Автоматическая линия сортировки мусора, которую разработали ученые новосибирского Академгородка, будет внедрена на одном из предприятий по переработке отходов. 

«На основе нейронных связей и алгоритмов распознавания образов можно будет сортировать любые отходы», — рассказала VN.ru начальник отдела Института теплофизики СО РАН Людмила Перепечко.

​Как отметил представитель компании по переработке отходов Павел Арбатский, «у такой сортировочной линии нет больничных и отпусков, она работает 24 часа в сутки». Установка уже готова к внедрению, сейчас идет наладка оборудования, заявляют в компании. По словам разработчиков, пока искусственный разум умеет сортировать только пластик, но система легко обучается и вскоре сможет работать с любыми видами отходов. Автоматическая линия сибирских ученых создана из собственных комплектующих, но сам робот сделан за границей. По словам Людмилы Перепечко, в России уже есть компании, которые разработали подобные линии полностью на отечественной электронной базе.

Как увеличатся объемы и скорость сортировки мусора, в новосибирской компании по переработке отходов пока не уточняют. По данным ученых, примерно 80% всех отходов человечества подлежат переработке и вторичному использованию. В Новосибирске сортировочные линии должны заработать уже в этом году на старых мусорных полигонах. 

На прошедшем в августе Международном технологическом форуме «Технопром-2021» прозвучали весьма любопытные цифры относительно вклада сибирских регионов в выбросы парниковых газов. По словам модератора сессии «Зеленые технологии для Сибири» - советника генерального директора Агентства инвестиционного развития Новосибирской области Ольги Молчановой, - с 2005 года по 2019 год выбросы от стационарных источников в России сократились почти на 15 процентов. То есть, динамика по стране в целом оказалась позитивной.

Что касается регионов СФО, то здесь ситуация весьма неоднозначная. В четырех регионах выбросы снизились, в других четырех – возросли. В целом же по Сибири отмечается рост, что весьма прискорбно. Так, раньше лидером по выбросам был Уральский федеральный округ. Но за указанный период там сократили выбросы более чем на 40 процентов. Сибирский федеральный округ, наоборот, увеличил выбросы на пять процентов. Наибольший удельный весь приходится здесь на Кемеровскую область. Если в 2005 году на ее долю в СФО приходилось 24%, то сейчас этот показатель составляет 31,3 процента. То есть доля выбросов в указанном регионе увеличилась почти на треть.

В Новосибирской области ситуация на этот счет выглядит намного благоприятнее. Доля нашего региона в общем объеме выбросов в 2005 году составляла 4%, а в 2019 году сократилась до 2,4 процента. Как заметила Ольга Молчанова, Кемеровская область и НСО в экономическом отношении (по уровню ВРП) вполне сопоставимы друг с другом.

Но при этом мы видим колоссальную разницу в плане экологии: выбросы в окружающую среду в Кемеровской области в 13 раз превышают данный показатель для НСО! Поэтому далеко не случайно, отмечает Ольга Молчанова, что в настоящее время происходит отток населения из Кузбасса. Этому, безусловно, способствует неблагоприятная экологическая ситуация.

Однако отсюда совсем не следует, что жители Новосибирска и Новосибирской области могут почивать на лаврах. Приведенные выше цифры по выбросам касаются, как мы сказали, стационарных источников загрязнения. С нестационарными источниками (к которым, в первую очередь, относится автомобильный транспорт) ситуация выглядит не столь благоприятно. Так, по последним данным, в Новосибирске ПДК по диоксиду азота оказались превышенными в три раза. И это происходит уже не первый раз. По указанным показателям Новосибирск занимает третье место в стране – после Москвы и Красноярска. Основным же источником диоксида азота является автомобильный транспорт, уточнила Ольга Молчанова. Конкретно в Новосибирске 60% таких загрязнений приходится как раз на автомобили.

Таким образом, если новосибирские предприятия приложили усилия к сокращению выбросов, то ширящаяся автомобилизация приводит к обратному результату. Поэтому, говоря о путях улучшения экологической ситуации в НСО, необходимо учитывать указанное обстоятельство. Как специально подчеркнула Ольга Молчанова, в валовом региональном продукте Новосибирска транспортная составляющая постоянно растет. По последним данным, ее доля составляет уже 15%, немногим уступая доле промышленности (18 процентов). Причем показательно то, что у нас неуклонно расширяется автомобилизация населения города и области. Поэтому проблема модернизации автомобильного транспорта для Новосибирска представляется сейчас весьма актуальной.

Как решается данная проблема в инновационном ключе? Основное решение понятно – переход на более безопасные с точки зрения экологии источники энергии. Речь идет как минимум о двух путях модернизации автомобильного транспорта – переход на газ и переход на электродвигатели. И бизнес в нашем регионе последовательно работает в указанных направлениях, создавая и расширяя соответствующую инфраструктуру.

По первому направлению в Новосибирске сейчас активно работает дочка «Газпрома» - ООО «Газпром газомоторное топливо». Как отметил представитель этой компании – начальник управления по работе с органами власти и связам с общественностью Сергей Кондратенко – на сегодняшний день Новосибирская область входит в первую десятку самых развитых газомоторных регионов нашей страны. В настоящее время мы являемся единственным регионом из всех регионов СФО, кто вошел в этот список лидеров. Сейчас в компании готовят инвестиционную программу по строительству в России в следующем году новых метановых заправок, где запланирована установка еще шести таких заправок в Новосибирской области.

Отметим, что ООО «Газпром газомоторное топливо» постоянно взаимодействует с федеральными и региональными органами власти в целях создания благоприятных условий по переводу автомобильного транспорта на метан. Параллельно наращивается партнерская сеть, связанная с соответствующим техническим переоборудованием автомобилей. Как сказал Сергей Кондратенко: «Мы считаем, что природный газ, которым богата Россия, уже является хорошо зарекомендовавшей себя альтернативой бензину и дизелю». За последние пять лет, отметил он, использование метана в качестве газомоторного топлива увеличилось в два раза. Кроме того, (что не менее важно), метан весьма экономичен.

Интересно, что недавно в Санкт-Петербурге была анонсирована программа полного перевода автомобильного транспорта на природный газ. Новосибирская область, как мы уже сказали, лидирует по этому показателю среди регионов СФО, находясь на десятом месте по стране. Сейчас на метане в нашей области работает более пяти тысяч автомобилей и действует восемь заправочных станций. В следующем году их количество (о чем было сказано) увеличится еще на шесть. То есть темпы «газификации» автомобильного транспорта в НСО вполне приличные. Поэтому у руководства компании есть надежда на то, что Новосибирская область станет локомотивом этого процесса в Сибири (как это обычно происходит в каждом федеральном округе, где всегда выявляется какой-то один лидирующий регион).

Что касается электрификации транспорта, то сейчас данное направление в нашем регионе начинает активно развивать компания АО «Новосибирскэнергосбыт». Именно эта компания установила в Новосибирске первую зарядную станцию в ноябре 2019 года. Как заявил представитель компании – заместитель руководителя департамента по развитию дополнительных услуг Андрей Витковский - к этой деятельности они пришли, развивая различные источники «зеленой» энергии. Размещение зарядной станции стало для них флагманским проектом. Увидев поддержку данного начинания, в компании решили не ограничиваться одной станцией, а сделать целую сеть таких станций, способных удовлетворить потребности не только города, но и области. Размещаться они будут так, чтобы владельцы электромобилей были в состоянии осуществлять межрегиональные поездки. А учитывая то обстоятельство, что в компанию обращаются коллеги из других регионов, этот опыт будет транслироваться и за пределы Новосибирской области, отметил Андрей Витковский. 

Будет ли метан конкурировать с электричеством в «борьбе» за спрос со стороны автомобилистов? Пока что бессмысленно выстраивать на этот счет какую-либо дилемму. Как справедливо заметил один из участников: «Не нужно придерживаться только одной альтернативы бензину – пусть на клумбе растут разные цветы».  Главное, что оба направления окажут в равной степени благоприятное влияние на экологическую ситуацию в регионе и тем самым подчеркнут статус Новосибирска как современного инновационного города.

Андрей Колосов

Уголовное преследование экс-председателя СО РАН, академика РАН Александра Асеева, обвиняемого в том, что он, якобы, смошенничал при приватизации своего коттеджа, длится уже несколько лет. В сентябре дело дошло, наконец, до стадии судебного разбирательства, и уже на первом заседании ученый заявил, что дело против него сфабриковано и назвал все происходящее травлей. «Континент Сибирь» предложил академику Александру Асееву подробнее изложить свое видение ситуации, связанной с его уголовным делом.

Справка. В 2017 году в отношении Александра Асеева было возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ – мошенничество, то есть «приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное лицом с использование своего служебного положения, в особо крупном размере». Органами предварительного следствия Александр Асеев обвиняется в том, что, являясь должностным лицом, из корыстных побуждений, с использованием своего служебного положения, нарушил действующее жилищное законодательство, принял меры к освобождению коттеджа в Советском районе Новосибирска, организовал заключение  договора найма указанного жилого помещения и дальнейшую приватизацию коттеджа от имени своей дочери. Также, с использованием своего служебного положения организовал дорогостоящий ремонт коттеджа силами и за счет денег СО РАН и строительной организации. По утверждению следствия своими действиями Александр Асеев причинил ущерб государству на сумму свыше 45 млн. рублей. 3 августа 2021 года заместитель прокурора Новосибирской области Игорь Мищенко утвердил обвинительное заключение по уголовному делу в отношении А.лександра Асеева. В настоящее время уголовное дело находится в производстве Советского районного суда Новосибирска. Максимальное наказание, предусмотренное статьей, по которой обвиняется Асеев, предусматривает лишение свободы на срок до десяти лет со штрафом до 1 миллиона рублей.

– Александр Леонидович, вы утверждаете, что дело против вас сфабриковано. Вы как-то аргументируете подобное заявление?

– Не вдаваясь в подробное изложение деталей уголовного дела, которые занимают 25 томов, в среднем по 200 страниц каждый, отмечу тот факт, что в предъявленном мне постановлении СУ СК по Новосибирской области о моем привлечении в качестве обвиняемого от 21 июля 2021 года, на 14 страницах я отметил 24 (!) ложных утверждения, которые убедительно опровергаются документами и материалами, содержащимися в упомянутых томах уголовного дела. Но на протяжении всего следствия дознаватели и следователи игнорировали это, отвергая практически все мои и моих защитников ходатайства и, тем самым, нарушали и мое конституционное право на защиту, и презумпцию невиновности. Именно на это я указал в своем выступлении на судебном заседании.

– Понятно, что перечисление и разбор всех 24 утверждений, которые вы можете оспорить, дело долгое.  Но не могли бы вы привести пару примеров?

– Начну с того, что следствие утверждает, что я, якобы, уже в 2009 году сформировал «преступный умысел на приобретение путем обмана» коттеджа, в котором сейчас проживаю. Но далее в деле нет ни одного доказательства этого утверждения! Откуда следствие взяло, что у меня в голове сложился этот «преступный умысел»? И почему именно в 2009 году, а не раньше или позже? Например, когда я занимался научной работой, за которую получил звание академика, что и позволило потом выдвинуть мою кандидатуру на пост председателя СО РАН. А может еще раньше, когда я заканчивал школу и университет, я уже замышлял стать академиком и «незаконно приватизировать коттедж»?

Другой пример. Следствие утверждает, что я «обманул членов президиума СО РАН, обещая им, что коттедж будет служить резиденцией для приема иностранных гостей». Но нет никаких решений президиума о его использовании в качестве «резиденции», зато есть распоряжение и договор найма, где прямо говорится, что коттедж предоставляется семье Александра Асеева для проживания.

