В настоящее время интенсивная агротехника (в первую очередь, в овощеводстве) ассоциируется у нас либо с гидропонными системами, либо с обильными поливами и минеральными подкормками. Интенсив и «химия» как будто идут неразлучно. Такая точка зрения с определенных пор стала стандартной. По этой причине ее стараются не распространять на методы органического земледелия, которое, в свою очередь, нередко напрямую увязывается с традиционными, «доиндустриальными» подходами к выращиванию растений. То есть с незамысловатыми «крестьянскими» практиками ведения сельского хозяйства.

Отсюда вытекает устойчивое убеждение, будто массовое производство продуктов питания, способное насытить рынок недорогой едой, связано исключительно с индустриальным «химическим» земледелием. Например, современный агроном, обученный передовым методикам, вряд ли представит себе высокопродуктивное сельхозпроизводство без сложной спецтехники и использования минеральных удобрений.  Про гидропонные установки, применяемые в любом серьезном тепличном хозяйстве, и говорить нечего. По этой логике органическое земледелие должно находиться где-то в сторонке, ища своего потребителя среди взыскательных, но в то же время состоятельных клиентов. Дескать, органическая продукция ориентируется исключительно на качество, добиваясь его за счет снижения количества. Потому она рассчитана не на массовый спрос, а на относительно небольшую целевую аудиторию, способную смириться с высокими ценниками, зато взамен поучая вкусную, экологически безопасную и здоровую еду.

Во многом только что сказанное соответствует действительности. Но не во всём. На самом деле интенсивная агротехника применима и к органическому земледелию. Впрочем, нельзя сказать, что этот вопрос поставлен только сейчас.

Еще в середине 1970-х годов американский фермер из Калифорнии Джон Джевонс разработал принципы высокопродуктивного овощеводства, не требующего никакой «химии» (включая и защиту от вредителей и болезней). В каком-то смысле система Джевонса открывала новую веху в развитии органического земледелия. Причем, Джевонс в этом плане был не одинок. В начале 1980-х годов появилась система квадратных грядок, предложенная Мэлом Бартоломью.

Казалось бы, вопрос с количеством здесь также решен, и по части урожайности данное направление вполне может сравняться с высокоинтенсивными индустриальными способами выращивания.

Однако если вы попытаетесь применить указанные методики на своем участке, вы сразу же поймете, что задача повышения урожайности для «органической» продукции потребует от вас немалых усилий и материальных затрат. Так, система Джевонса предполагает двойную и глубокую перекопку грядок, что само по себе способно вызвать оторопь у любого дачника. Система Бартоломью требует большого количества покупного субстрата для приподнятых грядок, что означает серьезные капитальные затраты. Поэтому, несмотря на продуманность и высокую продуктивность данных систем, с позиции нынешнего дня они выглядят несколько устаревшими. Почему? Потому что в рамках современного экологического сознания «органический» подход к выращиванию растений мыслится в формате взаимодействия человека с природой. Это означает, по сути, что вы сводите к разумному минимуму свое вмешательство в ход естественных процессов, позволяя самой природе направлять эти процессы в нужную вам сторону. Ресурсозатратный подход теперь воспринимается как пережиток прошлого. Физический труд – это тоже ресурс, и совершенство системы состоит в способности обеспечить экономию и по этому пункту. Ибо плоха та система, когда большие урожаи даются вам в тяжелой и изматывающей борьбе.

Примерно с таких позиций современные сторонники органического земледелия оценивают его потенциал, рассуждая о повышении урожайности без применения «химии». Основной посыл, который продвигают авторы подобных публикаций, сводится к тому, что для органического земледелия необходимо создавать ИНДИВИУАЛЬНУЮ систему интенсивного выращивания, приспосабливая ее как к природно-климатическим условиям вашего региона, так и к вашим возможностям. Иными словами, будет неправильно проецировать на каждый участок какую-то единую для всех систему выращивания. Такие подходы характеризуют как раз индустриальные системы, функционирующие подобно машинам. Природно ориентированная система должна обладать гибкостью, которой как раз и отличается живой организм (в противовес мертвому механизму).

Упомянутых авторов полностью игнорировать не стоит, но если ориентироваться на разработанные ими системы, то из них можно «вычленить» четыре основополагающих ПРИНЦИПА, следуя которым, вы в состоянии создать собственную систему, наилучшим образом подходящую именно для вас.

Первый принцип касается использования постоянных грядок. Постоянные грядки дают вам возможность концентрировать все ваши усилия на конкретно очерченных местах, не распыляя силы по всему участку. Кроме того, такое дизайнерское решение позволяет вам пользоваться постоянными дорожками, чтобы не затаптывать почву там, где выращиваются овощи.

Второй принцип связан с широким использованием компоста (или перегноя), заготавливаемого самостоятельно на самом участке. Компост, по сути, является «хлебом» органического земледелия, и используется во всех интенсивных системах.

Третий принцип – использование смешанных посадок. Это принцип является ключом к повышению продуктивности участка «органическим» способом. Суть его в том, чтобы использовать для выращивания практически ВСЮ поверхность грядки, не оставляя оголенных промежутков между растениями. В данном случае речь идет о чередовании разных культур, имеющих разную высоту, разную глубину залегания корней и разную скорость роста. Фактически это означает, что вы просто экономите площадь участка, грамотно сочетая растения на одном пространстве – вместо того, чтобы готовить для них отдельные грядки в разных местах. То есть вопрос не в том, как повысить валовый сбор какой-то отдельной культуры за счет подкормок, а как рационально использовать имеющиеся площади, чтобы не занимать слишком много земли.

