Мы публикуем завершающую часть мини-цикла о социальных последствиях «цифровой революции». Начало – здесь, вторая часть – здесь.

Совсем недавно известный израильский историк Юваль Ной Хирари, выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе, высказал свои опасения в связи с бурным развитием информационных технологий. Специалистам уже понятно, что масштабная роботизация неизбежно ведет к сокращению занятости. Если тенденция к повсеместной автоматизации сохранится, то рынок труда начнет сужаться, как шагреневая кожа. Поэтому некоторые работники уже сейчас начинают испытывать мрачное морально-психологическое состояние, неведомое предыдущим цивилизациям, – ощущение собственной НЕНУЖНОСТИ. Хирари советует людям, с тревогой смотрящим в будущее, вкладываться в собственную приспосабливаемость, чтобы максимально смягчить возможные стрессовые ситуации в условиях массового внедрения роботов.

Многое из того, что произнес историк, кажется невероятным (например, создание неорганических форм жизни, цифровая диктатура, «взламывание» организмов в угоду элите). Тем не менее, некоторые опасения по поводу роботизации отнюдь не беспочвенны. Напомним, что «движущей силой» этого процесса в последние годы стала цифровая революция, породившая технологии, о которых когда-то могли говорить только фантасты. Теперь потеря работы грозит не только индустриальным рабочим, но также представителям многочисленной когорты белых воротничков – офисным клеркам, управленцам, бухгалтерам, врачам, юристам, журналистам, копирайтерам и даже фрилансерам, работающим на сдельных условиях. «Умные» машины готовы освоить (именно освоить, поскольку роботы стали обучаемыми) массу современных профессий.

В свое время мы уже ссылались на книгу Мартина Форда «Роботы наступают. Развитие технологий и будущее без работы». В ней автор предрекает массовую безработицу для весьма широкого круга профессионалов, которых в ближайшее время могут вытеснить «умные» машины. Утверждения автора производят тяжелое впечатление. Ведь мы привыкли с большим оптимизмом воспринимать любые инновации, а на информационные технологии у нас в последнее время чуть ли не молятся, связывая с ними долгожданное обновление российской экономики. В этом смысле книга Мартина Форда является для ярых адептов цифровой революции холодным душем. Если верить автору, количество проблем, связанных с повсеместной роботизацией, может оказаться больше, чем приобретенных благ. 

Как видим, прогнозы профессионального «айтишника» перекликаются с прогнозами израильского историка. Кроме того, несколько лет назад знаменитый физик Стивен Хокинг также высказал свои опасения насчет применения искусственного интеллекта. Совсем недавно эту же тему подхватил инноватор Илон Маск. Короче говоря, довольно авторитетные люди отчетливо осознают совершенно реальные угрозы со стороны «умных» машин, способных конкурировать с человеком. Однако не преувеличены ли здесь масштабы самой угрозы? Все ли факторы принимаются во внимание, когда говорят о нашествии роботов?

Напомню, что в мировой истории это уже далеко не первый случай, когда человечеству предрекают грандиозные проблемы в связи с появлением какого-то нового уклада или социальных перестановок. Тема конца света неоднократно поднималась еще в средние века, и похоже на то, что в эпоху НТР мрачные апокалиптические прогнозы стали принимать более рациональные и наукообразные формы.

Однако не все они сбываются. К примеру, в самом конце XVIII века вышло в свет известное исследование Томаса Мальтуса, где он предсказывал неизбежность голода вследствие бурного роста народонаселения, опережающего производство средств существования. На его взгляд, ограниченность природных ресурсов не дает разросшемуся человечеству никаких шансов обеспечить себя продуктами питания. Как мы можем убедиться, эти прогнозы оказались ошибочными, поскольку Мальтус не принимал в расчет такой мощный фактор, как поступательное развитие технологий.  

Впрочем, научно-технический прогресс всегда  воспринимался неоднозначно. По крайней мере, бурные процессы индустриализации и механизации труда породили не самые лучшие представления о человеческом будущем. Разговоры о том, что машина когда-нибудь «поработит» человека, возникли отнюдь не сегодня. Цифровая революция просто-напросто дает очередной повод для мрачных прогнозов. В этой связи «Машина времени» Герберта Уэллса во многом перекликается с голливудскими «Элизиумом» Нила Бломкампа. Интересно, что Мартин Форд вполне допускает именно такое развитие событий, как это показано в «Элизиуме». Не в том смысле, конечно, будто элита в скором времени переберется на околоземную орбиту, а в том, что именно высший класс воспользуется плодами цифровой революции и постарается отгородиться от основной массы людей, обреченных на выживание в новых и очень непростых условиях. Такие настроения, судя по всему, становятся мейнстримом. Но так ли всё печально на самом деле?

Авторы мрачных прогнозов, как правило, не обращают внимания на один примечательный момент. Дело в том, что плодами цифровой революции пользуются не только представители бизнес-элиты, получающие основную прибыль с реализации различных проектов в сфере информационных технологий и иных инноваций. Плодами прогресса пользуются и простые люди, которые, как нас уверяют авторы прогнозов, должны стать главной жертвой масштабной цифровизации и роботизации. Подобно тому, как в свое время простые люди воспользовались в личных целях автомобилями и тракторами, так и сегодня каждый из нас в состоянии освоить какую-либо новейшую технологию в целях личной капитализации. Мартин Форд полагает, что «сливки» с инноваций снимут далеко не все. Однако речь в данном случае идет не о сверхдоходах, а о приемлемом уровне жизни, какой сегодня по силам основной массе обычных людей. То есть социальные последствия технического прогресса не сводятся к чему-то одному.  При определенном ракурсе новейшие технологии становятся прекрасным инструментом для успешной реализации собственных «маленьких» проектов. 

Этот аспект научно-технического прогресса прекрасно раскрыл Элвин Тоффлер в своей книге «Революционное богатство». Компьютер в наше время становится символом принципиально нового уклада, подобно тому, как символом уходящей эпохи была сборочная линия. Те изменения, которые связываются с «умными» машинами, не стоит помещать в контекст давно сложившихся индустриальных отношений. Если кто-то полагает, будто цифровая революция помогает заменять работников роботами ради очередного увеличения вала, тот просто ничего не понимает в происходящих переменах. Заканчивается эпоха, когда неуклонное наращивание производительности определяло эффективность производства. Формируется новая экономика – экономика знаний, в которой интеллект и компетенции становятся важнее скорости конвейера или способности работника просверлить за смену рекордное количество дырок.

Обычный работник, прикованный к конкретному предприятию и выполняющий однообразные операции, становится архаизмом. Роботы, действительно, избавляют людей от этого бремени, а потому дают возможность человеку быть именно человеком, а не подобием бездушной машины.

В грядущем технологическом укладе человек, обладающий знаниями, будет выступать в роли автономной «экономической» единицы, способной вступать в свободные и взаимовыгодные отношения с такими же субъектами. В новом мире уже не будет такого жесткого разделения на производителей и потребителей, на владельцев активов и наемных работников. Само по себе массовое потребление ради потребления будет уходить в прошлое.

