Ученые Института солнечно-земной физики СО РАН (Иркутск) выпустили монографию «Влияние факторов космической погоды на функционирование глобальных навигационных спутниковых систем». Книга была издана на английском языке известным международным научным издательством  Springer Nature (Берн, Швейцария).

Предложение от издательства подготовить монографию, посвященную актуальной и современной теме, которая была бы интересна международному научному и инженерно-техническому сообществу, поступило в октябре 2018 года, работа над ней была закончена в мае 2022 года. В конце того же года книга была опубликована в Швейцарии, в Иркутск авторские экземпляры поступили только сейчас.

Над монографией работали четыре автора: ведущий научный сотрудник ИСЗФ СО РАН кандидат физико-математических наук Юрий Владимирович Ясюкевич; ведущий научный сотрудник ИСЗФ СО РАН, профессор кафедры «Автоматика, телемеханика и связь» Иркутского государственного университета путей сообщения доктор технических наук Владислав Владимирович Демьянов; научный сотрудник ИСЗФ СО РАН Артем Михайлович Веснин и сотрудник Мексиканского центра космической погоды Мария Сергеева.

В книге дан обзор технической информации о принципах работы существующих спутниковых навигационных систем и указаны их уязвимые места к воздействию факторов космической погоды. Ясное понимание механизмов этого воздействия требует знания основ физики. В монографии также есть глава, целиком посвященная обзору и анализу механизмов возникновения разных факторов космической погоды.

И, конечно, нельзя предложить научно-обоснованные рекомендации по совершенствованию системы, если нет представительной статистики наблюдений особенностей ее поведения в различных геофизических условиях. Поэтому в издании есть разделы, посвященные методологической стороне анализа и интерпретации таких долговременных наблюдений. Отдельная глава рассказывает об обработке сетевых данных и технологях, которые позволяют привлекать к анализу мировые базы измерений и центры мониторинга космической погоды. Завершается монография практическими рекомендациями по улучшению качества работы спутниковых навигационных систем в условиях воздействия негативных геофизических факторов.

Юрий Ясюкевич отметил, что книга представляет ценность в первую очередь для разработчиков навигационных систем. «Материалы издания базируются на результатах наших многолетних наблюдений поведения параметров спутниковых навигационных систем в различных геофизических условиях, — рассказал ученый. — Наши выводы ориентированы на важные прикладные аспекты, в частности, на выработку научных рекомендаций по повышению устойчивости работы систем в условиях действия конкретных негативных геофизических факторов – магнитных бурь, ионосферных мерцаний сигналов и мощных радиовспышек на Солнце. К сожалению, пока многие разработчики пренебрегают воздействием космической погоды на работу систем и заняты улучшением чисто технических характеристик аппаратуры спутниковой навигации. Тот обзорный и экспериментальный материал, который мы приводим в монографии, способен показать уязвимые места при разработке систем, обусловленные именно влиянием неблагоприятных факторов космической погоды. Межотраслевое взаимодействие организовать очень непросто, но это необходимо делать, чтобы в будущем иметь более совершенную навигационную систему».

Владислав Демьянов добавил, что сейчас серьезных прорывных результатов в науке и технике можно ждать только на стыке различных областей знаний и прикладной деятельности. «Плотное межотраслевое сотрудничество и комплексный состав исследовательских групп — это требование времени. Работа нашей группы и изданная монография стали примером удачного и плодотворного сотрудничества представителей инженерных и физических наук, которые занимаются космической физикой, радиофизикой и радиотехникой», — прокомментировал В. Демьянов.

Чтобы материалы монографии были доступны будущим специалистам и разработчикам навигационных систем, авторы планируют на ее основе выпустить учебные пособия для студентов инженерно-технического профиля иркутских вузов.

Пресс-служба ИСЗФ СО РАН

Близится август, а вместе с ним - и событие, ставшее для Новосибирска уже доброй традицией - проведение "Технопрома". В этот раз нас ждет юбилейный X Международный форум технологического развития и представители оргкомитета поделились планами на этот год.

Напомним, что в прошлом году  в работе форума приняло участие 12 тысяч человек, из них почти 9 тысяч – очно. Выступили более 800 спикеров. Присутствовали делегации 19 стран, а в онлайн-режиме за мероприятиями форума наблюдали из 60 стран. Организаторы ожидают, что в этом году масштабы будут не меньшими - форум объединит на своей площадке порядка десяти тысяч представителей научно-образовательных и инжиниринговых центров, передовых инженерных школ, кампусов, научных институтов. Как обычно на форум ожидаются руководители органов государственной власти, инвесторы, стартаперы и технологичные предприниматели со всех регионов России. Уже второй раз форум пройдёт в формате Российской научно-технологической недели и его работа продлится четыре дня, с 22 по 25 августа.

Ключевой темой юбилейного форума заявлена как «Технологии как фактор развития регионов». В этом году организаторы отдельно прорабатывают участие гостей, в том числе в выставке, с учётом специфики региональных программ научно-технологического развития. Регионам поручено определить приоритетные отрасли экономики для инновационно-технологического развития и представить на "Технопроме" свои лучшие практики по организации трансфера технологий.

Всего в дни форума работа будет идти по десяти трекам: цифровые технологии и искусственный интеллект, ядерно-инновационные технологии, новые материалы, энергетика, высокотехнологичное здравоохранение, аэрокосмические технологии, агробиотехнологии и генетика, экология и климат, приборо- и станкостроение, микроэлектроника, нефтехимия.

В рамках юбилейного Технопрома состоится съезд Научно-образовательных центров, пройдет отбор ключевых проектов регионов-лидеров рейтинга НТР, будут поддержаны 5 новых комплексных научно-технологических проектов, состоится конкурс лучших стартапов страны при поддержке ведущих индустриальных партнеров. Известно, что в рамках форума запланированы традиционные мероприятия — Сибирская Венчурная Ярмарка, Национальный форум трансфера технологий, Фестиваль научно-популярного кино «Кремний». Также на площадке «Технопрома»-2023 состоится финал Российской робототехнической олимпиады.

Ожидается, что на выставке, без которой не обходился ни один "Технопром", свои разработки представят около 100 компаний научно-технологического сектора. "Лучшие российские практики применения современных технологий будут представлены в одном месте. Каждый участник сможет получить экспертную оценку и рекомендацию в отношении проекта или программы, привлечь инвестиции, найти новых партнёров, заключить в дни проведения форума соглашения, продемонстрировать успешные примеры технологического трансфера и многое другое", - подчеркнули представители оргкомитета форума.

Регистрация доступна по ссылке: https://форумтехнопром.рф/

Сергей Исаев

Полагаем, нет смысла подробно объяснять, насколько назрела в современном мире проблема утилизации пластика. Изобретенный в середине прошлого века, этот материал стал проклятием современной цивилизации, о чем в последнее время пишут достаточно много.

Проблему пытаются решить разными путями. В начале «нулевых» много шума наделали воодушевляющие рассказы о вторичной переработке пластиковых отходов. Якобы дело доходило до того, что огромные суда вывозили пластик с американских свалок куда-то в Гонконг, где из него получали новый материал. Относительно недавно выяснилось, что в этой истории было много легенд, выдуманных американскими производителями полимерной упаковки. Экологически «сознательная» общественность требовала от них решить вопрос утилизации, и в ответ получила красивую легенду об использовании пластиковых отходов в качестве вторичного сырья, на который имеется-де огромный спрос со стороны китайцев.

Позже стало известно, что такой прием утилизации экономически не оправдан из-за слишком высоких затрат. Вторичный пластик, будучи хуже по качеству, был вместе с тем дороже. Куда дешевле и качественнее было производить полимеры напрямую из углеводородного сырья, чем возиться с отходами. Этим и занимались производители, убаюкивая общественность упомянутой легендой (о чем мы в свое время говорили подробно).

Но есть и другой путь, более обнадеживающий. Речь идет о биологической утилизации с применением специальных штаммов микроорганизмов. Ведь главная проблема пластика заключается в том, что он не подвержен обычному разложению, как это происходит с натуральными органическими отходами. Тем не менее, существуют микроорганизмы, способные «усваивать» даже такой материал. Обнаружены они были относительно недавно (первые публикации на эту тему появились только в середине 1970-х годов), и в наши дни вызывают большой интерес со стороны ученых ввиду их большого потенциала для решения проблемы пластикового загрязнения.

