Поверхностная имитация западной модели фундаментальной науки губит науку отечественную

На одном островке в Тихом океане совершил вынужденную посадку самолет, произведший неизгладимое впечатление на туземцев. Когда самолет улетел, они смастерили его макет из веток, глины и камней, рассчитывая, что он у них полетит. Их «самолет», однако, не полетел. А туземцы стали поклоняться этому макету, призывая белых богов вернуться. Этот культ и получил название культа карго (от англ. cargo – груз).

Проводимая последнее время в России реформа науки является результатом вот такого же поверхностного подражания российских чиновников Западу. Мы рассмотрим здесь два центральных пункта российской реформы науки. Первый – фундаментальная наука будет теперь финансироваться «преимущественно за счет грантов». 

«Грантовый самолет» не полетит

Распределять гранты будет Российский научный фонд (РНФ), созданный в прошлом году, чей попечительский совет возглавил министр образования и науки в 2004–2012 годах, ныне помощник президента Андрей Фурсенко.

Перевод финансирования российской фундаментальной науки на грантовую систему – выстраданная идея Андрея Фурсенко, который давно уже углядел систему грантов на Западе, где финансирование фундаментальных исследований и на самом деле происходит в основном по грантовой схеме.

Мы имеем культ карго в чистом виде. Ибо в странах Запада существуют десятки тысяч самых разнообразных фондов, выдающих научные гранты. У нас же гранты будет выдавать один-единственный фонд (РНФ), который, естественно, предполагается нацелить на исследования, полезные – с точки зрения экспертов Фонда – для народного хозяйства.

Вот эта «маленькая» деталь: там – множество грантовых частных и государственных фондов, у нас – один-единственный государственный фонд – и убивает замечательную идею на корню. И даже если сохранятся в каком-то виде Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ), общей картины это не изменит. Наш «грантовый самолет» не только не полетит, но и уничтожит отечественную фундаментальную науку. И несложно понять, почему.

Определяющая особенность фундаментальных исследований состоит в том, что фундаментальные исследования – это бесполезные исследования. Точнее, это исследования, польза от которых в обозримом будущем не просматривается. Если же польза просматривается, то мы имеем дело с прикладными исследованиями и/или разработками.

Наука Древней Греции потому и совершила рывок в «светлое будущее», что она в отличие от науки Древней Месопотамии и Древнего Египта не была ориентирована на пользу, принесение которой считалось уделом рабов. Далее этот курс (за вычетом рабства) был поддержан наукой Западной Европы и США.

Финансировать все!

Прошедшие две с половиной тысячи лет продемонстрировали, что именно «бесполезные» исследования оказываются в своей совокупности для человечества наиболее полезными. «Бесполезные» исследования, полагаю, – главное достижение человеческой цивилизации.

Важно, что максимально полезными оказываются не все фундаментальные исследования, а лишь фундаментальные исследования в их совокупности. Условно говоря, 90 или 99% фундаментальных исследований (точно вам никто не скажет) оказываются в конечном счете бесполезными, и только 1 или 10% со временем идут в дело. Причем предсказать, какие из фундаментальных исследований попадут в 10% или 1% полезных, в принципе невозможно.

Выход остается один – финансировать все фундаментальные исследования, то есть практически все идеи, какие только ученым вздумается развивать. Так и поступает Запад с его десятками тысяч грантовых фондов.

Российские же реформаторы науки, имеющие представление о результатах исследований науки, которые на протяжении многих десятилетий велись в нашей стране и во всем мире, только понаслышке искренне полагают, что наши чиновники (а хоть бы и академики) знают то, чего никто знать наперед никак не может, – какие проекты фундаментальных исследований в перспективе полезны, а какие – нет.

Эта, мягко говоря, ошибочная посылка российских чиновников грозит российской фундаментальной науке переориентацией на прикладные цели и, стало быть, ее уничтожением как таковой. Перевод фундаментальной науки на грантовую систему финансирования с одним-единственным государственным грантовым фондом (а хоть бы и с тремя) – это (перевернем высказывание Талейрана) не ошибка, а преступление. Грантовых фондов должно быть (очень) много, в противном случае грантовую систему вводить для финансирования фундаментальной науки нельзя.

Наукометрическая рулетка

Второй сердцевинный пункт российской реформы фундаментальной науки – идея, согласно которой во имя повышения эффективности науки следует решительно сократить численность ученых, оставив 10–30% (точная цифра нам, потенциальным жертвам планируемого сокращения, не сообщается) самых продуктивных из них.

