В Академгородке открылось подразделение Молодежного клуба Русского географического общества.  Теперь у мальчишек и девчонок, увлеченных географией и экологией, путешествиями и исследованиями в области естественных наук, появилась своя площадка. Молодежный клуб создан на базе лицея №130 имени академика М.А. Лаврентьева, который является опорной школой РАН, имеет тесные связи с научно-исследовательскими институтами и достижения в области естественных наук. В лицее регулярно проводится конкурс проектов «Мое первое открытие», Географический диктант, глобальная контрольная по географии «Контурная карта», Кубок знатоков естественных наук, научно-практические конференции и различные экологические акции. Ребята ездят в экспедиции, реализуют научные проекты под руководством своих преподавателей, а также ученых СО РАН. С созданием Молодежного клуба у них появится больше возможностей для участия в проектах Русского географического общества - научных экспедициях, слетах школьников, акциях по популяризации географии, профильных сменах РГО во всероссийских детских центрах.

«Рад, что в Академгородке появился Молодежный клуб РГО. В детстве все ребята мечтают о путешествиях и экспедициях, но, к сожалению, не могут найти сообщество единомышленников. В РГО реализуются молодежные археологические экспедиции, развито волонтерство в заповедниках и мощное экологическое движение. В Молодежном клубе можно с пользой и интересом проводить время, заниматься туризмом, получать новые знания, встречаться с путешественниками и интересными людьми, которые могут увлечь за собой», - отмечает Игорь Новиков, председатель Новосибирского регионального отделения Русского географического общества.

Руководителем Молодежного клуба стала Наталья Юрьевна Капустина, учитель по географии, заведующая кафедрой естественных наук в лицее №130. Она является лауреатом всероссийских педагогических конкурсов, участником международных программ по обмену опытом между учителями.

«Открытие Молодежного клуба Русского географического общества на базе нашего лицея — это еще одна возможность для развития лицейского сообщества! Мы приглашаем в наш клуб активных, любознательных, творческих и неравнодушных людей, которым интересна география, история родного края. У нас появились новые возможности участвовать в увлекательных мероприятиях: играх, географических квестах, экскурсиях, конференциях, соревнованиях. Приходите, точно будет интересно!», - говорит Наталья Капустина.

Это второй Молодежный клуб Русского географического общества, открытый в Новосибирске. 

Задел, созданный в советское время, позволяет России оставаться на лидирующих мировых позициях в космосе, считает президент Российской академии наук (РАН) Александр Сергеев.

"В новое время Россия уже не имеет того экономического ресурса, чтобы по всем направлениям быть лидерами в космосе. Но задел, который был создан в советские годы, позволяет нам чувствовать себя достаточно сильно и оставаться на лидирующих мировых позициях", – сказал Сергеев в ходе круглого стола, посвященного исторической роли России в освоении космоса, который провел председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин.

В качестве последнего космического успеха глава РАН назвал запуск космического аппарата "Спектр-РГ", задача которого – построить карту Вселенной в рентгеновском диапазоне. По словам Сергеева, этот успех в ближайшие годы будут отмечен самыми высокими мировым премиями.

Глава РАН добавил, что научный космос был и остается мостом, через который осуществляется сотрудничество между странами, даже в сложной геополитической обстановке.

"Космос сыграл выдающуюся роль в разрядке международной напряженности между СССР и США, когда страны поняли необходимость программы совместного использования космоса", – считает глава РАН.

Может ли растение звать на помощь, подвергнувшись нападению со стороны травоядных насекомых или их личинок? Подобные идеи высказывались учеными еще несколько десятилетий назад, но серьезного научного признания не получили. Тем не менее, в последние годы проведено немало исследований, подтверждающих наличие у растений химических сигналов защиты.

Не так давно мы писали о работе американских генетиков, выявлявших влияние условий среды на вкусо-ароматические качества культурных сортов хмеля. Как выяснилось, некоторые нюансы аромата не связаны напрямую с генами, а зависят от влияния внешних факторов. Так, в тех районах, где посадки хмеля страдают от сильного нашествия тли, растения прибегают к особой защитной реакции. Они начинают выделять повешенное количество специальных эфирных компонентов, привлекающих божьих коровок – главных пожирателей тли. Эти эфирные компоненты в итоге сказываются на ароматических особенностях, вызванных исключительно стрессовыми условиями произрастания.

Мы привели как раз один из примеров сигнала бедствия со стороны растений. Но таких примеров может оказаться гораздо больше, поскольку способность к подобным сигналам в растительном царстве, судя по всему, распространена значительно шире, и затрагивает даже такие распространенные культуры, как томаты.

В январе этого года были опубликованы результаты исследования ученых Университета штата Пенсильвания, изучавших воздействие на культурные растения гусеницы одного вида, известного как «томатный плодовый червь». Это вредоносное насекомое достаточно широко распространено в Новом Свете. Особо сильный ущерб оно наносит томатным плантациям на юге США. Хотя, по утверждение ученых, в «меню» томатного плодового червя входит порядка ста видов растений, включая такие культуры как соя, хлопок, кукуруза, клубника, перец и даже конопля.  

Заслуга исследователей заключается в том, что они вскрыли сложные механизмы взаимодействия между агрессором и его жертвой. Что происходит с томатами, подвергшимися нашествию гусениц? Когда гусеницы начинают грызть листья, у тех раскрываются устьица, выделяя в воздух летучие химические соединения, привлекающие ос-паразитов. Осы откладывают яйца в тело гусениц, снижая тем самым их активность и численность. То есть томаты посылают паразитическим осам сигнал бедствия - аналогично тому, как это делают растения хмеля, защищаясь от тли. Считается, что в случае с томатным плодовым червем биологическая защита (то есть с помощью паразитических ос) является главным способом контроля над численностью данного вредителя.

Казалось бы, природа нашла здесь способ достижения необходимого баланса. Но не тут-то было. Ученые капнули глубже и выяснили, что гусеницы выработали весьма эффективный способ противодействия защитной реакции растений. То есть отреагировали на эту реакцию со своей стороны, нанеся, так сказать, ответный удар. Их способ оказался поистине изуверским. Образно говоря, они стали «затыкать рот» своей жертве, самым настоящим образом блокируя сигналы о помощи. Как оказалось, гусеница выделяет особый фермент, который препятствует открытию устьиц в листьях томата. По этой причине растения утрачивают саму возможность позвать на помощь своих защитников.

Как утверждают ученые, под воздействием фермента устьица закрываются в течение пяти минут. Продолжительность такого воздействия может растянуться на пару суток. Здесь нужно учитывать то, что сигнал бедствия распространяется среди всех растений, то есть происходит своего рода его последовательная ретрансляция. Но когда этот сигнал блокируется, соседние растения, до которых агрессор еще не успел добраться, находятся в полном «неведении» о том, что враг находится где-то рядом. То есть гусеницы, образно говоря, умудряются с первых шагов «усыпить бдительность» жертвы в границах всей плантации. Иными словами, закрытие устьиц меняет характер взаимоотношений во всём растительном сообществе.

До этого считалось, что количество летучих органических соединений контролируется исключительно скоростью их синтеза. Однако, как показывает исследование, все обстоит гораздо серьезнее. Сделав объектом своих манипуляций устьица, гусеницы не только препятствуют прямому выделению летучих компонентов, но также понижают эффективность газообмена, из-за чего замедляется их синтез. Кроме того, нужно учитывать, что устьица являются очень важными органами растений, играя ключевую роль в процессах их жизнедеятельности и роста. Например, они регулируют температуру и количество воды в листьях.  Поэтому в случае затянувшейся засухи или аномальной жары последствия могут оказаться фатальными.

Для проверки своей гипотезы ученые, используя методы геномного редактирования, вывели особую «породу» гусениц, лишенных способности выделять указанный фермент. Затем в специальных камерах они позволили этим гусеницам питаться листьями томата, сои и хлопка – параллельно с другими, «необработанными» гусеницами. Чтобы выявить реакцию растений на фермент, команда ученых тщательно исследовала их листья, измерив под микроскопом размеры устьичных отверстий. После этого из фильтров-ловушек были извлечены летучие соединения и проведены соответствующие действия для идентификации и количественной оценки указанных компонентов. Влияние фермента подтвердилось для томатов и сои. Хлопок в этом плане оказался устойчивым.

