Это событие можно смело и без пафоса назвать историческим. И дело не только в том, что три десятка народных избранников побывали в известных академических институтах. Дело в самом итоге такого посещения, в тех мыслях и чувствах, которые были вызваны этой насыщенной экскурсией. «Живя не один десяток лет в Новосибирске, я полагал, будто всё знаю об Академгородке, о наших институтах. И теперь мне даже стыдно признаться, что та информация, которую я черпал из прессы, лишь на какие-то десять процентов отражала работу нашего научного сообщества» - с такими словами начал свое выступление перед коллегами Председатель Заксобрания НСО Иван Мороз, открывая 21 ноября, после завершения экскурсии, пленарное заседание в Доме ученых.

Судя по высказываниям отдельных законодателей, они буквально испытали культурных шок, получив информацию о научных разработках сибирских ученых. Из фойе Выставочного Центра доносился взволнованный голос депутата Валерия Червова, возглавляющего известный в городе строительный концерн «Сибирь»: «Мне нужна, нужна эта разработка! Где я могу найти автора?». Недаром Иван Мороз, обратившись к ученым, пообещал им: «Я убедился, что вы обязательно получите заказы на разработки отдельных тем».

Как пояснил Председатель СО РАН Александр Асеев, данное мероприятие планировалось еще год назад, во время приезда в наш город Дмитрия Медведева. И не исключено, что эта встреча была бы еще не на один раз перенесена. Однако принятие скандального закона о «реорганизации» РАН ускорило процесс. Руководство СО РАН и директора институтов четко осознали, что дальше жить за закрытой дверью становится невозможно. Необходимо обращаться к общественности и к тем, кто ее представляет на законодательном уровне. Благо, среди законодателей есть представитель научного сообщества – директор Института геологии и минералогии СО РАН Николай Похиленко. Он-то и оказался, скажем так, техническим организатором данного мероприятия. «Отработав три года в качестве депутата, - пояснил он журналистам, - я понял, что большая часть депутатов нашего Заксобрания почти ничего не знает о том, чем мы здесь занимаемся, что мы здесь делаем, есть ли от нас толк, стоит ли нас дальше кормить или куда-нибудь отправить. То есть информации было мало. И я понял, что надо организовать вот такое выездное заседание».

Как мы понимаем, в графике посещений первым по списку оказался Институт геологии и минералогии – весьма серьезное научное учреждение, имеющее мировую известность. Уже здесь у членов делегации началась легкая эйфория от увиденного и услышанного. Потом был Институт ядерной физики, Институт цитологии и генетики, Институт лазерной физики, Институт полупроводников, Выставочный Центр…

Правда, нельзя не отметить, что экскурсия вызвала у народных избранников двойственные чувства. Лучше всех это отразил заместитель Председателя Заксобрания Владимир Карпов: «С одной стороны,- сказал депутат, - испытываешь чувство гордости за наших ученых. А с другой, становится грустно оттого, что многие их разработки получают применение не у себя на родине, а за рубежом». Действительно, как выяснилось, не менее 70% разработок наших институтов находят применение в других странах. А тут еще эта непонятная «реформа»…

Без обсуждения предстоящей «реформы», конечно же, не обошлось. Данное обстоятельство отразилось на содержании резолюции, принятой по итогам заседания. Там содержалось пожелание властям учитывать региональную специфику и актуальные задачи регионов при осуществлении мероприятия по так называемой реорганизации РАН. Прислушаются ли чиновники к таким пожеланиям, сказать трудно. Однако наши народные избранники выразили твердое намерение стоять на стороне ученых.

Олег Носков

Как мы знаем, «Технопром-2013» прошел под девизом: «Шестой технологический уклад как стратегический ориентир для развития страны». Тему, надо полагать, задали экономисты. Они же, к сожалению, умудрились всех окончательно запутать с этими самыми укладами. В итоге окончательную точку в данном вопросе поставил прибывший на форум господин Чубайс, прямо увязав шестой техуклад с нанотехнологиями. Надо полагать, что указанная ассоциация надолго закрепится в сознании жителей Новосибирска. И совсем не исключено, что именно так теперь будут думать и некоторые руководители, отвечающие за экономическое развитие.