Упомянутые организмы производят ферменты, расщепляющие синтетические полимеры на более мелкие молекулы. Последние, в свою очередь, подвергаются дальнейшему естественному разложению, используясь, в том числе, другими микроорганизмами.

На данный момент собрана уже неплохая «коллекция» микробов, которые могут помочь нам в решении проблемы утилизации пластика.  Так, в 2016 году была обнаружена бактерия Ideonella sakaiensis, способная разрушать полиэтилентерефталат (ПЭТ) и обычный пластик, используемый при изготовлении упаковок. Бактерия вырабатывает фермент, называемый ПЭТаза, расщепляющий ПЭТ на его мономеры. При этом в ходе процесса расщепления выделяется тепло. Поэтому пластик может рассматриваться здесь как источник энергии. В настоящее время ученые-генетики работают над созданием более «сильного» штамма данной бактерии, который будет разлагать пластмассы в несколько раз быстрее.

Еще одна примечательная бактерия – Pseudomonas putida. Она способная разрушать полиуретан. Ученые создали генетически модифицированный штамм данной бактерии, действующий более эффективно, благодаря чему он может получить промышленное применение.

Кроме бактерий, есть еще столь же полезные микроскопические грибки. Например, Аспергилл трубчатый. Ученые обнаружили, что данный грибок может разлагать полиуретан и полимеры, используемые в клеях, вспененных материалах и покрытиях. Грибок расщепляет полиуретан с помощью ферментов, что позволяет ему «добраться» до углерода. Другой грибок – Pestalotiopsis microspore, - был обнаружен в лесах Амазонки. Он способен разлагать полиуретан даже в анаэробной (то есть бескислородной среде), что дает возможность его применения на свалках коммунальных отходов.

Помимо микроорганизмов, личинки некоторых насекомых также могут поедать различные виды пластмасс вроде полиэтилена и полистирола. Эту работу в их кишечнике проделывают соответствующие бактерии, способные расщеплять синтетические полимеры до более простых соединений.

Важно отметить, что поиски в данном направлении ведутся весьма активно, и поэтому зарегистрированный список микроорганизмов, разлагающих пластик, постоянно и довольно быстро растет. На сегодняшний день насчитывается около полутора тысяч научных публикаций, посвященных данной теме. Уже установлено более четырехсот видов микробов, вызывающих интерес в рамках данной темы. В то же время нельзя сказать, что проблема изучена досконально, и ученые обладают надежной технологией для ее массового применения (тем более что в некоторых публикация содержатся не совсем корректные результаты). Скорее всего, наука находится здесь лишь в начале пути. Например, до сих пор не совсем ясно, как можно запустить процесс эффективного разложения пластмасс в естественных условиях, особенно если речь идет об океанах, куда ежегодно попадает до 14 миллионов тонн пластика. Некоторые ученые вообще ставят под сомнение саму возможность биологического разложения пластмасс в соленой морской воде. Вопросов еще много, однако актуальность проблемы вынуждает ученых двигаться вперед.

Сегодня промышленность ежегодно выпускает сотни миллиардов тонн одного только полиэтилена в целях удовлетворения мирового спроса. Как мы понимаем, чтобы утилизировать такую гигантскую гору отходов, понадобиться много лет, а сам процесс, судя по всему, влетит в копеечку. Кроме того, есть еще один неудобный момент: биологическое разложение пластика сопровождается выделением углекислого газа. В нашу эпоху, когда на международном уровне многими странами взяты обязательства по сокращению углеродных выбросов, данный источник СО2 (причем, весьма серьезный источник) способен сильно смутить борцов с глобальным потеплением.

Отсюда вытекает необходимость поиска оптимальных технологических решений для подобного способа утилизации пластика. Технология должны быть предельно экономичной и удовлетворять современным экологическим требованиям. А для этого необходим поиск соответствующих микроорганизмов.

Совсем недавно швейцарские ученые из федерального института WSL совершили прорыв в указанном направлении. Они обнаружили в Альпах и в Арктике микроорганизмы, способные расщеплять пластик при температуре 15 градусов Цельсия. Большинство микроорганизмов, найденных до этого, выполняют такую работу при температурах выше 30 градусов Цельсия. В случае их промышленного использования понадобился бы дополнительный нагрев, что ведет к существенным затратам. Находка швейцарских ученых позволяет оптимизировать данный процесс. Ученые исследовали образцы 19 штаммов бактерий и 15 грибков, появившихся на открытом или специально закопанном пластике, хранившемся в течение года. Затем эти образцы были перенесены в лабораторию и протестированы там. Исследования показали, что данные образцы способны переваривать полиуретан при температуре 15 градусов Цельсия, а некоторые грибки переваривали различные смеси коммерческих пластиков. В целом ученые говорят о возможной «работе» микробов в температурном диапазоне от 4-х до 20 градусов Цельсия.

Правда, ни один из тестируемых образцов не справился с полиэтиленом даже за 126 дней инкубации. Тем не менее, ученых не оставляет надежда на то, что микроорганизмы способны быстро эволюционировать, вырабатывая самый широкий спектр ферментов для разложения «синтетики». Ведь микробы разлагают полимеры по причине того, что они напоминают им естественные структуры, имеющиеся в клетках растений. В общем, проблема пока что не получила окончательного решения, хотя ученым уже ясно виден свет в конце тоннеля. Поэтому создание приемлемой технологии – лишь вопрос времени.

Николай Нестеров

Больше 30 лет назад новые руководители страны приняли решение, что ни наука, ни собственное производство Российской Федерации не нужны — ведь для всего есть рынок. Станки — можно купить, автомобили, самолеты — тоже, научные открытия — покупать вообще незачем. А заодно можно объединять школы и вузы, сокращать места, переподчинять различным ведомствам институты, вплоть до Академии наук.

Но за последние два года власти как будто вдруг спохватились — стране, оказывается, не хватает инженерных, технических кадров. Люди не идут учиться по этим специальностям, кадры, которые могли бы обучить и поделиться опытом, уже не хотят или не могут этого делать. И если за последний год-два причины для "утечки мозгов", можно сказать, очевидны, то что говорить о более длительных отрезках в 5-10 и больше лет?

А фактически за последние пять лет, как заявил накануне вице-президент РАН, председатель Сибирского отделения РАН Валентин Пармон, Россия потеряла 50 тыс. научных сотрудников, и такими темпами добиться какого-то технологического, научного суверенитета просто не удастся. Одной из причин ученый называет низкое финансирование в целом и зарплаты в частности — зарплата ученых "не ниже двойного размера средней зарплаты по региону" — это дискриминация, уверен Пармон, это несерьезно. А чтобы дойти до уровня технологически развитых стран и привлечь способных людей в науку, необходимо кратное увеличение финансирования исследований.

Но кроме зарплат, следует говорить и об условиях в целом. Случаи, подобные недавнему аресту физика Валерия Звегинцева, также оказывают влияние. Тем более что это, скорее, следствие все тех же "реформ", которые придумывают чиновники. Ведь если деятельность ученого оценивается в основном по публикациям в зарубежных журналах — а большинство из них сейчас закрыты для нас, — то приходится публиковаться там, где получается. По предварительным данным, Звегинцева арестовали за статью о газовой динамике в иранском издании. Но что такого важного мог опубликовать ученый? Вопрос висит в воздухе.

О том, в каком положении оказалась наша наука и получится ли эту "утечку мозгов" остановить, рассказал руководитель Института океанологии РАН, академик, доктор физико-математических наук Роберт Нигматулин.

— Валентин Пармон заявил о 50 тыс. уехавших из России научных сотрудников за последние пять лет, согласны ли вы с такими цифрами? И о каком уровне сотрудников идет речь?

— Я думаю, что цифры правильные, потому что Валентин Николаевич — руководитель, значит, у него есть соответствующая информация, иначе так просто он бы не сказал. Я, конечно, таких цифр не имею, но, видимо, это правильно — за 1 год по 10 тыс. ученых уезжает. Например, с моей кафедры один человек уехал, не скажу, что он какие-то ведущие позиции занимал, но он был относительно молодой, собирался докторскую диссертацию защищать. Вообще это беда, когда родину покидают наши граждане — значит, им тут жить некомфортно, тяжело.

