На прошедшем недавно Экспертном клубе ВЦИОМ «Платформа» с интересным докладом выступил Иван Засурский, заведующий кафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, основатель и издатель интернет-издания «Частный Корреспондент». Доклад был посвящен теме управления знаниями, их открытости и доступности для современного общества. Понимая, что некоторые тезисы автора могут оказаться спорными, мы публикуем его в порядке полемики и готовы предоставить нашим читателям возможность для полемики.

1. Общество, буксующее на пути к ноосфере

В 1943 году академик Вернадский отправил Сталину пророческую телеграмму. Он утверждал, что наступит информационная эпоха, когда принципы ноосферного общества (то есть, общества знаний) начнут определять развитие человечества. Главным двигателем развития общества к ноосфере будет научное знание. Вернадский открыл для себя идею ноосферы, было ли это видение или интеллектуальный прорыв, в 1920 году в Крыму во время тяжелой болезни. Кругом кошмар: белые бегут, красные наступают, корабли тонут, вокруг убивают людей. И среди этого хаоса Вернадский осознает, что эволюция общества происходит от геосферы через биосферу к ноосфере. В 1943 году он пишет об этом Сталину, но резолюцию телеграмма не получает.

Предсказание Вернадского сбылось. Информационное общество, действительно, возникло. Накоплены огромные научные знания и каждый день они прирастают.

Но есть одна проблема: в ядре нашего общества действуют силы, чужеродные обществу знаний. По важнейшим характеристикам они остаются «средневековыми». Главного качества, которое отличает современное общество от средневекового, у нас по факту нет. Что это за качество? Наука, та стихия, которая двигает общество вперед. Но научное знание у нас – это товар, который находится в закрытом доступе и которым торгуют через интернет. Чем качественнее информация, тем плотнее закрыт к ней доступ. В открытом доступе настоящего научного знания в интернете нет.

Люди по-прежнему живут как бессмысленные микробы, они не в курсе, что происходит в науке. Интернет не только не освободил научное знание для общества. Интернет так изменил структуру коммуникаций, что «личность» оказалась выбита из ее ядра. Скорость обмена сообщениями и информацией сегодня так высока, что люди не успевают индивидуализоваться, выработать свою личную точку зрения. Коммуникация приобрела волновую природу, в которой люди действуют как обезличенная сила. Действуют, как правило, на основе ошибочных или стихийных вводных, не связанных с научным знанием.

Научное сообщество у нас изолировано от серьезного влияния на общество и выбор путей его развития. Исчезновение фактора «личности» как центра информационно-коммуникационной среды разрушило ту структуру, которая позволяла интеллектуалам выжить. Прежде считалось, что человек может в себе личность сформировать, у человека может быть личное мнение. Многие и теперь так думают. Но в реальности это не так — формированию личного мнения мешает общественная среда. Знания, которыми ученые оперируют, противоречат установкам безликого, «волнового» большинства. И установки большинства насаждаются сегодня также и среди интеллектуальной элиты. Действует принцип реакции, который против знания применялся с древности. Так осудили Сократа: «Неизвестно, что ты хотел сказать, но если ты усомнился в наших богах и наших мифах, ты должен умереть».

Вся эта групповая динамика общения – не современная, а «средневековая». В том смысле, что она носит символический характер. Она не имеет отношения к реальности, так как не имеет отношения к знанию о реальности. Она имеет отношение к символам, календарю, совместным ритуалам. Эта культура герметична. Люди, социализованные в «средневековую» культуру, не могут из нее выбраться.

2. 20 миллионов «агентов Смитов»

Я считаю, что Россия неуправляема, и это страшная правда. Сейчас даже сверху невозможно пробить сопротивление среды. Это система, которая состоит из 20 миллионов троечников. Им вообще плевать на все. Они просто пишут бумажки, рисуют фиктивные «левые» отчеты. Есть просто 20 миллионов троечников, которых можно убрать, только воспитав новое поколение и максимально обеспечив его информацией.

Люди, которые могли бы умножать знания, работают на фальсификацию знаний.Люди, которые могли бы собирать источники, новую информацию и вкладываться в ноосферу, вкладываются в создание особой сферы оборота капитала. Фальсификация образовательного и научного статуса – это особая система обращения капитала. Здесь вращаются большие деньги. Сейчас реклама изготовления курсовых и дипломных работ — у каждого студента в телефоне, на каждой сетевой странице. Поисковые контекстные серверы предлагают их людям студенческого возраста – это основной доход поисковых систем в сфере образования.

Каждый третий диплом сдается два раза. Минимум 30% процентов людей, сертифицированных как специалисты, не являются специалистами (каждый третий защищенный диплом содержит некорректных заимствований более 50%). У них нет навыка самостоятельного поиска источников. Соответственно, они никогда не будут поддерживать новаторские концепции, никогда не будут поддерживать ничего осмысленного, потому что они не способны в этом разобраться и занять позицию. Они в принципе не способны сориентироваться в мире знания. И это практически весь средний менеджмент.

В России 20 млн человек, составляющих управляющий класс, не имеют представления, чем занимаются. Они находятся на разного уровня должностях. Но не ощущают себя специалистами. Они не могут разговаривать на равных ни с кем. Ощущают себя винтиками в этой машине. В этой ситуации для них единственный авторитет – четкое конкретное указание. По этой причине эти люди управляются только спецслужбами. Никаких других авторитетов для них не существует. Либо агенты спецслужб, либо работают в ситуации, выстроенной спецслужбами, либо подчиняются их логике. Они – «агенты Смиты», наводнившие всю систему управления.

У этих людей есть специальность – они специалисты по подделке отчетности. У нас их 20 миллионов, которые построили карьеру на том, что они постоянно гонят всякую «левоту». Если они тренируются сдавать фальшивые отчеты со студенчества, они и дальше будут покупать отчетность. Никаким другим путем проблему они не умеют решить. Ведь человек за свою жизнь не встретил носителя знаний. Ни разу не видел нормальных источников. Не знает, что такое научный журнал, и не знает, как в нем искать статьи. Не знает, какие специалисты есть в области, где он занимается проектами. Поэтому проекты в сфере государства у нас такие слабые. Как вы думаете, по закону Яровой была экспертиза хоть какая-нибудь?

Но этот мир скоро будет снесен. Существование «работающей» системы фальсификации – это база для отвержения самой необходимости доступа к знаниям и культуре. Снос их системы должен начаться со слома существующей модели образования – блатного, показного и фальшивого. За деньги или за услуги вы можете получить диплом вуза. Потом без единой письменной работы — статус специалиста, бакалавра, магистра. Потом аспиранта, кандидата, доктора. У нас около 800 тысяч диссертаций с авторефератами и миллион дипломов в год. Все это закрыто для свободного ознакомления, потому что каждый ректор хочет спрятать следы. Это все должно быть уничтожено как главное препятствие для создания общества знания.

3. Открытие «несуществующих» материков

Социальная задача движения к обществу знания — противостоять информационному неравенству. Это имеет огромное значение с точки зрения развития общества к ноосфере. Информационное неравенство будет только углубляться, если все останется по-прежнему. Люди, социализированные в герметичную, символическую, ритуальную культуру, отрезаются от научного знания. А имеющие доступ к информации, могут его расширить и улучшить, узнать больше нового, используя все возможности современной сети.

Единственный стратегически верный ход — последовать совету Вернадского.Сделать открытым доступ к научной информации и создать механизмы, помогающие ее максимальному распространению. Как в 1920-е годы, мы находимся перед просветительской задачей. Сама задача уже декларируется государством в явном виде. Она занесена в основы культурной политики, ставилась на заседании Совета безопасности.

У нас есть два пути, двигаться по ним надо одновременно: 1) реформа авторского права и 2) реформа образования. Образовательная реформа и реформа в сфере авторского права идут вместе. Это минимальный социальный инжиниринг, который необходим для движения вперед.

1) Путь реформы авторского права заключается в том, чтобы как можно полнее открыть:

— источники знаний — научные статьи, книги, журналы, в том числе иностранные;

— результаты работы с этими источниками — дипломные работы, диссертации и все остальное.

