С 1940 года физики синтезировали 26 трансурановых элементов.
Совсем недавно немецкие ученые синтезировали новый 117-й химический элемент таблицы Менделеева. Еще раньше, в 2009 году, этот же элемент удалось получить в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне группе физиков из России и США. «Лента.ру» решила вспомнить основные моменты истории и физики синтеза новых химических элементов.

В настоящее время синтез трансурановых элементов в основном проводится в четырех странах: США, России, Германии и Японии. В России новые элементы получают в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне, в США — в Национальной лаборатории Оук-Ридж в Теннеси и Национальной лаборатории Лоуренса в Ливерморе, в Германии — в Центре по изучению тяжелых ионов Гельмгольца (он же — Институт тяжелых ионов) в Дармштадте, в Японии — в Институте физико-химических исследований (RIKEN).

Всего ученые синтезировали 26 трансурановых элементов, начиная с нептуния (N=93) и заканчивая элементом с номером N=118. Немецкие ученые из Центра по изучению тяжелых ионов Гельмгольца в серии экспериментов 2013-2014 годов планировали получить следующий, 119 элемент таблицы Менделеева, но потерпели неудачу. Они обстреливали ядра берклия (N=97) ядрами титана (N=22), однако анализ данных эксперимента не показал наличия нового элемента. На пути к острову стабильности, начиная с 1940 года, на котором ученые пытаются найти устойчивые изотопы трансурановых элементов.

Модели атомных ядер

В отличие от физики элементарных частиц, в которой современные исследователи чаще всего имеют дело с релятивистскими скоростями (скоростями, сравнимыми со скоростью света), в физике атомного ядра рассматриваются существенно нерелятивистские эффекты. Поэтому обычным математическим аппаратом для ядерной физики служит нерелятивистская квантовая механика, основным уравнением которой является уравнение Шредингера. В физике же частиц используется релятивистское обобщение квантовой механики на случай квантовых полей — квантовая теория поля.
Ядро состоит из нуклонов — положительно заряженных протонов и электронейтральных нейтронов. Массы этих частиц примерно равны; в отличие от бесструктурных электронов нуклоны состоят из кварков. Протон состоит из одного d-кварка и двух u-кварков, нейтрон — из одного u-кварка и двух d-кварков. В свободном состоянии кварки не наблюдаются. Это явление получило название асимптотической свободы — в калибровочной теории при увеличении расстояния между частицами сила взаимодействия между ними значительно возрастает. Кварки в нуклонах, а также протоны и нейтроны в ядре взаимодействуют посредством ядерных (сильных) сил.

Основная трудность, возникающая при построении моделей атомного ядра, заключается в необходимости учета большого количества параметров, описывающих динамику системы. Например, уже в случае классической механики аналитическое решение задачи трех тел в общем случае неизвестно. Поэтому для предсказания свойств ядер используют специальные модели, в которые введены допущения, уменьшающие число параметров, но и ограничивающие область применимости теории.

Традиционно разделяют три группы ядерных моделей. Одночастичные ядерные модели используют представление о ядре как совокупности независимых частей; теории с сильным взаимодействием описывают коррелированное движение частиц в ядре. Обобщенные модели включают в себя оба представления. Количество различных ядерных моделей велико, и не все они используют одинаковые исходные положения.
В 1936 году Нильс Бор предложил капельную (гидродинамическую) модель атомного ядра. В ней ядро представляется каплей со смесью протонной и нейтронной жидкостей, которая описывается уравнениями классической гидродинамики. В этой модели используется аналогия между поведением молекул в жидкости и нуклонов в ядре. Объем капли пропорционален числу нуклонов (не более 300 частиц), заряженная ядерная жидкость считается несжимаемой. Плотность жидкости равна плотности ядерного вещества и не меняется внутри объема, но резко уменьшается у поверхности капли. Независимые движения нуклонов в такой модели невозможны, однако при колебании поверхности капля может развалиться, что интерпретируется как распад ядра.

