Дорогие коллеги, друзья!

За время, прошедшее с нашей первой Конференции (29–30 августа 2013 г.), события развивались по самому пессимистичному сценарию. Был принят закон 253–ФЗ, которому мы пытались противостоять; последствия изменения схемы управления и финансирования науки вызывают серьезные опасения, в ближайшем будущем надо ждать существенных сокращений как сотрудников, так и институтов РАН.

Вместе с тем стало окончательно ясно, что руководство Академии в нынешних условиях не в состоянии представлять интересы научного сообщества страны. Даже те небольшие возможности самоуправления, которые существовали в недалеком прошлом, сегодня исчезли. Институты Академии больше не имеют представительства в структуре управления наукой в стране. Первое после принятия закона Общее собрание Академии пройдет уже без участия представителей научных организаций, а в структурах ФАНО такие механизмы не предусмотрены изначально.

Тем не менее, мы убеждены, что первая Конференция, показав нашу способность к самоорганизации, значительно повлияла на позицию власти по отношению к реформе.

Именно поэтому мы считаем необходимым созвать в марте, накануне Общего собрания РАН, очередное заседание Конференции. Наша цель — подключение к осуществляемым в стране реформам более широких слоев научного сообщества. Будущее науки зависит не от администраторов, но прежде всего от активно работающих ученых. Наш голос должен быть услышан. Мы должны этого добиться. Руководители Российской академии наук, Федерального агентства научных организаций, Российского научного фонда и представители Правительства РФ приглашены принять участие в работе Конференции, выслушать ее участников и ответить на их вопросы.

Мы приглашаем всех людей, неравнодушных к судьбе отечественной науки, где бы они ни работали: в образовании, культуре, медицине, обороне, промышленности, сельском хозяйстве, средствах массовой информации или государственных органах, — принять участие в работе конференции.

Оргкомитет

Сколько существует проектирование, столько существуют и проектные ошибки. Если ошибка не вышла за рамки проекта — это внутреннее дело проектировщиков, характеризующее их уровень работы и самоконтроля. Хуже, когда ошибка всплыла на стройплощадке, совсем плохо — в процессе эксплуатации. Какие-то из этих ошибок можно с легкой улыбкой просто не заметить, какие-то — исправить переделкой фрагментов здания, но есть ошибки неустранимые — они, говоря фразой из известного фильма, «не исправляются, а смываются кровью».

Сколько существует проектирование, столько же проектировщики ведут борьбу с проектными ошибками. Но, поскольку сами проектировщики эти ошибки и совершают, то возникает ощущение, что такая борьба носит перманентный характер, и явной победы в ней одержать невозможно.

А очень хотелось бы! К счастью, современное развитие компьютерных технологий проектирования, в частности, появление BIM, вселяет надежду, что проектировщикам всё-таки удастся одержать «победу над самими собой». Теперь рассмотрим подробнее, о чём именно идёт речь.

Устранение ошибок 2D проектирования

При традиционном проектировании все чертежные виды здания (планы, разрезы, фасады, узлы и т.п.) создаются коллективом сотрудников и существуют независимо друг от друга, их объединяет только «интеллектуальный центр» в лице ГАПа или подобного сотрудника. Поэтому несоответствие этих видов друг другу — главная проблема 2D технологии проектирования.

Если к этому добавить расхождение данных чертежей со спецификациями и ведомостями, несоответствие аннотационных обозначений реальным проектным данным, вентиляционные шахты и кабельные каналы, расположение которых не совпадает от этажа к этажу, а также многие другие откровенные «ляпы» ручного (сейчас уже компьютерного) рисования, допущенные по невнимательности (некомпетентности) исполнителя, то можно представить, сколько возникает проблем на стройплощадке при реализации такого проекта.

Конечно, увидев такое «окно» на чертеже, строитель попытается выяснить истину, но в определенных ситуациях он может этого не делать и просто «работать по проекту», и тогда получается то, что изображено на  иллюстрации к нашей статье.

Главный виновник всего описанного — пресловутый «человеческий фактор», причем как субъективный (низкая квалификация специалистов), так и объективный (не может ручной труд, даже если его дополняют CAD-программы, справиться с нахлынувшим на него объёмом работы).

