Завершается формирование нормативной базы по оплате труда для учреждений трех госакадемий, перешедших в ведение ФАНО. В этой работе принимали активное участие представители Профсоюза РАН и, в частности, председатель Московской региональной организации В.А. Юркин. В интервью нашей газете он рассказал о том, за что боролся профсоюз, и чего ему удалось добиться.

- Владимир Акимович, какие документы по оплате труда готовятся, и кто над ними работает?

- Организованную ФАНО рабочую группу по подготовке примерных положений об оплате труда работников подведомственных агентству федеральных государственных бюджетных учреждений (ФГБУ) возглавил руководитель ФАНО М.М. Котюков. Как видно по названию, идет создание примерных положений для разных групп ФГБУ. В рабочую группу вошли представители агентства, Минобрнауки, Минтруда, РАН, Комиссии общественного контроля в сфере науки, Совета молодых ученых, Профсоюза РАН, директорского корпуса институтов бывших РАН, РАМН и РАСХН. Интересно, что Академию наук представляет председатель Профсоюза РАН В.П. Калинушкин, СМУ РАН - член Центрального совета профсоюза Е.Е. Онищенко, ну, и непосредственно профсоюз - А.Н. Зиновьев и я. К сожалению, в рабочей группе нет представителей профсоюза от организаций аграрной и медицинской науки, но мы их информировали о прошедших заседаниях.

- Как проходит работа?

- В ФАНО был составлен план-график подготовки документов, который рабочая группа утвердила. Забегая вперед, скажу, что установленные сроки не соблюдаются. Примерное положение об оплате труда для научных ФГБУ предполагалось утвердить 24 июня, но пока даже не рассмотрена его очередная (возможно, последняя) версия. А положения для учреждений образования, культуры, здравоохранения даже не начинали обсуждаться.

- Почему так получилось?

- Видимо, в ФАНО не ожидали, что возникнет много сложностей.

- Вот о сложностях давайте поговорим подробнее.

- Первый вариант примерного положения, который представили сотрудники ФАНО, оказался для нас неожиданным. Там было обозначено, что агентство определяет только зарплату руководителя организации, а система оплаты труда работников учреждения устанавливается коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом. Это означает, что никакой отраслевой системы оплаты труда нет: каждый директор строит систему на свой лад. Положительный момент здесь только в том, что эти нормативные акты в обязательном порядке должны согласовываться с профсоюзными организациями институтов.

В документе были прописаны составляющие зарплаты - оклад (тарифная ставка), компенсационные выплаты, выплаты стимулирующего характера и, что интересно, материальная помощь. Выдавать из бюджетных средств матпомощь (например, несколько окладов к отпуску) - для нас непривычное дело. Конечно, профсоюз не против. Но при недостаточном бюджетном финансировании это может привести к сокращению численности персонала. Поэтому мы отметили, что включение матпомощи в фонд зарплаты имеет смысл предусмотреть не как обязательные выплаты, а как возможность, реализуемую при условии экономии фонда оплаты труда.

А вот положение о том, что при создании новой системы оплаты труда зарплата работников учреждения без учета премий и иных стимулирующих выплат должна быть не ниже выплачивавшейся ранее, профсоюз поддержал безоговорочно.

Отмечу еще один момент: в первой версии примерного положения фигурировали всего три цифры - оклад директоров, руководителей уровня заведующего отделом и научных сотрудников без каких-либо градаций. Складывалось впечатление, что в ФАНО не представляют, какие должности существуют в действующих до сих тарифных сетках РАН институтов. Пришлось снабдить их всеми документами по оплате труда, которыми руководствуются наши организации. За основу мы предложили взять последнюю введенную в РАН тарифную сетку со всеми индексациями и с включением в оклады надбавок за кандидатские и докторские степени. И ФАНО вроде бы согласилось с таким решением.

- Получается, что все вернулось на круги своя?

- К сожалению, ситуация не такая простая. Руководство ФАНО считает, что примерное положение об оплате труда должно быть единым для сотрудников всех трех бывших госакадемий. Проблема в том, что медики и аграрии до настоящего момента имели базовые оклады, гораздо меньшие, чем сотрудники РАН. Поэтому они не могут немедленно начать выплачивать такие же оклады, как у нас. А мы, со своей стороны, не можем согласиться на уменьшение уровня существующих окладов - даже с учетом рекомендации прописать минимальные оклады и к ним повышающие коэффициенты. Нет никаких гарантий, что эти коэффициенты будут применяться во всех институтах в обязательном порядке. Между тем, размеры окладов наших сотрудников установлены постановлениями Правительства РФ, цифры прописаны в трудовых договорах сотрудников. К тому же сотрудники РАН составляют более 70% от общей численности входящих в ФАНО структур. По идее подстраиваться должны под нас.

- Как решено было выходить из этой ситуации?

- Мы предложили указать в тексте положения, что рекомендуемые значения окладов (рановские) для сотрудников организаций РАМН и РАСХН не обязательны. Пусть для них эти цифры будут ориентиром, к которому надо стремиться. Другой вариант, который дал В.П. Калинушкин, - установить два вида окладов. Первый - тот, что существует сейчас в РАН, а второй (его предлагается считать временным) - с меньшими размерами окладов для сотрудников РАМН и РАСХН. Кстати, профсоюз работников здравоохранения эти наши идеи поддержал.