Наконец, четвертый принцип: заделка пустующих мест после сбора урожая дополнительным посевом. В этом случае необходимо тщательное планирование всех посадок в течение всего вегетационного периода. То есть в этом случае мы добиваемся экономии земли через разумное чередование культур во времени. Скажем, ранней весной мы высеваем шпинат, который убираем к концу весны. После чего на это место высаживаем рассаду томатов. Таким образом, с одной грядки мы «снимаем» уже два урожая. Вот вам конкретный пример экономии путем планирования посадок.

Как утверждают американские специалисты, при наличии плодородной почвы и густых посадок (имеется в виду сочетание разных культур на одной грядке) любой участок может стать высокопродуктивным. Тем не менее, здесь нет универсального алгоритма – каждый сам находит себе путь к высоким урожаям. Необходимо учитывать, что для этого понадобится определенный опыт, поскольку нахождение такого пути осуществляется только на практике. В любом случае вам придется адаптировать свою методику к конкретным условиям.

Допустим, каждый по-своему будет решать вопрос с компостом. У кого-то имеется доступ к большому количеству растительных остатков с соседних полей, кто-то получит возможность выращивать сидераты, кто-то начнет сгребать палую листву и скошенную сорную траву, а кто-то пустит в дело макулатуру и остатки пищи. То же самое касается сочетания и чередования культур в пределах каждой грядки. Единых для всех схем посадки здесь нет. Есть только рекомендации и положительные примеры. Высота грядок также будет варьировать в зависимости от местных условий. Там, где сильно застаивается вода, их стоит поднимать повыше. А где-то не нужно поднимать вообще.

Но и самое главное, о чем было сказано вначале: органическое земледелие требует постоянной оптимизации даже в том случае, если вы нацелились на высокие урожаи. Это означает, что изнуряющие трудозатраты и огромные капитальные вложения перечеркивают исходный смысл данного направления. Показательно, что ранние авторы стремились к тому, чтобы ваш участок выглядел эстетически безупречно. Современные сторонники органического земледелия не придают внешним эффектам большого значения. Поход здесь такой: «Пусть не эстетично, зато дешево, удобно и практично». Скажем, использование на грядках большого количества органической мульчи или компостирование отходов прямо на грядках привносит в эту картину «грубые мазки», снижая эстетическую привлекательность участка, зато заметно упрощает процесс, избавляя вас от ненужных трудовых операций. Как бы то ни было, но снижение трудозатрат на единицу выращенной продукции также является очень важным показателем интенсификации производства.

Широкое использование мульчи как раз является важной предпосылкой такой экономии, поскольку исключает избыточное механическое воздействие на структуру почвы. Как отмечается в упомянутой публикации, современные исследования выявили, почему минимизация обработки почвы дает положительный результат: потому что такой подход приводит к увеличению популяции полезных организмов, благотворно влияющих на плодородие. Ранние авторы не придавали этому большого значения, делая человека единственным активным участником производственного процесса.  Образно говоря, не брали в расчет силы самой естественной среды, способной работать на наше благо даже в таком деле, как формирование хорошей почвенной структуры. Но сегодня, как я уже отмечал, благодаря росту «экологической сознательности» меняется и сама парадигма отношений людей к природе, где установка на борьбу постепенно сменяется установкой на сотрудничество.

Олег Носков

Первый этап защиты университетских программ развития стартовал 10 сентября. В конкурсе участвуют 187 российских вузов. Они до конца сентября должны показать жюри свои концепции. Одним из первых презентацию провел Новосибирский госуниверситет.

Проект «Приоритет 2030» организован Министерством науки и высшего образования РФ. Будет сформирована широкая группа университетов, которая получит поддержку на развитие. Цель – стать лидерами в создании нового научного знания, технологий и разработок для внедрения в экономику страны и социальную сферу.

Как сообщает пресс-служба вуза, НГУ представил пять основных направлений развития: «Радиационные технологии будущего», «Научный инжиниринг», «Углеродно нейтральная Сибирь – 2040», «Цифровое будущее», а также стратегический проект «Третья миссия НГУ: новые вызовы». Университет готов работать с исследовательскими институтами, отечественными и зарубежными высокотехнологичными компаниями, органами власти. В число партнёров уже входят Институт ядерной физики СО РАН, госкорпорация «Роскосмос», ПАО «Газпром нефть», «Газпром Маркетинг & Трейдинг», Huawei и др.

По словам главы Минобрнауки России Валерия Фалькова, программа позволит развить научный потенциал университетов и исследовательских институтов. Появится больше лабораторий, оборудования, новых проектов. Будет привлекаться больше исследователей из разных регионов России и из-за рубежа для популяризации науки.

Ректор НГУ, академик РАН Михаил Федорук подчеркнул, что НГУ как ведущий мировой университет ставит непростую задачу генерации новых поколений интеллектуальной элиты нашей страны, которые формировали бы глобальную научную повестку и гарантировали устойчивое развитие России.

– Это серьезный вызов, который требует достижения амбициозных целей: подготовки высококвалифицированных научно-технологических кадров, создания, развития и содействия внедрению технологий будущего, проактивной роли в социальном, экономическом и территориальном развитии России, – отметил Михаил Петрович.

