От ученых ждут не лозунгов, не схоластических сентенций, а конкретных, четких предложений, как повысить эффективность науки. С такими словами обратился президент РАН Владимир Фортов к участникам III Конференции научных работников, которая накануне прошла в Москве. Форум собирается, когда над наукой сгущаются тучи, и ученые пытаются привлечь внимание власти. И сейчас оргкомитет конференции обратился в правительство с просьбой отложить утверждение ряда проектов, предложенных минобрнаукой РФ.

На конференции суть претензий сформулировал академик Валерий Рубаков, раскритиковав два проекта минобрнауки. Первый, говоря попросту, означает, что надо установить жесткие научные приоритеты, а другие направления можно и закрыть. С таким подходом академия никогда не соглашалась. Он противоречит самой сути науки. Ведь сегодня приоритеты одни, а завтра где-то произошел революционный прорыв, и все может перевернуться. Делая ставку на нынешних лидеров, закрывая "аутсайдеров", вы проморгаете момент, когда один из них "выстрелит". "Наука - система самоорганизующаяся, ее нельзя загонять в рамки приоритетов",- уверен академик Рубаков.

23 место занимает Россия по числу ученых на 10 тысяч человек, занятых в экономике

Второй проект минобрнауки, против которого возражают ученые, связан с изменением финансирования науки. "Чиновники считают, что ее делают только выдающиеся ученые и сильные лаборатории, а потому предлагают перейти от базового финансирования на конкурсное, оно должно вырасти сразу до 75 процентов, - сказал Рубаков. - Из них 15 процентов пойдет на повышение зарплаты выдающимся ученым, в Москве она достигнет примерно 250 тысяч рублей. Остальные 60 процентов предлагается направить на поддержку сильных лабораторий. А те, кто не выиграл конкурс, будут выброшены на улицу. Но наука не может состоять из одних талантов, нужны подносчики снарядов. Даже гению требуется научная среда, в которой он должен постоянно вариться. Никто не против конкурсов, но это должно быть дополнением к базовому финансированию".

Оценки показывают, что при масштабном переходе на конкурсы число научных работников сократится в 3-4 раза. "Под эту идею подводятся майские указы 2012 года, где есть пункт об увеличении зарплаты ученым, - сказал председатель профсоюза РАН Виктор Калинушкин. - Но это лукавство. В том же указе имеется пункт, который и должен обеспечить рост зарплаты ученым. Речь об увеличении финансирования науки к 2015 году до 1,77 процента ВВП. Но он не выполнен, сегодня цифра около 1 процента".

Неожиданным для многих стало выступление заместителя главы минобрнауки Людмилы Огородовой. Она заявила, что цифры конкурсного финансирования уже пересмотрены: "Теперь она составляет не 75 процентов, а 50, причем этот показатель должен быть достигнут к 2020 году. А в этом году по конкурсу будет распределено 25 процентов средств, выделенных на фундаментальную науку. По сути, это как раз тот объем, который сейчас направляется на конкурсы в научные фонды",- сказала замминистра. По ее словам, эти изменения в документе сделаны благодаря участию в его подготовке руководителей РАН.

По поводу второго заявления Огородовой, что в 2015 году бюджет науки вырос, Владимир Фортов заметил: деньги идут мимо РАН, финансирование академических институтов уже несколько лет не растет. Если так будет продолжаться, академия превратится в контору по выпуску огромного числа бесполезных бумаг. "На мой взгляд, главная задача минобрнауки и десятка других ведомств, которые у нас занимаются наукой, добиваться роста финансирования. Ссылки на трудные времена не убедительны. В свое время финансирование РАН было увеличено в 2,3 раза, а всей науки в 1,8 раза. А ведь тогда баррель нефти стоил 12 долларов",- сказал президент РАН.

Форум оставил двоякое впечатление. С одной стороны, здесь сошлись те, кто в лабораториях делает науку, и те, кто пишет для них правила игры. Ученые высказали свои претензии, требовали остановить "ретивых реформаторов". И им это фактически удалось. Долю конкурса не просто снизили. По словам первого заместителя руководителя ФАНО Алексея Медведева, в 2015-2016 годах сохранится базовое финансирование на уровне 2014 года. Более того, ФАНО предлагает минобрнауке сесть за стол переговоров и обсудить будущие модели распределения денег с учетом реалий российской экономики.

Это несомненный успех конференции. Но сейчас требований - остановить, не допустить - мало. Необходим конструктив. Увы, резолюция конференции пестрит общими положениями о необходимости сохранить научную среду, развивать центры науки и образования, инновационную экономику, привлекать бизнес и т.д. Но не секрет, что у самой науки масса проблем. И если сами ученые не предложат рецепты лечения, кроме общих слов и требования увеличить финансирование, то свои предложения внесут другие. И тогда снова возмущенные ученые будут срочно кликать рать, чтобы остановить ретивых реформаторов. Людмила Огородова обратилась к участникам конференции с предложением выделить представителей, чтобы вместе с ними министерство и ФАНО искали эффективные рецепты лечения науки. Может, стоит пойти на контакт?