Еще один выпад, который нам удалось парировать. В ФАНО решили установить региональные коэффициенты для организаций. Получилось бы, что в Троицке, который вдруг стал Новой Москвой, сотрудники института должны получать чуть ли не вдвое больше, чем в Черноголовке. Мы выступили против этой позиции и были услышаны. Надо отдать должное сотрудникам ФАНО. Они оперативно учитывали предложения членов рабочей группы и вносили соответствующие изменения в рабочие документы.

- А какие решения приняты по зарплатам директоров и технического персонала институтов?

- ФАНО предложило для директоров несколько вариантов. Рабочая группа выбрала такой: рассчитывать зарплаты исходя из показателей эффективности работы и численности учреждений, которые умножаются на некий рекомендованный оклад. Зарплаты ненаучных сотрудников определены по профессиональным группам в постановлении Правительства РФ от 05.08.2008 №583 (ред. от 14.01.2014) "О введении новых систем оплаты труда работников федеральных бюджетных, автономных и казенных учреждений и федеральных государственных органов, а также гражданского персонала воинских частей, учреждений и подразделений федеральных органов исполнительной власти, в которых законом предусмотрена военная и приравненная к ней служба, оплата труда которых в настоящее время осуществляется на основе Единой тарифной сетки по оплате труда работников федеральных государственных учреждений".

Хочу подчеркнуть, окончательного решения перечисленные вопросы еще не нашли. Существующие противоречия должны быть устранены на ближайшем заседании рабочей группы, где председательствовать будет М.М. Котюков.

Интервью подготовила Надежда ВОЛЧКОВА

Оставшийся от гидролизных заводов лигнин, доставляющий немало хлопот пожарным, и другие отходы лесопереработки можно с относительно небольшими затратами переработать в удобрения. Эту технологию, в основе которой лежит всем известный принцип компостирования, разработали иркутские учёные. Сейчас её опробуют на участке полигона ТБО, где складируются опилки, результаты масштабного эксперимента будут известны осенью. Но те испытания, что уже проводились, доказывают: из отходов можно получить субстанцию, по своим свойствам близкую к биогумусу. 

В Иркутской области, выбившейся в лидеры по объёмам лесозаготовок среди регионов России, ещё в советское время было накоплено немало отходов переработки древесины. Среди них – гидролизный лигнин, то есть полимер, из которого состоят стенки клеток растений. Его количество оценивают по-разному: где-то в Интернете можно найти скромные данные, согласно которым под Зимой, Тулуном и Усть-Кутом скопилось 2-3 млн тонн подобных отходов, но гораздо чаще упоминается цифра в 3 млн тонн, оставшихся после банкротства Зиминского гидролизного завода, ликвидированного в 2003 году, чуть меньше хранится на отвалах Тулунского гидролизного завода, остановленного в 2006 году. При этом не учитываются отходы, оставшиеся от Бирюсинского гидролизного завода. Кроме того, сюда не включены 6,2 млн тонн шлам-лигнина, накопленного за годы работы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, поскольку он слишком токсичен и содержит множество загрязняющих веществ вплоть до тяжёлых металлов, так что его крайне сложно переработать. Но и тот лигнин, что остался от гидролизных заводов, доставляет немало хлопот. В первую очередь это связано с его высокой горючестью. Достаточно привести пример Зимы, где на полигоне давно закрывшегося предприятия несколько лет действовал пожар, затушить который удалось с помощью золы из отвала Ново-Зиминской ТЭЦ ОАО «Иркутскэнерго».

Старый принцип, новая технология 

Гидролизный лигнин, в то же время, представляет собой ценное сырьё для химической промышленности. Над тем, как его использовать с максимальной эффективностью и минимальными затратами, давно ломают головы учёные. Вариантов несколько, один из них – переработка лигнина в органическое или органоминеральное удобрение, поскольку его компоненты являются исходными веществами для образования гумуса. Традиционная технология, известная любому дачнику или садоводу, заключается в его компостировании в смеси с птичьим помётом или навозом. В числе её неоспоримых достоинств – простота и дешевизна, однако есть один недостаток: подобный способ не позволяет перерабатывать большие объёмы лигнина, которые хранятся на полигонах закрывшихся гидролизных заводов. 

«Альтернативой может послужить компостирование лигнина с минеральными добавками при активном участии специально составленной микробной ассоциации, участвующей в биотранс­формации и гумификации исходного субстрата», – констатировали сотрудницы Иркутского института химии (ИрИХ) имени А.Е. Фаворского СО РАН Ирина Волчатова и Алевтина Медведева из лабораторий природных синтонов и лигандов и химии карбофунк­циональных соединений, выступая ещё в 2002 году на второй всероссийской конференции «Химия и технология растительных веществ». Иркутские учёные как раз и предложили новый способ переработки древесных отходов, заключающийся в том, что в компостируемую массу добавляют специальную микробную закваску из шести культур (грибов, дрожжеподобных грибов и актиномицета, то есть микроорганизма, объединяющего в себе свойства грибов и бактерий), которая позволяет существенно ускорить процесс. 