Еще меня обвиняют в том, что я, якобы, дал указание выселить из коттеджа семью академика Дмитрия Константиновича Беляева, проживавшую там до меня. Но семья покойного академика расселена решением совета учредителей НП АЖС-1 по просьбе его вдовы Светланы Владимировне Аргутинской, потому что коттедж в тот момент был фактически не пригоден для проживания. Ему требовался серьезный капитальный ремонт, чем Управление делами СО РАН и строители и занимались на протяжении нескольких лет.

А теперь следствие видит состав преступления еще и в том, что моя семья не сразу сдала нашу квартиру в казну, а три года спустя, компенсировав тем самым бюджетные расходы на ремонт. Возникает вопрос, а где моя семья должна была жить те три года, что длился ремонт коттеджа? На вокзале? В гостинице или общежитии? Следствие вменяет мне в вину, что я расписался за свою дочь, но умалчивает, что у меня была нотариальная доверенность от нее, дающая на это право. И таких моментов в обвинительном заключении, повторю, больше двадцати.

Более того, в деле имеется красноречивое письмо прокуратуры Новосибирской области от 13 марта 2020 года, подписанное начальником управления по надзору за соблюдением федерального законодательства Натальей Константиновной Авдеевой в адрес СУ СК по Новосибирской области на имя следователя Е.П.Семенова, в котором говорится, что «в настоящее время отсутствуют основания для обжалования решения Советского районного суда Новосибирска от 29.04.2015 по делу о признании за Асеевой Ольгой Александровной права собственности на коттедж по ул. Мальцева 16 в Новосибирске… Меры к возврату выбывшего из собственности РФ коттеджа могут быть приняты при наличии обвинительного приговора суда по уголовному делу  по факту незаконного предоставления коттеджа в пользование Асееву Александру Леонидовичу».

Яснее не скажешь: чтобы лишить семью Асеевых законно занимаемого ими коттеджа необходимо любым способом возбудить уголовное дело в отношении Асеева и доказать факт незаконности предоставления ему коттеджа по ул. Мальцева 16. При этом приватизация нескольких десятков других коттеджей, совершенная в то же время другими учеными Академгородка, по тому же сценарию, почему-то не вызывает интереса ни у прокуратуры, ни у других правоохранительных органов. Всё это позволяет мне считать дело сфабрикованным и заказным с целью лишить мою семью нашего жилья в чьих-то корыстных интересах и отплатить мне за политику, которую я проводил в качестве председателя Сибирского отделения РАН.

– В таком случае, давайте немного коснемся истории этого уголовного дела. Как оно возникло и почему вроде бы простой вопрос о законности приватизации коттеджа тянется уже несколько лет?

–  Чтобы лучше понимать ситуацию, начну с более ранних событий. Еще при Лаврентьеве возникла традиция предоставления академикам и директорам институтов коттеджей для проживания как признание их заслуг в развитии отечественной и мировой науки. И председатели СО РАН всегда были в их числе. Эта практика была подтверждена постановлением Совета министров СССР, и оно не отменено. После того, как я выиграл выборы и возглавил Сибирское отделение, в 2009 году мне был предложен для проживания коттедж, в котором ранее проживал академик Беляев, ушедший из жизни еще в восьмидесятые годы прошлого века. К тому времени коттедж был фактически в аварийном состоянии, почему вдова академика и попросила переселить ее и членов ее семьи. Несколько лет длился ремонт коттеджа, когда он закончился и мы с семьей въехали в него, мы с супругой сдали в казну свою квартиру в доме на проспекте Коптюга (которую мне никто не выдавал, и которая построена на заработанные семьей средства). И стоимость этой квартиры с лихвой покрыла затраты бюджета на приведение коттеджа в пригодное для проживания состояние. Казалось бы, все законно. Но не для всех это было очевидно.

В 2016 и 2017 годах от жильцов общежитий СО РАН стали поступать жалобы на злоупотребление председателем СО РАН должностными полномочиями. Видимо, их авторы считают, что руководитель СО РАН, почетный житель Новосибирска, лауреат различных премий и наград за десятилетия плодотворной работы в государственных и общественных интересах не мог заработать на нормальное жилье и тоже должен жить с семьей в комнате общежития. С этими жалобами, правда, не все гладко. В частности, у меня есть письменное подтверждение от автора одного из таких обращений, что он не имеет к нему никакого отношения, равно как и к подписи, которую, якобы, под ним поставил. Но эти «мелочи» следствие, видимо, не интересуют.

Хотя поначалу следователями пять раз (!) принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела в моем отношении за отсутствием состава преступления. Но каждый раз прокуратура оспаривала эти постановления и требовала заново проверить обстоятельства приватизации коттеджа.

Так эта история ходила по кругу, пока не произошли два события.

Первое – я добровольно ушел в отставку с поста председателя, отработав два срока почти по пять лет с 2008 по 2017 гг., и в знак протеста против результатов реформы РАН и невозможности вести научную работу под руководством далеких от науки чиновников Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Повторю, это было добровольное и принципиальное решение, я мог по закону пойти на выборы снова, у меня были для этого необходимые компетенции и опыт, поддержка в академической среде. А голосуют, напомню, только академики и члены-корреспонденты РАН.

А второе событие для меня стало полной неожиданностью – это то, что, когда дело все-таки было возбуждено, произошло это, по утверждению прокуратуры, «по материалам УФСБ РФ по Новосибирской области». То есть, в основу обвинительного заключения, того самого, где в тексте я нашел четверть сотни ложных утверждений, легли некие материалы от сотрудников новосибирского ФСБ.

– Почему это стало для вас неожиданностью?

– Как ученый, директор Института физики полупроводников СО РАН и председатель Сибирского отделения, я много лет успешно сотрудничал с центром специальной техники ФСБ. Эта работа отмечена медалью ФСБ, благодарственными письмами, грамотами и именными подарками от этой организации. И теперь мне очень обидно осознавать, что районное отделение ФСБ так оценивает меня и мою деятельность, участвует в расследовании, которое, повторю, содержит очень много недостоверной или искаженной информации.

– Вы также говорили, что это расследование связано не только с желанием отобрать у Вас коттедж, но и, косвенно, с вашей позицией относительно реформы РАН и противодействием распродаже земель новосибирского Академгородка. Расскажите об этом подробнее.

– Я, как и большинство ученых, негативно отнесся к озвученному летом 2013 года проекту «реформирования Академии наук», считая его необдуманным и губительным для нашей научной системы. Более подробно история реформы РАН и ее конструктивная критика содержится в моей недавно вышедшей книге «Наука Сибири на изломе эпох. Заметки участника событий». Сейчас же напомню только, что именно в Новосибирске 1 сентября 2013 года прошел самый массовый митинг ученых против реформы, в котором участвовал и я. После этого мне звонили из администрации президента РФ, мой собеседник пытался устроить мне разнос, но общего языка мы так и не нашли.

Далее, будучи уверенным, что инициатором реформы является не президент Владимир Владимирович Путин, к которому я отношусь с уважением, а люди из его окружения, по своей инициативе, я предпринял отчаянную попытку если не предотвратить, то хотя бы отложить подписание указа президента о реформе РАН. Для этого в сентябре 2013 года я отправился на международный арктический форум в Салехарде с участием глав государств арктического региона, где передал Путину свое письмо с просьбой об отмене реформы РАН, по крайней мере, до детального и открытого обсуждения всех аспектов реформы.

По возвращению я снова имел неприятный разговор с функционером из администрации президента. Указ о реформе РАН был подписан, как известно, 27 сентября 2013 года со всеми вытекающими последствиями. И, находясь на посту председателя СО РАН, я как мог, с помощью других ученых, пытался этим последствиям противостоять, что не добавляло мне популярности среди «реформаторов» и в ФАНО, которое поставили управлять наукой.

К сожалению, большую часть негативных последствий предотвратить не удалось. Реформа РАН как цунами обрушилась на нашу научную систему. Сибирское отделение фактически лишили возможности распоряжения значительным по объему федеральным бюджетом, что определило недофинансирование и зависимость региональной науки от настроения клерков в министерстве. Практика объединения институтов научных центров в городах Сибири в одно юридическое лицо под вывеской «Федеральный исследовательский центр» тоже ни к чему хорошему не привела. Ну не могут институты с совершенно разными профилями деятельности – физические, биологические, гуманитарные и так далее эффективно управляться одной дирекцией. Как можно, к примеру, адекватно и правильно формировать единую стратегию научной работы для Института леса, Института физики, Института вычислительного моделирования, Института химии и химической технологии и НИИ медицинских проблем Севера, которые теперь являются подразделениями ФИЦ «Красноярский научный центр СО РАН»? Это приводит к тому, что ряд направлений исследований фактически прекращается, потому что не попадает в список приоритетов единого руководства. Ударом явилось разделение научных организаций и научных центров СО РАН на категории с отсутствием бюджетного финансирования мероприятий по развитию материальной базы для организаций 2-й и 3-й категорий, которые в настоящее время преобладают.

Перечислять можно еще долго. Но могу сказать, что, когда я был председателем СО РАН, мы всеми силами старались минимизировать ущерб для науки от таких решений, по возможности, добиваться их корректировки, если не отмены. И кое-что у нас все-таки получалось, что не добавляло мне друзей среди сотрудников ФАНО и других чиновников, проводящих «новую научную политику». Но в то время у меня были мощные союзники – академик и Нобелевский лауреат Жорес Иванович Алферов, тогдашний президент РАН, блестящий ученый Владимир Евгеньевич Фортов и другие. Оба этих замечательных человека, к сожалению, ушли из жизни и сейчас мне очень не хватает их поддержки.

– А в чем заключался спор вокруг земель Академгородка?

– Земля всегда была одним из главных материальных активов Академгородка и в постсоветское время не раз предпринимались попытки ею завладеть. Собственно, мое появление на посту председателя СО РАН в 2008 году и было связано с реакцией научного сообщества на решение тогдашнего президиума во главе с выдающимся ученым академиком Николаем Леонтьевичем Добрецовым о передаче всех свободных земель Академгородка в ведение Технопарка. Что бы сейчас представлял из себя Академгородок, можно видеть по застроенной до предела площадке Технопарка, где на небольшом участке «втиснуты» не только высотные башни производственной зоны, но и большой жилой дом, а также ряд коммерческих организаций, не имеющих отношения к высокотехнологичному инновационному производству, просто арендующих площади у руководства Технопарка. Понятно, что такой подход к управлению территорией всего Академгородка обогатил бы тех, кто управлял бы этим процессом, но одновременно – убил бы саму его суть, заложенную его основателями, то, что делает новосибирский Академгородок – всемирно известным уникальным научным центром.

И эти попытки превратить земли Академгородка в рыночный актив, «пирог» для застройщиков продолжались все время, а мое противодействие – вызывало у заинтересованных лиц из представителей местного бизнеса не меньшее неудовольствие, чем сопротивление реформе РАН у чиновников ФАНО. Потому что «на кону» стоят огромные суммы. Особенно их раздражает то, что нам удалось добиться в 2014 году придания Академгородку статуса объекта культурного наследия народов Российской Федерации. Это ставит концептуальный барьер по защите земель и неповторимого облика нашего Академгородка.

– Вы упомянули книгу воспоминаний, которая вышла из печати этой осенью. Расскажите, о чем она? Есть ли там глава, посвященная вашему уголовному делу?

