Пожалуй, нет в естествознании более противоречивой фигуры, чем знаменитый французский натуралист Жорж Леопольд де Кювье (1769 – 1832). Его талант естествоиспытателя бесспорен, его научные заслуги очевидны. Но вместе с тем современные эволюционисты никак не могут «простить» ему нападки на Жана Батиста Ламарка и его последователей. Впрочем, эти академические баталии стали уже предметом истории. Самый большой вопрос до сих пор вызывает теория Кювье о переворотах на поверхности Земли, якобы оказавшая «роковое влияние» на развитие эволюционистских взглядов.  Не удивительно, что в советской научно-популярной литературе ее обозначали как «реакционную теорию», призванную-де спасти «догму» постоянства видов. Иными словами, при всех своих заслугах и открытиях, Кювье стоит несколько особняком от тех классиков, с которыми принято связывать научный прогресс. Поэтому его идейное наследие принимается с оговорками. Мол, он великий естествоиспытатель, спору нет, но все же есть у него и «темные пятна».

Я не погрешу против истины, если скажу, что подобные оценки не содержат ничего строго научного. По большому счету, здесь мы подмешиваем идеологию. Наверное, бессмысленно делить теории на «прогрессивные» и «реакционные». Куда правильнее оценить их логическую стройность и согласованность с фактами. А вот по этим пунктам с Кювье не поспоришь: с логикой и фактами у него было всё в полном порядке. Я бы даже сказал, что по этой части его труды выглядят просто образцово.

Есть мнение, будто Кювье выразил идею земных переворотов под влиянием духа своего времени, поскольку жил он и творил в эпоху революционных потрясений. Дескать, революционная Франция породила соответствующий взгляд на историю Земли.  В наше время такие релятивистские трактовки науки входят в моду. Однако если мы внимательно ознакомимся с трудами классика, то станет совершенно понятно, что дух времени тут совсем не при чем. Представленные им факты красноречиво свидетельствовали о неординарных событиях прошлого. Скорее всего, дух времени сказался на как раз отрицании катастрофизма, поскольку с определенных пор человечество уже не желало помышлять о земных переворотах. И именно поэтому теория Кювье вызвала к себе столь неоднозначное отношение.

Собственно, ученый и не стремился к тому, чтобы шокировать общественность рассуждениями о глобальных катастрофах. Свою главную задачу он видел в том, чтобы «распознать, каким животным принадлежат остатки костей, которыми изобилуют поверхностные слои земли». Мысль о земных переворотах напрашивалась сама собой, как неизбежный вывод из фактов. Ведь когда вы находите в земле целую груду окаменевших костей – можно ли сказать, что они накопились просто так, в силу естественной смерти живых существ? Очевидно, что подобные скопления свидетельствуют о неординарном событии прошлого. Конкретно – о массовой и скоротечной гибели. Для Кювье окаменевшие останки – «памятники былых переворотов». Задачу ученого-натуралиста он видит в том, чтобы «дешифровать их смысл».

По большому счету, именно Кювье стал первопроходцем в этих вопросах. Чтобы докопаться до истины и не зайти в тупик, ему пришлось (по его же признанию) «подготовиться к этим исследованиям длительным изучением существующих ныне животных». Только всеобъемлющий обзор современного мира животных «мог придать доказательность добытым мною данным о древнем животном царстве», - пишет он в своем основополагающем труде «Рассуждения о переворотах на поверхности земного шара». Таким образом, интерес к анатомии животных смыкался в его исследованиях с вопросами физической истории Земли. Он осознает важность своей работы для естествознания, сопоставляя значение своего труда со значением работ Ньютона для физики.

Можно, конечно, заподозрить классика в нескромности, хотя, скорее всего, он намекает на характер выбранной им методологии. Ньютон создал точную науку о природе, используя математический метод. Кювье берет подход Ньютона за образец, стремясь к такой же строгости применительно к наукам о жизни и о прошлом Земли. Его предшественники (например, Жорж-Луи Леклерк де Бюффон) позволяли себе фантазировать о таких вещах, подчас смешивая науку с натурфилософией и метафизикой, и даже не чураясь художественного воображения. Кювье дает понять, что его построения о земных переворотах – результат кропотливого изучения конкретных фактов. Огромного количества фактов! Чтобы подчеркнуть свою дистанцию от метафизики и натурфилософии, он называл себя «ординарным натуралистом», то есть исследователем, работающим в четких границах, имеющихся в наличии эмпирических данных. Именно так он понимал сугубо научный подход к исследуемым темам. И нам трудно с ним не согласиться.

Земля, утверждает Кювье, хранит под своей поверхностью многочисленные следы глобальных переворотов. И ровные участки, и холмы таят в своих глубинах «почти все бесчисленные произведения моря». «Иногда раковины столь многочисленны, - пишет ученый, - что они одни составляют всю массу почвы; они поднимаются на высоту, превышающую уровень всех морей, на высоту, на какую никакое море не может быть поднято ныне действующими силами».

По словам Кювье, все части света, все континенты представляют такое явление. Для него нет никаких сомнений в том, что эти раковины были отложены морем. Этот вывод следует из первых же раскопок, из «самого поверхностного наблюдения».

Как мы понимаем, для верующего человека указанное нагромождение древних раковин есть наглядное свидетельство Всемирного потопа. Однако Кювье видел историю иначе. Тщательно изучая эти слои (точнее, останки живых существ), он устанавливает последовательные вариации. Слои не копируют друг друга. Чем они древнее, тем более однообразен их состав. И наоборот. Отсюда Кювье делает вывод, что в истории Земли катастрофические события происходили неоднократно. «Случалось много раз, - пишет он, - что участки, покинутые морем, снова им покрывались». По его словам, имели место последовательные вторжения и отступления моря, окончательным результатом которых стало «всеобщее понижение уровня».

Принципиально важный тезис, отстаиваемый Кювье – утверждение насчет внезапности многих катастрофических событий прошлого, особенно последнего из них. Красноречивым свидетельством тому, на его взгляд, являются замерзшие трупы крупных четвероногих, сохранившиеся вместе с кожей, шерстью и мясом. «Если бы они не замерзли тотчас после того, как были убиты, гниение разложило бы их», - заключает ученый. С другой стороны, вечная мерзлота, считает он, не распространялась раньше на те места, где погибшие животные были захвачены ею, «ибо они не могли бы жить при такой температуре». Отсюда делается вывод, что один и тот же процесс и погубил животных, и оледенил страну. Причем, событие это произошло внезапно, моментально, «без всякой постепенности». Соответственно, то, что доказано для этой последней катастрофы, не менее доказательно и для предшествовавших катастроф, уверен Кювье. «Разрывы, поднятия, опрокидывания более древних слоев не оставляют сомнения в том, что только внезапные и бурные причины могли привести их в то состояние, в котором мы их видим теперь», - пишет он.

Еще один важный тезис его теории: отсутствие жизни на планете в самый ранний период. Это утверждение вытекает из того факта, что в самых нижних слоях вообще не содержится и следа живых существ. Он относит сюда «первозданные горы», перерезывающие наши материки в различных направлениях. Но и здесь, как выражается ученый, наш глаз видит «знаки бурного процесса», их приподнявшего. И эти знаки становятся всё более очевидными по мере приближения. Гранит, из которого состоят горные кряжи, - это «самая древняя из всех пород», которая, вполне возможно, изначально находилась в жидком состоянии. Жизнь, зародившаяся в далекие времена, боролась с господствовавшей до того «косной природой».

По мнению Кювье, в настоящее время ход природы изменился, и тех сил, которыми она пользуется теперь, совершенно недостаточно для того, чтобы произвести прежнюю работу. Какие же силы, в таком случае, приводили когда-то к столь колоссальным изменениям? Приблизиться к ответу, считал ученый, нам помогут ископаемые кости четвероногих. Наличие их останков в слоях земной коры говорит о том, что-либо сам пласт, их содержащий, был на суше, либо суша была вблизи. Их исчезновение, в свою очередь, свидетельствует, что пласт был затоплен.

Кювье рассматривает это как подтверждение факта «повторных вторжений моря». Причем, последнее вторжение по геологическим меркам произошло не так давно – примерно пять-шесть тысяч лет назад. Катастрофа носила планетарный характер, однако она пощадила небольшое количество особей, впоследствии распространившихся на вновь образованной суше.

Именно этот тезис Кювье о периодическом воздействии на поверхность планеты неких особых сил, не наблюдаемых ныне, стала оспаривать «прогрессивная» геология, взявшая на вооружение принцип актуализма. Со временем ссылки на всемирные катастрофы превратились в моветон. Но, несмотря на это, катастрофизм в различных «вариациях» закрепился в науках о Земле. Например, когда мы сегодня говорим о ледниковых периодах, необходимо понимать, что в свое время эта теория воспринималась как некая разновидность катастрофизма (ее создатель – Жан Луи Агассис – был последователем Кювье). Тем не менее, идея ледниковых периодов прочно «прижилась» в современной геологии, хотя, согласимся, что картина грандиозных оледенений планеты кажется не менее фантастичной, чем картина Всемирного потопа.

 Олег Носков

Президент Российской Академии наук А.М.Сергеев во время встречи с президентом России 12 ноября заявил, что особенностью этих выборов была работа комиссий, посвященных этическим вопросам — имелись в виду комиссия по борьбе со лженаукой и комиссия по противодействию фальсификации научных исследований. Это в самом деле совершенно уникальная история. В течение XX века Академии редко удавалось по-настоящему противостоять напору навязываемых ей «административных кандидатов», которые не имели никакого отношения к науке.

