18 ноября в Международный день геоинформационных систем специалисты «Дата Ист» провели занимательный онлайн урок геоинформатики для студентов Новосибирского городского открытого колледжа. Они рассказали, как с помощью ГИС строить трехмерные модели нефтяных месторождений, следить за распространением коронавируса, выбирать самый экологичный район для приобретения жилья и создавать тактильные карты для слабовидящих, а также обсудили с ребятами, какие профессии будут востребованы в будущем.

Перед ребятами выступил генеральный директор «Дата Ист» Вячеслав Ананьев.

«Время великих географических открытий давно прошло, но тем не менее хочется понимать и изучать окружающий мир, - отметил он. - На смену простым наблюдениям, карандашу и бумаге пришли геоинформационные технологии и понятие карты сегодня очень сильно изменилось».

Специалисты «Дата Ист» решили показать различные ГИС проекты на практике. Вместе со студентами они выбирали лучший район в Денвере для открытия кафе, учитывая доходы населения и уровень преступности. Ребята узнали, и как создаются тактильные карты для незрячих и слабовидящих, познакомились с условными обозначениями и технологией 3D печати. В рамках урока также состоялась географическая викторина с интересными и шуточными вопросами. Например, нужно было ответить, зачем в Гон-Конге строят небоскребы с пустыми этажами, с какой целью в Австралии возвели забор протяженностью 5000 км, и почему туристам в пещере Вайтомо в Новой Зеландии нельзя смеяться.

Выступая перед школьниками, директор по производству «Дата Ист» Юрий Ткачев сказал, что будущее человечества - за развитием геоинформационных технологий, потому что они сегодня влияют на все сферы общества. Он рассказал о привлекательной профессии программиста, работе с большими данными, искусственном интеллекте, разработке востребованных мобильных приложений. 

После урока ребята поделились своими впечатлениями и пожелали, чтобы таких практических уроков было больше. Все участники получили сувениры от компании «Дата Ист».

Екатерина Вронская

Ученые Института теплофизики имени С.С. Кутателадзе СО РАН в Новосибирске разработали нейросеть, определяющую режимы горения при сжигании топлива на крупных производствах. Программа позволяет различить изменения в пламени, недоступные человеческому глазу, и избежать аварийных ситуаций, сообщил ТАСС старший научный сотрудник института, инженер Михаил Токарев.

"Мы в институте занимаемся экспериментальным и численным моделированием камер сгорания, тепловых котлов, и там иногда возникают аварийные режимы работы, например, когда пламя гаснет. Если мы поставим небольшую, недорогую камеру и сделаем программный продукт, который сможет "подсматривать" в окно за этим процессом и дополнительно подсказывать оператору, то можно избежать аварийных ситуаций", - сказал собеседник агентства.​

Нейросеть различает несколько режимов горения, она способна отследить изменения в пламени, недоступные человеческому глазу, в том числе по веществам, которые образуются в процессе горения, составу смеси. Как рассказал Токарев, после анализа изображения нейросеть способна подать сигнал оператору производственной установки, который сам принимает решение о дальнейших действиях.

"Пока что эти камеры сгорания лабораторные, которые мы используем для исследования процессов сгорания. В перспективе [нейросеть] может быть использована на котлах, на тепловых станциях, крупных производствах, там стоит добавить еще дополнительные сенсоры, [чтобы] следить за процессом не только в видимом спектре", - добавил Токарев.​​

Институт теплофизики Сибирского отделения РАН был основан в 1957 году в Новосибирске. Основными направлениями научной деятельности института являются теплофизические основы создания нового поколения энергетических и энергосберегающих технологий и установок, физическая гидрогазодинамика, теплофизические аспекты водородной энергетики, теплофизические свойства веществ. В учреждении работает 490 сотрудников, более 50 из которых являются докторами наук.

Образ абсолютно сухой лунной поверхности внушался нам еще со школьной скамьи. Прекрасно помню вопрос учителя химии: «Объясните, почему на Луне нет воды?». Ответ был стандартный и по тем временам вполне научный: воды нет, потому что там нет атмосферы, а если нет атмосферы, то вся вода целиком улетучивается с поверхности. Короче говоря, воды на Луне быть не может в принципе – с этой уверенностью мы живем уже многие годы.

Кстати, вспомните знаменитый фотоснимок отпечатка подошвы Нила Армстронга: скептики объявляли его «фальшивкой» как раз за то, что отпечаток выглядит слишком четким, как будто оставленным на сыром песке. Мол, если на Луне нет воды, то откуда такие четкие следы? В ответ им приводили какие-то данные по механическому составу лунного грунта, состоящего из мелких частиц с особой конфигурацией, благодаря чему и получается такие отчетливые вмятины.

Разумеется, до последнего времени ни о какой «мокрой» Луне не могло быть и речи. Многочисленные снимки миссии «Аполлона» подтверждали устоявшиеся представления, демонстрируя нам совершенно сухое и пыльное пространство, без всяких вкраплений льда или чего-то подобного, содержащего воду. Интересно, что пятьдесят лет назад в образцах лунного грунта, доставленного на Землю американскими экспедициями, были якобы обнаружены некоторые признаки наличия воды. Однако ученые категорически отвергли такое предположение, поскольку оставались верны утверждению, что на Луне воды не может быть в принципе! Любые намеки на содержании влаги в исследуемых образцах объяснялись тем, что эти образцы были случайно «подпорчены» высокой влажностью атмосферы Хьюстона.

Однако последние исследования, начавшиеся с наступлением нового тысячелетия, вынуждают научный мир пересмотреть свои устоявшиеся взгляды. В 2009 году в американской прессе стали появляться публикации, уверенно сообщавшие о «мокрой» Луне. Анализируя данные, полученные со спутников, ученые пришли к выводу, что на лунной поверхности может находиться приличное количество воды. Поначалу речь шла о гидроксиле, распределенном тоненькими, микроскопическими слоями. Но уже тогда было высказано предположение, что вода вполне может содержаться в виде льда в постоянно затененных кратерах и, возможно, даже на освещенных участках.

