Сотрудники Института теплофизики им. С. С. Кутателадзе СО РАН разработали и испытали новую паровую горелку, которая позволяет утилизировать жидкие горючие отходы с низким выбросом оксида углерода и оксида азота. Получаемое тепло можно использовать для обогрева помещений. Результаты исследования опубликованы в Fuel.

«Над этой тематикой в нашем институте работают уже более десяти лет. Предыдущие горелки, основанные на принципе испарения топлив, были ориентированы на более легкие виды жидких топлив: дизельное, отработанное масло. Но когда в них сжигали, например, мазут, там оставались недогоревшие частицы. В новом устройстве мы решили увеличить камеру сгорания, а за счет этого и время пребывания частиц внутри горячей зоны. Тем самым мы повысили полноту сжигания топлив», — рассказывает младший научный сотрудник ИТ СО РАН кандидат технических наук Евгений Павлович Копьев.

Установка работает следующим образом: подается сверхзвуковая струя водяного пара, и в ее основание запускается топливо. За счет этого происходит распыление. Получаются топливные частички размером порядка 20 микрон, которые легко сгорают в горелке. С помощью новой установки ИТ СО РАН можно утилизировать отработанные масла: трансмиссионные, турбинные, автомобильные, от различных машинных двигателей. В будущем создатели надеются приспособить ее для утилизации отходов нефтехимии.
При тщательной сортировке отработанные масла можно перерабатывать. Но зачастую такой сортировки нет, все масла сливаются в одну емкость, и тогда наиболее дешевый способ утилизировать их — это сжигание.

Сейчас жидкие горючие отходы в основном сжигаются. Имеются котлы, работающие только на воздухе и предназначенные для отработанных масел. Таким способом отапливают изолированные помещения, например гаражи, к которым не подведено центральное отопление. Однако для такого способа сжигания «отработки» характерны высокие температуры пламени и зачастую недожог топлива. При высоких температурах азот из воздуха вступает в реакцию с кислородом. Получаются так называемые оксиды азота (NOх), опасные для здоровья. Кроме того, недостаточное сжигание топлива влечет за собой большие выбросы оксида углерода (CO). Установка ИТ СО РАН позволяет снизить эти негативные эффекты.

«Проблема тяжелых топлив в том, что они имеют длинные углеводородные цепочки, которые очень сложно разрушить и окислить. Если же при сжигании жидких топлив использовать водяной пар, то возможно интенсифицировать этот процесс. Кроме того, поскольку у водяного пара довольно большая теплоемкость, он позволяет снизить температуру процесса. За счет этого уменьшается образование термических оксидов азота, которые возникают при высоких температурах», — говорит Евгений Копьев.

Килограмм отработанного масла на паровой горелке ИТ СО РАН дает порядка 12,5 киловатт тепла. По стоимости это сопоставимо с центральным отоплением, а в некоторых случаях выходит даже дешевле.

Технология запатентована, и сейчас ученые исследуют ее в разных вариациях: с различными камерами сгорания и способами подачи воздуха. Если первые модели паровых горелок ИТ СО РАН были небольшими и автономными (для их работы не требуется ни электрическая подача, ни компрессоры для сжигания), то затем исследователи перешли к моделям, позволяющим контролировать и регулировать множество параметров работы устройства.

«Последняя модель — это уже достаточно большая лабораторная установка, — рассказывает Евгений Копьев. — В основном интерес к ней проявляют крупные компании, которые работают с котлами большой мощности. Сейчас мы работаем на лабораторных мощностях, порядка 10—20 киловатт. Непонятно, насколько эта установка будет работоспособна и экономически оправдана, когда ее мощность возрастет до мегаватт или десятков мегаватт. Нам важно показать и доказать в цифрах, что это устройство масштабируемо, и на крупных установках оно также будет иметь конкурентные преимущества перед традиционным воздушным сжиганием».

Новая паровая горелка ИТ СО РАН создавалась в рамках гранта РНФ. Этот грант продлен, закуплен полупромышленный котел. Ученые планируют сделать горелочное устройство, которое в перспективе можно будет монтировать на уже готовые промышленные котлы. В целях — разработать образец прототипа для демонстрации потенциальным заказчикам. Кроме того, сейчас осуществляется математическое моделирование существующей лабораторной паровой горелки.

Диана Хомякова

Фонд развития Абу-Даби из ОАЭ безвозмездно передал научно-лабораторное оборудование стоимостью $500 тыс. для развития совместного проекта с Северо-Восточным федеральным университетом «Возрождение мамонта и других ископаемых животных». Об этом сообщила ТАСС руководитель Международного центра коллективного пользования «Молекулярная палеонтология» НИИ прикладной экологии Севера федерального университета Лена Григорьева. 

