В Стокгольме объявлены имена лауреатов Нобелевской премии по медицине и физиологии. Ими стали американский онколог Уильям Кэлин, британский молекулярный биолог Питер Рэтклифф и американский онколог Грегг Семенца за открытие механизма адаптации клеток к объему доступного кислорода.

О необходимости кислорода для жизни было известно давно, однако как клетки адаптируются к изменениям в его уровнях до последнего времени оставалось загадкой. Кэлин, Рэтклифф и Семенца разгадали молекулярный механизм, который регулирует активность генов в ответ на изменения в количестве поступающего в организм кислорода.

В первой половине ХХ века стало известно, что сонная артерия содержит каротидные тельца, которые определяют уровень кислорода в крови. Также было установлено, что от поступления кислорода зависит частота дыхания. Позже исследователи установили, что при нехватке кислорода повышается выработка гормона эритропоэтина, который контролирует образование красных кровяных телец, эритроцитов.

Семенца изучал ген, контролирующий выработку эритропоэтина при разных уровнях кислорода. С помощью генно-модифицированных мышей он показал, что определенные сегменты ДНК, расположенные рядом с этим геном, являются посредниками при реакции на гипоксию. Похожую работу вел и Рэтклифф.

Обе исследовательские группы обнаружили, что определять уровень кислорода и реагировать на наго способны клетки почти всех тканей организма. В поисках компонентов, отвечающих за этот процесс, Семенца открыл факторы, индуцируемые гипоксией (HIF) — белковые комплексы, реагирующие на уменьшение количества кислорода в клетках. Также он установил, что HIF состоит из двух различных белков, которые он назвал HIF-1α и ARNT.

Примерно в это же время Кэлин изучал болезнь Гиппеля — Линдау, наследственное заболевание, при котором в том числе возможно развитие множества онкозаболеваний. Как оказалось, ген VHL, связанный с заболеванием, кодирует белок, предотвращающий развитие рака. В раковых клетках, не содержавших «рабочей» версии гена, была высока экспрессия генов, регулирующих состояние клеток при гипоксии. Однако при добавлении гена в раковую клетку их активность приходила в норму. Исследовательская группа Рэтклиффа обратила внимание на эту особенность и впоследствии установила, что VHL взаимодействует с HIF-1-альфа и необходим для его деградации при нормальном уровне кислорода.

Какое-то время оставалось неясным, как именно уровень кислорода регулирует взаимодействие между VHL и HIF-1α, но Рэтклифф и Кэлин в итоге разгадали и эту загадку. При нормальном уровне кислорода в HIF-1α в двух определенных местах добавляются гидроксильные группы. По ним его и «находит» VHL. При связывании VHL с HIF-1α происходит быстрое разложение последнего.

Совместная работа исследователей позволила выяснить, как уровни кислорода уровни регулируют взаимодействие между VHL и HIF-1α. Их открытие позволило понять, как уровни кислорода влияют на клеточный метаболизм и проложить путь к новым перспективным стратегиям борьбы с анемией, раком и многими другими заболеваниями.

«Главный объект их исследования белок HIF-1α. Все началось с исследований Грегга Семензы, и это совершенно детективная история. Он пытался узнать, почему эритропоэтин начинает вырабатываться при гипоксии, и его уровень повышается в высокогорье, и было обнаружено, что в гене эритропоэтина есть регуляторная часть, с которой связывается загадочный белок – тот самый HIF-1α. Он запускает синтез эритропоэтина и как выяснилось, не только его, но и работу целой империи генов, которые реагируют на недостаток кислорода», – рассказал «Газете.Ru» Максим Скулачев, ведущий научный сотрудник МГУ.

По его словам, есть множество областей медицины, в которой применяется и в будущем найдет применение открытие ученых.

«Область применений просто фантастическая, это едва ли не половина медицины».

Наши клетки могут существовать в очень узком «окошке» концентраций кислорода. Если его слишком мало, то мы задыхаемся, то это провоцирует образование активных форм кислорода, которые смертельны. С одной стороны HIF-1α улучшает снабжение кислородом, с другой, он, похоже, чувствует уровень свободных радикалов в клетке, то есть участвует в антиоксидантной регуляции организма, — добавляет ученый. – Поэтому применяться этот механизм может в вопросах, связанных с ишемией, инсультами, инфарктами, сердечно-сосудистыми заболеваниями, легочной недостаточностью, воспалительными заболеваниями легких. С другой стороны, это онкология. Известно, что внутри опухолей не растут сосуды, поэтому там наблюдается гипоксия. К сожалению опухоль учится адаптироваться к этим условиям, в том числе, задействуя регуляцию через HIF-1α».

По прогнозам компании Clarivate Analytics, анализирующей цитируемость статей в научной базе данных Web of Science, Нобелевская премия по физиологии и медицине могла также достаться голландскому генетику Хансу Клеверсу из Утрехтского университета, американскому дуэту биохимиков и иммунологов Джону Капплеру и Филиппе Маррак из исследовательского центра National Jewish Health и специалистам в области оптогенетики Эрнсту Бамбергу из немецкого Института биофизики имени Макса Планка, Геро Мизенбеку из Оксфордского университета и Карлу Дессейроту из Стэнфордского университета.

Клеверс значительно продвинулся в изучении внутриклеточного сигнального пути Wnt, который регулирует эмбриогенез, дифференцировку клеток и развитие злокачественных опухолей. Ученый смог создать стволовых клеток человеческого организма мини-органы, которые можно использовать для тестирования лекарств. Это позволяет исследовать новые препараты, не подвергая людей лишнему риску.

Капплер и Маррак разобрались в механизме аутотолерантности — толерантности иммунной системы организма к собственным тканям. Их исследования углубили понимание механизмов аутоиммунных заболеваний, таких как ревматоидный артрит, волчанка и синдром Гийена-Барре.

Бамберг, Мизенбек и Дессейрот сумели разработать оптогенетические инструменты для управления активностью конкретных нейронов. Это уже позволило узнать больше о болезни Паркинсона, восстановлении зрения, механизмах наркозависимости и расстройствах настроения.

По прогнозу журнала Inside Science, премия могла достаться генетикам Мэри-Клэр Кинг из Вашингтонского университета и Марку Сколнику из Университета штата Юта за исследования генов, повышающих риск развития рака молочной железы. Кинг открыла ген BRCA1, а команда Сколника — BRCA2.

Мутации в этих генах могут увеличивать риск развития рака груди до 85%, рака яичников — до 45%.

Также премию могли получить Чарльз Райс из Университета Рокфеллера и Ральф Бартеншлагер из Гейдельбергского университета — они нашли способ выращивать вирусы в клеточных культурах, тем самым проложив путь к разработке эффективных противовирусных препаратов. Благодаря им стало возможно, в частности, создание лекарств от гепатита С.

Лауреатами Нобелевской премии по физиологии и медицине в 2018 году стали Джеймс Эллисон и Тасуку Хондзе за открытие контрольных точек иммунного ответа, способных останавливать развитие иммунной реакции организма на опухоль, и разработку препаратов, ингибирующих контрольные точки. Их открытие совершило революцию в онкологии — в отличие от таргетной терапии, при использовании ингибиторов контрольных точек иммунитета с той или иной частотой противоопухолевый эффект наблюдается практически при всех типах злокачественных новообразований, эффект не зависит от гистологического строения опухоли и других классических предсказательных факторов эффективности химиотерапии или таргетной терапии, эффект может сохраняться (или даже нарастать) после отмены препаратов без всякой поддерживающей терапии, а также у некоторых больных эффект может сохраняться неограниченно длительное время, значимо превышающее продолжительность жизни больных на фоне ранее доступного лечения.

Мы уже неоднократно писали о том, что специалисты-растениеводы настойчиво рекомендуют нашим дачникам и фермерам шире использовать теплицы. Благодаря закрытому грунту мы получаем хорошую страховку от неблагоприятных условий и добиваемся высокой урожайности. Кроме того, закрытый грунт позволяет существенно расширить ассортимент, и тем самым разнообразить наш рацион. Причем, закрытый грунт – это общемировая тенденция, и касается она не только стран с суровым климатом. Как рассказывали мне сотрудники ЦСБС СО РАН, в Китае даже в южных, достаточно жарких регионах, также стараются использовать теплицы.

Наши садоводы-любители, конечно же, осознают эти преимущества. На многих дачах и приусадебных участках давно уже имеются теплицы, иногда – по несколько штук. Вроде бы, тут все понятно, однако, как выясняется, простым наскоком это дело не освоить. Хотим мы того или нет, но и здесь требуется научно выверенный подход. И советы профессионалов окажутся весьма кстати.

Казалось бы, обычная пленочная теплица, которая знакома каждому дачнику – не такая уж хитроумная вещь. У нас почему-то считается, что подобные «примитивные» конструкции больше подходят любителям, чем профессионалам. Профессионалы-де используют что-то более капитальное и технически продвинутое. Из-за таких упрощенных подходов наши фермеры, по сути, уже упустили важнейший хозяйственный сегмент, освободив эту нишу для китайцев. Сегодня на наших сибирских просторах именно выходцы с юга застраивают пустующие поля несложными пленочными теплицами, простирающимися иной раз на целые гектары. Потом выращенные здесь овощи попадают на рынок. Хотим мы того или нет, но даже такое примитивное тепличное хозяйство способно составить в наши дни серьезную конкуренцию крупным компаниям с их «продвинутыми» технологиями.

Что касается дачников, то в последнее время они стали делать выбор в пользу капитальности конструкций, «открыв» для себя сотовый поликарбонат. Тепличная пленка, таким образом, отходит в сторону и здесь. Но насколько оправдан такой шаг?

Отметим, что 450 тысяч новосибирских семей владеют дачными участками, расположенными вокруг города. Их вклад в производство экологически чистой овощной продукции все еще играет существенную роль в деле «продовольственной безопасности». И нельзя исключать, что значение любительского способа выращивания в скором времени только возрастет (особенно учитывая постоянное удорожание продуктов питания). Тем ценнее оказываются советы профессионалов, способных осмыслить свой опыт с научной точки зрения.

