов 1 и 3 программы). Увеличение количества студентов, приходящихся на одного педагога, выгодно еще и потому, что обезличивает учебный процесс, превращая его в потогонный конвейер.

6. Подбор руководящих кадров

Общая идея. На высшие руководящие должности в системе образования необходимо расставить людей, не соответствующих этим должностям. При правильном подборе и расстановке кадров скорый развал системы гарантирован.

Конкретные действия. Кого следует назначать на высшие руководящие должности в системе образования? Во-первых, людей, которые не пользуются авторитетом и уважением в среде своих коллег. Во-вторых, «крепких хозяйственников», но не мыслителями, которые в состоянии сформировать целостное представление о сложных системах. В-третьих, людей серых, не имеющих талантов и достижений; в этом случае они будут понимать, что целиком и полностью обязаны своему покровителю и будут идеально повиноваться и хранить тайну.

Для дестабилизации системы образования особенно ценными являются следующие психологические типы: тупые, амбициозные, гиперактивные, агрессивные, трусливые, соглашатели, алчные.

7. Маскировка

Общая идея. Чтобы программа разрушения образования не встретила сопротивление общественности, ее необходимо замаскировать. Врать надо по-крупному. Социальная психология утверждает: чем чудовищнее обман – тем легче в него поверят. Люди склонны думать, что их могут обмануть плохие люди (враги) исподтишка и по мелочам, но мало кто готов поверить, что их обманывают хорошие люди (свои), внаглую и по-крупному.

Конкретные действия. Во-первых, в СМИ необходимо создавать непрерывный информационный шум о модернизации, инновации, болонизации и т.п. Для этого можно успехи отдельных личностей (победы на олимпиадах, конкурсах и т.п.) выдавать за успехи системы в целом. Во-вторых, необходимо отвлекать внимание общественности на второстепенные вопросы. Для этого периодически следует затеивать бессмысленные реформы: менять 5-бальную систему оценок на 10- или 20-бальную, менять количество лет обучение то с 4 на 5, то с 5 на 4; сначала вводить, а потом отменять баклавариат, магистратуру, профильное обучение и т.п.; предлагать сокращать или удлинять (недовольные в любом случае найдутся) летние каникулы и т.п. Пусть в борьбе против второстепенных нововведений активная часть педагогов утилизирует и распыляет свою протестную энергию.

Замечания к программе

Данная программа рассчитана на 5-10 лет. После этого срока начинают действовать механизмы положительной обратной связи (когда выпускники ВУЗов

сами идут преподавать в школы и ВУЗы, писать учебники и т.п.). После этого деградация образовательной системы приобретает необратимый и самоподдерживающийся характер.

Вот собственно и все. Как видите – ничего сложного.

- Александр Николаевич, что Академгородку ждать от избирательной кампании мэра Новосибирска?

- Мне кажется, что нашему научному сообществу, и Академгородку в целом, не нужно ждать милости от властей, а активно формировать свое будущее. Избирательная кампания – это такое время, когда политики, а особенно кандидаты в мэры, наиболее восприимчивы к нуждам людей. К тому же, во время избирательной кампании задается вектор развития города, его районов, формируются программы его развития. Кроме того, формируются требования и пожелания со стороны жителей к будущему мэру. Эти требования и пожелания на формальном языке называются наказами избирателей.

Что касается Академгородка, и остальных жителей, то сейчас самое время сформулировать свои требования. Затем, в течение последующих пяти  лет  после выборов уже сложно будет что-то корректировать.

- Какие требования вы бы посоветовали сформулировать для Академгородка?

- У Академгородка самая большая проблема состоит в том, что хотя он и известен во всем мире, но с юридической  его нет. Это как человек без паспорта. Вроде бы он есть, но прав у него никаких.

- Вы предлагаете вернуться к идеи закона «О статусе академгородков в Российской Федерации». Но это федеральный закон и на муниципальном уровне его не решить.

- На самом деле многое можно решить на муниципальном уровне. Во-первых, можно очертить территорию Академгородка и придать ей особый статус, например, отдельного района города. Назвать такой район можно Академический. Объявить этот район территорией инновационного развития. Принять городскую целевую программу  развития этого района. Выделить в рамках этой программы специальную строчку в городском бюджете на развитие  инфраструктуры  района. Принять на этой территории специальные градостроительные нормы.

