28 февраля  в Международном мультимедийном центре РИА Новости на Зубовском бульваре в Москве состоялась XVII церемония награждения лауреатов Национальной премии в области развития общественных связей «Серебряный Лучник».

156 коммуникационных кампаний, реализованных в 2013 году, оценивали члены Экспертного совета. Более 65 проектов, вошедших в шорт-листы, получили право на публичную презентацию в итоговом туре. По их результатам члены жюри и определили победителей.

Одной из номинаций, созданной в своё время по инициативе ОАО “РВК” и ОАН “РосНАНО” является “Лучший проект в области научных достижений и инноваций”.

В этом году трендом данной номинации стала профориентация молодёжи на инновации и научную деятельность. Естественно победителем в номинации стал масштабный проект агентства Primum со сложным названием “Медийная кампания по популяризации инновационной активности и продвижению историй успеха среди молодежи” с бюджетом на продвижение в 15 млн. руб. После презентации, которую провела Наталия Мандрова, вопросов по масштабности проекта уже ни у кого не было.

Академгородок в номинации представлял проект Новосибирского Института цитологии и генетики “Мышь, вяжущая ДНК”, победитель Сибирского этапа конкурса “Серебряный лучник - Сибирь”. По единогласному мнению жюри он стал самым запоминающимся проектом премии и собрал множество эпитетов от членов жюри и участников конкурса. Особое внимание стоит обратить на то, что на PR мероприятия в этом проекте не было потрачено ни рубля.

В своей презентации зам. директора Института Сергей Лаврюшев, рассказал не только о памятнике, но и о системе непрерывного образования, которая есть в Институте цитологии и генетики, а именно цепочка от Лаборатории экологического воспитания (в ней занимаются дети дошкольного и школьного возраста), преподавании в специализированных классах сотрудниками Института, 4 кафедрах НГУ на базе Института и аспирантуре по биологическим наукам Института. Так же указал, что проект на этом этапе не заканчивается и будет превращаться в музей под открытым небом, с первой экспозицией посвящённой лабораторным животным.

Так же стоит отметить Всероссийский проект "Нано-24 группы Insiders и Русского репортёра, который был призван изменить отношение общества к НАНО технологиям. И у ребят это получилось. В нём был широко представлен Новосибирск . 

Мы уже рассказывали о работе группы исследователей ИФП СО РАН под руководством к.ф-м.н. Дмитрия Есаева в области болометрии. Напомним, болометр – это приемник электромагнитного (прежде всего, инфракрасного) излучения объекта. Поэтому, кстати,  болометрию еще называют тепловидением. Ученые разных стран разрабатывают способы получения изображений объектов в инфракрасном диапазоне достаточно давно. Однако, в большинстве случаев, такие приборы требуют либо частичной подсветки, либо достаточно сложны в эксплуатации (так, матрицу фоточувствительных элементов большинства тепловизоров надо предварительно охлаждать до сверхнизких температур). Приборы, разрабатываемые в ИФП – микроболометрические приемники - лишены обоих этих недостатков. Они способны видеть в полной темноте, густом тумане или полностью задымленном помещении. И при этом – не требуют охлаждения, просты в эксплуатации и достаточно дешевы, их себестоимость сопоставима с цифровым фотоаппаратом. 

Не удивительно, что эти приборы, которые изначально разрабатывались для нужд военных, оказались востребованы в самых разных отраслях экономики. То есть речь идет о ярком примере продукции двойного назначения: военного и гражданского. О некоторых перспективах применения микроболометров мы и расскажем.
Одними из первых его оценили спасатели. И в ноябре 2011 года на полигоне военизированной горноспасательной части в Прокопьевске прошли полевые испытания прибора.

Проводились они в условиях максимально близких к реальной аварии на шахте, когда степень задымленности равнялась 4 баллам (видимость не далее ладони вытянутой руки). Результаты их хорошо видны на фото.

