Как известно, первым ученым, который применил оптику в целях исследования природы, был знаменитый Галилео Галилей. Наведя свой телескоп на Луну, он увидел на ней горы и кратеры. Увиденная картина разительно отличалась от того, чему учил Аристотель, считавший лунную поверхность совершенно гладкой и полупрозрачной. Так в научном сообществе появилась непростая дилемма: кому больше доверять – телескопу или учению Аристотеля? Дело доходило до того, что некоторые университетские профессора, чьими стараниями аристотелевская физика и космология считались единственно правильным знанием о природе, категорически отказывались смотреть в телескоп. «Из принципа», так сказать.

В этом смысле Галилей совершил в науке реальный прорыв, обосновав применение разных приборов в исследовательских делах не просто как что-то допустимое, но даже как необходимое. И результаты не заставили себя ждать.

К чему мы сделали этот экскурс в историю науки? А к тому, что за последние годы ученые обзавелись таким оборудованием, благодаря которому вроде бы хорошо изученные явления предстали в совершенно новом виде, что было немыслимо еще каких-то двадцать лет назад. На этот уровень постепенно выходит Институт теплофизики СО РАН, все шире и шире применяя в экспериментальных исследованиях новейшие скоростные лазеры, высокоскоростные чувствительные цифровые камеры и специальное программное обеспечение. Теперь можно, например,  с высокой точностью измерить поле скоростей в жидкостях или газах, подробно разглядеть физическую структуру вихревого жгута в толще воды или структуру факела. Иными словами, теперь ученые могут, что называется, очень глубоко «залезть» внутрь физических процессов.

И неожиданно выясняется, как плохо мы еще знали некоторые явления! И даже неправильно их изображали. Произошла история как в случае разоблачения «марсианских каналов», которые после изобретения более мощных телескопов оказались никакими не «каналами», а длинной цепочкой округлых углублений.  То же самое было при изучении микромира. При первых микроскопах клетка живого организма казалась простым студенистым комочком. Так об этом писали натуралисты в научных трудах еще в первой половине XIX века. Ну а потом, после того, как в руках ученых оказались более совершенные микроскопы, клетка предстала в совершенно ином, невероятно сложном виде.

Что-то похожее происходит и в наши дни. Например, ученые, изучавшие такое явление, как кавитация, еще совсем недавно рассуждали о «кавитационной полоске». Так вот, когда это явление сняли на новейшую высокоскоростную камеру, выяснилось, что никакой «полоски» нет. Есть отдельные пузыречки (прямо как в случае с «марсианскими каналами»). Поэтому пришлось сразу строить другую модель, потому что в случае с пузырьками уже возникает другая физика явления. И получалось, что предыдущая модель имеет слабое отношение к реальному явлению. А сколько еще подобных «сюрпризов» поджидает ученых? Ведь процесс познания непрерывен. И сегодня впору говорить о том, что мы находимся на пороге очень серьезного научного прорыва.

Сотрудники Института теплофизики, установив в своих лабораториях собственную PIV систему, также начинают открывать для себя новые стороны изучаемых явлений, что было неведомо их предшественникам. Причем, сама PIV система – это предмет особой гордости.

Конечно, «железо» может быть импортным: лазеры,  цифровые камеры, компьютеры. Однако весь алгоритм обработки данных, программное обеспечение, весь софт, вся управляющая «начинка»  – это уже собственная и весьма качественная разработка. Институт теплофизики оснащен такими системами гораздо лучше любой другой организации в России.

И по этому показателю он явно лидирует. Мало того, специалисты Института осуществляют целенаправленную работу по совершенствованию самих оптических методов исследования, которые привлекают внимание даже со стороны зарубежных коллег.

Результаты  получаются впечатляющими. Как сказал один из сотрудников Лаборатории физических основ энергетических технологий, где исследуют процессы горения: «Если бы мы двадцать лет назад кому-нибудь рассказали о своих результатах, то они бы просто покрутили пальцем у виска. Потому что двадцать лет назад никто себе представить не мог, что возможны такие измерения, какие мы теперь получаем с помощью новой аппаратуры».

