Специалисты Института ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) смонтировали и запустили первую очередь линейного ускорителя будущего источника синхротронного излучения «СКИФ», на базе которого создается Центр коллективного пользования (ЦКП «СКИФ»). После «тренировки» первой очереди ускорителя специалистам удалось ускорить пучок электронов до энергии 30 МэВ. Проектные параметры линака в составе всего комплекса – 200 МэВ, на них он выйдет в 2024 г., но уже сейчас можно говорить о том, что они будут достигнуты.

Линейный ускоритель (линак) – одна из основных частей ускорительного комплекса «СКИФ». Именно в линаке формируется пучок электронов, который поступает сначала в бустер-синхротрон для дальнейшего ускорения, а потом в накопитель-источник синхротронного излучения. В линейном ускорителе необходимо получить энергию частиц 200 мегаэлектрон-вольт (МэВ), 55 сгустков электронов с периодом 5.6 наносекунд (нс), с зарядом в каждом сгустке 0.3 нанокулон (нКл). Длина каждого сгустка около нескольких миллиметров.

В линаке электроны быстро набирают скорость, близкую к скорости света, а их траектория корректируется магнитной системой. Уже сформированные в линейном ускорителе сгустки электронов с частотой 1 Гц поступают в бустер-синхротрон. Здесь пучок ускоряется до 3 гигаэлектрон-вольт и перепускается в накопитель. В накопителе пучки электронов движутся по круговой орбите, которая формируется поворотными магнитами, и испускают синхротронное излучение, поступающее пользователям центра: биологам, химикам, геологам, материаловедам и другим специалистам. С его помощью они проводят свои работы, например, определяют элементный состав вещества, изучают свойства новых материалов, исследуют быстропротекающие процессы, расшифровывают структуру белков и многое другое.

«В настоящее время первая очередь линейного ускорителя смонтирована и запущена. Линак полностью работоспособен, все его элементы в рабочем состоянии, – рассказал заведующий лабораторией ИЯФ СО РАН кандидат физико-математических наук Алексей Левичев. – На выходе из первой очереди ускорителя мы продемонстрировали энергию пучка около 30 МэВ при входной СВЧ мощности около 20 МВт, что полностью соответствует нашим расчетам. Также получен проектный заряд 0.3 нКл в каждом сгустке. Дальше планируются рутинные измерения параметров пучка, его стабильности, характеристик, связанных с угловым и энергетическим разбросом. Но уже сейчас полученные результаты говорят о том, что все наши расчеты верны, и установка достигнет в дальнейшем своих проектных 200 МэВ».

Центр коллективного пользования «СКИФ» – источник синхротронного излучения поколения 4+. Установка сооружается в Новосибирской области в рамках национального проекта «Наука и университеты» и во исполнение Указа президента России от 25 июля 2019 года.

Заказчиком и застройщиком ЦКП «СКИФ» выступает ФИЦ «Институт катализа им. Г. К. Борескова СО РАН». Единственный исполнитель по изготовлению и запуску технологически сложного оборудования для ЦКП «СКИФ» – Институт ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН. В настоящее время десятки организаций РФ привлечены в создание ЦКП «СКИФ». К ним относятся ООО «НПП Триада-ТВ» (Новосибирск), АО «БЭМЗ» (Бердск), ООО «Модульные системы торнадо» (Новосибирск), АО «Воткинский завод» (Воткинск), ФАУ «СибНИА им. С. А. Чаплыгина» (Новосибирск), ИГиЛ СО РАН (Новосибирск), АО «ВАКУУММАШ» (Казань), ООО «Катод» (Новосибирск), АО ВНИИНМ им. А. А. Бочвара (Москва).

Пресс-служба ИЯФ СО РАН

Тема продовольственной безопасности не сходит с повестки дня развитых стран. Ранее мы уже обращали внимание на то, что в Европе сложилась не очень хорошая ситуация с продуктами питания. Не лучше обстоят дела и в такой богатейшей стране, как США. Вот последние новости на этот счет.

По официальным данным, нехватка еды угрожает как минимум 54 миллионам американцев. Продовольственный дефицит связывают с последствием короновирусной пандемии 2020 года. Однако с тех пор ситуация не улучшилась. Количество нуждающихся не только не сократилось, а выросло на 17 миллионов. Как отмечают представители благотворительных организаций, примерно 40% человек, приходящих на пункты раздачи еды, никогда до этого не полагались на бесплатную продовольственную помощь.

Голод, считают эксперты, угрожает представителям самых разных слоев населения. Очень часто это происходит из-за задержек с выплатой зарплат или из-за неотложной медицинской помощи. При этом отмечается, что больше всего от этого страдают пожилые люди, чернокожие и цветные. В любом случае выстраивается неутешительная тенденция даже для развитых стран.

Как раз на этом фоне учащаются разговоры об острой необходимости коренной перестройки сельскохозяйственных практик ввиду так называемой климатической угрозы. Жесткой критике в который раз подвергается современное животноводство, якобы угрожающее планете наряду с ископаемым топливом. Мы уже неоднократно писали о том, какие меры принимаются в Европе в отношении разведения сельскохозяйственных животных. Поскольку США движется тем же курсом, там также рассматриваются «альтернативные» подходы к производству продуктов питания. Одну такую альтернативу, а именно производство еды из насекомых, мы уже освещали подробно. Однако это не единственная альтернатива.