Все приведённые примеры взяты из жизни. И любой проектировщик подтвердит, что это — лишь капля в море проектных ошибок.

Самое простое и надёжное средство борьбы с такими ошибками — самим для проверки построить трёхмерную модель здания до передачи документации заказчику. Ещё лучше — построить BIM-модель. Конечно, для проверки на соответствие планов и фасадов достаточно простого 3D моделирования, но ведь есть ещё спецификации, ведомости отделки, инженерное оборудование со всеми расчётами, сметы, календарные планы и т.п., так что информационная модель — это лучшая форма вашего 2D проекта перед тем, как он попадет на стройплощадку.

Таким образом, получается, что даже те фирмы, которые всё ещё вычерчивают свои проекты в 2D и скептически относятся к BIM, могут получать от этой технологии большую пользу, даже если просто наймут человека, владеющего BIM-программой, для проверки своих проектов.

Проверка коллизий при 3D проектировании

Информационное моделирование помогает проверить 2D проект, но всё это выполняется фактически визуально. На практике же часто встречаются коллизии и более высокого, трехмерного уровня. Прежде всего они связаны с недопустимыми пересечениями различных элементов и систем здания, обычно возникающими из-за большого количества исполнителей на сложном проекте, особенно если эти исполнители работают автономно. При визуальном определении таких коллизий времени на проверку может уйти больше, чем на само проектирование. Поэтому предусмотренные во многих BIM-программах средства автоматического определения подобных нестыковок значительно повышают производительность труда проектировщиков и стопроцентно исключают такие коллизии.

В принципе, проверку коллизий у сложного проекта можно организовать на регулярной основе. Для этого специально выделенный сотрудник или BIM-менеджер периодически обновляет соответствующие части (разделы) модели и проводит поиск нестыковок, не отвлекая остальных проектировщиков от работы. При обнаружении коллизий сообщение о них передаётся соответствующим специалистам для устранения, после которого проводится повторная проверка. Регулярность проверок может быть любой и зависит только от внутренней организации проектного коллектива и целесообразности.

Какие программы пригодны для устранения ошибок проектирования?

Из получивших распространение в нашей стране это, прежде всего, программные комплексы компаний Autodesk и Bentley, реализующие BIM. Их главные достоинства — автоматическая проверка коллизий без потери «интеллектуальности» (не надо переходить в другие форматы) и согласованность модели.

Что касается программ ArchiCAD и Allplan, то они (с учётом некоторой специфики) вполне пригодны для создания трехмерной модели объекта и устранения ошибок 2D проектирования. Что же касается проверки трехмерных коллизий, то её можно осуществлять только визуально – инструментов автоматического контроля за подобными ошибками в этих программах нет. Для выхода из этой ситуации модель (или её части) можно загружать через формат IFC или некоторые другие в Autodesk NavisWorks, Bentley Navigator или для небольших проектов в Tekla BIMSight и проводить все проверки там. Конечно, этот путь имеет свои проблемы, связанные с переводом данных в формат IFC, DWG или другие пригодные для этой операции, но ничего лучшего для программ ArchiCAD и Allplan пока не придумано.

Для проверки коллизий можно создавать 3D модели и в программах, не реализующих технологию BIM, но наделённых хорошими возможностями трёхмерного моделирования, в частности, определяющих пересечения объемных объектов. К ним относятся, например, AutoCAD или BricsCAD V14. Но в этом случае надо понимать, что вы имеете дело только с геометрическими объектами, которые лишены многих плюсов информационного моделирования.

Ну и, наконец, различные части проекта, выполненные в разных 3D программах, также с определенными оговорками можно собирать и проверять на пересечения в Autodesk NavisWorks (программа поддерживает 65 наиболее распространенных форматов файлов).

Вместо эпилога

В недавно опубликованном на нашем сайте интервью вице-президент компании Shanghai Tower Development Гэ Цин на вопрос о конкретной экономической выгоде от внедрения BIM назвал её в размере как минимум 3-5% от стоимости объекта: именно столько по статистике уходит в Китае при традиционном проектировании на устранение проектных ошибок, выявляемых на стройплощадке.

