На сайте Российского научного фонда появилась презентация результатов заявочной кампании на гранты для научных групп.
Инфографика, подготовленная РНФ, показывает распределение заявок по предметным областям, по регионам РФ и по типам организаций (вузы, академические институты и другие типы), а также демографию участников проектов.
Большинство из 11 тысяч заявок (29,5%) подано по социальным и гуманитарным наукам. За ними идут инженерные науки (14% заявок), химия и науки о материалах (11,7%), физика и науки о космосе (11,6%), биология и науки о жизни (9,5%), фундаментальные исследования для медицины (9,0%), математика, информатика и науки о системах (7%) и науки о Земле (6,4%). Меньше всего заявок подано по направлению сельскохозяйственных наук (1,2%).
Из Центрального федерального округа пришло 42,9% заявок. Следующую группу образуют Сибирский, Приволжский и Северо-Западный федеральные округа, давшие 15,7%, 14,3% и 12,1% заявок соответственно. Нетрудно увидеть здесь влияние Сибирского и Уральского отделений РАН, а также Санкт-Петербургского научного центра Академии. Тем не менее 57% заявок пришло из вузов (против 35% заявок из академических организаций), что естественно: учитывая жесткие требования к наличию молодежи и тесные связи академических учреждений с вузами, многие коллективы предпочли подавать заявку «через вуз», привлекая молодежь из университета, а ведущих ученых — из Академии.
Среди организаций по числу заявок лидируют МГУ, СПбГУ и федеральные университеты.
Одновременно прошла презентация результатов заявочной кампании на поддержку существующих лабораторий и кафедр.
В отличие от конкурса на поддержку научных групп, прошедшего ранее, среди лидеров оказались лаборатории по инженерным наукам (17%), физике и науке о космосе (15%). Гуманитарные науки переместились на третье место (14%). Из конкретных научных направлений наибольшее число заявок поступило по нано- и микроструктурам (44 кафедры и лаборатории), а также прогнозированию социально-экономического развития, государственному регулированию экономики и управлению социально-экономическими процессами (37 кафедр и лабораторий).
В географическом распределении заявок по-прежнему лидируют округа, в которых базируются центральные институты РАН, а также институты Сибирского и Уральского отделений и Санкт-Петербургского научного центра Академии. Поскольку варианта подавать заявку «через вуз» в данном конкурсе не было, распределение заявок по типу организации гораздо более равномерно: 49% заявок от вузовских кафедр против 41% заявок от академических лабораторий.

Стране необходима новая система подготовки высококвалифицированных научных работников и управленцев, считает известный российский ученый Сергей Капица.

На каждом новом этапе развития обществу нужны новые учебные заведения, которые соответствовали бы стоящим перед страной задачам. История знает массу подобных примеров, от формирования и роста светского Коллеж де Франс, в противовес более богословской Сорбонне, до создания Сергеем Витте Санкт-Петербургского политехнического института (вне рамок тогдашней системы образования). Примером учебного заведения нового типа стал и Физтех (Московский физико-технический институт), созданный по прямому указанию Сталина в рамках послевоенного развития оборонного комплекса. Фактическим основателем Физтеха был Петр Капица. Интересно, что между питерским Политехом и Физтехом прослеживается прямая связь: Политех окончил Абрам Иоффе, которого зачастую именуют отцом советской физики, он, в частности, был учителем Петра Капицы.

Физтех также был создан, по сути, вне рамок существовавшей к пятидесятым годам ХХ века системы университетов как центр фундаментального по глубине, но прикладного по назначению образования. В ходе работы института сложилась особая «система Физтеха», которую отличают две основные черты. Во-первых, очень сильное фундаментальное математическое и физическое образование на младших курсах, а во-вторых, прямое вовлечение студентов-старшекурсников в работу исследовательских институтов и научно-промышленных объединений. Благодаря такой системе СССР получил возможность очень гибко готовить инженеров-физиков по требуемым специальностям. За счет сильной фундаментальной базы студентов-физтехов легко можно было начать выпускать по нужному направлению буквально за год-два, что во многом определяло силу советского ВПК.

Известный ученый и популяризатор науки Сергей Петрович Капица, который и сам много лет проработал на Физтехе, считает, что России сегодня требуется новый аналогичный прорыв — создать мощное учебное заведение, которое готовило бы специалистов, готовых работать на стыке науки и бизнеса, способных быстро адаптироваться к переменам. Об этом, о состоянии науки в России и об истории создания Физтеха и его работе мы и поговорили с Сергеем Петровичем.

— Но сегодня, наверное, сложно создать подобный институт. Тот же Физтех был четко вписан в атомный, в оборонный проект. То есть была ясная цель. Сегодня у нас такой цели не видно. Неясно, подо что готовить людей.