– Эта книга – не совсем мемуары. Я не ставил целью рассказать именно о своей научной карьере, напротив, посвятил её удивительному феномену второй половины XX – начала XXI веков: возникновению и стремительному развитию академической науки на востоке нашей страны. Я постарался показать на примере нашего курса физического факультета НГУ, как работала Лаврентьевская система подготовки кадров для науки, на примере Института физики полупроводников и ряда других – как происходило образование и развитие ведущих институтов СО РАН. Ряд глав книги посвящены проблемам развития науки и университетского образования в наши дни. Как уже говорил, отдельный раздел посвящен губительной сути реформы РАН 2013 года и нашему противодействию этим процессам. А вот про уголовное дело, возбужденное против меня я в этой книге ничего не пишу, не хочу смешивать. Думаю, подробнее я расскажу эту историю в другой книге, которую я хочу написать, она будет посвящена судьбе председателей Сибирского отделения в разные периоды его истории.

– Можете рассказать об этом проекте?

– Скажу так, жизненные трудности и проблемы из-за своей принципиальной позиции по тем или иным вопросам – довольно традиционная история для руководителей Сибирского отделения. Сейчас мы отдаем дань уважения основателю и первому председателю СО АН СССР Михаилу Алексеевичу Лаврентьеву, но забываем о том, что его последние годы жизни в Академгородке были совсем непростыми. Как позже вспоминала его вдова, «Михаил Алексеевич всю жизнь дрался за свою правоту и выигрывал, но в старости стал выигрывать реже». И кончилось это тем, что его, фактически, выжили из Академгородка, ему пришлось уехать в Москву. Гурий Иванович Марчук, который после руководства Сибирским отделением возглавил всю АН СССР, стал ее последним руководителем. И в 1991 году он единственный, кто голосовал против ее роспуска, он выступал за создание единой Академии СНГ, считая распад СССР временным процессом, который можно обернуть вспять. В результате, после 1991 года он был отстранен от руководства научной системой. Валентину Афанасьевичу Коптюгу выпало руководить Сибирским отделением в годы, которые теперь принято называть «черными» для отечественной науки, когда стоял вопрос о выживании и сохранении институтов Академии наук.

Чтобы понять всю фантасмагоричность того времени, приведу пример, о котором мне рассказывали ближайшие сотрудники Валентина Афанасьевича. В очередной раз он приехал в Москву (а он не вылезал из командировок – очень напряженных – где буквально выбивал ресурсы на зарплаты и обеспечение работы институтов СО РАН) в Министерство финансов и никак не мог попасть на прием к нужному чиновнику, бесплодно ожидая в приемной. Тогда Коптюг предпринял неординарный ход. Он позвонил в приемную генсека ООН Бутрос-Гали, с которым был лично знаком и попросил того оказать содействие. И только после звонка из ООН в правительство РФ Коптюгу удалось попасть на прием к нужному человеку.

Понятно, что все эти нервные и унизительные для крупного ученого события не могли не отразиться на его здоровье, я считаю, эта борьба за сохранение науки фактически убила Коптюга. Замечательный ученый Николай Леонтьевич Добрецов, возглавив СО РАН, был вынужден сосредоточиться не на развитии науки, а на дипломатических и административных маневрах с целью убедить руководство страны в значении науки и Сибирского отделения РАН в частности для развития России в целом. Сил и времени это отнимало массу, а результатов приносило мало. Так что, повторю, судьба председателей СО РАН, в том числе и моя – это довольно драматичная история, которая достойна отдельной книги.

В наш цифровой век уже трудно удивить людей электронными гаджетами, применяемыми в высокотехнологичном сельском хозяйстве. В свое время мы уже писали о «хайтековых» теплицах, напичканных всевозможными датчиками, через которые – с помощью специальных компьютерных программ – осуществляется полный автоматический контроль по выращиванию растений. Мало того, в современную земледельческую отрасль начинают входить умные машины, способные заменить не только обычных работников, но даже квалифицированных специалистов. Роботы, оснащенные особыми сканерами, фиксируют текущее состояние выращиваемых культур, выявляют наличие болезней и определяют степень зрелости урожая. Такая техника, например, несколько лет назад демонстрировалась в Новосибирском Академгородке на Международной конференции, посвященной генетике и селекции растений.

В общем, футуристические прогнозы начинают сбываться. Но вот что показательно: как уже было неоднократно замечено, все современные инновации являются реализацией научных разработок и научных предложений как минимум полувековой давности. Нынешний земледельческий «хай-тек» также не является исключением. Исследовательская работа в этом направлении проводилась еще в 1950-е годы, причем, на фундаментальном уровне. И этот уровень далеко не случаен, если участь, что в нашей стране весомый вклад в зарождение данного направления внес знаменитый физик Абрам Иоффе, признанный чуть ли не «патриархом» советской точной науки.

Принято считать, что растениеводство – сфера деятельности биологов и химиков, но никак не физиков. В нашем сознании физика ассоциируется с машинами и прочими неживыми объектами. Поэтому нам трудно представить, какой вклад могут внести физики в совершенствование агрокультуры. Однако это является предубеждением. Академик Иоффе исходил из того простого факта, что урожай сельскохозяйственных культур в такой же степени зависит от физических факторов, как и от химического питания и от биологического сорта семян. В числе этих факторов – свет, тепло, вода и воздух. И физики, считал ученый, должны научиться УПРАВЛЯТЬ ИМИ и научить этому других.

Чтобы понимать, как это сделать, нужно изучить и уметь регулировать условия, в которых живет растение. Эту задачу в конце 1950-х годов пытались решить сотрудники Агротехнического института Академии сельскохозяйственных науки имени В. И. Ленина. В частности, разрабатывались системы измерений таких принципиально важных величин, как температуры и влажности почвы на различных глубинах, степень освещенности, направления и спектральный состав света и так далее. В ходе подобных исследований, подчеркивал академик Иоффе, замечательные возможности открывает применение полупроводников. Их главная особенность заключается в высокой чувствительности к внешним воздействиям. Благодаря данному свойству можно измерять эти воздействия и передавать полученные результаты на большие расстояния. Причем, эти измерительные приборы, отмечает ученый, очень малы, а потому их можно разместить где угодно. Подобно стражам, они будут следить за всеми изменениями, даже весьма незначительными. Система таких полупроводниковых датчиков позволяет из одного наблюдательного пункта вести систематическую запись ВСЕХ ДАННЫХ, характеризующих состояние ЛЮБОГО ПО РАЗМЕРАМ ПОЛЯ.

Как видим, более шестидесяти лет назад знаменитый физик уже вел разговор о «диджитализации» сельского хозяйства и автоматизированной обработке больших данных, собираемых с полей. Здесь были поставлены как раз те вопросы, которым в наши дни посвящают престижные международные конференции, собирающие под одной крышей биологов, генетиков, селекционеров, математиков, физиков и программистов. По мысли академика Иоффе, используя показания измерительных приборов, разбросанных по всему полю, ученые в состоянии проследить за взаимосвязью света, тепла, влажности, а также за реакцией растений на внешние условия.

В качестве наглядной иллюстрации им приводился конкретный пример, когда использовался мизерный датчик (размером меньше миллиметра), измеряющий влажность и температуру в данной точке. Поместив этот прибор в непосредственной близости к листу или стеблю растения, можно было следить за ходом испарения влаги листьями, определяя влияние на данный процесс температуры, освещения и других внешних факторов. В ходе исследований выяснилось, что освещение в несколько раз повышает испарение. Но это правило действовало только в определенное время суток, в зависимости от свойств конкретного растения. После того, как растение использовало необходимую «порцию» света, испарение прекращалось само собой, переходя на обычную ночную норму.

Ссылаясь на данный пример, академик Иоффе указал на то, что при помощи света у растений можно вызывать явления (напоминающие условные рефлексы у животных), регистрируемые специальными приборами. Благодаря данному свойству был создан автомат для оранжерей, способный включать и выключать свет по «указанию» самого растения. То есть растение освещается до тех пор, пока нуждается в свете, а затем само его «выключает», как только прекращается процесс испарения. Такой режим освещения, отмечает ученый, заметно отличается от физических условий, которые мы насильно навязываем растениям.

По словам ученого, как раз в оранжереях имеются все возможности для того, чтобы подобрать необходимые сочетания света, тепла и влаги. Путем систематических исследований на данном направлении ученые смогут досконально разобраться в том, чего «хочет» конкретное растение, при каких условиях оно лучше всего развивается, накапливает наибольшее количество полезных веществ (включая сахара и витамины) и приобретает наиболее хороший вкус плодов. Только выяснив все эти вопросы, можно организовать светокультуру на подлинно научной основе, считал академик Иоффе.

Интересно отметить, что результаты опытов не всегда совпадали с общепринятыми в биологии положениями. Так, выяснилось, что усиление освещения необходимо совмещать с низкими, а не с высокими температурами, как считалось ранее. Скажем, осенью, зимой и ранней весной, когда освещенность пониженная, для успешного выращивания некоторых овощей необходимы повышенные температуры. При учете реальных потребностей конкретных культур можно было значительно ускорить сроки созревания. Как утверждал академик Иоффе, при грамотной организации светокультуры удавалось доводить томаты до полной спелости всего за 60 дней. При этом урожай оказывался больше обычного, а вкусовые качества плодов - выше.

Еще одной важной физической задачей, полагал ученый, является изучение теплового режима почвы и математическая формулировка запасов почвенного тепла. Важной стороной таких исследований (особо актуальных для умеренных широт, включая Сибирь) являлось создание математической модели, позволяющей точно предсказывать ночные температуры и утренние заморозки. Помимо этого, можно было следить и за ходом испарения почвенной влаги. Причем, наличие полупроводниковых приборов давало возможность автоматически включать в правильном режиме необходимое орошение.

Как видим, еще шестьдесят лет назад был осуществлен очень важный, поистине революционный задел, направленный на развитие агротехники. Во многом академик Иоффе даже опередил наши дни. Ведь электронные гаджеты сами по себе являются не просто составной частью технологии выращивания растений – они являются предпосылкой для очень важных ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ. И пока что работа здесь далека от завершения. Растениеводы начинают обращаться к физике, однако важные прорывные открытия еще ждут нас впереди. Заслуга знаменитого советского академика именно в том, что он указал этот путь.

Николай Нестеров

Профессор лингвистики СПбГУ Валерий Мокиенко рассказал, что пандемия COVID-19 обогатила русский язык новыми «антипословицами» — старой народной мудростью на новый лад. Об этом сообщает пресс-служба университета.

Мокиенко совместно с профессором Грайфсвальдского университета Харри Вальтером изучил, как современная эпоха отразилась на русском языке. Результатом исследования стал «Словарь русских ковидных антипословиц-карантинок», который вошел в академический «Словарь русского языка коронавирусной эпохи», подготовленный Институтом лингвистических исследований РАН.

«Они рождаются по моделям уже известных нам пословиц, используют их смысл, находя в нем объект для шуток или опровержения вечной мудрости. Антипословицы потому и вызывают смех, что каждый носитель языка знает первоисточник и сравнивает шутливый вариант с ним. Можно сказать, что такие антипословицы — это картина ковидного мира в зеркале русского языка», — рассказал Мокиенко.

В исследовании есть как необычные варианты, так и часто употребляемые. Авторы отмечают, что самые первые «антипословицы» появились примерно через месяц после начала пандемии.

Примеры такого фольклора — «око за око, zoom за zoom», «одна голова хорошо, а две — не менее полутора метров друг от друга», «по маске встречают, по температуре провожают», «не имей сто рублей, а имей антисептик», «один в поле не болен».