Совсем недавно ученые получили новые данные, подтверждающие предыдущие выводы о «мокрой» Луне.  Исследование проводилось с помощью Стратосферной обсерватории для инфракрасной астрономии NASA (NASA’s Stratospheric Observatory for Infrared Astronomy - SOFIA), совместно с Аэрокосмическим центром Германии. В двух словах: SOFIA – это специальный большой телескоп диаметром 2,5 метра, установленный на борту модифицированного лайнера «Боинг 747SP», летящего на высоте порядка 13 км (45 тысяч футов). Такая обсерватория позволяет астрономам изучать Солнечную систему способами, недоступными для наземных телескопов.

Полученные данные, отмечается в публикациях, убедили ученых в том, что вода способна распространяться по ВСЕЙ лунной поверхности, включая и освещенные Солнцем участки. Предыдущие миссии, как было сказано, подтверждали наличие гидратации на освещенных местах, однако было не совсем ясно, идет ли речь о воде или о других формах (OH). Благодаря SOFIA было точно установлено, что речь всё-таки идет о воде. В октябре этого года на американских информационных ресурсах появилось достаточно много публикаций на эту тему, в том числе на сайте NASA.

Как следует из публикаций, SOFIA обнаружила молекулы воды в крупнейшем кратере южного полюса, видимого с Земли. Предположительно, вода находится в концентрации от 100 до 412 частей на миллион, что эквивалентно одной бутылке объемом 340 миллилитров (12 унций) на один кубометр грунта, рассыпанного на поверхности Луны. Нельзя сказать, что это внушительная цифра. Так, в пустыне Сахара воды в 100 раз больше, чем ее обнаружено на нашем спутнике. И, тем не менее, даже это количество способно подвести нас к революционным изменениям в области астрономии. По признанию одного из сотрудников NASA, данное открытие бросает вызов устоявшимся представлениям о характере лунной поверхности.  Ведь Луна, как мы сказали, считалась абсолютно сухой даже после того, как оттуда вернулись американские астронавты с ценными образцами лунного грунта.

Разумеется, для ученых остается загадкой, каким образом вода сохраняется в грунте.  Без плотной атмосферы, как принято считать, она должна полностью улетучиться в космос. Этот вопрос занимает исследователей даже больше, чем вопрос появления самой воды на Луне. В принципе, на последний вопрос существует несколько ответов. В создании воды, считают ученые, могут быть задействованы несколько сил. Например, микрометеориты, включающие воду в свой состав, могут осаждать ее на поверхности Луны после падения. Другую возможность создает солнечный ветер, «доставляющий» к поверхности нашего спутника водород, который вступает затем в реакцию с кислородосодержащими минералами.

Но как воде удается удерживаться на поверхности и накапливаться? Этот вопрос теперь – самый интригующий. Возможно, полагают ученые, вода оказывается «запечатанной» в стеклоподобных шариках, возникших в результате сильного нагрева при падении микрометеоритов. Не исключено также, что она скрыта внутри мелких комочков лунного грунта и, таким образом, защищена от солнечного света. В общем, SOFIA открыла новую страницу в астрономии, пока еще не заполненную. Возможно, последующие полеты Стратосферной обсерватории помогут больше узнать о том, каким образом вода производится, где она хранится и где её находится больше всего.

Как и следовало ожидать, открытие воды на Луне всколыхнуло воображение ученых и политиков, намеревающихся в ближайшие годы заняться колонизацией нашего спутника.  Ученые надеются, что если воду можно добывать на месте, это позволит сократить затраты на ресурсное обеспечение новых пилотируемых  миссий. Так, в рамках программы NASA Artemis к 2024 году запланирована очередная высадка людей  - женщины и мужчины. В свете этой программы дальнейший поиск воды приобретает еще большую актуальность для науки.

Однако меня больше всего в этой истории интригует то, что неожиданное открытие странным образом подтвердило… мудрость древних. Дело  в том, что в древней мифологии Луна неизменно ассоциировалась  с водной стихией. Считалось, что она управляет дождями и морскими приливами. В старину даже дожди соотносились с лунными фазами. Одним из символов Луны была раковина и заключенная в ней жемчужина. Некоторые народы верили, что женщины с помощью жемчуга способны вызывать дождь. Образ Луны часто присутствовал в обрядах по вызыванию дождя. Быть может, древние что-то знали? Ведь Луна в их представлениях была однозначно «мокрой». Поэтому кажется удивительным, что в наши дни мы начинаем возвращаться к этому образу благодаря новейшим научным открытиям.

Николай Нестеров

Археологи завершили поиск остатков фундамента Тихвинской церкви, построенной в Таре в 1784–1789 годах и снесенной в середине XX века. Находился храм на территории старого городского кладбища, официально именуемого в настоящее время Комсомольским парком, где сейчас ведутся работы по благо­устройству.

Само место, где покоятся многие поколения жителей города, обязывает относиться к нему с особым вниманием. В частности, при выполнении работ нельзя не учитывать оказавшиеся под слоем земли руинированные остатки церкви, дабы не заложить их сверху плиткой. Ну а поскольку без лопаты их было не найти, за дело взялась очередная экспедиция Института археологии и этнографии СО РАН, причем стоит отметить, что немалую помощь ученым оказали тарские школьники – археологический трудовой отряд «Тарская крепость».  

– Прежде всего, – сказал нам руководитель экспедиции Сергей Татауров, – мне бы хотелось поблагодарить наших юных помощников, а также службу занятости, районную и городскую администрации, которые сумели организовать участие школьников в раскопках. Без них в этом году выполнить такой объем работ нам было бы очень тяжело. Общими усилиями удалось обнажить весь фундамент церкви, в том числе остатки кладки. Выявленное в результате исследований  основание, глинобитное с кирпичом, по крайней мере там, где был притвор и колокольня, в настоящий момент представляет собой монолит, цельную плиту, без трещин и других видимых разрушений. Думаю, что ее вполне можно использовать в качестве основания под новое строительство, то есть для восстановления этого храма. Конечно, утверждать это с уверенностью можно будет после экспертизы. Но очень хочется видеть этот утраченный архитектурный памятник возрожденным.

Археологи отмечают любопытную деталь: вся территория, как внутри фундамента, так и снаружи, была засыпана илом, по всей видимости, иртышским, что позволяло отводить излишки влаги от фундамента. Нигде больше, ни на Никольской церкви, ни на Пятницкой, подобная деталь не встретилась.