— Да, оборонный проект был, естественно. Но Физтех работал и на Академию наук в целом. В институт шли кадры из АН, а он поставлял кадры обратно. Моя точка зрения такова: главное сейчас — сохранить, а скорее, восстановить эту систему. Академия перестала быть поставщиком кадров. Все бегают, зарабатывают деньги, потому что нищенская зарплата ассистента на уровне дворника. У меня как-то состоялся разговор с министром финансов Кудриным о том, сколько надо платить ученым. Я говорю: ровно столько, сколько сейчас вы платите в рублях, только в долларах. Это точный, кстати, расчет. Вот у меня внук окончил факультет ВМК в МГУ, хорошо окончил, был третьим в выпуске. Его оставили в аспирантуре, стипендия полторы тысячи рублей, параллельно с ним парень окончил химфак МГУ. То же самое: оставлен был в аспирантуре — полторы тысячи рублей. Он послал свои бумаги в Америку, его приняли в Колумбийский университет, не последний университет в Америке. И положили стипендию полторы тысячи долларов.

— Мы начинали наш разговор с описания разных этапов. Сегодня России нужна какая-то новая структура подготовки кадров?

— Да, нужна. Мы даже обсуждали это с «Газпромом», полтора часа с господином Миллером на эту тему говорили, писали с коллегами по Никитскому клубу специальную записку с предложением создать Российский корпоративный университет, который готовил бы управленческие и научно-технические кадры высшей квалификации. На начальном этапе вроде бы был интерес, но потом все заглохло. Через три месяца я получил письмо от заведующего кадрами «Газпрома», что 80 учебных заведений готовят кадры для «Газпрома» и больше им не надо. А мы предлагали создать школу, организованную по принципу Физтеха, только придерживающуюся современных задач и социального заказа.

— Почему, на ваш взгляд, так случилось?

— На Физтехе был один эпизод очень поучительный. В какой-то момент стало ясно, что нужно готовить сильные управленческие кадры. И тогда ректор наш Олег Белоцерковский договорился с Николаем Иноземцевым, который был директором ИМЭМО, советником Брежнева, членом ЦК и вице-президентом Академии наук. Решили готовить такие кадры на основе его института — сначала молодые люди проходили базовый трехгодичный курс Физтеха, а потом им читали политэкономию, вообще всю экономическую науку на этой базе. Все, кто прошел через эту школу, состоялись. Сегодня в правительстве, в крупнейших банках вы их найдете. Но в итоге этот факультет разогнали. И даже раннюю смерть Иноземцева зачастую связывают с борьбой вокруг этого факультета: его здоровье оказалось подорвано.

Наверху решили: умники нам не нужны. Есть анекдот про Николая I. Его пригласили на выпуск университета. И вот построили всех студентов, они были в форме, и ректор говорит: «Смотрите, какие у нас умные выпускники». А царь в ответ: «Мне нужны не умники, а послушники».

— Власть не чувствует необходимости в умных людях?

— Потребность-то есть, но должно быть государево решение. Физтех начался с чего — с постановления, подписанного Сталиным, которое, как священная грамота, до сих пор лежит в сейфе ректора института. Понимание необходимости создать подобный институт появилось еще до войны. Инициаторами стали ведущие советские ученые, определявшие контуры нашей науки. Потому что университет тогда не удовлетворял запросам науки и промышленности. Причина в том, что еще в период реакции после Первой революции в университете разогнали всю передовую профессуру. Выгнали Лебедева, Вернадского и такого калибра людей. Особенно пострадали физики, например, теорию относительности и квантовую механику там до войны не преподавали на необходимом уровне.

— Но ведь проблемы российской системы образования, о которых вы говорите, они не только наши.

— Эта проблема существует всюду, потому что мир резко изменился. Мировая наука имеет общее проблемное, инструментальное, а теперь и кадровое пространство. С моей точки зрения, сегодня одна из задач образования — формировать верхний слой в науке. Он самый важный, он должен быть основан не на усваивании знаний, а на воспитании понимания. Не нужно многих понимателей, но они абсолютно необходимы, они определяют лицо науки — это самое активное и творческое звено во всей системе.

Одной из особенностей Физтеха всегда было, что на экзаменах по физике можно было пользоваться любыми шпаргалками, учебниками, конспектами — пожалуйста! Нельзя было только советоваться с другими студентами. Экзамен должен был выявлять не знания, а понимание. Но это требует совершенно другого подхода к уровню преподавателей, они сами должны понимать, о чем идет речь, а для этого надо быть активно работающим ученым. Именно поэтому вреден ЕГЭ, это ведет совсем в другую сторону. Самый простой вопрос: впадает ли Волга в Каспийское море? Даже этот вопрос можно обсуждать. Потому что, скажем, миллион лет тому назад она впадала в Черное море, понимаете?

