Часть первая: Обратить упадок вспять

Часть вторая: Между мечтой и реальностью

Как мы знаем, в своей борьбе за восстановление экосистем руководство ЕС склоняется на сторону так называемых органических методов ведения сельского хозяйства. В последнее время – на волне противодействия глобальному потеплению - эта тема получила дальнейшее развитие, приведя к появлению такого понятия, как «климатическое земледелие» (о чем мы писали подробно). Поэтому вполне логично было ожидать, что стратегия восстановления природы будет тесно смыкаться с радикальной перестройкой земледельческих практик. И, судя по всему, отказом от пестицидов дело не ограничится.

В ЕС большие надежды возлагают на фермеров, рассматривая их в качестве главных союзников в деле «реставрации» экосистем.  Сельских тружеников намерены вовлекать в этот масштабный переход к новому укладу, поощряя использование соответствующих агротехнических приемов. По замыслу инициаторов «природного ренессанса», необходимо изменить систему земледелия, сделав ее более диверсифицированной и включающей в себя определенное количество элементов естественного ландшафта (как минимум 10%). Такие практики (например, агро-лесоводство) уже опробованы отдельными энтузиастами и дали обнадеживающие результаты.

В настоящее время уже есть отработанные схемы, помогающие фермерам использовать свои земли в соответствии с принципами устойчивого развития. Например, в Ирландии применяется схема, согласно которой сельские труженики получают финансирование, основанное на результатах оценочной «карты устойчивости». Отсюда возникает уверенность в том, что правильно выстроенная политика даст возможность опереться на поддержку со стороны фермеров, способных увидеть свой интерес в реализации этой стратегии. Хотя нельзя сказать, что планы по восстановлению природы не отразятся на бюджете. По предварительным оценкам, усилия в указанном направлении будут стоить порядка семи миллиардов евро в год. Не исключено, что объемов финансирования, выделяемых в рамках программ поддержки сельского хозяйства, окажется явно недостаточно. Поэтому некоторые эксперты рекомендуют Еврокомиссии более конкретно прорабатывать финансовое планирование.

Однако проблема упирается не только в финансы. Текущая общественно-политическая и экономическая ситуация вряд ли располагает к принятию таких эпохальных инициатив со стороны тех, кто профессионально вовлечен в хозяйственную деятельность. Так, организация фермеров уже высказалась в том духе, что все восстановительные меры должны носить добровольный характер. То есть, по их мнению, необходимо делать упор на «экологическую сознательность» тружеников. Как мы понимаем, в случае принятия закона (с соответствующими нормативами и регламентами) действия по восстановлению природы будут носить явно принудительный характер. Во всяком случае, новые регламенты в отношении земледельческих практик (даже при всей их разумности с чисто научной точки зрения) просто начнут ломать земледельцев через колено.  При таком подходе к реализации стратегии нельзя исключить дискредитации самой идеи в глазах общественности – включая и потенциальных союзников в лице фермеров.

Сторонники планов по восстановлению природы вполне осознают такую опасность. Упоминавшийся в первой части бывший комиссар ЕС по окружающей среде Янец Поточник резонно опасается смещения акцентов, вызванных сегодняшними социально-экономическими обстоятельствами. По его словам, нельзя допустить того, чтобы из-за угрозы продовольственного дефицита (о чем сегодня говорят повсеместно) европейские фермеры пошли по пути интенсификации производства. Как мы уже отмечали выше, интенсивное сельское хозяйство стоит на первом месте в перечне основных причин снижения биоразнообразия. Понятно, что, когда из всех утюгов несутся страшные прогнозы о глобальном голоде, возникает искушение нарастить производство сельхозпродукции давно уже освоенным способом – с помощью минеральных удобрений, пестицидов, орошения и тому подобных методов, давно уже критикуемых с позиций защитников природы. Борьба за предотвращение осязаемой угрозы голодной смерти вполне может отодвинуть на задний план стратегические (и оттого кажущиеся абстрактными) задачи по восстановлению экосистем.

Показательно, что на этом фоне критике подвергаются и органические методы земледелия, которые будто бы ведут к снижению производительности, а значит, сами по себе таят угрозу продовольственного дефицита. Мало того, практическая реализация «ренессанса» экосистем вполне может подтолкнуть сельхозпроизводителей к сохранению привычных методов интенсивной агротехники. Возьмем, например, планы по восстановлению водно-болотных угодий и торфяников. Как мы указывали, к 2050 году в Европе должно быть восстановлено 70% торфяников, половина которых будет заново заболочена. Собственно, повторное заболачивание как раз и является здесь ключевой целью, поскольку перекликается с так называемой климатической повесткой (консервация углерода). Помимо того, что торфяники заключают в себе до одной трети углерода в мире, они представляют собой уникальную среду обитания для различных видов флоры и фауны, адаптированных к кислой среде с низким содержанием кислорода. Отсюда столь серьезное внимание к таким экосистемам со стороны инициаторов «восстановительной» стратегии.

В то же время необходимо учитывать тот факт, что в Европе торфяники осушались в целях повышения продуктивности почвы для сельского хозяйства. Поэтому напрашиваются резонные опасения относительно того, что сельскохозяйственное производство – по мере расширения восстановительных работ – станет терять свою ресурсную базу. Чтобы сгладить это негативное впечатление, инициаторы стратегии предлагают найти альтернативные способы использования повторно заболоченных торфяников. Например, влажные торфяники пригодны для выращивания различных видов тростника, древесины или таких ягод, как клюква и черника. Здесь можно выпасать водяных буйволов или заняться выращиванием мха-сфагнума. В целом же, отмечают авторы данного проекта, восстановление торфяников позволит выполнить обязательства по десятипроцентному наполнению сельскохозяйственных площадей элементами ландшафта с высоким уровнем биоразнообразия.

Будет ли серьезная экономическая отдача от таких «альтернативных» способов хозяйствования, пока не известно. Зато уже подсчитаны возможные затраты на весь комплекс восстановительных мероприятий (включая восстановление болот, лесов и вересковых пустошей). Сумма вырисовывается весьма внушительная – 1860 миллиардов евро! То есть почти два триллиона!

Несмотря на это, представители Еврокомиссии дают достаточно оптимистичные комментарии по поводу экономической состоятельности своей инициативы. Здесь исходят из того, что почти половина мирового ВВП – 40 триллионов евро – зависит от природы и от тех услуг, которые она предоставляет. Такие цифры содержатся в одном недавнем исследовании Всемирного экономического форума. Ну и главным аргументом является то, что защита биоразнообразия способна уберечь планету от дефицита пресной воды и стихийных бедствий (речь, опять же, идет о последствиях глобального потепления).

Насколько убеждает подобная аргументация представителей тех отраслей, которые придется перестраивать в рамках означенной стратегии? В свое время мы уже сообщали о негативной реакции европейских лесозаготовителей на закон о защите так называемых старо-возрастных лесов. Как выяснилось, представители лесной промышленности совершенно не в восторге о того, что чиновники ЕС намерены – с высоты собственных идейных позиций – регулировать отрасль, которая до последнего времени подчинялась исключительно национальным правительствам. Что касается сельских тружеников (прочимых на роль потенциальных союзников в деле «природного ренессанса»), то пока – как свидетельствуют последние события в странах ЕС – их больше всего беспокоят растущие цены на топливо и минеральные удобрения (а также закон о запрете использования дизельных двигателей). Во всяком случае, стихийные протесты европейских фермеров, растущие как грибы после дождя, несколько диссонируют с благостными пожеланиями и умиротворяющими заявлениями европейских комиссаров. 

