«Впервые в России в бюджете нет строки о науке», — заявил ИА REGNUM член комитета Совета Федерации по науке, образованию, культуре и информационной политике, член-корреспондент РАН Арнольд Тулохонов. По словам сенатора, недоумение по этому поводу он высказал на слушаниях в Совете Федерации после доклада министра финансов РФ Антона Силуанова о бюджете на 2016 год. «С трудом на последней странице я нашел, что на науку выделено 0,3% ВВП, — отметил Арнольд Тулохонов. — Никогда в жизни такого количества денег не выделялось. Поэтому я и сказал, что в стране с таким бюджетом прогресса не видать».
Действительно, в статье «Структура расходов бюджетной системы Российской федерации по разделам функциональной классификации» среди 13 пунктов наука не значится. «Там есть ЖКХ, образование, здравоохранение, кинематография, спорт, а где наука? — удивляется сенатор, — Нет науки в этом списке. После расшифровки каждого пункта, появилась неожиданно наука гражданского назначения. Причем, очень скупо написаны только расходы с уменьшением на 50 млрд по отношению к прошлому году».
Была реакция в Совете Федерации на Ваши слова? — задал корреспондент ИА REGNUM вопрос сенатору.
«Народ захлопал, а остальные сделали вид, что ничего не произошло. А министр Силуанов сказал, что в мире обычно за науку платит бизнес. Но я в России таких бизнесменов не видел». Эту мысль сенатор продолжил на 380-м заседании Совета Федерации во вторник, добавив, что «наука в России нужна только государству, и печально об этом говорить на заседании высшего законодательного органа страны».
Арнольд Тулохонов комментировал в Совете Федерации доклад министра образования и науки Дмитрия Ливанова, который нарисовал радужную картину развития образования в стране: 100% доступность дошкольного образования, построено 1000 новых зданий детских садов, приняты современные стандарты школьного образования, в 2016 году будет запущен проект «Электронная школа», по числу кружков мы достигли советского уровня и т.д. Особое внимание уделил министр Проекту 5−100, направленного на «максимизацию конкурентной позиции группы ведущих российских университетов на глобальном рынке образовательных услуг и исследовательских программ». Он отметил, что сформирована группа из сорока ведущих университетов, три из который — МГУ, Новосибирский университет и МИФИ, попали в рейтинг лучших вузов мира по версии Times.
Сенатор Тулохонов, выступая в Совете Федерации, подчеркнул, что не разделяет оптимизма министра образования и науки. «Зачем выделяются деньги на ЕГЭ, на Болонский процесс, на то, чтобы войти в топ университетов? Кому это надо? Тысячи выпускников МГУ, Физтеха, Новосибирского университета уехали за границу, — отметил он. — Страна на экспорте мозгов потеряла не меньше триллиона долларов. Я не видел ни одного выпускника Гарварда, который бы приехал работать в Россию. В пояснительной записке проекта Федерального закона указано Минобрнауки, что на 2012 год у нас утвержден перечень в 1872 учебника, в 2014 почти 3000 учебников. Таким образом, в нарушение Конституции в стране формируется не общее, а разобщенное образование, такое количество учебников не может обеспечить проведение единой государственной политики в области образования».
Он также крайне резко высказался по поводу реформы РАН: «После двух лет реформ под руководством министра науки и образования произошло полное разрушение академической науки». У РАН нет институтов, ФАНО отвечает только за имущество, гранты — в Российском научном фонде, Минобразования занимается вузовской наукой. «Парадоксально, но сегодня в России нет ведомства, отвечающего за развитие фундаментальных исследований и оборонной науки. Выступление министра это подтверждает».
Какое это должно быть ведомство? Что нужно сегодня для успешного развития науки и страны?
«Самый простой путь — возродить ГКНТ. Сегодня за оборонную науку некому отвечать. Рогозин чем командует? Министерством обороны? А дальше? Он же не может Ливановым командовать. Стране сегодня нужны Госплан и ГКНТ — два этих органа», — заключил сенатор. Он подчеркнул, что без науки у страны нет будущего, и напомнил слова знаменитого физика Жолио Кюри — «страна, которая не развивает науку, неизбежно превращается в колонию».

В истории науки и техники достаточно примеров, когда инновационные решения появлялись на стыке различных областей знаний. Собственно, сами научные революции возникают как раз благодаря нестандартному применению  каких-то хорошо отработанных приемов в той сфере, где они до этого не рассматривались. Ведь именно так и возникла современная наука, когда математику творчески «соединили» с естествознанием (точнее – с физикой).

