Наше Правительство обескуражено. Опять инфляция вырвалась из-под контроля, и основную роль в этом сыграл рост цен на продовольственную корзину. Виноваты во всем, конечно, злонамеренные продуктовые ритейлеры. Привычно зазвучали панические голоса: «Нужно заморозить цены!»

Однако, прежде чем гнобить проклятых торгашей и обманывать народ, может быть, стоит разморозить мозги некоторым чиновникам? Проследить всю цепочку ценообразования в молочном животноводстве, начав прямо с зиготы.

С пугающей частотой стали доходить до меня сообщения о том, что под нож «эффективных менеджеров» пошли последние из оставшихся в России племенных хозяйств. Причины, конечно, разные.

Это и горячее желание в ходе приватизации выручить, как можно больше денег от распродажи государственного имущества, и невозможность, и нежелание Россельхозбанка кредитовать, и поддерживать такие предприятия.

Почему главный отраслевой финансовый институт стали волновать другие направления: от авто- до потребительского кредитования? Кто разрешил это банку, принадлежащему государству, основная задача которого как раз обеспечивать финансирование аграрного сектора, - тема отдельного и подробного разговора. Сейчас не об этом.

Прежде чем перейти к заявленной в названии статьи теме, немного истории из моей прежней жизни.

В 1986 году Михаил Горбачев в расцвет перестройки и гласности стал внедрять метод народной дипломатии. Вкратце суть этой новой, необычной внешнеполитической доктрины Советского Союза состояла в том, что простые советские люди из разных социальных групп, профессий, регионов отправлялись в капиталистические страны и жили там непосредственно в семьях. Шахтеры - у шахтеров, шоферы - у шоферов и т.д. Делалось это через комитет молодежных организаций (КМО).

Комсомол начинал открыто дерзить и залупатся с требованием: «Партия – дай порулить!».

К тому времени я победил на альтернативных выборах и стал директором совхоза в таежной сибирской глубинке.

В стране ощутимо дули ветры перемен. Это были славные годы моей юности и горбачевской оттепели.

У меня в то время было два главных достоинства; я не состоял в КПСС, поэтому слыл белой вороной среди директоров совхозов, и мало-мальски говорил по-английски.

И мне повезло. Был включен в состав представительной компании молодых народных дипломатов для поездки в Бельгию.

Нас, 200 человек, молодых людей со всех концов Советского Союза, собрали в Москве и поселили в гостинице «Орленок». Несколько дней учили, как себя вести и что говорить на чужбине. Впрочем, было видно, что режим ветшал. Делалось это как-то вяло. Было заметно, что начетчики из КГБ уже не очень-то заботились о нашей идеологической девственности.

Я оказался в Валлонии у фермера Марка Штундетте. На его прекрасном тракторе John Deere возил корма. Потом доверили доить коров.

По сей день, ставлю в тупик многих своих друзей вопросом: «Что мог привезти советский человек во второй половине 80-х из капиталистической страны в СССР?»

Обычно в ответах меня не балуют разнообразием сюжетов. Все крутится вокруг «видиков», «кассетников» и джинсов.

Между тем, практически на все заработанные деньги я купил сперму молодых бычков породы «blanc bleu belge».

Аспирантура в «Институте цитологии и генетики» научила ценить зародышевую плазму и дала понимание об эффекте гетерозиса. Это когда от скрещивания отдаленных аллелей (разные формы одного и того же гена) происходит взрыв гибридной силы, в первом поколении.

Короче, по приезду домой, осчастливили мы с ветеринаром, качественным бельгийским семенем наших сибирских буренок.

Правда, потом пришлось учиться делать родовспоможение через кесарево сечение. Огромные телята не могли появиться на свет естественным путем.

У пытливого читателя справедливо возникнет вопрос: зачем я завел его в эти зооветеринарные дебри?

Перейду к цифрам.

Только за последние два года на таможенную территорию РФ было завезено 166 тыс. голов крупного рогатого скота. Из них почти 160 тыс. - нетели. Нетель – это беременная (стельная) телка. Которая, дав потомство, превращается в корову и начинает давать молоко.

Так вот. Больше половины, импортируемого поголовья, прибыло к нам из Австралии и США.

Обратите внимание. Это вам не стальные болванки, а живые млекопитающие существа, находящиеся к тому же, как и беременные женщины, в наиболее уязвимом для их здоровья положении.

Долгий морской путь через мировой океан в трюмах ввел новое в отечественном животноводстве понятие – дружественная или недружественная судовая команда.

При дружественной падеж животных составляет 2-3%. При недружественной достигает и 10%.

Но на этом мытарства наших рогатых мигрантов не заканчиваются. Им еще предстоит несколько недель стоять на карантине, а потом привыкать к кормам, условиям содержания, тяготам простой сельской жизни на просторах великой России.

Увы, часть будущих породистых коров абортируется - теряет своих телятишек .

Теперь, сколько это «удовольствие» стоит?

Всего 550 млн. долларов США. Из них, примерно 200 млн. – государственные субсидии. Остальное оплачивает бизнес.

К чему я это? А вот к чему.

В Российской Федерации (по данным Росстата) производится около 32 млн. тонн молока в год. На молокозаводы поступает 15-16 млн.тонн. Потребляется ежегодно 37 млн. тонн.

Дефицит составляет более 5 млн. тонн, который покрывается за счет наших соседей – Белоруссии, Литвы, Финляндии и др.

Согласитесь, что это социальный и очень чувствительный продукт. При том, что потребление молока в РФ составляет 50% от рекомендуемой ВОЗ медицинской нормы.

Так вот, ФАС отметил, что именно на молоко начался рост цен.

Приступая к разморозке мозгов наших чиновников, прошу их обратить внимание на Государственную Программу приватизации 2013-2020гг.

Предлагаю ввести для потенциальных покупателей специализированных племенных хозяйств молочного и мясного направления квалификационные требования и обременения. Они обязаны гарантировать сохранение основного вида деятельности, иначе их просто раздербанят.

Денег в бюджет в данный момент соберем, может, и меньше, но нужно видеть мало-мальские исторические горизонты! Хотя бы на 5-7 лет вперед.

Как показывает мой личный опыт, даже в условиях планово-распределительной экономики Советского Союза завезти уникальный генетический материал или возродить свой – чрезвычайно выгодно и патриотично.

Это уж точно лучше, чем Госдуме принимать закон об оскорблении патриотических чувств. Наблюдая за всем этим, невольно в голову приходит шальная мысль.

А может, вспомнив незаслуженно забытую евгенику, завезем в страну качественный мужской эякулят? И тогда, через поколение, у нас может появиться класс эффективных госслужащих.

Гетерозис, знаете ли.

Одно вызывает сомнение. Вряд ли Россия, как единое государство, обладает таким историческим временем.

Иван Стариков

Вдыхая благоприятный инвестиционный климат

Для подписания важного многомиллиардного контракта рано утром 18 апреля в Москву прилетел высокопоставленный топ-менеджер Intel Дасти Роббинс (Dusty Robbins, General Manager, Operations and Global Programs at Intel). К сожалению, Дасти суждено стать главным действующим лицом нашего дальнейшего повествования. А «к сожалению» добавлено лишь потому, что дальнейшие события развивались головокружительно для этого высокопоставленного американского гостя.

Будучи истинно деловым человеком, решительно отложив все формальности с гостиницей и завтраком в сторону, Дасти Роббинс первым делом поехал в фонд «Сколково», где собирался вместе со своими партнерами начать важные переговоры. Так уж получилось, что в этот самый день в научград «Сколково» решил подъехать спецназ Следственного Комитета РФ, дабы сделать «выемку важных для следствия документов».

Как уже, вероятно, догадался читатель, их пути трагически пересеклись.

Характеризуя произошедшие далее бурные события, самые разные свидетели говорят, что во время данного «маски-шоу» сотрудников фонда «Сколково», как это водится, бережно укладывали «лицом в пол», кроме того, было дано стандартное для военных распоряжение — «всех впускать, никого не выпускать».