Как видим, замечательная романтическая идея о возрождении экосистем пока что никак не вписывается в текущие общественно-политические реалии. Будет ли руководство ЕС в такой ситуации идти напролом или продемонстрирует гибкость, покажет время.

Николай Нестеров

Часть первая: Обратить упадок вспять

В свое время мы уже сообщали о европейской стратегии по восстановлению и сохранению биоразнообразия на период до 2030 года.  Соответствующий документ был опубликован Еврокомиссией еще в позапрошлом году. Учитывая серьезность намерений руководства ЕС в отношении защиты природы, стратегия не ограничилась одними лишь декларациями. Вплоть до настоящего времени Еврокомиссия осуществляет подготовку необходимых законопроектов, которые на практике должны принять вид жестких регламентов для многих «хозяйствующих субъектов» европейских стран.

Уже этим летом на рассмотрение будет вынесен закон о восстановлении природы (nature restoration law), направленный на возвращение естественной среды в самые разные районы Европы, включая крупные города, сельскохозяйственные угодья и морскую среду. Также предполагается восстановление рек и посадка деревьев.

Отметим, что работа по восстановлению биоразнообразия в странах ЕС ведется достаточно давно, как минимум тридцать лет - с тех пор как была представлена директива о защите птиц и сред обитания. Однако, как отмечают наблюдатели, несмотря на то, что благодаря предпринятым мерам удалось сдержать процесс деградации экосистем, восстановления природы в полном значении этого слова не произошло. Как подчеркивается в приведенной публикации, за три десятилетия Евросоюзу так и не удалось выполнить свои обязательства по обращению вспять упадка природы (to reverse the decline of nature) на своей территории. Согласно данным Европейского агентства по охране окружающей среды, в 2021 году в ЕС только 15% естественных сред обитания имели хороший охранный статус, тогда как 81 процент имеют низкий охранный статус.

Теперь Еврокомиссия намерена радикально улучшить экологическую ситуацию, тесно увязав стратегию по восстановлению биоразнообразия с климатической политикой. Как следует из официальных деклараций, здоровые экосистемы помогают смягчить последствия глобального потепления, содействуют предотвращению стихийных бедствий и играют важную роль в вопросах продовольственной безопасности. Для большей убедительности своей экологической политики Еврокомиссия приводит экономические аргументы.

Как об этом прямо заявляет глава ЕК Урсула фон дер Ляйен, более здоровое отношение к природе означает и более здоровую экономику. Так, по ее словам, деградация земель несет с собой риски примерно для половины годового мирового экономического производства. Однако на этот счет есть соответствующие решения, и есть понимание того, что они могут окупиться. Согласно расчетам ООН, каждый евро, потраченный на восстановление земель, предполагает экономическую отдачу от семи до тридцати евро. Исходя из сказанного, закон о восстановлении природы будет представлен на рассмотрение в самое ближайшее время.

Таким образом, Еврокомиссия намерена от слов и деклараций перейти к делу, обеспечив свою экологическую стратегию юридической поддержкой. И как раз закон о восстановлении природы может стать ключевым инструментом в реализации указанной цели. С его помощью первые результаты должны появиться уже к 2030 году, когда осуществится восстановление до 30% охраняемых территорий. А к 2050 году восстановлением будут охвачены уже все экосистемы.

Как и следовало ожидать, особое внимание будет уделено районам с высоким потенциалом хранения углерода, поскольку это (по всеобщему признанию) способствует улучшению климатической ситуации. Учитывая слишком серьезное отношение европейцев к теме глобального потепления и связанных с этим рисков, новый природоохранный закон будет соблюдаться с куда большим тщанием, чем предыдущие требования по части защиты природы. Принципиально важным моментом является то, что он окажется одинаково обязательным для всех государств-членов, невзирая на региональные различия и особенности хозяйственной деятельности. Согласно весенним утечкам информации, на национальные правительства собираются возложить обязательства по восстановлению конкретных экосистем из довольно широкого списка.

Как следует из полученных данных, восстановительные меры в первую очередь коснутся водно-болотных угодий, торфяников, рек со свободным течением, морских районов и всех других экосистем, находящихся в поле зрения уже существующего природоохранного законодательства. По той же информации, к 2030 году будет восстановлено 30% осушенных торфяников (используемых сейчас для сельскохозяйственных работ), из которых примерно четверть подвергнется повторному заболачиванию. К 2040 году этот показатель поднимется до 50%, и к 2050 году в ЕС намереваются восстановить до 70% торфяников. Повторному обводнению подвергнется уже половина из них.

Как видим, руководство ЕС ставит весьма амбициозные цели в контексте природоохранного законодательства, не ограничиваясь такими стандартными мерами, как запрет химикатов и тому подобным. Как подчеркивают сторонники столь крутых мер, борьба за восстановление природы должна ликвидировать сами причины утраты биоразнообразия. В этом смысле перед Европой стоит небывалая доселе задача – радикальным образом повернуть вспять негативную тенденцию, при которой каждая седьмая экосистема находится в плохом состоянии.

Показательным моментом для нас является то, что в качестве отрицательных факторов, прямо влияющих на утрату биоразнообразия, названы: интенсивное сельскохозяйственное производство, строительство, разработка карьеров, чрезмерная эксплуатация природных ресурсов, а также изменение климата. Отсюда следует довольно «нестандартный» вывод: Европе необходимо отказаться от увязки экономического роста с эксплуатацией природных ресурсов! Такого мнения, в частности, придерживается бывший комиссар ЕС по окружающей среде Янец Поточник (ныне являющийся сопредседателем Международной ресурсной группы Программы ООН по окружающей среде). Если ситуация в этом плане не изменится, то любые восстановительные меры окажутся тщетными, поскольку с каждым разом объемы работ по восстановлению экосистем будут только возрастать.

Указанный тезис имеет принципиальное значение. Из него вытекает, что сам по себе закон о восстановлении природы не может служить подобием волшебной палочки, способной махом решить проблему. Как следует из сказанного, в руководстве ЕС решили замахнуться на «святое» - на сами принципы экономического развития, в соответствии с которыми Европа в течение нескольких столетий добивалась своего могущества и процветания. Безусловно, по этому поводу ни у кого нет иллюзий. По сути, новый закон лишь отображает намерение европейских политиков выстроить принципиально иной экономический и технологический уклад. Охрана природы – лишь повод для формирования новых социально-экономических отношений и утверждения новых ценностей. Насколько же удачной окажется эта инициатива?

Николай Нестеров

Окончание следует

В соответствии с Распоряжением Правительства Российской Федерации № 1777-р от 30 июня 2022 года в число учреждений, подведомственных Министерству науки и высшего образования РФ, войдут 11 государственных аграрных вузов. Документ также предусматривает передачу Минобрнауки в ведение Минсельхоза России 11 научных организаций.

Министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков отметил, что Минобрнауки и Минсельхоз России за последние два года усиливают интеграцию как по блоку науки, так и по блоку высшего образования.

«Решение Правительства о передаче аграрных вузов и научно-исследовательских институтов учитывает взаимную интеграцию Минобрнауки и Минсельхоза России как по блоку науки, так и в высшем образовании. Каждый из представленных здесь вузов — самодостаточный и сильный. Теперь вы будете в большой семье всех вузов Минобрнауки, имея поддержку и понимание со стороны Минсельхоза», — обратился к ректорам Министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков.