Весомый вклад в разработку внесла сотрудница лаборатории прикладной химии ИрИХ СО РАН Людмила Беловежец, работающая по совместительству в Сибирском институте физиологии и биохимии растений СО РАН. Именно СИФИБР совместно с Национальным исследовательским Иркутским государственным техническим университетом создал инновационную компанию «Бионика», которая занимается доработкой и распространением новой технологии переработки лигнина и других отходов лесопереработки. «В России всего семь таких предприятий, созданных с участием вуза и академического института», – подчёркивает начальник управления научной деятельности ИрГТУ и генеральный директор ООО «Бионика» Сергей Захаров. Учреждено оно было весной 2013 года и буквально через несколько месяцев вошло в число победителей программы «СТАРТ», которую реализует Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере и которая предусматривает финансирование небольших инновационных компаний. Разработка «Бионики» при этом была признана одним из десяти лучших биотехнологических проектов по всей России. 

Доказано на практике

Сама технология, впрочем, была создана ещё до регистрации совместного предприятия. «Людмила Александровна Беловежец и её коллеги работали, скажем так, с теплолюбивыми штаммами бактерий и сначала проводили подобные эксперименты в тёплых регионах вроде Краснодарского края, – рассказывает Захаров. – И если там процесс может идти долго, то в Сибири тёплое время года ограничено летними месяцами, за которые микроорганизмы должны успеть сделать свою работу, так что нужен несколько иной состав закваски». В неё по-прежнему входят грибы, дрожжеподобные грибы и актиномецеты (конкретные культуры учёные не называют, небезосновательно опасаясь возможного копирования своей технологии), чей состав несколько различается в зависимости от того, что требуется переработать – лигнин или, скажем, опилки. Но для ускорения процесса используют распространённые реактивы вроде гашёной извести, азофоски и диамофоски, относящихся к разряду удобрений. 

Получившуюся смесь наносят на слой опилок или лигнина толщиной в несколько десятков сантиметров, заливают водой. Затем всё размешивается с помощью тяжёлой техники, и процесс повторяют. Получается своеобразный «пирог», состоящий из отходов деревопереработки с прослойками из компостирующего состава. Именно по такой технологии было решено переработать 40 тонн опилок на Иркутском городском полигоне твёрдых бытовых отходов, где «Бионике» выделили площадку для «натурных испытаний» своей разработки. Результаты будут известны через три месяца. Впрочем, технологию уже апробировали в небольших масштабах, и получившаяся в результате её применения субстанция по внешнему виду ничем не отличается от обычной земли. А по химическому составу и свойствам, как показали исследования, сопоставима с биогумусом, содержащим питательные для растений вещества.

В доказательство эффективности получившегося удобрения Захаров демонстрирует снимки комнатного растения, после его применения разросшегося в несколько раз больше своего собрата, и посевов кукурузы, вымахавших примерно в полтора раза выше обычного. Сотрудники СИФИБР СО РАН в начале «нулевых» также испытывали компост, полученный в лабораторных условиях, на опытной деляне учебно-производственного участка Иркутской государственной сельскохозяйственной академии. Опробовали его на пшенице и ячмене. Оказалось, что после внесения удобрения у них уменьшился срок созревания, а урожайность и масса зёрен, напротив, увеличились. Исследование самого удобрения показало, что общее число микроорганизмов в нём находится на том же уровне, что и в богатых почвах. 

Преимущество в цене

Тем временем в «Бионике» намерены использовать получившийся в результате переработки опилок продукт на полях ООО «АгроБайкал», арендующего земли под Иркутском в районе сёл Мамоны и Максимовщина. После этого можно будет говорить о полномасштабном производстве удобрения, продавать которое планируют по ценам примерно на треть ниже рыночной стоимости биогумуса. «Коммерциализация нашей разработки удобна, само государство предусмотрело некоторые мероприятия, которые могут нам помочь, – замечает Захаров. – К примеру, есть субсидия для компаний агропромышленного комплекса на компенсацию расходов на приобретение удобрений, так что, надеюсь, схожим образом компенсируют покупку нашего продукта. Единственный вопрос, который мы пока не можем решить, это логистика: иркутские сельхозтоваропроизводители находятся далеко от тех мест, где складирован лигнин, а перевозка увеличивает стоимость продукта, который мы не хотим продавать дорого». 

Тем не менее, перспективы по применению нового вида удобрений открываются довольно широкие. С одной стороны, в Восточной Сибири ежегодно вырубается около 16 млн кубометров древесины, значительная часть которой идёт в переработку, к тому же есть значительные объёмы лигнина, накопленные на полигонах гидролизных заводов. С другой – в одной только Иркутской области насчитывается 190 сельскохозяйственных предприятий, 3,3 тысячи крестьянско-фермерских и 176 тыс. личных подсобных хозяйств, так что рынок сбыта для продукта, производство которого намерены развернуть учёные, огромен. 

В соответствии с Правилами на экспертизу направляются проекты межгосударственных программ, государственных программ Российской Федерации, федеральных целевых программ, других научно-технических и социально-экономических программ, стратегий, концепций, утверждаемых Правительством России, предусматривающих проведение научных исследований и разработок.