В настоящее время в западных странах широко рекламируются различные инновации в сельском хозяйстве, которые поддерживаются на государственном уровне. В числе этих инноваций – производство культивируемого мяса, то есть мясного продукта, особым образом выращенного из стволовых клеток животных. Сегодня это одна из «модных» тем, развиваемых в контексте перехода к «чистой» энергии и «бескровному» животноводству.

Сделаем небольшое уточнение. У нас зачастую приравнивают понятие «культивируемое мясо» к понятию «искусственное мясо». На самом деле здесь есть различия. Так, искусственным мясом принято называть «мясоподобный» продукт, произведенный на основе растительного сырья. Например, из соевого белка. Что касается культивируемого мяса, то оно имеет животное происхождение. Его создание связано с высокими технологиями, когда, по сути, в лабораторных условиях создается кусок мышечной ткани животного, от которого были взяты исходные стволовые клетки. Технология сама по себе не такая уж и простая, а конечный продукт получается не столь уж и дешевым.  

Со стороны всё это напоминает очередную блажь ученых и технологов – подобно эксперименту булгаковского профессора Преображенского, попытавшегося очеловечить уличного пса. Однако в наши дни на эту технологию начинают молиться как на чудо столетия, призванного избавить человечество от пагубного влияния «грязной» животноводческой отрасли (будто бы неприемлемой как по экологическим, так и по этическим соображениям). И главное, что это направление с недавних пор активно поддерживается руководством США.

Так, в сентябре прошлого года президент Байден подписал указ, направленный на закрепление лидерских позиций США в области биотехнологий. Данный документ предписывает главам госучреждений (включая Министерство сельского хозяйства) подготовить отчет, в котором должны содержаться оценки потенциального влияния биотехнологий на медицину, изменение климата и производство продуктов питания. Что касается сельского хозяйства, то здесь производство продуктов из культивируемых клеток животных проходит отдельной строкой. Культивируемое мясо рассматривается руководством этой страны как серьезный технологический рывок, призванный решить проблему продовольственной безопасности в тесной увязке с решением экологических задач. В верхних эшелонах власти уверены в том, что развитие биотехнологий в указанном направлении посодействует повышению национального благосостояния. Мало того, биотехнологическое лидерство США способно-де обеспечить будущее планеты.

В позапрошлом году американский Минсельхоз уже выделял 10 миллионов долларов на создание Национального института «клеточного» сельского хозяйства (имеются в виду стволовые клетки, а не загоны для животных). Спустя год появился упомянутый указ Байдена, давший, по сути, старт целой кампании по поддержке «клеточных» технологий. Руководство штата Калифорния (известное своими «прогрессивными» взглядами) приняло у себя аналогичный закон в поддержку «альтернативных» белков и выделило гранты трем университетам на проведение исследований по культивируемому мясу. Параллельно было выделено 100 миллионов долларов на закупку вегетарианских обедов для школьников. То есть власти Калифорнии и на этот раз спешат первыми вырваться в прекрасное будущее, в ускоренном порядке проводя «зеленый» энергопереход, а теперь еще и продовольственную «перезагрузку».

Отметим, что подобными исследованиями занимаются не только в США.  Правда, на сегодняшний день культивируемое мясо разрешено к продаже только в Сингапуре (о чем мы писали). И вот теперь к принятию нового продукта готовятся в США. Так, в конце прошлого года федеральное Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов (подразделение американского Минсельхоза) дало зеленый свет культивируемому «куриному» мясному продукту, признав его таким же безопасным, как и обычная курица. Изготовителем «инновационного цыпленка» стала компания UPSIDE Foods. Данное событие уже названо исторической вехой на пути распространения таких продуктов по ресторанам и продуктовым магазинам на территории страны и далее – по всему миру!

Понятно, что эта новость сильно воодушевила представителей организаций, работающих над продвижением «альтернативных» белков. По словам одного из них, культивируемое мясо должно стать частью «устойчивого» сельского хозяйства будущего. Якобы оно позволяет удовлетворить растущий спрос на мясные продукты, одновременно снижая воздействие на окружающую среду. 

Весьма показательно то, что развитие этого направления рассматривается как часть «климатических решений». Причем, внедрение культивируемого мяса открыто рассматривают по аналогии с переходом на возобновляемые источники энергии. Такая аналогия, кстати, напрашивается сама собой. В этом смысле обычное животноводство выступает аналогом «грязного» ископаемого топлива, от которого «прогрессивные» правители западных стран намерены полностью избавиться к 2050 году. Животноводческую отрасль, судя по всему, ожидает та же судьба.

Я далеко не случайно привожу эту аналогию (подчеркиваю, четко осознаваемую инициаторами продовольственной «перезагрузки»). Совершенно ясно, что культивируемое мясо создается не ради продовольственной безопасности, а в пику животноводству. Сокращая поголовье, мы предлагаем потребителям различные инновационные альтернативы. То есть, у нас нет оснований полагать, будто в основе продовольственной «перезагрузки» лежит некая экономическая целесообразность. Последняя, скорее, проявит себе в полной мере только тогда, когда у потребителя уже не останется другого выбора, как перейти на культивируемый мясной продукт. А это произойдет тем вернее, чем сильнее будет страдать животноводческая отрасль. Говоря по-простому, когда цены на «нормальное» мясо взлетят до небес (из-за дефицита), вам выгоднее будет перейти на его «инновационные» аналоги.