Минобрнауки России будет способствовать развитию науки в аграрных вузах, исполняя доктрину продовольственной безопасности.

Минсельхоз передает в ведение Минобрнауки России следующие организации:

— Новосибирский государственный аграрный университет,

— Приморскую государственную сельскохозяйственную академию,

— Государственный аграрный университет Северного Зауралья,

— Мичуринский государственный аграрный университет,

— Курганскую государственную сельскохозяйственную академию им. Т.С. Мальцева,

— Нижегородскую государственную сельскохозяйственную академию,

— Ивановскую государственную сельскохозяйственную академию им. Д.К. Беляева,

— Ярославскую государственную сельскохозяйственную академию,

— Пермский государственный аграрно-технологический университет им. академика Д.Н. Прянишникова,

— Волгоградский государственный аграрный университет,

— Орловский государственный аграрный университет им. Н.В. Парахина.

Министерством науки и высшего образования передаются в ведение Министерства сельского хозяйства:

— Федеральный исследовательский центр «Немчиновка»,

— Федеральный исследовательский центр картофеля им. А.Г. Лорха,

— Всероссийский научно-исследовательский институт сахарной свеклы и сахара им. А.Л. Мазлумова,

— Первомайская селекционно-опытная станция сахарной свеклы,

— Всероссийский научно-исследовательский институт кукурузы;

— Всероссийский научно-исследовательский институт сои,

— Всероссийский научно-исследовательский и технологический институт птицеводства РАН,

— Всероссийский научно-исследовательский и технологический институт биологической промышленности,

— Белгородский федеральный аграрный научный центр РАН,

— Всероссийский научно-исследовательский институт масличных культур им. В.С. Пустовойта,

— Национальный центр зерна им. П.П. Лукьяненко.

До конца сентября министерства внесут соответствующие изменения в учредительные документы вузов и НИИ, а также утвердят показатели эффективности деятельности передаваемых ими учреждений.

В конце мая этого года газета The Guardian разместила большую публикацию с весьма характерным заголовком: «Апокалипсис сегодня? Тревожные последствия глобального продуктового кризиса». Как отмечает автор статьи, Великобритания неожиданно столкнулась с поистине «апокалиптическим» уровнем скачка цен на продукты питания. Данный факт вызывает самые мрачные ассоциации, воспринимаясь как предвестие Конца света.

Напомним, что это уже далеко не первая публикация такого рода в западных СМИ. Тема грядущего голода в последнее время усиленно разгоняется, и на то есть объективные основания. Как правило, авторы подобных публикаций заостряют внимание на двух факторах – жаре и войне. Ситуация с войной выглядит несколько натянуто, и вряд ли она что-то меняет в нашем понимании фундаментальных причин продовольственной проблемы. Гораздо весомее выглядит фактор жары, и здесь есть над чем задуматься.

Как отмечается в упомянутой статье в The Guardian, страны Африканского Рога (Эфиопия, Эритрея, Сомали, Джибути) переживают в этом году сильнейшую за последние сорок лет засуху, возникшую на фоне беспрецедентно высоких температур. Что характерно, кратковременные сильные дожди лишь вызывали наводнения и способствовали размножению саранчи. С прошлого года в южной части Эфиопии и в засушливых районах Кении жертвой аномальной погоды стали почти 3 миллиона голов скота.

Недавно рекордная жара на северо-западе Индии (доходящая до 48 градусов Цельсия) нанесла серьезный урон урожаю пшеницы текущего года. Из-за небывалой волны тепла в наиболее пострадавших районах урожайность этой культуры упала почти наполовину. По этой причине правительство решило приостановить экспорт зерновых, что, безусловно, скажется на мировом рынке продовольствия (учитывая, что Индия является вторым по величине производителем пшеницы). Помимо Индии, ограничения на экспорт пшеницы ввели еще в 26 странах, что также сказывается на росте мировых цен.  Достаточно сложной выглядит ситуация и в Китае, где цены на свежие овощи уже выросли на 24% в сравнении с прошлым годом.

Аналитики рассматривают ситуацию с засухой как устойчивую и долгосрочную тенденцию, вызванную (как принято считать) глобальным потеплением. Так, летом прошлого года мир столкнулся с нехваткой пшеницы из-за аномальной жары, обрушившейся на США и Канаду. На западе США, где сосредоточено производство основных продуктов питания, отмечается серьезный дефицит пресной воды, что крайне негативно скажется на дальнейшем существовании крупных животноводческих хозяйств (а значит, грозит снижением производства мяса и молока). 

Однако общее состояние глобальной продовольственной системы связано не только с неблагоприятными погодными условиями. Безусловно, климатические изменения в состоянии выступить в роли фундаментального разрушительного фактора. И многие эксперты именно на этом обстоятельстве заостряют внимание. Вместе с тем необходимо учитывать и саму организацию современного сельского хозяйства, его ориентацию на мировой спрос и сложившиеся цепочки поставок, отражающие неравномерное сосредоточение основных производителей, а равно и их ограниченное количество (скажем, то же производство пшеницы находится в руках всего лишь нескольких стран). В условиях высокой концентрации поставок основных продовольственных товаров даже малейший сбой повергает глобальную цепочку в состоянии хаоса.

По мнению некоторых аналитиков, уязвимость основных сельхозпроизводителей от климатических факторов во многом определяется растущим снижением биоразнообразия. Например, более 75% всех мировых запасов продовольствия обеспечивается всего лишь 12 монокультурами и пятью видами домашних животных.

Учитывая долгосрочный характер климатических изменений, мы не можем сказать, что проблема в ближайшие годы исчезнет сама собой, и всё вернется в прежнее русло. О том, что монокультурная сельхоз индустрия (несмотря на ее кажущуюся эффективность) таит в себе мину замедленного действия, писали уже давно. Но только сейчас политики и общественные деятели восприняли эту угрозу всерьез и предложили соответствующие меры для исправления ситуации. Новая климатическая реальность – в сочетании с растущим спросом на продовольствие со стороны растущего населения планеты – вынуждает по-новому взглянуть на сам процесс формирования глобальной продовольственной системы.

По этой причине сегодня уже на уровне ООН разрабатывается план, включающий пять шагов по решению проблемы. В частности, предлагается увеличить запасы продовольствия и удобрений, создать систему защиты населения от голода внутри стран, обеспечить более широкий доступ к международным финансам. Но самый важный пункт, на мой взгляд, связан с оказанием государственной поддержки мелким производителям продуктов питания. Важность данного пункта заключается в том, что именно он открывает возможности для увеличения биоразнообразия и переводит немалую часть производств на региональный уровень. Всё это, так или иначе, согласуется с современными тенденциями, направленными на формирование так называемого климатического земледелия (о чем мы уже писали отдельно).

Как подчеркивают эксперты, из-за опасной концентрации монокультурных производств необходимо ставить вопрос о децентрализации и диверсификации поставок продовольственных товаров. Соответственно, это потребует от нас переосмысления самих подходов к ведению сельского хозяйства. Принципиальное значение, по их мнению, должны играть такие методы, которые снижают негативное воздействие на окружающую среду. Во всяком случае, этот момент необходимо учитывать, как при выборе агротехники, так и при выборе самого продовольственного товара.