«Мы получили оборудование, в настоящее время идет его установка. В частности, мы получили микроманипулятор для работы с клетками животных», — сказала Лена Григорьева, отметив, что «ранее попытки получить клетки из останков мамонтов не увенчались успехом». ​

Как ранее отмечали в Фонде развития Абу-Даби, приоритетом для организации является поддержка совместного проекта СВФУ «Возрождение мамонта и других ископаемых животных», в частности, проведение молекулярно-генетического анализа ДНК древних животных. Выделение СВФУ грантовой субсидии — первый случай в России оказания финансовой поддержки Фондом развития Абу-Даби. 

Фонд развития Абу-Даби создан в 1971 году как финансовый институт развития, целью которого является оказание помощи учреждениям, регионам и странам в достижении устойчивого экономического развития. С момента своего создания фонд вносит позитивные изменения и обеспечивает устойчивое развитие во многих странах. 
 

Представители 27-го Центрального научно-исследовательского института Министерства обороны РФ, первого советского вычислительного центра, созданного еще в 1954 году для решения особо важных задач Министерства обороны СССР на основе использования вычислительной техники, посетили Институт цитологии и генетики СО РАН.

Представители ЦНИИ-27 посетили несколько научных институтов Академгородка в поисках потенциальных партнеров для совместных исследовательских проектов. Среди институтов, заинтересовавших гостей оказался и Институт цитологии и генетики СО РАН, где уже много лет плодотворно работает крупнейшая в стране научная школа биоинформатики, возглавляемая академиком РАН Н.А. Колчановым.

Среди направлений исследований ученых ИЦиГ, представленных во время встречи, наибольший интерес вызвала система анализа больших текстовых массивов, способная осуществлять поиск информации по конкретным запросам и выстраивать связи между найденными данными. Ее создатели - группа ученых под руководством ведущего научного сотрудника отделения «Курчатовский геномный центр ИЦиГ СО РАН» к.б.н. Владимира Иванисенко – использовали сочетание ряда методов, включая машинное обучение. Этот подход вызвал большой интерес со стороны гостей из Минобороны.

Также их заинтересовали возможности вычислительного кластера, установленного в Институте цитологии и генетики, которые представил руководитель Центра коллективного пользования «Биоинформатика» ИЦиГ Дмитрий Рассказов.

По итогам встречи участники договорились продолжить более детальное ознакомление с потенциальными темами совместного сотрудничества, а также информировать друг друга о проводимых конференциях в области информационных технологий.

Пресс-служба ИЦиГ СО РАН

21 сентября в МИА “Россия сегодня” состоялась пресс-конференция главы РАН Александра Сергеева. Александр Михайлович рассказал о проектах, которые удалось реализовать в Год науки и технологий. Так, основными он считает трансформацию общества “Знание” и возведение Национального центра физики и математики в Сарове.

Глава РАН  анонсировал одну из тем предстоящего Общего собрания членов РАН (оно начинается 14 декабря) – о влиянии пандемии на экономику России.

“Тот урок, который мы должны извлечь прежде всего это то, что в плане фундаментального знания мы должны быть готовыми ко всяким новым проблемам, которые, в том числе, нам могут принести биологические угрозы”, – рассказал Сергеев.

Президент академии также анонсировал форум, посвященный связи науки с промышленностью, который организуют общества “Знание” и РАН. Мероприятие пройдёт 15 декабря в здании РАН.

Рассказал Александр Михайлович также о работе над созданием водородной энергетики и о проекте Росатома “Прорыв”, который поддерживает академия.

Разговор коснулся и  карбоновых полигонов и карбоновых ферм.

“Это совершенно разные вещи, – сказал Сергеев. – Есть задача создания в целом региональной системы мониторинга парниковых газов. Многие страны этим и занимаются, чтобы понять статус, насколько “зеленой” является страна или какой-то регион. Это разноплановые  задачи. У нас в стране есть движение по созданию карбоновых полигонов, которое возглавляет Министерство науки и высшего образования РФ… Мы со стороны Академии науки поставили задачу и реализуем в нескольких проектах в том числе и в проектах, связанных с промышленностью по созданию в целом региональных систем мониторинга. Это не задача  создания карбонового полигона или карбоновой фермы. Мы должны создать цифровой карбоновый двойник территории”.

Глава академии рассказал, что в Госдуму внесено предложение изменить организационно-правовую форму РАН. Надо “… возвратиться к тому, что Академия наук – это не государственное бюджетное учреждение, а Государственная академия наук. Такое сформулированное предложение есть, ждём нового состава Государственной думы, чтобы продолжать работу”, – отметил Сергеев.