Конечно, хотелось бы надеяться, что и дальше работа будет осуществляться в той же прогрессии, в условиях нормального финансирования. Ведь упомянутое оборудование, заметим, совсем не из дешевых. Поинтересуйтесь, сколько, например, стоит одна высокоскоростная камера, и вам все станет ясно. И вот как раз по поводу будущего у сотрудников большой уверенности нет. Пока академическим институтам дали годовую «отсрочку» от крутых переделок. Дальше маячит неизвестность на фоне подозрений насчет грядущего урезания финансирования. А ведь вроде бы открылись новые горизонты познания. Неужели руководство страны решило ввергнуть российскую науку в XIX век? 

Олег Носков

Похоже, интрига с участием (или неучастиием) Владимира Городецкого в очередных выборах мэра Новосибирска, подошла к концу. Как нам стало известно из достоверных источников, сегодня было принято окончательное решение: Владимир Филиппович уходит с поста градоначальника. На 15 января назначена внеочередная сессия Совета депутатов г. Новосибирска, которая примет его досрочную отставку. Выборы нового главы города также пройдут досрочно – в апреле 2014 года (а не в сентябре, как ожидалось ранее).

Есть некоторая определенность и с основными претендентами на этот пост. «Партия власти» намерена сделать ставку на вице-мэра Владимира Знаткова. В прошлом он успел поработать на ФГУП "НАПО им. В.П. Чкалова", затем много времени отдал сфере городского ЖКХ, пока в 2010 году не был назначен первым заместителем мэра города Новосибирска». В общем, очередной «крепкий хозяйственник-коммунальщик» из числа проверенных кадров.

Естественно, будут и другие кандидаты. Причем, поначалу о своем желании баллотироваться на пост мэра заявляли фигуры, скажем так, оригинальные – музыкант Сергей Троицкий, общественная активистка Дарья Макарова и т.п. Но затем «политический вес» кандидатов стал стремительно нарастать. О своем желании побороться за мэрское кресло уже заявили два думских депутата – Илья Пономарев (широко прославившийся как очень дорогой лектор из Сколково) и  давний лидер новосибирских коммунистов Анатолий Локоть. По имеющейся у нас информации, в избирательную борьбу готов включиться еще один политик со стажем – Иван Стариков. У Ивана Валентиновича в активе немалый политический опыт – он успел побывать и депутатом, и членом Совета Федерации, и даже - заместителем министра экономики РФ по вопросам аграрного сектора. Плюс – в свое время довольно успешно конкурировал с Виктором Толоконским в борьбе за губернаторское кресло.   Так что избирательная кампания обещает быть нескучной.

В свою очередь, как только определится список потенциальных кандидатов,  портал «Академгородок» постарается выяснить, как они относятся к отечественной науке не на словах своих предвыборных листовок, а в реальной практике.

В 90-е годы фундаментальная наука в России финансировалась по остаточному принципу. Однако в нулевых ситуация стала постепенно меняться: немного опережая инфляцию, росло финансирование РАН, был проведен пилотный проект по увеличению зарплат научных сотрудников и выплате стимулирующих надбавок за результативность научной деятельности, были вложены большие средства для развития научных исследований в вузах.

Оставляя за скобками механизмы и эффективность траты этих средств, можно говорить об улучшении положения с финансированием науки от ужасного к удовлетворительному. При этом проведение научных исследований в большинстве малых и средних групп, работающих в области естественных наук, не было поддержано ничем, кроме достаточно скромного фонда оплаты труда, и опиралось, прежде всего, на сравнительно небольшие конкурсные деньги. Это и гранты Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), и гранты Президента РФ, и государственные контракты по программам Министерства образования и науки «Кадры», а так же в меньшей степени «Исследования и разработки».