Капельная модель качественно описывает описывает свойства ядра как целого (например, насыщение — пропорциональность энергии связи ядра массовому числу) и приводит к правильным формулам для энергии связи (формуле Вайцзеккера) и зависимости радиуса ядра от его массового числа (суммы протонов и нейтронов в ядре). К недостаткам модели можно отнести использование большого числа гидродинамических параметров, которые имеют отношение к физике ядра только на уровне аналогий. Также капельная модель не объясняет устойчивость ядер с магическим числом протонов и нейтронов.
В 1950 году Мария Гёпперт-Майер и Ханс Йенсен предложили оболочечную модель, которая успешно объяснила наличие устойчивых ядер с магическим числом протонов и нейтронов. Модель связывает устойчивость атомного ядра с заполнением энергетических уровней оболочек, которые, по аналогии с электронными оболочками атома, образуют ядро. Каждые нуклон и протон в такой модели находятся на определенной оболочке (расстоянии от центра атома или энергетическом уровне) и двигаются независимо друг от друга в некотором самосогласованном поле. Независимость движений нуклонов в ядре в оболочечной модели противоречит гидродинамической модели. Считается, что чем более полно заполнены энергетические уровни ядра, тем более устойчивым является изотоп. Модель хорошо объясняет устойчивость атомных ядер, спины и магнитные моменты, но применима лишь к невозбужденным или легким и средним по массовому числу ядрам.

Коллективная модель была разработана в 1950-х годах Оге Бором, Джеймсом Рейнуотером и Беном Моттельсоном на основе объединения капельной и оболочечной моделей. В этом случае ядро состоит из остова — внутренней части, в которой находятся нуклоны на заполненных оболочках, и внешней оболочки. Остов может менять свою форму под действием наружных нуклонов, а те, в свою очередь, движутся в поле остова. Деформации остова описываются гидродинамической моделью, а движение нуклонов во внешней оболочке — оболочечной. Теория хорошо описывает квадрупольные электромагнитные переходы между уровнями энергии ядер.

Другие модели позволяют объяснить различные тонкие свойства атомных ядер. Например, в оптической модели ядра используется аналогия с прохождением частиц света через полупрозрачную пластину. Такое представление применяется для описания упругого рассеяния нуклонов на ядрах.

Остров стабильности

В соответствии с оболочечной моделью ядра, в которых полностью заполнены энергетические оболочки, характеризуются высокой стабильностью. Такие элементы образуют так называемый «остров стабильности» в отличие от неустойчивых ядер соседних элементов. Исследования ученых по синтезу трансурановых элементов как раз и направлены на достижение этого острова. Первыми элементами, относящимися к острову стабильности, должны стать изотопы, имеющие порядковые номера 114 и 126; такие номера соответствуют магическому и дважды магическому числам. Изотопы флеровия (114-й элемент), полученные в Дубне, имеют период полураспада до 2,7 секунд. Согласно оболочечной теории, должен существовать изотоп Fl-298 c магическим числом нейтронов N=184 с периодом полураспада до 10 минут. Ученым пока не удалось синтезировать такое ядро.

 Для сравнения, соседние элементы с числами протонов в ядре, равными 113 и 115, имеют периоды полураспада до 19,6 секунды (для Uut-286) и 0,156 секунды (для Uup-289) соответственно. 113-й и 115-й элементы еще официально не зарегистрированы Международным союзом теоретической и прикладной химии (ИЮПАК).

Синтез элементов и установки

Большинство первых трансурановых элементов были получены при участии Гленна Сиборга в американской Радиационной лаборатории Лоуренса в Беркли. Первый элемент — нептуний Np-239 — был синтезирован в 1940 году Эдвином Макмилланом и Филиппом Абельсоном. Самый долгоживущий изотоп этого элемента, Np-237, имеет период полураспада более двух миллионов лет. Изотоп был открыт с помощью бомбардировки U-238 нейтронами. Поскольку изотоп имеет время жизни, малое по сравнению со временем существования Земли, его содержание на планете ничтожно мало.

Второй трансурановый элемент — плутоний — не имеет стабильных изотопов. Pu-239 имеет период полураспада, равный 24100 годам, низкое тепловыделение (образец имеет температуру, сравнимую с температурой человеческого тела) и критическую массу, равную десяти килограммам, что делает его удобным для использования в качестве начинки для ядерной бомбы. Критическая масса — минимальное количество вещества, необходимое для самоподдерживающейся цепной реакции.