Условия для формирования новых отношений как раз и создаются цифровой революцией. Современный человек способен быстро осваивать инновации и использовать их в своих интересах. Они же, эти новые «продвинутые» субъекты, будут существенно менять и структуру спроса на рынке промышленных товаров. Люди сами начнут превращаться в «локальных» производителей, приобретая соответствующее сырье, инструменты и оборудование, превращаясь (в терминологии Тоффлера) в «протребителей. В перспективе такой «протребитель» спокойно может выти на рынок со своим товаром (обычно это следует из самой логики действий особо увлеченных «самоделкиных»).

Обычно авторы мрачных прогнозов рассматривают проблему роботизации в аспекте болезненных трансформаций в уже существующем секторе производственных отношений. При этом они не придают большого значения формированию нового сектора, возникающего благодаря всё тому же технологическому прорыву. Например, владелец фабрики по производству хлебобулочных изделий может роботизировать многие процессы и уволить значительное число работников. Это, конечно, драма. Но есть и другая сторона происходящих перемен. Скажем, обычный человек в состоянии создать у себя в доме мини-фабрику по производству тех же хлебобулочных изделий, используя столь же серьезные технические достижения (то есть используя небольшие автоматы и роботов для организации производственного процесса, бухгалтерских расчетов, маркетинга, связей с клиентами и т.д.). Да, в его случае объемы выпуска готовой продукции будут скромными в сравнении с производственной мощью одной большой фабрики. Но дело в том, что благодаря техническому прогрессу таких мини-производств может появиться огромное количество. При этом они могут сливаться в целые ассоциации, составляя реальную конкуренцию крупным производителям. Я уже сегодня наблюдаю, как в одном небольшом поселке пять небольших пекарен свободно конкурируют с «индустриальным» хлебом, продающимся в известных торговых сетях. Потребителям «домашний» хлеб оказался явно по вкусу (он практически всегда свежий, поступает на прилавок сразу из печи). А теперь представим, что эти маленькие пекарни воспользовались плодами прогресса и точно так же автоматизировали рутинные процессы. Иными словами, «солнце» цифровой революции светит на всех одинаково. И каждый, в принципе, в состоянии воспользоваться новейшими достижениями.

Нет, я не говорю о том, что процесс трансформации окажется безболезненным, но это еще не означает, что он будет трагическим для человечества (или для значительной части человечества). Понятно, что прогресс больнее всего ударит по тем, кто окажется к нему не готовым морально, ибо моральная неготовность к переменам может привести к серьезным материальным последствиям. Когда-то из среды крестьян выходили неплохие предприниматели, создававшие первые заводы и фабрики. Те же, которые дольше всего держались за старый плуг и общину, полагая, что так будет вечно, потом оказались в числе наемных работников на городских фабриках.

В наше время, судя по всему, больше всего рискуют пострадать нынешние наемные работники и служащие, живущие в привычном ритме выполнения своих профессиональных обязанностей и крепко придерживающиеся укоренившихся потребительских наклонностей. Похоже на то, что так называемое общество потребления, ставшее результатом промышленной революции и господства конвейера, станет главной жертвой идущих перемен. На смену человеку-потребителю, который компенсирует покупкой товаров и услуг производственную рутину, идет другой тип личности – человек, способный грамотно реализовывать свою творческую энергию, опираясь на новейшие технологии и инструменты. В этом случае стирается сам водораздел между «работой» и «отдыхом». Показательным моментом новой эпохи становится производственная деятельность как форма самореализации. А полученные средства к существованию будут рассматриваться не как самоцель, а как некий «побочный продукт» такой деятельности.

Олег Носков

В 2019 году на государственную программу «Научно-технологическое развитие РФ» планируют выделить более 680 миллиардов рублей. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на министра науки и высшего образования РФ Михаила Котюкова.

На заседании комитета Госдумы по бюджету и налогам глава Минобрнауки отметил: «Госпрограмма, проект которой сегодня подготовлен министерством и проходит согласования, объединяет вопросы науки и высшего образования. Фактически она интегрирует ранее действующую госпрограмму по развитию науки и технологий и часть государственной программы развития образования в части высшего профессионального образования». Министр также добавил, что финансирование программы будет увеличиваться с каждым годом.

На заседании обсуждался федеральный бюджет на 2019-2021 годы, в частности объем финансирования государственных программ «Научно-технологическое развитие РФ» и «Развитие образования». 

Продолжаем рассуждать о том, как информационные технологии и автоматизация производственных процессов изменят жизнь общества.

Летом этого года глава правительства РФ Дмитрий Медведев утвердил программу развития в нашей стране цифровой экономики. «Цель программы, – подчеркнул премьер – организовать системное развитие и внедрение цифровых технологий во всех областях жизни – и в экономике, и в предпринимательстве как социальной деятельности, и в госуправлении, в социальной сфере и в городском хозяйстве. Перевод экономики в цифру – вопрос нашей глобальной конкурентоспособности и национальной безопасности». Горизонт исполнения программы – 2024 год.

По словам Дмитрия Медведева, программа состоит из пяти направлений, посвященных нормативному регулированию, образованию, кадрам, формированию исследовательских компетенций в IT-инфраструктуре и кибербезопасности. «В результате, – отметил он, – у нас должна появиться полноценная цифровая среда». Он также заметил, что эта среда развивается уже сейчас, однако начавшийся процесс нужно «существенно ускорить», для чего необходимо устранить препятствия для развития цифровой инфраструктуры, обеспечить поддержку технологий «больших данных», квантовых компьютеров, новых производственных методов и искусственного интеллекта.

Как всегда, подобные документы звучат оптимистично, и в словах премьера не было серьезных опасений по поводу столь масштабной трансформации. Возникает впечатление, что наверху не особо переживают о «подводных камнях» этого процесса, способного очень сильно повлиять на сферу занятости. В свое время мы ссылались на книгу Мартина Форда «Роботы наступают. Развитие технологий и будущее без работы», где он прямо указывает на тенденцию к сокращению доли человеческого труда в связи с бурным развитием информационных технологий. Соединенные Штаты уже вовсю столкнулись с этими проблемами. И нет никаких гарантий, что в нашей стране всё пройдет благополучно.

Напомним, что благодаря цифровой революции программное обеспечение совершенствуется настолько стремительно, что уже позволяет роботам вторгаться в сферу деятельности многочисленного «офисного планктона». В итоге под угрозу сокращения попадают управленцы среднего звена, бухгалтеры, консультанты, юристы, проектировщики, журналисты, переводчики и аналитики. Так называемая творческая работа (или считающаяся таковой) вполне может подвергнуться роботизации.