Обыск и изъятие документов проводили рядовые офицеры и спецназ СК в свойственной силовикам манере — много женского визгу, растяжки из людей, стоящих вдоль стен, бегающие по коридорам агрессивные и матюкающиеся существа в масках, стопки бумаг, спешно выносимые из кабинетов неизвестными и в неизвестном направлении.

В возникшей кутерьме вместе с остальными сотрудниками офиса Роббинса также «очень настойчиво попросили» посредством болевого приема сдать свой мобильный телефон и документы. Следует лишь констатировать, что он, пав от обаяния и грациозности незнакомых ему людей в масках, не смог отказать им в этом.

После чего его заблокировали в переговорной комнате, заставив неподвижно стоять вдоль стены в позе «руки-ноги врозь, лицом к стене», где он и провел довольно стрёмный час в ожидании своей участи окончания спецоперации по «восстановлению попранной законности и порядка».

Некоторое время спустя где-то в мозговом центре спецоперации, после того как его американские документы попали на глаза кому-то из гражданских руководителей шухера, про топ-менеджера Intel внезапно вспомнили. Согласен, все-таки бортануть такого уважаемого инвестора — это уже слишком, рассудили siloviki, чай это вам не россиянина какого по полу ногами катать...

После этого в сопровождении вооруженных калашами офицеров СК безвольный организм перепуганного гражданина США под руки вынесли (вперёд ногами, если кого интересуют такие детали) на улицу — на свежий воздух. Там его, вообще не понимающего, что происходит, ожидающего уже самого худшего и мысленно попрощавшегося со всеми родными, близкими и далекой заокеанской колыбелью демократии, вооруженные люди в масках доверительно, на чистом русском языке крайне убедительно попросили «дожидаться окончания следственных действий на этом месте». Ничего не понимающий по-русски американский менеджер интуитивно кивал и соглашался, соглашался и снова исступленно кивал, всё подпишу, только не убивайте. И тут чекисты допустили свой самый обидный промах — они опрометчиво вернули американскому инвестору его телефон и документы.

Если кто-то плохо представляет себе «Сколково», то это, сильно утрируя, одно огромное гротескное здание посреди большого русского поля, поросшего редкой травой, изредка поблескивающего пустыми бутылками от пива. По задумке силовиков, топ-менеджер Intel должен был тихонечко посидеть на бревнышке возле парадного здания Фонда неопределенное время, пока таинственные люди в масках со знанием дела пофиксят пошатнувшуюся было в Фонде «законность и порядок», после чего позволят-таки ему войти обратно в офис для продолжения переговоров о вливании миллиарда долларов в матушку Россию...

Но что-то пошло не так 

Во второй половине дня, когда хорошо помятых сотрудников фонда «Сколково» наконец освободили, они, отряхнув свои бизнес-костюмы от следов пыльных подошв сотрудников СК, вспомнили про видного американского гостя, которого «вроде бы даже уже кто-то где-то видел в здании „Сколково“, хрипящего со скрюченными руками за спиной». Они бросились названивать мистеру Дасти, дескать, «наш разговор еще не окончен, и не могли бы вы подъехать к нам в офис еще раз?» Они утешали его, что «эти плохие ребята уже ушли из нашего офиса», они гарантировали ему полную безопасность, они клялись мамой родной... но тщетно. Выяснилось, что заморский гость, воспользовавшись дарованным судьбой шансом, буквально бежал с территории «Сколково», скрытно направившись мимо заказанной ему гостиницы прямиком в международный аэропорт Шереметьево. В момент звонка сотрудников Фонда он уже проходил посадку на обратный рейс в США, затравленно оглядываясь по сторонам и мысленно крестясь на чуждый нам неправославный манер.

Насколько известно со слов очевидцев этого происшествия, Дасти был всерьез напуган и ни за какие коврижки не хотел возвращаться в офис Пыталово «Сколково». И несмотря на все уговоры, гарантии и извинения самых различных руководителей и партнеров, он все же спешно покинул территорию России. К сожалению, никто не сможет описать нам этот трогательный момент: рыдал ли слезами умиления этот топ-менеджер Intel, шептал ли он про себя родной гимн «And the Star-Spangled Banner, in triumph doth wave, Over the land of the free and the home of the brave», глядя в иллюминатор самолета, который плавно поднимался в небо, делая традиционный прощальный маневр над Шереметьево.

Бьют — значит уважают

Интересно, что олигарх Виктор Вексельберг, президент «Сколково», с которым Дасти должен был провести свою главную встречу, так и не появился в «Сколково» в этот день, но, как утешительно сообщает фонд «Сколково», он сделал это «по уважительной причине». Вероятно, после первых часов макси-шоу американец Дасти также смекнул, что этот русский Виктор здесь сегодня не появится. Вероятно, лежа на полу и вдыхая кабинетную пыль «Сколково», он тоже подбирал убедительную «уважительную причину», чтобы по возможности покинуть это мероприятие. А может, будучи выброшенным со здания «Сколково» офицерами СК, он просто что-то смутно вспомнил из виденных еще в детстве фильмов про русскую мафию или про «загадочную русскую душу».

Как бы то ни было, об этом эпизоде своего бизнес-сотрудничества со «Сколково», даже по прошествии уже полугода, Intel не спешит распространяться, не давая никаких конкретных комментариев по поводу произошедшего тогда. Из-за чего мне пришлось эту драматическую историю собирать буквально по крупицам на уровне фольклора, что называется — «полностью из неофициальных источников», основываясь на отрывочных высказываниях разных людей.

Не будем винить менеджера Дасти за малодушность, все-таки бедняга дрогнул уже перед самыми первыми российскими трудностями, а ведь впереди его ждало... вне всяких сомнений, большое и яркое сотрудничество, еще больше ярких эпизодов и запоминающихся моментов. Но... не так-то просто предложить свои деньги России, нужно еще знать, кому и как передать их безопасно.

Велика Россия, а инвестиции пристроить некуда

Чтобы оценить масштаб ИТ-проектов, с легкостью поставленных чекистами под сомнение, давайте немного отмотаем ленту назад. Ранее корпорация Intel уже получила статус резидента «Сколково», и сделано это было для открытия собственного центра научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).

Предполагалось, что региональный центр исследований и разработок Intel войдет в состав ИТ-кластера «Сколково» и в рамках направления «Стратегические компьютерные технологии и программное обеспечение» будет ориентирован на решение следующих трех основных задач:

• ​ разработка и внедрение параллельных моделей программирования, облегчающих использование современных многоядерных систем;
• создание новых многофункциональных мультимедийных систем для автомобилей (In-vehicle Infotainment Systems), что интересно, с поддержкой сервисов ЭРА ГЛОНАСС и на базе открытой программной платформы Tizen, которая принята в качестве стандарта альянсом автопроизводителей GENIVI;
• создание архитектуры и элементов неоднородных беспроводных сетей для будущего интернета.

Используя этот сколковский плацдарм, Intel собиралась развить бурную деятельность в регионе EMEA. При этом вице-президент группы программных продуктов и сервисов Intel, а также генеральный директор отдела продуктов для разработчиков ПО Уильям Сэвидж ранее сообщил, что для корпорации Intel получение статуса резидента является большой честью, а также имеет исключительную практическую важность.

Еще в преддверии красочного маски-шоу в исполнении российских силовиков он сказал российской прессе:

Мы много инвестировали в «Сколково» и хотим узнать, что из себя представляют другие участники. Хочется иметь как можно более полное, детализированное представление обо всем, что касается «Сколково». Нашей основной целью является поддержка экономики России, особенно ее инновационного сегмента, что позволит нам развивать свой инновационный сегмент бизнеса в России.

Симптоматично, что в день, когда следователи проводили в офисе «Сколково» энергичную выемку документов, по ходу пиная под зад зазевавшихся в коридорах инвесторов, в том же здании ЦМТ на другом его этаже проходил организованный Сбербанком форум «Россия-2013». Одно из пленарных заседаний так и называлось: «Инвестиции в Россию: что определяет решения инвесторов сегодня».