112-й элемент — нобелий — впервые был синтезирован в 1963-1967 годах в ОИЯИ под руководством Георгия Флерова. Позднее трансурановые элементы получались группами ученых из США, СССР и ФРГ. К настоящему времени трансурановые элементы синтезированы до 118-го включительно. Изотоп 117 элемента был получен бомбардировкой берклия-249 с Z=97 ионами кальция-48 на ускорителе У-400 Лаборатории ядерных реакций ОИЯИ. 117-й и 118-й элементы также еще официально не зарегистрированы ИЮПАК.

Циклотрон У-400 в Дубне заработал в Лаборатории ядерных реакций в 1978 году. По сравнению с установкой У-200 диаметр циклотрона увеличился с двух метров до четырех. К 1993 году был введен в эксплуатацию циклотрон У-400М, который позволяет получать пучки ядер с удельной энергией связи 35-45 мегаэлектронвольт. Такие ядра (на низкой энергии) потом могут направляться в ускоритель У-400.
Циклотрон представляет собой тип нерелятивистских ускорителей, в которых заряженная частица движется в однородном магнитном поле большого электромагнита. Циклотрон имеет два дуанта (в виде буквы D), выполняющих роль электродов, к которым приложено электрическое напряжение. Полярность электродов меняется каждый раз, когда частица совершает половину своего оборота. Это увеличивает скорость, энергию и диаметр траектории частицы, оставляя период ее вращения постоянным. Таким образом, в циклотроне однородное магнитное поле заставляет частицу под действием центростремительной составляющей силы Лоренца двигаться по окружности, радиус которой увеличивается под влиянием электрического поля, так что частица раскручивается по спирали.
Пытаясь достичь острова стабильности, ученые продолжают синтезировать новые изотопы трансурановых элементов. Кроме фундаментального значения такие исследования приводят к большому числу прикладных открытий и технологий, широко используемых в различных областях человеческой жизни, например в радиомедицине, экологии, производстве оружия.

Крымские власти в аврале интеграции с Россией подчинили местные заповедники (их на полуострове шесть) местным коллегам Рослесхоза — Рескомлесу. К чему это приведет и почему научный заповедник нужно переподчинить Российской академии наук, рассказала в интервью «Известиям» директор Карадагского заповедника Алла Морозова.

— Полная неразбериха, и коллектив меня ежедневно вместо «здрасьте» спрашивает: «Вы клянетесь, что нас никому не отдадите?» — рассказывает Морозова. — Еще 17 марта крымские власти издали постановление, по которому мы финансируемся по линии Министерства образования и науки, молодежи и спорта Крыма, с которым сейчас и работает наша бухгалтерия. Апрельскую зарплату мы получим через министерство. Затем, 26 марта, выходит постановление о подчинении Рескомлесу. Я ездила к главе Комитета Крыма по лесному и охотничьему хозяйству Ивану Магде. Обвинив нас в неподчинении, он потребовал предоставить всю нашу отчетность и мое личное дело. Я ничего не имею против лесников и охотников, к которым нас приравняли. Мы сопротивляемся и хотим сохраниться как научное природоохранное учреждение. Я думаю, это решение появилось не из каких-то коварных целей, а из-за недопонимания — крымские власти можно понять в текущей ситуации.

На днях Иван Магда позвонил мне и сообщил, что отныне под страхом увольнения до особого распоряжения нам запрещено брать плату за посещение заповедника. Решение было принято с тем объяснением, дескать, заповедники грабят людей.

— Неужели грабили?

— Просветительско-экскурсионная деятельность есть в числе наших уставных целей. Вход у нас в прошлом году стоил 60 гривен с взрослого, 30 — детский билет. При лимите в 20 тыс. посетителей в 2013-м у нас было 16 тыс. посетителей, льготники проходят бесплатно.

Теперь, наверное, будем сопровождать посетителей так или иначе на экологической тропе бесплатно. Мы не можем сказать: «Вот тропа, идите», я знаю, что бывает, когда нет надзирателей — и пожары, и мусор, что угодно. Весна очень засушливая, всё уже сухое, и мы не можем рисковать. А никакого документа о запрете платного входа я не видела. Все наши экскурсионные поступления идут организованно, деньги идут на спецсчет в кассу. Экскурсоводы — это не всегда наши сотрудники, у них не хватит времени: к нам нанимаются летом студенты, учителя, мы им платим зарплату. Пока не знаем, что делать.