— И какими могут быть причины?

— Разные причины у этого могут быть, тут и ситуация прошлого года поспособствовала, но это часть одной большой основной беды. К сожалению, руководство нашей страны до конца не понимает роль науки. Традиционно верхи говорят, что без науки никуда — это так, но ведь слов совершенно недостаточно. Я не устаю приводить такие цифры: затраты на науку в долях ВВП у нас около 1%, европейская норма — 2,5%, хотя, например, в Израиле 4,5%, есть государства, где 5%. Это же существенное отличие, и это происходит в течение 30 лет. То же самое с образованием: у нас на образование уходит 4% ВВП, а у них — 8-10%. Это же все особенно важно молодежи. Плюс к этому, все 30 лет проводятся вредительские реформы. Вредительские! Я не поклонник товарища Сталина, но это слово "вредительство" — сейчас оно как нельзя кстати. Одно из последних вредительств — надо им было реформировать Академию наук. Вообще прекратить нужно все эти реформы, причем реформируют, как хирург, который совершенно ничего не понимает в медицине, но все равно лезет в организм.

Здравоохранение — то же самое, в два и более раз меньше финансирование. А в результате что? Самая большая смертность в Европе, причем, если пересчитать, то у нас на 200 тыс. смертей больше, чем было при советской власти в 90-м году. А по сравнению с Западной Европой, мы теряем на 400 тыс. людей больше в год. И все время продолжаются реформы! Может быть, они даже не понимают, что они недофинансируют эти отрасли? Но во всяком случае, они все время хотят каких-то реформ — то больницы объединяют, то школы. Министры, которые занимают должности — они же все негодные… Министры образования, науки — это должны быть крупные ученые, преподаватели, которые читали лекции, руководили школой, писали учебники, у нас все время какие-то нелепые идеи посещают руководителей России. Сейчас идеология такая — для того, чтобы руководить образованием, наукой, не надо быть ученым, преподавателем, нужно быть управленцем.

— Или, как их обычно называют, "эффективным менеджером"…

— Да, вот сейчас говорят "эффективным менеджером". И это все накладывается, создает неблагоприятную обстановку в научной среде. Вот пытаются заменить науку популяризацией, открывают всякие "Сириусы", говорят, что мы молодежь таким образом привлекаем. Но это ведь только популяризация науки, а сама наука делается молодыми учеными, аспирантами и профессорами. Это как два крыла — и если одного крыла не хватает, то ничего не полетит. И люди, которые руководят, этого не понимают.

— По какому крылу был нанесен больший удар за последние пять лет?

— Самый сильный удар, конечно, приходится по молодежи и по перспективе, ведь уезжают молодые ученые — они, может быть, еще не достигли каких-то важных результатов, но они чувствуют, видят, какое тут приборное оснащение, отношение к людям, отношение к их учителям. Ну вот станет он профессором — чего он в жизни достигнет? Это ведь все видно. И, к сожалению, руководство страны этого не понимает. Они исходят из позиции, что они знают все лучше нас — как лучше наукой, образованием руководить. Но нет, они не знают.

Вот правительство стало постепенно осознавать, что с экономикой сотворила эта наша новая поросль. Но ведь сколько академики предупреждали, сколько говорили — академик Абалкин, академик Львов, Богомолов — такие крупные руководители предупреждали, что нельзя так. Сейчас власти стали, вроде бы, это понимать, но реальных выводов не сделали.

А вот когда они окончательно поймут, самой большой проблемой для них будут кадры, потому что у нас нет токарей, слесарей, инженеров, надо их всех готовить, но ведь не будет хватать профессоров, чтобы готовить инженеров соответствующего профиля и так далее. Это будет серьезнейшей проблемой. С Запада к нам уже профессора не придут в ближайшие годы. Мы будем вынуждены сами все это поднимать… Такого они натворили со своей молодежью в стране… это беда, серьезнейшая беда, когда эти так называемые менеджеры считают, что они лучше всех все знают.

— Вы сказали, что, вроде бы, начали понимать, но еще не поздно?

— Вообще никогда не поздно. Другой вопрос — какой ценой мы все это будем исправлять? Чем позже, тем больше будет проблем. Я не фаталист, все-таки Россия — великая страна, попадала время от времени в тяжелые ситуации. Придется самим, в большей степени среднему поколению все это исправлять. А нынешние руководители понесут историческую ответственность, они должны это понимать — что не кончается жизнь их возрастом, у них есть дети и внуки — как будут о них говорить? У нас же вот руководитель государства приходит и говорит, что делать науке, как организовывать — не должны они этого делать, они должны советоваться! И должны быть люди какого-то более государственного уровня.

В 1920-м году гражданская война, сколько страна крови пролила, и тем не менее Сталин подписывает декрет на покупку судна "Персей" и оборудования для него — для исследования Арктики. Понимаете? Люди безрассудно бросились на преобразование страны, они были государственниками. Они понимали, что не словами это делается. В 1945 году Сталин подписывает постановление о создании института океанологии. Они думали о государстве. Нынешние руководители — я удивляюсь им…

Здравоохранение они недофинансировали 30 лет как минимум в два раза, и реформы постоянно проводят — больницы объединяли, койки сокращали, их предупреждали, просили этого не делать — нет, безрассудно все сделали. Теперь у нас самая высокая смертность. Хотя должен сказать, что, когда Путин пришел к власти, у нас была огромная смертность, он вложил определенные ресурсы в здравоохранение, и у нас она резко снизилась. Но все равно она перестала падать, уже в 2018-19 годы недофинансирование сыграло свою роль, а тут еще ковид, и вот у нас прирост смертности за счет ковида в 2-3 раза выше, чем в Европе. И мы за три года — 2020, 2021, 2022 — потеряли 2,3 млн человек. И эти цифры надо говорить. А то слушаешь заседание правительства, Путину докладывают — "хорошо". У них все хорошо. И если министр образования будет выступать — тоже все хорошо. Но пора понять — не хорошо! В образовании, науке, здравоохранении не все хорошо. Вот молодежь и бежит. Миф Сталина некий сложился, но вы можете представить, чтобы он слушал долгое время, какие там у них успехи? Он всегда вникал в проблемы, что делать. Он не всегда правильные решения принимал, но все-таки стиль руководства был другой. Поэтому в последние годы и авторитет его сильно поднялся, сравнивают этот миф Сталина, который сложился в народе, с нынешними реалиями — там тоже много мифов, но тем не менее.

— Если в 90-е приняли решение, что наука в рынке не очень-то и нужна, то за эти 30 лет уехало из России, может быть, на порядок больше ученых? Как бы вы оценили потери за все годы?

— У нас за 30 с лишним лет научное сообщество сократилось в три раза. В 90-е годы уезжали не только совсем молодые, очень много уехало зрелых выдающихся ученых. Я был руководителем, президентом Академии в Башкортостане, даже депутатом Госдумы, Уфимский научный центр РАН, то есть я возглавлял две организации в Уфе — и у нас очень тяжелое положение было. Меня пригласили тогда в Америку, я 20-30% времени тогда проводил там. И вот представляете — я руководитель и я из Америки даже пищевую бумагу привозил… Но все-таки была какая-то надежда. Да, приходилось бороться, была нищета вокруг, но как-то мы выкрутились. Сейчас начинается какой-то новый виток… Как кто-то недавно у нас выступал на общем собрании и говорил, что было отношение, как к супермаркету: нет проблем, все купим. Ничего не купим. Ничего! И сейчас выход из этого супермаркета в производственную сферу будет очень тяжелым. Как я ранее говорил — проблема кадров, нет станкостроения, мы не делаем даже подшипников. И как тут машиностроение развивать, наши традиционные отрасли? Как готовить инженеров?