То есть экологические вопросы оказываются в приоритете и определяют весь набор культивируемых видов. Причем, эксперты идут дальше, предлагая (пользуясь моментом) пересмотреть и наши потребительские запросы, и привычки. В этой связи акцент делается на частичном (или полном) отказе от продуктов животного происхождения. Также предлагается внедрить новые пищевые технологии – от вертикальных ферм до так называемого «клеточного» сельского хозяйства, которое якобы может обеспечить людей продуктами питания при минимальном воздействии на окружающую среду. В идеале, конечно, мыслятся суперсовременные производства, выпускающие еду «нового поколения». Это когда, например, выпуск молочных продуктов будет осуществляться без содержания коров – животных заменят специальные бродильные чаны, заполненные микроорганизмами, производящими молочные белки.

Воплотится ли этот идеал в жизнь или он окажется обычной фантастической утопией, мы пока что определенно сказать не можем. Однако совершенно ясно, что в ближайшее время в агротехническом секторе начнется серьезная конкуренция самых разных инновационных технологий. И это обстоятельство, безусловно, скажется на различных направлениях научного поиска.

Олег Носков

Зачастую соленые озера считают мертвыми зонами, в которых невозможна многоклеточная жизнь. Однако большое биоразнообразие можно обнаружить даже в местах с экстремальными условиями. Как выяснили ученые лаборатории молекулярных биотехнологий ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» и Института геологии и минералогии имени В. С. Соболева СО РАН, микроорганизмы в одном из гиперсоленых озер Новосибирской области не только выживают и образуют взаимополезные сообщества, но и участвуют в процессах саморегуляции местной экосистемы. Результаты работ опубликованы в журнале Biology.

Западная Сибирь славится обилием озер, как пресноводных, так и соленых и содовых. Каждое имеет свой состав, и рядом с экстремально соленым озером может находиться пресное. Многие из этих озер остаются удивительно малоизученными и невостребованными ввиду удаленности от населенных пунктов, экстремальных геохимических условий, а поэтому и непригодности для сельского или рыбного хозяйства. Главным образом это касается соленых озер, для которых характерно почти полное отсутствие многоклеточной жизни. Однако такая исключительность становится чрезвычайно интересной при микроскопическом приближении.

Соленые, или как их еще называют, минеральные озера — это неисчерпаемый источник информации и материала для фундаментальных и прикладных исследований. Модельным объектом для сибирских ученых стало озеро Соленое в Баганском районе Новосибирской области. С 2008 года сотрудники ФИЦ ИЦиГ СО РАН и ИГМ СО РАН проводили исследования местной экосистемы, которая отличается наличием мощных толщ донных отложений и комплексом геохимических параметров, позволяющими развиваться в нем экстремофилам разных видов. Из-за высокой обводненности озеро никогда не пересыхает, но сильные колебания уровня воды в нем наблюдаются регулярно — по годам и сезонам, что позволяет отслеживать временные изменения биологических и геохимических характеристик.

Как правило, биоразнообразие эукариот в таких водоемах достаточно ограничено, но озеро все равно представляет особый интерес для исследователей микромира, ведь для выживания здесь микроорганизмы должны обладать незаурядными свойствами. В некоторых озерах Новосибирской области концентрация солей достигает 300 и более граммов на литр — это тот предел, когда хлорид натрия перестает растворяться. Такие геохимические условия считаются экстремальными.

«Когда мы организовали экспедицию по соленым озерам Новосибирской области, изучили большое количество водоемов, — рассказала старший научный сотрудник лаборатории молекулярных биотехнологий ФИЦ ИЦиГ СО РАН кандидат биологических наук Алла Викторовна Брянская. — Но далеко не в каждом из них можно было обнаружить видимые глазу микробные сообщества. В прибрежной полосе озера Соленое мы увидели мощные зеленые микробные обрастания, состоявшие из макроагрегатов, внутри которых были микроколонии. Эти сообщества мы обнаруживали из года в год: зимой они погибали, весной возрождались. Условия в озере менялись, а сообщество оставалось, и основу его всегда составляли фотосинтетики — диатомовые водоросли и цианобактерии, например, Dactylococcopsis sp. Есть в этом озере и рачок Artemia sp., который питается водорослями».

Обитателей гиперсоленых водоемов называют галофилами (от греческого «любящие соль»). Чтобы жить в экстремальной среде, галофилы, например архея Halorubrum sp. вырабатывают определенные вещества — осмопротекторы, уникальные свойства которых позволяют им успешно адаптироваться к высокой солености. Конечно же, речь идет о микрометрах и миллиметрах, но именно эти микроорганизмы в результате формируют осадочную среду озер — грязи, славящиеся своими лечебными свойствами.

Деятельность микроорганизмов может существенно влиять в том числе и на распределение элементов в водной среде и донных осадках. Геохимический состав донных осадков озера анализировали сотрудники ИГМ СО РАН. Они выяснили, что изменения геохимических компонентов приводят к изменению состава микробных сообществ, и наоборот, процессы, происходящие в этих сообществах, настолько активны, что вызывают изменения некоторых геохимических компонентов. Иными словами, живые и не живые компоненты в озере образуют саморегулирующуюся единую систему из взаимовлияющих и взаимодополняющих факторов.

Очевидно, что изучение микробного сообщества действительно имеет фундаментальное значение, но возможно ли исследовать всё многообразие? «Наш подход менялся благодаря возможности использовать омиксные технологии, — объяснила Алла Брянская. — В 2008 году они применялись реже, поэтому мы вели подсчет численности микроорганизмов классическим микробиологическим методом — на чашках. Количество выросших колоний затем пересчитывали на объем среды и так узнавали, сколько было микроорганизмов в данной пробе. Еще мы использовали методы клонирования и микроскопии, получая данные лишь об ограниченном количестве видов, а сейчас за счет метагеномного подхода можем учесть всё многообразие микробного мира в данном месте в настоящее время».

Метагеномный анализ позволяет получить полную информацию о видовом составе, последовательностях генов и ферментов, а также описать метаболические пути, существующие в данном сообществе. По результатам секвенирования генома каждого из обнаруженных организмов ученые могут узнать обо всех его генах. Итоговая совокупность этих данных образует единую биокарту озера, или то, что называют генетическим и метаболическим потенциалом экосистемы.

«Выделив микроорганизм из природы и изучив его свойства, мы можем размножить его в нужном количестве, и на его основе получить какой-нибудь ценный продукт, — рассказала Алла Брянская. — И тогда дальше речь уже пойдет о биотехнологиях, о внедрении в производство. Например, микроорганизмы, выделенные из термальных источников, обладают термостабильными ферментами, устойчивыми к высоким температурам, которые можно использовать в составе бытовой химии. Чтобы получить из природы такой микроорганизм, мы подбираем специальные среды и условия, ищем и находим места, где эти микроорганизмы живут. Так у нас появляется возможность создавать новые продукты, улучшая жизнь человека».

Предстоящие работы новосибирских ученых будут сосредоточены на детальном исследовании микроорганизмов и микробных популяций с помощью метагеномики, транскриптомики, протемики. Все эти технологии позволяют раскрыть и понять взаимосвязи внутри сообществ, популяций и отдельных клеток. Ведь понимание целого невозможно без изучения частного, а большая наука всегда начинается с пристального внимания к микроскопическим мирам.

