Количество участников и лабораторий Национальной технологической инициативы (НТИ), направленной на обеспечение паритета России с ведущими технологическими державами, вырастет вдвое в 2018 году за счет создания центров НТИ в ведущих российских университетах. Об этом рассказал в субботу ТАСС Дмитрий Песков, директор направления "Молодые профессионалы" Агентства стратегических инициатив (АСИ), одного из инициаторов НТИ.

"Сегодня НТИ - это несколько сот компаний и несколько сот лабораторий. В следующем году масштаб научно-исследовательской части должен, как минимум, удвоиться", - сказал он, не уточнив точное количество участников. Песков добавил, что с этой целью будут созданы центры НТИ в ведущих университетах страны. Их выберут на конкурсной основе, итоги конкурса подведут в декабре 2017 года.

В работе в рамках НТИ, по словам представителя АСИ, находится 150 технологических продуктов, ориентированных на новые рынки. Самым важным результатом реализации НТИ, по мнению Пескова, стало то, что в проект вовлечены крупные государственные компании. "Мы видим, как крупные государственные компании, государственные корпорации начинают забирать наши промежуточные технологические решения и внедрять их в традиционных сферах", - уточнил Песков. Он добавил, что проекты "умных фабрик" и компьютерного моделирования, разработанные в рамках НТИ, используют Объединенная авиастроительная корпорация, Объединенная судостроительная корпорация и корпорация "Вертолеты России".

Об инициативе

НТИ - долгосрочная комплексная программа по созданию условий для обеспечения лидерства российских компаний на новых высокотехнологичных рынках, которые будут определять структуру мировой экономики в ближайшие 15-20 лет. В послании Федеральному Собранию в декабре 2014 года президент России Владимир Путин обозначил НТИ одним из приоритетов государственной политики.

Среди приоритетных направлений НТИ выделяют следующие рынки: EnergyNet (распределенная энергетика от "персонального производства" до "умных сетей", "умного города"); FoodNet (системы персонального производства и доставки еды и воды); SafeNet (новые персональные системы безопасности); HealthNet (персональная медицина); AeroNet (распределенные системы беспилотных летательных аппаратов); MariNet (распределенные системы морского транспорта без экипажа); AutoNet (распределенная сеть управления автотранспортом без водителя); FinNet (децентрализованные финансовые системы и валюты); NeuroNet (распределенные искусственные компоненты сознания и психики).

В конце 2016 года заместитель директора направления "Молодые профессионалы" АСИ и руководитель группы по реализации НТИ Евгений Ковнир сообщал, что к названным направлениям добавились высокотехнологичные рынки FashionNet (индустрии моды и легкой промышленности) и MediaNet (высокотехнологичные формы и способы потребления контента человеком), которые, по его словам, могут стать приоритетными направлениями НТИ.

Наталия Михальченко

На следующей неделе, в рамках круглого стола «Инвестиции для бизнеса», инициированного начальником департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска  Александром Люлько, пойдет разговор о  перспективах развития сити-фермерства в нашем городе. Предваряем эту тему материалом о городских вегетариях, подготовленным нашим обозревателем.

В России, как ни странно, ежегодно растет круглогодичное потребление свежих овощей и зелени. В пересчете на одного человека это составляет примерно 100 килограммов в год (такие цифры приводит Росстат). Сама по себе тенденция не может не радовать, поскольку свидетельствует о росте качества жизни. Правда, до развитых стран нам еще далеко. Так, в США и в Европе свежих овощей потребляют как минимум в два раза больше: более 200 килограмм на одного человека.

Как мы понимаем, чтобы и дальше насыщать нашу круглогодичную потребность в свежих овощах, необходимо либо опираться на тепличное хозяйство, либо расширять импорт. Любители, конечно же, составляют немалую долю в производстве овощной продукции, однако их деятельность носит, в основном, сезонный характер. Зимой же мы покупаем то, что выращивается у нас в теплицах или завозится из-за рубежа (где овощи, кстати, также выращиваются в теплицах). Так, по огурцам и томатам доля импортной продукции составляет сейчас примерно 35 процентов. Примерно 39% выращивается у нас в тепличных условиях на гидропонных установках. Всё остальное (26%) выращивается в открытом грунте.

По сути дела, только указанные 26% огурцов и томатов можно с полным правом назвать «настоящими». Остальные объемы – это, по преимуществу, овощи с «пластиковым» вкусом. Столь же показательны цифры по листовому салату и пряной зелени. Здесь импорт составляет почти половину объемов. Если брать свежую клубнику, то из-за рубежа к нам завозится 75% этой ягоды.

В целом же три четверти овощей, зелени и ягод выращивается в нашей стране в условиях открытого грунта. Соответственно (учитывая наши климатические особенности), в зимний период мы вынуждены полагаться на импортные поставки. Понятно, что импортные овощи будут достаточно дорогим удовольствием для нашего населения, особенно в столь сложный экономический период. Выход из ситуации – в развитии отечественных тепличных хозяйств, организованных на современном технологическом уровне.

На сегодняшний день общая площадь российских тепличных комбинатов в три раза меньше чем во Франции, в четыре раза меньше чем в Голландии, примерно в восемь раз меньше чем в Италии, в пятнадцать раз – чем в Турции, и почти в 35 (!) раз – чем в Китае.

Казалось бы, нам есть куда расти. Однако необходимо уточнить один принципиальный момент. Если всё упирается только в площади и объемы, то по логике вещей проблему эту выгодно решать с помощью крупных предприятий. В принципе, любой крупной компании, способной получить дешевый кредит, получить землю с коммуникациями, совсем не сложно инвестировать в тепличные комплексы, которые ей с радостью поставят зарубежные фирмы.Откровенно говоря, иностранцы тоже не прочь освоиться на наших землях, дай им только «зеленый свет». Однако надо ли сейчас идти именно таким путем? К сожалению, наша страна с определенных пор стала местом для «слива» устаревающих зарубежных технологий. С тепличными комбинатами может случиться то же самое. Сейчас, например, появляются теплицы Пятого поколения, отражающие самые «свежие» инновационные решения в области агротехнологий. Если же мы примитивно погонимся за количеством, буквально копируя то, что получило массовое развитие за границей, мы получим морально устаревшие тепличные комплексы Четвертого поколения (если не хуже), и тем самым поставим себя в неконкурентное положение с той же заграницей.

Дело в том, что нынешний «крупняк» по инерции ориентируется на огромные объемы плодо-овощной продукции, реализуемой через крупные же торговые сети. Требования торговых сетей к овощам известны: главное – лежкость и товарный вид. Вкусовые качества стоят на втором месте. Если мы сохраним эту схему, то получим вал «пластиковых» овощей и ягод. А в это время где-то за границей начнут потихонечку переходить на «органику», меняя сам принцип выращивания и реализации растений. Катастрофы для нас, конечно, не произойдет. Просто мы, нацеливаясь на копирование господствующих сейчас образцов и технологий, неожиданно останемся в прошлом.