— Ваш заповедник еще чем-то зарабатывает? В украинской прессе звучат оценки, по которым предприниматели на катании по водам вашего заповедника выручают 25,5 млн гривен за сезон — а квоты на катание превышены в 135 раз. При этом в казну заповедника официально якобы идет только 0,08% суммы, или 20 тыс. гривен, и доля направляется в карман руководства.

— Я этого эколога Владимира Борейко [глава Киевского эколого-культурного центра] никогда в жизни не видела. Ни он, ни его люди к нам ни разу не приезжали, но это его оценки — он голословно вытирает о нас ноги в газетах. У нас 15–20 проверок в год от всевозможных ведомств, все акты о них есть. В прошлом году мы номинировались на диплом Совета Европы как природоохранный объект, и их представитель приезжал к нам, неделю тут жил. На днях экологическое подразделение Совета нам сообщило, что «политика их не волнует» и к осени мы получим диплом как образцовый природоохранный объект, сейчас такой диплом в Украине есть у Карпатского заповедника.

Что касается катания, то ежегодно мы утверждали на уровне региона и в Киеве квоты на два маршрута — истоптанная сухопутная тропа (7 км от биостанции до Коктебеля по горам) и морская (от Карадага до Коктебеля, без захода в бухты, без приближения берегу ближе чем на 300 м). Но мы организация бедная, и у нас нет своих катеров, чтобы мы могли оказывать людям эти услуги — а спрос на такие морские прогулки большой. У заповедника единственный надувной катер для охраны и один вшивенький для научных экспедиций, сбора научных проб. Катеров для перевозки людей нет. Нам разрешено привлекать десять владельцев, мы с ними заключаем договоры, пусть Борейко придет и проверит. Эти партнеры перечисляют нам с каждого рейса — не с человека — только 140 гривен, умножьте на 10 катеров и пару рейсов в день.

Конечно, у нас есть нарушители, несмотря на буи и обозначения на всех картах о закрытости акватории. Вам не надо объяснять, какие это товарищи — на яхтах, к которым подойти нельзя. Один раз мы пытались с моим замом подойти — и нас чуть не утопили, они сделали такую волну, что наш охранный катер встал дыбом, мы чуть не вывалились оттуда. 

— Почему бы заповеднику тогда самостоятельно не организовать усиленную охрану или не закупить катера? Ведь выпадающие доходы огромные.

— Крымчане зарабатывают на чем? На койках и обслуживании туристов. Если мы сами купим 10 катеров и объявим, что только «Карадаг» возит — тогда вы через неделю можете найти меня где-нибудь в овраге, случайно упала бы с камня. Надо понимать ситуацию. По сути, платят нам за двух человек, а возят до 50 человек и выше... Я на Борейко в суд подавать не буду, пусть это останется на его совести.

— В целом у вас какой годовой бюджет? Сколько выделяли украинские власти?

— В районе 5 млн гривен в год. Среди всех крымских заповедников мы одни подчинялись Национальной академии наук Украины. Крымский заповедник, самый крупный по площади, был в ведении Государственного управления делами (обеспечивает деятельность высших органов власти Украины. — «Известия»), большинство остальных — при Минприроды Украины.

Наиболее приемлемый для нас вариант — переход в ведение Российской академии наук. Ведь в России большинство заповедников подчиняются Минприроды, а часть работает с институтами РАН. У нас наибольший штат, порядка 120 человек, и, в частности, наибольший научный штат (около 60 человек) среди всех крымских заповедников, шесть лабораторий. К нам каждый год приезжают научные экспедиции из РАН.

Кроме того, Карадагская биологическая станция была создана в 1914 году за счет личных средств приват-доцента Московского университета Терентия Вяземского. 23 сентября этого года мы будем отмечать столетие заповедника. При жизни Вяземский написал дарственную, по которой земли, постройки и библиотека передавались российской науке, и с 1937 года и до сих пор мы подчинялись академиям наук. У нас в 1977 году был создан первый в СССР комплекс для содержания и изучения морских млекопитающих в Карадаге, то есть первый дельфинарий. Именно здесь начали изучать дельфинов в неволе. Я это все знаю, потому что на Карадаге работаю с 1962 года. В 1979 году заповедник был оформлен в текущих границах: при Вяземском это было 35 га. В те годы мы отхватили морскую полоску моря шириной в километр, около 900 га плюс 2087 га суши — наш заповедник комплексный, сухопутно-морской. Мы базируемся на единственном в Европе сохранившемся вулкане Юрского периода (Карадаг), благо он потухший.