По оценкам экспертов, в нашей стране эта цифра, зависящая от конкретных видов сооружений, в целом колеблется у отметки в 40%. Очень часто BIM-скептики, не желающие уходить из обычного 2D проектирования, задают вопрос о том, кто будет оплачивать им расходы по созданию BIM-модели. У нас же возникает другой вопрос: «Интересно, а кто оплачивает эти 40% расходов на устранение проектных ошибок?» Если посторонний «добрый дядя», то проектировщикам можно и дальше работать в 2D и ни о чём не заботиться. Но если эти ошибки оплачиваются за счет проектировщиков, то неужели 40% от стоимости объекта — это недостаточный стимул для внедрения BIM? В Китае, как мы видели, и 3-5% хватает.

Более того, проверка ошибок в проекте с помощью BIM-модели — это уже реальная услуга, которую некоторые знакомые нам фирмы оказывают проектировщикам, не дошедшим еще до технологии BIM. При этом у заказчика экономятся деньги, а также он перестаёт опасаться информационного моделирования и постепенно встаёт на правильный путь самоочищения и BIM-познания.

И, наконец, последняя иллюстрация. Изображённое на ней — не ошибки проектирования, а чётко реализованные замыслы авторов. Так что технология BIM не всесильна — голову проектировщика она всё-таки не заменяет.

В России появится новый закон о науке — об этом вчера заявил в Госдуме глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов. По его словам, действующий нормативный акт был принят 18 лет назад и с тех пор серьезно устарел. Как стало известно "Ъ", свои законопроекты готовят сразу две группы депутатов. Одна поддерживает политику Минобрнауки, а другая, возглавляемая нобелевским лауреатом Жоресом Алферовым, разрабатывает альтернативный вариант.

О необходимости обновить законодательство министр Ливанов заявил в Госдуме, выступая на заседании совета по вопросам образования и науки. Совет, по словам председателя Госдумы Сергея Нарышкина, был создан для оценки реформы РАН и принятого в прошлом году закона "Об образовании". На первое заседание совета депутаты пригласили главу Минобрнауки.

Министр рассказал, что действующий закон "О науке и государственной научно-технической политике" был принят еще в июле 1996 года, позже в него неоднократно вносились поправки. "В 2013 году произошли серьезные изменения, связанные с изменениями в структуре и организации фундаментальных исследований",— напомнил министр о реформе РАН, заявив, что "пришло время и для подготовки нового закона о науке".

По словам Дмитрия Ливанова, Минобрнауки собирается проанализировать опыт других стран, чтобы понять, "на какие вопросы действующее сегодня законодательство ответа не дает и какие вопросы требуют дополнительного регулирования".

"Действующий закон был очень сильным в 1996 году, когда его принимали,— заявил "Ъ" депутат от КПРФ Олег Смолин.— Он очень серьезно пострадал во время так называемой монетизации льгот в 2004 году, но до сих пор сохраняет кое-что полезное". Он рассказал "Ъ", что парламентарии уже начали работу над новым законом: "В комитете по науке создана рабочая группа, в которой преобладают сторонники политики Минобрнауки. Думаю, в их проекте будет еще более усилено влияние чиновников на науку".

Альтернативный закон готовят депутаты от КПРФ — во главе с нобелевским лауреатом физиком Жоресом Алферовым. "У этого проекта противоположная линия — добиться возвращения контроля ученых за исследованием и финансированием науки,— говорит Олег Смолин.— Какую бы критику ни высказывали в адрес ученых, мы видим, что чиновники управляют наукой гораздо хуже".

Депутат добавил, что идеальный закон "должен в первую очередь отменить злополучную реформу Академии наук".

Член президиума РАН Геннадий Месяц заявил "Ъ", что письмо Минобрнауки о разработке нового закона поступило в аппарат руководства академии только в четверг, 30 января. "Если какому-то закону удастся подправить последствия реформы, это будет хорошо,— говорит академик.— Но пока что эта тема руководством академии не обсуждалась. Поймите, мы еще не оправились от прошлого бардака, а нам уже предлагают новый".

Александр Ъ-Черных

 Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет данные о том, как россияне оценивают состояние отечественной науки и ее вклад в развитие страны, кто должен направлять ее вектор развития, а также каково мнение наших сограждан о работе РАН, и о том, кто должен управлять ее имуществом.

