Это кажется невероятным, но такой картофель существует: темно-фиолетовые клубни – окрашенные и снаружи, и изнутри. На разрезе клубень чем-то похож на свеклу. Некоторых потребителей столь «неестественный» цвет немного смущает. Поэтому селекционеры пошли им навстречу, создав сорта с розовой окраской клубней. Подчеркиваю, речь идет о пигментации мякоти, а не только кожуры.

В общем-то, ничего неестественного здесь нет совершенно – никакой «химии» и никаких трансгенов. Дело в том, что в природе существует несколько сотен видов картофеля, и некоторые из них как раз имеют такие окрашенные клубни. Окраску клубням придают антоцианы – растительные пигменты. Именно антоцианы, как вы знаете, окрашивают в насыщенный «чернильный» цвет плоды черники, голубики и жимолости – самых полезных в наших краях ягодных растений.  

О пользе антоцианов, думаю, говорить не приходится. В первую очередь, они являются сильными антиоксидантами. Благодаря им наш организм получает защиту от ультрафиолета и радиации, снижая риск возникновения онкозаболеваний. Соответственно, замедляются и процессы старения.

Из сказанного следует, что окрашенный картофель является целебным продуктом и может использоваться для профилактики заболеваний. То есть в данном случае вкусное соединяется с полезным, и обычная, казалось бы, еда выступает в роли лекарства. Как мы знаем, у многих из нас обычный картофель совсем не ассоциируется с каким-то диетическим и лечебно-профилактическим продуктом. И появление на столах целебного картофеля в каком-то плане приведет к ломке устоявшихся стереотипов. И даже, наверное, изменится подход к данной культуре.

Откуда же появились столь необычные сорта картошки? Собственно, ничего необычного здесь нет. Окрашенный картофель существует в дикой природе. Среди всего разнообразия видов картофеля встречаются и виды с окрашенными клубнями. Растут они в основном в горной местности, и антоциан в данном случае выступает для них в качестве защиты от ультрафиолета. Селекционеры оценили эти свойства и вывели соответствующие сорта.

Приведем один примечательный факт. Во время недавнего научно-практического семинара, посвященного селекции картофеля, доктором биологических наук, сотрудником Института цитологии и генетики СО РАН Еленой Хлесткиной была продемонстрирована таблица, согласно которой удельное содержание антоцианов в картофеле с пигментированной мякотью даже чуть выше, чем в красном вине! Из этого следует, что такой картофель может оказаться полезнее красного вина. Важно, что речь идет о культуре, которая занимает серьезное место в рационе простых людей. Ягоды мы едим не каждый день, вино также далеко не всегда присутствует на нашем столе. Картошку же можно потреблять почти ежедневно.

Как показали исследования, тепловая обработка пигментированного картофеля не сказывается на его полезных свойствах. Клубни можно отваривать, жарить, тушить, запекать. Термообработка сказывается разве что на консистенции – возможно рассыпание клубня. Ученые пришли к выводу, что лучше всего такой картофель запекать в духовке. По вкусу он мало чем отличается от обычного картофеля.

В настоящее время, по словам доктора биологических наук, помощника ФАНО России Екатерины Журавлевой, «продолжаются исследования по созданию исходного материала для селекции специальных  лечебных сортов с мякотью, окрашенной антоцианом, обладающей высокой антиоксидантной способностью». Это одно из важных направлений отечественной селекции, которое, кстати, будет развиваться в рамках недавно утвержденной правительством РФ программы по развитию картофелеводства. Уже есть соответствующие сорта – Фиолетовый, Салатный.

Разумеется, в промышленных посадках они  вряд ли будут играть серьезную роль. Как считает директор Всероссийского научно-исследовательского института сельскохозяйственной биотехнологии Яков Алексеев, картофель с пигментированной мякотью рассчитан на вполне определенную целевую аудиторию. Большого «народно-хозяйственного» значения он не сыграет. Выращивать его будут, скорее всего, только в целях диетического питания.

Впрочем, мы не можем отрицать и того, что со временем спрос на «здоровые» продукты будет только возрастать. В этой связи совсем не исключено, что как раз целебные качества станут определять конкурентные преимущества картофеля на рынке сельхозпродукции. По урожайности, кстати, он ничем не уступает обычным сортам. Поэтому трудно однозначно сказать, куда выведет наших селекционеров кривая рыночной конъюнктуры. Возможно, наши горожане в первую очередь будут сметать с прилавков как раз окрашенные клубни.

Также нельзя исключать интереса к таким непривычным (пока) сортам и со стороны дачников. Примечательно, что сами селекционеры ради увлечения выращивают пигментированные сорта на своих личных участках. Например, заместитель директора Института цитологии и генетики СО РАН Иван Лихенко имеет такой опыт и вполне благосклонно относится к фиолетовому картофелю, не считая его выращивание на собственном участке чем-то бессмысленным. Он утверждает, что картофель этот вкусный и достаточно урожайный. А учитывая его полезные свойства, его вполне можно рекомендовать многим обычным любителям. И я полагаю, что такую новинку они вряд ли упустят. Главное – была бы возможность приобрести хороший посадочный материал.

Важно отметить еще один аспект, связанный с целебным картофелем. Сегодня у наших любителей кардинально меняются подходы к культивированию тех или иных пищевых растений. Картофель в настоящее время перестают восприниматься в качестве «страховочной» культуры, выращиваемой исключительно в целях выживания или «на случай голода». Задача чем-нибудь насытить желудок в лихую годину уже не стоит. О лихой године люди стараются не думать. Зато они стали больше думать о своем здоровье. И в первую очередь это касается пенсионеров. Так что я вполне допускаю, что появись такие сорта где-нибудь в СибНИИРС, за ними так же выстроятся в очередь, как это ежегодно происходит во время продаж известных традиционных сортов. Главное – донести до людей информацию о полезных свойствах.

 Олег Носков

Специалисты кардиохирургического отделения нарушения ритма сердца Новосибирского научно-исследовательского института патологии кровообращения им. акад. Е.Н. Мешалкина первыми в России провели операции по замене имплантируемых кардиостимуляторов при помощи инновационного инструмента для точного рассечения тканей и контроля кровотечения – плазменного скальпеля.

Обычно процедуры по замене имплантируемых устройств сопряжены с высоким риском осложнений, таких как повреждение электрода, передача инфекции и гематома, что может привести к необходимости новых дорогостоящих процедур. Современные клинические стандарты в отношении замены кардиостимуляторов предусматривают использование скальпеля или электрокоагуляции (электрохимического метода лечения). Тем не менее каждая их этих технологий имеет ряд недостатков. Так, электрохирургии сопутствуют риск повреждения электрода, поражения мягких тканей и медленное заживление раны. Использование скальпеля также может привести к повреждению электрода, помимо этого при подобной операции существует риск сильного кровотечения.

Инновационная технология – плазменный скальпель – позволит минимизировать риск выхода из строя уже имплантированных электродов, осуществлять более безопасную и эффективную замену, что улучшит результаты лечения пациента. Новый хирургический инструмент предназначен для точного рассечения тканей и эффективного контроля кровотечения.

Плазменный скальпель обеспечивает подачу коротких импульсов ВЧ-энергии для возбуждения электрических плазменных волн вдоль кромки тонкого электрода, изолированного на 99,5%. Плазма – это токопроводящий газ, состоящий из водяного пара и ионов, образующийся при взаимодействии ВЧ-энергии с тканями организма. Она обеспечивает передачу энергии тканям при более низкой электрической мощности, по сравнению с традиционными электрохирургическими инструментами, что позволяет снизить риск термического повреждения мягких тканей (на 74 %) и повреждения электрода.

