С давних времен это растение использовалось как целебное. Упоминания о нем можно встретить еще в трудах античных учёных и писателей. Его плоды служат сырьём для получения сока, а высушенный жом — для изготовления масла, применяемого в медицине. Также оно содержит витамины А, В1, В2, В3, В9, С, Е, К1, Р и микроэлементы. Последние в живой природе существуют и транспортируются в виде сложных комплексных соединений с органическими веществами — лигандами. Бытует мнение, что, зная физиологическую роль отдельных минеральных веществ, можно создать адекватную искусственную замену естественных источников в виде простых соединений, вводимых в состав биологически активных добавок. Однако, это далеко не так. Несмотря на кажущуюся доступность, простые соединения минералов почти не усваиваются организмом, а некоторые микроэлементы, поступающие в виде неорганических солей (хром, цинк, медь, кобальт), отнесены к токсичным, их содержание строго регламентировано. Препараты же, созданные на основе естественных витаминно-минеральных комплексов, отличаются благоприятным для организма соотношением основных компонентов и более выраженным эффектом. Питание рафинированными продуктами часто приводит к опасному дефициту жизненно важных (эссенциальных) элементов: железа, кобальта, селена, меди, цинка, марганца, хрома.    

Федеральный исследовательский центр «Институт цитологии и генетики СО РАН» совместно с Институтом химической кинетики и горения СО РАН им. В.В. Воеводского и Институтом ядерной физики СО РАН им. Г.И. Будкера провели исследование минерального состава по 22-м химическим элементам всех частей облепихи: плодов, листьев, коры, корней, корневых азотфиксирующих клубеньков, а также почвы для того, чтобы выявить способность этих частей к аккумуляции минеральных элементов. С помощью метода рентгенофлуоресцентного анализа с использованием синхротронного излучения на электрофизической установке ВЭПП-3 в ЦКП «Сибирский центр синхротронного и терагерцового излучения (СЦСТИ)», которая находится в ИЯФ СО РАН, ученые смогли точно определить количество всего спектра элементов от калия до урана с высокой чувствительностью — порядка нанограмма элемента в образце.    

Оказалось, что по сравнению с другими земными растениями все части облепихи в большей степени накапливают хром, который участвует в регуляции метаболизма глюкозы и холестерина в органоминеральном виде. Наибольшее его содержание обнаружено в корнях и убывает по мере удаления от них. «Различного рода стрессы, и не только, приводят к дефициту хрома в организме и способствуют возникновению ряда «болезней цивилизации», например: диабета и атеросклероза. Я полагаю, что продукция из облепихи должна представлять интерес как естественный источник биогенной формы хрома», — объясняет кандидат биологических наук, научный сотрудник лаборатории агробиотехнологии Института цитологии и генетики СО РАН Геннадий Михайлович Скуридин. Корни и кора богаты ещё одним эссенциальным элементом — молибденом, который участвует в обмене пуринов в организме, а его отсутствие ведет к тяжелому поражению центральной нервной системы.  

Кроме того, сибирская облепиха накапливает во всех тканях большое количество титана, циркония и ниобия. «Биологическая роль этих элементов ещё не выявлена, но очевидно, что если они аккумулируются, то играют определенную роль в жизни растения. Полагаю, что причины этого явления ещё ждут своих первооткрывателей. А вот анализ пыльцы преподнёс нам сюрприз: интенсивность и характер накопления элементов оказался очень близким к корням», — рассказывает Геннадий Михайлович. Также ученые установили, что Hippóphaë rhamnoídes не концентрирует токсичные элементы — свинец и мышьяк. Коэффициент биологического поглощения поллютантов (загрязняющих веществ) окружающей среды в 2-3 раза ниже среднего показателя для растений земной поверхности.    

Облепиха крушиновидная  была введена в культуру на Алтае еще в середине 30-х годов. Её выращивают и исследуют уже не только в странах Евразии, Северной и Южной Америке, но даже и в Африке. Регулярно проводятся национальные и международные научные конференции.  