Почему мы говорим об этом с такой уверенностью? А потому, что у господина Чубайса – как у признанного «эффективного менеджера» – сомнений по данному вопросу нет. Он для себя все решил и, наверное, убедит в этом остальных. А вот у светочей отечественной экономической мысли столь показательно твердой убежденности нет. Как выяснилось на одной из конференций форума, посвященной новой индустриальной революции, наши экономисты пока еще находятся в сомнениях и размышлениях. Собственно, ничего плохого для ученого в сомнениях нет. Однако насторожило то, что сомнению на упомянутой конференции подверглась альтернативная энергетика, с которой некоторые наши эксперты ассоциировать шестой техуклад совсем не спешат.

Вот что по этому поводу сказала Наталья Иванова, академик РАН, первый заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений РАН: «Шестой уклад – это вроде бы нанотехнологии, альтернативная энергетика и всякие концепции, которые с моей точки зрения нельзя брать в качестве ориентира для нашей научной, промышленной и экономической политики. Здесь есть опасность! И этой опасности многие страны не избегают. Вот Европа в какой-то момент решила сделать ставку на альтернативную энергетику по соображениям вполне понятным, потому что нужно было охранять природу, чтобы вокруг был хороший ландшафт, не загрязнялся воздух. И они в это вкладывались. А сейчас происходит то, что Европа все больше и больше сжигает угля. Потому что уголь стал дешевым, а газ дорогой. Вроде бы там фильтры получше, но экономика берет свое! Вы ее не переделаете, потому что никто не хочет жить дальше среди незабудок, но в холодном доме всю зиму. Нужно электричество, и Европа столкнулась с тем, что сейчас, когда ситуация на рынке газа меняется, от многих проектов в альтернативной энергетике пока приходится отказаться.  Потому что не готовы мы еще. И традиционные энергоносители при разумном подходе приносят, конечно же, гораздо больше экономической пользы».

Наверное, подобное заявление больше бы подошло пресс-секретарю Газпрома, чем ученому-экономисту. Одним «движением руки» российский эксперт приговорил альтернативную энергетику к долгому забвению. Чтобы разобраться с этим вопросом, а заодно и выяснить, как на Западе обстоит дело с данным направлением, мы обратились к ведущему специалисту по альтернативной энергетике, заведующему лабораторией молекулярной кинетики Института теплофизики СО РАН Равелю Шарафутдинову, занимающемуся практической работой в области фотовольтаики. Ниже приводим его комментарий.

Равель Шарафутдинов:

– Начну с того, что в настоящее время в мире идет борьба между различными направлениями в энергетике. Например, углеводородное лобби оказывает серьезное давление на атомную энергетику. По аналогии можно говорить и про альтернативную энергетику. Как бизнес альтернативная энергетика, конечно же, не занимает лидирующих позиций, и поэтому данное направление не обладает возможностью отстаивать свои позиции так, как это делают представители углеводородного лобби.

Если говорить по существу, то надо понимать, что альтернативная, нетрадиционная энергетика экологически чистая. Угольная или атомная в этом плане несут большие угрозы человечеству.

В этой связи я процитирую один лист китайского проспекта: «Традиционные источники энергии вывозятся развитыми странами и эксплуатируются ими, в то время как солнечная энергия не может быть вывезена». Понимаете? Она сама по себе, по своему смыслу пацифистская. Разумеется, традиционные энергоресурсы занимают свою широкую нишу, и пока что преждевременно одно противопоставлять другому. Мы ведь понимаем, что для крупных производств солнечная энергетика не годится. Но она прекрасно подходит дачникам, владельцам индивидуальных домов. Здесь у нее огромные преимущества.

Что касается цифр. Вот сейчас, в настоящий момент, один ватт установленной мощности солнечной батареи стоит 0,6 доллара, то есть где-то 18 рублей. Речь идет об установленной мощности. Один раз поставили – и двадцать лет вы не будете платить!