Напомним, глава Минобрнауки РФ Валерий Фальков недавно побывал в НГУ. Ему на месте показали, где и что будет строиться, а также познакомили с новым подразделением – Климатическим центром НГУ.

Картофель не зря называют «вторым хлебом» - этот овощ занимает важное место в рационе жителей нашей страны. В государственный реестр внесено более 400 сортов картофеля, из них около половины импортных, среди районированных в Сибири доля отечественных сортов еще выше. Но если посмотреть, сколько посадочных площадей приходится на каждый сорт, то станет очевидным доминирование импортного семенного материала.

Понятно, что такая ситуация является потенциальной угрозой с точки зрения отечественной продовольственной безопасности. Поэтому еще в 2016 году стартовала Целевая комплексная программа по картофелю, призванная исправить эту ситуацию. Одним из ее участников стал ФИЦ Институт цитологии и генетики СО РАН, чей филиал – Сибирский НИИ растениеводства и селекции (СибНИИРС) имеет богатый опыт создания сортов картофеля, дающих хороший урожай в сибирских условиях. В настоящее время в рамках этой программы уже создано два новых сорта картофеля: в 2018 году в госррестр был внесен сорт «Златка, а в этом – Сокур.

«Златка – среднеспелый сорт, устойчивый к основным заболеваниям, распространённым в нашем регионе, имеет желтую мякоть с очень высокими вкусовыми качествами (его сравнивают с Адреттой), а урожайность достигает 456 центнеров с гектара. Сокур - это картофель с красной окраской клубня, он также имеет высокую устойчивость к патогенам, у него ровные клубни овальной формы с очень мелкими «глазками» и высоким уровенем крахмала, который обеспечивает этому сорту замечательные вкусовые качества», - отметила создатель сортов, старший научный сотрудник ФИЦ ИЦиГ СО РАН Анна Сафонова.

Целевая программа предусматривает полный цикл работ: от создания сорта до внедрения его в производство. Собственно, селекцию и получение оздоровленного семенного материала (мини-клубни) выполняют сотрудники СибНИИРС, а далее в работу должны включаться семеноводческие хозяйства, которые возьмут на себя дальнейшее размножение мини-клубней с целью получения элитного посадочного материала для поставок картофелеводческим хозяйствам.

В итоге, заказчиком работ в рамках программы стало ЗАО СХП «Мичуринец», а производственным партнером ученых и инвестором (наличие которого также одно из условий участия в программе) – ООО АТФ «АГРОС». С 2018 года «АГРОС» занимается семеноводством сорта Златки, затем к ней добавился Сокур, и за это время ее сотрудники успели проверить, как новые сорта показывают себя не на опытных делянках, а в масштабном производстве.

«Хочу отметить две особенности Златки и Сокура, которые делают их интересными как для крупных хозяйств, так и для обычных дачников. Первая – это многоклубневость, с одного куста мы собираем до двадцать клубней, а значит, можно получить хороший результат даже с небольшого участка. А второе свойство – высокая устойчивость к фитофторе, за три года работы с ними мы смогли убедиться, что они превосходят в этом отношении ряд других сортов, популярных в нашем регионе», - рассказал представитель ЗАО «Мичуринец» Павел Потапов.

Если говорить о промышленном картофелеводстве, то оба сорта, по его словам, могут занять нишу посадок, предназначенных к уборке в первой половине сентября (когда клубни достигают максимального созревания).

Пресс-служба ИЦиГ СО РАН

Одна из наиболее интересных секций на восьмом международном форуме «Технопром 2021» была посвящена развитию генетики и генетических технологий в нашей стране. В частности, использованию передовых достижений генетики в селекции растений. С докладом на эту тему выступила руководитель отделения «Курчатовский геномный центр ИЦиГ СО РАН», д.б.н. Елена Салина. Мы попросили Елену Артемовну рассказать, какие именно технологии используют в своей работе она и ее коллеги в ИЦиГ, что удалось достичь и какие задачи требуют первоочередного решения.

– Елена Артёмовна, почему новые генетические и клеточные технологии стали так востребованы в современном растениеводстве?

– Все объясняется очень просто. Население Земли постоянно растет и, соответственно, растет спрос на сельхозпродукцию, потому что всем людям надо регулярно кушать. А поскольку количество пахотных земель ограничено, необходимо повышать объем урожая, который на них собирают. В первой половине прошлого века эту задачу решали с помощью механизации работ, во второй половине – за счет использования удобрений. Но их применение тоже имеет свои ограничения, поэтому на рубеже веков сосредоточилось на мерах по защите и селекции растений. А теперь приходит пора применять для интенсификации сельского хозяйства методы биотехнологии. По прогнозам ученых, именно они будут обеспечивать рост урожайности в ближайшие десятилетия. Еще один важный момент – это изменение климатических условий. Оно требует быстрого реагирования при создании новых сортов, методы традиционной селекции здесь не подходят, поскольку они подразумевают работу над сортом в течение десятилетия и более. А это слишком долго в условиях меняющегося климата. Просто потому, что сегодня никто не сможет детально предсказать, каким он будет в том или ином регионе через десять лет.

– Что входит в понятие «генетические и клеточные технологии»?

– Основными технологиями в этом наборе на сегодня являются маркер-ориентированная и геномная селекция, геномное редактирование и дигаплоидные технологии. Сотрудники Курчатовского геномного центра ИЦиГ применяют в своей работе все вышеперечисленные технологии.

– Расскажите о них подробнее.