Показательные операции для ознакомления с новой медицинской технологией врачей-сердечно-сосудистых хирургов кардиохирургического отделения нарушения ритма сердца провел врач-сердечно-сосудистый хирург Иван Сергеевич Перегудов. Выполнили операции по замене имплантируемых кардиостимуляторов двум пациентам с кардиомиопатией, нуждающимся в замене устройства. Установленные больным кардиостимуляторы дают возможность сердцу более продуктивно перекачивать кровь. В среднем кардиостимулятор требует замены раз в 6-8 лет. 

Трудно быть археологом! Тут и знания нужны, и страсть, и мужество, и умение работать от зари до зари, и, конечно же, жажда открытий. Прав академик Анатолий Деревянко, когда подчеркивает именно эти качества. Поддержка друзей и соратников позволяет цепочке открытий не прерываться, и теперь у сибирских археологов они уже не случайны, а выстраиваются в эту цепочку. Но сначала немного о другом...

Научные династии и семейные союзы внесли немалый вклад в сокровищницу знаний. Мы помним фамилии Кюри, Капица, Орбели... Встречается плодотворное родство и среди ученых-гуманитариев. Об одной такой семье - нынешний разговор. Сначала приведу красноречивый фрагмент текста:

"В 90-е гг. прошлого века сотрудник нашего института доктор исторических наук Наталья Викторовна Полосьмак, моя жена, открыла и исследовала целую серию неразграбленных укокских погребальных комплексов среднего слоя пазырыкского общества. В их числе был и замечательный курган Ак-Алаха-3 с редким по полноте комплексом погребальных предметов и мумией молодой знатной женщины с татуировкой на руках. Обнаружение на Укоке мумифицированной пазырыкской женщины стало одним из самых значимых открытий российской археологии конца ХХ в., мировой сенсацией, надолго приковавшей к себе внимание не только ученых, но и широкой общественности. В 1995 г. удача улыбнулась и мне: в пазырыкском могильнике Верх-Кальджин-2 мой отряд наткнулся на непотревоженное захоронение мумии татуированного молодого воина в роскошной меховой шубе-дубленке оригинального кроя, украшенной аппликацией из кожи".

Супругам, докторам наук Наталье Викторовне Полосьмак и Вячеславу Ивановичу Молодину, а также их коллегам президент России в 2005 г. вручил в Кремле высшую награду за научные достижения - Государственную премию, кстати, одну из первых в истории современной России.

- Вячеслав Иванович, мне по сей день доводится слышать суждения о том, что в России археология - наука второстепенная, не очень актуальная. Так ли это?

- Вы ошибаетесь. В последнее время в обществе очень изменилось отношение к археологии - и у обывателей, и у властей предержащих.

- В том числе из-за ваших открытий? Той же мумии девушки с Алтая, вокруг которой развернулись жаркие споры?

- Девушку нашла моя жена, а я юношу. Споры же до сих пор не утихают, мумию даже требуют захоронить обратно...

- Как же так?

- К сожалению, именно так. Бойкие люди, называющие себя шаманами и зайсанами, объявили найденную прародительницей алтайского народа и стали активно использовать в политических инсинуациях. Даже подали в суд на наш институт и свое республиканское министерство культуры, но первый процесс проиграли.

- А на самом деле кто она такая, девушка из далекого прошлого?

- Эта находка - открытие мирового класса. Удалось получить совершенно уникальные научные данные. То, что сейчас называют мультидисциплинарным подходом, в полной мере было использовано при изучении пазырыкских комплексов. Тем более что такой подход всегда был присущ ученым нашего института. Когда девушку открыли для науки, мы старались максимально ее изучить. Выпустили книгу "Феномен алтайских мумий", где описаны данные по ДНК, по коже, костям, волосам, диете и т.д., то есть те сведения, которые у археолога всегда оказывались "за кадром". А в этом случае их удалось получить. Случилось это благодаря Сибирскому отделению РАН, где прошло три цикла конкурсов по мультидисциплинарным проектам.

Мы выпустили более 40 томов, в которых представлены различные направления исследований, объединяющие ученых разных специальностей. Благодаря нашему директору академику Анатолию Пантелеевичу Деревянко, который себя не щадит и нас тоже, сейчас мы имеем то, что имеем, - один из лучших институтов в академии наук России и в мире. Говорю это не потому, что он мой друг и сегодня научный руководитель института, а истины ради.

- Лучший в мире институт археологии?

- Один из лучших, и это без всяких прикрас. Достаточно сказать, что уже в ХХI в. мы получили три Государственные премии, а академик Деревянко еще и золотую медаль им. М.В. Ломоносова - высшую награду РАН.

- Мне кажется, не награды отражают ваши достижения, хотя и они важны, а то, что вы коренным образом изменили в стране отношение именно к археологии.

- Почему археология? Потому что письменная история начинается у нас довольно поздно. Возьмем Сибирь. Человек появился здесь порядка 1 млн лет назад. Сейчас это доказано благодаря работам А.П. Деревянко на Алтае. А первая письменность - это VII в., руническое письмо тюрков (до нас дошли эпитафии на скалах), но вскоре и это умение было утрачено, а потом только после прихода русских в Сибирь, а это фактически XVII в. Вся история от зарождения человека до этого рубежа - "бесписьменная", так уж получается. Восстановить ее можно только благодаря археологии. Поэтому к ней такой интерес. Следует учитывать и то, что мы абсолютно не выпадаем из мирового процесса изучения древнейшей истории человечества, напротив, принимаем участие в самых амбициозных проектах.

- Недавно вас приглашали во Францию?

- Коллеги устроили мне сказочную поездку по пещерам с живописью. Там я посмотрел удивительные вещи! Ученые в разных странах идут на контакт с нами с огромным удовольствием. Говорю это вполне ответственно, так как возглавляю российско-французскую лабораторию - ее создали НГУ и Университет Бордо. В ней, в частности, мы занимаемся первобытным искусством. Российская археология находится на достаточно высоком мировом уровне. Кстати, мы никогда и не отставали. Московский Институт археологии РАН и наш Институт археологии и этнографии СО РАН, безусловно, на самых передовых позициях.

- Как вы стали археологом и почему?

- Родители мои - коренные сибиряки. Отец служил на границе. Родился я вблизи Брестской крепости. Так что я типичный продукт советского времени. И, как многие мои сверстники, хотел быть летчиком, но из-за зрения в аэроклуб не приняли. В школе читал много и с удовольствием. А поворотным моментом стала встреча со знаменитым археологом Алексеем Павловичем Окладниковым, основателем нашего института. По линии общества "Знание" он в Новосибирске читал лекцию об экспедиции в Монголию. Академик Окладников был великолепным рассказчиком. Лекция сопровождалась показом слайдов. Я и сейчас ее помню до деталей. Я увидел настоящего современного землепроходца, и мне захотелось походить на него.

Начал интересоваться всем, что связано с археологией. Учился я в педагогическом институте, где преподавала Татьяна Николаевна Троицкая - великолепный педагог и археолог. Именно она во многом определила мою судьбу в науке. Несколько лет поработал в деревне, заочно учился в аспирантуре. А потом А.П. Окладников меня забрал к себе.

- А ваша первая экспедиция? Она хорошо запомнилась?