Какие отсюда последуют практические выводы, пока еще неясно. На данном этапе делаются обобщающие умозаключения относительно эволюции травоядных насекомых, научившихся контролировать динамику выделения летучих органических соединений у растений. В то же время исследования в этом направлении будут продолжены. В настоящее время команда намерена изучить вопрос: имеет ли место подобное явление с другими видами гусениц? Как сообщается в американских СМИ, уже поданы заявки на гранты в организации, финансирующие академические исследования. Возможно, в области биологии назревают большие открытия, способные показать нам новые связи в живой природе, о чем мы долгое время не догадывались.

Николай Нестеров

Сотрудники Института археологии и этнографии СО РАН изучили иглы верхнего палеолита, найденные на территории Сибири, от Алтая и Енисея до Забайкалья и Якутии, и выяснили, что швейные технологии могут рассказать о контактах и миграциях древних людей. Результаты работы опубликованы в Stratum Plus. 

«Люди палеолита постоянно находились в движении. Они перемещались за стадами животных, на которых охотились: бизонов, оленей, лошадей, обитающих на территории Сибири в эпоху позднего плейстоцена. Непрерывно адаптировались к новым условиям, совершенствовали способы охоты, технологии обработки камня и кости, выделки шкур, — рассказывает младший научный сотрудник ИАЭТ СО РАН Александр Юрьевич Федорченко. — Человек освоил Сибирь во многом потому, что научился шить. И не просто шить, а делать это качественно. Создавать одежду, обувь, головные уборы, специальные покрытия для жилищ». Швейные технологии помогали занимать новые территории и элементарно выживать, так как в некоторые эпохи (например, 20 тысяч лет назад) климат в Сибири был гораздо более суровым, чем сейчас.

Навык делать дырки в шкурах и накрывать себя накидками был известен человеку с самых давних времен. Уже доказано, что западноевразийские неандертальцы умели обрабатывать шкуры и определенным образом их скреплять. Древнейшие из обнаруженных на Алтае шильев датируются эпохой среднего палеолита. В материалах Денисовой и Чагырской пещер найдены остроконечные орудия с округленным кончиком, которым, вероятнее всего, прокалывали шкуру. Возможно, неандертальцы создавали шнурки из сплетенных вместе растительных волокон (фрагмент такого шнурка был найден во Франции и также датирован эпохой среднего палеолита) или использовали для закрепления одежды полоски шкур животных. Но для перемещений на большие расстояния нужны были технологии совсем другого масштаба.

«Появление иголок с миниатюрными ушками, оснащенными нитью диаметром один-два миллиметра, позволило создавать качественную одежду с очень мелким швом, легкую, тонкую, теплую и долговечную», — отмечает младший научный сотрудник ИАЭТ СО РАН Наталья Евгеньевна Белоусова.

Технология создания игл помогала в том числе делать одежду для детей, которые в палеолите были одной из самых уязвимых категорий. В некачественной и не подогнанной по размеру одежде ребенок мог замерзнуть и умереть. Особенно холодные зимы могли выкосить практически всё детское население популяции.

В своей обзорной статье ученые Института археологии и этнографии СО РАН решили рассмотреть, когда и где в Сибири появляются костяные иглы, как развивались технологии шитья, как быстро и в каких направлениях они распространялись.

Исследователи выделили несколько категорий швейных изделий. К первой относятся шилья. Это крупные заостренные предметы, главное предназначение которых — сделать отверстие в шкуре, которое потом можно было бы сшить. Считается, что раньше сначала делали в шкуре дырку, а уже потом вдевали туда иглу с ниткой. Ученые отмечают, что этот процесс можно сравнить с современными технологиями изготовления обуви.

Проколки представляли собой более миниатюрные изделия для создания мелких дырок. Если шилья изготавливали строганием, то проколки, как правило, шлифовали. Эти орудия также использовались для прокалывания. Возможно, для удобства они вставлялись в специальные рукояти.

Игловидные изделия — это иглы без ушка. Они применялись, когда люди еще не знали технологии классических игл, но уже догадывались, что, создавая маленькие проколы и швы, можно делать одежду более качественной. Также их могли использовать как заколки для одежды или булавок — например, чтобы закрепить накидку. Не исключено, что они применялись и для создания татуировок.

Четвертый тип изделий — собственно иглы. Они почти не изменились с периода палеолита. По своим размерам и форме сегодня они практически такие же, как 40—20 тысяч лет назад.

Еще одна категория швейных изделий — игольники. Эти кейсы для хранения игл создавались из трубчатых костей животных и птиц. Иногда иглу помещали в такой игольник непосредственно, а порой сначала вдевали в кусок замши, и уже затем эту конструкцию продевали в трубочку.

Иглы и другие швейные изделия изготавливали преимущественно из кости, реже — из бивня мамонта. Для их производства использовались кости конечностей крупных животных: бизона, лошади, волка, оленя. Например, трубчатые кости голени, у которых очень толстая стенка. Для создания шильев брали, как правило, локтевые кости животных.

«С появлением костяной иглы люди верхнего палеолита получили в свои руки эффективный инструмент, позволивший им продвигаться далеко на север и восток Евразии, — отмечает Александр Федорченко. — Так, в Сибири достаточно ранние иглы обнаружены на верхнепалеолитических стоянках Забайкалья и Якутии, древние находки этого типа известны и в Китае».

К древнейшим иглам Сибири относятся иглы с Алтая, в частности те, которые найдены в Денисовой пещере. Поскольку прямое датирование влечет за собой разрушение органических артефактов, информация о возрасте игл была получена косвенно, на основе датирования вмещающих отложений и сравнения с другими сибирскими памятниками. Таким образом, ученые установили, что иглы с ушками появились на Алтае на несколько тысячелетий позднее, чем первые верхнепалеолитические сообщества, около 40—38 тысяч лет назад.

«Интерпретация материалов Денисовой пещеры ставит два основных вопроса: о хронологии швейных инструментов и их принадлежности к той или иной культуре», — рассказывает Наталья Белоусова. Анализ материалов и каменных индустрий Денисовой пещеры показал, что в ней находятся предметы, относящиеся к кара-бомовской и усть-каракольской культурным традициям. В разное время в Денисовой пещере жили представители разных культур. Вопрос, кому из них принадлежали иглы, пока требует прояснения. 

«Здесь помогает то, что на Алтае культуры сменялись поэтапно. По тому, как иглы залегают в слое, мы можем говорить, что они, скорее всего, появлялись в раннем верхнем палеолите и могут быть связаны с усть-каракольской традицией. А древнейшие шилья присутствовали и ранее, в материалах начального верхнего палеолита (кара-бомовской культуре). Это четко показывают материалы не только Денисовой пещеры, но и стоянок Забайкалья», — отмечает исследовательница.

Одна из причин перехода к более совершенным технологиям — изменение характера обрабатываемого материала. Если на самых ранних этапах палеолита одежда создавалась из шкур крупных животных с достаточно толстой кожей, то в более поздние периоды, начиная с 30 тысяч лет назад, люди начинают активно охотиться на более мелких зверей: зайцев, песцов, лис. Их шкурка тоньше и теплее, она позволяет создавать качественную одежду и использовать для этого миниатюрные иглы.

«Появившись на ранней стадии верхнего палеолита, иглы быстро и резко распространяются по Сибири, став одним из маркирующих признаков невиданной ранее экспансии человека, — говорит Александр Федорченко. — Сейчас мы не можем точно сказать, где же именно располагался этот очаг, из которого в Евразии распространялись швейные технологии. Если сопоставить древнейшие иглы Сибири, Кавказа, Восточной и Западной Европы, разница между ними будет не настолько критичная, чтобы предположить, что именно из Сибири швейные технологии пошли на Запад, или наоборот. Создается впечатление, что они возникают в разных местах примерно в одно и то же время. Однако мне все-таки кажется, что распространение качественно новых швейных технологий происходило из одного очага. Ведь они появляются везде практически в одинаковом виде — с шильями для создания отверстий, иглами для сшивания, игольниками для хранения швейных инструментов. Предположить, что люди в различных частях континента пришли к этой идее независимо, очень сложно».