Мокиенко считает, что такие «мудрости» надолго остаются в языке, и с победой над коронавирусом они не исчезнут.

«Вот и вы прочтете наши «ковидки», вновь воскресите в памяти хорошо известные пословицы или просто вспомните эту эпоху, ушедшую (дай-то Боже!) в прошлое. Это важно фиксировать и продолжать вести летопись жизни, ведь если мы забудем, то язык напомнит», — заявил ученый.

В течение многих лет российскую экономику совершенно справедливо ассоциируют с углеводородным сырьем. Еще лет десять назад этот «углеводородный» статус нашей страны казался незыблемым. Однако в связи с глобальным переходом к «безуглеродной» экономике приоритеты неожиданно поменялись. И теперь нашей стране – в целях сохранения лидерских позиций в мире - придется утверждать иной статус. На этот раз - «водородный».

На прошедшем в августе VIII Международном технологическом форуме «Технопром-2021» этой актуальной тематике бала посвящена отдельная стратегическая сессия: «Технологические приоритеты развития водородной энергетики в Российской Федерации». Важность заявленной темы красноречиво подчеркивало хотя бы то обстоятельство, что в числе спикеров был представитель Министерства энергетики РФ в лице заместителя директора Департамента государственной энергетической политики Сергея Романова.

Сергей Романов сразу же отметил неоднозначность рассматриваемой проблемы, в силу чего она требует постоянного всестороннего обсуждения. Для этого, считает он, важную роль должны сыграть дискуссионные площадки, подобные тем, которые были включены в программу Форума.

В принципе, подчеркнул Сергей Романов, водородные технологии известны достаточно давно. Водород производили уже в позапрошлом веке, используя для этого природный газ, уголь и электрическую энергию. В настоящее время он также производится во многих странах, будучи востребованным в химической промышленности, прежде всего, для производства аммиака и метанола. Также водород используется в нефтеперерабатывающей промышленности и в металлургии. Правда, рынок водорода пока еще не стал глобальным, а имеет строго локализованные точки. То есть крупнейшие страны-производители водорода одновременно являются и его крупнейшими потребителями.

В настоящее время основные объемы водорода производят из ископаемого топлива. По нынешней классификации это так называемый «серый водород». Доля электролиза, заметил Сергей Романов, пока что ничтожна мала.

«Тем не менее, - сказал он, - в настоящее время весьма активно осуществляется развитие технологий производства водорода именно методом электролиза». Еще один показательный момент: за последние десять лет в 25 раз (!) увеличилось потребление водорода на транспорте, что напрямую связано с «зеленым» трендом. Правда, наши эксперты связывают такой взрывной рост с эффектом низкого старта. Поэтому в данном случае вряд ли может идти речь о каком-то рыночном, сугубо маркетинговом прорыве.

Основными потребителями водорода на сегодняшний день являются Китай, страны Ближнего Востока, США и страны Западной Европы. Они же, как было сказано, являются и основными производителями водорода в силу того, что этот рынок локализован. Однако к 2030 году ситуация на водородном рынке может серьезно поменяться. Большинство экспертов уверено в том, что к тому времени уже будет сформирован глобальный рынок. Но для этого необходимо осуществить реальный технологический прорыв, связанный с созданием систем долгосрочного хранения и транспортировки водорода. В отличие от технологий производства водорода, здесь пока что имеется достаточно большой пробел. Как раз с этим обстоятельством связаны основные риски, возникающие сейчас на пути становления глобального рынка водорода. «Если глобальный рынок по причине технологической неготовности развиваться не будет, то мы так и останемся на уровне локального производства водорода, не важно, какого цвета он будет – зеленого, серого или бирюзового. И потребляться он также будет в местах своего производства», -  утверждает Сергей Романов. Поэтому для нашей страны сейчас имеет принципиальное значение развитие технологий хранения и транспортировки водорода, для чего имеет смысл рассмотреть и вопрос использования существующих газотранспортных сетей. Эту задачу Сергей Романов считает для России стратегической.

В целом же, учитывая растущий спрос на водород, российская наука уже сейчас должна сосредоточиться как минимум на трех направлениях, связанных с водородной тематикой. Во-первых, необходимо расширить производство водорода, используя вначале такие технологии, как паровая конверсия метана, пиролиз метана и газификация угля. А позднее уже можно осуществлять переход на производство «зеленого» водорода, используя для этих целей энергию возобновляемых источников или энергию атомных электростанций. Отдельной строкой идут принципиально важные для нас технологии хранения и транспортировки, куда входят, например, технологии хранения водорода в геологических образованиях, а также способы хранения и транспортировка водорода в жидких органических носителях. Наконец, необходимо рассмотреть сферу применения водорода и внутри нашей страны, ставя во главу угла декарбонизацию экономики. Такими сферами могут стать транспорт, коммунальное хозяйство, а также производство различных видов продукции, прежде всего, - сталеплавильное производство.

Сергей Романов подчеркнул, что в настоящее время российское государство уделяет этой теме повышенное внимание. Так, уже принята «дорожная карта» по развитию водородной энергетики и утверждена соответствующая концепция стратегического развития данного направления. Также на федеральном уровне формируется проект в области водородного транспорта.

В этой связи чиновник обратился к представителям научной общественности, подчеркнув их ведущую роль в создании испытательных полигонов и центров компетенций в сфере водородной энергетики. «Этим вы сильно поможете энергетике нашей страны и сохранению России в числе крупнейших мировых энергетических лидеров», - подытожил Сергей Романов.

Вместе с тем необходимо понимать, что переход в «водородную эру» еще не обещает быстрого отказа от углеводородного сырья. По признанию участников стратегической сессии, насыщение водородного рынка еще долго будет осуществляться за счет водорода, получаемого из ископаемого топлива. Главная причина связана с его дешевизной. По сравнению с ним «зеленый» водород, получаемый методом электролиза, пока еще слишком дорог для того, чтобы быть конкурентным. Поэтому даже при самом жестком сценарии углеводородное сырье еще долгое время будет играть решающую роль. Правда, чтобы не входить в явное противоречие с климатической повесткой, имеет смысл перейти от производства «серого» водорода, оставляющего заметный углеродный след, к так называемому «голубому» водороду, при производстве которого связывается большая часть диоксида углерода. В России, в частности, уже разрабатываются технологии, позволяющие производить приемлемый по цене продукт при относительно невысоком углеродном следе. 

Важно отметить, что в водородную тематику сейчас активно включается государственная корпорация «Росатом». Несмотря на то, что основной вид деятельности данной корпорации связан со строительством и эксплуатацией атомных электростанций, у нее есть богатый опыт по части обращения с водородом. Например, именно на атомных электростанциях успешно эксплуатируются электролизные установки. Соответственно, «Росатом» имеет научных специалистов, обладающих компетенциями в данной сфере деятельности. Благодаря этому три года назад водородная энергетика была выделена в отдельный трек развития корпорации, где будет применяться накопленный опыт работы в атомном секторе. По словам представителей «Росатома», уже сейчас здесь развиваются как технологии производства водорода, так и технологии его хранения и транспортировки.

Таким образом, прошедшее мероприятие недвусмысленно показало наличие в нашей стране научно-технического потенциала, способного с успехом развивать водородную тематику. Причем, что самое важное, речь идет не о благих пожеланиях политиков (как это нередко бывает), а о конкретной текущей работе, которая реализуется прямо сейчас. Без преувеличения можно сказать, что Россия уже вступила в конкурентную борьбу за свое место на глобальном рынке водорода.

Николай Нестеров

В этом году лауреатом Международной премии «Глобальная энергия» стал научный руководитель Федерального исследовательского центра угля и углехимии СО РАН академик Зинфер Ришатович Исмагилов. «Наука в Сибири» узнала у ученого о том, какие фундаментальные исследования позволили получить столь высокую награду, а также о будущем российской и мировой энергетики.

— Что значит для Вас присуждение премии «Глобальная энергия»?

— Естественно, я оцениваю это событие как величайшее достижение для любого ученого. Известно, что в число номинаций Нобелевской премии не входит энергетика, поэтому некоторые коллеги иронично называют премию «Глобальная энергия» энергетическим Нобелем. То есть можно говорить о мировом признании наших научных достижений, конкретно мы победили в номинации «За фундаментальный вклад в химию углеродных материалов, гетерогенный катализ и борьбу с изменением климата». Очень большая честь не только для меня, но и для всей нашей исследовательской команды, которая работает как в новосибирском ФИЦ «Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН», где были наработаны многие результаты исследований, так и в последнее десятилетие в Институте углехимии и химического материаловедения ФИЦ угля и углехимии СО РАН в Кемерово.

Отдельно хотелось бы остановиться на следующем моменте: в этом году было подано 106 заявок от номинантов. «Глобальная энергия» — действительно международная ассоциация, желающие участвовать представлены различными странами, в том числе и ведущими: США, европейские государства, Китай, Япония, Саудовская Аравия и другие, всего — 36. Еще на первом этапе для нас было большим успехом попасть в шорт-лист претендентов. Оказалось, мое имя, как победителя, было обнародовано третьего сентября на пленарной сессии Восточного экономического форума с участием президентов России, Казахстана и Монголии, председателя КНР и премьер-министров Индии и Таиланда. На один из вопросов об энергетике от нашего президента, Владимира Владимировича Путина, модератор пленарного заседания, президент Ассоциации «Глобальная энергия» Сергей Борисович Брилёв, рассказал, что есть в стране ученые, занимающиеся получением водорода из угля и переработкой углекислого газа каталитическими методами, и назвал мою фамилию.

— Расскажите, пожалуйста, о тех достижениях и результатах, за которые Вы были удостоены этой высокой награды?

— Как известно, она дается не за конкретное узкое достижение, а за многолетнюю работу и комплексные результаты в различных областях энергетики. Поэтому основные результаты, за которые я был удостоен премии, берут свое начало еще во времена моего студенчества. Но обо всем по порядку. Первое направление — это исследование и результаты в области использования катализаторов для сжигания топлив. Конкретно — беспламенное явление горения топлива, то есть на поверхности катализаторов идет окисление углеводородов, при этом выделяется тепло и, поскольку нет пламени, не образуются вредные токсичные газы, CО, сажа и, самое главное, отсутствуют оксиды азота. По сути, это беспламенное низкотемпературное сжигание топлива. Данная технология изначально предложена моим учителем, академиком Георгием Константиновичем Боресковым, чье имя сегодня носит Институт катализа. Еще студентом я пришел к нему в лабораторию, и мы начали заниматься этой тематикой. Сначала были получены результаты по окислению водорода — мы изучили механизм окисления водорода изотопными методами и предложили более активные для этого процесса катализаторы. Тогда на наши исследования с водородом многие смотрели, как на экзотику, а теперь эта тематика низкотемпературного, вплоть до комнатных, каталитического окисления водорода становится актуальной в связи с развитием водородной энергетики, топливных элементов и так далее. В дальнейшем под руководством Г. К. Борескова группой талантливых ученых данная идея была развита до технологии. Мы сжигаем топливо в слое катализатора и в этом же слое проводим другой химический процесс — это так называемый кипящий, или псевдосжиженный слой катализатора. По итогу были созданы так называемые каталитические генераторы тепла (КГТ), по существу котлы — аппараты с кипящем слоем. Как вы понимаете, для осуществления этого процесса нужны очень прочные катализаторы, и мы выполнили большую серию фундаментальных материаловедческих исследований для создания технологии производства высокопрочных сферических алюмооксидных носителей диаметром от 0,5 до 3 мм и активных и малоистираемых катализаторов на этих носителях. Совместно с красноярскими коллегами были выполнены масштабные исследования по сжиганию и газификации Канско-Ачинских углей в КГТ. В дальнейшем наша технология нашла применение в разных областях, в том числе, например, для сжигания в кипящем слое катализатора сточных вод иловых осадков. Так, в прошлом году в Омске ГК «Росводоконал» запустил в эксплуатацию установку по сжиганию иловых осадков, созданную по технологии ИК СО РАН.