– Первые две технологии основаны на том, что нам известно некоторое число генов растения, связанных с конкретным его признаком (например, размером колоса или сроками колошения). И мы можем определить, есть эти гены в растении, или нет.  Если коротко и упрощенно, то маркер-ориентированная селекция отличается от геномной числом маркеров: в первом случае отбор по небольшому количеству маркеров к хозяйственно-ценным генам, обычно от одного до десяти, а во втором – отбор ведется по геному и число маркеров от 40 тысяч и более. Но в обоих случаях мы имеем более целенаправленный отбор растений на ранних этапах селекции. Особенно это удобно в работе с генами устойчивости к различным патогенам, потому что не всегда эти болезни проявляются в полевых испытаниях в полную силу и сложно правильно оценить защитный потенциал у новой линии. В результате, эти методы позволяют сократить срок работы над сортом примерно в два раза, 6-7 лет до передачи на сортоиспытания в Госкомиссию вместо 9-16 лет, если делать то же самое методами традиционной селекции. Мы работаем в этом направлении более десяти лет, некоторые образцы уже дошли до предварительного сортоиспытания, из последних результатов – мы научились ускорять и замедлять сроки колошения пшеницы в пределах трех-семи дней, в зависимости от пожеланий аграриев и текущих климатических условий в регионе, для которого создается сорт.

Параллельно мы работаем и в направлении геномной селекции, причем, с разными культурами. В числе задач, которые сейчас мы решаем – создание линий мягкой пшеницы яровой с высоким содержание белка и комплексной устойчивостью к грибным патогенам, линии ячменя на основе сортов, включенных в скрещивание с европейскими пивоваренными сортами и отбор линий сои отбор на высокое содержание белка, урожайность и ряд других ценных качеств.

– Я так понимаю, что эти технологии селекции пока широко в нашей стране не применяются. Почему?

– Для широкого внедрения любой новой технологии необходим ряд мер организационного характера, и маркер-ориентированная селекция не исключение. Часть таких мер уже предпринимается. Например, растет число научных лабораторий по молекулярному анализу, чьи сотрудники могли бы работать с такой технологией. Хорошо, что сейчас создаются научно-образовательные и селекционные центры, в которых такие лаборатории функционируют. Но тут встает острый вопрос нехватки кадров для таких лабораторий и селекционных центров, берущих на вооружение новую технологию. Если говорить о научных задачах, то не менее остро стоит вопрос расширения работ по поиску генов, определяющих хозяйственно-ценные признаки, и разработки маркеров к ним. Ну и конечно, сильно сказывается отсутствие в нашей стране баз данных по разработанным маркерам к генам, методам идентификации и критериям их применения. Сейчас наши исследователи работают с американской базой MasWheat, но информация из нее требует дополнительной верификации. Мы, начиная с 2016 года работаем над своей базой данных, программная часть ее создана, но теперь надо решить задачу ее постоянного пополнения. Еще одна большая проблема для развития новых биотехнологий, что ярко видно на примере геномной селекции – отсутствие производства отечественных секвенаторов. Приходится работать с импортным оборудованием и расходными материалами, которые очень дорого стоят, что часто становится чуть ли не главным барьером для внедрения этих технологий в работу селекционных центров.

– А что такое дигаплоидные технологии?

– Так называют набор методов, который позволяет стабилизировать уже в первом поколении гибрида набор генов, полученных от родителей. В традиционной селекции отбор ведется в нескольких поколениях, чтобы убедиться, что необходимый признак закрепился в потомстве, полученном в результате гибридизации. А линии дигаплоидных растений уже после первого поколения являются непосредственными кандидатами в сорта, так как в них эти признаки уже закреплены.

– Как это работает?

– Есть несколько подходов. Один - использует пыльцу, из которого получают проростки, затем проводят их обработку для получения нормального (двойного) набора хромосом. Для другого подхода на стадии опыления нужно нанести на соцветия растения дополнительно пыльцу другого вида, который в данной технологии называется гаплопродьюсер. Этот процесс фиксирует гаплоидный набор генов материнского растения, предотвращает его расщепление в последующих поколениях. Главное, найти подходящего кандидата на роль гаплопродьюсера. В нашей работе с пшеницей таким растением является кукуруза, точнее, ее пыльца. Мы проверили оба этих подхода экспериментально, создавая дигаплоидные линии мягкой пшеницы яровой с разной пирамидой генов устойчивости к грибным патогенам, и в настоящее время успешно отрабатываем применение данной технологии в промышленных масштабах, когда речь идет не о единицах, а сотнях растений конкретной селекционной линии. Хочу отметить, что применение этой технологии позволяет сократить сроки селекции, как минимум, втрое.

– Редактирование геномов вы тоже применяете?

– Да, эта технология стала бурно развиваться после открытия метода редактирования Crispr/Cas9. Но заметно, что многие (особенно не специалисты) склонны преувеличивать его возможности, а главное – простоту применения. На самом деле, использование методов редактирования генома требует тщательно проработки на каждом из этапов. А самое главное – правильно выбрать целевую нуклеотидную последовательность в геноме. Иначе говоря, участок ДНК, который будет подвергаться редактированию. Чтобы лучше понять, насколько это сложная задача, напомню, что геном пшеницы в 5 раз превышает геном человека. Полное его секвенирование длилось несколько лет и только недавно завершилось, а работы по интерпретации результатов будут длиться еще долго. И это сильно ограничивает сегодняшние возможности мировой науки в его использовании для создания новых сортов. Тем не менее, это очень перспективная технология, поскольку, позволяет изменять или отключать практически любой ген и тем самым открывает большие возможности для создания экспериментальных моделей и улучшения свойств сельскохозяйственных культур. Поэтому мы работаем и с этой технологией, в частности, используем ее для получения голозерного ячменя. Голозерные сорта ячменя востребованы на рынке, они проще в обработке и считается, что благодаря тому, что их не надо лущить, во внешнем слое зерна сохраняется больше ценных питательных веществ.