То есть уже сейчас это экономически выгодно. И поэтому все слова, которые произносятся против данного направления – это либо результат элементарного незнания, либо это сознательное лоббирование других направлений. А заявление о том, будто в Европе в альтернативной энергетике разочаровались и решили это направление свернуть, никак не соответствует действительности. Привожу последние данные по развитию фотовольтаики на Западе. Несмотря на кризис и демпинг со стороны Китая, все равно по этому направлению наблюдается экспонента. Я ссылаюсь сейчас на данные по 2013 году. Да, государство оказывало этому направлению серьезную финансовую поддержку. Сейчас такой поддержки – в прежних объемах – уже нет. Но почему? Потому что альтернативная энергетика понемногу приподнялась, у нее выросли «крылышки». То есть она стала бизнесом в полном значении этого слова. А раз так, то и государство совершенно нормально поставило здесь вопрос: «Вы, ребята, уже повзрослели – идите теперь и зарабатывайте!». Естественно, часть компаний, которые сильно злоупотребляли государственной поддержкой, обанкротилась. Но это не значит, что обанкротилось само направление. Просто у компаний сменились собственники. Вот и всё.

Лично я готов выступать на любом форуме в защиту солнечной энергетики. Для нас это направление является даже более важным, чем для других стран! Поясню почему. У нас огромные территории, плотность заселения низкая. У нас простаивают, например, огромные площади в сельском хозяйстве. Возьмем скотоводство. Простому чабану где-нибудь в Тыве или в Калмыкии хотелось бы и слушать радио, и иметь индивидуальное электроснабжение. И как раз для освоения огромных малонаселенных территорий страны это направление энергетики крайне важно. А как вы решите этот вопрос с помощью атомных или тепловых электростанций? Неужели будете тянуть на сотни километров провода к отдаленной маленькой ферме? А ведь простейшая солнечная батарея обеспечит тому же чабану необходимый комфорт. Для понимания цифр скажу, что в Испании и у нас в республике Тыва, в городе Кызыл, одинаковое количество солнечных дней в году – двести шестьдесят. И снега мало. Так что скот можно пасти почти круглый год. И вот для этого конкретного региона сейчас вложить средства в развитие солнечной энергетики важно как никогда. Такая же ситуация и во многих других регионах. И как ни парадоксально, это важно и для севера нашей страны.

Кстати, Норвегия – северная страна – вкладывает сейчас немалые деньги в солнечную энергетику!  А деньги они берут как раз от продажи углеводородного сырья, добываемого на шельфе. Вот вам показательный пример разумной государственной политики!

Олег Носков

Фото автора

Когда появились первые антибиотики, звучали оптимистичные прогнозы о скорой и окончательной победе человечества над многими инфекциями. Однако через некоторое время медиков ожидал неприятный сюрприз. Оказалось, что у многих бактерий довольно быстро вырабатывается устойчивость к антибиотикам и лекарства перестают помогать. Приходится применять более сильные препараты, которые сами, порой, наносят организму человека вред, сопоставимый с последствиями болезни. К тому же, «скамейка запасных» в этом классе лекарств быстро сокращается. Итог печален: сейчас в мире от инфекций, вызванных бактериями, резистентными (устойчивыми) к множеству лекарств, умирают ежегодно тысячи пациентов. И тогда ученые вспомнили о фаговой терапии. Вспомнили, потому что этот способ борьбы с болезнетворными бактериями был известен еще до того как появились первые антибиотики.

Из истории вопроса

Как известно, у каждого живого существа в мире есть естественные враги. Не являются исключением и бактерии. Есть в природе вирусы, поражающие бактерии. Впервые их обнаружил в 1915 году британский бактериолог Фредерик Творт.  Через два года учёный из Института Пастера Феликс Д'Эрель сделал доклад, в котором сообщил, что открыл «невидимый микроб», поражающий дизентерийную палочку. Он же впервые применил термин «бактериофаг», то есть «поедатель бактерий». Этим термином мы пользуемся и по сей день.

Хотя впервые бактериофаги были обнаружены западными учеными, активно развиваться фаготерапия стала в СССР. В числе первопроходцев этого направления медицины был Георгий Элиава. Открытый им в 1920-е годы в Тбилиси институт, который занялся исследованиями бактериофагов для терапевтического применения, стал даже мировым лидером в этой области. Кстати, Феликс Д'Эрель тоже несколько лет проработал в этом институте, но после того, как Элиава был расстрелян как «враг народа» в 1930-х, француз поспешил покинуть СССР.