На его месте мог бы быть я

Печально, что на этих драматически прерванных переговорах речь должна была идти о расширении штата исследовательского центра Intel в иннограде «Сколково» до 200 человек. По словам источника газеты «Власти», в руководстве самого фонда речь идет о потере как минимум 1 млрд руб. Также стало известно, что представитель другой крупной американской ИТ-компании, который должен был приехать на аналогичные переговоры уже на следующий день (предположительно, речь идет об IBM), отложил свой визит на неопределенное время — «до решения возникших проблем».

После этого эпизода именно представители IBM высказались в том духе, что Россия должна доказать мировому сообществу безопасность вложений в свои проекты. «Люди должны быть уверены, что их будет поддерживать государство», — говорит Иен Симпсон, директор Российской лаборатории систем и технологий IBM. В планах компании было вложить в «Сколково» еще 100 миллионов долларов, доверительно сообщает нам в прошедшем времени новостное агентство Bloomberg.

«В связи с этим эпизодом компания Intel крайне обеспокоена и пристально следит за „колебаниями“», — говорит ее пресс-секретарь Чак Маллой. Он поясняет, что в американской корпорации ожидают, что российские власти ясно и четко видят пути развития «Сколково». Однако, как вслед замечает Bloomberg, в современной России подобная ясность — явление редкое и исключительное.

Пока еще рано говорить о последствиях этой истории с полной определенностью (хотя, по предварительным данным, Intel сворачивает свои проекты в «Сколково»), многие другие компании также замерли в молчаливой нерешительности.

И хотя постсоветские siloviki в упор не видят ничего предосудительного в аресте ими же приглашенных на правительственном уровне инвесторов (ну, не принято в среде чекистов расшаркиваться перед каким-то заморскими «сопляками»), я считаю, что настало время задуматься всерьез о нашем столь брутально-благоприятном инвестиционном климате, пока от его ошметок хоть что-то еще осталось.

P.S.: материал написан на основе реальных событий, некоторые описываемые детали могут не совпадать с реальным положением вещей.

Наверное, любой из нас, кому уже за сорок, мог на своем опыте почувствовать, что за последние два-три десятилетия с нашим сибирским климатом происходит «что-то не так». Старожилы еще помнят не столь уж отдаленные времена, когда почти каждую зиму устанавливались трескучие морозы ниже сорока градусов. И было это в порядке вещей – нормальная такая ядреная сибирская зима. К ней никогда не готовились как к катастрофе. Даже ребятишки могли гонять на лыжах и на санках в сильный мороз, не боясь чего-то там застудить. Ведь как говорит наша местная поговорка: сибиряк – это не тот, кто хорошо переносит холод, а тот, кто тепло одевается. И одевались мы как надо: валенки, унты, вязаные рукавицы, полушубки, меховые шапки.  Вполне привычный сибирский набор.

А что теперь? Теперь по большей части у нас одеваются по-европейски. Некоторые модники даже не запасаются на зиму теплой обувью на меху, из-за чего неожиданная (да-да, теперь уже «неожиданная») суровая зима застает их врасплох. Особо умиляют нынешние телеведущие, называющие нормальные сибирские морозы (которые все же случаются время от времени) «аномальными холодами». И мало кого такой термин смущает. Похоже, от типично сибирских зим мы действительно отвыкли.

Наверное, первый заметный повод к такому «расслаблению» дали несколько подозрительно теплых зим в первой половине 1980-х. Особенно сильно природа огорчила тогда подростков, привыкших кататься на коньках уже в осенние, ноябрьские каникулы. Лед к тому времени устанавливался прочный. А тут неожиданно хляби стали затягиваться до середины ноября. Ну а дальше в природе вообще началась полная сумятица, продолжающаяся по сей день. И зимы какие-то «неправильные», и лето – не пойми что. Погода иной раз меняется на глазах. До обеда – жара, после обеда – холодища. Все чаще стали дуть бешеные ветры, и ливни как в тропиках, и град с куриное яйцо. Что за напасти такие? И когда же оно все угомонится?

С этими вопросами я и обратился к специалистам. Дело в том, что в Институте геологии и минералогии СО РАН проблемой климатических изменений занимаются профессионально. Над этим работают специалисты лаборатории геологии кайнозоя, палеоклиматологии и минералогических индикаторов климата. Они изучают закономерности функционирования различных природных систем (рельефа, гидросети, почв, озерных бассейнов, биоты) при различных климатических режимах геологического прошлого, становлением современной природной среды. Здесь накоплен уже серьезный фактический материал, издано несколько увесистых монографий, известных в том числе и за рубежом. Как выяснилось в ходе разговора с заведующим лабораторией, доктором геолого-минералогических наук Владимиром Зыкиным, мы имеем дело с долгосрочной и главное – с закономерной тенденцией изменения климата планеты в сторону потепления.

 Теплый климат, – разъясняет Владимир Зыкин, –  связан с тем, что мы сейчас живем в период межледниковья. У нас четвертичный период представляет такие вот периодические чередования ледниковых и межледниковых периодов, которые имеют определенную продолжительность. Данная периодичность подчиняется изменениям орбитальных параметров Земли. И эти колебания достаточно резкие. Межледниковые периоды были достаточно продолжительными, уровень Океана был выше современного на 6-7 м, на юге Сибири в это время реки не покрывались льдом, было несколько влажнее». В ледниковые периоды большая часть суши покрывалась ледниками, уровень Океана был на 120 м ниже современного, огромная территория Сибири превращалась в холодную пустыню с низкими температурами, сухостью и сильными ветрами. В это время формировались крупные дефляционные котловины и эоловые осадки.

Какова же продолжительность этих периодов? По словам Владимира Зыкина, последнее оледенение завершилось приблизительно 11 тыс. лет назад. После чего начался период потепления, который еще будет продолжаться не одно тысячелетие. «Это длительный межледниковый период», – уточняет Владимир Зыкин. Продолжительность таких теплых эпох установлена по расчетам периодических изменений орбиты, по которой Земля вращается вокруг Солнца. Доказательств по записям климата в геологическом прошлом, подтверждающих эти расчеты, еще очень мало. Одна из них установлена у нас в Сибири в лессово-почвенной последовательности. По мощности ископаемых почв, которые формировались только в теплые периоды, можно судить и о продолжительности теплых эпох. «Когда мы составили полную последовательность образования этой последовательности, – продолжает ученый, – мы также установили продолжительность эпох почвообразования.  Теплая эпоха, соответствующая современным орбитальным параметрам была около 400 тыс. лет назад. Ей соответствует почва, чья мощность превосходит современную более чем в 3 раза. Оказалось, что время ее формирования длилось более 30 тысяч лет. Иными словами, вот это самое последнее межледниковье, начавшееся 11 тысяч лет назад, будет еще продолжаться длительное время. Но температурный пик межледниковья еще не пройден».

Необходимо иметь в виду, специально обращает внимание Владимир Зыкин, что данный процесс нельзя рассматривать в строгой линейной последовательности. На формирование климата влияет целый ряд факторов, а потому на большой цикл накладываются несколько малых циклов, с менее выраженной амплитудой. То есть вполне возможны некоторые колебания, временные «отскоки» к предыдущим значениям.

В принципе, в самих «отскоках» ничего необычного нет. Например, в этом году площадь полярных льдов оказалась неожиданно больше, чем год назад, но значительно меньше, чем до 2007 года. Некоторые российские и зарубежные ученые начали делать поспешные выводы, будто теперь нас ждет глобальное похолодание. Но это совсем не означает, что процесс глобального потепления остановился и все пошло вспять. 2012 год, по данным Всемирной метеорологической организации, занял девятое место в списке самых жарких, начиная с 1860 года. На самом же деле, замечает Владимир Зыкин, общая тенденция все равно направлена в сторону потепления. Ведь, как мы знаем, и весной бывают неожиданные похолодания и заморозки. И даже в мае может выпасть снег. Но это совсем не значит, что впереди будет зима. Нет, впереди будет лето.