Между тем

Владимир Фортов сообщил, что правительством подписано постановление о принципе двух ключей во взаимоотношениях РАН и ФАНО. Этого ученые добивалась с момента утверждения закона о реформе госакадемий. Доказывали, что между академией и ФАНО необходимо провести четкую границу: ученые должны заниматься наукой, чиновники - административно-хозяйственной деятельностью. Иначе возникают противоречия и нестыковки. И вот появился юридический документ, который, по словам президента РАН, расставил все точки над "и".

20 мая на сцене кабаре-кафе «Бродячая собака» в третий раз прошло научно-популярное ток-шоу «Разберём на атомы». В этот раз научный центр по атомной энергии и кафе «Эврика!» пригласили для дискуссии физика, биолога и экономиста. Экспертам предложили ответить на нетривиальный вопрос: «ЗОЖ или не ЗОЖ?». Что экономика, физика и биология думают о здоровом образе жизни, читайте далее.

Людмила Гуляева, доктор биологических наук, замдекана медицинского факультета НГУ

– Когда мне предложили выступить на тему здорового образа жизни, я решила сузить огромную область биологии до одного направления – молекулярной онкологии. Проблема «ЗОЖ или не ЗОЖ» интересует нас в первую очередь в связи с влиянием на наше самочувствие, а точнее в связи с определёнными болезнями.

Первой составляющей здорового образа жизни является здоровое питание. Речь здесь идёт о т.н. называемой «organic food» – пище, произведённой без применения инсектицидов и пестицидов. Второй компонент – это отсутствие вредных привычек, в частности курения и употребления алкоголя. Наконец, это здоровый сон и физическая активность.

О влиянии здоровой пищи на организм человека в рамках молекулярной онкологии собрана хорошая доказательная база.

Наиболее вредным компонентом, оказывающим влияние на здоровье, считаются канцерогены. Тем удивительнее, что большинство канцерогенов – безвредны. Однако при контакте с печенью, некоторые из них становятся активны и повреждают нашу ДНК. В целом мы защищены от их вредного влияния, но при множественных повреждениях система починки перестаёт с ними справляться.

В следствие этого происходят мутации – изменения в генах. Некоторые изменения не влекут за собой пагубных последствий. Однако перемены в двух типах генов – онкогенах и генах-супрессорах – способствуют возникновению рака.

По экологическим сводкам нам известно название другого активного компонента – бензопирена. Это соединение образуется при сгорания топлива: бензина, древесины, а также от табачного дыма. В пище тоже содержится бензопирен, например, в злаках и маслах. На первый взгляд, он, так же как и канцерогены, безвреден, но при контакте с печенью тоже становится опасным. Вследствие в ДНК образуются вредные метаболиты. У курильщиков бензопирен вступает в реакцию с активным ферментом, что ведёт к повреждению генов, в то время как у некурящих людей он идёт «безвредным» путём. Наличие в табаке этого токсичного компонента было со стопроцентной вероятностью доказано в лабораторных условиях. Так что теперь мы можем наверняка сказать, что рак лёгких возникает именно из-за курения.

В Америке, с 1900 года велась очень подробная статистика заболеваемости раком. На соответствующем графике можно увидеть, как вслед за кривой потребления сигарет, ровно через двадцать лет возникла такая же кривая, отражающая смертность от рака лёгких.    

Андрей Шошин, кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института ядерной физики СО РАН

– Что такое килограмм с точки зрения физики? С помощью всем известной формулы E = mc² это довольно легко оценить. Вместо «m» подставляем килограмм, вместо «с» – скорость света, то есть 30000 км/с. Перемножив их, получаем 9 х 10¹⁶ джоулей. Именно такую работу нужно совершить, чтобы уничтожить один килограмм. Я могу поднять штангу весом в 100 килограммов, поэтому для меня актуален вопрос: сколько же раз мне её надо поднять? Допустим, что штангу я смогу поднять на метр, что при приблизительном ускорении свободного падения равном 10 даёт всего один килоджоуль. Для того чтобы сжечь один килограмм, мне надо поднять штангу всего 90 триллионов раз. Неужели мне не сжечь этот несчастный килограмм? Или, может быть, формула неправильная? Однако формула правильная, только вот работает она в центре Солнца. Оно теряет по 4 миллиона тонн в секунду. Однако Солнце так устроено, что при даже при потере такой массы, оно продолжает расширяться.

Возникает закономерный вопрос: что же такое творится в физике? Казалось бы, все знают несколько способов похудеть, а тут выходит, что даже килограмм мы не в силах сбросить. Посмотрим на это с позиции калорий. Одна калория – это 4 джоуля, однако обычно имеется ввиду килокалория, которая равна 4200 джоулям. По примерным оценкам в одном грамме углеводов содержатся четырёх килокалорий. В таком случае одно поднятие штанги сжигает четверть калории, то есть для уничтожения одного грамма углеводов надо поднять её 16 раз. Однако наш организм – крайне неэффективная система. На самом деле при поднятии штанги расходуется гораздо больше энергии, причём это происходит не в тот момент, когда штанга поднимается. Калории сжигаются достаточно быстро – чтобы устранить последствия небольшого тортика, достаточно получасовой тренировки.             

С точки зрения физики довольно легко определить, что такое здоровый образ жизни. Это сбалансированное питание и регулярные физические упражнения, чтобы постепенно убирать лишние калории. Вокруг здоровой пищи крутится довольно много мифов: вред генетически модифицированных объектов (ГМО), СВЧ-печей и продуктов, подвергнутых радиационной обработке. Можно ли питаться такими продуктами? Да, можно.