Если вдруг такой протест случался, когда ученые проявляли непослушание, то начиналась истерика в прессе, и какая-нибудь газета, прости Господи, «Известия» от 16 ноября писала, что Академия наук «обманула оказанное ей доверие», и обвиняла ее в «прямых преступлениях против советской власти» (цит. по книге В.Сойфера «Сталин и мошенники в науке»). Ну и аресты — 1729 сотрудников Академии и других научных организаций по всей стране. (Это я про 1929 год, если что).

Судя по масштабу информационной истерики 2019 года, и в этот раз серьезные люди двигали своих кандидатов, которые неплохо потрудились на ниве фальсификации научных результатов.

Из числа кандидатов, включенных в доклад Комиссии РАН по фальсификациям, не прошел никто из тех, у кого были серьезные проблемы. Ни публичный апологет плагиата Роберт Нижегородцев, ни «крестный сын» председателя ВАК Владимира Филиппова Олег Ястребов, ни серийный диссеродел из псевдо-РАНовской конторы Олег Сухарев, ни Александр Запесоцкий, руководивший диссертацией о том, что Сахалин – это Норильск, не прошли на те вакансии, на которые баллотировались.

Потерпел поражение герой нашей публикации «Шутовские диссертации» Андрей Шутов, который так изящно спасал свою горе-диссертантку в ВАКе. Специалист по крысиной телепатии Судаков также не был избран. Потерпел поражение протеже академика Урилова, печально известный по своему сотрудничеству с «даниловской» диссертационной «мануфактурой» в МПГУ Вадим Телицын. Иван Санду — научный консультант главного героя нашего текста «Вы на меня капаете голосовать против...» Хасана Таймасханова, защитившего под руководством профессора Санду диссертацию о том, что Чечня – это Калмыкия, также с треском провалился.

Ему последовал и один из крупнейших в России недобитых диссероделов в области сельского хозяйства профессор ВИАПИ им. Никонова Виталий Мазлоев, на счету которого около двух десятков сомнительных защит.

Некоторые кандидаты, сами того не желая, запустили особенно тщательное расследование в отношении себя, и так мы узнали, например, что кандидат Светлана Борталевич изготовила задним числом монографию для создания видимости авторства, чтобы избежать обвинений в плагиате. Обман раскрылся, и сейчас те, кто причастны к изготовлению этой фальшивки, рекомендованы к исключению из российского индекса научного цитирования (РИНЦ).

Это очень неприятная история: такому ученому больше не получится добавить свои работы в национальную электронную библиотеку elibrary, а значит, они не смогут использоваться для определения наукометрических показателей.

Не прошли также персонажи с таким видом нарушения, как «мусорные публикации». Об этой проблеме мы писали в статье «Пиши, Емеля»  Обычно про них говорится меньше, чем про диссероделов. Между тем, засорение информационного пространства бессмысленными текстами статей, публикуемых за деньги, ничуть не лучше купли-продажи диссертаций.

Странно писать целую колонку о том, что в РАН не выбрали людей с кучей нарушений. В разделе «Происшествия» не пишут о том, как никого не обокрали и никто не сломал ногу. Но наблюдения в течение последних 6 лет за продвижением вверх по должностной лестнице в сфере научного администрирования людей, которые покупали и продавали ученые степени, в частности на примере вузовской системы, где 20% ректоров (см. соответствующий доклад Диссернета) имеют нарушения в диссертационной сфере, позволяли предположить, что данная зараза со временем полностью захватит собой и РАН. Пока что этого не произошло.

Андрей Заякин, сооснователь «Диссернета»

«Такого не может быть, но это – факт!» - примерно так иностранные эксперты реагируют на «национальные особенности» жилищного строительства в современной России. Например, иностранцу трудно вообразить ситуацию, когда в депрессивном районе города, среди хибар и бараков, возникает «элитная» высотка. Такое смешение «несовместимых» социальных сред кажется немыслимым, но в нашей стране подобные вещи происходят где угодно. Но больше всего достойно изумления бурное «коттеджное строительство», не прекращающееся с начала 1990-х. И вопрос здесь не только в том, что больше половины домов так и не доводятся до ума. Поражает то обстоятельство, что малоэтажное строительство уже не один десяток лет осуществляется так, будто в стране нет никаких технологических регламентов или их откровенно игнорируют.

Больше всего изумляет пренебрежение к такому, казалось бы, элементарному в наших климатических условиях требованию, как уровень энергоэффективности здания. Вроде бы, в стране давно утверждены соответствующие нормативы, приняты рекомендации, однако будущий владелец помпезного особнячка с невероятной беззаботностью выстраивает свои «триста квадратов» так, будто живет он в благодатных субтропиках. Достаточно пройтись по любому «коттеджному поселку», чтобы наглядно убедиться: для россиян вопросы энергосбережения в списке особых приоритетов не значатся, даже если речь идет о Сибири.

Говорят, что Сибирь похожа на Канаду. Однако при этом мы никогда однозначно не ответим на вопрос: что же такое «сибирский дом»? По канадским домам вопросов нет: там все давно уже просчитано до последнего гвоздя. Скажем, стандарты канадского деревянного дома выработаны научно. Вы можете с точностью узнать, какие материалы в нем используются, каков уровень теплозащиты, какова толщина стен, какое отопительное и энергосберегающее оборудование там используется. Вы можете даже сказать, каковы принципы размещения тепловых пунктов в канадских малоэтажных домах. Однако ничего подобного вы не примените к сибирскому дому. Что в Сибири, что в Сочи, дома возводят практически одинаково.

Впрочем, это совсем не означает, что сибирские ученые не уделяют внимания этой проблеме. Так, в Институте теплофизики СО РАН уже в течение нескольких лет проводят теплотехническое обследование малоэтажных зданий, построенных на территории СФО. И к настоящему времени уже сделаны определенные научные обобщения накопленной информации. Как правило, обследования проводятся с помощью тепловизионной техники, позволяющей выявить типичные ошибки, из-за которых в отапливаемый период происходят основные утечки тепла. Фактически, благодаря полученным термограммам, специалистам совершенно понятны «слабые» места нашего малоэтажного строительства.

Подчеркиваю, специалистам удалось выявить типичные ошибки, то есть такие ошибки, которые можно без проблем решить посредством строгого соблюдения соответствующих регламентов, выработанных на основе научных рекомендаций. В первую очередь исследователи обращают внимание на то, что в большинстве случаев основным источником тепловых потерь в жилых домах являются окна. У окон сопротивление теплопередаче существенно меньше, чем у наружных стен и покрытий. С внутренней стороны, как показали тепловизионные съемки, температура оконных поверхностей также намного ниже, чем у стен. Кроме того, практически повсеместно наблюдаются дефекты монтажа, из-за чего на откосах по периметру окон возможно выпадение конденсата.

По большому счету, всё это означает, что фасады со сплошным остеклением (какие нередко фигурируют в проектах малоэтажных домов), в наших условиях крайне нежелательны. Либо необходимо использовать здесь особые приемы энергосбережения. Например, специальные светоотражающие шторы (изнутри дома) или ставни. Во всяком случае, такие не очень сложные приспособления позволят владельцам домов не трястись от холода зимними ночами. Возможно, проблема имеет и другие технические решения, однако из-за того, что домовладельцы полностью игнорируют данный факт, это направление до сих пор не получило развития. Хотя в том же ИТ СО РАН поводятся соответствующие исследования.

Как утверждают специалисты Института, кроме ощутимых тепловых потерь через слишком большие остекленные поверхности, в таком помещении неизбежны некомфортные условия даже при достаточно высокой температуре воздуха. Это напрямую связано с тем, что значительная площадь поверхности будет иметь низкую температуру.

Немалая доля тепла, как показали исследования, теряется в индивидуальных домах через двери, в большинстве случаев не имеющие дополнительного входного тамбура. Еще одной характерной особенностью, выявленной в ходе исследований, являются пониженные температуры в угловых зонах наружных стен. Другая проблема – тепловые потери через швы в домах из бруса. Отметим, что брус является у нас ходовым строительным материалом для малоэтажки. И больше всего специалистов изумляет то, что владельцы таких домов нисколько не думают о дополнительном утеплении наружных стен и о ветровой защите. Согласно исследованиям, даже тщательная заделка швов совсем не гарантирует потерь тепла через щели. 

Самая же распространенная ошибка, утверждают специалисты, - это недостаточное утепление цоколя здания, либо полное отсутствие (чаще всего) такого утепления. Впечатление такое, будто владельцы домов в массе своей совершенно не понимают данной проблемы. То же самое касается и проблемы утепления чердачного перекрытия. На термограммах хорошо видно, что на поверхности перекрытий со стороны чердака возникают зоны повышенных температур. Как правило, хозяева домов не считают нужным утеплять стены чердачного пространства ввиду того, что там нет жилых помещений. В итоге неутепленные стены способствуют большим потерям тепла. Другая ошибка, также весьма распространенная, связана с размещением отопительного котла возле наружной неутепленной стены здания, из-за чего в этом месте также происходят повышенные тепловые потери.

Помимо этого, внутри каркасных зданий специалисты выявили зоны с пониженной температурой, вызванной так называемыми «мостиками холода». Это связано с тем, что некоторые элементы каркаса здания, выполненные из теплопроводных материалов, проходят сквозь конструкцию наружных стен. Также очень часто наблюдается некачественная герметизация при обустройстве утепленных мансард. Причем важно отметить, что речь идет о достаточно дорогих постройках. То есть «косяки» широко распространены не только среди домов экономического класса. Даже внушительные особняки при обследовании демонстрируют как типичные ошибки, так и низкую культуру монтажа.