И здесь тоже мы имеем дело с проявлением культа карго. Авторы реформы слышали, что существует такая дисциплина – наукометрия, которая установила, что 10% ученых пишут примерно 90% всех научных публикаций. Отсюда возникла заманчивая мысль – оставить только эти 10% ученых, остальные пусть идут лесом. А оставшимся 10% можно будет поднять зарплату раза в два-три, они будут счастливы, а экономия составит 70–80% ассигнований на зарплату ученым. Замечательно.

Сокращение же ученых, решили реформаторы, будем проводить, основываясь на наукометрических показателях – числе публикаций и цитирований.

Докладываю: у автора этих строк за плечами около 10 лет работы в наукометрии, две монографии («Наукометрия: Состояние и перспективы», 1983; «Проблемы количественного анализа науки», 1989) и дюжина статей в международном журнале Scientiometrics, на которые в мировой литературе до сих пор идут ссылки. Так вот, я совершенно ответственно заявляю, что наукометрия в принципе не применима для индивидуальной оценки ученых.

Ученый может написать совсем немного публикаций, на его работы могут долгое время не ссылаться, а через годы может выясниться, что это был великий ученый. Пример тому – Эварист Галуа. Напротив, исследователь может иметь сотни и даже тысячи публикаций и быть при этом «средним» ученым. Бывают в науке и «мыльные пузыри» – их сколько-то лет обильно цитируют, а потом они бесследно исчезают из анналов науки.

Другими словами, применительно к ученым-индивидам наукометрические индикаторы обладают низкой валидностью, и потому результат имеет ярко выраженный стохастический характер – можем угадать, а можем не угадать. Вы бы, господа чиновники, хотели, чтобы ваше увольнение или неувольнение определялось с помощью рулетки?

По идее, можно было бы сокращать численность ученых, используя не наукометрические, а экспертные оценки. Но здесь мы наталкиваемся на еще более глубинный феномен, установленный за последние полвека науковедами и другими исследователями науки (в разных странах эти исследования называются по-разному): 10% наиболее продуктивных ученых могут работать, только будучи погруженными в море «средних» ученых.

Более того, «наиболее продуктивные» и «средние» ученые со временем зачастую меняются местами. И вообще, разные ученые выполняют в науке разные функции (играют разные роли). Кто-то генерирует идеи, но сам публикуется мало. Кто-то, напротив, специализируется на развитии чужих идей, много при этом публикуясь. Кто-то является записным критиком, не генерируя собственных идей. У кого-то хорошо получаются учебники и работа с молодыми учеными. Кто-то выполняет функции коммуникатора, а кто-то – организатора. Кто-то хорошо работает с коллективными сборниками трудов. И т.д. и т.п.

Как же можно, не зная всего этого и многого другого о природе научной деятельности, изучаемой исследователями науки много десятилетий, принимать столь скороспелые решения, ломающие науке хребет?!

Самое же интересное в истории с реформой российской науки – это то, что она – в том виде, в каком она проводится, – рубит на корню заявленный руководителями страны курс на постиндустриализацию российского общества, в результате реализации которого наука должна стать решающим фактором развития экономики. Собственно, сама реформа российской науки вызвана желанием перестроить российскую науку на западный – постиндустриальный – лад. Но делают реформаторы это так, как вышеописанные туземцы, – пытаясь скопировать чисто внешние признаки западной науки.

Туземцам, как мы понимаем, чтобы построить настоящий самолет, пришлось бы сначала построить у себя соответствующие государство и промышленность, то есть пройти длинный путь развития. Ситуация с российской наукой аналогична – чтобы перестроить ее на постиндустриальный лад, надо, как показывает история Запада после Второй мировой войны, много чего сделать.

Сначала Запад, используя методы государственного регулирования рынка и начав с Нового курса Франклина Рузвельта, построил у себя примерно к концу 1960-х годов кейнсианскую экономику. Основные характеристики такой экономики – высокая (до 70%) доля зарплаты работников в ВВП и низкий уровень социального неравенства (децильный коэффициент фондов, то есть отношение доходов 10% самых богатых к доходам 10% самых бедных не более 8–12). При этом 70–80% населения оказываются принадлежащими к среднему классу с вполне приличными доходами.