В итоге, сегодня разработка малогабаритного (носимого на каске) прибора стала частью системы ГОРНАСС, предлагаемой НПФ «Гранч», г. Новосибирск,  для предприятий угледобывающей промышленности.

Не меньше интереса болометры вызывают у пожарных и спасателей, которым часто приходится работать в условиях практически нулевой видимости. И если шлем пожарного оборудовать таким же прибором – это значительно облегчит, например, поиск людей в задымленном помещении.

Еще одно перспективное направление использование микроболометров – это интеграция их в периметр охраняемых объектов. Отсутствие освещения или сложные метеоусловия для прибора помехой не являются, поскольку он реагирует на тепловое излучение объекта, причем с высокой степенью чувствительности (прибор регистрируют изменения температуры объектов в 0,05 Cо).

Кстати, высокая чувствительность прибора открывает перед ним еще ряд областей для применения, в качестве средства мониторинга. Так, руководство Российских железных дорог оценило возможность постоянного мониторинга состояния колес вагонов при помощи этих приборов, что позволит заметно повысить срок их эксплуатации.
Пригодится прибор в сфере ЖКХ – с его помощью можно, например, достаточно точно определить места протечек или теплопотерь в зданиях, контролировать теплотрассы. 
 

Также можно отслеживать температурный режим линий электропередач, определяя места повреждения изоляции.

Эти приборы можно использовать для температурного контроля при укладке асфальта, в системах охранной сигнализации и мониторинге технологических процессов, как в металлургии, так и в пищевой промышленности.

Еще одно важное направление использования микроболометров – медицинские диагностические системы. Анализ полученных в инфракрасном диапазоне изображений часто позволяет довольно точно поставить верный диагноз.

При этом такое исследование организма пациента не имеет вредных последствий (в отличие от, скажем, рентгенографии).

С интересом к болометрам присматриваются и некоторые автомобильные концерны: с их помощью можно значительно облегчить водителю управление автомобилем ночью или в сложных метеоусловиях. Конечно, сегодня это лишь «планы на будущее». Но если вспомнить, с какой скоростью сегодня гаджеты из экзотических новинок превращаются в элементы повседневного быта, то, возможно, и автоболометры скоро станут так же распространены как видеорегистраторы и GPS-навигаторы.

Перечислять возможные сферы применения этих приборов можно еще долго. И неудивительно, что французская фирма (ведущий европейский производитель болометров), начиная с 2005 г. поставляет на рынок от 20 тысяч приборов ежегодно и подумывает о значительном увеличении объемов производства. Активные работы в этом направлении ведут Япония, Израиль, Китай, Германия.  Но и Россия, благодаря работе исследователей ИФП СО РАН, заметно сокращает отставание от лидеров. На сегодня российская разработка вполне готова к внедрению в производство, так что ученые свою задачу выполнили. Дело за промышленниками и государством.

Георгий Батухтин

Интервью с Сергеем Лебедевым, выпускником МИФИ, кандидатом физико-математических наук, сотрудником Минобразования с 2002 года, аппарата правительства с 2010-го, администрации президента с 2012 года, и вот теперь — заместителем генерального директора Российского научного фонда.

- Сергей Викторович, РНФ разрешено вести хозрасчетную деятельность, заниматься инвестициями. Рискованная свобода. Сразу вспоминается отчет Счетной палаты по РОСНАНО. Не боитесь вступать на это поле? Сами будете в инвестициях упражняться, консультироваться с другими институтами развития или искать специалистов? С чего начнете?

- Есть имущественный взнос Российской Федерации в фонд. Миллиарды. Практически все — на конкурсы. Можно ничего с этими деньгами не делать. Пусть лежат, когда определятся победители, раздадим. А можно инвестировать их, получив какие-то дополнительные деньги по крайней мере на содержание сотрудников фонда, а если повезет — и для увеличения грантового финансирования. По-моему, второе более логично. Разумеется, инвестировать надо так, чтобы ни на день не задержать выплаты по грантам. И такая возможность законом о фонде предусмотрена.