– А для внедрения дигаплоидных технологий и редактирования генома какие есть барьеры?

– Они почти такие же, что и в случае с маркер-ориентированной селекцией, разница в деталях. Так же не хватает кадров, нужны специальные образовательные программы в вузах, для подготовки специалистов. Не хватает оборудования, необходимо усовершенствование фитотронов отечественного производства различного объема для выращивания растений, культуры in vitro в строго заданных условиях. Нужна разработка частиц для биобалистики, что является частью процесса редактирования генома (недавние проблемы с ввозом этих материалов сильно затормозили работу исследователей по всей стране и показали, чем чревата зависимость от импорта).

Пресс-служба ИЦИГ СО РАН

Автоматическая линия сортировки мусора, которую разработали ученые новосибирского Академгородка, будет внедрена на одном из предприятий по переработке отходов. 

«На основе нейронных связей и алгоритмов распознавания образов можно будет сортировать любые отходы», — рассказала VN.ru начальник отдела Института теплофизики СО РАН Людмила Перепечко.

​Как отметил представитель компании по переработке отходов Павел Арбатский, «у такой сортировочной линии нет больничных и отпусков, она работает 24 часа в сутки». Установка уже готова к внедрению, сейчас идет наладка оборудования, заявляют в компании. По словам разработчиков, пока искусственный разум умеет сортировать только пластик, но система легко обучается и вскоре сможет работать с любыми видами отходов. Автоматическая линия сибирских ученых создана из собственных комплектующих, но сам робот сделан за границей. По словам Людмилы Перепечко, в России уже есть компании, которые разработали подобные линии полностью на отечественной электронной базе.

Как увеличатся объемы и скорость сортировки мусора, в новосибирской компании по переработке отходов пока не уточняют. По данным ученых, примерно 80% всех отходов человечества подлежат переработке и вторичному использованию. В Новосибирске сортировочные линии должны заработать уже в этом году на старых мусорных полигонах. 

На прошедшем в августе Международном технологическом форуме «Технопром-2021» прозвучали весьма любопытные цифры относительно вклада сибирских регионов в выбросы парниковых газов. По словам модератора сессии «Зеленые технологии для Сибири» - советника генерального директора Агентства инвестиционного развития Новосибирской области Ольги Молчановой, - с 2005 года по 2019 год выбросы от стационарных источников в России сократились почти на 15 процентов. То есть, динамика по стране в целом оказалась позитивной.

Что касается регионов СФО, то здесь ситуация весьма неоднозначная. В четырех регионах выбросы снизились, в других четырех – возросли. В целом же по Сибири отмечается рост, что весьма прискорбно. Так, раньше лидером по выбросам был Уральский федеральный округ. Но за указанный период там сократили выбросы более чем на 40 процентов. Сибирский федеральный округ, наоборот, увеличил выбросы на пять процентов. Наибольший удельный весь приходится здесь на Кемеровскую область. Если в 2005 году на ее долю в СФО приходилось 24%, то сейчас этот показатель составляет 31,3 процента. То есть доля выбросов в указанном регионе увеличилась почти на треть.

В Новосибирской области ситуация на этот счет выглядит намного благоприятнее. Доля нашего региона в общем объеме выбросов в 2005 году составляла 4%, а в 2019 году сократилась до 2,4 процента. Как заметила Ольга Молчанова, Кемеровская область и НСО в экономическом отношении (по уровню ВРП) вполне сопоставимы друг с другом.

Но при этом мы видим колоссальную разницу в плане экологии: выбросы в окружающую среду в Кемеровской области в 13 раз превышают данный показатель для НСО! Поэтому далеко не случайно, отмечает Ольга Молчанова, что в настоящее время происходит отток населения из Кузбасса. Этому, безусловно, способствует неблагоприятная экологическая ситуация.

Однако отсюда совсем не следует, что жители Новосибирска и Новосибирской области могут почивать на лаврах. Приведенные выше цифры по выбросам касаются, как мы сказали, стационарных источников загрязнения. С нестационарными источниками (к которым, в первую очередь, относится автомобильный транспорт) ситуация выглядит не столь благоприятно. Так, по последним данным, в Новосибирске ПДК по диоксиду азота оказались превышенными в три раза. И это происходит уже не первый раз. По указанным показателям Новосибирск занимает третье место в стране – после Москвы и Красноярска. Основным же источником диоксида азота является автомобильный транспорт, уточнила Ольга Молчанова. Конкретно в Новосибирске 60% таких загрязнений приходится как раз на автомобили.

Таким образом, если новосибирские предприятия приложили усилия к сокращению выбросов, то ширящаяся автомобилизация приводит к обратному результату. Поэтому, говоря о путях улучшения экологической ситуации в НСО, необходимо учитывать указанное обстоятельство. Как специально подчеркнула Ольга Молчанова, в валовом региональном продукте Новосибирска транспортная составляющая постоянно растет. По последним данным, ее доля составляет уже 15%, немногим уступая доле промышленности (18 процентов). Причем показательно то, что у нас неуклонно расширяется автомобилизация населения города и области. Поэтому проблема модернизации автомобильного транспорта для Новосибирска представляется сейчас весьма актуальной.

