Некоторые, возможно, уже и не помнят, что в середине «нулевых» у нас в Новосибирской области и в городе активно «разминали» тему переработки бытовых отходов. На первый взгляд, мысль была здравой, да и зарубежный опыт как будто наглядно демонстрировал: мусор – это прекрасный источник сырья для легкой промышленности, можно сказать – залежи почти бесплатных полезных ископаемых. Хорошо помню яркие презентации тех лет, когда нам рассказывали, например, о том, как в Гонконг из Америки идут целые баржи с бытовыми отходами. Это было главным аргументом в пользу хозяйственного обращения с мусором, который объявляли чуть ли не новым «золотом». Местная власть тогда также включилась в эту тему, результатом чего стало появление в Новосибирске Мусороперерабатывающего завода № 2. Казалось, мы стоим на пороге новой эпохи. Однако, что-то здесь все-таки не «срослось».

Сегодня былого ажиотажа вокруг этой темы уже нет, хотя лично мне удалось неплохо ее изучить, пообщавшись в свое время с самыми разными специалистами. Больше всего меня интересовала переработка пластика. Со стеклом, бумагой и металлом всё было понятно – данный вид вторсырья перерабатывался еще с советских времен. Что со всем этим делать, тоже вроде бы ясно. А вот как поступают с пластиком?

Оказалось, что пластик также переплавляется и идет затем в дело как любое нормальное сырье. Мне даже рассказали историю о том, как китайцы организовали в Новосибирске пункты приема пластиковых бутылок, насобирав их целый вагон для отправки в Китай.  Я был в восторге от этой новости, поскольку появилась надежда на то, что в скором времени проклятая синтетика, которой сегодня завалены не только мусорные контейнеры, но также леса и поля, навсегда исчезнет с наших глаз, как это однажды произошло у нас с металлическим ломом. 

К сожалению, этого почему-то не случилось. Странно, не так ли?

И ведь речь идет не только о нашей стране – речь идет обо всем мире! Так, по сообщениям New research, если не принять срочных и эффективных мер по утилизации отходов из пластика, то к 2040 году их количество, попадающее в океан, увеличится чуть ли не в три раза  – с 11 миллионов до 29 миллионов тонн! Отчего же, спрашивается, пластик не перерабатывают, если он давно рассматривается как прекрасное вторсырье? К чему все эти рассказы про баржи с отходами, про вагоны с пластиковыми бутылками? Если хорошее решение проблемы давно найдено, то как тогда быть с этим смертельно опасным накоплением синтетических отходов в океане? Впечатление такое, что их переработкой занимаются далеко не везде. Во всяком случае, страны, производящие миллионы тонн пластиковой тары и упаковки, не особо спешат использовать ее вторично. А ведь речь сейчас идет о развитых странах, таких, например, как США. Выходит, что переработка пластика - не такое уж заманчивое и прибыльное дело, как нам объясняли. Так ли это?

Совсем недавно перед американцами раскрылась шокирующая правда, в которую не всем захотелось поверить – уж слишком хорошо и оптимистично выглядела картинка, где известные компании обращают синтетическую упаковку во вторичное сырье, спасая планету от мусора. А как обстояли дела на самом деле? О реальном положении дел в сентябре этого года рассказали на сайте NPR (National Public Radio). Как сообщается в публикации, всю эту синтетику банально свозили на мусорные полигоны, при этом внушая населению, будто в стране успешно налажена переработка пластика. Вначале, как отмечается в статье, мусор сплавляли в Китай (вспомним баржи). Затем, когда китайцы закрыли двери, компании-«переработчики» просто начали зарывать его в землю.

Прежде чем осуждать обман, выявим для себя объективную сторону проблемы. Ведь далеко неспроста история стала развиваться по такому неприглядному сценарию. Возможно, на то были серьезные причины.

Обращу внимание на один показательный момент. Как подчеркивается в статье, американская общественность (так же, как и российская) находилась в плену ложного тезиса относительно вопросов переработки, видя в ней некое золотое дно. Дескать, переработка пластика сулит хорошую прибыль. Такие же упоительные картинки рисовали в свое время и жителям Новосибирска. Среди наших общественников до сих пор встречаются убежденные сторонники переработки мусора как «прибыльного» дела. Но точно так же обстоят дела и в США. Тамошние общественники противоположную точку зрения воспринимали как ересь, осаждая любого специалиста, посмевшего заявить им о том, что на практике переработка не сулит тех барышей, на которые многие уповают в теории.

На самом деле пластик в качестве вторсырья никогда не обладал ценностью, утверждается в статье. Но главное – об этом прекрасно знали производители, в число которых входят известные нефтегазовые компании. Да, они прекрасно это знали, но тщательно скрывали правду, при этом тратя миллионы долларов на то, чтобы убедить американское общество в обратном. Грубо говоря, за большие деньги публике «втюхали» идею, неспособную привести к ожидаемому практическому результату. Для чего это делалось, понять не сложно – для того чтобы и дальше наращивать выпуск пластика, зарабатывая на нем сотни миллиардов. А ради успокоения «экологически сознательных» граждан им постарались внушить мысль, будто дело поправимо, поскольку пластик якобы без труда и с прибылью перерабатывается как вторсырье. Хотя специалисты высказывали на этот счет серьезные сомнения еще в 1970-х годах.

Короче, у производителей пластика был свой резон в создании обмана: если синтетику можно безболезненно и экономически выгодно утилизировать, значит, нет причин переживать за экологию. И общественность, действительно, успокаивалась, не испытывая большой тревоги из-за массового производства пластиковой упаковки.

С технической точки зрения проблема выглядит следующим образом. Собрать пластик для вторичного использования особого труда не составляет. Проблема коренится в самой переработке. Дело в том, что материал деградирует с каждым повторным использованием. Поэтому вы не сможете использовать его повторно более одного, в крайнем случае – более двух раз. То есть накопление отходов будет происходить все равно.  При этом «вторичный» пластик, будучи ХУЖЕ по качеству, окажется ДОРОЖЕ нового, более качественного пластика, произведенного непосредственно из нефти и газа. То есть никакой золотой жилы переработка не обещает. Наоборот, здесь возникают затраты экономически нецелесообразные.  Именно поэтому компаниям-производителям пришлось «путать следы», переключая внимание экологических активистов на иллюзорные «достижения» в делах утилизации отходов.

Тем временем, как отмечается в статье, осуществлялись солидные инвестиции в технологии переработки, как бы призванные показать инновационный способ решения проблемы. Но на самом деле проблема не решалась, поскольку переработке подвергалось не более 10% производимого пластика. Остальное свозилось на полигоны или утекало в океан. Однако общественность пребывала в блаженном неведении, поскольку, начиная с 1990-х годов, на ее головы обрушился поток рекламных сюжетов, создавший у граждан иллюзию технологического прорыва в делах переработки синтетических отходов. Показательно, что эта дорогостоящая рекламная компания оплачивалась такими известными производителями синтетики, как Exxon, Chevron, Dow, DuPont. Обывателю уже в течение многих лет с восторгом рассказывают о величайших успехах в деле создания нового продукта из вторсырья, тогда как в реальности это самое «вторсырье» массово закапывалось на мусорных полигонах или сжигалось.

Конечно, какая-то часть пластика перерабатывалась, особенно в рамках широко разрекламированных проектов. Но все они оказались нежизнеспособными в том смысле, что больше были похожи на обычную кампанейщину, чем на экономически обоснованный стартап, способный породить новое направление в современной индустрии. Разумеется, у нас нет права мазать это дело черной краской, тем более что в нем участвовали искренние энтузиасты, положившие много сил на отработку соответствующих технологий и создание инфраструктуры. Но их опыт лишний раз подтвердил отсутствие экономической целесообразности в таких проектах. Если и был здесь хоть какой-то практический смысл, то он как раз в том и заключался, чтобы избавиться от всяких иллюзий на этот счет. Например, выяснилось, что разные сорта пластика (а их - превеликое множество) невозможно переплавлять вместе. Иными словами, обычная сортировка на уровне сбора мусора, применяемая сейчас в странах ЕС, результата не дает. Необходимо сортировать по химическому составу пластика. А как такой профессиональный вопрос поручить обычным людям?  Короче говоря, указанные проекты преподнесли хороший урок их инициаторам, но не показали пути эффективного решения проблемы.

А тем временем нефтяные гиганты инвестируют миллиарды долларов в новые предприятия по производству пластика… Как бы мы ни болели за экологию, экономическая целесообразность диктует именно такой вариант развития ситуации, особенно в условиях снижения спроса на моторное топливо.

Мы затронули эту тему как раз для того, чтобы избавить от иллюзий наше общество. До сих пор в Новосибирской области гуляет тема переработки мусора как магистрального пути решения проблемы твердых коммунальных отходов. Нам опять предлагают простые решения в виде строительства новых предприятий по разбору мусора. Дескать, это же «Клондайк», а значит, никакого обременения для нас не будет, поскольку дело способно-де развиваться на коммерческом интересе. Но если принять во внимание американский опыт, то нас точно так же, как и американцев, пытаются держать за простачков, поскольку лично мне сложно представить, что простачки находятся во властных кабинетах.

Константин Шабанов

Специалисты Института химии твердого тела и механохимии СО РАН предложили и разработали новый метод синтеза электролитных мембран. Полученная пленка обладает высокой протонной проводимостью и устойчивостью к механическому воздействию и будет применяться в среднетемпературных топливных элементах. Результаты работы опубликованы в журнале Ionics.