Елена Краснова

Похоже на то, что тема сокращения выбросов углекислого газа выходит на новый уровень. Теперь она напрямую затрагивает фермерское и лесное хозяйство, причем, с положительной стороны. С «положительной» в том смысле, что у «сознательных» фермеров появляется возможность брать компенсации с «несознательных» производителей, не желающих встраивать свою деятельность в русло так называемых климатических целей. Проще говоря, не все компании-производители готовы что-то менять (особенно крупные). Вместо этого они предпочитают заплатить за свои «избыточные» углеродные выбросы тем владельцам земельных или лесных угодий, которые сознательно снижает эмиссию, используя соответствующие технологии или иным способом поддерживая экосистему планеты. На Западе уже созданы такие прецеденты, и в скором времени стоит ожидать каких-то отчетливых подвижек в плане научного обоснования утвержденных нормативов и регламентов, делающих процедуру расчета результатов более понятной и вразумительной.

Вот показательный пример применения  «углеродной» компенсации. Так, один американский фермер, занимающийся выращиванием кукурузы и соевых бобов в штате Айова, однажды прибегнул к новым методам ведения сельского хозяйства. С 2012 года он отказался от вспашки земли с помощью плуга. Вместо этого он засеял поля покровными культурами, которые позволили ему восстановить плодородие почвы и вместе с тем – «захватить» и законсервировать большое количество атмосферного углерода. Последнее обстоятельство, как мы понимаем, в наше время включается в актуальную климатическую повестку (хотя еще каких-то полвека назад за такие методы фермера просто подняли бы на смех). Данный шаг позволил фермеру-новатору заключить договор с крупными компаниями о компенсационных выплатах. Как указывается в публикации, на углеродных контрактах фермер уже сумел заработать порядка 150 тысяч долларов. Общий же объем углеродного рыка на сегодняшний день эксперты оценивают на уровне одного миллиарда долларов (речь идет, как вы поняли, о США).

В целом ситуация выглядит обнадеживающе. Но есть ряд сумбурных моментов, портящих общую картину. Например, невозможно точно подсчитать, сколько на самом деле углерода консервирует на своих полях фермер-новатор. Об этом толком не знает ни он сам, ни те, от кого он получает компенсационные выплаты. И самое главное, на что обращают внимание скептики, - подобные агротехнические приемы инициированы отнюдь не ради борьбы с глобальным потеплением. Консервация углерода в данном случае – всего лишь «побочный эффект». Главной же целью выступает улучшение плодородия почвы и, соответственно, повышение урожайности.  Иными словами, фермер мог прибегнуть к указанным агротехническим мероприятиям без всякой мысли о выплатах. То есть, преследуя исключительно собственные интересы сельхозпроизводителя.

Спрашивается, надо ли поощрять такую практику материально, если она сама по себе автономна от всяких климатических целей? Не лучше ли строже спрашивать с корпораций-загрязнителей, чем разрешать им использовать подобные лазейки? Ведь получается, что «углеродные» компенсации достались фермеру в силу благоприятного стечения обстоятельств. Он просто грамотно оценил окно возможностей, воспользовавшись ажиотажем на углеродном рынке. По существу, же ничего не поменялось, поскольку крупные корпорации просто нагло игнорируют снижение нагрузки на окружающую среду от своих производств, вместо этого ища контрагентов среди фермеров и лесоводов.

Как отмечается в приведенной публикации, корпорациям выгодно заключать контракты как раз с теми, кто работает на земле. Причина проста: «углеродные» выплаты фермерам и лесоводам оказываются для загрязнителей воздуха наименее обременительными. Скажем, в настоящее время плата за каждую тонну «лишнего» углерода находится в диапазоне от трех до пятнадцати долларов.  Применительно к фермерам компенсационная выплата составить около 20 долларов за каждый акр земли (то есть примерно 100 долларов за гектар). Честно говоря, столь скромные суммы вряд ли способны побудить фермеров к переходу на органические методы земледелия. Некоторые из них признаются, что могли бы опробовать такие приемы, если бы компенсационные выплаты увеличили в три-четыре раза.

Что касается тех фермеров, которые шагнули в указанном направлении, то они (о чем мы говорили) руководствовались другими мотивами, не связанными с компенсациями. Получается, что корпорации-загрязнители просто-напросто упрощают себе задачу, находя таких фермеров-новаторов и рассчитываясь с ними по мизерным расценкам.  По сути, они просто перекладывают производственные риски и заботы о природе на плечи «сознательных» землеробов, готовых внедрять новые методы независимо от того, получат ли они за это какие-то деньги или нет.

Естественно, принципиальные борцы с глобальным потеплением осознают важность широкой реализации экологических подходов к землепользованию, касается ли это фермеров или лесоводов. Но могут ли приемлемые компенсационные выплаты со стороны крупных компаний простимулировать данный процесс? И главное, какова будет реальная отдача с точки зрения улучшения экологической ситуации? К сожалению, на сегодняшний день реальная практика таких отношений впечатляет не особо. Главную причину специалисты усматривают в недостаточной законодательной проработке решений по климатической повестке. На их взгляд, необходимо установить в этой сфере строгие стандарты и разработать правовые механизмы для обеспечения их соблюдения. Возможно, только так удастся устранить неясности по поводу выбросов и задать реальные стимулы для модернизации сельскохозяйственных практик.