Какова же альтернатива, как нам шагнуть в технологическое будущее, идя в ногу со временем? Необходимо понять, что сейчас набирает популярность «органическое земледелие», которому на Западе следуют небольшие фермерские хозяйства, включая и энтузиастов городского фермерства, где применяется вертикальное выращивание овощей. Как бы скептически ни относились к данному направлению сторонники производственного гигантизма, но именно здесь сегодня сосредоточена огромная сумма инновационных решений по целому ряду вопросов – от собственно агротехники до энергосберегающего оборудования. Фактически, речь идет о выработке комплексных подходов к выращиванию растений, где могут быть задействованы компетенции специалистов по самым разным вопросам.

Отметим, что на сегодняшний день выращивание культур в закрытом грунте с применением «органических» технологий является самой наукоемкой областью так называемого точечного земледелия. Сегодня это направление находится на старте и требует строжайше выверенных технологических регламентов. Уже появляются компании, производящие оборудование для вертикальных ферм и биовегетариев: различные средства автоматизации, капельные системы полива, специальные лампы, стеллажи для растений, различные светопрозрачные материалы и т.д. Иначе говоря, развитие агротехники идет в ногу с развитием высоких технологий.

Таким образом, если мы нацелены на инновационное развитие, нам необходимо уделить серьезное внимание именно этому направлению – как со стороны представителей науки, так и со стороны властей. Отметим, что в нашей стране и конкретно – в Новосибирске,  есть энтузиасты современного  городского фермерства из числа предпринимателей (о чем мы уже кое-что писали). 

Так, недавно нам стало известно еще об одном таком проекте для Новосибирска, инициаторы которого намерены предложить нашим сити-фермерам технологию «органического» выращивания овощей в современных биовегетариях, оснащенных системой автоматического управления основными процессами.

Напомню, что принцип биовегетария был разработан еще в советское время. Главным его достоинством является автоматизированная система теплообмена, позволяющая добиться хорошей экономии на отоплении. В наше время, когда в продаже появились новейшие материалы и оборудование, схему биовегитария можно реализовать, что называется, на высшем технологическом уровне.

Новосибирские разработчики предлагают целую линейку современных теплиц от 20 кв. метров до 200 кв. метров. Такие системы можно применять и в подсобном хозяйстве, и для обслуживания магазинов и ресторанов, и для оптовой и розничной продажи зелени и овощей в границах региона. По сути дела, проект рассчитан на интересы малого и среднего бизнеса. В каком-то смысле он является инновационной альтернативой крупным тепличным комбинатам, нацеленным на вал «пластиковой» продукции. Что касается биовегетариев, то они, в принципе, могут быть рассредоточены в границах города, занимая подходящие для этого места. Например, на крышах общественных зданий. Как мы понимаем, их размещение четко вписывается в концепцию «зеленого города». А если учесть, что сразу несколько таких теплиц могут управляться из одного пункта, то мы получим в их лице еще и компонент «умного города».

Надо ли говорить, что для Новосибирска успешная реализация такого проекта стала бы знаковым событием? В принципе, для этого даже не нужно чего-то специально выпрашивать у властей. Главное, чтобы просто не мешали. У нас уже был позорящий город инцидент, когда жителей многоквартирного дома заставили убрать с крыши солнечный коллектор (в угоду монополисту – поставщику тепла). Будет очень нехорошо, если что-то подобное произойдет с первым солнечным биовегетарием.

Олег Носков

Рутений-106 на Южном Урале и в Восточной Европе был, но появился он точно не с ПО «Маяк». К таким выводам пришли члены межправкомиссии, исследовав радиационную ситуацию и системы мониторинга на предприятиях «Маяка». История с поиском источника выброса радионуклида все больше напоминает детектив, расследованием которого вскоре может заняться уже международная комиссия.

Для расследования причин выброса радиоактивного рутения-106 может быть создана специальная международная комиссия с участием российских и западных специалистов. Об этом сообщил сегодня журналистам заместитель директора Института безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ) РАН Рафаэль Арутюнян.

По его словам, инициатором такого шага выступил научный руководитель ИБРАЭ академик Леонид Большов.

В пятницу были обнародованы выводы межведомственной комиссии, которая занималась проверками радиационной обстановки на ПО «Маяк» при участии специалистов Росатома, ИБРАЭ РАН, ФМБА России.

После ряда проверок члены комиссии пришли к заключению, что в период обнаружения повышенного содержания рутения-106 никаких аварий на территории ПО не было, системы контроля радиационной безопасности находились в исправном состоянии, в организме сотрудников завода и в почве вблизи «Маяка» следов рутения не обнаружено.

Таким образом, «предприятия ПО «Маяк» не могли быть источниками выбросов чистого рутения-106, повышенное содержание которого было зафиксировано на территории Европы и России», подчеркнул директор службы генерального инспектора Росатома Владимир Болтунов на пресс-конференции по итогам проверки.

Связь появления «чистого» рутения-106 в атмосфере с деятельностью АЭС также исключена комиссией, так как «на АЭС в результате деления урана рутений-106, как продукт деления, присутствует только в смеси с другими изотопами».

Впервые о появлении в воздухе повышенного содержания рутения-106 в октябре заявило Германское федеральное ведомство по защите от радиации (BfS), затем отчет об обнаружении повышенного содержания радионуклида опубликовал французский Институт радиологической защиты и ядерной безопасности (IRSN). По данным МАГАТЭ от 13 октября, концентрация рутения-106 в воздухе над Европой находилась в диапазоне от десятков микроБеккерелей на кубический метр до десятков миллиБеккерелей на кубический метр (Мбк/м3).

Европейские специалисты сразу же предупредили, что угрозу для здоровья людей данные дозы не представляют: для сравнения, наибольшее значение содержания рутения-106 с 29 сентября по 3 октября, которое было зафиксировано в Румынии, составляло 145 мБк/м3, а допустимое содержание данного радионуклида в безопасном для здоровья человека количестве составляет 4400 мБк/м3.

Тем не менее, специалисты решили разобраться, откуда произошел выброс, так как в чистом виде рутений-106 не существует, и его повышенное содержание в воздухе может быть связанно только с какой-либо деятельностью.

Французские специалисты заявили, что смоделировали ситуацию и по их версии источник выброса мог находиться на территории России — между Волгой и Уралом или в Казахстане.

По словам директора проектов департамента коммуникаций «Росатома» Андрея Иванова, ситуационно-кризисный центр госкорпорации достаточно быстро отреагировал на запрос от МАГАТЭ по этому вопросу: за несколько дней была собрана вся информация о ситуации на объектах госкорпорации, получены первые данные от Росгидромета, и уже утром 11 октября было объявлено, что на объектах «Росатома» не было нарушений, инцидентов и аварий.

Было проведено несколько собственных проверок Росатома на Маяке, После чего, по инициативе главы госкорпорации и была инициирована дополнительная проверка межведомственной комиссии.

Если бы источник выброса «чистого» рутения-106 находился между Волгой и Уралом, то активность выброшенного радионуклида должна была быть порядка тысяч Кюри. Однако проведенные комиссией исследования показали отсутствие участков с повышенных радиационным фоном между Южным Уралом и Восточной Европой, которые неизбежно образовались бы в районе расположения наземного или приземного источника выброса, отмечается в материалах комиссии.

Откуда взялся рутений-106 – вопрос дополнительных исследований, на сегодняшний день есть один совершенно однозначный ответ – это точно не «Маяк», подчеркнул Арутюнян.