В этом году все идет очень быстро. Уважаемые ученые мне говорили: «Сергей, вам надо, по крайней мере, полгода, чтобы раскрутиться».

Но наши руководители, включая и президента В.Путина, сказали: «Ребята, вы должны это сделать побыстрее. Ученые всерьез рассчитывают на ваши гранты». И мы это сделали. Может, с какими-то ошибками…

- Уже нашли?

- Пока нет. Но не исключаю, что недочеты обнаружатся. На наш сайт зафиксировано до 60 тысяч заходов в день, чуть больше 12 тысяч уникальных пользователей. Каждую букву и запятую под лупой изучают, а мы — не истина в последней инстанции. Мы завели раздел «Вопросы и ответы». Обновляем ежедневно. Значительная часть вопросов и замечаний крайне полезна, учтем при разработке следующего конкурса. Но некоторые вопросы, к сожалению, свидетельствуют, что люди не прочитали внимательно конкурсную документацию. Некоторые конкурсную документацию прочитали, но не знают особенностей законодательства, что тоже для ученого допустимо.

Важно, что система обратной связи сформирована, она работает. Мы благодарны всем и на все значимые вопросы ответим. Пока отвечаем на те, что связаны с конкурсной процедурой. У нас пока немного сотрудников, и мы не можем объять необъятное: рассказать, например, про следующие конкурсы, про то, как будут устроены процедуры для победителей. Делаем то, что надо в первую очередь. Остальные вопросы чуть подождут. Ответим.

Думаю, что через недельку вопросы начнут повторяться или перестанут относиться к конкурсу. Вот тогда мы и подумаем о том, что за пределами конкурса. В том числе и об инвестициях. В законе про РНФ (ФЗ №231) предусмотрена возможность «временно свободных средств». Если деньги будут мертво лежать, то Счетная палата, придя к нам, предъявит претензии: «Не хотите, чтобы деньги работали? Вы же могли получить проценты и потратить только их на содержание аппарата. Тогда полная сумма, выделенная на ваш фонд государством, до копеечки досталась бы грантополучателям. А так, из-за своей лености и неповоротливости вы у ученых отщипываете на содержание аппарата».

- Много отщипываете?

- В объемах, что нам установил Попечительский совет. А так бы взяли их из процентов и не заглядывали в карман грантополучателей. Поэтому вопрос ваш — абсолютно разумный. Будем заниматься хозяйственной деятельностью. Чего ждем? Опять в соответствии с федеральным законом: правительство должно нам определить условия инвестирования. Проект постановления об этом уже в правительстве, проходит многочисленные итерации и согласования. Там головной — Минобрнауки. Надеюсь, документ выпустят в разумные сроки. Как только выйдет это постановление, мы получим номер и дату, то на следующий день сможем инвестировать.

- Решили куда?

- Правительство нам определит, куда мы можем инвестировать. Деньги должны вкладываться в надежные источники. По мне, консерватору в этом вопросе, лучше получить на один процент годовых меньше, чем потерять все. Деньгами налогоплательщика я бы в рулетку не играл.

Думаю, и научная общественность в этой осторожности нас поддержит. Вчерне согласованный проект постановления ждем к концу февраля. А специалиста по инвестициям мы уже нашли. С опытом. Одного. Мы не будем нанимать отдел.

- Президент призывал, чтобы исследования ученых больше были ориентированы на решение проблем улучшения качества жизни россиян, развитие Арктики, Восточной Сибири, Дальнего Востока… Как это отразится на работе фонда? Отрасли, территории могут свои желания фонду озвучить?

- Проект формирует ученый, а не министр или губернатор. Понятия «заказчик» у нас нет, это не ФЦП. Мы ставим рамочные условия — исследования в области физики, химии…

- Ну, в области медицины, сельского хозяйства, экономики могут быть интересы территорий?