Прежде всего нужно открыть доступ к продукции издательств, российских и иностранных. Мы предлагаем выкупить в открытый доступ все книжки, которые есть у научных издательств, чтобы в Российской Федерации каждый мог иметь открытый доступ ко всем библиотекам. По моим оценкам, миллионов за сто евро можно купить все коллекции научных книг, которые есть в мире на иностранных языках. Это была бы сделка нового формата, частью ее стало бы разрешение для России переводить и публиковать на русском языке в открытом доступе любые книжки, которые мы захотим перевести. Работой по покупке прав уже занимается консорциум НЭИКОН. Они покупают научные журналы для России.

Результаты работы с источниками люди должны публиковать открыто. Тогда человек репутацией отвечает за их качество. Речь идет о создании живой среды, где знания пускаются в оборот и умножаются в открытом доступе на русском языке. «Единое пространство знаний» — чеканная формулировка, она уже продвигается везде. Такая среда обеспечит потребность общества в знаниях. Также это позволит защитить личность. Публикация как инструмент контроля качества работает лучше, чем проверка, потому что стимулирует через долгосрочную личную и репутационную ответственность за результаты интеллектуальной деятельности. Это позволяет противостоять размывающей личность логике «электронной толпы».

2) Главное положение реформы образования – квалификация должна быть подтверждена. А общество, со своей стороны, должно предъявлять реальный запрос на качественные научные работы, а не на халтуру и фальшивки. Инструментом общественного контроля за научной добросовестностью послужит «Антиплагиат» или его аналоги.

Усложняя квалификационные требования, мы должны дать доступ к источникам информации. Придется учитывать в работе всю открытую литературу. Источники будут открыты, а в Гугле и Яндексе попадаться по ключевым словам. Сейчас для молодых людей, которые считают, что в интернете есть все, этих материков просто не существует. Они не знают, что по их темам выходит научная литература, что интересующие их вопросы исчерпывающе разобраны. Они могут не догадываться о том, что есть люди, которым этим занимаются. Они строят свою картину мира и пишут свои работы, исходя из тех скромных знаний, которые могут списать у соседа или в других дипломах.

При подготовке работ они смогут пускать в оборот ценные знания. Компиляция не проблема, если вы оставляете следы, если честно ставите ссылку. Это называется цитированием. Для квалификационной выпускной работы этого достаточно, человек всего лишь должен показать, что он квалифицированный специалист. Он нашел источники, проанализировал, составил себе представление о предмете и защитился.

Показательная дилемма. Все проблемы сложнее, чем о них принято думать. Но это не значит, что они не имеют решений. Они имеют решения, но для хорошего решения нужно создать хорошие условия. Тогда даже «неисправимые» перекосы можно пустить по полезному руслу.

Примером послужит работа, выполненная на заказ. Можно ли считать, что она оправдывает квалификационный сертификат? Конечно, нет. Но мы не можем изжить проблему полностью. Даже если все научные источники будут открыты, даже если вас будет учить хороший преподаватель, может так случиться, что вы поленитесь писать работу и закажете ее за деньги. Заказные работы, как правило, очень плохо исполнены.

Если качество работ под контролем, вы закажете знатоку. Допустим, его заинтересует ваша тема. Он напишет сумасшедшую, прекрасную работу. Пусть вы, в своем поколении, умножите число людей с недостоверной специальностью или степенью. Но сама работа будет открыта и доступна всем. Любой, кто хочет знать тему, получит в качественном исполнении бесплатную электронную книгу, которая построена на новых источниках.

Это «меньшее из зол», потому что будет решена главная задача — доступ к информации для следующего поколения. А общество ноосферы станет более близким будущим.

Удивительный факт: человек, несмотря на свои выдающиеся технологии, в области домостроения всё еще уступает некоторым… насекомым. Речь идет о насекомых, строящих собственные поселения: пчелах, осах, шершнях, муравьях, термитах. Миллионы лет эти насекомые создают свою достаточно сложную «жилую» среду, распространяя ее по всем уголкам планеты. Маленькие термиты строят (для своего роста) прямо-таки гигантские «небоскребы», обладающие не только фантастической прочностью, но также системой терморегуляции и вентиляции. И не будет преувеличением сказать, что человеку в этом отношении до термитов пока еще далеко.
Как заметил по этому поводу ведущий научный сотрудник Института биофизики СО РАН (г. Красноярск) Егор Задереев: «Муравьи, например, гораздо успешнее, чем мы - люди, поскольку они более эффективно колонизируют планету». Но, пожалуй, главное «технологическое» преимущество насекомых, которое предстоит освоить человеку, - это даже не материалы и конструкции, а способность органично вписаться в природную среду, не нарушая экологического баланса или хотя бы не доводя ландшафты до состояния полной деградации.
Если оценить эволюцию человеческих поселений – от самых ранних времен и вплоть до наших дней, то первое, что бросается в глаза, - непрерывное накопление отходов жизнедеятельности. Как ни странно, но даже гипотетический пещерный человек оставил после себя кучи хлама, плохо гармонирующие с природой. И с тех пор хлам стал печальной «отметкой» исторического пребывания человека на планете (что, наверное, играет на руку только археологам).
До определенного момента людей данное обстоятельство особо не волновало и не настораживало, даже если отходы жизнедеятельности дурно сказывались на условиях проживания. Средневековые города и средневековые замки – наглядное подтверждение тому. Отсутствие канализации, «складирование» мусора и фекалий в непосредственной близости от жилища когда-то были вполне привычным делом. О том, как сказывалась эта антисанитарии на распространении инфекционных заболеваний, говорить не приходится (такую же картину можно наблюдать сегодня в крупных городах третьих стран, например в Индии).
Причем, в средневековье мысль о гигиене, похоже, не овладевала даже умами аристократии. Егор Задереев в качестве впечатляющей иллюстрации приводит средневековый замок. Никакой канализации там, естественно не было. Свои естественные потребности человек справлял через специальное отверстие… в стене, где устраивалась небольшая ниша. Такой вот «аристократический» туалет. Кухонные отбросы также вываливались через стену по специальному желобку. Год за годом всё это накапливалось у подножия замковых стен, постепенно сваливаясь в ров, окружающий строение.
Последующий цивилизационный шаг, связанный с повышением уровня благоустройства, предполагал наличие канализации и организованного вывоза мусора. Да, поселения становились более ухоженными. Но отходы никуда не исчезали. Их просто убирали с глаз долой, заваливая мусором поля и овраги. И с определенного времени мусорные полигоны стали некой «теневой» стороной человеческой цивилизации. Причем, речь идет не только о переполненных полигонах ТБО. Даже там, где налажена очистка канализационных стоков, остаются огромные залежи прессованной органики, которую также необходимо как-то утилизировать.
В данном случае человек поставлен перед эпохальным выбором, поскольку проблема не решается одним лишь совершенствованием технологий утилизации мусора. Речь идет об изменении организации самой жилой среды. Выражаясь философски, речь идет о снятии антагонизма между человеком и природой. И в данном случае нам необходимо избавиться от одного распространенного заблуждения.
Так, многие из нас считают, будто развитие цивилизации, сопровождаемое непрерывным ростом населения, предполагает неизбежное уплотнение застройки и концентрацию жилых строений, растущих в высоту. Дескать, если земли становится мало, то людям необходимо жить кучнее. В противном случае нам будто бы придется осуществлять наступление на природные ландшафты, вырубать леса, распахивать степи, нанося тем самым, будто бы, непоправимый ущерб дикой природе. Отсюда вытекает убеждение в неизбежности высотной застройки, создания «бетонных муравейников». Это, разумеется, не самая комфортная для проживания среда. Точнее – совсем некомфортная. Но именно она иной раз преподносится как неизбежность, как некое вынужденное зло, которое мы обязаны терпеть ради выживания планеты.
Так вот, на самом деле подобное изображение будущего – это дань предрассудкам эпохи индустриализации. Концентрация населения в больших городах ничуть не избавляет давления человека на природу. Отходы человеческой жизнедеятельности, как мы сказали, никуда не исчезают. И каждый крупный город выбрасывает в природную среду миллионы тонн мусора (для чего также требуются отдельные площади, «отнимаемые» у дикой природы). Кроме того, не нужно сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что житель современного города совершенно не изолирует себя от «общения» с природой. Создание дачных поселений, кемпингов, туристических баз, санаториев и курортов – всё это выглядит как некая «компенсация» за вынужденное пребывание людей в «бетонных муравейниках». В этом случае «экономия» пространства за счет уплотнения городской застройки является иллюзией. В целом она ничуть не выдерживается.
В этой связи показательно то, что как раз самые густонаселенные европейские страны опровергают догму о неизбежности гигантских «хайтековых» мегаполисов, состоящих из высоток. Как известно, в Европе предпочтение отдается малоэтажной застройке. Причем, именно в этих странах получает сейчас распространение идея автономных поселений и автономного жилья с замкнутым циклом жизнедеятельности (то есть с переработкой отходов на месте).
Интересно, что при развитии указанной тенденции, когда верх берут некие экологические принципы при организации жилой среды, сама среда приобретает особые качественные свойства, не напоминающие ни совершенно дикий ландшафт, ни жуткие «бетонные муравейники». Как мы понимаем, первое и второе есть некие крайности, одинаково неподходящие для нормальной человеческой жизни. По большому счету, существует третий путь, ведущий к достижению некой гармонии между дикой природой и искусственной средой. И скорее всего, именно эта среда максимально комфортна для человека.
В качестве наглядного примера Егор Задереев приводит Голландию, территория которой практически полностью «переформатирована» человеком. На сегодняшний день как раз пример этой страны показывает, что исчезновение дикого ландшафта не обязательно означает заброшенные пустыри, горы мусора и неуютные задымленные города. Это могут быть красивые парки, рощи, скверы, ухоженные поля и комфортные малоэтажные поселения. Возможно, европейские страны еще далеки от воплощения идеала, однако, надо полагать, они уже на практике наметили некий правильный путь достижения упомянутой гармонии между человеком и природой.
Олег Носков

