Год российская наука прожила в условиях реформирования, которому так противились ученые и на котором настаивали чиновники от науки. Напомним, многочисленные протесты и митинги, прошедшие в научном сообществе еще в 2013 году, позволили смягчить готовящийся по Российской академии наук чиновничий удар, но жесткие реформы начались.

Научные учреждения академии были переданы Федеральному агентству научных организаций (ФАНО), за которым закреплено финансово-хозяйственное управление наукой. В ведении объединенной Российской академии наук (в ее состав вошли Российская академия медицинских наук и Российская академия сельскохозяйственных наук) по большому счету осталась экспертная деятельность и руководство научными исследованиями в институтах, подведомственных ФАНО.

Идеологи реформ подчеркивали, что хотят освободить ученых от рутинных хозяйственных забот, чтобы они могли максимально сконцентрироваться на научных исследованиях. «ЗР» попытался выяснить, насколько удалось реализовать в действительности эти высокие цели, у председателя ДВО РАН, академика Валентина СЕРГИЕНКО:

- Валентин Иванович, год работы в условиях реформ прошел, что за это время изменилось в организации научной деятельности?

- По большому счету, ничего не изменилось. Научные подразделения работали по инерции, активно и, надеюсь, результативно (сводных результатов еще нет, но общее ощущение и отдельные резонансные результаты позволяют об этом говорить). И защиты диссертаций шли, и аспирантов набирали, все шло своим ходом. Но, если бы существенные силы научного сообщества не были потрачены на бумаготворчество, доказательство вещей, которые, казалось бы, не нуждаются в доказательствах, сделать бы удалось гораздо больше. Поэтому считаю, что это был год упущенных возможностей.

С нулевым результатом для науки

В ФАНО очень гордятся, что не было задержек заработной платы, но их и раньше не было. Финансирование научных исследований в 2014 году велось в том же объеме, что и планировалось, в соответствии с госзаказом, никаких сбоев в этой части не было.

Есть проблемы с реализацией планов и заданий в социальной и производственных сферах, т.е. именно там, где новая структура должна была проявить себя, — строительство жилья, выполнение заданий Федеральной адресной инвестиционной программы (строительство объектов науки). Все деньги, которые государство выделило на эти цели, были переданы в ФАНО и до сих пор фактически не реализованы.

В результате так и не завершен важнейший инфраструктурный объект ДВО РАН — инженерный корпус Института проблем морских технологий. Все осталось на прежнем месте: строительная часть на 100% закончена, а выделенные на оснащение корпуса станками и специальным оборудованием 200 млн рублей за год получить так и не удалось. Нет регламента, согласно которому можно передать эту сумму из одного ведомства в другое, заказчиком строительства является ДВО РАН, институт, для которого мы строили, теперь подведомственен ФАНО, где и находятся средства.

Только в декабре после наших многочисленных обращений в различные инстанции, в числе которых Министерство образования и науки, Минэкономразвития, Совет Федерации и многие другие, казалось бы, был найден путь решения проблемы. Но теперь, в соответствии с ФЗ-44, мы обязаны провести все конкурсные процедуры в течение этого года, а это 45 суток, 2014 год заканчивается, а вопрос переноса финансирования на 2015 год не решен. Год был затрачен на решение проблем, «не свойственных» РАН, с нулевым результатом для науки.

То же самое — строительство жилья: 100 млн рублей, выделенных на эти цели, также «зависли» в ФАНО — вот и вся забота о молодых ученых, подрастающей смене. Есть проблемы с финансированием наших унитарных предприятий, в числе которых котельная и медицинское объединение.

Разделить полномочия

- С руководителем Территориального органа ФАНО по Дальнему Востоку Андреем АКСЕНОВЫМ диалог наладили?

- Да, с Андреем Анатольевичем мы в рабочем контакте, обсуждаем проблемы, содействовали созданию и обустройству региональной структуры ФАНО, но он тоже в данной ситуации ничего сделать не может.

Думаю, что на недавно состоявшемся заседании Совета при Президенте по науке и образованию, посвященном преобразованиям в академическом секторе научных исследований, очень правильно говорилось о том, что нужно четко определить полномочия сторон. В федеральном законе написано: агентство занимается финансово-хозяйственной деятельностью, академия наук — наукой, но ФАНО весь этот год всячески пыталось ослабить влияние академии на деятельность институтов. Они сами готовы решать кадровые вопросы, объединять, разъединять, ликвидировать институты… Но, слава богу, на Совете при Президенте прозвучало, что это недопустимо делать без РАН, что нужно как можно скорее разработать и принять необходимые законодательные акты, четко регламентирующие права и ответственность ФАНО и РАН в сфере научной деятельности.

Кстати говоря, на совете прозвучало несколько интересных цифр, и, что весьма симптоматично, из уст тех, кто еще вчера доказывал низкую результативность всей системы Российской академии наук.

Так, руководитель ФАНО Михаил КОТЮКОВ сказал:

«За ФАНО России закреплено 1010 организаций, 732 из которых являются научными организациями. В них работают почти 20 процентов всех российских исследователей, треть из которых являются молодыми учеными. Наши организации используют 10 процентов средств федерального бюджета, направляемых на научные исследования на разных стадиях. И за эти 10 процентов бюджета фактически обеспечиваются 60 процентов всего публикационного потока Российской Федерации».

Он также заметил, «весь бюджет, за который отвечает ФАНО России, составляет примерно 93 миллиарда рублей в год», что «не такие большие в масштабах общероссийского научного бюджета» средства, тем самым подтвердив известный диагноз, поставленный науке уже несколько лет назад, — хроническое недофинансирование, о котором тоже шла речь на совете.

Оставим риторическим вопрос о результативности тех, кто потребляет остальные 90% бюджетных средств, выделенных на науку. Но то, что науку и ученых (в сложнейшей обстановке санкций против страны) надо серьезно финансировать, а также четко разделять полномочия между РАН и ФАНО и действовать, как заметили участники совета, по принципу двух ключей, становится очевидным.