В Китае, где искусственные насаждения уже достигли 3,5 млн. гектаров наблюдается облепиховый «бум». Столь большие масштабы объясняются тем, что это растение чемпион по выживаемости на предельно обеднённых почвах. Его корни усваивают атмосферный азот и тем самым обогащают почву. Защищают ее от разрушения, помогает развитию травяного покрова, появлению всевозможной фауны и в итоге на бесплодных землях возрождается природное биоразнообразие, меняется климат, развивается земледелие. В Центральном Китае, где распложено Лёссовое плато площадью в 600 тыс. квадратных километров, поверхность выглядит, как «лунный пейзаж» из-за постоянной водной эрозии. С целью всестороннего возрождения этой территории, развитие выделены миллиарды юаней. В нашей стране в начале 80-х годов успешно озеленяли отвалы горных пород в Кузбассе.    

«У Hippóphaë rhamnoídes продолжают открываться всё новые свойства, а её исследование и применение, на мой взгляд, имеет у нас, в Западной Сибири, большие перспективы. В нашем отделении РАН, как и в целом по стране, наиболее интенсивные исследования в этом направлении проводились до начала 90-х годов. В комплексных программах участвовал ряд научных коллективов», — говорит Геннадий Михайлович. Несмотря на последующий период некоторого снижения исследовательской активности, достигнутый научный уровень и потенциал развития таких исследований во многом сохранился, в ряде случаев не уступая зарубежным. Например, созданы десятки сортов, которые востребованы по всему миру, решены многие вопросы биологии, химии, физиологии, фармакологии, технологии выращивания и комплексной переработки.    

«Здесь, сосредоточен мощный научно-производственный потенциал, включающий ряд НИИ СО РАН, СО РАСХН, СО РАМН и Технопарк Новосибирского Академгородка. Почти рядом расположен НИИ садоводства Сибири им. М.А. Лисавенко, располагающий богатейшим генофондом облепихи. Я не сомневаюсь, что продолжение и развитие исследований этой замечательной культуры у нас в Сибири предрешено самой жизнью. Это вопрос времени», — уверен Геннадий Михайлович.

Интервью с председателем комитета по энергетике мэрии г. Новосибирска Михаилом Греховым.

– Михаил Андреевич, в последнее время в кругах специалистов активно обсуждается тема развития распределенной энергетики, объединения в единые сети малых энергетических объектов, о комбинированной выработке тепла и электричества на существующих котельных и небольших тепловых станциях.  На Ваш профессиональный взгляд: насколько перспективно данное направление и насколько оно актуально для нас?

Чтобы стало понятно,  насколько это актуально, хочу обратить внимание на программные заявления Министерства энергетики, которое определило распределенную энергетику как одно из приоритетных направлений. Это, подчеркиваю, позиция правительства Российской Федерации. Кроме того, такие крупные компании, как «Интер РАО», пришли к заключению, что распределенная энергетика также должна быть для них в числе приоритетных направлений деятельности. Так что данная тема достаточно серьезная.

– У нас в городе до сих пор распространяются критические высказывания по адресу распределенной энергетики. Утверждается, будто для сибирских регионов это противопоказано, будто здесь это не работает, и поэтому нам нужно идти проторенным путем, то есть строить крупные объекты генерации. А распределенная энергетика, мол, является бессмысленной растратой средств. Как Вы прокомментируете подобные утверждения?

Вы знаете, даже техническая политика наших энергетических монополистов, владеющих крупными объектами, также предусматривает развитие распределенной генерации. Они тоже смотрят в будущее, смею вас уверить.  

Теперь по существу упомянутых утверждений. Понятно, что большая энергетика возникла давно, она традиционна и к ней мы все привыкли. У нас в стране как–то так сложилось, что уж лучше жить со знакомым злом, чем идти навстречу неизвестности. И как раз из–за того, что мы привыкли к большой энергетике, мы не задаемся вопросом: а что нам может дать распределенная энергетика, объекты которой находятся в непосредственной близости от потребителей? Здесь, например, нет технических потерь. То есть потерь тепла, сетевой воды и так далее. Это, кроме того, короткие сети, это гибкая система теплоснабжения, когда в любой момент можно либо снизить, либо повысить тепловую нагрузку – в зависимости от температуры наружного воздуха. Что касается большой энергетики, то она в этом плане более инерционная, здесь мгновенные изменения параметров работы систем невозможны.