То же самое происходит и с наступающим потеплением климата. Образно говоря, сейчас мы переживаем своего рода глобальную весну, когда климат перестраивается, что чревато всеми теми неурядицами, о которых мы сказали выше. И если вдруг в жарких странах неожиданно выпал снег, то это произошло не из-за того, что на планете стало холоднее, а из-за усиления динамики атмосферных явлений. В итоге получается так, что в одном месте планеты вдруг стало аномально холодно, а в другом, наоборот – установилась невыносимая жара, какой еще там никогда не было. Именно так все и происходит. Но,  несмотря на всю чехарду с погодой, общая тенденция ни к какому новому оледенению не ведет.

Вообще, отмечает Владимир Зыкин, нельзя путать погоду с климатом. Погода зависит от атмосферных явлений, а климат связан с несколькими фундаментальными факторами, включая упоминавшиеся орбитальные параметры планеты, а также солнечную активность. Допустим, если лето выдалось прохладным и дождливым (причем, в пределах зафиксированных ранее наблюдений), то это относится к погоде. Если в сентябре неожиданно выпал снег, то это тоже погода, как и оттепель в январе. А вот если началось активное длительное таяние вечной мерзлоты, то здесь уже ставится вопрос о климате. Если на континенте изменяется направление ветров, усиливается их сила, если увеличивается испаряемость, если меняется сам характер атмосферных явлений, то здесь уже уместно говорить о климатических изменениях. И уж тем более мы имеем дело с изменением климата, когда начинают происходить изменения флоры и фауны. Вот сейчас, например, по полям Западной Сибири шествует колорадский жук, традиционный житель более теплого климата. Его появление у нас как раз является результатом глобального потепления.

В общем, сибирякам необходимо готовиться к тому, что сильные ветры, ливни и сокрушительный град может быть в порядке вещей (как и колорадский жук, к сожалению). До глобального лета, когда всё, наверное, перестроится и успокоится, еще по-видимому далеко. Но и вселенскими ужасами пугаться не стоит. Нередко раздаются тревожные прогнозы, будто глобальное потепление вызовет у нас страшную засуху. Учение Института геологии и минералогии с этим не согласны. Потепление, считает Владимир Зыкин, будет, наоборот, сопровождаться увеличением влажности, то есть частота засух будет уменьшаться. Такой вывод следует из полученных данных о прошлых теплых эпохах. Во всяком случае, для Сибири глобальное потепление – несомненное благо.

Олег Носков

Фото - http://facepla.net/index.php/content-info/231-what-is-global-warming

В науке, для налогоплательщиков и их представителей, которые и оплачивают деятельность ученых, кроме субъективного мнения профессиональных экспертов необходимы и объективные показатели. Наукометрические показатели в совокупности и являются такими инструментами оценки деятельности ученых.

Два основных недостатка, которые выделяют все специалисты по наукометрии:

1. Так как наукометрические показатели легко вычислить, то велик риск их неадекватного использования в качестве единственного критерия оценки многогранной научно-исследовательской деятельности ученого.

2. Использование наукометрических показателей в качестве критериев оценки научной деятельности провоцирует ученых к «накрутке» этих показателей различными способами.

Во всем мире оптимизация процесса экспертной оценки обеспечивается постоянным экспериментом, конкуренцией и многообразием различных методов учета наукометрических показателей. Далее мы рассмотрим две группы наукометрических показателей, которые оценивают количество цитируемых статей (quantity of the productivity core) и влияние цитируемых статей (impact of the productive core), а также кратко обсудим возможные применения таких показателей.

1. Определения основных индексов

Мы воспроизведем определения нескольких распространенных индексов, имеющих наиболее простые математические определения.

h-Index – индекс Хирша, который вычисляется на основе распределения цитирований работ данного исследователя: Учёный имеет индекс h, если h из его Np статей цитируются как минимум h раз каждая, в то время как оставшиеся (Np – h) статей цитируются не более чем h раз каждая. Индекс учитывает и количество публикаций, и их влияние на научное сообщество, выраженное через число цитирований публикации.  Достоинства и недостатки этого индекса широко известны.

Individual h-index (original) – результат деления стандартного h-индекса на среднее число авторов в статьях, которые входят в Хирш-ядро публикаций. Этот показатель призван уменьшить влияние на h-индекс числа соавторов публикаций, которое, по статистике, существенно отличается в различных областях знаний.

g-Index – индекс, учитывающий статьи ученого с наибольшим цитированием, который определяется следующим образом: Наибольшее целое число g публикаций, которые все вместе набрали g2 и более цитирований. Исправляет недостаток индекса Хирша, который можно сформулировать следующим образом: «если статья попадает в число наиболее цитируемых h статей, то цитирование этой конкретной статьи больше никак не учитывается».

a-Index – это просто среднее число ссылок на статьи, входящие в Хирш-ядро:

m-Index – это медиана числа цитирований h статей, входящих в Хирш-ядро публикаций автора. Является некоторым вариантом a-индекса и попыткой учесть распределение числа цитирований статей, входящих в Хирш-ядро.

m-Quotient – один из способов сравнения ученых с различной продолжительностью научной работы; заключается в делении h-индекса на число лет научно-исследовательской деятельности.

hg-Index и q2-index – так называемые накопительные индексы; призваны описывать влияние работ через их цитируемость, т.е. качественные характеристики публикационной деятельности ученого.

Кроме перечисленных выше наукометрических показателей существует также достаточно большое количество других показателей, учитывающих более сложные статистические законы, учитывающих самоцитирование, цитирование статьи другими авторами статьи, учитывающих области знаний, в которых проводятся исследования, учитывающих разницу между начинающими и уже маститыми исследователями и т.д.

2. Учет области знаний

В каждой области знаний существуют свои традиции написания статей, их цитирования, свой порядок авторов и т.д. К сожалению, какого-либо стандартного способа учесть все эти различия не существует. Поэтому мы рассмотрим только один из простейших способов учета этих особенностей.

При расчете баллов за публикации мы делим значения импакт-фактора журналов из различных областей знаний просто на среднее число цитирований C.

Заметим, что в Web of Science используется два типа разбиений на области знаний. Так называемые крупные области знаний и их средние показатели по цитируемости приведены в таблице 1.

Обычно научные фонды используют такое разделение по областям знания для различных статистических расчетов, а для вычисления показателей конкретных журналов и ученых используется более мелкое деление на более чем 200 дисциплин. Например, в раздел первого уровня «Математика» входят области знаний второго уровня «Логика» и «Математическая физика», средняя цитируемость статей в которых абсолютно разная.

Простейший пример

Предположим, что ученый А за пять лет написал 5 статей и каждую статью процитировали по 10 раз. Все статьи были написаны в первый год. За тот же период ученый Б написал 10 статей и каждую из них процитировали 5 раз. Статьи были написаны по две в каждом году.

В Хирш-ядро публикаций ученого А входят все его пять работ с общим количеством цитирований 50, а в Хирш-ядро ученого Б входят пять его последних по времени работ с общим цитированием 25.

. Если при этом ученый А занимается математикой, то его нормированный h-индекс будет равен 5 / 3,53 = 1,4, а если ученый Б биолог, то его нормированный h- индекс будет 5 / 16,5 = 0,3, что, очевидно, не всегда справедливо, так как в биологию входит и высоко цитируемая биоинформатика, и слабо цитируемая зоология.

Как и любая другая теория, теория наукометрических показателей должна быть подтверждена экспериментом. При этом экспериментально проверенные в какой-либо одной области знаний модели могут быть ошибочными в применении к другой области знаний.

Проведенные опыты указывают на то, что только использование совокупности показателей позволяет получить более-менее адекватную картину. Речь, конечно, всегда идет не о малых, а о достаточно больших выборках и результаты всегда справедливы в «среднем» по выборке. С оценкой двух конкретных ученых, А и Б, например из нашего примера, всегда можно разобраться и без применения наукометрических показателей.

Цыганов А. В., «Управление большими системами». Специальный выпуск 44: «Наукометрия и экспертиза в управлении наукой»

Опубликовано в сокращении. С полным текстом статьи вы можете ознакомиться в приложенном файле.