Уперлись в отсутствие регламентов

- В начале года вы выражали озабоченность по поводу финансирования научных экспедиций, они все-таки состоялись? Как обстоят дела с традиционным для ДВО РАН международным сотрудничеством?

- Экспедиции состоялись, но далеко не все, в основном «сухопутные» и прибрежные, не требующие существенных затрат. А вот ряд морских международных экспедиций в силу бюрократических причин мы были вынуждены отменить, несмотря на то что наши зарубежные партнеры уже понесли немалые финансовые затраты на подготовку к исследованиям. Причина одна — несовершенство нормативной и законодательной базы, определяющей порядок работы институтов, переданных в ведение ФАНО. Нет регламентов — нет законных путей решения проблемы. И за год они так и не появились, хотя мы били во все колокола.

Надо ли говорить, что наши иностранные партнеры просто не понимают, что происходит в российской науке. По крайней мере, мне этот вопрос не единожды задавали коллеги из Британского королевского научного общества, Корейской академии наук и технологий, ученые из Индии, Японии, Афганистана. По правде говоря, я и сам не всегда нахожу ответ на этот непростой вопрос.

У ДВО РАН было около сотни соглашений с иностранными институтами и университетами о сотрудничестве, в том числе о проведении совместных работ на условиях софинансирования. Но сегодня ДВО РАН не имеет подведомственных институтов и не может гарантировать исполнение ранее принятых на себя обязательств. Например, мы много лет сотрудничали с учеными Тайваня, ЕС, США, у нас пять совместных лабораторий во Вьетнаме. Как это все должно функционировать в нынешних условиях? В этом году работа продолжалась в основном также по инерции, но что будет в 2015 году — не ясно. Сегодня эти вопросы надо согласовывать с ФАНО, а там пока полное непонимание и не заработали соответствующие структуры, отвечающие за такую работу. Но международное научное сотрудничество не может быть остановлено на год, два, а затем снова продолжено. Кроме всего прочего, здесь еще и престиж нашей страны.

Реформы - не ради реформ

- Валентин Иванович, вопросы реструктуризации в ДВО РАН обсуждаются?

- Обсуждаются очень горячо, в научных коллективах, на объединенных ученых советах и т. п., но надо понимать, что реструктуризация инициирована сверху, и поддержки снизу практически нет, пока договорились на уровне президента страны о четырех пилотных проектах.

Наша позиция здесь состоит в том, что реформы и реорганизация не должны быть только ради реформ, потому что они объявлены. Процесс поиска оптимальной структуры регионального научного комплекса, каковым является ДВО РАН, никогда не прекращался. Исходя из поставленных задач, имеющихся ресурсов и кадрового потенциала велась работа по созданию новых подразделений, их слиянию и трансформированию. У нас, например, был некогда Институт экономики океана; проанализировали, как он работает, и приняли решение закрыть — спокойно и без всякой кампанейщины. И такие примеры можно продолжить.

В каждом конкретном случае вопрос реорганизации надо решать после оценки результатов научной деятельности института, детального обсуждения материально-технической, кадровой составляющих — есть ли там инициативные головы, которые могут куда-то вести коллектив. Если этого нет, значит — реорганизация, путем слияния, преобразования. Любые варианты возможны, но они должны быть нацелены на повышение эффективности работы.

Наверное, после слияния Российской академии наук с академиями медицинских и сельскохозяйственных наук, когда число научных организаций превышает тысячу, реструктуризация объективно необходима. Есть институты по 15-20 человек, есть учреждения, которые тематически дублируют друг друга. Руководством страны ставится понятная задача — повысить эффективность научных исследований. Давайте добиваться решения этой задачи. Если же будем тупо следовать «методичкам» по реорганизации сети учреждений ФАНО, подготовленным в чиновничьих кабинетах, то вместе с «грязной» водой можно выплеснуть и ребенка, я имею в виду не окрепнувшее в силу разных причин научное подразделение.

Особо хотелось бы отметить необходимость вдумчивого «экспертного» подхода в случае, когда речь идет о сети региональных академических учреждений. Задача прежде всего должна стоять не в слиянии или переформатировании институтов, а в совершенствовании сети учреждений и ее полноте. В связи с новыми задачами по социально-экономическому развитию Дальнего Востока крайне необходимо создание в регионе ряда новых институтов — по направлениям, которые ранее не были актуальны для академической науки в регионе, я имею в виду такие направления, как нефте- и газохимия, геология шельфа дальневосточных морей, специфика международных отношений в АТР и т.п.

Конечно же, после интеграции научных подразделений, ранее входивших в состав РАМН и РАСХН, в состав РАН, есть вопросы, в том числе по исключению дублирования и приведению всех подразделений в методическом и технологическом плане к стандартам РАН. Уж очень сильно отличаются по материально-техническому, информационному обеспечению институты ДВО РАН и интегрированные институты. Невозможно также их сравнивать по наукометрическим индикаторам, принятым в РАН. Но это не означает, что раз эти институты слабые, то их нужно закрыть. Наоборот, должна быть поставлена задача и созданы условия для скорейшего подъема их уровня и результативности. Но это рабочие вопросы. В принципе, ясно, как их решать, главное — уйти от кампанейщины и во главу угла реорганизаций и реформирования ставить прежде всего интересы дела, интересы науки.

Подводя итог этой части разговора, хотел бы заметить, что реформирование РАН в части интеграции всех, кто занят наукой, — решение правильное. Оно позволит в конечном счете быстрее достичь современного уровня исследований и в медицине, и в сельском хозяйстве за счет привлечения в эти сферы специалистов, работающих в академических институтах по базовым направлениям науки — физики, химии, биологии, математики.

- Валентин Иванович, какие надежды и планы связываете с наступающим 2015 годом?

- Хотелось бы, чтобы междисциплинарные программы получили поддержку и развитие. И особенно важно у нас в регионе (а все, что мы делаем, так или иначе окрашено региональной тематикой) находить точки приложения новых знаний, которые мы получаем здесь, на месте. Не просто пополнять мировую копилку новых знаний, хотя это очень важно, нужно и престижно, но чтобы от этого была польза здесь, в нашей стране, на Дальнем Востоке, и не когда-нибудь, а сейчас.