- Для чего все это?

- Существующие новосибирские  градостроительные нормы разрешают довольно плотную застройку. Академгородок – часть города. Если в Академгородке не прописать особые нормы, то через 5-10 лет мы рискуем потерять Академгородок как уникальный город-лес. Мы же не хотим  получить вместо существующего Академгородка  обычный удаленный плотно застроенный район города? Вот для этого и нужно формировать свои требования властям. Если все эти требования будут утверждены юридически, то это позволит во многом избежать конфликтов с городскими и областными властями.

Кстати, не стоит ограничиваться только градостроительными нормами. Академгородок должен развиваться как территория инновационного развития, внедрения новейших достижений науки в городское хозяйство. В Академгородке можно внедрять инновации  в области транспорта, организации медицинского обслуживания, новых методов переработки отходов,  передовых методов управления домов, развития  местного самоуправления.

В Академгородке живут очень креативные творческие люди. Им нужно дать возможность на своей территории реализовывать свои идеи. Уверен, что создав такую креативную территорию, мы дадим новый импульс  развития в целом городу Новосибирску, да и всей страны. 

Записал Сергей Кольцов

Началось. Президент посовещался со своим Советом по науке  и предыдущий пост и постановил 

1а - наши темы раздать по вузам;
1б - директоров-членов академии сделать свадебными генералами;
1в - ставки порезать (сейчас с.н.с - 16-18т.р., сколько теперь будет?);
1г - год не увольнять (дать время на отъезд или хождение на поклон в вузы-передовики);
2а - менять схему выработки списка приоритетных направлений - это значит снизить роль академиков и ин-тов в их выработке;
2б - ???;
2в - реализация любимой идеи Северинова - "особым людям - особые деньги!", вот для этого и нужен п.1в;
3 - Ливанову велено исполнить пожелание Ковальчука, высказанное 20.12
Ну, что ж, коротко и ясно. 