По его словам, эта история уже выглядит, как детектив.

«Диапазон неопределенности с допустимой долей вероятности, территория такая (от Южного Урала до Казахстана), если увеличить вероятность – территория станет еще больше. Это в гипотезе приземного источника, а если подняться выше и пытаться рассматривать ситуации, связанные условно с космосом, то диапазон территорий, пространств, гипотез станет еще больше», — добавил он.

По результатам мониторинга, представленным Росгидрометом, объемная активность рутения-106 на Южном Урале практически совпадает со значениями, измеренными в Европе. При этом особенностью ситуации является отсутствие участков с повышенным радиационным фоном между Южным Уралом и Восточной Европой.

«Учитывая, что эти территории находятся на удалении более 2,5 тыс. км, сложившаяся картина может указывать на наличие другого источника выбросов, который явился внешним по отношению к упомянутым территориям. Таким источником могло быть, в том числе, сгорание в атмосфере искусственного спутника (или его фрагмента), на борту которого находился источник рутения-106 с высокой суммарной активностью», — говорится в выводах комиссии.

Космическую версию исключать, конечно, нельзя, отметил Арутюнян. Однако он обратил внимание, что данных о применении данного радионуклида в качестве топлива для спутников нет. «Рутений-106 в космосе мог бы быть эффективен, но насколько нам известно, сейчас он там не применяется», — добавил он.

С «Маяка» обвинения сняли. Теперь для поиска источника выброса рутения-106 уже создана еще одна межведомственная группа, которую возглавил представитель Росгидромета. В нее также вошли специалисты «Росатома», Роспотребнадзора, Ростехнадзора, Минпромторга, ФМБА.

Виктор Толочко

Новосибирский зоопарк стал для многих горожан излюбленным местом отдыха. Но для некоторых юных новосибирцев это еще и источник дополнительного образования. Наш цикл «юннатских интервью» продолжает беседа с руководителем Клуба юного биолога при Новосибирском зоопарке Татьяной Собяниной.

– Татьяна Сергеевна, как при зоопарке появился этот клуб, и с какого времени Вы являетесь его руководителем?

– Начну с того, что зоопарки и юннатское движение изначально сосуществовали вместе: первый кружок юннатов открылся в июне 1918 года при Московском зоопарке. Еще интереснее получилось в Новосибирске. Еще в 1935 году возникла юннатская станция под руководством зоолога и писателя Максима Дмитриевича Зверева.

Через два года усилиями Зверева, его коллег и юннатов был организован зоосад на территории бывшего сада «Альгамбра». А в 1947 году уже на его основе был образован наш Новосибирский зоопарк. Так что юннаты не просто взаимодействуют с зоопарком с первых его дней, они, по сути, вошли в число его основателей.

Есть и еще один нюанс – ни один университет не готовит специально работников зоопарка, сюда приходят разными путями, и юннатский кружок – один из испытанных вариантов «кузницы» будущих кадров.  У нас многие работники – бывшие юннатовцы, например, Ольга Владимировна Шило.

Другое дело, что в разное время работа с юннатами проводилась в разном объеме, бывали периоды некоторого затишья. Но в последние годы наш Клуб юного биолога активно развивается и я считаю, что мне повезло попасть сюда именно в это время. Я работаю в зоопарке четвертый год. Когда я пришла, наблюдалась следующая картина: в начале учебного года записывалось человек пятнадцать, к осени оставалось один-два. Сейчас у нас наоборот: из двадцати пришедших на обучение к концу первого года отсеивается всего пара-тройка человек, многие ребята занимаются не первый год и добились хороших результатов.

– Легко ли попасть в Ваш клуб? Меняются ли требования к юннатам со временем?

– Начну опять-таки с пары слов из истории юннатского движения.

Когда всё в Новосибирске только начиналось, в 1930-40-е годы, требования к юннатам были достаточно серьезные. Нужна была положительная характеристика из школы, хорошая успеваемость по всем школьным предметам и т.д. Сейчас требования, конечно, смягчились.

В юннаты мы принимаем с одиннадцати лет, в качестве вступительного экзамена надо сдать тест и подготовить доклад о краснокнижном животном из Новосибирского зоопарка. Оценивают этот доклад сами юннаты, тем самым они еще и учатся принятию решений.

– А если ребенок не сдал, Ваш отказ не вызовет у него стресс?

– Мы стараемся сглаживать подобные ситуации. Очень часто бывает так, что ребенок особо и не тянется к юннатской работе, это инициатива его родителей, которые хотят, чтобы он чем-то, чем угодно, занимался, а Клуб юного биолога при зоопарке звучит для них, скажем так, заманчиво. Поэтому мы составляем беседу, прежде всего, с родителями, говорим, что, по нашей оценке, ребенок имеет другую направленность интересов. И не надо его ломать, лучше подыскать ему более подходящий кружок или секцию. Благо, сейчас в Новосибирске для этого масса возможностей. Такой подход вызывает у ребенка, в итоге, меньше негатива, чем регулярные занятия нелюбимым делом.

– Чем занимаются воспитанники Вашего Клуба?

– Во-первых, у нас есть программа теоретических занятий, где ребята изучают как природу родного края, так и животных, проживающих в зоопарке. Мы показываем им, что все животные очень важны и многим нужна наша помощь и забота. Например, из-за того, что человек занял место обитания этого животного (как в случае со многими птицами). Ну и конечно, мы постоянно подкрепляем теорию практической работой. Мы развешиваем на территории зоопарка кормушки и скворечники, проводим подкормку зимующих у нас перелетных птиц и белок. Такая работа находит у юннатов живой отклик, а еще больше эмоций возникает, когда ребята выкармливают птенцов, оказавшихся вне гнезда. Для них проводится курс реабилитации с последующим выпуском в дикую природу. Проводим выездные занятия – в Заельцовском бору, в районе рек Ельцовка и Иня. А в этом году вместе с родителями организовали поездку наших юннатов в Красноярск. Мы побывали в зоопарке «Роев ручей», несколько часов знакомились с его обитателями, а потом директор зоопарка, несмотря на плотный график, нашел время для часовой беседы с нашими ребятами о том, как строится работа у них, чем наши зоопарки похожи, а чем отличаются. Ну и конечно, мы совершили небольшой поход к знаменитым красноярским Столбам.

Еще одно направление – организация исследовательской работы. В нашем зоопарке юннаты могут вживую увидеть таких экзотических животных, как снежный барс или белый медведь. И не просто увидеть, а изучать их образ жизни, поведение, проводить какие-то наблюдения, анализировать полученный материал. Эти навыки им потом пригодятся в жизни, даже тем, кто в дальнейшем решит не связывать свою жизнь с биологией.

– А к уходу за обитателями Новосибирского зоопарка юннатов привлекаете?

– Да, это уже многолетняя традиция, и у нас нет желания от нее отказываться. Конечно, происходит это не с первого дня, сначала мы даем ребенку определенную теоретическую базу, проводим его через курс несложных практикумов, о которых я говорила. А потом уже можно допускать и к работе с животными зоопарка. Обычно это происходит со второго года обучения. И для многих допуск к подобной работе становится одним из главных стимулов на занятиях в Клубе.

– Есть какие-то ограничения?