Ученые ФИЦ ИЦиГ СО РАН обнаружили ген, влияющий на развитие депрессии у европейцев. Это стало возможным благодаря новым методам генетического анализа, разработанным и реализованным в виде пакета программ «Фрегат» сотрудниками института.

Группа сотрудников лаборатории рекомбинационного и сегрегационного анализа Института цитологии и генетики, во главе с д.б.н. Татьяной Аксенович – на сегодня единственная в России занимается разработкой статистических методов генетического анализа. В дальнейшем, на их основе создаются пакеты программ, с помощью которых можно идентифицировать гены, ответственные за то или иное заболевание.

Это направление исследований относится к математической генетике и главным инструментом для коллектива лаборатории является компьютер, а не секвенатор или микроскоп. Для апробирования своих разработок на практике используют коллекции геномов, имеющиеся в распоряжении других научных групп, занятых изучением конкретных заболеваний. Иногда при тестировании новых методов получаются неожиданные интересные результаты.

Так случилось и с данными, полученными от голландского центра «Эразмус» в Роттердаме, где занимаются изучением депрессии – одного из самых распространенных психических расстройств нашего времени.

– С точки зрения генетики, депрессия уникальная болезнь, - отметила Татьяна Аксенович. – Вклад генотипа в развитие депрессии примерно такой же, как и у шизофрении, но для шизофрении уже установлены десятки генов, которые контролируют возникновение и развитие этого заболевания. Для депрессии до сих пор не было надежно установлено ни одного гена.

По словам Татьяны Иосифовны, это связано со спецификой данного заболевания. Болезнь имеет разнообразные проявления. Пациенты отличаются по частоте, тяжести и продолжительности эпизодов. Кроме того депрессия характеризуется сложной генетической архитектурой, включающей большое число генов, обладающих малыми эффектами. Известно, что чем меньше эффект гена, тем больший размер выборки требуется для его идентификации. По некоторым оценкам, для выявления ответственных за депрессию генов требуется обследовать свыше 50 тысяч человек.

Новосибирским исследователям удалось получить результаты, проанализировав всего около двух тысяч человек. Это стало возможным, как раз, благодаря уникальным методам, созданным новосибирскими генетиками.

– Мы не стали рассматривать каждый генетический вариант отдельно, как это обычно делается в такого рода исследованиях, - рассказала Татьяна Аксенович. – Вместо этого, мы брали ген целиком и исследовали генотипы всех вариантов одновременно. Более того, мы рассматривали только те генетические варианты, которые меняют структуру соответствующего белка. Еще одной нашей «фишкой» стало то, что мы изучали не диагноз, т. е. есть депрессия или нет, а сосредоточились на так называемых депрессивных симптомах.

Для выявления таких симптомов существуют специальные опросники. Анализируя ответы, можно оценить степень предрасположенности к депрессии у человека или степень ее тяжести, когда заболевание уже проявилось. В результате, такую характеристику можно применять к каждому человеку, в том числе и к здоровым, что также увеличивает информативность выборки.

В ходе этой работы нашим ученым удалось идентифицировать ген, участвующий в контроле депрессии. После этого голландские исследователи подтвердили полученный результат на независимой выборке людей, что позволяет считать его достоверным.

Решение такой сложной задачи генетического анализа стало не только темой для публикаций в ряде престижных зарубежных научных изданиях, но и повысило интерес мирового научного сообщества к пакету «Фрегату», с помощью которого она и была решена.

Теперь же, после вхождения в состав ФИЦ ИЦиГ СО РАН двух медицинских НИИ, есть основания надеяться, что подобные работы будут проводиться уже не на материале, принадлежащем зарубежным центрам, а на своих собственных данных.

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ

Министерство образования и науки Российской Федерации разъяснило ситуацию об учёте цитирования публикаций российских учёных в международной платформе Web of Science (WoS), сообщает издание «Научная Россия».

В письме исполняющего обязанности директора Департамента науки и технологий Минобрнауки России Сергея Матвеева от 26 декабря 2016 года говорится: «Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 599 “О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки” установлено достижение значения показателя «Доля публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (Web of Science) 2,44 процента».

Согласно Указу цитирование научных работ рассчитывается с помощью аналитических серверов платформы WoS Core Collection, которая учитывает следующие базы данных научных публикаций:

Science Citation Index Expanded (SCI-EXPANDED);

Social Sciences Citation Index (SSCI);

Arts & Humanities Citation Index (A&HCI);

Emerging Sources Citation Index (ESCI).

Важно, что значение показателя рассчитывается по типу документа «Статья», поскольку именно в этих документах представлены работы российских учёных, которые содержат рецензируемые экспертами научные результаты.

Публикации других типов, такие как аннотации, редакционные материалы и письма не учитываются при высчитывании индекса цитирования научного работника.

«В связи с вышеуказанным отмечаем, что массив данных платформы RSCI в текущий момент не используется для расчёта показателя, установленного Указом», – написано в письме.

Напомним, что поисковая платформа Web of Science, ранее принадлежавшая Thomson Reuters, (в настоящее время ей владеет Clarivate Analytics), индексирует порядка 28 тысяч научных журналов по всему миру, наиболее рейтинговые из них (12,5 тысячи изданий по 250 дисциплинам) и составили базу WoS Core Collection.

«Мне кажется нелепым сомневаться в том,

что человек может быть одновременно

и пламенным теистом,

и эволюционистом»

Чарльз Дарвин. Из письма 1879 года.

Как писал поэт Маяковский: «Мы диалектику учили не по Гегелю». Когда мы сегодня говорим об эволюции, то в нашем сознании неизменно всплывает имя Дарвина. И многие из нас абсолютно уверены в том, будто эволюционное учение они усвоили именно в дарвинской трактовке. Однако это не совсем так. В ряде случаев – вообще не так. Да, в советские годы Дарвин находился в ряду важнейших авторитетов, будто бы отразивших чисто атеистический взгляд на мир и на природу человека. Английскому ученому отводилась здесь весьма почетное место. Но, к сожалению, чисто школьные и чисто пропагандистские представления относительно дарвинской теории имеет мало общего с его научными трудами. И как это часто бывает, самыми ярыми приверженцами тех или иных авторитетов становятся как раз те, кто довольствуется исключительно школьными знаниями. То же самое можно сказать и о ярых противниках. Истина же, как всегда, находится где-то посередине.

Начнем с того, что Дарвина неизменно ассоциируют с идеей обезьяньего происхождения человека. Говорим «Дарвин»,  а подразумеваем: «человек произошел от обезьяны». Указанная ассоциация может служить неким маркером для выявления тех, кто не интересовался ни его трудами, ни его биографией. На самом деле «обезьянья» тема развивалась последователями Дарвина. Так, впервые об этом заявил молодой (на тот момент) английский натуралист Томас Гексли в небольшой работе «О положении человека в ряду органических существ». Работа вышла практически сразу вслед за фундаментальным (и основным) трудом Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора», где об обезьяньих предках человека не было сказано ни слова.