- Совершенно верно. Проблема была в том, понравится ли мне работа в поле, в земле, - ведь мальчик я был домашний, в походы не ходил, да и не любил их. Никогда не забуду первую экспедицию. Это был 1967 г. Поехал на практику. Копали на берегу Обского моря. Это был могильник эпохи раннего железа, V в. до н.э.

- Что нашли?

- Нашли, кстати, одну вещь, с которой вожусь до сих пор и не могу понять, что это такое... Вот, оказывается, как бывает! Это каменная пластина, заточенная по углам, и ее принадлежность не понятна до сих пор. Таких пластин найдено всего три. Что это такое? Какое предназначение у них? Ответа пока нет. После первой экспедиции окончательно понял, что археология - это мое. И дальше уже пошло...

- Вы с супругой оба знаменитые археологи. Есть ли у вас различия в стиле работы?

- В отличие от меня Наташа - фанатик. О ней так и надо писать. Представьте: погребальная камера - 19 м в глубину, а сверху сложная конструкция. Это было в Монголии. За один сезон все это раскопать - и блестяще раскопать! Она это сделала! Я бы не смог.

- Почему?

- Жалел бы себя, жалел бы людей, а она подходит жестко и требовательно. Так и надо! Результат - великолепная находка. Прекрасная ткань, о золоте я уж не говорю. Так что Наталья - это клад, и я ею горжусь.

- А каковы ваши звездные часы?

- У меня было два момента в жизни, когда теряешь чувство времени. Первый - когда мы раскапывали на Укоке ледяного мужчину. Скифское время, пазырыкская культура, IV-III вв. до н.э. В Эрмитаже есть ковры, ткани, колесницы этого периода, их в свое время раскопал археолог и антрополог Сергей Иванович Руденко. На Укоке нам повезло, потому что эти комплексы были не потревожены и не разграблены. Так называемую принцессу нашла Наталья, а у меня оказался мужчина, тоже совершенно не потревоженный, во льду. Это особая археология. Бревенчатый склеп, и когда снимаешь бревна, видишь, как он лежит в ледяной линзе. Нужно все оттаивать. Ткани не переносят влаги, значит, их надо смачивать, а дерево, напротив, увлажнять.

В общем, масса тонкостей. По сути, это уже не археология, а этнография. Ты как будто погрузился в то время и увидел, что происходило тогда. Как этого человека помещали в склеп, что клали вместе с ним. Органика сохранилась вся! Украшения, дерево, изделия, причем высокохудожественные. Я выезжал на раскопки в семь утра, спускался вниз, а поднимался только поздно вечером, когда солнце уходило за горы. Мне и обед сюда приносили. Природные условия на Укоке тяжелые: днем жара до 40° C, а ночью - мороз. Это, кстати, и позволило сохранить могильники. Работал я там по многу часов, а казалось, прошло минут 15-20. После этих работ я абсолютно искренне сказал Анатолию Пантелеевичу Деревянко, что вся другая археология мне неинтересна. Он, конечно, меня отругал, но меня правда потрясло то, что я тогда испытал...

- А второй раз?

- Это уже Монголия. Тремя археологическими институтами - нашим, германским и монгольским - была организована экспедиция для поиска могильников пазырыкской культуры на южном склоне Сайлюгемского хребта. С другой его стороны находился Укок. Я был убежден, что там могут быть неожиданные открытия. Так и случилось. Через несколько дней на раскопки прилетел президент Монголии. Он сказал археологам, что для их грандиозных находок в Улан-Баторе будет построен специальный выставочный павильон-мавзолей, чтобы люди смогли увидеть своих далеких предков. В это же время на Алтае новоявленные шаманы добились того, что плато Укок объявили "зоной покоя", закрытой для раскопок. Она потребовали захоронить "принцессу" (на самом деле - девушку далеко не из высшей знати): мол, все неприятности в их крае происходят не из-за безалаберности и бесхозяйственности, а из-за археологов.

И восклицание Марка Туллия Цицерона "О времена! О нравы!", увы, хочется повторить и сегодня...

СПРАВКА

Вячеслав Иванович Молодин

Заместитель директора по научной работе Института археологии и этнографии СО РАН, доктор исторических наук, академик, член-корреспондент Германского археологического института (1996), членкорреспондент Шанхайского археологического форума Института археологии Академии общественных наук КНР (2013).

Родился в Орхове (Домачевский район Брестской области, Белоруссия).

Окончил исторический факультет Новосибирского государственного педагогического института (1971). Спектр научных интересов: археология, древняя история, культурология, этногенез, первобытное искусство, ставрография, история науки.

Награды и премии: Государственная премия РФ в области науки и техники (2005), Международная премия им. А.П. Карпинского (2000), ордена "За заслуги перед Отечеством" IV степени (2014), Почета (2007) и Дружбы (1999), медаль "300 лет российскому флоту" (1996), офицерский крест ордена "За заслуги перед Федеративной Республикой Германией" (2012), медаль "Дружба" Монголии (2006).

Мысли вслух о пазырыкской культуре

"Это археологическая культура эпохи раннего железного века (VI-III вв. до н.э.), изученная преимущественно по погребальным комплексам в горах российского, казахского и монгольского Алтая. Особую известность получила в 60‑е гг. прошлого века после раскопок профессором С.И. Руденко крупных "царских" усыпальниц в Горном Алтае - в урочищах Пазырык (давшем культуре название) и Башадар.

Благодаря линзам мерзлоты в курганах пазырыкской культуры сохранились и были обнаружены уникальные высокохудожественные предметы из ткани, войлока, кожи, одежда, утварь, древнейшие в мире ковры, вооружение, убранство коней, повозки и колесницы, а также мумифицированные тела погребенных, покрытые татуировкой, выполненной в скифско-сибирском зверином стиле".

Мысли вслух об академике А.П. Окладникове

"В экспедиции его отличал неутомимый каждодневный поиск. Свободного времени не было ни у него, ни у сотрудников отряда. Подъем с первыми лучами солнца, и - кто на раскоп, кто в разведку, и так до самого вечера. Алексей Павлович был наделен удивительным чутьем открывателя. Об этом его качестве в Академгородке даже ходили легенды. Я сам был свидетелем десятков случаев, когда Окладников как будто случайно совершал блестящие открытия. Он словно заранее знал, где нужно искать, моментально ориентировался даже в незнакомой местности. Один такой случай просто потряс меня. Весной 1975 г. Окладников был на совещании в Омске, домой решил возвращаться на машине, чтобы посмотреть археологические памятники Барабы.

Я приехал за ним в Омск, и мы совершили удивительное путешествие по непролазному во время дождей Московскому тракту. Я показывал Алексею Павловичу многочисленные курганные могильники, поселения и городища, найденные мной и до меня. Обедаем на речке Каме, окрестности которой я исходил, что называется, вдоль и поперек. Вдруг Окладников как бы ни с того ни с сего говорит: "Пока еда готовится, не посмотреть ли вам, Слава, вон ту рощицу?" Иду в рощицу, а там... великолепное поселение с наземными жилищами! А ведь десятки раз проходил мимо этой рощицы - мимо прекрасного археологического объекта.

Кроме опыта и знаний тут нужен особый талант первопроходца. За 20 лет, прожитых в Академгородке, Алексей Павлович совершил десятки первоклассных открытий, вошедших в золотой фонд мировой археологии".