Исследователи из ИАЭТ СО РАН выделили несколько векторов распространения швейных технологий. Прослеживается направление от Алтая на северо-восток, в сторону Енисея и смежных с ним областей (Чулымо-Енисейского междуречья). Если же двигаться по горному поясу от Алтая на восток, то можно дойти до Забайкалья. Иглы восточных памятников моложе алтайских, самые древние находки этого рода в Забайкалье датируются возрастом около 30 тысяч лет. Примерно в это же время иглы распространились и в Якутии. Сам по себе факт наличия богатейшей коллекции палеолитического искусства и украшений, швейных инструментов на Янской стоянке далеко на Севере, на 71 градус северной широты, говорит нам о том, что люди там жили долго и достаточно комфортно, не испытывая проблем с холодом или питанием.

Возникают и удивительные параллели. Так, на Янской стоянке была найдена игла из бивня мамонта с точно такими же декоративными ямочками, как и у иглы из Денисовой пещеры. Они практически одинаковые, имеют схожий возраст, но расстояние между ними — свыше трех тысяч километров по прямой.

«Набирается большое количество сходств, которые заставляют задуматься, насколько далеко люди перемещались по Сибири и какие у них могли быть контакты? Это не однонаправленный вектор, а множество пересечений, возможно, единое культурное пространство в рамках всей Сибири, — отмечает Александр Федорченко. — В отличие от характеристик сырья для изготовления каменных орудий, свойства кости как материала ничем не отличались в разных регионах. Традиции производства костяных артефактов могли довольно долго консервироваться в культуре верхнепалеолитических сообществ, поэтому швейные технологии практически одинаковые на огромных территориях».

Ученые ИАЭТ СО РАН планируют продолжить исследование швейных индустрий палеолита. Одно из направлений работ — эксперименты по воссозданию древних технологий шитья. «Мы сделаем копии древних игл, используя для их изготовления те же инструменты и методы — шлифовку камнем, вырезание и выстругивание каменными орудиями. Попробуем сшивать ими шкуры. Посмотрим, как эти иглы ломались при пошиве, как заполировывались о кожу. Для корректной реконструкции верхнепалеолитических технологий пошива одежды мы планируем учитывать и этнографический опыт», — говорит Александр Федорченко.

Исследование выполнено в рамках проекта РНФ № 20-78-10125.

Диана Хомякова

Как мы уже писали, бурная дискуссия, вызванная ситуацией на Юге США, - это тот «колокол», который звонит и по нам. Именно поэтому россияне так активно включились в обсуждение техасской трагедии, поскольку именно сейчас руководство страны стоит перед непростым выбором, когда ошибка может оказаться слишком дорогой.  Отсюда особую остроту приобретает вопрос: с каких позиций стоит оценивать опыт западных стран? Позиции же отчетливо разделились и вступили в неприкрытое противоборство.

Честно говоря, пару лет назад многие наши эксперты разделяли энтузиазм по поводу стремительного «энергетического перехода» и взрывного роста «зеленой» энергетики, упрекая руководство РФ в слишком долгой раскачке. Сейчас, особенно после техасских событий, мы уже вынуждены проявлять сдержанность в этом вопросе. Однако, как назло, в России данная тема стала неожиданно набирать популярность. В течение нескольких лет горячие поклонники прогресса так «раскочегарили» тему ВИЭ, что она невольно увлекла всех тех, кто открыто ратует за политические перемены. Как выяснилось, теперь они находят себе сторонников даже в рядах высокопоставленных персон. Вот вам показательный пример. Так, бывший глава госкорпорации «Роснано» (ныне – специальный представитель президента России по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития) Анатолий Чубайс на своей странице в «Фейсбук» выступил в роли защитника «зеленой» энергетики от нападок со стороны консерваторов. Из его реплик следовало, что государственное российское ТВ воспроизводит «пропагандистские штампы», распространяемые-де американским информационным каналом Fox News, который, пользуясь моментом, включился в борьбу с ВИЭ.

Таким образом, Анатолий Чубайс открыто выступает в роли убежденного прогрессиста и принципиального сторонника «энергетического перехода», даже несмотря на то, что по данному пункту он явно входит в противоречие с президентом России. Напомним, что совсем недавно Владимир Путин категорично высказался против чрезмерного увлечения ветряками, выдав назидательную реплику о гибнущих птицах и червяках. Но его спецпредставитель, как видим, думает иначе. По словам Чубайса, российская возобновляемая энергетика делает сейчас первые шаги, и в этой связи у него вызывают тревогу попытки наших консерваторов загубить «ребенка» прямо в колыбели. Естественно, в оценке техасской трагедии он разделяет позицию американских демократов, полностью принимая версию насчет замерзших газовых труб и общей неразберихе в энергосистеме Техаса.

Похоже на то, что для российских прогрессистов данная версия стала «канонической». А значит, среди этой публики вряд ли кто потрудится разобраться в проблеме досконально. Им уже всё ясно – «зеленая» энергетика здесь совсем не причем. Любые подозрения на этот счет моментально расцениваются как «пропагандистские штампы». Во всем виновата-де неумелая политика республиканских властей и крах газовой индустрии штата. Кто думает иначе, тот автоматически заносится в список врагов прогресса. «Аргумент» в стиле: «Что, хотите жить при лучине?», становится для них излюбленным полемическим приемом. Короче говоря, содержательная дискуссия у нас не получается, ибо проблема политизирована до предела.   

Подчеркиваем, «разбор полетов» по поводу техасской трагедии нам важен не ради утоления простого любопытства. Речь идет о том, какие решения, в конечном итоге, будут приняты у нас на самом верху применительно к вопросам развития отечественной энергосистемы. Поэтому важно уже сейчас досконально разобраться с тем, способна ли «зеленая» энергетика стать триггером трагической ситуации в случае экстремальных погодных явлений (от которых россияне совершенно не застрахованы).

Для начала проясним вопрос относительно самого погодного явления. Сторонники прогрессистской версии делают акцент на том, что для Техаса восемнадцатиградусные морозы – явление настолько невероятное, что его невозможно было предугадать. Это не совсем так: за  историю метеорологических наблюдений в Техасе отмечались морозы до – 23 градуса Цельсия. Вообще, как отмечают американские метеорологи, на континентальной части США нет ни одного штата, где бы не случалось отрицательных температур. Даже во Флориде в 1899 году температура опускалась до двух градусов ниже нуля. Только Гавайи – единственное место, где никогда не было морозов и заморозков. Иначе говоря, энергосистема Техаса, в теории, должна быть готова к подобным погодным сюрпризам. Но на практике ничего подобного не произошло. И вот это самое интересно: почему была проигнорирована вероятность экстремальных морозов?

Думаю, ответ понятен: морозы не принимались во внимание по той же причине, по которой с определенных пор на территории того же Техаса рекордными темпами воздвигались ветряки и солнечные электростанции – власть, бизнес и общество спешно боролись с… глобальным потеплением, в большей степени страхуясь от летней жары, чем от зимнего холода. Напомню, что недавний калифорнийский блэк-аут был связан как раз с жарой. Именно на жару теперь принято списывать разного рода неприятности, включая лесные пожары. Каждый год с высоких трибун разносятся сообщения о том, что в результате «аномальной жары» (вызванной, конечно же, глобальным потеплением) учащаются пожары, ураганы и техногенные катастрофы. В такой психологической атмосфере, как мы понимаем, на опасности зимних морозов концентрироваться не принято. В самом деле, какие еще «аномальные морозы», когда человечеству угрожает жара? Именно так с определенных пор настроены и политики, и представители бизнеса, спешащие внести свой вклад в «спасение» человечества от гибельного зноя путем развития «безуглеродной» энергетики. И вот, мороз-таки грянул. И оказалось, что его не ожидали даже в теории…

Красноречивым примером на этот счет являются недавние победные реляции о беспрецедентном росте на территории Техаса «зеленых» мощностей. Так, еще в первой половине января сообщалось, что по итогам прошлого года техасская ветроэнергетика уверенно обогнала угольную генерацию, заняв второе (!) место после газовых ТЭС. В энергобалансе штата на долю ветра приходится до 25% вырабатываемой энергии. Примерно с 2010 года ветроэнергетика штата росла как на дрожжах, продемонстрировав за это время трехкратный рост! Для США именно этот штат оказался в авангарде «энергетического перехода» и по этой причине выставлялся апологетами ВИЭ в качестве «образцово-показательного» примера. Подумайте сами: кому бы пришло в голову беспокоиться о страховке на случай морозов, когда в приоритете находились совершенно другие, прямо противоположные, показатели?