Проекты программ, стратегий и концепций, в рамках которых проводятся исследования и разработки, утверждаемых или рассматриваемых на уровне федеральных органов исполнительной власти, направляются на экспертизу в РАН выборочно по решению руководителя соответствующего органа власти.

Кроме того, на экспертизу в РАН направляются проекты программ развития федеральных образовательных и научных организаций, выполняющих за счёт средств федерального бюджета фундаментальные и поисковые научные исследования.

Учитывая, что требования к содержанию межгосударственных, государственных и федеральных целевых программ нормативно урегулированы, постановлением установлены требования к содержанию программ и проектов, не отнесённых к перечисленным документам.

Порядок направления научно-технических программ и проектов на экспертизу в РАН увязан с процедурой общественного обсуждения в соответствии с правилами раскрытия федеральными органами исполнительной власти информации о подготовке проектов нормативных правовых актов и результатах их общественного обсуждения.

Принятые решения позволят реализовать экспертный потенциал РАН для повышения качества разработки научно-технических, социально-экономических и других значимых программ и проектов, предусматривающих проведение научных исследований и разработок.

Мы продолжаем подводить первые итоги реформы. Наш сегодняшний собеседник – в недавнем прошлом советник председателя СО РАН, а ныне глава департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска Александр Люлько.

– Как мы помним, год назад произносились самые пессимистичные прогнозы по поводу реформы РАН. К счастью, самые плохие ожидания не оправдались. Президент, как мы знаем, ввел мораторий на определенные действия, например, связанные с продажей имущества Академии. Иначе говоря, финансирование институтов было сохранено в прежнем объеме. В течение года они продолжали нормально функционировать.

Если говорить об отрицательной стороне, то здесь один из негативных прогнозов все-таки подтвердился. Академия, по сути, превратилась в некий клуб по интересам, в то время как ФАНО, призванное управлять научными организациями, пока никак не проявило себя в этом качестве, и нам совершенно непонятно, как данное агентство будет выполнять такую работу.  В данный момент оно занимается распределением финансов, и хорошо уже то, что финансирование пока происходит без задержек.

Другое дело, что сформированные критерии для оценки эффективности работы научных организаций у самих ученых вызывают недоумение. Например, требование публикаций определенного количества статей. Можно привести многочисленные примеры ученых, которыми гордится мировая наука, и ни один из них не удовлетворяет этим критериям.

Это сейчас обсуждается открыто. Я как алгебраист могу сказать, что основатель современной алгебры Эварист Галуа написал всего одну статью, которая была опубликована после его смерти! То есть количество статей само по себе не является показателем качества работы ученого. О чем все это говорит? Это говорит о том, что к управлению научной деятельностью пришли люди, далекие от науки. Они, может быть, разбираются в финансовых вопросах, разбираются в управлении имуществом, но ведь главная их задача как раз связана с поддержкой науки. А как она будет ими управляться, пока совсем неясно.

Реформа РАН предполагала, что Академия будет играть роль основного экспертного сообщества.  Но тогда она должна иметь какие-то полномочия при определении основных направлений развития. ФАНО, по идее, – это такой обслуживающий орган. Но на практике этого еще не произошло. До сих пор нет четкого понимания относительно распределений полномочий и обязанностей. Я, конечно, не думаю, что это делается специально, что основной смысл реформы сводился к захвату имущества РАН. Вряд ли руководство страны ставило перед собой такую цель. Просто «хотели как лучше, а получилось как всегда».

На мой взгляд, основная проблема заключается в том, что Академия в ее известном виде была создана при Сталине для решения совершенно конкретных государственных задач. В основном эти задачи касались обороны страны. Нужно было делать новую технику, делать атомную бомбу, делать средства доставки ядерного оружия. Для этого как раз и создавались научные институты, которые должны были решать соответствующие задачи. И эти задачи были выполнены. Потом, после смерти Сталина, была поставлена следующая задача – освоение космоса.

А после прихода к власти Ельцина у государства никаких задач уже не было. Поэтому Академия осталась без каких-либо глобальных задач, которые были бы сформулированы государством. Ученым сказали так: формулируйте задачи сами и сами их решайте. По этому поводу даже появилась поговорка: удовлетворять собственное любопытство за государственный счет. Из-за фактического отсутствия государственной постановки задач наши научные разработки в своей стране, по сути, оказались невостребованными. Зато они оказались востребованными в других странах, поскольку сами ученые, чтобы вписаться в рыночные условия, стали самостоятельно развивать перспективные направления.

Теперь же наше государство обратило взор на науку, пытаясь получить от нее практическую пользу. Однако для этого самому государству необходимо научиться грамотно формулировать задачи перед учеными. Ведь грамотная постановка задачи – это уже половина ее решения.

А для этого нужны компетентные управленцы. И вот здесь-то как раз мы и видим проблему. И никакая реформа ее не решила. Пока что ФАНО сосредоточено на вопросах финансирования. Худо-бедно эти вопросы  решаются. Что касается управления имуществом, но на данном этапе этот вопрос заморожен. Управленческий аппарат у ученых забрали, и если им не дать каких-то полномочий, то это будет обычная общественная организация.

В общем, сейчас мы находимся на перепутье, но есть определенные надежды на благоприятный исход, потому что перед государством сейчас стоит очень важная задача, связанная с обороной страны. И без эффективной и мощной науки выполнить ее невозможно.