И тем не менее, именно в Тбилиси в те самые 1930-е гг. были разработаны первые отечественные фаговые препараты, а в настоящие дни препараты бактериофагов уже выпускаются в широком ассортименте. Так, в 1960-80 гг. в СССР почти все детские кишечные инфекции лечили как раз бактериофагами. А вот на Западе, после начала «эры антибиоткиов», фаговая терапия практически сошла на нет. И резкий всплеск интереса к ней пришелся только на последние три года, когда очень многие крупные фармацевтические компании стали серьезно вкладываться в исследования в этой области. Вот уж точно получилось, что «новое – это хорошо забытое старое».

Как это работает

Итак, бактериофаги – это вирусы, способные уничтожать бактерии. А поскольку многие из бактерий являются нашими врагами, разумно использовать фаги как эффективное «биологическое оружие» против вредных и болезнетворных микроорганизмов. В отличие от антибиотиков они обладают высокой избирательностью и не имеют негативного побочного действия на организм самого человека. Причем, после того, как не остается болезнетворных бактерий («пищи»), фаги сами покидают организм пациента. Есть у них еще один важный «плюс». Если для появления  штамма бактерии, устойчивого к тому или иному антибиотику, надо, порой, несколько лет, то устойчивость к фагам формируется через века, а то и не возникает вовсе.

Как уже говорилось, в советское время центром развития фаготерапии был институт в Тбилиси. Именно там рождалось большинство препаратов. После распада СССР возникла явная необходимость в развитии аналогичных центров в России. И сегодня один из ведущих научных коллективов в этом направлении работает в Институте химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН (Новосибирск). Руководит этим направлением исследований доктор биологических наук, зав. лабораторией молекулярной микробиологии Нина Викторовна Тикунова.

- Сегодня нам удалось достичь успеха в ряде направлений, – рассказывает Нина Викторовна. – Например, известно, что у части больных сахарным диабетом возникают трофические язвы на ногах. Это явление еще называют «диабетическая стопа». Оно практически не поддается лечению антибиотиками и ранее часто приходилось ампутировать пораженную часть ноги. Сегодня врачи умеют лечить их бактериофагами. Причем, этот метод уже успешно применяется в Дорожной клинической больнице Новосибирска. Другое направление нашей работы вызвало большой интерес у врачей ЦНИИТО. Им часто приходится сталкиваться с воспалением тканей вокруг имплантированного протеза сустава. Источником его также являются болезнетворные бактерии. И фагопрепараты могут справиться с ними лучше и быстрее антибиотиков. Отсюда – интерес к нашим исследованиям. Есть немало других областей применения бактериофагов. Но есть, конечно, и свои сложности.

«Проблемные места» фаготерапии

Увы, бактериофаги не лишены и недостатков. Причем, как это часто бывает, эти недостатки являются продолжением их достоинств. Каждый фаг действует очень узконаправленно и поражает только ту бактерию, на которую направлен бактерий. Именно поэтому он совершенно безвреден для организма человека. Но это же свойство предъявляет к лечению особые требования. Возбудитель инфекции должен быть точно известен: только в этом случае можно будет выбрать эффективного фага. Значит, сначала надо точно идентифицировать патогенный микроб: потратить время, лабораторные материалы, привлечь микробиолога. Как вы думаете, будут в участковой поликлинике тратить столько усилий на пациента с обычной ангиной? Или скорее – выпишут антибиотик?

На Западе свои особенности. Если в России у фагопрепаратов, по большому счету, один производитель – ФГУП «НПО Микроген», то за рубежом это направление интересует ряд фармацевтических гигантов. И большой проблемой является соблюдение прав интеллектуальной собственности. Конкуренту достаточно получить небольшую порцию лекарства, чтобы на ее основе вырастить любое необходимое число фагов. По сути, это главное препятствие для широко внедрения в производство западных фагопрепаратов. Сейчас исследователи пытаются решить проблему, «снабдив» фагов уникальным штрих-кодом. И если это им удастся, мы станем свидетелями бурного роста нового класса лекарственных препаратов.

Что лечить будем?