– Как Вы сейчас смотрите на то, что произошло? Не изменилась ли Ваша точка зрения на реформу? Готовы ли Вы и другие 74 подписанта отказаться от «мандатов», или же теперь этот шаг был бы бесполезным?

– Но ведь это всё уже было. В гуманитарных институтах, по крайней мере, это было при советской власти. Из четырех директоров нашего института при советской власти трое были присланы из отдела науки ЦК, это были «проштрафившиеся» чиновники этого отдела. Третьяков — за марризм: тогда все советские археологи были марристами; Хренов — за Польшу: не предупредил Хрущева, что Гомулка не хуже него может обматерить; Удальцов — кажется, из-за того, что его покровителя выперли из ЦК. Только Марков неожиданно оказался «черной лошадкой», получил членкора и был «избран» в директора.

Демократически были выбраны лишь два директора, но это во время и после «перестройки». Конечно, наличие Академии имело определенное значение, было представление о Науке. Поэтому, хотя этих директоров интересовало в основном то, что можно назвать прикладной наукой, нужно было объяснить большому начальству, что такое славяне, славянские народы, славянские государства — все эти представления в результате ряда реформ исчезли из сознания «советских» политиков и менеджеров. Для этого историками в нашем институте писались докладные записки, содержание которых с рядом ошибок, которые очень расстраивали авторов этих записок, включалось в речи какого-нибудь Хрущёва или Брежнева. Но наличие представления о Науке (фундаментальной) приводило к необходимости включать в план и науку.

Для историков это было написание обобщающих трудов по истории того или иного славянского народа, в которых его история рассматривалась с позиций «исторического материализма». Как правило, это коллективные труды. Отдельные историки занимались частными проблемами того или иного славянского народа, например возникновением государственности у сербов. Литературоведы должны были писать труды по истории славянских литератур. Писались также предисловия к изданию переводов произведений славянских писателей. Иногда это имело большое общественное значение.

Так можно думать, что советский читатель смог прочитать роман Чапека «Война с саламандрами» благодаря Никольскому, который показал антифашистский характер этого романа, умолчав, что он в той же степени направлен и против сталинского тоталитаризма. Ну а лингвисты уже в тот период как в нашем институте, так и в ряде других институтов Москвы и Ленинграда смогли с 60-х годов выйти на мировой уровень, а в ряде разделов выйти на первое место.

При «советской» власти были случаи успешного руководства чиновниками и естественной (физической) наукой, атомным проектом руководил Л.П. Берия (по-видимому, его можно характеризовать как чиновника). Я не знаю, какого рода чиновники были задействованы в космическом (ракетном) проекте. Но следует заметить, что ни атомный, ни космический проекты не являются фундаментальной наукой, это прикладная физика. И чиновники добиться успехов смогли лишь потому, что фундаментальная наука (физика) к тому времени в России (в СССР) была на достаточно высоком уровне как в виде теоретических наработок, так и в виде научных кадров.

Есть более показательные примеры руководства со стороны чиновников прикладной наукой: это ведомственные научные учреждения, в них требования высокого чиновного начальства сводились к тому, чтобы скопировать западные разработки, а на доведение до завершения и производства собственных оригинальных разработок у начальства ни интереса, ни средств не было. Так было с машиной на воздушной подушке, так было с электронными движущимися протезами (из просочившихся тогда в печать случаев). Путин и Ливанов думают, что у них получится, как у Берии, а в действительности будет, скорее всего, как в последнем случае.

– Как Вы воспринимаете политику государства в науке и в образовании в целом? Каков суммарный вектор движения? Каковы, на Ваш взгляд, главные цели реформаторов?

– По-видимому, следует говорить о цели поступка и о цели дела. Если говорить о цели поступка, то думаю, что нет серьезных оснований сомневаться в объяснении реформаторов, что их целью являются интенсификация научных исследований в России, ускорение развития наукоемких технологий и дальнейший прогресс России в области производства.

Если же говорить о цели этого дела, то она лежит в русле тех тенденций в политике организации образования и науки в капиталистическом мире, которые уже давно отмечены (с разными оттенками и оценками) историками науки и эпистемологами. А именно, сужение и узкая специализация народного образования, которая распространяется и на высшее образование. Узкая специализация интеллектуала естественно приводит к сужению рынка его «рабочей силы» и к снижению цены ее, соответственно к большей зависимости от администрации (бюрократии) того учреждения, где ему удалось получить работу. Это уже не говоря о сужении высшего образования экономическими (т.е. классовыми) рамками. Всё это направлено на ослабление «антисистемных сил» и усиление «системных сил» западного общества.

Если, с точки зрения теории прогресса, борьба «антисистемных сил» и «системных сил» является одной из движущих сил развития, то, естественно, эта тенденция явно реакционна. В России эта тенденция проявляется в более грубой форме, связанной с характером российского неокапитализма и с периодом первоначального накопления капитала.

Владимир Дыбо, доктор филологических наук, академик РАН, главный научный сотрудник Отдела славянского языкознания Института славяноведения РАН

Инициатором применения наукометрии в нашей стране выступил сам автор термина «наукометрия» профессор Межфакультетской лаборатории статистических методов МГУ Василий Васильевич Налимов. В статье «Количественные методы исследования процесса развития науки» (1966 г.) он отнес к задачам наукометрии: прогноз и управление развитием науки; изучение основной метрологической задачи – что измерять, как измерять, какое значение придавать показателям развития науки; изучение структуры организации науки; оценка эффективности труда научных коллективов и научных работников; выявление факторов, влияющих на эффективность; исследование проблемы подбора и подготовки кадров.

В ряде своих последующих работ В.В. Налимов обосновал свою концепцию. Вот основные положения этой концепции. Феноменологически науку можно рассматривать как процесс получения новой информации. Новые научные работы появляются в результате дальнейшего развития или переосмысления ранее выполненных исследований. Наука представляется как самоорганизующаяся система, развитие которой управляется ее информационными потоками. Внешние условия – ассигнования, отпускаемые на развитие науки, организационные формы, идеологическое давление, секретность – это элементы среды, в которой развивается наука. Среда может быть благоприятной или неблагоприятной для развития науки, но она не может заставить науку развиваться в каком-то чуждом ей направлении.

Если наука считается самоорганизующейся информационной системой, то ее структура задается системой библиографических ссылок. Ссылки связывают публикации между собой и, таким образом, структурируют информационный поток. Поэтому в наукометрии анализ структуры библиографических ссылок занимает особое место. Проводя наукометрический анализ, необходимо учитывать, что научные информационные потоки отчетливо разделились на англоязычный и русскоязычный. Широко используемая база данных Web of Science (WoS) слабо охватывает русскоязычные публикации. Поэтому целесообразно организовать систематическое накопление наукометрических данных анализом русскоязычного информационного потока.

В 1980-х годах масштаб отечественных наукометрических исследований заметно сократился. Совершенно по-другому обстояло дело с зарубежными исследованиями по наукометрии. Развитию этого направления науковедения способствовало появление в 1979 г. международного журнала «Scientometrics», проведение международных конференций и пр.

Положение несколько изменилось во второй половине 1990-х гг. В 1999 г. увидел свет всероссийский журнал «Науковедение», наукометрическая тематика была представлена на двух Всероссийских конференциях по науковедению. Всё же развитие отечественных исследований по наукометрии нельзя назвать успешным. На этом фоне и состоялось применение методов наукометрии в последние годы в Московском университете.

I. В представленных распоряжениях большое внимание уделяется индивидуальным наукометрическим показателям сотрудников. За хорошие показатели введено премирование. Наряду с этим предложением не меньшее, а может даже большее внимание стоит уделять выявлению активных научных коллективов (коллективов, вносящих заметные вклады в информационные потоки) и их лидерам. Один из способов состоит в использовании базы данных (БД) InCite на основе WoS (компания Thomson Reuters) и БД SciVal Spotlight на основе Scopus (компания Elsevier). Эти базы позволяют выявлять быстро развивающиеся направления науки в виде исследовательских фронтов и кластеров.