Глеб Сегеда

Фото предоставлены исследовательницей

О том, что ждет российскую космонавтику в новых условиях, мы поговорили с Михаилом Котовым, научным и военным журналистом, автором посвященного космосу телеграм-канала «Контакт Подъема»

24 февраля, действительно, очень сильно повлияло на мировую и российскую космонавтику, особенно в части научных и коммерческих проектов. К настоящему времени поставлены на паузу или отменены почти все международные космические проекты c участием США и стран Евросоюза, причем в большинстве случаев отмены были инициированы не российской стороной. В настоящее время на плаву остается только совместный проект Международной космической станции (МКС). В основном потому, что в нем «развод» физически невозможен – слишком большая интеграция российского и международного сегментов станции.

Большей частью отмена коснулась научных проектов, но и коммерческие тоже пострадали. Для того, чтобы адекватно понимать ситуацию нужно напомнить, что с 2019 года российская космонавтика находится под отложенными санкциями.

Еще два с лишним года назад Пентагон запретил запуск на российских ракетах-носителях любых космических аппаратов, использующих американские комплектующие. То есть практически всех. Стартовать эти санкции должны были с января 2023 года, поэтому под российской коммерческой космонавтикой уже и так находилась мина замедленного действия.

Зачем Пентагон ввел подобные ограничения в 2019 году? С целью защиты американских коммерческих интересов и ослабления российской позиции. Например, еще в 2011 году США приняли так называемую «Поправку Вольфа», запрещающую правительственным учреждениям, в том числе NASA и Управлению по научно-технической политике Белого дома, сотрудничать с Китаем в области освоения космоса. Это сразу сделало космонавтику Китая «космическими париями», так как в большинстве международных космических проектов так или иначе присутствуют американские правительственные учреждения.

Поэтому жить большинству российских коммерческих проектов с европейскими или американскими компаниями оставалось менее года. Остановились бы запуски OneWeb, скорее всего, были бы приостановлены старты российских ракет с Куру (по крайней мере, с частью полезной нагрузки). Начало СВО 24 февраля просто ускорило все эти процессы разделения и попытки выбросить Россию с мирового коммерческого космического рынка, который плотно опекается американцами и где уже несколько лет царствует компания SpaceX. Впрочем, SpaceX действительно очень много сделала, чтобы стать таким лидером.

По итогу были остановлены запуски космических аппаратов проекта OneWeb и запуски российских ракет «Союз-2» с Гвианского космического центра (чаще этот космодром называют Куру). Ракеты запускались в пользу Европейского космического агентства, поэтому ESA потеряла возможность вывода своих миссий, а Россия – оплату за эти старты. С OneWeb ситуация еще сложнее. Проекты по созданию широкополосного доступа в интернет, как и многие другие космические проекты двойного назначения, теперь могут использоваться военными.

Лучшей иллюстрацией этого стала передача оборудования Starlink военным ВСУ для обеспечения связи во время военных действий на Украине. Соответственно, и Роскосмос оказался перед дилеммой – запускать ли за деньги космические аппараты, которые потом могут быть использованы против России. В итоге проект было решено прекратить.

С научными проектами все гораздо грустнее. Более всего обидно за совместный проект Роскосмоса и ESA «Экзомарс-2022», основной целью которого является поиск доказательств существования в прошлом и настоящем жизни на Марсе. Уже осенью этого года должна была стартовать наша ракета-носитель «Протон» с российской посадочной платформой «Казачок» и европейским марсоходом «Розалинд Франклин». Увы, но ESA заморозило эту миссию после 24 февраля, и успеть в пусковое окно этого года уже не получится.

Сейчас ведутся разговоры о том, будет ли проект продлен и запущен в 2024 году, но пока нет решения от ESA. Кроме того, есть вероятность, что к 2024 году прекратит работу TGO – совместная европейско-российская орбитальная станция, запущенная в 2016 году в рамках первой программы «Экзомарс». Пока же российская платформа у европейцев, а проект отменен. В этом году, так точно.

Еще одним серьезным ударом стало выключение немецкого телескопа eRosita, работавшего в составе российской рентгеновской орбитальной обсерватории «Спектр-РГ». Используя два телескопа: российский ART-XC и немецкий, обсерватория составляла максимально подробную карту Вселенной в рентгеновском диапазоне. Для этого оба телескопа работали совместно: один в более жестком спектре, другой – в менее.

После отключения немецкого телескопа пришлось эту работу отложить. Но это не значит, что «Спектр-РГ» не используется. Сейчас российские специалисты работают по другой, тоже очень важной для науки программе: осматривают наиболее интересные объекты, составляют подробную карту нашей галактики Млечный путь. По итогу получилась ситуация, что Россия взяла в проект Германию, но в один момент немцы попросили выключить их телескоп и поставили под удар всю научную программу. Благо, что у российских ученых был запасной план.

Кстати, «Спектр-РГ» – это один из проектов, которыми нам надо гордиться, а мы о них так мало знаем. На расстоянии 1,5 млн километров от Земли, примерно в четыре раза дальше, чем Луна, работает удивительный проект – один из лучших в мире рентгеновских телескопов. Кстати, в 2021 году он был награжден премией Марселя Гроссмана, своеобразным «Оскаром» в мире астрофизики.

Единственный выживший крупный международный проект – это Международная космическая станция. Бросить столько лет работы и миллиарды вложенных денег никто не решился, поэтому на МКС работа продолжается. Космонавты работают вместе с зарубежными коллегами, говорят, что они, в первую очередь, профессионалы, а потому проблем с общением на станции нет. Вскоре, возможно, продолжится практика перекрестных полетов, и впервые в истории на американском Crew Dragon полетит российская космонавтка Анна Кикина. Это вселяет оптимизм.

Впрочем, есть множество более мелких проектов, где не такое сильное давление чиновников, и там сотрудничество между учеными по-прежнему продолжается вопреки всем желающим окончательно разорвать наработанные годами связи.

Однако все не так плохо. Не нужно думать, что после 24 февраля российская космонавтика остановилась. Кроме уже указанных международных научных проектов, у России есть множество национальных космических программа, как военных, так и государственных. Продолжают создаваться новые космические корабли и ракеты, строится космодром Восточный. Ожидается в этом году и несколько научных космических запусков.

Просто после 24 февраля всем стало понятно, насколько важно для страны иметь собственные современные космические проекты и программы в сферах связи и дистанционного зондирования Земли. Например, критикуемый многими на этапе развертывания проект спутниковой навигации ГЛОНАСС показал, что независимый национальный проект, откуда тебя не могут исключить, это очень нужно. Поднимались разговоры даже про отключение GPS, но с учетом наличия у России ГЛОНАСС они не ушли дальше громких заявлений.

То же самое необходимо и во всех других областях. России требуется мощная система спутников дистанционного зондирования Земли как в оптическом диапазоне, так и радиолокационных. Требуется устойчивая спутниковая связь, удобная в использовании, требуется широкополосный доступ в Интернет. Все эти проекты должны быть национальными, и жалеть на них денег нельзя – без них нормальное развитие невозможно.

Именно безопасность в этих сферах должна быть первоочередной задачей. Естественно, нельзя забывать и про научные проекты, правда, теперь, скорее всего, они будут воплощаться в жизнь с другими партнерами. Повторить ситуацию, когда по запросу правительства ученые разрывают многолетний совместный проект, вряд ли кому-то хочется.

Какие международные проекты все-таки возможны в ближайшей перспективе? На самом деле сказать сложно, потому что многие из них могут оказаться похожими на громкий уход коммерческих компаний с российского рынка, за которым последовало тихое возвращение. Я бы очень хотел надеяться на улучшение ситуации с проектом «Экзомарс», в который вложено столько сил и времени ученых из самых разных стран и который может действительно сделать для науки очень многое.