Интересно, что первый случай компенсационных выплат за углеродные выбросы произошел еще в 1989 году, когда компания AES Corporation из Вирджинии инициировала строительство угольной электростанции недалеко от Нью-Лондона (штат Коннектикут). Эта электростанция изначально замышлялась как имеющая нулевые углеродные выбросы.

Для реализации задумки компания выплатила два миллиона долларов мелким фермерам в Гватемале, чтобы ты посадили 50 миллионов деревьев. Считалось, что такой посадки будет достаточно для «обнуления» выбросов СО2 в течение последующих 40 лет. В общем, в теории задумка выглядела великолепно. На практике же всё оказалось не так гладко. Гватемальские фермеры, действительно, засадили деревьями обширные площади размером с Чикаго. Однако не прошло и указанного сорокалетнего срока, как они начали вырубать эти деревья, используя их в качестве топлива! Впрочем, они не трогали близлежащих лесов, и данный факт идет им в плюс. Однако в любом случае остается полная неясность относительно реальных экологических результатов.

На сегодняшний день в этом отношении мало что изменилось. Компании-загрязнители отделываются компенсационными выплатами фермерам. Но каков конечный результат? Точного алгоритма для решения указанной задачи на сегодняшний день еще нет. Как отмечают специалисты, здесь нужны дополнительные научные исследования, на основании которых можно будет разработать соответствующие стандарты. В частности, в США уже подготовлен законопроект, который предписывает Министерству сельского хозяйства выявить, какие земледельческие и лесоводческие практики действительно ведут к снижению уровня углекислого газа в атмосфере. Соответственно, на этот орган будет возложена ответственность за регулирование рынка компенсационных выплат по углеродным выбросам. Полностью отказаться от этой практики (несмотря на ее сомнительные стороны) в этой стране не решаются, поскольку по этому пути активно движутся страны ЕС. Нельзя исключать, что в Европе найдут адекватные способы борьбы с климатическими изменениями с помощью утверждения новых подходов в области сельского хозяйства и лесоводства.

Понятно, что указанный тренд рано или поздно затронет и нашу страну. На мой взгляд, реализованные на этом пути методы могут оказаться куда более действенными для улучшения экологии, нежели повальное увлечение ветряками, солнечными панелями и «зеленым» водородом. По большому счету, это открывает новые возможности для российской биологической науки. И эти шансом, безусловно, необходимо воспользоваться, начиная с сегодняшнего дня. Очень вероятно, что изыскания наших биологов в данной сфере способны претендовать на мировое значение.

Олег Носков

В Новосибирском Академгородке стартовал новый этап экспериментов с одомашненными лисами. Ученые выясняют, влияет ли гормон окситоцин на формирование у этих животных позитивного отношения к человеку. 

Лежит на плече и никуда не дергается. Эта рыжая красавица обожает обниматься, говорит ученый Юрий Гербек. Но долго на руках ее не удержишь, буквально через пару минут вихрем мчится на поиски новых занятий. А вот ее сосед более спокойный.  

«Все почти все любят, когда их чешут. Причем молодые лицисы очень любят, когда им дают палец. Они его при этом грызут», – говорит Юрий Гербек.  

Так они проявляют свое дружелюбие. Почти все пробуют на зубок – изучают мир. 

«Они больше похожи на собак, чем на кошек. Но, тем не менее, они более игривые и шустрые, чем обычно собаки», – продолжает ученый.  

Таких лисиц лучше держать в частном доме, ведь они ведут ночной образ жизни и роют норы. Вот уже больше полувека ученые Института цитологии и генетики изучают процесс приручения диких животных. На звероферме живут около полутора тысяч лисиц. 

«Эти лисицы отбирались много поколений, но уже в четвертом поколении не было сильной агрессии к человеку», – говорит старший научный сотрудник Института цитологии и генетики СО РАН Юрий Гербек.  

Параллельно ученые выводят и, наоборот, крайне агрессивных лисиц. А затем сравнивают их с одомашненными. Изучают различия на нейронном и геномном уровнях, разбирают механизмы эволюции. Сейчас экспериментируют с гормонами. 

«Сразу после рождения мы им вкололи довольно большую дозу окситоцина, чтобы у них изменилась система окситоцина в мозге. Некоторые предварительные исследования у нас уже есть. Они показали, что ручные становятся более ручными, агрессивные становятся более агрессивными», – сообщил старший научный сотрудник Института цитологии и генетики СО РАН Юрий Гербек.  