На сегодняшний день одним из перспективных направлений исследований являются топливные элементы (ТЭ). Это устройства, с помощью которых можно превратить химическую энергию топлива, например от окисления водорода, в электричество, минуя процесс горения. Важнейшей составляющей ТЭ является мембрана, которая при протекании химической реакции должна пропускать только протоны. Существующие топливные элементы работают либо в низкотемпературном, либо в высокотемпературном диапазоне, однако промежуточная область ничем не занята. Среднетемпературный диапазон является наиболее значимым с точки зрения энергозатрат, используемых материалов, скорости протекания электродных процессов и функционального дизайна. Возможность использования дигидрофосфата цезия (CsH2PO4), имеющего суперпротонную проводимость, в качестве протонпроводящей мембраны привлекает внимание ученых, однако мощностные характеристики полученных устройств далеки от совершенства. Поэтому специалисты ИХТТМ СО РАН сосредоточили свои исследования на синтезировании тонкопленочного материала, который можно применить в среднетемпературных топливных элементах.

Мембрана — собирательное понятие, которое характеризуется не только высокой (в данном случае — протонной) проводимостью и низкой электронной, но и хорошими прочностными механическими свойствами, а также термической, термодинамической и химической устойчивостью. Чем она тоньше и пластичнее, чем однороднее ее структура при высокой проводимости, тем мощнее и долговечнее получится топливный элемент. 

«Среди кислых солей щелочных металлов наиболее перспективным для использования в качестве мембран является дигидрофосфат цезия с высокой суперпротонной проводимостью при температурах выше 230 оС и крайне низкой электронной составляющей. Введение в его состав полимерных добавок, в частности Butvar B-98, позволяет увеличить прочность и гидрофобность», — рассказывает ведущий научный сотрудник лаборатории неравновесных твердофазных систем ИХТТМ СО РАН доктор химических наук Валентина Георгиевна Пономарёва.

Полимерная добавка Butvar B-98 на сегодняшний день широко используется для получения защитных покрытий и пленок. Полимер хорошо растворим в спиртах и устойчив к воздействию щелочей и кислот. Сибирские ученые выяснили, что при смешении Butvar с дигидрофосфатом цезия получается композиционный электролит, распределение соли в котором недостаточно однородно, следовательно, свойства синтезированной мембраны далеки от требуемых. Поскольку неизвестно общих растворителей соли и полимера, для создания пленки специалисты предложили сделать «шаг назад», использовав не готовую соль, а подобрав общий растворитель для получения CsH2PO4 из исходных веществ и Butvar. В итоге методом полива была сформирована прочная тонкая мембрана толщиной менее 100 мкм.

«Получилось так, что, подобрав методику синтеза из исходных компонентов, соответствующие растворители, составы и условия, удалось синтезировать дигидрофосфат цезия непосредственно в полимерной матрице. Поскольку исходные соединения имеют общий растворитель, мы получили соль с маленькими частицами, не требующими дальнейшего измельчения. Подобный метод ранее не использовался, хотя в нем нет ничего сложного», — отмечает старший научный сотрудник лаборатории неравновесных твердофазных систем ИХТТМ СО РАН кандидат химических наук Ирина Николаевна Багрянцева.

«Наши исследования осуществляются в относительно новом направлении. Первые работы коллег с дигидрофосфатом цезия были начаты лишь в 2013—2015 годах. Наши экспериментальные установки создаются под соответствующую задачу, всё строится с нуля. Полученная нами мембрана является лишь первой стадией к созданию среднетемпературного топливного элемента. Сейчас мы работаем над электродными композициями для синтезированной пленочной мембраны, которая сможет устойчиво функционировать в выбранной среде», — рассказывает Валентина Пономарёва. 

Андрей Фурцев

Продолжаем наши репортажи с мероприятий научно-популярного фестиваля «КСТАТИ», организатором которого выступил Информационный центр атомной энергетики (ИЦАЭ). В прошлый раз речь шла о космосе, а теперь перейдем к делам вполне себе земным, а именно – перспективам атомной энергетики. Точнее, малой атомной энергетики.  О том, как много полезного можно получить даже от маленького реактора, рассказал главный конструктор РУ АСММ НИКИЭТ им. Н.А. Доллежаля Денис Куликов.

На самом деле, сегодня существует большой массив комплексов, которые попадают под определение малых атомных энергоустановок. К ним относят и региональные энергоузлы, с мощностью 100-300 МВт, и установки мощностью 20-100 МВт (которые могут быть источником как для среднего города, так и для крупного промышленного комплекса), и совсем «малышей», вырабатывающих от 1 до 20 МВт электроэнергии, основное назначение которых – энегоснабжение единичного потребителя (поселок, жилой комплекс, предприятие и т.п.). И у каждой группы, помимо целевого потребителя, хватает и других существенных отличий.

А ведь есть еще и субмегаватные комплексы, которые выполняют специфические задачи. Такие, как ритэги – радиоизотопные термоэлектрические генераторы, они используются как как источники энергии для автономных систем, удалённых от традиционных источников электроснабжения и нуждающихся в нескольких десятках-сотнях ватт при очень длительном времени работы. Самый очевидный пример – космический спутник, подобный тем, о которых рассказывали в лекции про Венеру.

Такое разнообразие объектов малой атомной энергетики обеспечило им довольно большую и насыщенную историю применения. Начиная с первой в мире Обнинской АЭС, запущенной в 1954 году и вырабатывавшей всего 5 МВт чистой энергии. Да и большая часть других АЭС, стоявших у истоков этой отрасли в США, Великобритании, Германии и ряде других стран тоже попадают в этот класс. Что и логично, перед тем, как создавать мегаустановки, люди отработали технологические приемы на малых объектах.

– По большому счету, большинство АЭС той поры нельзя отнести к «чистой» малой энергетике, они были необходимыми подготовительными шагами к строительству крупномасштабных энергоустановок, - резюмировал Денис Куликов.

Но что важно, появление таких «монстров» как Запорожская АЭС (мощностью 6 000 МВт) или Фукусима (8 814 МВт) вовсе не оставило в прошлом малую атомную энергетику. Просто потому, что есть масса задач, которые нецелесообразно решать с помощью подключения к крупным энергоустановкам. И речь не только об автономных объектах (спутниках, подводных лодках, ледоколах и прочее).

Большие АЭС обладают рядом своих «минусов», и современные технологии не позволяют от них избавиться. Во-первых, их очень дорого строить, буквально миллиарды долларов. К примеру, стоимость строительства энергоблока №3 АЭС Олкилуото в Западной Финляндии превысила затраты на строительство Большого атомного коллайдера. В итоге, многочисленные переносы сроков и превышения бюджета привели к заморозке проекта на неопределенный срок.

Еще их очень дорого эксплуатировать, требуется много высококвалифицированного (и соответственно высокооплачиваемого) персонала, нужны дорогостоящие системы защиты (большие мощности означает и большие риски). Кроме того, для обслуживания таких гигантов требуется не только эксплуатирующая организация, но и надзорный орган, большое количество институтов и научных центров по поддержке эксплуатации и безопасности. Что в разы увеличивает расходы.

В итоге, потянуть это все бывает не по силам не то, что населенному пункту или крупному заводу, но и небольшому государству. Однако преимущества энергонезависимости никто не отменял. Не стоит забывать и про стоимость доставки электроэнергии от большой АЭС до конечного потребителя, например, в ту же Якутию. По оценкам экспертов, примерно 50 регионов нашей страны оказываются в той ситуации, когда и строить свою большую АЭС, и тянуть коммуникации от имеющихся – равно оказывается слишком дорого.

– В результате, по данным Российского энергетического агентства, значительные территории нашей страны находятся в зоне плохо развитого централизованного электроснабжения, и речь не только о тундре Арктики, но и вполне себе населенных районах, - отметил докладчик.

Вот тут «на сцену» и выходят объекты малой атомной энергетики. Они сохраняют многие «плюсы» отрасли (экологически безопасны, вырабатывают энергию по достаточно низкой себестоимости), но их строительство и содержание обходится на порядки дешевле. К тому же, за прошедшие десятилетия был накоплен большой опыт эксплуатации таких энергоустановок (прежде всего, военными и в транспортной отраслях), опробован целый ряд различных технологических подходов, часть из которых затем была отброшена. Другие подходы, напротив, кажутся очень интересными и перспективными.

Например, проект «NuScale Plant», ранее называвшийся MASLWR. Он представляет собой блок с водо-водяным реактором под давлением малой мощности – 45 МВт. Установка разработана совместно национальной инженерной лабораторией Айдахо и университетом штата Орегон (США). В 2007 году для коммерциализации проекта была создана компания «NuScale Power Inc.».

Главной отличительной особенностью этого проекта является то, что корпус реактора дополнительно помещён в толстостенный металлический сосуд из нержавеющей стали. Вся эта конструкция находится в бассейне, полностью погруженная в воду. Система отвода остаточного тепловыделения состоит из двух независимых пассивных систем.

Другой проект - CAREM-25 (CNEA) имеет аргентинское происхождение. Установка разработана в качестве источника энергии для электроснабжения регионов с малым потреблением. Так же может быть использован для работы опреснительного комплекса. CAREM-25 содержит пассивные и простые активные системы безопасности. В проекте заложено, что при тяжёлой аварии активная зона остаётся неповреждённой в течение 36 часов без действия оператора и без внешнего электроснабжения.

