Прошедший 23 апреля круглый стол в Пресс-центре ТАСС (Новосибирск) еще раз подтвердил, что Россия – страна парадоксов, и умом ее не понять. Мероприятие было посвящено использованию промышленных ускорителей, выпускаемых Институтом ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН. Рассматривались конкретные способы использования подобной техники в различных хозяйственных сферах – от производства новых лекарственных препаратов и новых материалов – до обеззараживания промышленных стоков.

Надо сказать, что промышленным ускорителям прочат большое будущее. С ними связывают чуть ли не целую технологическую революцию. И вот здесь-то мы и сталкиваемся с упомянутым парадоксом. Выясняется, что наши ученые в состоянии создать современное оборудование, определяющее технологии будущего, однако по части его использования мы плетемся в хвосте, как будто в стране нет никакой нормальной науки.

Наверное, немногие в нашей стране знают, что ИЯФ СО РАН является бесспорным мировым  лидером по производству промышленных ускорителей. Удивляться в данном случае плохой осведомленности российских граждан не приходится, поскольку на нашей жизни такие достижения практически не сказываются. Отечественная промышленность подобную «прорывную»  технику пока еще не оценила по достоинству. Чего не скажешь о зарубежных странах, где продукция нашего Института пользуется большим спросом.

За период 1974 – 2014 годы ИЯФ СО РАН произвел более 220 промышленных ускорителей. Как вы успели заметить, их производство началось еще в советские годы, естественно – по заданию «партии и правительства». И справедливости ради надо сказать, что до 1991 года подобная продукция использовалась преимущественно в собственной стране.

Например, в 1980-е годы как раз с помощью промышленного электронного ускорителя была решена экологическая проблема в Воронеже. Из-за ядовитых отходов производства синтетического каучука были сильно заражены грунтовые воды, что фактически поставило под угрозу водоснабжение миллионного города. Воду приходилось забирать за 150 километров от городской черты! Однако благодаря созданной системе водоочистки проблема была успешно решена примерно за четыре года. В противном случае нас ждала бы самая масштабная экологическая катастрофа на русском Черноземье.

Короче говоря, в советские годы промышленные ускорители находили достойное применение внутри страны. ИЯФ СО РАН выпустил их в то время порядка 90 штук. Ситуация, как мы понимаем, резко поменялась с 1991-го года. Сегодня, по словам советника РАН Геннадия Кулипанова, главными покупателями промышленных ускорителей ИЯФ СО РАН являются: Китай, Южная Корея, Япония, США, Германия, Польша. В Китай поставлено уже более 70-ти таких установок, в Южную Корею – более тридцати. На одном китайском заводе работает одиннадцать промышленных ускорителей, созданных сибирскими учеными! В настоящее время уже обсуждается контракт на поставку сразу двадцати четырех ускорителей для одного предприятия. В Китай, разумеется.

Как мы понимаем, те же китайцы в состоянии чисто «партизанскими» методами освоить выпуск подобной техники и отказаться от ее закупок. Тем не менее, наши ученые не намерены сидеть сложа руки и терять свою долю рынка. «Несмотря ни на что, - уточняет Геннадий Кулипанов, - мы поддерживаем наш рынок не за счет продажи патентов на производство, а за счет улучшения качества собственной продукции, за счет увеличения надежности и расширения ассортимента».

Иначе говоря, наши ученые стремятся, по мере возможности, что называется, держать марку и сохранять лидерство. Вопрос в том, насколько это возможно в условиях, когда их достижения не пользуются спросом в собственной стране?

Думаю, не нужно напоминать, что в условиях конкуренции необходима широкая демонстрация практического использования продукции такого рода. А как быть, если она используется в основном за рубежом? При указанных обстоятельствах любое изобретение, любая разработка, любая технология в конечном итоге находит себе «прописку» именно там, где имеется опыт ее всестороннего применения.

Иными словами, наше лидерство в области производства промышленных ускорителей пока еще условно. Абсолютным оно может стать только когда, когда у нас в стране такие установки начнут закупать десятками и сотнями. Почему же этого не происходит?