Действительно высокий класс образования обеспечивается интенсивными контактами с наставниками. В этом смысле Кембридж и Оксфорд имеют много общего с медресе. Поезжайте в Бухару или в Самарканд — там точно так была организована жизнь: ученики жили вместе с преподавателями, которые персонально и регулярно следят за их воспитанием, и деваться им оттуда некуда. Поэтому же важно и то, чтобы студенты как можно раньше попадали в активно работающий коллектив. Пускай они не все понимают, но пусть они как-то тянутся, пусть находятся на виду у своих менторов, это очень сильно подстегивает. Одно из главных отличий Физтеха — так называемый коэффициент: сколько студентов приходится на одного преподавателя. На Физтехе это было четыре-пять, в университете это было десять. При этом подготовка кадров на Физтехе была довольно дешевой, как ни странно. Собственный бюджет Физтеха был очень небольшим, в институте одновременно училось всего пять тысяч студентов и полторы тысячи аспирантов, но, например, для преподавания физики приглашали молодых ученых из 17 институтов Москвы и области. Ведь своих сильных лабораторий в МФТИ не было, и мы опирались на лучшие лаборатории сети базовых институтов.

— Эту систему, настроенную на работу преподавателя-ученого со студентом, на Физтех принес, видимо, ваш отец, когда создавал институт? Он же работал в лаборатории Резерфорда, у него был опыт.

— Ему как-то удалось сочетать английскую и русскую системы. Потому что какие-то элементы «системы Физтеха» были уже у Иоффе, он организовал первые студенческие семинары. Кстати, в Англии их не было в такой форме, как были они у нас. Петр Леонидович принес на Физтех эту самую систему семинаров, которая действует до сих пор. Физтех отличался также фокусировкой на самые передовые и нужные направления. Он был очень мобилен. Предположим, выходит какое-нибудь постановление, лететь на Луну или куда-нибудь еще. Нужны кадры. Сразу выясняется, что Физтех готов уже через год-два готовить людей по этой специальности. А в университете цикл растягивается чуть ли не на пять лет. К тому времени уже новые приоритеты, новое решение принимается, и поезд ушел.

Современный мир требует очень большой подвижности кадров. А это делает управление наукой еще более сложным. Наукой и так очень непросто управлять. Я как-то раз присутствовал на большом совещании в США, где обсуждалось, как управлять научным коллективом. И кто-то по поводу ученых сказал: как же держать кошек в стаде?

— Да, это сложно…

— Да, баранов легко держать в стаде, это даже собака может делать. А вот кошек… Ведь каждая кошка ходит сама по себе. Это была просто реплика во время заседания, она мне очень запомнилась.

— В России делаются попытки управлять образованием, наукой в рамках Болонского процесса…

— В Никитском клубе мы организовали встречу в Брюсселе для изучения Болонского процесса под эгидой Евросоюза. Очень скоро выяснилось, что Болонский процесс был изобретен в первую очередь для того, чтобы подтянуть университеты юга Европы, то есть Португалии, Греции и Испании. Лидеры же европейского образования продолжали делать все так, как считали нужным. То есть никакого содержательного значения для России при воспитании кадров высшей квалификации Болонский процесс иметь не может. Но его польза состоит в том, что устанавливаются общие минимальные стандарты образования. Поэтому при заметном снижении требований такой процесс необходим.

— Сегодня образование во всем мире переживает серьезный кризис…

— Сегодня доминирующее представление: в образовании и науке рынок все отрегулирует. Такой подход совершенно не учитывает места, мотивов и целей науки в современном мире, а времени на рынок нет. Он, может, все и отрегулирует, но когда? Если цикл выпуска специалиста пять-десять лет, то лет через сто, может, все и сложится. Однако ждать больше невозможно и будущее страны непосредственно зависит от того, как перечисленные выше вопросы будут решены.

Мы продолжаем публиковать цикл интервью, посвященных проблемам и достижениям отечественных генетиков накануне Всероссийского съезда Вавиловского общества (ВОГИС) в Ростове. Про «болезни-сироты», «медицину-бутик», уровень развития здравоохранения и многое другое в беседе с академиком Валерием Пузыревым (Томск).

– Валерий Павлович, расскажите, что относится к ведению медицинской генетики?

– Медицинская генетика является разделом генетики человека и изучает роль генетических факторов в этиологии (причины) и патогенезе (механизмы) наследственных болезней и болезней с наследственным предрасположением, вопросы их профилактики, диагностики и лечения. Кстати, история медицинской генетики в России начала свой «легитимный» путь и получила признание 80 лет назад – в 1934 году состоялась первая в стране конференция по медицинской генетике (Москва) по инициативе врача и генетика С.Г. Левита, а докладчиками были весьма знаменитые ученые: Г. Мёллер (будущий лауреат Нобелевской премии, американский генетик), Н.К. Кольцов (основатель российской экспериментальной биологии), С.Н. Давиденков (врач-невропатолог), В.В. Бунак (антрополог), Т.И. Юдин (психиатр) и другие.