؎ Обязательно. Все понимают, что наши воспитанники, несмотря на свой энтузиазм, остаются детьми и никто юнната, например, к хищникам близко не подпустит. Они помогают в работе с такими животными, как тапиры, мелкие приматы, носухи, сурикаты.

– В своем докладе Вы сказали, что планируете дополнить работу Клуба занятиями для младших школьников. Какую цель преследует этим зоопарк?

– Прежде всего, просветительскую. Ведь навыки экологической грамотности надо прививать с самого юного возраста. Мы давно думали об этом, но останавливало то, что зоопарк – место, где собраны дикие животные. И работать с детьми младшего возраста будет еще сложнее. Но в этом году мы все же собрались с силами и запустили пробную группу детей с семи до десяти лет. А весной подведем итоги и внесем при необходимости коррективы в этот процесс. Потому что мы все же планируем развивать это направление.

– Вы регулярно участвуете в конференциях юннатов, которые проходят в Институте цитологии и генетики?

– Да, мы приезжаем сюда уже третий год подряд. Во-первых, здесь всегда происходит интересный обмен опытом практиков юннатского движения. А наши воспитанники получают возможность выступить со своими докладами перед весьма серьезной аудиторией. Поверьте, это их тоже сильно мотивирует. Для них это маленький шаг в большой мир настоящей науки.

– Раз мы заговорили о мотивации, что сегодня мотивирует людей заниматься организацией юннатской деятельности. В частности, что двигало Вами при выборе места работы?

– Я очень люблю животных, и для меня было естественным решение связать свою жизнь с биологией. И я смогла реализовать себя здесь. Неправильно считать юннатское движение каким-то пережитком. Оно живет, развивается и будет жить, поскольку люди тянутся к природе, к живому. И поэтому работа в этом движении остается востребованной, интересной и не требует какой-то особо мотивации, героизма. Достаточно любить детей и любить природу.

Георгий Батухтин

Исследователи из Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН совместно с коллегами из Института органической химии им. Н. Д. Зелинского РАН создали новый высокоэффективный диагностикум аспергиллезов, который поможет отличить эти заболевания от других подобных и быстро подобрать  правильное лечение.

«Аспергиллезы — это заболевания, вызванные низшими грибами рода Aspergillus. Как правило, им подвержены люди с ослабленным иммунитетом. В группу риска попадают пациенты, получающие противораковую терапию или перенёсшие тяжёлую операцию, а также больные с хроническими заболеваниями», — рассказывает заведующая лабораторией молекулярной микробиологии ИХБФМ СО РАН доктор биологических наук Нина Викторовна Тикунова.

В воздухе вокруг нас всегда много низших грибов, и за счёт того, что они представляют собой споры, покрытые белковой оболочкой, ультрафиолет их не всегда уничтожает. Для здоровых людей вдыхание спор аспергилл проходит бесследно, но попадая в ослабленный организм, они могут вызвать заболевания дыхательных путей, вплоть до сильнейших пневмоний, нередко заканчивающихся летальным исходом. Их лечение является достаточно тяжёлым, а учитывая, что терапия должна проводиться у пациентов с нарушенным иммунитетом на фоне приема других препаратов, врачам важно быть уверенными, что патологию вызвали именно аспергиллы. Кандидозы и другие грибковые заболевания лечатся совершенно иными средствами. Кроме того, аспергиллёзы порой маскируются под онкологические заболевания, и в ситуации, когда очаг находится в глубине лёгкого, дать точный ответ может только биопсия. Иногда и совершенно здоровые люди (особенно те, кто незадолго до анализа употреблял молочные продукты) показывают ложноположительный результат — к ним относятся в том числе все младенцы на грудном вскармливании.

«В Российской Федерации отсутствует хороший, точный диагностикум. Раньше у нас в стране был диагностикум, правда, импортный, но лицензию на него не продлили (по объективным причинам), хотя во всём мире в настоящее время он является единственным средством такого рода. В связи с этим встал вопрос о разработке отечественного аналога", — говорит Нина Тикунова.

— При создании иммуноферментного диагностикума есть два ключевых вопроса. Во-первых, необходимо синтезировать антиген, который имитировал бы природный и одновременно хорошо хранился, был удобен для применения. Другая важная проблема — разработка высокоспецифичных и высокочувствительных антител. Первое обозначает, что они должны видеть только строго определённый антиген и не давать ложнопозитивных сигналов, а второе подразумевает умение распознавать даже незначительное количество этого антигена и исключить ложнонегативный ответ.

Под руководством члена-корреспондента РАН Николая Эдуардовича Нифантьева за решение первой задачи взялись специалисты  лаборатории химии гликоконъюгатов Института органической химии им. Н.Д. Зелинского РАН. Учёные впервые синтезировали олигосахариды, прекрасно имитирующие уникальные элементы иммунологического профиля полисахаридной поверхности аспергилл (эту работу профинансировал Российский научный фонд, проект № 14-23-00199). А в лаборатории молекулярной микробиологии ИХБФМ СО РАН сделали вторую ключевую составляющую нового диагостикума. Там с использованием синтетических олигонуклеотидов были получены моноклональные антитела, способные связываться с клеточной стенкой аспергилл, игнорируя кандиды и другие бактерии — как патогенные, так и присутствующие в составе нормальной микрофлоры человека. Это исследование также было поддержано РНФ (проект № 16-14-00083 «Технология получения штаммов эукариотических клеток — продуцентов антимикробных антител»).

Внешне такой диагностикум будет представлять собой планшет с нанесенным на него слоем антител. В лунки планшета станут добавлять сыворотку крови больного, а затем по цвету окрашивания определять наличие или отсутствие инфекционного агента, вызывающего аспергиллез.

«Таким образом, к настоящему моменту созданы две основные составляющие любого иммуноферментного диагностикума — стабильный высокоспецифичный антиген и высокоспецифические моноклональные антитела. На их основе сделан пилотный вариант и продемонстрирована его высокая эффективность», — говорит Нина Тикунова.

Возможно, уже в течение двух-трёх лет разработанный российскими учёными диагностикум, не уступающий зарубежному аналогу (а по некоторым данным — и превосходящий их), войдёт в медицинскую практику. Сейчас исследователи надеются заинтересовать им производителей.

Диана Хомякова

Мы уже рассказывали о том, что недавно в ИЦиГ прошла Пятая Сибирская межрегиональная конференция «Экологическое воспитание в проектно-исследовательской деятельности юннатов». Ее участники делились своим опытом практической работы с коллегами, а некоторых докладчиков мы попросили рассказать подробнее о современных формах экологического воспитания читателям нашего сайта.

Одна из таких форм, набирающая популярность в последнее время, – организация прогулок по «Экологической тропе». В Новосибирске подобные маршруты практикуют, в частности, в Доме детского творчества им В. Дубинина. Подробнее рассказать о них мы попросили педагога дополнительного образования высшей квалификационной категории Елену Беспалову.

– Елена Николаевна, чем «Экологическая тропа» отличается от обычной экскурсии по какому-нибудь природному уголку?

– Прежде всего, форматом проведения. На обычной экскурсии мы достаточно равномерно перемещаемся по маршруту и что-то рассказываем ее участникам. Здесь же мы выделяем несколько ключевых локаций – «станций», и основное время экскурсии проводим на них. Мы фокусируем внимание на их названиях, поскольку каждая «станция» является тематической.