Лично для меня ответ лежит на поверхности – неспособность руководителей предприятий и разного рода «ответственных работников» оценить реальные технологические тренды. Говоря по-простому, причина коренится в недостаточной образованности и в консерватизме. Промышленный ускоритель, конечно же, стоит дорого. Но что означает эта дороговизна? Ведь и компьютер стоит намного дороже, чем ручные счеты, которыми когда-то оперировали продавцы, бухгалтеры и даже экономисты. Но представьте сегодня бухгалтерскую контору без компьютера, с ручными счетами. И представьте себе руководителя, который заявит, что он не готов оснастить своих работников современными электронными машинами потому, что они де слишком дороги. Представили? А теперь подумайте, в каком месте окажется такая контора? Понятно, что на обочине.

То же самое касается современных предприятий. Если наши производители отказываются от прорывных технологий, связанных с теми же промышленными ускорителями, что же тогда ждет эти предприятия, куда пойдет наша промышленность, наша экономика? Понятное дело, что в мировой конкуренции нас ждет проигрыш. И тот факт, что Россия держит лидирующие позиции по выпуску инновационного оборудования, ничего не изменит. Ведь, по сути, получается, что достижения наших ученых используются сегодня на благо иностранного производителя. Именно он, иностранный производитель, получает конкурентные преимущества благодаря внедрению передовой техники, над которой трудились лучшие умы нашей страны.

По мнению Геннадия Кулипанова, отечественных производителей необходимо убеждать, необходимо делать так, чтобы они с доверием отнеслись к тому, что создается в стенах научных учреждений. В частности, чтобы они поверили в преимущества использования промышленных ускорителей. Да, доля истины в этом есть – убеждать надо. Но вот вопрос: почему, в таком случае, не приходится убеждать китайских производителей? Почему они так живо интересуются нашими разработками? К сожалению, внятного ответа на эти вопросы мы еще не получили. 

Олег Носков

Ученые планируют расширить территорию поиска останков динозавров в районе села Шестаково Чебулинского района Кемеровской области. Это должно помочь в установлении причины гибели группы пситтакозавров сибирских, обнаруженных здесь в 2014 году.

Как сообщила "РГ" директор Кемеровского областного краеведческого музея Ольга Феофанова, очередная экспедиция в Шестаково намечена на 1 июня - 20 августа 2015 года.

- Мы будем работать на двух площадках: там, где работали прошлым летом, будем снимать грунт, которым территория была засыпана для сохранности. А вторая площадка - Шестаковский Яр. Это возвышение на берегу реки, где идет обрушение почвы и, возможно, ценного материала, - рассказала директор музея.

Обнаруженные в прошлом году останки десяти пситтакозавровсибирских, по мнению экспертов, - находка действительно уникальная. Как уникален и сам факт скопления такого количества особей на небольшой территории - чуть больше двадцати квадратных метров.

Старший научный сотрудник Палеонтологического института им. А. А. Борисяка РАН Евгений Мащенко уточнил, что там встречаются особи длиной от 35 сантиметров до 2,5 метра.

-Это подтверждает, что животные жили группами, состоящими из разновозрастных особей. Скорее всего, семейную группу настигла какая-то катастрофа, и они все погибли. Возможно, утонули. Но это была смерть именно в том месте, где они жили, потому что скелеты лежат очень компактно, в линзе размером четыре на полтора метра и мощностью около 70 сантиметров, - сказал ученый.

Что именно привело к гибели "семейство" пситтакозавров, как раз и предстоит выяснить.

Справка "РГ"

Шестаковский комплекс стал известен в середине XX века. За десятки лет там были найдены останки восьми динозавров - от мелких хищников до 30-метровых зауроподов. Но полные скелеты пситтакозавров сибирских, так называемых "ящеров-попугаев", находка наиболее ценная. Эти представители доисторической фауны обитали 125 миллионов лет назад лишь на территории современного Кузбасса.

Все обнаруженные до недавнего времени останки вывозились за пределы Кемеровской области, поскольку исследования проводили ученые из Новосибирска, Томска и Москвы. И лишь в конце 2013 года лицензию на проведение палеонтологических раскопок в районе Шестаково впервые получил Кемеровский областной краеведческий музей, который летом 2014 года провел там масштабные работы.