Медицинская генетика достаточно разветвленная наука и имеет много направлений: популяционная генетика и этногенетика, молекулярная генетика и цитогенетика. Ещё одно направление – клиническая генетика, которая делится по критерию врачебных специальностей (нейрогенетика, офтальмогенетика, кардиогенетика и т.д.)

В возникновении и развитии любых болезней показана роль наследственности. Для собственно наследственных (генные и хромосомные) она является определяющей. Для других – их называют болезнями с наследственной предрасположенностью (гипертония, инфаркт миокарда, диабет, астма и др.) наследственность формирует болезнь во взаимодействии с факторами среды. Таких болезней  большинство.

Собственно наследственных существенно меньше – 5-10 % в популяции, преимущественно среди новорожденных и детей.

– Насколько наша наука в этой области соответствует мировому уровню?

– Отечественная медицинская генетика как наука особенно известна миру своими исследованиями в области изучения генетики популяций человека и этноспецифических болезней. Например, описаны и идентифицированы гены некоторых, так называемых, «якутских» болезней. Практически для всех этнотерриториальных групп населения России оценен груз наследственных болезней и объяснен с точки зрения эволюционно-генетических процессов.

– Какую роль эти исследования могут сыграть в повседневной жизни людей?

– Практический аспект медицинской генетики в нашей стране полноценно представлен в организации генетических скринингов новорожденных, беременных и отдельных групп риска взрослого населения. Так для всего российского населения у новорожденных проводится генетический скрининг в отношении таких наследственных болезней, как фенилкетонурия, врожденный гипотиреоз, галактоземия, адреногенитальный синдром, муковисцидоз.

Медицинские генетики в России владеют практически всеми генетическими технологиями, известными научному миру. Но «трансляция их к постели больного» определяется уровнем развития общественного здравоохранения страны, материальной возможностью пациентов, если услугу не оплачивает государство или страховая компания. Эти проблемы в отношении больных с наследственной патологией имеются во всех странах, но в нашей – в особенности. Существует даже название этой проблемы – редкие наследственные болезни называют «орфанными», т.е. болезнями-сиротами.

– Что такое персонализированная медицина и какую роль в её развитии играет генетика?

– Персонализированная медицина считается главным направлением медицины будущего. Метафора этого направления – «бутик-медицина»: как во французской лавке вы можете приобрести всё, что вашей душе угодно, по вкусу, так и здравоохранение будущего может обеспечить оказание медицинской услуги в соответствии с вашими индивидуальными особенностями обмена веществ, строения тела. Такую медицину еще называют стратификационной.

Однако идея персонифицированной медицины не нова. Ей более 2 тыс. лет и принадлежит она римскому врачу Галену. У российских врачей И.Я. Мудрова и С.П. Боткина этот принцип медицины звучал как «лечить не болезнь, а больного», т.е. у каждого больного течение одних и тех же болезней очень индивидуально и это необходимо учитывать при выборе способов лечения.

В 2003 году было завершено секвенирование генома человека. Вскоре появились первые персональные геномы, т.е. осуществилась возможность идентифицировать те варианты генов, которые отличают их друг от друга, в том числе по индивидуальной чувствительности к факторам внешней среды, к лекарственным препаратам. Сегодня известно более 2 тыс. таких вариантов генов для 300 широко распространенных заболеваний.

– Насколько доступной для населения она может стать в обозримом будущем?

– Персонализированная медицина уже на страже здоровья. Правда, пока наиболее заметная область – диагностика, включая дородовую, наследственных болезней, тех, в основе которых лежит дефект одного гена, так называемых менделевских болезней. Более 3650 таких болезней могут быть диагностированы у зародышей в условиях экстракорпорального оплодотворения до имплантации; в других случаях - у плода беременной; и наконец, у новорожденных еще до проявления болезни.

Другая область применения принципов персонализированной медицины – фармакология: возможность индивидуального назначения лекарства – выбор препарата, определение оптимальной дозы, схема применения. Этот подход используют хирурги при назначении препаратов, определяющих «свертывающие» свойства крови (антикоагулянты). Широко используются генетические тесты для идентификации вариантов генов, «работающих» в печени, и определяющих особенности метаболизма лекарств в организме. Все шире используются генетические тесты в онкологии при выборе оптимального препарата при соответствующей морфологической форме рака. Однако это лишь начало пути.