К сожалению, даже после трагедии апологеты «зеленого» курса не желают обсуждать зависимость ВИЭ от погодных условий, считая, что сама эта тема отражает мировоззрение консерваторов. Однако рациональное зерно вполне может содержаться и в «консервативной» точке зрения. Как указывает «The Wall Street Journal», арктический шторм наблюдался и два года назад, однако  в то время энергосистема страны показывала бОльшую надежность, чем сейчас. Тем временем Техас, несмотря на реальность такой зимней угрозы, сократил свою надежную угольную генерацию до 18%, заменив ее модными ветряками. Издание, ссылаясь на главу Комиссии по коммунальным службам, указывает на то, что половина ветряков из-за морозов оказалась в неработающем состоянии. Однако, отмечается в статье, буквально за неделю до заморозки за счет ветра было выработано 42% электроэнергии! А затем – неожиданный стремительный спад, который пришелся на пик спроса! Для сетевых операторов, конечно же, такое развитие ситуации стало сущим кошмаром. Показательно, что многие техасцы отапливают свои дома с помощью тепловых насосов, а тепловые насосы, как мы знаем, работают от электричества. Причем, чем ниже наружные температуры, тем больше электроэнергии они потребляют. Получается, что после резкого снижения выработки электричества (из-за остановки ветряков), стало неизбежно - и столь же резко - расти потребление.

Что касается газовой генерации, которая будто бы оказалась неготовой к такому сценарию из-за заморозки трубопроводов, то издание напоминает, что производители газа были не в состоянии насытить быстро растущий спрос, поскольку треть скважин прекратила работу из-за затянувшейся пандемии, когда спрос оказался на минимуме. В штатах Мичиган и Иллинойс ситуация с газом оказалась намного лучше благодаря наличию большого количества хранилищ (по причине экспортной направленности добычи).

Впрочем, для нас не столь уж принципиален вопрос по поводу заморозки ветряков. Технические неисправности здесь не столько важны именно в силу зависимости объектов ВИЭ от погодных условий. Ведь ветряки могут остановиться из-за банального штиля. Перенесите эту ситуацию в наши условия, и вы осознаете (даже ощутите), в чем конкретно выражается ненадежность возобновляемой энергетики. Например, этой зимой в Новосибирской области кратковременные снежные метели чередовались с морозными днями, когда ветер утихал чуть ли не неделю. Теперь представьте, что ветроэнергетика в вашем регионе находится на втором месте, а во время метелей выдает почти половину мощностей. А затем - буквально за считанные часы -  выработка падает почти до нуля из-за штиля. При этом происходит резкий скачок спроса на электроэнергию. Как мы сказали выше, такое развитие ситуации является сущим кошмаром для сетевых операторов. В отличие от тепловой электростанции, ветряк не запустишь на полную мощность по необходимости. И, как мы понимаем, именно в такие часы потребности людей резко расходятся с капризами погоды, от которой зависит «зеленая» энергетика. 

Вообразить такую ситуацию для Сибири совсем не сложно. Собственно, наши специалисты говорят об этом не первый год. Но, как мы уже говорили, апологеты «зеленого» курса склонны отметать такие высказывания как «пропагандистские штампы», отказываясь даже вступать в диалог по этой проблеме.

Андрей Колосов

7 апреля 2021 года Национальная ускорительная лаборатория им. Энрико Ферми (Фермилаб, США) представила первые результаты масштабного эксперимента Muon g-2 по измерению аномального магнитного момента мюона. В предыдущем эксперименте в Брукхейвенской лаборатории (США), который закончился около 20 лет назад, была обнаружена разница между теоретическим предсказанием и экспериментальным значением этой физической величины. Эксперимент Фермилаб подтвердил эту разницу. Возможное объяснение наблюдаемого отличия – существование неизвестных частиц или взаимодействий, не описываемых Стандартной моделью. Исследования Института ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН (ИЯФ СО РАН) тесно связаны с экспериментом Muon g-2: на коллайдере ВЭПП-2000 изучается вклад сильных взаимодействий. Результаты, полученные на новосибирском коллайдере, необходимы для теоретического вычисления аномального магнитного момента мюона и использовались специалистами Фермилаб.

Первые результаты эксперимента Muon g-2, проведенного в Фермилаб, указывают на то, что мюоны ведут себя не так, как это предсказывает Стандартная модель, и подтверждают результаты эксперимента, проведенного в Брукхейвенской национальной лаборатории около 20 лет назад. Вместе они свидетельствуют о том, что лучшая теоретическая модель субатомного мира – Стандартная модель – может оказаться неполной. Одним из возможных объяснений этого может стать существование неоткрытых частиц или сил. Однако наблюдаемая разница на 4.2 стандартных отклонения между экспериментальным и теоретическим значением аномального магнитного момента мюона недостаточна для того, чтобы уверенно утверждать, что существующая теория не полна. Требуется дальнейшее увеличение точности как эксперимента, так и теоретического расчета.

«Магнитный момент — это свойство элементарной частицы, он поддается измерению. Аномальный магнитный момент — небольшое отклонение магнитного момента частицы от «стандартной» величины, которое возникает при ее взаимодействии с частицами и полями, все время появляющимися и исчезающими в вакууме. Величина аномального магнитного момента собирает вместе эффект от всех частиц, которые существуют в природе», — рассказал заместитель директора по научной работе ИЯФ СО РАН, заведующий кафедрой физики элементарных частиц ФФ НГУ, доктор физико-математических наук Иван Логашенко.

По словам ученого, мюон – это точечная частица, у нее нет внутренней структуры. Существует «легкий» аналог мюона, электрон, и «тяжелый» аналог - тау-лептон. Чем тяжелее исходная частица, тем она чувствительней к влиянию различных частиц и сил. Впервые был измерен аномальный магнитный момент электрона — ещё в конце 1940-х годов. Но электрон настолько легкий, что слабо «чувствует» влияние возможных, еще не открытых, частиц. Поэтому интерес для ученых представляют частицы бОльших масс.

«В идеале мы хотели бы изучать тау-лептон, однако измерение его аномального магнитного момента с высокой точностью пока экспериментально недоступно. Поэтому наиболее оптимальный на сегодняшний день объект для исследования — мюон. Во-первых, мюон достаточно тяжелый, чтобы “чувствовать” тяжелые частицы, и, во-вторых, существуют экспериментальные методы, которые позволяют очень точно измерить аномальный магнитный момент мюона. Мы с высокой точностью рассчитываем влияние всех известных нам частиц, и измеряем величину аномального магнитного момента в эксперименте. Если полученные данные разойдутся — значит, есть какие-то пока неизвестные нам частицы и силы, которые и дают эту дополнительную разницу. Такова общая идея эксперимента в Фермилаб», — пояснил Иван Логашенко.

Главный научный сотрудник ИЯФ СО РАН доктор физико-математических наук Семен Эйдельман объяснил важность изучения проблемы аномального магнитного момента мюона. «Сегодня процессы, которые происходят в физике элементарных частиц, хорошо объясняются так называемой Стандартной моделью. Это теория, которая успешно объединила основные виды взаимодействия, существующие в нашем мире — электромагнитные, слабые и сильные (их еще иногда называют ядерными). Стандартная модель существует около 50 лет в современном ее виде, и большинство экспериментальных явлений, или наших наблюдений во Вселенной, прекрасно ею описываются. Одним из немногочисленных исключений стал эксперимент по измерению аномального магнитного момента мюона. Выяснилось, что экспериментальное значение этой величины не совпадает с теоретическим, разница составляет 3,7 стандартного отклонения. Вероятность случайно получить такое отличие очень мала, меньше одной тысячной», — объяснил Семен Эйдельман.