Важность поддержки научных коллективов, работающих в новых направлениях науки, связана еще и с тем, что им часто приходится развивать свои исследования в борьбе с противниками новых идей.

Следует выявлять и сотрудников университета, работающих в неформальных («незримых») научных коллективах. В неформальные коллективы объединяются исследователи, работающие в разных организациях, но изучающие один круг проблем. За счет быстрого обмена информацией между членами неформальных коллективов повышается эффективность исследований.  Видимо, стоит всячески содействовать распространению этой формы организации научной работы.

II. Как правило, активные научные коллективы имеют в своем составе представителей разных типов научных работников: «генераторов идей», «книжных червей», аналитиков и пр. И именно такие «сборные» коллективы успешно работают за счет «кооперативных» эффектов. Может быть, здесь будет полезна аналогия с успехами футбольной команды. Ее высокие спортивные результаты достигаются не только форвардами, забивающими голы, но и полузащитниками, защитниками и вратарем, обеспечивающими неприкосновенность своих ворот.

III. При выделении активных научных коллективов желательно использовать разные источники информации. Одним из них является Российский индекс научного цитирования (РИНЦ). Это национальная информационно-аналитическая система, содержащая сведения о цитировании публикаций более 3000 отечественных журналов. Решение о создании РИНЦ определялось тем, что только около 10% всех публикаций отечественных исследователей в области естественных наук попадает в международные базы данных научного цитирования, а общественно-гуманитарные направления представлены еще меньше.

IV. Как правило, научные направления проходят в своем развитии четыре фазы. Первая фаза – возникновение направления, число работ и число исследователей, работающих в нем, невелико. Вторая фаза – период начального оформления и развития идей. Эта фаза отличается быстрым ростом числа публикаций, а скорость роста числа научных сотрудников отстает от скорости роста числа публикаций. Третья фаза – период эксплуатации идей. Появляются монографии, сборники, учебники, много второстепенных

работ. Скорость роста числа публикаций снижается. Четвертая фаза – период насыщения, возможен распад направления на несколько микрообластей. Сравнение по количественным показателям коллективов, находящихся в разных фазах развития научных направлений, не может быть признано корректной процедурой.

Активные отечественные коллективы могут уступать по наукометрическим показателям зарубежным коллективам – из-за разного ресурсного обеспечения и по другим причинам. И поэтому важно своевременно поддержать отечественные коллективы, работающие в первых двух фазах развития научных направлений.

V. В рекомендациях по оценке эффективности исследований важное место отводится двум индикаторам: импакт-фактору журналов (IF) и индексу Хирша (h). Весьма обоснованная критика в адрес этих индикаторов выдвинута представителями Международного математического союза, Международного совета промышленной и прикладной математики, Института математической статистики.

Импакт-фактор представляет собой среднее, получаемое из распределения цитирования некоторой совокупности статей в журнале. Среднее улавливает небольшую часть информации об этом распределении и поэтому является довольно грубой оценкой.

К тому же IF журналов может значительно изменяться от года к году. Вывод – применение IF аналогично тому, что при оценке здоровья человека учитывать только его вес. Использование IF усилило тенденцию приписывать свойства журнала каждой статье в нем, что само по себе не может быть признано хорошей процедурой.

Что же касается h-индекса (индекс Хирша), то отмечено, что даже эпизодические проверки этого индикатора являются наивной попыткой решить сложную проблему анализа списков цитирований. При этом «задействован» лишь небольшой объем информации о цитировании научного сотрудника и упускаются важнейшие данные, определяющие общую оценку.

И еще одна опасность возникает при применении h-индекса: «вылавливание цитирований» и «цитатный обмен». Критерий Хирша поощряет «агрессивное» поведение для получения высоких значений индикатора. В то же время, например, Эд Льюис, получивший в 1995 г. Нобелевскую премию по физиологии и медицине, публиковал мало статей и имел низкий h-индекс.

Весь представленный выше материал можно отнести к тактическим вопросам применения наукометрии в решении стратегической задачи – повышения эффективности научных исследований организации. Решение стратегической задачи связано с созданием соответствующей инфраструктуры. В частности, предлагалось при крупных научных организациях создавать наукометрические «ячейки». Их работа в чем-то будет аналогична работе армейских штабов: сбор и анализ информации, выработка вариантов решений, контроль исполнения распоряжений и т.д.

Среди научных сотрудников, по наблюдению автора настоящей статьи, преобладает убеждение, что использование наукометрии не нужно и отвлекает их от решения собственных актуальных проблем. Надеяться на успешное применение наукометрии в решении стратегической задачи в такой ситуации вряд ли уместно. Поэтому еще одна сторона деятельности штабов – донести до сотрудников важность и нужность создания системы обратной связи на основе наукометрических данных в деле управления научными исследованиями.

Юрий Грановский, «Управление большими системами». Специальный выпуск 44: «Наукометрия и экспертиза в управлении наукой»

Опубликовано в сокращении. С полным текстом статьи вы можете ознакомиться в приложенном файле.

Мы продолжаем наш рассказ об истории возрождения российской генетики в Сибири.

Первая часть - Генетика на страже здоровья

Вторая часть - Растениеводство в Сибири создавали ученики Вавилова

До того как в казну нашей страны хлынул поток нефтедолларов, пушнина была одним из главных источников валютных поступлений. Курировал эту отрасль лично Анастас Микоян, который старался не подпускать лысенковцев к селекционным работам.  Как это часто было в стратегически важных отраслях при Сталине, во главу угла ставили эффективность, а не соответствие последним идеологическим установкам. Поэтому пушное животноводство стало одним из тех мест в советской экономике, где, пусть и негласно, в работе использовали генетические методы.

Крупным специалистом по генетике пушных зверей был Дмитрий Константинович Беляев, в 1959 году возглавивший Институт цитологии и генетики (ИЦиГ) СО РАН. Еще в 1946 году он получил степень кандидата наук за успехи в разведении лисиц с серебристым мехом.

И в числе первых задач, поставленных перед коллективом ИЦиГ, было создание новых окрасочных вариантов лисиц и норок. Для этой цели при институте организовали несколько звероферм. И к 1960-м годам эта работа дала первые результаты.

- В частности, была создана новая «жемчужная» окраска у норок, – отмечает академик Владимир Константинович Шумный. – Эта работа была отмечена золотой и бронзовой медалями ВДНХ. Были хорошие результаты и по серебристо-черным лисицам, специально завезенным из Эстонии. Кроме того, наши специалисты разработали методики, позволяющие повышать плодовитость племенного поголовья и быстро увеличивать количество зверей ценных окрасок. Эти рекомендации оказались очень полезными отечественным зверосовхозам.

Новосибирские генетики работали не только с пушными зверьми. Уже в 70-х они смогли получить ряд выдающихся результатов с породами домашнего скота. В их числе – новая порода овец, созданная доктором биологических наук Галиной Андреевной Стакан совместно с ученым ВАСХНИЛ Михаилом Федоровичем Чамухой. Новые овцы давали на 30-50% больше шерсти и, к тому же, имели больший вес. Для их разведения на территории одного из совхозов Новосибирской области был создан специальный племенной завод. К сожалению, во время кризисных 90-х большая часть поголовья овец этой породы почти исчезла. Но то, что удалось сохранить, позволяет надеяться на возрождение этой перспективной породы.

Другой значительный результат был получен в лаборатории иммуногенетики и гетерозиса животных, где доктор биологических наук Вилен Николаевич Тихонов вместе с сотрудниками вывели породу мини-свиней. Если обычная взрослая свинья весит больше центнера, эти малютки не набирали больше 20-30 кило. Конечно, в сельском хозяйстве такая порода была не востребована, зато очень пригодилась для медико-биологических исследований.

Но все же главные результаты работы новосибирских генетиков с животными лежат в области доместикации (одомашнивания) диких животных. Руководил этими работами непосредственно академик Д.К. Беляев.