Машины, показывает Мартин Форд, теперь могут писать нормальные связные тексты, соблюдая все правила грамматики и стилистики. Машины в состоянии анализировать и систематизировать огромные массивы данных, сопоставлять, выбирать оптимальные варианты и даже воспроизводить манеру изложения мысли конкретного автора текстов. 

В этой связи достаточно вспомнить суперкомпьютер Watson, разработанный компанией IBM, чтобы убедиться в способности новых «умных» машин составить достойную конкуренцию высококвалифицированным специалистам в разных областях умственной деятельности. В 2013 году компания предприняла попытку задействовать эту систему в сфере Интернет-торговли и консалтинга. Робот взял на себя функции продавца-консультанта, давая через Интернет индивидуальные рекомендации относительно тех или иных товаров. Эта же машина показала свои способности к углубленному анализу в сфере финансовой деятельности. Медицина также не осталась в стороне. Так, суперкомпьютер помогает диагностировать заболевания и корректировать планы лечения пациентов в крупных медицинских учреждениях США.

Как показывает Мартин Форд, роботы способны «обучаться» многим профессиям, воспроизводя наработанные навыки своих предшественников из числа людей.  Успешная обработка «больших данных» позволяет теперь создавать соответствующие алгоритмы. Представьте такую картину. Компания нанимает фрилансера для составления аналитических отчетов по тем или иным вопросам. Как известно, для такой работы приходится собрать огромный массив информации, всё сопоставить, упорядочить, систематизировать. Во многом аналитические отчеты являются самой настоящей рутиной, отнимающей много времени. Представим, что фрилансер старательно выполняет свою работу, не подозревая о том, что за ним внимательно наблюдает «большой брат». То есть специальная программа, запущенная работодателем, отслеживает все его действия, вплоть до количества ударов пальцами по клавиатуре. Такие возможности по сбору данных о конкретном человеке уже существуют. Мартин Форд отмечает, что руководители некоторых компаний намеренно осуществляют подобное наблюдение за многими своими сотрудниками. Иногда – негласно. Делается это отнюдь не ради банального контроля за трудовой дисциплиной. В нашу цифровую эпоху в такой слежке есть прагматичная цель – обработка полученных данных обо всех нюансах работы сотрудника может лечь в основу новой программы для «умной» машины, которая в перспективе должна будет заменить человека на данном рабочем месте.

Если такая электронная слежка ведется за фрилансером, то в этой ситуации он становится невольным учителем для своего конкурента-робота. После того, как программа будет создана, и машина покажет положительный результат, с ее «учителем» банально распрощаются. Теперь один робот заменит десяток фрилансеров.

Та же судьба поджидает офисных клерков и сотрудников редакций СМИ. Как я уже сказал, машина уже может писать связные тексты. Такой текст совершенно неотличим от текста, созданного профессиональным журналистом или публицистом. Специальная программа в состоянии не просто осуществлять простое перечисление фактов, она может проводить статистический анализ, выделять какие-то ключевые моменты, используя для этого естественный язык (нет никакого особого «машинного» языка робота, как это показывают в старых фантастических фильмах). В Америке уже создана система искусственного интеллекта, которая позволяет машинам писать тексты на самые разные темы, например, про спорт, про бизнес, про политику. По словам Мартина Форда, разработанное ПО может генерировать новостные материалы каждые 30 секунд (!). И такие материалы, что характерно, уже публикуются на популярных сайтах. Правда, владельцы ресурсов стараются не афишировать связь с данным сервисом, чтобы не смутить своих читателей. Тем не менее, предполагается, что в ближайшее время 90% новостных материалов будет делаться машинами.

Но это еще не все. Новостной индустрией дело не ограничивается. Указанная система является универсальной платформой для анализа и написания нарративных (то есть повествовательных) текстов. Система выполняет анализ собранных из разных источников данных, отмечая самые интересные факты и выводы. Из этого материала создается связное повествование, которое, как утверждают представители компании-разработчика, сопоставимо с результатами труда лучших аналитиков. После соответствующей надстройки, отмечает Мартин Форд, эта система способна «практически мгновенно формировать бизнес-отчеты с заданной периодичностью – и все это без вмешательства человека». 

Таким образом, машина может эффективно решать те задачи, которые раньше считались исключительно прерогативой высококвалифицированных специалистов с высшим образованием. Как выяснилось, даже писательский труд по мере усовершенствования алгоритмов также становится уязвимым для автоматизации. Самое интересное, что у современных выпускников колледжей (имеются в виду американские колледжи) существуют большие проблемы с письменной речью. И как это ни прискорбно, падение способности образованных людей к грамотному выражению мыслей с помощью письма увеличивает для машин шансы взять на себя такую работу. По сути, робот может с легкостью освоить и эпистолярный жанр, при необходимости взяв за образец стилистику хорошо известного публициста или блогера. Машинные комментарии в соцсетях и даже целые статусы в аккаунтах – уже не экзотика.

Отметим, что электронная переписка, ответы на различные запросы, составление и рассылка отчетов, пресс-релизов, аннотаций, анонсов, объявлений, приглашений и поздравлений входят в круг обязанностей многих офисных клерков, включая управленцев младшего и среднего звена в системе муниципального и государственного управления. Надо ли говорить, что вся эта многочисленная армия белых воротничков в условиях цифровой экономики будет исправно поставлять кандидатов «на вылет»? Радикальное сокращение управленческого аппарата в случае массового внедрения информационных технологий – это неизбежность.

Насколько в нашем правительстве осознают подобные «побочные эффекты», судить не берусь. Возникает впечатление, что от цифровой экономики наши руководители ждут каких-то чудес, не особо задумываясь о том, насколько болезненными для общества окажутся начавшиеся процессы. Возможно, власть не решится посягнуть на существующую бюрократическую систему, ограничившись локальными решениями, не меняющими ничего, по существу. Однако в чем мы можем быть точно уверены, так это в том, что программа развития цифровой экономики посодействует популяризации информационных технологий, которые начнут активно внедрять частные компании.

Замечу, что еще лет десять-пятнадцать назад для нашего бизнеса представления о модернизации сводились в основном к замене неквалифицированной рабочей силы на квалифицированных работников. Теперь дошла очередь и до офисов.

Я, например, лично знаком с руководителями ритейлерских компаний, которые (втайне от персонала) совсем недавно разработали соответствующие планы и уже ведут переговоры с «айтишниками». Как они выражаются, кризис, падение прибыли, давление со стороны интернет-торговли вынуждают обращаться к таким инновациям. Почему они спохватились только сегодня? Причина проста – элементарная неосведомленность. Решение о «цифровизации» офиса возникло у них благодаря форумам по информационным технологиям, которые регулярно проводятся в нашем городе. В благословенные «нулевые» эта тема казалась им очень далекой. Теперь же цифровая революция открыла перед ними неожиданные возможности для оптимизации системы управления. Робот становится для среднего бизнеса спасительной соломинкой в условиях экономической нестабильности. А это значит, что наступление машин произойдет в любом случае, даже если руководство страны в этом деле не пойдет дальше деклараций.

