Когда директоров институтов отправлять на пенсию

Научные институты уже в ближайшее время ждут кардинальные перемены. В частности, предполагается, что смена руководителей будет проходить так же, как сегодня это уже делается в вузах. По закону предельный возраст для ректора 65 лет. Правда, по представлению ученого совета вуза его учредитель может продлить срок работы ректора до 70 лет.

Это положение сегодня не распространяется на научные институты. Споры о предельном возрасте их руководителей идут уже много лет. Например, еще восемь лет назад в проект нового Устава РАН был внесен пункт о возрастном цензе. Однако академиков поправили, напомнив, что в Конституции нет никаких возрастных ограничений для того, чтобы человек занимал тот или иной пост. Для их введения нужен специальный закон.

Свой вариант возрастного ценза в свое время предложило Минобрнауки России: 60 лет для директоров институтов, их заместителей, а также "руководителей и заместителей руководителей структурных подразделений организаций", в том числе заведующих лабораториями и их замов. В исключительных случаях - по представлению трудового коллектива - предельный возраст может быть повышен до 65 лет. То есть условия более жесткие, чем для ректоров вузов.

Сейчас положение о возрастном цензе для руководителей научных учреждений находится в стадии разработки. Каким будет окончательный документ, можно только гадать. "РГ" попросила высказаться по этой проблеме известных российских ученых.

Валерий Козлов, вице-президент РАН:

- Вопрос о возрастном цензе для руководителей институтов к академии уже не имеет никакого отношения. Ведь по закону о реформе академий у нас больше нет институтов, они переданы в ФАНО. Теперь это их головная боль. Сейчас мы разрабатываем новый Устав РАН, но в нем вообще не будет ни одного слова о возрасте руководителей. Какие-либо ограничения являются нарушением Конституции РФ, поэтому их можно вводить только законом.

Михаил Угрюмов, академик РАН:

- Многие удивятся, но в ведущей научной стране мира, на которую нас призывают ориентироваться, в США, для ученых нет никаких ограничений по возрасту. У меня там немало знакомых, чей возраст уже перевалил за 80 лет. У них светлые головы, они делают науку мирового уровня. В стране никто не смотрит в паспорт ученого, важны только выигранные им по конкурсу гранты. Это единственный критерий оценки.

В Европе ситуация иная. Возраст любого сотрудника на государственной службе, в том числе и ученого, ограничен 65 годами. Многие, достигнув этого рубежа, уходят работать в частный сектор, на фирмы, а кто-то на пенсию. Но на пенсию достойную. К примеру, во Франции это 80 процентов от оклада, который у ученого составляет около 10 тысяч евро. Сравните с нашими пенсиями, поймете, в какой ситуации оказывается ученый.

Но глубоко ошибается тот, кто думает, что возрастной ценз для ученого в Европе введен, чтобы повысить уровень науки. Это сугубо политическая акция, которая должна снизить уровень безработицы. Однако той же цели можно достичь иначе, расширяя сферу науки, открывая новые лаборатории. Именно так и поступают американцы. Конечно, европейцы это прекрасно понимают и уже начинают постепенно уходить от ограничений по возрасту. Например, два года назад на такой шаг пошли в Англии: там тоже упразднили этот ценз для ученых.

Россия намерена пойти в противоположном направлении. Мне кажется, что надо еще и еще раз внимательно взвесить все "за" и "против", а главное, ясно понимать нашу специфику. Кадры в нашей науке, говоря образно, собраны в два "горба". Один образуют ученые старше 60 лет, среди которых немало известных имен, второй "горб" - молодые ученые в основном около 30 лет. Между ними - яма. Ее причины? Это и массовый отъезд российских ученых во времена кризиса, и демографические проблемы.

Кем же мы будем заполнять вакансии, которые освободят "устаревшие" ученые? Найдем ли среди молодых достойных претендентов? Я подсчитал, какой отбор в СССР проходили люди, чтобы стать научным сотрудником. Когда поступал в университет, конкурс составлял 40 человек на место. А затем требовалось выдержать серьезный конкурс при поступлении в аспирантуру. Сегодня в России единственный конкурс - это экзамены в вузы, в среднем он составляет 1:3. А дальше в аспирантуру берут фактически всех желающих. Для сравнения: во Франции, чтобы стать научным сотрудником, надо пройти сито 1:500.

Представим, что при смене поколений у нас на руководящие должности придут люди, чьи способности не прошли суровую проверку, они не испытали настоящей конкуренции, преодолев фильтр 1:3. Если такие люди возглавят лаборатории, где реально и делается наука, то мы ее обезглавим уже навсегда. Та же картина и с директорами институтов. Да, сегодня возраст подавляющего большинства руководителей перевалил за 60, а многих за 70 лет. Это люди с огромным научным, организаторским, жизненным опытом. Их смена будет черпаться все из той команды, которая не прошла серьезно "естественного" отбора. Итоги подобной акции, мне кажется, очевидны.

Что же надо делать в первую очередь? К сожалению, у нас созданы все условия для утечки мозгов. А ведь именно аспирант - это будущее науки. Его стипендия в России более чем в 10 раз меньше, чем в Европе, где составляет 1500 евро. Когда некоторые руководители с оптимизмом заявляют, что сейчас утечка мозгов прекратилась, они выдают желаемое за действительное. Самые талантливые по-прежнему продолжают уезжать из страны. И этот поток не остановить, пока здесь не будут созданы такие же условия, как в ведущих странах мира. А остаются середняки. Именно они и будут занимать руководящие "кресла" не по своим научным и организаторским способностям, а по паспорту.

Константин Северинов, профессор Ратгерского университета (США), заведующий лабораториями в Институте молекулярной генетики РАН и Института биологии гена РАН:

- В США для ученых действительно нет возрастных цензов. Если ты талантлив и способен по конкурсу выигрывать гранты, то возглавляй лабораторию хоть до 120 лет. Нет ограничений и для научных администраторов, но они не могут занимать высшие должности более, кажется, двух сроков. Так что система ротации действует автоматически.

Может, и нам по примеру Америки не надо вводить для ученых возрастной ценз? Но, как говорится, дьявол спрятан в мелочах. К примеру, есть принципиальный момент: как проходят конкурсы на получение грантов и кто оценивает проекты. В США экспертиза совершенно независима, никто и ничто не может повлиять на результат, ни ваш авторитет, ни имя в науке, ни связи. Все решает только научный уровень поданного на конкурс проекта.