– Не могли бы Вы пояснить это на примере конкретного маршрута?

– Возьмем нашу тропу «Целебное лукошко». Ее цель – познакомить наших юных посетителей с лекарственными растениями в игровой форме, закрепить полученные знания во время экскурсии по нашему саду. Во время прогулки по этой тропе, мы последовательно проходим станции: «Солнечно-тепличная», «Земляничная поляна», «Витаминка», «Черемушка», «Конфетка», «Калинка-малинка», «Медовая-сорняковая». Уже из названий вам становится понятно, о чем эта экскурсия. А детям такая четкая структурированность и привязка к запоминающимся названиям позволяет лучше усвоить и запомнить материал.

В завершение прогулки мы обычно предлагаем ее участникам выполнить какое-то задание, связанное с ее содержанием. Ребятам постарше даем разгадать кроссворд, тем, кто младше – загадываем разные загадки. Это и делает формат «экологической тропы» удобным именно для образовательных экскурсий.

– Вы упомянули сад, о каком именно саде идет речь?

– Сад нашего Дома творчества – уникальное место в Новосибирске, которое существует с 1949 года. Изначально он был заложен как аптекарский огород для нужд аптек нашего города. На территории сада растет более 40 видов лекарственных растений. И, благодаря тому, что сад удален от проезжей части дороги более чем на  50 метров, то почти все эти растения можно использовать по назначению.

– Как давно вы проводите «экологические тропы» по его территории и кто инициировал эту работу?

– Маршрут первой «экологической тропы» я придумала сама одиннадцать лет назад. Она называется «Зеленое государство», и мы проходим по ней с детскими экскурсиями до сих пор. А через несколько лет появилась вторая тропа – «Целебное лукошко», о которой я уже говорила. Ее важная особенность в том, что мы создавали ее вместе с детьми, которые приходят заниматься в коллективы нашего ДДТ. Наши ребята много занимаются проектной, исследовательской работой (конечно, на том уровне, который доступен школьникам). И содержание прогулки по этой тропе основано на тех докладах и работах, которые готовили наши воспитанники.

– Как можно попасть на такую тропу, сколько стоит билет?

– Мы являемся муниципальным учреждением и работаем бесплатно. Обычно мы проводим организованные экскурсии для учеников школ города (от начальной школы до старшеклассников), бывают группы из детских садов. Для каждого возраста у нас подготовлена своя программа. Можно к нам попасть и самостоятельно, позвонив в наш Дом творчества и записавшись на экскурсию. Но в этом случае прогулка по «экологической тропе» проходит только, если набирается минимальная группа от пяти человек.

– Вы планируете прокладывать по Вашему саду новые тропы?

– Конечно, мы не стоим на месте и, кстати, не хотим замыкаться в границах сада (поскольку его возможности не безграничны). В будущем году мы хотим запустить маршрут экологической тропы в районе Монумента Славы, приурочив его к пятидесятилетию этого памятника. Мы сделаем акцент на тех растениях, которые посажены в парке вокруг него, какую роль эти растения играют в его экосистеме. Вообще, еще раз хочу подчеркнуть, что эта форма экологического воспитания оказалась очень удобной и эффективной, поэтому я думаю, что она будет развиваться и дальше, не только у нас, но и у многих юннатских организаций.

Наталья Тимакова

Как мы уже писали, в конце ноября под председательством временно исполняющего обязанности губернатора НСО Андрея Травникова прошло заседание рабочей группы по «мусорной» концессии. Новый глава региона остался недоволен проделанной работой, поскольку не увидел нужных результатов. Поэтому чиновники вместе с экспертами должны будут проработать новые условия, причем сделать это придется в очень сжатые сроки – до окончания первого квартала следующего года. Прежнее концессионное соглашение, как мы знаем, было раскритиковано. Что касается новых предложений, то здесь никакой ясности нет. Поэтому закрадываются подозрения, что до весны в этом деле прояснится немногое, тем более что региональные чиновники не особо-то и стремятся к диалогу с общественностью.

Показательно то, что члены регионального правительства с невиданным упорством сохраняют верность прежним подходам к утилизации мусора. Так, по словам вице-губернатора Сергея Семки (возглавлявшего рабочую группу), альтернативных вариантов, кроме подписанного соглашения с ООО «Экология-Новосибирск», эксперты не увидели.

Сортировка с последующим захоронением, по их мнению, — «идеальный вариант» для Новосибирской области. Другие варианты, в том числе сжигание по специальной технологии, якобы ведут к серьезному удорожанию процесса.

Здесь в глаза бросаются как минимум два принципиально важных момента, почему-то упускаемые из виду при обсуждении проблемы. Начнем с «серьезного» удорожания процесса. Случилось так, что в нашей области утилизация бытовых отходов воспринимается как проблема, на которой можно (и даже нужно) экономить. Как мы уже неоднократно писали, наличие оврагов долгое время рассматривалось властями как реальная и наилучшая альтернатива всяким техническим инновациям.

По словам директора ООО «Огневая технология» Геннадия Багрянцева, в местном руководстве принципиально не рассматривались проекты, если затраты на них превосходили затраты на обычное захоронение на полигонах. То есть обычная свалка как бы задавала ценовой потолок для капвложений. Согласитесь, что при таком подходе мусор можно банально выбрасывать за околицу. Это ведь в самом деле дешевле, чем использование каких-то особых технологий!

Я специально обращаю внимание на данный момент, поскольку он недвусмысленно определяет приоритеты, где экологические аспекты вообще не играют никакой роли (оврагов нам не жалко).

А теперь разберем указанную выше «сортировку с последующим захоронением», на которой настаивают представители регионального руководства. Как у нас понималась эта технология (и, возможно, понимается многими до сих пор)? Мусоровоз доставляет ТБО на мусоросортировочный завод. Там отходы сваливают в одну кучу и потом «сортируют» - извлекают «полезные» фракции, а остальное увозят на полигон. Десять лет назад, когда в городе строили такое предприятие, всё именно так и понималось. Была уверенность, будто «полезная» доля составит порядка 60 процентов. И несмотря на заявления экспертов, уверявших власть, что таким способом более 15 процентов извлечь невозможно, к ним никто не прислушивался. Сегодня, по словам Геннадия Багрянцева, построенный десять лет назад мусоросортировочный завод извлекает из отходов не более шести процентов сырья. Остальное уходит на свалку. Где здесь выгода, непонятно. При этом нам предлагают за безумную цену построить еще пару таких предприятий.

Результаты, скорее всего, будут такими же.

Дело в том, что в вопросах переработки мусора у нас пошли своим оригинальным путем, неведомым другим странам. Как рассказал директор спецзавода «Квант» Тимофей Федоров:

«В свое время мы тоже хотели создать ту же цепочку, которую сегодня предлагает региону «Экология-Новосибирск». Так вот, к нам приезжали иностранцы – немцы, финны – и популярно объяснили,  что нельзя сортировать отходы после того, как они попали в мусоровоз. Такое сырье никому не будет нужно, поскольку оно всё уже спрессованное и грязное. Таким способом ничего отсортировать нельзя».