После того как в стране осуществлен переход к кейнсианской экономике, в ней «само собой» возникает постиндустриальное общество со всеми его атрибутами, которые мы здесь за недостатком места обсуждать не будем. Существенно для нас в этой статье то, что одним из атрибутов постиндустриального общества и является наука, приобретшая статус решающего фактора развития экономики и устроенная так, как она устроена сегодня на Западе.

Российское же чиновничество – культ карго на марше! – взялось за имитацию отдельных атрибутов западного постиндустриального общества, включая науку, не проводя кейнсианских реформ. Так «самолет» не полетит.        

Сергей Хайтун

О визите главы ФАНО Михаила Котюкова на Дальний Восток рассказывает директор Ботанического сада-института (БСИ) ДВО РАН Павел Крестов.

Делегация ФАНО во главе с Котюковым посетила Владивосток. Были проведены встречи с правительством края, с руководством и студентами ДВФУ, с молодыми сотрудниками ДВО РАН и с директорами институтов ДВО РАН (единственная из встреч, на которой я присутствовал). Кроме того было посещено несколько институтов, в том числе и БСИ ДВО РАН. Основные отличия от прошлых визитов в регионы — участие в составе делегации помощника президента Андрея Фурсенко и директора РНФ Александра Хлунова.

В целом, информация, представленная Андреем Ворохом [в отчете о визите Михаила Котюкова на Урал — saveras], — актуальна. Формат разговора — краткая информация (без «жареных фактов», с очень точными характеристиками и в то же время с почтительными реверансами в сторону представителей региональной науки) и вопросы из зала (по которым складывается полное и точное впечатление о том, кто в зале, включая, возможно средний IQ по отделению  [:)]  ). Мое личное ощущение в целом — позитивное.

Во время встречи с директорами произошла единственная утечка: Хлунов произнес термин «постоянная ставка», рассказывая о работе РНФ (информация в пределах уже помещенной на сайте фонда). Директора не отреагировали, хотя это и есть самое страшное для большинства сотрудников РАН среднего уровня и ниже. Я хорошо знаком с такой системой в Китае: у середнячков постоянной ставки не будет. Опасность та же, что и у велосипедиста, переставшего крутить педали.

Коснулись максимального возраста директоров (ничего нового: может быть, после 65 лет — плавный переход на специальную должность научного руководителя/консультанта учреждения).

Еще один акцент — утеря актуальности штатного расписания. Институты вольны принимать сотрудников в любом количестве: главный ограничитель на региональном уровне — средняя заработная плата по региону. Все просто: у директора есть субсидии на выполнение госзадания и средства от приносящей доход деятельности. На эти средства можно набирать столько работников, сколько необходимо для выполнения государственного задания, не оглядываясь на спущенные сверху ставки (ставки сверху сейчас не спускают, их число определяется институтом). Это сопровождается переходом от сметной системы планирования к планированию финансово-хозяйственной деятельности (утверждается директором). Средства, высвобожденные при оптимизации плана, как я понимаю, достаточно просто использовать по тем кодам, где они необходимы.

Низкий уровень зарплат [в таких регионах, как Москва, где средний уровень зарплат в РАН примерно в полтора раза ниже средней по региону — saveras] — это издержки планирования как на уровне института, так и на уровне региона и отделения РАН. Поэтому мой призыв к ученым: если зарплата ниже средней по региону — участвуйте в конкурсах в тех регионах, где она выше. Не будьте заложниками московской прописки, за МКАДом жизнь есть. В ДВФО нет ни одного активно работающего физиолога растений, мы очень нуждаемся в специалистах.

Наконец, будет организовано дальневосточное региональное представительство ФАНО, известно, кто его возглавит, впечатление — позитивное.

На встрече в БСИ со стороны сотрудников подняты очень актуальные для ботанических садов вопросы (1) сохранения и поддержания коллекций живых растений (по словам Котюкова, такая система мероприятий будет разрабатываться); (2) ботанико-экологического просвещения (тут же спущено на уровень губернатора края; надеюсь с хорошими последствиями для БСИ). Я имел возможность привести аргументы в пользу создания на базе БСИ Регионального Дальневосточного центра по исследованию растений (по типу Ванкуверского, Берлинского, Корейского (национальный арборетум), Цукубского). На встрече с сотрудниками БСИ Котюков влюбил в себя сотрудников (не знаю, что и делать теперь-то  [:)]  ).