Следует отметить, что если последние две программы славились своей чудовищной забюрократизированностью, сложностью в оформлении заявок и отчетов, то две другие были сравнительно просты в оформлении, включали в основном описание научной части исследования и проходили многоэтапную оценку экспертами, рекомендации которых являлись решающими при поддержке того или иного проекта.

При этом реально массовую поддержку исследований осуществлял именно РФФИ. Несмотря на ряд шероховатостей в работе, за многие годы этот Фонд сумел заслужить уважение и доверие среди большинства научных работников России. Они неоднократно выступали с предложением существенного увеличения средств, распределяемых в рамках конкурсов Фонда (например [1]).

Следуя за общероссийскими тенденциями поддержки молодых ученых, проводимой для предотвращения наблюдаемого массового отъезда за рубеж и перехода в области, не имеющие отношения к науке, в 2012 году РФФИ объявил о расширении линейки грантовых программ для молодых ученых.

Появилось два новых конкурса: «Мой первый грант» — для молодых ученых, только начинающих свой путь в науке, и конкурс ведущих молодежных коллективов -для молодых кандидатов и докторов наук, уже имеющих опыт руководства научными проектами. Также произошли изменения в программе поддержки мобильности молодых ученых — во-первых, увеличился размер гранта (с 50 тыс. руб. в месяц до 70 тыс.), во-вторых, если раньше руководителем проекта был представитель принимающей стороны, то теперь им стал сам молодой ученый.

Эта программа уже успела показать свою эффективность: так, для примера, по результатам проектов, поддержанных в 2011 году, опубликованы десятки статей в российских и международных журналах (в том числе таких известных, как Physical Review), защищено несколько диссертаций. По словам главы экспертного совета молодежных программ П.А. Кашкарова, «руководство РФФИ считает обеспечение мобильности молодежи одной из приоритетных задач фонда» [2].

Однако произошедшие в этом году события заставляют усомниться в приоритетности этой задачи. Иначе очень трудно объяснить, что в настоящее время на сайте РФФИ значится 6 прекращенных проектов поддержки конференций, 70 — стажировки молодых ученых из России и 12 — стажировки молодых ученых из СНГ. Таким образом, прекращено более 20% из примерно 300 поддержанных проектов — это беспрецедентно высокая цифра. Причем, судя по всему, этим дело не исчерпывается.

На сайте РФФИ можно найти документ «Решение совета Фонда от 3 декабря 2013» [3], в котором указано следующее: «Конкурс научных проектов, выполняемых российскими молодыми учеными под руководством кандидатов и докторов наук в научных организациях РФ (подано 637 заявок, поддержано 299 проектов, профинансировано 170 проектов)». Это позволяет предположить, что на самом деле прекращено финансирование почти половины проектов.

Я попыталась разобраться в том, что привело к такому печальному результату, какие нарушения были допущены молодыми учеными? К сожалению, список проектов с фамилиями и темами к настоящему моменту не доступен, поэтому информацию пришлось собирать через форумы и социальные сети, что было не столь эффективно, как хотелось бы, но всё же дало представление о сути проблемы.

           Я получила около 10 откликов. Приведу некоторые из них:

1. «Мой грант срезали за то, что мы на несколько дней позже принесли в РФФИ Договор. Стажировка длилась с 28 октября по 28 ноября. Я съездила за свой счет и только по возвращении случайно увидела на сайте РФФИ вывешенный 26 ноября список грантов, которым отказали в финансировании».