У нас картина иная. Система экспертизы много и давно критикуется. Дело в том, что различные "персонажи", не обладая научным весом в мире, тем не менее самыми разными способами продавливают свои заявки через любые экспертизы, оттесняя действительно достойные проекты. Например, шквал критики со стороны многих зарубежных ученых вызвали итоги уже ставших знаменитыми конкурсов на мегагранты. Предполагалось, что в страну будут приглашены ведущие ученые мира, чтобы создать здесь научные лаборатории. Для отбора были приглашены авторитетные зарубежные эксперты. Казалось бы, все сделано по гамбургскому счету. Но вдруг выяснилось, что окончательное решение все равно принимали наши академики и чиновники минобрнауки. И в Российском научном фонде, который только что специально создан для грантового финансирования науки, знакомые все лица. Боюсь, мы в очередной раз наступим на те же грабли.

Не согласен, что возрастной ценз и смена руководителей, начиная с завлабораториями, приведет к развалу науки. Среди 30-летних немало талантливых ученых. Возражая против возрастного ценза, ссылаются на два кадровых "горба" и демографическую яму. "Горб пожилых" - это наследие советского периода, когда наука была необоснованно раздута. Для оздоровления ситуации надо не искусственно завышать число 45-летних, не "засыпать" яму, а сокращать число 70-80-летних руководителей. Их слишком много. А среди 40- и 50-летних немало ученых, которые способны возглавить научные коллективы.

Фото: Валерий Мельников/ РИА Новости www.ria.ru

Текст: Юрий Медведев

Академик Ю.Л. Ершов: «Невозможно качественное образование в стране, регионе, где большой науки нет»

Как мы уже рассказывали, недавно в Екатеринбурге прошло награждение лауреатов Демидовской премии, в числе которых был и новосибирский математик, академик Юрий Леонидович Ершов . Научный путь Юрия Леонидовича отмечен многими яркими и незаурядными результатами. Защита кандидатской диссертации через несколько месяцев после окончания НГУ, а докторской – в 26 лет. Его фамилию носят многие математические термины - иерархия Ершова в теории алгоритмов, язык S-выражений Ершова в семантическом программировании и т.д. А монографии переведены на многие языки мира и пользуются заслуженным уважением со стороны иностранных ученых. Работа ученого отмечена Государственной премией РФ, рядом других почетных премий и орденов. А теперь к ним добавилась и Демидовская премия, которая по праву считается самой престижной неправительственной научной наградой страны и присуждается не за отдельные достижения, а по совокупности научных достижений в течение жизни. Вскоре после возвращения с церемонии награждения, Юрий Леонидович согласился ответить на несколько вопросов для читателей нашего ресурса.

– Скажите, стать математиком – это было мечтой детства?

– На самом деле все было не так просто. В детстве я учился в обычной новосибирской школе № 30. И интересовался скорее геологией. Кстати, коллекцию минералов я собираю до сих пор. Вот это настоящее мое детское увлечение. А математику я тогда изучал в пределах школьной программы и не более. Но когда я заканчивал школу – услышал про то, что в Москве был создан Физтех и загорелся идеей поступить туда. Меня предупредили, что экзамены сдать будет очень непросто, и вот тогда я начал дополнительно заниматься математикой.

Не помогло - экзамен по математике я в тот раз провалил. Но это только усилило мое желание овладеть этой интереснейшей наукой. По настоянию родителей я вернулся в Новосибирск, пробовал поступить в Новосибирский электротехнический институт (ныне - НГТУ), но не прошел по конкурсу. Пришлось отложить учебу в вузе на год.

Но время я зря не терял: днем работал на заводе им. Чкалова, а вечерами погружался в учебники по математике. И в результате, вышел достаточно далеко за рамки школьной программы. И без проблем поступил на математический факультет Томского государственного университета.

– Но в Вашей биографии указано, что Вы заканчивали НГУ. Как так вышло?

– Как я уже сказал, мой путь в математику изобиловал неожиданными поворотами. Я уехал учиться в Томск в 1958 году, а через год в Академгородке открылся Новосибирский государственный университет, о котором сразу заговорили. Уникальный университет, да еще и в моем родном городе. К тому же, набор в него вели сразу студентов первого и второго курса. Естественно и я написал заявление о переводе. Но поскольку я в ТГУ учился на «отлично», томские преподаватели выступили против. Если бы не мама, которая не предупредив меня, обратилась в министерство, ссылаясь на их собственное распоряжение о беспрепятственном переводе студентов, ничего бы не вышло. И даже с ее помощью, я оказался в стенах НГУ только после третьего курса. Хотя с другой стороны, три года обучения в Томске здорово помогли мне в освоении достаточно сложной учебной программы Новосибирского университета.

– Кого бы Вы могли выделить среди своих учителей?

– НГУ не зря с первых дней стал одним из самых сильных вузов страны. Наши преподаватели были академиками, учеными мировой величины. Это и первый директор Института математики Сергей Львович Соболев, которого по праву считают основоположником целого ряда направлений в современной математике. И Леонид Витальевич Канторович, создатель линейного программирования, ставший впоследствии лауреатом Нобелевской премии по экономике. Было много и других выдающихся ученых. И при этом все они были совершенно доступными людьми, студент без проблем мог обратиться к ним с вопросом и получить ответ.

Но своим главным учителем я считаю академика Анатолия Ивановича Мальцева. Сначала я посещал его семинар, а затем он стал моим научным руководителем. Он тоже был очень уникальным человеком. Начать с того, что академическое звание он получил, будучи профессором Ивановского пединститута, имея огромную педагогическую нагрузку. И он обладал не только талантом ученого, но и педагога.

Он редко давал какие-то определенные советы, но при этом оказывал огромное влияние на меня и других своих учеников. Именно он основал сибирскую школу алгебры и логики, которая и сегодня считается одной из лидирующих в этом направлении мировой науки. Мальцев продемонстрировал, как можно использовать свойства языков математической логики для доказательства нетривиальных теорем в алгебре. С тех пор языки матлогики используются и в алгебре, и в теории чисел, и в математическом, и в функциональном анализе.

– В Вашем научном багаже немало престижных достижений. Какие из них Вам самому кажутся главными?