Сказанное, безусловно, бросает тень на репутацию отечественного домостроения. Казалось бы, в наш век, когда в развитых странах детально отработаны все технологические приемы, связанные со сбережением тепла, пренебрежение на практике такими вопросами есть очевидный признак технической отсталости. Отсутствие четких регламентов, хотим мы того или нет, напрямую связано с недостаточным вовлечением науки в организацию таких процессов. Почему в нашей стране так происходит? Возможно, одна из причин связана с тем, что, несмотря на правительственные декларации, тема энергосбережения так и не стала для нас «национальной идеей» (как это с определенных пор произошло на Западе). То есть тон у нас по-прежнему задают ресурсоснабжающие организации. Ведь чем больше вы сожжете угля, дров или природного газа, тем лучше будет поставщикам топлива.

В таких условиях, как мы понимаем, все отечественные разработки, направленные на повышение энергоэффективности, останутся невостребованными - что мы как раз и наблюдаем воочию. Остается только надеяться на «прозрение» потребителей, которые однажды «откроют» для себя путь к экономии энергоресурсов. И ученые должны им в этом помочь.

Олег Носков

В том, что российским академикам в среднем за семьдесят, виновато в том числе и государство, затрудняющее закрепление молодых ученых в российской науке.

Результаты выборов новых академиков и членов-корреспондентов Российской академии наук (РАН) показали успех совместной борьбы академиков и научного сообщества за оздоровление отечественной науки: они не позволили бюрократам и авторам сомнительных научных работ получить высокий статус за прежние заслуги. Но вот претензии главы государства к пожилому возрасту большинства академиков вряд ли правомерны.

В среду общее собрание РАН утверждало кандидатуры академиков и членкоров почти из 250 претендентов, представленных отделениями и региональными филиалами. Результаты голосования не известны, но уже можно говорить о победе совместных усилий академической комиссии по борьбе с лженаукой и сообщества «Диссернет» против потенциальных кандидатов, уличенных в плагиате и покровительстве ему, а также авторов трудов с сомнительной научной ценностью. Подавляющее большинство претендентов на звание академика и членкора, отмеченных в докладах комиссии РАН и «Диссернета», исключены из списка кандидатов, отметил зампредседателя комиссии Аскольд Иванчик. Им не помогли ни прежние высокие титулы, ни нынешние должности: среди забаллотированных на предварительном этапе – бывший главный военный прокурор и экс-сенатор Александр Савенков, экс-депутат и кандидат в президенты Сергей Бабурин, ряд ректоров вузов. Солидарная работа академиков и научной общественности отражает единое понимание проблемы плагиата и недобросовестности и вреда, который они наносят престижу отечественной науки.

Борьбу ученых за репутацию поддержал и Владимир Путин, отметивший на встрече с президентом РАН Александром Сергеевым во вторник, что среди рекомендованных кандидатов нет случайных людей. Теперь ему будет труднее объяснить, почему институт репутации хуже работает при отборе кандидатов на высокие госдолжности.

На той же встрече Путин посетовал, что среди академиков много возрастных ученых. Действительно, средний возраст действующих академиков, по словам Сергеева, 75 лет, членкоров – 68, кандидатов – 67 и 59 лет соответственно. Однако здесь президенту РАН вряд ли стоит оправдываться: в фундаментальной науке приходится последовательно проходить много ступеней, а достижения требуют кропотливой работы, к тому же солидный возраст академиков и членкоров характерен и для других национальных академий. Да и за медленные темпы омоложения Путину (ему самому 67 лет) стоило бы упрекать созданное им государство, а не президента РАН. Атмосфера секретности, уголовные преследования ученых, требования отчитываться о контактах с зарубежными коллегами и мелочная опека исследований затрудняют закрепление молодых талантов в российской науке и стимулируют их отъезд за рубеж.

На днях в Федеральную торговую комиссию США (FTC) поступила жалоба от правозащитных организаций, на рекрутинговую фирму HireVue. Эта компания известна тем, что использует искусственный интеллект (ИИ) для сравнения кандидатов на вакансии. И, по утверждениям правозащитников, их система выдает «предвзятые, недоказуемые и не реплицируемые результаты», которые могут основываться на ошибках, позаимствованных у обычных людей во время обучения ИИ. Если FTC решит проводить расследование по факту жалобы, то оно станет первым на рынке роботов-рекрутеров.

Если помните, в мире легендарной франшизы о Терминаторе, в 2019 году нам обещали «восстание машин» во главе с безжалостным «Скайнетом». В реальности мы получили жалобу на робота-гомофоба с расистскими предпочтениями. Общим у этих двух миров (нашего и выдуманного) является то, что в обоих существует ИИ, который уже оказывает значительное воздействие на нашу цивилизацию.

Как мы «дошли до жизни такой», какое место системы с ИИ занимают в современной экономике и какие сценарии могут ожидать нас в ближайшем будущем – в новом мини-цикле от нашего постоянного автора Сергея Исаева.

На Западе принято считать, что изучение искусственного интеллекта началось с Дартмутского семинара, который провели летом 1956 года десять ученых, и посвященный нейронным сетям, теории автоматов и исследованию интеллекта. Его участники амбициозно обещали «определить пути, как разработать машину, способную использовать язык, формировать абстракции и концепции, решать задачи, сейчас доступные лишь человеческому уму, и саморазвиваться». По большому счету, эта работа все еще ведется, хотя с тех пор прошло больше шестидесяти лет.

К слову, советские ученые вполне могли составить им конкуренцию, благодаря своим успехам в кибернетике. В 1948 году инженер Сергей Лебедев вместе с группой коллег сконструировал Малую электронно-счетную машину (МЭСМ) – одну из самых быстрых ЭВМ в мире, к тому же ее работа была основана на многих оригинальных решениях. Его проект поддержал академик Михаил Лаврентьев (в будущем - один из основателей новосибирского Академгородка) и добился для Лебедева господдержки. В 1952 году Лебедев разработал еще одну вычислительную машину – БЭСМ (сокращение от Большая (или Быстродействующая) электронно-счетная машина). На протяжении ряда лет она была одной из самых производительных ЭВМ в мире.

Иначе говоря, советская наука к началу 1960-х обладала достаточной базой для дальнейшего развития информационных технологий и роботизации. Причем, это была самостоятельно созданная база, основанная, во многом, на оригинальных решениях. А это – одно из главных условий лидерства в любом технологическом направлении – располагать своими решениями и стандартами, которые перенимают другие, а не наоборот.

Затем была печально известная политическая кампания критики кибернетики, которая хоть и не завершилась ее запретом (как было с генетикой), но заметно ослабила поддержку исследований в этой области со стороны государства. На Западе, напротив, в информационные технологии получали поддержку как от государственных институтов, так и от бизнеса. И западные разработчики уже к 1970-м годам стали выходить вперед в производстве компьютерной техники (и как следствие, роботизации). В результате, в СССР было принято решение перенять стандарты компании IBM в области вычислительной техники. Позже ряд экспертов (например, Башир Рамеев, один из разработчиков БЭСМ) называли отказ от своего пути ошибкой, которая во многом и обусловила наше отставание в этой области. В последние годы это отставание сократилось, но не преодолено полностью. Так что Россия, несмотря на космические успехи робота «Фёдора» по-прежнему не стала флагманом вобласти роботизации и систем ИИ.

Но, впрочем, и на Западе путь к созданию систем искусственного интеллекта оказался не таким быстрым, как казалось летом 1956 года в Дартмуте.

Сначала ученые, чтобы доказать принципиальную возможность самостоятельной работы машины, создавали программы, которые выполняли несложные действия в условном микромире. Шаг за шагом эти действия усложнялись. В 1960- е годы программы решали математические задачи университетских курсов первого года обучения. В 1970-е - смоделированный в компьютере робот манипулировал объемными геометрическими фигурами, выполняя задания пользователя. А примерно десятилетием позже программа научилась синтезировать музыкальные композиции в разных жанрах. Но, конечно, все это было далеко от того, что понимали под словом «искусственный интеллект».

Обычно эти программы искали решение путем простого перебора возможных вариантов. Но на определенном этапе усложнения задачи это переставало работать (например, если требовалось выиграть партию в го у чемпиона в этой игре). Когда эту проблему осознали (в 1970-х) поначалу она казалась неразрешимой.

Но через двадцать лет были созданы новые методы программирования, с помощью которых и были созданы первые нейронные сети: самообучающиеся интеллектуальные системы, умеющие накапливать опыт, делать выводы из обобщенных примеров и находить скрытые статистические образы во вводимых данных.

Про нейросети слышали многие, менее известны появившиеся в те же годы – генетические алгоритмы, когда формируются начальные популяции (наборы) каких-то решений, которые дальше развиваются по законам эволюции: множатся, скрещиваются между собой и ведут постоянный отбор наиболее эффективных. В итоге, каждое новое «поколение» решений становится лучше предыдущего. И самое главное, этот процесс в высокой степени автоматизирован, что кардинально экономит затраты времени программистов.

После этого, на рубеже веков начался новый всплеск интереса (а значит и инвестиций) к созданию систем искусственного интеллекта. Его плоды мы можем наблюдать уже сейчас, когда рядовые обладатели гаджетов общаются с «Алисой» как с живым человеком, компании набирают себе сотрудников с помощью нейросети, и запускают полностью автоматизированные производственные линии. А гиганты информационной индустрии, используя эти фактически начинают управлять нашей цивилизацией даже в тех областях, где нам этого совсем не хотелось бы. И, казалось бы, решенный вопрос о том, как отличить робота от человека, снова встает на повестку дня. Компьютеры уже способны проходить простой тест Тьюринга, созданный для этого. В 2014 году чат-бот, представлявшийся 13-летним Женей Густманом, убедил более 30 % собеседников, что с ними общается живой человек.