- Могут. Но в нашем случае они должны вписываться в приоритеты фонда. А сейчас президент заявил, что нужно определить приоритеты фундаментальных наук. Они же еще не установлены. Есть приоритетные направления развития науки и технологий, есть критические технологии, а приоритеты фундаментальных исследований до сих пор не названы. Хотя необходимость их установления прописана в Программе фундаментальных исследований РФ. А в декабрьском 2013 года Послании президента и Перечне поручений по итогам президентского Совета по науке и образованию есть указания этот процесс интенсифицировать. Определять приоритеты будет правительство совместно с администрацией президента при очень значительной роли РАН, поскольку академия у нас по закону — ведущая экспертная организация в области науки. Как только такие приоритеты появятся, мы немедленно станем ориентироваться на них.

- Хлунов сказал журналистам, что «для фонда фактор цены или сроков исполнения не присутствует, главное — научная составляющая проекта». Грантополучатель не будет наказан, даже если провалит проект ценой в 150 млн рублей? Ну, бюджет, может, и стерпит, а частный инвестор, с которым тоже планируете иметь дело?

- Да, наши конкурсы — не ФЦП, где у заказчика проблема, как снизить цену. В законе, по которому живем, написано: цена не является конкурсным фактором, но ее обоснованность оценивается. Фонд на основе работы своих экспертов может рекомендовать исполнителю снизить цену. Исполнитель может отказаться. Но тогда по заявленной цене соглашение не будет заключено. Мы не имеем права игнорировать требование федерального закона.

А 150 млн рублей будут даны на исследования, которые направлены на развитие организаций. Там мы рассчитываем на сотрудничество не с частным инвестором, а с учредителем — министерствами, агентствами, которые обладают сетью подведомственных учреждений. Здесь будет такая стратегия: финансирование на каких-то основах с учредителем. Паритетных или частичных.

Если заинтересован в развитии своей структуры, то должен вложить какие-то средства… Речь пока о частном инвесторе не идет. Сейчас мы запустили конкурс по отдельным научным группам, потом — по лабораториям…

- Это взамен «1000 лабораторий», которые Минобрнауки обещало? Вы решили не тысячу делать, а всего двести?

- Стоп. За Минобрнауки не отвечаю. Мы, возможно, делаем что-то очень похожее на то, что они планировали, но это точно не слепок их идей. Не знаю, будет ли их программа «1000 лабораторий», да и не за год они эту тысячу собирались развивать. А у нас в этом году будет поддержано около 200 лабораторий в сфере поисковых и фундаментальных работ.

- Под временные международные научные группы кто будет предлагать тематику, согласно приоритетам? Как будете находить международных партнеров — обращаться в соответствующие фонды? Правило «Деньги не должны пересекать границ» здесь будет работать?

- Это, видимо, будет самое последнее мероприятие, оно находится пока в наименьшей степени проработки. Думаю, что на первом этапе будем финансировать все целиком, в том числе и участие зарубежных ученых. Потому что, если сейчас мы вступим в переговоры с зарубежными фондами, то время уйдет. Международные переговоры — процесс вязкий. Но мы собираемся в эти взаимоотношения вступать с ЕС, уважаемым National Science Foundation и т.п. в расчете на деньги 2015 года. А пока зарубежные ученые смогут принять участие, просто вступив в трудовые или гражданско-правовые отношения с одной из российских организаций. Опыт же мегагрантов есть.

- Слышала, что международные проекты вы будете «подтягивать» на российскую территорию… Но у серьезных зарубежных ученых нет времени подолгу жить в России. Это показал опыт конкурсов Минобрнауки, требовавших проводить в России по нескольку месяцев в году.

- Не вижу необходимости в таких требованиях. Есть же возможность дистанционной работы. Я думаю, что зарубежный ученый, сидя у себя, много пользы может принести российской лаборатории, курируя ее деятельность.