При грамотном подходе сортировка происходит в месте образования мусора. При этом не имеет значения, собираетесь ли вы что-то увозить на свалку или сжигать. Предварительная сортировка необходима для любого способа утилизации. Скажем, пластик, стекло, металл раскладываются отдельно от кухонных отходов и прочей органики. Соответственно, в отдельные контейнеры отправляются батарейки, аккумуляторы, радиодетали, ртутные градусники и прочие предметы, содержащие токсичные компоненты. Как мы понимаем, пластиковые бутылки и упаковку можно использовать как вторичное сырье. То же самое касается стекла и металла. Батарейки нужно утилизировать особым способом. Что касается органики, то ее проще всего сжечь. И в этом случае будет намного лучше (точнее, должно быть так), чтобы в органическом мусоре не было вторичного сырья, стекла и токсичных компонентов. Всё это, подчеркиваем, необходимо отделять сразу, на уровне закладки в контейнеры. То есть сами граждане должны использовать три-четыре пакета. И на месте сбора отходов также должны находиться три-четыре вида контейнеров.

Только после того, как мы организуем на местах проживания предварительную сортировку, уточняет Тимофей Федоров, можно ставить вопрос о дальнейших видах переработки. Именно так поступают в развитых странах. Мусоросортировочные предприятия не занимаются грязными отходами, когда пластик и стекло перемешано с пищевыми отбросами. Дело в том, что сортировка мусора предполагает сортировку уже собранного вторичного сырья, без всякого гниющего месива. То есть по заводской линии перемещаются банки, склянки, пластиковые бутылки, упаковка, жестянки – и все это разделяется на фракции: железо в одну сторону, стекло - в другую, пластик – в третью. Но вряд ли на этом конвейере будут гниющиеостатки мяса, овощей, жира, картофельных очисток,  костей, туалетной бумаги и тряпья. Что касается батареек и радиодеталей, то они отсортировываются в первую очередь. Именно так и поступают в развитых странах, где давно налажена цивилизованная технология утилизации ТБО. Причем, в последнее время органику там принято сжигать. И когда она поступает без всяких лишних «вкраплений», тем эффективнее и безопаснее будет сам процесс сжигания.

Полагаю, если бы руководство области всерьез озаботилось решением этой проблемы, то был бы, безусловно, применен комплексный подход. То есть вместо того, чтобы «протаскивать» решение о строительстве предприятий, мы бы увидели работу по организации всей цепочки процесса. Во дворах поселений появилось бы как минимум три типа контейнеров (не на уровне разговоров – как сейчас, а реально). Параллельно нужно было утвердить соответствующие правила сортировки бытовых отходов, распространить среди граждан специальные памятки. При этом на местном уровне в обязательном порядке стоило бы ужесточить наказание за нарушение правил сортировки.

Кроме того, новосибирские предприятия могли бы предложить гражданам квартирный «тройной» контейнер для мусора. Если бы этот подход сработал еще десять лет назад, то проблема не приняла бы сейчас такой острый характер. Однако десять лет назад вопрос попытались закрыть один простым решением – поставить завод, а там будет видно...

Сейчас, по большому счету, вопрос также уперся в строительство заводов. Тогда как технология утилизации – лишь одно из звеньев довольно сложной цепочки действий. И для реализации такого комплексного подхода одной рабочей группы явно не хватит. Так что вопрос, в конечном итоге, упирается не в технологии, а в способность властей решать сложные по своему алгоритму задачи.

Олег Носков

В конце прошлой недели состоялось рабочее совещание главы ФАНО России Михаила Котюкова, врио губернатора Новосибирской области Андрея Травникова. В работе совещания принял участие и директор ФИЦ ИЦиГ СО РАН, академик РАН Николай Колчанов. Николай Александрович выступил с докладом по проекту создания на территории области агробиотехнопарка. По итогам совещания Андрей Травников отметил этот проект как один из наиболее востребованных. Сегодня, заявил врио губернатора, для формирования такой структуры есть все необходимые условия: научная школа, образовательные учреждения для подготовки кадров, сохранившиеся промышленные предприятия, активно развивающееся сельское хозяйство, которое требует внедрения современных технологий, и острая необходимость в развитии глубокой переработки продуктов сельского хозяйства.

Позже в этот же день прошло совещание с участием первых лиц Федерального агентства научных организаций, Сибирского отделения РАН и руководителей научных учреждений, посвященное итогам 2017 года. Во время совещания академику Николаю Колчанову была вручена Почетная грамота ФАНО за безупречный труд и высокие достижения в профессиональной деятельности.

Поздравляем Николая Александровича с заслуженной наградой и желаем дальнейших достижений на ниве научной и профессиональной деятельности.

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ СО РАН

Ко Дню учителя 2017 года появилась такая новость: почти половина успешных олимпиадников не могут преодолеть порога 60 баллов ЕГЭ по своему предмету. Некоторые участники давних олимпиад огорчились: теперь что, всех таких станут считать обманщиками и коррупционерами? Романтики советских времен! Давайте обсудим некоторые моменты, касающиеся олимпиад, — автор, в свое время организовывавший советские и Соросовские олимпиады, в состоянии судить о таковых лишь в области математики, физики, химии, биологии и информатики.

Прежде всего, необходимо уточнить происхождение показателя 40/60 (40% олимпиадников не тянут даже на 60 баллов по ЕГЭ). Участники финалов всероссийских олимпиад (где и определяются победители и призеры) категорически это отрицают. О каких именно олимпиадах идет речь и о каких олимпиадниках? В перечне олимпиад есть и другие творческие конкурсы — начиная от Турнира городов и юных физиков до не очень известных ремесленных конкурсов.

Второй вопрос: какие ЕГЭ имеются в виду — базового или профильного уровня? К сожалению, профильный экзамен введен лишь у математиков — давайте о них и говорить. (Здесь, правда, есть дополнительный вопрос: могут ли выпускники профильных школ и классов ограничиться сдачей экзамена базового уровня? Почему бы не использовать практику медицинских и инженерных классов, когда знания в выпускных классах решено проверять силами вузовских преподавателей?)

Нынешним выпускниками и родителям, как и организаторам олимпиад, не стоит волноваться: угрозы разобраться с ними — это пока фига в кармане. Почти в тот же день были опубликованы (согласно законодательству) правила приема в вузы, как и список значимых 67 олимпиад. Интересны, конечно, ведущие вузы. После прочтения этих правил остается ощущение какого-то квеста (образное выражение А. Вороха, автора статьи о ЕГЭ в ТрВ-Наука, № 232); в застойные годы говорили «крючкотворство», в имперские — «византийство».

Действительно, там говорится о преимуществах олимпиадников при поступлении. В одном месте — что без конкурса, в другом — до 25 баллов к ЕГЭ, в третьем — 100 баллов вместо ЕГЭ по профильному предмету и расплывчато про перечень учитываемых олимпиад.

Остается надеяться, что в ближайшем будущем недопонимание будет развеяно. Почему вопрос о привилегиях возник сейчас, ведь нашим олимпиадам, не имеющим аналогов в мире, стукнуло 80 лет (начались они в том самом 1934-м и том самом 1937-м)?