Перво-наперво: почему именно пленочные теплицы, а не поликарбонатные? Этот вопрос был раскрыт главой КФХ «Сад Шубиной», кандидатом сельскохозяйственных наук Людмилой Шубиной. По ее словам, поликарбонат – «это красивое, уютное помещение для человека, но никак не для растений». Сравнивая и то, и другое, наши практики пришли к выводу, что в поликарбонатной теплице растениям гораздо хуже, чем в теплице, обтянутой пленкой. Как сказала Людмила Шубина, использование полиэтиленовой пленки «Урожай» толщиной 200 микрон более эффективно, чем использование покрытия из поликарбоната. Такое покрытие, считает она, задерживает очень важный для растений спектр солнечных лучей. «Особенно это чувствуется на рассаде, в частности, - на томатах и огурцах», - отметила Людмила Шубина.

В общем, сравнение сделано однозначно в пользу пленочных теплиц. У пленки есть еще одно преимущество перед поликарбонатом. По наблюдению Людмилы Шубиной, в пленочной теплице более выражен парниковый эффект. «Иногда, - говорит она, - я называю поликарбонатные теплицы крематорием для растений. В них очень сложно отрегулировать микроклимат».

Таким образом, сотовый поликарбонат не выдержал проверку практикой, несмотря на то, что его до сих пор преподносят как современный материал, очень удобный и выгодный для использования в тепличном хозяйстве. Дачников он привлекал как некая «инновационная» альтернатива стеклу. Он, дескать, и гибкий, и прочный, и обладает теплоизоляцией, и свет пропускает как надо. В отличие от полиэтиленовой пленки, его не нужно было постоянно менять и снимать на зиму – поставил и можешь не беспокоиться целых 15-20 лет. На самом же деле достоинства поликарбоната оказались переоцененными. Причем, такое мнения я выслушивал и от некоторых дачников, разочаровавшихся в этом материале.

Поэтому возвращение к «старой доброй» пленке напрашивается здесь закономерно. Однако это не означает, что таким образом мы делаем шаг назад. Даже самую простенькую пленочную теплицу можно оснастить новинками технического прогресса. Так, Людмила Шубина рекомендует использовать в теплицах современные фитолампы, которые показывают очень высокую эффективность в сравнении с обычными лампами, давно уже применяющимися для подсветки. По ее словам, фитолампы нового поколения оказывают на растения более благоприятное влияние, чем даже лучи солнца. Обычные лампы, продающиеся для садоводов, значительно им уступают. Причем, важно отметить, что современными фитолампами занимаются молодые ученые из Академгородка.

Еще один немаловажный аспект – это экология. Не секрет, что при коммерческом использовании теплиц там могут без зазрения совести использовать обильные химические подкормки и химическую защиту растений. В простеньких пленочных теплицах нет специального климат-контроля, поэтому в определенные месяцы температура и влажность могут в них достигать таких значений, при которых бурно развиваются некоторые болезни. То же можно сказать и о вредителях, коим тепличные условия очень даже комфортны, особенно при обилии «еды». Что же делать дачнику и фермеру, решившему выращивать экологически чистую продукцию?

Людмила Шубина, принципиально не использующая химические подкормки и пестициды, также делится на этот счет своим опытом. К ней, как к фермеру, часто обращаются с просьбой протестировать то или иное удобрение. Например, в Новосибирской области, на одном из озер в Колыванском районе добывается так называемый сапропель – илистое отложение, которое можно использовать в качестве органо-минеральной добавки к грунтам. Так вот, использование данной добавки при получении рассады дало, со слов Людмилы Шубиной, ошеломительный эффект. На таком грунте, по ее выражению, всходы появлялись стремительно – на два-три дня раньше, чем на обычных грунтах. При этом сапропель является экологически чистым удобрением, чем он и привлекателен для выращивания «органической» продукции.

И наконец, несколько слов о защите тепличных растений от вредителей. Поскольку теплица является замкнутым пространством, то там очень быстро и активно размножаются разные виды насекомых. Чтобы предотвратить их размножение, необходимо, - отмечает Людмила Шубина, - ликвидировать активных особей. Для этого, после посева рассады, на каждые два квадратных метра внутренней площади вывешивается специальная клеевая феромонная ловушка (в виде желтых прямоугольников, расположенных над лотками). В результате все насекомые вроде белокрылки или тли сразу же попадают на эти ловушки, на чем и заканчивается их этап размножения. Благодаря такому несложному, но эффективному решению, удалось отказаться от опрыскивания растений ядохимикатами.

Как известно, использование ядохимикатов приводит к тому, что появляются популяции, устойчивые к действию этих ядов. Указанный выше способ исключает подобный «естественный» отбор. И не приносит никакого вреда человеку. Можно сказать, что столь нехитрые «лайфхаки» являются более серьезной альтернативой обычным методикам, применяющимся в крупном производстве. Но самое важное, что как раз с помощью набора подобных «лайфхаков» можно вывести тепличное хозяйство на более высокий уровень, причем, без всяких умопомрачительных капвложений.

Олег Носков

 Огры – французские людоеды. Почему именно французские? Слово "огр" – родом из Франции. Да-да, не только багеты и вино, мигранты и преступность, но и Огры. L’ogre наиболее ярко встречается в сказке Шарля Перро «Кот в сапогах», но появились они в Европе задолго до него, вы наверняка сможете вспомнить великанов людоедов хотя бы из одного из таких произведений как «Джек и бобовый стебель», «Путешествие Пилигрима», скандинавское сказание о Jotnar-е, Грендель из Беовульфа, циклоп Полифем из Одиссеи Гомера, людоед из Синей бороды, монстры «Они» из японской мифологии, Хумбаба из эпоса о Гильгамеше, им всем многие сотни лет. Но они живы в наших мифах и сейчас: ударные войска Огров близ Гундабада в трилогии Хоббита, опасный противник в The Elder Scrolls Online, Шрэк и Фиона, сериал Мишки Гумми, одна из рас в Warcraft. Сколько же их было, сколько их ещё будет и зачем их придумали?

Давайте начнем издалека – с Востока, японское «они» происходит от «онийоми» - что буквально означает спрятавшийся. Согласно японским мифам, они имеют огромные когти и множество растрёпанных волос. Одеты они как правило в набедренную повязку или подобие шкуры, и несут с собой в качестве оружия огромную обитую железом дубину – "kanabo". Иногда их изображают темнокожими.

Представили? Большие, волосатые, с дубиной и не хотят вас видеть. Избегают людей.

Огромные монструозные создания, поедающие человечину есть и в Китае – " shí rén mó". Где они обозначают древний мертвый дух, злобной природы. А согласно корейским мифам, огромные гоблины назывались "Dokkaebi". Их появлению предшествовало окрашивание огня в синий цвет. У них есть магические предметы, такие как "доккаэби гампту" – волшебная шляпа и волшебные палочки. Их всегда изображают в 2-3 раза выше человека и весьма впечатляющими внешне. Но есть ли у этих мифов реальный прототип?

Ещё у корейцев есть удивительная легенда про то, как Доккаэби посетил старика-отшельника, который жил в горах. Старик очень удивился такой встрече, и чтобы задобрить гиганта быстро предложил ему выпить. После чего они стали друзьями. Но когда старик понял, что становится одним из Доккаэби, увидев своё лохматое отражение в пруду – то решил прервать дружбу, вместо того чтобы побриться и бросить пить.

Он спросил, чего великан боится больше всего. На что чудище наивно ответило – крови. "А ты чего боишься человек?" Спросило оно в ответ. И старик сказал - "денег, а вот прямо совсем - золота", говорит боюсь. На следующий день, коварный пенсионер убил корову и всё измазал её кровью. Когда пришел его собутыльник и по совместительству друг, он был настолько шокирован зрелищем, устроенным безумцем, что поклялся отомстить. И однажды старик проснулся очень богатым.

"Они" и "Доккаэби" есть и в Индуизме, в виде Ракшаса – буквально «поедателя людей», злобного демона, огромных размеров и неприятной волосатой наружности. В Индии в некоторых местах до сих пор в них верят, хотя сам образ и оброс дополнительными мифами. Считается что у них ядовитые ногти, они крадут детей и оскверняют могилы.

Согласно «Рамаяне», они были сотворены Брахмой для охраны воды. Соответственно возле неё и обитают. Индийцы рисовали их как косматых чудищ, наподобие воинственного "Чубаки", выделяли разновидность злых Ракшасов – Найрриты. Но, может быть, просто не надо было злить обычных Ракшас?

И в Швеции – в виде горных духов, огромных и иногда очень злых существ, населяющих фьорды. Опасных горных троллей. Иногда, при виде причудливой скалы говорят, что это и есть Тролль, застигнутый врасплох солнечным светом. В Норвегии троллями называют существ от трёх до восьми метров ростом, с огромным носом, и они всегда – людоеды.

В Британии всё достаточно запутанно. Здесь есть и несколько скал, которых называют троллями. А есть и несколько преданий, где существ размером с кобальта или гнома называют троллем. Их тщательно разделяют по видам и размерам. Бывают пещерные тролли, бывают горные, бывают «те, что живут под мостами». В одной из версий саг одного такого встретил даже сам король Артур, когда тот жарил огромного кабана.

Вы не поверите, но с точки зрения палеонтологии Тролли, Огры, они, Ракшасы и людоеды -великаны не так уж далеки от реальности.

Всё началось в далеком 1935 году, когда немецкий палеонтолог Густав фон Кёнигсвальд купил в старой лавке китайского старьёвщика в Гонконге, торговавшей странными снадобьями и лекарствами зубы дракона. Которые были вдвое больше зубов гориллы, а на проверку оказались зубами гигантского примата.