– Большая часть моей работы связана с такими областями математики как элементарные теории полей, абстрактная теория полей,  семантическое программирование и так далее. Неспециалисту эти термины мало о чем скажут. Но коллеги-математики понимают значение решения таких задач, как, например,  доказательство алгоритмической неразрешимости элементарных теорий многих классов. И их высокая оценка результатов работ нашей школы – для меня очень приятна.

– На протяжении ряда лет Вы были ректором НГУ. Какие воспоминания оставил Вам этот этап биографии?

– Я был ректором Новосибирского университета с декабря 1985 до середины 1993-го. Сами понимаете, какое это было время. Сначала – перестройка, бурные изменения, надежды. Порой возникало ощущение, что университет захлебнется от социальной активности студентов и преподавателей. Доходило до забастовок, например, студенты выступали против военной кафедры, считая, что это лишний элемент, отвлекающий от основных задач обучения.

Потом студентов начали призывать в армию.  Были опасения, что из-за такого «перерыва» некоторые талантливые ребята утратят мотивацию к учебе, не захотят ее продолжать. И поэтому мы старались сохранять контакты с нашими призывниками. Вплоть до того, что навещали их в армии, привозили математическую литературу.

А потом, в начале 90-х, социальная активность резко пошла на убыль, сменилась апатией, крушением надежд. Тогда же начались перебои с зарплатой и финансированием научных институтов и отъезд научных работников за границу. Все это очень негативно сказывалось на атмосфере в университете. Так что, «легких» лет в истории моего ректорства не было. Но я пытался сохранить все лучшее, что было в НГУ. Ушел с ректорского поста, когда почувствовал, что уже не получается, как раньше совмещать административную работу с научной. Я выбрал науку.

– Насколько мне известно, Вы также являетесь редактором двух научных журналов, издаваемых Институтом математики. Расскажите о них подробнее.

– С этими журналами связана одна интересная история. Инициатором выпуска «Сибирского математического журнала» и журнала «Алгебра и логика» стал мой учитель, академик Мальцев. Но в то время на издание журнала нужно было разрешение ЦК КПСС, а «Алгебра и логика» его не имела. Так что мы регулярно издавали наш журнал «Алгебра и логика» как «труды семинара». Он приобрел международную известность, англоязычных подписчиков, но так и не стал журналом в формальном советском смысле этого слова. Зато сегодня оба этих журнала входят в список Web of science, о котором так много говорят «реформаторы науки».

– Раз уж мы заговорили о реформе. Подход реформаторов подвергли критике многие известные ученые. Хотелось бы узнать Ваше мнение.

– Мне кажется, «реформирование» не самое подходящее определение тому, что происходит сегодня с наукой. Сначала Академии наук вынесли приговор: государственная наука в России неэффективна. Но никто не потрудился обосновать этот вывод. Его просто приняли за аксиому. А главными показателями эффективности сделали индексы цитирования (критерий достаточно субъективный) и прикладное значение исследований.   

Один мой знакомый ученый еще несколько лет назад сказал: «Если все силы бросить на прикладные разработки, то скоро прикладывать будет нечего». Чтобы Россия оставалась великой державой, она должна иметь свою фундаментальную науку. Потому что только в фундаментальной науке возможны прорывные достижения.

– Как Вам кажется, когда негативные последствия таких решений станут заметны?

– А это уже происходит. В ряде институтов замечают, что молодежь пакует чемоданы. Наших специалистов активно приглашают китайцы, японцы. Причем речь идет о самой талантливой и перспективной части научной молодежи. Сколько из них уедет на самом деле, пока сказать трудно, но молодые люди явно задумались, стоит ли выбирать карьеру ученого, если власть с ними может так оскорбительно обращаться.

– Вы говорите о талантливой молодежи. То есть интерес к математике у молодых сохраняется?

– Конечно. Я не помню ни одного года, когда бы в наборе университета не было хороших студентов. И многие из них позже выбирают занятия наукой как профессию. Это главный кадровый резерв Института математики. Вообще, это ведь очень взаимосвязанные структуры: вузы и научные институты. Невозможно качественное образование в стране, регионе, где большой науки нет. И наоборот: наука без молодых кадров тоже вырождается. При создании Новосибирского университета считалось, что математическая методологическая основа должна пронизывать подготовку на многих факультетах. Многие крупные ученые СО РАН из областей естественных наук могут похвастаться серьезными математическими знаниями. Например, в Институте цитологии и генетики, где развивается биоинформатика, биологу без серьезной математической подготовки просто нечего делать. Уровень преподавания на факультетах, где математика профильная дисциплина, традиционно высок. И от такого наследия не стоит отказываться.

Вопросы задавал Георгий Батухтин

Новосибирские ученые разработали новый метод онкодиагностики

18 фев 2014 - 06:49

Ученые новосибирского Института теплофизики СО РАН отправили заявку в Российское патентное бюро на регистрацию нового неинвазивного (без проникновения в организм) метода диагностики онкозаболеваний.

Принцип метода заключается в анализе осаждения эритроцитов, где косвенно измеряется гидродинамический размер связанных белков. Другими словами создан спектрометр для лазерной диагностики наночастиц в моче и опытным путем установлено, какие размеры частиц в жидкости являются нормой, а какие – сигнализируют о заболевании.

Преимущества метода простота, оперативность и если будет создан не дорогой анализатор доступность.

СО РАН правомерно разорвало контракт с застройщиком

18 фев 2014 - 06:43

В ходе разбирательства в арбитражном суде по поводу расторгнутого государственного контракта  на строительство жилых домов между СО РАН и ООО «Росбилд» выяснилось, что у потенциального застройщика отсутствуют банковские гарантии. Как сообщили в центре общественных связей СО РАН, договор был расторгнут в одностороннем порядке еще в августе 2013 года из-за того, что застройщик не смог предоставить ряд необходимых документов.

По словам главы председателя СО РАН Владимира Асеева, представленная ООО «Росбилд» для участия в аукционе банковская гарантия на сумму около 37,5 миллионов рублей не прошла проверку на подлинность по системе SWIFT.  Новосибирский УФАС отказал ООО «Росбилд» в возбуждении дела против Академии наук.