Ученые Института Академгородка получили грант Российского научного фонда. Эти исследования проводят вместе с коллегами из Германии. Программа рассчитана на три года. 

Под нумизматикой обычно понимают коллекционирование монет. Но это еще и вспомогательная историческая дисциплина, поскольку изучение монет приносит характерные факты о времени чеканки монет, социальных процессах и экономических связях, которые способствуют более глубокому пониманию той или иной эпохи.

На территории Новосибирской области собраны достаточно представительные коллекции монет XVIII столетия, которые стали объектом исследования ученых. Некоторые итоги этой работы – в очередном интервью с ведущим научным сотрудником Института археологии и этнографии СО РАН, д.и.н. Андреем Бородовским.

– Существует миф о том, что Новосибирская область была относительно недавно заселена русским населением и тут мало интересных исторических памятников. Так вот, исследования в области нумизматики показывают иную картину. Да, если брать XVII век, то существует определенная проблема, нет убедительных доказательств постоянного присутствия русского населения на территории области в этот период. Но зато найдено большое количество монет, датированных следующим, XVIII веком.

Этот результат позволяет рассматривать юг Западной Сибири в районе Новосибирска как одну из эталонных территорий, где российское денежное обращение представлено в полном объеме, причем, с самого начала века, с эпохи Петра I, то есть задолго до основания известного Сузунского монетного завода. Так что история у русского Приобья не такая уж короткая, она началась вместе с XVIII веком и тому есть много наглядных доказательств, например, монет.

– Благодаря чему произошло такое быстрое освоение этой территории?

– Такая ситуация во многом была предопределена целым рядом исторических и географических факторов. Один из них – массовое поступление российской монеты на юг Западной Сибири в ходе ее интеграции в Российское государство в первой трети XVIII в. Вторым не менее значимым фактором была местная ресурсная и промышленная среда, которая уже во второй половине XVIII столетия позволила создать на юге современной Новосибирской области Сузунский монетный двор, единственный за Уралом. Третьим фактором являлась относительная высокая плотность населенных пунктов различного ранга (острогов, сел, деревень, городов), связанных несколькими региональными и общероссийской транспортными магистралями (Сибирский, Московский тракт). Все это создало благоприятные условия для накопления в культурном слое представительной нумизматической выборки XVIII в.

– Где хранятся эти коллекции?

– Хорошие нумизматические коллекции хранятся в музейных коллекциях областных, городских, районных и сельских музеев. Например, богатая экспозиция представлена в музее Сузунского монетного двора. Интересные коллекции сформировались в составе находок археологических исследований острогов (Умревинский, Чаусский), форпостов (Усть-Тартасский), местных дорог и отдельных участков Московского тракта, а также кладов. В последнее время одним из наиболее интенсивно формирующихся нумизматических источников являются частные коллекции. Материалы этих собраний мало известны специалистам, но они крайне важны для общей оценки «емкости» нумизматических материалов на территории как всей Новосибирской области, так и для отдельных населенных пунктов. Количество учтенных монет XVIII в. в таких коллекциях может 1000 экземпляров и больше.

– Можете привести примеры наиболее интересных находок монет?

– На Умревинском остроге была собрана достаточно представительная нумизматическая коллекция XVIII в., насчитывающая более 200 экземпляров. Среди монет следует отметить копейку-«чешуйку» Петра I 1705 г. («АШЕ») и пять копеек Екатерины I 1726 г. (ММД) крайне редких для территории севера Верхнего Приобья. На монетах – «капельных» (проволочных) копейках Умревинского клада, обнаруженного в окрестностях острога было отчеканено два варианта легенд. Одна из них трех строчная легенда: «ЦАРЬ ПЁТР АЛЕКСЕЕВИЧ». Другая легенда шестистрочная «ЦАРЬ И ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ПЕТРЪ АЛЕКСЕЕВИЧ ВСЕЯ РОССIИ САМОДЕРЖЕЦЪ». На двух серебряных проволочных копейках Умревинского клада под копытами лошади всадника буквенной славянской нумерацией выбиты хорошо читаемые даты 1704 г. и 1713 г.

Кстати, данный клад в полной мере может быть использован для характеристики денежного обращения на территории Новосибирской области в самом начале XVIII в., включая период денежной реформы Петра I. Результаты этих преобразований в денежной сфере России стали проявляться в нумизматике первой четверти XVIII в. на территории Новосибирского Приобья. Одним из свидетельств этого являются сборы коллекционеров, серебренных полтинника 1709 г., полуполтинника 1703 г. и 2 алтынника 1718 г. у сел Каменки и Абрашино Ордынского района Новосибирской области. Такие находки позволяют считать территорию Новосибирской области достаточно насыщенной нумизматикой петровского времени.

– А что-то еще, кроме того, что активная русская колонизация этих земель началась еще при Петре I, удалось узнать именно благодаря изучению старинных монет?