Другой разговор, что крупный ученый может приехать в Россию дня на три, пригласить к нам еще других передовых зарубежных коллег и вместе с ними, в присутствии аспирантов, даже студентов, провести brainstorm, ставя и обсуждая проблемы в этой области, генерируя знания на мировом уровне. Пусть молодняк учится, черпает из кладезя информации. Такое условие — дня на три на семинар приехать, поспособствовать его организации — можно поставить.

Просветительско-образовательная роль мировых ученых бесценна. А в остальном есть Интернет, электронная почта, все коммуникации в удаленном режиме. Главное, чтобы организация, где работают основные исполнители, понимала, что они хотят от ученого «по другую сторону океана». Никакого формального присутствия «для галочки» нам не нужно. Нужно научное творческое влияние.

- Будучи в Туле, Путин сказал, что Фонду перспективных исследований важно наладить взаимодействие с недавно созданным Российским научным фондом. Для вас, РНФ, это сигнал идти навстречу или будете ждать, когда им понадобитесь?

- А мы уже идем навстречу, уже встречались с руководством Фонда перспективных исследований и договорились о взаимодействии. Мы откроем им всю нашу заявочную базу и базу отчетов, чтобы они могли взять то, что нужно им для целей безопасности страны. В свою очередь и они… Помните слово «конверсия», ставшее в годы перестройки почти ругательным? Так вот она нам поможет ряд разработок, которые делаются для военной сферы, использовать для гражданских нужд. Мы такую дорожку прокладываем, и она с двусторонним движением.

- Есть ли затаенная тревога?

- Скорее озабоченность — будет ли надежна система, которая создана за рекордно короткие сроки? Выдержит ли она наплыв посетителей? Первые ласточки, наверное, появятся в середине февраля, а в последнюю неделю перед deadline заявок будет лавина. Мы к этому готовимся. У нас в фонде меньше 30 человек, работать придется каждому за троих. Я — физик, привык проверять модели на предельных переходах. Так я про них: есть риск, что одну и ту же заявку люди могут подать в РФФИ, на конкурс научных групп и на поддержку лабораторий… Но в одном случае они получают 500 тысяч рублей в год, в другом — 5 млн, в третьем — 20 млн рублей. Мы не хотели бы, чтобы так происходило. Это неправильно по отношению к нашим налогоплательщикам. Заявка должна стоить столько, сколько она действительно стоит. Я уже говорил, что у нас будет оценка обоснованности запрошенного финансирования. В крупных фундаментальных проектах должны быть системные вещи. Написать заявку на большую сумму — это отдельное искусство, такого опыта у нас почти нет. ФЦП заточены в основном на прикладные вещи… Мы хотели бы, чтобы нашу озабоченность научная общественность осознала. Мы готовы тратить большие деньги, но за адекватные результаты.

- А если эксперты подведут?

- У нас, согласно порядку конкурсного отбора, утвержденному Попечительским советом, открыта возможность обжалования. При этом мы результаты конкурса пересматривать не будем, но над работой эксперта задумаемся. У нас есть возможность провести экспертизу экспертизы. И если мы заметим какую-то заинтересованность или низкую квалификацию (надо признаваться сразу, если не хватает знания), то от таких «профессионалов» будем отказываться. У нас не так много победителей будет, заявки очень весомые, мы хотели бы, чтобы соответственно и эксперты были самые лучшие. Поэтому все (заявка, результат конкурса, на что и сколько денег дали) будет вывешено на сайте, чтобы налогоплательщики знали, кому за что заплачено. Скажут, что — зря, будем разбираться с экспертом. Нам бы очень хотелось, чтобы налогоплательщики — те же ученые — сказали: да, деньги получили сильные результативные группы за дело и на дело. И, знаете, у нас написано, что результаты конкурса отдельных научных групп будут опубликованы 1 июня. Мы постараемся, чтобы это произошло к концу второй декады мая. Даем слово, что сделаем для этого все.