2. «Сначала РФФИ не писали на сайте КИАС, что получили от меня соглашение. Притом, что я его отправляла дважды, и второй раз — курьерской службой. Потом (в конце октября, после моих писем туда и звонков) они все-таки написали в КИАС, что соглашение получено, но они его не стали подписывать. Я до них дозвонилась с вопросом о том, как же мне составлять отчет по проекту, если ни денег не получено, ни формы отчетности в КИАС не доступны. Тут они и рассказали, что у меня где-то нарушение, и что финансирование многих проектов молодых было урезано или в нем было отказано. И мой проект, скорее всего, среди них. <…> Сначала говорили, что не в срок пришли соглашения. Но соглашения пришли к ним вовремя, и у меня есть подтверждение, и они сказали, что нужно уточнить, где же нарушения. Потом сказали, что, наверное, у меня не были подписаны соглашения мной или организацией. Но это не вариант: у меня были копии соглашения с подписями и печатями. Тогда сказали, что где-то в смете были проблемы. Но где конкретно не смогли рассказать, т.к. сметы у девушки, которая сидит там на телефоне, на руках не было. На вопрос, почему же они не проконтролировали смету (они ведь все заносятся в КИАС), она сказала, что они их не проверяют».

3. «В моем случае отказ был, как и у многих, по причине задержки соглашения (уверен, что задержалось не более чем на неделю). Одна из причин задержки — реструктуризация организации, в которую я ехал. Пришлось менять организацию финансирования по независимым от меня причинам».

4 «Да, у нас всё было также — дозвонились в РФФИ и узнали, что задержали соглашение на 3 дня. При этом мне сказали, что вы, конечно, можете жаловаться и писать письма, но у РФФИ денег всё равно нет, и вряд ли что-то изменится».

5. «Поехала в командировку в конце сентября, получение номера в ЦИТиС и оформление соглашения было в октябре, в конце октября соглашение отправили в РФФИ. В начале ноября бухгалтерия забеспокоилась, что деньги не приходят. Вместе с координатором от института дозвонились в РФФИ, там сказали, что соглашение пришло на 5 дней позже крайнего срока и поэтому грант аннулируют».

Вряд ли имеет смысл приводить здесь все отклики — достаточно сказать, что все они указывают как причину прекращения гранта задержку предоставления соглашения и/ или регистрации проекта в ЦИТиС.

Не приходится сомневаться в том, что во многих случаях эта задержка произошла по причинам, находящимся вне разумного контроля грантодержателя — например реструктуризации организации. Да и Почта России преподносит сюрпризы — а отправлять письма экспресс-почтой с уведомлением о вручении Фонд не разрешает. Также невозможно документально подтвердить поступление документов непосредственно в знаменитый ящик РФФИ на Ленинском, 32.

Да, безусловно, в соответствии с правилами РФФИ, «Фонд имеет право рассмотреть вопрос об отмене своего решения о выделении гранта в случае, если Договор поступил после указанных сроков». Но почему «имеет право рассмотреть вопрос» превратилось в «непременно аннулировать гранты всем, вне зависимости от тяжести и причин нарушений»?

И уж точно никакому разумному объяснению не поддается то, что о решении прекратить финансирование не было сообщено ни руководителю гранта, ни координатору принимающей организации. Это привело к невозможности скорректировать свои действия, отменить или сократить стажировку.

Некоторые руководители до сих пор не осведомлены о судьбе своего проекта -в списке из 70 прекращенных проектов его нет, но и финансирования нет, и будет ли, неизвестно. Получается, что запланированная научная работа (поддержанная Фондом -ведь руководители получили извещение о поддержке!) состоялась, но оплачена полностью за счет руководителя. А ведь многим из них пришлось эти деньги одалживать у друзей и родственников или брать в кредит.

Молодые ученые — не та категория людей, для которых эти потери несущественны. Таким образом, с самого начала научной карьеры у них создастся превратное впечатление о конкурсном финансировании научных исследований и укрепится недоверие к возможности работать в науке в России.

Эти события совпали по времени с печально известной реформой РАН, поэтому возникло предположение, что «темные силы», начавшие эту реформу (предположение не мое. —Прим. М.Л.) теперь еще и лишают грантов молодых ученых из РАН. Впрочем, такой интерпретации противоречит то, что ряд пострадавших грантодержателей работают в других ведомствах, например в вузах.

Каковы бы ни были причины, создавшаяся ситуация неприятна еще и тем, что подрывает доверие всех российских ученых, не только молодых (а также администрации научных учреждений) к Фонду. Финансирование поддержанных проектов всегда запаздывает по сравнению с решением об их поддержке. Это известная проблема, и за многие годы работы ученые более-менее научились ее решать.