Хозяин этих зубов был ростом до четырех метров и весил до полутоны. Звали его Gigantopithecus blacki.

Первые исследовали считали, что в отличии от жутких троллей и огров, чудовище ело бамбук, что доказывало строение зубов. Животное было отчасти похоже на своих ближайших родственников – орангутанов. Что так же помогало с аналогиями.

На исходе плейстоцена гигантопитеки сосуществовали с людьми – Homo Erectus. Которые постепенно начинали заселять Южную и Восточную Азию, постепенно разбегаясь из Африки. Более поздние исследования всё-таки склоняются к теории о том, что ископаемые Огры были всеядны. В 1957 году были найдены останки Гигантопитека вместе с обгрызенными костями крупных травоядных, в китайском гроте Лэнцзай.

Невозможно не привести цитату восходящей звезды российской антропологии – Станислава Дробышевского на этот счёт:

"Хотя остатки черепной коробки гигантопитеков доселе не попали в руки антропологов, по размерам челюстей можно предположить, что объём мозга у этих обезьян должен был быть заметно больше, чем у гориллы. А ведь максимальный размер мозга гориллы превосходит минимальный нормальный размер мозга человека! Стало быть, у гигантопитеков средний размер мозга должен быть примерно в пределах значений питекантропов. Это, конечно, не гарантирует большого интеллекта (особенно с учётом грандиозных размеров тела), но всё же размер имеет значение!
Более того, иногда в тех же слоях обнаруживаются огромные каменные орудия труда. В руке их держать неудобно, а размеры руки у питекантропов и прочих древних людей были не больше, а то и меньше наших. Не орудия ли это гигантопитеков?"

Если вы не знали, то, например у гориллы Коко коэффициент интеллекта был около 95. Она умела шутить, придумывать анекдоты, называла себя кокетливо «хорошей птичкой», сама придумала несколько матов, к примеру «Ты грязный плохой туалет». Осознавала прошлое и будущее. И вероятно знала больше английских слов чем вы (около 2000), овладела языком жестом амслена (более 1000 базовых понятий).

А теперь представьте, что вы – типичный представитель человека прямоходящего (homo erectus), вы знаете и умеете изготавливать каменные орудия (Ашельская культура), у вас есть одежда из шкур, вы умеете разводить огонь, готовите на нём пищу. У вас есть какие-то понятия о травах (стоянка Гешер Бенот Йаков), может быть первой медицине, вы умеете готовить отвары, запасать на зиму свеклу и листья мальвы. Вы боитесь неандертальцев и ваши племена в союзе с сапиенсами. До рождения Христа ещё миллион лет. И вот, гуляя по сельве, или прекрасным цветущим джунглям Индии в поисках пропитания, вы нанизываете лягушек на свой дротик, собираете камыши и насекомых. Нагнувшись за очередным желудем или жуком, вы видите странное дерево, без коры и корней, стоящее само по себе. Подняв глаза, а поднимать их пришлось долго, вы встречаетесь взглядом с существом 4 метров роста, а дерево — это его копьё с кремниевым наконечником, возможно даже более искусным чем ваш. Существо покрыто густой шерстью. И смотрит на вас осознанно и без страха.

Позднее, найдя логово и убив его при помощи всего племени и не без потерь, вы обнаружите остатки костей животных, их шкуры, его величавые орудия вы заберёте с собой чтобы тысячи лет рассказывать своим детям о гиганте, сторожившем озеро, или монстре жившем у оврага, или посланнике богов охранявшем врата в сам Ад, а ваши дети будут миллион лет продлевать жизнь устной легенды добавляя ей детали и придумывая притчи.

И дети ваших детей, внуки ваших правнуков, бессменные поколения спустя будут хранить образ могучего, мохнатого монстра, отправляя его в космос на битву с Джабба Хаттой. Воссоздавать его в музеях по останкам и представлять его, сегодняшнего. Великого и несравненного гиганта.

Глава «Роснано» Анатолий Чубайс продолжает будоражить общественность. Не успели мы опомниться от его заявлений насчет повышения тарифов на газ и электричество, как недавно он выдал еще одно скандальное предложение – ввести для предприятий так называемый «углеродный налог». По мнению Анатолия Чубайса, такая мера будет стимулировать промышленников снижать выбросы в атмосферу. Поскольку в данном контексте прозвучала тема ратификации Парижского соглашения, предложение главы «Роснано» о налоге на выбросы может показаться совершенно «европейским» по духу и еще раз подтвердить прозападное кредо нашего главного «инноватора».  

Как мы знаем, Анатолий Чубайс имеет у нас в стране репутацию убежденного прогрессиста-западника и ярого апологета рыночных отношений. И выдвинутые им предложения, конечно же, призваны еще раз показать его приверженность прозападной линии. Тем самым прямо поддерживается образ этакого современного руководителя, продвинутого и очень образованного технократа, хорошо осведомленного по части мировых прогрессивных трендов. Но так ли это на самом деле?

Честно говоря, меня искренне изумляют некоторые российские деятели, которые в теории апеллируют к развитым странам, а на практике упорно идут своим «особым» путем. Предложения главы «Роснано» - из той же серии. Тарифы на газ, мол, должны у нас быть как в Европе, а проценты по кредиту пусть остаются как в Африке. Точно так же и с «углеродным налогом». Государство, дескать, должно использовать его как стимул для снижения выбросов, а вот задействовать для стимулирования финансовый ресурс – это уже не его забота. Пусть «крутятся сами».

У меня такое впечатление, что Анатолий Чубайс понял рынок и капитализм так, как его понимали представители позднесоветской номенклатуры, воспитанные на идеологических штампах. При всем своем имидже рыночника, он остается, по сути своей, типичным советским номенклатурщиком, лишь слегка утратившим чувство меры и лишенным должного контроля сверху. Как раз в таком духе этот управленец трактует то, что он называет «инновационной экономикой».

Чтобы не быть голословным, сошлюсь на его же высказывания. Так, в недавнем интервью ТАСС он с гордостью заявляет, что благодаря «Роснано» уже запущена сотня современных предприятий. Бряцать подобными количественными показателями – типично советская черта. Кажется, еще немного, и Анатолий Борисович начнет рапортовать о рекордной выплавке чугуна и стали. В сущности, именно так он и рапортует, только вместо чугуна и стали у него фигурируют «инновационные» технологические линии, благодаря которым на заводах «Роснано» стремительно растет производительность труда. Короче, «вал – наше всё». Может даже возникнуть впечатление, будто в компании придумали какую-то особо прогрессивную форму организации труда. На самом же деле заслуг со стороны «Роснано» здесь ровно столько же, как и в случае с изобретением солнечных панелей.

Благодаря чему (или кому) растет производительность? К примеру, в 2009 году в Новосибирске по проекту одной немецкой компании был построен кирпичный завод «ЛИКОЛОР». В сравнении со старыми советскими предприятиями его производительность оказалась просто фантастической. Кого за это хвалить – президента, правительство, Госдуму, губернатора, мэра? Или, может, европейских разработчиков? Это я говорю к тому, что Анатолию Чубайсу лавры Генри Форда, создавшего когда-то конвейерную линию, вряд ли светят. Заслуги «Роснано» в том, что их предприятия выдают продукт с удвоенной силой, нет. Кроме того, высокая производительность является самоценной только в официозных отчетах и в пропагандистских листовках. В условиях рынка (о чем Анатолий Чубайс должен быть хорошо осведомлен) выдаваемый вал продукции должен быть адекватен спросу. В противном случае вас ждет банальное банкротство.

Вот вам на этот счет еще один пример. В 2012 году недалеко от города Искитим (НСО) был запущен завод по производству изделий из автоклавного газобетона «Бетолекс». Как и в предыдущем примере, здесь применялась немецкая технология. Производительность предприятия также поражала воображение – примерно в четыре раза выше, чем на обычных заводах ЖБИ. В общем, рапортовать было, о чем: новый завод с потрясающей производительностью. Ну чем не вклад в экономическое развитие? По советским меркам всё именно так и выглядело. Но не по рыночным. Через несколько лет предприятие оказалось банкротом из-за крайне низкого сбыта продукции. Вот и весь сказ.

Если вы думаете, что компания «Роснано» не сталкивалась с подобной ситуацией, то ошибаетесь. Красноречивый пример тому – новосибирский завод «Лиотех». На моей памяти — это предприятие дважды попадало в список банкротов. Правда, благодаря чудесному вмешательству главы «Роснано» оно каждый раз «воскресало». Насколько близок был рыночный подход руководству «Лиотеха»? На этот счет однозначного ответа у меня нет, но некоторые факты дают повод призадуматься.

Так, к концу 2014 года заводские склады серьезно заполнились нереализованной продукцией. И тогда дирекция начала устанавливать контакты с городской администрацией. То есть спрос искали не на рынке, а в кабинетах чиновников, которым пытались подкинуть сразу несколько «инновационных» тем – тему электрификации городского транспорта и тему модернизации лифтового хозяйства.

Первая тема предполагала использование литий-ионных аккумуляторов, вторая тема была нацелена на сбыт источников бесперебойного питания. Подход к проблеме, надо сказать, оказался рациональным, но вряд ли он был рыночным. По этому поводу даже прошел «круглый стол» в пресс-центре ТАСС-Новосибирск. Директор завода расписывал участникам все преимущества от использования их «инновационной продукции». В теории, конечно, всё выглядело красиво и убедительно. Но практика – рыночная практика – приготовила производителям горькую пилюлю. Так, один из участников прямо заявил: зачем я буду покупать ваши изделия, если я могу точно такие же заказать в Китае, да притом – дешевле и качественнее?