Развитая наука – это необходимое условие благополучия страны в современном мире – таково мнение большинства россиян (78%). Причем респонденты с разным уровнем образования (от начального до высшего), в равной степени придерживаются этой точки зрения (77-80%). Лишь десятая доля опрошенных (10%) представляет себе процветающее будущее страны и без науки.

Россияне чаще склонны оценивать состояние науки «удовлетворительно», как  в своем регионе (42%), так и в стране в целом (48%). О наличии проблем в научной сфере заявили 31% и 29% респондентов, соответственно. Лишь 12% опрошенных имеют позитивный взгляд на состояние отечественной науки.

Вектор развития российской науки обязано определять научное сообщество – полагают 44% наших сограждан. В свою очередь, 41% респондентов считает, что задачи перед отечественными учеными должно ставить государство. О главенствующей роли научного сообщества в этом вопросе чаще говорят москвичи и петербуржцы (62%), люди с высокими доходами (48%), приверженцы ЛДПР и КПРФ (по 49%). На первенстве же государства в решении вопросов научной сферы, в первую очередь, настаивают сторонники «Справедливой России» (53) и непарламентских партий (54%), жители средних городов (46%) и респонденты со средним достатком (46%). Небольшая доля участников опроса (6%) полагает, что подобные полномочия могут взять на себя обычные люди.

При упоминании Российской академией наук (РАН) наши сограждане, в первую очередь, вспоминают об ученых (17%). Также с РАН респонденты ассоциируют исследования, разработки (5%), «умных людей» (3%), открытия, новые технологии, (по 2%) и т. д.

Относительное большинство россиян (45%) придерживаются мнения, что Российская академия наук – успешно работающая структура, вносящая большой вклад в развитие страны. В свою очередь, каждый четвертый респондент (24%) склонен оценивать РАН как морально устаревшую структуру, которая не приносит пользу государству.

При ответе на вопрос о том, кто должен распоряжаться имуществом РАН, мнения наших сограждан разделились поровну: 44% опрошенных за начальство чиновников, а 42% отдали бы бразды управления ученым. 6% участников опроса предложили бы управлять хозяйством РАН профессиональным менеджерам.

Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведён 13-14 июля 2013 г. Опрошено 1600 человек в 130 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.

Сводные таблицы с результатами исследования ВЦИОМ вы можете посмотреть здесь

Наверное, о водно-угольном топливе (ВУТ) мало кто из нас не слышал. Эту тему давно уже популяризируют сибирские ученые. И не только ученые. За последние годы об этом неоднократно высказывались и в руководстве НСО. Как-никак,  ВУТ считается перспективной инновацией, и специалисты, работающие в данном направлении, связывают с ним чуть ли не революционные изменения в отечественной энергетике, по крайней мере – в малой энергетике. Вроде бы, между властью и научным сообществом по этому вопросу наметился некий консенсус. И понятное дело, что кому-то уже не терпится оценить практический результат, своими глазами увидеть широкое применение этой чудо-смеси.

Надо сказать, что работы в данном направлении ведутся давно как в нашей стране, так и за рубежом. Однако именно наши ученые находятся здесь в бесспорных лидерах. Аргументов в пользу ВУТ у них достаточно много. Напомним, что данный вид топлива представляет собой смесь измельченного до состояния пыли угля (его там порядка 60%) и воды. Еще примерно один процент приходится на пластификаторы, благодаря которым угольная взвесь не «отслаивается» от воды и не оседает на дно. То есть ВУТ – это такая густая черная жижа, которую можно транспортировать не только в бочках, но и по трубопроводам, как нефть.

Вопрос: насколько сложно ее приготовить, и стоит ли с ней возиться? Как по этому поводу замечает главный научный сотрудник Института теплофизики СО РАН Леонид Мальцев,  занимающийся исследованиями в данной области, в большой энергетике уголь и так измельчают до пылеобразного состояния. Так что затраты на помол уже включены в себестоимость производимой энергии. Но в случае с ВУТ есть один несомненный плюс – это безопасность. Такая смесь не взрывоопасна, просто так поджечь ее нельзя. А ведь сухая угольная пыль, смешанная с воздухом, может рвануть, как порох. И такие случаи уже были. Не так давно в Польше, например, где в энергетических системах широко применяют уголь, на тепловой электростанции произошел взрыв. В случае с водно-угольной смесью, утверждает Леонид Мальцев, такая опасность не грозит.