Проводимая реформа Академии наук часто вызывает нарекания со стороны научного сообщества: в ходе ее чиновники пытаются «оптимизировать» процессы, в которых недостаточно разбираются, что приводит к обратным результатам. Но все ли нововведения плохи? С этого года анонсировано внедрение новых структурных единиц – Федеральных исследовательских центров (ФИЦ). Один из них, на базе Института цитологии и генетики (ИЦИГ) и Сибирского НИИ растениеводства, создается в Академгородке. Зачем понадобилась такая реорганизация и чем будет заниматься новый ФИЦ, мы попросили рассказать заместителя директора ИЦиГ СО РАН Сергея Лаврюшева.

– Новая форма – ФИЦ – позволяет объединить в рамках одной организации и фундаментальную науку, и прикладные исследования, и работу по внедрению полученных результатов, и, даже, образовательную работу по подготовке молодой смены научных кадров. Такая система «всё включено», в рамках которой возможна реализация научно-исследовательских проектов полного цикла. Для нас это оказалось оптимальным вариантом, поэтому мы включились в этот процесс одними из первых.

– А почему многие из ваших коллег по Академии наук отнеслись к этой новации с прохладцей?

– Потому что создание ФИЦ означает, что в сложившийся научный коллектив войдет большое число новых сотрудников, многие из которых будут заниматься вещами, далёкими от фундаментальной науки. И это вызывает у научных сотрудников определенную настороженность. ИЦиГ СО РАН в этом плане было проще, чем многим другим институтам: мы изначально были многопрофильным институтом, ориентированным на прикладные разработки и их внедрение: новые сорта зерновых культур, породы домашних животных, новые лекарственные препараты. Плюс, у нас существует достаточно мощная аспирантура.

Можно сказать, что мы уже были потенциальным ФИЦ. И потому реорганизация не сильно изменит нашу текущую работу. Разве что, наоборот, упростит некоторые вещи. Теперь нам будет проще получать заказы на определенные работы от других органов федеральной власти. А значит, наш бюджет и ресурсы для научной работы увеличатся.

– Но такое положение вещей далеко не во всех институтах. Как, по Вашему, будет развиваться ситуация?

– А всем и не надо преобразовываться в ФИЦ. Существует несколько новых структурных видов научных организаций. Помимо ФИЦ, это будут Национальные исследовательские институты (НИИ), которые станут заниматься исключительно фундаментальной наукой. Разработку и научное сопровождение при внедрении новых критически важных технологий поручат Федеральным научным центрам. А Региональные научные центры (РНЦ) займутся решением задач, которые имели географическую локализацию. В принципе, структура получается логичная. И если процесс реорганизации не затянется и будет проходить в соответствии с заявленными принципами, то он пойдет на благо.

– Возвращаясь к создаваемому ФИЦ «Институт цитологии и генетики». Вы отметили возможность реализации проектов полного цикла.  О каких конкретно проектах идет речь?

– Их у нас сразу несколько. Первый - «Молекулярные биотехнологии» - предполагает создание опытных производств, на которых будут выпускать целевые продукты с высокой добавочной стоимостью из возобновляемых растительных ресурсов. Второй проект предполагает внедрение технологий геномной селекции в практику отечественного животноводства с учетом климато-географической специфики территории России. Результатом станут новые, улучшенные породы скота, выведенные специально для Сибири. В рамках третьего проекта будет проводиться большая работа по изучению генетических патологий человека на специально выведенных лабораторных животных. Реализация данного проекта позволит сделать Новосибирск центром доклинических испытаний фармацевтических препаратов. Это, как понимаете, хорошо и для экономики города. Еще один проект состоит в разработке генетических технологий и получения с их помощью новых высокопродуктивных и стрессоустойчивых сортов хозяйственно-ценных растений. Так что задачи перед нашим коллективом стоят очень серьезные, но ИЦИГ (как и СО РАН в целом) не привыкать к выполнению работ такого масштаба.