Ещё подумала и поняла, что ключевым в теперь уже реальной ликвидации РАН является пункт 1а. Требование к 1 апреля доложить предложения "о формировании государственного задания на конкурсной основе"  технически означает следующее: первый квартал мы работаем, беря у государства деньги в долг - ин-т получает финансирование за "выполнение работ (оказание услуг)", которые ему достались из прежней жизни - это наши планы НИР , на основе которых и составлялись РАН темы НИР для страны, которые утверждались правительством и возвращались к нам госзаданием. Битву за прежнюю "систему формирования государственного задания" мы уже проиграли, поскольку эту систему велено "оптимизировать". Значит, после принятия нового порядка наши темы НИР превратятся в филькину грамоту - они перестанут составлять основу госзадания, последние будут сочиняться кем-то (ну, теми кому правительство и АП доверяют - самими моновскими чиновниками или вшэвыми экспертами уже не важно). Потом на их получение будет объявляться конкурс - естественно, это по-праву будет делать МОН. Как устроены его конкурсы всем известно - в этом году требуется подать заявку на конкурс по их проектам до 25 января, при этом обязательное условие - 2 публикации, фиксируемые Scopus, опубликованные в ... 2014г! Понятно, что если вы узнали об изменении условий конкурса за полгода у вас имелась возможность подать публикации в нужные журналы, подгадав так, чтобы они вышли не в последнем номере 2013г, а в первом 2014 (для тех главредов, кто получил инфу из МОН к началу антиакадемической компании, не составило труда составить портфель первого номера из работ своих сотрудников - не надо забывать, что журналы принадлежат действующим научным организациям - у одного ВШЭ их 22!).
Итак, в какой-то момент после 1 апреля нас поставят перед фактом - у ин-та нет госзадания, в выставленных на конкурс госзаданиях нет наших тем, а те темы, которые там есть нам не могут достаться по условиям конкурса. Финансирование ин-та прекращается. Встаёт вопрос о нецелевом использовании помещений и  оборудования. ФАНО вынуждено принимать решение о выставлении здания и всех матценностей на торги. Формально под нож пойдут не только "лакомые куски" (в Центре или имеющие большие территории), но вообще все. Однако, думаю, для каких-то ин-тов будут сделаны исключения - их тематику сохранят в госзаданиях и, включив в условия конкурса кооперацию с вузами-стахановцами и Курчатником, позволят им получить госзадание. Так, наверно, произойдёт с ин-тами и лабораториями, имеющими биомедицинскую тематику (недаром на Совете 20.12 их глава требовал своему направлению не менее 50% бюджета на науку), так что биологи вроде Северинова и Гельфанда получат, наконец. достойную оплату своего труда - за счёт ликвидируемых ин-тов, но это-то их точно не смутит. Сам ИППИ, кстати, может и не выжить - кому нужен целый ин-т с энергичным директором? Думаю, уже есть и другие договорённости - у физиков с Ковальчуком и ректором Физтеха (товарищ сильно суетился летом), у математиков - с Садовничим и той же ВШЭ, у кого-то из историко-филолог.отделения - с ВШЭ, у лабораторий и ин-тов отд.общест.наук - с РАГС и Плешкой и т.д. Те, кто ещё ничего не успели сделать, сейчас всё бросят и кинутся искать под кого "лечь".
В этих новых условиях прежние директора (см п.1б) действительно уже никому не нужны - ну только, если "дружбу" с нужным вузом возглавляет сам дир-р. Но и тогда он нужен не в качестве дир-ра несуществующей организации, а в роли "паровоза" - связи с зарубежными коллегами и индексы, больше, как следует из высказываний рук-ва  МОН и ВШЭ, никого ничего не интересует. Этот процесс смещения директоров и замены их назначенцами начнётся с 1 мая: "... определение условий для замещения должностей руководителей ... научных организаций, аналогичных условиям для замещения должностей руководителей ... образовательных организаций высшего образования...".
Ну тогда уж и сохранение бюджетных ставок станет избыточным - часть лабораторий и ин-тов с новыми директорами-назначенцами уйдёт под вузы и курчатники, часть просто прекратит своё существование. Как таковых ставок в ин-тах ФАНО просто не останется - каждому будут платить в соответствии с назначенной за него ценой - дяди и тёти из вузов наберут себе на этом невольничьем рынке полезных с т.з. имиджа их заведения людей и положат им такое содержание, которого те заслуживают. И будут заслужившие служить хозяевам верой и правдой, поскольку не только есть хочется, но и работать по своей тематике. А других мест в стране для научной работы уже не предусмотрено - прикладные ин-ты ликвидированы ещё раньше, все смежники из прикладных академий - сейчас.
На процесс этот отведен год - см.п.1.4. Но горе тому, кто не успеет до лета - идти они будут уже по цене мёртвых душ - для якобы вывоза в к-н Южный федеральный университет.
А впереди ещё введение в действие новой процедуры присуждения ученых степеней - пилотный проект уже запущен ВАК. С этого года некоторым организациям позволят выдавать дипломы кандидатов и докторов наук, при этом не требуя от претендентов "кирпича" и даже выступления на диссовете - достаточно сделать доклад на некой комиссии, размер и состав которой определяется внутренним регламентом организации. Единственное требование - среди членов комиссии должен быть иностранец. Окончательное решение при этом принимает директор, а все директора научных и образовательных организаций у нас теперь назначаются МОН. (Как предположила моя подруга, наиболее вероятно такое требование "внутреннего регламента" относительно печатных работ, на основе которых теперь будут присуждать степень:  "соискатель предоставляет на имя руководителя организации ходатайство зарубежного ученого (с образованием желательно не ниже среднего) о присвоении ученой степени с точным перечислением личных услуг, предоставленных соискателем рекомендателю").
А ещё - чаямый многими переход на английский язык - от защит дипломов и диссертаций в новых диссоветах до "национального телеканала на анлийском языке", как преддагает И.Г.Яковенко. 

Так бесславно закончит своё существование великая русская культура - унижения  сведут в могилу самых чутких, извращённое понимание "научной школы" сделает бесплодными более энергичных, само понятие о научном поиске претерпит необратимые изменения - искать истину теперь можно лишь найдя себе хозяина. И тут не понадобятся поколения и годы, разруха в головах развивается быстро - год-два и страны как научной державы нет. А параллельно с этим разнесут по щепкам всю теплившуюся ещё организацию художественной жизни - ведь по тому же летнему закону об академиях художники и архитекторы вообще лишились своих институций, их академии просто отданы минкульту, уже заслужившему доверие руководства своим ликвидационным ражем в истории с подведомственными институтами. Так что угрозы растворения русской культуры в кадыровской дикости или превращения страны в "православный Иран" уже не актуальны. Не Кавказ с таджиками нас погубил и не  РПЦ с молящимися в ХХС.