Выявленные очертания здания совпадают с теми размерами, которые сохранились в архивных документах: ширина – 3 сажени 2,5 аршина (8,2 метра), длина – 8 саж. 2 арш. (18,5 м). 

Теперь с учетом точного местонахождения Тихвинской цер­кви должен быть изменен проект благоустройства парка. О том, что предложат архитекторы, станет известно совсем скоро.

Автор: Сергей Алферов

Продолжаем тему моделей взаимоотношений власти и научного сообщества, которые существуют за пределами нашей страны. В прошлый раз речь шла об американских «фабриках мысли». Сегодня предлагаю обратиться к опыту тех, кто, как считается, нам ментально ближе. Как же решают эту проблему в Европе, а если точнее – в ФРГ.

Опыт Германии нам интересен еще и тем, что у нас есть немало схожего в историческом фоне. Германия потерпела тяжелые поражения в мировых войнах, после чего оказалась в состоянии тяжелейшего политического, экономического и мировоззренческого кризиса. СССР распался не в результате войны, но последовавший затем кризис вполне сопоставим по последствиям. Немецкая наука после Второй мировой пострадала ничуть не меньше, чем отечественная наука после 1991 года. А еще в Германии наука стала одним из важных орудий для выхода из кризиса и в России ей прочат ту же самую роль. Конечно, при соблюдении ряда условий в частности, выстраивания оптимальной модели отношений «наука-власть». И потому немецкий опыт решения этой задачи уже является для нас интересным (конечно, с учетом новых реалий и национальных особенностей).

Для начала, обрисуем границы компетенций. В центральном правительстве за научную политику отвечает Министерство образования и исследований (BMBF). В зоне его ответственности находятся сфера научных исследований.

Также есть широкие возможности для действий в этой области у разных организаций, не обязательно напрямую связанные с академической средой. Прежде всего это общественные фонды, которые представляют собой автономные исследовательские центры, занимающиеся самой различной проблематикой – от политических технологий до фундаментальных исследований в области естествознания.

Как и американские фабрики «мысли», фонды выполняют роль основного посредника между научными группами и политическими силами. Но в отличие от американцев, в ФРГ более разнообразный политический спектр, что неизбежно наложило отпечаток и на фонды (среди которых тоже наблюдается большее разнообразие по выбору политических партнеров). Выгода для политических сил очевидна: сначала они через фонды помогают финансированием научным группам, а потом представляют итоги исследований обществу как продукт своей деятельности в том числе («наша партия поддержала перспективное исследование в области производства биоэтанола, утилизации пластика, терапии онкозаболевани и т.п.»).

Причем многие фонды имеют узкую специализацию и одну партию в качестве партнера, что делает их своего рода «интеллектуальным ресурсом» этой политической силы.

Есть и определенное «разделение труда»: фундаментальные исследования финансируются преимущественно государством, а фонды больше вкладываются в прикладные разработки и научные проекты в области гуманитарного знания.

Важным нюансом этой системы является то, что движение в ней двустороннее. Как партии могут искать себе партнеров среди фондов, ориентируясь на свою текущую повестку, так и фонды могут проявлять инициативу, предлагая поддержать тот или иной проект разным политическим силам. Это делает систему более гибкой и соответствующей актуальной ситуации в сфере научных исследований.

Наличие двойного посредника между государством и научным сообществом (партии и фонды) отличает Германию от тех же США. Так система сложилась в послевоенное десятилетие, когда развитие начал демократии и федерализма ставилось главной задачей реконструкции Германии. Созданные в этот период исследовательские центры должны были сохранять автономию от правительства, чтобы освободить научное сообщество от возможного политического давления. В результате, к слову, доля государственного финансирования в общественных фондах ФРГ далеко не всегда является самой значительной.

Но у всего есть и обратная сторона. Сделав научную систему достаточно автономной от государственной политики, немцы получили «на выходе» высокий уровень ее фрагментарности. Поскольку каждый фонд проводит свою независимую политику, научные центры выстраивают сложную систему взаимоотношений с разными фондами. В итоге, «клиенту» (не важно – партии, корпорации, государству) часто непросто найти фонд или исследовательский центр, который сможет решить нужную задачу своими силами.

Вторая проблема этой системы – неравномерное финансирование. Центрам, занимающимся гуманитарными и общественно-политическими исследованиями, проще получать источники дохода, поскольку сама их сфера деятельности очень широка и легче адаптируется к повестке политических партий. Исследовательские институты, занятые в сфере фундаментальных и технических наук, не всегда могут рассчитывать на масштабную финансовую подпитку со стороны фондов, и им приходится сосредотачиваться на корпорациях, подстраивая свою научную программу под запросы рынка (что негативно сказывается на фундаментальных исследованиях).

И тем не менее, в целом система работает и работает достаточно хорошо: ФРГ на сегодня является не только одной из ведущих экономик Первого мира, но и одним из лидеров научно-технического прогресса.

Другой вопрос, насколько мы можем перенести эту модель на российскую почву без кардинальной адаптации. Наша политическая система имеет гораздо менее дифференцированную структуру, фонды, которые финансируют науку завязаны не на партии и политические группировки, а на бюджет. А число крупных корпораций, готовых вкладываться в российскую науку, причем, «играя в долгую» крайне невелико (чаще всего дело ограничивается «декларациями о намерениях»).

В итоге мы приходим к невеселому выводу. Перенос немецкой модели в ее первозданном виде возможен только после кардинальной перестройки политической и экономической системы России. А ее адаптация под текущие реалии, фактически, нивелирует, большую часть преимуществ, которые эта модель дает.

Сергей Исаев

Встреча прошла 13 ноября в формате видео-конференц-связи. Министры собрались для актуализации приоритетов в области науки, технологий и инноваций стран «пятерки». В Год председательства Российской Федерации в БРИКС координацию в сфере научно-технического и инновационного сотрудничества межгосударственного объединения осуществляет Минобрнауки России.

Во встрече участвовали министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков, министр науки, технологий и инноваций Бразилии Маркус Понтис, союзный министр, министр здравоохранения и благосостояния семьи, науки и технологий, науки о земле Индии Харш Вардхан, заместитель министра науки и технологий КНР Хуан Вэйя, министр высшего образования, науки и технологий Южно-Африканской Республики Бонгинкоси Эмануэль Нзиманде.