Эксперимент Фермилаб посвящен измерению аномального магнитного момента мюона, но не менее важен и теоретический расчет этой величины – ведь именно разница между экспериментом и теорией и дает информацию о существовании новых частиц и взаимодействий. ИЯФ СО РАН активно вовлечен в эти исследования. С помощью действующего в институте коллайдера ВЭПП-2000 изучается вклад в аномальный магнитный момент мюона сильных взаимодействий. «Этот параметр пока не удается вычислить, основываясь на чистой теории, он определяется непрямым способом. Для этого необходимо измерить вероятность рождения сильновзаимодействующих частиц — адронов, и с помощью этих данных можно теоретически вычислить вклад сильных взаимодействий в аномальный магнитный момент мюона. Наиболее важны измерения в области энергий до 2 ГэВ, именно они определяют точность теоретического расчета. Коллайдер ВЭПП-2000 работает как раз в этом диапазоне энергий и, на сегодняшний день, это лучшая установка в мире, на которой можно получить такие данные», — отметил Иван Логашенко.

Семен Эйдельман уточнил, что эксперименты, нацеленные на эти задачи, ведутся в ИЯФ СО РАН на коллайдере ВЭПП-2000 с 2010 года.

«ВЭПП-2000 — это электрон-позитронный коллайдер, на нем работают два детектора: СНД (сферический нейтральный детектор) и КМД-3 (криогенный магнитный детектор). С их помощью мы должны измерить некоторое количество величин, так называемых сечений эксклюзивных процессов, некоторые – с точностью лучше процента. В общей сложности их около тридцати, часть из них мы уже измерили, набрали данные и находимся в процессе анализа экспериментальной информации», — сказал он.

Ученый отметил, что оба эксперимента, и в Фермилаб, и в Новосибирске, продолжаются и нацелены на дальнейшее увеличение точности. «В обоих экспериментах набран большой объем данных, ведется их анализ. Новый результат Фермилаб очень интересный, интригующее расхождение эксперимента и Стандартной модели сохранилось, и в ближайшие годы, по мере поступления новых результатов из Фермилаб и Новосибирска, мы узнаем много нового о природе этой загадки», — подчеркнул Семен Эйдельман.

Около месяца назад руководство СО РАН инициировало создание Научного совета по проблемам экологии Сибири и Восточной Арктики (ПЭСВА). О целях и задачах Совета рассказано, например, в недавней статье академика Андрея Георгиевича Дегерменджи. Одним из основных направлений предполагаемой деятельности Совета является подготовка предложений по созданию методов управления качеством окружающей среды в городах, а также в наземных и водных экосистемах.

Эта презентация и материал представляет собой первую итерацию по оценке эколого-медицинской ситуации в городах Сибирского федерального округа на основе официальных данных из открытых источников. Основная цель — выделить несколько пилотных (наиболее тяжелых в экологическом отношении) городов, на которых Совет по ПЭСВА мог бы апробировать эффективные инструменты управления и систему принятия решений для снижения загрязнения и его последствий.

В соответствии с основными направлениями деятельности Совета по ПЭСВА, в качестве ближайших и наиболее актуальных исследований определены проекты по трем тематическим секциям: экология городов, водные экосистемы и наземные экосистемы. При этом понятно, что экология городов является одной из наиболее актуальных тем, поскольку определяет условия жизни и здоровье большого количества людей. Также понятно, что начинать тут нужно с развития систем мониторинга качества воздуха и питьевой воды в городах, как на основе существующих систем гидрометеослужбы, так и с использованием новых методов, которые могут предложить сибирские академические институты. Затем эти данные могут быть использованы как для создания доступных динамических баз данных, так и для принятия решений о наиболее эффективных мерах по устранению причин сильных загрязнений.

Как отметил академик Дегерменджи: «Состояние и качество городской среды, атмосферы многих городов Сибири, включая Арктическую зону, часто не соответствует нормам, что отражено не только в многочисленных отчетах, но и в ряде указов президента и правительства РФ. Местные власти городов и многие регионы Сибири разработали или разрабатывают планы уменьшения выбросов от различных источников. Совет в этой ситуации должен оперативно создать (на основе цепочки мониторинг — модели — технологии) и предложить новый эффективный действующий инструмент управления и систему принятия решений. Создать такой инструмент можно на примере пилотного города».

Для того чтобы выбрать такие пилотные города для движения в этом направлении, а именно — наиболее тяжелые в экологическом контексте города СФО, — нужно было как-то ранжировать их по эколого-медицинскому состоянию. Поскольку у сибирских академических институтов на сегодня нет единой сети измерений и единого набора методик по оценке эколого-медицинской ситуации в городах (такая задача ранее перед академическими институтами не ставилась, хотя некоторые из них работают в данной области), было принято естественное в данной ситуации решение — использовать для первичной оценки официальные данные Росгидромета, Роспотребнадзора и здравоохранения (доклад Росгидромета «Обзор состояния и загрязнения окружающей среды в Российской Федерации за 2019 год», государственные доклады субъектов СФО «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения» за 2017—2019 гг., ежегодник «Состояние загрязнения атмосферы в городах на территории России» за 2017—2019 гг., информационный бюллетень «Актуальные аспекты заболеваемости населения Сибирского федерального округа»). Именно по этим открытым официальным источникам и был подготовлен доклад «Эколого-медицинский антирейтинг городов Сибири», который был представлен на заседании президиума СО РАН 25 марта этого года. Текущее название презентации — «Оценка эколого-медицинской ситуации в городах Сибири» — более точное, поскольку, строго говоря, для составления именно антирейтинга нужна более долгая и кропотливая работа.

При этом важно отметить следующее. Данный анализ и выборка из официальных данных — это некий весьма тонкий срез. Мы постарались охватить основные, на наш взгляд, параметры загрязнения и вероятного медицинского отклика на эти загрязнения, выделяя при этом самые, так сказать, тревожные в эколого-медицинском отношении случаи/города. Но всё же это некий экспресс-анализ. Это не всесторонний анализ огромного массива данных на сотнях страниц отчета Росгидромета и санитарно-эпидемиологических служб. Тем не менее мы думаем, что он вполне адекватно отражает список наиболее проблемных в эколого-медицинском аспекте городов СФО, хотя кто-то может с нами поспорить.

Для оценки экологического состояния городов СФО были использованы три критерия: загрязнение почвы, поверхностных вод и атмосферного воздуха, с акцентом на последний тип загрязнения. Действительно, если загрязнение почвы воздействует на организм человека опосредованно, воду часть населения городов или фильтрует, или покупает бутилированную, то от загрязнения воздуха деваться некуда. 

При анализе представленных в презентации данных по загрязнению следует иметь в виду, что наблюдения за уровнем загрязнения почв проводятся Росгидрометом в основном в районах источников промышленных выбросов в атмосферу. В качестве источника загрязнения может выступать одно предприятие, группа предприятий или город в целом (доклад Росгидромета «Обзор состояния и загрязнения окружающей среды в Российской Федерации за 2019 год»). Размещение постов наблюдения за загрязнением атмосферы в средних и крупных городах ориентировано на контроль не только за ситуацией в зонах влияния промышленных источников загрязнения, но и автомагистралей, и в спальных районах.

Если говорить о проблемах медико-экологического благополучия территорий, то компонент состояния здоровья является ведущим, так как служит ответом на неблагоприятное воздействие. Конечно, нужно учитывать, что это ответ, чаще всего, сразу на все факторы риска. Специфические для отдельных загрязнителей эффекты наблюдаются при высоких уровнях воздействия (например, в производственных условиях), а в обычной жизни большинство подвергается влиянию таких уровней, которые проявляются неспецифически: увеличением числа обратившихся за медицинской помощью, увеличением длительности заболевания и так далее. Однако специалисты выделяют некоторые индикаторные для воздействия техногенного загрязнения болезни: злокачественные опухоли, врожденные пороки развития, бронхиальную астму и так далее. Поэтому именно эти показатели и отражены в качестве первичной оценки в презентации.