Судя по боевому настрою представителей компаний, изготавливающих «инновационных» цыплят, они готовы на самые радикальные трансформации сельского хозяйства. Уже сейчас с их стороны делаются заявления о том, что мировая пищевая промышленность достигла критической точки, и далее ее ждет глубокое инновационное «переформатирование», являющееся ключом к переходу к более «справедливому» и более устойчивому производству продуктов питания. И здесь именно США должны-де стать неоспоримым лидером и законодателем моды.

Пока не будем забегать вперед и прогнозировать реальный исход такой трансформации. Для нас важно отметить начавшее утверждение новых приоритетов, причем – с прицелом на весь мир (включая и нашу страну). В этом случае у нас не должно быть иллюзий, будто создатели новых продуктов будут выигрывать конкуренцию в равных условиях. История с внедрением ВИЭ показывает, что успех на этом поприще обеспечивается государственной поддержкой. «Инновационные» продукты питания, как мы показали, в этом плане не являются исключением. Государственная поддержка культивируемого мяса уже началась. Дальше будем следить за тем, в каком положении окажется животноводческая отрасль. И в этом контексте недавнее уничтожение в США десятков миллионов кур (якобы из-за птичьего гриппа) наводит нас на не очень хорошие размышления.

Константин Шабанов

Российская академия образования и Российская академия наук создали совместный Координационный совет «Здоровье и образование детей, подростков и молодежи» с целью проведения научных исследований и совместной работы по охране и укреплению здоровья школьников и молодежи. Соответствующее положение утверждено постановлениями Президиумов двух Академий.

Совет займется изучением опыта охраны и укрепления здоровья в образовательных учреждениях, анализом функционального развития и здоровья школьников и студентов, разработкой предложений по подготовке и переподготовке специалистов, занимающихся проблемами охраны и укрепления здоровья детей и подростков, изданием совместных учебников и пособий по проблемам возрастной психологии, физиологии, психофизиологии, гигиены детей и подростков, проведением совместных мероприятий.

В Совет вошли президент РАО, академик РАО О.Ю. Васильева, вице-президент РАН, академик РАН М.А. Пирадов, заместитель президента РАО, академик РАН Г.Г. Онищенко, Главный внештатный детский специалист по профилактической медицине Минздрава России, академик РАН Л.С. Намазова-Баранова, научный руководитель Федерального ресурсного центра психологической службы в системе высшего образования, академик РАО Т.Н. Тихомирова, заместитель руководителя по международным связям и образовательной деятельности, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института педиатрии и охраны здоровья детей Научно-клинического центра №2 Российского научного центра хирургии имени академика Б.В. Петровского К.Е. Эфендиева и другие ведущие ученые, работающие в профильных областях.

Конкурс «Агроинновации для выращивания ячменя и хмеля в России» направлен на поддержку молодых ученых и призван найти новые технологии в области выращивания пивоваренного ячменя высокого качества, повышения урожайности и плодородности почв, внедрения технологий ответственного земледелия и решений для выращивания хмеля. Подать заявку на участие можно до 25 июня 2023 года.

Пивоваренная компания «Балтика» с 2005 года развивает собственную агропрограмму для контроля качества ячменя на всех этапах выращивания — от посадки семян до уборки урожая. Благодаря этой инициативе компания полностью обеспечивает свои потребности в этом виде сырья за счет продукции российских сельхозпроизводителей: в 2022 году партнерские фермерские хозяйства вырастили для «Балтики» более 300 тысяч тонн пивоваренного ячменя. Во многом таких результатов удалось добиться благодаря постоянному внедрению инноваций.

«Мы постоянно внедряем инновации, чтобы обеспечить стабильность качества пивоваренного ячменя даже в сложных погодных условиях, а также его соответствие лучшим мировым стандартам. Также в рамках нашей программы устойчивого развития мы стремимся снизить углеродный след агропрограммы и бережнее относиться к ресурсам. Например, три года назад мы запустили мониторинг посевов с помощью дистанционного зондирования на основании спутниковых снимков, — комментирует директор по пивопроизводству и агропроектам компании «Балтика» Игорь Матвеев. — Снимки полей в специальном спектральном диапазоне позволяют оценивать интенсивность фотосинтеза, дают кураторам агропрограммы возможность понять, как себя чувствует ячмень на каждом поле. Это только один из примеров инноваций в агросекторе, который динамично развивается благодаря новым технологиям. Подобные разработки мы постоянно ищем и, уверен, сможем увидеть среди работ конкурсантов».

Конкурс проводится по пяти номинациям:

1. Новые агротехнологии при выращивания пивоваренного ячменя: системы точного земледелия, обработка почв, севообороты.
2. Инновационные проекты, направленные на оценку влияния использования удобрений и микроэлементов на качество пивоваренного ячменя.  
3. Инновации в области защиты пивоваренного ячменя.
4. Новые технологические схемы выращивания пивоваренного ячменя в регионах России.
5. Инновационные технологии выращивания хмеля в России.

Принять участие в конкурсе могут молодые ученые (исследователи, студенты и аспиранты, сотрудники НИИ) с российским гражданством в возрасте до 40 лет включительно. Для этого необходимо до 25 июня отправить заявку на ru_agro_konkurs@baltika.com с кратким описанием научно-технической разработки, включая цели и область применения, выбранной номинацией, и заполненной заявкой.