Записал Георгий Батухтин

Противоречия и проблемы, возникшие в процессе реформы РАН, вызваны разносторонними взглядами на состояние Российской науки. И эти противоречия в большинстве своем связаны не с тем, что одни хотят, чтобы наука шла вперед, а другие намерены ее остановить любыми способами. Без сомнения все прямые и косвенные участники процесса реформирования желают, чтобы Российская наука не только развивалась, но и лидировала в подавляющем большинстве научных направлений. Так в чем же дело?

А «дело» в отсутствии конструктивных представлений о будущем устройстве РАН и эффективной структуре академических институтов. Поэтому вопросы крутятся вокруг разделения властных полномочий и перераспределения прав управления имуществом Российской академии наук. Поэтому «реформа выглядит как непродуманное сочетание непросчитанных мер, ни как не связанных с декларированными целями».

Чтобы сформировать конструктивные представления о какой-либо проблеме, следует сконструировать модель проблемного объекта как наглядное пособие для формирования субъективного мнения.

Для идентификации научных проблем можно использовать Конструктивную модель РАН. Исходной посылкой может служить модель производственной системы, включающая факторы:  труд, средства труда и предмет труда. Модель научной системы (рис.) формируется также на трех классах факторов: труд ученых (l), средства, используемые в процессе исследований (k) и предмет научной деятельности (n). Потому что без какого-либо одного из трех классов системообразующих факторов научная среда не сможет продуктивно работать. Без научного сообщества (l) инфраструктура РАН сама по себе не будет производить новых научных знаний. Без востребованного предмета научного труда (n)  наука не принесет ощутимых результатов. Без инструментального оснащения (k) наука не сможет достичь значительных успехов. Значит, качество каждого класса факторов и качество их отношений, определяют качество всей научной сферы.

где: l - труд ученых, k- средства, используемые в процессе исследований и n- предмет научной деятельности

Рис. Структура научной системы

Конструктивные свойства структуры выявляются в геометрической и смысловой совместимости составляющих научной системы. Каждый маленький кубик является элементарной функцией системы. Слой кубиков считается системным процессом. Ряд однонаправленных процессов считается потоком. Назначение финального элемента процесса считается его целью. Целью же всей системы считается ее финальный элемент. Следует отметить, что цели шести промежуточных процессов различаются (l₂k₀n₂; l₂k₁n₂; l₂k₂n₀; l₁k₂n₂; l₀k₂n₂; l₂k₂n₁). А цели трех финальных процессов совпадают как между собой, так и с целью всей системы, потому что сходятся в одной элементарной функции (l₂k₂n₂).

Посмотрим на проблемы реформы РАН с конструктивной точки зрения. В системе научной деятельности присутствуют три класса целенаправленных процессов, складывающихся в три потока функциональной активности.

Поток трудовой деятельности научного сообщества (l).

Поток эксплуатации научной инфраструктуры (k).

Поток преобразования научных знаний (n).

Эти три потока взаимодействуют между собой в каждой  элементарной функции системы, определяя ее состояние.

Министр образования и науки Дмитрий Ливанов неоднократно говорил о том, что в новой структуре приоритет будет отдаваться не институтам, лабораториям или конкретным академикам, а мобильным научным группам. То есть будет применяться новая форма сведения в пространстве и времени трех классов системообразующих факторов. Такая форма организации научных исследований хороша тем, что приоритет отдается предмету исследования, вокруг которого концентрируются средства и люди.

Качество потоков влияющих на научную систему формируется в трех системах ее окружения. Эти системы условно можно назвать научно-социальной, научно-технической и научно-предметной.

 В конструктивной модели системного комплекса эти три системы формируются своими системообразующими факторами и являются поставщиками в научную систему трудовых, технических и знаниевых ресурсов. Рассмотрим вкратце содержание и назначение этих систем.