Возможно, современную медицину также поджидают изменения революционного характера, связанные как раз с применением методов и приемов, заимствованных из области физики. Конкретно речь идет о широком использовании математических моделей, описывающих те процессы, что происходят в живом организме. Сегодня данный новаторский подход наглядно демонстрируют специалисты Института гидродинамики им. М. А. Лаврентьева СО РАН, которые совместно с нейрохирургами клиники им. Е. Н. Мешалкина разработали метод мониторинга гемодинамики в сосудах головного мозга, позволяющий оптимизировать проведение нейрохирургических операций.

Суть здесь в том, что на основании клинических данных строятся математические модели, описывающие течение крови в головном мозге человека. Эти модели позволяют оценить  эффективность проведения предстоящей операции и определить возможные опасные зоны риска таких параметров кровотока, как скорость и давление. Данный метод хорош именно тем, что он создает предпосылки для разработки методов управления кровотоком, благодаря чему можно существенно снизить риск послеоперационных осложнений (что в настоящее время происходит довольно часто). Нейрохирург, опираясь на полученные данные, выбирает необходимый сценарий эмболизации (то есть избирательной заклейки кровеносных сосудов), определяя ее предельные значения.

Каким образом знания из области гидродинамики могут перекочевать в столь ответственную сферу медицины? В принципе, удивляться не приходится. Гидродинамические процессы весьма разнообразны. И наш мозг находится в том же ряду.

Скажем,  между инсультом и наводнением много общего. Инсульт, образно говоря, - это своего рода «цунами» в мозгу, когда происходит резкий «прилив», разрушающий сосуды. И гидродинамика, безусловно, не может этим не заниматься. Причем, очень важно то, что специалисты в этой области привычно используют математические модели.

Почему бы, спрашивается, знание подобных физических процессов не применить в медицине? Опыт ИГиЛ СО РАН наглядно показывает, что такое сотрудничество с медиками весьма продуктивно. Мало того, в настоящее время оно необычайно актуально.

Как заметил по этому поводу доктор физико-математических наук (один из разработчиков упомянутого метода) Александр Чупахин, мозг – это наш дар, наше благо. Но в то же время он – источник проблем, которых нет у животных, поскольку сосудистые заболевания головного мозга – это исключительно принадлежность человека. И грамотное, успешное лечение таких  болезней без применения математического моделирования не представляется возможным. Ведь именно математическая модель дает нам возможность максимально точно предсказать протекание процесса для каждого конкретного случая.

По мнению ученого, мы приближаемся к тому этапу, когда математика начнет эффективно описывать живые организмы, живые системы, и это, безусловно, отразится на многих областях нашей жизни, в том числе и на медицине. Надо сказать, что попытки математического описания живых систем предпринимались еще с XVIII столетия, хотя к каким-то революционным сдвигам это не привело (в отличие от классической механики и других физических дисциплин). Возможно, сейчас этап построения таких моделей выйдет на новый уровень, чему во многом будет содействовать прогресс в области вычислительной техники.

Пока еще эффективность математики в области медицины, в области наук о живом гораздо ниже, чем в механике или в геофизике. И дело не в том, что математические модели изначально имеют ограниченное применение. Скорее всего, считает Александр Чупахин, мы переживаем этап развития новой математики, которая будет эффективно описывать живые системы и моделировать процессы в медицине. И как раз создание новых методов диагностики, новых методов бескровной-внутрисосудистой хирургии мозга создают для этого необходимые предпосылки.

Олег Носков

У руководства РАН остались «некие фантомные боли», Дмитрия Зимина в ситуации с закрытием фонда «Династия» можно понять, а «Диссернет» привлек внимание общества к важной для развития науки проблеме. Об этом во второй части интервью «Газете.Ru» заявил помощник президента России по вопросам науки и образования Андрей Фурсенко.

— Если первая часть беседы у нас получилась более широкой, то сейчас давайте конкретные вещи про российскую науку. Например, как, на ваш взгляд, проходит реформа РАН?
— Реформа идет не так плохо, как об этом принято говорить. Но при этом, как было сказано на одном из заседаний президентского Совета по науке, у академии, точнее, у ее руководящего аппарата есть некие фантомные боли: они привыкли руководить институтами. Поэтому даже когда оказалось, что хозяйственная деятельность этих институтов уже не имеет к ним отношения, они все-таки хотят получать дополнительную информацию, выдавать какие-то дополнительные рекомендации не только по научным вопросам. Это, к сожалению, существенно увеличивает объем бюрократической работы. Потому что академия должна была взять на себя функции анализа, координации, мониторинга. Но части людей среди руководящего состава перейти на это очень сложно.