В Авиационном институте 30 лет никто не шел на литейное производство и станкостроение, это значит, что из этой сферы профессора ушли, состарились, людей нет. Мы не производим нержавеющую сталь. Представляете? Россия полностью зависит от импорта нержавеющей стали. Металл вывозим более-менее сырой, а нержавеющую сталь уже должны импортировать. Ну за это же должны понести ответственность все те люди, которые руководили. Но нет никакой ответственности. Кто подбирал этих людей? Кто назначал на должности вице-премьеров? Все уехали. Кто им поручал такие важнейшие отрасли? А нас при этом не брали. Был и Московский экономический форум, который сейчас возобновил свою работу, но никогда из руководителей правительства к нам никто не приходил. Они вот на Гайдаровский форум ходили и на Санкт-Петербургский экономический форум, но эти мероприятия к науке не имеют никакого отношения. А к нам на МЭФ не ходили.

Я ни в коем случае не жажду крови, но должно быть покаяние. Как минимум должно быть покаяние — что они натворили. Может быть, оно заставит людей оглянуться и поверить, что наверху что-то поняли. И это я не нагнетаю обстановку, я хочу поддержать и руководителя нашего государства, и правительство, но нужно, чтобы они нас слушали.

— А последний громкий арест Валерия Звегинцева за публикацию в иранском журнале — это, вероятно, тоже сказывается на науке?

— Конечно! Ну что это такое? Я понять не могу — что они такого могли туда передать? Аэродинамика, гиперзвук — что они могли туда передать? Это же фактически математика. Вот, например, Александр Шиплюк — директор Института теоретической и прикладной механики РАН, член-корреспондент, говорят, что-то передал во время лекции студентам в Китай. Но что? Я разговаривал с научным руководителем этого Института, с Виталием Пармоном, он говорил — никто ничего не может понять. И что нам делать? А Шиплюка чуть ли не год там держат. Александр Шиплюк — член-корреспондент, значит, он выбран, он высший класс, все остальные тоже — доктора наук, высшая категория. Ну, могли бы хотя бы руководителю сказать, в чем проблема, на что мы должны обратить внимание. Нет, держат людей в тюрьме… Это большая беда, с нами так нельзя. Три человека, которые там сидят — это наши люди, наши коллеги, мы им доверяем и понятия не имеем, что такого они могли сделать.

— На ваш взгляд, можно ли будет потом вернуть уехавших ученых?

— Я думаю, что значительная часть не вернется. Конечно, молодые люди там устроятся, причем необязательно в какой-то важной области, они могут стать преподавателями, материально будут жить гораздо лучше. Потом дети подрастут, пойдут там в школу — много причин, которые будут препятствовать возврату. Могу про себя рассказать — я же был руководителем, много времени там проводил, сын мой там на аспиранта учился, в "General Electric" он создавал самую большую газовую турбину, был представлен королеве Великобритании, дочь ходила в школу, потом Принстон, потом MIT, у Билла Гейтса работала, а потом московское правительство ее пригласило на руководящую должность. И они вернулись, хотя карьера у них там была очень обеспеченная. Тут уже замуж вышла, в общем, я очень доволен, что все они вернулись. Но далеко не каждый так вернется.

— Да и не каждого пригласит московское правительство…

— Даже будут приглашать, потому люди нужны будут. Это ведь самые инициативные молодые люди — не те, которые на диване лежат и чего-то ждут. Это люди, которые всегда что-то ищут, и если тут у них не получается — они едут туда. Там у них возможностей, наверное, больше, там большой рынок. Во всех странах нужны преподаватели. Должен сказать, что уровень образования в Европе тоже рухнул — в Великобритании, в Германии. Когда страна материально благополучная, родители не хотят, чтобы дети перетрудились, и облегчают образование. В Америке 95% детей не получают нормального образования, только облегченное — зачем синусы, если ребенок будет таксистом? Получается, что такие успешные страны деградируют, потому что перестают понимать, что каждый человек в мучениях должен получить свои знания. В страданиях. Это время от времени нужно. Кто-то ведь даже говорил, что народ можно уничтожить, если просто на экзаменах люди будут списывать, переписывать, то есть фальсификацией на экзаменах можно разрушить нацию.

А хорошее образование сейчас в таких странах, например, как Аргентина — когда я был в США, то ребята из Аргентины были толковее, они знали гораздо лучше математику, физику, чем американцы. А американцы идут в юристы, менеджеры. Но ведь нужно понимать, что подготовить инженера тяжелее, чем юриста или менеджера. Это не значит, что одни нужны, другие нет — все нужны, но сейчас нам будет не хватать творцов, которые могут работать мозгами, осуществлять проекты, разрабатывать технологии, владеть слесарным, токарным, инженерным делом — творцов в разных сферах. Это будет ключевое испытание. И мы будем в страданиях это все преодолевать десятилетия.

— Валентин Пармон также говорил, что зарплата ученых "не ниже двойного размера средней зарплаты по региону" — это дискриминационная зарплата, это несерьезно, а чтобы дойти до уровня технологически развитых стран и привлечь способных людей в науку, необходимо кратное увеличение финансирования исследований…

— Конечно, это же тоже все придумали эти чиновники. Еще с гоголевских времен тянется это чиновничество. Опять у нас "диктатура чиновников" пошла, ведь "очиновничивание" партии было, после чего мы потеряли страну. И вот сейчас — опять. Хотя официально тогда говорили про диктатуру пролетариата, на самом деле она все больше и больше превращалась в чиновничество. Кое-как добились того, чтобы Академия наук участвовала в отборе кандидатов в директора, но ведь тоже изуродовали систему отбора директоров. Какие-то комиссии выделяют кандидата, потом отдают на решение коллектива института, но нигде в мире так не назначают директора. Директора назначают профессионалы! Это не значит, что коллектив в этом не участвует, потому что через год директор отчитывается перед коллективом, и вот тут коллектив может ему недоверие выразить. Но назначить, новые направления дать, новый курс институту, который, может быть, сейчас не очень приятен коллективу — это должны делать профессионалы, руководители Академии. Ну а если у нас сейчас голосуют даже уборщицы за кандидатуру директора — то куда дальше? Мы уже устали с этим бороться, они все равно ничего не слушают.

— Вероятно, важно изменить и оценку сотрудников, ведь сейчас важным показателем является публикация в зарубежных журналах, а они в большинстве случаев для нас закрыты?

— Конечно, мне, чтобы знать ценность научного сотрудника в моей сфере, никакие цифры не нужны. Все эти рейтинги — они нужны чиновникам. Они же ничего в этом не понимают, поэтому им нужна цифра: вот этот человек — 500 [публикаций], а вот этот — 400. Вот они поэтому первому будут давать денег больше, чем второму. И это абсолютнейшая глупость. Оценивать институт, ученых должны профессионалы. Второе — в науке всегда была некая социалистическая традиция, чтобы зарплаты были примерно близкие друг к другу. Конечно, мы всегда следили за публикациями, но ведь иностранные журналы теперь высокие рейтинги имеют, а наши рейтинги снижены. Но почему? Если я работаю за деньги нашего налогоплательщика, то я должен на русском языке в первую очередь публиковаться в своем журнале. В нашем журнале! А потом буду стараться, чтобы и в английской версии где-то там опубликовали, потому что я хочу, чтобы мои труды и достижения знал мир. Не надо нас стимулировать публиковать за границей — мы сами на это стимулированы. Но в первую очередь, как только открыл что-то, сразу об этом должен знать отечественный читатель, ученый. А сейчас всем нужно очки зарабатывать, причем зарабатывать их мы должны за границей. А раз все статьи за границей, значит, все российские журналы потеряли свои рейтинги. Казалось бы, это очевидно — нужно бороться в первую очередь за свой научный русский язык, за наши журналы, и, поднимая их значимость, мы сможем привлечь внимание и иностранных ученых.

Но конечно, мы не должны терять веру и должны оказывать влияние на это современное чиновничество. Надо не бояться. Вот на днях я выступал — там были и первый вице-премьер, и министр науки, министр здравоохранения — я им сказал, что вы лучше с нами больше беседуйте, мы лучше знаем предмет, чем вы, и, в конце концов, послушайте доклад нашего президента. И ведь остались, послушали. При советской власти, когда были общие собрания Академии наук, приходили высшие люди из секретариата ЦК, отдела науки, слушали. А сейчас — придут, скажут приветственные слова, которые ничего не значат, и убегают тут же. И все это портит атмосферу, поэтому молодежь начинает видеть идеалы не в своем отечестве, а там, в западном мире.