Источник: Сеть координации институтов

С 10 по 15 февраля в Институте нефтегазовой геологии и геофизики им. А. А. Трофимука проходила Всероссийская научная конференция «Актуальные проблемы геологии нефти и газа Сибири»,посвященная 80-летию выдающегося российского ученого Алексея Эмильевича Конторовича.

Для начала - несколько слов о юбиляре. Алексей Эмильевич Конторович – один из самых известных в мире специалистов в области геологии нефти и газа, органической геохимии и математической геологии. Его вклад в отечественную науку и экономику неоценим. Более подробно о жизни и достижениях академика – в нашем материале .

Прошедшая конференция, несмотря на ту официальность, которую диктует само название мероприятия, больше походила на диалог между молодыми специалистами и уже состоявшимися учеными. В рамках пленарных заседаний прошли не только доклады участников, но и мастер-классы ведущих геологов: виновника торжества А. Э. Конторовича, М. И. Эпова, А. В. Каныгина, Л. М. Бурштейна и В. А. Каширцева.

 По словам членов программного комитета В. А. Каширцева и И. Н. Ельцова, конференцию можно смело назвать удачной. Все без исключения участники выступили на очень высоком уровне: были представлены как новые темы исследований, так и результаты предыдущей работы. Кроме того, ученые отметили тенденцию взаимодействия направлений, ведь, как известно, многие открытия происходят именно на стыке наук.

Особо хотелось бы выделить выступление Алексея Эмильевича Конторовича, посвященное сегодняшнему состоянию топливно-энергетического комплекса:

– Геологи-нефтяники, геологи-осадочники занимаются фундаментальной наукой, однако нам нужно понимать, на какой стадии развития нефтегазового комплекса в целом и конкретно в нашем регионе мы находимся. Необходимо прогнозировать, что будет завтра.

За всю историю человечества потребление энергии непрерывно росло. При этом кризисы и подъемы экономики играли роль лишь волнообразных флуктуаций на фоне общей глобальной тенденции.

За все 17 тысячелетий до начала 20 века, по оценкам исследователей, человечество истратило около 40 миллиардов тонн условного топлива: сюда входят дрова, солома, в небольших количествах – уголь. А уже за первые 70 лет прошлого столетия эта цифра увеличилась в 3 раза.

В следующие 35 лет – вдвое больше, чем за предыдущие 70. Безусловно, скорость меняется, иногда возможна стабилизация, но нет ни одного периода, характеризующегося падением потребления тех или иных энергоресурсов.

По мере роста потребления энергии человечество увеличивает спектр энергоносителей: сначала активно применяли уголь, затем прибавились нефть, газ, гидроэнергия, атомная энергия. Сейчас набирают популярность альтернативные источники. Мы все время ищем способы более экономичного использования данных ресурсов.

В настоящий момент многие страны пытаются сократить энергопотребление. Так, США и Западная Европа добились в этой области больших успехов, но стоит заметить, что абсолютное энергопотребление не сокращается.

Различие в потреблении и, соответственно, в уровне жизни населения между развитыми и развивающимися странами по-прежнему катастрофическое. Чтобы развиваться, странам нужна энергия, а ведь ресурсы на нашей планете конечны.

Сейчас большая часть запасов приходится на Ближний Восток и сравнительно мало – на другие регионы. Безусловно, за всеми цифрами кроется политика, особенно если учесть, что статистику публикуют зарубежные издания. Кроме того, от запасов того или иного государства зависят квоты, которые им дает ОПЕК (прим.: Организация стран-экспортеров нефти) на реализацию нефти, поэтому полученные данные можно считать завышенными. То же самое можно сказать и про Южную и Северную Америку. А вот показатели Евразии, я полагаю, наоборот, занижают, чтобы сбить интерес к российской нефти.

Если не будет установлен новый мировой порядок распределения энергоресурсов, что бы ни делали геологи, увеличить запасы не удастся. Нам нужно много работать, открывать месторождения, но следует четко осознавать: ресурсы, которые имеет наша земля, необходимо распределять более честно, добросовестно между людьми. У меня такое ощущение, что к такому справедливому порядку человечество пока не готово.

В докладах на Мировом нефтяном конгрессе и в Европарламенте я акцентировал внимание именно на этих проблемах. В свою очередь, нам, как геологам, нужно осознать свою ответственность и перед страной, и перед будущими поколениями».