«Многие научные коллективы брали кредиты или договаривались с администрацией институтов о переброске денег, чтобы выполнить намеченные работы. Так что мы, конечно, должны компенсировать их расходы», — отмечал П.А. Кашкаров, глава экспертного совета по научным проектам молодых ученых в прошлом году [2]. Но в этом таких заявлений не слышно.

Что теперь будет с этой системой? Как она станет работать, если никто из грантодержателей не застрахован от того, что его проект прекратят из-за небольшого нарушения (или даже просто безо всяких причин)? Остается надеяться, что эти неприятные события вызваны форс-мажорными обстоятельствами, которые будут доведены до пострадавших руководителей грантов, и их затраты на проведение исследований в рамках поддержанных проектов будут хотя бы частично компенсированы.

1. «Опубликовано открытое письмо в адрес Путина о срочном увеличении финансирования РФФИ и РГНФ»http://polit.ru/news/2011/11/09/letter_to_vvp/

2. «По единому билету. РФФИ открыл молодежи дорогу в большую науку»www.poisknews.ru/theme/science/4717/

3. www.rfbr.ru/rffi/ru/classifieds/o_1895385

Мария Логачева 

 Предыстория

Борис Салтыков, специалист по наукометрике, в начале 90-х, будучи министром науки произнес: «В России слишком много науки». Результат – в России погибло около 5 тысяч отраслевых институтов: инженерно-технологических центров, которые связывали институты РАН и ВУЗы с промышленностью. Стратегическая ошибка!

Оценка деятельности Российских институтов и исследователей по международным рейтинговым оценкам в основном ориентировано на англоговорящие страны. Европейцы этого не приемлют.

Россия была в изоляции более 75 лет, языковые проблемы послужили толчком к выработке собственных стандартов и перечней специальностей, поэтому резкий переход на международный стандарт системы классификации отраслей науки и технологий FOS – 2011 и системы классификации по образованию МСКО – 2011 может привести к полной дезорганизации системы подготовки кадров. Где молодые инженеры будут проходить практику? Переход необходимо делать очень продуманно.

Переход на новые стандарты обойдется России в несколько сот миллиардов евро.

1. Топ – 100. Педалирование публикаций с высоким индексом цитирования приводит к игнорированию разработок двойного назначения и коммерческих работ лучшими университетами страны и академическими институтами. Мы этого хотим? Хирш или инновации?
2. Финансирование уникальных установок в стране прекратилось 25 лет назад. Выжили немногие!
3. Государство не финансировало мега проекты в стране 25 лет. Поэтому нет новых установок мирового класса.
4. Государство крайне скудно финансировало исследовательскую работу в институтах, поэтому престиж исследователя резко упал. Поэтому приток талантливой молодежи резко сократился.
5. Государство вкладывает в международные проекты огромные средства (ЦЕРН, Германия), а наши проекты остаются без финансирования.
6. Ориентация только на институты и лаборатории, работающие на мировом уровне, приведет к большому сокращению сотрудников, которые при скудном финансировании работают на достойном уровне. Потеря научной среды!
7. Сокращение исследователей и преподавателей в 2 или в 3 раза без существенного увеличения денег на материальную базу работ будет отрицательна во всех отношениях!
8. Одновременное сокращение преподавателей НГУ и исследователей РАН приведет к социальной катастрофе в Академгородке и массовому отъезду молодежи за границу.

Ливанов и Фурсенко этого добиваются?