Олег Носков

Сотрудники Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН завершили исследования и реставрацию предметов, найденных в Крыму перед началом строительства трассы "Таврида".

Как сообщает пресс-служба института, находки были сделаны при выполнении охранно-спасательных работ перед строительством трассы "Таврида". Раскопки велись в минувшем году на участке от Симферополя до Феодосии. В результате были обнаружены керамические сосуды, в том числе гераклейская амфора с печатью, оружие – дротики и сабли, а также украшения: браслеты, подвески, серьги. Часть предметов принадлежит эпохе бронзы, часть "оставили" скифы, есть находки, относящиеся к позднему средневековью.

По словам старшего научного сотрудника ИАЭТ СО РАН, специалиста по скифскому периоду Петра Шульги, отряду археологов пришлось нелегко – дорожная техника для строительства трассы уже стояла рядом.

Как отметил Петр Шульга, захоронения, которые принадлежат к разным эпохам и культурам, располагались на небольших естественных возвышенностях. И ни одно погребение не нарушало предыдущего, даже если они были расположены непосредственно друг над другом, – это говорит о бережном отношении к усопшим на протяжении всех исследуемых эпох.

Многослойные захоронения, скорее всего, являются характерными для Крыма. Примечательно, что катакомбы и склепы скифского времени в древности находились совсем близко к поверхности земли, всего в 30-50 сантиметрах.

Как сообщил Петр Шульга, через скифский склеп на кургане "Холодная Гора-1" проходила огневая траншея времен Великой Отечественной войны, в которой были обнаружены советские и немецкие гильзы от патронов. Траншея не дошла всего три сантиметра от замечательного артефакта скифского времени – лепной керамической курильницы, установленной в склепе для проведения описанного Геродотом ритуала очищения, при котором соплеменники умершего впадали в состояние транса, чтобы получить контакт с миром мертвых.

В целом исследователи обратили внимание на целый ряд аналогичных скифских обрядов у населения Крыма скифского времени и пазырыкцев, населявших Горный Алтай в тот же период.

Ученые отметили, что погребения воинов оказались наиболее богатыми на артефакты. Так, в склепе кургана Сары-Су-1 археологи обнаружили могилу воина, в ногах которого стояла гераклейская амфора с клеймом, а рядом лежал дротик с железным наконечником и бронзовые наконечники стрел. По клейму на амфоре эксперты установили точную дату ее изготовления – 340-336 год до н.э.

Среди артефактов эпохи бронзы интерес также представляет заколка из рога, которая, по мнению специалистов, служила не для украшения волос, как принято считать, а для развязывания узлов веревки, так называемый "кочедык".

Всего археологи исследовали девять археологических памятников разных эпох, в том числе около 140 мусульманских захоронений.

18 октября в Доме ученых СО РАН откроется выставка экспонатов, полученных во время раскопок в Крыму. В дальнейшем экспозицию передадут в крымские музеи.

Наталья Решетникова 

Когда первые роботы стали заменять людей на конвейерах, работники умственного труда были уверены, что их это никогда не коснется. Однако цифровая революция дает нам сегодня иное понимание перспектив: первый тревожный звоночек уже прозвенел и для многочисленной когорты «белых воротничков». Современные умные машины оказались настолько продвинутыми, что готовы посягнуть не только на места офисных клерков, но даже на некоторые творческие профессии.

Обо всём этом пишет профессиональный программист Мартин Форд в своей книге «Роботы наступают. Развитие технологий и будущее без работы». В первую очередь он обращает внимание на некоторые «невеселые» данные современной американской экономики. Самый тревожный показатель – фактическая остановка роста заработных плат в производственном секторе. Так, согласно данным за 2013 год, рядовой работник, занятый в промышленности и в сфере услуг, зарабатывал на 13% меньше, чем в 1973 году (с учетом инфляции). И это несмотря на то, что производительность за этот период выросла на 107 процентов! Долгое время считалось, что рост производительности прямо влияет на рост зарплат. Именно так обстояли дела в послевоенную эпоху – до 1970-х годов включительно. Благодаря росту производительности простые рабочие смогли вырваться из бедности и приобщиться ко многим благам современной цивилизации.

Казалось, что указанный симбиоз между ростом производительности и ростом зарплат сохранится и дальше. Однако действительность преподнесла неприятный сюрприз: темп роста благосостояния работников перестал совпадать с темпом роста производительности. Мало того, в новом тысячелетии впервые со времен Великой депрессии стал отмечаться нулевой рост рабочих мест. И, наконец, еще один тревожный фактор – заметный рост неравенства доходов, превысивший показатели довоенного периода.

Основные плоды растущей производительности, отмечает Мартин Форд, теперь достаются не рабочим, а собственникам бизнеса и инвесторам. Отсюда автор делает вывод, что «эпоха оптимального равновесия подошла к концу, и американская экономика вступает в новую эру».

По мнению Мартина Форда, определяющим фактором новой экономической эры будет фундаментальный сдвиг в отношениях между работниками и машинами. Машина начнет восприниматься не просто как средство повышения производительности, а как прогрессивный вариант замены живого работника. Движущим фактором этих процессов станет «неудержимая экспансия» компьютерных технологий. По сути, цифровая революция создала реальные предпосылки для масштабного проникновения роботов в самые разные сектора экономики. 

Интересно, что о такой развязке предупреждали еще в далеких 1960-х годах, когда кибернетика только-только делала свои первые шаги. В 1964 году группа известных ученых подготовила для руководящих инстанций отчет о так называемой «тройной революции». Большая часть этого документа была посвящена грядущей автоматизации производств, угрожающей (по убеждению авторов отчета) массовой безработицей и резким ростом неравенства. Чтобы избежать социальных потрясений, авторы рекомендовали руководителям ввести в будущем гарантированный минимальный доход для всех граждан. Повсеместная автоматизация и рост производительности создавали объективные предпосылки для такого решения. Подобные меры, отмечалось в документе, намного лучше «лоскутного одеяла» социальной поддержки, практикуемой в развитых странах. К сожалению, тогда, в 1960-х, предупреждение о наступлении роботов не было воспринято всерьез. США вступали в полосу процветания, когда безработица сокращалась на глазах. И даже в 1970-х, в условиях стагфляции, социальные проблемы, связанные с автоматизацией производств, еще не казались актуальными. Мало того, тревожные прогнозы по этому поводу иногда презрительно объявляли «новым луддизмом», и за подобные антиутопические пророчества можно было угодить в ряды мракобесов и противников научно-технического прогресса.

И вот наступил XXI век, принесший нам цифровую революцию. К этому времени зарплаты рабочих застыли на одном уровне, в то время как экономический подъем (благодаря автоматизации и цифровизации) уже не связывается с созданием новых рабочих мест. В прошлом веке подобное казалось немыслимым. Поэтому сегодня информационные технологии становятся главным фактором радикальных трансформаций.