Несмотря на все упомянутые сложности, на стороне фаготерапии главное преимущество – она способна заменить антибиотики в лечении очень многих заболеваний. Это и ангина, и бактериальные инфекции дыхательных путей, мочеполовой системы, и уже упоминавшиеся осложнения сахарного диабета. Многие кишечные инфекции и ряд заболеваний сердечно-сосудистой системы тоже вызваны болезнетворными бактериями. Более того, как показывают исследования, именно бактерии в большинстве случаев становятся причиной язвы желудка. А представляете, каким спросом будет пользоваться на рынке средство от угрей? И сегодня в числе мировых лидеров этого перспективного направления развития медицины – коллектив новосибирских ученых Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН.

– На сегодня бактериофаги еще малоизученный класс вирусов и наша основная задача - это как раз поиск и изучение новых  бактериофагов, – продолжает рассказ Нина Тикунова. –  Получаем мы их отовсюду, где есть скопления бактерий. Например, очень «богаты» на фаги сточные воды, образцы почв, вода из природных водоемов или продукты жизнедеятельности человека. Часто уникальный материал дают экспедиции. Например, недавно совершенно новые бактериофаги были обнаружены в воде Байкала. Их исследования еще идут, но уже ясно, что нас ждут весьма перспективные результаты. После выявления нового фага мы проводим его тщательное изучение на генетическом уровне, описываем его структуру. После успешного завершения этого этапа, препарат направляется на доклинические исследования, главная задача которых доказать нетоксичность, неаллергенность препарата для человека. Очень многие химические препараты на этой стадии отсеиваются, а большинство бактериофагов ее легко проходят. Затем – несколько фаз клинических испытаний. И только потом препарат может поступить в продажу.

Но мало произвести лекарство, надо его правильно применить. Сегодня препараты, которые есть в продаже, обеспечивают положительный эффект примерно в половине случаев, когда удается точно «попасть» нужным фагом по источнику болезни. И часто врачам не хватает нужных фагопрепаратов. Поэтому мы продолжаем работу над поиском новых фагов. Еще одной своей задачей мы видим постоянное взаимодействие с врачами. То есть, мы занимаемся не только изучением бактериофагов, но и пропагандой фаготерапии среди медицинского сообщества. Тем более что с каждым годом сфера ее распространения растет все быстрее. 

Георгий Батухтин

Фото сайта www.zdorovieinfo.ru  

- Александр Николаевич, скандальный закон о реорганизации РАН подписан президентом, назначен руководитель ФАНО. Все произошло очень быстро. Скажите, лично Вы ожидали, что события будут развиваться столь стремительно?

- Если честно, то такого никто до июня 2013 г. не ожидал. Но случилось так, что мы до всех этих событий предприняли некоторые шаги, чтобы сохранить научные центры, включая наш Академгородок. Сработало, скажем так, шестое чувство. Напомню, что в марте этого года в Думу был внесен законопроект о статусе академгородков Российской Федерации. Он разрабатывался целой группой экспертов, и сейчас мы видим, что эта инициатива была не напрасной как раз в преддверии шагов правительства по ликвидации РАН. Наверное, в «лихие» 1990-е в аналогичной ситуации находился тогдашний председатель СО РАН Валентин Коптюг. В 1995 году он подготовил законопроект о наукоградах, а потом – закон об академгородках. Закон о наукоградах прошел, хотя очень тяжело, преодолевая вето президента. А закон об академгородках не прошел.

Фактически мы осуществили дальнейшее продвижение этой законодательной инициативы, причем на первых порах совершенно независимо от предыдущих наработок. Просто случилось так, что наши мысли фактически совпали с тем, что предлагал Валентин Афанасьевич. Позже мы нашли текст с его правками и стали уже сознательно использовать  его в нашей работе над законопроектом.

Почему это важно? Дело в том, что если данный законопроект пройдет, то это позволит нам сохранить всю инфраструктуру Академгородка и ту особую ауру, которая его окружает. Короче, нам необходимо создать некий правовой заслон от произвола «эффективных менеджеров», решивших посягнуть на Академию. Раньше они тем же путем расправились с оборонными предприятиями, растащив всю инфраструктуру. Тут я наблюдаю полное совпадение. С имуществом Академии они поступят так же, как уже поступили с имуществом оборонных предприятий.

- На что могут позариться «эффективные менеджеры» в Академгородке?