Повестка встречи включала: рассмотрение вопросов актуализации приоритетов в области науки, технологий и инноваций в каждой стране БРИКС, включая НТИ развитие в постковидное время, утверждение отчета о деятельности Рабочих групп БРИКС в 2019-2020 годах, включая конкурс научно-исследовательских проектов по COVID-19, подведение итогов работы Управляющего комитета НТИ стран БРИКС, а также итогов 5-летнего сотрудничества в рамках Меморандума о взаимопонимании в области НТИ стран БРИКС. Результатом встречи станет подписание НТИ Декларации 2020 года и принятие Календаря мероприятий на 2020-2021 годы.

Встреча состоялась в пятую годовщину принятия Меморандума о сотрудничестве в сфере науки, технологий и инноваций БРИКС. За последние пять лет научно-техническое и инновационное сотрудничество в рамках межгосударственного объединения БРИКС развивалось по экспоненте и вышло на принципиально новый уровень, в том числе благодаря ведущей роли Российской Федерации. Сотрудничество стран «пятерки» в сфере науки, технологий и инноваций является одним из локомотивов кооперации в рамках межгосударственного объединения.

В соответствии с утвержденными Президентом РФ Планом мероприятий БРИКС на 2020 год и Концепцией председательства Российской Федерации в БРИКС девиз председательства России «Партнерство БРИКС в интересах глобальной стабильности, общей безопасности и инновационного роста» подчеркивает инновационную деятельность в развитии пятистороннего сотрудничества.

Несмотря на сложившуюся в мире ситуацию в связи с пандемией COVID-19, Минобрнауки России продолжило проведение запланированных мероприятий стран БРИКС в сфере науки, технологий и инноваций, большинство из них состоялись в онлайн-формате.​

Еще полвека назад глобальное потепление многим казалось невероятным явлением. Как отмечал в свое время выдающийся советский климатолог Михаил Будыко, в начале 1970-х годов было выдвинуто более двадцати (!) сценариев глобального изменения климата, и все они, так или иначе, предполагали дальнейшее похолодание на планете. Почему «дальнейшее»? Потому что в те годы отмечалась как раз тенденция к понижению температуры, начавшаяся где-то с 1940-х годов. Отсюда вытекала уверенность, что данный тренд – всерьез и надолго, поскольку события планетарного масштаба протекают в иной длительности, нежели обыденная жизнь конкретного человека. Ведь в земной истории процессы растягиваются на века, а иной раз – на тысячелетия.

Таким образом, определенная часть ученых пребывала в уверенности, будто впереди человеку уготованы суровые лихолетья. Существовала, кстати, реальная обеспокоенность, что в средних широтах сельхозпроизводители столкнутся с большими проблемами из-за сокращения сроков вегетации растений. В научно-популярной литературе и в научной периодике появлялись публикации, где предвещалось широкое наступление арктических льдов, способных-де полностью остановить навигацию в северных морях нашей страны, начиная с 2000 года.

Однако тогда же, в 1970-е, при более тщательных исследованиях были обнаружены признаки изменения глобальной температуры в сторону потепления. Несколько американских ученых, проводя исследования термического режима не севере Атлантики, высказали предположение о начавшемся отступлении холода. В середине 1970-х были получены аналогичные данные применительно к Антарктике. Соответственно, со стороны исследователей прозвучали довольно робкие предположение о начале глобального потепления. В ту пору они еще не имели серьезной эмпирической базы и наглядных подтверждений. Однако становилось понятно, что необходимы дальнейшие, более тщательные исследования. Ведь то, что было предварительно принято за начало глобального потепления, могло на самом деле оказаться незначительным отклонением от общего тренда в сторону похолодания. Тем не менее, в конце 1970-х вопрос о начавшемся глобальном потеплении в научных кругах стали поднимать открыто и недвусмысленно.

Больше всего в этой истории поражает то, что в то время ученые даже вообразить не могли тех событий, которые явят нам картину глобального потепления спустя всего лишь каких-то 30-40 лет. В наши дни эти изменения происходят наглядно, и согласно недавним расчетам, в самых холодных регионах планеты вполне может наступить точка невозврата, когда исчезновение ледников станет необратимым.

Так, новейшие исследования показали, что существующий сейчас рост глобальной температуры способен в скором времени обозначить переломный момент, после которого начнется безостановочное таяние антарктического льда. Иными словами, если динамика потепления в ближайшие десятилетия не изменится, рассчитывать на «отскок» будет уже бессмысленно. Такие результаты получены учеными Потсдамского института с помощью современных моделей. Необратимость данного процесса сродни тому, что происходит с молоком, добавленным в чашку кофе. Даже если температуры после означенного рубежа вернутся к нынешним значениям, таяние льда все равно продолжится. Именно так необходимо понимать тезис о необратимости.

Впрочем, ученые не утверждают, что лед полностью исчезнет за короткий период. Возможно, этого не произойдет даже в следующем столетии. Принципиальное значение имеет то, что потеря льда в Антарктике УСКОРЯЕТСЯ. В этой связи ученым важно оценить последствия данного процесса, ведь накопленная в Антарктиде масса льда содержит огромное количество воды, способной поднять уровень мирового океана на 58 метров.

Есть еще один принципиальный момент, называемый «положительной обратной связью» (о чем писал в свое время Михаил Будыко). На него современные климатологи обращают особое внимание. К примеру, воды океана, поглощая тепло из атмосферы, передают его уязвимым для положительных температур подножиям больших антарктических ледников, выступающих в море. Вода, таким образом, делает ледники неустойчивыми, в результате чего они начинают сползать в море. Особенно уязвим в этом плане, отмечают ученые, Западно-Антарктический ледяной щит. Однако аналогичная угроза может распространиться и на отдельные участки Восточно-Антарктического ледяного щита.