Далее тематику сжигания топлива мы развивали и в немного другой сфере — для камеры сгорания газовых турбин. Разработали сотовые блочные катализаторы и каталитические покрытия и совместно с коллегами из Центрального института авиационного моторостроения им. П. И. Баранова успешно испытали опытные каталитические камеры мощностью 250 кВт. Достигнуты минимальные выбросы оксида углерода и оксидов азота на уровне 5—6 ppm, против 500 ppm и более при традиционном пламенном сжигании.

Еще одной успешной разработкой является двухстадийное сжигание топлив. Например, на одном из хозяйств под Новосибирском у нас уже больше десяти лет работают смесительные теплогенераторы с сотовыми блочными катализаторами по отоплению теплиц. То есть вместо того, чтобы строить котельную, прокладывать линии для отопления и циркулирования горячей воды, устанавливать радиаторы, делается следующее: в теплице площадью 800 кв. м ставятся две маленькие установки диаметром всего 30 см. Они сжигают природный газ и отапливают теплицы в холодный сезон. Подобная технология показала себя удивительно экономичной и экологически чистой.

Второе направление — технологии для очистки топлив, что позволяет освободиться от множества экологических проблем. В первую очередь мы занимались очисткой от соединений серы и в результате разработали технологию очистки попутных нефтяных газов от сероводорода. Мы начали с исследования механизмов процесса окисления сероводорода, в результате полного окисления обычно получается сернистый газ (серная кислота). А необходимо было научиться останавливать данный процесс на стадии получения элементарной серы, чтобы сера дальше не окислялась. Мы смогли найти катализаторы, которые способствуют селективному превращению сероводорода в элементарную серу. На основе открытой технологии были созданы специальные установки. Так, за десять лет работы на одном из месторождений Республики Татарстан на ней переработали около семи тысяч тонн сероводорода, предотвратив выброс в атмосферу до пятнадцати тысяч тонн серной кислоты (это 250 железнодорожных цистерн). Сегодня по всей республике действует уже несколько установок, ведутся переговоры по широкому применению на территории Казахстана, одна установка на стадии пусконаладки. ПАО «Новатэк» приняла разработанную нами технологию как базовую. Примечательно, что в сотрудничестве с данной компанией мы выиграли международный тендер в конкуренции с самыми авторитетными западными компаниями, что еще раз подтверждает уникальную экологичность и высокую перспективность нашей технологии.

Разумеется, очистку дымовых газов в своей работе мы также не обошли стороной. После активных теоретических исследований нашим коллективом созданы специальные катализаторы для очистки от оксидов азота и оксидов серы. Технология испытана в ходе реализации совместной программы с американской Ливерморской национальной лабораторией, а также при очистке дымовых газов норильского комбината (ПАО «Норникель»).

Кроме того, наш коллектив в ИК СО РАН стал первой научной организацией, которая еще в СССР освоила технологию создания сотовых блочных катализаторов. Нами созданы блочные носители и катализаторы из различных материалов: керамики, оксида алюминия, цеолитов, и прямой экструзией катализаторной композиции. В конечном счете наша разработка нашла применение при производстве автомобильных катализаторов.

Третье направление, разумеется, — водородная энергетика. У нас было несколько проектов с Нидерландской организацией по научным исследованиям (NWO) и Японской правительственной организацией по развитию новой энергетики и промышленных технологий (NEDO), в рамках которых мы разрабатывали различные варианты получения водорода, в том числе и того, что мы называем зеленый+ водород. Зеленый водород обычно получают из воды без побочных продуктов. Также существуют серый, желтый и голубой водороды, технология получения которых либо требует больших энергетических затрат, либо оставляет после себя вредные побочные продукты. Зеленый+ водород получается в результате ароматизации метана на цеолитных катализаторах, в результате чего образуются водород и бензол, являющийся полезным побочным продуктом. Из шести молекул метана мы получаем одну молекулу бензола и девять молекул водорода. Уникальная технология. Другой способ — разложение сероводорода, вредного газа, который при помощи проведения мембранных реакций мы можем разложить на чистый водород и инертную товарную серу. Еще одним важным достижением в области водородной энергетики является получение и модификация углеродных нановолокон и нанотрубок. Мы научились внедрять в них другие атомы, в частности азот. Данная разработка нашего коллектива будет крайне полезной для водородной и низковольтной энергетики в промышленности.

И, конечно же, мы внесли значительный вклад в переработку отходов атомной промышленности. Нами разработана технология безвредной переработки масел и органических отходов, содержащих радионуклиды. В данном случае мы опять же вместо пламенного сжигания проводим процесс в кипящем слое катализатора, органическая часть полностью окисляется, а небольшие количества радиоактивных материалов собираются в системе улавливания в виде дисперсных твердых продуктов, компактируются и направляются на переработку.

Последнее крупное направление нашей работы — технологии перехода от угольной генерации на водородную. В ФИЦ УУХ СО РАН создан банк всех углей Кузбасса, который позволяет нам провести систематические исследования по газификации различных марок углей. Когда наша страна займется промышленной газификацией угля, у нас есть все основания для того, чтобы быть лидерами в научных разработках по получению водорода из углей Кузбасса.

Мы сделали обзор части основных результатов, лежащих в основе конкурсной документации, которую подавали на премию «Глобальная энергия», в наших коллективах они были суммированы в тридцати пяти кандидатских и шести докторских диссертациях. 

Отдельного рассмотрения, конечно, требуют многие материалы нашей заявки в номинации, разработанные в наших международных проектах: девять проектов Международного научно-технического центра (МНТЦ); семь проектов Нидерландской организации по научным исследованиям NWO, Нидерланды; два проекта COPERNICUS; четыре проекта INTAS; три проекта Японской организации по развитию новой энергетики и промышленных технологий (NEDO); контракт № 6600028821 с Saudi Aramco — «Окислительное обессеривание жидких топлив»; проект седьмой Рамочной европейской программы — DEMCAMER; пять международных проектов РФФИ и РНФ; интеграционные проекты СО РАН с Академиями наук Азербайджана, Беларуси, Казахстана и Украины. 

— Скажите, а как, по Вашему мнению, будет развиваться энергетика в России и в мире в целом? Какие из существующих сегодня энергетических технологий Вы считаете наиболее интересными и перспективными?

— Ни для кого не секрет, что сегодня ведущие страны мира ведут кампанию по достижению нулевого углеродного следа (приближению углеродных выбросов к нулю). Европейская комиссия принимает законы, согласно которым с 2023 года будут введены пошлины и другие санкции на выбросы углекислого газа (СО2). Всё это, разумеется, хорошо. Однако в российских угольных компаниях сейчас нет четкого понимания того, что подобные меры очень скоро наступят и по отношению к России, произойдет ограничение поставок угля на европейский рынок. Разумеется, существует также и емкий восточный рынок, не менее ценный. Однако, учитывая огромную важность угольной энергетики для России в целом и Сибирского региона в частности, стоит понимать, что быстро от угля отказаться мы не сможем. В один день и даже в один год переоборудовать энергетический комплекс на другие виды топлива, заменить чем-то, освоить новые возобновляемые источники энергии просто не получится. Нужно ясно понимать — в ближайшие 10—15 лет мы будем продолжать работать с углем. Однако необходимость освоения и развития новых технологий очевидна, и мы должны активно ставить исследования по низкоуглеродной и водородной энергетике, по сокращению и утилизации парниковых газов, развивать ВИЭ и быть в мировых трендах.

Один из членов комитета Ассоциации «Глобальная энергия», нобелевский лауреат Родней Джон Аллам (Великобритания) предложил свою технологию сжиганию с одновременной концентрацией СО2, при которой углекислый газ не выбрасывается в атмосферу в виде разбавленных газов. Данный способ называется циклом Аллама и его можно попробовать использовать у нас, в Кузбассе, для отработки новой низкоуглеродной технологии сжигания угля.

Вообще, в этой тематике наш Федеральный центр угля и углехимии СО РАН играет ведущую роль в Российской Федерации. Мы работаем в Кузбассе, добывающем больше половины угля в стране, у нас в числе первых пяти был создан НОЦ «Кузбасс», и сейчас подготовлены все условия для реализации более двадцати проектов масштабной Комплексной научно-технической программы «Чистый уголь — зеленый Кузбасс», которые находятся под постоянным вниманием губернатора Сергея Евгеньевича Цивилева.

Крайне важно также оптимизировать процессы подготовки и сжигания топлива, чем сейчас активно занимаются сотрудники Института теплофизики им. С. С. Кутателадзе СО РАН под руководством академика Сергея Владимировича Алексеенко (кстати, также лауреата премии «Глобальная энергия» 2018 года). В институте ведется активная работа по отработке технологии оптимизации сжигания угля.

За дальнейшими тенденция в области энергетики необходимо наблюдать и принимать соответствующие решения в соответствии с протекающими процессами. Стоит только отметить, что, несмотря на стремление к нулевому углеродному следу, в этом году из-за холодной зимы страны Европы и США повысили потребление угля по сравнению с 2019—2020 годами. Не нужно также забывать, что рядом с нами есть такие страны, как Индия и Китай, потребляющие более чем в десять раз больше угля, нежели мы. КНР, например, — до трех миллиардов тонн угля (наша страна — порядка 420 миллионов тонн, экспорт — 170–180 миллионов тонн). 

— Как Вы считаете, перейдет ли человечество в ближайшие десятилетия на зеленые технологии в сфере энергетики?

— В наши дни оптимисты считают, что полный переход на зеленую энергетику возможен уже к 2030—2040-м годам. На мой взгляд, более реалистичный срок — 2050-е годы. Китай вообще поставил для себя планку к 2060 году. Документы, которые мы в прошлом году получили от нашего правительства, — стратегия развития угольной промышленности и энергетическая стратегия РФ, — пока что не устанавливают сроки перехода на зеленую энергетику. Сейчас во всех сферах руководства страны еще идет обсуждение данного вопроса. Однако, как уже многим известно, мы подписали Парижское соглашение по климату (регулирует меры по снижению содержания углекислого газа в атмосфере с 2020 года. — Прим. ред.). То есть необходима отработка этого вопроса с учетом международной ситуации, обстановки внутри страны, в экономике государства, поэтому достаточно сложно дать объективную оценку перспективы реализации данного плана. Лично мое мнение: в нашей стране ближайшие десять лет полный переход на зеленую энергетику вызывает сомнение, куда реальнее, что он начнется в конце 2030-х годов, активное же вхождение — в 2040—2050-х годах.

— В силах ли научного сообщества приблизить этот переход посредством популяризации зеленых технологий?

— Несомненно, заниматься популяризацией научных идей среди населения — крайне важно. Конечно же, каждый человек хочет жить в условиях чистого воздуха и хорошей экологии, что невозможно без новейших технологий чистой энергетики. Но сейчас очень многое зависит от руководителей наших энергетических и угледобывающих компаний, последние являются в основном частными. Многие из них пока не хотят признавать опасность регулярных выбросов CO2 в атмосферу, они видят только вред от угольной пыли. Но важно понимать, что сжигая одну тонну угля, занимающую условно один куб, мы получим примерно три куба твердого углекислого газа, который в газообразном виде неосязаем и не виден человеческому глазу. Но влияние выбросов углекислого газа, основного парникового газа, на климат уже заметно и будет только усиливаться. Поэтому, конечно же, активная популяризация перехода к зеленой энергетике крайне необходима. 