- Тысячи лет назад, когда предки современного человека перешли к оседлому образу жизни, они занялись одомашниванием растений и животных, – продолжает рассказ Владимир Константинович. – В первую очередь, это были неосыпающиеся формы злаковых, урожай которых можно хранить, и те животные, что шли на контакт с человеком – сначала собаки, потом овцы, козы…

Этот процесс занимал очень много времени: за 12 тысяч лет человечество сумело одомашнить порядка 30 видов животных и 200 видов растений. Новосибирские генетики во главе с академиком Беляевым подошли к этому делу с научной позиции. Используя жесткий отбор по поведению и генетические методы селекции, они сумели вывести одомашненных лисиц всего за полвека, а для растений потребовался даже меньший срок. Значение этой работы сложно переоценить, считает академик Шумный:

- Наши исследователи показали путь, по которому можно одомашнивать многие виды животных и растений, вводить их в хозяйственный оборот. И все это на протяжении жизни одного исследователя, а не многих поколений людей, как это было раньше. Неудивительно, что в наш институт едут ведущие биологи мира, чтобы ознакомиться с материалами, наработанными в этом направлении. А академик Беляев по цитируемости среди генетиков занимает четвертое место, уступая только Менделю (основателю генетики), академику Николаю Вавилову и автору теории синтетической эволюции Феодосию Добжанскому. Это говорит о значении, которое придается работе нашего института в мировой науке.

Впрочем, даже самые важные прикладные результаты исследований, проводимых в Институте цитологии и генетики, не отменяют его главную задачу – накопление научных знаний. Потому что все внедрения совершаются только, когда накопленные знания достигают своего рода «критической массы».

- Сначала накопление информации, потом ее обобщение, обработка и только на их основе происходит создание какого-то продукта, – подчеркивает Владимир Константинович. – Так было с космонавтикой, электроникой, атомной бомбой. И одна из опасностей нынешнего «реформирования науки» в том, что в погоне за сиюминутной эффективностью будет разрушена сама система накопления знаний, и тогда не стоит ждать от российской науки никаких прорывных результатов…

Слова академика Шумного основаны не на пустом месте. В свое время именно генетики прошли через страшный период «административного управления наукой». На преодоление последствий лысенковских «реформ» ушли десятилетия (а, по мнению ряда ученых, полностью отставание российской генетики от ведущих мировых научных школ преодолеть до конца так и не удалось). И сегодня они, возможно лучше, чем кто-либо другой понимают, что на этот же гибельный путь загоняют российскую науку в целом.

Георгий Батухтин

Изучение проблемы определения перспективности научных исследований с помощью методов интеллектуального анализа текстов.

Одно из направлений взаимодействия учёных, экспертов научных фондов и руководства МОН РФ – выбор перспективных тем исследований. Между тем понятие «перспективность» используется по отношению к уже проведённым научным разработкам и в отношении тем ещё планируемых исследований скорее не как термин, а как слово с интуитивно понятным содержанием.

В практике организации научной деятельности многие показатели наукометрии оказались не столько методами, т.е. инструментами изучения определённых идеальных предметов (понятий и категорий науковедения), сколько техническими приёмами, позволяющими производить подсчёт некоторых характеристик публикаций людям, заинтересованным в управлении наукой. Именно в этой практике термин «показатель» оказался некорректен, а показатели публикационной активности и цитируемости превратились в инструмент давления на исследователей. Наукометрические показатели сами по себе ничего не показывают – любой из них приобретает смысл только в контексте той или иной гипотезы о способах бытования научного знания.

Исторически первым и до сих пор чрезвычайно влиятельным как в научном сообществе, так и в среде администраторов науки является понимание науки и процесса научного познания, предложенное позитивизмом. Именно позитивизм обратил внимание на то, что наука представляет собой социальное явление: научные знания выступают как фундамент преобразований общества, а ученые осуществляют свою деятельность как члены научного сообщества. «Познавать для того, чтобы предвидеть, предвидеть для того, чтобы повелевать» – такая формулировка существа современной науки была дана в позитивизме.

В науковедении в 60-е годы возникло направление, получившее название «наукометрия». Эта дисциплина является проекцией философии науки на публикационную практику и представляет собой совокупность методов измерения а) значимости конкретной научной публикации; б) влияния работ одного ученого на работы всего научного сообщества. Именно в связи с этим внимание исследователей оказалось сосредоточено на тех показателях научной деятельности, которые могли быть оценены количественно и учтены автоматически в создаваемых банках данных – на числе публикаций ученого и на числе цитирований его работ, содержащихся в работах других ученых.

В настоящее время в мире и в России используется несколько систем мониторинга публикаций. Все эти системы работают по общему принципу – предоставляют возможности (большие или меньшие) анализировать ссылки, сделанные одним автором, на работы других авторов.

Итак, в рамках позитивистского подхода можно оценивать перспективность конкретных научных разработок как вклада в интегрированное знание о методах управления миром. Тогда перспективность определяется временем, необходимым для доведения научной идеи до метода создания социально значимой технологии.

В 50-70-е годы ХХ в. позитивизм как течение в философии получает мощного противника в лице так называемого постпозитивизма. Несмотря на наличие общих идей относительно характера самих знаний, в работах авторов постпозитивизма совершенно по-разному рассматривается процесс развития науки.

Согласно К. Попперу, развитие науки происходит не путём накопления хорошо верифицированных теорий, а путём создания всё новых точек зрения на предмет исследования, оформленных как гипотезы, допускающие проверку (фальсификацию).

Для Т. Куна развитие науки  включает три периода: «нормальная наука» – постепенное накопление знаний в рамках представлений, разделяемых всем научным сообществом (парадигмы); «экстраординарная наука» – кризис в науке, обусловленный появлением необъяснимых фактов (аномалий) и рост числа противоборствующих научных школ; «научная революция» – появление новой парадигмы.

С точки зрения И. Лакатоса, только последовательность теорий, а не отдельную теорию можно классифицировать как научную/ненаучную. Ряд теорий представляет собой исследовательскую программу. Если смена теории приводит к открытию новых фактов, то сдвиг программы прогрессивный. Если сдвиг не добавляет эмпирического содержания, он называется регрессивным. Подлинно научными теориями являются те, которые обеспечивают прогрессивный сдвиг исследовательской программы, т.е. приводят к предсказанию и открытию новых фактов.

К концу ХХ в. идеи постпозитивизма уже ушли из философии науки в практику оценки научных проектов и проявились в некоторых новых количественных методах наукометрии.

Если рассматривать науку в позитивистском духе, как совокупность непрерывно расширяющихся полезных знаний, то публикационная активность интерпретируется так: резкий рост количества публикаций свидетельствует о перспективности разрабатываемых идей, а спад – о бесперспективности идеи. Если же этот показатель применяет исследователь науки, работающий в постпозитивистском духе, то и результат получается другим. Согласно этому подходу, наука развивается, как бы пульсируя: происходит чередование исключительных подъемов и относительных спадов творческой продуктивности.

При исследовании науки как сложной системы в качестве единицы анализа может быть принята статья в научном журнале. Именно статья выступает базовым элементом науки, которая в современном мире представляет собой одновременно и область специфических знаний человечества, и социальный институт.

По своему психологическому механизму перспективные направления науки – это задачи, которые ещё не имеют известного решения, но необходимый опыт для успешного решения которых человечеством уже накоплен. Соответственно, встаёт вопрос о том, как выявить эту группу задач. Традиционный путь – экспертная оценка – требует в условиях современных масштабов научной работы разработки дополнительных средств, обеспечивающих объективное выделение экспертов.

Задача поиска перспективных направлений и задача поиска экспертов имеют общий элемент – это те новые предметы исследования, которые были введены в научный оборот ныне работающими исследователями, ставшими благодаря этим своим работам влиятельными учёными. С одной стороны, тот, кто однажды смог найти новый предмет для исследований, проводимых впоследствии и другими, может выступить экспертом, и с его мнением коллеги будут считаться. С другой стороны, именно в незаконченных, «периферийных» работах такого исследователя и в работах его группы могут содержаться те самые «побочные продукты», без которых решение новых задач не состоится.