Можно добавить, что именно на территориях с высокими уровнями общей заболеваемости наблюдается и высокая частота профессиональных болезней, являющаяся верхушкой айсберга нарушений здоровья населения, проживающего в зоне влияния техногенных источников воздействия, так как работники предприятий подвергаются двойному прессингу.

Следует подчеркнуть, что простое сопоставление показателей выбросов в окружающую среду и заболеваемости населения (например, слайд 9 в презентации) не является прямым доказательством причинения вреда здоровью населения. В соответствии с принципами Всемирной организации здравоохранения существует два подхода в системе доказательств:

— ориентируясь на болезнь (частота той или иной болезни среди определенной группы населения, неспецифическое течение известных или новые формы заболеваний);

— ориентируясь на фактор (зная состав и путь поступления в организм вредных веществ, можно целенаправленно при скрининговом обследовании выявлять специфические для этого вещества симптомы, содержание и выведение поллютанта из организма).

Анализ данных государственного мониторинга качества объектов окружающей среды и состояния здоровья населения, приведенный в презентации, позволяет выделить зоны риска: территории, где регистрируются высокие уровни загрязнения объектов среды обитания, и в первую очередь — атмосферного воздуха. На уровне субъектов РФ антилидеры — Иркутская область и Красноярский край. На уровне муниципальных образований среди крупнейших городов самая негативная ситуация в Красноярске. Среди крупных городов по уровню нагрузки на объекты среды обитания самая негативная ситуация в Новокузнецке, Иркутске, Кемерове и Барнауле. Среди средних городов — в Братске и Норильске. И среди малых городов — это Шелехов, Усолье-Сибирское, Лесосибирск, Черемхово.

Значительные площади субъектов, природные особенности и разный уровень промышленного освоения определяют необходимость проведения оценки на муниципальном уровне с привлечением данных не только государственных контролирующих организаций и статистической отчетности, но и материалов целевых исследований, дополняющих и углубляющих в болевых точках СФО результаты многолетнего мониторинга.  

Вторая часть доклада посвящена краткому описанию потенциала сибирских академических институтов по созданию оперативной системы мониторинга. Как можно видеть из слайдов, в большинстве институтов — это уже готовые приборы и/или проекты, которые нуждаются только в финансировании для их тиражирования и объединения в систему постов мониторинга и анализа получаемых данных для оперативного реагирования на источники загрязнения. 

Экспертные оценки Совета по ПЭСВА помогут выявить возможности управления негативными факторами и в некоторой мере состоянием здоровья (как воспринимающей среды), оценить/ранжировать список предлагаемых управляющих технологий по критериям стоимости и степени эффективности улучшения состояния среды (атмосферы) при реализации региональных и ведомственных программ, направленных на улучшение качества жизни населения и минимизацию экологических рисков. Но всё же значительное продвижение в решении проблем экологии городов возможно только при объединении усилий всех сторон: ученых, законодательных, федеральных и муниципальных органов власти, бизнеса.

И. В. Пташник (Институт оптики атмосферы им. В. Е. Зуева СО РАН), Н. В. Ефимова, О. Л. Лахман (Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований), А. Г. Дегерменджи (Институт биофизики ФИЦ «Красноярский научный центр СО РАН»)

«Глобальное потепление ежегодно повышает сумму ущерба от разгула стихий» - подобными утверждениями пестрят сегодня многие СМИ. Нас уже несколько лет предупреждают о том, что из-за климатических изменений увеличивается число пожаров, наводнений и сильных ураганов, влекущих за собой людские и материальные потери. В каком-то смысле это уже стало аксиомой, и потому мало кому приходит в голову ссылаться на какие-то иные причины. Единственное средство спасения, внушают нам, состоит в том, чтобы предотвратить глобальную угрозу. Способ «предотвращения» понятен – радикальное снижение эмиссии углекислого газа, якобы ставшего причиной роста глобальной температуры (со всеми вытекающими последствиями). На эти цели уже тратятся миллиарды долларов, и со временем затраты только возрастут.

Показательно то, что декларируемая «зеленая» политика не вызывает у большинства из нас никаких нареканий, поскольку иного выхода из ситуации мы как будто не видим. Точнее, иной взгляд на проблему просто не принято широко обсуждать. Правительства ведущих стран уже достигли консенсуса по этому животрепещущему вопросу. Основные мероприятия давно определены, примерные суммы затрат обозначены. Теперь в европейских странах принимаются эпохальные программы в сфере энергетики, призванные-де преобразить мир и спасти человечества от беды.

К сожалению, альтернативная точка зрения на ситуацию не привлекает к себе широкого внимания. По крайней мере, она никогда не выходит на первый план. Но такая точка зрения есть, и она уже была нами представлена. В первую очередь речь идет о позиции американских правых консерваторов, чьим идейным рупором выступает так называемый «Институт Хартленда. В наступившем году на этом сайте появилась еще одна характерная публикация на указанную  тему. Конечно, при желании мы можем уличить автора статьи в предвзятости, тем не менее, он обращает внимание на некоторые принципиально важные вещи, вынуждающие нас серьезно задуматься о сути проблемы.

Автор соглашается с тем, что убытки от стихийных бедствий в последние годы растут. Так, сумма ущерба за 2020 год составила (по всему миру) 210 миллиардов долларов США. Из них 82 миллиарда составляют застрахованные убытки. Естественно, в прессе эти убытки были названы «рекордными», и главным виновником, как всегда, стало глобальное потепление. Других причин вроде бы нет. Однако, по мнению автора, прошлый год в плане частоты и силы стихийных бедствий отнюдь не был выдающимся. И если суммировать все данные за последние десятилетия, то нельзя сказать, что частота и сила стихийных бедствий возрастала в какой-то ужасающей прогрессии. В то же время убытки в течение нового столетия от природных катаклизмов продолжают расти. Почему?

Логика автора проста. В данном случае, считает он, мы списываем на разгул стихий вещи социально-экономического порядка. Так, необходимо учитывать инфляцию, когда мы сопоставляем суммы нынешних и прошлых потерь. Но это еще не самое главное. Дело в том, что сумма убытков прямо пропорциональна росту… материального благосостояния.

Чтобы лучше уяснить мысль автора, проведем такое сравнение. Представьте себе, что от лесных пожаров или наводнений пострадала обычная деревушка, состоящая из тростниковых хижин или из землянок. Насколько ощутимым был бы здесь совокупный ущерб, особенно в том случае, когда в деревеньке нет никакой инфраструктуры – ни электричества, ни водопроводов? Соответственно, в домах нет никаких электроприборов и сложного оборудования. Полагаю, сумма ущерба оказалась бы не настолько высокой, чтобы хвататься за голову. К тому же такое невзрачное имущество вряд ли окажется застрахованным, так что для государственной казны подобные бедствия проходят относительно безболезненно.

А теперь представим, что нашествию огня или воды подвергся благоустроенный коттеджный поселок, обеспеченный «по полному разряду» всей необходимой инженерной и социальной инфраструктурой. Понятно, что суммы затрат здесь окажутся на порядки выше. Кроме того, дорогое имущество в развитых странах обычно застраховано от стихийных бедствий, а значит, затраты обязательно отразятся на статистике вынужденных расходов. И чем благополучнее, чем богаче окажется пострадавшая сторона, ты выше окажется материальный ущерб.

Как видим, всё просто, и логика автора выглядит здесь безупречной: если за последние десятилетия непрерывно росло материальное благополучие людей, то ущерб от стихийных бедствий в любом случае также будет расти – независимо от того, сталкиваемся мы с глобальным потеплением или нет. При этом автор вполне справедливо обращает внимание на то, что правительство (имеется в виду правительство США) много лет способствовало увеличению затрат благодаря принятию различных государственных программ, предлагающих казенные субсидии по страховым выплатам на случай стихийных бедствий. Подобная политика кажется нам «гуманной», однако именно она, сетует автор, стимулирует безответственное отношение людей к принятию решений при выборе мест проживания и работы. Так, некоторые программы прямо поощряют строительство жилых домов на территориях, подверженных высоким «экологическим рискам» (например, рискам наводнений или ураганов). Многие американцы стремятся поселиться вблизи океанских пляжей, и правительство, как ни странно, идет навстречу их пожеланиям, предоставляя страховку от ураганов.