Дело еще в том, что распределенная энергетика соответствует современным технологическим тенденциям, и ее развитие в определенной степени отображает прогресс науки и техники. Вспомните: когда–то у нас были огромные вычислительные машины, высотой в два этажа. А потом появились компактные компьютеры. Аналогичным образом обстоят дела и с большой энергетикой. Да, она занимает свое место, она не исчезнет, но параллельно с ней будут в обязательном порядке развиваться и объекты малой генерации. Это лишь вопрос времени. И чем быстрее, чем активнее мы будем включаться в этот процесс, тем быстрее почувствуем все выгоды. Распределенная энергетика, к слову, не требует больших инвестиций. Сроки окупаемости здесь маленькие.

И вообще, в нынешних условиях, когда мы не можем отремонтировать тепловые сети или провести глобальную реконструкцию ТЭЦ (а износ здесь с каждым годом только увеличивается), – как мы можем всё это отрицать?  Наоборот, мы должны всячески содействовать развитию данного направления.

– Как, в таком случае, выглядят планы насчет строительства ТЭЦ–6? Поднимается ли сейчас этот вопрос в мэрии Новосибирска? Или тема постепенно утихает?

– ТЭЦ–6 была в первоначальной схеме теплоснабжения города. Планировалось приступить к ее строительству ближе к 2025–му году. Но затем, при последующей актуализации проблемы, ее из этой схемы исключили. И  строительство такой станции, на мой взгляд, сегодня уже не так актуально.

– Можно ли, в таком случае, сказать, что распределенная энергетика выступает в роли некой «инновационной» альтернативы столь большому и дорогостоящему проекту?

– И большие, и малые станции имеют место быть. Никто не отрицает сейчас ни того, ни другого. У каждого объекта есть и свои «плюсы», и свои «минусы». Если будет построена новая большая станция, с хорошими экономическими и техническими показателями, если там будет осуществлена реконструкция тепловых сетей, то такой объект, конечно же, будет иметь приоритет. Но в существующих условиях нам пока просто нечего сравнивать. Инвесторов, готовых вкладываться в строительство таких больших объектов, у нас нет. В реальной практике мы пока даже не видим, чтобы происходила хотя бы полная реконструкция подобных станций. Есть только частичное обновление какого–то оборудования или ремонт.

– А может ли развитие распределенной энергетики происходить только за счет частных инвесторов, либо необходима государственная поддержка?

– На мой взгляд, государственная поддержка должна здесь заключаться не в капитальных финансовых вложениях, а в регулировании чисто технических вопросов. Например, пока еще остается открытым вопрос, связанный с подключением к электрическим сетям. С тепловой энергией вроде бы всё понятно. Поэтому сейчас успешно строятся небольшие современные котельные, которые работают с достаточно хорошими показателями. Но если бы они работали в режиме когенерации – то есть с комбинированной  выработкой тепла и электроэнергии, – то они были бы вне конкуренции!  В этом я абсолютно уверен. Но пока для функционирования таких объектов у нас не создано необходимых условий. Почему бы, собственно, государству не посодействовать в решении таких вопросов, когда объект малой генерации находит своих потребителей в границах хотя бы муниципальных образований и полностью оплачивает услуги сетевых компаний?

Почему у нас этого до сих пор нет? Возможно, здесь лоббируются интересы со стороны большой энергетики. Они ведь прекрасно понимают: как только начнется генерация с комбинированной выработкой, то цена и тепловой, и электрической энергии станет намного ниже, чем сейчас.

– Как Вы оцениваете интеллектуальный потенциал нашего города? В состоянии ли мы развивать данное направление, опираясь только на собственные силы?

– Я полагаю, что по части сетевых накопителей, по части утилизаторов тепла, по переработке угля, по «умным сетям» у нас в Новосибирске очень хорошие позиции.  Понятно, что без инноваций мы далеко не уйдем. И вся страна, по большому счету, должна способствовать тому, чтобы инновационные разработки не уходили за границу, а продавались здесь. Чтобы с их помощью реализовывались все наши современные проекты.

Кстати,  я отмечаю большой интерес к этой теме со стороны новосибирских ученых. И такой же интерес имеется со стороны бизнеса.  Это очень заметно. Причем, речь идет о людях с большим именем не только в нашем городе, но и на уровне страны. Они прекрасные специалисты, хорошо знающие свое дело и в состоянии решать очень серьезные задачи. Но при этом также необходимо, чтобы инновации имели поддержку и со стороны общества. Надо четко понимать, что без внедрения новейших технологий в энергетику мы будем обречены тащиться позади всех.