 9. Если в наблюдательном совете НГУ академическое влияние сократится в 4 раза и университетом будут править некоторые посторонние люди, которым судьба НГУ безразлична, то наступит потеря преемственности. Университет наш силен короткой обратной связью.
10. Научно-координационный совет ФАНО не должен содержать иностранных агентов.
11. Управление институтами, финансирование из Москвы приводит к дезинтеграции и разрушению горизонтальных связей. Опыт показывает, что финансирование через Московские структуры равносильно тому, как нюхать розы через противогаз.
12. Поскольку ученые степени доктора наук, кандидата наук теперь присуждают ученые советы, то коррупциогенность такого решения очевидна. Советов по стране очень много, а ранее решения по докторским диссертациям принимал только ВАК.
13. Борьба с коррупцией при приеме в ВУЗах стимулировала введение ЕГЭ в стране – в результате коррупция опустилась на уровень городов, поселков, школ и расцвела!
14. В результате принятия закона 253 руководство страны и законодательная власть понесла серьезные репутационные потери: МОН и правительство – индекс доверия упал с 10 пунктов до 1, индекс Совета Федерации с -1 до -15, индекс Государственной Думы снизился до -26 пунктов.

В научной среде все ветви власти понесли значительно большие потери.

Что делать:

1. Необходимо  приостановить действие закона 253.
2. Необходимо создать Министерство Науки и Высоких технологий, включив в него РАН и Национальные Исследовательские Университеты, а также оставшиеся отраслевые институты. Наиболее подходящей кандидатурой на пост министра, на мой взгляд, является академик Е.Н. Каблов.

Николай Сергеевич Диканский

Эффективное лекарство против рака – одно из самых ожидаемых открытий в области медицины. Сегодня исследования в этой области ведутся сразу по ряду направлений, а объем мировых инвестиций в эту область науки вполне сопоставим с затратами на проекты термоядерной энергетики. Радует тот факт, что ряд успехов в этом направлении принадлежит новосибирским ученым. Недавно сообщалось о завершении доклинических испытаний противоопухолевого препарата, полученного сотрудниками Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН из грудного молока. А наш сегодняшний собеседник – научный сотрудник лаборатории бионанотехнологий НГУ Маргарита Тарасова – работает в другом, не менее перспективном направлении.

– Скажите, какие способы лечения рака признает современная медицина?

– На сегодняшний день широко применяются для лечения рака такие методы лечения, как хирургия, радио- и химиотерапия. У каждого их них есть свои сильные и слабые стороны. Хирургическая операция не дает гарантии выздоровления – достаточно, чтобы в организме осталась одна зараженная клетка, и рост опухоли может возобновиться. Для радиотерапии и химиотерапии характерен недостаток избирательности: они поражают не только больные клетки, но и окружающие здоровые. В результате организму пациента наносится существенный ущерб. Конечно, медицина не стоит на месте, и постоянно появляются новые методы, но, как правило, основа их остается традиционной. Например, брахитерапия. Это, по сути, та же радиотерапия, но при этом источник излучения – маленький, и он помещается прямо в опухоль. Ущерб для здоровых органов уменьшается, но не исчезает. Но в последнее время ведутся исследования и в принципиально новых направлениях.

– Насколько я понимаю, к ним относится и виротерапия, которую изучает ваша лаборатория. Расскажите вкратце – в чем ее суть?

– В основу теории виротерапии (лечения вирусами) был положен эффект, который ученые обнаружили еще в начале прошлого века. Тогда были зафиксированы случаи, когда больной раком человек переносил некую вирусную инфекцию, после чего у него прекращался или замедлялся рост опухоли. А иногда и вовсе наступала элиминация опухоли и выздоровление. Но в то время наука не обладала достаточными знаниями, чтобы полноценно изучить и использовать этот эффект. И только спустя десятилетия, когда были накоплены знания о молекулярных механизмах размножения вирусов, стало ясно, что многие из них обладают онколитическими свойствами.

– Что это значит?

– Это значит, что определенные вирусы поражают и разрушают определенные типы раковых клеток и игнорируют здоровые. Так что, если ввести в опухоль препараты на основе таких вирусов, то через некоторое время ее клетки будут ими уничтожены. После этого вирус элиминируется (выводится естественным путем) иммунной системой организма. В этом – главное преимущество виротерапии перед традиционными методами лечения: она уничтожает опухоль, практически не повреждая здоровые ткани.