Вопросы задавал Георгий Батухтин

В Новосибирске произошла смена власти, приход нового мэра породил надежды на перемены в жизни нашего города. А они давно назрели. «Столица Сибири» сегодня потеряла динамизм своего развития, утрачивает имидж растущего, устремленного в будущее города, которым Новосибирск в свое время гордился. Видимо, не случайно в начале этого года наш регион поразил настоящий политический кризис – Новосибирск остался без мэра, а область – без губернатора. Из этого кризиса власть должна сделать соответствующие выводы и выработать новый курс развития и города, и области.

Автор данной статьи не берет на себя смелость предлагать программу развития большого мегаполиса, это по силам только команде экспертов и профессионалов. Однако я рискну предложить свое видение дальнейшего развития Академгородка, который долгие годы был и пока, к счастью, еще во многом остается «визитной карточкой» нашего города. Но давно уже назрела необходимость выработки продуманной стратегии развития Академгородка (Советского района). Стратегии, которая даст развитие не только Академгородку, но и городу Новосибирску в целом.

Проблема выработки нового курса развития новосибирского Академгородка актуальна как никогда еще и потому, что началась реформа Российской академии наук. Институты СО РАН теперь подчиняются не Сибирскому отделению Российской академии наук, а Федеральному агентству научных организаций (ФАНО). В этих условиях встает задача сохранения Новосибирского научного центра. Но сохранить Академгородок как центр научного развития в современной ситуации, можно только придав ему новый импульс развития. И это становится возможным благодаря сложившимся обстоятельствам, которые нужно обязательно использовать.

События на Украине и вокруг нее, угроза утраты связей с украинским ВПК и введения широкомасштабных санкций Запада против России заставляют начать реализацию программы импортозамещения, в первую очередь, в оборонной сфере. А значит, речь идет о высокотехнологичной продукции оборонного и двойного назначения, которая в России пока не создается, а закупается, в том числе и в ряде Западных стран.

Чтобы быстро наладить производство подобной наукоемкой продукции, необходима соответствующая научно-технологическая база и квалифицированные кадры. Новосибирский Академгородок идеально подходит для решения этой задачи, здесь есть и научные институты и высококвалифицированные кадры. Поскольку речь идет об обороноспобности страны в сложной международной ситуации, то здесь сработает принцип: «Мы за ценой не постоим» и речь может идти об очень больших, много миллиардных инвестициях из федерального бюджета.

Мне в последнее время приходилось общаться по этому вопросу с вице-премьером российского правительства, отвечающего за оборонно-промышленный комплекс, Дмитрием Рогозиным. Он считает, что значительная часть задач по ускоренному развитию ОПК может решаться в Новосибирске, в том числе в Новосибирском научном центре. Но нужно действовать быстро, так как есть и другие претенденты на оборонные инвестиции и заказы.

Далее, сейчас рассматривается вопрос, и вице-премьер Д. Рогозин принимает в этом активное участие, по подготовке высококлассных кадров для нужд ОПК. Сейчас обсуждается идея создания на базе СО РАН и НГУ Технологического института. Это связано с тем, что сегодня требуются ученые, способные непосредственно применить науку к практике и создать смычку между теоретическими идеями и технологическими разработками, как в гражданской, так и в военной сфере. Фактически речь идет о создании некоторого аналога Массачусетского технологического института.

Стоит отметить, что динамичному развитию Академгородка способствуют недавние перемены, произошедшие в Новосибирске – избрание нового мэра. И здесь необходимо отметить следующее. Исторически сложился определенный барьер между городскими властями и Академгородком. Он возник и по объективным и по субъективным причинам. Институты СО РАН, как правило, работали на страну в целом, общенациональные приоритеты для них были основными. Городские власти, соответственно, считали, что развитие Академгородка – это не их задача, так как он работает на страну, то и его развитие – задача государственной, а не муниципальной власти. Были и субъективные факторы, связанные с взаимоотношениями между местными властями и руководством СО РАН. Между тем, давно уже назрела необходимость убрать барьеры, разделительные линии между городом и Академгородком.

Сейчас для этого складываются благоприятные обстоятельства. Новый мэр Новосибирска Анатолий Локоть довольно хорошо разбирается и в проблемах российской науки и в ситуации в СО РАН. С самого начала реформы РАН А. Локоть был в числе тех депутатов Государственной Думы, кто поддерживал СО РАН. Во время нашей беседы с Анатолием Евгеньевичем, он согласился, что Академгородок должен быть «визитной карточкой», одним из брендов нашего города.

Для этого должно быть увеличение бюджетного финансирования Советского района, чтобы на должный уровень поставить его инфраструктуру и благоустройство. При этом можно найти такие схемы, чтобы это не сказывалось на общегородском бюджете. В этом плане есть хороший пример взаимоотношений красноярского Академгородка и города Красноярка. Бывшие губернатор края А. Хлопонин и мэр города П. Пимашков договорились о том, что половина налогов, которые зарабатываются на территории местного Академгородка там и остается.