Несмотря на работу тысяч коллективов по всему миру, никаких доказательств вредного влияния не было найдено. А те доказательства, которые можно найти в Интернете, были признаны научным сообществом сфальсифицированными. 

Радиационная обработка продуктов – это отдельный вопрос. В России законодательно запрещено облучать полуфабрикаты. Это на самом деле большая проблема. Система радиационной обработки позволяет очень сильно увеличить срок хранения продуктов. Сейчас в мире около половины продуктов просто выбрасывают. При этом каждый из присутствующих пробовал облучённые продукты. На нашем водоканале используется ультрафиолетовое излучение для очистки воды, поэтому почти вся вода из-под крана подверглась воздействию радиации. Однако всё что находится ниже определённого порога абсолютно безопасно.       

Павел Новгородов, кандидат экономических наук, проректор по научной работе НГУЭУ

– Я выделил пять основных компонентов, связанных со здоровым образом жизни: физическая активность, здоровое питание, правильный режим сна, отказ от вредных привычек, хорошая экология. Какие социально-экономические преимущества это даёт? В первую очередь это обеспечивает повышенную работоспособность и активное долголетие – такой человек может работать и на пенсии.

 Менее очевидным представляется больший доход – опять же в силу длительной активности. Также это обеспечивает более комфортные социальные условия. В частности снижается уровень преступности. По статистике МВД, более трети преступлений совершается под действием алкоголя или наркотиков. Сюда же можно отнести статистику по инвалидности. Многие производственные травмы происходят в результате злоупотребления спиртными напитками. А это прямой экономический ущерб.      

Также можно выделить ряд косвенных экономических эффектов. К этой области относится появление новых рынков. Развитие спортивной инфраструктуры (фитнес-центры, тренажёрные залы, стадионы), товары народного потребления (ортопедические матрасы, шагомеры, фитнес-трекеры), появление новых видов туризма (например, отели для интернет-зависимых) и целая индустрия здоровой пищи. При этом сокращаются такие области как рынок табачных изделий и алкогольной продукции. Сокращается и рынок медицинских услуг, заточенных под лечение соответствующих заболеваний. То есть происходит движение средств из одних отраслей в другие. 

Но выгоден ли здоровый образ жизни обычному человеку? Выгоден ли он государству? В первом случае ответ очевиден: снижаются расходы на лекарства, а также исчезают траты на табак и алкоголь. Курильщик мог бы сэкономить до пяти процентов своего годового дохода, а любитель крепких напитков – до десяти. Однако здоровый образ жизни влечёт за собой и специфические расходы: посещение фитнес-центра, покупка сопутствующих товаров и качественных продуктов питания. С точки зрения экономики это можно назвать долговременными инвестициями, которые рано или поздно окупятся.

На макроуровне всё не так однозначно. Рост средней продолжительности жизни неизбежно влечёт за собой увеличение размеров пенсионных выплат. Вредные привычки всегда были хорошим источником пополнения бюджета. В царской России четверть бюджета формировалось за счёт государственной монополии на водку. Производство здорового питания – дорогостоящее предприятие. Государство заинтересовано в массовом производстве продуктов питания с низкими затратами. Перенаправление бюджета в пользу здорового образа жизни приведёт к урезанию финансирования других областей, например, образования и здравоохранения. При этом убытки от нездорового образа жизни также существенны для бюджета. Так что вопрос остаётся открытым.      

Филипп Вуячич

Следующее ток-шоу «Разберём на атомы» пройдёт в кафе-кабаре «Бродячая собака» 24 июня.

Продолжая знакомство с молодыми исследователями Академгородка, мы отправились в Институт молекулярной и клеточной биологии и побеседовали с Ольгой Посух, сотрудником лаборатории геномики ИМКБ СО РАН, кандидатом наук, потомственным биологом и «научным» художником-иллюстратором. О том, как сложнейшие научные эксперименты превращаются в красочные и остроумные комиксы, читайте ниже в нашем материале.

Про учебу и призвание

– Ольга, расскажите, пожалуйста, как Вы пришли к биологии? Интересовались с самого детства или определились со специальностью в более зрелом возрасте?

– Вообще биология в нашей семье – это вещь наследственная. Моя мама – тоже, кстати, Ольга Посух – старший научный сотрудник Института цитологии и генетики. Дедушка был зоологом, читал лекции в Семипалатинском медицинском институте. В общем,  биология окружала меня с детства. Но я всю дорогу думала стать художником, даже ходила на специальные курсы подготовки к поступлению в НГАХА. А потом узнала, что в НГУ вступительные экзамены проводятся на две недели раньше, и подумала: а почему бы не попробовать? Методом исключения был выбран ФЕН.  Экзамены я сдала успешно, поступила без проблем и решила остаться в НГУ. Таким образом я и оказалась в биологии.

– Сразу почувствовали, что это «Ваша» область?

–  Нет, честно говоря, сначала просто стала учиться. На первом курсе я вообще почти ничего не знала о биологии. О том, что всего через несколько лет буду заниматься молекулярной биологией, я и помыслить не могла. Но с течением времени наука стала меня увлекать. И до сих пор увлекает.  То, как работает клетка, как там все тонко и лихо организовано – это нечто невероятное. Несмотря на зверский научный прогресс в 21 веке, мы все равно не знаем о клетке массу вещей, там еще столько тайн!