Научно-социальная система (l) обеспечивает комфортные условия быта ученых. В РФ низкий уровень жизни тех ученых, которых «заедает быт», нередко становится причиной их низкопродуктивной работы, ухода в бизнес или отъезда за границу. Специфика труда ученых заключается в том, что процесс творчества не прекращается в конце рабочей смены. И нередко ученый-теоретик в тиши домашней обстановки продуктивней работает, чем в суете служебных кабинетов. Поэтому комфорт социальной среды играет не последнюю роль в раскрытии творческого потенциала научных работников.

В научно-социальную систему входят системы ЖКХ, здравоохранения, культуры, спорта. Научно-социальная система тесно связана с общей социальной системой страны, региона, города. Здесь хорошим примером может служить Новосибирский Академгородок. При этом не следует абсолютно смешивать инфраструктуру научно-социальной системы с инфраструктурами соседних систем – инфраструктурой города с одной стороны и инфраструктурой научных заведений с другой. Особенно когда это касается планов развития и целевого финансирования.

Задача научно-технической системы (k) – повысить научную эффективность инфраструктурных объектов и обеспечить инструментальную оснащенность приоритетных научных разработок. Здесь следует обратить внимание на многоуровневую структуру научно-технической системы простирающейся от общего имущественного фонда РАН до конкретных институтов и лабораторий. Грамотная организация и эффективная эксплуатация научно-технических средств обеспечивает одну треть успеха российской науки.

ФАНО занимаясь имущественными проблемами и инфраструктурным обеспечением, освобождает ученых от чуждых им хозяйственных вопросов. Но главная задача ФАНО не экономия средств, а содействие интенсивному производству научных разработок. Ведь конечная цель, согласно структурной конструкции научной системы, у разных структур одна, и каждая организация должна приложить максимум усилий для ее реализации. Такое положение вещей снимет противоречия между ФАНО, РАН и Минобрнаукой, если, как выразился президент РАН Владимир Фортов, состоится «разделение компетенции и ответственности».

Особого внимания заслуживает научно-предметная система (n). Без предмета науки нет никакого смысла существования ни ФАНО, ни РАН. Но именно в научно-предметной системе, которая является знаниевым ресурсом (сырьем научных разработок), накопилось больше всего проблем. Плачевное состояние гуманитарного знания –  проблема не только российской науки, но и всей мировой системы знаний. Человечество в материально-технической сфере прошло огромный путь: от конной повозки – до космических ракет, от примитивных счет – до современных суперкомпьютеров. Зато в гуманитарной сфере наблюдаются настораживающие явления: размывание понятийного аппарата, искажение экономических ценностей, игнорирование экологических угроз, разрушение семейных традиций.

Это указывает на то, что назрела острая необходимость в развитии фундаментальных основ гуманитарных наук. Прежде всего, в систематизации основных философских методов познания (логики, диалектики и триалектики), которые формируют определенные концепции мировоззрения. В формировании методологии моделирования, которая синтетически объединяет признаки качества, количества и меры. В конструировании системных комплексов, которые решают проблему внутреннего устройства систем и их внешних взаимосвязей. И затем уже на этом фундаменте разрабатывать теорию конструктивной экономики, методику конструктивного менеджмента и практику принятия конструктивных решений.

В этом ракурсе идея междисциплинарных исследований является очень актуальной. Например, для инновационного решения проблем «качества управления» одному ученому приходится фрагментарно касаться проблем философии познания, методологии моделирования, теории систем. Хотя эти тематики далеки от основной тематики его научной разработки. Тогда же когда будут практиковаться формы коллективных междисциплинарных проектов, каждый специалист сможет решать те вопросы общей научной программы, которые в наибольшей степени соответствуют его предмету специализации.

Ретроспективный обзор конструктивной структуры научной системы и систем ее окружения только подтверждает тезис о том, что традиционные представления и однозначные решения не соответствуют многогранной картине современной научной среды. Нормативная модель такой «многогранной картины» научного комплекса может углубить взгляд на имеющиеся проблемы и расширить спектр принятия конструктивных решений. И хотя Владимир Путин в ходе заседания президентского Совета по науке и образованию отметил, что «реструктуризация академии назрела и идет полным ходом», не следует скидывать со счетов альтернативные точки зрения и полезные предложения по ее улучшению.

Елена Горчакова