И еще хотелось бы, чтобы тот курс кадровой политики, который мы отрабатывали в последние 6-8 лет, связанный с интеграцией академии наук с высшей школой, продолжался. Это правильный путь, особенно здесь, в регионах, без этой связи мы потеряем и то, и другое. Университеты сами по себе поднять уровень образовательных стандартов не могут, поскольку профессура, которая задействована в вузах, о последних достижениях науки узнает (если университетская библиотека имеет подписку на научные журналы) из журнальных статей в силу того, что при лекционной нагрузке 5-8 часов ежедневно профессору невозможно активно работать в науке.

Реальные новые научные знания, осознанные и систематизированные, копятся в академии наук, где научная деятельность — это профессия сотрудника и где есть сложившиеся научные школы, в которые зачастую включают и преподавателей университетов, и аспирантов, и студентов. Участие академических ученых в образовательном процессе крайне важно и очень результативно. Главное — тесное взаимодействие университетов с академическими институтами взаимовыгодно.

Думаю, будущее в таком сотрудничестве, а не в перетягивании наиболее успешных лабораторий из академии в университеты. Как только высшая школа осознает этот факт, перестанет строить «потемкинские деревни» и претендовать на то, что плохо, по ее мнению, лежит в академии наук, все станет на свои места и мы будем дружно работать на общее дело. Кстати, об этом тоже говорилось на президентском совете по науке, и, как мне кажется, конструктивный диалог представителей Российской академии наук, ФАНО, Минобрнауки и других заинтересованных лиц здесь все-таки состоялся, что настраивает на позитивный лад.

Интервью Ирины БАРАННИК

О том, что в нашей энергетической сфере господствует монополизм, многим из нас хорошо известно, как известны и те проблемы, которые отсюда проистекают. Монополист не стремится к каким-то серьезным инновациям, к модернизации системы. Все издержки он привычно компенсирует  за счет повышения тарифа. Но и это, пожалуй, не самое главное. Монополист иной раз выдвигает перед застройщиками такие технические условия, что строительство и ввод в эксплуатацию новых объектов растягивается на долгие годы, приводя к повышению стоимости квадратного метра. В первую очередь это касается электроснабжения. Так называемое «подключение к сетям» давно уже стало головной болью для российских девелоперов, из-за чего, например, плохо развиваются пустующие земли на городских окраинах, в удаленных местах. Как это  нередко случается, развивать свои мощности в дальних направлениях монополисту неинтересно, и требования, выдвигаемые в подобных случаях застройщикам, оказываются совершенно невыполнимыми. О согласовании планов зачастую не приходится говорить вообще, ибо здесь условия диктует только одна сторона.

Понятно, что такое положение вещей сложилось в силу жесткой централизации системы энергоснабжения, когда конечный потребитель получал электричество исключительно от объектов большой генерации (ГЭС, ТЭЦ, АЭС) через систему распределения.

Возможно, в условиях плановой экономики (помноженной на технические возможности тех лет) централизованная система электроснабжения оказалась вполне оправданной. Одно из ее очевидных преимуществ заключалось в том, что она была организована по принципу «сообщающихся сосудов», что позволяло «перебрасывать» в общую сеть возникающие излишки энергии. Или наоборот – когда в конкретном месте электростанция не справлялась с нагрузкой, можно было недостающую энергию получить за счет другой электростанции.

Благодаря такой системе сглаживались неизбежные «пики», возникающие по причине неравномерного графика потребления электричества. Допустим, днем потребление высокое, генератор работает на полную мощность, а ночью потребление резко падает. Генерирующее устройство, в принципе, не рассчитано на такие перепады. Поэтому «пики» надо как-то сглаживать, выбирая оптимальный режим работы генератора. Единая энергосистема позволяла достаточно успешно решать эту проблему.  

Сегодня монополисты приводят данный факт как главный аргумент в защиту централизованного энергоснабжения, когда потребитель полностью зависит не просто от внешних сетей, но и от одного крупного поставщика. Однако указанный аргумент  звучит весьма лукаво, ибо единая энергосеть сама по себе еще не предполагает обязательной централизации и монополизации. У нас же, к глубокому сожалению,  система отношений в данной сфере выстроена так, что доступ к единой сети контролируется монополистами, и без их согласия никто не имеет права запустить туда вырабатываемую электроэнергию.

Странно, не так ли? Вроде бы, контролировать надо попытки нелегального подключения к сетям, кражу электроэнергии. А вот когда наоборот, когда вашу энергию примитивно «не пускают» другим потребителям, это наводит на нехорошие мысли. Выходит, что наше законодательство выстроено так, чтобы отдать энергетический рынок монополистам, заранее создав заслон возможным конкурентам.

А конкуренты – ввиду того, что технический прогресс не стоит на месте, – не заставят себя ждать. К примеру, у нас достаточно много небольших котельных, работающих на газе или мазуте. Вырабатывают они только тепло, что по нынешним временам является архаикой, поскольку в развитых странах давно уже пришли к когенерации – одновременной выработке и тепла, и электричества. С технической точки зрения нам тоже ничто не мешает осуществить модернизацию котельных, установив там необходимое оборудование для генерации электричества. Как мы уже писали ранее, такой проект был в свое время предложен Институтом теплофизики СО РАН. Но массового распространения он не получил. О причинах догадаться не сложно. Причина именно в том, что подобные прецеденты разрушают сложившуюся монополию, ведя, по сути, к созданию системы распределенной генерации электричества. Если данному направлению дать ход, то у нас появится масса независимых производителей электроэнергии, способных составить конкуренцию монополисту, отрывая от него потребителей «по кусочкам». Именно поэтому, надо полагать, путь «маленьким» новичкам в единую сеть в нашей стране заказан.

Отметим, что в европейских странах с этим проблем нет (особенно если брать опыт  Германии).  Запускать в общую сеть электричество (причем, за деньги) могут здесь не только небольшие производители, но даже «частники», то есть индивидуальные производители, которым удалось обзавестись маленьким дизельным генератором или установить на крыше своего дома солнечные батареи. Если благодаря таким устройствам вы получаете электричества больше, чем вам нужно для собственного потребления, вы можете запросто этот излишек продать, запустив во внешнюю сеть. Никаких проблем!