– Вы быстро определились со специализацией?

–  Относительно быстро. На 3 курсе на экзамене по генетике Игорь Федорович Жимулев позвал меня к себе в лабораторию. Я как-то сразу там прижилась, начала осваивать новые методы, молекулярные и генетические, а после окончания университета логическим образом пошла в аспирантуру. 

Мне, кстати, очень повезло на втором году аспирантуры поработать в одной из лабораторий Медицинской школы Гарвардского университета. Между нашими лабораториями была договоренность о коллаборации, и я там сделала некоторую часть экспериментов для своей кандидатской. А вообще, это целое событие в жизни: когда в самом начале научной карьеры тебе показывают, как работают в чуть ли не лучшем для биологов месте.

– Зарубежные лаборатории сильно отличались в то время от наших?

–  На тот момент, в 2007 году, лаборатории за границей были, конечно, лучше оснащены. Но важнее, наверное, то, что там более развито научное общение: представьте, можно просто в лифте встретить ученого с мировым именем и запросто проконсультироваться, спросить что-нибудь, обсудить волнующую проблему. Кроме того, почти каждый день в здании, где я работала, проходили семинары на самые топовые темы. Доступ к каким-то очень крутым исследованиям невероятно мотивирует.

Еще я бы отметила крайне серьезное отношение к своей работе в заграничных лабораториях. Как правило, нет ни выходных, ни свободных часов, ни отгулов,  всё нацелено на результат. Чудовищно стрессовая обстановка, честно признаться.  Мне кажется, что немногие люди  способны в таком бешеном ритме работать. Отдыхать ведь тоже необходимо.

– Перспектива навсегда уехать из России Вас никогда не прельщала?

–  Сложный вопрос. Съездить поработать и поучиться  хотелось бы. Но, как я уже говорила, ученые за границей живут в сплошном стрессе. Каждые несколько лет твой контракт заканчивается и тебя фактически увольняют, и приходится вновь искать себе место, пока не найдешь постоянную позицию. А постоянных позиций страшно мало, а вероятность получить работу в хорошем месте  еще меньше. Быть ученым в России сложно, но если уехать, по-моему, сложностей только прибавится. Только настоящая страсть к науке может такой стресс оправдать.

Про суровые будни

– А как, кстати,  у вас в лаборатории геномики организована работа? Выходные есть?

–  Основная наша цель – это результат. Есть гранты, по которым выполняются работы, есть обязательства и свои дедлайны. Но в биологии результат не гарантирован: даже если ты сделаешь эксперимент идеально,  твоя гипотеза может быть просто неверна и в природе такого просто не существует. У нас в некотором смысле тоже выходных нет, но зато мы можем относительно свободно планировать, когда и чем заниматься.

–Все сотрудники лаборатории работают в рамках одного проекта? Т.е. существует какое-то одно направление с множеством более мелких задач?

 –  Вообще, в нашей лаборатории проектов много, и они все связаны между собой. А каждый сотрудник вносит свою лепту по возможностям.  Вот, я, например, хорошо умею делать белковые вещи, кто-то отлично клонирует и т.п.

– Какое сейчас основное направление исследований?

– Мы изучаем удивительные вещи. При репликации ДНК в клетке реплицируется не только сама ДНК, но и все связанные с ней белки. Этот процесс достаточно сложно регулировать: разные участки ДНК связаны с разными белками. Плюс ко всему, скорость репликации в разных участках генома тоже разная. И мы смотрим, как происходит присоединение к ДНК новых белков,  попадают ли старые белки в новые хромосомы и т.д.  Все эксперименты у нас проводят на дрозофиле. Между прочим, дрозофила – прекрасный объект, который и размножается быстро, и не требует особых условий содержания.  Я думаю, что «мушиную» науку ждут великие дела.

– После того, как работа над проектом закончится, Вы будете искать какое-то новое направление? И как вообще можно найти такое «новое»?

– Хороший вопрос. Честно говоря, я не знаю.

Именно для этой цели ученые ездят на конференции: посмотреть срез современного состояния проблем, ознакомиться с работами своих коллег, почувствовать профессиональное влечение к какой-то теме. Без страсти, думаю, невозможно найти свою научную нишу.

Мне, в частности, хочется заниматься нейробиологией. Пока что, правда, я нахожусь на стадии изучения: стараюсь вникнуть в тему, много читаю.

– Исследователи, кажется, все время учатся: и аспиранты, и кандидаты наук, и даже доктора…

– Конечно, ведь знания нужно поддерживать. Да, необходимо много читать – это раз. Во-вторых, следует общаться с большим количеством специалистов из других институтов, не стесняться спрашивать, писать.  Как правило, люди рады поделиться знаниями, навыками, показать что-то.  Да и никто не отменял здоровую коллаборацию между лабораториями.

Маргарита Артёменко

Продолжение следует

В конце апреля завершилось общественное обсуждение проекта ведомственного приказа «Об утверждении методических рекомендаций по распределению субсидий, предоставляемых федеральным государственным учреждениям, выполняющим государственные работы в сфере научной (научно-исследовательской) и научно-технической деятельности», подготовленного Минобрнауки России. 