На конкурс можно подавать как уже готовые решения, результаты научных исследований, изобретения, полезные модели, так и проекты на стадии разработки. Победитель в каждой номинации получит 300 000 рублей.

Этапы конкурса:

• 30 марта — 25 июня: прием заявок
• 26 июня – 13 июля: экспертиза анкет и заочный отбор участников
• 14 июля – 14 августа: подготовка финалистами материалов для итоговой защиты
• 14–29 августа: презентации проектов участниками (онлайн)
• 30 августа: публикация победителей на странице конкурса
• Октябрь: награждение победителей.

Более подробную информацию о конкурсе можно получить, просмотрев Положение о конкурсе. 

Заявка на участие в Конкурсе

Подробнее о Конкурсе

На днях итальянские археологи сообщили о находке сооружения с неясным предположением на северо-востоке страны. Речь идет о прямоугольной конструкции из тяжелых каменных плит, внутри которой обнаружена только илистая почва (что исключает версию о том, что это некий саркофаг). В новостях было озвучено предположение, что находка представляет собой часть древней дамбы или водосточной трубы. Однако, наш собеседник - ведущий научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН доктор исторических наук Андрей Павлович Бородовский – считает, что это – не единственное возможное объяснение предназначения находки. Тем более, ранее он находил подобный объект в горах Алтая. Подробности – в нашем материале.

– Почему Вы не согласны с утверждением о том, что итальянская находка – остатки какого-то гидротехнического сооружения?

– Потому что имеющихся данных недостаточно для столь категоричного утверждения. Прежде всего, конструкция не совсем проходная, а ее заиливание могло произойти в силу многих причин. С другой стороны, нам довольно много известно о гидротехнических сооружениях римской Античности и этот объект плохо вписывается в эти данные. Но я не хотел бы детально комментировать эту находку (пусть это делают ученые, которые занимаются ее обследованием).

В целом же подобного рода конструкции – каменные или мегалитические (если они состоят из более крупных элементов) сооружения лучше соотносить с такой многофункциональной категорией как дольмены. И в связи с этой новостью мне вспомнилась другая находка. В 2012 году на территории Горного Алтая мной был обнаружен похожий загадочный объект, который не вписывается ни в одну из известных в том регионе практик. Но когда я его интерпретировал, я обратил внимание, что подобного типа сооружения можно увидеть у этрусков.

– Можно утверждать, что на Алтае нашли сооружение, относящееся к этрусской культуре?

– Нет, так сказать нельзя, речь именно о сходстве, а не о принадлежности к конкретной культуре. Но совершенно очевидно, что подобные конструкции могут присутствовать в разных культурных традициях. И, если вернуться к итальянской находке, я бы не исключал «этрусского следа», тем более, что пока точный возраст объекта не установлен. Известно, что римская культура поглотила и «переварила» этрусскую и сейчас приходится по крупицам восстанавливать то, что от нее осталось. И вполне возможно, что данный объект является одной из них. Важной деталью в обеих находках является то, что обе они выбиваются из общего ряда, их сложно отнести к известным нам традициям и археологическим культурам. И это делает оба сооружения, и алтайское, и итальянское, очень интересными для исследования объектами.

– Расскажите подробнее об алтайской находке.

– Это сооружение было найдено в довольно труднодоступном месте Горного Алтая – в урочище Сальджар. И это само по себе может многое сказать о нем – объект соорудили вдали от проходных путей, в местности, которая не очень удобна для многолюдных поселений. Эта местность до сих пор является труднодоступной, поэтому она мало изучена археологами. Конструктивно объект был похож на итальянского «собрата», но больших размеров. Размер некоторых плит, которые пошли на его постройку, позволяет отнести его к мегалитическим сооружениям.

Очевидно, что в момент сооружения он располагался над землей. Найденный рядом культурный слой с органическими остатками частично перекрывает нижнюю часть объекта, что позволило нам относительно точно установить его возраст – это эпоха бронзы или раннего железного века, то есть, примерно второе тысячелетие до нашей эры или даже рубеж с третьим тысячелетием. Еще раз подчеркну, такой археологический объект – с кладкой, крышей и т.п. - на Алтае единственный. Обычно находят сооружения из отдельно стоящих камней, так называемые менгиры.

– У Вас есть какие-то версии о его предназначении?

– То, что этот объект древний, а не какая-то относительно недавняя постройка, для меня очевидно. Это подтверждается радиоуглеродным анализом находок из культурного слоя, который образовался вокруг него. В археологии есть неофициальное правило – все объекты с непонятным назначением относят к культовым, пока не будет доказано иное. Не скажу, что я сторонник такого подхода, но в данном случае есть ряд косвенных признаков, говорящих о том же. Внутри конструкции отсутствуют человеческие кости, что не позволяет отнести ее к погребальным сооружениям. Ее надземное расположение отвергает версии о различных погребах или укрытиях. С другой стороны, конструкция очень интересно ориентирована: она стоит строго поперек долины, образованной притоком Катуни и привязана к сторонам света. Это тоже наводит на определенные размышления относительно предназначения объекта. А вот найти какое-то обыденное функциональное объяснение подобной конструкции очень сложно.

– Предполагаются какие-то дальнейшие ее исследования?