Есть результаты и у российских разработчиков. Учеными Курчатовского института 30 лет назад была разработана мини – АЭС «Елена», которая вообще не нуждается в обслуживающем персонале. Ее прототип функционирует на территории института до сих пор. Электрическая мощность станции – 100 КВт., она представляет собой цилиндр весом в 168 тонн, диаметром — 4,5 и высотой — 15 метров. «Елена» устанавливается в шахте на глубине 15-25 метров и закрывается бетонными перекрытиями. Ее электроэнергии хватит на обеспечение теплом и светом небольшого поселка. Есть еще несколько проектов, подобных «Елене». Все они соответствуют необходимым требованиям надёжности, безопасности, недоступности для посторонних, нераспространении ядерных материалов и т.д., но требуют немалых строительных работ при установке и не соответствуют критериям мобильности.

Весь спектр требований к атомным энергоустановкам малой мощности удовлетворила плавучая атомная теплоэлектростанция "Академик Ломоносов". Она была заложена в Санкт-Петербурге в 2009 году. Данная мини-АЭС состоит из двух реакторных установок на гладкопалубном несамоходном судне. Срок ее эксплуатации – 36 лет, в течение которых, через каждые 12 нужно будет перезагружать реакторы. Станция может стать эффективным источником электричества и тепла для труднодоступных регионов страны. Еще одна из ее функций – опреснение морской воды. В сутки она может выдавать от 100 до 400 тысяч тонн. В 2011 году проект получил положительное заключение государственной экологической экспертизы. Росатом предполагает, что у этого проекта хорошие перспективы на мировом рынке.

Сергей Исаев

23 октября в РАН состоялся круглый стол, посвященный итогам научного расследования экологической катастрофы в акватории Авачинского залива на Камчатке. На круглом столе были представлены результаты комплексных научных исследований проб, взятых в акватории Авачинского залива, а также была объявлена подтвержденная версия произошедшего.
 
В обсуждении приняли участие президент РАН А.М. Сергеев, министр природных ресурсов и экологии РФ Д.Н. Кобылкин, вице-президент РАН А.В. Адрианов, губернатор Камчатского края В.В. Солодов, ведущие ученые РАН, МГУ, РГО, научных центров и институтов Дальнего Востока, представители Роспприроднадзора, ФМБА, Федерального агентства по рыболовству, общественных экологических организаций.
 
Портал "Научная Россия" провел прямую трансляцию заседания.
 
14.03: Президент РАН А. Сергеев приветствует участников круглого стола.
 
"У нас была серьезная потребность разобраться, что же произошло на Камчатке. Ученые с удовольствием откликнулись на просьбы государственных органов, частных организаций. Мы сразу же вступили в контакт с И.А. Яровой. Также были подключены и различные средства космического мониторинга. Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы наши коллеги выступили, рассказали о результатах исследований. По окончании круглого стола, надеюсь, что мы сможем сформировать выводы по этой ситуации".
 
14.08: Шаройкина Е.А. "Всегда важно обращаться к мнению ученых. Я надеюсь, что сегодня мы, действительно, сможем понять, что произошло на Камчатке".
 
14.10: Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор) С.Г. Радионова. "Мы не занимаемся пиаром нашей службы - это наше правило. Мы считаем, что нам нечего скрывать и не за чем. Мы опираемся исключительно на результаты исследований. Кроме того, видеть смерть такого количества морских обитателей - тяжело".
 
14.15: "Мы собрались сегодня, чтобы подвести итоговую черту..."
 
14.18: Начальник управления Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) по организации научных исследований И.А. Березин:
 
"Была проведена комплексная экспертная работа по соответствующему поручению и установлено следующее - за медицинской помощью обратились люди. У всех лиц, обратившихся за медицинской помощью, показатели анализов оказались в норме. Река, которая впадает в акваторию, практически безопасна".
 
14.24: Заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству  В.И. Соколов:
 
 "Когда пришел первый сигнал о случившемся, мы также пытались ориентироваться на мнение ученых. Было проведено много независимых отборов проб. Стоит отметить, что процессы, которые произошли на Камчатке, случались в регионе и раньше. Наши ученые полностью поддерживают версию, которую проработала РАН".
 
14.28: "На лицо трагическая последовательность многих обстоятельств".
 
14.29: М.П. Кирпичников:
 
 "В августе этого года в районе Чукотки наши сотрудники, которые не имеют отношение к водным ресурсам, обратили внимание на красные волны. Пробы воды были взяты, отправлены на нашу Беломорскую станцию. Позже пробы были отправлены на биологический факультет МГУ, оказалось, что это очень токсичные водоросли.
 
Я просто скажу, что ученые абсолютно убеждены в необходимости системного исследования океана и морских границ такой великой страны, как Россия".

14.33: А.В. Адрианов: "Гибель наблюдается в основном среди морских ежей и хитонов - донных и беспозвоночных".

"Наши анализы были проверены по современным генетическим базам данных, которые предоставили нам иностранные коллеги. Также было проведено тестирование отмерших фрагментов органического вещества. Ряд исследований показал такое пагубное воздействие большого комплекса токсинов. Много разных токсинов удается расшифровать".

"Таким образом, мы можем сказать, что массовая гибель морских животных была вызвана не людьми, а водорослями.  На Камчатке и ранее наблюдалось цветение токсичных микроводорослей, но в более северных районах. В этом же году распространение токсичных водорослей стало более обширным и видным очевидцам вблизи населённых пунктов".

14.44: Т. Ю. Орлова: "Мой опыт непосредственно связан с Камчаткой. Я сказала на второй день после инцидента, что это типичный "красный прилив". Наш тридцатилетний опыт изучения этого явления помогает нам сделать такой вывод".

14.48: "Коллеги со всего мира поздравляют меня с этим явлением, которое актуально для Камчатки. Наконец, мы поняли и увидели, как оно работает". 

14.50: А.В. Адрианов: "Есть даже такое понятие, как "пивной красный прилив" на Камчатке. Татьяна Юрьевна хорошо с ним знакома".

14.52: Т. Ю. Орлова: "Это от английского слова "bear" - "медведь". Камчатка ассоциируется у всех с этим грозным животным".

14.53: Об экспедиции РГО на Камчатку. А.А. Семенов: "Вся северная фауна держится ближе к холодной воде. Как только вода станет прохладнее, животные, которые были на дне - поднимутся. Но нужно провести огромную работу, посмотреть, как все это будет восстанавливаться".

14.56: "Мы находимся в режиме глобального потепления климата. Этот фактор может влиять на данные процессы".

14.58: Первый Вице-президент Русского географического общества Н.С. Касимов:

"Мы общественная организация, но мы можем внести существенный научный вклад в эту проблему. Мы сегодня говорим о море, наши гидрологи имеют очень большой опыт. Я хотел бы сказать о потоках..."

"Конечно, РГО делает все, что возможно. Мы создаем экспедиции на Камчатку. Но это не исключает того, что данная ситуация - межведомственная проблема, заниматься которой должны все. Нужно мерить-мерить-мерить, иначе мы ничего не будем знать".

15.03: О совместном проекте РАН, Минприроды и РГО. Слово передается представителям общественного сектора. 

"Есть много элементов, которые на наш взгляд еще пока не стыкуются. Хотелось бы видеть все заключения ученых, когда они будут опубликованы в статьях. На Камчатке были локальные температурные аномалии. Изменения климата качественно меняют всю картину исследований. Поэтому некоторые моменты мне неясны - вопросы с гибелью морских ежей, на больших глубинах..."

15.06: "Лично я считаю эту ситуацию катастрофической". 

Комментирует президент РАН А.М. Сергеев: "Вы говорите о недоверии... Может быть, мы посадим ваших ученых и наших, чтобы начать диалог? Зачем ждать статей?"

15.11: "Ситуация с Камчаткой - школа взаимодействия всех со всеми".

Слово передается Горшкову Д.Ю.

"Сегодня мы услышали много интересных данных о результатах проб, которые проводились. Я надеюсь, что мы все вместе сможем сформировать единые выводы".

А.Е. Закондырин: "Адрианов объяснил наиболее понятно, что произошло. Однако люди ждут от нас подробностей, а также дальнейших действий - ограничительных мер, например".

15.17: Губернатор Камчатского края Владимир Солодов о состоянии в акватории на данный момент.

"Я безумно благодарен нашим ученым. Для меня сейчас безусловный авторитет - ликвидация потенциально опасных для здоровья и жизни людей объектов, которые копились десятилетиями. Также я хотел бы поддержать экологов - им необходимо возобновление системного мониторинга. Анализ ученых носит исчерпывающий характер, однако, я предлагаю провести до конца года несколько экспедиций, чтобы дальше мониторить эту нетривиальную ситуацию. Ведь понятно, что данная ситуация может повториться".

15.22: И.А. Яровая привезла пробы в Москву. 

"Главная цель истории - досконально и тщательно разобраться в этой ситуации. Я благодарна президенту РАН А.М. Сергееву - это был первый человек, с которым я начала сотрудничать по данному вопросу. Также все проблемы такого рода должны решаться только совместно с учеными. РАН - это организация с современным оборудованием. Поэтому огромные слова благодарности нашей науке и общественности. Экологическим "здоровьем" Камчатки мы будем заниматься, так что связь с учеными не прерывается".