ВУТ считается перспективной инновацией, и специалисты, работающие в данном направлении, связывают с ним чуть ли не революционные изменения в отечественной энергетике, по крайней мере – в малой энергетике.

Еще одно преимущество – ВУТ не только удобно транспортировать, но его также можно хранить в различных емкостях. Сухую же угольную пыль нужно сразу направлять в топку. Хранению (а тем более транспортировке) она не подлежит. Для сторонников водно-угольных смесей это есть один из весомых аргументов в пользу своей позиции. Как известно, в Институте теплофизики экспериментируют еще и с микропомолом угля, добившись здесь тоже весьма неплохих результатов. Мы уже писали о том, что механо-активированный уголь (то есть уголь специального помола) в топке может гореть не хуже газа и мазута. Поэтому его вполне можно рассматривать как дешевую альтернативу этим видам топлива, особенно для малой энергетики.

Иными словами, научная мысль в отношении более рационального использования угля предлагает два варианта: «сухой» и «мокрый». У каждого – свои преимущества и свои недостатки. Главный изъян «сухого» варианта – это как раз взрывоопасность и невозможность хранения и транспортировки. В этом плане использование водно-угольной смеси кажется более предпочтительным вариантом. Горит такая смесь также с приличным КПД – даже лучше, чем угольная пыль в топках нынешних ТЭЦ. Для малой энергетики это качество еще более актуально, поскольку в небольших котлах уголь сгорает безобразно, а использование мазута, как уже отмечалось нами ранее, влетает в копеечку.И в этом случае ВУТ является неплохой и весьма своевременной альтернативой более дорогому углеводородному топливу.

Но есть у водно-угольной смеси и слабая сторона. Гореть она может только в хорошо разогретой топке, где вода быстро превращается в пар. А для этого топку нужно предварительно чем-то разогреть. Значит, надо иметь на руках какой-то другой вид топлива. Вот здесь-то сторонники ВУТ сильно расходятся со сторонниками «сухого» варианта, которые как раз пытаются своими инновациями избавить наших энергетиков от подобных неудобств.

То есть, если топка работает на угле, то использовать только уголь, и ничего другого. Частично по этой причине они скептически оценивают перспективы ВУТ. На их взгляд, все процедуры, связанные с функционированием энергетических систем, необходимо упростить. Тем самым мы добьемся ощутимой экономии. Ведь нет ничего проще – установите специальное приспособление для помола угля, «прогоняйте» уголь через этот агрегат – и подавайте в топку.

Однако сторонники ВУТ предлагают свой собственный подход к экономии. Ведь уголь для начала еще нудно доставить потребителю. А этот потребитель может находиться на расстоянии нескольких сот и даже нескольких тысяч километров. При транспортировке угля по железной дороге весьма ощутимая его часть буквально улетает на ветер. Не лучше ли неподалеку от места добычи готовить водно-угольную смесь и отправлять ее по трубопроводам? Тем более что современные методы добычи и обогащения угля прямо подталкивают к такому решению. Возле углеобогатительных фабрик остаются целые озера жидких отходов, как раз представляющих водно-угольную смесь. Не очень богатую, но все же пригодную для использования в качестве топлива. В Новосибирске, кстати, уже был опыт применения подобной водно-угольной смеси, доставлявшейся сюда по опытному продуктопроводу из города Белово Кемеровской области. В начале 1990-х Новосибирскую ТЭЦ-5  пытались перевести на ВУТ. Но из-за рыночной неразберихи проект фактически был свернут. А судьба самого продуктопровода теперь мало кому известна.

В чем главная причина угасания этой инновации? Сибирские ученые причину называют прямо: дело – не в технологии, дело в том, что нашим руководителям ничего не нужно. У нас нет нормальной государственной программы, поддерживающей внедрение подобных инноваций. Отметим, что ни в одной стране мира разработки такого уровня не внедряются путем «междусобойчика» ученых и частных инвесторов.

Частный инвестор не будет своими деньгами поддерживать пилотный образец. Он вкладывается в отработанную и проверенную технологию, особенно если это касается такой стратегически важной сферы как энергетика. В отработку технологии должно вложиться государство, а для этого ему нужно внятно, недвусмысленно подчеркнуть приоритеты и законодательно их подкрепить. Этого-то у нас как раз и не делается.