У нас же, как я сказал, этому выставлены заслоны, что создает маленьким производителям серьезные проблемы технического плана. Представим небольшой микрорайон, который подключился к модернизированной котельной, снабженной электрогенератором. Оцените, как там будет выглядеть суточный график потребления! Днем – на пределе, а ночью – уход в ноль! С выработкой тепла таких проблем не возникает, ибо и днем, и ночью подают практически один и тот же «градус». А как с электричеством? Каждые сутки перезапускать генератор – это накладно. Оптимальный режим работы здесь – при мощности, составляющей 80% от номинальной. То есть когда машина работает плавно. А скачки туда-сюда – это большая неприятность. Сгладить «пики» благодаря вхождению в единую сеть не удается. Что тогда?

Кстати, в Новосибирске с такой проблемой столкнулся один новый микрорайон, где застройщик, намучившись решать вопросы подключения с монополистами, решил установить собственный генератор. Вроде бы решение разумное, но указанная выше техническая проблема дала о себе знать (поскольку, как вы поняли, разрешения на выход в единую сеть получено не было). Из-за неоптимального режима работы (с постоянными «перезапусками») генератор «сжирал» топлива больше, чем планировалось. Мало того, во время резкого спада потребления он просто-напросто отключался.

Тем не менее, в наше время данная проблема имеет рациональное решение, когда не нужно дожидаться милости от монополистов. Указанные «пики» можно сгладить благодаря использованию новейших литий-ионных накопителей электроэнергии. При такой схеме электрогенератор работает в оптимальном режиме: вырабатываемая энергия постепенно накапливается и потом от накопителей отправляется потребителям. Традиционные свинцово-кислотные аккумуляторы с этой задачей не справлялись, поскольку очень быстро «сдыхали». С литий-ионными накопителями такой проблемы нет.

Естественно, эту систему еще придется отработать, что потребует не только материальных, но и интеллектуальных вложений. Но главное, что подобные проекты уже рассматриваются, в том числе с участием ученых СО РАН. В итоге возникают условия для создания системы распределенной генерации электричества, что когда-нибудь обязательно поставит крест на монополистах. Причем, произойти это может в течение десятилетия.

В итоге указанная инновация даст толчок для освоения новых территорий и создания новых комфортных поселений в тех местах, куда монополисты не желают (или не могут) протягивать сети. С технической точки зрения препятствий для подключения потребителей к небольшим объектам генерации практически нет. Сегодня уже в нашей стране (в том числе и в Новосибирске) производители ставят вопрос о разработке и выпуске систем накопления энергии мощностью до десятков МВт и энергоемкостью до сотен МВт.

К слову, в комитете по энергетике мэрии Новосибирска возлагают большие надежды на развитие данного направления. Ибо, как мы понимаем, засилье монополистов, грубо говоря, многих уже «достало». По словам председателя комитета Михаила Грехова, в городе есть небольшие котельные, где вполне можно опробовать новую систему. И на литий-ионные накопители электроэнергии здесь возлагают большие надежды (по поводу чего уже идут консультации с производителями).

В настоящий момент по инициативе департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска создается специальная рабочая группа,  в задачу которой будет входить продвижение подобных проектов. Один такой проект уже рассматривается. Не исключено, что для его реализации будут привечены федеральные субсидии. В конце концов, Центр выделяет определенные средства на модернизацию объектов энергетики. Почему бы ими не воспользоваться для столь благого дела? 

Олег Носков

Согласно исследованию Freedonia Group, в 2012 году объем мирового рынка аккумуляторов составлял $89,4 млрд. Со среднегодовым ростом 8,5% к 2016 году этот рынок может вырасти до $144 млрд. Пять компаний, занимающихся созданием новых аккумуляторов, рассказали журналу «РБК», как их продукты преобразят мобильную, электрическую и автомобильную индустрии.

Если бы батарейки совершенствовались так же быстро, как развивается микроэлектроника, автомобильный стартер, например, давно сжался бы до размеров монеты. Но закон Мура не добрался до аккумуляторов, иначе человечество пересело бы на подешевевшие электрические автомобили, заряжало бы смартфоны за 30 секунд и перестало бы вырубать просеки под линии электропередач. Целые отрасли тормозят в развитии из-за отсутствия компактной, энергоемкой, долгосрочной, безопасной и при этом дешевой батарейки.

Сверхбыстрая зарядка

По скорости развития аккумуляторы для смартфонов сильно отстали от электроники – разрыв обещает сократить израильская StoreDot, разработавшая прототип батарейки с добавлением биологических материалов, которая способна заряжаться всего за 30 секунд. «Если подать большой ток на обычную батарейку, электроды тут же разрушаются. Чтобы этого не происходило, делается модификация электродов и электролита с дополнением органических и неорганических добавок», – говорит ученый и предприниматель Семен Лицин, один из основателей StoreDot. По его словам, аккумулятор прослужит втрое дольше обычных батареек – до 1,5–2 тыс. зарядно-разрядных циклов.

Лицин и профессор Тель-Авивского университета Гиль Розенман создали StoreDot в 2012 году, затем в качестве гендиректора и сооснователя к ним присоединился Дорон Майерсдорф. В первый раунд финансирования в 2013 году компания привлекла $6 млн инвестиций, а в апреле 2014-го продемонстрировала достижения на симпозиуме Microsoft Think Next, где аккумулятор вставили в Samsung Galaxy X4 и зарядили за 30 секунд. Видеоролик с этой записью произвел фурор, и в сентябре StoreDot привлекла уже $42 млн, $10 млн из которых вложил Роман Абрамович через инвестиционную компанию Milestone Investments.