После устранения полученных в ходе общественного обсуждения замечаний и повторных очных общественных слушаний ведомственный акт будет направлен на процедуру регистрации. Разработанные министерством Методические рекомендации носят рекомендательный характер, и федеральные органы исполнительной власти вправе изменить определённые параметры государственного задания по своему усмотрению.

Впрочем, некоторые представители научного сообщества увидели в проекте документа угрозу стабильности работы организаций науки, увольнения сотрудников. Так ли это на самом деле? За разъяснением последствий принятия ведомственного приказа STRF.ru обратился к директору Департамента науки и технологий Минобрнауки России Сергею Салихову.

Сергей Владимирович, какую роль играет государственное задание в сфере науки среди инструментов государственной научно-технической политики?

– Весьма существенную. Одна из важнейших функций государственной научно-технической политики – финансирование фундаментальной науки. Главными инструментами её реализации являются государственное задание и система государственных фондов. К примеру, доля госзадания в структуре финансирования Программы фундаментальных научных исследований в Российской Федерации на долгосрочный период (2013–2020 годы), утверждённой распоряжением Правительства России № 2538-р от 27 декабря 2012 года, составляет 73% (110 миллиардов рублей из 150 миллиардов). И этот инструмент должен обеспечить наилучшие результаты фундаментальной науки на основе конкурсности и адресности финансирования.

Каковы цели государственного задания?

– Одна из целей – поддержка поисковых научных исследований, заделов фундаментальной науки, проектов развития, или «точек роста». Скажем, если бы Эйнштейн подавал работу по теории относительности на конкурс, он бы никогда его не выиграл, потому что не было экспертов, которые смогли бы по достоинству оценить эту работу. Классический пример из настоящего – новая исследовательская группа, которая занимается несвойственной для научного института поисковой темой, вряд ли получит грант в первый год своего существования.

Конечно, мы говорим и об адресной поддержке научных работников, достигших высоких научных результатов, лучших коллективов структурных подразделений научных организаций.

Ещё одна цель госзадания – развитие научной инфраструктуры. Речь идёт о поддержке центров коллективного пользования оборудованием в научных институтах или межкафедральных лабораторий в университетах, о зарплатах инженерно-техническому персоналу, закупке расходных материалов, обеспечении информационными ресурсами, включая подписку на научные издания.

Таким образом, у государственного задания три основные цели: решение значимых научных и научно-технических задач, развитие научного и кадрового потенциала, поддержка инфраструктуры сектора исследований и разработок.

Объём государственного задания в сфере науки разделяется на базовую и конкурсную части. В чём их отличия?

– Базовая часть государственного задания обеспечивает достижение вышеперечисленных целей, конкурсная – финансирование конкретных, наиболее результативных научных групп. Правила, по которым субсидии, выделяемые научным организациям по государственному заданию, распределяются для той и другой части, разные. Они как раз и разъясняются в проекте Методических рекомендаций.

При этом во многих организациях подобная структура финансирования уже давно и успешно реализуется. Мы взяли практики ведущих университетов по конкурсной поддержке постдоков, лучших лабораторий, научных лидеров и попытались их упорядочить, выработать единый подход к формированию государственного задания в сфере науки. И делается это во исполнение поручений Президента Российской Федерации от 17 мая 2013 г. № Пр-1144 и от 15 января 2014 г. № Пр-46, последовавших за майскими, 2012 года, Указами, итогами заседаний президентского Совета по науке и образованию. И нормативная база для этого есть – постановление Правительства России № 671 «О порядке формирования государственного задания в отношении федеральных государственных учреждений и финансового обеспечения выполнения государственного задания» от 2 сентября 2012 года, приказы Минфина и Минэкономразвития, регламентирующие порядок содержания имущества.

Перечень поручений Президента Российской Федерации № Пр-46 по итогам заседания Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию, состоявшегося 20 декабря  2013 г.:

п. 1а: «Правительству Российской Федерации рассмотреть вопрос об оптимизации системы формирования государственного задания на выполнение работ (оказание услуг) в сфере науки, в том числе о формировании государственного задания на конкурсной основе, и представить соответствующие предложения»;

п. 2в: «Правительству Российской Федерации совместно с Российской академией наук представить предложения по установлению повышенной  оплаты труда отдельным категориям научных работников, достигших высоких результатов в научной деятельности».

Перечень поручений Президента Российской Федерации № Пр-1144 по итогам заседания Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию, состоявшегося 30 апреля 2013 г.:

п. 3а: «Правительству Российской Федерации совместно с Российской академией наук представить предложения о разработке и использовании критериев результативности деятельности структурных подразделений научных учреждений при определении объемов финансового обеспечения их деятельности в рамках государственного задания».

Идея введения нового порядка финансирования научных организаций детально обсуждалась с Советом по науке при Минобрнауки, который поддержал его основные принципы, и председатель Совета академик Алексей Хохлов публично разъяснял необходимость их реализации.

Поскольку речь идёт о фундаментальных и поисковых исследованиях, а в федеральном бюджете предусмотрено увеличение финансирования таких исследований, мы считаем, что финансовое обеспечение конкурсной части госзадания тоже должно расти в корреляции с этим увеличением. Конкретные параметры каждое ведомство определит для себя самостоятельно.