Что могло бы означать применение этого опыта в Новосибирске? У нас Советский район дает налогов чуть более 6 млрд. рублей в год, а ему остается чуть более миллиарда. Применение «красноярского опыта» позволило бы увеличить финансирование нашего Академгородка в 3 раза. Но тот же красноярский опыт показал, что подобное решение – это довольно мощный стимул для того, чтобы Академгородок стал зарабатывать гораздо больше, от чего становится лучше не только ему, но и городу в целом. Так же может быть и в Новосибирске, тем более что потенциал нашего Академгородка много больше. Причем уже в самое ближайшее время он может еще существенно возрасти.

Предложен проект создания на землях Барышевского сельсовета кластерного городка для реализации программы развития объединенного кластера информационных и биофармацевтических технологий Новосибирской области. Это решение уже поддержано российским и областными правительствами. В октябре должен быть сдан новый корпус НГУ и тогда число преподавателей и студентов возрастет значительно. Также запланировано создание ста совместных лабораторий СО РАН и НГУ. Все это приведет к увеличению числа людей, занятых наукой в нашем Академгородке в два раза.

У НГУ есть хорошие перспективы в деле оказания высококачественных образовательных услуг иностранным студентам. Российская научная школа по-прежнему высоко котируется в мире. Ученых и преподавателей из Новосибирска можно встретить по всему миру: в Силиконовой долине США, в университетах Канады, Кореи, Китая и ряда других стран. В Принстоне (США) я даже слышал шутку: «Что такое кафедра математики в Принстонском университете? Это русский профессор и китайские студенты». Кстати, год обучения в Принстоне стоит 60 тысяч долларов. Но зачем китайским студентам ехать в США, если русские профессора есть ближе – в НГУ, а обучение здесь может стоить дешевле? Хороший бизнес и не только бизнес, учитывая перспективы нашего сотрудничества с Китаем, который, по последним данным Всемирного банка, уже в этом году станет первой экономикой мира.

Сейчас ученые Новосибирского научного центра стали прилагать значительные усилия по налаживанию тесного сотрудничества с городскими властями по решению хозяйственных проблем. В феврале сего года в СО РАН прошел круглый стол «Наука – городу Новосибирску». На нем ученые рассказали о тех наработках институтов Академгородка, которые могут быть внедрены в городское хозяйство. И теперь в ИТАР-ТАСС регулярно проводятся подобные круглые столы по разным направлениям – транспорт и дороги, медицина, ОПК, планируются - по строительству, ЖКХ и образованию. Новосибирская наука с академических высот все более уверенно и основательно спускается на родную землю и начинает принимать активное участие в решении проблем города. При этом есть как наработки, которые можно внедрять уже сегодня, например, в сфере медицины и дорожного строительства, так и перспективные идеи, нацеленные на будущее, как пример, скоростной аэроэстакадный транспорт.

Административно Академгородок – это Советский район. Из более чем 100 тысяч его населения в системе науки и образования заняты порядка 20 тысяч человек, при этом значительная часть жителей района должны ездить на работу в Новосибирск. И эти поездки при современном состоянии дорог и транспорта не легкая задача. Гораздо целесообразнее создавать дополнительные рабочие места в Советском районе или в непосредственной с близости от него.

Мне приходилась на эту тему разговаривать с Дмитрием Рогозиным и возникла идея создания высокотехнологичного производства на территории Советского района или рядом с ним. На самом деле мысль о создании вокруг Академгородка «пояса внедрения» высказывалась еще академиком М.А. Лаврентьевым, кое-что в этом плане было сделано, но пришло в упадок в 1990-е годы. И сейчас самое время создавать наукоемкое производство вокруг Научного центра, это соответствует и решению задач импортозамещения.

В завершении можно сказать, что Академгородок, Советский район города сегодня стоят перед возможностью совершить рывок в своем развитии, сравнимый с тем, что был совершен в 60-е годы ХХ века. Но для этого нужно проявить то, что называется политической волей. И медлить здесь нельзя. Конкуренция очень высока. Другие города и научные центры тоже хотят занять место под солнцем.

29 апреля в Пресс-центре «ИТАР-ТАСС Сибирь» состоялся «круглый стол» на тему «Наука для решения транспортных проблем», в котором приняли участие ведущие специалисты научно-исследовательских учреждений Новосибирска, в том числе институтов СО РАН.

Суммируя доклады и обсуждения, можно с уверенностью сказать – дорожные сети Новосибирской области находятся на уровне начала XX столетия. Чтобы выйти из положения, правительство области, конечно же, проводит различные совещания, организует научно-технические советы, однако на практике серьезных сдвигов не замечено, о чем хорошо осведомлены все наши автомобилисты. Общая протяженность автодорожной сети составляет в НСО более 22 тыс. километров. Более 10 тыс. километров приходится на автодороги местного значения. Некоторые из них «дорогами» можно назвать лишь условно, поскольку они представляют собой обычные грунтовые трассы, уводящие нас вообще в XIX век.