Беседовал Олег Носков

Представляем вторую часть  интервью с доктором филологических наук, профессором Натальей Кошкарёвой.

С первой частью можно ознакомиться здесь 

— В мире 6600 языков и чуть меньше 200 стран, поэтому ситуация одна страна – один язык, скорее ненормальная. Россия – многонациональное государство, и говорящих на разных языках у нас много, однако в обществе, особенно в крупных городах, сложилось представление о том, что мы – страна одного языка. Часто это выражается в том, что люди негативно реагируют на какие-то проявления других языков, вроде инициативы с установкой памятника Тарасу Шевченко в Новосибирске, на котором сделали надпись на украинском.

—То, что мы страна одного языка – это пагубное заблуждение. В нашей стране около 130 языков, и каждый из них имеет такое же значение для его носителей, как и русский язык для русских. Конфликт в Донбассе возник в том числе и из-за нежелания признавать статус русского языка в регионе, где он является основным языком повседневного общения. Представьте, что с сегодняшнего дня нам прикажут говорить только по-английски, или по-украински, или на любом другом языке. Даже люди, хорошо владеющие тем или иным иностранным языком, могут оказаться неполноценными членами общества, так как бытовое общение не покрывает всей образности, скрытых смыслов, ассоциаций, доступных носителю того или иного языка как родного. Сколько бы ни был престижным тот или иной язык, вы никогда не сможете перенять иностранный язык в полном объеме и никогда не сможете воспринять все ассоциативные и культурные мифологемы, если вы не родились и не выросли в этой культурной среде. Поэтому такие заявления просто опасны: люди не могут просто так отказаться от своего родного языка. И сибирские народы, языки которых мы изучаем, демонстрируют это очень четко. Есть сферы повседневной жизни, которые отражаются в одном языке, и совершенно не представлены в другом. Например, для ненецкого и хантыйского языков различаются и называются разными словами разные типы рек и озер, которым нет специального названия в русском языке. Понятие можно передать, но только описательно. Например, по-ненецки отдельным словом называется бессточное озеро (такое озеро используется для хранения отловленной рыбы: пойманного на Обской губе осетра пересаживают в такое озеро, откуда он не может уплыть, а потом вылавливают по мере необходимости), пересыхающая протока, озеро, куда прилетают на линьку гуси, и т. д. Если ненцы, ведущие традиционный образ жизни, утратят родной язык, они утратят и обозначения важных для их хозяйственной деятельности реалий. Другой пример: ненцы проживают вдоль всего арктического побережья нашей страны, от полуострова Канина до полуострова Таймыра. Это Крайний Север, люди выживают там на сорокоградусном морозе, на жутком арктическом ветру. При этом у них нет дров, и в полярную ночь они отапливают чум ивовыми прутиками. Представьте, это тундра, скудная растительность, деревьев вообще нет, собрать ивняк очень сложно.

И один из самых страшных рассказов, которые нам регулярно повторяют нам во время экспедиций, звучит примерно следующим образом. Вся семья все лето собирала эти прутики, увязывала их, укладывала на хранение в определенных местах. Зимой их заносит снегом, и в темноте полярной ночи отыскать их бывает непросто. И вот мама выходит из чума в полярную ночь, в сорокоградусный мороз - и не находит места, где сложен ивняк. Второй вариант: место она нашла, раскопала, но полярный ветер разнес прутики по всей тундре. Представьте, что семья осталась без огня в чуме - в полярную ночь, в сороградусный мороз, на пронизывающем арктическом ветру.

Но раз эти истории нам рассказывают, значит, каким-то образом дети регулярно выживали и в таких ситуациях! И в ненецком языке хранится информация о том, как выживать в таких условиях без электричества, без отопления, без воды, ведь воду тоже надо растопить из снега. Если этот язык исчезнет, то исчезнет и вся  полезная информация для освоения арктических территорий.