Постепенно продолжается работа по совместному российско-китайскому проекту автоматической лунной станции. Проект очень долгосрочный и состоит из множества этапов. Причем он специально создавался с возможностью присоединения других стран и впоследствии даже частных компаний. Первые шаги Россия и Китай будут делать самостоятельно, а впоследствии предполагается создание совместных космических аппаратов, которые и возведут на Луне автоматическую станцию с распределением функций. С российской стороны началом работ должен стать запуск станции «Луна-25», которая пока планируется на сентябрь 2022 года.

Но в остальном сейчас говорить сложно. Возможно, чуть больше ясности появится ближе к концу лета.

Эта весна показала, что в космической отрасли, как и во многих других, очень важна независимость в критически важных инфраструктурных проектах. Национальные космические программы – это дороже и сложнее технически, но без возможных политических рисков.

Если бы Россия стала оператором сервиса Starlink или, и того хуже, начала бы его использовать в государственных проектах, то со стопроцентной вероятностью нас бы просто отключили от доступа сразу после 24 февраля. Это понимают и другие страны. Китай, Индия, Пакистан официально или неофициально не спешат давать добро Starlink, понимая возможные политические риски.

В научных программах да, просто невозможна работа без сотрудничества с другими государствами. Поэтому ее придется восстанавливать и выстраивать заново в ближайшие месяцы и годы, надеюсь, что это понимают все стороны. Но опять же, для того чтобы успешно и эффективно сотрудничать с другими странами, требуется показывать хорошие результаты самостоятельно. А значит, у российской космонавтики сейчас очень важная задача – показать, на что мы способны сами, без надежды на внешнюю помощь. И остается надеяться, что в руководстве российской космической отрасли это тоже понимают.

Евгений Норин

В то самое время, как коллективный Запад собирал под свои знамена мировое сообщество против России, глава российского государства дал этому мировому сообществу исчерпывающий ответ на все обвинения и претензии со стороны наших недоброжелателей. Пожалуй, именно эти высказывания Владимира Путина лучше всего характеризуют общую тональность его пленарного выступления на Петербургском международном экономическом форуме, прошедшем в конце июня этого года.

Мы уже неоднократно отмечали, что не только в западных СМИ, но также и в высказываниях тамошних официальных лиц руководство нашей страны – и лично Владимир Путин – выступают в роли «виновников» инфляции, особо сильно ударившей по энергетическому рынку и по продовольственному рынку. С недавнего времени это даже стало там официальной позицией, неоднократно озвученной американским президентом и его британским коллегой. Российская сторона долгое время проявляла выдержку, избегая каких-либо официальных заявлений от лица высокопоставленных персон. И вот как раз ПМЭФ-22 стал в этом отношении весьма удобной площадкой, позволившей в весьма «ненавязчивой» манере высказаться по поводу дежурных обвинений.

Президенту Владимиру Путина удалось расставить в данном вопросе все точки над «i», сделав это несколько иронично, но в то же время очень содержательно и убедительно. С самого начала он уверил собравшихся, что экономический «блицкриг» против России не имел никаких шансов на успех. Санкционное оружие, используемое коллективным Западом против нашей страны, оказалось обоюдоострым, и потому ударило по его же конструкторам. По словам Владимира Путина, европейские политики своими же руками нанесли собственным экономикам серьезный урон. Рост инфляции в отдельных странах Еврозоны уже превысил 20 процентов, и это несмотря на то, что они – в отличие от России – не проводят никаких специальных военных операций.

Как объясняет эту экономическую ситуацию российский президент? Кто здесь реальный виновник? «В последнее время, - заметил он, - я всё чаще слышу про так называемую «путинскую инфляцию» на Западе. Когда я это слышу, я всё время думаю: на кого рассчитана эта глупость? На тех, кто читать и писать не умеет. Вот и всё. Люди, которые хотя бы умеют читать, понимают, что же на самом деле происходит. Россия и наши действия по освобождению Донбасса здесь абсолютно не при чем».

Президент обратил внимание на то, что ухудшение ситуации в глобальной экономике отнюдь не является вопросом последних месяцев. И уж тем более нельзя представлять ее результатом российской военной операции. Подобные утверждения, считает Владимир Путин, являются откровенным передергиванием и искажением фактов. Резкое усиление инфляции на товарных и сырьевых рынках проявилось задолго до событий текущего года. По мнению президента, в такую ситуацию мир загоняла последовательная и безответственная макроэкономическая политика стран так называемой «Большой семерки». Это политика, в частности, включала в себя бесконтрольную эмиссию и накапливание ничем не обеспеченных долгов. Причем эти процессы ускорились еще в «короновирусном» 2020 году, когда кардинально сократился спрос на товары и услуги. «Спрашивается: при чем здесь наша военная спецоперация на Донбассе?», - резонно заметил Владимир Путин.

Как объяснил президент, власти западных стран, не придумав ничего более лучшего, в ответ на сложившуюся ситуацию просто запустили печатных станок и таким нехитрым способом стали покрывать невиданные ранее бюджетные дефициты. «Я уже называл эту цифру: за последние два года денежная масса в США выросла более чем на 38 процентов. Ранее такое увеличение происходило за десятилетия, а здесь – за два года! Это составляет 5,9 триллиона долларов! Для сравнения: только несколько стран мира имеют валовый внутренний продукт большего размера. Денежная масса Евросоюза, в свою очередь, также резко возросла за этот период. Ее объем увеличился примерно на 20 процентов, или на 2,5 триллиона евро», - сказал Владимир Путин.

Таким образом, нарастающие проблемы в глобальной экономике (включая топливный кризис и продовольственный кризис) являются результатом системных ошибок в экономической политике администрации США и европейской бюрократии. Именно здесь, по мнению президента, стоит искать подлинные причины кризисных явлений. Он не отрицает того, что российская военная операция также оказала влияние на ситуацию. Но корень проблемы совсем не в этом, а именно в ошибочной экономической политике Запада. Как откровенно заявил Владимир Путин, российская спецоперация стала для западных правителей «спасательным кругом», позволяющим свалить свои просчеты на других – в данном случае, на Россию.

Каков результат этой бездумной работы печатного станка? Куда потекли все эти средства? «Очевидно, что на закупку товаров и услуг за пределами западных стран», - отметил президент. По его выражению, западные страны стали буквально «пылесосить», выгребать глобальные рынки, не думая об интересах других стран, в том числе и беднейших. Что в итоге получилось?

Владимир Путин привел на этот счет весьма показательные цифры: «Так, если в конце 2019 года импорт, то есть завоз товаров в США составлял порядка 250 миллиардов долларов в месяц, то к настоящему времени он вырос до 350 миллиардов долларов. Примечательно, что рост составил 40 процентов. В данной пропорции — это как раз и соответствует необеспеченной долларовой массе последних лет». Здесь же президент отметил одну очень красноречивую деталь. Долгое время США были крупным поставщиком продовольствия на мировом рынке, и этим они вполне заслуженно гордились. Гордились своим хорошо налаженным сельским хозяйством, своими фермерскими традициями. «Это пример для многих, и для нас в том числе», - заметил Владимир Путин. Но сегодня, констатировал он, роль Америки изменилась кардинально. Из нетто-экспортера продовольствия она превратилась в чистого импортера.