– Как я уже говорил – она располагается в довольно труднодоступной местности и постоянно археологические экспедиции там не работают. С другой стороны, объект очень интересный и уникальный, его исследования могут принести значимые результаты. Поэтому у меня в планах есть вернуться туда и провести более тщательные раскопки в этой локации.

Сергей Исаев

В конце прошлого года, в рамках Десятилетия науки и технологий в России, стартовала программа научно-популярного туризма для молодежи. Ее основные параметры определяет «Концепция развития научно-популярного туризма в Российской Федерации на период до 2035 года», утвержденная Министерством науки и высшего образования РФ.

Согласно документу, научно-популярный туризм предусматривает посещение объектов инфраструктуры организаций, сопряженных с научной, инновационной, образовательной, просветительской деятельностью. Это совершенно новое направление работы для туристической индустрии и вполне очевидно, что его запуск и последующее развитие поставит перед организаторами немало новых и сложных задач и вопросов.

Пути решения некоторых из них были озвучены на международной туристической выставке в Москве (13-15 марта 2023 года). Институт цитологии и генетики СО РАН вошел в состав делегации от Новосибирской области и представил на выставке свой проект по научному туризму. Институт на выставке представляли заместитель директора по организационной и образовательной деятельности Анна Евгеньевна Трубачева и научный сотрудник лаборатории молекулярных механизмов патологических процессов Анна Владимировна Ковнер.

В рамках проекта были представлены мастер-классы, на которых гости выставки могли поучаствовать в реальных биологических экспериментах — выделении ДНК из растения и изучении образцов различных тканей под микроскопом. Оба этих мастер-класса входят в цикл проводимых в ИЦиГ научно-просветительских мероприятий на базе Музея истории генетики в Сибири – подробнее о них рассказано в небольшом видеоролике.

Подводя итоги работы делегации на выставке, Анна Трубачева отметила, что реализация концепции позволит усилить кадровый потенциал объектов научно-популярного туризма, повысит престиж научно-исследовательских центров. По словам Анны Евгеньевны, самое интересное для молодых людей – общение с молодыми учеными, генетиками и биоинформатиками, которые занимаются современными разработками и готовы подробно ответить на вопросы посетителей.

В настоящее время ИЦиГ СО РАН вместе с Новосибирским государственным университетом, ГНЦВБ «Вектор» и Институтом ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН уже вошел в пилотный проект «Пять дней в сердце Сибири», о котором мы рассказывали ранее.

Пресс-служба ИЦиГ СО РАН

Президент РФ Владимир Путин 28 февраля внес изменения в № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации», направленные на стимулирование соблюдения норм литературного русского языка и контроль использования иностранных слов, не имеющих аналогов в русском. Согласно новоой редакции, при использовании русского языка как государственного во всех установленных законом сферах должны соблюдаться нормы современного русского литературного языка, зафиксированные в словарях, справочниках и грамматиках. Для чего это надо, как провести грань между нужными заимствованиями и ненужными и какую роль в государственной языковой политике могут играть ученые – ответы на эти вопросы вы найдете в интервью с заведующей кафедрой общего русского языкознания Гуманитарного института НГУ, профессором Натальей Кошкаревой.

– Скажите, насколько необходимо вообще определять языковые нормы на законодательном уровне?

– Закон касается функционирования русского языка как государственного, использования его на уровне законотворчества, официального представительства на самых высоких уровнях и так далее. Конечно, в такого рода публичных сферах должны быть четко оговорены нормы и правила использования языка, в том числе, чтобы избежать двоякого толкования сказанного. И данный закон ничего не предписывает русскому языку как таковому, но, опираясь на существующие в нем правила, регулирует его использование в сфере официального общения. Поэтому я считаю принятие такого закона вполне оправданным и актуальным. Такие законы существуют во многих государствах, причем в них могут быть заложены более жесткие нормы употребления языка в публичном пространстве, например – во Франции, и тем самым формируется и сохраняется языковая идентичность страны.

– То есть, внесенные изменения не являются аналогом реформы русского языка в начале прошлого века?

– К сожалению, такое заблуждение существует, но оно не имеет под собой ровным счетом никаких оснований. И в прошлом веке тоже никакой реформы русского языка не было, язык как жил, так и продолжает жить по своим законам. Было изменение норм правописания, приведение их в соответствие с теми изменениями в языке, которые объективно произошли к тому времени.

Реформировали не язык как таковой, это сделать невозможно в принципе, как нельзя реформировать закон тяготения. Реформа правописания регулирует то, какие буквы используются на письме: ненужные буквы, которые к этому времени уже не обозначали отдельных звуков (например, «ер» в конце слова или «ять»), были просто изъяты из алфавита, правила употребления других были сформулированы более точно. Нынешний закон не меняет существующих грамматических норм и правил, он касается лишь норм употребления русского языка как государственного, причем только на официальном уровне, а не в повседневной жизни.

– Одной из таких норм стало ограничение употребления иностранных слов, но как провести такую грань законодательно, как правильно и недвусмысленно разделить заимствования на нужные и лишние?

– В обновленной формулировке закона сказано всего лишь следующее: «При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается употребление слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, которые не имеют общеупотребительных аналогов в русском языке и перечень которых содержится в нормативных словарях». Речь не идет о запрете каких-то конкретных слов, а о том, что рекомендуется использовать такие слова, которые уже закрепились в узусе, стали его частью, зафиксированы в словарях авторитетным научным сообществом. Это значит, что такие слова имеют широкое употребление, при необходимости их значение можно уточнить по авторитетным словарям.