Им хочется делать то, что они привыкли делать всю жизнь. Это не их вина, это их беда. Я думаю, что время потихонечку это вылечит.

— А как быть с распространенной в российских научных институтах проблемой, что руководители многих из них — а это в прошлом хорошие ученые — не хотят отвечать вызовам времени. Из-за этого институт у них не блещет, а, поскольку люди уважаемые, просто так их не сместить.
— Ситуация меняется. Был принят закон о предельном возрасте руководителя научного института, так же как до этого был принят закон о предельном возрасте ректоров вузов. У нас омолодилось существенно руководство высшей школы. Я не могу сказать, что там появилось много 30-летних. Может, 30-летний и не годится на ректора. В основном это люди возрастом до 60 лет. За год с момента принятия закона поменялась чуть ли не сотня директоров институтов Академии наук. Да, были, конечно, вопросы острые, болезненные.

Не всегда была найдена сразу же достойная смена. Это отчасти было связано с тем, что люди, которые рассчитывали, что будут находиться в своем кресле, пока они физически смогут находиться, не очень заинтересованы были в том, чтобы эту смену растить.

Но сейчас ситуация начала меняться, как и все остальное. Просто мы должны понять, что не все меняется так быстро. Речь идет о людях. И если начать в жестком административном угаре немедленно всех менять, то вреда от этого может быть больше, чем пользы, согласитесь.

— Соглашусь.
— Потому что это разлагающе действует на рабочий и моральный климат в институтах. Просто все должны знать порядок, правила и неукоснительно их выполнять. И тогда в течение трех-четырех лет ситуация улучшится. Улучшится, я думаю, качественно. Что же касается уходящих в отставку директоров, то многие из них не только в прошлом, но и в настоящем хорошие ученые, которые смогут заниматься наукой, не отвлекаясь на хозяйственные вопросы. Проблема в другом. Проблема в том, что многие молодые ребята, талантливые и сильные, не очень рвутся в директора.

— Ну, им наука интереснее.
— Во-первых — наука, во-вторых — свобода. Что такое директор института сегодня? Это человек, который, во-первых, во всем виноват. Во-вторых, это человек, который гораздо менее свободен. Он не может позволить себе ездить в далекие долгие командировки. Он не может позволить себе вести те работы, которые ему интересны, и получать за это честно заработанные деньги. Если ты известный ученый и получил большой грант, то ты благодаря этому можешь вести работы в своей лаборатории, получать большую зарплату, и при этом тебе слова никто не скажет.

Но если ты оказываешься директором института, то тебе скажут: «Конечно, он директор, он все тащит в свою лабораторию».

А если ты получил эту зарплату, то скажут: «Откуда у него время на то, чтобы заниматься наукой? Это чисто административный ресурс». И даже если это все не так, даже если это все неправда, никакие твои оправдания, объяснения никто слушать не будет. Чем больше ты будешь оправдываться и объяснять, тем хуже тебе будет. Поэтому очень многие молодые ребята, сильные, толковые, имеющие потенциал, в том числе и административный, не рвутся в директора, им этого не хочется.

— Как же их простимулировать?
— Надо готовить, воспитывать. Это система ответственности перед своими коллегами. Если человек хочет, чтобы его институт достойно работал и имел перспективу развития, он должен какую-то часть своего времени, своей жизни пожертвовать именно на это.

— Вот я хотел привести в пример несколько своих знакомых, которые работают за рубежом и не хотят возвращаться в Россию. Даже если у них будет сильно повышенная зарплата по сравнению с той, что они получают за рубежом. В первую очередь потому, что в России по их тематике недостаточный уровень, им по большому счету не с кем дискутировать и рождать новые идеи. Как их вернуть в страну и нужно ли это?
— Ну, есть же и другие люди, которые возвращаются. Таких вы тоже наверняка знаете.

— Знаю, да.
— Ну, есть разные люди. «Каждый выбирает для себя», как в известной песне. Кому-то комфортнее одно, кому-то другое. Наверное, хорошо, что все люди разные.