Как мы знаем, Анатолий Чубайс создавал это предприятие с прицелом на электрификацию городского транспорта. Кстати, если судить по упомянутому интервью, он до сих пор не оставил этой идеи. Похоже, тема массового выпуска электробусов в рамках государственных и муниципальных программ воспринимается им как основной путь решения проблемы со сбытом литий-ионных аккумуляторов. Прямо скажем, что строительство завода под реализацию каких-то государственных инициатив – это воскрешение до боли знакомой советской практики. Разница только в том, что в советские годы государственные программы принимались реально и финансировались как положено. В нашей «условно-рыночной» экономике на этот счет никаких гарантий нет. На местах руководители болтают много, а делают мало. Иногда просто пускают пыль в глаза, оглашая какие-то фантастические планы, которые на деле никто не собирается финансировать. С планами по электрификации городского транспорта складывается сейчас именно такая ситуация. И проблема даже не в том, что кому-то не хочется ввязываться в перемены. Суть проблемы – в необходимости выработки системного подхода. Наштамповать электробусов – еще недостаточно. Необходимо (в том числе) решить вопросы с инфраструктурой. К примеру, в Новосибирске тяговые подстанции дышат на ладан и нуждаются в срочном переоборудовании. Кроме того, достаточно высокая стоимость киловатта электроэнергии может свести рентабельность работы электробусов в нуль. А если учесть, что Анатолий Борисович параллельно бьется за повышение тарифов на электричество, то вся его затея с электрификацией транспорта вообще начинает напоминать барскую потеху.

Однако в нашем случае важнее всего вычленить одну «фундаментальную» составляющую подобной борьбы за спрос на «инновационную продукцию» курируемых предприятий.  Если представители «Роснано» пытаются применить свои лоббистские возможности при продвижении выгодных им государственных программ, то красной строкой там обязательно будет проходить одно непременное условие – приобретайте изделие только у «наших». Допустим, Анатолий Борисович выстроит очень хорошие отношения с руководством Санкт-Петербурга по вопросу электрификации городского транспорта. У кого, в таком случае, будут закупать аккумуляторы для электробусов? Ответ, думаю, понятен. И точно так же – во всём остальном. Подчеркиваю, такой подход вполне рационален, но причем здесь рыночные отношения, если в дело постоянно включается административный ресурс?

Чтобы самостоятельно оценить ситуацию на рынке «инновационной продукции», воспользуйтесь поисковиком Google. К примеру, наберите в строке: «купить солнечную панель». Как мы знаем, «Роснано» считается у нас локомотивом развития альтернативной энергетики, и с ее участием в Новочебоксарске построен завод «Хевел» по производству солнечных панелей. Так вот, если вам понадобиться такая продукция, у вас (к счастью) пока есть большой выбор, ибо компания «Хевел» - далеко не единственный производитель, предлагающий вам подобные изделия. Каких-либо особых преимуществ перед другими производителями лично я не обнаружил, в том числе и по цене самих изделий. Как говорят в таких случаях – «цены на уровне рынка». То есть, покупая солнечную панель, произведенную в Германии или в Китае, вы не особо теряете по деньгам. С заводского склада купить, конечно, будет чуть-чуть дешевле (именно «чуть-чуть»), однако у поставщиков особой разницы в цене вы не увидите – что у немецкой, что у китайской, что у «нашей», новочебоксарской. Иначе говоря, российскому потребителю вообще не холодно и не жарко от того, что у нас в стране однажды открылось это «инновационное» предприятие.

Но это еще не всё. В условиях растущего спроса иностранный производитель готов зайти на наш рынок, что называется, «двумя ногами».  Так, пару лет назад на новосибирском форуме «Городские технологии» выступал представитель очень известной гонконгской компании, как раз занимающейся производством солнечных панелей. Иностранный гость нахваливал достоинства своей продукции, сулил разумные цены, выгодные условия покупки, выражал готовность взаимодействовать с местной властью и даже готовность построить в наших краях целое производство. А теперь на минутку задумаемся: каков будет ответ со стороны наших государевых «инноваторов» на стол дерзкую экспансию иностранных конкурентов? В этой ситуации я меньше всего верю в то, что ответ выразится в технологическом прорыве. Для этого нужно не только потратить много денег и привлечь много хороших специалистов. Необходимо сформировать хорошую культуру, а на это уходят долгие годы. А вот во что я верю, так это в неприкрытый лоббизм со стороны нашей бюрократической братии и в традиционные способы формирования монополистов в тех или иных производственных секторах. 

Во всяком случае, главе «Роснано» гораздо проще будет протолкнуть какое-нибудь решение о «защите» отечественного производителя и замкнуть все инфраструктурные проекты с государственным участием на своих подопечных, чем превзойти проклятых басурман на научно-техническом поприще. Как говорится, дешево и сердито. В последние годы, кстати, руководство «Роснано» стало выдавать оптимистические отчеты насчет доходной части. Мол, мы не нахлебники, и возвращаем государству долги.  Надо ли сомневаться в том, что для закрепления успеха теперь эффективней всего использовать административно-правовые рычаги? Даже при всей «идейной» приверженности рынку, бюрократические навыки на практике обычно одерживают верх. В конце концов, сам Анатолий Чубайс неоднократно заявлял, что судьба проектов для него «важнее бизнеса». Разве это - не красноречивое признание в своих реальных предпочтениях? 

Андрей Колосов

После летних каникул Президиум РАН с ходу взялся за темы государственного масштаба – на первом заседании был рассмотрен вопрос о научном обеспечении опережающего развития Ангаро-Енисейского макрорегиона. Впрочем, речь шла, по сути, о развитии всей Сибири.

В июне на Петербургском международном экономическом форуме Владимир Путин поручил Правительству РФ вместе с Российской академией наук и Русским географическим обществом подготовить до середины сентября предложения о развитии научного и промышленного потенциала Сибири.

– Летом мы провели большую работу. Предложения были подготовлены. В предварительном порядке они уже отправлены в правительство. Если будут корректировки, пошлем дополнительно, – сообщил президент РАН Александр Сергеев.
Основные доклады представили член-корреспондент РАН Валерий Крюков, главный экономист государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ», кандидат экономических наук Андрей Клепач и председатель СО РАН академик Валентин Пармон.
Сибирь – оплот стабильности и важный фактор развития России в прошлом, настоящем и будущем – эта мысль рефреном звучала во всех выступлениях ученых. Сегодня ее население составляет более 20 миллионов человек, а площадь, занимаемая регионом, – около 13,1 миллиона кв. км (для сравнения: территория России – 17,1 миллиона кв. км, на которой проживают 146 миллионов человек). Сибирь как экономический макрорегион включает Срединную (Центральную) и Восточную Сибирь (Забайкалье, Республика Бурятия, Республика Саха-Якутия), связанные экономически и по типу освоения ресурсов. Центральная Сибирь делится на Южно-Сибирский и Ангаро-Енисейский макрорегионы.

Директор Института экономики и организации промышленного производства СО РАН В.Крюков представил принципиальные подходы к проблемам научного обеспечения опережающего развития Ангаро-Енисейского макрорегиона и рассказал о принципиальных особенностях решения проблем социально-экономического развития Центральной и Восточной Сибири. В подготовке материала участвовал большой коллектив исследователей из полутора десятков научных институтов.

– Разгром немцев под Москвой начинался с приходом сибирских дивизий, – напомнил ученый, приступая к докладу. – России, чтобы быть сильной, нужна сильная Сибирь, в противном случае слабая Сибирь может стать тяжелым балластом, который потянет вниз всю страну.

Валерий Анатольевич подчеркнул, что подготовленные для кабмина предложения «носят макетный характер и нуждаются в детализации». Сибирь находится в центре Евразии. Это – срединный регион, многовекторный геополитический перекресток потенциальных возможностей: он представлен всеми видами транспорта, минерально-сырьевыми ресурсами, это кладовая древесины, пушнины, дикоросов, средоточие водных, земельных, лесных ресурсов. В Сибири есть сильные научно-образовательный и инновационный кластеры.

На протяжении четырех столетий ее экономика развивалась опережающими темпами. Так нужно было и Российской империи, и СССР – устойчиво достигался баланс общегосударственных и региональных интересов.
В 1990-2000-е годы, после распада СССР и перехода к рыночной экономике, многовековая закономерность развития страны и Сибири как ее составной части оказалась нарушенной: регион стал отставать в своем экономическом развитии, усугубились старые и появились новые проблемы.

– Характеризуя современные трудности, важно отметить, что даже за долгий период опережающего экономического роста по многим параметрам уровня и качества жизни, инфраструктурной и социальной обустроенности Сибирь не смогла достичь показателей центральных и западных регионов России, отметил В.Крюков.

Современное развитие идет даже не по инерции, сказал он, а просто «как получится». Много говорится о необходимости опережающего развития Сибири, но нет внятного понимания того, зачем это нужно России. Только сформировав такое понимание, лежащее в русле исторических тенденций, можно ставить конкретные цели и задачи, намечать меры по их реализации. В интересах всей страны необходимо новое существенное ускорение социально-экономического роста Сибири, восстановление главной исторической закономерности развития, которая оказалась нарушенной в минувшие три десятилетия, подчеркнул В.Крюков.

По мнению докладчика, а вместе с ним и всех тех, кто разрабатывал эту тему, в основе предстоящих действий должна быть «ясная государственная политика». Экономический рост региона всегда опирался на господдержку – прямую и косвенную. На разных исторических этапах развития менялись формы и инструменты государственной социально-экономической политики, но она неизменно присутствовала и играла решающую роль. По словам Валерия Анатольевича, это было проявлением не государственного альтруизма, а государственного патриотизма, учитывающего, прежде всего, интересы страны.

– В наше время, как и прежде, опережающее социально-экономическое развитие Сибири невозможно без активной государственной социально-экономической политики. Но старые ее формы стали неприемлемыми. Нужно выработать систему действенных решений и мер в рамках подходов, адекватных современным политическим и экономическим реалиям. Сегодня цели развития сибирской экономики трансформируются: от безусловного достижения общегосударственных целей к полноценной реализации интересов людей, – сказал В.Крюков.

Этот новый подход необходимо сфокусировать на условиях и уровне жизни населения Сибири (жилье, доходы, образование, перспективная работа, медицина, экология, продукты питания), то есть на повестке – формирование комфортной жизненной среды.

В экономике докладчик предложил опираться на комплексность и межрегиональное взаимодействие, ведь один из главных минусов предшествующего периода связан именно с недостатком комплексности. Вследствие этого более доходными стали виды деятельности, связанные с реализацией продукции первичных переделов, а ориентация на внешний рынок привела к примитивизации производственно-технологических цепочек и уменьшению спроса на отечественную науку.

По мнению ученого, для решения задач в нынешних условиях необходимо получение принципиально новых знаний о природе и процессах освоения и использования природно-ресурсного потенциала Сибири. Должна быть сформирована система распределенных баз знаний, работа с которыми позволяла бы генерировать «представительные» варианты решения экономических и других задач.

Необходима также «перезагрузка» процедур недропользования. Подразумевается, как отметил Валерий Анатольевич, «не только предоставление прав, но и принуждение к реализации определенных условий, связанных с развитием научно-технического потенциала страны».

Проекты и решения должны готовиться, проходить экспертизу и сопровождаться при активом участии научно-профессионального сообщества, заявил В.Крюков. Подобная практика, кстати, ранее широко использовалась в России и была закреплена в Горном Уставе. Лидером и основным координатором данной деятельности могла бы выступать Российская академия наук, в частности, ее Сибирское отделение. В сферу ответственности РАН могут входить разработка научно-технологического прогноза, формирование требований к реализуемым корпоративным решениям, а также мониторинг процессов их реализации, подытожил докладчик.

Стратегию развития Сибири «Русский ковчег» – масштабный проект общенационального строительства, который будет опробован на территории региона, – представил А.Клепач. «Русский ковчег» должен стать пионером в экономическом, творческом и духовном подъеме всей страны, способствовать созданию эффективной и справедливой социально-экономической системы, являющейся «позитивным примером для стран-соседей». Идею наименования проекта Андрей Николаевич объяснил так: «Как корабль назовешь, так он и поплывет».

Судя по приведенным докладчиком цифрам, пока корабль плывет не очень быстро. Так, с 1990 года вклад макрорегиона (Сибирский федеральный округ, Республика Саха-Якутия, Республика Бурятия, Забайкальский край) в валовый региональный продукт России уменьшился с 13,36% в 2000 году до 11,58% в 2017-м. Только в четырех сибирских регионах производительность труда не ниже среднего уровня по России.

Сибиряки уезжают за рубеж и в европейскую часть страны. В постсоветский период население Сибири уменьшилось на 2 миллиона человек. Сегодня она занимает одно из последних мест среди российских регионов по уровню среднедушевых доходов населения, имеет более высокий, чем в среднем по России, уровень безработицы и бедности. В регионе низкая транспортная и коммуникационная доступность. Он отстает в темпах роста и по уровню жизни от соседних стран.

«Ковчежная» стратегия перелома и прорыва предполагает создание в регионе новых полюсов экономического роста. Она включает комплексное развитие территорий в дополнение к развитию агломераций, формирование инвестиционных проектов, увязанных с развитием инфраструктуры, производства, науки и социальной сферы, подключение их к нацпроектам. В планах также создание не менее 4-5 научно-образовательных центров мирового уровня и технологических долин в Новосибирске, Томске, Красноярске, Иркутске, Кемерово и т.д. Нацпроекты также необходимо дополнить набором «межрегиональных стратегических маневров»: демографическим, научно-индустриальным, транспортным, финансовым, управленческим, экологическим.

Цена прорыва – ежегодное вложение частных и государственных инвестиций в крупные проекты, в том числе через нацпроекты. В начале реализации их объем должен быть на уровне 1,5-1,7 триллиона рублей в год. Потребность в инвестициях за счет бюджета Фонда национального благосостояния – около 150-200 миллиардов рублей в год. До 10-20% отчислений от налога на добычу полезных ископаемых, собираемых в Сибирском макрорегионе, должны аккумулироваться в фонде его развития.
В результате предполагается, что к 2035 году ВРП Сибири увеличится в 2-2,8 раза, рост объема инвестиций в основной капитал – в 4,7 раза. Прирост населения в регионе (за счет привлечения условиями труда и уровнем жизни) составит 3-5 миллиона человек, а, например, прирост занятости в малом и среднем предпринимательстве – 240%.

Как отметил А.Клепач, пространственная структура роста экономики Центральной и Восточной Сибири должна предусматривать расширение агломераций и повышение их связанности: Новосибирска с Томском и Барнаулом, Новокузнецка с Кемерово и Новосибирском, Красноярска с Абаканом.

Необходимо развитие крупных городов: Омска (в том числе скоростных путей, связывающих его с Тобольском и Новосибирском), Иркутска, Якутска (особенно при строительстве моста через Лену). То же касается и новых районов комплексного освоения природных ресурсов – кластеров по добыче и переработке полезных ископаемых: Усть-Кутского, Южно-Якутского, Ангаро-Енисейского.

Сибирь – природная кладовая, поэтому необходимо развивать и новые сырьевые районы – масштабные полюса роста добычи полезных ископаемых (Кодаро-Удоканский горнодобывающий и Улуг-Хемский угольный районы, месторождение редкоземельных металлов Томтор). При этом не следует забывать про аграрные и медицинско-оздоровительные полюса роста (Минусинская долина, Алтай), зоны развития туризма общероссийского и мирового значения.

Все это невозможно без развития транспортной инфраструктуры Сибири и, конечно, без науки. Сибирское отделение РАН – крупнейшее региональное отделение, в котором работают более 12 тысяч научных сотрудников. В Сибирском федеральном округе ежегодно выпускаются свыше 130 тысяч человек. НГУ – третий университет страны по качеству исследований в области точных наук (по международным рейтингам). Три сибирских университета – участники Программы 5-100.

В числе насущных задач также: обновление приоритетов научных исследований (цифровизация, Industry 4.0) с учетом сохранения природной среды Сибири, поддержка науки и инноваций со стороны институтов развития и профильных органов власти, опережающее развитие научно-инновационных кластеров Новосибирска, Томска и Красноярска, создание технополиса в Минусинской долине.

Академик В.Пармон уверен, что у Сибири есть реальные возможности для опережающего развития экономики: имеется внутренний потенциал развития традиционных отраслей, есть возможность для роста наукоемких производств, резервы для роста строительного и агропромышленного комплексов.

Валентин Николевич напомнил, что за многие десятилетия в регионе были осуществлены семь мегапроектов (Транссиб, Севморпуть, Кузбасс, Западносибирский нефтегазовый газовый комплекс, Ангаро-Енисейский каскад ГЭС, БАМ), появились региональные отделения трех академий наук – большой, медицинской и сельскохозяйственной.

Все мегапроекты были «идейно новыми» и создали материальную базу, в частности, для формирования территориально-производственных комплексов в Сибири, а академический изначально планировался как межрегиональный проект научного сопровождения развития производительных сил востока СССР, включая НИОКР для ОПК. Сегодня СО РАН ответственно за научно-методическое руководство работой 84 НИИ и ФИЦ.

В 1978 году Совмином была утверждена межрегиональная научно-техническая программа «Сибирь», в реализации которой до начала 1990-х годов принимали участие более 700 организаций-исполнителей, представляющих 93 министерства союзного и республиканского подчинения. В рамках этой программы укрепилось взаимодействие академической, вузовской и отраслевой науки региона.

По мнению В.Пармона, приоритетами инновационного развития Сибири должны быть фундаментальная и прикладная наука по горячим для экономики России и региона направлениям: образование и довузовская мотивация школьников к научной и инженерно-технической деятельности, система подготовки высококвалифицированных специалистов и рабочих кадров, развитие государственно-частного партнерства в сфере науки и технологий, интеграция науки, образования и высокотехнологичной промышленности. Особое значение в инновационной экономике Сибири должно быть придано тем технологическим направлениям, для применения которых в регионе есть значительный внутренний потенциальный спрос и собственные заделы в научных центрах исследований и разработок.

– Возникают новые вызовы, требующие незамедлительного привлечения науки, например, изменение климата и связанные с этим природные катастрофы (наводнения, лесные пожары и прочее), – подчеркнул В.Пармон.

Академик сообщил, что в соответствии с решением Межакадемического совета по проблемам развития Союзного государства Россия – Белоруссия от 18 июня 2019 года подготовлен проект научно-технической программы двух стран по оперативному космическому мониторингу лесных пожаров с участием большого консорциума институтов СО РАН.

Рассказал В.Пармон и о том, что сегодня сильно беспокоит научное сообщество: руки ученых академических институтов связаны госзаданием.

– Все ресурсы специалистов задействованы на выполнение госзадания. Шаг вправо, шаг влево… Дополнительно для решения оперативных задач сделать уже ничего нельзя, – посетовал академик.

Рассуждая о том, что может помочь в этой ситуации, Валентин Николаевич предложил «продвигаться по линии развития международных научных центров». Нужен также центр, который будет заниматься проблемами Байкала.

– Эти проекты мы уже передали руководству РАН, надеюсь, в случае положительного решения и финансирования это будет сделано.

Академик предложил дополнить постановление президиума предложением восстановить программу «Сибирь» как совместный проект РАН и СО РАН, а также вернуться к проведению конференций по различным производственным вопросам и производительным силам Сибири.

Президент РАН А.Сергеев, в свою очередь, внес свои предложения по дополнению постановления, заметив, что документ должен отвечать на вопрос, с чего начинать.

– На первый план в решении проблем развития Центральной и Восточной Сибири должны быть вынесены вопросы госрегулирования и координации деятельности органов власти, а также использования научных подходов в прогнозировании развития территорий. Должна быть цепочка длительного планирования и прогнозирования. Сугубо научная. Роль РАН здесь очень важна, – подытожил глава академии, добавив, – важно, чтобы нас слышали.

Андрей Субботин

Лимфедемой (известной также, как слоновость) называют отеки конечности, вызванные накоплением жидкости с высоким содержанием белка в межклеточном пространстве. Это заболевание может быть следствием врождённого (первичная лимфедема) или приобретённого (вторичная лимфедема) нарушения транспорта лимфы по лимфатическим сосудам.

На сегодняшний день, медицина не в состоянии добиться полного излечения лимфедемы, применение консервативных и хирургических методов лечения позволяет лишь уменьшить симптомы, замедлить прогресс заболевания и предотвратить осложнения. Но, даже в этом случае, качество жизни пациента ухудшается, вдобавок остается риск развития ряда сопутствующих патологий. Это делает чрезвычайно актуальной задачу поиска новых, более эффективных методик лечения лимфедемы.

Первичная лимфедема, обусловленная врождёнными проблемами, вызванными недоразвитием лимфатических сосудов, встречается достаточно редко. Но в развитии именно этой формы заболевания большую роль играет генетическая компонента, что иногда приводит к наследственной форме заболевания.

– Нам удалось собрать генетический материал у нескольких семей, где лимфедема проявляется в двух и более поколениях, что дает возможность проверить, насколько в ее развитие вовлечены те или иные гены, – рассказал заведующий лабораторией оперативной лимфологии и лимфодетоксикации НИИ экспериментальной и клинической лимфологии (филиал ФИЦ ИЦиГ СО РАН), д.м.н. Вадим Нимаев.

В настоящее время, установлено несколько генов, вносящих вклад в развитие этого заболевания. Теперь ученым предстоит изучить их взаимодействие, в том числе с другими генами-кандидатами, чтобы воссоздать, в итоге, полную картину изменений в геноме, вызывающих врожденную форму заболевания.

Помимо чисто научных целей, исследования в этой области имеют и очевидное прикладное значение. Понимание того, как развиваются процессы, нарушающие отток лимфы, с высокой долей вероятности, пригодится и для лечения вторичной формы лимфедемы, которая встречается намного чаще. Например, до недавнего времени она развивалась примерно у четверти пациенток, перенесших лечение рака молочной железы (которое часто включает в себя хирургическое удаление нескольких лимфатических узлов). К слову, в последнее время вероятность такого сценария тоже начинают связывать с генетическими особенностями конкретного пациента.

Появление новых технологий онкотерапии, сохраняющих лимфоузлы, снижает вероятность вторичной лимфедемы у этой категории больных. Но все равно она остается достаточно распространенной патологией, с которой ежегодно сталкиваются многие тысячи людей.

С помощью генетических факторов, надеются медики, можно будет способствовать процессу лимфоангиогенеза (прорастания новых лимфатических сосудов), что может повысить эффективность лечения лимфедемы. Сегодня подобного рода исследования проводятся в нескольких научных центрах по всему миру. Частью этого процесса является и работа, проводимая новосибирскими учеными.

Как уже отмечалось, большим подспорьем стала коллекция образцов крови лиц с наследственной формой лимфедемы, хранящаяся в биобанке ФИЦ ИЦиГ СО РАН. Еще больше информации, необходимой для дальнейшей работы, Вадим Нимаев с коллегами рассчитывают получить с помощью другой своей инициативы – создания Российского регистра лиц, страдающих этим заболеванием. Причем, польза от нее будет не только для науки, но и для лечащих врачей и их пациентов.

– На конференциях мы встречаемся с коллегами из Казани, Москвы, Санкт-Петербурга, Томска, других городов, и у всех есть свои случаи лимфатических отеков, но единой картины, какой-то общей базы данных по стране нет, мы даже не знаем реального числа таких пациентов, - отмечает Вадим Нимаев.

В настоящее время учеными написан протокол исследования, по которому должна вноситься информация в этот регистр. При этом, для получения объективной картины, исследование будет носить наблюдательный характер, когда ученые изучают клиническую практику, но не вмешиваются в ее ход. И параллельно осуществляют сбор статистического и генетического материала для дальнейших исследований.

Для врачей же этот сервис становится площадкой, на которой можно обменяться опытом с коллегами, получить совет. По такому принципу работает уже целый ряд регистров по другим заболеваниям в разных странах, включая нашу. Регистр пациентов с лимфатическими отеками должен заработать в тестовом режиме уже в этом году.

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ СО РАН

Возникает впечатление, что в нашей стране политика, наука и экономика существуют в параллельных мирах и практически не пересекаются. К примеру, правительство объявляет курс на создание цифровой экономики и расписывает (в теории) задачи формирования Шестого технологического уклада. А на практике мы видим инициативу по созданию гигантского мусорного полигона в одном из северных регионов. Как тут связаны между собой Шестой уклад и мусорные свалки, непонятно.

Или возьмем нашу область. Уже не один год нам предрекают курс на инновационную экономику, где ключевую роль должен сыграть Новосибирский научный центр. Даже приняли программу по развитию Академгородка и собираются создавать на этой территории исследовательские центры мирового уровня. А тем временем в ста километрах от Научного центра, в Искитимском районе, активно разворачивается добыча антрацита открытым способом. Повторяю – открытым способом! Причем, судя по бодреньким репортажам, прозвучавшим год назад на региональном ТВ, этот варварский способ добычи мы должны воспринимать как знаменательное событие в истории страны и в истории Новосибирской области, в частности. В стране-де растет добыча угля, а Новосибирская область отличилась тут тем, что на ее территории находятся залежи уникального по своим качествам антрацита. И теперь жители области, надо полагать, должны преисполниться гордости от того, что содержимое их недр станет извлекаться нарастающими темпами и экспортироваться в Китай, Индию и Корею.

Ситуация, мягко говоря, очень странная. Так, наши новосибирские общественники уже надорвали глотки, предвещая экологическую катастрофу из-за перевода ТЭЦ-5 на бурый уголь. А здесь, буквально под носом, зеленые луга превращают в лунные ландшафты, и все делают вид, будто ничего особенного не происходит. Хотя нет, нас уверяют в том, что наличие в нашем регионе таких уникальных ископаемых – это просто величайший дар и источник будущего процветания. «Добыча новосибирского угля продолжила бурный рост» - читаем мы заголовки местных информационных ресурсов.

Сообщается о том, что именно добыча угля демонстрирует в Новосибирской области уверенный подъем и имеет хорошие перспективы. Во всяком случае, добывающая компания намерена с 2019 года перейти планку добычи в 10 млн. тонн. В телевизионных репортажах не без пафоса сообщается: «Работа здесь не останавливается ни на минуту. Вот и сейчас уже почти готов очередной состав». Ощущение такое, словно ты вернулся в советские времена, когда бурное освоение кладовых Сибири выдавалось за великий трудовой подвиг во благо страны, а рост показателей добычи воспринимался как абсолютное добро.

Я специально заостряю на этом внимание. Пока наши ученые вместе с политиками обсуждают интеллектуальный потенциал Новосибирска, рассуждают об участии научных организаций в создании инновационных технологий и выпуске высокотехнологичной продукции, пока у нас на форумах призывают развивать «зеленую» энергетику и оберегать природу, ушлые предпринимали самым нехитрым способом - и в ущерб экологии - осваивают свою «золотую жилу» почти под носом у этих самых ученых и политиков. Напомню – не более чем в ста километрах от Академгородка! Причем, если судить по информационным сообщениям, добыча угля становится главным экономическим трендом, обгоняющим все остальные направления хозяйственной деятельности.

Как мы знаем, традиционно НСО не воспринималась как край, богатый природными ископаемыми. Лавры первенства тут достались Кузбассу. Новосибирск же (так сложилось исторически) делал упор на машиностроении и высоких технологиях, гордясь своим интеллектуальным потенциалом и, конечно же, – своим Научным центром. В этом, разумеется, принято было видеть основной посыл к тому, чтобы развивать экономику как раз на основе этого интеллектуального потенциала. Об этом в нашем городе непрестанно вещают на всех технологических форумах. Однако, как я сказал в самом начале, политика, экономика и наука живут у нас теперь в параллельных мирах. И если в теории нам предлагают красивые футуристические сюжеты, то на практике нас, жителей НСО, теперь ставят перед фактом дрейфа региональной экономики в сырьевую сферу. Дескать, уникальный антрацит открывает нам дорогу к экономическому развитию. А поскольку это делается не на словах, а уже вовсю воплощается в жизнь, сырьевая модель имеет все шансы закрепиться на уровне официальных решений. Однако нужно ли нам такое «счастье» - уподобиться со временем соседнему Кузбассу?

Я ставлю здесь совсем не риторический вопрос. Кузбасс много лет гордился своей ролью «всесоюзной кузницы», не обращая внимания на экологическую ситуацию. Совсем недавно тамошнее региональное руководство получило неприятный «сюрприз», когда жители целого городка обратились к премьер-министру Канады с просьбой предоставить им убежище. Как мы знаем, из-за близлежащих открытых угольных разработок жизнь людей стала невыносимой. В погоне за рекордами добычи и власть, и предприниматели о людях как-то забыли. Полагаю, что руководителям НСО неплохо было бы поучиться на чужих ошибках, прежде чем «благословлять» сырьевую модель развития (а это может рано или поздно случиться с силу объективно складывающихся обстоятельств).

Чем же, в таком случае, перебить этот тренд? Есть ли здоровая и по-настоящему инновационная альтернатива?