Гексли, по сути, на свой страх и риск озвучил данный вопрос, используя тот подход, что был описан в дарвинском труде. Он сравнил анатомическое строение человека с анатомическим строением известных видов обезьян и пришел к выводу, что между обезьяной и человеком больше сходств (анатомических сходств, подчеркиваем), чем между обезьяной и другими животными. Мало того, даже среди обезьян различий куда больше, чем, скажем, между человеком и шимпанзе. На этом основании было выдвинуто предположение (именно ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ) насчет родства обезьяны и человека. По большому счету, Гексли пытался делать суждения в границах эмпирического познания и не давал воли фантазиям.

Рассуждать на тему обезьяньих предков человека начал другой поклонник Дарвина – немецкий натуралист (и очень экстравагантный мыслитель) Эрнст Геккель (автор так называемого «биогенетического закона», согласно которому человеческий эмбрион в ходе своего развития отображает предшествующие стадии филогенеза). Именно Геккелем был поставлен вопрос о существовании некой «переходной формы», названной им «питекантропом». Так, собственно, было положено начало эволюционистской антропологии, озадаченной поисками костных останков обезьяноподобных человеческих предков.

Сам Дарвин сохранял  упорное молчание, длительное время не включаясь ни в какие обсуждения проблемы человеческого происхождения.  Свою книгу о происхождении человека он написал лишь одиннадцать лет спустя после того, как произошел первый «обезьяний» спор между Томасом Гексли и епископом Сэмюелем Уилберфорсом.  По сути, новый труд Дарвина вряд ли повлиял на проблему поиска питекантропов, и эволюционистская антропология могла вполне бы состояться и без него. Книга  «Происхождение человека и половой подбор» имела другую направленность, повлияв на становление евгеники – науки об «улучшении» человеческого рода. Причем мысли, изложенные Дарвином в этом труде, с этических позиций сегодняшнего дня звучат откровенно «неполиткорректно».  Дарвин развивает здесь свой тезис о «наиболее приспособленных», применяя его к человеку. Отдельные выводы звучат для нас шокирующе. Так, он утверждает, что современная медицинская практика плохо сказывается на качестве человеческого рода, поскольку позволяет хилым младенцам оставаться в живых и оставлять после себя потомков.  По Дарвину, гораздо лучше, когда слабые младенцы естественным образом умирают, оставляя место более здоровым.

Здесь, собственно, мы подходим к истинному кредо основателя эволюционной теории. Школьная версия дарвинизма фактически свела на нет чисто расистские взгляды Дарвина. Надо сказать, что в те времена в расизме не находили ничего предосудительного. Европейские ученые не придерживались никакой политкорректности и могли открыто, на полном серьезе, рассуждать о неполноценности «низших рас» (Геккель, например, совершенно не стеснялся в выражениях). Расизм какое-то время считался чисто научной теорией, а отнюдь не идеологией.  Хотя религиозные истоки просматриваются в нем довольно отчетливо.

Советский агитпроп постарался максимально «отретушировать» эти моменты, выдав некую «политкорректную» и бескомпромиссно атеистическую версию дарвинизма. Давайте вспомним, как нам в школе объясняли происхождение человека от обезьяны. «Каноническая» история о наших первопредках содержала один примечательный фрагмент: дескать, в ходе трудовой деятельности обезьяна долго упражняла передние конечности, благодаря чему они постепенно приобретали человеческие очертания. То же касалось и прямохождения: мол, обезьянам приходилось - в силу неких объективных обстоятельств - выпрямлять спину, и в итоге у них выработалась привычка к строго вертикальной походке на двух конечностях.

Но, позвольте, эта история излагает процесс эволюции обезьян совершенно не по Дарвину! Здесь чистейший ламаркизм – совершенствование органов под действием упражнений. Если строго придерживаться дарвинской теории, то дело должно выглядеть следующим образом: в роду неких древних обезьян вдруг (именно вдруг, случайно) появляются детеныши с новыми признаками. Допустим, с несколько более стройными телами. Если данный признак содействует лучшему выживанию, то эти новые формы берут верх над остальными, закрепляя данный признак в потомстве. Дальше рождаются новые особи, у которых указанный признак выражен еще четче. И так дальше, по нарастающей.  Иными словами, «очеловечивание» обезьян происходит не благодаря упражнениям, а благодаря некой неведомой силе, которая посылает новорожденным вот эти самые благоприятные признаки.

В «Происхождении видов» Дарвин детально разобрал данный процесс. Откуда берутся новые признаки, почему одни из них становятся благоприятными для выживания, а другие нет? – создатель теории не разъясняет. Если перевести его утверждения на язык религиозной философии, то в органическом мире одни формы получают некое «благословение», другие – «проклятие». То же самое распространяется и на человека.

Вот именно эту таинственную силу агитпроп сознательно исключил из своего внимания, очевидно, рассчитывая на то, что многие убежденные эволюционисты самого Дарвина не читают. Однако при внимательном прочтении упомянутая «таинственная сила» не может не броситься в глаза. И для тех, кто достаточно знаком с протестантской этикой, становится совершенно понятным, откуда, грубо говоря, растут здесь «ноги». Религиозное благословление и проклятие было спроецировано на мир живой природы.

Показательно то, что в богобоязненной викторианской Англии учение Дарвина было встречено вполне благожелательно со стороны всего истеблишмента. Ведь получалось, что европейцы (в лице англичан, конечно же) получили свои преимущества перед другими народами как раз по повелению свыше, и данный закон утвержден во всем окружающем органическом мире. Этот закон – универсальный.

Вопреки агитпроповским штампам, никакой жесткой конфронтации между дарвинистами и английскими церковниками не было. Алистер Макграт в недавно вышедшей книге «Кто изобрел Вселенную?» приводит на сей счет убедительные свидетельства. Рассказы о борьбе «глупых и невежественных» епископов против «передового учения» - это не более чем легенда, составленная на основе журналистских фельетонов.

Дело в том, что английская пресса с юмором отнеслась к новой теории и соответствующим образом преподнесла публике все дискуссии на эту тему. Там и появились «глупые» епископы, задающие смешные вопросы. Впоследствии атеистическая пропаганда, опираясь на указанные шутки, составила пафосные истории о «борьбе» прогрессивных ученых с клерикалами, выставив первых в образе убежденных атеистов.

На самом деле, как показывает Макграт, теорию Дарвина многие восприняли именно в религиозном ключе: эволюция трактовалась не иначе, как предпочитаемый Богом метод обеспечения биологического разнообразия. Естественный отбор, появление у животных благоприятных признаков понимались в английском высшем обществе викторианской эпохи как свидетельство постоянного вмешательства в природу божественных сил. К примеру, в 1871 году каноник Вестминстерского аббатства Чарльз Кингсли заявил, что «сотворение» предполагает не только некое событие в прошлом, но и ПРОЦЕСС. Теория Дарвина, в данном случае, как бы раскрывала механизм этого процесса.

Отметим, что Вестминстерское аббатство являлось цитаделью религиозного истеблишмента. И красноречивым признанием заслуг Дарвина перед английской религиозной общественностью явилось то, что он был похоронен как раз в этом аббатстве. И, кроме того, не будем забывать, что в молодости Дарвин учился в Кембридже (насквозь пропитанном в ту пору религиозным духом) на теолога, собираясь в будущем стать пастором. С этими благочестивыми намерениями он и отправился в кругосветное путешествие, где, по легенде, его озарили мысли насчет естественного отбора.

Наконец, для пущей убедительности приведем конкретное высказывание каноника Кингсли относительно содержания книги Дарвина о происхождении видов: «Полагать, что Бог создал первобытных существ, способных к саморазвитию, столь же благородно, сколь верить, что Он требовал вмешательства всякий раз, когда нужно было заполнить пробелы, Им же и оставленные».

Олег Носков

Новосибирские ученые разработали твёрдый раствор кобальта и иридия — новое соединение, которое может служить катализатором в различных топливных элементах. Полученное соединение более устойчиво, чем современные используемые катализаторы. О разработке рассказывает сотрудник лаборатории синтеза и физико-химических исследований новых композитных катализаторов НГУ Евгений Филатов.