Маргарита Артёменко

Демидовская премия была учреждена в 1832 году представителем знаменитого рода уральских промышленников и меценатов Павлом Демидовым и выплачивалась в течение 25 лет после его смерти. Среди лауреатов Демидовской премии XIX века — великий химик Дмитрий Менделеев, знаменитый хирург Николай Пирогов, известные путешественники и географы Иван Крузенштерн и Фердинанд Врангель.

В 1993 году премия была возрождена в Екатеринбурге по инициативе академика РАН Геннадия Месяца, занимавшего пост председателя Уральского отделения РАН, при поддержке уральских властей, промышленников и предпринимателей.

Среди лауреатов возрожденной Демидовской премии — нобелевские лауреаты Жорес Алферов и Александр Прохоров, а также известные уральские ученые Сергей Вонсовский, Николай Красовский, Николай Семихатов, Олег Чупахин, Сергей Алексеев, Владимир Большаков и другие. На сегодняшний день эта премия — самая престижная научная премия в стране.

По итогам прошлого года Демидовские премии были вручены математику и логику из Новосибирска Юрию Ершову, биологу Александру Спирину и геологу Клименту Трубецкому.

Предлагаем вам краткий рассказ о каждом из лауреатов.

 Лидер сибирской школы алгебры и логики

Юрий Леонидович Ершов родился в Новосибирске 1 мая 1940 года. В 1963 году с отличием окончил Новосибирский государственный университет, став одним из первых его выпускников. Еще студентом Ершов получил известность в кругу математиков благодаря новым интересным научным результатам. И менее, чем через год после получения диплома молодой математик успешно защитил кандидатскую диссертацию под руководством академика А.И. Мальцева. А еще через два года – докторскую по теме «Элементарные теории полей».

Юрию Леонидовичу принадлежит ряд выдающихся научных результатов в этой области, позволившие, в частности, новые классы полей с разрешимыми элементарными теориями. Вместе с учениками он внес большой вклад в становление и развитие теории конструктивных моделей. Ряд результатов по разрешимости и неразрешимости элементарных теорий, полученных ученым, получил всемирную известность.

Всего Юрий Леонидович опубликовал более 300 научных работ, в том числе 12 монографий. Половина из них впоследствии была переведена на иностранные языки и получила высокую оценку коллег из других стран.

Академик Ершов признанный руководитель сибирской школы алгебры и логики, которая объединяет сегодня более 40 докторов и 100 кандидатов наук. Эта школа по праву считается лидирующей в современной математической логике.

Почти десять лет академик возглавлял Институт математики им. С.Л. Соболева Сибирского отделения РАН. Еще восемь лет был ректором одного из лучших вузов страны – НГУ. Вел большую организационную работу в качестве директора ГНИИ дискретной математики. И сегодня, занимая пост советника РАН, Юрий Леонидович не оставил активной деятельности: он возглавляет Объединенный научный совет по математике и информатике СО РАН и одновременно является главным редактором двух научных журналов – «Алгебра и логика» и «Сибирского математического журнала».

Научные заслуги академика отмечены Государственной премией РФ, Премией правительства РФ и орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней.

Создатель Института белка РАН

Александр Сергеевич Спирин родился 4 сентября 1931 года в городе Королёв (тогда – поселок Калинина) Московской области. После окончания МГУ (1954 г.) и аспирантуры (1957 г.) работал в Институте биохимии АН СССР.

В 1967 году Александр Сергеевич стал организатором и первым директором Института белка АН СССР и руководил этим уникальным по принципам организации и результативности академическим учреждением более 30 лет.

Основной предмет исследований академика Спирина – рибосомы (макромолекулярные машины клетки, синтезирующие белок). Он показал возможность внеклеточной самосборки рибосомных белков на каркасе рибосомной РНК. А.С. Спириным была создана модель динамической работы рибосомы и получены первые экспериментальные свидетельства структурной подвижности рибосом в процессе биосинтеза белка. Эта модель получила международное признание и стала основанием последующей концепции рибосомы как молекулярной наномашины, использующей для своей работы тепловое (броуновское) движение.

Дальнейшая работа ученого по исследованию механизмов биосинтеза белка принесла еще немало выдающихся результатов. В частности, он изобрел уникальную бесклеточную систему биосинтеза белка непрерывного действия, позволяющую синтезировать целые белки вне клетки в препаративных количествах.