Разработка StoreDot включает батарейку и зарядное устройство и может изменить всю модель использования смартфонов. «Зарядка вообще перестанет быть проблемой. Можно будет зарядить телефон на ходу, а если вы забыли зарядное устройство – одолжить его максимум на минуту», – рассказывает Майерсдорф. В ближайшие четыре-пять лет быстрозарядные устройства получат глобальное распространение, полагает он. Готовый прототип аккумулятора StoreDot обещает показать в январе на выставке электроники CES в Лас-Вегасе, а к 2016 году вывести его на рынок. Батарейки будут на 25–30% дороже в производстве, а следовательно, и в продаже, но Семен Лицин уверен, что потребители готовы платить надбавку.

Хранилище для электричества

Как только вы включаете свет, электростанция должна произвести и передать вам электроэнергию. Таким образом, вся система по производству электричества нацелена на то, чтобы выдать нужное количество тока в момент пиковой нагрузки. Большую часть времени она не загружена даже на половину своей мощности.

«Представьте себе индустрию по производству оберточной бумаги к Рождеству. Если бы она работала в таком же режиме, фабрики со всем персоналом простаивали бы без дела 364 дня в году, ожидая тот самый день перед Рождеством, когда всем понадобится завернуть подарки. Не очень эффективно, правда?» – говорит президент американской компании Eos Energy Storage Стив Хеллман.

Проблема в том, что человечество пока не придумало способа эффективно и дешево хранить электричество. Для ее решения Eos Energy Storage разработала технологию Znyth – воздушно-цинковый аккумулятор, который в час пик сможет просто отдавать накопленную энергию, не задействуя при этом всю мощь энергосети. По словам Хеллмана, аккумулятор способен безо всякой дополнительной инфраструктуры вдвое увеличить эффективность использования энергосетей.

«Чтобы более эффективно использовать энергосети, хранение энергии должно быть более дешевым и эффективным, чем ее производство и распределение. Исторически дешевле было построить новую электростанцию и дополнительную инфраструктуру, чем пытаться накопить электричество. Перед нами стояла задача создать аккумулятор, который станет более дешевой альтернативой, чего мы и добились», – утверждает Хеллман. С момента основания в 2007 году Eos Energy Storage привлекла порядка $27 млн венчурных инвестиций и заключила контракты с восемью мировыми производителями электроэнергии, в том числе Con Edison, Enel и GDF Suez. В следующем году она планирует поставить им первые аккумуляторы, а в 2016 году вывести свою продукцию на мировой рынок.

Проточный аккумулятор

Несмотря на огромный объем субсидий, потраченных на развитие альтернативной энергетики, доля возобновляемой энергии в мировом объеме производства электричества, по данным Международного энергетического агентства, составляет лишь около 22%. Одна из причин – нестабильность поставок энергии: когда солнце не светит, а ветер не дует, начинаются перебои с напряжением и питанием. Именно для решения этой проблемы команда ученых и инженеров Гарварда под руководством профессора Майкла Азиза разработала новый вид проточной батареи – на основе органических молекул, которые содержатся в ревене.

«Представьте, что перед вами машина с мотором, в котором вы можете задавать мощность и решать, как долго он будет работать, в зависимости от нужного вам объема бензобака», – объясняет принцип действия проточного аккумулятора научный сотрудник Гарвардской школы технологии и прикладных наук Майкл Маршак. Из его объяснений следует, что в проточной батарее к активатору топливного элемента добавляют жидкость. Ее уровень можно регулировать, а значит, рассчитать, какой объем потребуется для производства электричества, необходимого для стабильной работы сети. Это может обеспечить бесперебойные поставки энергии от ветровых установок и солнечных панелей.

Сейчас в лаборатории Гарварда испытывают образец проточного аккумулятора размером с ладонь. Батарейка проявляет изрядную живучесть: по расчетам ученых, ее мощность снизится вдвое лишь после 10–15 тыс. циклов, этого хватит на 20–30 лет ежедневного применения. Аккумулятор может оказаться в 25 раз дешевле существующих аналогов, производя энергию стоимостью всего $27 за 1 кВт·ч вместо $700 за 1 кВт·ч.

На проект потрачено $4,3 млн, все это гранты Министерства энергетики США и неправительственных организаций. Около трети суммы было направлено в компанию Sustainable Innovations, с которой лаборатория заключила контракт на разработку полноценного прототипа аккумулятора для демонстрации потенциальным клиентам. «У нас получится продукт размером с холодильник. Этого должно быть достаточно, чтобы всю ночь снабжать ваш дом энергией от солнечных панелей на крыше. Поставил батарею в подвал или кладовку – и можно использовать накопленную энергию ночью, когда панели не работают», – говорит Маршак. Sustainable Innovations обещает вывести аккумулятор на рынок к 2017 году.

Жидкий металл

Другое решение для возобновляемой энергетики предложил Дон Садовей, профессор Массачусетского технологического института (MIT). Его разработка – аккумулятор на основе расплавленной соли, расположенной между двумя слоями жидкого металла. В 2010 году из его лаборатории в MIT образовался стартап Ambri, который менее чем за четыре года привлек свыше $50 млн инвестиций, в том числе от Билла Гейтса, Khosla Ventures, KLP Enterprises и нефтяной компании Total.

«Наша инновация в том, что батарейка состоит из жидких компонентов. Это делает ее очень дешевой, долгосрочной и гибкой в плане использования», – уверяет вице-президент по развитию Ambri Кристин Бриф. Батарейка может служить до 15 лет и способна за десятые доли секунды реагировать на сигналы сети – например, переключаться с зарядки на разрядку и стабилизировать напряжение.

В конце прошлого года Ambri открыла фабрику по производству батарей в Массачусетсе. Компания пока не занимается продажами, а сосредоточена на изготовлении прототипов, но у Кристин Бриф нет сомнений, что продукт будет востребован. Пять прототипов, которые будут готовы в 2015 году, уже распределены между частными и государственными заказами в США: один из них отправится на военную базу в Массачусетсе, другой – в электрическую компанию в Нью-Йорке, два – на Гавайи, где их будет тестировать независимый производитель возобновляемой энергии First Wind, и один – на Аляску. Кроме того, первую коммерческую систему мощностью 1 МВт·ч купили ВМС США: в 2016 году ее установят на военной базе в Перл-Харборе.