Вместе с конкурсной документацией на «Глобальную энергию» мы подали также наши материалы о подходах и методах катализа для утилизации СО2 в полезные продукты. Сам проект «Каталитические методы переработки углекислого газа из угольной генерации в полезные продукты» был признан одним из «Десяти прорывных идей в области энергетики на ближайшие десять лет» Ассоциацией «глобальная энергия». Презентация состоялась в рамках Глобальной энергетической сессии на Петербургском международном экономическом форуме — 2021 под названием «Будущее энергетики. Энергетический переход», в которой вице-премьер Российской Федерации Александр Валентинович Новак участвовал с докладом и цитированием данного проекта. В ближайшее время наша статья уже в более полном объеме выйдет в научный свет в одном ведущем академическом журнале. На мой взгляд, такая популяризация среди научного сообщества разных аспектов именно чистой энергетики крайне важна и в будущем однозначно даст свои плоды.

Беседовал Андрей Фурцев

​

Часть первая. Биогаз: дорога в «низкоуглеродное» будущее

Часть вторая. Отходы и доходы

- Артем Валерьевич, могут ли технологии получения биогаза помочь нам решить проблему с твердыми бытовыми отходами? Насколько пригоден бытовой мусор для такой переработки?

– Биогазовая технология пригодна для утилизации только органической части отходов. В морфологии ТКО доля органической части варьируется в зависимости от регионов и даже муниципалитетов. В разных субъектах РФ и разных городах доля органики в мусоре – различна. В среднем, условно, этот показатель можно принять за 35% от общей массы мусора, но есть площадки, где этот показатель доходит до 50%, а есть такие, где доля органики не превышает и 15 процентов.  Биогазовые технологии успешно применяются для утилизации мусора, как правило, в несколько измененном виде. Я имею в виду полигоны, где получают так называемый свалочный газ, по сути, представляющий собой биогаз, но полученный без создания специальных реакторов и условий для эффективного протекания анаэробного процесса. Главное достоинство такого решения – нет необходимости сортировки органики. Из минусов можно отметить невысокую эффективность процесса, длительный период дегазации полигона ТКО, захоронение ТКО, включающих органическую фракцию.

Чтобы избежать захоронения отходов, необходимо применять принципы циркулярной экономики при работе с отходами. С технологической точки зрения, органическую фракцию ТКО можно утилизировать при помощи технологий анаэробного сбраживания (биогазовых технологий), но необходима глубокая сортировка отходов. Понимаете, есть еще достаточно серьезная проблема, которая стоит на пути внедрения безотходных технологий в нашу повседневную жизнь. Вот, представьте, построили мы мусоросортировочный комплекс, очень хорошо отсортировали мусор, разделили его на фракции, которые можно использовать для получения вторичных ресурсов, как материальных, так и энергетических. И вот, когда у нас есть уже готовые «вторичные материальные ресурсы», вдруг, оказывается, что продать их мы никому не можем, никто не готов дать цену, которая бы окупила наши вложения в какой-то обозримой перспективе.

К большому сожалению, рынок вторичных материалов и ресурсов у нас развит крайне слабо. Конечно, без системной работы государства в этом направлении вряд ли что-то можно изменить к лучшему. Необходимо создание таких условий, при которых использование вторичного сырья было бы выгоднее, чем первичного: принятие комплексных мер на государственном уровне, направленных на развитие экономики замкнутого цикла, при которой вторичные материальные ресурсы вовлекались бы в хозяйственный оборот, и этот процесс был бы экономически привлекательным для бизнеса.

В настоящее время идёт огромная работа в этом направлении. Разрабатываются, обсуждаются и принимаются различные законы и подзаконные акты, направленные на стимулирование развития страны в контексте внедрения элементов циркулярной экономики. Я надеюсь, что эта работа будет успешна!

А что касается органики, замечу, что мы должны добиться ситуации, когда она не будет поступать на полигоны, а будет полностью утилизироваться. Ведь именно органика, попадающая в бытовой мусор, является никому не нужной фракцией, с одной стороны, и источником множества проблем, таких как возгорание полигонов, бактериальное заражение грунтовых вод, почвы, распространение различных вирусных и инвазивных заболеваний – с другой. Органика является и загрязнителем всех остальных фракций.

- А почему нельзя организовать предварительную сортировку на уровне самих жителей? Например,  у себя на даче я никогда не смешиваю органику с другими сортами мусора. Я ее собираю отдельно и потом компостирую. Почему бы эту практику не распространить среди горожан, страдающих от горящих полигонов?

– Видите ли, сама по себе сортировка, в – общем, не решает проблемы. Сортировка необходима, как стадия подготовки отходов к дальнейшей переработке и утилизации. А вот что делать дальше?

Интересно, но в морфологии «сельского» мусора доля органики - минимальна. Все пищевые отходы скармливаются домашним животным или компостируются. В мусорное ведро никто это не выбрасывает. А в городской среде, где расположена бОльшая часть населения, этого почти никто не делает, по объективным причинам. Получается, городским жителям фактически некуда применить образующиеся у них органические отходы, и они попадают в ТКО, вместе с остальным мусором – от пластика и упаковки до батареек и сломанных вещей…  Думаю, решение этой проблемы лежит во взаимодействии жителей как первичного звена сортировки органических отходов: до смешивания их с остальными фракциями ТКО, с одной стороны, и созданного специально для обработки органических отходов оператора – с другой.  Думаю, что должна появиться в каждом городе компания – оператор органических отходов, который работал бы только с органической фракцией. Ну, и разработка стимулирующих мер для населения тоже необходима. Например, в 50-х годах прошлого века в послевоенной Японии, когда проблема гниющего мусора (как раз органики) на улицах больших городов сильно обострилась, власти ввели практику платить жителям за сданный вовремя мусор, и обеспечили прием этого мусора по расписанию. Эта мера помогла наладить индустрию обращения с отходами. Сегодня, конечно, никто жителям за мусор уже не платит.  Данная отрасль отлажена и работает самостоятельно, без дополнительных стимулирующих мер. И работает эффективно. На улицах Токио, например, чисто и нет мусорного коллапса, несмотря на то, что в префектуре Токио проживает почти 20 млн. человек.

А вот что касается наших решений, мы могли бы уже сейчас предложить достаточно эффективную модель обращения с органическими отходами в масштабе небольших поселений. Например, для коттеджных поселков и поселков таун-хаусов. Скажем, жители небольшого коттеджного поселка сдают органику своей управляющей компании. Управляющая компания, со своей стороны, перерабатывает эту органику на собственной биогазовой станции, получая удобрения и биогаз. Биогаз используется для работы спецтехники. Удобрения – для озеленения поселка и на реализацию. 

Таким образом, управляющая компания могла бы снизить свои издержки, связанные с покупкой ГСМ для собственной техники, одновременно снизив платежи в сторону оператора ТКО за счет снижения количества сдаваемого мусора. Получаемый биогаз можно использовать не только для заправки техники, но и для генерации тепловой и электрической энергии, заместив часть потребляемых энергоресурсов собственными, снижая затраты и увеличивая свою экономическую эффективность, направляя освободившиеся финансовые ресурсы на развитие благоустройства окружающей среды внутри поселка, на радость его жителям.

Причем, для жителей поселка можно придумать различные программы лояльности и интересные предложения, стимулирующие грамотное обращение с отходами и ответственное отношение к экологии.

- А можно ли в такую переработку включить продукты человеческой жизнедеятельности, обычно сливаемые в канализацию?

– Можно, и даже нужно. Но, в масштабах городских очистных сооружений.

На этот счет есть один показательный пример. Так, В Великобритании, в Лондоне, популярны автобусы, которые заправляются метаном, полученным из осадка очистных сооружений канализации, при помощи огромной биогазовой станции. Эти автобусы местные жители называют «poo-poo bus».

 - Может, стоило бы схожий прецедент создать и у нас в Новосибирске, который добивается славы инновационного города - если слушать заявления чиновников мэрии? Как Вы считаете, готов ли наш город к подобным решениям?

– Некоторые горводоканалы в нашей стране используют биогазовые технологии, например, на одной из площадок Мосводоканала работает большая биогазовая станция, работающая на смеси осадка сточных вод и активного ила. В принципе, никто не мешает подобную практику внедрить у нас. Я считаю, тут дело в политической воле. Также часть городских автобусов уже переоборудована для использования метана. Заменив природный газ на био-метан из органических отходов очистных сооружений, можно было бы сделать общественный транспорт «углеродно-нейтральным», а также сократить площадь земель под лагуны обезвоживания осадка. Это действительно, было бы очень круто и показательно. Представьте, если бы это произошло к моменту проведения предстоящего чемпионата мира? Амбициозно, конечно… В современных реалиях звучит даже фантастично... Но ведь и Сибирь – уникальное место, где проживают уникальные люди - сибиряки, которые не раз удивляли весь мир, в том числе и уровнем технологий, и скоростью развития городов, и масштабными стройками. Что-то главное мы потеряли, как поётся в известной песне.

Не так масштабно, конечно, но наша компания в меру своих скромных возможностей работает над созданием как раз такой микромодели. Мы создали площадку, на которой утилизируем органические отходы пищевого производства, а получаемый биогаз планируем использовать для заправки легковых машин. Объем газа, который мы получаем из отходов, позволит заправить до пяти легковушек в сутки. Мы прорабатываем возможность заправки нескольких машин такси. Скромно, конечно, но очень показательно. Похожий проект давно уже реализован в Оренбургской области, и он там успешно работает. А сейчас мы хотим сделать нечто подобное у нас, в Новосибирске. 

- Как Вы считаете: разворот российской власти в сторону «зеленых» стратегий и климатических целей поможет простимулировать развитие биогазовых технологий?

– Я думаю, что в этой связи предстоит много работы, на всех уровнях – от экспертных площадок до законотворчества и контроля исполнения. Предстоит проделать огромную работу по достижению углеродной нейтральности экономики к 2030 году, формированию эффективных рыночных механизмов в секторе обращения с отходами, внедрению механизмов экономики замкнутого цикла в реальную жизнь. Это огромный труд огромного количества людей. Но цели, конечно, этого стоят, безусловно.

Биогазовые технологии, конечно, не могут быть панацеей в этих вопросах, но могут сыграть весьма заметную роль в процессе утилизации органических отходов на основе элементов циркулярной экономики. По оценкам Европейской Комиссии, биогазовые технологии позволяют добиться углеродной нейтральности в некоторых секторах экономики, а при определенных условиях, и достичь отрицательного углеродного следа. Потенциал снижения эмиссии парниковых газов за счет внедрения таких технологий, эксперты оценивают в 13% от общей эмиссии, связанной с использованием ископаемых видов топлива. Это – огромная цифра.

Биогаз, как источник био-метана, может стать источником получения био-водорода и сыграть свою роль также в становлении водородной энергетики, которой занимаются уже во всем мире.

Поэтому, конечно, я надеюсь, что политический вектор по достижению углеродной нейтральности и экологически безопасной утилизации отходов даст импульс развития таким технологиям.

Но, если честно, я не ожидаю какого-то взрывного развития в этой области. Вы знаете, я всё-таки сторонник поступательного движения. Я понимаю, что для развития чего-либо всегда нужна какая-то основа. Применительно к нашему разговору я считаю, что такой основой могли бы стать механизмы экономики замкнутого цикла.  Как только использование вторичных ресурсов - как материальных, сырьевых, так и энергетических, - станет экономически выгодным, развитие этих технологий не заставит себя ждать. Хорошо, что со стороны государства работа над этим началась и, надеюсь, она продолжится и будет выполнена в сжатые сроки и с высокой эффективностью.

