Продолжая знакомство с молодыми исследователями Академгородка, мы отправились в Институт молекулярной и клеточной биологии и побеседовали с Ольгой Посух, сотрудником лаборатории геномики ИМКБ СО РАН, кандидатом наук, потомственным биологом и «научным» художником-иллюстратором. О том, как сложнейшие научные эксперименты превращаются в красочные и остроумные комиксы, читайте ниже в нашем материале.
Про учебу и призвание
– Ольга, расскажите, пожалуйста, как Вы пришли к биологии? Интересовались с самого детства или определились со специальностью в более зрелом возрасте?
– Вообще биология в нашей семье – это вещь наследственная. Моя мама – тоже, кстати, Ольга Посух – старший научный сотрудник Института цитологии и генетики. Дедушка был зоологом, читал лекции в Семипалатинском медицинском институте. В общем, биология окружала меня с детства. Но я всю дорогу думала стать художником, даже ходила на специальные курсы подготовки к поступлению в НГАХА. А потом узнала, что в НГУ вступительные экзамены проводятся на две недели раньше, и подумала: а почему бы не попробовать? Методом исключения был выбран ФЕН. Экзамены я сдала успешно, поступила без проблем и решила остаться в НГУ. Таким образом я и оказалась в биологии.
– Сразу почувствовали, что это «Ваша» область?
– Нет, честно говоря, сначала просто стала учиться. На первом курсе я вообще почти ничего не знала о биологии. О том, что всего через несколько лет буду заниматься молекулярной биологией, я и помыслить не могла. Но с течением времени наука стала меня увлекать. И до сих пор увлекает. То, как работает клетка, как там все тонко и лихо организовано – это нечто невероятное. Несмотря на зверский научный прогресс в 21 веке, мы все равно не знаем о клетке массу вещей, там еще столько тайн!
– Вы быстро определились со специализацией?
– Относительно быстро. На 3 курсе на экзамене по генетике Игорь Федорович Жимулев позвал меня к себе в лабораторию. Я как-то сразу там прижилась, начала осваивать новые методы, молекулярные и генетические, а после окончания университета логическим образом пошла в аспирантуру.
Мне, кстати, очень повезло на втором году аспирантуры поработать в одной из лабораторий Медицинской школы Гарвардского университета. Между нашими лабораториями была договоренность о коллаборации, и я там сделала некоторую часть экспериментов для своей кандидатской. А вообще, это целое событие в жизни: когда в самом начале научной карьеры тебе показывают, как работают в чуть ли не лучшем для биологов месте.
– Зарубежные лаборатории сильно отличались в то время от наших?
– На тот момент, в 2007 году, лаборатории за границей были, конечно, лучше оснащены. Но важнее, наверное, то, что там более развито научное общение: представьте, можно просто в лифте встретить ученого с мировым именем и запросто проконсультироваться, спросить что-нибудь, обсудить волнующую проблему. Кроме того, почти каждый день в здании, где я работала, проходили семинары на самые топовые темы. Доступ к каким-то очень крутым исследованиям невероятно мотивирует.
Еще я бы отметила крайне серьезное отношение к своей работе в заграничных лабораториях. Как правило, нет ни выходных, ни свободных часов, ни отгулов, всё нацелено на результат. Чудовищно стрессовая обстановка, честно признаться. Мне кажется, что немногие люди способны в таком бешеном ритме работать. Отдыхать ведь тоже необходимо.
– Перспектива навсегда уехать из России Вас никогда не прельщала?
– Сложный вопрос. Съездить поработать и поучиться хотелось бы. Но, как я уже говорила, ученые за границей живут в сплошном стрессе. Каждые несколько лет твой контракт заканчивается и тебя фактически увольняют, и приходится вновь искать себе место, пока не найдешь постоянную позицию. А постоянных позиций страшно мало, а вероятность получить работу в хорошем месте еще меньше. Быть ученым в России сложно, но если уехать, по-моему, сложностей только прибавится. Только настоящая страсть к науке может такой стресс оправдать.
Про суровые будни
– А как, кстати, у вас в лаборатории геномики организована работа? Выходные есть?
– Основная наша цель – это результат. Есть гранты, по которым выполняются работы, есть обязательства и свои дедлайны. Но в биологии результат не гарантирован: даже если ты сделаешь эксперимент идеально, твоя гипотеза может быть просто неверна и в природе такого просто не существует. У нас в некотором смысле тоже выходных нет, но зато мы можем относительно свободно планировать, когда и чем заниматься.
–Все сотрудники лаборатории работают в рамках одного проекта? Т.е. существует какое-то одно направление с множеством более мелких задач?
– Вообще, в нашей лаборатории проектов много, и они все связаны между собой. А каждый сотрудник вносит свою лепту по возможностям. Вот, я, например, хорошо умею делать белковые вещи, кто-то отлично клонирует и т.п.
– Какое сейчас основное направление исследований?
– Мы изучаем удивительные вещи. При репликации ДНК в клетке реплицируется не только сама ДНК, но и все связанные с ней белки. Этот процесс достаточно сложно регулировать: разные участки ДНК связаны с разными белками. Плюс ко всему, скорость репликации в разных участках генома тоже разная. И мы смотрим, как происходит присоединение к ДНК новых белков, попадают ли старые белки в новые хромосомы и т.д. Все эксперименты у нас проводят на дрозофиле. Между прочим, дрозофила – прекрасный объект, который и размножается быстро, и не требует особых условий содержания. Я думаю, что «мушиную» науку ждут великие дела.
– После того, как работа над проектом закончится, Вы будете искать какое-то новое направление? И как вообще можно найти такое «новое»?
– Хороший вопрос. Честно говоря, я не знаю.
Именно для этой цели ученые ездят на конференции: посмотреть срез современного состояния проблем, ознакомиться с работами своих коллег, почувствовать профессиональное влечение к какой-то теме. Без страсти, думаю, невозможно найти свою научную нишу.
Мне, в частности, хочется заниматься нейробиологией. Пока что, правда, я нахожусь на стадии изучения: стараюсь вникнуть в тему, много читаю.
– Исследователи, кажется, все время учатся: и аспиранты, и кандидаты наук, и даже доктора…
– Конечно, ведь знания нужно поддерживать. Да, необходимо много читать – это раз. Во-вторых, следует общаться с большим количеством специалистов из других институтов, не стесняться спрашивать, писать. Как правило, люди рады поделиться знаниями, навыками, показать что-то. Да и никто не отменял здоровую коллаборацию между лабораториями.
Маргарита Артёменко
Продолжение следует
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии