О том, как возможна передача энергии на расстоянии, для чего нужны лазерные системы и на каком космическом корабле космонавты будут летать на Луну, рассказывает отдел науки «Газеты.Ru».

Ни для кого не секрет, что в настоящее время человечество в основном пользуется энергией, получаемой от сжигания полезных ископаемых, а альтернативные источники энергии — Солнце или ветер, — хоть и используются, занимают далеко не ведущие позиции. Тем не менее, с развитием технологий становятся возможными такие способы получения и передачи энергии, которые раньше казались неосуществимыми.

Специалисты ракетно-комической корпорации «Энергия» в настоящее время ведут наземную отработку технологии передачи электроэнергии с одного объекта на другой посредством лазерного инфракрасного излучения.

К проекту подключены ведущие лаборатории страны, и сегодня уже созданы фотоэлектрические приёмники-преобразователи с эффективностью около 60%.

Для отработки системы наведения луча на базе предприятия подготовлена трасса, где расстояние между излучателем и приёмником составляет 1,5 км. Система успешно функционирует в экспериментальном режиме. По оценкам специалистов Корпорации, КПД всего тракта может составить 10-20%, а при использовании самых современных достижений в лазерной технике и оптоэлектронике имеются все возможности повысить его до 30%.

Виталий Мельников, главный научный сотрудник ЦНИИмаша и доктор технических наук, рассказал отделу науки: «Вопрос создания лазерных систем на самом деле гораздо серьезнее, чем его воспринимают энергетики. Достижения в области лазерных технологий в корне изменили отношение в мире к возможности создания солнечных электростанций. Такие проекты имеются не только у России, но и у Японии и США, но на настоящий момент их задумки практически нереализуемы. В далеком будущем, зная специфику развития экономики этих стран, они смогут их исполнить.

Наше решение же более интересное, чем у многих зарубежных коллег, и оно осуществляется уже сейчас. Мы накапливали опыт в космической технике еще с момента полета первого человека в космос. Японские специалисты такого багажа не имеют.

Мы же уже сейчас предлагаем использовать не жесткие каркасные космические конструкции, довольно дорогостоящие, а гибкие и легкие конструкции, формируемые центробежными силами.

Простыми словами, наша разработка представляет из себя такой рулон, который разматывается за счет вращения центробежными силами. Еще Циолковский говорил, что, выходя в космос, мы должны базироваться не на принципах построения земной строительной механики, а использовать условия космоса – невесомость, отсутствие гравитации, глубокий вакуум. В этом плане центробежные силы – характерная особенность космоса. Все спутники и планеты вращаются благодаря им, и использование центробежных сил в конструировании сулит очень большие перспективы. В России это направление развивают еще с 80-х годов ХХ века. К тому же создание каркасной конструкции размером 20 на 20 километров, как предлагают американцы, может занять не один десяток лет, и сопровождается определенными технологическими трудностями. В сравнении с центробежными конструкциями, оправдавшими себя еще в 90-е годы, и размер которых позволяет уместить их в бочке диаметром метр и запустить в космос любым носителем, американские проекты проигрывают».

В результате первоначальных исследований пришло понимание, что эксперимент, подобный наземному, может быть проведен в космосе. В космическом эксперименте планируется передавать энергию с МКС на ТГК «Прогресс», который для этого будет отведен от станции на один-два километра.

Создание эффективных лазерных систем позволит в перспективе передавать электроэнергию от космических аппаратов с достаточно мощными энергетическими установками на другие космические аппараты, оснащенные специальными приёмниками-преобразователями, что открывает новые возможности при освоении космического пространства.

Подобные разработки также могут найти применение в сферах, где есть необходимость в использовании автономных робототехнических систем. В первую очередь это МВД и МЧС, которые регулярно задействуют роботов при ликвидации последствий стихийных бедствий, проверке объектов на наличие взрывчатых веществ и выполнении других операций, которые могут быть слишком опасны для привлечения людей. Технологии лазерного электроснабжения позволяют значительно увеличить автономность дистанционно управляемых устройств и тем самым в разы повысить их эффективность.

О значимости лазерных систем говорит и Виталий Мельников: «Есть еще одна концепция, о которой много говорят в мире — это волоконные лазеры с солнечной накачкой. В создании такого лазера преуспела Италия – в странах НАТО есть разделение труда, сложившееся исторически. От итальянцев не отстают и американцы. В России такие проекты тоже имеются. Наша солнечная электростанция представляет из себя много усиков, длиной до километра, намотанных на центральную катушку, и ее размер также делает возможным облегчить ее транспортировку.

В конце концов, нельзя забывать о том, что энергетика XXI века – это не нефть или газ. Если бы даже запасы углеродного топлива были бы бесконечными, то сжигание топлива в любом случае провоцирует потепление климата и выбросы химикатов в атмосферу, а перед мировым сообществом стоит задача стабилизации климата. Лазерные технологии получения и трансляции солнечной энергии определенно решают эту задачу, а еще позволяют России слезть с «нефтяной иглы».

Поэтому необходимо если не обогнать японцев, но хотя бы реализовать свою программу одновременно с их проектом».

Помимо работы над передачей энергии на расстоянии в рамках проекта по созданию пилотируемого транспортного корабля нового поколения в РКК «Энергия» ведутся активные опытно-конструкторские работы. Уже изготовлена технологическая капсула для проведения целого цикла динамических и статических испытаний. По планам в 2021 году стартуют летные испытания корабля на околоземной орбите в беспилотном режиме, а в 2023 – уже начнутся полеты с экипажем. Для выведения корабля на околоземную орбиту будет задействована ракета-носитель тяжелого класса «Ангара-А5П». Все пуски предполагается проводить с нового российского космодрома Восточный.

Основное назначение ПТК — доставка космонавтов к Луне, при этом он будет использоваться для обслуживания перспективных околоземных орбитальных станций и объектов на окололунных орбитах. Корабль сможет до 30 суток находиться в автономном полете, доставлять людей и грузы, обеспечивать спасение космонавтов в случае нештатных ситуаций. Поскольку при возвращении с Луны корабль входит в атмосферу со второй космической скоростью, конструкцией предусмотрен эффективный теплозащитный экран.

При его изготовлении будут применяться новые теплозащитные материалы, плотность которых будет в три раза меньше чем у тех, которые используются при создании кораблей «Союз ТМА».

С учетом многоразовости корабля панели теплозащиты могут быть заменены при межполётном обслуживании. При выведении на низкую орбиту корабль сможет использоваться до десяти раз, и столько же — при кратковременных полетах к Луне.

Длина корабля составит 6,1 метра, общая масса при полете к орбитальной станции — 14,4 тонны, при полете к Луне — 20 тонн. Возможность в течение месяца находиться в автономном полёте позволит проводить борту корабля различные научно-прикладные исследования и эксперименты. В экипаж корабля будут входить 4 космонавта, при этом предусмотрено размещение дополнительных кресел для еще двух человек. ПТК отличается повышенной комфортностью по сравнению с кораблями «Союз ТМА». В нём ощутимо больше свободный объем, приходящийся на одного человека. Интерьер командного отсека проектируется с применением передовых конструктивных и дизайнерских решений, отвечает всем современным эргономическим стандартам. В частности, корабль будет укомплектован новыми креслами, более удобными для экипажа.

Ученые Института ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) разработали и изготовили для Технологического института Карлсруэ (Karlsruher Institut für Technologie, KIT, Германия) и ЦЕРН (European Organization for Nuclear Research, CERN, Швейцария) сверхпроводящий вигглер – устройство, предназначенное для генерации синхротронного излучения. Его уникальность – в использовании нового, более практичного способа охлаждения – без погружения магнита в жидкий гелий. Сейчас новосибирская разработка, стоимость которой составляет около 1 миллиона евро, установлена на ускорительном комплексе ANKA в Германии. Здесь с ее помощью будут проводиться эксперименты с биологическими объектами, а для исследователей из ЦЕРН вигглер станет испытательным полигоном по отработке технологий для разрабатываемого линейного коллайдера CLIC.

Вигглер – устройство для генерации синхротронного излучения (СИ), то есть излучения, производимого электронами при движении в магнитном поле. Принцип работы вигглера основан на создании на пути частицы знакопеременного магнитного поля, которое формирует зигзагообразную траекторию движения электронов. Двигаясь «змейкой», электроны излучают СИ. Использование в вигглерах сверхпроводящих электромагнитов позволяет избежать потерь на нагрев обмоток электрическим током. Кроме того, за счет сверхпроводимости можно получать существенно более высокие магнитные поля, чем в обычных магнитных системах, а, следовательно, и более интенсивное СИ.

В качестве сверхпроводящего  материала при создании вигглера используется ниобий – титановый сплав, который при охлаждении до криогенных температур – порядка нескольких градусов Кельвина, переходит в сверхпроводящее состояние. Поэтому обычно для получения и поддержания необходимой температуры  сверхпроводящие магниты  погружаются в  сосуд с жидким гелием. Сотрудники ИЯФ СО РАН реализовали принципиально новую систему охлаждения.

«Представьте, – объясняет кандидат технических  наук, старший научный сотрудник ИЯФ СО РАН Виталий Аркадьевич Шкаруба, – в помещении комнатная температура, а внутри установки она должна быть примерно на 300 градусов меньше, то есть 4 Кельвина (– 269 С).

Для теплоизоляции магнита используется специальное устройство – криостат, в который обычно  заливается жидкий гелий, чтобы поддерживать низкую температуру. Если внутри такого криостата что-то сломалось, приходится полностью разрезать герметичный сосуд, доставать магнит, а затем опять использовать сварку. Мы же сделали вигглер с криостатом нового типа, в котором магнит не погружен в жидкий гелий. Охлаждение производится  специальными криорефрежираторами через систему тепловых контактов. В нашем случае нужно просто нажать кнопку, и через несколько дней магнит, охладившись до нужной температуры, сможет работать в этом режиме годами».

Руководитель Лаборатории технологий сверхпроводящих ондуляторов Технологического института Карлсруэ Аксель Бернхард (Dr. AxelBernhard) сообщил, что вигглер будет использоваться в качестве источника излучения для рентгеноскопического канала на источнике СИ ANKA. «Он обеспечит яркие жесткие рентгеновские лучи для микроскопа MiQA, который будет применяться в материаловедении и науках о жизни», – пояснил Аксель Бернхард.

Вигглеры могут использоваться не только как генераторы СИ для фундаментальных и прикладных исследований в химии, биологии, материаловедении. Их применяют в накопителях заряженных частиц для уменьшения размеров и повышения интенсивности сгустков. Новая разработка ИЯФ СО РАН станет прототипом вигглера для затухательных колец разрабатываемого в ЦЕРН линейного коллайдера CLIC. Прежде чем принять решение о строительстве нового масштабного ускорителя, который по своим размерам будет превосходить Большой адронный коллайдер, специалисты ЦЕРН отрабатывают необходимые критические технологии.

«Таких вигглеров, – комментирует кандидат физико-математических наук, заведующий научно-исследовательским сектором ИЯФ СО РАН Константин Владимирович Золотарев, – в проектируемом ускорительном комплексе должно быть около сотни. Прежде чем запускать пучки электронов и позитронов в сам линейный ускоритель, нужно сжать их, увеличив плотность. Подготовка таких пучков осуществляется в специальных затухательных кольцах. Каждое из них состоит из двух полуколец, между которыми находятся длинные прямолинейные промежутки с вигглерами. Проходя через них, отдельные частицы сгустка излучают, уменьшается их поперечный импульс и фазовый объем сгустка, и увеличивается плотность пучка. Делать вигглеры по обычной схеме в данном случае было бы очень ненадежно, а новая конструкция криостата обеспечивает возможность быстрого доступа к элементам магнитной системы, позволяет сократить время ремонтных работ и технического обслуживания. Кроме того, ЦЕРН планирует испытать в нашем криостате другие варианты магнитных систем».

Европейские ученые уже приступили к работе с вигглером. «Мы начали с базовых экспериментов по проверке работоспособности и надежности всей системы, – комментирует Аксель Бернхард, – в частности, криогенной. В затухательных кольцах CLIC будет напряженный режим работы для сверхпроводящих магнитов. В наших первых тестах вигглер оказался очень надежным. В настоящее время мы готовимся к экспериментам по изучению влияния вигглера на динамику пучков в накопителе ANKA. Рентгеновский микроскоп планируем ввести в эксплуатацию во второй половине 2016 года».

Алла Сковородина, специалист по связям с общественностью ИЯФ СО РАН

Плохое состояние дорожного покрытия – это то, за что чаще всего «влетает» нашим городским властям со стороны разных гражданских активистов. В последнее время поток нареканий заметно усилился, и в Сети нередко можно видеть видеосъемки якобы «инновационного» подхода к ямочному ремонту, когда во время дождя выбоины в асфальте банально заваливают какой-то смесью, похожей по цвету на песок.

По случайному совпадению, еще в феврале этого года директором Института химии твердого тела и механохимии СО РАН Николаем Ляховым была озвучена одна из разработок, вполне пригодная, по его словам, как раз для ямочного ремонта. Мэр Новосибирска Анатолий Локоть проявил к этой теме интерес, и потому у кого-то могло возникнуть впечатление, будто описанный выше «инновационный» способ имеет какую-то связь с предложениями ученых. На самом деле, конечно же, озвученная технология еще не применялась. По всей видимости, ее испытание со стороны ИХТТМ СО РАН пройдет на «пилотном» участке самой убитой дороги Академгородка.

Такое решение, судя по заявлению начальника департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска Александра Люлько, прозвучавшее 27 апреля на пленарном заседании Форума городских технологий, принято на уровне мэра города. Сам Николай Ляхов воспринял данную информацию с легкой иронией:

«Спасибо за рекламу. Это самое лучшее занятие для академической науки – класть дороги. Но, тем не менее, это необходимо делать, потому что любую идею надо проверять в реальности, и мы этого правила строго придерживаемся. Поэтому, хотим мы того или нет, но выделенные средства – если они будут – мы освоим обязательно, в том направлении, о котором здесь говорилось».

Судя по всему, нашим ученым, профессионально разбирающимся в проблеме, уже надоело смотреть на то вопиющее безобразие, что творится у нас в сфере дорожного строительства, включая и пресловутый «ямочный ремонт». Шутка ли, когда возле здания Президиума СО РАН в асфальте продавлена глубоченная колея, сам вид которой вступает в явный диссонанс с разговорами о технических инновациях и лидирующих позициях Новосибирского Академгородка в сфере научных разработок. О каких инновациях может идти речь, когда у академиков буквально «под носом» находится такое кричащее свидетельство откровенной технологической безграмотности – продавленный колесами асфальт?

Николай Ляхов во время пленарного заседания как раз провел небольшой технологический ликбез, адресованный, надо полагать, представителям городского руководства. В последнее время ямы на дрогах «становятся системной болезнью»,  отметил ученый. На его взгляд, здесь есть одна общая для страны проблема, нуждающаяся в решении. Порядка 70% наших дорог – это дороги с асфальтобетонным покрытием. Россия в этом отношении мало чем отличается от других стран. Но есть один существенный момент, характерный именно для территорий нашей страны – суровые природно-климатические условия. Например, север США находится на широте Сочи! Что уж тут говорить о Сибири, где условия эксплуатации дорог не в пример сложнее? Даже применив «один в один»  передовую американскую технологию, результат всё равно будет хуже, чем в Америке.

Данное обстоятельство почему-то упускается из виду как строителями дорог, так и теми, кто такое строительство заказывает и, по идее, должен его контролировать. Как специально подчеркнул Николай Ляхов, существующую «гостовскую» технологию дорожного строительства нельзя одинаково применять и в Москве, и в Новосибирске, поскольку разные климатические зоны определяют разные условия эксплуатации. Но самое главное – это разные условия формирования дорожного полотна. Почему так широко применяется асфальт? Просто потому, что здесь мы имеем возможность быстро запускать трассу в эксплуатацию после строительства. Однако, обращает внимание ученый, в погоне за простотой и дешевизной зачастую игнорируется срок службы дорожного полотна: быстро сделали – быстро поехали. Соответственно, быстро отчитались о проделанной работе. А дальше – хоть трава не расти. В результате как раз и вырисовываются знакомые проблемы: колеи и ямы на дорогах, устраняемые «скороспелым» и столь же непродуманным «ямочным ремонтом». 

Условия эксплуатации дорог в наших краях – это годовые колебания температур от 50 градусов со знаком «минус» до 50 градусов со знаком «плюс». На жаре асфальт размягчается, вызывая колейность. Затем он становится хрупким, что ведет к появлению ям и выбоин. Можно, конечно же, использовать различные добавки, однако это приведет к удорожанию дорожного строительства. И радикально повлиять на улучшение асфальтового покрытия в сибирских условиях очень непросто.

Кроме того, у нас для строительства дорог берут те битумы, которые есть в распоряжении строителей. Их качество оставляет желать лучшего из-за наличия относительно большой доли парафина (плавящегося на жаре как свечка). Но ни строителей, ни заказчиков это обстоятельство не волнует, поскольку в нынешних условиях определяющим фактором является исключительно стоимость строительства – берется тот вариант, который дешевле. Результат – налицо.

По-хорошему, напоминает Николай Ляхов, дорожное полотно должно служить 30-40 лет. В европейской полосе страны этот показатель составляет 7-10 лет. У нас в Сибири – всего 3-4 года!

«Только не надо думать, что над этой проблемой никто не работает», – заметил Николай Ляхов. Он напомнил, что в 2014 году в Москве построен завод, выпускающий специальные полимер-модифицированные битумы. Фактически, мы пошли по американскому пути. Но, к сожалению, объемы производства упомянутого предприятия крайне невелики для всей страны. Показательно, что совсем недавно был принят соответствующий ГОСТ по битумам. Однако его применение (внимание!) будет добровольным! Занятно, не так ли? Фактически, делать дороги на скорую руку из дешевых материалов законом не возбраняется. А значит, нас и впредь жду колеи и ямы на асфальте.

Есть ли, в таком случае, какие-либо серьезные технологические альтернативы, особенно для Сибири? Директор ИХТТМ СО РАН предлагает использовать отходы топливно-энергетического комплекса, в первую очередь – золо-шлаковые отходы ТЭЦ. По словам Николая Ляхова, речь, по большому счету, идет об аналоге асфальтобетонного покрытия, которое можно делать буквально из подручных материалов. В принципе, уточняет он, все дороги делаются из местных подручных материалов. Но чтобы добиться хорошего результата, требуется высочайшая технологическая культура. ИХТТМ СО РАН отработал технологию получения на специальных мельницах особого вяжущего, пригодного для изготовления хороших строительных материалов. Технология переработки золо-шлаковых отходов специалистами Института также хорошо отработана и все необходимые регламенты прописаны. «У зол, – объясняет ученый, – имеется одно интересное свойство: они содержат пустотелые сферы, благодаря чему компенсируется давление воды, если она там присутствует». Морозостойкость бетонов на такой основе существенно выше морозостойкости обычного бетона. «Поэтому такие золы можно и нужно использовать для дорожного строительства», – настаивает Николай Ляхов.

Будем надеяться, что данная технология как раз и будет продемонстрирована на одном из «убитых» участков Академгородка. Это, несомненно, окажется для города самой востребованной инновацией.

И напоследок – один интригующий факт.

На днях глава Российского правительства Дмитрий Медведев в ходе совещания по улучшению региональных и муниципальных дорог потребовал, чтобы строительные компании при строительстве использовали технологии, соответствующие климатическим условиям конкретного региона.

При этом он посоветовал чаще привлекать к ответственности «дорожников», не соблюдающих нормативных требований, «натравливать на них прокуратору, чтобы они работали, как следует».

Показательно, что премьер-министр описал проблему почти в тех же словах и выражениях, что и академик Николай Ляхов. Складывается впечатление, что Дмитрий Медведев ознакомился с материалами новосибирского Форума городских технологий. Имеет ли тут место простое совпадение или нет, гадать не будем. Ясно, что проблема достигла такой остроты, когда закрывать на нее глаза рукой уже невозможно даже на самом высоком уровне.

Олег Носков

Научный руководитель Института катализа им. Г.К. Борескова СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон считает свою награду «…второй по значимости, если смотреть по российским стандартам, после Государственной премии формата 2007 года». Лауреаты получают и ту, и другую из рук Президента России: вручение «Глобальной энергии» должно состояться на Санкт-Петербургском экономическом форуме в июне нынешнего года. Учёный рассказал о строгом отборе международным комитетом, который возглавляет лауреат Нобелевской премии Родней Джон Аллам из Великобритании, претендентов на «энергетического Нобеля»: «Экспертиза шла довольно жёсткая. Рассматривали публикации, оценивали их значимость и новизну». В результате 14 из 16 голосов (в основном, иностранных экспертов) получил известный сибирский учёный.

Суть его достижений, удостоенных «Глобальной энергии» — применение катализа в решении различных энергетических проблем — от утилизации отходов производства до получения новых видов биотоплива. «Слово «катализатор» — это не метафора («катализатор прогресса»), а строгий химический термин, введенный в 1836 году шведом Йёнсом Якобом Берцелиусом, — пояснил Валентин Пармон. — Для нехимика это волшебная палочка, прикосновение которой преобразует вещества». В том числе и с целью извлечения энергии из нетрадиционных источников. В Институте катализа в разные годы получали обнадёживающие результаты, например, по синтезу энергетически насыщенных веществ с использованием солнечного света. На опытной установке в крымском посёлке Кацивели в 1980-х годах был достигнут коэффициент преобразования солнечной энергии в химическую — 43%. «До сих пор этих экспериментов никто не повторил, — отметил академик. — В солнечных Израиле и Австралии для этого не было достаточно высоких компетенций в каталитический химии».

В начале 1990-х годов исследования пошли по новому направлению — использованию быстро возобновляемого растительного сырья для получения топлив и специальных химических соединений.

Сейчас в ИК СО РАН этой проблематикой занимается отдел из нескольких лабораторий.  Биотопливо может соединять четыре преимущества: высокую энергоэффективность, дешевизну, экологическую чистоту и избавление от отходов. В Таиланде и Вьетнаме, по словам В.Н. Пармона, накапливаются миллионы тонн рисовой шелухи, которая считается несгораемой  из-за высокого содержания минеральных составляющих. Тем не менее, ее можно сжигать в каталитических генераторах тепла  и использовать, таким образом, для отопления. А получаемая при этом зола, кстати, является превосходным сорбентом, например, для очистки жидкостей — в рисоводческих районах, как известно, есть проблемы как раз с питьевой водой. Сибирские учёные нашли способы утилизировать и лигнин. «Прежде всего мы умеем его сжигать, — поделился лауреат «Глобальной энергии», — в том числе и сульфолигнин, в гигантских количествах накопившийся на целлюлозно-бумажных комбинатах. Второй путь — его переработка в полезные продукты, в том числе и в октаноповышающие добавки для бензина».

Правда, он в ближайшее время может перестать быть моторным топливом номер один. Академик Валентин Пармон прогнозирует сильные изменения в структуре потребления нефти и нефтепродуктов: «Может исчезнуть или сильно сократиться сам рынок бензина, поскольку с хорошими результатами пошло производство гибридных и электрических автомобилей. Последние, с достигнутым запасом хода до 300 километров, становятся идеальным транспортом для городских агломераций».  «Чистых» электромобилей в 2015 году было продано до 60 тысяч. Гибридную тягу учёный назвал «компромиссным» вариантом для перевозок на дистанции различной дальности, при этом он предполагает скорую замену аккумуляторов на суперконденсаторы, которые при одинаковой ёмкости могут давать большую мощность. «Рынок дизельных топлив, — считает В.Н. Пармон, —не приблизится к быстрому спаду, равно как и керосина, поскольку им не предвидится принципиальных альтернатив».

При этом введение всё более и более жестких экологических стандартов, по мнению академика, буквально в ближайшие годы приведет к увеличению доли на рынке биодизельного топлива и авиабиокеросина: их сжигание дает меньше выбросов СО2 в атмосферу. Если же выйти за рамки транспортной проблематики, то на первое место Валентин Пармон ставит солнечную энергетику: «Её источник — даровой и почти всегда в нужном количестве». Правда, в этой подотрасли параллельно с удешевлением солнечных батарей выдвигаются новые требования к накопителям энергии — аккумуляторам или тем же суперконденсаторам. На второе место академик ставит атомную энергетику: «Она по-прежнему будет играть огромную роль». Что же касается биоресурсов, то их, по мнению В.Н. Пармона, следует «…использовать более квалифицированно — для получения не только топлив, но и других продуктов. У нас в институте, кстати, разработан метод получения полимеров из биоэтанола». «Это намного полезнее, чем простое самогоноварение», — пошутил учёный.

Но ситуацию с внедрением в нашей стране инноваций в топливно-энергетической сфере он рассматривает безо всякого юмора и видит ее серьезно запущенной: «Россия спит». Да, ставка на использование углеводородов, ГЭС и АЭС в ближайшие десятилетие останется фундаментом энергетики, но «…уже сегодня есть зоны, где желательны другие источники». Переход на них Валентин Пармон назвал «политическим вопросом»: Россия подписала Киотский протокол и Парижское соглашение по выбросам двуокиси углерода, в странах Запада буквально в ближайшие годы может быть введен новый стандарт авиатоплив, предполагающий переход на биокеросин. Неготовность к такой перемене может привести к большим потерям для российских авиакомпаний и аэропортов. При этом учёный привел такой пример: в Северо-Западном федеральном округе десятки тысяч гектаров заняты посевами рыжика полевого. Но урожай этой культуры полностью вывозится в Финляндию, где предусмотрительные соседи уже производят из него авиакеросин. Да и в Белоруссии, откуда родом академик В. Пармон, в последние годы получают до 4,5 миллионов тонн биодизеля из рапса.

«Мы действуем в условиях настоящей рыночной экономики и знаем её гримасы. Задача академического института — сформировать заделы и показать, что они работают».

В Омской области на одном из промыслов «Газпромнефти» работает полупромышленная установка по преобразованию попутного газа в метан, используемый как топливо для местной энергоустановки. Идея проработана в Институте катализа, «железо» изготовлено на его дочернем инновационном предприятии. «Всё готово к широкому внедрению, вопрос только в деньгах», — поделился академик В. Пармон. В большинстве других ситуаций возникает два других препятствия общего порядка. Первым из них учёный назвал отсутствие единой государственной научно-технической политики и координации работ на высшем уровне: «В СССР был Госкомитет по науке и технике, сейчас всё разбросано».

Второй тормоз, со слов Валентина Николаевича, таков: «Проблема российской промышленности даже не в том, что она сама по себе инертна, а в том, что почти повсеместно управляется не инженерами, а экономистами. Они труднее идут на риск, чем технические специалисты».

Подготовил Андрей Соболевский

Фото Юлии Поздняковой

Праздник действительно состоялся. Было много высоких гостей, произнесено много хороших слов, раздавались подарки, звучала музыка. Ученые, чиновники, педагоги поздравляли коллектив с юбилейной датой. Прекрасное впечатление создавала сама обстановка, особенно когда в одном кругу с известными академиками находились простые школьники, увлеченные наукой. В перерывах между выступлениями спикеров дети пели и танцевали. Звучали скрипки и флейты. И «под занавес» – праздничное чаепитие для гостей.

В общем, мероприятие и по форме, и по содержанию прошло на «отлично».

Только сейчас, оглядываясь в прошлое, понимаешь историческое, так сказать, значение самого юбилея. Да, пятьдесят лет! Пятьдесят лет непрерывной жизни, работы и преемственности. И страшно представить, что еще не так давно, в приснопамятных «лихих 1990-х»,  существование легендарной Станции юннатов повисло на волоске. История, конечно, не терпит сослагательного наклонения, но ведь случиться в те лихолетья могло всякое. Сегодня вспоминания о том тяжелом периоде в жизни страны немного сгладились, и всё же надо понимать, что в ту пору судьба могла оказаться к юным натуралистам не столь благосклонной…

Как мы знаем, тогдашние «эффективные менеджеры» из правительства стали активно урезать финансирование школ и научных организаций, сворачивать социальные программы. На воспитание и развитие подрастающего поколения вообще махнули рукой. Очередь, понятное дело, дошла и до Станции юннатов. Профсоюзная организация оказалась не в состоянии выделить необходимое финансирование. И никого там наверху не смущало то обстоятельство, что СЮН была таким же важным детищем академика Михаила Лаврентьева, как и многое другое в Научном центре. Просто серьезная наука не может в принципе существовать без хорошо отлаженной и поддержанной государством системы детского воспитания и профессиональной ориентации. Когда-то эту истину в стране очень хорошо понимали. Но в 1990-е годы моральная атмосфера в руководящих органах радикально поменялась – и не в лучшую сторону.

К счастью, в научной среде Академгородка искренне чтили здоровые традиции. Было принято решение передать СЮН «под крыло» одного из академических институтов, связанных с биологией. В результате с 1994 года новым пристанищем для юных натуралистов стал Институт цитологии и генетики СО РАН, принявший в свой состав Станцию юннатов и дав ей новое обозначение – «Лаборатория экологического воспитания». Таковы были формальные требования. Заметим, что это решение для руководства ИЦиГ СО РАН было не только нестандартным, но и в определенной мере рискованным. Крючкотворы из числа бюрократов могли запросто придраться и к статусу новой лаборатории, и к ее целям и задачам, да и к самому формату работы. Что это, дескать, за научное подразделение, которое работает со школьниками? Тем не менее, тогдашний директор ИЦиГ СО РАН – академик Владимир Шумный – пошел на такой шаг, понимая (как и положено настоящему ученому) важность работы со школьниками.

Поэтому далеко не случайно, что поздравляя педагогов СЮН с юбилеем, он специально подчеркнул, насколько важна их работа с самым трудным нашим контингентом – детьми. Именно «нашим контингентом»! Это ведь только далекие от науки бюрократы-крючкотворы считают, будто путь в науку начинается с получения университетского диплома и трудоустройства в научную организацию. А что там было до этого, вроде как не принципиально.

Сами же ученые прекрасно знают, что путь в науку начинается с детства! И путь этот очень часто пролегает как раз через такие организации, как Станция юннатов. Как рассказал один из выпускников, давно уже защитивший диссертацию по биологии, он увлекся этой наукой в своей первой юннатской экспедиции, когда неделями ловил стрекоз возле пруда. Другой выпускник полюбил науку о животных, подолгу разглядывая сову в живом уголке СЮН.

Сегодня СЮН, благополучно дожив до своего пятидесятилетия, продолжает с тем же энтузиазмом осуществлять научную миссию (именно «миссию») среди школьников. И  делает это так же весьма успешно, как и раньше. Во многом благодаря тому, что здесь работают люди, искренне преданные своему делу. И их труд, наверное, не менее почетен, чем труд заслуженных академиков. Вот эту благородную роль в деле воспитания будущих ученых как раз и отметило руководство ИЦиГ СО РАН.

В свете сказанного смеем надеяться, что, несмотря на все передряги и перипетии нашего непростого времени, в будущем СЮН сумеет отметить свой столетний юбилей.

Олег Носков

Как повысить качество жизни горожан, используя современные технологии. Так звучала тема пленарного заседания форума «Городские технологии», прошедшего 27 апреля в Новосибирском Экспоцентре. И она как нельзя лучше отражала главную задачу, которую преследовали его инициаторы во главе с начальником департамента промышленности, инноваций и предпринимательства Александром Люлько.

В схожем ключе высказался и мэр города Анатолий Локоть, также принявший участие в работе пленарного заседания и «вечерней встрече без галстуков»:

– Мы с гордостью называем Новосибирск городом высоких технологий и передовой науки. Но есть еще и повседневность, бытовые проблемы. И когда мы в окно видим, что чистоту улиц обеспечивает дворник с инструментами ручного труда – это не то, что подходит мегаполису XXI века. Может быть, мы найдем решение ряда бытовых проблем города здесь. Для этого мной поручено организаторам создать по итогам форума рабочую группу, которая должна выработать конкретные предложения и решения. Успехом должно стать практическое применение в Новосибирске тех замечательных технологий и разработок, которые представлены на форуме.

Активное участие в работе форума приняли институты Сибирского отделения РАН. И это не случайно. Год назад между мэрией Новосибирска и СО РАН было подписано соглашение о сотрудничестве, и немало из того, что было представлено на выставочных экспозициях, появилось во многом благодаря этой работе. В своем выступлении председатель СО РАН академик Александр Асеев привел ряд  конкретных результатов этого сотрудничества и обозначил направления, по которым оно должно развиваться дальше. Во многом они определены еще одним важным документом, созданным, прежде всего, силами Сибирского отделения – Программой реиндустриализации Новосибирской области (которая недавно была утверждена областной администрацией).

– Дать талантливым людям востребованную, интеллектуальную работу ― одна из возможностей современного города, ― подчеркнул Александр Леонидович. – Но мегаполисы несут в себе не только большие возможности, но и большие проблемы, связанные с безопасностью и качеством жизни. И нам важно не просто решать их, а стремиться к тому, чтобы по ряду показателей Новосибирск был в числе мировых лидеров. Например, сейчас идет большая работа по вхождению Новосибирского университета в «Топ-100» мировых вузов. Это означает, что мы сможем давать нашим выпускникам образование на уровне лучших мировых стандартов. Но нам нужны аналогичные проекты по вхождению в лидеры мировых рейтингов и в других областях – в экономике, социальной сфере. И технологии, представленные на форуме, могут содействовать в решении этой задачи.

Внедрение инноваций – это не только вопрос качества жизни и международного престижа, но и существенная экономия бюджетных средств. Эта сторона была ярко представлена в выступлении ректора СГУиТ , д.т.н. Александра Карпика. Расчеты показывают, что внедрение современных технологий оптимизации дорожного трафика (т.н. систем «Умный транспорт») в условиях большого города позволяют каждому водителю экономить порядка пяти часов в неделю (которые он проводит в «пробках»).

Что же могут дать эти пять часов для экономики Новосибирской области? В области зарегистрировано более 1,1 млн единиц автотранспорта (79 % - легковой, 11 % - грузовой, остальное – специальный и общественный транспорт). С понедельника по пятницу в утренних и вечерних пробках  стоит не менее 14 % этого транспорта, и не просто стоит – а теряет время и сжигает «на холостом ходу» бензин. Так, за год сжигаются почти 10 млн литров горючего (или почти 300 млн рублей – кому как нравится), а в городской воздух выбрасывается 3764 тонны углекислого газа. Еще масштабнее получается цифра потерь для экономики, если посчитать, сколько за  эти потерянные часы могло бы быть произведено дополнительного продукта – на 1, 9 млрд рублей.

Всех этих потерь, повторим, можно избежать путем внедрения технологий из сферы Smart city, которой была посвящена специальная секция форума.

А дорожную тему продолжил академик Николай Ляхов. Свой доклад  он посвятил качеству дорог, которое у нас уже привыкли (наравне с дураками) считать извечной бедой страны. Начал Николай Захарович с ряда цифр – 70 % дорожного покрытия в мире делается на основе асфальтобетона. В России это также самый распространенный тип дорог. Но наши климатические условия весьма пагубны для него. Стоит температуре понизиться до -22 градусов (что в сибирскую зиму в порядке вещей), и асфальт становится хрупким, начинает крошиться под колесами транспорта. А летом, при нагреве поверхности свыше 35 градусов, наоборот – начинает плавиться. Различные добавки позволяют сдвинуть зону хрупкости\пластичности лишь на несколько градусов, не решая проблему в принципе. Зато – ведут к заметному удорожанию самого асфальта.

Не лучше и ситуация с дорожными битумами. За рубежом для их производства используется только нефть, в которой практически отсутствует твердый парафин. У нас же производители ищут сырье по принципу – что дешевле. А это ведет к преждевременному старению битума и потере им вязкопластичных свойств.

И в результате срок эксплуатации дорог в нашей области, вместо положенных по проектным показателям 30-40 лет, редко превышает 3-4 года.

Ученые предложили в качестве альтернативы использовать золошлаковые отходы ТЭЦ для производства более устойчивого и в то же время, недорогого дорожного покрытия. Тем более, что уже есть практические результаты применения этого сырья – для выпуска зольного кирпича , о чем мы рассказывали на нашем портале.

Продолжая поднятую тему, представители мэрии анонсировали, что в Академгородке совместно с Институтом  химии твердого тела и механохимии, который и возглавляет академик Ляхов, будет запущен пилотный проект ремонта участка дороги по предложенной учеными технологии. Один из участников пленарного заседания в шутку заметил, что институтов в Академгородке много и если каждый возьмет на себя ремонт одной дороги, то проблема – решена.

– Да уж, ремонт дорог – это самая «подходящая» задача для академических научных учреждений, - отшутился Николай Захарович. – Но, конечно, если больше никто не в силах справиться, наука придет городу на помощь.

Вот этот тезис – о том, что наука и инновации готовы прийти на помощь городу, – стал, пожалуй, главной темой прошедшего форума. А о том, в какие конкретно предложения он вылился, – читайте в ближайшее время на нашем портале.

Георгий Батухтин

Научный руководитель Института катализа им. Г.К. Борескова СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон  получил премию «Глобальная энергия»-2016 за прорывную разработку новых катализаторов в области нефтепереработки и возобновляемых источников энергии, внесших принципиальный вклад в развитие энергетики будущего.

«Это третья премия, которая пришла в СО РАН, лауреатами «Глобальной энергии» стали академики Алексей Эмильевич Конторович и Владимир Елиферьевич Накоряков. Мы на правильном пути!», —  отметил председатель Сибирского отделения академик Александр Леонидович Асеев.

«Это для меня сюрприз и бесконечно дорогой подарок. Подарок для меня, для института, для всех химиков России», — признался академик Пармон.

Научный руководитель Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А.А. Трофимука СО РАН академик Алексей Конторович прокомментировал: «Я член Международного комитета по присуждению премии, и теперь уже могу сказать: три лидирующих позиции среди всех кандидатов, которые были выдвинуты по всему миру, оказались за сотрудниками СО РАН. С большим отрывом победил академик Валентин Пармон. Что самое важное, в комитете представительство российских ученых не очень многочисленное, больше иностранцев, и они все очень тепло отзывались и о Валентине Николаевиче, и об Институте катализа как крупном научном центре».

Премия «Глобальная энергия» присуждается за исследования и научно-технические ноу-хау в области энергетики, которые способствуют эффективному использованию энергетических ресурсов и экологической безопасности.

Справка:

Валентин Николаевич Пармон  — российский учёный, специалист в области катализа и фотокатализа, химической кинетики в конденсированных фазах, химической радиоспектроскопии, химических методов преобразования энергии, нетрадиционных и возобновляемых источников энергии, Действительный член Российской академии наук, лауреат Государственной премии России (2009). Возглавлял Институт катализа им. Г.К. Борескова СО РАН с 1995 по 2014 годы.

Учёным впервые выведено ставшее классическим уравнение кинетики туннельных реакций в твёрдой фазе с равномерным пространственным распределением реагентов, широко используемое специалистами, исследующими природный фотосинтез. Валентином Пармоном создано новое научное направление — радиационно-термический катализ. Под его руководством сконструированы и испытаны солнечные каталитические реакторы, в которых эффективность преобразования солнечной энергии достигает 43 % при полезной мощности 2 кВт.

Фото Юлии Поздняковой

Мы уже рассказывали вам о той работе, которую проводят в Лаборатории экологического воспитания ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» (более известной как Станция юных натуралистов), о кружках и учебно-исследовательском отряде юннатов, о конференциях, в которых они принимают участие. А сегодня хотим представить еще одно направление работы СЮН, которое охватывает всех желающих школьников Советского района. А именно, про интеллектуальный экологический марафон «Край родной, знакомый и загадочный».

Он проходит каждый год в дни весенних каникул и длится три дня (отсюда и название – марафон). Участвуют две группы по шесть человек. В младшей – два третьеклассника, два четвероклассника и два пятиклассника, в старшей – по два ученика шестых, седьмых и восьмых классов. Хотя, конечно, это деление достаточно условно, и школы набирают команды по своим возможностям, главное, не выходить за возрастные рамки.

Каждый день марафона имеет свою тему. Первый – «Водоемы Новосибирской области» – посвящен как самим рекам и озерам, так и их обитателям. Второй день проходит 1 апреля – в Международный день птиц, и в этот день участники марафона проверяют свои познания о мире пернатых. Название третьего дня – «Природные богатства Новосибирской области» – тоже говорит само за себя, тут есть место и полезным ископаемым, и растениям, и животным.

Хотя темы экологического марафона остаются неизменными на протяжении ряда лет, сами задания каждый раз новые – и по форме, и по содержанию. Это может быть командная интеллектуальная игра, когда всем ребятам раздают веточки деревьев без листьев или минералы (благо СЮН располагает богатыми коллекциями) и предлагают угадать их названия.

Или квест «Бег по станциям» (как это было в этом году), когда на территории СЮН оборудовали 12 станций (по числу команд-участниц) и каждой из команд надо было по индивидуальному маршруту пройти их все, выполнив соответственно дюжину заданий.

Еще один важный момент всех конкурсов экологического марафона состоит в том, что правильные ответы озвучивают сразу после выполнения очередного задания. Так ребята, с одной стороны, расширяют свой кругозор, а с другой – результаты самого конкурса не вызывают сомнений. И, при этом, каждый год на новом марафоне их ждут очередные сюрпризы, подготовленные сотрудниками Лаборатории экологического воспитания. Стоит ли удивляться, что и школьники, и их учителя охотно участвуют в этом многодневном мероприятии, хоть оно и приходится на дни каникул.

– Я искренняя поклонница Станции юных натуралистов, а экомарафон для нас как новогодний праздник, только весной, – рассказывает учитель начальных классов школы № 162, педагог высшей категории Елена Шанаева.

– Свой класс я раз в неделю вожу на занятия в СЮН, благо мы расположены по соседству. И каждый год наша команда оказывается в числе призеров и победителей марафона.

– А чем эти занятия и участие в марафоне так ценны для детей?

– Они помогают сформировать у детей познавательный интерес, дают навыки командной работы. Ученики получают новые знания об окружающем мире. А самое главное – они понимают, что учиться – интересно. Не все, конечно, но многие.

– Но ведь всем не может нравиться биология.

– Да, так и происходит. Сначала я вожу их на занятия в СЮН организованно, всем классом. А уже потом остаются заниматься там единицы, те, кому это интересно. Но ведь и мы одним юннатским движением не ограничиваемся. Например, организовали в классе театральную студию. Я вообще считаю своей задачей – помочь ребенку найти ту область, где он будет успешен. Не всем это удается непосредственно в рамках школьной программы. Но для формирования личности очень важно, чтобы каждый был успешен в чем-то, чтобы была своя сильная сторона.

– Продолжая тему сильной стороны. Сильная сторона для Вашей школы – близость к СЮН. Но ведь не все команды-участницы могут позволить себе еженедельные поездки сюда. Как они выходят из ситуации?

– Конечно, нам в этом плане проще. Хотя и мы заранее не знаем, какие именно будут задания. А в других школах тоже работают увлеченные своим делом учителя. И они организовывают подготовку к марафону у себя на территории. Сами занимаются с учениками дополнительно и часто тоже добиваются высоких результатов. Кроме того, само участие в марафоне – это очень интересный и полезный процесс. Ведь главное, не грамоты, а те знания и навыки, которые получают в равной мере все команды.

Георгий Батухтин

Новую концепцию директор Института теплофизики им. С.С. Кутателадзе СО РАН член-корреспондент РАН Сергей Владимирович Алексеенко обозначил в ходе форума «Городские технологии».

— В ближайшие годы будут развиваться экологически чистые и эффективные методы переработки органического топлива, — отметил ученый. — В более дальней перспективе речь идет о возобновляемых источниках солнечной и геотермальной энергии. Постепенно мы сможем использовать тепло сухих пород, залегающих на глубине 3-10 км при температурах до 350 градусов. Западная Сибирь — особо благоприятный регион для применения этих технологий, и нужно уже сейчас начинать их развитие.

Для того, чтобы ускорить переход на новую энергетику, Сергей Алексеенко предложил создать специализированный технопарк «Энергоэффективный Академгородок», где бы продвигались инновационные методы и разработки в рамках энергетической тематики. Возможные направления исследований включают создание тепловых насосов, эффективных источников света, водоугольного топлива и материалов для вентилируемых фасадов. Также планируется развивать проекты мини ТЭЦ, утилизации отходов с помощью плазменных и каталитических технологий, геотермальную и солнечную энергетику. Работающий по некоторым из этих тем Центр энергоэффективности ЖКХ уже создан в Астане (Казахстан).

В Институте теплофизики СО РАН ведут исследования по многим из вышеуказанных направлений. Одна из особо перспективных идей — применение микроугля ультратонкого помола (5-40 микрон) в энергетике, что позволит повысить эффективность топлива и снизить выбросы оксида азота. Получающийся порошок можно использовать вместо газа и мазута для воспламенения и розжига крупных котлов — испытания метода уже прошли на Беловской ГРЭС.

Новосибирские ученые также заняты созданием водоугольного топлива — на нем уже работает котел мощностью 2 МВт, построенный в поселке Барзас Кемеровской области. Применение технологии ИТ СО РАН позволяет увеличить КПД котельных с 50 до 85%. Также совместно с Новосибирским государственным техническим университетом и коммерческими предприятиями Институт теплофизики СО РАН планирует создать электроплазменную установку для экологически безопасной безотходной переработки органических отходов с производством синтез-газа и даже электроэнергии.

Фото Павла Красина

Станция юных натуралистов была создана при Объединенном профсоюзном комитете Сибирского отделения АН в 1966 году как образовательное учреждение при Сибирском отделении АН. Институты Сибирского отделения помогали становлению Станции юннатов: выделяли оборудование, предоставляли экспонаты, проводили консультации. Ситуация изменилась в начале 1990-х годов, когда профкому стало не по силам содержать подобные учреждения. От закрытия станцию спас директор Института цитологии и генетики СО РАН В.К. Шумный. Но сама структура научно-исследовательского института не предусматривала существование в его рамках детского образовательного учреждения, и СЮН пришлось несколько видоизмениться. Так на свет появилась Лаборатория экологического воспитания Института цитологии и генетики СО РАН, ныне возглавляемая Анной Игоревной Стекленевой.

За прошедшие годы через занятия и экспедиции СЮН прошли сотни юных жителей нашего города. Трудно оценить то влияние, которое она оказала на жизнь этих девчонок и мальчишек. Но для нашей собеседницы – Марии Ким-Кашменской она точно стала судьбой: в прошлом воспитанница Станции, сегодня является одним из ее преподавателей.

– Первый вопрос традиционный – с чего все началось? Откуда возникло желание стать юннатом?

– Желание заниматься биологией у меня было с начальных классов. Но я была достаточно замкнутым ребенком и стеснялась сама прийти в СЮН, записаться на занятия. А в восьмом классе подвернулся удобный случай.

Дело в том, что на Станции есть хорошая традиция: когда воспитанник выпускается, то он передает свою тему какому-нибудь новичку, помогает освоиться и продолжить работу. Вот и мне было предложено принять тему выпускницы. А я, естественно, не упустила такую возможность реализовать свое давнее желание – попасть в СЮН.

– А что это была за тема?

– Объектом исследования должны были стать пауки.

– Не страшно было?

– Нет. Поначалу, пожалуй, немного неприятно. Но я быстро освоилась и они мне до сих пор интересны. У меня даже как-то дома жила пара пауков-птицеедов. Но потом кошка стала проявлять к ним охотничий интерес, и пришлось с ними расстаться.

– А вообще, что обычно движет детьми, которые приходят заниматься на Станцию?

– Мотивация разная. У дошкольников, как правило, это решение родителей. Кто-то не хочет держать дома животных и решает – пусть ребенок играет с ними на Станции. Много и тех, кто видит в занятиях возможность развития для своего ребенка, способ лучше изучить окружающий мир. Ну а старшеклассники обычно принимают решение самостоятельно. Я бы поделила их примерно на три равные группы: те, кто уже определился и хочет стать биологом, те, кто ищет свой путь в жизни и находит его здесь, и те, кем движет просто любопытство, желание расширить круг своего общения. В школе ведь, как правило, общение ограничено своей возрастной группой. А у нас в старших группах могут заниматься ребята с седьмого по одиннадцатый класс. А в учебно-исследовательском отряде бывает и студенты работают.

– Расскажите про эти отряды подробнее?

– Они проходят у нас ежегодно. Подготовка начинается обычно в мае, когда преподаватели выбирают место для очередной экспедиции. Затем в июле на место выезжает группа выпускников-студентов и взрослых ребят из числа юннатов и разбивает лагерь, ставит палатки. На следующий день к ним присоединяются остальные, помогают завершить обустройство.

Ну а потом всех ждут три недели увлекательной научно-практической работы. Ребята погружаются в непривычный для себя мир – с жизнью в палатках, едой, приготовленной на костре, полевыми исследованиями…

– Все выдерживают или бывали случаи, когда кто-то просился домой, в город?

– Во-первых, мы берем ребят с четырнадцати лет. В этом возрасте для них это скорее веселое приключение, а не стресс. Во-вторых, в лагере царит дружелюбная атмосфера, всячески приветствуются взаимопомощь. Конечно, бывает, что кто-то понимает, что такая жизнь не для него. Но обычно эти ребята просто не едут в следующий раз. А так, чтобы кто-то запросился домой раньше – за все эти годы было от силы пара случаев.

– А сами исследования – это все же игра или «все по-взрослому»?

– Ребята занимаются настоящей научной работой, у их исследований есть определенные задачи, план работы. Есть результаты, на их основе юннаты оформляют коллекции, делают доклады. Конечно, есть ряд ограничений, мы не можем использовать некоторые методы, которые применяются во взрослых биологических экспедициях. Выше процент ошибок, задачи сами по себе заметно проще. Но все равно, это не игра, а скорее адаптированный к школьному возрасту уровень научной работы.

– Вы много лет посвятили СЮН, что эти годы дали Вам лично?

– Прежде всего, возможности личностного развития. Все переживают подростковый возраст по-разному. И СЮН стала для меня вторым домом, я раскрылась в общении с преподавателями и своими сверстниками. Можно сказать, что это общение сильно повлияло на формирование моей личности.

Мы до сих пор дружим с теми, с кем вместе ездили в экспедиции, еще будучи школьниками. Если же говорить о том, что мне дало юннатское движение в профессиональном плане… Я не могу сказать, что оно повлияло на выбор профессии. Но занятия в СЮН помогли мне в учебе в университете.

Например, пригодились многие знания по экологии, полученные в кружке Сергея Олеговича Батурина. Вот такое наличие знаний по многим дисциплинам, не входящим в школьную программу, здорово облегчало учебу в университете.

– Воспитанники Лаборатории экологического воспитания (как теперь называется СЮН) активно участвуют в мероприятиях юннатов по всей стране. А какое место занимает сама Лаборатория в юннатском движении?

– Нам повезло, мы работаем в особой среде – на территории одного из ведущих научных центров страны. Да и сама лаборатория – структурно является подразделением федерального исследовательского центра. Это дает нам уникальные возможности для научно-исследовательской работы, которыми обычно не располагают юннатские организации. И мы стараемся эти возможности использовать – недаром наши ребята регулярно становятся победителями и лауреатами даже всероссийских конкурсов. К сожалению, из-за малого числа сотрудников, далеко не всегда получается реализовать все наши планы и проекты.

Записал Георгий Батухтин