К сожалению, введение обязательного ЕГЭ по русскому языку является продолжением того самого имперского представления, что всем достаточно одного только русского языка. Школьники выбирают ЕГЭ по русскому, а не по родному языку, потому что он нужен для поступления в вуз, престиж родных языков падает, молодежь все больше говорит на русском языке, забывая родной язык. Но опыт школьного преподавания в Якутии, на Алтае и в других регионах показывает, что самыми успешными являются выпускники-билингвы, в полной мере владеющие и родным (в первую очередь), и русским языком. Поэтому в школы, в которых ведется преподавание на родном языке, большой конкурс, многие стремятся отдать своих детей именно туда.

Человечество давно осознало необходимость разнообразия биологических видов. Таким же разнообразием должны обладать и языки.

— Как Вы думаете, почему таким соблазном для чисто русскоязычных жителей России обладает идея об исключительности русского языка: что он – главный, сильный, развитый, а все остальные – «недоразвитые»?

— Думаю, не только русские этим страдают, не стоит абсолютизировать. Многие люди считают себя лучше других, особенно когда не знают, какими талантами обладают окружающие, если им не с чем сравнивать или они делать этого не хотят. Если в твоем распоряжении имеется единственное знание, то оно кажется тебе особо ценным. Гордиться своим языком  и культурой безусловно надо. Страшно, если люди считают, что остальные народы хуже их, или менее образованы и т.д. А каждый язык обладает одинаковой ценностью – для мировой культуры и истории все языки одинаково ценны.

— Какие есть идеи относительно того, как подружить народы?

— Сейчас довольно много мероприятий – перевод произведений художественной литературы, знакомство с разными культурами, например, в Салехарде, где я только что была в экспедиции, я как раз попала на праздник коренных народов мира, и разные национальности, которые проживают на территории Ямало-Ненецкого автономного округа, не только коренные, но и пришлые, представляют свое искусство, обучают делать какие-нибудь традиционные игрушки. В большом городе многое растворяется, но тоже есть какие-то программы – например,  Traveler’s coffee проводит дни национальной кухни.

— Даже через еду можно привыкнуть? Мы вроде бы любим шашлык или плов, но не всегда относимся уважительно к кавказским народам…

— Все незнакомое кажется угрожающим. Это следствие незнания. Мы не всегда готовы открыто взаимодействовать с представителями других народов. Большинство людей – хорошие, открытые, они готовы общаться, но если мы с предубеждением относимся к ним, то получим точно такую же ответную реакцию.

— Какие особенности сибирских языков Вы можете назвать?

—Например, в хантыйском языке почти нет слов, обозначающих эмоции. В русском языке огромное количество эмотивных глаголов: ненавидеть, обожать, восхищаться, преклоняться, восторгаться, презирать и мн. др., а в хантыйском нет даже глагола любить.

— Удивительно! И во многом это может быть очень дальновидно и мудро.

— Это естественно, потому что вопрос выживания на севере не связан с той возвышенной идеальной любовью, которая культивировалась в средневековье в поэзии менестрелей. . Хозяйка должна быть умелой, она должна уметь шить, готовить, ставить чум, она должна быть физически выносливой. Недавно вышедший на экраны фильм «Белый ягель» по повести ненецкой писательницы Анны Неркаги у многих ненцев вызвал недоумение. Это фильм о любви, поэтому режиссер (не ненец) вставил некоторые сцены, без которых, по его мнению, любви не бывает. Но в культуре северных народов открыто проявлять эмоции неприлично, недопустимо бурно реагировать на происходящее. Иногда северная сдержанность вызывает у европейски воспитанного человека определенные трудности, потому что мы привыкли в общении к какому-то эмоциональному отклику и не всегда понимаем, что эта нейтральная позиция не является агрессивной, она просто не предполагает дружеских объятий. Например, у этих народов не принято здороваться или прощаться. Это связано с тем, что они живут в очень замкнутых коллективах, на труднодоступных территориях, отгороженные от всего мира болотами, по которым до сих пор не проложено ни автомобильных, ни железных дорог. Во время кочевий они встречают не так много чужих людей, и ситуации, когда нужно было бы попрощаться или поздороваться, возникают очень редко. Приветствие и прощание – это составляющие ситуации «свой» – «чужой», а появление «чужих» в таких коллективах – редкость. Довольно странной выглядит ситуация, когда пришедший или приехавший издалека человек просит разрешения войти в чум. Для нас постучаться и дождаться разрешения войти в дом – обязательно. А теперь представьте, что посреди бескрайней тундры стоит чум. Его жители заметят приближающего человека издалека, а если даже не заметят, то услышат его приближение, так как изнутри чума прекрасно слышно все, что делается снаружи. Ситуация, чтобы человек подобрался незамеченным, мало вероятна. Соответственно, жители чума будут готовы к приему гостя задолго до его приближения. Скорее всего, заранее поставят на огонь чайник. Гость ехал в течение нескольких часов на оленях или на «Буране», а может быть, и не один день ночевал в тундре, устал, замерз, проголодался. Как будет выглядеть реакция хозяев, когда он спросит разрешения войти, а ему скажут «нет, иди туда, откуда пришел»? Поэтому совершенно естественным является просто зайти в чум без специального разрешения. Необязательно даже начинать разговор, сначала надо отогреться. Эта ситуация обыгрывается даже в сказках, которые формируют стереотипы поведения. В одной из сказок осуждается старик, который, не напоив своих гостей чаем, требует сразу рассказать сказку. Собственно, и в русских народных сказках этот стереотип приема гостей тоже отражен. Иван-царевич говорит Бабе-Яге: «Сначала напои-накорми, баньку истопи, а потом и расспрашивай».