Как ни странно, позитивную роль в этом деле может сыграть… бурый уголь, составами завозящийся сейчас на ТЭЦ-5. Нет, сам по себе он роли не сыграет, однако есть вполне себе достойный вариант его использования. Причем это имеет прямое отношение к решению проблемы теплоснабжения Академгородка. Как уже сообщалось, старые газовые станции находятся сейчас не в лучшем состоянии (в том числе и по части экономики). Один из альтернативных вариантов заключался в том, чтобы протянуть к Академгородку 18-ти километровую трубу от ТЭЦ-5. Однако в таком решении также нет ничего хорошего (и ничего инновационного, кстати). Но есть и «третий путь». Он заключается в том, чтобы протянуть семикилометровую трубу от угольного котельного Бердска, а в самих котельных внедрить инновационную технологию переработки бурого угля в сорбент. Речь, в данном случае, идет о технологии «Термококс», давно уже реализованной на одном предприятии Красноярского края. Бурый уголь – прекрасное сырье для производства сорбента, на который есть очень большой спрос за границей. Попутным продуктом этого производства является синтез-газ, вполне подходящий для выработки тепловой энергии. Фактически, синтез-газ появляется здесь как дармовое сырье, нуждающееся в утилизации. В итоге котельная, применившая такую технологию, сразу получает на выходе два товара для продажи – сорбент и тепловую энергию. Согласитесь, что это намного рациональнее, чем просто сжигать уголь.

Отмечу, что технология «Термококс» разработана сибирскими учеными и впервые применена на сибирском же предприятии. Кстати, разработчики недавно предложили руководству СГК и владельцам упомянутых угольных котельных рассмотреть этот вариант. Насколько мне известно, диалог на эту тему уже завязался. Осталось согласовать некоторые позиции с региональной властью. Если все стороны придут к единодушному решению, то мы получим ситуацию пересечения упомянутых «параллельных миров». То есть политика, бизнес и наука наконец-то найдут друг друга. И местом такого союза станет Академгородок!

Меня могут спросить: а какое отношение эту будет иметь к добыче антрацита? Всё очень просто. В случае успешного применения технологии «Термококс» в наших краях возникнет очень показательный прецедент, «убивающий» сразу двух зайцев. С одной стороны, мы по-современному решаем проблему теплоснабжения Научного центра. Во-вторых, мы налаживаем производство и продажу ценного продукта, востребованного в развитых странах. Здесь-то как раз и будет, о чем рапортовать. Новосибирск подтвердит свой статус интеллектуальной столицы Сибири, а область получит направление деятельности, уводящее ее от участи сырьевого придатка Китая. У ученых Академгородка появится реальный повод для гордости. Можно даже выдвинуть лозунг: «Лучше продавать сорбент в Европу, чем антрацит в Китай!». То есть речь идет о важном прецеденте, который способен повлиять не только на мировоззрение наших руководителей и политиков, но и подсказать тем же предпринимателям достаточно выгодное поле деятельности, причем, куда более достойное, чем варварское разграбление родной природы.

Андрей Колосов

Сибирские вулканологи совместно с российскими и зарубежными коллегами определили, где находятся очаги магмы под вулканами Авачинский и Корякский на Камчатке, что позволяет оценить их потенциальную опасность. Результаты опубликованы в высокорейтинговом журнале Journal of Geophysical Research: Solid Earth. 

Действующие вулканы Авачинской группы, Авачинский и Корякский, — ближайшие к городу Петропавловск-Камчатский, местные называют их «домашними». В ясный день они видны практически из любой точки города. Каждый год эти красивейшие и достаточно доступные места привлекают сюда множество туристов.

При этом Авачинский вулкан — один из самых активных на Камчатке. Ему около 190 тысяч лет, по строению он относится к тому же типу, что Везувий. Петропавловск-Камчатский стоит на смеси пепла и осколков горных пород, которые изверглись из Авачи примерно 30 000 лет назад. Всего в историческое время зафиксировано более 15 крупных извержений этого вулкана.

До девяностых годов прошлого века на вершине вулкана был кратер глубиной 173 метра и диаметром 370 метров. В 1991 году произошло достаточно сильное извержение, и кратер полностью заполнила лава. Застыв, она образовала пробку, но не остановила активность Авачи: грунт на его вершине теплый, кое-где даже горячий, из фумарол вырываются газы, температура которых местами достигает 800 °C. За день вулкан выбрасывает в воздух около 5,5 тысяч тонн газов (около 90 % из них — вода в виде пара, остальное — углекислый газ, оксид серы и сероводород).

«В 2001 году Авачинский вулкан снова трясло, и с юго-западной стороны лавовой пробки образовалась крупная трещина, которая постепенно увеличивается. Во время следующего извержения часть кратера может поехать вниз вдоль это трещины. Были опасения, что в этом случае из магмы резко выйдут газы, спадет давление, и произойдет разгрузка магматической системы. Этот процесс можно сравнить с тем, что происходит при откупоривании бутылки шампанского, — давление падает, и внутри тут же образуется множество пузырьков воздуха. Стоит газам начать выходить, процесс становится лавинообразным: давление падает еще сильнее и освобождается еще больше газов. Если магматический очаг расположен на малой глубине, и магма находится в состоянии, близком к критическому, этого может быть достаточно, чтобы произошел направленный взрыв», — объясняет заместитель директора Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А. А. Трофимука СО РАН заведующий лабораторией сейсмической томографии член-корреспондент РАН Иван Юрьевич Кулаков.

Недавно Ивану Кулакову с коллегами удалось определить, где находятся и как выглядят магматические очаги под Авачинским и Корякским вулканами. Для этого ученые обработали информацию о землетрясениях, происходивших в этом районе с 2009 по 2018 год. Дело в том, что землетрясения рождают сейсмические волны, которые бывают двух типов — продольные и поперечные. Их скорости зависят от состава, давления, плотности и температуры горной породы, через которую они проходят. Эту информацию анализируют с помощью специальных алгоритмов, выявляют аномалии, где меняются скорости волн и их соотношение, и получают достоверную картину строения земных недр (такой метод называется сейсмической томографией).

«В течение многих лет на Авачинском и Корякском вулканах постоянно работают семь сейсмических станций Камчатского филиала Единой геофизической службы РАН. Они зарегистрировали десятки тысяч землетрясений. Это колоссальный объем данных, который раньше никто не использовал для томографии, так как предполагалось, что такого количества станций недостаточно, — рассказывает Иван Кулаков. — Мы решили попробовать, отобрали для анализа около 5 000 землетрясений, и в итоге получили рабочую сейсмическую модель, надежность которой подтвердилась серией тестов».

Ученые увидели, что большая часть сейсмической активности сосредоточена непосредственно под вулканами. Количество землетрясений под Корякским и Авачинским вулканами примерно одинаковое, при этом под обоими вулканами есть аномалии с чрезвычайно высоким отношением скоростей волн, которое возникает за счет более высоких значений скоростей продольных волн и более низких — поперечных.

«Продольные волны крайне чувствительны к составу пород. Их скорость обычно возрастает в магматических породах, поднявшихся с больших глубин. А скорость поперечных волн снижается из-за наличия жидкости в системе. То есть аномалии, которые мы видим, — это породы, пришедшие с большой глубины, при этом они насыщены жидкостью, расплавами или флюидами. Такие области с повышенным соотношением продольных волн к поперечным под вулканами интерпретируются как магматический очаг», — говорит Иван Кулаков.

Верхний край магматического очага под Авачей расположен примерно в двух километрах ниже поверхности, именно здесь сосредоточена большая часть сейсмичности. Это говорит о том, что вещество здесь находится под большим давлением и стремится вырваться наружу. С вулканическим конусом магматический очаг связывает канал, похожий на бутылочное горлышко, по которому мигрируют расплавы и флюиды и через который время от времени происходят извержения. 

По словам Ивана Кулакова, полученные выводы говорят о том, что трещина в лавовой пробке Авачинского вулкана, скорее всего, не представляет угрозы. «Во-первых, мы увидели, что магматический очаг соединяется с поверхностью, значит, у газов есть выход наружу, что не позволяет накапливаться критическому давлению. Во-вторых, источник магмы находится на достаточно большой глубине, два-три километра, и даже если пробка сместится в результате увеличения трещины, он не почувствует изменения давления, а значит, такого эффекта, как в бутылке с шампанским, не произойдет, и взрыва не будет. У Корякского вулкана, насколько мы видим из модели, магматический очаг напрямую не связан с поверхностью, и находится еще глубже, в семи километрах от вершины», — говорит ученый.

У проделанной работы есть и другое практическое значение: она показывает, что Авачинский и Корякский вулканы не годятся на роль источников гидротермальной энергии. «Некоторые специалисты рассматривают седловину между этими вулканами как потенциальное место для строительства гидротермальной электростанции, подобной Мутновской, которая снабжает энергией весь Петропавловск-Камчатский. Однако полученная нами сейсмическая модель показывает, что геотермальных месторождений между вулканами нет, а есть только толстый слой осадков», — объясняет Иван Кулаков. 

Для того чтобы получить еще более детальную информацию о строении Авачинского вулкана, в 2018 году ученые из ИНГГ СО РАН установили на нем временные сейсмические станции, которые снимали данные о сейсмической активности до июля 2019 года. Сейчас вулканологи обрабатывают полученные данные.
 
Александра Федосеева

Автоматическое управление микроклиматом, автоматическая подача питательного раствора, искусственная подсветка, фильтрация наружного воздуха, дистанционный контроль, управление с единой цифровой платформы, роботизация ухода за растениями и сбором урожая – так у нас сегодня презентуют городское тепличное хозяйство ближайшего будущего. Мало того, нас уверяют в том, что в нашей стране (и в нашем городе в частности) уже появились первые ласточки. С них-де начинается вхождение в новую эру – в эру сити-фермерства. Точнее, само сити-фермерство знаменует начало новой эпохи. А наглядным образцом здесь якобы выступает «умная» вертикальная ферма, оснащенная по последнему слову техники.

Скажу честно: меня самого восхищают такие футуристические сооружения. Да, мы живем в мире повальной компьютеризации и цифровизации. И многим, наверное, кажется, что цифровая революция должна непременно затронуть и такую область человеческой деятельности, как производство продуктов питания. «Умные» вертикальные фермы, созданные стараниями настоящих энтузиастов, в какой-то мере отражают прогрессивные технологические тенденции. И нельзя сомневаться в том, что для их создания потребовалось решить достаточно много серьезных научных задач. С этим никто не спорит. Но следует ли из этого, что столь продвинутое в техническом плане сооружение, каковым является «умная» вертикальная ферма, непременно олицетворяет будущее всего овощеводства? Всё ли здесь определяет «цифра» и девайсы или же есть другие варианты развития?