– Эти исследования позволяют лучше понимать, какую роль играли те или иные локации в экономике Сибири. Например, итоги двадцатилетних археологических исследований на территории Умревинского острога и его окрестностей оказались очень результативными именно с нумизматической точки зрения. На сегодня в документированной коллекции острога более 200 монет, что очень необычно для пограничного населенного пункта. При пересчете количества монет на единицу площади в раскопе базарной площади в Тобольске и в раскопе административного сооружения на Умревинском остроге получаются примерно равные результаты. А ведь Тобольск в то время был столицей Сибирской губернии. Так что мы можем сделать вывод о высокой интенсивности оборота денежных средств в административном сооружении Умревинского острога в указанный период. Любопытен факт наличия в нумизматической коллекции Умревинского острога монеты сибирской чеканки с высоким содержанием железа (денга 1769 г.), что вызывает ее притяжение к магниту. Это позволяет предполагать использование различных сырьевых ресурсов для производства «сибирской» монеты, включая сырье с Урала. Этот факт лишний раз подтверждает глобальный статус Сузунского монетного двора, который работал не только на отходах серебряных промыслов Демидовых на Алтае, а в последствии чеканил монету общероссийского образца.

Кроме того, хорошо представленная непрерывная последовательность правителей от Петра I до Павла I в нумизматических материалах XVIII в. на территории Новосибирской области, а также наличие монетных кладов и монетного двора, открывает широкие возможности для изучения региональных особенностей функционирования российской денежной системы, начиная с петровского времени.

Сергей Исаев

Исследования выполнены в рамках проекта НИР ИАЭТ СО РАН (№ 0264-2021-0008 «Изучение, сохранение и музеефикация археологического и этнокультурного наследия Сибири»)

Об этом рассказал Валерий Фальков на заседании Совета по реализации Федеральной научно-технической программы развития генетических технологий на 2019–2027 годы, которое провели заместитель Председателя Правительства Татьяна Голикова и помощник Президента РФ Андрей Фурсенко. Участники встречи обсудили ход реализации программы в 2021 году, ее кадровое и материально-технические обеспечение. 

С 2019 года в рамках программы созданы и функционируют три центра геномных исследований мирового уровня. Программой определены четыре направления: биобезопасность и обеспечение технологической независимости; генетические технологии для развития сельского хозяйства и промышленности; генетические технологии для медицины; генетические технологии для микробиологии. 

«На реализацию программы в 2021 году в бюджете предусмотрено 10,3 млрд рублей, в том числе на развитие трех центров геномных исследований в 2021 году выделено 1,3 млрд рублей. Уже заканчивается третий квартал, и нам надо понимать, с чем мы подходим к завершению этого года, каких результатов мы уже достигли за прошедший период, какие дополнительные решения необходимо принять, чтобы реализация программы была максимально эффективной, укладываясь в ключевые показатели и временные рамки. Важно еще раз оценить полученные нами результаты и те задачи, которые нам еще предстоит решить, для того чтобы результат был своевременным и значимым для развития генетических технологий в нашей стране», — отметила вице-премьер Татьяна Голикова. 

Одним из ключевых вопросов заседания стала грантовая поддержка биоресурсных коллекций и исследовательских программ, проводимая Минобрнауки России на конкурсной основе и направленная на решение крупных прикладных задач мирового уровня и создание ведущих исследовательских коллективов в области генетических технологий. Всего на конкурс было подано 128 заявок из 35 регионов 8 федеральных округов страны. Планируется поддержать развитие 15 биоресурсных коллекций и 25 исследовательских программ. Общий объем финансирования составит более 10 млрд рублей. 

«Поддержка развития биоресурсных коллекций реализуется на принципах сетевого взаимодействия коллекций научных и образовательных организаций, которые в дальнейшем смогут объединяться в крупные биоресурсные центры. Подобная поддержка коллекций в рамках всей страны проводится впервые, это позволит повысить их доступность и востребованность. Особое внимание будет уделено и исследовательским программам, направленным на обеспечение глобального лидерства и решение принципиально новых задач мирового уровня», — рассказал Министр науки и высшего образования Валерий Фальков. 

Впервые на системной основе будут реализованы проекты, основанные на принципах гражданской науки (citizen science). 

Участники заседания также обсудили предварительные результаты работы трех центров геномных исследований мирового уровня. Центрами расшифрованы геномы сельскохозяйственных культур, созданы цифровые паспорта полутора тысяч штаммов микроорганизмов, испытаны ферменты против одного из самых устойчивых штаммов патогенных бактерий — золотистого стафилококка, разработан прототип технологии лечения миодистрофии Дюшенна, достигнуты другие результаты. Минобрнауки совместно с Минпромторгом, Минздравом, Минсельхозом, Роспотребнадзором, Россельхознадзором, ФМБА, Роспатентом, НИЦ «Курчатовский институт», другими заинтересованными федеральными органами исполнительной власти создаются условия для внедрения в промышленное производство результатов работы центров. 