ВАК предложили вывести из подчинения Минобрнауки

18 фев 2014 - 06:39

Президент РАН академик Владимир Фортов предложил повысить эффективность Высшей аттестационной комиссии и сделать ее надведомственной экспертной организацией, то есть, вывести ее из подчинения министерству образования и науки РФ. Владимира Фортова поддержал ректор МГУ академик Виктор Садовничий. Ученые встретились с журналистами на экономическом факультете Московского госуниверситета, на открытии памятной доски в честь Почетного профессора МГУ Сергея Петровича Капицы.

Академик Садовничий подчеркнул, что расширение полномочий диссертационных советов и передача им права самостоятельно присуждать ученые степени кандидата и доктора наук не должно умалять роли ВАК как высшей квалификационной и контрольной инстанции.

Напомним, в 2012 году Сергей Капица и Владимир Фортов написали статью, в которой настаивали на принципе peer review, что в переводе означает суждение равными, который должен лежать в основе работы ВАК. "Наука не может оцениваться малограмотными профанами, не может оцениваться снизу. Но наука не может оцениваться и сверху. Тогда она проституируется и вырождается, превращаясь в средство удовлетворения политических, социальных и честолюбивых амбиций власть имущих. В результате наука как таковая исчезает", - говорилось в статье.

В январе 2014 года Минобрнауки заморозило работу 602 диссертационных советов, тема некорректных заимствований в диссертациях остается одной из самых обсуждаемых в обществе наряду с последствиями реформы РАН.

В Совете Федерации могут подготовить поправки в закон о реформе РАН к лету 2014 года

18 фев 2014 - 06:35

В Совете Федерации могут к лету 2014г. подготовить ряд законодательных инициатив, вносящих коррективы в закон о реформе РАН, принятый в сентябре 2013г. Об этом сообщил на первом заседании рабочей группы по мониторингу правоприменительной практики этого закона первый заместитель председатель комитета СФ по науке, образованию, культуре и информационной политике Виктор Косоуров.

"Мы проведем заседания рабочей группы в марте, в апреле, и во второй половине мая состоится круглый стол, на котором будут рассмотрены первые результаты реализации закона. На его основе мы уже будем в состоянии сформулировать 3-4 законодательные инициативы, направленные на корректировку этого закона, если мы будем готовы", - сказал сенатор.

Косоуров подчеркнул, что говорить о том, насколько эффективен закон о реформе РАН, пока рано. "Мы только подходим к тому, что есть консенсус, есть какие-то ростки механизмов по взаимодействию научного сообщества и Федерального агентства научных организаций (ФАНО)", - сказал он. Сейчас идет подготовка к заключению соглашения между РАН и ФАНО, пока каких-нибудь серьезных и принципиальных разногласий нет, подчеркнул он.

Оборонная промышленность Новосибирской области подвела итоги года

Основные проблемы оборонки связаны со сроками предоставления госзаказа,
влиянием госкорпораций, а также качеством комплектующих.

В рамках круглого стола, посвященного состоянию ОПК, Министр промышленности, торговли и развития предпринимательства Сергей Семка подвел итоги развития оборонно-промышленного комплекса Новосибирской области за 2013 год. По данным министерства рост объема производства по сравнению с 2012 годом составил около 130%, а самым результативным предприятием оказалось «НИИИП - Новосибирский завод им. Коминтерна», завершившее год с трехкратным приростом. Несмотря на оптимистичные результаты, представители оборонной отрасли поспешили напомнить о текущих проблемах и обсудить их с министром. Также, участники мероприятия высказали мнение о прошедшем форуме «Технопром».

В круглом столе приняли участие представители ОАО «НИИ электронных приборов», ОАО «Бердский электромеханический завод», ОАО «Катод», ОАО «Новосибирский приборостроительный завод», ОАО «Новосибирский завод искусственного волокна», ООО «Авиатехснаб» и ряд других, а также представители Госкорпорации «Ростехнологиии» в Новосибирской области и депутатского корпуса.

 Основные проблемы оборонки, по словам самих участников отрасли, связанны со сроками предоставления госзаказа, влияния на предприятия госкорпорации «Ростехнологии», а также качество комплектующей продукции, поставляемой на предприятия ОПК.

 Озвучивая основные результаты, с которыми ОПК завершил 2013 год, Сергей Семкаотметил, что в 2013 году ситуация в отрасли заметно улучшилась. Рост объема производства по сравнению с 2012 годом составил около 130%, а за последние пять лет объем выпускаемой продукции увеличился более чем в два раза.

 Лидерами отрасли в регионе можно назвать «НИИ измерительных приборов — Новосибирский завод им. Коминтерна», который увеличил объем производства в три раза по отношению к 2012 году; «Новосибирский патронный завод», темпы роста которого составили 189% по отношению к предыдущему году, ОАО «Компания Сухой» «НАЗ им. В. П. Чкалова» - 171%, «СибНИА им. С. А. Чаплыгина» – 131%, ФКП «Анозит» – 128%, «Новосибирский приборостроительный завод» – 127%, «НИИЭП» – 125%.

По данным регионального Минпромторга, промышленный комплекс Новосибирской области в целом формирует около 30% налоговых поступлений региона в бюджеты всех уровней, а предприятия ВПК — около 10-12%.

 Министр также отметил, что продолжаются и в некоторых случаях близятся к завершению инвестиционные проекты, реализуемые на предприятиях. «К примеру, в первом квартале, или в начале второго будут введен инженерный корпус в «НИИЭП», и продолжится строительство производственного корпуса. Сергей Семка также уточнил, что поддержки на региональном уровне, из федерального бюджета предприятиям ОПК в 2013 году было выделено по различным программам порядка 1 млрд 800 млн рублей. «Безусловно, есть проблемы, к примеру, сроки доведения госзаказа, финансирование технического перевооружения, но и в этих вопросах наблюдаются изменения в лучшую сторону», - добавил Сергей Семка.

Советник председателя СО РАН, член Экспертного cовета председателя Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, депутат Совета депутатов НовосибирскаАлександр Люлько, модерирующий обсуждение, уточнил, что на его взгляд, сегодня лучше всего себя чувствуют те предприятия, которые внедряют инновационные разработки, и это касается не только оборонного комплекса. «Старые производства навряд ли нужны, и, скорее всего, они не будут возрождаться, выживут те, кто внедряет наукоемкие технологии». Как раньше рассказывал «КС» Александр Люлько, Дмитрием Рогозиным поставлена задача провести реестр всех научных разработок в стране. «Очень остро стоит вопрос по внедрению разработок ВПК в промышленное производство гражданского направления. Это, с одной стороны, повышает качество жизни наших граждан, с другой - приносит дополнительный доход оборонному предприятию».