В принципе, если бы мы оценивали любую техническую новинку именно по этим, чисто техническим параметрам, то немалое количество вещей, созданных человеком на протяжении веков, получили бы оценку «пять с плюсом». Однако все ли из них определяли прогрессивное развитие? В античную эпоху некоторые умельцы делали сложнейшие механизмы, но эти диковинные творения не привели ни к каким революционным изменениям в сфере производства. В Новое время европейские монархи тешили себя всякими хитроумными механическими «игрушками», созданными кропотливым трудом талантливейших мастеров. Но какое отношение эти дорогие поделки имели к уровню промышленного развития той эпохи? Ровным счетом никакого. Не случится ли так, что и «умные» сити-фермы в перспективе окажутся не олицетворением прогресса, а такими же дорогими «игрушками», чье влияние на производственную сферу прошло почти незамеченным?  

Отмечу, что в истории науки и техники так уже было неоднократно - когда вызывавшие восхищения новинки, воплощавшие гений инженерной мысли, не приводили ни к каким революционным переменам. Вначале ими восхищались, а потом они отодвигались на задний план, уступая место чему-то более перспективному и востребованному людьми. Если мы ознакомимся со старой научной периодикой, то обнаружим немало несбывшихся прогнозов, возникших как раз благодаря таким «футуристическим» новинкам.

Например, в самом начале 1970-х принято было считать, что к 2000 году пассажирские самолеты будут летать со скоростью в три Маха. Что натолкнуло аналитиков на такие поистине фантастические цифры? Догадаться не сложно. Как раз в то время были подняты в воздух первые сверхзвуковые авиалайнеры – советский Ту-144 и англо-французский «Конкорд». Уже по своему внешнему виду это были необычные машины, как будто пришедшие прямо из будущего. Казалось, что с их появлением взят очень важный рубеж, а дальше процесс начнет развиваться по нарастающей – два Маха, потом два с половиной, потом три…  Однако в реальности эти самолеты не привели ни к каким революционным переворотам в области пассажирских перевозок. На деле они как раз оказались дорогими «игрушками». Да, инженерам и конструкторам пришлось решить целый ряд очень сложных задач. Но жизнь показала, что в гражданской авиации есть куда более актуальные проблемы, нежели увеличение скорости. Например, надежность, безопасность, экономичность, комфорт, наконец. Зацикленность на скорости отражала  лишь амбиции разработчиков, но такие установки плохо сочетались с реальными потребностями людей. Да, с технической точки зрения  рекорд был взят. Но в чем заключался его экономический смысл?

Дело в том, что уровень техники сам по себе еще не определяет перспективы того или иного направления. Есть еще экономические и социальные аспекты, задающие основные линии прогрессивного развития. Если брать «умную» вертикальную ферму, то по нынешним меркам она выступает аналогом того же «Конкорда». Мы восхищаемся ее «футуристическим» дизайном и уровнем инженерных решений, мы связываем это всё с прогрессом. Но мы игнорируем другие аспекты нашего бытия.

Вот простой пример. В Хабаровском крае не так давно были построены вертикальные сити-фермы. И все получалось неплохо, пока у производителей не было достойного конкурента, и цены на овощи оставались до неприличия высокими. Но появление обычных китайских фермеров резко накалило ситуацию. Китайцы с помощью весьма примитивных пленочных теплиц готовы были завалить рынок относительно дешевой овощной продукцией. В таких условиях наши продвинутые фермеры уже не могли рассчитывать на массовый спрос. А значит, их целевая аудитория резко сужалась, и они выпадали в обособленную рыночную нишу.

Как высказался по этому поводу генеральный директор семеноводческой компании «Агрос» Николай Потапов, в новосибирских условиях «умные» сити-фермы могут, конечно же, найти благодарных покупателей в лице рестораторов, которым необходима свежая овощная продукция и зелень. Но вряд ли с помощью дорогих девайсов удастся точно так же насытить массовый спрос. Как ни крути, но все эти технические диковинки – вещь затратная, и на дешевую продукцию здесь рассчитывать не стоит (что бы разработчики нам ни говорили на этот счет). Те же китайцы могут спокойно зайти на наш рынок (уже заходят), не используя никаких девайсов вообще, и при этом заваливая прилавки дешевыми овощами. Если наши разработчики, делая ставку на «цифру», заменяют с ее помощью человеческий труд, то китайская сторона делает ставку на «живых роботов» - то есть на дешевую рабочую силу. Сопоставив в этом случае капитальные затраты и эксплуатационные расходы, мы наглядно убедимся, что технологии с использованием «живых роботов» пока что явно выигрывают.

Таким образом, в настоящее время «умные» вертикальные фермы совсем не делают погоды в аграрном секторе. И простой формулы для описания этой тенденции еще нет. То есть нельзя революционный переворот осуществить путем целенаправленного внедрения «цифры» в сферу овощеводства. Да, мы создаем таким путем восхитительную штуковину, но это отнюдь не означает, что только благодаря информационным платформам и автоматике такие системы сразу же получают экономические преимущества перед другими способами ведения овощеводческого хозяйства. А этих способов, скажу я, немало. И еще совсем не факт, что все они моментально исчезнут после того, как появятся «умные» фермы. У «Конкорда» были преимущества в скорости перед обычными авиалайнерами. Но это – преимущество техническое, выявляемое разве что в масштабах мероприятий по постановке рекордов. В более широком экономическом контексте сверхзвуковая скорость ничего не давала, зато требовала дополнительных затрат.

Полагаю, самое слабое место «умной» сити-фермы – это как раз чрезмерное увлечение «цифрой» и автоматикой. Преобладание пластика и железа над жизнью вызывает странные чувства – как будто жизнь здесь является приложением к программному обеспечению и автоматике, а не наоборот. Иначе говоря, впечатление такое, будто разработчики пытаются, в первую очередь, продемонстрировать возможности своих девайсов. Просто так получилось, что они испытывают их на овощах, ибо с определенных пор сити-фермерство стало модной темой во многих странах. Но, по идее, испытать подобные штуковины можно на чем угодно, хоть на пчелах, хоть на золотых рыбках, хоть на производстве спирта. По сути, телега здесь запрягается впереди лошади. Мол, вот, мы создали интересную цифровую штуковину. Давайте теперь спроектируем для нее сити-ферму, чтобы показать, как наша штуковина работает. Я думаю, если бы разработчики сильно любили мед, они бы для своих девайсов спроектировали какую-нибудь «умную» сити-пасеку.

Не спорю, что в качестве эксперимента подобные инновации очень даже интересны. И, наверное, решаемые здесь задачи будут иметь большое значение для научно-технического развития. Однако если говорить об экономическом значении таких проектов, то пока что здесь остается много вопросов. И оптимистические выкладки от самих разработчиков с моей стороны воспринимаются сдержанно.

Николай Нестеров

Ученые исследовали мозг мышей с агрессивной и подавленной формами поведения, которые появились из-за нарушений в психике и моторике. Выяснилось, что у агрессивных мышей ген, отвечающий за настроение и реакцию, работает активнее, чем у депрессивных. Результаты исследования помогут при создании более эффективных лекарств от болезней нервной системы. Работа проходила в рамках проекта, поддержанного грантом Российского научного фонда, а ее результаты опубликованы на сайте препринтов BioRxiv.

Чтобы понять механизмы развития болезни, необходимо изучать происходящие в организме изменения, поэтому исследователи смоделировали появление моторных нарушений в экспериментах на мышах. Для этого сотрудники Института цитологии и генетики СО РАН (Новосибирск) разработали модель хронического социального конфликта. На фоне психоза и повышенной агрессивности у первой группы мышей развивается гиперактивность, часто они бесцельно повторяют одни и те же движения. У подавленных мышей, наоборот, появляется гипоактивность – они заторможены, медленно реагируют на происходящее.

Ранее ученые выяснили, что при этих состояниях изменяется активность многих генов в разных структурах мозга. В этой работе исследователи проанализировали молекулярные изменения в полосатом теле (стриатуме), части мозга, регулирующей мышечный тонус. Для этого они применяли транскриптомный анализ, который определяет активность генов. Этот метод позволяет увидеть изменения в работе многих участков ДНК в процессе развития психомоторных нарушений.

В ходе работы авторы провели анализ генов белков, которые передают внутри клеток дофаминовый сигнал, вызывающий у человека разные чувства: любовь, привязанность, удовлетворение. Этот процесс происходит в срединных шипиковых нейронах, которые составляют 90% клеток стриатума. У депрессивных мышей авторы обнаружили общее снижение реакции шипиковых нейронов на дофамин – гормон, который как раз передают «чувственный» сигнал, – в то время как у агрессивных животных активность генов исследованных белков усилилась. Кроме того, с помощью нового экспериментального подхода авторы определили, где сильнее всего проявляется активность генов, которая влияет на реакцию и настроение. Таким образом, работа генов существенно меняется под влиянием развития болезней, вызванных социальным стрессом. Сейчас белки нейронов дорсального стриатума, в том числе дофаминовые рецепторы, – это основные фармацевтические мишени. В частности, нейролептики, используемые в психиатрии, действуют именно на них.

«Мы уточнили механизм передачи дофаминового сигнала шипиковых нейронов стриатума, выявив дополнительные фазы этого процесса. Результаты исследования можно применить для создания более эффективных лекарств против нейродегенеративных и психосоматических заболеваний, сопровождающихся двигательными нарушениями», – добавил один из авторов исследования Владимир Бабенко, кандидат биологических наук, ведущий сотрудник Института цитологии и генетики СО РАН.