Есть люди, которые не склонны к коллективной работе, есть люди, которые не склонны к лидерству, их вполне устраивает то, что они могут реализовывать свои амбиции, создавая новое знание.

— Мне вообще кажется, что таких большинство, которые не склонны быть лидерами.
— Слушайте, если бы большинство хотело обязательно становиться начальниками, это было бы ужасно.

— Но это была бы конкуренция, которой зачастую сейчас не хватает.
— Знаете, это как предприниматели. Известно, что предпринимательский талант во всем мире касается 2–3% людей. Остальным гораздо комфортнее делать то, что им говорят. Да, им хочется наиболее комфортных условий работы. Но при этом у них нет желания все это возглавить и нести ответственность.

— Сменим тему. 31 октября закроется фонд «Династия» Дмитрия Зимина. Это большая потеря для нашей науки, как вы считаете?
— Чем больше разнообразных форм, тем, на мой взгляд, лучше. Но есть правила. И мы как законопослушные граждане должны правила выполнять Причем правила по жизни меняются. У нас в 1990-х были одни правила, в нулевых — другие, сейчас — третьи. Это не только у нас, это везде, во всем мире так происходит.

Фонд же никто не закрывал, правильно?

— Факт, что решение о закрытии они приняли сами.
— Они закрылись сами, потому что обиделись. Можно понять Зимина. Он считал абсолютно искренне, что делает благое дело. Что касается масштаба потерь для науки, в материальном выражении это некатастрофические потери. Масштабы государственной поддержки различных научных направлений на сегодня достаточные. Но у них была структура, которая, в общем, поддерживала достаточно интересные работы.

— Да, там хорошая система экспертизы была.
— Причем поскольку это негосударственный фонд, то он имел гораздо меньше ограничений по формам поддержки.

То, что фонд закрылся, это прискорбно. Лучше, если бы он был.

Причем если бы он был, отвечая всем требованиям, всем правилам, которые существуют в стране.

— А как вы относитесь к проекту «Диссернет»? На днях журнал Times Higher Education, который выпускает один из самых престижных в мире рейтингов вузов, написал про «Диссернет». Теперь во всем мире знают, что в России много диссертаций, которые не соответствуют должному уровню.
— В начале прошлого века в Америке был придуман такой термин «макрейкеры» (англ. muckraker) — разгребатели грязи. Их никто особо не любил, хотя они и играли в целом положительную роль. Никто не любил, потому что они разрушали очень многие вещи, не задумываясь о том, как создать новое и сохранить позитивное. Я думаю, что среди людей, которые участвовали в «Диссернете», достаточно много искренних, которые хотят очистить науку от скверны.

Я точно так же думаю, что среди них есть определенное количество людей, которых это волнует не на первом месте, а гораздо важнее с кем-то разобраться или самого себя пропиарить.

Некоторых людей из тех, которые этим занимаются, я знаю и отношусь к ним с уважением, к некоторым — без особого уважения.

«Диссернет» привлек внимание общества к достаточно масштабной и важной для развития науки проблеме. Но помимо разоблачений необходимо изменить отношение людей к своей репутации. Ситуация начнет меняться к лучшему, когда не только те, кто защищает диссертации, но и те, кто сидит в диссертационных советах, поймут, что если ты защитишь или пропустишь «левую» диссертацию, то будешь нерукопожатым. Что с тобой не будут разговаривать твои коллеги.

Почему я об этом подробно так говорю? Потому что у нас считается большим делом обмануть государство, и все тебе будут сочувствовать. Вот вспомните историю, когда из физтеха предложили выгнать ребят, которые сдавали за кого-то экзамен. Все общество вступилось за них. Все сочувствовали им, понимаете? Если передать шпаргалку кому-то — это святое дело, то чему мы тогда удивляемся? Я вообще считаю, что мы должны отказаться от ВАК (Высшая аттестационная комиссия. — «Газета.Ru») в перспективе. Должна быть ответственность каждого конкретного университета, каждой конкретной научной организации, каждого диссовета.

— Собственно, как это и происходит за рубежом.
— Так же как это происходит во всем мире. Но я этот вопрос поднимал много раз — и когда был министром, и сейчас. Думаю, что мы все-таки дожмем его до конца. Но это встречает определенное сопротивление. Потому что это означает, что уровень ответственности очень многих людей резко возрастет, просто несоизмеримо повысится. Каждый председатель диссертационного совета будет отвечать за решения совета, невозможно будет спрятаться за спину государственного органа.