Первым в рамках круглого стола, организованного  «ИТАР-ТАСС», выступил заместитель генерального директора «НИИЭП» и председатель правления клуба директоров предприятий оборонного комплекса «СЭР» Валерий Эдвабник, который в первую очередь отметил, что наконец-то в стране  появилась доктрина развития обороны страны, сформулированная в документе под названием «ГПВ-2020», (сейчас программа корректируется, и готовится у выходу – «ГПВ-2025). «Выполнение этой программы со стороны правительственных органов, которое заключается в формировании, передаче заказов и их финансирование предопределило самую главную тенденцию – рост объемов производства на предприятиях ОПК, на это повлияло и формирование заказа на три года, что позволило планировать свое стратегическое развитие - отметил Валерий Эдвабник. – Но при этом у территории слишком мало законодательных возможностей влиять на федеральные стратегические проблемы, к примеру, таких как гособоронзаказ».

Помощник директора по работе с органами власти и науки «НАЗ им. В.П. Чкалова» Валерий Скворцов отметил, положение предприятие несколько отличное от других потому что у завода есть пятилетний гособоронзаказ с 2008 года. «В этом году мы его завершили и на текущий момент работаем по следующему долгосрочному контракту до 2020 года с корректировкой на увеличение. Хочется отметить, что впервые за 20 лет появились поползновения к плановости предоставления и выполнения гособоронзаказа», - отметил господин Скворцов. - За прошедший год, когда мы стали составной частью холдинга ОАО «Компания Сухой», предприятие получило ряд преимуществ. Ранее в беседе с «КС» Валерий Скворцов отмечал: «На мой взгляд, при внешнем негативном отношении, к вхождению регионального предприятия в холдинг или госкорпорацию, есть свои плюсы. Находясь в единой структуре, предприятия одного направления (в нашем случае, самолетостроения) могут сотрудничать, перераспределять свои возможности».

«Я сейчас, скорее всего, подвожу генерального директора нашего предприятия, но это мое мнение» всюду, где проходит тяжелый сапог Ростехнологий, становится не видно свежего воздуха, и многие предприятия ОПК сохраняются на плаву, я бы сказал не благодаря «Ростехнологиям», а в некоторой степени - вопреки, - отметил Валерий Эдвабник.

В процессе обсуждения, спикеры затронули проблемы качества комплектующей продукции, предоставляемой поставщиками. «Качество – краеугольный камень, эта проблема есть и остается. Особенно это касается поставщиков предприятия, которых у предприятия около трех десятков, на сегодняшний день с ними обсуждаются проблемы качества поставляемой продукции на самом серьезном уровне, в том числе с зарубежными поставщиками - отметил Валерий Скворцов. – Если мы хотим получать настоящие боевые самолеты, своевременно и в нужном количестве, этой проблеме нужно уделять больше внимания», - отметил спикер.

Научный руководитель СИБНИА им. Чаплыгина Алексей Серьезнов среди прочего, обозначил кадровую проблему, недостаток специалистов. «В целом считаю, что та политика, которая проводится правительством относительно ОПК – считаю правильной, надеюсь, что она выдержит испытание временем», - отметил Серьезнов. – Особенно хотелось бы высказаться по поводу форума «Технопром-2013», отмечу один момент: при выступлении представителей «Роснано», они говорили, что у них так много денег, но при этом они не знают, куда их применить, то же самое повторяли представители и других госкорпораций. Но ведь это абсолютно не так, в Новосибирской области есть масса научных разработок, которые достойны внедрения в масштабное производство», - отметил Серьезнов. Сергей Семка не согласился с этим высказыванием, и отметил, что в Новосибирской области есть и положительные и отрицательные примеры создания совместных предприятий с госкорпорациями и академией наук. «Положительный – «Нэвз-Керамикс», отрицательные были на базе заводов «Сиблитмаш», «Труд», там пытались создать совместные предприятия с академией наук, но не получилось», - отметил министр.

По поводу форума «Технопром-2013» звучали и другие мнения, Валерий Эдвабник, к примеру, сказал, что единственная заслуга форума заключается в том, что Новосибирск посетил Дмитрий Рогозин, однако этого можно было достичь и меньшими затратами отметил эксперт. 

В заключении, Александр Люлько выступил с предложением, попытаться проконтролировать формирование госзаказа на муниципальном уровне, то есть начать формировать заказы для предприятий, исходя в том числе из конкретных нужд города и региона.

Бэлла Игарская

 

Олимпийское золото «куëтся» в SolidWorks

На протяжении нескольких последних дней вся страна напряженно следит за событиями Зимних Олимпийских игр в Сочи. Каждый вечер главная площадь Олимпийского парка Medals Plaza принимает несколько тысяч зрителей, желающих разделить с чемпионами и призерами игр радость от получения самой желанной награды в спортивной карьере - олимпийской медали.

Высокая честь создания олимпийских и паралимпийских призовых медалей этих Игр выпала лидеру российского ювелирного рынка – компании «АДАМАС».  В конце 2012 года технический директор «Адамас» был приглашен в Олимпийский комитет для того, чтобы оценить возможность изготовления медалей в соответствии с дизайном, разработанным российским представительством рекламного агентства Leo Burnett во главе с Сергеем Царьковым.

В Сочи был подписан договор, согласно которому «АДАМАС» стал Официальным поставщиком Зимних игр 2014 года в категории «Ювелирные изделия, драгоценные металлы, камни и медали». Международным олимпийским комитетом (МОК) было заказано 1254 награды: 768 олимпийских и 486 штук для победителей паралимпийских игр. Первоначальный дизайн медалей, как олимпийских, так и паралимпийских, был далек от технологичного. Если бы специалисты «Адамаса» придерживались его, то в годовой срок, отведённый МОК на изготовление наград, уложиться бы не получилось. Изначально в дизайне предполагалась вставка из синтетического кварца, но, учитывая хрупкость материала и невозможность его крепления в металлической основе без клеевых прокладок и штифтов, которые неизбежно отразились бы на дизайне, «Адамас» вынужден был найти альтернативу. В качестве альтернативного материала для вставки был выбран поликарбонат: главным его достоинством была возможность крепления в металлическом корпусе исключительно за счет разницы коэффициентов теплового расширения цветного металла и вставки. Перед отработкой технологии специалисты столичного ювелирного завода провели ряд экспериментов, чтобы убедиться, что крепление вставки из поликарбоната будет надёжным, затем в течение месяца была разработана сама технология изготовления медалей.