Мы считаем, что изменения такого рода должны подробно обсуждаться с научным сообществом. Именно поэтому Методические рекомендации нами были согласованы с Советом по науке и вывешены на общественное обсуждение. И сейчас мы рассчитываем согласовать все позиции, полученные от активно работающих ученых, профсоюзов и т.д.

Некоторые участники общественного обсуждения всерьёз обеспокоены тем, что лишатся работы после утверждения методических рекомендаций.

– Прежде всего, стоит отметить, что общий объём средств госзадания остаётся на уровне, определённом законом о бюджете. Многие замечания представителей научного сообщества были учтены ещё до вынесения проекта рекомендаций на общественное обсуждение. Но были и популистские заявления, например, профсоюзов: если увеличивать зарплату по госзаданию одним сотрудникам, то при фиксированном объёме финансирования придётся кого-то увольнять. Возникают встречные вопросы. Я думаю, что справедливость ведь не в равенстве в нищете, а в достойной оплате труда наиболее результативных учёных.

Основная задача государственного задания – защита прав активно работающих учёных.

К тому же госзадание – не единственный источник финансирования научных организаций. У сильных институтов на него приходится лишь треть бюджета. Не говоря уже о том, что доля государственного задания в общем объёме внутренних затрат на исследования и разработки составляет порядка 15%.

Строго говоря, благосостояние коллектива, показатели заработной платы – это зона абсолютной ответственности не учредителя или министерства, а директора института. Ему предоставлены широкие полномочия, позволяющие обеспечить максимальную эффективность вовлечения всех сотрудников, получающих деньги по госзаданию, в исследовательский процесс. В том числе путём участия в конкурсах по грантам научных фондов, в привлечении внешнего финансирования научных проектов.

Формируя единый подход к определению размера субсидии на выполнение государственного задания в сфере науки и технологий, мы создаём условия для координации исследований, включая междисциплинарные, для использования научной инфраструктуры организациями разной ведомственной принадлежности.

15 мая в Академгородке прошел четвертый по счету сайнс-слэм. Молодые ученые рассказывали о своих исследованиях, завоевывали любовь публики и в очередной раз доказывали, что быть умным модно.

Семь лет назад немецкий поэт и психолог Грегор Бенинг предложил привнести популяризацию науки максимально близко к народу – в ночные клубы, пабы и студенческие кафе. Казалось бы, наука и клубная музыка несовместимы, но формат нашел множество почитателей и последователей по всему миру. Каждому участнику дается всего 10 минут на выступление: за это время он должен максимально понятно, увлекательно и неординарно донести суть своего исследования. Причем по выработанным совсем недавно правилам научных боев, докладывать нужно обязательно о своих исследованиях. Победителя определяет сила аплодисментов слушателей. В Новосибирске для этого был специально создан прибор – шумометр.

«В таком подходе нет ничего парадоксального, - уверяет организатор сайнс-слэмов в Новосибирске Александр Дубынин, - Только на первый взгляд кажется, что перед людьми, которые кушают, выпивают или сидят в кафе, читать научный доклад неуместно. В Академгородке всегда обсуждали последние исследования на кухне под чай, пиво, вино или коньяк.

К тому же ученые уже давно доказали, что если информация поступает во время приема пищи она усваивается лучше: мы благодушнее настроены в это время, готовы принимать новое и т.д.».

"Разжечь" публику и задать планку молодым коллегамм 15 мая должен был известный ученый и опытный оратор профессор Павел Бородин.

«Наверное, меня позвали, чтобы я вам сказал что-то типа “любите не себя в науке, а науку в себе”. Будем считать, что я это уже сделал», - начал свое выступление Павел Михайлович. Особое внимание он уделил сильным и слабым сторонам сайнс-слэмов. «Должен признаться, что лично мне этот формат нравится. Во-первых, потому что в нашей стране развитого мракобесия и строящегося развитого теократического феодализма не хватает ярких научных историй. А я думаю, именно они нас и могут спасти. Во-вторых, от вас идет не просто наука, а наука с долей юмора. То есть еще и правильная подача. В то время, когда в стране почти на каждую шутку придумана статья в уголовном кодексе, вы шутите, и часто шутите хорошо. Третье, и возможно самое прекрасное в этом жанре, о науке сегодня будут рассказывать те, кто эту науку делает, а не те, кто ее планирует. Ну и в четвертых, почему-то считается, что самые мудрые вещи вам могут рассказать профессора, именитые ученые, родители. Но я всегда призываю своих студентов этому не верить! Вы – лучше нас. Вы по крайней мере на одно поколение дальше нас от обезьян, и уже поэтому умнее, красивей и лучше нас». Но отметив плюсы Бородин, конечно, не мог оставить без внимания и минусы. «Научные бои во многом представляются мне боем с тенью... С кем вы боритесь? Думаю, сайнс-слэму не хватает оппонентов, а науки без оппонентов не бывает...» При отсутствии внешнего оппонента Павел Михайлович посоветовал включать внутреннего: «У моего любимого Чарльза Дарвина шестая глава «Происхождения видов» называлась “Затруднения, встречаемые теорией”, а седьмая – “Возражения, встречаемые теорией”. Учитесь у классиков! Но помните, что вы дальше от обезьян!».