— В заключение спрошу про ВАК, которая недавно сделала научной специальностью теологию. Вы вроде бы были противником этого. Может быть, вы знаете, почему так произошло? Кто выгодоприобретатель от этого?
— Тут сложно говорить. Не могу сказать, что я сторонник этого. Но, с другой стороны, многие мои знакомые говорят: «А чем философия, грубо говоря, лучше или хуже теологии? Это тоже достаточно серьезные исследования на основе какой-то аксиоматики, если математическим языком говорить».

Давайте будем честными. Во всем мире наука, образование выросли из религии. Нравится нам это или не нравится.

Но тут есть определенная опасность. Потому что это очень чувствительная с точки зрения своей аксиоматики сфера. И она не является сферой свободных рассуждений. Она затрагивает мировоззренческие позиции людей, причем очень болезненно. Потому что это вопросы не только игры ума, это вопросы веры. И, мне кажется, не дело, когда государство в той или иной степени становится судьей в таких вопросах. Но, с другой стороны, то, что люди, которые достигают определенного уровня понимания проблемы с точки зрения знания, с точки зрения исследований, могут оказаться на уровне ничуть не ниже, чем уровень специалистов других гуманитарных наук, — это тоже правда. Еще раз повторю: весь мир считает так. Поэтому мне кажется, что приемлемое для большинства решение вопроса — уравнять в правах и общественном признании специалистов по теологии с представителями различных наук через передачу вопросов защиты всех диссертаций и присуждения степеней на уровень конкретных научных и образовательных учреждений. Тогда это будет дело университетов, дело научного сообщества. Но не надо в это дело вмешивать государство. Вот моя точка зрения.

В ближайшие 15-20 лет до 90 процентов всех материалов будут заменены принципиально новыми, произведенными с использованием химического синтеза, прогнозируют эксперты. Уже сегодня более трети всех патентов в мире выдаются на изобретения в этой сфере.

Материалы будущего - это композиты, которые сегодня проникают практически во все сферы реального сектора экономики. В федеральную целевую программу "Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности на период до 2020 года" включена подпрограмма, направленная на развитие производства композиционных материалов и изделий из них. Объем внутреннего производства композитной отрасли к 2020 году должен составить 120 миллиардов рублей, а количество патентов в этой сфере - 183.

"Полимерные композиционные материалы применимы в машиностроении (элементы корпусов, силовые элементы), авиации (фюзеляж, элементы крыла и двигателя), строительстве (арматура, внешнее армирование), автомобилестроении (элементы кузова, подвеска, колесные диски), судостроении (корпус, силовые элементы), - рассказал Андрей Бойцов, директор "Роял-Карбон", участник трека AeroSpace акселератора GenerationS, организованного РВК. - Их основные преимущества в простоте обработки, уменьшении веса конструкции, повышении прочностных характеристик, коррозийной устойчивости. Также их использование позволяет придавать изделию более сложные формы".

По его словам, компания проводила разработку конструкции и производство опытных образцов крыльчатки для электродвигателя из карбона. Крыльчатка из пластика не выдерживала нагрузок, а из алюминия была тяжелой и разрушала механизм электродвигателя. Разработав крыльчатку из карбона, ученым удалось снизить массу изделия на 50 процентов, увеличить прочность в 7 раз и за счет изменения аэродинамики снизить шумовые характеристики и повысить выработку вентилятора. "Сейчас мы занимаемся разработкой корпуса электродвигателя из полимерных композитных материалов для уменьшения веса и улучшения шумовых характеристик, - рассказал Бойцов. - Отрабатываем технологию изготовления рабочих лопаток вентилятора из углепластика для применения в авиационных двигателях".

Акцент: Композиты на основе биоразлагаемого полимера имеют низкий риск отторжения и выводятся из организма

Еще одна сфера, в которой композиты крайне востребованы, это медицина. Недавно, например, сотрудники Лаборатории каталитических исследований Томского государственного университета совместно с учеными Мюнстерского университета (Германия) начали работу над технологией создания новых материалов, которые используются в хирургии (остеопластике). "Такие композиционные материалы применяют для укрепления костей при переломах и травмах, исправлении дефектов и т. п., - рассказал Алексей Князев, директор Инжинирингового химико-технологического центра. - По сути, они приходят на смену титану и металлическим спицам, причем используя тот же титан, необходимо провести две операции - сначала установить, потом извлечь после заживления".