Применение SolidWorks на этапе проектирования медалей

Олимпийское золото «куëтся» в SolidWorks  Программный комплекс SolidWorks конфигурации Premium был внедрен столичным ювелирным заводом «Адамас» в момент разработки технологического процесса по производству медалей, с целью подготовки конструкторской документации на все технологические приспособления, составляющие детали наград (корпус медалей, кристаллы, которые вставляются в корпус, элементы крепления ленты) и создания трехмерных моделей для подготовки управляющих программ для технологического оборудования. С помощью SolidWorks было спроектировано также порядка 60 специализированных вспомогательных приспособлений для различных механизированных и ручных операций каждого этапа создания наград, для того, чтобы облегчить труд рабочим и успеть изготовить медали в срок, поскольку в процессе изготовления медалей у предприятия на счету в буквальном смысле была каждая минута.

Дизайн медалей, переданный в качестве ТЗ на производство, предполагал необходимость создания технологии с нуля, поэтому в SolidWorks он был воспроизведен и впоследствии скорректирован с точки зрения технологического цикла с учетом доработок конструкторской группы «Адамаса». 3D модель медали была полностью собрана с кристаллами, и на корпус нанесена гравировка для того, чтобы облегчить выпуск конструкторской документации и моделирование технологических процессов. По модели составлялись также управляющие программы для операций механической и электроэрозионной обработки.

К точно указанному сроку все заказанные Олимпийским комитетом комплекты олимпийских и паралимпийских медалей были изготовлены, собраны, упакованы и транспортированы к месту проведения спортивных состязаний. Всего в процессе производства медалей было задействовано около 30 человек из различных служб производства. А именно, участки: заготовительный, термообработки и пайки, фрезерный, шлифовальный, токарный, слесарный, электроэрозионных и фрезерных станков с ЧПУ, а также технический отдел. На создание одной медали уходило в среднем около 18 часов.

Технология изготовления медалей

Олимпийское золото «куëтся» в SolidWorks  При изготовлении медалей «Сочи-2014» применяется комплексное технологическое решение. В нём можно выделить несколько основных составляющих: полунепрерывное литьё, прокат, токарная обработка, электроэрозионная обработка, прецизионное фрезерование и гравирование металла, лазерная гравировка поликарбоната, нанесение защитного лакового покрытия. Все технологии, реализованные в производстве медалей для «Сочи 2014», в совокупности раньше не применялись ни в ювелирной промышленности, ни в других отраслях.

На протяжении всех этапов в той или иной степени присутствует ручной труд. Наиболее трудоемкие процессы – сборка и установка кристаллов, работа по установке элементов азбуки Брайля в паралимпийские медали (рельефно-точечный тактильный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими людьми), финишное шлифование и полирование.

В самом начале методом полунепрерывного литья отливается толстый лист металла. В процессе литья в нем могут образоваться воздушные поры. Чтобы избежать этого, лист металла прокатывается на многотонном прокатном стане. Далее из прокатанного листа металла производятся заготовки медалей.

Собственно производство медали начинается с того, что из серебряной или бронзовой заготовки квадратной формы со стороной 120 мм и толщиной 12 мм на токарном станке специалистами «Адамаса» вырезается заготовка круглой формы с припуском. Вырезанная круглая заготовка на более точном токарном станке доводится до требуемого размера 10 мм в высоту и диаметром в 100 мм. Заготовка выполняется с допусками в несколько сотых долей миллиметра. Это обусловлено необходимой точностью позиционирования рисунка на аверсе по отношению к рисунку на реверсе и гуртом медали.

Затем в круглой заготовке сверлятся 2 сквозных крепежных отверстия с цековками для того, чтобы заготовку можно было надежно и точно крепить на технологических приспособлениях на всех этапах производства медали.

После этого заготовка с отверстиями попадает на участок фрезерных станков с ЧПУ, где наносится узор на аверсе, сверлятся отверстия под заход проволоки в местах будущих окон под кристаллы, затем выполняется гравирование реверса.

Затем медаль попадает на участок электроэрозионной обработки. На проволочно-вырезных станках с ЧПУ вырезаются окна под установку кристаллов.

Затем медаль из серебра отправляется в государственную пробирную инспекцию, где ставится клеймо о соответствии заявленной пробе. Также непосредственно на «Адамасе» ставится клеймо завода-изготовителя. Клейма ставятся в специально предусмотренных для этого местах.

После пробирной инспекции медаль возвращается обратно на производство на операцию галтовки. В специальном моющем растворе, в емкости с наполнителем из нержавеющей стали (шариками диаметром от 2 до 4 мм) медаль обрабатывается около получаса, притупляются острые кромки медали, что облегчает последующую работу слесарей по доводке медали. Затем медаль поступает на операцию предварительной шлифовки. Поскольку медаль в процессе обработки испытывает поводки, предварительно шлифуется аверс и реверс, затем полируется гурт медали, после чего медаль шлифуется окончательно. В техническом задании на медали было строго оговорено, что гурт должен быть полированным, а аверс и реверс должны быть отшлифованы в строго определенном направлении. Причем, направление шлифовки на аверсе и реверсе олимпийской медали отличны от направления шлифовки паралимпийской медали.

После операции финишной шлифовки, медали попадают на операцию по гальванической и химической обработке. Серебряные медали покрываются чистым серебром для того, чтобы придать медали серебряный цвет, поскольку серебро 960 пробы, используемое при создании медалей, имеет желтоватый оттенок. Также покрытие позволяет скрыть некоторые мелкие дефекты и неровности. Золотая медаль покрывается золотом 999 пробы. На бронзовую медаль гальванического покрытия не наносится.

Затем медали попадают на участок покрытия лаком. Лак необходим для того, чтобы предотвратить повреждение поверхности медали спортсменами при ношении и демонстрации, а также в процессе сборки медали с кристаллом. Также лак придает законченный «товарный» вид.