Этим летом в лучших вузах олимпиадники отобрали у егэшников львиную долю мест (а где-то и вообще все). Напомним историю вопроса. Зачисление победителей олимпиад в вузы вне конкурса и без вступительных экзаменов было установлено в советские времена и касалось только кандидатов в сборные команды страны на международные олимпиады ЮНЕСКО. Объяснение этому совершенно простое: пора вступительных экзаменов приходилась на период самих олимпиад и подготовительных сборов к ним; на сборах бывало до дюжины школьников по каждому предмету. И это всё! Никаких выдуманных преимуществ и льгот. Иногда это бывало критичным для некоторых школьников (в их числе нынешние академики!), которые не могли поступить обычным путем в силу субъективных причин, характерных для тех времен.

В современной России практика зачисления олимпиадников в вузы сформировалась как содержательная и обоснованная реакция на ЕГЭ. Действительно, первые годы существования ЕГЭ «прославился» невероятным уровнем коррупции, сама по себе тестовая форма проверки уровня знаний воспринималась как необъективная. Ведущие вузы выстроили свои формы обороны от ЕГЭ: дополнительный профильный и полноценный экзамен в МГУ и ВШЭ, традиционное собеседование в МФТИ (многих удивила позиция ВШЭ — источника всех наших педагогических новаций последнего времени). Расцвет практики зачисления олимпиадников минуя экзамены, пожалуй, пришелся на Соросовские олимпиады — по результатам первой же из них некоторые ведущие вузы набрали до половины первокурсников. Никакой коррупции в этом не было: такой исход оказался неожиданным даже для организаторов олимпиады. ЕГЭ тогда не существовало, а денег у детей из глубинки на поездку в столицу и проживание в ней не было никаких.

Какова ситуация сегодня? Оборона от ЕГЭ была пробита олимпиадами. К так называемому федеральному уровню отнесены 67 олимпиад (в прошлом году было более 80) — о них в основном и речь. Что в итоге? Если вуз не идет на дополнительные испытания (как СПбГУ — в интересах детей из глубинки), то ситуация тупиковая. Абитуриент с баллами выше 300 (три стобалльных ЕГЭ плюс медаль и значок ГТО, например) формально не имеет шансов! Добавим, что олимпиадники нередко получают дополнительные преимущества и льготы после зачисления в вуз— например, гранты спонсоров и даже лучшие бытовые условия (что сегодня немаловажно). А еще нужно учесть, что вуз, принимающий призеров и победителей какой-либо олимпиады вне конкурса, вообще говоря, обязан принимать вне конкурса также призеров и победителей всех олимпиад этого же уровня! Среди главных олимпиад есть и организованные группами аффилированных вузов — фактически это узаконенный обход ЕГЭ. Многие олимпиадники показывают вполне неплохие успехи в учебе, многие (половина) все-таки в состоянии сдать и ЕГЭ.

Есть совершенно экзотические примеры — пара наших лучших физматшкол запросто учредила собственную олимпиаду верхнего уровня. Происходит она занятно: детки гурьбой затекают в аудиторию и вместе решают их же учителями придуманные задачи. Потом разбирают дипломы: кто — победителя, кто — призера. И той же гурьбой заливаются в наши лучшие вузы. Удивительно, но в учебе и потом на работе показывают прекрасные результаты (таким учителям надо бы вообще дать право рекомендации в вуз — и не заводить ненужные церемонии в форме олимпиад).

Что в этом не так?

Дело не только в том, что олимпиадники действительно зачастую не в состоянии сдать обыкновенный ЕГЭ. Если посмотреть на статистику их успеваемости в вузе, то они часто проигрывают егэшникам.

У родительской и педагогической общественности вызывает недоумение степень закрытости данных о результатах ЕГЭ. Есть целый институт педагогических измерений и даже тематический журнал — но кажется, что тема посекретнее ракетно-ядерной. А ведь хочется знать и сравнивать такие результаты по школам, регионам, а учителям и методистам — даже по отдельным задачам. Ссылка на персональные данные несостоятельна: имена школьников как раз никому не интересны, кроме них самих и их родителей, и их можно скрыть. Информация такого объема даже по стране сравнима с данными о продажах небольшой торговой сети и легко обрабатывается уверенным пользователем-аналитиком.

Насколько обоснованны вообще какие-то льготы для олимпиадников? Подобно двум видам бегунов — спринтерам и марафонцам, есть и две категории учащихся. Одни могут быстро решить несколько нестандартных задач, другие способны долго и систематически корпеть над книжкой, даже если тема не вызывает азарта. Очевидно, нужны обе категории студентов, но в каком соотношении — это большой вопрос. Подготовка к ЕГЭ, безусловно, больше отвечает учебному процессу в высшей школе.

Ветераны олимпиадного движения с горечью узнают, что сегодня есть фирмы — организаторы олимпиад, которые по договору (официально!) с родителями школьника готовят к своей олимпиаде с гарантией призового места. А в памяти еще живы воспоминания о многих олимпиадах, в которые организаторы вкладывали собственные деньги и где не было никаких льгот (например, Красноярские олимпиады, бессменным организатором которых был Александр Горбань — ныне профессор Лейстерского университета в Великобритании).

Алексей Брониславович Сосинский, вице-президент Московского независимого университета, отмечает: «Как только вопрос свелся к поступлению на бесплатную форму обучения в любой вуз, стало очевидно, что негативных последствий не избежать. Хотя коррупция найдет и другую лазейку». Пусть всё же такие лазейки не касаются олимпиад. Тем более что на государевом уровне внимание к олимпиадам и творческим конкурсам молодежи беспрецедентно!

Что кажется нужным сегодня для реабилитации олимпиадного движения? Разобраться с олимпиадами первого уровня, ответив на простой вопрос: какова успеваемость их победителей и призеров в ведущих вузах страны в сравнении с егэшниками — хотя бы в вузах из кандидатов в список «5-100»? Такие данные должны предоставить организаторы олимпиад, претендующих на продление своего статуса. А Рособрнадзору несложно проверить предоставленные сведения. И давайте попросим егэшников с высокими баллами порешать олимпиадные задачки. И наконец, давно назрел аналог ЕГЭ для бакалавров на уровне базовых курсов (есть абсолютная уверенность, что испытаем шок от результатов).

При сохранении всего видового разнообразия наших олимпиад стоило бы придать особый статус традиционной Всероссийской олимпиаде школьников в качестве Федеральной вне всяких уровней. Что же касается льгот при поступлении в вузы, то достаточно добавлять сколько-то баллов или иметь отдельный конкурс, как для инвалидов или сирот. Не стоит в то же время увлекаться некоторыми льготами -что-то в старших классах становится все больше инвалидов и увода детей под опеку родственников.

Говоря о зачислении олимпиадников минуя экзамены, хочется хотя бы задним числом выяснить, кого при этом отсеяли — из егэшников, места которых олимпиадники отобрали, и какова дальнейшая судьба тех и других. А заодно сравнить их с бюджетниками. Однако при попытке устроить разбор полетов не нужно ужесточать режим проведения олимпиад. Проверять надо итоги — успеваемость в вузах.