Записал Олег Носков

Президент В. Путин пригласил украинских специалистов вместе с семьями в Россию, пообещал жильё и хорошую работу. «Если есть желающие, поможем. Добро пожаловать! Будем рады видеть на наших предприятиях», – заявило первое лицо государства.  С учётом ситуации – смысл прозрачен.

Указом президента П. Порошенко Украина оборвала научно-техническое сотрудничество с РФ. Рубанули по живому, по тысячам нитей, казалось бы, навсегда связавших предприятия двух стран. России, конечно, пару лет будет непросто. Но для соседа вышло ещё хуже. Поступок – глупее, чем рубить под собой сук. Скорее как сразу поджечь всё дерево, а то и весь лес.

Россия не обделяла братскую страну деньгами. Мы закупали продукцию сотен украинских предприятий ВПК. В прошлом году это принесло им больше, чем оборонный заказ собственной страны! Теперь – всё. Похоже, нашей стране пора импортировать из Украины не технику, а специалистов. Тем более тут открывается кадровый Клондайк.

Знания востока

Готова ли Россия к масштабному вывозу лучших трудовых резервов из Украины? Много уже сделано. По состоянию на июль 2014 г. в нашей стране 1,8 млн. граждан соседнего государства. Из них 480 тыс. – беженцы из зоны военного конфликта на востоке. Таковы данные Федеральной миграционной службы.

Цифра немалая, учитывая: всё трудоспособное население Украины – 20,5 млн. человек. Выходит, к нам приехал, как минимум, каждый 20-й взрослый украинец. Безусловно, люди – самый ценный ресурс экономики, в РФ будут рады всем. Тем более у нас с соседями много общего.

Что касается высших государственных интересов, сейчас в первую очередь России интересна украинская оборонка. Идеальный вариант – перевезти трудовые и научные коллективы целиком, вместе с семьями. Реально – переманить лучших. Это те самые золотые головы. Где их искать? Тут Украина – настоящая золотая жила. Исторически на её территории концентрировалась четверть тяжёлой промышленности СССР. Доля военных предприятий на Украине была ещё выше – 30%. Всего в украинский сектор советского ВПК входило 3,6 тыс. заводов, из них 700 занимались исключительно военной продукцией. Жемчужиной отрасли была огромная сеть из 139 научно-производственных объединений. В них разрабатывали новейшие лазеры, электронику, двигатели и радары.

Где специалисты, там и образование. Первым делом на память приходит Харьковский авиационный институт (ныне – Национальный аэрокосмический университет им. Жуковского). Сейчас в нём 11 тыс. студентов, из авиационных университетов больше учится только в МАИ. Эти учебные заведения давние соперники, но Харьковский всегда шёл на шаг впереди. Уже в 1966 г. он попал в золотой список 26 базовых вузов СССР. Это ядро системы образования, лучшие из лучших. ХАИ называли самой сильной авиастроительной кадровой кузницей Советского Союза. Там преподавали легендарные генеральные конструкторы, включая Олега Антонова, среди выпускников – руководство Роскосмоса и многих авиационных КБ.

Разумеется, в ХАИ учат на русском языке. В конце концов, Россия совсем рядом. От Харькова – рукой подать до российской границы и нашего Белгорода. Что характерно, ХАИ в этом отношении скорее правило. Если составить карту «концентрации мозгов» Украины, обнаружится явный перевес технарей на востоке страны.

Тот же 1,5-миллионный Харьков – база знаменитых Харьковского политеха и Харьковского национального университета радиоэлектроники (ХНУРЭ). Оба входят в число 15 самых сильных украинских вузов по версии ЮНЕСКО. Что касается ХНУРЭ с его внушительными 9 тыс. студентов – это бывший советский институт электроники им. Янгеля. Сейчас он – второй по качеству образования технический вуз Восточной Украины, главный поставщик украинских программистов.

Что говорить про университеты Днепропетровска. Город с почти миллионным населением, центр украинской металлургии и ракетостроения. Неудивительно – он славится Национальной металлургической академией (НМетАУ) и Горным университетом. Горный на 7-м месте в списке сильнейших вузов, академия – на 14-м. Для сравнения: Киевский университет технологий – только на 25-м месте.

Стоит отметить, Днепропетровская металлургическая академия – сильнейшая в СНГ. У неё 15 тыс. студентов, среди известных выпускников – глава КГБ В. Чебриков и советский министр внутренних дел Н. Щёлоков. Основной конкурент днепропетровского НМетАУ на постсоветском пространстве – Московский институт стали и сплавов (МИСиС). У него только 5,6 тыс. студентов.

Наконец, дальше на восток Украины – крупнейший промышленный узел, 950-тысячный Донецк. Город знаменит двумя сотнями предприятий. Два основных вуза: Донецкий национальный университет и Донецкий технический университет (ДонНТУ). Оба – в двадцатке рейтинга сильнейших от ЮНЕСКО. В Донецком техническом – 29 тыс. студентов. Число очень внушительное. Например, в МГУ – 38 тыс., в главном государственном высшем учебном заведении Украины – Киевском университете им. Т. Шевченко – 25 тысяч. На сладкое: Донецкий медицинский университет им. Горького входит в список 40 самых сильных вузов СНГ.