— Можете ли оценить, какая средняя зарплата у ваших научных сотрудников?

— 5–6 тыс. гривен в месяц (19–23 тыс. рублей по курсу 3,8 рубля за гривну). Наши научные сотрудники получают надбавки за стаж, за научную степень — естественно, в системе лесного хозяйства этого нет, а у нас 23 кандидата наук и доктор на подходе. 

— У заповедников Крыма есть еще один вариант. Глава Комитета Крыма по охране окружающей природной среды Геннадий Нараев 27 марта заявил, что крымские заповедники останутся в республиканском управлении и, скорее всего, их объединят в единый биосферный заповедник.

— Такой единый крымский национальный заповедник «Таврида» хотели создать еще в конце 1990-х, но тогда идея лопнула. Сейчас я против такого объединения из-за организационных сложностей — как руководить сразу шестью разными, разбросанными по всей территории полуострова заповедниками? Нужно сначала наладить нормальную работу в существующих заповедниках.

Кадровые перестановки в городской администрации, запущенные новым мэром Новосибирска Анатолием Локтем, пока еще не коснулись руководства Советского района. Валерий Шварцкопп сохранил за собой должность главы администрации, однако Локоть ещё не принял окончательного решения, и продолжающаяся кадровая ротация вполне вероятно доберется и до Академгородка. Претендентом на пост Шварцкоппа выступает известный в СО РАН депутат новосибирского горсовета Александр Люлько, открыто заявивший о готовности взять на себя ответственность за развитие Советского района и в должности главы начать работу по усилению интеграционных связей между все ещё отчужденным от хозяйственной деятельности комплексом новосибирских институтов и большим Новосибирском. «КС» попросил представителей научных кругов дать оценку деятельности нынешнего главы района и рассказать о том, какие шаги на муниципальном уровне необходимо предпринять для усиления Академгородка.

— На сегодняшний день позиция главы Советского района особенно важна. Раньше большая часть жизни жителей по крайней мере в верхней зоне, собственно Академгородка, была сосредоточена вокруг Сибирского отделения — медицина, магазины, культурные учреждения были завязаны на СО РАН. После перестройки ситуация изменилась: многое было приватизировано, появился частный бизнес, появились предприятия, сейчас появился Технопарк — стало много хозяев, при этом контакты между мэрией и Сибирским отделением сильно ослабли. Во времена Лаврентьева и Марчука на президиуме Сибирского отделения всегда присутствовал глава районной администрации (тогда председатель райисполкома), и все решения принимали комплексно.

Сейчас Академия наук разделилась, и наступил период полной бесхозности. Текущее положение дел сформировалось в значительной мере потому, что в верхушке академии в Москве на уровне директоров институтов и президиума было довольно много злоупотреблений имуществом.

В 2013 году произошло разделение Академии наук на государственную Академию наук и институты, входящие в структуру Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Все институты СО РАН во всех отношениях подчиняются руководству ФАНО. Российская академия наук состоит в совокупности из членов бывшей Российской академии наук, бывшей Российской академии сельскохозяйственных наук, бывшей Российской академией медицинских наук. Никакой формальной подчиненности институтов Академгородка Президиуму СО РАН уже не существует. Имущество СО РАН и земли принадлежат ФАНО и будут передаваться либо в мэрию, либо институтам Сибирского отделения, либо будут использованы ФАНО в своих целях. Сибирскому отделению выделена определенная сумма и ему будет оставлено в собственность Дом ученых, некоторые медицинские учреждения. Вся другая собственность будет либо приватизирована, либо передаваться в мэрию и так далее.

Возникает необходимость в объединении институтов ФАНО вокруг какого-то центра, в котором должны быть представители мэрии, НГУ, Президиума СО РАН и представители бизнеса. Роль организатора этой деятельности должен выполнять глава района.