После покрытия лаком медаль попадает на участок сборки. Медаль и кристаллы помещаются в холодильную камеру при температуре -40 градусов и выдерживаются там несколько часов. Поскольку поликарбонат обладает большим коэффициентом теплового расширения, под действием отрицательной температуры он значительно уменьшается в размерах, что позволяет в охлажденном виде поместить его в окна медали. Цилиндр из поликарбоната диаметром 100 мм становится равным 99,7 мм. Когда собранная медаль размораживается, металл и поликарбонат расширяются, и благодаря точно просчитанному инженерами соотношению допусков изготовления вставки и корпуса медали, кристалл надежно фиксируется, и его уже невозможно извлечь. Кристалл устанавливается вручную с помощью специальных приспособлений.

После того, как кристаллы установлены, к медали крепится лента. Собранная медаль упаковывается и отправляется в сейфовое хранилище завода. Следует отметить, что на всей протяженности процесса изготовления олимпийских наград комиссия олимпийского комитета регулярно осуществляла проверку качества создания медалей, их соответствие заявленным требованиям, а также контроль процесса упаковки.

После Олимпиады

После завершения глобального проекта по созданию медалей для Зимних Олимпийских игр 2014, программный комплекс SolidWorks на предприятии будет использоваться для подготовки конструкторской документации на штампы и пресс-формы цепевязального и ювелирного производства. Помимо этого планируется использование SolidWorks для проектирования деталей, узлов и запасных частей к станкам, используемым на различных производствах предприятия. Компания «Адамас» самостоятельно осуществляет ремонт своих станков и изготавливает для этого необходимые запасные части, с тем, чтобы минимизировать время простоя технологического оборудования. Также на сегодняшний день в SolidWorks уже создается цепевязальная оснастка: это комплект инструментов для автоматических станков, занимающихся вязкой цепей. Это весьма специфический инструмент: лишь несколько предприятий в мире занимаются его проектированием и изготовлением, поскольку изготовление цепевязальной оснастки требует очень высокой квалификации и глубоких инженерных знаний, как по механике, так и по физическим процессам, которые происходят с проволокой при вязке цепи.

ОЧНИСЬ, «ЕДИНАЯ РОССИЯ»!

Проснись, студент, встряхнись, ученый,
Оставь надежды, наконец!
Все ближе день последний, черный...
Грядет науке «голодец»!

Привыкли мы – в стране Россия,
Что Власти вечно не до нас...
Но кто-то поднял веки «Вию»,
И РАН увидел жадный глаз!

И проявились «без подсказки»:
Грехи, ошибки прошлых лет,
И занимательные сказки
Про эффективный менеджмент.

Царь Петр в гробу перевернулся,
Скривился «нации отец»,
Хрущев тихонько матюгнулся:
«Ай, Дума, ай да «молодец»!».

Прикроются: дыра в бюджете,
Спор академий, ВАК «гнилой»...
«Свободны» станем мы как дети
От матерьяльности былой.

Недвижимость, считай, забрали,
Про ЖКХ не стоит знать:
С пустым карманом и руками
Вперед – творить и претворять!

Что думать, есть же «наработки»!
Возникнет Академсерви’с.
Потом, конечно, зона, ходки,
Амнистия – молчанья приз.
Чиновник в денежном потоке
Как рыбка ловкая в воде;
Найдет и «все отдаст науке»,
Поможет «ей-себе» в нужде.

И, «не растратив ни копейки»,
Отмерит в свой карман не раз;
Все знаем: в схеме нет лазейки,
Здесь всё «прозрачно» напоказ.

Не важно, кто идеи автор:
Ливанов или Голодец...
Лаврентья Палыча «шарашки»,
Как видно, взяли в образец.

Законодатели России!
Вы с Вашим рвеньем только что,
Известный лозунг возродили:
«Интеллигенция – ..овно!».

С тех пор столетье пролетело,
Страна усохла, пал режим,
Но установка уцелела:
«Ученый – лишний пассажир!»

РАН – это не баранье стадо;
Не стоит потешать Закон!
Науку погонять не надо;
Ум, честь и совесть – наш канон.

ОЧНИСЬ, «ЕДИНАЯ РОССИЯ»!
Чтоб горько не жалеть потом...
Отбрось все страхи афазии,
Не будь ни о’вном ни ..овно’м!

Л.Прозорова, В.Богатов
26 августа 2013 г.
Г. Владивосток (Биолого-почвенный институт ДВО РАН)

Дешевой нефти уже не будет!

Как сообщают СМИ, руководство Ирана намерено осуществлять поставки сырой нефти в Россию в обмен на некие товары. О каких российских товарах идет речь, непонятно, зато намерение российского руководства приобретать у южного соседа «черное золото» подчеркнуто недвусмысленно на самом высоком уровне (даже вопреки позиции руководства США). У простого обывателя, конечно же, сразу появляется вопрос: с какой стати России – одному из ведущих экспортеров нефти – понадобилась такая сделка? Странности усиливаются при сравнении с ситуацией в США, где активно развивают новые (причем, дорогостоящие) технологии нефтедобычи, намереваясь сократить импорт.

Возникает подозрение, что готовящаяся сделка с Ираном является своего рода страховкой от возможного снижения цены углеводородного сырья вследствие поступления на рынок новых объемов. Иначе говоря, российское руководство таким вот нехитрым способом пытается не допустить обвала на фондовых рынках – со всеми вытекающими последствиями для отечественной экономики. Однако, вникнув в некоторые детали, касающиеся ситуации в российской нефтедобыче, начинаешь усматривать и иную причину. И причина эта проста: наши разведанные запасы исчерпаны практически до дна, а для разведки и освоения новых месторождений нужно много денег и (что не менее важно) много времени. От открытия месторождения до ввода его в разработку уходит, в лучшем случае, десять лет. А при освоении крупных объектов, нефтегазоносных провинций, надо ждать не менее сорока лет, когда вы начнете заполнять трубы.

С геологоразведкой, к сожалению, у нас сильно затянули. Процесс вроде бы пошел, но он натыкается на вполне объективные сложности. И выйти на нормальные производственные показатели в мгновение ока никак не получится. А ведь бизнес «длинных» денег не любит.

Для него в нынешних условиях и десять лет многовато. А растягивать инвестиции на сорок лет вперед вообще никто не решится.