Вопросы задавала Елизавета ПОНАРИНА

31 января, на еженедельной встрече с журналистами исполняющий обязанности мэра Владимир Знатков подтвердил, что муниципальные власти готовы принять на баланс социальную и инженерную инфраструктуру Академгородка, находящуюся в ведении Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Он также отметил, что в случае возникновения из-за аномальных морозов чрезвычайных ситуаций в системе жизнеобеспечения Советского района, муниципальные службы окажут посильную помощь ФГУП «УЭВ СО РАН». «Это территория Новосибирска и не нужно делить людей по ведомственному признаку», – сообщил Владимир Знатков, напомнив, что в ликвидации аварии  на бердском участке коллектора принимали участие специалисты муниципальных служб Новосибирска. После создания в Новосибирске территориального управления ФАНО мэрия начнет переговоры о передаче на баланс городских властей инженерных сетей и ряда социальных объектов, в частности 7 действующих детских садов, находившихся до 1 января 2014 в ведении СО РАН. Кроме того, и.о. мэра сообщил, что Торговый центр Академгородка, по всей видимости, будет приватизирован ФАНО. Муниципальные власти не будут претендовать на передачу ТЦ в ведение города, т.к. не могут содержать предприятия торговли.  В руководстве ООО «АСТС», почти 20 лет являющегося арендатором Торгового центра, сообщили, что им ничего не известно о планах по приватизации объекта торговли. Но вместе с тем, в случае объявления торгов компания обязательно примет в них участие.

 Фото gelio-nsk.livejournal.com

Ерлан Байжанов
 

О кавитации много пишут в специальной литературе. Напомним, что кавитация — это процесс парообразования в потоке жидкости, сопровождающийся образованием кавитационных пузырьков, или каверн, заполненных паром самой жидкости. Она возникает в результате местного понижения давления в жидкости. Попадая в область с более высоким давлением, кавитационный пузырёк схлопывается, излучая при этом ударную волну. Кавитация разрушает поверхность гребных винтов, гидротурбин, акустических излучателей и др. Но она также приносит и пользу – ее применяют в промышленности, медицине, военной технике и других смежных областях.

Возможно, в будущем спектр применения кавитации расширится, но для этого ее нужно как следует изучить. Как заметил по этому поводу Ученый секретарь Института теплофизики СО РАН Павел Куйбин, класс задач здесь очень и очень большой. Так что еще не одному поколению ученых предстоит долгие годы заниматься исследованием этого феномена .

Сегодня практические цели таких исследований связаны, прежде всего, с проблемой разрушительного воздействия кавитации на отдельные элементы гидроагрегатов. Как известно, кавитация разрушает материал лопастей гидротурбин, оставляя на них каверны различного масштаба. По словам ученых, когда происходит схлопывание пузырьков возле поверхностей рабочего агрегата, они как иголкой «прокалывают» даже нержавеющую сталь. В результате возникает так называемая кавитационная эрозия материала. Из-за кавитации происходят разрушения на стенках турбинной камеры, где вращается рабочее колесо. По словам Павла Куйбина, даже на маломощной Новосибирской ГЭС сколько угодно таких кавитационных явлений. На стенках турбинной камеры – там, где лопасти рабочего колеса проходят вблизи стенки, можно увидеть каверны размером с кулак. Что же говорить об огромных гидроэлектростанциях, таких, например, как Саяно-Шушенская ГЭС?

Разумеется, производители гидротурбин стараются учитывать данное явление при проектировании, чтобы максимально продлить срок службы выпускаемых ими машин. Но ведь для этого, как мы понимаем, нужно хорошо разбираться в этом явлении. С одной стороны, проектировщики могут решать чисто материаловедческие задачи, делая ставку на какие-то специальные прочные сплавы. Иными словами, просто «защищаясь» от кавитационных воздействий.

С другой стороны, можно совершенствовать конструкцию самого агрегата, в котором кавитация будет проявлять себя не столь «агрессивно». Чтобы решить такую задачу, надо иметь на руках математические модели и точные расчеты. А это по силам только ученым, поскольку в данном случае необходимо проводить исследования фундаментального уровня.