15.27: Министр природных ресурсов и экологии РФ Дмитрий Кобылкин:

"Я благодарен всем, кто остался неравнодушен к этой ситуации. Отмечу, что в настоящий момент природный мир начал восстанавливаться".

15.30: Президент РАН А.М. Сергеев подводит итоги.

 "Ученые никогда не говорят, что уверены 100% в какой-либо теории. Но та цепочка событий, которая выстраивается сейчас, дает нам основания сказать, что ситуация на Камчатке - экстремальное природное явление. Основной результат сегодняшнего обсуждения - это не катастрофа, а  необычное природное явление".

15.34: "Если говорить о том, что мы должны извлечь из этой ситуации - мы должны слышать ученых, которые всегда сомневаются в своих теориях. У ученых сразу появились догадки о том, что произошло на Камчатке, однако, перед оглашением официальной версии, им было необходимо провести ряд исследований".

15.36: "Конечно, все это неприятно. Но давайте попробуем прогнозировать такие случаи. Мы все вместе точно видим, что необходимо изменить наш подход к таким случаям".

15.38: Модератор Е.А. Шаройкина подводит итоги круглого стола.

Прямая трансляция завершена. Спасибо, что были с нами!

Онлайн-трансляция осуществлена при поддержке Министерства науки и высшего образования РФ и Российской академии наук.

Честно признаюсь: я ждал этого давно, даже не веря в возможность такой законодательной инициативы. Тем не менее, свершилось: этим летом вступил в силу закон № 468-ФЗ, принятый депутатами Госдумы еще в декабре 2019 года. Как отмечается в аннотациях, новый закон о виноградарстве и виноделии создаст условия для развития отрасли и станет для нее базовой. Закон направлен на повышение качества винодельческой продукции и защиты населения от подделок.

Отрадно здесь уже то обстоятельство, что власть, наконец-то, обратила внимание на вопиющую ситуацию с производством и продажей вина на территории нашей страны. Иначе как «варварством», расцветшим с попустительства государства, назвать ее нельзя. Специалисты кричат об этом уже не один десяток лет. И вот, наконец-то, сделан хоть какой-то шаг к наведению порядка. Допускаю, что здесь не обошлось без влияния лоббистских групп, но это хороший, «правильный» лоббизм. Как ни странно, но благодаря этому закону мы сделали отчетливый шаг в сторону цивилизованного мира.

Я говорю об этом без всяких преувеличений. Чтобы понять важность нового закона, давайте вспомним, каким «вином» заполнялись наши прилавки, причем, без всякой утайки.

И проблема даже не в том, что отвратительный «шмурдяк» можно было производить и пускать в легальную продажу. Проблема была в том, что на это низкосортное пойло существовал СПРОС.  Да, люди, причем, далеко не алкоголики по своим наклонностям, покупали и ставили на свои праздничные столы сомнительные напитки, официально считающиеся «вином». Этим дурным вкусам, как ни странно, полностью соответствовало несовершенное (мягко говоря) винное законодательство, появившееся на волне рыночных реформ.

Разъясню этот момент на простом примере. В свое время я посвятил изучению данного вопроса специальную поездку на Кубань – своего рода винный тур, в ходе которого мне удалось познакомиться с некоторыми местными специалистами из АЗОС ВИВ и из нескольких винодельческих компаний (я общался с ними как внештатный корреспондент журнала «Эксперт-Сибирь»). Уже тогда бросилась в глаза контрастная картина. Так, одни производители пытались работать «по-европейски», ориентируясь на качество продукции, для чего они возделывали свои собственные виноградники, выписывали качественный посадочный материал, приглашали зарубежных спецов (в основном из Франции) и так далее. По понятным причинам я не буду здесь приводить названия этих компаний. Важно учитывать, что они есть, и с ними я связываю большие надежды. Кроме того, на юге нашей страны набирает силу так называемое авторское виноделие, где, собственно, всё то же самое, только в меньших масштабах. В общем, это одна часть картины – светлая.

Но есть и другая, темная часть. Там же я видел винодельческие предприятия, на территории которых возвышались огромные танки высотой с панельную пятиэтажку. Все бы ничего, однако на территории всей Кубани вряд ли найдется столько винограда, чтобы заполнить эти емкости. Но они, тем не менее, регулярно заполняются! Чудес здесь никаких нет. Просто новороссийский порт принимает корабли из-за границы, на которых доставляют виноматериалы, целыми реками перетекающие на упомянутые предприятия. Там это все смешивается, стабилизируется, фильтруется (очень часто – подслащивается и подкрашивается), разливается и отправляется в наши магазины под видом российского «вина». Низкосортные заморские виноматериалы как раз и стали для нас главным сырьем для изготовления «шмурдяка». Понятно, что с приличных виноградников такую продукцию не оправляют в качестве полуфабриката за тридевять земель, чтобы сделать из нее какой-нибудь «Шепот монаха» или «Кровь волчицы». Говоря по-простому, то, что зазорно пить нормальному европейцу, сливают в Россию. У нас на таком сомнительном импорте, конечно же, охотно греют руки не особо продвинутые в культурном отношении коммерсанты, и государство, к сожалению, долгое время закрывало на этот бардак глаза.

Что может измениться в связи с принятием нового закона? Надежду вселяет, например, вот эта строка: «вино России - вино, крепленое вино, игристое вино, полностью (на 100 процентов) произведенное из винограда, выращенного на территории Российской Федерации». Важность данного указания в том, что отечественное виноделие здесь тесно увязывается с выращиванием винограда, что очень по-европейски! Подчеркиваем, не место разлива по бутылкам, а именно винодельческая территория определяет географическую принадлежность вина. Это принципиальная предпосылка для перехода к понятию терруара, без чего о качественном виноделии можно просто забыть.  Мало того, законодатели прямо внесли в новый закон данное понятие. Читаем: «виноградовинодельческий терруар - ограниченная территория в составе виноградовинодельческого района, которая охватывает виноградные насаждения определенных сортов, находящиеся в одинаковых геофизических, климатических и почвенных условиях, и в границах которой применение одинаковых технологических приемов виноградарства и виноделия определяет особые органолептические характеристики винодельческой продукции». В общем, движение к европейским нормам выражено отчетливо, что, несомненно, является для нас прогрессом.

К слову, наши эксперты давно уже призывают законодателей осуществить четкую привязку географического названия происхождения вина к реальному местоположению виноградника, как это принято в Европе. И, похоже, они оказались услышанными. Стоит надеяться на то, что указанный принцип распространится, в том числе, и на все региональные обозначения. То есть «кубанским вином» можно будет назвать только то вино, которое произведено из винограда, выращенного на территории Краснодарского края. Соответственно, к заморским «шмурдякам» нельзя будет применять наши географические названия, в чем я вижу нормальный шаг в направлении защиты потребителей от обмана со стороны производителей (ведь какой только гадости у нас ни продается под обозначением «кубанское вино»). Во всяком случае, о защите наименования по месту происхождения в законе указывается прямо. Фактически это будет означать, что какой-нибудь «Рислинг Анапа» должен быть изготовлен только из того рислинга, который растет в окрестностях Анапы, а не из какого-то непонятного виноматериала, завезенного сюда из Южной Африки или из Алжира (да хоть из Геленджика). Еще раз говорю – это вполне по-европейски (точнее, по-французски, ибо именно Франция дала образец для европейского закона о вине).

Показательно еще и то, что в графе о разрешенных технологических приемах фигурирует исключительно то, что принято в европейских странах. Особо следует обратить внимание на запрещенных методах, широко применяющихся при производстве «шмурдяков». Так, в число запретов входит следующее:

- добавление сахара экзогенного характера в любых целях, в том числе добавление карамелизированного сахара в целях усиления цвета;

- ароматизация, то есть использование вкусоароматических веществ и экстрактов из растительного сырья или их искусственных аналогов для корректировки вкуса и аромата винодельческой продукции;

- корректировка цвета с применением искусственных и натуральных красителей;

- добавление воды на любом этапе производства;

Но особо радуют в перечне запретов вот эти пункты:

-переработка или использование в целях производства вина, крепленого вина или игристого вина импортированных в Российскую Федерацию винограда, вина, виноградного сусла, в том числе консервированного, либо концентрированного, либо ректификованного, либо находящегося в состоянии брожения, мезги, виноградного сока, мистеля;

- купажирование и ассамбляж вин, производимых в иностранных государствах, с винами, производимыми в Российской Федерации;

Таким образом, законодатели начали нешуточное наступление на производителей «шмурдяков». По крайней мере, закон позволяет четко отделить овец от козлищ (импорт низкосортных виноматериалов никуда не денется, конечно же, но ему уже не удастся мимикрировать под отечественное вино). Понятно, что трубить о победе над этим злом еще рано. Как у нас принято говорить: в России суровость законов компенсируется их слабым исполнением. Тем не менее, радует сама постановка вопроса. Ведь речь идет, по большому счету, не только о винодельческой отрасли. Новый закон о вине способен дать нашей стране важный прецедент по исправлению ситуации в отдельно взятом производственном секторе. В дальнейшем по тому же образцу можно создать аналогичные законы, касающиеся производства самых разных продуктов питания. Надо ли говорить, насколько мы устали от фальсификаций мясной, молочной или хлебобулочной продукции. И я абсолютно уверен в том, что если нормально заработает новый закон о вине, то через какое-то время появятся соответствующие законодательные инициативы в отношении колбас, сыров и хлеба. В конце концов, вопрос стоит о нашей продовольственной безопасности и о здоровье нации.