Да, язык развивается, в том числе путем включения в себя слов из других языков. Это естественный процесс, одни слова и выражения со временем становятся органической частью языка и воспринимаются нами как вполне понятные и «родные», другие, напротив, довольно быстро теряют актуальность и выходят из оборота. Конечно, нужно избегать избыточного заимствования, употребления иностранных терминов в тех случаях, когда оно неоправданно, поскольку оно засоряет язык.

Недавно очень популярным, и как раз на официальном уровне, стали выражения «на голубом глазу» и «дорожная карта», которые являются кальками, пришедшими из иностранных языков, таких фразеологизмов ранее в русском языке, насколько мне известно, не встречалось. Какое-то время они были очень популярными, но сейчас их употребительность постепенно снижается. Скорее всего, через некоторое время их вытеснят другие «модные» языковые обороты. Это естественный процесс обновления языка.

Что касается определения границ, норм употребления тех или иных слов, то этим занимаются специалисты-филологи. Они очень тщательно изучают контексты употребления каждого слова, жанры, в которых они встречаются (художественная литература, публицистика, официальный стиль), частотность и прочее. Введение каждого нового слова в словарь сопровождается глубоким научным исследованием, оно осуществляется на основе объективных признаков, а не волюнтаристкого решения отдельного человека.

– Согласно сообщению ТАСС, подготовка таких справочников поручена ученым из Москвы и Петербурга. А Сибирское отделение РАН и Новосибирский университет как-то участвуют в этой работе?

– При Российской академии наук действует Орфографическая комиссия РАН, в состав которой входят специалисты из самых разных говоров и учреждений – академических институтов, университетов, общественных организаций. Все подобные вопросы детально обсуждаются на заседаниях Орфографической комиссии. На недавнем заседании, которое состоялось на прошлой неделе, речь как раз шла о процедуре пополнения словарей, принципах отбора слов и порядке их включения в словарь. Это взвешенный, постепенный, продуманный процесс, в котором участвуют самые крупные специалисты в этой области.

Перед тем, как этот закон был принят, Президиум РАН рассылал по научным организациям предложения по его дополнению, ученые высказывали свои мнения, они были учтены при принятии окончательного решения. Что касается упомянутых поручений, исполнители выбираются в соответствии с параметрами государственного задания научным организациям. Головным учреждением в этой сфере является московский Институт русского языка им. Виноградова РАН, там есть целые сектора, которые занимаются созданием орфографических словарей, справочников и прочее. Так что вполне логично, что эта работа поручена им.

У нас есть своя, тоже очень важная задача – провести аналогичную работу в отношении языков народов Сибири. Созданы специальные комиссии, которые будут рекомендовать или не рекомендовать разные словари и грамматики в качестве источников норм употребления этих языков. Это очень важно потому, что для многих языков народов Российской Федерации письменные традиции далеко не так стабильны и устойчивы, как в случае с русским языком. Мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда на уровне школьного образования преподавание одного и того же родного языка в разных районах проживания народа ведется по разным учебникам с разной системой записи, даже с разными алфавитами. То все равно что в Новосибирске дети учились бы по дореволюционным учебникам, а Томске – по учебникам, записанным в соответствии с диалектной транскрипцией, а в омских учебниках для записи русских слов использовалась бы латиница. В условиях, когда нет стабильных норм, каждый авторский коллектив пишет по-своему, часто очень по-разному. В Сибири много таких регионов – Алтай, Тува, Хакассия, Якутия, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономный округа и другие. Так что речь идет о тысячах учеников и десятках учебников, которые не приведены к единому языковому стандарту. Эту проблему надо решать, и сейчас в этом направлении ведется серьезная работа специалистами Института филологии СО РАН.

Сергей Исаев

Ученые Института катализа СО РАН разработали углеродные нановолокна, которые улучшают свойства полимеров и моторных масел. Технологию тестируют в научных центрах Красноярска и Якутска — она уже продемонстрировала первые положительные результаты.

Разработка и синтез углеродных наноматериалов — перспективное направление в материаловедении. Их используют для улучшения свойств полимеров, строительных и дорожных материалов, масел, электронных компонентов. Спрос на углеродные наноматериалы постоянно растет, поэтому разработка новых катализаторов для их получения и усовершенствование способов синтеза актуальны.

Ученые Института катализа СО РАН разработали простой и высокопроизводительный способ получения углеродных нановолокон из этилена и пропан-бутановой смеси. Это материалы, состоящие из графитоподобных углеродных нитей диаметром до 800 нанометров, которые практически не запутываются.

Разработанные нановолокна повышают прочность полимеров, например, тефлона, а также улучшают антифракционные характеристики моторных масел — износ деталей снижается в несколько раз. Причем если доля нановолокон, которая нужна для улучшения свойств полимеров, составляет один процент от массы продукта, то для моторных масел это всего одна миллионная.

«Мы синтезировали в планетарной мельнице никель-медный катализатор из металлических порошков. Далее нагревали состав в инертной атмосфере и подавали этилен или пропан-бутановую смесь. На выходе мы получили углеродные нановолокна с необычными свойствами, которые улучшают качество полимеров и масел. В планах — переход к смеси, моделирующей состав попутного газа. Это один из этапов масштабирования технологии», — рассказывает один из авторов разработки, младший научный сотрудник отдела материаловедения и функциональных материалов Института катализа СО РАН Софья Афонникова. По ее словам, от начала разработки до первых результатов прошел всего год.