Батарейка для автомобиля

Едва ли не главная отрасль, в которой инновационная батарейка может совершить революцию, – автомобильная. Дешевый, энергоемкий, быстро заряжающийся и безопасный аккумулятор увеличит пробег электрокаров, снизит цену машин и стоимость обслуживания. Но батарейку, которая заменит двигатель внутреннего сгорания, еще не изобрели. «Нельзя забывать, что энергоемкость бензина – около 1200 Вт·ч/кг, это почти в 100 раз выше, чем у батарейки такого же веса. Поэтому современным аккумуляторам сложно соревноваться с топливом», – отмечает гендиректор канадской компании Cadex Electronics Айсидор Бакманн.

Основатель Tesla Илон Маск не стал дожидаться изобретателей: в сентябре он начал строительство фабрики по выпуску батарей в Неваде, рассчитывая втрое снизить их себестоимость за счет масштаба производства. Но многие продолжают пытаться удешевить производство батарей при помощи инноваций. Среди них – стартап Sakti3, разработавший прототип литиево-ионной батарейки на основе твердого электролита. «Жидкий электролит со временем может деградировать и ухудшать состояние других материалов в батарейке. Мы разработали формулу, где вообще нет жидкости – ни паразитных масс, ни материалов, разрушающих активно действующие компоненты», – заявила журналу «РБК» президент компании Энн Мари Сестри. По ее словам, новые батарейки уже продемонстрировали рекордные показатели энергоемкости – более 1100 Вт·ч/л, что примерно вдвое мощнее самых современных аналогов.

Энн Мари Сестри основала стартап в 2007 году на базе лаборатории Мичиганского университета. С тех пор компания провела три раунда инвестиций, собрав свыше $30 млн. В Sakti3 обещают, что к 2020 году их аккумулятор будет стоить в пять раз дешевле аналогов, и в этом случае он перевернет индустрию электромобилей. «Современный электрический привод для электромобилей стоит минимум $10–15 тыс. Многие семьи не могут его себе позволить, даже если хотят использовать более экологичное транспортное средство», – констатирует Сестри. Компания планирует запустить аккумулятор в коммерческое производство в 2016 году.

Наталья Суворова

На минувшей неделе руководство Федерального агентства научных организаций собрало директоров подведомственных учреждений Центрального региона России, чтобы подвести итоги 2014 года. В большом зале Института проблем управления РАН собралось около 600 человек. Разговор продлился три с половиной часа. Обсуждаемые темы были связаны с непростыми имущественными, кадровыми и бюджетными вопросами.

Имущество

С презентацией о состоянии имущественного комплекса выступил заместитель руководителя ФАНО Александр Степанов. За 527 организациями Центрального региона, распоряжающимися федеральным имуществом, закреплено 21 489 объектов капитального строительства и 3392 земельных участка. На государственный кадастровый учет поставлено только 59% имущества, а право собственности РФ зарегистрировано лишь на 45% объектов.

Лучшие показатели по всем видам учета продемонстрировали рисоводческий племенной завод “Красноармейский” им. А.И.Майстренко и черноголовский Институт проблем химической физики РАН (на учет поставлено 98% объектов). Замыкает тройку лидеров Экспериментальный завод научного приборостроения со Специальным конструкторским бюро РАН, где на госучет поставлено 96% объектов.

Александр Степанов сообщил о проверках подведомственных организаций, в результате которых было выявлено много нарушений. В числе основных — самовольное строительство объектов на федеральных участках третьими лицами, размещение сотрудников для проживания в нежилых помещениях, неоформленные ограничения, обременения при использовании земельных участков третьими лицами, заключение инвестиционных контрактов с нарушением действующего законодательства.

В ответ многие директора рассказали о проблемах, с которыми они сталкиваются при регистрации государственной собственности. В частности, проблемы возникают при работе с Межведомственным порталом Росимущества, “там все формализовано, требуется много документов, работать непросто”. Московские руководители посетовали, что им приходится очень долго ждать выписки из Реестра федерального имущества, что оказывается серьезным препятствием для оформления объектов.
“Чтобы предметно разговаривать с Росимуществом, подготовьте справки, как там работают по вашим обращениям, — предложил директорам руководитель ФАНО Михаил Котюков. — У кого что накипело: когда сдали, когда получили документы или не получили. Чтобы можно было точечно обработать этот вопрос”.

Из-за неопределенного статуса объектов недвижимости у организаций ФАНО возникают серьезные судебные разбирательства. Начальник правового управления ФАНО Светлана Полякова отметила, что больше половины дел, которые идут в судах, имеют имущественный характер. Это споры о правах на недвижимое имущество, помещения и земельные участки. “По распоряжению глав некоторых регионов федеральные земли, находящиеся в пользовании организаций ФАНО, передаются в распоряжение третьим лицам, — рассказал один из директоров. — Мы судимся годами”.

Михаил Котюков пообещал, что агентство будет оказывать своим организациям юридическую помощь в судах. А также подчеркнул, что “чем быстрее будет закончен процесс кадастрирования и регистрации федеральной собственности, тем меньше будет возникать таких проблем”.

Жилье

Заместитель начальника управления делами ФАНО Юлия Мельникова сообщила о трех формах поддержки сотрудников, нуждающихся в жилье. Это выделение ученым государственных жилищных сертификатов, предоставление им служебного жилья и общежитий, а также создание жилищно-строительных кооперативов.

В 2015 году запланировано выделить 371 млн рублей на государственные жилищные сертификаты. Причем формирование списков на их получение уже началось, и почти сразу после новогодних праздников, 20 января, управление ФАНО планирует передать их в Минстрой. Вероятно, уже в апреле молодые ученые смогут получить на руки свои документы.

Юлия Мельникова сообщила о нововведении, касающемся формирования специализированного жилищного фонда. Теперь не Росимущество, как раньше, а непосредственно ФАНО будет придавать этот статус построенному или купленному подведомственными организациями жилью. В планах агентства — создание пула свободного специализированного жилья в разных регионах для его использования в развитии кадровой политики и для привлечения молодых ученых.