Скажем, специалисты Института теплофизики в состоянии отработать технологию на небольшой котельной, подключив к ней несколько домов. Такие котельные у нас есть, и нередко они простаивают без дела. Но тут в процесс влезает коммунальный оператор-монополист, не желающий отдавать ни пяди территории, и которому никакая власть не указ, и никакая Академия – не авторитет. Вместо отработки технологии начинаются разборки «хозяйствующих субъектов». И вся наука и технический прогресс отходят на задний план. Когда же эти времена закончатся, не знает никто.

Олег Носков

В эту субботу подвели итоги ежегодного конкурса на получение региональной премии в области развития общественных связей «Серебряный Лучник»-Сибирь. Как сообщает ее оргкомитет: «Премия входит в систему региональных конкурсов Национальной премии «Серебряный Лучник»... Главной целью премии является, в том числе, расширение возможностей участия региональных организаций и специалистов в Национальной премии в области развития общественных связей. В этом году, благодаря установке памятника лабораторной мыши,  среди победителей оказался и Институт цитологии и генетики СО РАН. Причем новосибирские биологи не просто выиграли в своей номинации «Популяризация науки», а оказались лидерами регионального конкурса в целом.

Эта необычная скульптура появилась возле вивари ИЦиГ в минувшем году и сразу вызвала интерес как у жителей Академгородка, так и у СМИ, включая федеральные. А теперь она получила признание со стороны устроителей престижного конкурса российских пиарщиков.

О том, как научный институт оказался в одном ряду со СМИ и рекламными агентствами, а также о дальнейших планах биологов на памятник и прилегающую к нему территорию, мы попросили рассказать зам.директора института Сергея Лаврюшева.

- Сергей Вячеславович, как вообще родилась идея принять участие в конкурсе, скажем так, не совсем профильном для Вашего института?

- А это была инициатива оргкомитета конкурса. Открытие памятника мыши стало заметным событием в медийной среде и нам предложили представить его на «Серебрянный лучник» как пиар-проект. Мы подумали и согласились. Премия довольно известная, само нахождение ИЦиГ в списке претендентов уже повышает популярность института в информационном пространстве (а это сейчас одно из обязательных требований к научным учреждениям). Да и просто интересно поучаствовать в таком необычном для ученых конкурсе.

- Как позиционировать ваш памятник на конкурсе малых архитектурных форм – понятно. Но на конкурсе пиар-проектов…

- А мы представили не просто сам памятник, а всю кампанию по его созданию. Это же был целый цикл информационных поводов: создание проекта, закладка первого камня, открытие памятника и т.д. И каждый раз появлялись новые публикации в СМИ. А в результате, кстати, журналисты привыкли, что ИЦиГ – это источник интересных новостей. И теперь сами регулярно к нам обращаются и материалы, связанные с нашим институтом появляются в интернете чуть ли не ежедневно. Я считаю – это результат, вполне достойный премии за пиар (смеется).

Из истории памятника

Памятник представляет собой лабораторную мышь в очках, сдвинутых на кончик носа, которая сидит на гранитном постаменте. Мышка держит в лапках спицы и вяжет двойную спираль ДНК. Высота мыши — 70 см, с постаментом – 2,5 метра. Скульптура отлита из бронзы.

Над образом мыши работал новосибирский художник Андрей Харкевич, который создал больше десяти эскизов.«Здесь сочетается и образ лабораторной мыши, и ученого, потому что они связаны между собой и служат одному делу. Мышь запечатлена в момент научного открытия. Если всмотреться в её взгляд, можно увидеть, что эта мышка уже что-то придумала. Но вся симфония научного открытия, радость, «эврика!» ещё не зазвучали», - так описал образ сам автор.

Первый камень в основание памятника был заложен 1 июня 2012 года в честь 55 летия со дня основания Института цитологии и генетики. А само открытие состоялось 1 июля 2013 года, открытие приурочено к 120-летию Новосибирска.

- Памятник - завершенный проект или у Института есть связанные с ним планы на будущее?