«Восстания машин» в классическом понимании так и не произошло, но условный «Скайнет» скоро сравнится по степени своего влияния на нашу жизнь с главами государств. По крайней мере, в повседневных делах. На этом исторический экскурс можно закончить и перейти к обзору текущей ситуации.

Сергей Исаев.

Премьер-министр Дмитрий Медведев в Государственном научном центре вирусологии и биотехнологии "Вектор" в Новосибирской области дал старт запуску производства вакцины от лихорадки Эбола для Демократической Республики Конго. В связи с этой новостью предлагаем вспомнить, как началось знакомство человечества с этой опасной болезнью. Откуда появилось одно из самых опасных и широко разрекламированных заболеваний на планете? Кто он - самый первый нулевой пациент болезни четвертого уровня биологической угрозы?

В палате было душно, окон не было, а облупившаяся краска сползала со стен, оставляя мерзкие пятна желтоватой штукатурки. На старой железной кровати лежал мужчина. Он обильно потел, у него был жар, его взор был направлен туда, откуда уже нельзя вернуться. Мабала Локела был очень болен, и это было очевидно. Шел сентябрь 1976 года, и Заир, расположенный в самом сердце африканских джунглей, был не лучшим местом для того, чтобы заболеть чем-то новеньким и неизученным. Помимо жары и влажности, не хватало больниц, медперсонала, большинство инъекций в больнице делали пациентам разве что насекомые. Процветали паразитарные болезни, характерные для беднейших стран. Глобальная антисанитария и быстрорастущее число жителей были идеальной почвой для любой эпидемии, будь то дизентерия, чума или глисты.

Деревня Ямбуку, откуда Мабала был родом, расположена в отдаленной экваториальной провинции Заира. Вокруг нее были настолько глухие и непролазные джунгли, что до любого подобия города нужно добираться по ужасной проселочной дороге. Тем не менее в деревне была небольшая клиника, принадлежащая ордену католических монахинь из Бельгии: именно в ней и находился Мабала. Название “клиника” не является правильным, хотя она так и называлась. Сестры не имели медицинского образования, а из доступных процедур были вакцины от самых распространенных в регионе заболеваний, витамины и физраствор. Весь этот арсенал использовался широко и без каких-либо диагностических средств, что впоследствии сыграет свою роль.

Мабала был 42-летним директором школы и одновременно учителем, и он только что вернулся из своего отпуска. Отдыхал он вполне понятно для нас и приятно для себя и своего сердца: навестил родителей, съездил в соседний город, провел пару дней на охоте. Съездил в другой конец страны с двухнедельной автомобильной экскурсией. Из сувениров по пути домой он купил тушку антилопы и копченое мясо обезьяны. Но вместо свежести и хорошего настроения из отпуска он привез с собой легкую лихорадку, сопровождающуюся сильной головной болью. К вечеру к жару добавились судороги. В местной провинции множество кофейных плантаций, а поля в низинах содержат огромное число влаги, которую так любят малярийные москиты. Местное население жило достаточно бедно. Настолько бедно, что большинство не имело ни тогда, ни сейчас даже антимоскитных сеток над кроватями и на окнах (вентиляционные отверстия в стене). Симптомы, которые были у школьного учителя, совпадали с малярией на 90%. Лихорадка, озноб, боль в суставах... Но для точного диагноза необходимо было сделать анализы и сдать кровь, чтобы затем под микроскопом найти возбудителя - малярийных плазмодиев. Это весьма простой анализ для 1976 года, для него бы хватило даже базовых знаний и микроскопа, но заирская деревня и монахини не имели даже этого.

Так как Мабала знал о малярии, он логично предположил, что это она и есть. Заболевание было очень распространенным, а монахиням привозили лекарства из Европы. Если у них что-то осталось из предыдущей партии, то он мог рассчитывать на самый простой вариант: получить пару уколов и отправиться домой, выздороветь за недельку и выйти на работу, к его любимым ученикам. Уход за ним был поручен сестре Марии Беате. Осмотрев больного, она быстро согласилась с диагнозом самого пациента.

Мария сделала ему укол хлорохина и оставила в палате. Это старое и надежное лекарство, уничтожающее эритроцитарные плазмодии. Больница в Ямбуку была рассчитана на 120 пациентов, и особенно без необходимости в ней никто подолгу не задерживался. Мабале также дали жаропонижающее, продержав в палате в общей сложности 2 дня. При госпитализации в карту вписали - лихорадка. Затем, за Мабалой зашла его жена Мубузу и забрала его домой.

Сегодня достоверно известно, что на всю поликлинику, где содержались в то время пациенты с беременностью, инфекциями, обезвоживанием, было 5 стеклянных шприцев и многоразовые металлические иглы. При простых инъекциях стерилизация не проводилась. Общие инструменты, которыми оказывали помощь Мабале, были повторно использованы для инъекций нескольким десяткам пациентов с совсем другими проблемами. Знаете, откуда это стало известно? Эти пациенты и те, кто с ними будет контактировать через 1 неделю после выписки Мабалы, или вернутся в клинику, или умрут дома.

Первое время Мабале казалось, что инъекция сработала, и ему становится лучше. Но через неделю лихорадка вернулась с новыми симптомами. У него появился понос и рвота. Кишечное кровотечение, боли в животе. Его семья начала всерьез бояться за его здоровье и жизнь. Шестеро детей Мубузы и Мабалы передали на время родственникам. С ним остались его жена и две старшие дочери. Видя, что ему становится всё хуже и хуже, семья послала за монахинями. Когда две сестры вошли в дом Мабалы, они застали его на полу, на простом матрасе, залитом кровью и в окружении сонма мух. Мабалу рвало темными сгустками крови, кровь стекала по его ушам, вытекала из носа и глаз. На испуганный вопрос Мабузы: «У вас есть какое-нибудь средство чтобы ему помочь?» - сестра Беата испуганно покачала головой: «Это что-то новое…» Объективно сестра Мария просто не знала о геморрагических лихорадках вообще ничего, хотя, например, желтая лихорадка со схожими симптомами уже была известна науке, как и лихорадка Ласса...

Первые тревожные сигналы стали раздаваться в сентябре. 30 августа в больницу поступил сосед Мабалы Локелы, но, так как в его клинической картине не увидели знакомых заболеваний и не смогли предложить лечение, он вернулся домой. В тот же день из больницы выписалась Йомбе Нгонго, которая лечилась от анемии, а пока она была в больнице, за ней ухаживала младшая сестра - Юза. 7 сентября умирает Йомбе, 8 - Мабала, 9 - Юза.

За окном стоит невыносимая жара, родственники собираются на похороны, в больнице остаются пациенты, а шприцы все ещё не стерилизуют. Перед похоронами тело Мабалы обмывают, собирается вся его семья, они проводят ночь с покойником, а на утро состоятся похороны. После похорон Локелы 21 из его родственников заболевают, и приходят в сестринскую клинику с лихорадкой, головной болью, рвотой и диареей. Монахини пытаются помочь и успокоить больных, но быстро присоединяются к ним. Сестра Беата - одной из первых.

12 сентября на отчаянные просьбы о помощи в деревню прибывает первый врач из города - Нгой Мушола. Увидев, что здесь происходит, он первым делом направляет отчет в столицу - Киншасу.

Перед врачом стоит задача глобального масштаба. Из 30 случаев заболевания 22 уже привели к смерти (более поздние исследования показали, что к этому моменту заболевших было уже 120). Больные, находящиеся в больнице, разбегаются в прямом смысле и отказываются от лечения и содержания в стационаре. Неизвестная болезнь. Индекс смертности, по предварительным оценкам, доходит до 100 процентов. У Мушолы единственная попытка - его письмо должно помочь остановить эпидемию и обратить на себя внимание коррумпированного аппарата, заставив вращаться звенья администрации в нужном направлении.

Ему это удается, но лишь отчасти. Отчет привлек внимание. 23 сентября по поручению министра здравоохранения в поселок прибывает команда из столицы. В неё входят микробиолог Жан Жак Муембе Тамфун и полковник Омомбо. Первичный диагноз звучит как подозрение на тиф или желтую лихорадку. 24 сентября у 3 умерших сестер берут образцы ткани для анализов. Омомбо - военный врач-эпидемиолог. Начинаются мероприятия по борьбе с тифом и желтой лихорадкой. Последняя живая бельгийская монахиня выполняла обязанности акушерки, принимая роды и ставя капельницы беременным до того момента, как заболела сама. В рамках борьбы с эпидемией ей также сделали прививку от брюшного тифа и желтой лихорадки. Прививку сделали инъекцией в том же госпитале, теми же средствами... В рамках борьбы с тифом/желтой лихорадкой инъекции прописывают всему населению, а полковник говорит, что нет повода для беспокойства, и улетает. При отбытии команда забирает с собой больную монашку и священника в Киншасу.

Это самый острый момент вспышки. Нулевой пациент умер месяц назад. Но больше 100 зараженных вернулись в свои дома, а больную монахиню везут в густонаселенный город. Каждый из этих людей может стать своим локальным нулевым пациентом. Каждый из них может отправиться к родственникам в другую провинцию, уйти на охоту с друзьями из соседнего Судана или Уганды. Нищая Африка может в считанные дни стать инкубатором новой болезни, о которой на тот момент неизвестно вообще ничего. Местные власти не проявляют беспокойства, игнорируя развитие ситуации и запросы медиков.