Советский район в последние десять лет находится по существу в анархическом безвластии. Проводились точечные застройки, обезобразившие облик города, с моей точки зрения, неудовлетворительное состояние медицины. В запущенном состоянии находятся дворы в большинстве микрорайонов, ощущается дефицит спортивных сооружений. В безобразном состоянии улицы, дороги, есть дефицит культурных учреждений. Самые простые вопросы не решаются годами.

Улица, на которой я живу – улица Воеводского – естественным образом превратилась в улицу народного гуляния. Здесь любят гулять мамы с колясками, молодежь катается на роликах и велосипедах, однако пешеходных дорожек там нет. В тоже время в утренние и вечерние часы автомобильный поток здесь велик. Богатые люди из близлежащих коттеджных поселков везут в школу или из школы своих детей.

На глазах местных жителей происходят многочисленные нарушения ПДД, о которых сообщалось в ГАИ, но эффекта это не дало. Я сам был свидетелем того, как однажды девушка чуть не попала под колеса дорогой иномарки.

Нынешний руководитель района работает на этой должности уже третий год, но за это время изменений в лучшую сторону я не вижу. Возможно, с приходом на пост мэра города Новосибирска Анатолия Локтя удастся что-либо изменить. В чем нуждается Академгородок: во-первых, в ликвидации всех отмеченных выше недостатков, во-вторых, в новых рабочих местах для молодежи, в, в-третьих, в строительстве недорого жилья типа студий, доступного для молодежи.

Если глава район возьмется за выполнение таких целей, то Академгородок может начать возрождаться, что, несомненно, будет важно для всего города Новосибирска.

 Сергей Алексеенко, директор института теплофизики СО РАН, член-корреспондент РАН:

— Я оцениваю Валерия Шварцкоппа вполне адекватным руководителем района. Мы с ним не раз взаимодействовали по разным вопросам, и у меня к нему претензий нет. Другое дело, что все равно очень слабо отлажено взаимодействие руководства Сибирского отделения и администрации Советского района, потому, безусловно, хотелось бы гораздо более тесного сотрудничества. Я считаю, на должность главы района вполне подходит и Александр Люлько, про которого задают много вопросов. Он очень хорошо знает Академгородок и его инфраструктуру, он выпускник НГУ, знаком со многими учеными. И, что очень важно, у него есть ряд хороших предложений по развитию инноваций в Новосибирске, по продвижению разработок, которые рождаются в недрах институтов. У него есть оригинальные подходы, которые во многом совпадают с моими взглядами. Александра Люлько я знаю давно, мы с ним ездили в Канаду по приглашению министерства строительства для участия в обсуждении проблем малоэтажного строительства и энергоэффективных технологий. И те методы, с которыми нам довелось ознакомиться, мы предлагали использовать в России и, в частности, Академгородке.

В Советском районе всегда было некое двоевластие — руководство района и СО РАН. Более того, даже земля была разделена, часть оставалась за муниципалитетом, а часть за СО РАН: в значительной мере ЖКХ, энергетика, больницы, Дом ученых — все принадлежало СО РАН. Понятно, что у кого такая инфраструктура, у того и власть. Поэтому здесь может быть нет ничьей вины в том, что связи не налаживались, просто такая модель была заложена изначально.

Финансирование СО РАН было независимым от местного бюджета, у Советского района были свои задачи. Но если раньше все были самодостаточными, то сейчас этой перегородки быть не должно. Тогда все это проходило в советские времена. Сейчас, когда осуществлена реформа науки, и СО РАН отделилось от институтов, у нас более 30 институтов в Сибирском научном центре перешли во владение ФАНО, а это значит, что исчезла организующая сила.

Спрашивается, кто представляет институты для взаимодействия с властью. В уставе институтов даже нет слова «СО РАН», «РАН» упоминается один раз. Я считаю, сейчас нужно переходить на новые способы взаимодействия институтов Сибирского отделения и власти, - я имею в виду все уровни власти, начиная от Советского района, затем города и Новосибирской области. Это реальная сегодняшняя необходимость, поскольку вся инфраструктура перешла в ФАНО, и за неё теперь больше отвечает город.