- Вообще планируется, что памятник и прилегающая к нему территория станут некой точкой популяризации естественных наук и работы с лабораторными животными. Именно поэтому он расположен в центре «биологического квартала» Академгородка возле вивария – «домика» лабораторных животных. В дальнейшем мы планируем развернуть здесь стационарную музейную экспозицию из шести стендов под открытым небом и, если удастся найти средства, установить демонстрационный экран.

- Это просто «планы на будущее» или можно говорить о конкретных сроках выполнения?

- Музей мы должны открыть в сентябре, к началу следующего учебного года. А что касается экрана, то все зависит, как я сказал, от финансирования.

Фишки от мышки

Памятник мыши, согласно замыслу разработчиков, содержит несколько оригинальных элементов и символов, которые может заметить только внимательный наблюдатель. Вот некоторые из них:

• Спираль ДНК, которую «вяжет» мышь закручена в «неправильную» сторону. Это, так называемая, Z-ДНК, которая на самом деле встречается в некоторых генах (роль, которую она играет, пока до конца не изучена).
• На колоннах четырех фонарей, освещающих аллею перед памятником, отражены четыре фазы деления клетки, расположенные в случайном порядке (при проведении экскурсий школьникам предлагают выстроить правильную последовательность).
• На урнах, расположенных на аллее изображены различные лабораторные животные, а так же  муха дрозофила.

- Вернемся к «Серебряному лучнику». Вы стали победителями регионального конкурса, что дальше?

- Дальше нам как победителям регионального этапа предстоит участие в финальной части уже общероссийского конкурса. Она пройдет в конце февраля в Москве. И надеюсь мышь из Академгородка там не затеряется.

- Мы со своей стороны желаем вам победы и в Москве.

Новый научный фонд, указ о создании которого был подписан президентом России в ноябре, постепенно начинает свою работу. Накануне состоялось заседание попечительского совета фонда, а в среду его генеральный директор, бывший заместитель министра образования и науки РФ, директор департамента науки, высоких технологий и образования правительства РФ и начальник управления президента по научно-образовательной политике Александр Хлунов представил концепцию работы РНФ.

Миллиарды на пять направлений

В 2014 году размер фонда составит 11,4 млрд руб., в 2015-м — 17,2 млрд руб., в 2016-м — 19,1 млрд руб. По решениям попечительского совета начнется финансирование по приоритетным направлениям. Сейчас их пять.
Первое направление — это поддержка научных проектов небольших научных групп. Объем финансирования каждой из групп составит до 5 млн руб. Срок работы — три года, с возможностью продления каждого гранта еще на два года. «Это для тех людей, которые доказали свою состоятельность в науке», — отметил Хлунов.

Конкурс по этому направлению будет объявлен уже в феврале, предположительно 10-го числа. Предполагается выдать порядка 700 таких грантов.

Конкурсы по остальным направлениям будут запущены по очереди, с месячным интервалом.

Второе направление (конкурс будет объявлен в марте) — это поддержка исследований существующих лабораторий с финансированием до 20 млн в год. Срок такой же, по схеме «три плюс два». По словам Хлунова, этот конкурс касается тех прорывных направлений, финансирование которых в рамках госзадания не запланировано, но которые имеют существенную перспективу в плане получения результата мирового уровня. В этом конкурсе будет 150 победителей.

Третье направление, до 25 млн руб., — это поддержка вновь создаваемых лабораторий. Срок реализации программы составит до пяти лет, планируется поддержать 50 заявок.

«Когда коллектив может после получения гранта создать лабораторию, определить научное и образовательное учреждение, где он будет осуществлять свою работу, договорившись путем оплаты накладных расходов, платить заработную плату и взять их в штат, оплачивать расходные материалы и прочее», — пояснил Хлунов.

Четвертое направление связано с программными исследованиями временных научных коллективов, костяк которых составляют два-три человека с постоянными позициями. Задача — объединять большое количество ученых, в том числе и за рубежом, при помощи электронных сетей. Направление предусматривает возможность организации периодических семинаров на территории России.

Наконец, пятое направление — это поддержка программ исследований научных и образовательного учреждений (до 25 в этом году), которые заслужили свомим результатами получение существенного софинансирования для реализации тех программ развития, которые у них имеются. Объем финансирования — более 100 млн руб. в год.