Из дневника

"На кургане довели расчистку сруба до дна могилы. Порадовало, что нижний венец во льду. Все тщательно и многократно сфотографировали. Наконец со всеми предосторожностями приподняли одно из бревен перекрытия погребальной камеры и... не поверили своим глазам. Перед нами открылась картина, не встречавшаяся мне прежде никогда на пазырыкских памятниках с мерзлотой: в срубе не было льда! В центре камеры на очень высокой кровати лежал погребенный! Несмотря на отсутствие льда, все было в прекрасной сохранности! Успех! Успех полный и потрясающий!.. На погребальном деревянном ложе, на боку, как это принято у пазырыкцев, лежал мужчина, одетый в меховую шубу и войлочный головной убор. На ногах его были войлочные сапоги-чулки. На полу стояли деревянное блюдо и сосуды. Перед нами предстало само время, и мы словно ощущали его дыхание...".

Владимир Губарев

Выступая на «Дне поля», министр сельского хозяйства Новосибирской области Василий Пронькин отметил, что наша область полностью обеспечивает свои потребности в картофеле. По его словам, эти потребности оцениваются где-то на уровне 421 тыс. тонн, тогда как валовый сбор картофеля составляет более 500 тыс. тонн. Данные показатели обнадеживают министра в том плане, что Новосибирская область, по его мнению,  не только в состоянии обеспечить себя «вторым хлебом», но и продавать его в другие регионы.

Вместе с тем чиновник посетовал на то, что на прилавках продуктовых магазинов нередко можно увидеть импортный картофель. «Мне обидно, – сказал он, –  кода в торговых сетях мы видим картошку, которую завозят из Израиля или из других регионов страны. Поэтому нам есть над чем здесь работать».

Иными словами, глава регионального Минсельхоза ставит своей задачей добиться абсолютного, так сказать, импортозамещения в данной сфере. То есть добиться того, чтобы на наших прилавках лежал только тот картофель, что выращен на полях НСО. И даже продукции из соседнего Алтая, похоже, в министерстве не особо рады, считая данный факт некой недоработкой с их стороны.

Нам трудно сомневаться в искренности таких заявлений. Возможно, развитие сельского хозяйства региональные руководители именно так и понимают – как достижение полного самообеспечения всеми необходимыми продуктами питания. И поскольку картофель всё еще считается у нас основным продуктом – вторым по важности после зерновых, – то ему уделяется столь повышенное внимание.

Кто-то наверняка сочтет указанную постановку задач разумной, экономически оправданной и даже патриотичной. Однако я бы не спешил с подобной оценкой. Лично у меня такая демонстративная и выверенная установка на тотальное «импортозамещение» по картофелю в масштабах отдельно взятого региона вызывает ряд серьезных вопросов.

Начнем с так называемой «потребности» нашей области в картофеле. Что это такое вообще и на основании чего подобные цифры появляются? Потребность – величина, скорее всего, биологическая, а не экономическая. Можно рассчитать суточную и годовую потребность человека в калориях, в жирах, белках и углеводах, а потом привязать это всё к некой отвлеченной среднестатистической продуктовой корзине, где определенное место занимает картофель. Однако эта величина совсем никак не отражает экономические реалии. В экономике ключевым понятием является «спрос». Поэтому ориентироваться надо на динамику спроса, а также на динамику соотношения спроса и предложения. Вопрос здесь не в том, покрываем ли мы валом наши «потребности», а в том, насколько доступен этот продукт жителям области и насколько они в нем нуждаются.

Судя по тому, что 87% валового сбора картофеля в НСО приходится на долю личных подсобных хозяйств, рискнем предположить, что на данный момент существующий спрос вряд ли может покрыться обычным рыночным путем. Что вынуждает наших граждан выращивать картофель самостоятельно? Сила привычки, высокая цена или низкое качество товарного картофеля? Мне неоднократно приходилось беседовать с «частниками», продолжающими заниматься выращиванием «второго хлеба». Как правило, в магазинном картофеле их не устраивает ни цена, ни качество. Отсюда можно сделать вывод, что покупают картофель в основном те, для кого он давно уже перестал быть «вторым хлебом». Иначе говоря, в структуре рациона он уже не играет прежней роли.

Потому от самостоятельного выращивания картофеля отказывается именно тот, кто нашел ему замену, кто изменил свои вкусовые предпочтения и приоритеты. Например, люди больше стали потреблять риса и гречки. И данное обстоятельство, надо сказать, приводит к неуклонному росту цен на эти продукты.

В связи со сказанным уместно вспомнить недавний ажиотаж, охвативший граждан после слухов о грядущем подорожании гречки, из-за чего в некоторых крупных городах страны ее начали стремительно сметать с прилавков.

В итоге председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко пришлось в специальном телеобращении успокаивать граждан, уверяя их, что «с гречей» будет всё нормально. Тем не менее, цены на крупу выросли (в некоторых городах – очень заметно).

О чем это говорит? О том, что гречневая крупа достаточно серьезно представлена в рационе россиян, и в отличие от картофеля, ее самостоятельно никто не выращивает. То же самое, скорее всего, относится к рису. Рис и крупы в плане продуктовой безопасности играют в нашей стране не меньшую роль.

И вообще, надо сказать, что преобладание картофеля в рационе семьи есть признак не самый благоприятный. Нередко он выступает индикатором банальной нехватки материальных средств, из-за чего человек лишает себя разнообразия. И чаще всего это относится именно к тем гражданам, которые удовлетворяют спрос на картофель благодаря своим личным подсобным участкам. Чисто гипотетически можно предположить, что отказ от выращивания картофеля с их стороны произойдет не в том случае, когда рынок представит им достойную альтернативу в плане цены и качества товарного картофеля, а тогда, когда они заметно изменят свой рацион. То есть когда картофель перестанет для них играть существенную роль в структуре самого спроса. Да, они будут его покупать, но покупать существенно меньше тех объемов, что когда-то выращивались ими самостоятельно.

Учитывают ли в правительстве НСО подобную динамику, сказать сложно. Сама по себе установка на полное самообеспечение отдает архаикой, откровенно уводящей нас в натуральное хозяйство. В условиях открытого цивилизованного рынка товарный обмен с разными регионам и странами – вещь нормальная и даже необходимая. Связи торговых сетей с разными товаропроизводителями тоже играют важную роль в продовольственной безопасности. Сельское хозяйство, особенно в наших сибирских условиях – вещь непредсказуемая. Урожайность из года в год может колебаться. И в случае неурожая необходимо будет быстро нарастить предложение за счет надежных поставщиков из других регионов и даже стран.

Вопрос по местным товаропроизводителями также непрост. Пока непонятно, как будет региональная власть содействовать тому, чтобы вытеснить с прилавков привозной картофель (надеемся, что он не попадет в местный «санкционный» список). Однако совершенно ясно, что те же алтайские производители обладают перед нашими определенными конкурентными преимуществами. Алтайский край сам по себе более благоприятен для развития сельского хозяйства, и, собственно, в основном за счет него и живет. А в условиях, когда товарный картофель занимает у нас относительно небольшую долю от валового сбора, надеяться на то, что наращивание производительности местных картофелеводческих хозяйств как-то поменяет расклад, не приходится. Они только обострят конкуренцию, в которой имеют шанс проиграть нашим южным соседям. 

Единственно, на чем могут серьезно выиграть местные фермеры-картофелеводы – поставить на поток осенние оптовые продажи, предлагая тем же «частникам» партии картофеля по сносной цене (и приемлемого качества). То есть сразу наполняя им имеющиеся в распоряжении этих людей личные погреба. Если «частники» убедятся, что оптовая закупка не обременительна для семейного бюджета, а качество урожая очень хорошее, они могут отказаться от самостоятельного выращивания (точно так же во многих местах отказались от самостоятельной заготовки сена и дров). Благодаря относительно короткому транспортному плечу, доставка картофеля будет менее обременительной, нежели подготовка и содержание собственных капитальных погребов для круглогодичной продажи через розничные сети.