Олег Носков

Стартап, сделанный руками ученых, принципиально отличается от остальных, смотрится гораздо убедительней и имеет больше шансов выхода на рынок. Почему же тогда научные сотрудники так редко создают технологические стартапы? И как это исправить? В рамках осеннего бизнес-ускорителя А:СТАРТ своим эмпирическим опытом поделился Андрей Загоруйко – директор ООО «Утокс», доктор технических наук, ведущий научный сотрудник Института катализа им. Г.К. Борескова СО РАН и резидент бизнес-инкубатора Академпарка.

В последнее время появляется все больше ученых, которые хотят коммерциализировать свои разработки. Инженеры, работая годами в лаборатории, мечтают однажды увидеть свой интеллектуальный труд в виде продукта, прибора или промышленной технологии. Однако далеко не все виды инновационного бизнеса построены на передовых достижениях науки последних лет.

Почему так происходит? Давайте рассмотрим следующие проблемы, с которыми я лично сталкивался при интеграции научных разработок в бизнес.

1.Академическая наука не нацелена на решение практических кейсов

Многие исследователи не имеют представлений об актуальных задачах и не нацелены на решение существующих проблем. Безусловно, фундаментальная наука создает задел для всех остальных исследований, но зачастую они не имеют практического смысла. Все сводится к тому, что наука теряет связь с практикой: ученые нацелены не на результат, а на сам научный процесс. К сожалению, это неэффективно для развития инновационного бизнеса.

2. Частные инвесторы не в состоянии финансировать научные исследования

Весь научный процесс долгий и дорогой, и не все частные инвесторы сразу понимают это. Напротив, они почему-то думают, что придут, поддержат отечественное производство, схватят готовый продукт и заработают на этом. Суровая реальность такова: их просят вложить деньги в проект на неопределенный срок с неизвестной вероятностью возврата, чтобы еще несколько лет дорабатывать продукт до продажности. Таким образом, результат научных исследований далек от уровня, пригодного для инвестиций, что увеличивает разрыв между наукой и инвесторами.

3. Наука – это дорого

Наука в промышленности планово убыточна, и денег на ней не заработаешь. Но если получается хороший сплав, например, с промышленной компанией, которая сама же использует научные результаты в своей практике и зарабатывает уже на прикладной деятельности, то получается хорошая финансовая отдача. При этом эффективная корпоративная наука даже в развитых странах существует за счет государства или очень крупных компаний. Малые предприятия или мелкие частные инвесторы не обеспечат качественные научные исследования.

4. Критическая проблема первого референса

Пример. Мы разрабатываем технологию по очистке воздуха от вредных газов на угольной электростанции и выходим на тендер электрогенерирующей компании, которая заинтересована в покупке этой разработки. И когда мы собираем все необходимые документы для сотрудничества, нам говорят: «Покажите список референсов, где ваша технология пять лет успешно работает на разных предприятиях». Мы не можем создать референс, потому что у нас нет референса. Занавес.

Сейчас нас все учат, что перед встречей с потенциальным инвестором нужно «слепить» минимальный прототип, чтобы показать хоть что-то. Однако никто не говорит, что делать, если на создание некоторых прототипов нужно несколько лет и финансовая поддержка. Получается замкнутый круг: у нас ничего не могут купить, пока нет успешно работающего прототипа, а прототипа нет, потому что в него никто не вкладывает.

Как двигаться с научными результатами на рынок? Из личного опыта

1. Инициатива и энтузиазм исследователя

Запомните: довести свой научный результат до практики может только сам разработчик, потому что по-настоящему только он заинтересован в своем детище. В этом очень легко убедиться, если вы пойдете решать рабочие вопросы проекта по разным инстанциям.

2. Повышение уровня знаний и навыков в сфере бизнеса, нетворкинг

У многих ученых есть такой комплекс: зачем мне учиться, я и так все знаю лучше вас. Я страдал им и сам, пока не начал погружаться в тему стартапов, и окончательно вылечился, когда попал на акселератор А:СТАРТ на базе бизнес-инкубатора Академпарка. Благодаря нетворкингу и менторской поддержке кардинально изменились не только взгляды на бизнес в целом, но и видение собственного продукта, которым я занимался в качестве научного сотрудника.

3. Правильная организация отношений между стартапом и наукой

С одной стороны, институты заинтересованы, чтобы их разработки внедрялись, с другой – существует разнонаправленность интересов науки и стартапа. Она заключается в том, что у них разные KPI. Так, в стартапе главное – это прибыль с практического применения, институты же в большинстве своем отчитываются количеством публикаций.
Кроме того, если человек работал в институте, а потом уходит в свою компанию или стартап, это вызывает некоторую напряженность. Когда человек занимается бизнесом, это отнимает время на выполнение институтских обязанностей. Поэтому старайтесь правильно организовывать время и выстраивать отношения между стартапом и наукой.

Взаимодействие Институтов СО РАН и стартапов

К сожалению, на сегодняшний день никакой единой политики в отношении деятельности стартапов с участием ученых в СО РАН не выработано. В разных институтах эти вопросы решаются по-разному.  

Здесь можно вспомнить историю федерального 217 закона от 2009 года, который был направлен на то, чтобы поощрять научные организации и вузы, которые входят в число соучредителей наукоемких малых инновационных предприятий. Если институт в уставной капитал вносит не денежные средства, а интеллектуальную собственность в виде патента, то закон контролирует механизм легитимной передачи этой собственности на использование.

Что нужно знать об интеллектуальной собственности?

1.Интеллектуальная собственность защищается патентами.

2. Авторские права и интеллектуальная собственность – не одно и тоже. Авторское право неотчуждаемо, но оно не дает привилегий и имущественных обязанностей. Это не про бизнес и собственность, а про научную славу и гордое имя. Если же мы переходим в плоскость стартапа и денег, то здесь мы должны говорить про интеллектуальную собственность, которая может быть отчуждаемой. Патент может принадлежать не только автору, но и организации, в которой вы, например, работаете.

3. В институтах обычно существует условие о передаче изобретений сотрудников в собственность. Они не могут отобрать у автора право собственности, но существует патентное соглашение. Его подписывает в обязательном порядке каждый научный сотрудник, который предоставляет имущественное право институту купить у него патент и получить за это вознаграждение. После чего правообладание патента переходит в собственность института.

Какие бывают патенты?

Виды патентов:

Патент на изобретение: способ, устройство, состав и пр.

Патент на полезную модель: устройство, конструкция.

Патент на промышленный образец: внешний вид, дизайн.

Зачем нужен патент?

1.Оборона
То есть это защита от притязаний конкурентов относительно коммерческого использования их интеллектуальной собственности. Например, вы построили технологию, открыли завод, начали что-то производить, а затем приходят «нехорошие люди» и заявляют, что у них есть патент на вашу разработку. Для таких ситуаций вы должны иметь свой патент, чтобы защитить себя и свой проект.

2. Нападение
То есть защита вашей интеллектуальной собственности от ее использования конкурентами. Обратная ситуация, когда вы можете «напасть» на конкурента с вашим патентом на его деятельность.

Когда патент не выполняет своих функций в стартапе?

1. Патент как научная публикация
Распространенная практика среди ученых, которые защищают диссертации. Для этого им необходимо набрать определенное количество публикаций, и патент может быть засчитан как одна из них. Таким образом, он не носит защитного смысла, и его получение ориентировано на свои сугубо научные нужды.

2. Патент как источник дохода
В результате приобретения патента научная организация платит сотрудникам премию.

3. Патент как элемент имиджа

Его получают, чтобы гордится этим и вешать на стенку в рамочке.

Срок и территориальность действия патентов:

Патент не вечен. Каждый имеет ограниченный срок действия (для изобретений — 20 лет, полезных моделей — 15 лет, промышленных образцов — 10 лет). При этом вы должны каждый год платить за поддержание патента.

Дата приоритета (начала действия) патента обычно устанавливается по дате подачи заявки, независимо от длительности процедуры его рассмотрения.

Защитное действие патента распространяется только на территорию выдавшей его страны или территории группы стран, то есть российский патент действует только на территории РФ.

Условия патентоспособности на изобретение:

является новым, то есть неизвестным из существующего уровня техники;

имеет изобретательский уровень, то есть является неочевидным;

является промышленно применимым, то есть может быть использовано в промышленности, сельском хозяйстве и других отраслях деятельности.

Патент как юридический документ:

Патент не технический, а юридический документ.

Наличие патента не является подтверждением работоспособности, высокой эффективности или каких-то иных технических качеств изобретения (как некоторые думают).

Соответствие изобретения условиям патентоспособности определяется государственной экспертизой (в РФ – это Федеральный Институт Промышленной Собственности). Эксперт ФИПС – не специалист в данной области техники, а юрист, поэтому при наличии патента технология может и не работать. Он оценивает насколько заявка соответствует юридическим требованиям, а не техническую сущность изобретения.

Патентование в РФ и за рубежом:

Мирового патента нет. Если вы хотите получить охрану патента на территории всех стран мира, вам нужно будет получать его в тех странах, которые вам интересны.