Для технического обеспечения отрасли Минобрнауки окажет поддержку проектам по созданию отечественного оборудования для сферы генетических технологий. Кроме того, Минпромторгом ведется работа над введением минимальной обязательной доли закупок российского оборудования в области генетики и расходных материалов к нему. 

Наш цикл, посвященный истории научно-популярной литературы, продолжим историей о книге, которая стала первым настоящим бестселлером в этом жанре, поскольку суммарный тираж ее изданий составил несколько сотен тысяч экземпляров (если не миллионов). Во многом это произошло благодаря языку автора – книга (точнее – несколько объемных томов) периодически читается как увлекательный приключенческий роман. Например, «Я видел ограду высотой в рост человека, через которую перепрыгнул лев с бычком в пасти. Я заметил след, оставленный тяжелой ношей на верхней части забора, а по другую сторону загона видел углубление в песке от падения бычка, которого лев затем потащил дальше...».

Как вы поняли речь пойдет про немецкого зоолога и путешественника Альфреда Брема и его знаменитую «Жизнь животных». Что интересно, сам он в юности хотел стать архитектором и даже несколько лет учился на эту профессию. А когда ему исполнилось восемнадцать, в 1847 году, богатый сосед барон Мюллер предложил ему съездить на несколько месяцев в Африку в качестве помощника на охоте (Брем, как и многие юноши того времени владел и оружием, и навыками разделывания дичи).

Несколько месяцев растянулись на пять лет (в один из дней Мюллер разругался с Бремом и просто бросил того одного в Африке, без средств для существования), которые вместили в себя немало опасных приключений и кардинально изменили жизненные план Брема. И когда он все же вернулся домой в 1852 году, то твердо знал, что хочет быть натуралистом.

К тому времени он на собственном опыте убедился, что для этого нужны не только крепкое здоровье и твердый характер, но и определенные знания. Поэтому на некоторое время Альфред вернулся за студенческую скамью в Йепском университете. А после его окончания – едет преподавать зоологию в женской гимназии Лейпцига.

Одновременно Брем пишет первые статьи про животных для местного журнала «Садовая беседка». А вскоре – пишет свои первые научно-популярные книги: «Звери в лесу», «Жизнь птиц», «Жизнь на севере». Уже в них проявляются основные черты стиля изложения материала, принесшего ему популярность в дальнейшем. Книги были интересны, написаны художественным и доступным языком, но при этом содержали достоверную информацию. Скорее всего, сказался опыт учительской работы, когда надо было излагать своим ученицам материал одновременно просто и интересно.

Но вскоре Брем откровенно заскучал по путешествиям в дальние страны. Учительское жалование не позволяло снарядить экспедицию в Африку, и он начинает ездить по Европе, наблюдает за птицами в Скандинавии, сплавляется по Дунаю, изучает животный мир Пиренейских гор. А потом его пригласили поучаствовать в экспедиции по Египту и Абиссинии, и Брем с радостью согласился (Африка так и осталась на всю жизнь – его любимым континентом).

Где-то там, во время вечерних бесед у костра с попутчиками, у него начинает складываться идея написания фундаментального научно-популярного труда с обобщением всех известных на тот момент данных по биологии животных.

Он вернулся из Африки в 1861 году, а уже в 1863 году вышел в свет первый том прославившей его имя книги – ««Иллюстрированная жизнь животных. Общий очерк царства животных»». Последний, шестой, том появился в 1869 году, то есть каждый год издавалось по одному обширному тому. При этом Брем в это время занимался не только написанием своей книги, но и продолжал зарабатывать на жизнь: вначале он был директором Гамбургского зоопарка, а потом занимался устройством Берлинского аквариума.

И хотя ученые часто критиковали его работу за обилие непроверенных и неверных фактов, массовый читатель принял книгу «на ура». А Брем продолжал путешествовать (после выхода последнего тома он проехал через Российскую империю от тундры до среднеазиатских пустынь). И одновременно готовил второе издание, в котором устранил ряд наиболее очевидных «фейков», говоря современным языком. Также он добавил новые главы, к написанию некоторых привлекая специалистов. В итоге второе издание вышло уже в десяти томах.

В 1884 году Альфред Брем скончался, но его труд продолжал жить и совершенствоваться. В начале прошлого века в Германии появилось 13-томное издание, в переработке которого принимали участие многие специалисты под общим руководством Цур-Штрассепа. Цель обработки – дать читателю научное и в то же время доступное описание животных, изложенное по современной классификации. Кроме того, прежние рисованные иллюстрации во многом были заменены фотографиями животных. Кроме «большого» издания было выпущено два сокращенных, в трех томах, для детской аудитории. Так что можно сказать, что Брем стал и первым автором детского «науч-попа».