Грубо говоря, сегодня Америка банально печатает деньги и скупает на них продукты по всему свету. Еще более высокие темпы наращивания импорта товаров, по словам президента, отмечаются в Евросоюзе. Понятно, указывает он, что такое резкое увеличение спроса, не обеспеченное товарным предложением, породило волну дефицита и глобальную инфляцию. За последнюю пару лет в мире подорожало практически всё: сырье, потребительские товары и особенно – продукты питания. Конечно, развитые страны продолжают экспортировать свои товары. Но проблема в том, почеркнул президент, что баланс между импортом и экспортом в последнее время качнулся в сторону импорта.

Что касается Европы, то здесь, по замечанию Владимира Путина, дополнительный вклад в раскручивание цен внесла ПРОВАЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА, которая выразилась в слепой ставке на возобновляемые источники и спотовые поставки природного газа. Именно это и привело к резкому росту стоимости энергии, что наблюдается с третьего квартала прошлого года, напомнил президент.  То есть энергия в Европе подорожала задолго до начала российской военной спецоперации. В конечном итоге это привело не только к подорожанию товаров и услуг, но также к удорожанию удобрений, производимых из природного газа. Как сказал Владимир Путин: «В целом, только с середины прошлого года и до февраля текущего года цены на глобальном рынке на удобрения выросли более чем на 70 процентов».

По мнению президента, предпосылок к иным ценовым тенденциям на сегодняшний день нет. И как раз в таких сложных условиях западные страны заблокировали поставки удобрений из России и Белоруссии. «Тем самым ситуация еще больше загоняется в тупик, и просчитать дальнейшее развитие событий не сложно: нехватка удобрений означает снижение урожайности, а значит, увеличиваются риски недопоставок урожая на мировой рынок. Цены пойдут вверх еще сильнее, что грозит голодом, прежде всего – в беднейших странах. И это будет целиком на совести Соединенных Штатов и Евробюрократии», - подытожил президент.

Как видим, глава российского государства дал весьма стройное и достаточно аргументированное разъяснение ситуации. Причем, без всяких эмоций, без оправданий, лозунгов, идеологических штампов и без навешивания ярлыков. Не в пример, кстати, своим зарубежным критикам, чьи упреки в адрес нашей страны можно свести к небольшому набору штампованных утверждений, принимаемых на веру. По большому счету пленарное выступление Владимира Путина вполне соответствовало деловому стилю мероприятия и во многом способно претендовать на научную объективность.

Константин Шабанов

Новые проекты в области биотехнологии, медицины и фармакологии, среди которых - использование методов больших данных и применение синхротронов, - обсуждают в Академгородке Новосибирска более 900 ученых из 35 стран, участвующих в конференции "Биоинформатика, регуляция и структура геномов и системная биология" (BGRS/SB-2022). Об этом сообщили в четверг в пресс-службе Института цитологии и генетики СО РАН, одного из организаторов форума.

"Сегодня без работы с большими данными невозможно развитие таких важных направлений, как фармакология, биотехнология, медицина, генетика и селекция растений и многих других. А значит, необходима выработка новых методов и подходов к работе с этими гигантскими массивами информации. Это мы и обсуждаем на конференции. Обмениваемся опытом и результатами, полученными разными коллективами исследователей со всего мира", - приводит пресс-служба слова сопредседателя конференции, научного руководителя ИЦиГ, академика РАН Николая Колчанова.

Он напомнил, что развитие технологий секвенирования генома, а также некоторых других исследовательских методов сделало биологию одним из главных источников больших данных.

В частности, одну из секций конференции посвятили обсуждению использования синхротронов, лазеров на свободных электронах в рентгеновском диапазоне и лабораторных дифрактометров, применяемых для решения задач структурной биологии и для разработки новых лекарственных форм. Речь шла о проектах, которые планируется реализовать на строящемся Сибирском кольцевом источнике фотонов.

Первые клинические результаты использования нового метода диагностики генетических патологий (в том числе аутизм и опасные аутовоспалительные заболевания), разработанного учеными ИЦиГ СО РАН, наряду с другими результатами представили на симпозиуме "Биомедицина, биоинформатика и системная компьютерная биология".

В рамках симпозиума "Системная компьютерная биология" обсудили подходы к построению и анализу компьютерных и математических моделей живых систем. Особое внимание уделили методам и программному обеспечению для автоматизации решения этих задач. Например, участники представили программную платформу для поиска значимых с точки зрения биотехнологий микроорганизмов, разработанную в Курчатовском геномном центре ИЦиГ СО РАН, программная платформа для унифицированного представления математических моделей биологических систем BioUMLи другие успешные примеры разработки таких программных систем.

Наша справка

Эта конференция стала тринадцатой в серии конференций BGRS с 1998 года, на протяжении всех этих лет её постоянным организатором является Институт цитологии и генетики СО РАН.  В этом году, организаторами BGRS/SB-2022 также выступили Сибирское отделение РАН, Новосибирский государственный университет, ФИЦ "Институт катализа имени Г. К. Борескова СО РАН", Новосибирское отделение Вавиловского общества генетиков и селекционеров, Отделение нанотехнологий и информационных технологий РАН.

Облик академических ученых конца XVIII века дошел до нас благодаря замечательным силуэтам работы Иоганна Фридриха Антинга. Они создали художественный образ сообщества, объединявшего тогда чуть больше дюжины академиков (еще их называли профессорами) и несколько их помощников-адъюнктов. Члены академической корпорации распределялись по двум классам – математическому и физическому (естественнонаучному), а вместе составляли Конференцию, или Общее собрание. Портреты имеют исключительную иконографическую ценность: выполненные с натуры, они исторически достоверны, кроме того, для пяти академиков это единственные изображения, другие не сохранились.

Уроженец Тюрингии Иоганн Фридрих Антинг (1753-1805) был прирожденным портретистом, умел улавливать характерные черты человеческого лица, но в молодости не воспринимал всерьез свой дар силуэтиста. Он мечтал о военной карьере и в погоне за ней в 1784 году приехал в Петербург, воодушевленный рассказами о России барона Мюнхгаузена, прототипа литературного персонажа. Здесь поступил на военную службу и стал адъютантом самого Александра Васильевича Суворова, сопровождал его в походах, был первым биографом генералиссимуса. И все же отличился не на военном, а на художественном поприще.

В Петербурге его талант портретиста сразу был замечен, Антинг был милостиво принят при дворе и удостоился привилегии изображать членов императорской семьи. Его работы тотчас вошли в моду, и в том же году он получил заказ от Академии наук.

Антинг выполнил четыре рисунка академических ученых. На одном листе представлены их портреты-бюсты, на трех других – жанровые сцены. На листе, имеющем название Professores Academiae Scientiarum Petropolitanae. 1784, представлен коллективный портрет академического корпуса – изображены 12 из 15 академиков.

Теперь обратимся к жанровым сценам. На одном листе академики собрались у жертвенника науке. Над каждой фигурой написано, кто именно изображен. На первый взгляд, перед нами чистая аллегория: академики представлены священнослужителями, жрецами науки, которые поддерживают на алтаре знания живой огонь. Но на рисунке есть важный исторический маркер: в медальоне на постаменте жертвенника помещены силуэт и имя академика Леонарда Эйлера. Таким образом, жертвенник посвящен памяти великого математика.

Эйлер, которого называют «солнцем всех математиков XVIII века», умер в Петербурге 7 (18) сентября 1783 года. «Он перестал вычислять и жить», – так сообщили о его смерти на заседании Парижской Академии наук. Петербургская Академия наук тоже сполна воздала почести своему почившему члену.