— Мы исследуем процесс разложения химических соединений под воздействием температуры (термолиза) для того, чтобы разработать методику синтеза сплавных частиц и их применение в каталитических реакциях, — рассказывает Евгений Филатов.

Один из вариантов таких соединений — наноразмерные твёрдые растворы металлов кобальта и иридия. Эти растворы могут использоваться в каталитических реакциях топливного элемента.
Самая важная часть топливного элемента с твёрдополимерным электролитом — это мембрана, на которую нанесён катализатор. С одной стороны мембраны подается топливо (водород, метанол, муравьиная кислота и т. д.), с другой — воздух. На аноде происходит реакция окисления подаваемого топлива, и через мембрану переносится положительный заряд. На катоде идёт реакция восстановления кислорода с образованием воды. Равный по величине ток отрицательно заряженных частиц (электронов) идет через внешнюю цепь, совершая полезную работу (например, включение лампочки или зарядка телефона). Топливные элементы характеризуются высоким КПД (от 50%) и возможностью неограниченного по времени использования при непрерывной подаче топлива и окислителя. Однако для протекания электрохимических реакций на электродах необходим катализатор

Широкое распространение в качестве катализатора получила платина. Но в процессе использования она либо укрупняется, либо растворяется и уходит из реакционной среды. Стоимость электродов, содержащих платину, составляет больше 70% стоимости самого топливного элемента.

— Иридий в среднем в два раза дешевле платины. За счёт добавления в раствор неблагородного металла кобальта стоимость катализатора ещё больше снижается. Помимо этого, проявляется синергический эффект — эффективность катализатора возрастает в результате слияния отдельных частей в единую систему. Кобальт-иридиевый сплав работает так же, как платина, и мы имеем ту же эффективность, но при низкой стоимости и более продолжительном сроке службы, — поясняет Филатов.

По словам учёного, обычно получение массивного твёрдого раствора металлов происходит следующим образом: металлическая стружка гомогенизируются до однородной массы с помощью высоких температур, затем снова измельчается, и операция повторяется необходимое число раз до завершения взаимной диффузии атомов металлов. Но этот метод занимает много времени, и в ИНХ СО РАН используют термолиз двойной комплексной соли металлов, что позволяет ускорить процесс с месяцев до нескольких часов и при этом получить наноразмерные сплавные частицы.

Доклад о разработке нового катализатора был представлен Евгением Филатовым на 15-й Европейской конференции по порошковой дифракции EPDIC15.

Дмитрий Пасечник

Сегодня Николай Александрович – общепризнанный авторитет в области молекулярной генетики, биоинформатики, нанобиоинженерии. Автор и активный участник создания программно-информационных комплексов для решения актуальных задач в различных областях биологии, медицины, биоинформатики и системной компьютерной биологии. Он руководит Институтом цитологии и генетики СО РАН одним из крупнейших федеральных исследовательских центров за Уралом входит в состав Президиума Совета по науке и образованию при Президенте РФ, НКС ФАНО России. Николай Александрович – автор и соавтор более 670 опубликованных работ, включающих статьи, монографии, учебные пособия, авторские свидетельства и патенты. Его труд отмечен многочисленными наградами и грамотами.

У истоков биоинформатики

А началось все 9 января 1947 года в селе Кондрашино Знаменского района Омской области, где в семье инженера Александра Леонтьевича Колчанова и его супруги-преподавательницы Анны Климентьевны Колчановой родился сын – Николай. После школы он выберет стезю биолога и поступит на биологическое отделение факультета естественных наук Новосибирского государственного университета.

Тогда (как и сейчас) в НГУ преподавало немало известных ученых, совмещавших лекции с исследованиями на передовом крае науки. В их числе были те, кого Николай Александрович считает своими учителями, людьми, определившими его собственный путь в науке. Это основатель сибирской школы эндокринологии, профессор Михаил Григорьевич Колпаков, который фактически стоял у истоков нового направления в науке – эндокринологической генетики. Создатель кафедры теоретической кибернетики Новосибирского университета, человек, которого по праву называют одним из отцов всей советской кибернетики, – член-корреспондент АН СССР Алексей Андреевич Ляпунов. И, наконец, профессор Вадим Александрович Ратнер – известный специалист в области теории молекулярной эволюции и математической молекулярной генетики, на протяжении многих лет являвшийся также и коллегой по работе в Институте цитологии и генетики. Двое первых ученых стали научными руководителями его кандидатской работы, а третий – руководителем лаборатории, в которой прошли первые годы научной деятельности Николая Александровича.

В 1975 году аспирант Николай Колчанов успешно защищает кандидатскую диссертацию, посвященную физиологии. Но в том же году молодой ученый меняет направление своей работы на математическую биологию (которую позже стали называть биоинформатикой) и становится младшим научным сотрудником лаборатории генетики популяций, которой руководил В.А. Ратнер. Сотрудники лаборатории занимались исследованиями в области геномики, транскриптомики и протеомики, хотя в ту пору даже терминов таких не существовало, эти научные направления только зарождались. Данных в этих областях было очень мало, так что, в основном, это были очень конкретные работы на основе имеющейся информации о структуре белков и генома.

Уже тогда многие коллеги смогли разглядеть в молодом научном сотруднике огромный потенциал. И, в первую очередь – его научный руководитель Вадим Ратнер, который был известен тем, что учеников себе отбирал весьма придирчиво.

В это время началось стремительное накопление расшифрованных нуклеотидных последовательностей. Для их обработки необходимо было разработать методы анализа генетических текстов. Фактически, мы можем говорить, что силами этого научного коллектива закладывались основы того, что в настоящее время называют системной компьютерной биологией.

В середине 1980-х годов лаборатория была преобразована в теоретический отдел, в 1988 году Н.А. Колчанов стал зав. сектором этого отдела. Как это часто бывает – наиболее интересные результаты удавалось получить на стыке разных научных направлений. Такой подход Николай Александрович продолжает продвигать на протяжении всей своей научной работы. И он раз за разом себя оправдывает.

Наука: борьба за выживание

В начале 1990-х годов страна погружалась в глубокий системный кризис, и ученые вскоре стали ощущать его на себе: исследования сворачивались из-за недостатка средств и (часто) непонимания их значения у нового руководства страны, зарплаты сотрудников, и без того «похудевшие» от инфляции, задерживались месяцами. И в то же время «железный занавес» рухнул и открылись возможности работать за границей. Начался массовый отъезд, получивший также название «утечка мозгов».

Тем ценнее был выбор тех, кто решил остаться и продолжать делать науку даже в тех условиях, когда речь шла, скорее, о ее выживании. Одним из них стал Николай Александрович Колчанов. В 1992 году директор ИЦиГ СО РАН академик Владимир Константинович Шумный предложил ему пост заместителя директора по научной работе. Так к чисто научной работе прибавился огромный объем организационных и административных задач.

Николай Александрович курировал межлабораторный семинар по молекулярной генетике – самый большой по числу научных групп и лабораторий. Первые годы эту работу приходилось вести в условиях полной неопределенности будущего института. Когда сформулировать научную задачу порой было проще, чем гарантировать сотрудникам зарплату на тот период, что они потратят на ее решение.

Но этим круг обязанностей совсем не ограничивался. Надо было еще решать общеинститутские задачи, взаимодействовать с другими научными институтами (чем всегда славился Академгородок). И параллельно с этим – занятия наукой, работа в качестве научного руководителя (за эти годы под его руководством защитилось девять кандидатов наук) и члена редакционных коллегий ряда профильных изданий, преподавание в НГУ. Выручали огромная работоспособность, умение принимать быстрые и нестандартные решения и, конечно же, увлеченность своим делом, не позволяющая опустить руки.

Проекты академика Колчанова

Как отмечают коллеги, благодаря своей активности и разносторонним научным интересам академик Колчанов стоял у истоков целого ряда научных проектов. Остановимся лишь на некоторых из них.

В 1997 году по инициативе В.К. Шумного и Н.А. Колчанова вышел в свет первый номер «Информационного вестника ВОГиС» – печатного издания Вавиловского общества генетиков и селекционеров.

Во вступительном слове президент ВОГиС, член-корреспондент РАН С.Г. Инге-Вечтомов подчеркнул: «Хочется надеяться, что это издание станет периодическим и будет способствовать обмену информацией среди членов Вавиловского общества как в организационных, так и в чисто научных вопросах».  Надежды сбылись – издание (с 2011 года известное как «Вавиловский журнал генетики и селекции») в этом году будет успешно отмечать свое двадцатилетие.