Евгений Иванов

Министерство науки и высшего образования начало сбор предложений по разработке научных приборов. Мероприятие проводится в рамках федерального проекта «Развитие отечественного приборостроения гражданского назначения для научных исследований» в период с 24 мая по 6 июня.

Предложения пройдут экспертное обсуждение в июне и могут быть поддержаны в рамках федерального проекта уже начиная с этого года.

Прибор должен соответствовать требованиям инновационности (отсутствие отечественных аналогов или значительный рост характеристик по сравнению с отечественными аналогами). Срок разработки — не более 3 лет. Стадия на момент завершения разработки — присвоение прибору литеры «О1» с наличием полного перечня документации для передачи в серийное производство, а также прохождение процедуры приемочных испытаний.

По интересующим вопросам можно обращаться в Минобрнауки России по адресу электронной почты pribor@minobrnauki.gov.ru.

Сегодня в русскоязычном сегменте Сети гуляет такая шутка: «Есть подозрение, что Анатолий Чубайс работает теперь тайным советником немецкого правительства по уничтожению национальной экономики». В самом деле, создается впечатление, что процветающая некогда страна попала в руки самоуверенных «эффективных менеджеров», решивших разнести ее в клочья в угоду химерическим идеалам.

Не так давно мы уделили внимание решению правительства Германии закрыть последние атомные электростанции - вопреки непростой ситуации на энергетическом рынке (фактически речь идет о выбытии примерно шести процентов генерирующих мощностей). Данное решение вызвало шквал критики, причем, не только внутри страны, но и за рубежом. Так, весьма авторитетный журнал Forbes объявил  немецкую программу отказа от атомных реакторов антинаучной по своей сути идеей. Мало того, автор статьи демонстрирует достаточно сдержанную оценку возможностей ВИЭ, на которых помешались в странах ЕС. По его мнению, солнце и ветер не в состоянии полностью заменить атомную энергию и ископаемое топливо на пути к нулевым выбросам углерода. Подобное убеждение является ложным и ненаучным, считает он. Но именно на этом ложном и ненаучном убеждении выстраивается политика энергетического перехода в современной Германии, где игнорируют истинную роль «мирного атома» в построении низкоуглеродной экономики.

Апрельская статья в Politico (главном рупоре демократической партии США) обращает внимание на то, что общественное мнение в Германии по поводу закрытия последних АЭС не отличается единством. Фактически, общество раскололось на два непримиримых лагеря. При этом голоса противников закрытия становятся всё громче. Для них отключение атомных электростанций является безумным решением, которое на практике противоречит усилиям европейцев по отказу от ископаемого топлива. Источники «чистой» энергии должны быть диверсифицированы, утверждают критики. В этом плане «мирный атом» должен стать важным дополнением к ВИЭ. Принятое решение, считают некоторые политические деятели (несогласные с проводимой в стране политикой), будет иметь самые негативные экономические и экологические последствия.

Показательно, что решительный отказ от атомной энергии поддерживает только 25% жителей Германии. Около трети немцев согласны на дополнительное продление срока эксплуатации оставшихся АЭС. И примерно треть высказываются в пользу длительного продления. Не менее показательно и то, что в стане убежденных сторонников партии зеленых также нет абсолютного единодушия по данному вопросу. За немедленную остановку реакторов выступает чуть больше половины (56%) из них.

При этом, как сообщается в приведенной выше публикации в Forbes, некоторые жители Германии отмечают удорожание энергоносителей на 45% сразу же после закрытия атомных электростанций. Выпавшие мощности, конечно же, попытаются компенсировать за счет расширения работы угольных электростанций. Правда, здесь также возникают дополнительные сложности. Дело в том, что руководство Германии добилось - «из принципа» - сокращения закупок российского угля (примерно на 37%). Уголь теперь начинают доставлять из-за океана, например, из Колумбии! Как мы понимаем, такие закупки прямо скажутся на удорожании производимой энергии на угольных ТЭС. Однако пока что другой альтернативы не предвидится.

Разумеется, всё это выглядит не только «ненаучно», но и в высшей степени нерационально (с экономической точки зрения, разумеется). Как же реагирует руководство Германии на вполне здравую критику своей энергетической политики?

Здесь мы подходим к самому интересному. Как заявляют представители зеленых в правительстве, слишком высокая зависимость немецкой энергосистемы от угля является результатом работы их предшественников. Именно по этой причине, считают они, Германия всё еще недостаточно резво переходит на возобновляемые источники энергии (как хотелось бы на самом деле). И, очевидно, чтобы показать свою бескомпромиссность в борьбе с ископаемым топливом, Кабинет министров Германии - параллельно с закрытием АЭС - одобрил законопроект о поэтапном запрете жидкотопливных и газовых систем отопления.

Если коротко: правительство решило в ускоренном порядке перевести отопление зданий на тепловые насосы. Говоря по-другому – электрифицировать систему отопления (поскольку тепловые насосы используют для своей работы электроэнергию).  В условиях закрытия атомных электростанций (то есть генерирующих мощностей) отказ от газа и мазута в системах отопления кажется еще одним признаком безумия нынешних руководителей этой страны. Однако в Кабинете министров, судя по всему, данное решение осмысливают под иным углом, а именно – воспринимают его как мощный стимул для перехода на ВИЭ. Согласно указанному законопроекту,

новые системы отопления уже со следующего года (!) должны на 65% работать от возобновляемых источников – как в новых, так и в старых зданиях. В принципе, здесь приветствуется любая альтернатива ископаемому топливу, вплоть до прямого отопления электричеством, но только с одним условием – чтобы оно было «чистым».

Задача, как видим, амбициозная (особенно если учесть предельно сжатые сроки), и для ее реализации правительство намерено ежегодно направлять по 9 миллиардов евро (10 миллиардов долларов) вплоть до 2028 года. Деньги должны поступать из специального климатического Фонда, в котором на 2023-2026 годы уже заложено порядка 180 миллиардов евро. Главный инициатор этой программы – министр экономики Германии Роберт Хабек (партия зеленых) – уверил журналистов в том, что финансирование данного «энергоперехода» будет обеспечено в полной мере. При этом он посетовал на то, что Германия в этом плане отстает от скандинавских стран, лидирующих по установке тепловых насосов.

Отдельной строкой проходит вопрос наказания нарушителей. Для них законопроект предусматривает штрафы от 5 000 до 50 000 (!) евро. Чтобы было понятно: в настоящее время не менее половины домохозяйств в Германии используют для отопления природный газ. Еще четверть использует мазут. В случае вступления закона в силу им придется уже через год отказаться от своих газовых и мазутных котлов и перейти на установку тепловых насосов. Насколько эти планы воодушевляют простых немцев? Судя по всему, не очень, учитывая то обстоятельство, что 78% жителей Германии выступают против этой законодательной инициативы. Примерно 62% опрошенных уверены в том, что после такого «озеленения» энергосистемы их ждет очередное повышение счетов за отопление. 

Сильнее всего людей смущают подозрительно сжатые сроки реализации указанной программы. Почему запрет на газ и мазут стартует уже с 2024 года? Только для того, чтобы продемонстрировать лидерство в вопросах «энергоперехода» и в сотый раз сказать много высоких слов о снижении углеродных выбросов и о спасении планеты от глобального потепления? Нельзя исключать, что здравомыслящая часть общества, не подверженная климатическому алармизму, не в состоянии связывать научно-технически прогресс с ущемлением своих материальных интересов. Понятно, что подобные инициативы претворятся в жизнь исключительно благодаря активности фанатичных борцов с глобальным потеплением, коих в Германии достаточно много. Не удивительно, что представители Гринпис уже объявили указанный законопроект «исторической вехой» для Германии в деле так называемой «защиты климата». Главное, подчеркивают экологические активисты, - это соблюдение графика по достижению «нулевых» выбросов. Остальное – «несущественные» детали, включая закрытие предприятий и снижение уровня жизни людей.

Константин Шабанов

Вопрос научной эмиграции должен быть решен приоритетно - с таким предложением выступила академик Ольга Ивановна Лаврик в рамках дискуссии Общего собрания РАН. 

«Хотела бы еще больше заострить проблему, которая уже обсуждалась, — сказала Ольга Ивановна, — один из самых серьезных — это вопрос научной эмиграции. Главное, что мы сейчас можем сделать, чтобы ее остановить, — повысить базовое финансирование ученых». 