Чтобы получить данные об изменении характеристик материалов, ученые провели ряд экспериментов. Нановолокна добавляли в разной концентрации в состав полимеров, а затем испытывали на разрыв и истираемость. Моторное масло с добавкой нановолокон интенсивно перемешивали с помощью ультразвука и проверяли и на машине трения для проверки качеств модифицированной смазки.

Композиты прошли пилотные испытания в Институте проблем нефти и газа СО РАН в Якутске, также их изучали совместно с красноярским Институтом химии и химической технологии СО РАН. Проведенные испытания показали положительные результаты.

Пресс-служба Института катализа СО РАН

Насколько велика импортозависимость России в сфере микроэлектроники, насколько реалистичны планы по ее быстрому преодолению, и чем могут помочь в этом ученые Академгородка? Об этом «Континент Сибирь» поговорил с директором Института физики полупроводников им. А.В. Ржанова СО РАН, академиком РАН Александром Латышевым

Вопрос состояния российской электронной промышленности является одним из ключевых в области достижения страной технологического суверенитета: элементная база так или иначе задействована практически во всех высокотехнологических производствах. Не удивительно, что о возможных поставках микросхем и оборудования для их производства часто говорили, обсуждая возможные итоги визита Си Цзиньпина в Россию. В частности, сообщается, что Пекин подписал 84 контракта на поставки комплектующих и узлов электротехнических средств (источники называют общую сумму в 43 млрд рублей). А в десятом пакете санкций ЕС против России вновь (как и в ряде предыдущих) упомянуты экспортные ограничения на электронные компоненты. О роли Института физики полупроводников им. А.В. Ржанова СО РАН в снижении импортозависимости России в сфере микроэлектроники «Континенту Сибирь» рассказал Александр Латышев.

– Александр Васильевич, ваш институт как-то ощутил последствия санкций?

– Наш институт трижды попал в список санкционных учреждений – со стороны Японии, Канады и США. Стало намного сложнее публиковаться в зарубежных научных журналах. Конечно, для состоявшихся ученых – это не стало большой проблемой, а вот для молодых исследователей, которые только зарабатывают себе авторитет и место в мировой науке, такие ограничения, конечно, болезненные. Вообще, я хочу сказать, что санкции – это не главная проблема, стоящая сегодня перед российской наукой. От нас ждут, что мы обеспечим конкуренцию на равных с ведущими мировыми центрами.

– И насколько успешно это удается делать?

– Довольно успешно, по крайней мере, я могу сказать это о той области науки, которой занимается наш институт. Наши ученые публикуются в тех же ведущих научных журналах мира, что и наши коллеги из Гарварда, Массачусетского технологического института MIT, то есть, несмотря на то, что мы уступаем в финансировании, обеспеченности оборудованием, работаем мы все равно на равных.

Так что в каком-то смысле наш КПД даже выше. Часть наших исследований не просто на мировом уровне, она его задает, на наши результаты опираются другие ученые.

Да, санкционные ограничения осложняют нашу работу. Мы отрезаны от ряда ведущих производителей научного оборудования. Ряд ведущих университетов не готов сотрудничать с Институтом физики полупроводников как организацией, попавшей под санкции, хотя с нашими сотрудниками как отдельными исследователями они часто готовы работать и дальше. Но и мы не сдаемся, ищем новые способы развивать свою работу. В частности, открыли две новых молодежных лаборатории, которые нацелены на выполнение задач от промышленных предприятий. Мы включаем в состав их коллектива представителей этих самых предприятий, чтобы максимально интегрировать науку и производство в рамках данных лабораторий. Ну а для нашей научной молодежи – это одна из возможностей реализовать себя в условиях снижения международного научного сотрудничества.

– Вы ощутили декларируемый рост внимания к отечественной науке со стороны государства и крупного бизнеса?

– Да, в определенной степени ощутили. Заметно выросло число предложений к работе, которую нам необходимо выполнить. Появляется интерес и со стороны промышленных партнеров, потому что ситуация коренным образом меняется, многое уже не так просто купить за рубежом. Запрос есть, как на исследования, так и на определенную мелкосерийную продукцию, которую мы производим сами, на собственных производственных участках по техническим условиям, разработанным под индустриальных партнеров. Но надо понимать, что обеспечение технологического суверенитета – это не просто сложная, но и комплексная задача. Допустим, мы получаем заказ на разработку какого-то устройства, которое должно при этом полностью состоять из комплектующих российского производства. Но как быть, если необходимую для него современную элементную базу у нас в стране просто не выпускают? Заменять ее транзисторными сборками? Но тогда это будет громоздкое устройство, да и по ряду других параметров уступающее западным аналогам. Так что, помимо науки, важна роль электронной промышленности.

– Сегодня много говорят о возрождении российского производства микроэлектроники. Насколько это реально и в какие сроки?