По счастью, слухи о погибших представителях бельгийской миссии доходят до Жан-Франсуа Рупполя, руководителя бельгийского Фонда Тропической Медицины, Жерара Рафье, главы французской медицинской миссии, доктора Крубвы из Национального университета Заира. В отличие от официальной делегации, их не устроил простой ответ: брюшной тиф и/или желтая лихорадка. В Европе к этому времени уже знали про вырвавшийся на свободу вирус Марбурга в 1967 году в Германии. Тогда, 10 лет назад, медицинские эксперименты над африканскими мартышками вида Гривет вывели в свет один из самых опасных вирусов, состоящий в том же семействе Filoviridae, что и новый штамм пока неизвестной болезни... Симптомы кровотечений говорили о том, что вирус больше похож на желтую лихорадку, а не тиф. Но излишняя образованность сыграла на руку, и ученые решили подстраховаться, ведь это могла быть и лихорадка Ласса, также вызывающая геморрагические симптомы, и желтая лихорадка. А мог быть и новый вирус, как внезапно разбуженный Марбург... В любом случае, нужен был точный ответ.

Трое ученых формируют новую команду и отправляются на военных вертолетах в очаг эпидемии. У двух переживших заболевание берут образцы крови и улетают. Ещё не имея результатов проб, они советуют правительству немедленно изолировать район. Действующий комиссар провинции соглашается. Область с населением в 275 000 человек закрывается на строгий карантин. Внутри провинции Бумба запрещается полет частных самолет, въезд и выезд любого транспорта, остановка речных судов, католическая миссия и госпиталь в Ямбуке закрываются. На этот момент 80% персонала больницы уже умерли.

28 сентября 1976 года у монахини, которую привезли из Ямбуки в Киншасу, в больницу Нгалиема, берут анализы крови. Она попадает под ответственность бельгийского врача Жака Куртеля. Жак заподозрил у неё геморрагическую болезнь и изолировал. Взятые образцы крови отправили в Институт тропической медицины в Антверпене, в Бельгии. Пробирку с образцами при доставке разбили, и в конечном счете отдел микробиологии не смог дать ответ на вопрос - что это?

Все дело в способе анализа. Первый прогресс в вирусологии вообще произошел только с освоением возможности выращивать вирусы в искусственных условиях. Всё дело в том, что вирусы способны не только инфицировать, но и убивать клетки, что вызывает изменения в характере их роста. Больные влияют на здоровые, а убийство вируса в пробе какой-нибудь химией приводит к образованию из больных клеток бляшек - этот феномен называют цитопатическое действие. Но он занимает время... Из-за неясных результатов образцы передали в отдел электронной микроскопии, Вимому Джейкобу. Электронный микроскоп был вторым важным моментом в развитии вирусологии, и он давал быстрые и точные результаты. Вирус был идентифицирован как «подобный марбургу». Самые худшие опасения подтвердились.

В тот же день была уведомлена штаб-квартира ВОЗ в Женеве. Из-за отсутствия должной защиты в лаборатории, где из защиты были только стандартные средства (маска и перчатки), образцы немедленно перенаправили в Микробиологический научно-исследовательский институт в Великобритании, часть образцов - в Центр Контроля и профилактики заболеваний в Антланте, Джорджия, США. По инициативе ВОЗ карантин в Заире был ужесточен.

В последующие несколько месяцев заболеют 318 человек - все они контактировали с сестрами, Мабалой или его семьей - а 280 из них умрут в муках в этой далекой деревне. Во многом активность ВОЗ была обусловлена ещё и тем, что немного севернее они уже участвовали в создании карантина при аналогичной вспышке неизвестной болезни. Говоря строго, случай в Ямбуку был вторым в истории, просто об этом ещё не знали. Но именно после Ямбуку вирус попал в руки ученых, которые сопоставили его с Марбургом и поняли, что дела обстоят весьма серьезно. Именно расследование в Заире в конечном счете привело в Южный Судан. Где была зафиксирована аналогичная вспышка чуть раньше, с июня по ноябрь 1976 года. Произошло это в Нзаре, а нулевой пациент был идентифицирован как ныне неизвестный кладовщик на хлопчатобумажной фабрике, откуда через персонал 27 июня 1976 года заболевание попало в соседний город - Мариди. К моменту, когда власти узнали о произошедшем, в госпитале находилось 30 пациентов, а образцы были также собраны и отправлены в ВОЗ напрямую.

Первым предположением было то, что эпидемии связаны между собой, и распространение вируса произошло через торговые маршруты, по которым перевозили пальмовое масло. В Судан отправилась пара эпидемиологов-добровольцев из США и Европы: Джозэф МакКормик и Саймон ван Ньювенхов. Но в это время в стране шла гражданская война и следы Эболы оборвались спустя три недели поисков. Позднее в лаборатории установят, что штаммы Эболы отличались друг от друга, хотя и возникли в относительной близости. На хлопковом заводе и его окрестностях от заболевания погиб 151 человек из 284 заболевших.

Название вирус получил всё-таки из Ямбуку, в 60 км от которой протекает река Эбола, на местном наречии «Нгбани Легбала», что переводится как «чистая вода». Некоторое искажение названия и отказ от названия в честь деревни были использованы сознательно, чтобы не дискредитировать местность. Именно отсюда начались исследования и история болезни. Всего в том году Эбола унесла жизни 331 человека. А человечество вынесло для себя несколько ценных, но старых уроков о гигиене и карантине тяжело больных.

Вероятной причиной заражения кладовщика стали летучие мыши, жившие на стропилах под крышей, а школьного учителя - «буш мит», придорожная уличная кухня, где принято готовить и продавать любых животных из найденных или убитых в окрестностях. Причинами распространения считаются, по большей части, невероятная антисанитария в госпиталях и полное отсутствие стерильных медицинских инструментов, а также погребальные традиции местных племен, подразумевающих контактное прощание с покойником.

Сахарный диабет – очень распространенное заболевание, по данным ВОЗ, счет заболевших в мире идет на сотни миллионов человек. И по прогнозам экспертов, их число в ближайшие десятилетия заметно вырастет. Причем, опасность для пациента представляет не только диабет, но и развивающиеся на его фоне осложнения: инфаркт миокарда, инсульт, микрососудистые заболевания.

Как известно, сахарный диабет различается по типам, и для каждого из них есть своя наиболее эффективная стратегия лечения. Про диабет 1-го и 2-го типа слышали многие, куда менее известен MODY-диабет (его еще называют «сахарный диабет взрослого типа у молодых»).

– По большому счету, системным изучением особенностей этой формы диабета занимаются только в Москве и у нас, - отметила старший научный сотрудник лаборатории клинико-популяционных и профилактических исследований терапевтических и эндокринных заболеваний ФИЦ ИЦиГ СО РАН, к.м.н. Алла Овсянникова.

MODY-диабет относится к генетически-обусловленным формам этого заболевания, то есть, развитие гипергликемии (повышенного уровня сахара в крови) вызвано мутацией в каком-то конкретном гене. В зависимости от вида мутации, ученые делят MODY-диабет на 14 подтипов, причем, для каждого существуют своё оптимальное лечение.

Сотрудники НИИТПМ (филиал ФИЦ ИЦиГ СО РАН) проводят медико-генетическое консультирование семей пациентов с MODY-диабетом (поскольку риск передачи заболевания по наследству составляет 50%). Иногда, благодаря этому, удается диагностировать диабет у некоторых членов семьи еще на скрытом доклиническом этапе. Когда коррекция образа жизни, питания и при необходимости назначение терапии начинается на таких ранних стадиях удается добиться хорошей компенсации нарушений углеводного обмена.

Но так бывает в случае правильной ранней диагностики. Как отмечают ученые, до 80 % случаев MODY-диабета своевременно не выявляются или моногенные формы диабета ошибочно диагностируются как диабет 1-го или 2-го типов, в результате пациенты часто получают неадекватное лечение, особенно инсулинотерапию. Когда же есть основания заподозрить наличие именно этой формы диабета?

– Если речь идет о молодом (до 35 лет) пациенте без избыточной массы тела, у которого в семье был диабет в двух и более поколениях, и у него нет абсолютной потребности в инсулине, отсутствуют антитела к клеткам поджелудочной железы, то ему по согласованию с эндокринологом может быть рекомендовано пройти молекулярно-генетическое обследование на наличие MODY-диабета, - рекомендуют Алла Овсянникова и ее коллеги.

За последние годы научными сотрудниками института был накоплен большое количество данных по этой форме диабета, которые стали основой монографии «MODY: молекулярно-генетические детерминанты и персонализированный подход к ведению пациентов».

В частности, отмечено, что самым распространенным на территории Сибири является 2й подтип MODY-диабета (к таким же выводам пришли и московские медики, так что, вероятно, этот вывод можно распространить на всю страну). Впервые в России были опубликованы данные о динамическом наблюдении (на протяжении нескольких лет терапии) пациентов с MODY-диабетом и эффективности профилактики развития у них различных осложнений. Проанализирована эффективность применения ряда новых лекарственных препаратов, появившихся на рынке за последнее время. В результате, были выделены классы препаратов, который дает высокий терапевтический эффект именно в случае с различными подтипами MODY-диабета.

Все это вызывает живой интерес к книге, которая только вышла из типографии.

– У нас уже интересуются, как приобрести монографию, причем, не только врачи, но и пациенты, поскольку информации по лечению этой формы диабета, особенно на русском языке, очень мало, – рассказала Алла Овсянникова.