Вот красноречивый пример, показывающий резкие изменения ситуации в сфере услуг. Так, в ресторанах Макдоналдс, разбросанных по всему миру, работают около двух миллионов человек. Труд большинства из них является низкооплачиваемым. Долгое время, отмечает Мартин Форд, активными участниками рынка быстрого питания были молодые люди, искавшие временный заработок. К нашему дню ситуация серьезно поменялась: на смену молодежи пришли люди зрелого возраста, для которых такая работа является основным источником дохода. Не так давно выяснилось, что соотношение вакансий и заявок на получение работы увеличилось в пользу последних. Устроиться в Макдоналдс стало сложнее, чем поступить в Гарвард.

Эта отрасль нередко подвергается резкой критике из-за низких зарплат и практически полного отсутствия мер социальной защиты. В США более половины сотрудников сетей быстрого питания получают государственную материальную помощь, совокупный объем которой составляет семь миллиардов долларов в год. В последние годы сотрудники отрасли стали предъявлять работодателям требования по повышению минимальной ставки оплаты. Ситуация, вроде бы, стандартная, если бы не один примечательный факт: в условиях цифровой революции у работодателей появляется выбор – в скором времени они будут в состоянии заменить недовольных сотрудников роботами.

Такой альтернативный вариант уже не является фантастикой. Как пишет Мартин Форд, в ближайшее время нас ждет бурный рост автоматизации сферы обслуживания, который поставит под угрозу миллионы относительно низкооплачиваемых рабочих мест. Так, одна компания внедрила установку, позволяющую автоматизировать весь процесс изготовления гамбургеров. Она может приготовить фарш, изготовить из него котлеты и поджарить их на гриле до готовности, сохраняя сочность. Она же в состоянии поджарить булочку, разрезать ее и добавить необходимые ингредиенты (свежие томаты, лук, маринованные огурцы).

Готовые гамбургеры выходят из установки на конвейерную ленту для подачи. Одна такая установка производит в час 360 гамбургеров. Примечательно, что основатель этой компании совершенно не скрывает намерений руководства. По его словам, их ближайшая задача – полностью избавиться от труда наемных работников.

Такую стратегию уже полностью реализовала японская сеть суши-ресторанов Kura. В 262 заведениях этой сети роботы помогают готовить суши, а место официантов заняли конвейерные ленты. Клиенты делают заказ с помощью сенсорной панели, а закончив, кладут пустые тарелки в специальное отверстие рядом со столом. Система автоматически формирует счет, моет посуду и возвращает ее на кухню. Мартин Форд не сомневается, что данная инновация в скором времени получит широкое распространение в индустрии быстрого питания. «Многие уже предпринимают шаги в этом направлении», – пишет он. Интерес собственников связан не только с желанием сэкономить на работниках. Как это ни печально, но машина справляется с такой работой лучше, чем человек. Кроме того, улучшаются и санитарно-гигиенические условия. По мнению Мартина Форда, в этой отрасли может произойти сокращение сотрудников вдвое, а то и больше. Та же ситуация, на его взгляд, вырисовывается и в сфере розничной торговли. В целом, отмечает автор, наступление нового тысячелетия ознаменовалось тенденцией к снижению доли экономически активного населения, которое до этого увеличивалось в основном за счет женщин. Теперь просматривается другая тенденция – резкое увеличение заявок на социальные выплаты. Некоторые аналитики это связывают со стремлением людей подстраховаться на случай потери работы. По мере развития информационных технологий постепенно исчезают «хорошие рабочие места», созданные до этого. Процесс замены работников компьютерами и автоматизированными системами начал происходить буквально во всех отраслях. Отсюда – неизбежное снижение доли человеческого труда в национальном доходе и снижение доли экономически активного населения.

Как было сказано в самом начале, волна роботизации затронет не только низкоквалифицированные профессии. Прогресс в области искусственного интеллекта привел к появлению суперкомпьютеров, способных играть важную роль в таких областях, как медицина и обслуживание клиентов. Как пишет Мартин Форд, благодаря стремительному росту возможностей ПО для автоматизации и алгоритмов прогнозирования, в скором времени огромному количеству белых воротничков придется конкурировать с роботами за сохранение рабочих мест. Дело в том, что у многих «белых» профессий существуют свои четкие и вполне предсказуемые методы работы. На их основе можно составить алгоритм, способный воспроизвести ваши профессиональные действия и выполнить работу за вас, какой бы сложной на практике она ни была. «Причем, – отмечает Мартин Форд, – вероятность именно такого развития событий многократно увеличивается по мере всё более глубокого проникновения в нашу жизнь такого феномена, как Big data (большие данные): организации собирают невообразимое количество информации практически обо всех аспектах своей деятельности, и с большой долей вероятности можно утверждать, что эти данные включают подробные сведения об огромном количестве профессиональных навыков и операций». Поэтому, считает автор, недалек тот день, когда появится изощренный алгоритм машинного обучения, который, углубившись в оставленные предшественниками-людьми «цифровые следы», сам всему научится.

Отсюда следует вывод, что ни освоение новых навыков, ни дополнительное образование не станут спасением от автоматизации. К примеру, компьютеры уже догоняют профессиональных рентгенологов в способности анализировать снимки. Поэтому несложно представить будущее, когда такую работу будут делать исключительно машины.

Уже сейчас, показывает Мартин Форд, развитие информационных технологий сокращает возможности трудоустройства для высококвалифицированных специалистов в таких областях, как юриспруденция, журналистика, фармацевтика. И даже над научными сотрудниками зависает дамоклов меч роботизации. Чем более предсказуема ваша профессиональная деятельность, чем больше там однообразных операций, тем выше риск уступить свое место «умной» машине.

Пожалуй, только «чистое» творчество способно пережить в будущем новое восстание машин, если, конечно, оно будет кому-то нужно. Больше всего выиграют от перемен только сами создатели роботов и программного обеспечения.

Олег Носков

Число россиян, занятых научными исследованиями и разработками, снизилось с 2008 года на 7% и в 2017 году составило более 707 тыс. человек, сообщает пресс-служба Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ. «В 2017 году численность персонала, занятого исследованиями и разработками, составила в России 707,9 тыс. человек. Тенденция сокращения численности научных кадров получила дальнейшее развитие: за прошедший год она уменьшилась на 2%, а относительно уровня 2008 года — на 7%»,— говорится в сообщении института. 

Снижение коснулось всех категорий персонала, к которому эксперты ВШЭ относят исследователей, техников, вспомогательный персонал и других сотрудников.

«Численность исследователей и техников, непосредственно занимающихся исследованиями и разработками и составляющих суммарно большую часть персонала, уменьшилась в целом за 2008-2017 годы на 3,8%, а вспомогательного и прочего персонала — на 11,3%. При этом структура персонала, занятого исследованиями и разработками, по категориям за последнее десятилетие в целом практически не изменилась»,— отмечают исследователи.