Если отождествлять науку с комплексом институтов, то в этом смысле наука ассоциируется с градообразующим предприятием. В институтах сосредоточены финансы и людской ресурс, к тому же почти каждый живущий в районе связан семейными узами. Город не может не учитывать мнение градообразующего предприятия, а значит, в Академгородке в какой-то мере решающее слово должно оставаться за научным сообществом в целом. Без взаимодействия с властью сейчас невозможно что-то сделать, однако нужна новая форма взаимодействия.

Что касается налоговой политики, этот вопрос уже многократно обсуждался на разных уровнях. Известен опыт соседнего региона, когда красноярский Академгородок получил возможность оставлять за собой половину налогов, собранных на своей территории. Нужно подумать над разработкой подобной схемы для нашего Академгородка, тогда у предприятий и институтов будет прямая заинтересованность зарабатывать больше. Причем это касается не только Академгородка, но и других образований, и в других регионах тоже. Тем самым существенно повышается роль самоуправления. На местах всегда лучше знают, куда деть деньги.

Имеет место давно сложившееся отчуждение Академгородка от Новосибирска и не только по научной части. Даже если взять в пример НГУ: университет отличается от других вузов, и хотя существует городской совет ректоров, НГУ принимает в нем слабое участие, если вообще принимает. Более тесная интеграция Академгородка и Новосибирска видится мне в рамках понятия Технополиса или Наукополиса: ядром выступает Академгородок с университетом, институтами и Технопарком, затем идет то что раньше называлось «поясом внедрения» по Лаврентьеву — левый берег, где много предприятий, и Бердск; следующий уровень — географически он получается третий — Краснообск, Ельцовка и Кольцово, где расположены Сельхозакадемия, Медакадемия и ГНЦ «Вектор», и, наконец, верхний уровень — это Новосибирск с его огромным производственным потенциалом, крупными заводами, вузами. В Технопарке сосредоточены малые предприятия, в Новосибирске — крупные. Без тех и других не может быть нормальной экономики. Если это все объединить, получится мощнейший научно-технический и производственный комплекс.

 Анатолий Курбатов, заместитель председателя СО АН СССР с 1978 по 1987 гг.:

— Градообразующее предприятие Советского района – это наука. Академия наук с прикладными институтами разных министерств и ведомств вместе со всеми объектами перешли во владение ФАНО, именно агентство теперь финансирует и определяет стратегию развития материально-технической базы СО РАН, Медакадемии, Сельхозакадемии.

В большей степени ответственность за развитие социальной сферы Советского района сейчас ложится на администрацию: администрация должна быть усилена интересами развития фундаментальной науки и разработок прикладного ряда. Объединяющим фактором может стать нацеленность на развитие ВПК. Необходимо восстановление институтов, завязанных на оборонном комплексе, и задействование ряда предприятий. Например, можно использовать конденсаторный завод, площади которого сдаются в аренду разным организациям, использовать площади института прикладной физики. Более тесные связи необходимо наладить между Сибирским отделением и Медакадемией в Нижней Ельцовке.

С точки зрения социальной сферы, Академгородок постарел: сейчас приблизительно 40% населения – это уже пенсионеры. Для привлечения молодых нужно жилье, причем строительство не должно быть высотным, а следовать направлению, в соответствии с которым Академгородок и строился: 5-этажные здания, не выше 9 этажей. Говоря про проблемы в научно-образовательной сфере, число студентов в НГУ увеличится в два раза, а это в свою очередь требует строительства общежитий, спортивных площадок и других объектов социальной инфраструктуры – здесь необходим комплексный подход с участием жителей всего района.

Объединение новосибирских предприятий, работающих на ВПК, со структурами академических институтов требует значительного опыта и своеобразного подхода, поскольку в процессе этой деятельности будет возникать множество сложных моментов, требующих вдумчивого решения. У Александра Люлько есть большие наработки в этой части и понимание ситуации. Поработав в Сибирском отделении, он накопил определенный опыт. Что касается Шварцкоппа, я с ним встречался на различных совещаниях, и у меня сложилось впечатления, что все его высказывания носят характер сугубо общего плана, он старается не нарушать статус-кво и излишне мягко и дипломатично подходит обсуждению давно назревших вопросов.

Советскому району нужен человек, который поварился в научной каше, который будет готов отвечать за развитие. Учитывая интерес государства к сибирской науке и ВПК, главе Советского района, считаю, было бы целесообразно придать статус вице-мэра Новосибирска для усиления связей Академгородка с Новосибирском, с мэром города и для больших возможностей по налаживанию диалога с федеральным центром.