И благодарность тоже не выражается, настоящий ненец слово «спасибо» вслух не скажет, но доброе дело никогда не забудет. Нельзя благодарить за еду, достаточно сказать «все, наелся». Есть такие культурные коды, которые нам могут показаться очень странными, но это не значит, что эти люди плохо воспитаны. Не случайно, в большинстве сибирских языков слова «спасибо», «здравствуйте», «до свидания» заимствованы из русского.

Еще один любопытный момент: когда мы просим в анкетах описать внешность или характер какого-нибудь человека, чтобы выяснить соответствующие слова в языке, у многих информантов это задание вызывает некоторое недоумение –  зачем описывать человека, которого ты и так знаешь. Это считается немножечко неприлично, что-то вроде сплетни.

— У каждого народа очень необычные сказки, которые могут оказать влияние на культуру. Например, известно, что «Властелин колец» был создан на основе «Калевалы». Какие примеры заимствований из сибирских сказок вы можете назвать?

—Возьмите любой эпос любого народа, и там обязательно найдется культурный герой, который добывает огонь, приносит какие-нибудь знания-умения, типичный Прометей, будут действовать боги, которые охраняют земли, женятся, воюют, наказывают провинившихся людей и так далее. К сожалению, не для каждого народа зафиксированы все произведения устного народного творчества, в полном объеме, хотя бы отдаленно сопоставимом с древнегреческой мифологией. Тем не менее мы все еще многое можем записать. В частности, серия «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока», которая издается в нашем институте, насчитывает уже более 30 томов, а запланировано 60. И в каждом из них отражен необыкновенный, уникальный, очень сложный мир.

— Какой язык Сибири вы посоветуете изучать?

— Любой язык интересен. Я бы хотела позаниматься каждым из них, а еще языками Австралии, Новой Зеландии, Африки, Полинезии… Но изучение сибирских языков связано с тяжелой полевой работой: чтобы получить информацию, надо ехать туда, где на этих языках разговаривают, знакомиться с людьми, владеющими этими языками, так как словарей, грамматик, письменных текстов на этих языках чаще всего нет, эти языки существуют преимущественно в устной форме.

Это не турпоездка, когда тебя по плану привезли, высадили, приготовили обед, сводили на представление. Чаще всего настоящие знатоки фольклора живут на от даленных стойбищах, куда так просто не добраться. Каждое такое путешествие - это настоящее приключение.

Работа полевого лингвиста может понравиться тому, кто любит путешествовать. Если вы любите горы, выбирайте язык, носители которого живут в горной местности. Если любите сплавляться по реке, выбирайте язык, к носителям которого придется добираться если не вплавь, то на моторной лодке.

Вообще изучение таких языков дает огромное преимущество, потому что позволяет увидеть совершенно другие миры. Это другие Вселенные, и переключаться между ними  – бесконечно интересно.

Александра Зайцева

В МГУ 22 октября открывается Международный конгресс "Инновационная практика: наука плюс бизнес".