– Эта отрасль была достаточно хорошо развита в Советском Союзе на позднем этапе его истории. К сожалению, она же оказалась одной из наиболее пострадавших в результате экономической политики 1990-х годов. Министерство электронной промышленности упразднили, многие кремниевые заводы и отраслевые НИИ закрыли. И сегодня та производственная база, которой мы располагаем, очень сильно отстает от передового мирового уровня. Передовое полупроводниковое предприятие России АО «Микрон», владеет технологией изготовления интегральных схем по 65-нм техпроцессу, что недостаточно для потребностей современной экономики. К тому же мощности одного завода недостаточно, чтобы закрыть все российские потребности в микрочипах. Похожа ситуация в Беларуси, там сохранили достаточно сильный минский завод «Интеграл», поэтому сотрудничество с белорусами для нас очень выгодно. Но возможности «Интеграла» тоже, конечно, не сравнимы с тайваньскими производителями.

Поэтому, что возвращение в число лидеров по производству микроэлектроники ─ очень сложная задача. Мы сегодня не располагаем собственным оборудованием, которое позволяло бы выпускать чипы новых поколений (т.н. 7-нм и 5-нм процессоры). И никто нам его не продаст.

Надо понимать, что ни одна фирма, выпускающая оборудование для производства полупроводников, сами полупроводниковые микросхемы не делает, а все производители микросхем покупают технологическое оборудование у примерно одних и тех же (и тоже весьма малочисленных) компаний, которые располагаются на Тайване, в США и других странах. Эти страны точно не будут поставлять нам такое оборудование, даже если завтра санкции отменят, к чему нет никаких предпосылок.

Более того, если мы даже сумеем через какое-то время создать такое оборудование сами, что совсем не гарантировано, то за это время мировые лидеры опять уйдут вперед, потому что эта отрасль одна из самых быстро развивающихся. Конечно, это не значит, что нам надо сдаваться. Отставание надо по возможности сокращать.

Но это задача очень сложная, с большим числом переменных, поэтому решить ее, по-хорошему, помогло бы возрождение института генерального конструктора, который в советское время использовался в решении стратегических задач. Например, в реализации космической программы или атомного проекта. Возрождение электронной промышленности – задача сопоставимого масштаба и решать ее надо такими же инструментами и методами. Россия не сможет одномоментно решить проблему производства топовой электроники. Но топовая электроника и не требуется для большинства практических применений!

А вот именно для реализации практических применений требуется разработать кремниевые фабрики российского производства, окруженные многочисленными дизайн-центрами, работающими на российских САПРах (системах автоматизированного проектирования). Следующим этапом должно быть производство российской топовой электроники. И, конечно, должны активно развиваться направления по разработке принципиально новой электроники, работающей на новых физических принципах, что может позволить «обогнать не догоняя».

– Как развивается сотрудничество института с новосибирским производителем микроэлектроники – НЗПП «Восток»?

– Мы давно знакомы друг с другом, есть крупные реализованные проекты, обсуждаются новые. Этот процесс хорошо шел, когда предприятием руководил Владимир Исюк. Недавно сменился собственник завода, был назначен новый директор. С новым руководством мы обсуждаем варианты сотрудничества и тоже ожидаем продуктивной совместной работы.

Обсуждение на тему «Кадровый суверенитет страны: взаимодействие вузов, колледжей, бизнеса и государства» прошло на ММСО 2023

Еще в 2018 году цифровая грамотность была заявлена как стратегия. К 2024 году уже можно будет достичь цифрового запала и обсуждать первый отрезок пути в этим направлении. Приоритет — обеспечить всем цифровые компетенции. Университеты также задействованы в этом процессе, они пытаются определить для себя показатели, которых хотят достичь и по которым идет движение.

Кадровый суверенитет в университетской повестке

Удачный кейс — опыт цифровых кафедр. «Мы выбрали себе партнеров по работе с цифрой. Те итоги и задачи, которые мы запланировали, позволили посмотреть успех программ ДПО на цифровых кафедрах. Проект представлен в итогах и базовых цифрах. Каждый из университетов сегодня организуют модель финансовой поддержки. В качестве развития квалификаций проект начинает ложится в образовательные программы», — рассказала президент ЮФУ Марина Боровская.

Сегодня университеты по широкому кругу задач создают консорциумы. Если первое направление — заход через программу ДПО, где благодаря консорциуму усиливается взаимодействие с бизнес-организациями и партнерами, то второе — внедрение программы в рамках базовых модулей. В ЮФУ такая практика, как поделилась Марина Боровская, сложилась.

Кадровый суверенитет в детской повестке

Заместитель генерального директора ООО «Цифровое образование» (платформа «Сферум»), директор по связям с вузами VK Group Сергей Марданов выделяет 3 блока, от которых зависит кадровый суверенитет:

Первый — те, кто хочет учиться, и их мотивация это делать;

Второй — те, кто может их научить и знает, чему научить;

Третий — инфраструктура, которая позволяет вторым работать с первыми в рамках этого процесса.

В контексте цифровых компетенций важно заниматься профориентацией. «Мы будем наращивать этот потенциал, потому что в регионах много проблем с закрытием бюджетных мест на IT-специальностям», — отмечает Сергей Марданов.
 
Сейчас ведется работа с педагогами и школьниками в рамках вузов, особенно с «цифровыми» педагогами.

В завершение дискуссии Сергей Марданов дал краткий прогноз: «Если мы будем еще больше погружать детей и педагогов IT-компетенциями, мы сможем сохранить суверенитет и нарастить кадровую базу в дальнейшем».