Интервью с директором Института геологии и минералогии СО РАН имени В.С. Соболева, академиком Николаем Похиленко.

- Николай Петрович, недавно президент Владимир Путин в своем очередном послании Федеральному Собранию объявил XXI век веком освоения Сибири и Дальнего Востока  Помимо прочего в его выступлении прозвучало упоминание о добыче редкоземельных металлов, необходимых для высокотехнологичной промышленности. Лично Вы говорите об этом не первый год. Можно ли теперь сказать о том, что к вашим словам, наконец-то, прислушались на самом верху?

Похоже на то, что нас, и не только нас, услышали. В декабре 2012 года Владимир Владимирович подписал государственную программу о развитии промышленности и повышении ее конкурентоспособности. Речь идет о переводе нашей промышленности на шестой технологический уклад. Ему соответствуют очень высокие технологии. Сейчас мы в основном находимся только на четвертом укладе, и нам предстоит «перескочить» через пятый уклад.

Так вот, в новом укладе – из более чем тридцати критических технологий –  семнадцать просто немыслимы без вот этих редких и редкоземельных металлов. Здесь используется, так сказать, целый набор редкоземельных элементов. А эти технологии касаются в том числе и оборонной промышленности. Они нужны, например, при производстве современных самолетов, ракетной техники и многого другого. И без редкоземельных металлов там совсем никак.

Сейчас наша промышленность использует их не так уж много. В основном, мы закупаем редкоземельные металлы за рубежом. Однако я еще с 2006 года обращался в профильные ведомства с тем, чтобы они подняли эту проблему. Я пытался привлечь внимание Роснедр РФ к Томторскому месторождению, которое находится в Якутии . В планетарном масштабе оно уникально! Мне тогда отвечали, что смысла в этом нет, поскольку потребности нашей промышленности в таком сырье крайне незначительны. А на несколько десятков миллиардов рублей, необходимых для освоения, можно, дескать, и так закупить всё то, что нужно. Причем, освоение месторождения требует «длинных» денег, с длительным сроком окупаемости вложений. И если у нас спрос небольшой, то кто на это пойдет?

Тем не менее, работу мы продолжали, поскольку понимали, что современные технологии без этого сырья немыслимы. Проблема в том, что Россия сейчас по этим видам сырья не имеет ни добывающей, ни перерабатывающей промышленности. Советский Союз был на третьем месте по производству такой продукции. У нас были три комбината, но все они были расположены в союзных республиках – Киргизии, Казахстане и Эстонии. Теперь эти предприятия контролируются китайским, японским и американским бизнесом. У нас же пока ничего нет. Поэтому мы долго работали по этой теме, где только можно привлекали внимание к данной проблеме. Писали всевозможные записки по разным каналам, заявляли о необходимости начать срочное и опережающее развитие указанного направления.

Свои потребности в редких и редкоземельных металлах наша страна решала в основном за счет поставок из Китая и Бразилии.

И тут наш восточный сосед однажды преподнес нам сюрприз. Это так называемый «китайский реверанс». В 2010 году Китай объявил, что теперь он не будет продавать редкоземельные металлы в виде сырья, а только в виде конечных изделий с высокой добавленной стоимостью.

Типа, зачем вам, россияне, этим заниматься? Продавайте нам нефть и газ, а на вырученные деньги покупайте готовую продукцию. Тем самым мы попадаем в зависимость от этой страны, от настроений китайского руководства. Это, на мой взгляд, как раз и повлияло на то, что нас наконец-то услышали в правительстве. Где-то за год до принятия упомянутой программы мы посылали несколько записок в правительство, а также в администрацию президента. В сжатом варианте были изложены наши варианты решения этой проблемы. И многие позиции, которые мы отстаивали, вошли в эту программу. И теперь мы продолжаем работать в этом направлении.

 - В чем заключается эта работа?