Биоразлагаемые композиционные материалы, напротив, могут оставаться в организме: рассасываться и заменяться на кость, либо находиться постоянно, не причиняя человеку вреда. Ученые ставят перед собой задачу разработать материал, который не провоцирует некрозов или воспалений, не отторгается организмом, при этом обладает хорошими механическими характеристиками (то есть не ломается).

Как отмечают эксперты, заболевания и травмы костно-мышечной системы занимают второе место среди причин травматизма и третье место среди болезней, послуживших причиной инвалидности среди взрослого населения. Поэтому имплантаты различных суставов очень востребованы в медицине. При этом идет постепенный отказ от инородных материалов в пользу подхода естественной регенерации тканей. "Композиты на основе гидроксиапатита, основной минеральной составляющей костной ткани, и биоразлагаемых полимеров имеют высокое сродство к организму, низкий риск отторжения и постепенно разлагаются и выводятся из организма, а на этом месте нарастает новая костная ткань", - рассказала Дарья Лыткина, младший научный сотрудник Лаборатории каталитических исследований Томского государственного университета.

Основными мировыми производителями ортопедических имплантатов являются США, которые контролируют до 70 процентов мирового рынка, а также страны Западной Европы (Германия, Швейцария, Нидерланды). Доля России не превышает 5 процентов от мирового объема производства. При этом объем мирового рынка ортопедических имплантатов к 2016 году достигнет 41,8 миллиарда долларов, а темпы роста оцениваются в 8 процентов в год (по прогнозам компании GBI Research). "Рынок имплантатов не насыщен, - отметила Лыткина. - Существует ряд зарубежных компаний, которые поставляют в Россию около трети дорогостоящих имплантатов (цена достигает 1150 долларов за единицу продукции) высокого качества". Отечественные имплантаты дешевле, но худшего качества.

"Так как применение импортных имплантатов - весьма дорогостоящее удовольствие, производство отечественных материалов стало целью российских ученых", - отметил Владимир Ботвин, лаборант Лаборатории каталитических исследований ТГУ. Биоразлагаемые полимерные композиты, разработанные сотрудниками лаборатории, получены на основе веществ и материалов, полностью синтезированных в лабораториях НИ ТГУ. Разработанная технология включает комплексный подход формирования биоматериалов, заключающийся в тщательном анализе способов синтеза и изучении свойств составляющих композиты компонентов.

"Преимуществами разрабатываемых материалов являются доступность сырья, достаточная технологичность их получения, нетоксичность продуктов биодеградации, биосовместимость и высокая прочность получаемого материала, - рассказал Ботвин. - Применение новых композиционных материалов, полученных из отечественных ресурсов, позволит исключить повторные операции, которые очень часто требуются при использовании металлических и любых других имплантатов, на основе толерантных материалов, не вступающих в обменные процессы с жидкостями организма".

Президиум Высшей аттестационной комиссии (ВАК) при Минобрнауки РФ лишил ученой степени зампредседателя Курской областной думы Александра Кичигина за плагиат при написании диссертации по социологии, сообщил в субботу корр. ТАСС сооснователь сообщества "Диссернет" (сетевой проект по поиску плагиата в научных работах и противодействию махинаций в получении степеней) Андрей Заякин.

По его словам, президиум ВАК подтвердил, что 70 из 135 страниц содержательного текста в диссертации Кичигина, за защиту которой в Российском государственном социальном университете (РГСУ) он получил степень кандидата социологических наук, являются заимствованными. "Вчера это подтвердил Президиум ВАК", - сказал он.

По словам Заякина, решение президиума ВАК теперь "должно быть подтверждено приказом министра (образования и науки - прим.ТАСС)". "На нашей практике ни разу не было, чтобы решение президиума отличалось от решения министра", - уточнил он.

Собеседник агентства отметил, что "Диссернет" добивался решения по Кичигину с 2013 года. Ранее диссертацию зампредседателя облдумы рассматривали в Высшей школе экономики, и дали ей нелестную оценку. "В частности, один из членов комиссии, дававшей оценку, заявил, что у него такая диссертация не прошла бы и как курсовая работа на 3-м курсе", - отметил Заякин.

Александр Кичигин - депутат Курской областной думы пятого (2011 - 2016 гг) созыва от "Единой России" - получил ученую степень кандидата социологических наук, защитив 15 декабря 2010 года диссертацию на тему "Малое предпринимательство в контексте преодоления последствий глобального кризиса" в РГСУ.