Мексика Европы

Эти выпускники очень пригодятся России. С техническим образованием в Восточной Украине всё в порядке. В этой области страна вообще бьёт все рекорды в СНГ. Высшее образование – едва ли не единственное важное направление, на котором соседняя страна превзошла советские показатели.

В остальном всё плохо. «Из всех бывших республик СССР Украина пережила самый глубокий экономический спад. По уровню ВВП на душу населения и многим другим показателям страна до сих пор не вышла на уровень 1990 года. Украина превратилась в одну из беднейших стран Европы, по уровню ВВП на душу населения находится на уровне Северной Африки», – говорит экономист Д. Болкунец.

Но с образованием – подтянулись. Если в 1990 г. на Украине было 1,65 млн. студентов, сейчас – 2,8 миллиона. В отличие от России в украинские вузы всё чаще поступает сельская молодёжь. За последние пять лет её доля в числе абитуриентов выросла с 30 до 36%. Это сильно поднимает общий образовательный уровень нации.

При этом подготовка – отменная. Не зря выпускников расхватывают на Западе. Тут всплывает большая беда украинской науки. Знания у молодёжи есть, применять – негде. В этой сфере за минувшее 20-летие произошло то же, что с наукой в России, только во много раз хуже. По различным экспертным оценкам, с 1991 г. из РФ эмигрировали 15–20 тыс. научных сотрудников. Картина нерадостная, но у соседа – совсем кранты. С 1991 по 2013 г. Украину покинули две трети учёных!

Основной вал отъезжающих приходится на биологов, физиков, математиков и медиков в возрасте 30–40 лет. Это самый ценный кадровый состав. Украинский госкомитет по вопросам науки регулярно выступает на тему: число учёных упало ниже критического уровня. Но сделать ничего не может. Финансирование науки на Украине – самое низкое среди постсоветских стран, цифра упала до 0,29% ВВП. В России науку тоже не балуют деньгами, но всё же федеральный бюджет тратит на неё 0,8% ВВП – почти втрое больше соседского уровня.

Вдобавок к утечке мозгов Украина превратилась в крупного донора неквалифицированной рабочей силы. С 2008 по 2013 г. только по официальным каналам на работу за границей каждый год устраивались 75–85 тыс. граждан Украины. Реально уезжает до 1,5 миллиона. Как показал масштабный опрос, в 2005–2008 гг. на заработки за рубеж уехало более 5% трудоспособного населения Украины. Именно благодаря этим людям русскую речь можно услышать в магазинах в туристических местах по всей Европе. Украинцы традиционно работают помощниками по дому и продавцами. Каждый десятый отправляется пахать на фермы. Потому что нишу водителей в Европе забили поляки и прибалты, строителей – турки. 45% украинских трудяг принимают три страны – Чехия, Италия и Польша. Ещё 5% принимает Испания, чуточку – Португалия. В Германию украинцев давно не пускают.

«Учитывая масштабы трудовой миграции за рубеж, Украину порой называют Мексикой Европы», – рассказывает доктор наук, главный научный сотрудник Института стратегических исследований Елена Маленовская. Суть в том: в мире немного стран – крупных доноров рабочих рук. В Северной Америке это Мексика, из которой население массово валит в США, в Европе ровно по тому же сценарию действует Украина. Раньше основной поток уезжающих за рубеж приходился на страны СНГ, прежде всего – Россию. Теперь наметилась тенденция, которую назвали западным дрейфом. Доля отбывающих из Украины за пределы постсоветского пространства растёт. В начале 1990-х гг. она была меньше четверти потока, в 2013 году – свыше 60%.

Политическая бомбардировка

Теперь самое интересное. Неспроста в российской оборонке самое модное слово сейчас – украинозамещение. Заводы из Украины не перевезёшь, зато инженеров – можно. Чем сосед попытался ужалить? Отказом поставлять двигатели для боевых вертолётов, маршевые силовые установки военных судов, оборудование ядерных станций и ракетоносители.

Пойдём по порядку. С вертолётами подножка серьёзная, потому что двигателей России нужно много и срочно. В Запорожье работает знаменитый завод «Мотор Сич» (Сич – происходит от Сеча). Исторически, с советских времён, это основной поставщик турбин для плеяды российских винтокрылых машин разработки бюро Миля и Камова. Всего 11 моделей – от Ми-8 до Ка-52.

В 2011 г. предприятие заключило с Россией огромный контракт. Объединённая авиастроительная корпорация согласилась заплатить 1,5 млрд. долларов (на тот момент более 45 млрд. руб.) за поставку примерно 1,5 тыс. установок ТВЗ‑117. Над ОАК висел дамоклов меч в виде госзаказа – нужно поставлять армии по 150 новых вертолётов в год. Россия способна выпускать двигатели сама, но мощности ограничены 30 установками в год. Посчитали – дешевле закупать на Украине. Контракт действует до 2016 г., но в начале 2014-го поставки прекратились.