По словам Ольги Лаврик, ее ровесники пережили аналогичную ситуацию, которая, однако, завершилась возрождением науки, созданием во многих институтах РАН лабораторий мирового класса, подготовкой нового поколения ученых.

«Те, кто уезжают сейчас, делают это от недостатка финансирования, — подчеркнула О. И. Лаврик, — они не будут восстанавливать в России науку так, как это делали мы, на одном энтузиазме. Это совершенно другие люди. Кроме того, далеко не всё удалось возродить. Я сужу по нашему институту: многие из людей творческого возраста уехали, и это невосполнимая утрата».

Академик Лаврик отметила, что, конечно, процесс научной эмиграции многофакторный, но все из причин так или иначе завязаны на недофинансирование научных исследований. «Молодые люди хотят строить свою научную карьеру, публиковать статьи в ведущих научных журналах, сейчас так есть, но мы всё это можем легко потерять — всё, ради чего работали долгие годы. Поэтому вопрос должен быть приоритетно решен. От Сибирского отделения мы готовы подать дополнительные предложения по этой проблеме», — резюмировала Ольга Ивановна. 

Президент РАН академик Геннадий Яковлевич Красников позитивно отнесся к этому предложению. «Если Сибирское отделение РАН подготовит материалы, мы внимательно рассмотрим этот вопрос на заседании Президиума Академии», — откликнулся он.

Свершилось то, о чем мы гадали почти год: в Германии с середины апреля закрывают три последние атомные электростанции. Новость уже облетела все мировые СМИ, вызвав весьма неоднозначную реакцию. Напомним, что в соответствии с первоначальными планами, данное событие было намечено на конец декабря 2022 года. Однако тяжелая ситуация на энергетическом рынке, проблемы с поставками природного газа, резкий скачок цен на электроэнергию вынудили «светофорное» правительство слегка скорректировать позиции по «мирному атому». Руководство страны, не желая изменять своим принципам, сохранило негативное отношение к атомной энергетике, однако в силу объективных проблем вынуждено было подождать с закрытием АЭС до весны. И вот весна наступила…

Как пишут обозреватели, атомная эра в Германии продлилась более шестидесяти лет. И по большому счету, ничто всерьез не вынуждало правителей страны ставить в этом вопросе точку. Виной всему – выбранные приоритеты. Якобы существование АЭС не только опасно для экологии, но также отвлекает руководителей от перехода на возобновляемые источники энергии. Пока что в Европе далеко не все разделяют такую позицию, считая полный отказ от атомной энергии недальновидным решением, особенно в нынешней ситуации с энергоносителями. Некоторые эксперты полагают, что немцы сами перекрывают себе доступ к надежному источнику «низкоуглеродной» энергии, каковой и является «мирный атом».

Однако правительство Германии неумолимо в своем решении. Атомная энергетика, считают там, вредна для экологии! А значит, ей не место в прекрасном будущем. «Мы вступаем в новую эру производства энергии» - так подытожила действия германских властей федеральный министр по защите окружающей среды Штеффи Лемке (Партия зеленых), отвечая на вопросы корреспондента CNN.

В чем-то правителей Германии понять можно. Нравится это или нет, но в отношении атомной энергетики они в прямом смысле выполняют «волю народа». Антиядерное движение в этой стране началось еще в 1970-х годах, когда тогдашние экологические активисты устраивали пикеты против строительства АЭС. Именно это антиядерное движение и стояло у истоков Партии зеленых, представители которой сегодня определяют энергетическую политику страны.

Росту антиядерных настроений во многом способствовали аварии на атомных электростанциях других стран. Например, такое ЧП произошло в Пенсильвании в 1979 году. Неизгладимый след оставила, конечно же, авария на Чернобыльской АЭС в 1986 году, когда облако радиоактивных выбросов достигло Западной Европы, включая и территорию Германии. Уже в 2000 году германское правительство нацелилось на постепенное сокращение атомных реакторов. Последней каплей стала трагедия в Фукусиме, лишний раз подтвердившая, что масштабные аварии на АЭС могут произойти в любой стране, даже весьма продвинутой в сфере высоких технологий.  Сваливать всё на «диктаторский» режим – как это было в случае с Чернобыльской аварией – в случае с Фукусимой не получалось. Если такие аккуратные японцы оказались не в силах предотвратить катастрофу, то тогда и для аккуратных немцев нет никаких гарантий. Недаром Ангела Меркель, когда-то выступавшая за строительство АЭС, назвала Фукусиму «поворотным моментом» для всего человечества. С тех пор было принято решение об ускоренном отказе от всех существующих в стране атомных электростанций.

У противников такой политики до последнего времени были надежды, что энергетический кризис хоть как-то вразумит руководителей, и ядерная тема не будет вычеркнута из повестки развития. Но этого, как видим, не произошло. Закрытие трех последних АЭС всего лишь отложили до 15 апреля. Теперь идейные борцы с «мирным атомом» могут отмечать 15 апреля как праздничную дату (что они как раз и отметили массовой демонстрацией). Представитель Гринпис не скрывал своей радости перед репортерами, объявив о том, что действие немецкого правительства является «великим достижением» (great achievement) не только для Германии, но и для всего мира.

Вопрос теперь лишь в том, какие выгоды сулит это «достижение» простому немецкому обывателю, вынужденному оплачивать счета за тепло и электроэнергию? У экспертов есть резонные опасения, что образовавшийся энергетический пробел (примерно 6% от существующих мощностей) будет банально заполнен ископаемым топливом. Если судить по прошлому опыту, то выпавшие мощности постараются компенсировать с помощью… угля! В этом смысле решение о полном отказе от атомных реакторов не является «зеленым» по своей сути.  

В настоящее время, как мы знаем, примерно 30% энергии в Германии вырабатывается как раз за счет угля. Недавний отказ от российского газа дополнительно поспособствовал увеличению доли «самого грязного» топлива. Решение по углю было вынужденным, но оно состоялось. И как мы помним, это привело к серьезным стычкам с экологическими активистами, выступившими против расширения угольных шахт (о чем мы писали). Торжественный отказ от атомной энергетики может также привести к созданию новых мощностей на «грязном» топливе (как до этого было в случае с российским газом). Некоторые эксперты вполне допускают именно такой вариант дальнейшего развития событий.

Впрочем, борцы с «мирным атомом» придерживаются противоположной точки зрения. Они напоминают, что руководство Германии наметило полный отказ от угольных электростанций к 2038 году (в некоторых регионах – к 2030 году). Иными словами, угольные ТЭС должна постичь та же участь, что и АЭС.  Нынешнее расширение угольных мощностей – это, якобы, временный откат от генеральной линии. Но возврат в прошлое, считают сторонники «чистой» энергии, в нынешнем сценарии развития не предусмотрен. В свете указанных планов Германия должна семимильными шагами «озеленять» свою энергетику с помощью солнечных и ветряных электростанций. Другого пути, действительно, уже не предвидится. И самое главное – борцы с «мирным атомом» уверены в том, что человечество вступает в век возобновляемых источников энергии. То есть ликвидация АЭС и переход на ветряки и солнечные панели трактуется как «историческое» решение! И здесь Германия не одинока. Тем же путем движутся такие страны, как Дания, Швейцария, Италия и Австрия.

Правда, к глубокому сожалению для немцев, не все их соседи намерены двигаться в фарватере «исторического» процесса, продолжая цепляться за «атомное» прошлое. Так, Великобритания совсем недавно заявила о том, что атомные электростанции будут играть решающую роль в создании безопасной, доступной и «чистой» энергии. Финляндия в прошлом году открыла новую АЭС. И, наконец, Франция, которая в настоящее время 70% энергии получает от атомных электростанций, намерена построить еще шесть новых реакторов. И это только Европа.

В США – крупнейшей в мире ядерной державе – продолжают инвестировать в атомную энергетику. В марте этого года был запущен новый атомный реактор в Джорджии – первый за многие годы. Мало того, даже Япония (!) рассматривает вопрос о перезапуске атомных реакторов. Что уж здесь говорить о России, Китае и странах третьего мира, где также принимаются программы развития атомной энергетики?