По сложившейся традиции, издание будет отправлено в библиотеки и на профильные кафедры медицинских учебных заведений Сибирского федерального округа.

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ СО РАН

Медицина высоких технологий - одно из самых важных направлений в здравоохранении. Благодаря современному оборудованию врачи творят чудеса, о которых еще несколько лет назад можно было только мечтать. О том, какую помощь могут получить пациенты в столице Сибири, эксперты рассказали на круглом столе в пресс-центре «Комсомольской правды» - Новосибирск».

«Пациент сам помогает себе восстановиться»

Мы начали разговор с сотрудниками клиники НИИЭКМ - это часть федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины, одно из передовых медучреждений в Новосибирске. Основана она была академиком Казначеевым, изначально здесь занимались изучением адаптации организма к стрессовым ситуациям. А с 2018 года врачи центра оказывают помощь людям, перенесшим инфаркты и инсульты, опираясь на собственные уникальные разработки.

- Чтобы сделать процесс медицинской реабилитации максимально эффективным, параллельно с общепринятыми методиками восстановления, такими как лечебная физкультура, массаж, работа с логопедом, психологом, мы включаем в процесс восстановления технологии биоуправления, - рассказала Елена Новикова, главный врач клиники НИИЭКМ.
Эти методики разработаны сотрудником института профессором Марком Борисовичем Штарком и не имеют аналогов ни в России, ни за рубежом.

- Концепция биоуправления такова: пациенты становятся активными участниками потребления услуги, - продолжает Елена Геннадьевна. - Они понимают и видят свои достижения благодаря специальным медицинским устройствам: пациент наблюдает, как меняется его дыхание, как работают его мозг и мышцы, контролирует процесс своего восстановления. Это мотивирует человека, что очень ценно!

Еще крайне важно то, как пациент ведет себя после выписки из стационара, поэтому клиника НИИЭКМ наладила отношения с городскими поликлиниками и частными врачами, которые занимаются восстановлением сибиряков. И если учесть, что количество людей, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, в Новосибирской области больше, чем в среднем по России, то подобная помощь крайне необходима.

- У нас мультидисциплинарный подход: кроме реабилитации, клиника оказывает помощь пациентам с различными терапевтическими патологиями, - добавила Елена Новикова. - То есть человек, который страдает, к примеру, гипертензией, одновременно будет лечить и сопутствующие заболевания, потому что они текут параллельно, и в этом случае важно правильно подобрать дозы лекарств.

Лечим людей за сотни километров

А как быть, если человек находится не в клинике, а за сотни километров, но помощь ему нужна прямо сейчас? Тогда на выручку приходит современная телемедицина, возможности которой широко используют в Клинике имени Мешалкина.

- Наш научный медицинский исследовательский центр - один из трех в стране (два других находятся в Москве и Санкт-Петербурге. - Прим. авт.), - говорит Сергей Артеменко, заместитель директора по научно-организационной работе Клиники имени Мешалкина. - И телемедицинские консультации - важная часть нашей работы в рамках нацпроекта «Здравоохранение».
Как все происходит? Медицинские организации, которые находятся за Уралом и прикреплены к клинике, делают запрос и просят о консультации.

- Проводятся консультации в защищенном канале связи. Мы либо вызываем специалистов к себе, либо консультируем дистанционно, - подчеркивает Сергей Артеменко. - Мы тоже обращаемся за помощью в федеральные центры, если в каком-то конкретном случае коллеги могут дать важные рекомендации, потому что у них более обширный опыт в ведении подобных пациентов.

Но есть принципиальный момент, на котором заострил внимание Сергей Дорофеев, председатель Новосибирской областной ассоциации врачей:

- Телемедицина - это способ общения врачей, способ посоветоваться с коллегами, что-то уточнить. Для пациента никакой первой консультации заочно быть не может. Это закреплено законом!
Клиника включилась в программу работы сосудистых центров. И если ранее на территории Советского района и Бердска не хватало медучреждений, где в любое время могут оказать помощь пациентам с инфарктами и инсультами, то сейчас в клинике действует круглосуточная служба.

- Это позволило значительно сократить время доставки пациентов: они поступают в течение двух часов, - сообщил Евгений Кретов, руководитель центра эндоваскулярной хирургии. - Благодаря этому прогноз для таких пациентов более благоприятный, ведь чем быстрее проведена операция, тем более она эффективна.

Рак определяем по крови

Участниками нашего круглого стола стали и сотрудники Научно-исследовательского института терапии и профилактической медицины - филиал ИЦиГ СО РАН. Именно там оказывают высокотехнологичную помощь в диагностике и лечении моногенных форм сахарного диабета.

- Мы разработали и направили в Министерство здравоохранения документацию о включении в программу оказания высокотехнологичной помощи диагностики семейной гиперхолестеринемии (нарушение состава крови, которое сопровождается повышением концентрации холестерина), - отметила Елена Шахтшнейдер, заместитель руководителя Научно-исследовательского института терапии и профилактической медицины - филиал ИЦиГ СО РАН. - Это заболевание наиболее распространено во всем мире: один из 200 человек является носителем патологических генов, которые приводят к высокому уровню холестерина. А это, в свою очередь, основной фактор риска развития инфарктов и инсультов в молодом возрасте. Диагностировать эту мутацию в институте могут как новосибирцы, так и жители соседних регионов.
Еще одна важная разработка института - уникальный метод по диагностике рака желудка.

- Наши сотрудники представили комплекс показателей, которые позволяют оценить не только наличие заболевания, но и высокую предрасположенность к нему, особенно если есть семейная история этого заболевания, - объяснила Маргарита Кручинина, ведущий научный сотрудник лаборатории гастроэнтерологии. - При этом мы берем у пациента кровь на анализ, то есть это малоинвазивный метод.

«Взрываем» больные клетки

Если диагноз «рак» уже поставлен, то ни в коем случае нельзя опускать руки. Во время дискуссии сибирские ученые объявили, что нашли способ, как победить онкологию. Они придумали, как убивать больные клетки, при этом нанося организму минимальный ущерб.

- Эта методика называется бор-нейтронозахватная терапия и является медициной будущего. Суть ее такова: с помощью специальных препаратов больные клетки организма насыщаются бором, а потом облучаются. Бор поглощает нейтроны, и происходит ядерная реакция и выделение огромного количества энергии внутри больной клетки, - описал процесс Сергей Таскаев, заведующий лабораторией бор-нейтронозахватной терапии Института ядерной физики имени Г.И. Будкера СО РАН.
Важный момент: здоровые клетки практически не страдают. Эту методику уже оценили в Китае и заказали первую установку из Сибири.

«Восстанавливаем удаленную из-за онкологии грудь»

Бывают ситуации, когда для того, чтобы победить онкологию, женщине необходимо удалить грудь. Но отчаиваться не стоит: благодаря современной пластической хирургии можно вернуть прежние формы. Это могут сделать врачи клиники UMG.

- Мы проводим до 100 серьезных операций в год, мелкие даже в расчет не беру, в их числе реконструкция молочных желез, - прокомментировал Вадим Зотов, пластический хирург, профессор НГМУ И НГУ. - Мы можем восстановить не только контуры, но и полностью отсутствующую молочную железу, которую удалили онкологи. Для этого у нас есть и протезы, и экспандеры, которыми раскачивают ткани, чтобы установить протезы.
Более того, иногда во время первичной консультации врачи клиники буквально спасают жизнь своим клиенткам.

- Мы можем направить пациентку к онкологам, потому что обнаружили какую-то опухоль или подозрительный участок, - делится Вадим Александрович. - У наших хирургов по две специальности, поэтому мы делаем сложнейшие операции и завершаем их красиво. Причем в соответствии со всеми мировыми стандартами!

Внимательно в клинике относятся и к реабилитации пациентов после операции.

- У нас есть дорогостоящее оборудование, которое может себе позволить далеко не каждый центр. - Ася Седельникова, заведующая отделением косметологии центра эстетической медицины UMG, приводит пример применения такого оборудования: - Мы можем реабилитировать рубцы на стадии сразу после отхождения корочки, и это позволяет добиться максимально приемлемого эстетического эффекта.
Помогают в клинике и пациентам с дерматологическими заболеваниями: к примеру, тем, у кого акне, розация, бороться с этими проблемами позволяет современное лазерное оборудование. Главная задача врачей центра - обеспечить качество жизни пациента.

Региональных руководителей уже не один год мучает злободневный вопрос: как удержать на селе молодых специалистов? О том, что в наших сельских захолустьях дипломированные спецы надолго не задерживаются, ни для кого не секрет. Впрочем, для вменяемого человека никакой загадки тут нет – причины оттока молодых людей из села совершенно понятны. Современные потребительские запросы в большей степени совпадают с городской средой, в то время как сельская местность пребывает у нас в далеко не самом лучшем состоянии.

Сегодняшнее российское село представляет какую-то невероятную по сюрреализму картину. Часть избушек чуть ли не довоенной постройки просто утопают в бурьяне. Другие еще кое-как показывают признаки жизни. Но самое поразительное: на фоне этого уныния яркими пятнами вырисовываются новенькие и весьма помпезные постройки. Чаще всего такой новодел - «инвестиции» какого-нибудь горожанина в недвижимое имущество. Общего положения дел эти особнячки, конечно же, не меняют. Село, так или иначе, находится в состоянии деградации.

Но как ни странно, в современном урбанизированном обществе неизбежно нарождается прямо противоположная тенденция, когда небольшая часть достаточно образованных горожан стремится покинуть душные мегаполисы и вернуться к природе. То есть люди не просто пытаются построить себе загородное жилье для более комфортного проживания, а радикально поменять сам образ жизни, обратившись непосредственно к сельскому хозяйству.