Александр Денисенко

Может ли житель Новосибирской области ежегодно радовать себя обильным урожаем винограда, яблок и арбузов – столь же вкусных, как на юге? Опыт работы крестьянско-фермерского хозяйства «Сады Шубиной» наглядно показывает, что может. Я в этом убедился лично, когда 1 сентября продегустировал плоды нового урожая: арбузы, яблоки, виноград разных сортов. С уверенностью могу сказать: если бы эта продукция оказалась на прилавках фруктовых магазинов, никому бы и в голову не пришло, что выращена она неподалеку от нашего города  - уж откровенно «южным» внешним видом и вкусом она обладает.

Мы уже настолько привыкли к привозным фруктам, что даже не принимаем во внимание наши местные агроклиматические ресурсы. К сожалению, «партия и правительство» исходят из тех же устоявшихся стереотипов, и вряд ли кто-либо во власти допускает мысль о том, что сибиряки в состоянии снизить импортную зависимость не только по картошке, но также по целому ряду теплолюбивых культур. Речь, конечно, не идет о полном отказе от привозной продукции, однако местные фермеры вполне могли бы составить конкуренцию южанам. И не только фермеры. Любому дачнику вполне по силам усвоить навыки агротехники теплолюбивых культур и обеспечить себя, помимо картофеля, огурцов и томатов, теми же яблоками и виноградом.

«Честно говоря, мне за державу обидно», - признается глава КФХ «Сады Шубиной» Людмила Шубина. «Представляете, мы здесь, в своем хозяйстве, вынуждены яблоками кормить свиней. Мы завели это подсобное хозяйство только потому, что не успеваем перерабатывать урожаи», - говорит Людмила Николаевна. По ее словам, потенциал наших земель очень высокий, и даже за столь короткое лето в наших условиях можно выращивать многие теплолюбивые культуры: и томаты, и огурцы, и фрукты, и арбузы, и виноград. Причем, всё это будет гораздо вкуснее того, что мы покупаем на рынке или в супермаркете.

Причина импортной зависимости в сельском хозяйстве, считает Людмила Шубина, связана не с суровыми климатическими условиями (как принято считать), а с бесхозяйственностью и безалаберностью. Недавно ей случилось побывать в Израиле. Сельское хозяйство этой страны произвело на Людмилу Шубину неизгладимое впечатление:

«Я наблюдала из автобуса, что там у них происходит на полях. Мне это было интересно с профессиональной точки зрения. И вы знаете, глядя на всю эту каменную пустыню, где находятся рукотворные уголки оазисов, я невольно задалась вопросом: как же так получается, что у нас настолько плодородная почва, у нас так много земли, у нас много чего можно выращивать, а мы из Израиля завозим овощи, картофель и фрукты?

А ведь там, в Израиле, люди находятся в жесточайших природных условиях. И тем не менее, прекрасно развивают сельское хозяйство. И я думаю, что нам нужно относиться к земле с таким же чувством патриотизма, как это происходит у израильтян».

Людмила Шубина считает, что ее собственный опыт наглядно подтверждает наш агроклиматический потенциал. «Я всегда была уверена, - утверждает она, - что у нас можно выращивать почти всё. И доказала это на практике». Интересно, что старшее поколение в свое время не «замахивалось» даже на перцы и баклажаны. Для сибиряков они когда-то были в диковинку. А теперь сибирские дачники собирают приличные урожаи перцев и баклажанов. «Помидоры у нас в Сибири тоже шикарные. Наверное, сибирские помидоры самые вкусные из тех, что я когда-либо ела. А те, что к нам сюда привозит, я называю «теннисными мячиками». Для меня они несъедобны, да еще, я подозреваю, непонятно чем напичканы. На мой взгляд, томаты сибирской селекции вообще затмевают зарубежные сорта», - говорит Людмила Шубина.

Спрашивается, в чем корень проблемы? По мнению Людмилы Шубиной, развитию агропромышленной отрасли серьезно мешают административные барьеры. Очень часто инициатива начинающих земледельцев просто-напросто блокируется на местном уровне. Именно этот низовой ресурс чаще всего ставит «подножки» нашим профессиональным садоводам. Поэтому на какую-то специальную помощь мало кто из них рассчитывает. Желание только одно: лишь бы не мешали.

Все основные проблемы, так или иначе, упираются в землю. Возможность на профессиональной основе развивать частное садоводство достигается, образно говоря, «потом и кровью», бесконечными нервотрепками и выяснением отношений с нашей бюрократией. Нужно обладать железной хваткой и железными нервами, утверждает Людмила Шубина, чтобы отстоять свое право на осуществление фермерской деятельности. «Если бы не наше упорство, - поясняет она, - мы бы сейчас были обычными пенсионерами, занимались бы садоводством у себя на даче и тратили бы половину пенсии на услуги ЖКХ».

Людмила Шубина уверена в том, что для успешного развития фермерства необходимо снять всякие барьеры для желающих обрабатывать землю.

«Будь моя воля, я бы сняла здесь все ограничения. Если человек намерен обрабатывать землю, пусть берет столько, сколько в состоянии обработать. Это был бы настоящий государственный подход. Земли в регионе много. Достаточно, например, поехать в сторону Кемерово, как мы увидим бескрайние поля, которые зарастают осиной. А ведь раньше там росла пшеница и клевер. За двадцать лет всё пришло в запустение».

Получается, что-либо наши люди утратили способность работать на земле, либо из-за бюрократических барьеров к ней просто нельзя подступиться.

Самое интересное, что до революции Сибирь привлекала поселенцев именно богатством земельных ресурсов. И в наши дни для развития сибирских регионов именно сельхозугодья могли бы стать важнейшим экономическим преимуществом. Потенциал этого ресурса наши фермеры-энтузиасты раскрыли вполне. В Сибири можно не только заниматься картофелем и овощами, но создавать яблочные сады и виноградники. Понятно, что развиваться указанные направления будут исключительно благодаря трудовому почину «первопроходцев». И со стороны государства было бы очень разумно, чтобы дать таким энтузиастам «зеленый свет». Кстати, активное освоение американского Дикого Запада началось именно с тех пор, как государство перестало чинить препятствия людям, готовым обрабатывать пустующие земли. Этот опыт, очевидно, был учтен при реализации столыпинских реформ, когда сибирским поселенцам стали выделять землю безо всяких обременений. Примерно так же, кстати, осваивалось и «Дикое поле» южно-русских степей с их богатыми черноземами.

Отметим напоследок, что именно энтузиасты, свободно работающие на земле, способны оценить ее подлинный потенциал и внедрить новые культуры. Вот один красноречивый пример. В послевоенной Англии благодаря стараниям виноградарей-любителей виноградарство и виноделие стали нормальным бизнесом. Сегодня в этой стране существует не менее 450 коммерческих виноградников, общая площадь которых превысила тысячу га. Тем же путем идут виноградари Канады, Швеции и Норвегии (!). Частная инициатива в свободной стране может сотворить чудеса. Один материальный интерес сам по себе ничего еще не решает. Во всяком случае, когда речь идет о первопроходцах. «В это дело нужно вкладывать душу», - убеждена Людмила Шубина. Именно так можно создать что-то поистине новое и стать примером для других. Фермеры-энтузиасты, конечно же, всегда рискуют, когда  ставят смелые эксперименты. Но риск, так или иначе, оправдан. В противном случае мы бы не увидели в этом хозяйстве спелых, сладких виноградных гроздей.

Олег Носков