Есть даже такая шутка: «А это правда, что в Сибири по дорогам медведи бродят? – Что за бред: в Сибири нет дорог».

Чиновники обычно ссылаются на объективные сложности – и на суровый климат, и на огромные расстояния, из-за чего растет себестоимость дорожного строительства. Оттого-то, мол, мы не успеваем сделать все как надо. В то же время мы прекрасно осознаем, что такие непростые условия должны как-то стимулировать научно-техническую мысль, должны предлагаться какие-то инновационные решения – специально для Сибири.

Решения, конечно же, предлагаются. Вопрос лишь в том, прислушаются ли к ним чиновники. А если и прислушаются, то еще остается понять, как они реально посодействуют воплощению этих решений.

Упомянутый «круглый стол»  показал, что руководителям гораздо удобнее, что называется, плестись в хвосте прогресса, приобретать все готовое, вместо того, чтобы самим стимулировать прогресс, внедрять что-то новое, добиваясь лидерства. Понятно, что вкладываться в развитие и внедрение новых технологий – затратно и порой рискованно, однако, как показывает опыт развитых стран, игра стоит свеч. Если мы не просто плетемся в хвосте, а сами задаем вектор развития, то это сулит большие выгоды в будущем. Поэтому затраты на внедрение новых технологий необходимо рассматривать не как обременение, а как инвестиции с определенным сроком окупаемости. Это – вклад в наше будущее, вклад в процветание молодых поколений.

Пока же, к сожалению, даже применение новейших разработок если и может сделать нас лидерами, то только в масштабе своей страны. Поскольку речь идет о преодолении очевидного отставания от развитых стран. Хотя, если прислушаться к высказываниям наших ученых, в случае серьезного отношения к отечественным разработкам мы по отдельным показателям способны продвинуться далеко вперед, став реальными лидерами. Главное, задействовать наш интеллектуальный потенциал на полную мощность. А результат не заставит себя ждать.

Так, специалисты ФГУП «СибНИА им. С.А. Чаплыгина» настаивают на том, что выбранный правительством РФ подход к развитию скоростного транспорта с помощью «Сапсанов» имеет существенные ограничения. Средняя скорость перевозки грузов по железной дороге составляет здесь менее 9-11 км/час. Купейный вагон весит 62 тонны. Число мест 36 при норме –100 кг на человека. То есть полезный «груз» составляет 3,6 тонн. Средняя загрузка обычно составляет не более 60-70 процентов. В итоге получается, что более 25-30 тонн «железа» везут одну тонну «полезного груза» При этом на 1 км пути требуется землеотвод более 10 га. Мало того, «Сапсаны» выпускает фирма «Сименс», которая присоединяется к санкциям против России.

Новосибирские специалисты предлагают заняться развитием аэроэстакадного транспорта, который рассматривается ими не просто как альтернатива «Сапсану», а как принципиально иной, более современный подход к созданию транспортных сообщений как таковых. Принципиальным моментом, на наш взгляд, здесь является не футуристический «аэропоезд» (о чем мы уже сообщали ранее), а строительство эстакадных трасс.

Иначе говоря, воплощая проект «летающего поезда», мы утверждаем, в принципе, совершенно новый подход к дорожному строительству. Можно даже сказать – к самому понятию дороги. Собственно, развитие технологий строительства эстакад – это одно из определяющих условий. И чем скорее мы перейдем к строительству таких трасс, тем лучше будет для страны и особенно – для Сибири.

Отметим, что многие страны активно переходят на строительство эстакад. Это совершенно нормальная современная тенденция. Кто был в США, тот с удивлением отмечал, что во многих местах там дорожное полотно опирается не на грунт, а на «столбики», то есть на сваи. Оказывается, так надежнее и… дешевле. Эстакадные трассы активно строятся в Китае и в Японии – ввиду дефицита земли. Ведь если строить высокие опоры, то пространство под эстакадой можно нормально использовать – даже для ведения сельского хозяйства.

Надо отметить, что пятьдесят лет назад в Советском Союзе эстакадный транспортом считали транспортом будущего, и начало XXI века воображали с поездами и трамваями, несущимися над землей. Строительством эстакад занимались уже в те годы, но фантастическая картинка в полной мере воплотилась в других странах – в США, в Японии, в Китае. Самое интересное, что за 50 лет произошел существенный прорыв в технологии строительства эстакадных дорог. По словам профессора СГУПС Виктора Соколова, в настоящее время строительство эстакад может быть достаточно дешевым и оправдывающим себя. Благодаря предварительному напряжению арматуры один пролет может иметь длину 50 метров, что позволит существенно сократить количество опор. Самое главное, что такие трассы можно строить и на территории города. Эстакаду можно выстраивать специально для скоростного транспорта, совершенно не влияя на существующие дороги. То есть не нужно специально выделять земельный участок, делать полосу отчуждения. Просто забили опоры, соединили их пролетами, и по этой дороге запустили новый вид транспорта – тот же аэропоезд.