В середине января 1785 года состоялась торжественная церемония открытия памятника Леонарду Эйлеру в Академическом доме (бывшем дворце царицы Прасковьи Федоровны). Бюст был выполнен из белого каррарского мрамора именитым скульптором Жаном-Домиником Рашеттом на средства академиков. Ранее директор Академии княгиня Екатерина Романовна Дашкова передала в Конференцию великолепную мраморную колонну в качестве пьедестала для бюста Эйлера.

Антинг запечатлел важное событие академической жизни, но по-своему. Согласно протокольной записи, бюст на пьедестал поставила лично Екатерина Дашкова. На рисунке бюст устанавливает сын математика Иоганн Альбрехт Эйлер. Можно было бы усомниться в том, что Дашкова без посторонней помощи подняла тяжелый мраморный бюст, но эти сомнения рассеивает свидетельство Эйлера о том, что бюст был водружен именно Дашковой. Возможно, Антинг предвосхитил и заранее отобразил этот торжественный момент с узким кругом участников.

Портреты на рисунке не подписаны, но сравнение их с аннотированными профилями на общем «снимке» позволяет установить личности каждого. Все они – прямые ученики Леонарда Эйлера, его помощники и коллеги по математическому классу, в который входили математики и астрономы. Иными словами, перед нами условно-историческое изображение, камерная жанровая сцена из жизни ученых.

Четвертый лист Антинга носит условное название «Чтение под деревом» (см. иллюстрацию). В протоколе Конференции от 9 сентября 1784 года сообщается, что академик Петр Симон Паллас передал в библиотеку группу силуэтов разных академиков и адъюнктов, т. е. помощников академиков, физического класса, выполненную г. Антингом.

Паллас, автор «Российской флоры», и его коллега Иван Иванович Лепехин образуют пару. Паллас протягивает Лепехину какое-то диковинное растение. За спиной у Лепехина стоит химик Иоганн Готлиб Георги. В левой группе можно узнать анатома Каспара Фридриха Вольфа (второй слева). Две другие фигуры не имеют соответствий на общем «снимке» и могут быть адъюнктами.
У Палласа было два адъюнкта, оба участвовали в его экспедициях по России. Известно, что Паллас отечески заботился о своих учениках и помощниках. Один адъюнкт расположился с книгой под деревом, другой почтительно беседует с анатомом Вольфом. Фигура с раскрытой книгой занимает центральное место в композиции. К какому событию в жизни академии отсылает зрителя этот рисунок, на что намекает? Выскажу осторожное предположение на этот счет.

В начале 1784 года Академия наук была взбудоражена конфликтом между директором Дашковой и Палласом. Дашкова не жаловала Палласа и третировала его адъюнктов. Так, она придралась к адъюнкту Василию Федоровичу Зуеву, который не уведомил ее о своих занятиях в правительственной Комиссии об учреждении народных училищ. Директор обвинила адъюнкта в нарушении служебного долга и исключила его из академической службы. Распоряжение Дашковой показалось академикам слишком суровым, они просили ее смягчить его, но тщетно. Тогда Паллас воспользовался своим положением при дворе и обратился напрямую к Екатерине II. Замечательный натуралист и путешественник, он был полезным сотрудником в ученых штудиях императрицы и преподавал естественную историю великим князьям Александру и Константину.

Заступничество императрицы возымело действие, и опальный адъюнкт к неудовольствию Дашковой был восстановлен в академии. Паллас, кажется, придумал остроумный способ закрепить на бумаге свое торжество. Акцент в композиции сделан на ученого, сидящего под деревом с раскрытой книгой в руках. По всей вероятности, это и есть адъюнкт, спасенный для науки самой императрицей, а крайний слева – другой адъюнкт Палласа Никита Петрович Соколов. Таким мог быть подтекст на первый взгляд незатейливой жанровой сцены.

Как видим, задолго до изобретения фотографии Антинг выполнил вереницу фотографически четких картин из жизни академии, хранящихся ныне в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН. Этим силуэтам тушью на бумаге присущи историзм и достоверность, вместе с тем они не лишены символического смысла, причем каждый рисунок имеет маркер, указывающий на конкретное событие. Некоторые ребусы приходится разгадывать и сегодня.

Екатерина БАСАРГИНА, доктор исторических наук, заведующая отделом Санкт-Петербургского филиала Архива РАН

Доцент кафедры физиологии НГУ, нейробиолог Петр Меньшанов и сотрудники ИЦиГ СО РАН в терминах теории игр объяснили причины возникновения и «программирования» у людей высокой тревожности. Результаты новосибирских специалистов опубликованы в виде научного мема - графической матрицы результатов в профильном международном журнале «Evolutionary Biology» издательства Springer Nature.

«Программирование» нарушений здоровья у испытавших в детстве стресс людей ученые обнаружили полвека назад, изучая состояние родившихся в ходе второй мировой войны детей. У таких «детей войны», переживших блокаду Ленинграда либо голод 1944-45 гг в Голландии, было избыточное ожирение, которое объясняли с позиции эволюционной теории – как генетическую способность прогнозировать голод по недостатку еды. Однако предлагаемая европейскими учеными гипотеза «предиктивного адаптивного ответа» никак не объясняла причины появления и генетического закрепления у испытавших лишения людей нарушений поведения, неполезных для жизни в обществе.

Изучая «программирование» тревожности, новосибирские ученые смогли сформировать высокую тревожность у животных уже после однократного воздействия слабого стресса в раннем возрасте. И такое быстрое «программирование» нарушений поведения происходило как под действием гормонов стресса – глюкокортикоидов, так и после нехватки кислорода – гипоксии.

Опираясь на свои данные и результаты других исследований, новосибирские нейробиологи объяснили высокую чувствительность маленьких животных к действию раннего стресса с позиции эволюции, используя графическую матрицу решений – главный инструмент теории игр. Согласно предложенному решению, лишь охотящиеся на животных хищники могли стать серьезным фактором, который мог обеспечить закрепление в ходе эволюции высокой тревожности у животных после стресса. Программирование же тревожности голодом – всего лишь дополнительное последствие жизни животных в среде с хищниками. Именно эту зависимость ученые НГУ и изобразили в виде научного мема с охотящейся на крыс лисой – символом новосибирской генетики.

«Для людей раннее «программирование» тревожности тоже характерно, несмотря на то, что наши предки сами стали сверххищниками пару миллионов лет назад - объясняет Петр Меньшанов – До этого древние люди страдали от крупных африканских кошек и гиен, которые были для наших предков весьма опасными хищниками. В результате под давлением опасных животных у древних людей также могло сформироваться «программирование» тревожности, которая была адаптивна в те времена, но неадаптивна для современного общества».

А то, что раннее воздействие гипоксией повышает тревожность не только у крыс и людей, но и у собак, кошек и других млекопитающих, но не у более примитивных рыб, говорит о сроках появления этого древнего признака – в эру динозавров. Именно в ту эпоху далекие предки млекопитающих, в том числе и нас, были загнаны хищными динозаврами под землю, где прятались без еды и света, чтобы не быть съеденными злыми рептилиями. Лишь падение метеорита освободило млекопитающих от гнета динозавров, однако оставило нам повышенную тревожность и другие неизгладимые следы в глубине генома. Беременность, между прочим, также может быть следствием жизни млекопитающих в тени динозавров» - считает Меньшанов.

Пресс-служба ИЦиГ СО РАН