 Николай Диканский, заместитель председателя СО РАН, академик:

— Известно, что значительная доля мощностей СО АН СССР работала на оборонные предприятия. Конечно, начиная с 90-х годов все это сошло на нет: в стране произошла революция, которая фактически привела к уничтожению целых отраслей промышленности. Власти надеялись, что смогут все купить. В советское время существовал список КОКОМ товаров, запрещенных для продажи в СССР – быстрая электроника и всевозможные приборы – и хотя мы стали вроде бы демократической и капиталистической страной, этот список только увеличился. Изоляция России в сфере высоких технологий осталась и в нынешнее время, и тут дело не в социализме и капитализме, а в отношении к России, которая огромная, богатая и не очень покорная. Дело не в системном укладе: глядя на Китай, мы видим, что несмотря на оставшуюся у власти компартию и идеологию, страна развивается с огромной скоростью и уже в этом году догонит по ВВП американцев. Отношение к России не изменилось – несмотря на то что у нас поменялся уклад, на нас продолжают давить, сейчас пугают санкциями, этаким рудиментом до сих пор незакончившейся холодной войны. И эти козни никогда не закончатся пока Россия сильная. В этих условиях реформа РАН это почти что диверсия. Сейчас необходимо срочно заниматься импортозамещением. Необходимо помнить, что у России есть три союзника Армия, Академия и Флот.

В условиях реформы РАН нам необходимы очень надежные руководители района и города на которых можно опереться, чтобы максимально сохранить Сибирское отделение. Затеянная реформа не то что вредна, она разрушительна: она разрывает связи между институтами, промышленностью и образованием. СО РАН была системным интегратором, который регулировал взаимоотношения между институтами, занимался получением денег, развитием институтов, территорий – сейчас неизвестно, в чьей это компетенции, тем более что ФАНО в сфере управления проявится ещё не скоро, поскольку туда набрали людей, которые ничего не понимают в науке, и для того чтобы они сделали что-то полезное, этим людям нужно учиться 3-5 лет, чтобы почувствовать все потребности этой системы. Удивительно: в уставах институтов они повычеркивали пункты о научно-методическом руководстве СО РАН над институтами Сибирского отделения. Эта история сродни затеи с «Оборонсервисом»: когда решили разломать систему армии, а затем заново её собрать. Подобные действия могут откинуть нас на N лет назад.

В Академгородке должен быть человек, который заботится о развитии академического центра, заботится об улучшении качества жизни сознаёт важность обновления 55-летней инфраструктуры, создает условия для молодежи, чтобы она от нас не уезжала. Должен быть руководитель, который умеет доставать средства и имеет хорошие связи не только в области, но и в Москве. Я ещё не успел осознать, в чем заключается деятельность Шварцкоппа, а вот что касается Люлько, считаю, он делает полезные вещи, о которых я, к сожалению, открыто говорить не могу.

Шварцкопп стал главой района недавно и, собственно, не успел проявить себя так, чтобы можно было о нем сказать, что пришел новый руководитель, и в городке все стало замечательно. Я не знаю его способностей как организатора – он ничего плохого не делал, но и хорошего с его стороны я ещё ничего не увидел. Что касается Александра Люлько, который претендует на должность главы Советского района, я знаю, что он действительно человек, который очень болеет за идею, он патриот, представляет партию «Родина», разделяет взгляды в части развития деятельности СО РАН на базе оборонной промышленности.

Сейчас должен приехать начальник территориального управления ФАНО, который почему-то не приезжал с момента образования агентства уже полгода. До реформы СО РАН занималось строительством жилья для молодых ученых, ФАНО этим не будет заниматься, а это значит, что неизвестно куда пойдут уже выделенные деньги. ФЗ 253 «ОРАН» на начальной стадии был убийственным, и когда я беседовал с депутатами Госдумы, они с этим соглашались, однако когда дело дошло до голосования, лишь коммунистическая партия проголосовала против закона. Как говорил Столыпин: «В России любят затевать реформы только потому, что так легче скрыть неумение править».

Георгий Яшунский

Фото - ksonline.ru