Журнал пользуется заслуженным уважением в научном сообществе. А академик Колчанов все эти годы является заместителем редактора – не менее известного и уважаемого академика В.К. Шумного.

Еще в 1980-е годы силами ученых Академгородка (в их числе был и Колчанов) в Новосибирске провели первые семинары, посвященные только зарождавшейся научной дисциплине – биоинформатике. Затем последовал перерыв в несколько лет, а в 1998 году это направление возродилось в виде мультиконференции BGRS\SB. Организатором и бессменным председателем Программного комитета ее является директор ИЦиГ СО РАН академик Николай Александрович Колчанов.

За минувшие годы конференция стала не просто традиционным, но и значимым событием для отечественной и мировой биоинформатики. Так, прошедшая осенью прошлого года юбилейная Х Международная мультиконференция по биоинформатике регуляции и структуры генома и системной биологии (BGRS\SB’–2016) собрала более 700 участников, представляющих ведущие научные центры страны и мира. Ее программа, помимо традиционных направлений, включала ряд сателлитных симпозиумов и мероприятий.

Любая научная дисциплина в начале своего развития испытывает острую потребность в подготовленных кадрах. Прекрасно это понимая, в 2003 году академик Колчанов выступает одним из инициаторов открытия в НГУ кафедры информационной биологии, которую затем и возглавил. И, несмотря на колоссальную загрузку, год за годом находит время для преподавательской работы, читает ряд курсов для студентов факультета естественных наук, механико-математического факультета, факультета информационных технологий и физического факультета НГУ.

Бремя директора

В 2007 году Николай Александрович сменил В.К. Шумного на посту директора Института цитологии и генетики СО РАН. Казалось, самые тяжелые времена для отечественной науки остались позади, финансирование исследовательской работы год от года росло, и в научные институты снова потянулась талантливая молодежь.

Но чиновники не смогли оставить ученых в покое надолго: в 2013 году началась печально известная «реформа РАН». Первый ее вариант, подразумевавший фактическое уничтожение Академии наук вызвал резкую реакцию со стороны научного сообщества страны. В результате, проект был подвергнут серьезной редакции, хотя сама реформа продолжается и с того времени институтам Академии наук приходится работать в новых условиях (далеко не всегда облегчающих собственно научную работу).

Впрочем, как мы помним, российским генетикам было не привыкать работать в непростых условиях, бывали времена и сложнее. К 2014 году под руководством Николая Александровича Колчанова была разработана новая стратегия развития Института – «Генетические технологии». В ней было прописано, что ИЦиГ СО РАН должен работать во всех отраслях, связанных с генетикой: это генетика человека, сельскохозяйственная, животных, микроорганизмов и т.д., большое внимание должно было уделяться проектам полного цикла – от фундаментальных исследований до прикладных разработок.

Выполнение программы потребовало ряда организационных изменений. Первым стало преобразование института в федеральный исследовательский центр (ФИЦ) и присоединение к нему в качестве филиала Сибирского научно исследовательского института растениеводства и селекции (СИБНИИРС). Между двумя институтами еще с советских времен существовала отлаженная система взаимодействия, в рамках которого было создано свыше 40 сортов с/х культур. В 1990-е годы эта работа (не по вине ученых) свернулась. А объединение снова открыло возможность выполнения исследовательских проектов  полного цикла. Первые результаты стали видны уже в следующем году, когда ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» стал одним из организаторов и ведущих участников Федеральной научно-технической программы по развитию сельского хозяйства на 2017-2025 гг., а Н.А. Колчанов вошел в состав Совета по реализации этой Программы (Указ Президента РФ № 350).

Также в 2016 году было принято решение о вхождении в состав ФИЦ «ИЦиГ СО РАН» сразу нескольких научных организаций медицинского направления – «Научно-исследовательский институт клинической и экспериментальной лимфологии» и «Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины». К настоящему времени, все необходимые документы подписаны, ФИЦ успешно прошел процедуру получения соответствующих лицензий (включая, лицензию высокотехнологичной медицинской помощи).

Таким образом, стратегия, проводимая в жизнь академиком Колчановым, позволила существенно расширить спектр проводимой в стенах Института цитологии и генетики научно-исследовательской работы. И сегодня дает возможность коллективу одного из ведущих научных центров страны в области генетики ставить перед собой новые важные задачи.

А в том, что такие задачи появятся в самое ближайшее время, – сомнений нет. Залог тому, в том числе, неиссякаемая энергия и трудоспособность юбиляра, а также его постоянная работа по формированию в стенах Института дружной команды специалистов, умеющих находить нестандартные решения и любящих свою работу так же, как и он сам. Не зря среди сотрудников ИЦиГ хорошо известно высказывание Николая Александровича: «Человек в отпуске может делать всё что угодно… даже работать».

Хочется пожелать Николаю Александровичу здоровья, новых ярких идей научных достижений!

Коллектив Федерального исследовательского центра ИЦиГ СО РАН, коллеги, друзья

Животные, как и люди, подвержены злокачественным новообразованиям. Однако у зверей раковые заболевания бывают инфекционными: передача опухолей от одной особи к другой известна среди собак и тасманийских дьяволов. Также недавно ученые обнаружили, что заразный рак является распространенным у трех видов моллюсков — их поражает лейкемия. Способность онкоклеток животных превращаться в инфекционных агентов заставляет задуматься о возможном развитии таких болезней и у людей.

Чтобы приблизиться к пониманию эволюции ракового генома человека и, возможно, остановить печальные сценарии развития, исследователи по всему миру изучают «животные» трансмиссивные злокачественные заболевания в поисках их слабых мест. Например, венерическая саркома собак — уникальная патология, передающаяся половым путем и поражающая только этих млекопитающих вне зависимости от пола и породы. Ведущий научный сотрудник лаборатории молекулярной генетики Института молекулярной и клеточной биологии СО РАН доктор биологических наук Николай Николаевич Колесников рассказал о таких специфичных недугах:

— Трансмиссивная венерическая саркома (ТВС) собак — случай превращения многоклеточной ткани в одноклеточных паразитов. Клетки ТВС обрели самостоятельность и стали болезнетворными «вредителями», которые переносятся от одного пса к другому при половых контактах. Эта клеточная линия образовалась 11 тысяч лет назад, на заре одомашнивания собак, и до сих пор поддерживает свою жизнеспособность. ТВС несет геном первого заболевшего животного. Правда, за прошедшее время ее гены претерпели сильные изменения (около 10 тысяч белок‐кодирующих генов содержат по крайней мере одну мутацию). Во время исследований обнаружилось огромное число вставок, делеций (потерь участков), перестановок в хромосомах ТВС — всего больше 2 000 структурных трансформаций. Это не может не поражать! Тем не менее даже при такой мутационной нагрузке «клеточная культура» ТВС продолжает существовать.

Чтобы определить место прародителя ТВС на филогенетическом древе, ученые сравнили 23 782 полиморфных локуса 86 различных пород собак, волков и койотов с генами трансмиссионной венерической саркомы. Наиболее старые породы закономерно оказались самыми близкими к данному заболеванию.

— Из детального анализа генов ТВС вырисовывается портрет той древней собаки, которая, заболев саркомой, впервые передала свои дефектные клетки. Это было довольно крупное животное, похожее на волка, с короткой шерстью, черной или темно‐коричневой (окрас агути), стоячими ушками и удлиненной мордой. Из современных пород ближе всего к ней по составу генов оказались сибирская хаски, маламут, шарпей, чау‐чау и акита, — говорит Николай Колесников. 

Интересно, что первым венерическую саркому описал еще в 1876 году российский ветеринар Мстислав Александрович Новинский. Он продемонстрировал передачу болезни при перевивке злокачественных опухолей от больной собаки к здоровой, заложив тем самым основы экспериментальной онкологии.

У древних собак половое размножение способствовало быстрому обмену обретенных генов устойчивости, популяция с возрастающей численностью приспосабливалась быстрее, чем паразит наращивал свою вирулентность. Поэтому собаки выжили. Однако более печальная судьба ожидает, по‐видимому, тасманийского дьявола (или сумчатого чёрта), в популяции которого в настоящее время распространилась трансмиссивная лицевая опухоль. Эту болезнь описали в 1996 году, но к настоящему времени, по разным оценкам, ею поражено уже 70 % популяции дьяволов.