В настоящее время научные интерес академика Спирина сосредоточены на исследовании полирибосом, образующихся на эукариотических мРНК.

Исключительно велика роль Александра Сергеевича как организатора отечественной науки. Всемирная известность Института белка РАН – безусловная заслуга его первого директора. Он участвовал в организации и многие годы возглавлял президиум Пущинского научного центра РАН. Сегодня демидовский лауреат – советник Президиума РАН, почетный доктор университетов Испании, Швеции, Франции, Китая, член ряда зарубежных академий и обществ.

Не менее значимы и педагогические достижения А.С. Спирина. Заведуя кафедрой молекулярной биологии МГУ, он создал уникальную научную школу, известную во всем мире своей культурой эксперимента и масштабностью решенных научных задач. Александр Николаевич – автор 4 учебников по молекулярной биологии, переведенных на многие языки мира. Среди его учеников два академика, два члена-корреспондента РАН, 9 докторов и 34 кандидата наук.

Научные заслуги Спирина отмечены Ленинской премией, Государственными премиями СССР и РФ, рядом других престижных российских и зарубежных премий. Он награжден двумя орденами Ленина, орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней, Большой золотой медалью им. М.В. Ломоносова РАН.

Разработчик основ комплексного освоения георесурсов

Климент Николаевич Трубецкой родился 3 июля 1933 года в Москве. После окончания с отличием Норильского горно-металлургического техникума МВД СССР (1953) работал на приисках Дальстроя Минцветмета СССР и начальником изыскательского отряда института «Сибцветметпроект».

В 1961 году он окончил с отличием горный факультет Московского института цветных металлов и золота. Защитив кандидатскую диссертацию, трудился в Институте физики Земли им. О.Ю. Шмидта. А в 1981 году возглавил лабораторию теории открытой разработки месторождений при комплексном освоении недр Института проблем комплексного освоения недр АН СССР. В 1987-2003 годах Климент Николаевич возглавлял ИПКОН РАН.

Академиком Трубецким созданы научные основы комплексного освоения георесурсов, разработана теория целенаправленного формирования техногенных месторождений полезных ископаемых с заданными характеристиками. Именно он обосновал новое представление о горных науках как системе знаний о методах и закономерностях управляемого техногенного преобразования недр Земли.

Еще одно важное направление работы академика – проблемы создания, транспортирования и перспективы применения в России нового водно-угольного топлива.

Научные разработки К.Н. Трубецкого определили прогресс в обеспечении минеральным и топливно-энергетическим сырьем отечественной металлургии, производства сторойматериалов и т.п.

Трудно перечислить все направления его научной деятельности, где теория гармонично переходила в практику. Это – открытые и подземные способы добычи полезных ископаемых, разработка труднодоступных пластов, создание роботизированной горной техники и многое другое. Его результаты внедрялись по всему Советскому Союзу, от Кольского полуострова и Эстонии до Армении, Норильска и Дальнего Востока.

Климент Николаевич создал и возглавляет ведущую научную школу в области комплексного освоения и сохранения недр Земли. Среди его учеников – члены РАН и НАН Казахстана, более 35 докторов и кандидатов наук. Академик Трубецкой  - автор 860 публикаций, в том числе 58 монографий, 7 учебников, около 100 патентов. Также он автор раздела «Технология исследования и управления природными ресурсами» в выпущенной выдающимися учеными мира «Энциклопедии жизнеобеспечения» (Оксфорд, 2002).

Трудно перечислить все направления его научной деятельности, где теория гармонично переходила в практику. Это – открытые и подземные способы добычи полезных ископаемых, разработка труднодоступных пластов, создание роботизированной горной техники и многое другое. Его результаты внедрялись по всему Советскому Союзу, от Кольского полуострова и Эстонии до Армении, Норильска и Дальнего Востока.

На протяжении многих лет академик занимался и педагогической деятельностью – в Московском горном институте (1983-1987) и Российском государственном геологоразведочном университете (2003 – наст. время).

К.Н. Трубецкой  - лауреат Государственных премий СССР и РФ, Премии Президента РФ и ряда других престижных премий. Имеет государственные награды (в том числе - ордена «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней), международные медали. Климент Николаевич – полный кавалер знака «Шахтерская слава».

В настоящее время он главный научный сотрудник ИПКОН РАН, научный руководитель проекта по разработке автоматизированной и роботизированной добычи полезных ископаемых.