– Эти вирусы поражают любую опухоль?

– Нет. Уже достаточно давно принято классифицировать опухоли не только на основе их вида и по органам, в которых они возникают, но и по генетическим изменениям, возникающим в больных клетках. Так вот разные виды вирусов атакуют опухоли с различными генетическими изменениями. Поэтому в разных лабораториях исследуют различные семейства вирусов и изучают их онколитические свойства на различных типах опухолей. Мы работаем с аденовирусами. Другие группы исследователей – с пикорнавирусами и т.п.

– Судя по тому, что виротерапия остается пока скорее экспериментальным направлением, есть еще нерешенные задачи?

– Сегодня одна из главных задач – найти способ обмануть иммунную систему организма. Наш иммунитет в любом вирусе видит врага и часто уничтожает лечебный вирус до того, как тот успеет справиться с опухолью. Задача сложная, прежде всего потому, что отсутствует адекватная модель для испытаний. Сами понимаете, мы не можем ставить эксперименты на людях.

Для опытов используют мышей с удаленным или нефункциональным тимусом – одним из центральных органов иммунной системы. Благодаря этому им можно привить человеческую опухоль и испытать препарат. Но нельзя отследить реакцию на него самой иммунной системы. Другое подопытное животное – хомячки. У них сохранен иммунитет, но из-за этого мы уже не можем привить им опухоль человека, и можем изучать действие вируса только на опухоль хомячка. А различия между опухолью человека и животного весьма существенны. Получается, что мы не можем полноценно исследовать взаимодействие вирусных агентов с иммунной системой человека. Но и у этой проблемы есть решения, ученые находят способы «обернуть» вирусы в специальную «защитную одежду», обманывая, таким образом, иммунную систему.

Другая важная задача, которая еще не решена до конца, – повысить агрессивность вирусов по отношению к опухолевым клеткам. С этой целью мы изменяем геном вируса, чтобы он вырабатывал больше специальных белков, разрушающих именно опухолевые клетки. Так появляются новые разновидности вирусов, лечение которыми более эффективно.

Но, повторю, это все – в принципе решаемые задачи. И поскольку уже сегодня дошло до применения первых вирусных препаратов в медицинской практике, то это направление будет развиваться и дальше.

– Вы можете назвать конкретные примеры?

– В Китае выпускают два препарата, основанных как раз на аденовирусах, – «Гендицин» и «Онкорин». В Латвии производят на базе энтеровирусов лекарство «Ригвир» с весьма широким спектром действия – его используют при лечении меланом, рака желудка, некоторых сарком. Ведутся испытания и в ряде других стран.

– А в России?

– И в России тоже. На сегодняшний день успешно завершилась первая фаза испытаний препарата «Канцеролизин», изготовленного на базе аденовирусов в ГНЦ ВБ «Вектор», сейчас проходит вторая фаза. Если все испытания будут успешными (на что мы надеемся), лекарство поступит на российский рынок. Оно может использоваться для лечения ряда опухолей, имеющих определенное генетическое нарушение – повреждение очень важного гена p53: например, меланомы.

– Получается, центром российской виротерапии становится Новосибирский научный центр?

– Получается, что так. Этому есть объективные причины. Сегодня именно здесь сосредоточено большинство лабораторий, занимающихся исследованиями в этой области. Рядом расположен научный вирусологический центр «Вектор», который является наиболее подходящей площадкой для производства виропрепаратов в промышленных масштабах. Причем, мы хоть и работаем по разным исследовательским программам, но это не мешает сотрудничеству. Для проведения опытов на животных мы сотрудничаем с виварием «Вектора»; секвенируем гены совместно с Институтом химической биологии и фундаментальной медицины, а образцы многих клеточных культур мы получаем из коллекции Института цитологии и генетики СО РАН. В общем, лаборатории разных институтов обмениваются полученными результатами. Такая кооперация позволяет нам добиваться больших результатов.

Георгий Батухтин