Но в любом случае, как я уже сказал, такая переоценка будет связана с изменением рациона (хотя бы частичным). Уже сейчас можно наблюдать тенденцию, когда достаточно консервативные граждане пожилого возраста сокращают площади, занимаемые картофелем, высвобождая их под другие культуры. Необходимо отметить эту важную тенденцию – стремление людей к разнообразию рациона. На участках всё чаще появляются различные виды овощей (иногда  – совершенно экзотические), различные виды капусты, лука, пряно-ароматические растения и, конечно же, – плодово-ягодные культуры (в том числе – теплолюбивые) и даже виноград.

Указанная тенденция знаменательна. Она подчеркивает, что наши граждане теперь сосредотачиваются не на ВИЖИВАНИИ (как было еще в советские времена), а на КАЧЕСТВЕ ЖИЗНИ. Полагаю, что в условиях построения экономики знаний иной тенденции тут быть не может. А значит, ситуация со «вторым хлебом» (в его привычном значении) вскоре может сильно поменяться.

Олег Носков

Ученые Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН намерены сконструировать новое поколение установок для работы с плазмой и подготовить проект чистого термоядерного реактора. По мнению заместителя директора ИЯФ СО РАН доктора физико-математических наук Александра Александровича Иванова, подобное устройство может стать реальностью в ближайшие 20 лет.

Заведующий сектором Института прикладной физики РАН (Нижний Новгород) доктор физико-математических наук Александр Геннадьевич Шалашов подчеркнул, что сделать большой шаг в развитии термоядерных технологий помогают гиротроны — устройства, генерирующие излучение с частотой в 10 000 раз меньше, чем у лазерного. С применением этих приборов на Газодинамической ловушке в ИЯФ СО РАН были достигнуты рекордные показатели по нагреву плазмы до температуры в 10 миллионов градусов. Сейчас, используя особый испытательный материаловедческий стенд, ученые ИЯФ трудятся над повышением прочности специальной стенки, на которую в ходе работы установки выбрасывается эта горячая субстанция.

— Мы моделируем мощные тепловые нагрузки, которые могут возникать в больших установках, и смотрим, что происходит с образцами — пластинами вольфрама, — говорит младший научный сотрудник ИЯФ СО РАН Александр Касатов. — Это самый тугоплавкий материал, но при подобных воздействиях он кипит, из него начинают вылетать микрокапельки, которые попадают в плазму и могут ухудшить ее удержание или же вообще разрушить.

Уникальные диагностические средства позволяют ученым ИЯФ СО РАН наблюдать, что происходит с металлом непосредственно в момент облучения и сразу после, спустя 100 микросекунд после окончания нагрева. Все эти исследования необходимы, чтобы понять, в какой момент и при каких условиях прекращается термоядерная реакция.

В ходе последних экспериментов на ГДЛ ученые впервые применили электронно-циклотронный нагрев плазмы, что позволяет получать ее в более контролируемых условиях. В будущих опытах ученые планируют увеличить время повышения температуры, чтобы достигнуть еще более рекордных показателей.

Фото Павла Красина

Интересное совпадение: пока наши ученые, собравшись в Новосибирске по случаю «Дня поля», обсуждали вопросы отечественной селекции картофеля и развития семеноводства, депутаты Госдумы тоже не дремали и решили внести свою лепту в решение вопроса продовольственной безопасности. Член комитета Госдумы по аграрным вопросам Светлана Максимова предложила вернуть советскую практику принудительной отправки студентов на уборку урожая. С этим предложением она намерена обратиться в Минобрнауки. Впрочем, предложение не новое. В прошлом году с той же инициативой выступил глава Росмолодежи Сергей Поспелов.

В общем, пока ученые продумывают и создают новые технологии, наши политики намереваются вернуть старые практики. То, что те и другие, образно говоря, живут в разных мирах, сомневаться не приходится.

Я бы не упомянул здесь депутатские инициативы, если бы не одно принципиально важное обстоятельство, напрямую затрагивающее недавно утвержденную правительством РФ программу по развитию картофелеводства до 2025 года. Думаю, не стоит доказывать, что одного президентского Указа будет здесь совершенно недостаточно. Программы такого уровня требуют солидного пакета законодательных актов. Иначе любое благое намерение неизбежно превратится в несбыточную мечту. И вот здесь-то как раз и стоит подумать об уровне нашего законодательного корпуса, о глубине понимания таких проблем со стороны руководителей и политиков, не в последнюю очередь – со стороны депутатов. Как эти проблемы понимают наши законодатели, наглядно отражает упомянутая инициатива члена комитета Госдумы по аграрным вопросам.

Чтобы понять глубину пропасти между учеными (как носителями новых знаний) и политиками (как хранителями старых практик), вспомним для начала те самые советские времена, когда студенты убирали урожай на колхозных полях. Парадоксальным моментом было то, что, несмотря на подобные «методы» уборки картофеля, на жизни и «продовольственной безопасности» общества это практически никак не сказывалось. Почему? Всё просто: более 80% наших граждан выращивали картофель самостоятельно. И пока студенты копались на колхозных полях, их родители копались на своих приусадебных участках. А потом выкопанный родителями картофель те же студенты регулярно, целыми мешками, везли в свои общаги. Я эту практику испытал лично.

Что поменялось в наши дни? Да, студенты нынче не выезжают в колхозы – по той простой причине, что колхозов нынче нет. Их заменили фермерские хозяйства и частные агрофирмы. Но сократился ли так называемый «частный сектор», то есть выращивание картофеля на приусадебном участке для личного потребления? Ничуть!

Согласно данным, приведенным заместителем директора по научной работе Института цитологии и генетики СО РАН Иваном Лихенко, на долю личных подсобных хозяйств Новосибирской области приходится в наши дни 87,6% выращенного картофеля! При этом важно учесть, что общее количество площадей, отведенных под эту культуру, нисколько не сократились (и даже чуть-чуть выросло), варьируясь в пределах 36-37 тыс. га. Валовые сборы картофеля также держатся примерно на одном уровне (за исключением неурожайных лет) – 500-600 тыс. тонн.

В свете указанных цифр далеко не риторическим выглядит вопрос: а на кого, собственно, при таком раскладе должно ориентироваться отечественное семеноводство и, соответственно, отечественная селекция? На товаропроизводителя или на «частника»?

Как бы мы ни относились к специализированным хозяйствам, к крупным производителям, необходимо все-таки учитывать и то обстоятельство, что личные приусадебные хозяйства (еще раз оценим приведенные выше цифры) до сих пор играют очень важную роль в обеспечении продовольственной безопасности.

В этой связи приведем два красноречивых примера. Так, в начале весны в Сибирский научно-исследовательский институт растениеводства и селекции (СибНИИРС) плотным потоком устремляются дачники, чтобы приобрести семенной картофель. Приобретаются хорошо известные сорта, в том числе – селекции СибНИИРС (Лина, Сафо, Юна). Причем, как признаются сотрудники Института, спрос намного превышает предложение (у Института, к сожалению, нет объективных возможностей нарастить объемы посадочного материала). Иными словами, любители с большой охотой покупают отечественные сорта картофеля, не предъявляя к ним непомерных требований.