Речь пойдет не только об открытиях и технологиях, которые внедряют конкретные компании, но и об институтах и площадках, которые работают на всю экономику. Важно, что это не спонсорство и гранты для высшей школы, а выстроенная система, которая обеспечивает как развитие науки, так и эффективную коммерческую деятельность.

Одним из ключевых ее элементов являются технологические парки. Во многих странах они уже доказали свою состоятельность, стимулируя научные разработки, их коммерциализацию и экономический рост. Именно это звено имеет все шансы стать связующим между фундаментальной наукой и ее промышленным использованием в России.

Резерв повышения эффективности в российской промышленности сегодня оценивается на уровне 30-40%

Перед экономикой сегодня стоит много вызовов, и вместе с тем достаточно возможностей для воплощения современных научных открытий. Например, РФПИ с иностранными партнерами вместе с компанией "Россети" реализует проект "Умные сети". Речь идет о внедрении современного оборудования и интеллектуальных систем, благодаря которым снижаются потери, упрощается учет и контроль электроэнергии и, как следствие, появляются дополнительные возможности по управлению и планированию. Причем этот инфраструктурный проект, пилотная стадия которого уже начата в Калининградской, Ярославской и Тульской областях, реализуется с использованием средств Фонда национального благосостояния. А в целом резерв повышения эффективности в российской промышленности сегодня оценивается на уровне 30 - 40% - огромное поле для совместной работы науки и бизнеса.

Четко выстроенная система взаимодействия успешных компаний между собой и с научным сообществом могла бы обеспечить гораздо больший эффект для страны. Очевидно, что лидирующую роль со стороны науки должен взять на себя ведущий вуз страны. Речь идет об МГУ и уже анонсированном проекте создания научно-технологической долины МГУ "Воробьевы горы". Такой флагманский проект требует, чтобы управление им учитывало лучшие мировые практики и российский опыт. Также необходимо, чтобы были выстроены четкие механизмы взаимодействия, обеспечивающие экономическую эффективность. РПФИ со своей стороны готов привлекать к совместной работе как ведущих мировых инвесторов, так и свои портфельные компании в России.

Специалисты из Института ядерной физики СО РАН совместно с коллегами из НГУ, НГТУ, СГАУ и Института проблем обработки изображений РАН впервые экспериментально получили т.н. бездифракционные закрученные береселевы пучки в терагерцевом диапазоне и использовали их для создания поверхностных электромагнитных волн. Это открытие может найти практическое применение в области оптики и новейших информационных технологий. Результаты исследования опубликованы в журнале Physical Review Letters.

Говоря проще, терагерцевое излучение — это волны, находящиеся в промежутке между видимым светом и радиоволнами (частотой от 1012 до 1013 Гц). До недавнего времени в мире практически не было источников этого излучения, по этой причине оно малоисследованно.

Для своего проекта ученые использовали возможности самого мощного в мире излучателя в тетрагерцевом диапазоне — Новосибирского лазера на свободных электронах (НЛСЭ). По словам ведущего автора исследования, физика Бориса Князева, его появление имеет большое научное значение, ведь эта установка обладает уникальной технической возможностью калибровать испускаемые волны в широком диапазоне.

В ходе масштабного эксперимента исследовательской группе удалось решить сразу несколько научных задач. На начальном этапе ученые получили бездифракционные закрученные фотонные лучи в указанном диапазоне. Дело в том, что, кроме своей направленности, частицы света еще и вращаются. Этот параметр определяется как закрученность волн. Полученный поток фотонов имел очень высокие характеристики по этому показателю. Это делает возможным его применение, в частности, для закручивания определенных частиц в нанотехнологиях. Кроме того, полученные пучки света с разным топологическим зарядом могут использоваться для создания многоканальной линии связи.

На следующем шаге эксперимента исследователи получили поверхностные электромагнитные колебания (плазмон-поляритоны) — направленное излучение, появляющееся на границе двух сред и распределяющееся вдоль этой границы. Их получают при помощи комбинации колебаний электронов внутри металлов и возникающей при этом электромагнитной волны. Такие волны могут быть использованы в перспективе для создания биочипов, а также изучения поведения молекул в других приложениях.

Ученые установили, что при облучении такими волнами куска металла плазмоны появляются только на одной стороне образца. При переключении вращения света, стороны менялись местами. В настоящее время ученые разбираются в детальных причинах такого эффекта.