Напомню, что в Европе примерно с 1970-х годов началось движение по созданию так называемых экопоселений. Начиналось это всё с левацких коммун, но в ходе постепенных трансформаций стали появляться крупные поселения-холдинги, предлагающие в настоящее время большой набор экологической продукции и соответствующих услуг. То же самое намечается теперь и в России.

Полагаю, что проблему с молодыми специалистами вполне можно решить, «поймав» указанную волну. Иначе говоря, вместо того, чтобы привносить в сельскую жизнь «кусочек» городской среды (а именно так до сих пор многими из нас понимается проблема развития села), необходимо само обустройство людей вне города трактовать по-иному, то есть трактовать создание современных сельских поселений в русле указанного здесь экологического тренда.  Данный подход многое меняет в идеологическом и морально-психологическом плане. Обычно житель села воспринимает себя как «отсталого» провинциала, поскольку развитие цивилизации он привычно ассоциирует с городской средой. Подобное мироощущение как раз наблюдается у многих молодых специалистов, оказавшихся в сельской местности. Безусловно, психологическое отторжение «отсталой деревенщины» является серьезным побудительным мотивом к обратному отъезду в город.

Экологический тренд, как мы понимаем, меняет акценты и установки. Здесь переход к сельскому образу жизни воспринимается как безусловное благо, а не «отсталость». Но это отнюдь не означает, что поселенцы будут в точности воспроизводить прежний быт обычных селян.  Как правило, в экологическое движение включаются достаточно образованные люди. Образ жизни, который они для себя выбирают, в плане материально-технической составляющей может даже превосходить жизнь среднестатистического горожанина. В идеале экопоселение должно демонстрировать более прогрессивный вариант обустройства, нежели типичный городской микрорайон. И на этот идеал необходимо ориентироваться уже сейчас, ибо речь идет, по большому счету, о более совершенной форме организации жизни людей, основанной на принципах устойчивого развития.

На данный момент российские ученые уже предложили несколько вариантов экопоселений.  Поскольку жители таких поселений ориентированы на самостоятельное выращивание экологически чистой продукции (в том числе и на реализацию), то размер каждого подсобного участка предполагается весьма внушительным – от одного до двух га (в идеале). Большой участок, считают специалисты, позволит снизить антропогенное воздействие на окружающую среду и предоставит возможность успешно заниматься мелким фермерством. Кроме того, благодаря большим участкам снижается вероятность конфликтов между соседями (как это нередко происходит в тесных условиях дачных шести «соток»). В качестве заборов предлагается использовать живые изгороди, которые одновременно могут играть роль ветрозащитных полос, защищая участки от холодных северных ветров. Таким путем создаются микроклиматические зоны с повышенной температурой, что позволит выращивать теплолюбивые культуры растений. Вдобавок ко всему плотная живая изгородь в совокупности с другими зелеными насаждениями позволит значительно снизить шумовое воздействие с соседних участков.

Важно понять, что экопоселение по своему назначению не является подобием дачного сообщества. Для него не подходит отделение места жизни от места работы. Человек трудится в самом экопоселении. Без возможностей трудоустройства ни о каком устойчивом развитии таких территорий речи быть не может.  Отсюда вытекает непременное требование по выделению соответствующих функциональных зон, где можно осуществлять самую разнообразную трудовую деятельность.

Понятно, что совместить в одном проекте биопозитивные особенности экопоселения и социально-бытовую обеспеченность – задача очень непростая, особенно если решается она на чистом энтузиазме, без всякой государственной поддержки. Необходимо отметить, что в большинстве случаев экологические поселения создаются на средства самих жителей. Отсутствие государственной поддержки, конечно же, сказывается на общем уровне социальной и инженерной инфраструктуры. Тем не менее, в стране уже есть примеры, когда при поддержке государства людям удавалось воплотить подобные проекты. В качестве такого примера можно привести экопоселение «Райское», построенное в Тюменской области. Здесь территория жилой застройки состоит из индивидуальных участков, средняя площадь которых составляет примерно 1 га. К каждому участку подведено электричество, газ и холодная водоснабжение. Общественная зона, по проекту, включает центр здорового питания, двухэтажный бизнес-центр, небольшое торговое здание, медпункт с аптечным киоском, двухэтажное административное здание, детский сад-ясли с начальной школой, а также площадку для проведения культурных мероприятий. Кроме этого проектом предусмотрены зоны отдыха, зоны для спортивных мероприятий, тепличное хозяйство и конный парк. Также предусмотрены территории под развитие поселения. Иными словами, здесь экологические требования тесно увязаны с социальными. То есть проект предусматривал не только создание инженерной инфраструктуры, но и рабочих мест.

Конечно, такие проекты, реализованные в оптимистичные «нулевые» годы, воспринимаются теперь как региональная показуха. Мол, какой-то там «образцовый поселок» погоды в стране не сделает. Но это не совсем так. Дело в том, что первые образцы экопоселений, созданные с участием государства, призваны были наглядно показать, как должна выглядеть современная российская деревня. Подчеркиваю – современная! Думаю, подавляющее большинство наших сегодняшних деревень и поселков очень далеки от этого идеала. Но это не значит, что сам идеал лишен для нас всякого значения. Как раз наоборот: он должен произвести «переворот» в сознании людей, и прежде всего – в сознании руководителей, принимающих ответственные решения. Уверен, что многие из них просто не имеют перед глазами подобных образцов. Поэтому в большей степени нынешние проблемы села вытекают не от бедности нашей страны (при желании, средства на развитие всегда можно найти, не говоря уже о пустующих гектарах плодородных земель), а как раз из-за предвзятого, «отсталого» понимания вопросов, связанных с сельской жизнью и с развитием сельских территорий. Остается надеяться, что наши ученые, занимающиеся вопросами экологического домостроения, донесут эти прогрессивные образцы до сознания российских государевых мужей.

Николай Нестеров

После реформы Российской академии наук и присоединения к ней медицинской и сельскохозяйственной академий традиционный интерес общественности к выборам в РАН вырос еще больше. Многим памятны события, связанные с выборами 2016 года, итоги которых своеобразно подвел Президент РФ. Он заявил, что предоставит федеральным чиновникам, которые, несмотря на негласный запрет, приняли участие в выборах и прошли, возможность заниматься наукой, «потому что, судя по всему, для них научная деятельность гораздо важнее, чем исполнение рутинных административных обязанностей в органах власти и управления». И слово свое глава государства сдержал: став членами РАН, чиновники из Управделами президента, ряда министерств и ведомств лишились своих административных постов.

Немало претензий к результатам тех выборов предъявили и ученые, обвинившие коллег в необъективности, закрытости, клановости. В РАН не были избраны выдающиеся исследователи, чей уровень высоко оценило мировое сообщество, при этом в академические ряды прорвались не только высокопоставленные чиновники, но также и не блиставшие особенными научными достижениями бизнесмены, функционеры, родственники академиков. В отделениях медицинских и сельскохозяйственных наук в ряде секций претендентов оказалось столько же, сколько вакансий, в то время как по другим областям науки конкурс достигал нескольких десятков человек на место.

Избранный в 2017 году президентом РАН Александр Сергеев с самого начала заявил, что считает очень важным проведение выборов в условиях открытости и конкурентности. Свой интерес к академическому пополнению еще раз продемонстрировал Владимир Путин, в ноябре 2018 года на заседании Совета по науке и образованию отметивший, что процесс обновления состава Академии наук необходимо сделать прозрачным и публичным.

Подготовка к выборам-2019 началась больше года назад. Опираясь на письмо 34 членов академии, в котором было сформулировано несколько предложений по совершенствованию выборных процедур, руководство РАН организовало внутриакадемическую дискуссию. Поступившие предложения обобщила рабочая группа под руководством вице-президента академии Валерия Козлова, состоящая из авторитетных членов РАН.

Подготовленные рабочей группой рекомендации были изложены на весенней сессии Общего собрания РАН. А.Сергеев в очередной раз подчеркнул, что выборы надо провести так, чтобы их результаты «приветствовала бы не только РАН, но и все научное сообщество, и общество в целом». Для повышения конкурентности решено было объявить конкурс примерно на три четверти освободившихся в профильных отделениях мест (региональные отделения получили право задействовать все 100% имеющихся вакансий). Прозрачность планировалось обеспечить главным образом за счет публикации в открытом доступе основных научных результатов кандидатов.

Отметим: при обсуждении темы открытости на заседаниях президиума не раз звучали заявления о том, что предавать широкой огласке сведения о претендентах, включая их публикационные показатели и данные о нарушениях научной этики, «не в традициях академии». Уже тогда закрадывались подозрения, что «открыться» без скрипа у РАН вряд ли получится.

Весной были объявлены 76 вакансий академиков и 171 вакансия членов-корреспондентов (27 из них – с ограничением по возрасту, до 56 лет). Больше всего мест оказалось в Отделении медицинских наук (там были открыты 15 вакансий для академиков и 41 – для членов-корреспондентов) и Отделении сельскохозяйственных наук (12 и 23 вакансии соответственно). По завершении процесса выдвижения кандидатов выяснилось, что на звание академика претендуют 328 человек, а на место члена-корреспондента РАН – 1501.

Для размещения официальной информации о выборах, в том числе данных, которые кандидаты представили в Управление кадров РАН, был создан специальный сайт – http://ras-elections.ru. Большинство отделений необходимую информацию опубликовало. Однако три – нанотехнологий и информационных технологий, медицинских наук и сельскохозяйственных наук – сделать это отказались. Впрочем, первое из них все-таки выставило данные о своих кандидатах, но лишь за неделю до выборов.