Остановимся кратко на проблеме оценки влияния в науке. В настоящее время практически единственным средством оценки влиятельности публикации и значимости роли в науке ее авторов служат вычисляемые несколькими способами индексы цитируемости. Сами ученые поддерживают установившийся порядок, при этом отмечается следующая любопытная тенденция: чем меньше публикаций имеет автор в высокорейтинговых изданиях, тем более позитивно он относится к практике применения импакт-фактора, и наоборот.

При оценке влияния публикации некоторыми авторами предлагается учет фактора времени (на которое приходится пик цитирования); показатель регулярности публикационной деятельности авторов, характеризующийся как стабильность; ряд демографических факторов, из которых первое место занимают страна, где они работают и язык, на котором они пишут.

Негативной стороной социального аспекта принятой модели определения значимости оказывается искушение прибегать к разного рода уловкам для искусственного поддержания своего рейтинга, которое может возникнуть у ученого, стремящегося продолжать получать финансовую поддержку как выдающийся, перспективный или влиятельный специалист. Например, можно публиковать множество работ, посвященных одному исследованию, чтобы повысить цитируемость и, следовательно, рейтинг. Как показывают исследования, среднее количество публикаций по теме докторской диссертации составляет 4, но иногда доходит до 16.

Для некоторых научных направлений выявляется положительная связь между цитируемостью конкретной работы и уровнем ее междисциплинарности, в то время как для других дисциплин данная связь является отрицательной. Единым для науки в целом оказывается следующий принцип: наименьшее влияние оказывают публикации, в которых междисциплинарность совершенно отсутствует или присутствует избыточно, т.е. существует некий «оптимум», и выход за его рамки делает работу маловлиятельной.

В связи со всем вышесказанным пересмотр процедуры оценки влиятельности приобретает особый смысл. С нашей точки зрения именно категория новизны релевантна задаче оценки влияния конкретного исследования на работу всего научного сообщества.

Новизна научной работы может состоять в одном из трёх:

• введена новая категория – с описанием отношений с другими категориями и описанием полюсов оппозиции;

• введен новый предмет исследования – с описанием отношений с другими предметами и описанием свойств данного предмета;

• введены (обнаружены) новые свойства предмета – с описанием этих свойств и установлением их отношений с прежде обнаруженными свойствами.

Нас будет интересовать центральное звено познавательной деятельности ученого – введение нового предмета. Введение новой категории в науку случается довольно редко и такие случаи не требуют специального поиска. Работа же по выявлению новых свойств определённых ранее предметов представляет собой «норму» научной деятельности.

Введение нового предмета в научный оборот осуществляется путём введения определения, причём такого, в котором предмет был бы задан конструктивно по содержанию и системно по форме. Другими словами, публикация должна содержать авторскую дефиницию, где есть место описанию метода обнаружения предмета и описанию места этого предмета в системе научных понятий.

В системе «Экзактус Эксперт», разработанной в ИСА РАН, реализована опция, позволяющая выделять дефиниции из текста научной публикации. Были проведены эксперименты по автоматическому поиску в тексте дефинитивных конструкций и в результате анализа экспериментальных данных были уточнены контексты и сформирован набор синтаксико-семантических моделей определения авторских терминов.

Отследить появление нового предмета в научных публикациях возможно, во-первых, находя статьи с авторскими дефинициями, а, во-вторых, восстанавливая ретроспективно наличие истории становления нового понятия. Обилием новых слов и переопределением старых терминов отличаются так называемые квазинаучные работы. В соответствии с задачей нас должно интересовать влияние тех авторов, которые смогли ввести в научный оборот новый термин, поскольку за термином всегда стоит реальность нового предмета науки.

Далее, возможно и определение широты влияния автора. Поскольку в предлагаемой процедуре планируется и фиксация имён цитирующих, то в отношении них может быть осуществлён поиск двух типов связей. Во-первых, возможно уточнение влияния автора на сотрудников авторского коллектива, к которому он сам принадлежит. Во-вторых, возможно определение влияния автора на представления коллег и смежных областей или удалённых предметных дисциплин, что позволит обнаружить наличие междисциплинарного влияния.

Наконец, по этой технологии может быть оценена влиятельность научной организации путем построения интегрированной оценки влиятельности её сотрудников/членов.

Ю. М. Кузнецова, Г. С. Осипов, Н. В. Чудова, «Управление большими системами». Специальный выпуск 44: «Наукометрия и экспертиза в управлении наукой»

Опубликовано в сокращении. С полным текстом статьи вы можете ознакомиться в приложенном файле.

Начало квантовой информатики связано с именами российского математика Юрия Манина и американского физика Ричарда Фейнмана, которые три десятилетия назад предложили использовать квантовые системы (группы микрочастиц с дискретным набором состояний) для вычислений.

Как базовый пример квантового вычислителя (компьютера) рассмотрим систему, состоящую из множества квантовых объектов, для каждого из которых возможны только два состояния, условно соотносящиеся с логическими значениями «ноль» и «единица». Такие объекты называют квантовыми битами, или кубитами, а состоящую из них систему – квантовым регистром.

Если кубиты взаимодействуют друг с другом, то их состояния оказываются перепутанными, и тогда измерение состояния одного кубита мгновенно изменяет состояние всех остальных. Возникающие вследствие этого особенности квантовых вычислений определяют феноменальное превосходство квантового компьютера в решении некоторых математических задач, недоступных для традиционных ЭВМ (например, в современной криптографии).

Первые простейшие квантовые вычисления были продемонстрированы на органических молекулах в жидкости. Однако твердотельная основа квантового вычислителя легче реализуема, да и представляется наиболее естественной. На сегодняшний день в реализации простых квантовых алгоритмов наибольшие успехи достигнуты с одиночными ионами в электростатических ловушках. Однако подобным образом создать квантовый регистр большой емкости довольно трудно.

Более перспективным в качестве кубитов квантового компьютера видится использование одиночных электронейтральных атомов. Пара долгоживущих подуровней сверхтонкой структуры основного состояния атома может использоваться для длительного хранения информации. Управление квантовым состоянием может осуществляться последовательностью лазерных импульсов, а захваченные в созданную лазерным излучением оптическую решетку нейтральные атомы способны образовать квантовый регистр практически любого размера. Главное же их преимущество – возможность управлять межатомным взаимодействием путем лазерного возбуждения на высокоэнергетичные уровни, что и стало предметом работы ученых СО РАН.

Такие состояния атома (ридберговские) обладают целым рядом уникальных свойств, включая большие времена жизни и способность чувствовать друг друга на значительном расстоянии. Значительных успехов в реализации квантовых логических операций с отдельными атомами достигла группа ученых из американского университета Висконсин-Мэдисон, которым удалось выполнить инверсию состояния атома. Длительность последовательности лазерных импульсов, необходимых для ее выполнения, составила 7 мкс. Однако полный экспериментальный цикл длился около секунды, а это значит, что классический компьютер пока остается более быстродействующим.

Вопросами практической реализации квантовых вычислений в России занимаются ученые из Института физики полупроводников СО РАН (г. Новосибирск). Они проводят эксперименты с ультрахолодными атомами рубидия, для возбуждения которых в ридберговское состояние применяют лазеры с высокой частотой следования импульсов. Здесь также разработана методика высокоскоростной регистрации числа атомов, возбуждаемых под воздействием каждого лазерного импульса в серии, независимо от остальных. С ее помощью планируется наблюдать эффект дипольной блокады, суть которого состоит в том, что при лазерном возбуждении ансамбля сильно взаимодействующих атомов только один его атом может перейти в ридберговское состояние. Это можно использовать для разработки квантовых схем быстрых логических

ключей, поэтому в ближайшее время планируется детальное изучение этого эффекта.

Конечно, задача реализации вычислений на квантовых компьютерах потребует еще немало усилий от ученых всего мира, но ее решение способно привести к значительному прогрессу не только в физике, математике, информатике, но и в науке в целом.

И. И. Бетеров, к. ф.-м. н., Институт физики полупроводников им. А. В. Ржанова СО РАН

Наука из первых рук, № 4 (34). Опубликовано в сокращении.