Все процедуры по патентованию осуществляет ФИПС, причем есть процедура онлайн подачи заявки в ФИПС через Госуслуги.

В России по нынешним меркам патенты достаточно дешевые. Плюс существуют значительные льготы для МИПов и не только.

Существуют евразийские патенты, которые распространяются сразу на девять стран – Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Таджикистан, Туркменистан (тоже недорогие).

Первая стадия зарубежного патентования – это заявка РСТ (Patent Cooperation Treaty) – международный договор в области патентного права. Эта заявка удобна тем, что подается на территории России в ФИПС с выплатой относительно небольших пошлин также внутри страны. Заявка PCT не является патентом, но она может быть конвертирована в любые национальные патенты. При этом она фиксирует приоритет изобретения, а также позволяет получить дополнительное время (до 30 месяцев) для более взвешенного принятия решений о выборе стран для патентования.

С чего начинать стартапам перед подготовкой патента?

До начала работы над заявкой стартап может самостоятельно сделать патентный поиск. Его цель: исследование существующего уровня техники, анализ собственных идей не предмет их патентоспособности.

Бесплатные ресурсы для патентного поиска:

Сайт ФИПС: https://www1.fips.ru/iiss/

Сайт Европейского Патентного Офиса: https://worldwide.espacenet.com

https://patents.google.com/

https://yandex.ru/patents

www.uspto.gov

patentscope.wipo.int

Трансфер патентных прав между институтами и стартапами

Лицензионное соглашение о переходе прав собственности на патенты

Патент можно просто выкупить у института. Если вы ориентируетесь на венчурную траекторию и в дальнейшем готовы расстаться с бизнесом, то есть раскрутить его, а затем продать, то для вас это хороший вариант. К тому же инвестор будет чувствовать себя защищенным от возможных трений с институтом, который также может претендовать на разработку.

Лицензионное соглашение об использовании защищенных прав собственности на патенты

В этом случае право собственности на патент остается у института, но он делегирует стартапу право пользоваться этим патентом. При этом обычно существуют коммерческие условия, по которым ваш стартап будет платить процент, когда у вас пойдут первые продажи. Но если у вас появится внешний инвестор, его будет «напрягать» совладелец интеллектуальной собственности в виде института.

Иные варианты

Например, Фонд содействия инновациям, который финансирует НИОКР и не предъявляет никаких имущественных требований, но при этом ставит KPI в виде открытия юрлица и создания патента, который будет принадлежать этому юрлицу. При этом, однако, институт имеет право предъявить свои претензии, если при создании изобретения использовалось, например, институтское оборудование. В этой ситуации лучше всего заключать с институтом субподрядный договор, по которому будут вестись исследования с использованием институтского имущества, в котором должны быть оговорены условия проведения таких работ.

P.S. На сегодня единого и хорошо отработанного механизма взаимодействия институтов и стартапов нет, но дорогу осилит идущий

«Динозавры стремятся к эволюции» - примерно так можно охарактеризовать новые стратегии крупных нефтегазовых компаний, пытающихся идти в ногу со временем. Поспешные прогнозы насчет того, будто производителей нефти и газа ждет неминуемый крах ввиду запланированной декарбонизации промышленности, не приняли во внимание, насколько гибким может оказаться современный бизнес. Наглядный пример такого встраивания в «зеленый» тренд лучше всего демонстрирует британский нефтегазовый концерн BP, представивший в начале августа стратегию своего развития на ближайшее десятилетие.

Как отмечается в пресс-релизе, компания стремится переосмыслить свое место на энергетическом рынке и полностью «переформатировать» себя под новые цели. В итоге должно произойти радикальное обновление концерна, подобное новому рождению. Основной посыл: на месте прежней транснациональной компании, ориентированной на добычу природных ресурсов, должна возникнуть новая интегрированная энергетическая компания, ориентированная на предоставление клиентам различных решений в сфере энергетики.

Подчеркну важность данного посыла, поскольку он имеет отношение и к проблемам нашей страны. Дело в том, что энергетический рынок в настоящее время стремительно диверсифицируется, и запросы клиентов часто меняются. В новых условиях слишком рискованно и неперспективно просто тупо «качать нефть», поскольку ценность данного продукта не абсолютна (как до сих пор принято считать в нашей стране). Однажды может настать момент, когда «черное золото» перестанет быть «золотом». И, судя по всему, в руководстве BP хорошо это осознают и потому готовятся к переменам уже сейчас. Это, на мой взгляд, свидетельствует о глубине понимания происходящих глобальных процессов. Меняется не просто ситуация в мировой экономике – меняется САМА ЦИВИЛИЗАЦИЯ, меняется технологический уклад. От ресурсозатратной индустриальной эпохи человечество вступает в постиндустриальную эпоху, где во главу угла будет поставлено ресурсосбережение.

Поэтому время, когда в порядке вещей было доминирование какого-то одного источника энергии, уходит в прошлое. Мы стоим на пороге масштабной диверсификации источников энергии и их рассредоточения в пространстве. Это означает, что прежним нефтегазовым гигантам, изначально нацеленным на банальное извлечение каких-то определенных энергоресурсов, придется учитывать указанное разнообразие и каким-то образом под него подстраиваться. Отсюда происходит логически неизбежное перерождение, когда главным преимуществом становится способность удовлетворять потребности клиентов в различных видах энергии.

О процессах трансформации нефтяных гигантов в «гигантов энергетики» заявлялось и ранее. Речь, по большому счету, идет о набирающей силу тенденции, и в этом случае вряд ли можно говорить о каком-то модном поветрии, лишенном-де здравого смысла (примерно так пытаются у нас интерпретировать складывающуюся ситуацию). Новая стратегия того же концерна BP выстраивается не на постулатах ныне проповедуемого «экологического мышления», а на анализе рыночных перспектив. Скажем, солидные вложения этой компании в возобновляемую энергетику продиктованы не отвлеченными гуманитарными задачами (о чем обычно любят рассуждать политики и ученые), а попыткой закрепиться на динамично растущих рынках. Говоря по-простому, деньги закономерно перетекают в те сектора, которые обещают наибольшую материальную отдачу. Идеология здесь совсем не при чем.

Как следует из доклада, в 2030 году компания BP намерена десятикратно увеличить инвестиции в низкоуглеродные технологии. Параллельно на 35-40% процентов должны сократиться выбросы углерода при добыче нефти и газа. К тому же периоду более чем на 15 процентов будет снижена углеродоемкость продукции, реализуемой компанией. И что самое примечательное - отказ от разведки месторождений в других странах. То есть компания будет увеличивать «чистые» активы (то есть объекты возобновляемой энергетики), параллельно избавляясь от «грязных» активов. 

Согласно приведенным данным, ежегодные инвестиции в низкоуглеродные технологии окажутся на уровне 5 миллиардов долларов. Благодаря этим вложениям будет создан комплексный портфель таких технологий. Сюда войдут возобновляемые источники энергии (солнце, ветер), биотопливо, производство водорода, а также технологии хранения и утилизации углерода. К 2030 году BP планирует создать порядка 50 ГВт «чистой энергии», что станет в двадцать раз (!) больше, чем было установлено в прошлом году.  За тот же период добыча углеводородного топлива должна сократиться как минимум на один миллион баррелей в день, что на 40% ниже уровня 2019 года.

В руководстве компании прекрасно осознают набирающие силу тенденции: рынки энергоносителей в корне меняются, все более и более смещаясь в сторону низкоуглеродных технологий. Об этом заявляется прямо и недвусмысленно. Однако, несмотря на столь серьезные перемены, накопленный опыт и навыки – считают представители руководства – помогут выиграть в конкурентной борьбе и оправдать доверие со стороны клиентов и инвесторов.

Напомним, что концерн BP имеет более чем столетнюю историю. В этом смысле его деятельность на поприще добычи углеводородов можно смело объявить «традицией». Тем не менее, теперь это «традицию» без лишних сантиментов сдают в утиль. По большому счету, она не дает руководству компании повода жить своей славной историей и на этом основании противиться переменам, объявляя их надуманными.

Как правило, верность «традициям» и апелляции к «славной истории» привычно используют в нашей стране в качестве весомого аргумента против серьезных перемен. Скажем, если «Газпром» объявлен нашим «национальным достоянием», то наращивание добычи газа будут преподносить так, будто речь идет о священнодействии, которое нужно тщательно воспроизводить из десятилетия в десятилетие. Столь навязчивая ритуализация сложившихся хозяйственных практик является для нас серьезной помехой в деле модернизации. Показательно, что такому положению вещей в немалой степени способствуют некоторые известные представители академической науки. Так, каждый год на проходящих в Новосибирске технологических форумах всплывает пафосная тема освоения новых северных месторождений. Инициаторы подобных проектов много лет стучатся в самые высокие начальственные кабинеты (вплоть до Президента страны), обещая нашим руководителям немыслимые объемы нефти и газа в случае освоения далеких холодных краев. Такая невероятная настойчивость, совершенно никак не ослабевающая на фоне современных глобальных тенденций, не может не изумлять. Мир меняется, но сознание некоторых заслуженных ученых, похоже, так и осталось в прошлом.