Как решается данная проблема в инновационном ключе? Основное решение понятно – переход на более безопасные с точки зрения экологии источники энергии. Речь идет как минимум о двух путях модернизации автомобильного транспорта – переход на газ и переход на электродвигатели. И бизнес в нашем регионе последовательно работает в указанных направлениях, создавая и расширяя соответствующую инфраструктуру.

По первому направлению в Новосибирске сейчас активно работает дочка «Газпрома» - ООО «Газпром газомоторное топливо». Как отметил представитель этой компании – начальник управления по работе с органами власти и связам с общественностью Сергей Кондратенко – на сегодняшний день Новосибирская область входит в первую десятку самых развитых газомоторных регионов нашей страны. В настоящее время мы являемся единственным регионом из всех регионов СФО, кто вошел в этот список лидеров. Сейчас в компании готовят инвестиционную программу по строительству в России в следующем году новых метановых заправок, где запланирована установка еще шести таких заправок в Новосибирской области.

Отметим, что ООО «Газпром газомоторное топливо» постоянно взаимодействует с федеральными и региональными органами власти в целях создания благоприятных условий по переводу автомобильного транспорта на метан. Параллельно наращивается партнерская сеть, связанная с соответствующим техническим переоборудованием автомобилей. Как сказал Сергей Кондратенко: «Мы считаем, что природный газ, которым богата Россия, уже является хорошо зарекомендовавшей себя альтернативой бензину и дизелю». За последние пять лет, отметил он, использование метана в качестве газомоторного топлива увеличилось в два раза. Кроме того, (что не менее важно), метан весьма экономичен.

Интересно, что недавно в Санкт-Петербурге была анонсирована программа полного перевода автомобильного транспорта на природный газ. Новосибирская область, как мы уже сказали, лидирует по этому показателю среди регионов СФО, находясь на десятом месте по стране. Сейчас на метане в нашей области работает более пяти тысяч автомобилей и действует восемь заправочных станций. В следующем году их количество (о чем было сказано) увеличится еще на шесть. То есть темпы «газификации» автомобильного транспорта в НСО вполне приличные. Поэтому у руководства компании есть надежда на то, что Новосибирская область станет локомотивом этого процесса в Сибири (как это обычно происходит в каждом федеральном округе, где всегда выявляется какой-то один лидирующий регион).

Что касается электрификации транспорта, то сейчас данное направление в нашем регионе начинает активно развивать компания АО «Новосибирскэнергосбыт». Именно эта компания установила в Новосибирске первую зарядную станцию в ноябре 2019 года. Как заявил представитель компании – заместитель руководителя департамента по развитию дополнительных услуг Андрей Витковский - к этой деятельности они пришли, развивая различные источники «зеленой» энергии. Размещение зарядной станции стало для них флагманским проектом. Увидев поддержку данного начинания, в компании решили не ограничиваться одной станцией, а сделать целую сеть таких станций, способных удовлетворить потребности не только города, но и области. Размещаться они будут так, чтобы владельцы электромобилей были в состоянии осуществлять межрегиональные поездки. А учитывая то обстоятельство, что в компанию обращаются коллеги из других регионов, этот опыт будет транслироваться и за пределы Новосибирской области, отметил Андрей Витковский. 

Будет ли метан конкурировать с электричеством в «борьбе» за спрос со стороны автомобилистов? Пока что бессмысленно выстраивать на этот счет какую-либо дилемму. Как справедливо заметил один из участников: «Не нужно придерживаться только одной альтернативы бензину – пусть на клумбе растут разные цветы».  Главное, что оба направления окажут в равной степени благоприятное влияние на экологическую ситуацию в регионе и тем самым подчеркнут статус Новосибирска как современного инновационного города.

Андрей Колосов

Уголовное преследование экс-председателя СО РАН, академика РАН Александра Асеева, обвиняемого в том, что он, якобы, смошенничал при приватизации своего коттеджа, длится уже несколько лет. В сентябре дело дошло, наконец, до стадии судебного разбирательства, и уже на первом заседании ученый заявил, что дело против него сфабриковано и назвал все происходящее травлей. «Континент Сибирь» предложил академику Александру Асееву подробнее изложить свое видение ситуации, связанной с его уголовным делом.

Справка. В 2017 году в отношении Александра Асеева было возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ – мошенничество, то есть «приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное лицом с использование своего служебного положения, в особо крупном размере». Органами предварительного следствия Александр Асеев обвиняется в том, что, являясь должностным лицом, из корыстных побуждений, с использованием своего служебного положения, нарушил действующее жилищное законодательство, принял меры к освобождению коттеджа в Советском районе Новосибирска, организовал заключение  договора найма указанного жилого помещения и дальнейшую приватизацию коттеджа от имени своей дочери. Также, с использованием своего служебного положения организовал дорогостоящий ремонт коттеджа силами и за счет денег СО РАН и строительной организации. По утверждению следствия своими действиями Александр Асеев причинил ущерб государству на сумму свыше 45 млн. рублей. 3 августа 2021 года заместитель прокурора Новосибирской области Игорь Мищенко утвердил обвинительное заключение по уголовному делу в отношении А.лександра Асеева. В настоящее время уголовное дело находится в производстве Советского районного суда Новосибирска. Максимальное наказание, предусмотренное статьей, по которой обвиняется Асеев, предусматривает лишение свободы на срок до десяти лет со штрафом до 1 миллиона рублей.