— Опухоль переносится, как и в случае ТВС, переродившимися клетками первого заболевшего животного. Смертность от заболевания 100 %, так как поражает лицевую часть, зверь не может питаться и умирает голодной смертью. Популяция тасманийского дьявола невелика, ареал ограничен, поэтому сумчатый чёрт, скорее всего, не успеет выработать защиту от болезни. По оценкам экспертов, к середине XXI века эти млекопитающие исчезнут с лица Земли, — объясняет Колесников.

Поскольку лекарств от лицевых новообразований нет, сумчатым чертям приходится искать естественные механизмы борьбы с недугом. Австралийские исследователи отметили, что у дьяволов меняется половое поведение: самки начинают половую жизнь на 6—12 месяцев раньше. При том что средняя продолжительность жизни дьявола — шесть лет, происходящее считается значительным «сдвигом». Также дьяволы стали размножаться круглый год, хотя ранее брачный период длился у них всего пару месяцев. Возможно, смена стратегии репродукции происходит для того, чтобы таким образом компенсировать урон, нанесенный опухолевым заболеванием.

Несмотря на печальные факты об этих животных, передача рака от человека к человеку пока учеными не наблюдалась. Однако подобный механизм клеткам знаком: больные ткани хоть и не передаются другим организмам, но умеют «переманивать» в свои ряды собственные, здоровые. То есть человеческим опухолевым заболеваниям так или иначе тоже присуща некоторая заразность. Так возможно ли появление инфекционного рака у людей?

— Если это произошло с двумя видами млекопитающих, то принципиально нет ограничений возникновения и у человека… Но пока предсказания бесполезны, — считает Николай Колесников. 

Марина Москаленко

Фото из открытых источников и из презентации Н. Н. Колесникова 

В минувшем году сотрудники филиала ФИЦ - Сибирского научно исследовательского института растениеводства и селекции (СИБНИИРС) передали в Государственную комиссию по испытанию и охране селекционных достижений 5 новых сортов сельскохозяйственных культур. В их числе - новый сорт среднеспелой яровой мягкой пшеницы - Новосибирская 61. Над его созданием на протяжении ряда лет работала целая группа селекционеров: Лихенко И.Е., Советов В.В., Агеева Е.В., Зыбченко Д.П., Лихенко Н.И.. Орлова Е.А., Сочалова Л.П., Степочкина Н.И.

Работа над его созданием шла около десяти лет, именно столько времени занимает создание сорта традиционными методами. Сейчас, после вхождения в состав ФИЦ ИЦиГ СО РАН селекционеры намерены включить в свой инструментарий и молекулярные технологии, такие как маркер-ориентированная селекция и т.д., что позволит сократить срок создания новых сортов сельскохозяйственных культур на тридцать процентов, а то и вдвое.

– К основным достоинствам сорта, - считает зам. директора ФИЦ ИЦиГ СО РАН по научной работе Иван Лихенко, -  можно отнести высокую урожайность, хорошее качество зерна и повышенную устойчивость к распространенным в регионе заболеваниям зерновых -  мучнистой росе, бурой ржавчине и другим. Последнее, пожалуй, самое главное, поскольку, в настоящее время, это характерно для очень немногих сортов.

Особую ценность полученным результатам, по мнению селекционеров, придает то, что испытания сорта в прошлом году проходили в очень непростых погодных условиях. И, тем не менее, пшеница Новосибирская 61 даже в засушливую погоду дала неплохой урожай (порядка 3,5 тонн с гектара).

Такие качества позволят ей успешно конкурировать с сортами омских селекционеров, которые сегодня пользуются популярностью во многих регионах Сибири (и за ее пределами) как раз благодаря устойчивости к засухе. Но при этом зерно пшеницы Новосибирской 61 отличается более высоким содержанием клейковины, что заметно повышает ее рыночную ценность.

Сейчас сорту предстоит государственное испытание, которое продлится не менее двух лет. Это независимая проверка новых сортов на  сортоучастках по всей стране для правильного их районирования. Но селекционеры надеются на положительный результат, так как пшеница Новосибирская 61 уже показала себя хорошо в экстремальных условиях 2016 года, и, по их мнению, вполне подходит для природных условий сибирских регионов. А высокое качество зерна вкупе с устойчивостью к болезням и засушливой погоде сделает сорт привлекательным для производителя.

Напомним, что пшеница Новосибирская 61 – не единственный сорт, переданный селекционерами СибНИИРС на государственные сортоиспытания по итогам 2016 года. В этом списке еще один сорт пшеницы «Тюменочка», горох «Сибирский 1», лук-шалот «Краснообский» и вика посевная яровая «Обская 16».

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ СО РАН

В самом конце прошлого года на очередном заседании Уральского отделения Российской академии наук состоялось выдвижение кандидата на должность президента РАН. Напомним, выборы должны пройти в марте 2017 года. В адрес Президиума УрО РАН поступили письма от академиков Геннадия Месяца (в свое время много лет возглавлявшего Уральское отделение РАН) и Михаила Садовского с предложением поддержать кандидатуру действующего президента РАН Владимира Фортова. Он, как стало известно, решил вновь баллотироваться на этот пост. Большинством голосов кандидатура Владимира Фортова была поддержана.

Попасть в заданные рамки

Как стало известно «НГ», с 17 января начнется обсуждение кандидатур на пост президента РАН в отделениях Академии. Возможно, кроме Фортова, еще появятся две-три кандидатуры.

Любопытно, что во время предыдущей, 2013 года, предвыборной кампании еще накануне голосования один из академиков, попросивший не называть его имени, сетовал, что интрига была убита заранее: «Поражает, что ни одно из региональных отделений РАН – Сибирское, Уральское, Дальневосточное – не выдвинуло своего кандидата. Выдвинутый Санкт-Петербургским научным центром РАН Жорес Алферов – это скорее отвлекающий маневр».

29 мая 2013 года на Общем собрании РАН прошли выборы президента Академии. На этот пост члены Академии избрали академика Фортова. Больше месяца спустя правительство РФ утвердило Фортова. А 27 июня 2013 года грянула реформа академической науки.

Впрочем, сегодня интрига заключается совсем в другом.

Здесь, по-видимому, имеет смысл напомнить некоторые формальные требования, закрепленные в Уставе РАН (принят 27 марта 2014 года), касающиеся выборов президента РАН.

«Пункт 80. Президент Академии является единоличным исполнительным органом управления Академии.

81. Президент Академии избирается из числа академиков Академии сроком на 5 лет. Одно и то же лицо не может занимать должность президента Академии более 2 сроков подряд.

На должность президента Академии не могут быть рекомендованы члены Академии старше 75 лет, если такое ограничение установлено законодательством Российской Федерации.

Избранный общим собранием членов Академии президент Академии вступает в должность после его утверждения Правительством Российской Федерации. До утверждения в должности Правительством Российской Федерации избранный Общим собранием членов Академии президент исполняет обязанности президента Академии...

143. Президент Академии, наделенный в установленном порядке соответствующими полномочиями до дня вступления в силу Федерального закона, осуществляет указанные полномочия в течение 3 лет со дня проведения первого общего собрания членов Академии».

Таким образом, фактически Владимир Фортов идет не на второй срок, а на «полуторный»: 3 + 5.

Федеральный закон, о котором упоминается в пункте 143, – это известный Закон «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Подписан президентом РФ Владимиром Путиным 27 сентября 2013 года. Согласно этому ФЗ № 286, три государственные академии – РАН, Российская академия сельскохозяйственных наук и Российская академия медицинских наук – объединялись в одну «большую», собственно в Российскую академию наук. Создавалось Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), в полное хозяйственное и административное ведение которого передавались все исследовательские научные институты и организации РАН. За Академией оставалось научное руководство институтами.

Последнее, как было понятно с самого начала, осуществить на практике было невозможно.

Как реализовать научное руководство в организациях, которые административно тебе не принадлежат, никто еще не придумал. Академия де-факто была превращена именно в клуб по интересам с небольшим, почти символическим бюджетом на так называемые программы Президиума РАН. И никакой принцип «двух ключей», который отстаивает Владимир Фортов, здесь не спасает.