Немаловажно и то, что обслуживание эстакад, по словам наших специалистов, обходится дешевле, чем обслуживание обычных дорог. Сами эстакады возводятся быстрее и стоят дешевле. Кроме того, они позволяют создать максимальную автоматизацию процесса перевозки. Надо иметь в виду, что такой транспорт может быть универсальным – с его помощью можно быстро решить проблему въезда в мегаполис из пригорода (а это – одна из серьезнейших на сегодня проблем). Точно также это позволит наладить быстрое сообщение между городами. От Новосибирска до Барнаула можно будет добраться всего за один час (а не за четыре часа).

Естественно, такая футуристическая картинка плохо укладывается в головах наших чиновников. Особенно их смущает само средство передвижения – аэропоезд, хотя именно в нем – как отмечают специалисты – принципиальной сложности как раз и нет.

Авиационные заводы (в том числе и новосибирские) готовы производить такие машины. Уже сейчас, как говорят разработчики, для этой цели можно использовать фюзеляжи самолета Як-40. Основная проблема упирается в строительство трассы, и вопрос этот находится уже в компетенции чиновников. Именно поэтому к ним и было обращено данное предложение. Для начала нужно построить экспериментальный участок эстакадной трассы длиной 2 километра, чтобы как раз на нем провести натурные испытания самой машины. Цена вопроса здесь – 25-35 миллионов рублей.

Однако как раз на эти цели раскошеливаться наши чиновники не спешат. Чего они ждут – догадаться не сложно. Очевидно, ждут того дня, когда в Японии или в Китае подобную технику запустят в серийное производство. И тогда российские руководители постараются заключить контракты с зарубежными фирмами, как это сегодня происходит с «Сапсанами». Дело к тому и идет: пока у нас раскачиваются, в Китае уже проводят испытания с транспортом на магнитной «подвеске». А ведь наша разработка считается более экономичной. Правда, для ее испытания в нашей большой стране никак не могут выделить кусочка земли. Не ровен час, когда новосибирские специалисты отправятся со своей разработкой… в Китай.

Олег Носков

17 мая лекционная программа будет не менее зажигательной, чем в предыдущие два дня, только проходить она будет, в основном, в физматшколе (актовый зал СУНЦ НГУ) и на стадионе НГУ. Лекции начнутся в 11 часов рассказом Александра Львовского «Квантовая физика: от парадоксов к технологиям». Ее будет интересно послушать самой широкой аудитории.

«Насколько разительно квантовая физика, даже в своих основных положениях, противоречит здравому смыслу? Как справиться с этими противоречиями без ущерба для собственной психики? В каких случаях квантовая физика может быть применена на пользу и во вред обществу?».

Напомню, Александр Львовский – выпускник МФТИ, PhD in Physics, профессор физического факультета университета Калгари, руководитель научной группы, член научного совета Квантового центра, редактор научного журнала Optics Express. Его первое выступление на фестивале состоится 16 мая в Мальцевской аудитории НГУ.

В 12 часов профессор Елена Болдырева прочтет лекцию «Кристаллы: что это такое, как и для чего их изучают»

«Что общего между куском горной породы, плиткой шоколада, таблеткой из аптеки? Что мы можем узнать о нашей и других планетах, не выходя из своей лаборатории? Как вещество становится лекарством? Как физика помогает химии, биологии, медицине?»

Елена Владимировна — доктор химических наук, заведующая кафедрой химии твердого тела, профессор НГУ, главный научный сотрудник группы реакционной способности твердых веществ Института химии твердого тела и механохимии СО РАН.

Завершит аудиторный «лекционный курс» курс фестиваля молодой исследователь океана Александр Семенов. Александр — выпускник биофака МГУ, подводный биолог и профессиональный фотограф, руководитель дайвинг-команды Беломорской биостанции МГУ, организатор широкомасштабного кругосветного научно-просветительского проекта Expedition Aquatilis.

Его выступление называется «Удивительный микромир холодных морей».

«Вы думаете, что самые интересные и яркие создания живут в тёплых тропических водах? А вот и нет. На самом деле, в тёмных глубинах скрывается целая вселенная, населённая невероятными существами, способными жить без света под термоклином, где температура воды опускается до –2 градусов.»

Вход на все лекции свободный, не забудьте только зарегистрироваться на http://eurekafest.nsu.ru, чтобы мы могли проинформировать бдительную вахту.

По информации оргкомитета фестиваля.