В 2015 году будет продолжена работа по вовлечению неиспользуемых земельных участков в жилищно-кооперативное строительство. Инициаторами должны стать заинтересованные в этом научные организации. В Центральном регионе уже создано девять ЖСК. Еще два участка, в Санкт-Петербурге и Брянске, планируется передать до конца этого года. По словам М.Котюкова, вступать в такие кооперативы могут не только сотрудники организации, на землях которой идет строительство, но и работники других организаций ФАНО, находящихся в соответствующем городе и области.

Когда дошла очередь до вопросов, то из зала прозвучал упрек одного из руководителей организаций: “Вы нас ругаете, что мы не оперативно реагируем на ваши поручения, а сами провели 10 декабря жилищную комиссию и даже не сообщили о ее решении. До вас невозможно дозвониться. Мы не знаем, почему отказали нашим кандидатам, значит, можем повторить свои просчеты и в 2015 году”.

Михаил Котюков пояснил, что критерии и порядок предоставления молодым ученым социальных выплат на покупку жилья определен Приказом ФАНО №34 от
7 ноября 2014 года. “Мы готовы отвечать на вопросы”, — подчеркнул глава научного агентства. Он дал устное распоряжение завести на сайте специальный раздел, посвященный жилищной теме, и пообещал усилить режим обратной связи. “А то мы вопросами загружаем активно, а вот ответами не очень”, — добавил руководитель ведомства.

Кадры

Начальник административного управления ФАНО Ирина Шеходанова назвала две основные цели кадровой политики: воспроизводство кадров и поддержка молодых ученых.

Обобщенные результаты предложений от молодых ученых доложил член рабочей группы ФАНО, замдиректора Института проблем передачи информации Александр Сафонов. По его словам, больше всего они просят обособить деньги на нужды, связанные с молодежной политикой. На втором месте было предложение создать свободный пул служебного жилья, чтобы поддержать академическую мобильность исследователей.

Не все руководители организаций ФАНО благосклонно отнеслись к предложению выделить в бюджете отдельную строку на молодых. Некоторые выразили беспокойство, что “это станет нежелательным водоразделом в коллективах”. “Искусственное научное вскармливание вредит молодому поколению, которое не привыкнет выживать в конкурентной среде”, — считает один из директоров. “Посмотрите на этот зал. Где вы видите людей 40-50 лет? Нормальная процедура связи времен нарушена, мы должны ее восстановить искусственными методами”, — парировал его коллега.

“Я согласен, что нужно поддерживать не отдельную категорию людей, а всю систему формирования кадрового потенциала, — продолжил дискуссию А.Сафонов. — В бюджете стоит предусмотреть отдельную строку не столько на молодых, сколько на формирование кадрового потенциала. Это будет правильно”.

Михаил Котюков в свою очередь сказал, что для реализации программы кадрового резерва и развития кадрового потенциала директора могут сами предусмотреть в бюджетах институтов расходы. А также пообещал, что будет дополнительно искать деньги “на развитие управленческих навыков”. “Нам в любом случае придется принимать меры интенсивного воздействия”, — подытожил глава ФАНО.

Аспирантура

По мнению начальника управления координации и обеспечения деятельности организаций в сфере науки Михаила Романовского, для воспроизводства научных кадров каждый год следует “защищать” более двух тысяч кандидатов наук. Примерно такое количество аспирантских мест выделяет каждый год Минобр-науки, из этого потока защищаются всего 50-60% аспирантов. В итоге кандидатов наук не хватает, демографический провал растет.

Многочисленные вопросы директоров были связаны с организационной проблемой: нужно ли в срочном порядке заменять старые лицензии на образовательную деятельность, которые действительны до конца 2015 года, на новые, соответствующие требованиям Минобрнауки, утвержденным 7 декабря?

Михаил Романовский порекомендовал не затягивать с этим и завершить оформление в течение 2015 года. “Иначе к 2016 году мы подойдем с заваленной аккредитацией”, — сказал он и пообещал, что после новогодних праздников будет проведен обучающий семинар, где представители Минобрнауки и Рособрнадзора подробно расскажут о новых требованиях к процедурам лицензирования и аккредитации, изложат инструкции для этих процедур.

Бюджет

Шла речь и о функционировании новой системы планирования бюджетной работы и администрирования госзаданий. К моменту проведения совещания из 473 организаций завершили электронную процедуру оформления документов 444. Все они были согласованы с отделениями и Президиумом РАН. “Система сложная в управлении, но сотрудники институтов справились, что показывает высокий класс кадров”, — похвалил ученых М.Романовский.

С начала этой недели ФАНО пообещало начать рассылку соглашений, без которых институты не смогут в первые дни после Нового года получить субсидии по госзаданиям. “Важно, чтобы в институтах обязательно был человек, уполномоченный подписывать финансовые документы, чтобы по техническим причинам мы не сорвали начало финансового года”, — подчеркнули руководители агентства.

С докладом о бюджетных показателях выступил помощник руководителя ФАНО Роман Одинцов. По его словам, в начале 2014 года бюджет на весь сектор подведомственных агентству организаций составлял 91,7 млрд рублей. За год ФАНО удалось привлечь в систему еще более 16 млрд — на повышение оплаты труда работников, оказание высокотехнологичной медицинской помощи и ряд других задач. В ближайшие три года стартовые бюджетные условия останутся прежними, денег в системе меньше не стало. Тем не менее есть некоторые особенности, которые обусловлены доведением этих лимитов до учреждений. Задача спланировать деятельность учреждений в этом году будет нетривиальной.

Причина тому — непростая экономическая ситуация. Как отметил М.Котюков, не исключено, что в этом году выделение денег организациям будет проходить в специальном режиме. Изначально будет выделено лишь 90% от запланированных бюджетным законодательством, и только потом, в течение первого квартала, перечислят остальные 10%. И хотя окончательное решение на уровне правительства пока не принято, руководитель агентства предложил участникам совещания вместе подумать, как действовать в случае, если ситуация будет развиваться по этому сценарию. Снимать ли сейчас по 10% с каждой строчки бюджета, включая базовую часть госзадания, или компенсировать недостающие деньги за счет программ президиума, приобретения оборудования, капитального ремонта. Большая часть директоров выбрала второй вариант. “Будем надеяться, что макроэкономическая ситуация позволит нам в первом квартале получить остаток средств”, — сказал М.Котюков.