Сопротивление ряда коллег не помешало поборникам прозрачности начать знакомить общественность с претендентами. Компания «Научная электронная библиотека» разместила на своем сайте наукометрические показатели всех кандидатов. Опубликованные на eLIBRARY.ru таблицы содержали такие показатели, как число публикаций, проиндексированных в основных базах данных, цитируемость, индекс Хирша. Те, кто обнаружили в своих показателях неточности, могли скорректировать их, обратившись в службу поддержки.

Подключились к процессу и рабочие органы Академии наук: Комиссия РАН по борьбе с лженаукой во главе с академиком Евгением Александровым и Комиссия РАН по противодействию фальсификации научных исследований (КПФНИ) под председательством академика Виктора Васильева. В конце прошлого года составы обеих команд были расширены за счет включения в них активных ученых, представляющих широкий спектр научных специальностей. Кроме того, в состав КПФНИ вошли представители вольного сетевого сообщества «Диссернет».

Пока в соответствии с регламентом проведения выборов формировались экспертные комиссии отделений, КПФНИ опубликовала на своем интернет-ресурсе в открытом доступе доклад об обнаруженных ею у ряда претендентов нарушениях академической этики. Эта информация, конечно же, привлекла внимание прессы. К нарушениям комиссия отнесла плагиат в диссертациях и научных публикациях кандидатов, а также данные об их участии в сопровождении фальсификаций диссертационных работ и статей других авторов. Кроме того, дискредитирующими звание ученого комиссия посчитала подлог эмпирических данных и распространение лженаучных идей.

Претензии были предъявлены 56 кандидатам из шести профильных отделений (общественных, историко-филологических, медицинских, биологических, физиологических наук, энергетики, механики и машиностроения), а также из двух региональных.

Комиссия порекомендовала отделениям руководствоваться политикой «нулевой терпимости к плагиату», то есть предлагать упомянутым в докладе кандидатам «очистить свою репутацию в обстановке публичной и гласной научной дискуссии». По мнению комиссии, «если человек ограничится процедурными и формально-юридическими ответами, то его следует считать репутационно замаранным, а его избрание – бросающим тень на соответствующее отделение РАН».

Доклад КПФНИ был представлен на заседании Президиума РАН, и руководители академии попросили отделения «разобраться с претензиями».

– Если не учесть эти данные в процессе работы экспертных комиссий отделений и на отделенческих выборах, вопросы с большой вероятностью всплывут в ходе основного голосования на Общем собрании РАН, – заметил вице-президент РАН В.Козлов.

Возражать на заседании никто не стал. Однако очень скоро в СМИ появились претензии к работе КПФНИ. В одном из общественно-политических интернет-изданий была опубликована статья, автор которой обвинил комиссию в нарушении регламента, превышении полномочий и «дискредитации большей части кандидатов в академики». Комиссия является совещательным органом при Президиуме РАН и должна была представить ему результаты проделанной работы до публикации на своем сайте, утверждалось в статье.

А.Сергеев, поблагодарив издание за критику, признал, что порядок действий должен быть иным: полученные комиссией результаты сначала следовало рассмотреть в отделениях, «нет ли там каких-то неправильностей, неточностей, потому что речь идет фактически о персональных данных».

Между тем члены КПФНИ активно включились во взаимодействие с отделениями и кандидатами, которые выражали несогласие с опубликованными выводами, причем дискуссия время от времени выплескивалась на страницы прессы. Итог ей В.Васильев подвел в документе, опубликованном на сайте РАН незадолго до выборов. В нем рассказано, как отреагировали на доклад экспертные комиссии разных отделений, и описан ход «согласительных процедур».

К этому моменту уже было известно, что отделения рекомендовали к избранию 14 из 56 упомянутых в докладе кандидатов. В.Васильев отметил, что КПФНИ не оспаривает приоритетное право отделений РАН самостоятельно решать вопросы, касающиеся оценки научных заслуг кандидатов и их важности по сравнению с нарушениями, однако «при отсутствии содержательных возражений к положениям доклада или другой серьезной информации, свидетельствующей в пользу кандидатов», оставляет за собой право обратиться непосредственно к Общему собранию РАН. Вместе с тем комиссия признала, что ей «следовало ознакомить с докладом отделения РАН перед его обнародованием».

Свой анализ претендентов на высокие академические звания провела и Комиссия РАН по борьбе с лженаукой. Она подготовила доклад о псевдонаучных публикациях ряда кандидатов. Памятуя об опыте КПФНИ, комиссия не стала спешить с его публикацией в открытых источниках. Материалы передали в президиум, а тот переслал их отделениям. И только спустя неделю доклад был опубликован на сайте комиссии. В этом документе подвергаются критике работы двух кандидатов в члены-корреспонденты и четырех кандидатов в академики.

Большинству из них поставили в вину публикацию недостаточно проверенных, с точки зрения комиссии, данных об эффективности так называемых релиз-активных лекарственных средств, которые близки к гомеопатическим. По мнению комиссии, явление релиз-активности строго не доказано и «противоречит фундаментальным универсальным принципам и законам естествознания».

Упомянут в докладе и кандидат, который в своей статье призывает к проведению исследований под патронатом Русской Православной Церкви, что, по его мнению, позволит «адекватно систематизировать конкретный объект не только по отношению к другим обитателям нашего падшего мира, но и к его первозданным родоначальникам». У другого претендента на звание академика псевдонаучной публикацией названа статья о «бесконтактной передаче приобретенной информации от умирающего субъекта к зарождающемуся», с описанием опытов с отрезанными крысиными головами.

Естественно, что выборная тема обсуждалась на последнем перед Общим собранием заседании Президиума РАН. Акцент был сделан на анализе формальных показателей, характеризующие нынешние выборы, которые изложил главный ученый секретарь президиума Николай Долгушкин. Согласно приведенным им данным, конкурс среди кандидатов в члены академии вырос по сравнению с 2016 годом с 2,6 до 4,3 человека на вакансию (рекорд – 13 человек на место – поставлен в Отделении химии и наук о материалах по специальности «Наука о материалах») и с 5,4 до 8,8 на место члена-корреспондента (рекорд – 55 претендентов на место – отмечен в Отделении математических наук по специальности «Прикладная математика и информатика»). По 42 специальностям (40% от общего числа вакансий) конкурс составил более десяти человек на место.

Средний возраст кандидатов в академики – 67 лет, а в члены-корреспонденты – 58,7. Это несколько выше, чем в 2016 году. В выборах примут участие 229 профессоров РАН (12,5% от числа кандидатов): академиками стремятся стать 15 профессоров, членами-корреспондентами – 214.

А.Сергеев акцентировал внимание собравшихся на цифрах, связанных с конкурсом, отметив, что пришла пора всерьез ставить вопрос о перераспределении вакансий между отделениями. Те из них, по которым заявки на участие в выборах подает рекордное количество выдающихся ученых, должны получить большее представительство в РАН. С ним согласен и вице-президент А.Хохлов.

– Мы видим низкие публикационные показатели многих кандидатов от Отделения сельскохозяйственных наук, – отметил Алексей Ремович в беседе с корреспондентом «Поиска». – Настораживает, что на позицию академика по ряду специальностей в Отделении медицинских наук в очередной раз заявлено по одному человеку. Коллеги объясняют такой казус тем, что выдвинуты несомненные лидеры, с которыми никто не захотел конкурировать. Возможно, это и так, но все равно это не выборы, а назначение. В то же время в других областях на одну вакансию претендуют десятки ученых мирового уровня. Ситуация явно ненормальная, и мы должны на нее отреагировать при подготовке к следующим выборам.

Что касается вопроса о том, как руководство академии относится к демаршу отделений, отказавшихся публиковать даже формальные сведения о своих кандидатах, А.Хохлов отметил, что ему непонятно, почему бюро отделений приняли такие решения.

– Мы не хотим на них давить, – пояснил вице-президент. – Не думаю, однако, что подобное поведение руководства отделений «добавит очков» и кандидатам, и самим отделениям.

Высказался А.Хохлов и по поводу реакции ряда экспертных комиссий отделений на доклад КПФНИ, в частности, об их решениях рекомендовать к избранию упомянутых в нем ученых.

– Отделения отнеслись к представленным КПФНИ данным по-разному, – сообщил Алексей Ремович. – Многие провели дополнительные заседания для обсуждения полученной информации и учли ее при рекомендации кандидатов. Подробности взаимодействия изложены в итоговом материале академика В.Васильева. Там отмечается, что конструктивные переговоры комиссия провела с представителями Отделения медицинских наук. В результате из 17 фигурантов доклада среди рекомендованных оказались только трое. После детального обсуждения члены КПФНИ согласились с мнением отделения о том, что нарушения этих ученых можно признать незначительными по сравнению с их научными заслугами и авторитетом. С отделениями общественных, историко-филологических и сельскохозяйственных наук диалога, к сожалению, не получилось. В итоге арифметика такая: отделения рекомендовали 14 отмеченных в докладе КПФНИ кандидатов, по семи из них найден консенсус. Если на выборах в отделениях пройдут остальные семеро или другие фигуранты доклада, дискуссия будет продолжена на Общем собрании академии. Решение о том, кто и по каким кандидатурам будет выступать, предполагается принять на совместном заседании КПФНИ и Комиссии РАН по борьбе с лженаукой, намеченном на 13 ноября, когда станут известны результаты выборов в отделениях.

Надежда ВОЛЧКОВА