Что хорошего для ученых

На вопрос корреспондента «Газеты.Ru» о том, когда победившие заявки смогут получить причитающиеся им средства и не возникнет ли типичной для российской науки ситуации, когда деньги приходят в середине или в конце декабря, Александр Хлунов ответил, что в 2014 году деньги будут переведены на счет сразу после заключения соответствующих соглашений с руководителем заявки «единым куском». Директор так же отметил, что количество бюрократии будет сильно снижено.

«Мы получаем бюджетные деньги, но мы не является элементом бюджетной системы, — заявил Хлунов. — Нам не нужно постановление правительства о порядке расходования средств и субсидий. Нам не нужно приказа министра о порядке расходования этих средств. Нам не нужно дополнительных соглашений с министерством по каждому бюджетному учреждению.Фонд для того и создан, чтобы снизить количество бюрократических вещей, не понимаемых научным сообществом».

При этом заявители не должны допускать дублирования финансирования по данному научному проекту. Как объяснил Хлунов, если проект уже финансируется РФФИ и при этом поддержан РНФ, то от одного вида финансирования нужно будет отказаться. То же касается и зарубежных грантов. «Это естественная вещь, и это этические правила в науке, — заявил Хлунов. — Это требование существует везде за рубежом. У нас будет это в требованиях. Мы обязаны будем разместить для налогоплательщика информацию о полученных результатах по данному проекту. Это обязательство руководитель должен взять на себя. И так будет по каждому гранту. Любой ученый будет иметь доступ к теме и заявленного результата. Понятно, что через некоторое время может выясниться, что, к примеру, точно такая же заявка реализуется по грантам Европейской комиссии с участием тех же людей».

Корреспондент «Газеты.Ru» уточнил, должен ли будет руководитель заявки, если он, к примеру, имеет российскую и зарубежную аффилиации, проводить в России не менее какого-то конкретного количества времени. Ответ был отрицательным: «Такого не будет. Руководитель должен состоять в научно-образовательном учреждении. Для нас важен результат. Понятно, что когда вы создаете лабораторию, то в критериях конкурсного отбора появляется раздел, связанный с планированием. Тут должно быть указано, как он будет планировать реализацию проекта. В целом это его дело, как и откуда руководить. Но если что-то пойдет не так — возникнут вопросы. Руководство — это ответственность».

Хлунов пояснил, что особенность фонда — переход от системы мониторинга процесса к системе мониторинга научного результата.

«Нас в меньшей степени будет интересовать, как потрачены деньги — на стулья или осциллограф; нас будет интересовать результат, — заявил Хлунов. — Группа, которая будет проверять, правильно ли тратятся средства, будет отсутствовать. Но появится группа людей, которая будет проверять научный результат и рекомендовать совету (при появлении тревожных вещей) рекомендовать принять решение о непродолжении финансирования».

Экспертиза

Проводить экспертизу заявок будут исключительно ученые, заверил Хлунов. Отобрать экспертов планируется следующим образом: в течение ближайшей недели сотрудники фонда отберут «наиболее рейтинговых ученых» по основным отраслям знаний и направят им запрос-просьбу, чтобы они указали наиболее активных ученых, кому они доверили бы экспертизу в своей области науки. «Мы готовы к привлечению зарубежных ученых к работе в этой системе, — добавил Хлунов. — Часть заявки заявитель должен написать на английском языке, чтобы самому отвечать за содержание той части заявки, которая поступит зарубежному эксперту».

Чтобы РНФ не потонул в обилии заявок, попечительский совет рекомендовал фонду ввести некоторый фильтр заявок: руководитель заявки должен подтвердить, что за последние пять лет у него было по крайней мере три публикации в базах данных научных статей Web of Science, Scopus или РИНЦ. Последняя добавлена с расчетом на представителей гуманитарных наук.

Осуществлять работу экспертов будет экспертный совет, который возглавил член-корреспондент РАН Александр Клименко. Работа экспертов будет оплачена, как отметил Хлунов, «по традиции отечественного научного сообщества», хотя «за рубежом это не принято». «Это не будут большие деньги, чтобы не подводить коллег в РФФИ и РГНФ, — пояснил генеральный директор. — Но, кто привык не брать деньги за экспертизу, настаивать не будем.

Если получится экономия — отправим эти средства на научные проекты».