Тем не менее, немецкие «отказники» еще больше укрепляются в своей исторической миссии, видя растущую популярность «мирного атома» в других странах. Дескать, они делают первые шаги в новую эпоху, тогда как другие продолжают жить прошлым. Логика и экономические аргументы здесь просто бессильны. Но самое интересное то, что в борьбе за прогресс немецкие политики бросают вызов российским атомщикам. Так, Министерство экономики Германии настаивает на том, чтобы руководство ЕС включило гражданский атомный сектор в пакет антироссийских санкций! Иными словами, злополучная история с российским газом теперь проецируется и на атомную энергетику. Напомним, что компания «Росатом» весьма активно ведет себя на международном энергетическом рынке, не обходя вниманием и европейские страны. С «Газпромом» европейцы как будто разобрались (вспомним взорванные трубопроводы), теперь внимание переключается на поставки из России ядерного топлива. То есть борьба с «путинской Россией» остается неотъемлемым условием вхождения в новую историческую эпоху.

Конечно, нельзя утверждать, будто в Германии буквально все помешаны на борьбе с «мирным атомом» (а равно и с «путинской Россией»). Действия правительства подвергаются критике не только со стороны технических и экономических экспертов, но также со стороны отдельных политиков. Уже сейчас решение по закрытию последних АЭС называется драматической ошибкой, которая будет иметь серьезные экономические и экологические последствия. Возможно, при другом составе правительства (без Партии зеленых) такого бы никогда не случилось. А значит, точку в этом вопросе ставить рано.

Тем временем, точку спешат поставить нынешние руководители, намереваясь не просто законсервировать остановленные АЭС, а демонтировать их как можно сильнее, чтобы о возобновлении работы не было и речи. С точки зрения здравого смысла это нельзя назвать иначе, как «вредительство». Однако в контексте «исторической миссии» действует совсем иная логика. Здесь главное – расстаться с прошлым так, чтобы оно никогда не возвращалось.

Андрей Колосов

В своем выступлении на Общем собрании РАН глава академии Геннадий Красников рассказал о самых важных разработках и исследованиях с лучшими результатами российских ученых.

В Институте прикладной математики имени Келдыша создан новый метод реконструкции электрической и функциональной структуры тела человека по данным неинвазивных магнитных измерений. Эта разработка позволит улучшить диагностику.

В Институте вычислительной математики имени Марчука на основе модели климата создана первая в России система прогнозирования аномалий климата на срок от одного до пяти лет. Метод не  уступает зарубежным аналогам, но для его использования нужны более низкие мощности компьютерных вычислений.

В Физическом институте имени Лебедева совместно с Российскими Космическими Системами, Сколтехом, Институтом лазерной физики Сибирского отделения разработаны компактные мобильные оптические часы на одиночном ионе иттербия – первые в мире, хотя созданием таких устройств занимаются многие лаборатории в мире. Вес часов – около 300 кг, объем менее куба. Это сложное чувствительное устройство для решения множества прикладных и фундаментальных задач.

В Институте проблем лазерных и информационных технологий РАН (филиале ФИЦ «Кристаллография и фотоника») ученые исследовали возможность увеличения КПД многорезонаторного клистрона на 5-6% за счет использования кольцевых электронных потоков. Показано, что замена сплошного электронного пучка на кольцевой позволяет увеличить силу тока пучка и мощность прибора на 30-100% при том же значении КПД.

В Институте проблем механики имени Ишлинского впервые выполнены исследования по совмещенному радиационному и конвективному нагреву высокотемпературного материала. Эксперименты проведены на уникальной научной установке страны – ВЧ-плазмотроне ВГУ-4. В качестве источника излучения использовался волоконный лазер, образец из теплозащитного плиточного материала орбитального корабля «Буран».

В Институте органической химии имени Зелинского предложен принципиально новый подход к  разработке наноструктурированных катализаторов. Он заключается в анализе данных электронной микроскопии с помощью алгоритмов искусственного интеллекта. Разработана уникальная методика визуального наблюдения каталитических и органических процессов на микрометровом и нанометровом уровнях. Результат открывает новые возможности для исследований и разработки высокоэффективных катализаторов.

В Институте биоорганической химии имени академиков Шемякина и Овчинникова реализован модульный принцип, который дает возможность менять нацеливание CAR-T-клеток на разные части антигена, то есть раковой клетки, и другие ассоциированные с опухолью антигены.

В Институте высшей нервной деятельности и нейрофизиологии, Институте теоретической и экспериментальной биофизики проведены эксперименты, которые открывают новые пути компенсации нейродегенеративных процессов.

В Центральном экономико-математическом институте РАН на основе агентно-ориентированной модели сделан анализ динамики численности населения России и факторов повышения рождаемости.

Национальный корпус русского языка – это уникальная информационная система, содержащая лингвистически размеченную коллекцию текстов на русском языке. В 2022 году Институтом русского языка имени Виноградова значительно увеличен общий объем корпусов, достигнув отметки свыше 1,5 миллиарда словоформ. Газетный корпус превысил 790 миллионов словоупотреблений.

В Центральном научно-исследовательском институте эпидемиологии с использованием современных IT-технологий создана российская платформа выявленных вариантов вируса COVID-19.  Обеспечен быстрый доступ для органов эпидемиологического надзора и практического здравоохранения к данным о пандемических вирусах. Всего загружено уже 251 тысяча последовательностей, в том числе 154 тысячи – полные геномы. К платформе подключено 150 организаций.

В Федеральном научном центре в НИИ экспериментальной ветеринарии имени академиков Скрябина и Коваленко создана вакцина против инфекционного атрофического ринита и пастереллеза свиней.

Часть вторая. Девайсы вместо Природы

Когда мы делали первые репортажи о новосибирских вертикальных фермах, мы совсем не случайно сравнили их с гипотетическими марсианскими станциями (потом это сравнение, кстати, подхватило руководство компании-изготовителя в маркетинговых целях). Сравнение оказалось далеко не случайным: технология была задумана так, как будто исходно предназначалась для других планет или для межзвездных кораблей. Позже мы с большим удивлением узнали, что в свое время исследования по выращиванию съедобных растений в полностью закрытом пространстве с искусственным освещением проводились при непосредственном участии NASA! Разумеется, такие разработки совершенно не были рассчитаны на коммерческую отдачу, тем более что затраты здесь получались астрономическими. Интерес американского космического агентства к таким технологиям совершенно понятен, поскольку он так или иначе связан с «марсианской» темой.  Выращивание овощей на Марсе или на орбитальных станциях является логичным продолжением сюжета о покорении космоса. И совершенно понятно, что исследования в указанном направлении проводились в рамках официальных космических программ.

Кому же пришла в голову идея совместить технологию вертикальной закрытой светокультуры с агробизнесом? Судя по всему, у истоков сугубо земных приложений для этих «космических» технологий стоят знаменитые «цифровые» миллиардеры, почему-то поверившие в высокую прибыльность футуристических тепличных проектов.  Показательно, что в числе ключевых инвесторов, оказавших солидную поддержку «вертикальным» стартапам, значатся компании Google и Amazon.  Именно так и произошло странное слияние «цифры» и коммерческого овощеводства. По сути, «цифровые» миллиардеры задали характерный тренд, выделив новый сектор для производства продуктов питания и снабдив его соответствующей идеологией «земледелия будущего». Во всяком случае, свои идеологические тезисы «вертикальщики» регулярно воспроизводят подобно религиозным символам веры («наша цель – накормить человечество» или «мы создаем экологически чистую продукцию и снижаем углеродный след»).

Однако одной идеологией сыт не будешь. Можно сколько угодно верить в свою глобальную миссию, но победа в рыночной конкуренции определяется другими факторами, в том числе – уважительным отношением к законам физики. А вот здесь у «вертикальщиков» было одно весьма уязвимое место, на которое давно уже обратили внимание технические специалисты.

Сделаем для начала некоторые уточнения. На Западе вертикальную светокультуру обозначают как Controlled Environment Agriculture (CEA), то есть как «сельское хозяйство в контролируемой среде», или как Indoor Agriculture (то есть «сельское хозяйство внутри помещения»). В настоящее время ее относят к так называемым «новым сельскохозяйственным системам» (Novel farming systems), куда включают еще и такие диковинки, как выращивание съедобных насекомых и аквакультуру (то есть выращивание в помещении рыб, различных морских животных, а также водорослей).