Вице-президент РАН директор Института проблем химической физики Сергей Алдошин довел до сведения участников совещания, что на Общем собрании РАН этот вопрос тоже поднимали, и единодушное мнение было: “Программы оставить”. “Если мы сейчас их “сдадим”, чтобы погасить уменьшение бюджета, это будет серьезной политической ошибкой”, — заявил он. “Когда речь идет о выборе, оставить ли зарплаты или программы, ответ простой и ясный — зарплаты”, — высказал свое мнение еще один из директоров.

В завершение мероприятия руководитель ФАНО спросил: “Как вам первый год работы в новой системе?” “Живы”, — ответили директора. “Можно двигаться вперед?” — уточнил М.Котюков. “Да”, — послышалось из зала. Котюков поздравил всех с наступающим Новым годом и пообещал всеми возможными путями сокращать документооборот, искать деньги и выстраивать систему для эффективной работы.

Елена МОРГУНОВА
Фото Андрея МОИСЕЕВА

Более полутора тысяч детей и подростков от 8 до 18 лет, увлеченных робототехникой, собрались в Сочи, чтобы представить свои разработки на основе конструктора Education Mindstorms. Это образовательное решение для создания робота из деталей ЛЕГО и программируемого блока с поддержкой USB, Wi-Fi, Bluetooth, который оснащен портами для подключения моторов, сенсоров и других устройств. 367 команд из 50 стран мира состязались в финале Всемирной олимпиады в трех номинациях: основная, творческая и «футбол роботов.

Михаил и Надежда Сердюк, а также их тренер и мама Галина Сердюк вошли в состав команды журнала «Популярная механика», выиграв конкурс изобретений «Популярной механики» и Lego education. Кроме новосибирцев в состав команды вошли юные инженеры из Челябинска и Петропавловска.

Отвечая теме нынешней олимпиады — «Роботы и космос», сборная команда подготовила проект «The solar force». Как пояснил нам Михаил, идею проекта – отклонить приближающийся к Земле астероид, предложили челябинские члены команды. В основу проекта легла идея окрасить в белый цвет развернутую к солнцу часть астероида, в свою очередь световое давление должно отклонить астероид от первоначальной траектории. Эти расчеты так же взяли на себя челябинские инженеры. Новосибирцы в свою очередь отвечали за программирование робота, за разработку системы, раскрывающей солнечные батареи после приземления робота на астероид. Надежде и Михаилу удалось создать уникальную конструкцию раскрытия солнечны батарей, использующую тенологию оригами, которую и отметили члены жюри. Кроме того, робот должен был автоматически определить на световой или теневой стороне астероида он находится, определить положение солнца и провести окраску поверхности.

Еще одна интересная разработка команды КЮТ – шагающий Венероход Ev3, внешне напоминающий земное насекомое сенокосца.

В этом году финал WRO стал самым масштабным: впервые в соревнованиях приняли участие команды из США, Бразилии, Венгрии, Белоруссии, Армении и Палестины. Призерами олимпиады стали сборная Таиланда — 6 призовых мест, России — 5, Малайзии — 3, Тайваня — 2. По одному призовому месту заняли Гонконг, Индия, Индонезия, Казахстан, Китай, США, Филиппины и Япония.

Юлия Черная

Мы предлагаем нашу версию перечня событий, оказавших наибольшее влияние на жизнь и развитие Новосибирской области и интитутов СО РАН в минувшем году.

1.      Мораторий на действия с имуществом академии наук преданного в ведение ФАНО. Массовый протест ученых принес результат - Президент не стал решать с горяча и угроза "приватизации" научного комплекса страны была отодвинута. Мораторий действовал на протяжении всего 2014 года и был продлен на 2015 год.

2.      Неожиданная смена губернатора НСО и последовавшие за ней кадровые перестановки в областной администрации.

3.      Успешный старт институтов Новосибирского академгородка в научных программах Нового фонда РНФ.

4.      Воссоединение Крыма с Россией и новые проекты с ним в области науки и промышленности.

5.      Создано Сибирское территориальное управление ФАНО России, которое возглавил Алексей Арсентьевич Колович, а его заместителем стал бывший главный молодой учёный СО РАН – Андрей Викторович Матвеев.

6.      Придание Академгородку статуса “Объекта культурного наследия в достопримечательном месте”

7.      НГУ сменил форму хозяйствования и на пути в ТОП-100, стал Автономным учреждением, новый статус даёт НГУ больше свободы при ведении его деятельности, а так же обязал создать наблюдательный и академический Советы из достойных людей.

8.      На выборах мэра Новосибирска впервые со времён Советского союза победил коммунист Анатолий Локоть. Одним из первых его шагов на этом посту стало назначение на пост руководителя департамента промышленности, инноваций и предпринимательства Александра Люлько (одного из разработчиков проекта закона об Академгородках)

9.      Анонсировано создание первых 3-х Федеральных исследовательских центров в Академгородке и одного в Красообске: Институт цитологии и генетики, Институт катализа,  Институт вычислительных технологий и объединение институтов СО РАСХН.

10.  Придание 2-м объектам в Академгородке статуса – федеральные центры коллективного пользования. Это объекты в ИЯФ СО РАН и  ИЦиГ СО РАН.

11.  Введён возрастной ценз на позиции директоров и заместителей директоров Научных организаций и он составил 65 лет при назначении и 70 при нахождении на должности. Это может ОЧЕНЬ сильно перекроить ландшафт Российской науки.

12.  В Новосибирске состоялся первый фестиваль науки EUREKA!FEST. Мероприятие решено сделать ежегодным. А осенью вместо "Интерры" в Новосибирске провели открытый научный фестиваль "Наука 0+".

13. Результаты работы новосибирских ученых неоднократно публиковались в ведущих научных журналах мира, в частности попадали на обложку NATURE. 

14. Ученые СО РАН продолжили масштабные исследования Арктики, в частности, подсчитали нефтегазовый потенциал этого региона и предоставили научные доказательства прав России на значительную часть шельфа.