Согласно расчетной модели, после повышения глобальной температуры на 2 градуса Цельсия Западно-Антарктический ледяной щит будет разрушаться в основном из-за его соприкосновения с теплыми океанскими водами. Это вызовет подъем уровня моря более чем на два метра. Вслед за этим начнут таять ледники в Восточной Антарктике. В том случае, если рост глобальной температуры перейдет порог в шесть градусов Цельсия, за обозримый период будет потеряно порядка 70 процентов массы антарктического льда, из-за чего уровень моря повысится на 40 метров. Как мы уже сказали, эти льды уже не удастся восстановить, даже если температуры вернутся к показателям доиндустриальной эпохи.

Впрочем, реальные климатические факторы создают настолько сложные формы взаимодействия разных сред, что их невозможно описать с помощью какой-либо одной модели. Так, согласно расчетам ученых Массачусетского университета, холодная масса талой воды способна на какое-то время… приостановить глобальное потепление. Однако эти выводы вряд ли могут нас обнадежить. Для восстановления ледников необходимо сделать так, чтобы глобальная температура опустилась ниже значений доиндустриальной эпохи хотя бы на один градус. Вряд ли этому посодействуют те усилия, которые сегодня предпринимают европейские страны в отношении выброса парниковых газов. Как принято говорить в России: «Процесс пошел…».

Стремительное (по геологическим меркам) сокращение льда наблюдается и в северном полушарии. Так, согласно расчетам, к 2100 году Гренландия начнет терять лед с самой высокой скоростью за последние 12 тысяч лет. К таким выводам пришли ученые из Университета Буффало в Нью-Йорке.  Исследователи использовали модель, учитывающую изменение протяженности ледников за предшествующий период, начиная с эпохи Голоцена. По их оценкам, во время последнего серьезного потепления, случившегося 10 тысяч лет назад, Гренландия теряла лед со скоростью 6 000 миллиардов тонн за столетие. Эта скорость оставалась непревзойденной до ПОСЛЕДНИХ ДВУХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ. Начиная с 2000 года была отмечена аналогичная скорость потери льда – 6 600 миллиардов тонн за сто лет. Но к следующему столетию, утверждают ученые, этот темп увеличится, составив, согласно прогнозу, 8 800 миллиардов тонн за столетие. В том случае, если выбросы парниковых газов будут нарастать, мы получим вообще убийственную цифру в 35 900 миллиардов тонн!

Разумеется, моделирование ни в коем случае нельзя принимать за окончательную истину. Заявления относительно скорости таяния льдов, конечно же, - не факты, а умозаключения. И в этом необходимо давать себе отчет. Но в то же время мы должны понимать, что и заявления противоположного характера – о грядущем похолодании - также являются умозаключениями и покоятся на определенной модели, которая вполне может оказаться весьма несовершенной или неполной (как это было в случае с так называемыми циклами Миланковича). Неоспоримым фактом в этой истории является одно: полярные льды на самом деле стремительно тают, и теперь это можно увидеть невооруженным глазом.

Олег Носков

«” Вертикальный лес” в китайском жилищном комплексе превратился в кишащие комарами джунгли!», - такими заголовками пестрели в сентябре этого года страницы мировых информационных ресурсов. Помпезный проект, призванный (по замыслу создателей) явить человечеству образ города будущего, оказался с серьезным изъяном.

Жилищный комплекс Qiyi City Forest Garden в китайском Чэнду замышлялся как «экологический рай» для его жителей. Уже один только внешний вид производил сильное впечатление: восемь внушительных бетонных башен-высоток, сплошь покрытых экзотической растительностью, напоминали яркую сюрреалистическую картину. Казалось бы, вот она – наглядная модель для создания «зеленых» городов. Два года назад, когда идея воплощалась в жизнь, многие верили в успех этого оглушительного начинания. Чэнду – один из самых загрязненных городов Китая. Идея окутать фасады зелеными насаждениями воспринималась как вполне разумное инновационное решение. Проект был, что называется, в тренде. Для озеленения балконов было специально выбрано порядка 20 видов растений, способных, по мысли разработчиков, очищать воздух и создавать хороший микроклимат в квартирах.

К апрелю этого года практически все 826 квартир были проданы. Однако райская жизнь оказалась недолгой. Проектировщики, работая над этим архитектурным шедевром, почему-то не приняли во внимание, что параллельно создают рай и для… комаров. Соседство с кровососущими насекомыми стало для жителей комплекса сущим кошмаром. Поэтому в настоящий момент там проживает не более десяти семей. А это значит, что за «вертикальным лесом» сейчас практически некому ухаживать. Предоставленный самому себе, он начинает превращаться в настоящие джунгли.

Как пишет по этому поводу Daily Sabah, заброшенные башни стали напоминать декорации к фильму про постапокалипсис. На снимках отчетливо видно, как балконы буквально поглощены неухоженными разросшимися растениями, ветви которых, словно в настоящих джунглях, свободно свисают с балконных перил. Возможно, любителям экзотики столь волнующая картина придется по вкусу. Но вряд ли такие заросли совместимы с привычной жизнью типичных горожан. Зато комарам и прочим насекомым, как мы понимаем, теперь здесь самое раздолье.

Откуда взялись комары, догадаться не сложно. В Чэнду влажный климат, а растения высажены на балконах в контейнерах, находясь под открытым небом. По замыслу проектировщиков, балкон должен был стать неким аналогом заднего дворика в индивидуальном доме. Своего рода – связующее звено с природой, только высоко над землей. Но во время многомесячного сезона дождей здесь сразу же возникает избыток влаги, привлекающей кровососов. Судя по всему, проектировщики не озаботились системой дренажа (либо не проработали ее надлежащим образом), из-за чего на балконах появляются лужи. Что касается растений, то в условиях избытка влаги они демонстрируют стремительный рост. Собственно, их выбирали как раз с той целью, чтобы они могли составить густую завесу от городского шума и пыли. В итоге возникшие непроницаемые заросли создали прекрасные условия для размножения комаров.

Инициаторы проекта, конечно же, хотели «как лучше». Жилищный комплекс Qiyi City Forest Garden должен был стать отправной точкой в деле улучшения городской экологии и создания «райских» условий жизни для горожан. Поэтому случившийся провал может оказать далеко идущие последствия для всей мировой урбанистики, поскольку ставит под сомнение новомодные «зеленые» тенденции в дизайне городских застроек.