Напомним, половина российских ученых хотят эмигрировать. Такие данные содержатся в исследовании компании The Boston Consulting Group, которая опросила 24 тыс. респондентов, включая представителей академических кругов и рекрутеров.

Победителем очередного конкурса Геронтологического общества РАН на лучшую работу среди молодых ученых стала сотрудница ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН», к.б.н. Дарья Телегина. А в сентябре 2018 года результаты этой работы были озвучены автором на международной конференции Aging and Rejuvenation Conference в Риме, где также вызвали интерес у ее участников.

Дарья Викторовна работает в лаборатории молекулярных механизмов старения под руководством д.б.н. Наталии Гориславовны Колосовой. Сотрудники лаборатории изучают процессы преждевременного старения и связанных с ним заболеваний, используя в качестве генетической модели линию крыс OXYS.

Наша справка. Линия крыс OXYS была создана в ИЦиГ под руководством академика Р.И. Салганика еще в 1970-е годы. Изначально направленную селекцию крыс Вистар вели по признаку ранней спонтанной катаракты, которую провоцировали обогащенной галактозой диетой. Но в дальнейшем выяснилось, что вместе с этим заболеванием крысы унаследовали синдром преждевременного старения и целый комплекс других возраст-зависимых заболеваний – возрастная ретинопатия, остеопороз и др. Это главная причина, почему крысы этой линии остаются подходящей генетической моделью исследования механизмов старения на протяжении почти полувека.

В представленной на конкурсе работе шла речь об изменении ретинального пигментного эпителия сетчатки у крыс OXYS с развивающейся ретинопатией. 

Это заболевание является аналогом возрастной макулярной дегенерации у людей (ВМД) – главной причины потери зрения в индустриально развитых странах. Проявляется оно в том, что с возрастом у людей снижается четкость зрения, вплоть до полной его утраты. Использование крыс в качестве модели позволяет ученым изучать механизмы развития этого заболевания, начиная с самой ранней, доклинической, стадии и до завершающих этапов, приводящих к слепоте.

В настоящее время основное внимание исследователей сосредоточено как раз на ранних стадиях развития ВМД. Лишь досконально изучив его патогенез, считает Дарья Телегина, можно разрабатывать эффективные терапевтические подходы. Правда, на данный момент эффективным результатом считается только возможность приостановить развитие болезни, максимально сохранив пациенту зрение. Обратить ее ход не представляется возможным, поскольку в сетчатке не происходит нейрогенеза (образования клеток) в течение большей части жизни организма.

Следующим шагом будет поиск способов предотвратить развитие этого заболевания (или отодвинуть его возникновение на более поздние сроки). И здесь также не обойтись без исследований генетических механизмов возникновения и развития ВМД, которые проводят в лаборатории молекулярных механизмов старения.

Да и в вопросе необратимости его последствий точку ставить еще рано, считают ученые. Сейчас они занимаются изучением того, как развивается сетчатка и проходят процессы нейрогенеза у крыс в ходе раннего постнатального (прим. – после рождения) развития. Возможно, именно в ходе этого поиска будут получены результаты, которые позволят пересмотреть это утверждение.

Георгий Батухтин

Ученые из Томского политехнического университета совместно с коллегами из Института химической технологии в Праге создали материал, смачиваемостью которого можно управлять с помощью электрического поля. Подобные материалы могут применяться, например, для создания самоочищающихся покрытий. Результаты работы опубликованы в журнале Applied Materials & Interfaces.

Смачиванием называют процесс взаимодействия жидкости с поверхностью твердого тела. Если поместить воду на чистое обезжиренное стекло, она растечется по поверхности очень тонким слоем — это пример хорошей смачиваемости, такую поверхность называют гидрофильной («любящей воду»).

А вот на поверхности парафина вода не будет растекаться, а наоборот, останется в виде шарообразной капли — это плохая смачиваемость, такую поверхность называют гидрофобной («боящейся воды»). Более точно оценить смачиваемость можно посредством измерения краевого угла. Так называют угол между касательной к поверхности капли и твердой поверхностью.

Краевые углы меньше 90 градусов соответствуют гидрофильным поверхностям, больше 90 градусов — гидрофобным. Смачиваемость можно определять и для других жидкостей, причем для некоторых (масло, бензин) она будет существенно отличаться от водной. Подбор смачиваемости материала очень важен при создании влагостойких, морозостойких, а также быстро набирающих популярность самоочищающихся покрытий.

Команде российских и чешских химиков удалось создать материал, смачиваемостью которого можно управлять с помощью электрического поля. Основу материала ученые сделали из проводящих полимеров, которые позволяют подключать материал к источнику электричества.

К поверхности полимеров химически привязали разные функциональные группы — карбоксильные группы -СООН (эти группы содержат полярные связи кислород-водород, то есть похожи на воду и должны обеспечивать гидрофильное взаимодействие) либо длинные углеводородные «хвосты», замещенные фтором C8F17 (эти группы больше похожи на парафин и должны обеспечивать гидрофобное взаимодействие). Затем ученые измерили смачиваемость поверхности разными жидкостями: водой, глицерином, маслом — как в исходном состоянии, так и в электрическом поле.

Оказалось, что приложенное поле заметно влияет на смачиваемость — практически во всех случаях она улучшалась. Особенно ярко эта особенность проявилась для полимера, модифицированного углеводородными «хвостами» при смачивании его водой. Без поля этот полимер очень плохо смачивается (контактный угол равен 160 градусам), но, приложив потенциал в 1,2 вольта, ученым удалось добиться контактного угла в 70 градусов, то есть положительной смачиваемости.

Дело в том, что под действием поля структура полимера меняется и пришитые к поверхности гидрофобные «хвосты» уходят вглубь полимерного слоя. Смачиваемость водой от этого резко улучшается.

Более того, ученые показали, что, если поле отключить, полимер быстро вернется в первоначальное положение — «хвостами наружу» — и смачиваемость вновь ухудшится. Этот процесс полностью обратим, и его можно повторять много раз, а само «переключение» занимает меньше секунды. Все это делает новый полимер очень перспективным материалом для самоочищающихся покрытий: достаточно будет переключить его в гидрофобный «режим», чтобы вода и водорастворимые загрязнения просто скатились с поверхности.

В наше время старые агитпроповские штампы уже не кажутся окончательными истинами, якобы отражающими высшую ступень умственного развития. Еще не так давно естествознание воспринималось в нашей стране как некий антипод религии. Дескать, науку невозможно совместить с верой в Бога – именно так внушалось нам со школьной скамьи. Сегодня подобные утверждения воспринимаются лишь как пережиток ушедшей эпохи советского официоза. По крайней мере, сегодня российским ученым нет нужды скрывать свои религиозные убеждения, и поэтому мы в состоянии получить более адекватные (не пропагандистские) представления о реальном взаимоотношении науки и религии.