Таким образом, в растущих издержках виновато не глобальное потепление, а сам человек. Точнее, неразумная правительственная политика, в рамках которой государственный ресурс направлен на материальную компенсацию последствий, а не на профилактику причин. Подобная политика имеет, выражаясь по-современному, «токсичные» результаты. Но она, к сожалению, никак не переосмысливается.

Чтобы не ссылаться на примеры далекого зарубежья, обратимся к нашей стране. Вспомним шокирующее наводнение в городе Крымск (Краснодарский край), произошедшее летом 2012 года. Из-за проливных дождей на реке Адагум, протекающей прямо через город, случился катастрофический паводок, из-за которого (по официальным данным) погибло более 170 человек. Оценивая данную трагедию задним числом, на первое место у нас, как всегда, выходит природная аномалия – рекордное количество осадков.   Однако будем честными перед собой: паводки в этом регионе – не редкость. И данный фактор вполне можно было учитывать в градостроительной политике края. Однако, как известно, ситуацию усугубило то обстоятельство, что пойма реки Адагум на протяжении нескольких лет застраивалась жилыми домами. Причем, частично была застроена и водоохранная зона. Подобное головотяпство и безответственность во многом и привели к трагической развязке. И это – далеко не единичный пример.

Возьмем Новосибирскую область. Чуть ли не каждую весну нас сотрясают новости о подтоплении дачных поселков. Мы опять киваем головой на разгул стихий, хотя нет никакого секрета в том, что немалое количество таких дач находятся на землях бывших пойм. То есть, чисто «морально» и «теоретически» у нас к таким паводкам готовы. Однако на практике такой готовности нет. Паводок появляется для людей «неожиданно».

Еще хуже, когда на подобных участках начинают возводить многоэтажные дома или промышленные объекты. Показательно, что в последние десятилетия в нашей стране (и в нашем регионе в частности) происходят вопиющие послабления на этот счет со стороны администраций разных уровней. Скажем, там, где в советские годы была строжайше запрещена многоэтажная застройка, теперь целыми микрорайонами возвышаются двадцатиэтажные высотки.

Вывод из сказанного понятен: градостроительная политика должна осуществляться в строгом согласии с рекомендациями ученых, способных оценить реальные последствия в случае возможных стихийных бедствий. И если тема глобального потепления не сходит с повестки, то роль науки в принятии тех или иных решений многократно возрастает. Как видим, использовать авторитет науки только лишь для выработки стратегий по «борьбе» с глобальным потеплением, - занятие не самое продуктивное. Для политиков было бы куда целесообразнее сузить размах своих задач. Только в этом случае им удастся стать ближе как человеку, так и природе.

Константин Шабанов

В этом году после долгого перерыва возобновил работу Клуб межнаучных контактов – неофициальная площадка научного сообщества новосибирского Академгородка. Очередное заседание 2 апреля было посвящено вопросам развития технологий, основанных на искусственном интеллекте. В заседании приняли участие министр науки и инновационной политики Новосибирской области Алексей Васильев, руководитель Сибирского отделения РАН Валентин Пармон, ведущие ученые математических институтов Академгородка, ректора вузов и представители ИТ-компаний.

В прошлогоднем послании Федеральному Собранию президент РФ Владимир Путин акцентировал внимание на необходимости достичь такого же прорыва в сфере искусственного интеллекта, как и в обороне. Решить эту задачу невозможно без собственных научных школ, выразил в своем выступлении общее мнение доцент факультета информационных технологий НГУ, д.ф.-м.н. Дмитрий Свириденко. И добавил, что сибирская школа искусственного интеллекта, зародившаяся в Институте математики СО РАН,по праву считается одной из ведущих в стране.

Фундаментальным научным достижениям новосибирских математиков, прежде всего, в области семантического моделирования было посвящено несколько докладов. В частности, генеральный директор Академпарка Дмитрий Верховод напомнил, что до сих пор применение искусственного интеллекта было ограничено в системах, принимающих критически важные решения, поскольку существующие технологии ИИ плохо решают задачи, в которых надо выбрать верное решение, исходя из наблюдаемых данных, а не заложенных ранее протоколов. Решить проблему могут новые подходы в программировании, такие, как семантическое моделирование, основанное на анализе смысла объектов. Оно считается перспективным, но очень сложным видом информационных технологий. Однако новосибирские математики смогли довольно далеко продвинуться в этом направлении.

«Уникальный опыт, накопленный фундаментальной наукой Академгородка в области семантического моделирования, становится нашим ключевым конкурентным преимуществом на мировом рынке, главное правильно его позиционировать», – подчеркнул Верховод.

Второй важный ресурс Новосибирска в развитии систем ИИ – наличие мощного кластера ИТ-компаний, образовавшегося вокруг Академпарка. Этот кластер был представлен на заседании сразу несколькими докладчиками.

Директор АНО «Кластер искусственного интеллекта» Игорь Болдырев постарался дать общую картину состояния дел. По его мнению, Новосибирск вполне может стать одним из центров развития систем ИИ, причем, не только в масштабах России. Особенно – при наличии инвестиций в инфраструктуру для проведения НИОКР и поддержку в проведении таких работ со стороны крупного бизнеса и государства.

«Пока ученые дискутируют о значении, вкладываемом в термин «искусственный интеллект», новосибирские компании успешно зарабатывают на создании таких систем», – отметил спикер.

Тему продолжил учредитель Eyeline group Виталий Гумиров, представивший ряд удачных «кейсов», реализованных в его компании. В их числе – сервисы, созданные для МТС и ТЕЛЕ2, портала FinTech Marketplace. Перспективным направлением, по его мнению, является использование искусственного интеллекта в области кибербезопасности. По его словам, «вместе с распространением мобильных «гаджетов» растет актуальность задачи обеспечения безопасности сервисов, завязанных на них, противодействия интернет-мошенникам, и это новый класс задач для семантического моделирования».

В настоящее время Eyeline group компания работает над заказом крупного российского банка – создает систему искусственного интеллекта, способную отслеживать подозрительные транзакции и замораживать счета их получателей. Со временем число таких заказов будет только расти, уверен он.

Еще одно перспективное направление – сотрудничество с компаниями нефтегазовой отрасли, которому посвятил свой доклад председатель совета директоров «Группа компаний Фактор» Игорь Кузнецов. Эта отрасль стремительно цифровизуется, что является несомненным плюсом для внедрения систем искусственного интеллекта. По его словам, только «Газпром» в рамках компании по импортозамещению намерен до 2030 года вложить в разработку программного обеспечения более 150 млрд рублей. «Помимо большого российского рынка, не меньший потенциал для нас представляют страны третьего мира, где осуществляется добыча углеводородов, но отсутствует свой мощный сектор информационных технологий», – сказал Кузнецов. По его мнению успеха в работе с нефтегазовой индустрией добьются те компании, которые будут работать в партнерстве с аппаратными разработчиками, т.е. одновременно предлагать заказчику «хард» и «софт» (электронные устройства вместе с их программным обеспечением). В качестве пробной площадки для такого сотрудничества он предложил создать АНО «Умное месторождение», на продукцию которой уже есть потенциальные заказчики среди российских нефтедобывающих компаний.

О необходимости появления постоянной площадки для сотрудничества науки и ИТ-бизнеса в создании систем искусственного интеллекта говорили и другие участники заседания. Сошлись на том, что оптимальная форма – Центр компетенций в области искусственного интеллекта. Было решено создать специальную секцию Клуба для детальной проработки этого вопроса, с последующим вынесением на более широкое обсуждение, в том числе на мероприятиях Технопрома и Сибирского форума «Индустрия информационных систем», запланированных в конце лета этого года.

Свежая морковь, зелень петрушки и укропа, клубника, помидоры, кабачки… Типичная картина для любого стихийного мини-рынка, на котором дачники реализуют свою продукцию в городах средней полосы России или Сибири. Но этот же набор выглядит несколько экзотично в северной части Карелии и на Кольском полуострове, где рукой подать до Полярного круга.