Разумеется, эксперты с мировым именем не преминули высказаться на этот счет. По мнению известного американского ландшафтного архитектора Дэрила Бейерса, имеющего опыт проектирования «зеленых» крыш в Нью-Йорке, китайские разработчики не придали серьезного значения обслуживанию «зеленых» балконов. Это явилось большим «проколом» с их стороны, ибо сада без садовника не бывает. Иными словами, если вы предоставляете растения самим себе, то логически получаете именно то, что и происходит в дикой природе: когда они растут как в джунглях, значит это и будут джунгли (с комарами и прочими тварями). Здесь все логично.

Бейерс, со своей стороны, предложил использовать карликовые растения, поскольку они не разрастаются так быстро. Еще лучше было бы предоставить самим жителям выбирать те виды растений, которые они предпочитают. Но, в любом случае, насаждения требуют регулярного ухода. Разработчики, пытаясь исправить ситуацию, предложили раз в квартал отправлять в Qiyi City Forest Garden профессиональных садовников. Однако, считает Бейерс, этого недостаточно. Ухаживать за растениями необходимо минимум раз в неделю. При разработке таких проектов, считает архитектор, проектировщики должны с самого начала работать в тесном контакте с профессиональными садоводами. Похоже, в Чэнду этого не произошло.

Чем этот пример так важен для нас, россиян? Как мы знаем, умные люди учатся на чужих ошибках. Тема «зеленых» городов становится популярной и в нашей стране, в том числе и в Новосибирске. Я нисколько не удивлюсь, если в скором времени ее начнут провозглашать с разных трибун первые лица из городских администраций. И здесь очень важно сделать так, чтобы с «зелеными» городами не случилось банальной бюрократической показухи, как это сейчас происходит с пресловутой «цифровизацией».

История с Qiyi City Forest Garden поучительна тем, что здесь мы видим пример, когда сложную проблему пытались взять с «наскока», вбухав средства в пафосный проект на удивление человечеству – вместо того, чтобы заниматься проблемой СИСТЕМНО. То есть не просто «втыкая» в городскую среду помпезные архитектурные объекты, а качественно меняя сам жизненный уклад. Мы уже писали о том, что город станет «экологическим раем» отнюдь не вследствие того, что мы облепим фасады и крыши растительностью, а благодаря преодолению фундаментальных противоречий между ним и окружающим ландшафтом. Говоря по-простому, города должны следовать такому укладу, чтобы не порождать экологических проблем в принципе. То есть нужно кардинально решить вопросы со всеми выбросами, с утилизацией отходов, с энергетикой, с экономией основных ресурсов (включая воду) и т.д. Не решая этих задач, вы, по сути, не меняете НИЧЕГО, даже если глава мегаполиса будет ежегодно презентовать объекты типа злополучного «вертикального леса» из Чэнду.

 Сосредоточенность на отдельных пафосных объектах – вместо реализации комплексной программы стратегического значения – отражает, в общем-то, вчерашний день. Лично у меня есть опасения, что наши чиновники в вопросах создания «зеленого» города предпочтут «китайский путь» - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Насколько я могу судить, даже в среде профессиональных проектировщиков живо интересуются темой «зеленых» крыш и фасадов. Мало того, впечатляющие картинки на этот счет постоянно мелькают в разных презентациях на технологических форумах. Я ничего не имею против таких тем. Но все же стоит обратить внимание на то, что к подлинному РАЗВИТИЮ городской среды - в свете набирающих силу «зеленых» трендов - это не имеет прямого отношения. И будет очень печально, если под влиянием упомянутых картинок реальные экологические проблемы города отодвинутся на задний план ради броского пиара, способного создать иллюзию великого почина (а именно так будут презентовать помпезные «зеленые» объекты). Думаю, смастерить «зеленую» крышу на какой-нибудь высотке нам вполне по силам (как говорится, были бы деньги). Гораздо труднее решить, например, проблему с утилизацией городских коммунальных отходов. Но именно решение таких проблем является настоящим экзаменом для муниципалитетов в плане их готовности шагнуть в прекрасное будущее.

Николай Нестеров

С 11 по 13 ноября 2020 года в Новосибирске проходит 5-я международная конференция «Генофонд и селекция растений». Организатор мероприятия – СибНИИ растениеводства и селекции (филиал ФИЦ ИЦиГ СО РАН). Подробности о мероприятии – на сайте конференции (https://conf.icgbio.ru/gpb2020/ ).

Участники конференции обсуждают не только вопросы, связанные с традиционными сельскохозяйственными культурами (зерновые, картофель, томаты и проч.), но и перспективы включения в севооборот новых для нашего региона видов растений. Один из таких «новичков» - мискантус сахароцветный, сорт Сорановский.

На эту многолетнюю техническую культуру уже обратили внимание во многих странах с более мягким климатом. Да и в южных регионах России уже выращивают мискантус гигантеус (природный гибрид, не имеющий семян). Площади его возделывания с каждым годом увеличиваются. Но в наших сибирских экстремальных условиях, этот вид мискантуса не показал себя как перспективная культура.

А в конце прошлого века новосибирские генетики привезли из экспедиции на Дальний Восток образцы этого растения, которые стали основой для создания нового сорта – мискантуса Сорановского, пригодного для выращивания и в наших климатических условиях. В 2011 году сорт был включен в реестр. Но для того, чтобы новая культура нашла применение в сельскохозяйственном производстве потребовалось решить еще ряд задач.

– Одним из первых встал вопрос, а не повторится ли ситуация как с борщевиком, который тоже рассматривался как перспективная кормовая культура, но в итоге превратился в сорняк, заполонивший поля страны, - рассказала старший научный сотрудник ФИЦ ИЦиГ СО РАН, к.б.н. Светлана Капустянчик.

По итогам проведенных испытаний, ученым СИбНИИРС удалось развеять эти опасения: короткого сибирского лета не хватает для вызревания семян мискантуса и растение может размножаться только с помощью корневой системы. Этот процесс легко контролировать с помощью ограничительных борозд по периметру посадки. Правда, все вышесказанное относится к Новосибирской области и регионам со схожими климатическими условиями, вопрос - как мискантус поведет себя в более теплом климате – требует дополнительных исследований.

Селекционерам удалось развеять и другое опасение, что такая быстрорастущая культура как мискантус будет быстро истощать почву, «выкачивая» из нее необходимые ресурсы для роста.

– Мы показали, что в ходе годичного цикла мискантус сначала забирает полезные вещества из почвы, но потом отдает их обратно практически в том же объеме, что вкупе с его неприхотливостью делает растение подходящим вариантом для рекультивации почвы, - отметила Светлана Капустянчик.

Впрочем, рекультивацией заброшенных полей область возможного применения мискантуса не ограничивается. В ряде стран его используют в качестве кормовой культуры. Однако исследования наших селекционеров показали, что как раз мискантус Сорановский не самый лучший вариант, есть более питательные и полезные для скота культуры, пригодные для выращивания в сибирских условиях.

Гораздо перспективнее смотрятся другие направления использования мискантуса. Первое направление – это получение биоэтанола для моторного топлива. Не только у нас, но и за рубежом ведется активный поиск технологий, связанных с получением этанола из непищевого растительного сырья (даже из соломы). И мискантус с его большим приростом биомассы в этом отношении выглядит очень привлекательно. Второе направление – получение целлюлозы для производства волокон. И третье – выработка молочной кислоты для производства биоразлагаемых пластиков.

Подводя итоги, участники конференции отметили, что на сегодня отработка приемов посадки, выращивания и уборки мискантуса практически завершена. Есть и определенный интерес к культуре со стороны новосибирских аграриев. Остался последний этап – технологии переработки биомассы в сырье, имеющее рыночную стоимость. Работу в этом направлении в настоящее время ведут ученые ИЦиГ и ряда химических институтов новосибирского Академгородка. Выполнив ее, можно будет говорить о завершении большого междисциплинарного научного проекта по внедрению новой перспективной культуры (впервые за много десятилетий) в агропромышленный комплекс Сибири.

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ СО РАН

+7 983 314 2337

Сайт конференции https://conf.icgbio.ru/gpb2020/

С сентября этого года Россия оказалась перед лицом второй, более мощной волны коронавирусной пандемии, которая наложилась на резкое ухудшение демографической ситуации - в 2020 году ожидается сокращение численности населения на более чем 400 тысяч человек - и возросший вдвое отток капитала из России, который превысит в этом году 50 миллиардов долларов.

В результате триединый кризис (от пандемии, снижения нефтегазовых цен и негативных трендов предшествующей семилетней стагнации) растянется на 2021 год, из которого - учитывая, что социально-экономические показатели снизятся до 1,5 раза больше, чем ожидалось - дай бог, удастся полностью выйти в 2023 году.

​А что в перспективе? Есть задач​и, сформулированные в указе президента России В.В. Путина от 7 мая 2018 года до 2024 года, которые указом от 21 июля 2020 года перенесены на 2030 год. Во исполнение майского указа 1,5-2 года назад бывшим правительством Д.А. Медведева приняты 13 национальных проектов. В подавляющей части даже в благополучном 2019 году, первом году действия указа, поставленные задачи не были выполнены. Так, предусматривался ввод 88 миллионов квадратных метров жилья, реально построили 79,4 миллиона квадратных метров; предстояло снизить смертность в трудоспособном возрасте в расчете на 100 тысяч человек до 435, а она осталась на уровне 475,5. В следующем, 2020 году, небольшие, на 3/4 состоящие из бюджетного финансирования средства, выделенные на указанные нацпроекты, были частично направлены на другие неотложные нужды.

Целевая направленность существующих 13 национальных проектов - их несомненное и принципиальное достоинство. Поэтому эти проекты надо взять на вооружение, но, очевидно, в новых условиях они нуждаются в серьезной доработке, что особенно важно, учитывая, что никаких других действий такого же масштаба на перспективу пока не просматривается.

​Выделим возможные направления.

1. Вместо отдельных разрозненных национальных проектов, к тому же не охватывающих отдельные стратегически значимые стороны социально-экономического развития, предстоит создать их комплексную взаимосвязанную систему. Хорошо бы это сделать в рамках единого народнохозяйственного пятилетнего плана на 2021-2025 гг. с ключевыми показателями до 2030 года. По моим подсчетам, 39 стран мира взяли на вооружение наши пятилетние планы, как важный источник социально-экономического развития. Не буду вспоминать быстрое послевоенное восстановление Франции по пятилеткам, стремительный рост Японии, ставшей второй по значимости державой среди развитых стран мира, рывок Южной Кореи при содействии планирования из отсталых в передовые страны. Выделю Китай, который осуществляет свою 13-ю пятилетку. Не так давно завершила 12-ю пятилетку Индия. Турция выполняет сегодня 11-ю пятилетку. Планирование использует Аргентина, Малайзия и другие. Мы же с переходом к новой социально-экономической системе выплеснули с водой и ребенка. И за 30 лет новой России объем ВВП вырос только на 10 процентов, тогда как экономика европейских стран за это время удвоилась, в США выросла в 2,5 раза, а в развивающихся странах во главе с Китаем даже в 3,5 раза.

Одна из стратегических задач - обеспечение технологического прорыва

2. Следовало бы разработать ряд новых национальных проектов в целях выполнения ряда стратегических задач, сформулированных президентом России, но пока не "покрытых" существующими 13 национальными проектами. Одна из таких задач - обеспечение технологического прорыва, включая техническое перевооружение действующих производств и ввод новых высокотехнологичных мощностей с тем, чтобы за 10-15 лет подняться до технологического уровня развитых стран. Другая задача, для решения которой также пока отсутствует специальный национальный проект - сокращение бедности вдвое. Если страна не хочет пребывать в стагнации и рецессии, нужно перейти к форсированным инвестициям в основной капитал и вложениям в человеческий капитал (сферу "экономики знаний") - главные драйверы подъема и устойчивого социально-экономического развития. Надо мобилизовать финансирование этих направлений, определив эффективные направления вложения средств и сформировав систему стимулов, провести необходимые для этого структурные реформы. Без организации новых национальных проектов в существующих условиях сделать это крайне затруднительно.