В то же время, если брать товаропроизводителей (выдающих, как мы знаем, менее 20% картофеля), то в их среде, как отметил директор Всероссийского научно-исследовательского института сельскохозяйственной биотехнологии (ВВНИИСБ) Яков Алексеев, сорта отечественной селекции пока еще серьезным спросом не пользуются. Наши производители ориентированы в основном на покупку зарубежных семян, и селекционерам приходится осуществлять наглядные демонстрации, чтобы снять все предубеждения на сей счет. «Частник» в этом плане оказывается куда более лояльным клиентом. И при этом именно он, «частник» (еще раз напомню), вносит беспрецедентный вклад в ежегодный валовый сбор картофеля.

В этой связи вопрос о создании отечественного семенного фонда картофеля приобретает двусмысленность. Чьи пожелания и интересы должны учитывать наши селекционеры и семеноводы? Товаропроизводителей, очень слабо представленных на рынке, или всё тех же «частников». Или необходимо как-то четко дифференцировать обе группы, принимая во внимание и тех, и других одновременно? «Частники», в принципе, удовлетворены качеством нынешних сортов и, вне всяких сомнений, с радостью примут любую достойную новинку. С товаропроизводителями, как мы понимаем, проблема сложнее.

Вопрос о продовольственной безопасности, так недвусмысленно поднятый на государственном уровне, ставит во главу угла развитие именно товарного производства, которое, в свою очередь, должно быть обеспечено современными семенами отечественной селекции. Ученые, разумеется, надеются на то, что принятая программа позволит им «подтянуть» свой уровень. Разумеется, определенный резон в том есть. Тем не менее, нельзя не понимать, что главным локомотивом данного процесса является, всё-таки, товарное производство. Следом по цепочке идут семеноводческие хозяйства и далее – научные организации, занимающиеся селекцией и интродукцией.

В этой связи несложно понять, что проблема упирается не только в какие-то недостатки на уровне академических и прикладных исследований. Проблема вырисовывается с другого конца: в стране слабый спрос на такие исследования со стороны участников рынка.

Почему это так, догадаться не сложно. Потому что сами участники рынка пока не являются сколько-нибудь значимым экономическим явлением. По сути, наши картофелеводы лишь заполняют ту относительно небольшую нишу, которую не в состоянии заполнить многочисленные «частники». По большому счету это означает, что у нас просто не развит рынок картофеля, а значит, в этом сегменте имеет место быть довольно слабая конкуренция.

На этом фоне заявления о том, что нам необходимо создать конкурентное сельское хозяйство, применительно к картофелю также приобретают недосказанность. Конкуренция с другими странами предполагает не просто замещение импортной продукции или импортных семян. Ставя вопрос в такой плоскости, мы слишком упрощаем задачу. Если именно так понимать проблему, то мы обречены быть в роли догоняющих – включая и нашу науку. Конкурентоспособность в истинном значении этого слова предполагает выход на международный рынок и удержание там серьезных позиций. Причем, речь идет не только о сельхозпродукции, но также о достижениях отечественной селекции. Мало заменить голландские сорта на российские. Если мы говорим о конкурентоспособности,  то необходимо добиться того, чтобы российские сорта получили известность и признание за рубежом. Добиться признания со стороны российских фермеров – это всего лишь «программа-минимум». Но и она вряд ли будет реализована, если изначально не ставить во главу угла «программу-максимум».

Олег Носков

Каждый день ученые со всего мира строят все более технологически развитое будущее. Физика за пределами Стандартной модели перестает быть вне понимания человечества. Масштабные научные проекты, уникальные по своей мощности установки, требующие огромного научного потенциала не только отдельной страны, но и всего мира, входят в понятие MegaScience. Развитие «супернауки» — это шаг к новому восприятию Вселенной.

Директор Департамента науки и технологий Министерства образования и науки Российской Федерации Сергей Владимирович Салихов на форуме Технопром-2016 представил разработанную в Министерстве карту меганаучных открытий и отметил, что на сегодня изучены только три ее «среза»: установки типа ускорители, токамаки (камеры, в которых плазма в процессе термоядерного синтеза удерживается магнитным полем) и оборудование, связанное с телескопами.

На сегодняшний день самыми технически «густонаселенными» являются территории Европы и США, несмотря на то, что изначально Советский Союз был основоположником мега-установок. Тем не менее, по словам Салихова, сейчас Россия является одним из самых значимых в мире «игроков», без российских ученых не было бы возможно функционирование и строительство Большого адронного коллайдера: «Практически все четыре основных эксперимента на БАК — ATLAS, ALICE, CMS, LHCb, — они все работают на наших детекторах, на тех кристаллах, которые выращены у нас. И CERN — можно сказать, это выставка достижений российской науки».

Существуют и другие важные мега-проекты, в которые Россия внесла большой вклад. Например, основоположником лазера на свободных электронах, который на данный момент строится в Гамбурге, был Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН. Сейчас российский вклад в разработку и строительство мега-объекта составляет 26 %.

Другая международная установка, которая строится при участии РФ — это FAIR, Европейский центр в Дармштадте по исследованию протонов и антипротонов. Одним из самых значимых проектов с точки зрения результативности Салихов назвал вступление России в Европейский центр синхротронного излучения, что позволит исследователям использовать синхротроны (резонансные циклические ускорители) новейшего четвертого поколения, каких еще нет в РФ.

Отечественный прорыв

На MegaScience-карте России есть шесть проектов. Комплекс «ПИК» (исследовательский ядерный нейтронный реактор), токамак в Троицке, «Игнитор» — план по созданию исследовательского термоядерного реактора с магнитным удержанием плазмы, который разрабатывается совместно с итальянскими партнерами, синхротрон четвертого поколения и новосибирский ускорительный комплекс на электронно-позитронных пучках «Супер чарм-тау фабрика». Последний проект — это NICA (Nuclotron-based Ion Collider fAcility), отечественный коллайдер протонов и тяжелых ионов, во многом схожий с вышеупомянутым FAIR, но превосходящий его по мощности.

Заместитель директора лаборатории физики высоких энергий Объединенного института ядерных исследований Александр Сорин выделил несколько целей проекта: создание в экстремальных условиях той ядерной материи, какая существовала на ранних стадиях эволюции Вселенной и, возможно, есть в недрах нейтронных звезд, и исследование асимптотической свободы кварков (эффект, при котором взаимодействие между частицами становится сколь угодно малым при уменьшении расстояния между ними) в ядерной материи очень высоких плотностей.

В настоящий момент в реализации проекта участвуют 25 стран, включая Германию, Соединенные Штаты, Польшу и Италию, 95 институтов, среди которых российские НИЦ «Курчатовский институт» и физический институт им. П. Н. Лебедева РАН, новосибирский ИЯФ СО РАН и многие другие. Вместе с тем NICA тесно сотрудничает и с другими мега-проектами, например, c FAIR и CERN.

В Дубне (наукоград, в котором строится NICA) курируются Министерством образования и науки Российской Федерации и развиваются множество образовательных программ, одна из них — совместная с ЦЕРН, в рамках которой проводятся школы по физике высоких энергий. Вокруг NICA создан масштабный университетский комплекс, куда входят филиалы и кафедры таких учреждений как МГУ, МИФИ, МФТИ. Александр Сорин отмечает и другой момент: «На базе комплекса разрабатывается школьная образовательная программа, построенная на принципах интерактивного мультимедийного общения, создаются соответствующие обучающие интернет-ресурсы и учебные материалы для массовых открытых платформ».