Николай Нестеров

Специалисты Института ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) разработали прототип необычного сверхпроводящего эллиптического ондулятора – устройства с периодическим магнитным полем, генерирующим ондуляторное излучение (ОИ) с циркулярно-поляризованным излучением. При движении внутри ондулятора электрон попадает в поперечное магнитное поле, изменяющееся по спирали и генерирует циркулярно-поляризованное излучение. Хотя эксперименты со спиральными ондуляторами с вращающимся магнитным полем ведутся с 70-х гг. XX в., схема установки, предложенная в Институте, реализована впервые в мире. Планируется, что данный вид магнитов будет использоваться на экспериментальных станциях Центра коллективного пользования «Сибирский кольцевой источник фотонов» (ЦКП «СКИФ») и позволит пользователям работать с методом рентгеновского магнитного дихроизма, необходимого для изучения веществ со сложной магнитной структурой, например, редкоземельных элементов или молекулярных магнетиков. Результаты работы были представлены на конференции Synchrotron and Free electron laser Radiation: generation and application (SFR-2020).

Ондулятор – это устройство с периодическим магнитным полем, генерирующее когерентное ондуляторное излучение в синхротроне. От качества магнитного поля в ондуляторе зависит качество излучения, которое получат пользователи на экспериментальных станциях, а, следовательно, и результаты их исследований. В физике точность магнитного поля в ондуляторе выражается в общепринятой величиной – фазовой ошибке. Чем меньше фазовая ошибка, тем выше яркость излучения. Среднеквадратичная ошибка три градуса вполне приемлема для многих экспериментов.

Одна из разработок специалистов ИЯФ СО РАН – эллиптический ондулятор, в котором благодаря необычной расстановке сверхпроводящих магнитных катушек, создается магнитное поле, изменяющееся по спирали вдоль ондулятора. На данный момент разработан и создан его прототип. Предполагается, что в будущем данный вид ондулятора будет использоваться на экспериментальных станциях ЦКП «СКИФ».

«Сверхпроводящие катушки ставятся крест-накрест под углом 90 градусов, таким образом, выходящее, как обычно, вверх магнитное поле из нижнего ряда катушек сталкивается с противоположно направленным магнитным полем из верхнего ряда катушек, – рассказывает аспирант ИЯФ СО РАН Павел Каноник. – Встретившись, ни одно из этих полей уже не может замкнуться на самом себе, поэтому начинает искать альтернативное направление. Желание магнитного поля найти способ замкнуться создает добавочную магнитную компоненту – поперечную, что, в свою очередь, создает магнитное поле, вращающееся по спирали. Ондулятор называется эллиптическим, потому что поперечная компонента магнитного поля на 30% меньше продольной, так что общее магнитное поле имеет форму растянутого круга, эллипса».

Вид синхротронного излучения, при котором фотоны закручиваются по спирали, необходим пользователям для работы с методом рентгеновского магнитного дихроизма. Данный метод позволяет изучать вещества со сложной магнитной структурой, например, редкоземельные элементы, которые используются в различных отраслях техники: в радиоэлектронике, приборостроении, атомной и химической промышленности, в металлургии. Так на основе элементов неодима, иттрия, самария и других получают сплавы с рекордными магнитными свойствами для создания постоянных магнитов огромной мощности. Также современное материаловедение активно занимается созданием новых полифункциональных материалов с заданными магнитными свойствами – молекулярных магнетиков, которые обладают низкой плотностью, механической гибкостью, высокой намагниченностью, низкой магнитной анизотропией и др. Одна из основных областей применения таких материалов – молекулярная электроника, занимающаяся разработкой компактных устройств со сверхъемкой магнитной памятью.

Для того чтобы получать детальную информацию о магнитной структуре магнетиков с использованием рентгеновского излучения, необходима возможность быстрого переключения правой и левой поляризации излучения. У эллиптического ондулятора, разработанного и созданного в ИЯФ СО РАН, такая возможность предусмотрена.

«Некоторые вещества, например, редкоземельные элементы, имеют очень сложную магнитную структуру, – рассказывает советник дирекции ИЯФ СО РАН, доктор физико-математических наук Николай Мезенцев. – Для того чтобы при помощи рентгеновского излучения получать информацию только о ней, нужно уметь отделять рассеяние излучения на магнитных моментах от остальной информации – рассеяния на электронах атомов, электрическом поле ядер вещества – в данном случае ненужной. Это можно сделать при помощи переключения поляризации излучения в ондуляторе. Быстро меняя поляризацию с левой на правую и наоборот, а потом вычитая полученные результаты, мы получаем информацию только о взаимодействии фотонов с магнитным полем. Конструкция нашей системы, состоящая из двух эллиптических ондуляторов с левой и правой спиралью поля и быстрых корректоров между ними, сдвигающих орбиту летящих электронов так, что излучение экспериментатору идет то с левой, то с правой поляризацией, позволяет это делать».

В мире эксперименты со спиральными ондуляторами с циркулярно меняющимся магнитным полем ведутся с 70-х гг. XX в., но переключение поляризации в них невозможный или технически очень сложный процесс. По словам специалистов ИЯФ СО РАН, предложенная в Институте система сверхпроводящего ондулятора с эллиптическим полем и переключением поляризации первая в мире. «На данный момент мы создали прототип ондулятора и получили первые экспериментальные результаты – продемонстрировали эллиптическое магнитное поле. В будущем он может быть установлен на экспериментальных станциях ЦКП «СКИФ» для работы с методом рентгеновского магнитного дихроизма – запрос от пользователей уже есть, и они будут довольны, ведь ИЯФ СО РАН известен во всем мире производством сверхпроводящих вигглеров, которые генерируют СИ с нужными характеристиками», – добавляет Павел Каноник.

Проект ЦКП «СКИФ» создается в рамках национального проекта «Наука» с целью реализации современной отечественной сети источников синхротронного излучения нового поколения в России, и является флагманом программы развития Новосибирского научного центра, известной как «Академгородок 2.0». ЦКП «СКИФ» – это центр коллективного пользования, который будет включать в себя не только ускорительный комплекс, но и развитую пользовательскую инфраструктуру: экспериментальные станции и лабораторный комплекс. Создание источника СИ планируется завершить в 2023 г., что позволит начать проведение научных исследований уже 2024 г. Ориентировочная стоимость проекта оценивается в 37,1 млрд. руб.

Тема редактирования генома сегодня «на слуху» - буквально на днях биохимик Дженнифер Дудна и микробиолог Эммануэль Шарпентье получили Нобелевскую премию за открытие технологии редактирования генома CRISPR-Cas9. А в Новосибирске вышла из печати монография «Методы редактирования генов и геномов» под редакцией С.М. Закияна, С.П. Медведева, Е.В. Дементьевой, В.В. Власова (первые три редактора – ученые ФИЦ ИЦиГ СО РАН).

Ранее сотрудники лаборатории эпигенетики развития, под руководством главного научного сотрудника ИЦиГ СО РАН, д.б.н. Сурена Закияна, уже выпустили две книги, посвященные теме редактирования генов и геномов. Отличие новой монографии в том, что она содержит детальные протоколы применения CRISPR-опосредованных систем для модификаций геномов различных организмов, от дрожжей до культивируемых клеток человека.

– До этого мы выступали в числе организаторов международного конгресса CRISPR и увидели, что сейчас в нашей стране много научных групп использует редактирование генов и геномов в своих исследованиях, но при этом, в большинстве своем, они работают автономно, - рассказал старший научный сотрудник ИЦиГ СО РАН, к.б.н. Сергей Медведев.

В результате, ученым приходится изучать огромные массивы научной периодики, по крупицам собирая необходимую информацию о работе том или ином методе редактирования, а затем тратить время на то, чтобы выстроить на ее основе протокол собственного исследования. Редакторы монографии сумели объединить их опыт в рамках одной монографии: каждая глава является детальным примером использования той или иной технологии на конкретном биологическом объекте и написана самими авторами этого исследования. Это первая (и пока единственная) подобная научная работа на русском языке, впрочем, и в англоязычной среде встречаются обычно обзоры, выходящие в периодической печати.

– В книге много полезной информации, особенно для начинающих исследователей: какие реагенты лучше подобрать, в какой последовательности их использовать, на что обратить внимание при проведении экспериментов и так далее, - подчеркнул Сергей Медведев.

По словам ученых, число потенциальных читателей монографии увеличивается с каждым годом, вместе с распространением собственно технологий редактирования генома. В вузах страны ежегодно увеличивается число студентов, получающих подготовку в этой области, растет число ученых, применяющих эти методы в своей работе. На глазах формируется и рынок, куда активно заходят как отечественные, так и зарубежные компании. Некоторые из них выступили спонсорами издания монографии, что также говорит о востребованности подобной литературы. Авторы монографии благодарят все организации, оказавшие помощь в ее издании (с полным списком можно ознакомиться в конце книги).

Еще быстрее это направление станет развиваться, когда будет достигнуть консенсус по этическим вопросам вмешательства в геном человека. Сегодня уже есть подвижки в этом направлении: уже эксперты ВОЗ рассматривают возможность признать такое вмешательство допустимым, в случаях, где доказано, что нет иных способов справиться с болезнью. Кстати, печально известный эксперимент Хэ Цзянькуя (отредактировавшего геном семи эмбрионов, чтобы сделать их невосприимчивыми к ВИЧ) не укладывается в данный критерий, поскольку есть другие способы лечения данной инфекции. Однако в отношении целого ряда других смертельно опасных заболеваний (прежде всего, наследственных), похоже, никакого другого пути спасения пациентов не остается. И, рано или поздно, это станет весомым доводом в пользу снятия безусловного запрета на вмешательство в геном человека.