За примерами далеко ходить не нужно. Так, известный российский генетик Илья Захаров-Гезехус открыто объявляет себя верующим человеком. Мало того, в своих популярных книгах и публичных лекциях он ссылается на знаменитых ученых, которые также открыто верили в Бога и размышляли на эту тему. Причем, вопрос этот касается не только личных убеждений или свободы совести. Всё гораздо глубже. Дело в том, что верующий ученый рано или поздно начинает обращаться к «вечным вопросам», пытаясь согласовать их с глубокими познаниями в конкретных научных областях. Именно такой пример демонстрирует нам наш соотечественник, чьи заслуги в генетике признаны на мировом уровне.

В самом деле, может ли генетика пролить свет на тайны человеческой личности, на особенности человеческого поведения, на наши склонности, таланты, привычки и мировосприятие? Этим вопросам как раз уделил внимание Илья Захаров-Гезехус. В своей небольшой книжке «Гены, судьба, духовность» он привел интересные факты, которые отражают взаимосвязь между наследственностью и особенностями человеческого характера. По сути, ученый-генетик, размышляя как ВЕРУЮЩИЙ человек, пытается выяснить, насколько соотносится наша свобода воли с врожденной «генетической программой».

Напомню, что как минимум три столетия в европейской интеллектуальной культуре противоборствуют две точки зрения на природу человеческой личности.

Одна, доставшаяся от христианства, настаивает на свободе воле, а стало быть, на свободе человеческого выбора между добром и злом (из чего, соответственно, вытекает понятие личной ответственности за результаты деяний). Другая точка зрения, апеллирующая к естествознанию, настаивает на абсолютной биологической обусловленности всех наших жизненных проявлений, включая и то, что мы связываем с личностью и духовностью.

Последняя точка зрения (по понятным причинам) с определенных пор стала доминирующей. Об этом в свое время с нескрываемым пафосом заявлял немецкий натуралист Эрнст Геккель, утверждая, будто «научная» позиция в этом вопросе победила окончательно. То есть «свобода воли», в его понимании, есть религиозный предрассудок. Всё, на самом деле, якобы упирается во врожденные наклонности, передающиеся по наследству.

Разумеется, в наше время эту мировоззренческую парадигму очень легко обосновать с помощью генетики. Илья Захаров-Гезехус, будучи генетиком, не отрицает того факта, что определенные склонности (включая и таланты) обусловлены на генетическом уровне. Он приводит развернутые таблицы человеческих генов, связанных с конкретными психологическими признаками. Так, уже достаточно точно установлен вклад генотипа в появление таких психологических характеристик, как математические способности, способности к изучению иностранных языков, добросовестность, агрессивность, жестокость, логичность, радикализм, консерватизм, склонность к тяжким преступлениям, альтруизм, гомосексуализм и многое другое (перечень очень большой).

Особый интерес вызывает такой феномен, как  религиозность. Выявление особого «гена религиозности» – одна из модных тем нашего времени. Хотя надо сказать, что на эту тему размышляли еще советские ученые. В свое время академик Борис Раушенбах утверждал, что способность к религиозным переживаниям чем-то сродни творческой способности (подобно способностям к искусству или наукам). По его подсчетам, в нашей стране таких людей – примерно 10-15 процентов от общей массы.

«Б.В. Раушенбах – математик, один из основателей советской космонавтики, сам – глубоко верующий человек. Его мысли о «гене религиозности» – лишь предположения, основанные на интуиции, и, конечно, на наблюдениях за окружающими людьми, но специальных исследований в этом направлении сам Б.В. Раушенбах не проводил», пишет Илья Захаров-Гезехус.

Такие работы, замечает ученый, велись и ведутся на Западе. На этот счет есть даже специальная шкала, по которой измеряется степень религиозности – от абсолютной убежденности насчет существования сверхъестественного мира и до его полного отрицания.

Интересно, что склонность к неприятию веры в сверхъестественное также связана с генотипом (то есть, мы вправе говорить здесь о «гене атеизма»). В книге приводятся наблюдения российского этнографа Владимира Богораза, посвятившего свою жизнь исследованию чукчей. Он отмечал, что чукчи очень суеверны и поэтому обвешаны всякими священными амулетами и фетишами. Но даже среди них есть убежденные скептики, которые не видят в этих «священных» предметах никакой пользы (хотя никто не делал им подобных внушений – они просто «такими родились»). Такие же скептики наблюдались и среди эскимосов.

Последнее обстоятельство очень важно для нас. Дело в том, что, учитывая данное обстоятельство, мы не можем утверждать, будто религиозные чувства связаны с «неправильной» наследственностью. С таким же успехом мы можем «неправильные» гены приписать и атеистам. Здесь, как мы понимаем, возникает вопрос о ценностях. В строго биологических рамках указанные феномены не ранжируются по принципу «хорошее – плохое». В противном случае мы рискуем вообще выйти за рамки науки и погрузиться в чистую идеологию.

Илья Захаров-Гезехус, как мы сказали выше, не отрицает генетической обусловленности наших склонностей и психологических характеристик. Но в то же время он не придерживается абсолютного детерминизма. Кроме чистой биологии есть еще «кое- что», с чем нужно считаться. Нельзя сказать, что если у вас есть «ген религиозности», то вам обязательно светит дорога в церковь или в монастырь. Точно так же наличие «гена агрессивности» не обязательно превратит человека в насильника-социопата. Рассуждая в духе безусловного детерминизма, мы уподобляем людей запрограммированным машинам. Но дело-то как раз в том, что столь жесткого и неумолимого алгоритма для наших поступков не существует. Так, известно, что склонность к суициду также передается по наследству. Если покопаться в родословной самоубийц, мы без особого труда обнаружим родственников, тоже наложивших на себя руки. Однако далеко не все люди, имеющие такую наследственность, становятся самоубийцами. Иначе говоря, они находятся в группе риска, но это еще не означает, что данная «программа» обязательно сработает при любых обстоятельствах и что «отвертеться» никак не удастся. Ведь даже у близнецов судьбы складываются не всегда одинаково.

В целом наш генотип – это то «наследство», с которым мы приходим в этом мир. «Наследство» может быть плохим или хорошим (как и любое наследство вообще), однако распоряжаемся мы им по-разному.  

Например, есть целые династии выдающихся математиков, писателей или художников. Но существует немало примеров, когда потомки знаменитых деятелей совершенно никак себя не проявили. То есть на генетический «фон», доставшийся нам от материальной природы, накладывается что-то еще.

Илья Захаров-Гезехус не дает по этому поводу окончательного ответа. «Что такое духовность?» – спрашивает он. Связана ли она со структурой мозга или же человеческий дух «не от мира сего»? «Невозможно, – пишет он, – решить на основании генетических данных, строят ли гены наш дух, как они строят наше тело и низшие проявления психики, или же гены создают лишь возможность для проявления духа». В то же время он допускает мысль, что гены определяют способность для отдельных людей выйти за пределы реальности и вступить в контакт с «миром идей». В конце концов он заключает, что гены в развитии каждого человека строят ту «площадку», на которую из сверхреальности нисходит Дух.