Вклад томичей

Российские, и, в частности, сибирские, ученые вносят большой вклад в развитие ядерной физики, в разработку и проектирование установок. В Женеве на Большом адронном коллайдере проводят исследования перспективные специалисты сибирского региона. Так Томский государственный университет в 2015 году был принят в ассоциированные члены эксперимента ATLAS — одного из четырех основных экспериментов, проводящихся на БАК.

Заведующий кафедрой физики полупроводников ТГУ доктор физико-математических наук Иван Варфоломеевич Ивонин рассказывает о квалификационных задачах, выполняемых университетом: «Первая — разработка систем тестирования электронной компонентной базы, которая будет стоять в новой электронике в канале ионных детекторов (основных элементов регистрирующей системы эксперимента). Вторая — создание  и поставка радиационно стойких детекторов на основе арсенида галлия для размещения на позициях ATLAS и Большого адронного коллайдера».

На сегодня ТГУ не готовит специалистов ядерного эксперимента, тем не менее, по словам Ивана Ивонина, делается все возможное для обучения «боеспособных групп» ученых, которые пройдут через магистратуру МФТИ и смогут работать не только в эксперименте ATLAS, но и в других международных коллаборациях, в том числе и на территории Российской Федерации. «Мы сейчас готовим программу для работы в NICA, это в первую очередь эксперименты в области материаловеденья, радиобиологии и устойчивости радиотехнических схем к воздействию сильных потоков ионизирующих частиц», — дополняет ученый.

Mega-Академгородок

Новосибирский Академгородок в целом и Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера в частности — это целый набор масштабных и важных megascience-проектов. По словам директора Института ядерной физики СО РАН члена-корреспондента РАН Павла Владимировича Логачева в ИЯФ на сегодняшний день работают два электрон-позитронных коллайдера из шести в мире.

Новосибирские установки функционируют с 1968 года. «Это дало прежде всего уникальные знания, технологии, технологический опыт и научные школы, команды, которые постоянно пополнялись молодежью, развивались и дали жизнь новым полезным приложениям. Например, без наших коллайдеров не было бы встречных пучков — мы бы никогда не смогли сделать промышленные ускорители», — рассказывает ученый.

За всю историю ИЯФ СО РАН сделал 260 машин, на сегодня они составляют 7 % мирового рынка. Рентгеновские установки с низкой дозой излучения, но хорошим качеством картинки широко используются в медицине и могут применяться для обследования даже маленьких детей и беременных женщин. Досмотровые установки «Сибскан», сконструированные по технологии ИЯФ, встречаются в аэропортах и предназначены для обеспечения безопасности.

«Супер чарм-тау фабрика» — строящийся ускоритель, цель которого — выявление и изучение процессов, выходящих за рамки Стандартной модели. Павел Логачев объяснил: «Это высокоинтенсивный коллайдер самого современного типа на параметрах, к которым на сегодня никто в мире еще не приближался. Мы получаем в сотню раз более интенсивные пучки, чем те, которые были в самых лучших коллайдерах, и для создания таких технологий нового типа требуются неординарные усилия».

Директор ИЯФ СО РАН прогнозирует, что в стране будут развиваться молодые научные коллективы с самыми передовыми в мире компетенциями в электронике, в физике пучков, в ядерной медицине, биологии и других областях.

Как сказал заместитель директора по международной деятельности российского научного центра «Курчатовский институт» Михаил Владимирович Попов: «Мegascience-проекты и коллаборация российских ученых в этих проектах являются ярчайшим примером координации действий российских организаций в научной сфере, в столь сложных областях, которыми является физика высоких энергий, физика частиц, высокие технологии и так далее».

Екатерина Никифорова

Фото Елены Трухиной

Анонсировавшийся «День поля» состоялся как маленький праздник. Ученые-генетики, селекционеры, спецы по агротехнике, чиновники, предприниматели и журналисты в достаточно внушительном количестве собрались под открытым небом на опытных участках Сибирского научно-исследовательского института растениеводства и селекции (СибНИИРС) – прямо возле картофельных делянок. В небе жужжал арендованный Институтом беспилотник-квадрокоптер, снимая на видео это важное собрание серьезных людей (событие стоило того, чтобы его запечатлеть с высоты птичьего полета). Вдоль деревянных помостов выстроились стройным рядком образцы сортов свежевыкопанного картофеля. Возле каждого – табличка с названием, генетическим паспортом и специальным кодом, позволяющим автоматически идентифицировать данный сорт с помощью особой компьютерной программы. Данное новшество четко символизировало очередную прогрессивную веху в развитии отечественной селекции. В мир наших селекционеров ворвались высокие технологии и компьютеры. Теперь это, будем надеяться,  – всерьез и надолго.

Напомним, что недавно изданный Указ главы государства о мерах реализации научно-технической политики в целях развития сельского хозяйства предусматривает поддержку научных организаций в деле создания отечественного семенного фонда. В качестве одного из приоритетных направлений выделено развитие отечественного картофелеводства (вслед за развитием производства зерновых культур). Картофель признан у нас «вторым хлебом», отсюда – стратегическое, так сказать, значение данной культуры. Как разъяснил первый заместитель руководителя ФАНО России Алексей Медведев, президентский Указ определяет и ключевой инструмент, связанный с реализацией этой научно-технической политики. Речь идет о Федеральной целевой программе, которая фактически задаст основные принципы и механизмы для координации взаимодействия и обеспечения соответствующих мероприятий, направленных на достижение заявленной цели в области сельского хозяйства. Не менее важным моментом, подчеркнул Алексей Медведев, является необходимость создания междисциплинарных центров, обеспечивающих реализацию ключевых мероприятий. Также президентский Указ задает систему управления всей этой деятельностью – как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов РФ.

«Принципиально важно то, что единицей управления здесь выступает проект, что характеризует очень важный сдвиг в самой парадигме управления», – отметил Алексей Медведев. По сути, все программы структурируются здесь в формате отдельных проектов, включая программу, связанную с картофелем.

Примечательно и то, что на уровне ФАНО России будет сформирован Межведомственный Совет по отдельному тематическому направлению, связанному с картофелем, а в рамках этого Совета будет сформирован Научно-технический комитет, который обеспечит организацию работы в рамках «картофельной» программы. В этой связи было высказано пожелание, чтобы аналогичные структуры были выстроены и в рамках субъектов Федерации. Всё это, по словам Алексея Медведева, необходимо для координации деятельности различных участников программы. А кроме того, подобное взаимодействие между федеральным центром и субъектами позволит сложить имеющиеся в наличии финансовые ресурсы (нет смысла отрицать, что субъекты кровно заинтересованы в том, чтобы принимать активное участие в развитии сельского хозяйства).

Надо отметить, что сам по себе вопрос об интеграции различных участников является во многом знаковым явлением. Причем, речь идет не только о взаимодействии различных научных организаций. Вопрос ставится намного шире, поскольку в данном случае предполагается взаимодействие науки, бизнеса и власти. Фактически, предполагаемые мероприятия должны проходить под «флагом интеграции». В каком-то смысле это переломный момент в новейшей, постсоветской истории нашей науки (когда-то утратившей связующие звенья с производственными организациями).