По большому счету, список новых сельскохозяйственных систем со временем может расшириться. И в принципе, сама задумка с Indoor Agriculture не так уж и плоха, если подойти к делу грамотно. Нельзя исключать, что метод закрытого выращивания съедобных растений способен заполнить какие-то ниши и тем самым внести вклад в решение проблемы продовольственной безопасности. Главная проблема данной технологии связана не с исходной идеей, а с упомянутым миссионерским пафосом, с заявкой на глобальную роль, откуда неизбежно вытекает установка на многократное и неограниченное масштабирование. Как мы сказали, оно-то и сыграло с «вертикальщиками» злую шутку, когда красивая теория стала «буксовать» на практике.

Технические специалисты, еще раз подчеркну, давно уже предвидели такой результат. В качестве примера приведем публикацию за 11 декабря 2012 года,  где вертикальное фермерство откровенно названо «мошенничеством» (scam). По мысли автора, сама задумка вертикального размещения растений является вполне рациональной и может применяться в стесненных условиях. Ключевая проблема этой затеи – масштаб. Когда вы претендуете на то, чтобы с помощью своей технологии заменить пахотные земли, вы уже начинаете грешить против здравого смысла и навязывать обществу несбыточную мечту.

Представим, пишет автор, что вы решили перевести производство овощей в США на вертикальные фермы. Что мы получим в итоге? Овощи, уточняет он, занимают только 1,6% всех обрабатываемых в этой стране сельхоз земель. При соизмеримой доходности с одного акра нам потребуются построить 105 тысяч (!) вертикальных ферм такой же высоты, как знаменитый небоскреб Эмпайр Стейт Билдинг. И при этом с полей мы будем собирать 98% остального урожая.

Далее идет проблема искусственного освещения. На этот счет, замечает автор, некоторые поклонники вертикального фермерства выдвигают идею использования источников «чистой» энергии, например, солнечных панелей. Однако преобразование солнечной энергии в электричество с последующим освещением растений является совершенно нелепой затеей и с точки зрения физики, и с точки зрения экономики, поскольку растения сами по себе являются природными поглотителями солнечной радиации. Полная замена солнца искусственным освещением, по мнению автора, не решает проблем, а только увеличивает их. Необходимое строительство ста пяти тысяч небоскребов наглядно показывает реальные капитальные затраты такой затеи, затрагивающей всего лишь около двух процентов используемых пахотных земель. Экономического смысла в том – никакого.

В другой, более свежей, публикации вертикальные фермы названы «термодинамической чепухой» (Thermodynamic Nonsense). Стопроцентное искусственное освещение, считает автор, есть откровенное игнорирование природы. Где-то в отдельных областях что-то подобное выглядит уместным, но отнюдь не для повсеместного использования. Солнце является бесплатным энергетическим ресурсом. Вместо этого вы предлагаете невероятно дорогое техническое решение, полностью игнорирующее солнечный свет. В обычных теплицах используется подсветка, но только тогда, когда солнца не хватает для нормального роста (в зимнее время). В вертикальной светокультуре вы вынуждены затрачивать электроэнергию даже в идеальные солнечные дни. О какой энергоэффективности здесь может идти речь?

Такой подход к использованию энергии «вертикальщики» мотивируют необходимостью максимально сократить расстояние доставки продуктов потребителям. В наше время подобные решения оправдываются снижением так называемого углеродного следа. Мол, мы экономим на транспортных издержках, размещая фермы прямо в городских зданиях, а значит, меньше сжигаем автомобильного топлива для доставки продукции. Однако в реальности углеродный след в вертикальном земледелии намного выше, чем при существующей логистике, когда овощи из Калифорнии перевозятся на противоположный конец страны. Так, при перевозке салата (выращенного обычным способом, под солнцем) на расстояние 2900 миль, углеродный след составляет 0,7 кг СО2 на килограмм продукции. Тогда как искусственное освещение дает нам сразу 3,95 кг СО2 на килограмм того же салата. Если же учесть все энергетические затраты, то углеродный след окажется еще выше. Затея с использованием «зеленой» электрической генерации автору кажется еще более нелепой, поскольку в этом случае на каждый акр посевной площади вам понадобится дополнительных 4,5 акра для солнечных панелей. И все это для того, резюмирует автор, чтобы вырастить бедную питательными веществами зелень вроде салата!

Многие авторы обращают внимание на сомнительные экономические показатели «вертикальных» стартапов, их абсолютную зависимость от капитала инвесторов, коих приходится регулярно заманивать во всё новые дорогостоящие проекты. На выходе же мы получаем чрезмерно дорогие продукты, под которые приходится выстраивать изощренный маркетинг. К примеру, если упаковка обычной салатной зелени, поставляемой в американские супермаркеты, продается по цене 9 – 12 долларов за фунт, то такой же салат с вертикальных ферм стоит уже около 16 долларов за фунт. Фунт капусты с органических ферм можно купить примерно за 5 долларов, в то время как капуста от упомянутой выше компании AeroFarms (пионер в области вертикального земледелия) продается по цене 14,18 долларов за фунт. Такой разрыв цен, отмечают аналитики, во многом связан с колоссальными капитальными затратами. Плюс ко всему сюда накладываются текущие эксплуатационные расходы. Как показывает исследование 2021 года, вертикальные фермы потребляют в семь раз больше энергии на единицу продукции, чем традиционные теплицы (38,8 кВт*час против 5,4 кВт*час). Для некоторых культур (например, для клубники) затраты могут быть еще выше.

В таком случае, способно ли вертикальное фермерство решить проблему глобального голода? Пока что мы говорим об овощах и салатной зелени, где у вертикальной светокультуры нет никаких решительных преимуществ перед традиционными системами выращивания (включая и обычные теплицы, использующие солнечный свет). А что мы будем делать с посевами пшеницы, риса, кукурузы – трех основных культур, определяющих глобальную продовольственную безопасность? Как видим, обещания «накормить человечество» вообще никак не срастаются с практикой. К чему тогда столько пафоса?

Даже некоторые благожелательные авторы обращают внимание на то, что «вертикальщики» имеют чрезмерную склонность к так называемому хайпу. Желательно, утверждают они, чтобы хайпа было поменьше, а размышлений о проблемах своего бизнеса – побольше. А проблем у данного сектора в самом деле очень много, и их невозможно суммировать в одной небольшой публикации.

Напоследок упомянем еще одну, совсем свежую, статью, где представлен развернутый комментарий по поводу недавней череды банкротства известных вертикальных ферм. Автор статьи не испытывает ни малейших переживаний по этому поводу, полагая, что свершилось именно то, что и должно было рано или поздно свершиться – наконец-то мыльный пузырь вертикального фермерства лопнул! «Вертикальщики» собрали более миллиарда долларов венчурных инвестиций, но за двадцать лет своей истории так и не смогли добиться нормальной прибыли даже на выращивании салата. Стоит ли тогда овчинка выделки? Вот основной посыл этой статьи. По мысли автора, данная отрасль увядает вполне закономерно. И, собственно, в представленном анализе нет ничего принципиально нового, потому что всё это проговаривалось уже тогда, когда создатели новой системы только начинали трубить о своей глобальной миссии и «охмурять» инвесторов. Многие из них по сию пору «плавают» в венчурном капитале.

Понятно, что интерес к данному сектору начинает спадать, о чем уже пишут достаточно много. Желающих вложить сотню-другую миллионов в очередной «суперсовременный» проект становится всё меньше. Мало того, некоторые инвесторы очнулись от футуристических чар и начали требовать от стартаперов свою долю прибыли. Заклинания в стиле: «позвольте нам расширить масштабы и тогда уж мы точно выйдем в плюс» -  уже не работают как раньше. К тому же энергетический кризис развеял последние иллюзии.

Впрочем, предсказывать финал этой эпопеи мы не беремся. Случиться может всякое. Вдруг завтра появятся работающие термоядерные реакторы, и тогда человечество будет с избытком обеспечено дешевой энергией. В таких условиях закрытые вертикальные фермы станут важным элементом для поддержания баланса в системе энергоснабжения, получая почти даровое электричество. В теории такое совсем не исключается. Но это уже будет совершенно другая эпоха.

Олег Носков