Олег Носков

Глобальный форум конвергентных и природоподобных технологий, состоявшийся в Сочи, собрал ведущих мировых и российских ученых, представителей бизнеса и органов власти. Мероприятие было посвящено обсуждению мегасайенс-проектов, технологий будущего, проблем безопасности, проработке вариантов сближения разных направлений исследований. Речь шла и о задачах государства в области науки и образования. Форум был организован по поручению президента Владимира Путина. Научную программу подготовили Национальный исследовательский центр “Курчатовский институт” и Организация Объединенных Наций по промышленному развитию (ЮНИДО).

Участие в форуме приняли представители власти, в том числе министр науки и высшего образования Михаил Котюков и его первый заместитель Григорий Трубников, российские и иностранные ученые, среди которых были президент РАН Александр Сергеев, профессор Сколковского института науки и технологий Артем Оганов и профессор Королевского технологического института Стокгольма Ульф Карлссон.

Началась встреча с пленарного заседания “Природоподобные технологии как ответ на глобальные вызовы”. Основной доклад представил инициатор развития природоподобных технологий в России, президент НИЦ “Курчатовский институт” Михаил Ковальчук. Он рассказал о конвергенции наук и технологий как инструменте формирования природоподобной техносферы. Михаил Валентинович говорил в том числе о том, что природоподобной должна стать генерация энергии.

Также М. Ковальчук уделил внимание междисциплинарным исследованиям, которые идут в Курчатовском институте, и мегапроектам, в которых участвует страна.

Выступивший на форуме президент РАН Александр Сергеев подчеркнул важность развития природоподобных технологий, которые станут результатом объединения усилий представителей различных наук.

- В будущем необходимо не только расширять площадки обсуждения природоподобных технологий, но и привлекать для этого все больше представителей инженерной среды. Мы можем увидеть что-то интересное и важное и можем не только повторить, но и усилить решения, которые создала природа, – сказал глава РАН.

Российский фонд фундаментальных исследований организует в этом году шесть конкурсов проектов ученых, проводящих исследования в области конвергентных и природоподобных технологий, сообщил председатель совета РФФИ Владислав Панченко.

По его словам, на гранты фонда могут претендовать ученые, ведущие разработки в области фундаментальных основ конвергентных технологий, среди которых, например, исследования активности головного мозга и психического здоровья общества. Также на поддержку РФФИ могут рассчитывать исследователи, работающие в таких областях, как математические модели и аддитивное производство, в том числе изготовление 3D-объектов, фундаментальные основы биофармацевтики и регенеративной биомедицины, создание интеллектуальных сенсорных и биомехатронных технологий (они необходимы, например, для реабилитации космонавтов, пациентов с тяжелыми повреждениями сенсорной системы) и др.

О государственных планах, касающихся всего научного сектора, говорил первый замминистра науки и высшего образования Григорий Трубников. По его словам, в ближайшие 10-15 лет Россия создаст сеть мегасайенс-установок, к работе на которых будут привлекаться ученые со всего мира. Одна из задач, которые при этом будут решаться, – обеспечение “связанности территорий и построения научно-исследовательской паутины по всей стране”.

В качестве примера Г. Трубников привел Комплекс сверхпроводящих колец на встречных пучках тяжелых ионов NICA (ионный ускорительный комплекс NICA, Nuclotron-based Ion Collider facility), а также Международный центр нейтронных исследований на базе высокопоточного исследовательского реактора ПИК в Гатчине.

Чтобы осуществить амбициозные замыслы, предполагается разработать единую государственную программу научно-технологического развития и развития высшего образования, сообщил глава Минобрнауки Михаил Котюков. 

- Программа призвана стать основным инструментом достижения тех целей, которые у нас есть в Стратегии научно-технологического развития. Наука и профессиональное образование должны работать очень тесно, чтобы это взаимодействие давало правильное направление развития и университетам, и научным исследованиям и, самое главное, чтобы эти идеи превращались в практические результаты, – сказал М. Котюков.

Шла речь и о подготовке кадров для научных и технологических прорывов. По мнению заместителя министра науки и высшего образования Марины Боровской, основой российской системы образования будущего должно стать индивидуальное обучение. Как отметила чиновница, новые подходы к образованию предполагают визуализацию, индивидуальные треки, непрерывное получение образования.

- У нас сейчас очень много форматов индивидуальных траекторий, когда мы даем молодым людям возможность выбирать индивидуальные программы обучения через сетевые программы, программы мобильности, – отметила М. Боровская. – Для этого мы вводили Болонскую систему (бакалавриат и магистратура в вузах). Двухуровневая система образования позволяет молодому человеку в бакалавриате получить более широкую специализацию, после чего можно даже поработать год-два, а затем дополнить свое образование магистратурой.

Заместитель министра подчеркнула важность внедрения в образовательный процесс инновационных технологий, в том числе использование средств мультимедийной визуализации.

- Сразу меняется процент усвоения знания: если ранее он составлял всего где-то 65-68%, то при применении новых технологий увеличивается до 92%. Это качественно иной подход к образовательному процессу, – сказала М. Боровская.

Проинформировала она и о развитии научно-производственной кооперации. Научные исследования должны находить практическое применение, и это станет главной задачей национального проекта “Наука”.

Марина Боровская напомнила, что нацпроект “Наука” содержит три основных федеральных проекта (ФП). В рамках ФП “Развитие научной и научно-производственной кооперации” с 2019-го по 2021 годы должны создаваться ежегодно по пять научно-образовательных центров. Помимо НОЦ необходимо сформировать 14 центров компетенций Национальной технологической инициативы, обеспечивающих формирование инновационных решений в области “сквозных технологий”.

В рамках ФП “Развитие передовой инфраструктуры для проведения исследований и разработок в РФ” к 2024 году должны быть обновлены 50% приборной базы ведущих научных организаций, не менее чем до 70% увеличена доля внешних заказов и работ центров коллективного пользования и оказана поддержка не менее чем 500 российским журналам для их продвижения в международные базы данных.

Также в рамках проекта начнутся работы в Международном центре нейтронных исследований на базе высокопоточного реактора ПИК (2020 год), исследования на Комплексе сверхпроводящих колец на встречных пучках тяжелых ионов НИКА (2022 год). А к 2024 году на российских уникальных научных установках должны быть проведены не менее пяти масштабных научных экспериментов мирового уровня.

Третий федеральный проект – “Развитие кадрового потенциала в сфере исследований и разработок” - предполагает выделение грантовой поддержки тысячам ученых.

Организаторы форума надеются, что он придаст импульс развитию торгово-экономических отношений и совместных проектов, направленных на усиление позиций передовых российских товаров и технологий на международной арене, а также создаст необходимые условия для развития деловых контактов и приграничного сотрудничества.

Подготовил Андрей Субботин