Что же касается других обитателей нашей планеты, то там, напомним, число исследований, основанных на редактировании генетической информации растет год от года, открывая новые возможности для медицины, сельского хозяйства, промышленности и многих других сфер нашей жизни. Параллельно развиваются и сами генетические технологии.

Несмотря на это, книге не грозит вскоре устареть, уверена старший научный сотрудник ИЦиГ СО РАН, к.б.н. Елена Дементьева:

– Дело в том, что в монографии речь идет о базовых принципах методов редактирования, которые будут применяться еще долго. Конечно, наука не стоит на месте, сейчас активно идет процесс изучения генома огромного массива микроорганизмов, который (как это произошло с CRISPR-Cas9) может дать нам новые инструменты и методы редактирования. Но применение новых методов, по всей видимости, будет идти параллельно с теми, которые описаны в нашей книге.

Тираж уже начал распространяться: часть его получат авторы статей, написанных для монографии, часть уйдет в библиотеки научных центров и вузов, где ведут подготовку соответствующих специалистов.

Пресс-служба ФИЦ ИЦиГ СО РАН

После ослабления карантинных мер многие российские граждане, наверное, почувствовали эмоциональное облегчение, вспоминая весеннюю пандемию как временное наваждение. Масочный режим в стране практически не соблюдается, и высокое начальство пока не обещает возобновления чрезвычайных мер. Данное обстоятельство, конечно же, порождает иллюзию, будто опасность миновала, и болезнь никогда не вернется в прежнем устрашающем виде, вынуждая политиков принимать жесткие ограничительные меры.

Между тем Всемирная организация здравоохранения заявляет о том, что COVID-19 продолжает уносить жизни людей по пять тысяч человек в день, а западные ученые прогнозируют новую волну пандемии, которая якобы опять потребует введения карантина. Причем на этот раз есть опасение, что злосчастный коронавирус будет «работать в паре» с вирусом гриппа. Октябрь – как раз тот месяц, когда в Северном полушарии начинает свирепствовать грипп. Именно свирепствовать. Отметим, что в одних только США, начиная с 2010 года, из-за этой инфекции госпитализируется до 800 тысяч человек, из которых до шести тысяч отправляется на тот свет. А всего в мире от гриппа, по данным ВОЗ, ежегодно умирает до 650 тысяч человек.

В данном случае мы не собираемся сравнивать обе напасти, выявляя, что из них страшнее. Ученых волнует другое: как воздействовать на ситуацию (в том числе – в чисто медицинском плане), если произойдет «наложение» обеих инфекций? Главная проблема сейчас заключается как раз в том, что ответа пока не знает никто, и мнения специалистов на этот счет расходятся. Оптимизма, конечно, никто в этой связи не испытывает, однако степень угрозы оценивается по-разному.  Поэтому не понятно, к чему конкретно готовиться: надо ли заранее прорабатывать возможность каких-то исключительных мероприятий или все пройдет в «штатном» режиме. Я специально обращаю внимание на этот момент, который показывает, что современной вирусологии есть, куда расти. Огорчает только то, что эти новые знания обретаются не столько в лабораториях, сколько в «полевых условиях» наших городских больниц.

Я говорю, конечно, о мировой науке. Как прямо отмечается в одной из публикаций на эту тему, ученые НЕ ЗНАЮТ, чем может закончиться «встреча» COVID-19 и гриппа. Несмотря на эту неопределенность, уже вовсю ведутся разговоры о призраке «твиндемии» -  совмещении двух эпидемий. Эксперты по инфекционным заболеваниям, указывается в статье, опасаются сочетания гриппа и коронавируса сразу по нескольким причинам.

Основная причина в том, что симптомы у обоих заболеваний схожие, поэтому больным придется делать сразу два теста. Однако для определения ковида требуется больше времени. Поэтому поставить синхронно точный диагноз не получится. При этом есть опасения, что человек может одновременно «подхватить» оба вируса, и в этом случае протекание болезни окажется более тяжелым. Отсюда как раз и вырастает паника по поводу «твиндемии».

Впрочем, абсолютной уверенности в том, что два вируса способны вдвое усугубить заболевание, тоже нет. Как я уже сказал, вирусологии в этом плане есть, куда расти. Ученые пока не могут точно предсказать, как «пришествие» гриппа повлияет на COVID-19. Конкретная медицинская практика показывает, что при «встрече» двух вирусов гриппа во время пандемии один штамм обычно вытесняется другим. Возможно, та же закономерность будет выявлена и в случае взаимодействия гриппа с ковидом. По мнению некоторых ученых, грипп и COVID-19 будут конкурировать друг с другом, в итоге кто-то один из них окажется победителем и станет доминировать. То есть одновременного распространения того и другого не произойдет. Отсюда, надо полагать, логически вытекает: если вы болеете гриппом, то коронавирус обошел вас стороной. А если сделать более широкое обобщение, то получится, что волна гриппа вытесняет «корону». Либо, наоборот – «корона» вытесняет грипп.

Кстати, в этой связи показательно то, что во время весенней пандемии COVID-19 количество людей, заболевших гриппом, оказалось на историческом минимуме. Такие данные пришли из Южного полушария, где грипп обычно свирепствует с мая по июль (когда у них осень и зима). Впрочем, ученые связывают эти данные с принятыми в то время карантинными мерами. То есть, борясь с ковидом, мы параллельно ослабили влияние гриппа. Это, конечно, вселяет определенные надежды на то, что аналогичные меры дадут тот же эффект и в случае очередной сезонной волны гриппа.

Тем не менее, общий настрой все-таки не столь оптимистичный. Особенно это касается политиков. Как отмечается в указанной статье, чиновники от здравоохранения призывают граждан готовиться к худшему. Не так давно прошло сообщение (https://www.dailymail.co.uk/news/article-8517961/Britain-gearing-roll-biggest-flu-vaccination-programme-history.html), что Великобритания готовит программу массовой (и беспрецедентной в истории) вакцинации против гриппа, дабы тем самым уменьшить тяжесть протекания второй волны COVID-19. Логика таких решений проста: поскольку человечество еще не располагает вакциной против коронавируса, надо постараться «вывести из игры» хотя бы одного из потенциальных убийц. Иными словами, политики всерьез опасаются вирусного «тандема». И как мы понимаем, строго научного обоснования у такой позиции нет, поскольку сами ученые не располагают четким сценарием развития ситуации. Могут ли два вируса воздействовать на организм одновременно или один из них станет доминировать – с уверенностью сказать не берется никто. В итоге миллионы людей по воле политиков невольно начинают играть роль подопытных кроликов. То есть целые страны превращаются с лаборатории для вирусологов.

Полагаю, после того, как российское руководство в лице самого президента Владимира Путина прорекламировало с трибуны ООН свою вакцину от COVID-19, у политиков появятся какие-то другие подходы к решению проблемы. Утверждать ничего не беремся, поскольку мировая общественность довольно сдержанно воспринимает наши достижения. Однако стоило бы обратить внимание на двусмысленность складывающейся ситуации в самой России.

Пока что наших граждан не пугают призраком «твиндемии». Мало того, достаточно серьезно «развинтили гайки» в отношении коронавируса. Готовят ли нам массовую вакцинацию от ковида, также непонятно.

Тем временем в Сибири уже начались сезонные заболевания ОРВИ. Точнее, кашель, насморк, боли в горле и повышенную температуру граждане привычно списывают на «респираторку», выбирая столь же привычные способы лечения. При этом делать тесты на COVID-19 люди не спешат. Мало того, стараются вообще не обращаться в больницы, надеясь «отлежаться» на выходных. Я полагаю, что теперь у них появился серьезный повод лечить «простуду» на дому – граждане просто не хотят попасть в инфекционное отделение в случае подозрения на ковид. Виной тому – недавняя чрезвычайщина, когда к носителям коронавируса относились как к прокаженным.  Мрачные кадры из карантинных палаток, надрывные рассказы об ужасах российских «инфекционок» (а все это распространяется с быстротой молнии благодаря Интернету и мобильной связи) сделали свое дело – доверие к отечественной медицине было серьезно подорвано тиражированием неприглядных инцидентов.

Но если власть объявит массовую вакцинацию, то это решение вряд ли воодушевит наше общество, потому что властям люди доверяют еще меньше, чем медицине. Предсказать в таких условиях общественную реакцию на подобные решения властей не так-то просто, хотя, скорее всего, реакция будет негативной. Возможно, крайне негативной. Но больше всего огорчает тот факт, что доверие теряют и представители науки, чего, например, не наблюдалось в советские годы, когда заслуженные ученые воспринимались как носители высоких моральных качеств. С тех пор все поменялось, и теперь ученого могут запросто обвинить в сговоре с властью и с «воротилами» бизнеса. Причем, дальнейшее развитие ситуации – в чем я абсолютно не сомневаюсь – способно только усилить это недоверие.

Что будет дальше, предсказать не сложно: в условиях недоверия к науке власть над умами начнут брать разного рода шарлатаны и распространители конспирологических мифов. И эта психологическая эпидемия по своим последствиям может оказаться гораздо страшнее любого вируса.  

Константин Шабанов