Заодно Россия осталась без двигателей для самолётов-амфибий БЕ-200, которые в экстренном порядке заказало МЧС для тушения лесных пожаров. Остановлены и поставки моторов для военных учебных самолётов Як‑130. По плану их нужно построить около сотни. В целом доля запорожских двигателей в российском вертолётостроении достигает 70%. Также украинским заводам под давлением правительства пришлось остановить отгрузку двигателей крылатых ракет, которые ставят на российские стратегические бомбардировщики. Впрочем, пока ракеты в запасе есть.

Под вопросом оказались совместные планы с украинским «Антоновым» по возобновлению работ над среднемагистральным военным транспортником АН-70. Может пролететь и совместное решение по возобновлению выпуска легендарных сверхтяжёлых транспортников «Русланов» – АН-124. Надо сказать, в авиастроении кооперация – явление нормальное. Машины такие сложные – одно предприятие самостоятельно самолёт не осилит. Например, над самым большим в мире транспортным реактивным лайнером Ан-225 «Мрия» работали КБ и заводы в Ташкенте, Воронеже, Ульяновске, Москве, Запорожье, Новгороде и Киеве. Поэтому, если у российского авиастроения, в силу его масштабов, без Украины есть будущее, в обратную сторону правило не действует.

Вторая по значимости оборонная подножка: контракт на двигатели для российских эсминцев и фрегатов. Для разработки и производства таких установок СССР создал завод «Заря-Машпроект» в украинском Николаеве. Один-единственный на всю страну. Согласно оборонному заказу, не менее 30 новых боевых судов должны получить украинские двигатели. В частности, шесть фрегатов 11356Р/М,
которые строятся на калининградском заводе «Янтарь», по проекту должны оснащаться николаевскими газотурбинными двигателями М7Н1. Вдобавок без украинских установок не достроить фрегаты, которые у России заказала Индия.

Это не всё. В Николаеве – единственные на постсоветском пространстве верфи со стапелями длиной более 350 метров. Только на них можно строить большие военные суда, например авианосцы. В довершение всего Николаевский завод – важный поставщик газовых турбин для магистральных трубопроводов. Их ставят на линиях через каждые 150–200 км, чтобы толкать голубое топливо по трубам в Европу и Азию. Теперь стройка новых энергетических магистралей может притормозить, вдобавок временно, до начала собственного производства, не будет турбин на замену изношенным.

Украинозамещение

Третий подвох – ядерный. На боевом дежурстве РФ стоят тяжёлые межконтинентальные ракеты Р-36М, известные как «Воевода». Они же – SS-18. Каждая несёт 10 зарядов, всего таких ракет у РФ – 46 штук. Разработчик «Воеводы» – украинский «Южмаш». Самая новая ракета построена в 1988 г., гарантийный срок вышел в 2003‑м. Замены «Воеводам» пока нет, поэтому срок эксплуатации постоянно продляют. Но для этого инженеры конструкторского бюро должны постоянно инспектировать ракеты, проверяя, всё ли в порядке. В новых реалиях бригадам инженеров «Южмаша» запрещено посещать Россию. Теперь самое важное – на 46 «Воеводах» установлена треть ядерного потенциала РФ. Спрашивается, что быстрее и дешевле: разработать новую ракету или переманить «Южмаш» с потрохами?

Тем более кроме «Воевод» на боевом дежурстве РФ стоят ракеты «Тополь» (SS-25) и SS-19. Они разработаны российскими предприятиями, но системы наведения выпускает Харьковский «Хартрон». Вместе с SS-18 украинозависимые баллистические носители вмещают уже 51% российского ядерного щита. К тому же не последняя проблема – уран. Пятая часть урана для российской ядерной промышленности поступает из рудников в районе украинских Жёлтых Вод.

Что в результате? Главное – понимать, самый важный стратегический ресурс – люди. Потому что машины, ракеты и реакторы сами себя не построят. Самых светлых голов не бывает много. В своё время США вывезли из послевоенной Германии всего 2,5 тыс. учёных. Ракетчиков, например, отхватили всего 117. Правда, ещё больше учёных приехали сами, сбежав от фашистов в конце 1930‑х. Но именно эти люди, среди которых были Нильс Бор, Энрико Ферми и фон Нейман,резко двинули вперёд американскую ракетную и ядерную программы. По сути, задали вектор развития мировой истории на 45 лет вперёд.

СССР в технологическом рывке добился, как минимум, не меньших успехов. Отчасти этому помогли реквизированные у Третьего рейха германские физики. Их также было немного: 1,6 тыс. человек, среди которых 111 докторов наук. Знаменитое ракетное НИИ-88 получило 150 немецких специалистов. Их вывезли с семьями, всего набралось 500 человек. Другой известный исторический пример: оружейные конструкторы Хуго Шмайссер, Шинк и Вернер Грунер, вывезенные в Ижевск в 1946 году. Шмайссер проработал в СССР до 1952 года.

Всё это к тому: конечно, будет ужасно, если России придётся вывозить учёных и вообще умных и образованных людей из Украины. Очень хотелось бы, чтобы сосед не довёл конфликт до такого состояния. Но ситуация такова: в случае разрыва связей, по сути, речь идёт о спасении специалистов. Немногие предприятия украинского ВПК выживут в случае запрета на совместную работу с российскими партнёрами. По данным экспертов, примерно 70% украинских оборонных заводов завязаны на поставки комплектующих из РФ.