Ряд институтов Сибирского отделения РАН занимается изучением самого месторождения  и созданием технологического регламента переработки этих довольно сложных комплексных руд. У нас есть коллеги в Красноярске – Институт химии и химических технологий СО РАН. Там есть группа технологов, которая дала два варианта технологического регламента переработки этих руд. На площадке Красноярского горнохимического комбината уже ведутся опытные работы. Там сейчас есть установка, на которой можно проводить полупромышленные испытания – до тысячи тонн руды в год. Это уже далеко не лабораторные объемы.

И я уверен, что это дело пойдет. Скорее всего, конкретно этим направлением будет заниматься госкорпорация «Ростехнологии». Сейчас создана компания, с руководством которой мы уже договорились о принципах и направлениях совместной работы. В январе-феврале они сюда еще раз приедут, и мы обговорим все детально. Возможно, будет создано совместное предприятие, в задачу которого войдет научное, методическое, технологическое сопровождение. Также к этому делу подключаются наши экономисты, потому что это новое для нашей добывающей и перерабатывающей промышленности направление. Нужно серьезно посчитать все риски, все варианты, все этапы разработки.

- Новосибирские предприятия будут участвовать в этом проекте?

Есть, кстати, возможности для привлечения к этому делу нашего Новосибирского завода химических концентратов. И они, похоже, готовы с удовольствием за это дело взяться. Речь идет о конечной переработке добываемого сырья. У них есть достаточно хорошая материальная база, у них есть высококвалифицированные специалисты. Организация такого производства возможна на этом предприятии за три года и требует вложений  примерно в 500 миллионов рублей. Это один из вариантов.

Второй вариант, который, в принципе, может в комплексе работать с первым, это подключить сюда завод редких металлов, базирующийся в Кольцово. Они также готовы принять участие в этом проекте.

Лично мне очень бы хотелось, чтобы площадки по получению конечной чистой продукции были на территории нашей области.  Потому что у нас есть кадры, у нас есть оборудование, есть опыт. И в принципе, это чистое производство. И очень хорошее производство!

Например, у завода химических концентратов есть опыт получения и очистки скандия – получения сверхчистого скандия. Приведу по этому поводу интересные цифры. Так, если скандий будет чистотой 99,5%, он будет стоить 500 долларов за килограмм. Если его чистота 99,9% – он стоит уже 1,5 тысячи долларов за килограмм. А вот если 99,999% – то он стоит уже пять тысяч долларов за килограмм!

- Сколько лет примерно понадобится, чтобы запустить такое производство здесь, в Новосибирске?

Если начать сейчас, то производство, по упомянутым выше оценкам наших коллег, можно будет запустить уже через три года. Как раз по этому поводу мы и ведем переговоры с нашими коллегами из Москвы. Сибирское отделение уже полностью включилось в проект. Причем, не только на уровне изучения месторождения и создания технологических регламентов, но еще и на уровне экономических расчетов и оценок. Мы обсуждаем эти вопросы практически еженедельно, каждую субботу, у меня в кабинете. Постоянно ведем мониторинг этой ситуации. То есть находимся в реальной и непрерывной работе, достаточно жестко спланированной.

Весь НИОКР, конечно же, будет осуществляться за государственный счет, и финансовые гарантии здесь уже подтверждены. Что касается самой организации производства, то она будет опираться на государственно-частное партнерство, с определенными налоговыми послаблениями для частных партнеров.

В общем, работа, в принципе, уже началась.

Интервью записал Олег Носков

Новый корпус НГУ откроет свои двери для студентов и преподавателей к сентябрю 2015 года. Сейчас его строительство ведется опережающими темпами, сообщает пресс-служба губернатора и правительства НСО.

14 января губернатор Новосибирской области Василий Юрченко посмотрел, как идет строительство нового корпуса университета. Сейчас в учебном корпусе устанавливаются оконные блоки, лестничные марши, а также ведутся фасадные работы. К концу 2014 года в основном должен быть закончен корпус ректората. Его внутренняя отделка будет вестись уже в следующем году. Также со следующего года в учебном здании уже начнут расставлять мебель и технику. Стоимость строительства по контракту составляет около 4 млрд рублей, по состоянию на 1 января 2014 года финансирование контракта превысило 1 млрд рублей. Начало занятий в новом корпусе намечено на сентябрь 2015 года.