Маргарита Тарасова, единственная девушка-участница этих боев назвала свой доклад «Не нравятся вирусы? Вы просто не умеете их готовить!». По отзывам зрителей, одним из самых запоминающихся моментов ее доклада стали фотографии малюсеньких клещей, живущих у нас на ресницах и бровях. «Их, конечно, не видно невооруженным взглядом. Но теперь вы знаете, что они у вас есть. Так что ваш мир уже никогда не будет прежним», - заверила слушателей Маргаррита. Конечно, информация о множестве как полезных, так и вредных микроорганизмов, которые живут у нас внутри для зала новостью не стала. Но оказалось, что есть даже полезные вирусы. В прошлом веке было замечено, что когда раковый больной заболевает вирусным заболеванием, его опухоль начинает уменьшаться. Сегодня онколитические вирусы (которые и вызывают уменьшение опухолей) изучают биологи по всему миру.

Почему же вирусам так «нравятся» опухолевые клетки? Во-первых, их проще атаковать (у опухолевых клеток сильно ослаблена противовирусная защита). Вторая и , пожалуй, это самая важная причина – в опухолевой клетке все настроено для размножения. И эти уже подготовленные «стройматериалы» пригодятся для строительства не только новых онкологических клеток, но и вирусов. Конечно, вирус хоть и предпочитает опухолевые клетки, но нападает и на здоровые. «Вирусам встраивается последовательность нуклеотидов, которая позволяет распознавать и заражать только опухолевые клетки, - поясняет Маргарита.- Во-вторых, мы наши вирусы “вооружаем”: встраиваем последовательность нуклеотидов, кодирующую токсичный продукт, который приводит к гибели зараженной клетки и соседних с ней».

От наших внутренних соседей Сергей Абраменко перенёс зрителей в недра Земли. Сергей представил на сайнс-слэме сразу две лаборатории: лабораторию сейсмической томографии ИНГГ СО РАН и лабораторию сейсмических изображений Земли ГГФ НГУ. Для начала он постарался убедить слушателей, что вулканы это не только опасно, красиво и грандиозно, но еще извержения оказывает заметное влияние на всю историю Земли и человечества. Например, смутные времена, по мнению докладчика, напрямую связаны с извержением вулкана в Перу. Не смотря на то, что о существовании Перу, и тем более какого-то конкретного вулкана в России 17 века даже не догадывались, именно это извержение привело к холодной зиме и неурожайному лету во всей Европе, что в свою очередь вызвало социальные потрясения.

А вот извержение вулкана Тамбора в начале 1815 года, по одной из версий, хоть и провело к голоду и неурожаю на всей планете, подарило нам и прекрасное изобретение – велосипед. Дело в том, что неурожай привел к забою скота и нехватке лошадей. А уже последнее привело к поиску альтернатив и появлению велосипедов.

Но доклад Сергея не зря назывался «Вулканы: сердечные ритмы и катастрофический характеру». К объекту своего научного интереса молодой ученый относится очень по-человечески. Например, интерес геологов к вулканам он сравнил с интересом мужчин к красивым девушкам. Как выбрать с кем встречаться и кого изучать подробнее? Можно выбирать по красоте и формам. Но геологи чаще ориентируются на страстный характер. Вот вулкан Горелый, хоть и кажется плоским и ничем внешне не примечательным, признается многими геологами одним из самых интересных в России. Вулканы, как и женщины, любят и готовы открывать свои тайны только тем, кто умеет их слушать. Помогают геологам правильно слышать и слушать вулканы сложнейшие приборы и высшая математика.

На последок Сергей отметил, что если космос изучен человечеством на многие миллионы километров от поверхности Земли, то «пощупать» Землю вглубь удалось максимум на 12,5 километров – именно такой длины самая глубокая скважина, вырытая в СССР на Кольском полуострове.

Поговорив о проблемах планетарного масштаба, зрителей погрузили в наномир. О том, как современные нанотехнологии могут помочь защитить экраны телефонов, самолеты или сверло рассказал Иван Меренков, аспирант института неорганической химии СО РАН «Кто кого крышует в наномире» назывался его доклад. «Как известно, наиболее твердые вещества состоят из бора, углерода и азота, - раскрыл тайну супер защитной пленки Иван. - Но как же получить из этих элементов тонкую пленку на экране вашего телефона? Есть такой метод – химическое осаждение из газовой фазы. Именно этим методом нам удается получить тонкие пленки кабронитрида бора». Как уверяет Иван использоваться такая пленка может и для защиты сверла при работе, и для защиты солнечных батарей в пустыне от песчаных бурь. Причем это уже не теория: такая защитная пленка используется на Чкаловском заводе в Новосибирске для защиты носовой части и отдельных механизмов самолетов.

Работу Содбо Шарапова, аспиранта лаборатории статистической и функциональной геномики ИЦиГ СО РАН, оказывается, можно сравнить и с работой кулинара, читающего рецепты, и с экстрасенсом, снимающим порчу. Свой доклад он посвятил тому, как гены влияют на судьбу и что с этим делать. Имеющуюся у нас генетическую информацию Садбо сравнил с хорошими рецептами: если все делать по правилам, то получится прекрасное блюдо. Но если рецепт неполный или в нем есть ошибки, получится может что угодно. Как пример бракованного «рецепта-гена» слэмер привел мутации в генах BRCA1 и BRCA2, которые как известно вынудили заблаговременно сделать операцию Анджелину Джоли. Мутация вызывает рак в 87 % случаев, означает ли это приговор в каждом конкретном случае? У Анджелины Джоли ситуацию усугублял семейный анамнез: от рака груди скончалась ее мама, он рака яичников – тетя. Так что по мнению Содбо выбор был сделан правильно.