О влиянии книг Брема на подрастающее поколения разных стран (книгу много переводили) хорошо написал один из его биографов, Юрий Дмитриев:

«Он был страстным пропагандистом и горячим энтузиастом науки, он открыл перед огромной массой людей величие и красоту природы вообще и животного мира в частности; благодаря Брему сотни людей выбрали себе жизненный путь – стали натуралистами, зоологами, исследователями и путешественниками. И кто знает, что важнее – сделать открытие в науке или открыть перед народом дверь в эту науку? Трудно ответить на этот вопрос. Но можно сказать иначе: замечательных ученых было много, Брем был единственным!»

Впервые в России Брем был издан всего через год после выхода первого тома его книги на немецком, в одной из московских типографий были напечатаны отрывки из этой книги под названием «Очерки из жизни обезьян» в переводе и обработке доктора зоологии М. Хана.

А в 1865 году петербургский издатель Зайцев печатает трехтомник «Иллюстрированная жизнь животных А. Э. Брема». Годом позже он, как один из редакторов, участвует в подготовке нового издания замечательного труда немецкого натуралиста – уже в шести томах.

Книги Брема быстро стали популярными и последовали новые издания. Большой популярностью пользовалось издание «Жизни животных» А. Брема, осуществленное П. П. Сойкиным. Богато иллюстрированный трехтомник вышел под редакцией профессора А. М. Никольского. Он выдержал несколько изданий как до революции, так и в советское время. А всего до 1917 года в нашей стране вышло около ста различных изданий книг Брема. Каждый новый перевод вносил много нового в оригинал. Брем стал источником многочисленных вариантов, превратившись постепенно в своего рода «научный фольклор». Не было и нет единого «Брема». Есть «Брем» немецкий, английский, русский, «Брем» школьный и общедоступный, версии «Брема» девятнадцатого и двадцатого веков.

Несколько раз (в разных редакциях) издавалась «Жизнь животных» и в СССР. И в современной России есть несколько вариантов издания этого многотомника, отличающихся иллюстративным материалом и, местами, текстом. Но все эти варианты продолжают решать ту важную задачу, которую ставил перед собой немецкий ученый и путешественник – рассказать о мире животных правдиво и интересно. И кто знает, сколько еще будущих биологов и географов примут решение о выборе профессии в том числе и после прочтения «Жизни животных»

Сергей Исаев

После того как река сильно обмелела, житель Омска случайно наткнулся на останки деревянного судна. Уникальным артефактом уже заинтересовались археологи. Откуда в Сибирской реке мог оказаться древний экспонат? Загадку истории попытался разгадать Артемий Харламов.

Останки старинного судна на Иртыше помог обнаружить случай. Из-за сильного обмеления реки обнажилась береговая линия. Теперь над слоем ила виднеется несколько метров деревянного судна. Шпангоуты и кованые гвозди. Длина находки несколько десятков метров. А большая часть корабля находится дальше в лесу. Предположительно судно было построено в конце позапрошлого века.

Денис Гаевский, житель Омска: «Делал картографию, искал рыбу, увидел необычный рельеф. Необычные пупки земли, а что-то что сделано руками человека, и видно, что это не бетонные плиты, а именно что-то деревянное».

Среди обломков корабля Денис нашёл абордажную кошку. Приспособление использовали, чтобы швартовать корабли к берегу или друг к другу. Речную часть судна стесало льдом, а большая часть всё ещё находится под слоем ила, и как предполагают археологи, прекрасно сохранилась.

Сергей Татауров, старший научный сотрудник института археологии и этнографии сибирского отделения Российской академии наук:

«Судя по конструкции — это деревянное несамоходное судно, в просторечии — баржа, достаточно сложной конструкции: со шпангоутами, с внутренней обрешёткой, прикреплённой кованными гвоздями и специальными штангами».

Иртыш был крупной судоходной артерией ещё до основания Омской крепости. После освоения Сибири речные пути продолжили развиваться. В середине 19 века здесь появились первые пароходы, а вместе с ними и баржи. Купцы перевозили десятки тонн товаров: соль, пушнина, строительные материалы.

Василий Минин, руководитель военно исторического клуба «Служилые люди Сибири»:  

«Конечно то, что здесь есть судно, которому уже много лет. И которое так хорошо сохранилось, это, конечно, уникально, и его нужно изучить. Если говорить в целом о значимости, то Сибирь была присоединена по воде». ​

Археологи готовы изучать старинную баржу, проводить раскопки и установить точный возраст находки. Но для этого нужно несколько миллионов рублей. Лишь после этого можно будет сказать, насколько уникально найденное судно.