– Александр Леонидович, вы утверждаете, что дело против вас сфабриковано. Вы как-то аргументируете подобное заявление?

– Не вдаваясь в подробное изложение деталей уголовного дела, которые занимают 25 томов, в среднем по 200 страниц каждый, отмечу тот факт, что в предъявленном мне постановлении СУ СК по Новосибирской области о моем привлечении в качестве обвиняемого от 21 июля 2021 года, на 14 страницах я отметил 24 (!) ложных утверждения, которые убедительно опровергаются документами и материалами, содержащимися в упомянутых томах уголовного дела. Но на протяжении всего следствия дознаватели и следователи игнорировали это, отвергая практически все мои и моих защитников ходатайства и, тем самым, нарушали и мое конституционное право на защиту, и презумпцию невиновности. Именно на это я указал в своем выступлении на судебном заседании.

– Понятно, что перечисление и разбор всех 24 утверждений, которые вы можете оспорить, дело долгое.  Но не могли бы вы привести пару примеров?

– Начну с того, что следствие утверждает, что я, якобы, уже в 2009 году сформировал «преступный умысел на приобретение путем обмана» коттеджа, в котором сейчас проживаю. Но далее в деле нет ни одного доказательства этого утверждения! Откуда следствие взяло, что у меня в голове сложился этот «преступный умысел»? И почему именно в 2009 году, а не раньше или позже? Например, когда я занимался научной работой, за которую получил звание академика, что и позволило потом выдвинуть мою кандидатуру на пост председателя СО РАН. А может еще раньше, когда я заканчивал школу и университет, я уже замышлял стать академиком и «незаконно приватизировать коттедж»?

Другой пример. Следствие утверждает, что я «обманул членов президиума СО РАН, обещая им, что коттедж будет служить резиденцией для приема иностранных гостей». Но нет никаких решений президиума о его использовании в качестве «резиденции», зато есть распоряжение и договор найма, где прямо говорится, что коттедж предоставляется семье Александра Асеева для проживания.

Еще меня обвиняют в том, что я, якобы, дал указание выселить из коттеджа семью академика Дмитрия Константиновича Беляева, проживавшую там до меня. Но семья покойного академика расселена решением совета учредителей НП АЖС-1 по просьбе его вдовы Светланы Владимировне Аргутинской, потому что коттедж в тот момент был фактически не пригоден для проживания. Ему требовался серьезный капитальный ремонт, чем Управление делами СО РАН и строители и занимались на протяжении нескольких лет.

А теперь следствие видит состав преступления еще и в том, что моя семья не сразу сдала нашу квартиру в казну, а три года спустя, компенсировав тем самым бюджетные расходы на ремонт. Возникает вопрос, а где моя семья должна была жить те три года, что длился ремонт коттеджа? На вокзале? В гостинице или общежитии? Следствие вменяет мне в вину, что я расписался за свою дочь, но умалчивает, что у меня была нотариальная доверенность от нее, дающая на это право. И таких моментов в обвинительном заключении, повторю, больше двадцати.

Более того, в деле имеется красноречивое письмо прокуратуры Новосибирской области от 13 марта 2020 года, подписанное начальником управления по надзору за соблюдением федерального законодательства Натальей Константиновной Авдеевой в адрес СУ СК по Новосибирской области на имя следователя Е.П.Семенова, в котором говорится, что «в настоящее время отсутствуют основания для обжалования решения Советского районного суда Новосибирска от 29.04.2015 по делу о признании за Асеевой Ольгой Александровной права собственности на коттедж по ул. Мальцева 16 в Новосибирске… Меры к возврату выбывшего из собственности РФ коттеджа могут быть приняты при наличии обвинительного приговора суда по уголовному делу  по факту незаконного предоставления коттеджа в пользование Асееву Александру Леонидовичу».

Яснее не скажешь: чтобы лишить семью Асеевых законно занимаемого ими коттеджа необходимо любым способом возбудить уголовное дело в отношении Асеева и доказать факт незаконности предоставления ему коттеджа по ул. Мальцева 16. При этом приватизация нескольких десятков других коттеджей, совершенная в то же время другими учеными Академгородка, по тому же сценарию, почему-то не вызывает интереса ни у прокуратуры, ни у других правоохранительных органов. Всё это позволяет мне считать дело сфабрикованным и заказным с целью лишить мою семью нашего жилья в чьих-то корыстных интересах и отплатить мне за политику, которую я проводил в качестве председателя Сибирского отделения РАН.

– В таком случае, давайте немного коснемся истории этого уголовного дела. Как оно возникло и почему вроде бы простой вопрос о законности приватизации коттеджа тянется уже несколько лет?

–  Чтобы лучше понимать ситуацию, начну с более ранних событий. Еще при Лаврентьеве возникла традиция предоставления академикам и директорам институтов коттеджей для проживания как признание их заслуг в развитии отечественной и мировой науки. И председатели СО РАН всегда были в их числе. Эта практика была подтверждена постановлением Совета министров СССР, и оно не отменено. После того, как я выиграл выборы и возглавил Сибирское отделение, в 2009 году мне был предложен для проживания коттедж, в котором ранее проживал академик Беляев, ушедший из жизни еще в восьмидесятые годы прошлого века. К тому времени коттедж был фактически в аварийном состоянии, почему вдова академика и попросила переселить ее и членов ее семьи. Несколько лет длился ремонт коттеджа, когда он закончился и мы с семьей въехали в него, мы с супругой сдали в казну свою квартиру в доме на проспекте Коптюга (которую мне никто не выдавал, и которая построена на заработанные семьей средства). И стоимость этой квартиры с лихвой покрыла затраты бюджета на приведение коттеджа в пригодное для проживания состояние. Казалось бы, все законно. Но не для всех это было очевидно.