Важно то, что самые доступные доли нефтяного «пирога» уже освоены и основательно «проедены». Как подчеркнул академик Алексей Конторович – ведущий специалист Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, «дешевой нефти уже не будет!». Освоение новых месторождений теперь сопряжено с рядом физических сложностей, что, безусловно, скажется на себестоимости конечного продукта. Сегодня речь уже идет об освоении Арктического шельфа и месторождений Восточной Сибири. По крайней мере, за Восточную Сибирь наши геологи взялись основательно. А здесь уже другие условия, несравнимые с тем, с чем приходилось иметь дело раньше.

При освоении Арктического шельфа, считает Алексей Конторович, сложностей будет немало  По словам Алексея Конторовича, «Восточная Сибирь ни на что не похожа, как будет ни на что не похожа Арктика». Обычно геолог работает с пластом, в котором температура пород и флюидов не ниже 30-40 градусов, а, как правило, – 70-80 градусов.  А в Восточной Сибири, например, в Якутии, на глубине 2 тысячи метров температура пласта составляет всего 7-8 градусов.

При такой температуре нефть очень вязкая, добывать ее становится трудно, и нужно готовить специальные методы как для разведки таких месторождений, так и для их разработки. Вдобавок там очень сложный разрез. При освоении Арктического шельфа, считает Алексей Конторович, сложностей будет не меньше.

В общем, здесь возникает немало проблем. Поэтому еще предстоит разрабатывать новые методики геофизических исследований, что также потребует дополнительных финансовых вложений в развитие отечественной нефтедобычи. Кроме того, наши ученые не исключают активного участия иностранных компаний, обладающих собственными методиками. И, в общем-то, российские компании уже активно сотрудничают с американцами, норвежцами и французами. Причем, как уверяют наши ученые, в ход обязательно пойдут и такие технологии, как гидроразрыв и горизонтальное бурение, хорошо освоенные американцами (ввиду того, что все хорошие месторождения они выработали). В современных условиях без этого никак не обойтись (что бы на сей счет ни заявляли критики «сланцевой революции»). По мнению Алексея Конторовича, добывать и поставлять на рынок нужно столько, сколько рынок требует, и даже сверх того. Сбивать цену, считает он, нет смысла. А это значит, что инвестиции в геологоразведку и в нефтедобычу предполагаются немалые.

Необходимо отметить, что геологоразведка и нефтедобыча – это две неразрывных составляющих одного процесса, о чем, к сожалению, как-то подзабыли наши «эффективные менеджеры». Процесс выкачивания недр в России поставлен неплохо. Гораздо хуже обстоит дело с геологоразведкой.

«Нельзя, – пояснил Алексей Конторович, – добывать нефть и при этом не готовить новые месторождения. Нельзя развивать добычу, не развивая геологоразведку. К сожалению, у нас в стране после развала СССР геологии уделяется совершенно недостаточное внимание».  

Геологоразведка в современной России находится в глубоком кризисе  Сегодня мы добываем нефти примерно столько же (чуть-чуть меньше), чем добывали в 1985-88 годах. Но в 1988 году в Российской Федерации (РСФСР) мы бурили 8,5 млн. метров глубоких скважин (в одной только Западной Сибири – 2,8 млн. метров), а сегодня на всю Россию мы бурим от 700 тысяч до (в лучшем случае) одного миллиона метров. «Мы проедаем советские запасы! Но донышко близко», – констатировал ученый.

«Я утверждаю, – заявил Алексей Конторович, – что к 2020-му году, максимум – к 2025-му, добыча нефти в стране начнет падать только потому, что мы не ведем геологоразведку». По словам ученого, западные компании, получая прибыль, направляют на геологоразведку от выручки в три-четыре раза больше средств, чем российские компании. На его взгляд, надо бы обратить внимание не только на плохой инвестиционный климат, но также и на социологию лидеров нефтегазового бизнеса. Например, компания «Сургутнефтегаз» бурит больше, чем все остальные российские компании вместе взятые! И при этом она как-то умудряется сводить концы с концами, получать нормальную прибыль.

Возникает вопрос: а как наши компании, экономящие сейчас на геологоразведке, будут развиваться при разработке новых месторождений, требующих более серьезных вложений, чем было раньше? Скажем, в Западной Сибири газ добывали с глубины 600 – 900 метров. А сегодня скважины пошли на глубину 3,2 тыс. метров. Это дает существенное удорожание.

Раньше добывали «сухой» газ, который было очень легко подготовить для транспортировки по трубам. А сегодня мы добываем «жирный» газ, в котором полно конденсата. Для него нужно уже ставить газоперерабатывающий завод, чтобы разделять сырье на фракции. В Западной Сибири первые 100-1200 метров скважины можно было пробурить к утру, а в Восточной Сибири это самые тяжелые метры. Поэтому смещение в Восточную Сибирь неизбежно ведет к удорожанию нефте- и газодобычи. Добывать углеводороды на шельфах также будет дороже. На шельфе острова Сахалин приходится бурить горизонтальные скважины с ответвлениями более тысячи метров. Это дешевле, чем бурить глубокие морские скважины, но удорожание здесь все равно ощутимо.

Кстати, как раз повышение мировых цен на нефть благоприятно сказалось на развитии нефтегазового дела и нефтегазового бизнеса. В противном случае в Западной Сибири развивать нефтедобычу было бы, очевидно, нерентабельно (при тех ценах, что были до 1970-го года). Нынешний скачок цен также обернулся благом, иначе не было бы ни «сланцевой революции», ни сегодняшних инвестиций в освоение Восточной Сибири и шельфов. По мнению наших ученых, так будет продолжаться и впредь. Традиционные способы добычи подходят к концу, на их место приходят нетрадиционные. Канадцы, например, с этой целью вовсю осваивают битумные месторождения, несмотря на серьезную дороговизну такого метода. И процесс этот, судя по всему, необратим.

А что ждет нас дальше? Дальше, считают наши ученые, нас ждет переход на синтетическую нефть, получаемую из сланцев или угля. Запасов данного сырья в нашей стране полно, особенно сланцев. Синтетическую нефть получали когда-то в нацистской Германии, в силу объективной необходимости. Такая необходимость в перспективе вырисовывается теперь перед нефтедобывающими странами. Впрочем, успокаивает Алексей Конторович, случится это не завтра. По крайней мере, существующих запасов природного «черного золота» нам еще спокойно хватит лет на двадцать.

Олег Носков

 

Страницы

Подписка на АКАДЕМГОРОДОК RSS