Этот принцип в лучшем случае лишь паллиатив. ФАНО, как быстро выяснилось, не собирается ограничивать свои функции лишь сферой ЖКХ, финансированием и управлением имуществом Академии, но активно принялось именно за структурные реформы в РАН. Немного утрируя, бухгалтеры теперь определяют научную политику Академии наук.

«Хомут в виде ФАНО»

Как бы там ни было, Владимир Фортов вписывается во все формальные требования, предъявляемые к претендентам на пост президента РАН.

23 января Владимиру Фортову исполняется 71 год. Так что и возрастной ценз в данном случае соблюден.

Владимир Евгеньевич Фортов – выпускник Московского физико-технического института (1968) по специальности «Термодинамика и аэродинамика» (с отличием). С 1971 по 1986 год работал в Институте химической физики АН СССР. Доктор физико-математических наук, профессор, академик. С 1986 по 1993 год – заведующий отделом, затем – директор Научно-исследовательского центра теплофизики импульсных воздействий научного объединения «ИВТАН».

С 1993 по 1997 год – председатель Российского фонда фундаментальных исследований

С октября 1996 года – вице-президент РАН. С августа 1996-го по март 1997 года – заместитель председателя правительства РФ – председатель Государственного комитета РФ по науке и технологиям, с марта 1997-го по апрель 1998 года – министр науки и технологий Российской Федерации. Другими словами, Владимир Фортов – действующий ученый с богатым опытом административной работы в высших государственных областях. Редкое сочетание не только для России. Но для России – особенно.

Впрочем, некоторые коллеги Фортова абсолютно пессимистически с самого начала реформы РАН в 2013 году относились и относятся к перспективам академической науки в России. Так, в конце декабря 2016 года академик Юрий Рыжов в интервью «МК» заявил: «Фортов был избран (в 2013 году. – «НГН»), как вы знаете, легко. А потом произошло то, что произошло, – уничтожение академии. Я считаю, что она была уничтожена именно в тот самый момент, когда выяснилось, что над ней зависает организация чиновников ФАНО... Я считаю, что как только Фортову повесили хомут в виде ФАНО на шею, ему надо было хлопнуть дверью и уйти в свой блестящий Институт высоких температур, которым он руководит».

Другое дело, что все понимают: персона нового президента РАН будет зависеть не только от солидарного мнения академиков, выраженного на Общем собрании РАН в марте 2017 года. Недаром кандидатуру Владимира Фортова после его избрания в 2013 году президентом РАН более месяца не утверждало правительство РФ. Тот же академик Рыжов эмоционально отмечает: «Вы что, думаете, из Кремля звонили и давали команды? Сейчас большинство чиновников ориентированы, как собаки, на ветер, и их главная задача – предугадать, что понравится власти. Угадали или нет в данном случае – кто знает».

И в этом контексте, конечно, многие эксперты вспоминают диалог между Владимиром Путиным и Владимиром Фортовым на заседании Совета при президенте по науке и образованию 23 ноября 2016 года. Почти мемом стала фраза Владимира Путина о том, что, несмотря на его настоятельное пожелание отказаться от избрания в РАН, некоторые высшие чиновники – из Управления делами президента, Министерства образования, МВД, Министерства обороны, из ФСБ – баллотировались в Академию наук и были избраны.

В связи с этим Путин обратился к президенту РАН Владимиру Фортову с вопросом: «Зачем вы это сделали? Они такие крупные ученые, что без них Академия наук обойтись не может? Это первый вопрос. И второй – что мне теперь делать с этим?» Ответ Фортова был краток, но исчерпывающе точен: «Значит, они достойны того, что их избрали». «Я должен буду предоставить им возможность заниматься наукой. Потому что, судя по всему, их научная деятельность важнее, чем исполнение каких-то рутинных административных обязанностей в органах власти и управления», – подвел черту Путин.

Тут же началась и продлилась несколько недель в самых разных СМИ, включая федеральные телеканалы, кампания «разоблачения коррупции» в Академии наук. Естественно, поднялась и очередная волна «народной» критики в адрес РАН. (Первая была в 2013 году, когда потребовалось моральное обоснование объявленной реформы РАН с объединением ее с РАМН и РАСХН.)

Многие комментаторы поспешили поставить под сомнение и дальнейшую возможность пребывания Владимира Фортова в должности президента РАН. Однако, на удивление, Фортов вел и ведет себя очень спокойно (по крайней мере внешне), уверенно и даже независимо (насколько это возможно в данной ситуации).

Вспомнить про науку

Вспомним, что в 2013 году именно вмешательство президента РФ Владимира Путина позволило убрать из первоначального законопроекта о реформе РАН наиболее одиозные положения. «У меня была встреча с новым президентом Академии наук. Он принес целый список вопросов, который считал необходимым отразить в проекте закона. Я согласился со всеми предложениями, кроме одного», – заявлял Путин в сентябре 2013 года. (Например, бывший министр науки и образования РФ Дмитрий Ливанов на заседании правительства 27 июня 2013 года заявил: «…в РФ создается основанное на членстве общественное государственное объединение «Российская академия наук». А в первом варианте законопроекта было записано: «В течение трех месяцев с момента вступления в силу настоящего федерального закона правительство Российской Федерации:

1) назначает ликвидационные комиссии Российской академии наук, Российской академии сельскохозяйственных наук, Российской академии медицинских наук, являющихся государственными академиями наук…»)

Летом того же года пост руководителя ФАНО Путин предложил занять именно Владимиру Фортову, и тот согласился. Но что-то не сложилось в бюрократическом пасьянсе, «место силы» во внутриэлитной конкуренции определили другие группировки: главой ФАНО стал 37-летний финансист из Красноярска Михаил Котюков.

Затем 31 октября 2013 года на встрече с президентом РАН и руководителем ФАНО Владимир Путин неожиданно делает следующее заявление: «…я думаю, что было бы правильно, если и вновь образованное агентство, и президиум Академии наук совместно исходили бы из некоего моратория на использование имущества и при решении кадровых вопросов. С тем чтобы в течение года, не спеша, агентство могло бы само разобраться и сделать это с помощью Президиума Академии наук, что же нужно вновь созданной большой академии, совсем уже большой, состоящей из трех частей, и какое имущество следует как-то использовать, может быть, по другому назначению.

Но во всяком случае, чтобы в течение года не принималось никаких решений, которые могли бы привести к невосполнимым утратам». «Казнь отложили!» – выдохнуло академическое сообщество. Частота употребления слова «мораторий» резко подскочила.

Все это позволяет сегодня, спустя 3,5 года после начала реформы РАН, говорить, что ноябрьская 2016 года коллизия вокруг Российской академии наук может быть интерпретирована и в терминах сугубо ведомственной схватки за ресурсы (материальные, финансовые, властные). Нельзя исключить версию, что кто-то «подставил» РАН специально, а следовательно, и ее президента. Пример типичной борьбы за место под бюрократическим солнцем, межведомственная ревность и конкуренция, переходящие в борьбу за выживание.

И на чьей стороне в этой схватке за ресурсы будет Путин, никому не известно. Думается, на стороне Фортова остается и какой-никакой, но административный ресурс. По крайней мере, по информации «НГ», аппарат Президиума РАН сейчас заработал на повышенных оборотах.

Как бы там ни было и кто бы ни стал следующим, 22-м президентом РАН, но задачи ему придется решать. Их, кстати, хорошо сформулировал во время своей первой президентской кампании в 2013 году тот же Владимир Фортов:

«Российская академия наук обязана взять на себя научное сопровождение стратегии модернизации страны и общества, стать лидером в разработке целенаправленной научно-технической политики России, дать ясную программу социально-экономического, технологического и культурного развития, предложить алгоритм движения вперед»; «Следует также добиваться финансирования РАН отдельной строкой бюджета РФ, как это происходило ранее и как это происходит сейчас с финансированием МГУ, СПбГУ и Курчатовского института»; «Многолетний кадровый застой (в результате которого только 14% ученых РАН имеют возраст 30–39 лет, а более половины – достигли пенсионного возраста) – серьезная причина стагнации Академии наук...»

К этому можно добавить, что изношенность приборного парка Академии наук составляет 80%. Много чего еще можно добавить. Другое дело, доберутся ли до решения этих проблем заигравшиеся в реформу Академии наук чиновники от науки.         

Андрей Морозов