Уже в течение нескольких лет один из известнейших производителей гидротурбин – Ленинградский металлический завод – взаимодействует по данному вопросу с Институтом теплофизики СО РАН. Напомним, что ЛМЗ создает гидротурбины для Саяно-Шушенской ГЭС. Разумеется, это предприятие располагает своими уникальными испытательными установками, однако производственные испытания не выходят здесь за рамки решения сугубо инженерно-конструкторских задач. Фундаментальными исследованиями, конечно же, на заводе не занимаются. Эту работу в настоящее время и выполняют специалисты Института теплофизики.

  Для осуществления указанных исследований в Институте уже действует одна специальная установка, где можно изучать воздействие кавитации на уменьшенные модели лопаток направляющего аппарата, через который вода попадает на лопасти рабочего колеса. Путем поворота лопаток направляющего аппарата на гидроэлектростанции управляют расходом воды через агрегат и, соответственно, вырабатываемой им мощностью. Из-за высокой скорости потока воды как раз и образуется явление кавитации, воздействующее на этот элемент.

Упомянутая установка, благодаря прозрачным стенкам, позволяет ученым наглядно рассмотреть данный процесс и даже заснять его на высокоскоростную цифровую видеокамеру. С помощью мощного насоса вода здесь движется с огромной скоростью – до 20 метров в секунду, моделируя то явление, что происходит в направляющем аппарате работающего гидроагрегата. Как только поток набирает необходимую скорость, вы сразу начинаете слышать шум, возникающий в результате схлопывания кавитационных пузырьков. И даже обычная фотокамера может зафиксировать «кавитационное облачко» – сгусток газопаровых микропузырьков, возникающий на лопатке направляющего аппарата.

Достаточно только представить, что на Саяно-Шушенской ГЭС такой рабочий элемент подвергается постоянному воздействию, и вы уже в состоянии оценить, насколько важны подобные исследования.

Чтобы ощутить это воздействие, попробуйте например, опустить ладонь в воду, когда вы с большой скоростью мчитесь на моторной лодке. Вы ощутите не только сопротивление воды, но и легкие покалывания в области пальцев. Скорее всего, эти «иголочки» как раз и связаны с явлением кавитации. А теперь представьте, что будет, когда подобное «иглоукалывание» непрерывно продолжается в течение суток, недель, месяцев. Вот именно это и происходит с рабочими частями гидроагрегатов.

 Сейчас в Институте создается более внушительный кавитационный стенд, который, без сомнения, будет уникальным в масштабе нашей страны. Сейчас он находится в стадии монтажа и запущен будет уже в этом году. Этот стенд в какой-то мере, что называется, приближен к «натуре», то есть условия кавитации будут формироваться здесь не только нагнетанием воды насосом, но и за счет девятиметрового перепада высот, и дополнительно регулирования с помощью вакуумного насоса. Как пояснил Заведующий лабораторией экологических проблем теплоэнергетики Сергей Шторк, одним лишь насосом создавать такой поток нецелесообразно, поскольку сами насосы подвержены кавитационному воздействию. А девятиметровый перепад как раз дает тот подпор, который защищает насос от кавитации. Здесь уже можно будет моделировать вихревые кавитационные явления, которые происходят в области рабочего колеса гидроагрегата. В частности, будет изучаться так называемая суперкавитация, когда формируются не отдельные пузырьки, а крупная кавитационная полость, которая может принимать замысловатые формы, колебаться, распадаться на фрагменты и т.д. То есть будет серьезно расширен спектр исследований. Мало того, установка будет включать в себя еще и новейшее измерительное оборудование, которому Институт теплофизики уделяет теперь очень большое внимание.

По словам Павла Куйбина, речь идет, в первую очередь, об изучении физики данного явления. То есть, подчеркнем еще раз, исследование будет носить фундаментальный характер. Естественно, не без практической пользы. Но в любом случае, задачи, которые ставят перед собой наши ученые, будут иметь значение и для отечественной, и для мировой науки.

Олег Носков