Но насколько наша судьба предопределена? Генетики уверяют, что цвет наших глаз определяется генами на 98%, рост – на 80, подверженность сердечно-сосудистыми заболеваниями – на 45%.

Сам Содбо изучает влияние генов на концентрацию «хороших и плохих» холестерин, на липидный обмен в нашем организме. Все это, как вы понимаете, и является причиной сердечно-сосудистых заболеваний. Естественно, за количество холестерина отвечает множество генов и факторов внешней среды. Садбо удалось самостоятельно найти 6 генов и 7 взаимодействий между ними, которые оказывают непосредственное влияние на уровень холестерина.

Последний участник сайнс-слэма научный сотрудник отдела лазерной физики и инновационных технологий НГУ, кандидат физико-математических наук и доктор философских наук Алексей Иваненко родился в семье военных, в детстве обожал Звёздные войны и мечтал стать космонавтом. Как ни странно, все это нашло отклик в его выступлении. «Представляете, что я испытал увидев в НГУ специальность “лазерные технологии в космонавтики”? Для меня это было, как лучшие отели в Турции – “все включено”! В процессе обучения оказалось, что лазеры не имеют никакого отношения ни к лучам смерти, ни к джедаям. Может это и к лучшему: по крайней мере, никакая даже сильно разъяренная кассирша не сможет вас разрезать сканером. Но это не мешает оставаться лазеру одним из гениальных изобретений человечества», - начал свое выступление Алексей. По сути, лазер – это устройство переводящее электрическую энергию в световой луч малой расходимости и высокой интенсивности. Сам же Алексей занимается оптическими лазерами, генерирующими сверхкороткие импульсы. То есть импульсы меньше наносекунды. Маленькие импульсы получаются при синхронизации мод. Причем чем больше мод синхронизируется, тем выше энергия импульса и эта энергия прямо пропорциональна длине резонатора. То есть не меняя энергию источника, а только изменяя геометрию лазера, мы получаем лазер большей мощности. Для обычных лазеров, где в роли резонаторов используют зеркала, использовать эту зависимость на практике сложно: они получаются огромными, их сложно настроить. Но совсем иначе обстоит дело с оптоволоконными лазерами. Впрочем, оказалось, что бесконечно увеличивать энергию невозможно. «Благодаря таким исследованиям нам удалось открыть новую физику. Оказалось, что в длинных лазерах импульсы не выживают», - признался слэмер.

Возможно, среди посетителей анти-кафе Кампус оказалось немало любителей лазеров, но именно Алексей, согласно показаниям шумометра, стал победителем этого научного боя. Именно ему достался традиционный приз – боксерские перчатки.

А Маргарита Тарасова, которая совсем немного уступившая победителю, поедет представлять Новосибирск на немецко-российском слэме в Германию в город Карлсруэ 26-29 июня. Ее выступление впечатлило берлинское жюри германо-российского форума.

Юлия Черная

Институт теоретической и прикладной механики им. С.А. Христиановича СО РАН совместно с НИИ патологии кровообращения им. Е.Н.Мешалкина работает над созданием имплантата, помогающего перегонять кровь из одной области сердца в другую.

Аппарат будет представлять собой улучшенный аналог прибора, придуманного американскими механиками из НАСА и воплощённого в жизнь в Германии. Маленький моторчик, перекачивающий кровь, вшивается в тело человека, прямо под сердце. Из живота выводится провод, к которому подключаются аккумуляторы и другие устройства, необходимые для работы насоса.

«Прибор создан для людей, страдающих сердечной недостаточностью. Во-первых, он нужен пациентам, ожидающим пересадку сердца, во-вторых, используется как мост к выздоровлению (на то время, пока главный орган человека не справляется с нагрузкой). Третий случай — когда пациенту по целому ряду причин (возраст, заболевания) противопоказана пересадка — в этом случае аппарат используется постоянно», — комментирует доктор медицинских наук, руководитель центра хирургии аорты, коронарных и периферических артерий ННИИПК им. акад. Е.Н Мешалкина Александр Михайлович Чернявский.

«Сегодня такой насос стоит около 250 тысяч евро. НИИ патологии кровообращения им. Е. Н. Мешалкина регулярно покупает его для своих пациентов. Мы разобрали этот механизм, изучили его устройство и теперь знаем, как сделать лучше», — рассказывает академик Василий Михайлович Фомин.

Сибирские учёные собираются разработать аппарат, основанный на несколько другом принципе. Предполагается, что он будет легче немецкого аналога (150 грамм вместо 300), а к тому же позволит уменьшить тромбообразование (побочный эффект прототипа). Прибор должен перекачивать кровь со скоростью до 7 литров в минуту.

Недавно под эти работы был получен грант РФФИ 1,5 миллиона рублей. За текущий год учёные планируют собрать сам насос, в течение следующего — провести исследования по тромбообразованию и посмотреть гидродинамику, а в 2017 году, если всё пойдёт хорошо, НИИ патологии кровообращения им. Е. Н. Мешалкина проведёт испытания  на свиньях или быках.