Ну а мы готовы помогать на своем уровне.

Беседовал Олег Носков

​На заседании комиссии Государственного совета РФ по направлению «Наука» в ходе VIII Международного форума «Технопром» обсудили проект новой государственной программы научно-технологического развития (ГПНТР) России, которая объединяет все ресурсы и сформирует единую систему функционирования для интеллектуальной сферы.

Нормативные предпосылки создаваемого документа обозначил председатель комиссии губернатор Новосибирской области Андрей Александрович Травников. Горизонт будущей программы ― до 2030 года, синхронно указу президента РФ от 21 июля 2020 года о целях национального развития, согласно которому в сфере науки и высоких технологий должны быть достигнуты определенные результаты. Создаваемая ГПНТР также должна соответствовать приоритетам Стратегии научно-технологического развития (СНТР) России, что отмечено в поручении главы государства по итогам заседания президентского Совета по науке и образованию 8 февраля 2021 года.

Исходный разработчик документа ― Министерство науки и высшего образования РФ, с краткой презентацией проекта на текущей стадии готовности выступил заместитель министра Алексей Михайлович Медведев. Он напомнил одну из определенных президентом России национальных целей: войти к 2030 году в первую десятку ведущих стран мира по объему научных исследований и технологических разработок, для достижения которой и создается ГПНТР. Согласно контрольным показателям, заложенным в ее проект, госбюджетные затраты на науку и инноватику за неполные десять лет должны сократиться с примерно 70 % до 30 % и компенсироваться участием бизнеса, а весь объем финансирования ― составить не менее 1,7 % от валового внутреннего продукта России. Экспорт наукоемкой продукции и услуг России должен превысить их импорт, а доля молодежи до 39 лет в сфере науки и разработок ― возрасти до 50 %.

В президентском поручении ГПНТР определена документом, консолидирующим разрозненные сегодня 34 государственные (ведомственные и корпоративные) научно-технологические программы. Соответственно, число участников объединенной программы возрастет до 53, а ее финансирование составит, по словам А. Медведева, более триллиона рублей (с учетом организаций высшего образования).

«Структура госпрограммы претерпит кардинальные изменения, ― анонсировал замминистра. ― В ней консолидируются затраты не только на фундаментальные, но также на поисковые и прикладные исследования, что позволит перейти к формированию целостной системы управления и обеспечить достижение целей присутствия России в числе ведущих десяти стран мира в области науки и разработок».

С этой же целью, как указал Алексей Медведев, смещается фокусировка документа: «от поддержки институтов исключительно к поддержке создания конечных продуктов и технологий». При этом в проект ГПНТР включены ранее принятые и частично реализуемые программы, такие как «Приоритет-2030» или программа фундаментальных исследований Российской академии наук, судьба которой обеспокоила председателя СО РАН академика Валентина Николаевича Пармона.

Фундаментальные исследования и ресурсы на них сохранены в новом документе, но не обособлены и не выделены в особый приоритет, как в СНТР ― это не устраивало некоторых участников обсуждения, в том числе заместителя президента РАН члена-корреспондента РАН Сергея Владимировича Люлина.

«Фундаментальная наука неявным образом погружена в блок “Лидерство и научные фронтиры” проекта ГПНТР, ― акцентировал ученый. ― Мы предлагаем выделить в программе отдельное направление и назвать его, например, “Поддержка фундаментальных научных исследований, обеспечивающих получение новых знаний и лидерство российских исследовательских групп в мировой научной повестке”. Без этого не достичь конечных результатов, направленных на получение продуктов, изделий и так далее». Андрей Травников зафиксировал, что при сохранении ресурсного обеспечения фундаментальной науки дискуссия идет о структуре ГПНТР и названиях ее отдельных элементов, в проекте не всегда удачных: «Самоуважение отечественной науки восстанавливается, и она имеет право в том числе на собственную русскую терминологию».

Председатель Уральского отделения РАН академик Валерий Николаевич Чарушин обратил внимание на особую роль Академии наук в экспертизе научно-технологической деятельности, нивелированную в проекте ГПНТР, и потребность в новых механизмах привлечения частных инвестиций в науку и технологические разработки. «Научная экспертиза — важнейший элемент управления программой, и она должна быть четко обозначена как в текущем статусе, так и в будущем», — подчеркнул А. Травников. По второму вопросу высказался председатель фонда «Сколково» Аркадий Владимирович Дворкович:

«Системной проблемой науки почему-то принято считать превалирование государства в ее финансировании: порядка 70 %. Но у нас вся экономика такая, такова ее структура, разве может быть иначе? И заявления о том, что к такому-то году должны быть достигнуты иные показатели, ни на что не опираются. Объединение всей гражданской науки в единую систему — это не инструмент, бизнес всё равно остается никак не мотивированным вкладываться в науку, никакие инструменты не предложены». «Нет понимания, как всё это будет работать и почему предложенные инструменты позволят достичь обозначенных целей, — в целом охарактеризовал проект ГПНТР председатель “Сколково”. — При сохранении общего настроя программы: сочетание проектной и процессной деятельности, определение приоритетных крупных проектов и так далее, нужно исправить или дописать части, которые касаются управления разными стадиями научно-технологического развития».

Директор Объединенного института ядерных исследований и специальный представитель Минобрнауки по взаимодействию с РАН академик Григорий Владимирович Трубников обратил внимание на необходимость отображения в проекте ГПНТР территориальной составляющей.

«Программа поддержки наукоградов, принятая 30 лет назад, сегодня нуждается в коренной перезагрузке, о чем говорилось и здесь, на “Технопроме”. К развитию наукоградов следует подходить комплексно, с учетом всех изменений, произошедших в стране и в мире. В новой госпрограмме наукограды должны занимать особое место, в ее рамках должна появиться отдельная подпрограмма развития территорий с высокой концентрацией науки и разработок».

Алексей Медведев согласился и дополнил, что это относится не только к наукоградам, но и к другим административным образованиям (например, городкам «Росатома»). Дополнением Андрея Травникова стал тезис о необходимости варьировать формы государственной поддержки наукоградов: «Нельзя ограничиваться только распределением субсидий. Раз мы сводим воедино программы развития отдельных ведомств, то в этом документе должно быть отображено особое отношение к таким ценным для страны территориям».

Генеральный директор Российского научного фонда (РНФ) Александр Витальевич Хлунов констатировал, что последние изменения в управлении научно-технологическим процессом не изменили ситуацию в целом, и новая госпрограмма может застопориться без запуска аналогичных процессов в других сферах.

«Работу по управлению проектами вряд ли удастся наладить при той нормативной базе, которая у нас имеет место», — сказал глава РНФ. Он подчеркнул важность разделения фундаментального и поисково-прикладного направлений в классификации бюджетных расходов на науку и предложил внести эту позицию в проект ГПНТР. Иначе, по словам А. Хлунова, будут повторяться ситуации наподобие недавнего казуса «Росавтодора», потратившего более трех с половиной миллиардов рублей «на фундаментальные и поисковые исследования», а на самом деле — на разработку новых ГОСТов. «Нужна такая бюджетная классификация, которая позволит реально управлять научно-технологической сферой, — считает Александр Хлунов. — Вслед за госпрограммой может последовать постановление правительства о единых подходах к планированию, реализации, мониторингу и требованиям к результативности крупных проектов».​

«По характеру дискуссии видно, что неустранимых противоречий нет, — резюмировал министр науки и высшего образования РФ Валерий Николаевич Фальков. — Каждое из предложений мы проработаем самым детальным образом. В частности, важно доработать мотивационную составляющую ГПНТР. Надо смотреть на нее глазами не столько чиновника, сколько простого исследователя».

Министр информировал, что следующие обсуждения проекта с участием представителей академического, университетского и бизнес-сообществ состоятся в сентябре, чтобы все ключевые элементы ГПНТР были подготовлены к концу 2021 года.

По итогам дискуссии высказался вице-президент РАН и глава его Сибирского отделения академик Валентин Пармон:

«Идея объединения всей научно-технологической деятельности и отводимых на нее государственных ресурсов под зонтиком единой программы, в принципе, очень благотворна и давно продвигалась Академией наук. Но для того чтобы ГПНТР принесла ожидаемые эффекты, необходимо выдержать как минимум три важнейших условия. Во-первых, такой гигантской программе необходим полномочный центр управления высокого уровня: снова возникает тема ГКНТ-2, надведомственного федерального органа, определяющего и реализующего единую научно-технологическую политику. Во-вторых, фундаментальная наука должна быть четко определена в программе как приоритет номер один, как первое звено в цепочке от знаний к технологиям и, соответственно, финансироваться государством и бизнесом. И третий ключевой момент — экспертиза. РАН законодательно определена как главный субъект экспертизы научных, научно-образовательных и научно-технологических проектов, эта позиция должна быть четко отображена и в ГПНТР. Академия не стремится к абсолютной монополии и допускает участие в экспертизе других организаций, например для оценки технологической готовности узкоспециальных разработок. Но по крупным проектам и неоднозначным ситуациям последнее слово всегда должно быть за РАН».

Часть первая. Биогаз: дорога в «низкоуглеродное» будущее

- Артем Валерьевич, давайте затронем вопрос исходного сырья. Судя по тем таблицам, которые приведены в Ваших презентациях, растительное сырье дает больший выход биогаза, чем отходы животноводства. Так ли это?

– В теории, да. Растительное сырье имеет бОльший потенциал выхода биогаза. В таблицах, как правило, приводятся справочные данные по выходу биогаза из того или иного сырья, и носят, знаете, такой характер идеальных условий. На практике же выход газа сильно зависит от вида, состава, качества исходного сырья, и каждый отдельно взятый реализованный биопроцесс имеет свои особенности и совершенно конкретные параметры. Я бы сказал, что такой параметр, как количество получаемого газа, будет сильно зависеть от количества белков, жиров, углеводов, макро- и микроэлементного состава исходного сырья, а также его биодоступности для бактерий, обеспечивающих многостадийный последовательный биогазовый процесс. Например, существует много биогазовых станций, в которых реализован процесс, работающий на смеси тех или иных отходов, в той или иной пропорции. Добавка в рецептуру того или иного компонента бывает необходима не только для увеличения выхода газа, но и для улучшения характеристик биопроцесса в целом. Например, совместно со свиным навозом часто применяют кукурузный или иной силос. Это делается для того, чтобы улучшить показатели биогазового процесса переработки свиной жижи.

- Насколько сложна эта технология для «чайников»? В состоянии ли её освоить мелкий фермер или даже владелец ЛПХ? Мне приходилось слышать, будто работать с биогазом очень сложно ввиду его взрывоопасности. Нет ли здесь преувеличений?

– Конечно, биогаз, в составе которого есть изрядная доля метана, – это горючий газ, то есть взрывоопасная среда. Поэтому, помещение, в котором установлена биогазовая станция, должно соответствовать определенным нормам, применяемым к объектам газового хозяйства и газовых котельных. Кроме этого, определенным требованиям должна соответствовать и квалификация персонала, работающего в помещениях биогазовой станции и с биогазовым оборудованием.