«День поля» в этом плане есть первый важный шаг в указанном направлении, инициированный нашими научными организациями. Дело в том, что в феврале нынешнего года на заседании членов правительства РФ была рассмотрена и одобрена комплексная целевая программа по картофелеводству, рассчитанная до 2025 года. Как отметил директор ИЦиГ СО РАН Академик Николай Колчанов, целью программы является создание  отечественного посевного фонда и обеспечение импортонезависимости производственного цикла выращивания картофеля за счет применения передовых методов генетики, селекции, семеноводства, диагностики возбудителей заболеваний, а также разработки интегрированных средств защиты и хранения картофеля. Полученные результаты предполагается  внедрять в пилотные регионы Российской Федерации для производства КОНКУРЕНТОСПОСОБНОЙ сельскохозяйственной продукции. Понятно, что решение перечисленных задач будет возложено на российскую академическую науку.  

В настоящее время определилось несколько известных в стране научных организаций, которые станут своего рода «локомотивами» при реализации программы. На данном этапе серьезное значение придается эколого-географическим испытаниям сортов и гибридных форм картофеля.

Данная идея была предложена доктором биологических наук, помощником руководителя ФАНО России Екатериной Журавлевой. Ключевую роль здесь будут играть такие учреждения, как Всероссийский институт генетических ресурсов растений имени Н.И. Вавилова (ВИР, Санкт-Петербург), Всероссийский научно-научно-исследовательский институт картофельного хозяйства имени А.Г. Лорха (ВНИИКХ, Москва), Татарский научно-исследовательский институт сельского хозяйства (ТатНИИСХ, Казань) и Федеральный исследовательский центр Институт цитологии и генетики СО РАН (ФИЦ ИЦиГ СО РАН, Новосибирск).

По сути дела, «Дни поля» были проведены как раз в рамках эколого-географических испытаний, организованных, соответственно, в четырех точках страны – под Санкт-Петербургом, под Москвой, под Казанью и у нас, в Новосибирской области. По большому счету, это был первый – наглядный для широкой общественности – опыт объединения разных участников проекта для обсуждения поставленных задач в рамках реализации упомянутой программы. Как подчеркнула Екатерина Журавлева, этот проект уникален объединением всех ресурсов – объединением фундаментальной науки, прикладной науки, объединением бизнеса и объединением регионов. Именно поэтому проведенный на территории СибНИИРС «День поля» оказался, без преувеличений, знаковым событием. Непринужденное общение селекционеров с представителями агрофирм формирует, по словам Алексея Медведева, переход к совместной практике, в которой долгое время испытывался дефицит. Наука, по большому счету, начинает восстанавливать те звенья, которые когда-то соединяли ее с производителями. Причем, восстанавливает их на новом, более высоком технологическом уровне. Теперь, например, любой производитель может заснять на свой смартфон матричный код любого сорта и оперативно, тут же, получить всю необходимую по нему информацию (что было наглядно продемонстрировано прямо на поле).

Надеюсь, такое непринужденное  (и очень полезное, кстати) общение науки, бизнеса и власти примет самые разные формы. Как я уже сказал, «День поля» состоялся как маленький праздник. Праздничное настроение придавал этому мероприятию большой трапезный стол, на котором были расставлены для дегустации блюда с вареным картофелем разных сортов селекции СибНИИРС. Для разнообразия были предложены также томаты, огурцы и перцы (также селекции СибНИИРС). К слову, лично я выше всего оценил картофель сорта Сафо. Мне, признаюсь, было непонятно, почему у этого сорта такое необычное название (так звали знаменитую древнегреческую поэтессу). Всё прояснилось, когда я узнал имя селекционера – Сафонова Анна Дмитриевна.

Олег Носков

Заведующий лабораторией Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука СО РАН декан геолого-геофизического факультета Новосибирского государственного университета член-корреспондент РАН Валерий Арнольдович Верниковский является одним из основных докладчиков по теме расширения континентального шельфа Российской Федерации. Сейчас заявка рассматривается в Организации объединенных наций, и в случае успеха наша страна получит огромную территорию, богатую полезными ископаемыми.

Речь идет о пространстве площадью 1,2 млн квадратных километров, где содержится до пяти миллиардов тонн условного топлива. Как сообщил директор ИНГГ СО РАН академик Михаил Иванович Эпов, процедура рассмотрения документов в среднем занимает от трех до пяти лет.

— В предыдущие годы Россия уже подавала подобную заявку, но она не прошла, потому что не было достаточной доказательной базы, — отмечает Михаил Иванович. — Для обоснования границы морского шельфа были проведены дополнительные работы на Новосибирских островах, множество геологических и геофизических исследований, сейсморазведка. Считаю, что сейчас у нас есть максимально достоверные данные, которые включают в себя результаты, полученные учеными СО РАН и НГУ.

Михаил Иванович особо подчеркнул: одним из главных доказательств являются находки палеонтологов, по остаткам разных живых организмов устанавливающих возраст тех или иных отложений. Эти работы позволяют наглядно показать, что в древности та или иная территория была частью континента, а не моря.

 — Подобные исследования велись отечественными учеными в Арктике с 1945 года, — добавил академик Эпов. — Прошло 70 лет, и если бы этих данных не было, то мы не смогли бы представить убедительных доказательств того, что границы континентального шельфа нужно передвинуть. Пришлось бы начинать эти работы сейчас, и сбор информации занял бы 40 лет.

Концерн «Техмаш» Госкорпорации Ростех провел предварительные испытания неконтактного взрывателя для авиабомб, разработанного на базе Новосибирского Научно-исследовательского института электронных приборов.

Авиабомба с неконтактным взрывателем по своим возможностям и поражающим свойствам значительно превосходит авиабомбы, которые находятся сегодня на вооружении ВКС России и комплектуются контактными взрывателями. При взрыве с контактным взрывателем большая часть энергии взрыва расходуется на образование  воронки и разрушение грунта, что в результате снижает радиус поражения противника и дает меньшую эффективность применения боезаряда.

В ходе проведения работ по созданию взрывателя нового поколения конструкторам НИИЭП Концерна «Техмаш» предстояло решить ряд непростых задач – это  обеспечение заданных эксплуатационных характеристик в условиях применения, обеспечение помехозащищённости в условиях воздействия организованных помех и повышенных требований по безопасности эксплуатации.

Но наиболее сложная задача заключалась в обеспечении защиты и работоспособности неконтактного взрывателя в условиях воздействия повышенной температуры в результате кинетического нагрева при транспортировании на внешней подвеске носителя в составе авиабомбы со сверхзвуковыми скоростями во всём диапазоне высот полёта носителя.

Для обеспечения защиты узлов неконтактного взрывателя от теплового кинетического нагрева конструкторы НИИЭП Техмаша разработали оригинальную конструкцию теплозащитного колпака, сбрасываемого в процессе эксплуатации при автономном полёте в составе авиабомбы после её сброса с носителя. Процесс отработки конструкции сбрасываемого защитного колпака на макетах, изготовление уникальных прессформ для производства штатных корпусов сбрасываемого защитного колпака из термоустойчивого прессматериала занял несколько лет.

«Испытания неконтактного взрывателя прошли успешно. Сейчас Институт готовится к запуску изделия в серийное производство. Думаю, что уже в ближайшее время авиабомбы нового поколения поступят на вооружение российской армии», –  отметил генеральный директор АО «НИИЭП» Амир Алямов. 

АО «Научно-исследовательский институт электронных приборов» входит в Научно-производственный концерн «Технологии машиностроения» и занимается разработкой и производством бортовых вычислительных систем неконтактного подрыва и систем управления для различных видов вооружения и военной техники. Разработки и изделия НИИЭП применяются, в частности, в ракетных комплексах «Искандер», «Тор», «Град», «Смерч», «Торнадо-Г» и др.

Пресс-служба АО «НИИЭП»