Сейчас уже никто не скрывает, что есть такие поползновения –  прибрать к рукам землю Академгородка. В самом городе земли не хватает, там идет уплотнение, точечная застройка. А здесь – прекрасные коммуникации и много места. Так что чего там: руби лес, строй дома. Тем более что благодаря хорошей инфраструктуре и чистому воздуху стоимость квадратного метра в Академгородке очень высокая. Сейчас многие хотят здесь поселиться. Это просто лакомый кусок для так называемых девелоперов, привыкших делать большие деньги на продаже квартир.

Наши «эффективные менеджеры» это прекрасно понимают, поэтому нет никаких сомнений в том, что они попытаются нагреть руки на продаже земель. Развитие научного центра их не интересует, конечно же. Вложения в науку окупаются не сразу. А вот торговля землей сулит «быстрые деньги». Этой логикой как раз и будут руководствоваться «эффективные менеджеры». Опыт показывает, что другой логики, чем быстрое получение прибыли,  в их поступках нет. Уже сейчас перед ними стоит задача получить какие-то средства от продажи, как они считают, «непрофильного» имущества. А кто будет определять, профильное это имущество или непрофильное? Определять как раз и будут вот эти господа. Я опасаюсь, что в список «непрофильного» имущества попадут: лес Академгородка, Дом Ученых, гуманитарные институты, клуб «Виктория»,  газета «Наука в Сибири», поликлиника и подобные им объекты.

Если ученые лишатся таких объектов, то, безусловно, это отрицательно скажется на той атмосфере, в которой они могут нормально жить, общаться и работать. Это подтолкнет многих из них к тому, чтобы уехать в другое, более приличное место, в том числе за рубеж. Потому что при отсутствии комфортной обстановки ученым будет сложно творить. А «эффективным менеджерам», для которых главной целью является получение сиюминутной прибыли, это, к сожалению, совершенно не понятно.

- Какую роль может сыграть инициированный вами закон об академгородках?

Закон об академгородках как раз говорит о том, что вся инфраструктура, расположенная на территории научного центра, должна управляться органами местного самоуправления в целях успешного развития науки. Такой подход принципиально отличается от того, чтобы ради сиюминутной выгоды разбазаривать имущество. Поэтому в условиях реорганизации РАН такой закон смог бы существенно оградить науку от подобных вмешательств. Хотя,  в принципе, ничего нового здесь нет. Во всех нормальных странах таким же образом существуют научные центры, у которых есть собственная организация местного самоуправления, с собственными налогами и даже собственной полицией. Мы предлагаем то же самое. Если мы примем такой закон для нашего Академгородка, то он, без сомнения, станет вторым Оксфордом.

Кстати, когда сюда приезжал министр науки и образования Ливанов, он сам высказал предложение: почему бы не сделать из Академгородка второй Оксфорд? Действительно, почему? Давайте тогда примем этот закон. Чего он до сих пор лежит под спудом?

- Сам господин Ливанов не против принятия закона об академгородках?

То, что он об этом законопроекте знает, у меня сомнений нет. Другой вопрос, желает ли он его принятия. Лично я в этом не уверен. У меня вообще складывается ощущение, что нами правит ликвидационная комиссия. Например, в системе образования вводятся иностранные стандарты. Для чего все это делается? На мой взгляд, вся реформа образования была направлена на то, чтобы всю талантливую молодежь удобнее «поставлять» на Запад. Поэтому потенциальный заказчик – в лице Запада – и диктует свои стандарты, по которым талантливая молодежь и ранжируется. Другой причины я не вижу. По крайней мере, я никогда не соглашусь с тем, что наши университеты до введения западных стандартов менее эффективно готовили кадры. Учитывая, что многие из тех, кто уехал на Запад,  смогли там сделать неплохую карьеру, отечественные образовательные стандарты рано ставить под сомнение. Кроме того, в самых элитных вузах США полно русских преподавателей, по крайней мере, по математике, физике, химии. Следовательно, мы здесь, у себя, в состоянии давать качественное образование, которое ничем не хуже западного.

А для того, чтобы сохранить Академгородок именно как российский научный, образовательный центр нам нужно, подчеркну, принятие закона об особом статусе российских академгородков. Такой закон Академгородку просто необходим, чтобы стать российским Оксфордом, а не спальным районом Новосибирска.

Интервью записал Олег Носков