В принципе, ничего сверхъестественного. Должны соблюдаться нормы охраны труда, техники безопасности, инструкции операторов, и риск негативных последствий будет сведен к минимуму. Например, никого же из нас не пугает работа с такой горючей и взрывоопасной средой, каким является бензин, когда мы производим заправку своего автомобиля. Не так ли? Но мы все знаем, что при этом нельзя курить, должен быть заглушен двигатель, на заправке должны быть огнетушители, аварийная автоматика и т.д.

Если выполняются требования к помещению, техника безопасности, инструкции для персонала и посетителей, то риск становится минимальным. Хотя, иногда все равно происходят какие-то инциденты, но очень редко. И еще реже - с какими-то серьезными последствиями. Я думаю, с биогазом примерно та же ситуация.

- В таком случае, как широко эти технологии могут быть распространены? Распространятся ли они на частные домовладения, где образуется немало органических отходов? Иначе говоря, работа с биогазом есть удел исключительно профессионалов или же она может с успехом выполняться и любителями? Если не ошибаюсь, в Индии и в Китае биогазовые мини-установки встречаются даже в крестьянских подворьях.

– Вы знаете, я думаю, не стоит стремиться к тому, чтобы в каждом доме была своя биогазовая установка. Я бы сказал, что на уровне небольшого поселка, где биогазовая станция работает на несколько десятков домов, такие технологии могут быть успешно применены. Да, в Китае, действительно, распространены миниатюрные биогазовые установки, даже «квартирного» формата. Такая биогазовая установка, в общем-то, ничего общего не имеет с промышленным объектом, а представляет собой небольшую емкость, установленную во дворе, куда сбрасывают отходы приготовления пищи и другие отходы, а получаемый газ используют для работы газовых плит, фонарей освещения, газовых обогревателей (в том числе уличных) и т.д. Это достаточно примитивная реализация биогазовых технологий, обратной стороной которой является крайне низкая эффективность таких установок. Из-за уличного расположения (вне помещения), небольшого количества получаемого газа, отсутствия систем хранения газа такие решения относительно безопасны в эксплуатации и не требуют каких-то особых навыков или знаний. Но я уверен, что даже в этом случае необходимо соблюдать технику безопасности и элементарные правила, которые позволят снизить риск нежелательных последствий.

Я думаю, что решения, которые мы обсуждаем с Вами, все-таки являются промышленными объектами. Они целесообразны к применению на предприятиях, даже небольших. Сюда включаются фермы, теплицы, производственные компании (переработка сырья, производство продуктов питания, сельхоз продукции, напитков и др.), управляющие компании, предприятия общепита и так далее. Я уверен, что подобные объекты должны быть выполнены профессионально. Это касается не только самого оборудования, но и его монтажа, пуско-наладки, контроля в процессе эксплуатации, технического обслуживания и ремонта. 

Не стоит пытаться сделать хорошую и безопасную биогазовую установку дома, «на коленке», из подручных материалов. Вероятнее всего, ничего не получится, и процесс просто не заработает. А вот если чудо произойдет, и в результате будет выделяться биогаз, это может привести к печальным последствиям. Помните, метан не имеет запаха, и даже на таком бытовом уровне можно создать очень опасную ситуацию, вплоть до пожара или взрыва.

Что касается работы на биогазовой установке. К управлению этим процессом может быть допущен только оператор, имеющий соответствующую квалификацию, знания которого проверены. Если говорить о квалификации, то она так и называется – оператор биогазовой станции. Некоторые учебные заведения в РФ готовят таких специалистов. Однако это больше касается работы операторов на больших производственных объектах, которые представляют собой биогазовые установки масштаба заводов, с большим количеством оборудования, зданий, инженерных сооружений, рабочих мест, оборудованных автоматикой контроля процессов и специализированными программно-аппаратными комплексами. Для работы оператором на наших биогазовых установках такой серьезный уровень подготовки не требуется. Вполне достаточно обучения оператора, которое мы проводим, поставляя заказчикам наши решения. Грубо говоря, мы, как производитель, сертифицируем специалиста для работы с нашим оборудованием. Обучение занимает до 10 дней, в течение которых мы даем необходимый минимум знаний, достаточный для работы на нашей установке. Справиться с этой программой может любой человек, имеющий среднее образование.

- А как тогда наладить переработку отходов на уровне мелких хозяйств? Могут ли они действовать самостоятельно, не опасаясь чрезвычайных ситуаций? Скажем, могут ли они наладить безопасное производство биогаза для отопления помещений? Потребуется ли для этого нанимать оператора-профессионала?

– Проектирование, подбор и поставка оборудования, монтажные и пуско-наладочные работы должны быть выполнены профильными компаниями или специалистами. А эксплуатация установки не требует какой-то сверхъестественной квалификации. Я об этом уже говорил.

Но, понимаете, если говорить об отоплении помещений, то, конечно, в штате необходимо иметь специалиста, который разбирается в котельном оборудовании, системах отопления и прочем.  Биогазовая установка даст вам газ для котельной, но  саму котельную тоже необходимо обслуживать, чтобы не допустить аварийных ситуаций, срыва отопительного сезона и т.д.

- К вопросу о целесообразности. Как соотносятся между собой объемы отходов и готовый продукт, пригодный к использованию? Условно говоря, сколько нужно иметь в своем распоряжении отходов, чтобы они решили какие-то энергетические проблемы – то же отопление дома или хозяйственных построек?

– Вы знаете, это такой, я бы сказал, главный вопрос. Вначале надо задуматься: зачем Вам биогазовая станция? И ответов на этот вопрос очень много. Понимаете, биогазовая станция – это инструмент, который можно применить для решения разных задач. Технология позволяет получать вторичные материальные и энергетические ресурсы из органических отходов - при экологически безопасной утилизации последних. Спектр пригодных отходов очень широк. К основным видам продуктов, которые можно получить, относятся: 1) биогаз (это - отопление, горячее водоснабжение, горелки, сушилки, газовые плиты, генерация электроэнергии и т.д.); 2) биометан (производство КПГ для заправки техники, тракторов, автомобилей и т.д.);3)  углекислый газ, углекислота в баллонах (огромное количество применений, даже перечислять все не буду); 4) сухой лед (тоже огромное количество применений); 5) биоводород (производство аммиака, генерация тепловой и электроэнергии и т.д.); 6) удобрения, средства защиты растений, средства для рекультивации загрязненных территорий. К тому же биогазовая установка позволяет «генерировать» единицы сокращения выбросов СО2, что тоже является неплохим «товаром» на соответствующих биржах и торговых площадках. А также биогазовая технология позволяет снизить антропогенную нагрузку, негативное воздействие на окружающую среду, повысить качество производимой продукции, снизить экологические платежи, вероятность наложения штрафов за нарушение законодательства в сфере природопользования, повысить лояльность клиентов, увеличить маржинальность целого спектра бизнесов в различных секторах экономики, и так далее. По большому счету, это – действительно, мощный инструмент экономики замкнутого цикла, «зелёной» экономики.

В общем, говоря о целесообразности применения биогазовой технологии в том или ином проекте, всегда нужно иметь в виду конкретный проект. Я за то, чтобы отходы перестали существовать. Считаю, что отходы в ближайшем будущем станут источником дополнительной прибыли во многих отраслях экономики. И чем больше у вас есть сейчас отходов, тем больший потенциал для экономического роста вы имеете. Поэтому мне кажется, что вопрос о необходимом минимальном количестве имеющихся в распоряжении отходов, так даже и стоять не должен. Все отходы, которые есть, должны приносить дополнительную прибыль. Именно так и будет, я уверен.

Отвечая на вторую часть Вашего вопроса, скажу, что здесь всё необходимо считать. Давайте для примера, весьма условно, возьмем и рассмотрим такой кейс. Допустим, вы – фермер, и у вас есть 20 коров. Каждая из них «даёт» 40 кг навоза КРС в сутки. Итого, образуется 800 кг навоза в сутки. При условно-средненьком уровне организации биогазового процесса, это количество отходов позволит получить около 32-35 кубометров биогаза в сутки. Калорийность этого газа при сжигании (даже без очистки от углекислого газа) составляет около 10 КВт*ч тепловой энергии. Таким образом, вы получите 350 КВт*ч «тепла» в сутки, которое «выработает» газовый котёл мощностью 30 КВт при усредненной суточной нагрузке в 50% от мощности. Это такой типичный режим работы газового котла в холодное время года. Идем далее. Котел мощностью 30 КВт способен обеспечить горячее водоснабжение и отопление среднестатистического частного дома площадью 150-200 квадратных метров.

Если перевести эту цифру в привычные гигакалории, то получится, что 20 коров обеспечат Вам выработку 0,3 Гкал в сутки, или 9 Гкал/мес.  Норма потребления коммунальной услуги в жилых помещениях в Новосибирской области составляет 0,025 Гкал на 1 кв. м. общей площади в месяц. Соответственно, согласно нормативу, на потребление тепловой энергии, переработка навоза от 20 коров в биогазовой установке позволит отопить жилое помещение площадью 360 кв. м (9 Гкал/ 0,025 Гкал/м2/мес. = 360 м2). 

Кроме этого, вы, как фермер, будете получать около 1500 литров концентрированных биоорганических удобрений в сутки (с учетом исходной влажности навоза в 75%). При норме расходования 2 л концентрата на одну «сотку», вы сможете полностью обеспечить высокоэффективными органическими удобрениями площадь полей в 2,7 тыс. га. (1500 л/сут. / 2 л/сот * 365 суток / 100 сот/Га = 2737,5 Га). Удобряя свои поля этим удобрением, вы сэкономите на покупке удобрений (минимум 350 рублей на гектар в год, что составит минимум 950 тысяч рублей в год). Вы также сэкономите на средствах химической прополки (так как переработанный в биогазовой станции навоз не содержит живых семян сорных трав, что в перспективе приведет к значительному сокращению числа сорняков), сэкономите на ГСМ (сокращение количества выездов техники, связанных с внесением удобрений). К тому же вы повысите урожайность, запустите процесс восстановления естественного плодородия почвы, улучшите качество кормов или продукции, которую вы выращиваете на этих полях, снизите вероятность штрафов за внесение свежего навоза в почву, улучшите свои экологические показатели. Вот, очень кратко, мы рассмотрели кейс самого простого применения биогазовой установки на ферме.

По большому счету отходы – это очень хороший инструмент для получения дополнительных прибылей. Причем, серьезных прибылей. Правда, в том случае, если к этому грамотно подойти. В случае неграмотных решений вы неизбежно получите убытки и разочарования. И, наоборот, при грамотной организации дела у вас появляются ощутимые конкурентные преимущества. Это прямо относится к тем хозяйствам, в распоряжении которых много органических отходов. То есть потенциально они имеют конкурентные преимущества в сравнении с теми, у кого таких отходов нет. Подчеркиваю, грамотное управление отходами способно приносить серьезные прибыли.

Короче говоря, биогазовая технология позволяет использовать комплексные источники окупаемости вложений и повышения рентабельности. В зависимости от ответа на вопрос:  «Зачем именно Вам нужна биогазовая станция?», получится разный результат. То есть кругом получается экономия: и на ГСМ, и на удобрениях, и на гербицидах, и на топливе. Снизив затраты, вы, естественно, увеличиваете прибыль. В этом и заключается ваше конкурентное преимущество в сравнении с теми, кто воспринимает отходы как проклятие и старается банально избавиться от них. Грамотная работа с отходами, таким образом, в корне меняет всю ситуацию, являясь залогом повышения рентабельности производства.

Вообще, я считаю, что любой переход к более прогрессивным формам управления всегда дает возможность далеко продвинуться вперед. А биологическая переработка органики как раз и является одной из таких форм, особо актуальных именно в наше время.

Беседовал Олег Носков

Окончание следует