Не говоря про оборонные контракты. Доходы того же концерна «Мотор Сич» зависят от нас на 70–80%. Внутренний украинский оборонный заказ – полное издевательство над собственной промышленностью. Он всегда был мизерным. Например, в 2013 г. составил 919 млн. гривен, что в пересчёте даёт 115 млн. долларов. В 2014 г. бюджет на закупку вооружений урезали ещё вдвое – до 464 млн. гривен, или 57 млн. долларов. На это один боевой самолёт не купишь!

Так что Украина давно губит свою оборонку. Теперь, отрезав от российских контрактов, страна просто похоронит многие предприятия. Что за этим стоит – отдельный вопрос. Главное – люди, посвятившие себя работе на ВПК, стали разменной монетой политики.

Исследователи из Института космических исследований РАН и МФТИ открыли три возможных события приливного разрушения звезд сверхмассивными черными дырами в центрах галактик, об этом сообщается в статье Ильдара Хабибуллина, Сергея Сазонова и Рашида Сюняева.

Астрофизики использовали данные, полученные рентгеновскими орбитальными обсерваториями ROSAT и XMM-Newton. Первый из этих двух спутников был выведен на орбиту в 1990 году и проработал до 1999, когда приступил к работе XMM-Newton. Вместе оба аппарата позволили собрать достаточно информации для того, чтобы можно было выявить крайне редкие события — разрушения звезд сверхмассивными черными дырами, сообщается на сайте МФТИ.

«Звезда одной галактики проходит мимо черной дыры столь близко, что в результате разрушается, не чаще одного раза в 10 тыс. лет»

По предварительным оценкам ученых, звезда одной галактики проходит мимо черной дыры столь близко, что в результате разрушается, не чаще одного раза в 10 тыс. лет. При этом возникает яркая вспышка рентгеновского излучения, по которой астрономы могут зафиксировать гибель звезды в достаточно далекой галактике.

Однако для этого необходимо отличить такую вспышку от рентгеновских источников других типов. Поскольку мощные всплески излучения возникают в самых разных астрофизических процессах, задача поиска разрушаемых черными дырами звезд оказывается далеко не тривиальной.

Ученые разработали ряд методов, позволяющих определять нужные им события. Самый простой способ избавиться от посторонних сигналов - исключить вспышки в нашей Галактике - у нас всего одна сверхмассивная черная дыра в центре Млечного пути и на периферии заведомо нет звезд, которые могли бы стать жертвами ее гравитации.

Исследователи также исключали слишком большие (по угловому размеру) источники и те объекты, спектр которых явно не соответствовал искомому событию; самым главным фактором была зависимость яркости от времени.

Поскольку сверхмассивной черной дыре достаточно всего нескольких лет, чтобы полностью поглотить захваченное вещество разрушенной звезды (типично, это около четверти ее первоначальной массы), повторные наблюдения через десять лет обязаны выявить многократное уменьшение яркости рентгеновского источника.У ученых были результаты сканирования неба как в 1990-х годах, так и в 2000-х годах, поэтому они смогли найти такие объекты, яркость которых снизилась по меньшей мере в десять раз.

Итогом анализа стал список из трех объектов, обозначенных в перечне известных астрономам рентгеновских источников как 1RXS J114727.1+494302, 1RXS J130547.2+641252 и 1RXS J235424.5-102053. Громоздкое обозначение расшифровывается следующим образом - 1RXS означает то, что объект впервые заметили во время первого сканирования неба телескопом ROSAT, а два шестизначных числа после буквы J дают угловые координаты.

Еще один объект, по словам исследователей, может быть разорванной на части звездой, но собранная статистика не позволяет столь уверенно отличить его от активного ядра далекой галактики. Новые данные позволяют предположить, что разрушения звезд вблизи черных дыр происходят с частотой примерно один случай на тридцать тысяч лет в пределах одной галактики, что достаточно хорошо согласуется с аналогичными оценками, получаемыми по наблюдениям в оптическом и ультрафиолетовом диапазоне.

Неопределенность подобных оценок, однако, продолжает оставаться значительной, поскольку они основаны на очень малом числе событий - полная выборка на данный момент содержит не более двух десятков надежных кандидатов, обнаруженных различными методиками и в разных спектральных диапазонах.
Ожидается, что значительный прогресс в этом направлении будет достигнут с запуском в 2016 году космической обсерватории Спектр-Рентген-Гамма, которая будет оснащена двумя рентгеновскими телескопами в мягком (российско-германский прибор eROSITA) и жестком (российский ART-XC) рентгеновских диапазонах.

С их помощью в течение четырех лет будет последовательно проведено восемь новых обзоров всего неба в рентгеновских лучах. При этом чувствительность каждого «снимка» в несколько раз превзойдет предыдущий обзор всего неба обсерватории ROSAT.

По оценкам исследователей, в ходе наблюдений обсерватории «Спектр-РГ» ежегодно будет регистрироваться несколько сотен таких событий. Это позволит не только более точно измерить их среднюю частоту в локальной Вселенной, но и с большей подробностью изучить взаимодействие сверхмассивной черной дыры с окружающим звездным населением в его наиболее драматичном проявлении.

Статья принята к публикации журналом Monthly Notices of the Royal Astronomical Society (электронный препринт доступен на сайте arXiv.org).