​3. Выделенные на осуществление в течение шести лет 13 национальных проектов 29 триллионов рублей составляют не более 15 процентов суммарного объема инвестиций в основной капитал и вложений в человеческий капитал. При этом основной источник инвестиций в стране - средства частного сектора, на которые приходится около 60 процентов - используется в небольшом объеме. В том числе главный "денежный мешок" страны - 100-миллиардные активы российских банков - пока практически не задействован в национальных проектах при том, что его ресурсы втрое превышают объем консолидированного бюджета страны, который обеспечивает 75 процентов финансирования указанных проектов.

С учетом того, что достижение национальных целей, которые определены указами президента России 2018 и 2020 гг., сдвинуто с 2024 на 2030 год, срок реализации принятых национальных проектов увеличивается вдвое, до 12 лет. В расчете на эту перспективу предусмотренные на эту реализацию 29 триллионов рублей составят всего 6 процентов суммарного объема возможных инвестиций и вложений в основной и человеческий капитал, которые, в свою очередь, значительно уступают индикаторам ведущих экономик мира.

Так, сегодня в России доля инвестиций в основной капитал составляет 17 процентов от ВВП против 30-35 процентов в развивающихся странах (45-50 процентов - в Китае), доля вложений в человеческий капитал - 14 процентов против 22 процентов в Китае, 30 процентов - в Западной Европе, 40 процентов - в США. При таких показателях устойчивый социально-экономический рост невозможен - лишь стагнация.

Надо заинтересовать и эффективно стимулировать частный бизнес вложиться в осуществление национальных проектов. В том числе освободить прибыль от налога в той части, которая направляется на инвестиции; по примеру "рейганомики", которая вывела США из 12-летней стагнации и обеспечила 25-летнее процветание, сократить инвестиционные сроки в 1,5-2 раза, увеличив амортизационный фонд, и, соответственно, черпая из него большие суммы для вложений; установить на период осуществления нацпроектов налоговые каникулы, ввести льготы по таможенным тарифам, административные льготы, побуждая частный бизнес к технологическому перевооружению. Если его инвестиции будут направлены на реализацию национальных проектов, федеральные или региональные органы власти могли бы гарантировать банкам возврат соответствующих кредитов, что снизит процентную ставку для инвесторов.

Необходимо стимулировать вложения частного бизнеса в нацпроекты​​​

Доля инвестиционных кредитов в общих инвестициях в России самая низкая в мире - 8 процентов в сравнении с 30-35 процентами в развитых государствах и 20-30 процентами в развивающихся странах. Поэтому нужно повернуть Центральный банк и всю банковскую систему России лицом к реальным нуждам социально-экономического развития страны, чтобы, по крайней мере, втрое увеличить объем инвестиционного кредитования по 3-5-процентной ставке. Это позволит довести долю финансирования национальных проектов до 30-40 процентов от общего объема инвестиций и вложений в основной и человеческий капитал и превратить эти проекты в мощный драйвер социально-экономического развития страны и его перевода на инновационные рельсы.

Россия является страной огромных возможностей. Надо их лучше использовать.

Комментарии

Борис Порфирьев, член президиума ВЭО России, научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, академик РАН:

- Когда речь идет о корректировке нацпроектов, принципиально подчеркнуть, что эти проекты должны остаться несущей конструкцией, векторами развития в среднесрочной и, судя по всему, долгосрочной перспективе. Это необходимо, потому что, так или иначе, нацпроекты отражают национальные приоритеты и интересы в области социально-экономического развития.

В то же время, действительно, учитывая серьезные перемены в геополитической и геоэкономической обстановке, а также противоречивые процессы в экономике и экономической политике внутри страны последнего времени и прогнозируемые в ближайшем будущем, нужны корректировки. В частности, необходимо учитывать цепочки взаимосвязей внутри самих нацпроектов, между ними и между нацпроектами и другими государственными программами текущего финансирования.

Сошлюсь на взаимосвязь нацпроекта "Здравоохранение" с нацпроектом "Экология". В нашей стране, по оценкам, от 15 до 20 процентов качества жизни и здоровья человека связано с состоянием окружающей среды. Однако, как известно, реализация, в том числе исполнение бюджета по нацпроекту "Экология" пока далека от желаемого. Больше того, судя по бюджетным проектировкам, которые сейчас озвучиваются, этот нацпроект, по всей видимости, ожидает частичное секвестирование. С учетом упомянутых взаимосвязей этого нацпроекта и нацпроекта "Здравоохранение", очевидно, нужны какие-то компенсационные механизмы, позволяющие сохранить и обеспечить достижение тех целей, которые были поставлены руководством страны. Сокращение финансирования в одном месте неизбежно подорвет реалистичность исполнения целей других нацпроектов, актуальность или даже приоритетность которых считается неоспоримой.

Александр Широв, член правления ВЭО России, директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член-корреспондент РАН:

- Сокращение расходов на нацпроекты в бюджете отнюдь не трагедия. Наше министерство финансов уже многие годы, еще со времен Алексея Кудрина, предусматривает многократное бюджетное резервирование: в конце года или в середине года появляются свободные деньги, и их можно потратить куда угодно. С одной стороны, такой подход к бюджетному планированию понятен - мы сейчас не знаем, как ситуация будет развиваться в середине следующего года, и лучше придержать средства, направив их потом точно по адресу, чем сейчас, заранее их раскассировать. С другой - очевидно, что указанный подход - это логика оперативного управления экономикой. Все это приводит к мысли, что пока наша финансовая и бюджетно-финансовая система не настроена на реализацию плана правительства и других механизмов реализации целей развития. Она настроена на оперативное решение текущих проблем.

Тем временем Нацпроекты перезагрузят

Президент России Владимир Путин в июле дал поручение правительству РФ скорректировать принятые ранее национальные проекты с учетом новых национальных целей, призвав "исходить из реалий", последствий пандемии для российской экономики. Участники 28-й экспертной сессии Координационного клуба ВЭО России обсудили, на чем именно сконцентрировать внимание при корректировке существующих нацпроектов. С основным докладом выступил академик РАН Абел Аганбегян, в дискуссии приняли ведущие ученые и эксперты: Борис Порфирьев, Александр Широв, Наталья Акиндинова, Дмитрий Сорокин, Владимир Иванов, Елена Ленчук и другие.

​Автор: Абел Аганбегян (академик РАН).