Между тем, околополярное земледелие вовсе не инновационная технология и недавно отпраздновало свой вековой юбилей. А сама идея возникла намного раньше, в числе пионеров выращивания «на северах» экзотических для этих мест культур были монахи Соловецкого монастыря, которые умудрялись вырастить у себя даже ананасы. А во второй половине XIX века известный исследователь Севера и Сибири, купец и золотопромышленник Михаил Сидоров разработал целую программу интенсивного освоения северных территорий, включая побережье Северного Ледовитого океана.

Один из разделов программы предусматривал развитие земледелия на этих территориях, прежде всего на Кольском полуострове, чтобы было чем кормить привлекаемые трудовые ресурсы. Его раскритиковал один из советников Александра II: ««Так как на Севере постоянные льды, хлебопашество и местные промыслы невозможны… такие идеи могут приводить только помешанные».

Отношение к «бесперспективности» хозяйственного освоения Кольского полуострова стало меняться в 1910-е годы, когда здесь были обнаружены огромные запасы апатитонефелинового сырья для производства удобрений, полиметаллов и железных руд. Но перейти от намерений к воплощению помешала начавшаяся Первая мировая война.

После революции при высшем совете народного хозяйства была образована комиссия по изучению Севера. Она подготовила решение о промышленном освоении месторождений, разрабатывались планы строительства новых городов, которые стали бы узлами крупной индустриальной базы. И вновь встал вопрос обеспечения их будущего населения продуктами питания, которые желательно было производить где-то рядом, а не везти с «большой земли».

В 1921 году рядом с железнодорожной станцией Хибины, на полторы сотни километров севернее границы Северного полярного круга открылась Хибинская опытная сельскохозяйственная станция. Руководить ею назначили агронома Германа Крепса, только что закончившего Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства. На следующий год приступили к первым опытам – засеяли несколько участков зерновыми культурами и овощами. Результаты превзошли ожидания (которые, надо признать, были поначалу весьма скромными).

Два года спустя на станцию приезжает работать ученик Вавилова Иоганн Эйхфельд, который развернул здесь уже полноценную программу сортоиспытаний. Именно его считают основоположником полярного растениеводства, а в 1942 году за общеизвестные работы по теории и практике земледелия на Крайнем Севере СССР наградят Государственной премией. Кстати, его учитель, Николай Вавилов тоже не раз приезжал на Хибинскую станцию и считал ее работу очень перспективной. Сама же станция вскоре была переименована в Полярно-опытную станцию Всероссийского института растениеводства (ПОСВИР).

А вот воспоминания самого Эйхфельда: «Местные саами... видя созревшую рожь, обращались ко мне с упреками: «Трава уже желтеет, а ты не косишь». Мой ответ, что это не трава, а хлеб, привел их в изумление. Они впервые увидели, как растет рожь...».

Вместе с первыми успехами, пришло и понимание ряда очевидных проблем, которые надо было научиться решать. Далее Эйхфельд пишет: «По трудности освоения, может быть, только мерзлые болота в Магаданской области можно сравнить с болотами и каменистой почвой Мурманской области. Местные почвы содержат весьма мало органического вещества — гумуса, поэтому потребуются большие количества навоза или навозных компостов...».

Другая проблема заключалась в нехватке сотрудников (на ПОСВИР в первые годы постоянно работало три-четыре человека) и техники, что вынуждало большую часть работ по выращиванию урожая делать вручную. Поэтому даже спустя семь лет они засевали всего 7 га культурной почвы и 8 га осушенных болот.

Зато, их успехи способствовали открытию руководством Мурманской железной дороги еще двух сельхозстанций - на берегу Кольского залива, рядом с Мурманском и в Северной Карелии, у станции Лоухи. Эти опытные пункты колонизационного отдела были самыми северными организациями такого характера в мире. А Эйхфельду предоставили вагон для организации передвижной выставки урожаев, собранных на всех трех станциях. На каждой остановке поезда, от Кандалакши до Мурманска, Эйхфельд проводил митинги, призывая местных жителей засевать огороды репой и другими овощами.

Однако очень быстро выяснилось, что попытки получить урожай из семян сортов, предназначенных для средней полосы, оборачиваются неудачей. Выход агрономы нашли в использовании парников и теплиц, введя в практику их обогрев. С их помощью удалось значительно расширить перечень сортов, которые завозили на испытания: в 1925 году испытали 671 культуру, в 1926-м— 663. В частности, Эйхфельд с коллегами опровергли легенду, что на Севере капуста не завивается в вилки из-за непрерывного полярного дня. На станции получили высокие урожаи цветной капусты, репы, свеклы, брюквы, моркови, редиса, петрушки и льна. А вот из зерновых вызревали только сорта, выведенные в сходных с Кольским полуостровом условиях, в Норвегии, остальные были признаны пригодными в качестве кормовых и давали хорошие укосы сена.

Конечно, сотрудники ПОСВИР задумывались не только об интродукции существующих сортов, но и о создании новых, изначально предназначенных для суровых северных условий. Но классическая селекция требовала, как времени, так и глубоких знаний о природных особенностях региона. Их накоплением и занимались агрономы в первые годы работы станции.

Ученые решили использовать одно из главных преимуществ северных широт – круглосуточное освещение в летний период, полярный день, и получили весьма неожиданные результаты. Оказалось, что у многих культур и сортов, выращиваемых при длинном дне и низких температурах, быстрее проходит развитие и, следовательно, раньше наступает цветение. Некоторые культуры — редька (сорт «Афганская»), брюква (сорт «Вышегородская»), репа (сорт «Японская») и свекла (сорт «Эрфуртская») – из двухлетних превратились в однолетние: цвели в первый год и вовсе не образовывали пригодных в пищу корнеплодов.

Были и те, кто не верил в затею Эйхфельда и считал ее «разбрасыванием государственных средств». Опять цитата из его воспоминаний: «Приходилось буквально отвоевывать право работать на Кольском полуострове с зерновыми культурами, потому что такое начинание называли прямым вредительством. И нам такие «агрономы» предлагали развивать овощное дело в Дагестане и оттуда возить овощи сюда. По этому поводу велась даже целая переписка».

Он настоял на своей правоте и в 1930 году участвует в создании совхоза «Индустрия» - первого сельскохозяйственного предприятия на Севере. Начав с трех гектар пашни и семи коров, к концу предвоенного десятилетия совхоз обладал несколькими сотнями гектар возделываемой земли и стадом скота в тысячу голов. Начиная с 1934 года парники совхоза обеспечивали население окрестных индустриальных поселков свежей зеленью и даже клубникой и смородиной.

Продалжалась активная работа на ПОСВИР: за десятилетия здесь было испытано несколько тысяч сортов по 30 овощным культурам. Быстро росли площади парниковых хозяйств, выращивание овощей стало круглогодичным: в бесснежный период в парниках и теплицах, зимой – в зимних теплицах с подогревом. С «плантаций» станции стали поступать в продажу зеленый лук, огурцы и помидоры. А в 1970-х годах, на основе рекомендаций ученых, в Мурманской области началось интенсивное строительство тепличных комбинатов. В связи с этим, станция стала больше внимания уделять зеленым овощным культурам и подбирать для местных условий сорта редиса, щавеля, лука-батуна, шпината, укропа, петрушки, салата, кресс-салата и цветной капусты. К тому времени, места для всех посадок уже не хватало и ПОСВИР переехала берег залива Тик-Губы озера Имандры, где располагается по сей день.

Большинство тепличных комплексов не смогли пережить 1990-е годы и сегодня эта отрасль в Мурманской области фактически умерла. А вот ученым удалось сохранить станцию и несколько поменять цели работы, с учетом экономических обстоятельств. Теперь селекционеры ПОСВИР сосредоточились на расширении ассортимента овощных культур в незащищенном грунте, подбору наиболее продуктивных видов и сортов овощных культур для условий Заполярья. Так что полярное земледелие оказалось вовсе не причудой энтузиастов двадцатых годов, а вполне себе перспективным направлением. Особенно на фоне объявленного российским руководством «арктического ренессанса» и глобального изменения климата.

Сергей Исаев