В 2016 и 2017 годах от жильцов общежитий СО РАН стали поступать жалобы на злоупотребление председателем СО РАН должностными полномочиями. Видимо, их авторы считают, что руководитель СО РАН, почетный житель Новосибирска, лауреат различных премий и наград за десятилетия плодотворной работы в государственных и общественных интересах не мог заработать на нормальное жилье и тоже должен жить с семьей в комнате общежития. С этими жалобами, правда, не все гладко. В частности, у меня есть письменное подтверждение от автора одного из таких обращений, что он не имеет к нему никакого отношения, равно как и к подписи, которую, якобы, под ним поставил. Но эти «мелочи» следствие, видимо, не интересуют.

Хотя поначалу следователями пять раз (!) принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела в моем отношении за отсутствием состава преступления. Но каждый раз прокуратура оспаривала эти постановления и требовала заново проверить обстоятельства приватизации коттеджа.

Так эта история ходила по кругу, пока не произошли два события.

Первое – я добровольно ушел в отставку с поста председателя, отработав два срока почти по пять лет с 2008 по 2017 гг., и в знак протеста против результатов реформы РАН и невозможности вести научную работу под руководством далеких от науки чиновников Федерального агентства научных организаций (ФАНО). Повторю, это было добровольное и принципиальное решение, я мог по закону пойти на выборы снова, у меня были для этого необходимые компетенции и опыт, поддержка в академической среде. А голосуют, напомню, только академики и члены-корреспонденты РАН.

А второе событие для меня стало полной неожиданностью – это то, что, когда дело все-таки было возбуждено, произошло это, по утверждению прокуратуры, «по материалам УФСБ РФ по Новосибирской области». То есть, в основу обвинительного заключения, того самого, где в тексте я нашел четверть сотни ложных утверждений, легли некие материалы от сотрудников новосибирского ФСБ.

– Почему это стало для вас неожиданностью?

– Как ученый, директор Института физики полупроводников СО РАН и председатель Сибирского отделения, я много лет успешно сотрудничал с центром специальной техники ФСБ. Эта работа отмечена медалью ФСБ, благодарственными письмами, грамотами и именными подарками от этой организации. И теперь мне очень обидно осознавать, что районное отделение ФСБ так оценивает меня и мою деятельность, участвует в расследовании, которое, повторю, содержит очень много недостоверной или искаженной информации.

– Вы также говорили, что это расследование связано не только с желанием отобрать у Вас коттедж, но и, косвенно, с вашей позицией относительно реформы РАН и противодействием распродаже земель новосибирского Академгородка. Расскажите об этом подробнее.

– Я, как и большинство ученых, негативно отнесся к озвученному летом 2013 года проекту «реформирования Академии наук», считая его необдуманным и губительным для нашей научной системы. Более подробно история реформы РАН и ее конструктивная критика содержится в моей недавно вышедшей книге «Наука Сибири на изломе эпох. Заметки участника событий». Сейчас же напомню только, что именно в Новосибирске 1 сентября 2013 года прошел самый массовый митинг ученых против реформы, в котором участвовал и я. После этого мне звонили из администрации президента РФ, мой собеседник пытался устроить мне разнос, но общего языка мы так и не нашли.

Далее, будучи уверенным, что инициатором реформы является не президент Владимир Владимирович Путин, к которому я отношусь с уважением, а люди из его окружения, по своей инициативе, я предпринял отчаянную попытку если не предотвратить, то хотя бы отложить подписание указа президента о реформе РАН. Для этого в сентябре 2013 года я отправился на международный арктический форум в Салехарде с участием глав государств арктического региона, где передал Путину свое письмо с просьбой об отмене реформы РАН, по крайней мере, до детального и открытого обсуждения всех аспектов реформы.

По возвращению я снова имел неприятный разговор с функционером из администрации президента. Указ о реформе РАН был подписан, как известно, 27 сентября 2013 года со всеми вытекающими последствиями. И, находясь на посту председателя СО РАН, я как мог, с помощью других ученых, пытался этим последствиям противостоять, что не добавляло мне популярности среди «реформаторов» и в ФАНО, которое поставили управлять наукой.

К сожалению, большую часть негативных последствий предотвратить не удалось. Реформа РАН как цунами обрушилась на нашу научную систему. Сибирское отделение фактически лишили возможности распоряжения значительным по объему федеральным бюджетом, что определило недофинансирование и зависимость региональной науки от настроения клерков в министерстве. Практика объединения институтов научных центров в городах Сибири в одно юридическое лицо под вывеской «Федеральный исследовательский центр» тоже ни к чему хорошему не привела. Ну не могут институты с совершенно разными профилями деятельности – физические, биологические, гуманитарные и так далее эффективно управляться одной дирекцией. Как можно, к примеру, адекватно и правильно формировать единую стратегию научной работы для Института леса, Института физики, Института вычислительного моделирования, Института химии и химической технологии и НИИ медицинских проблем Севера, которые теперь являются подразделениями ФИЦ «Красноярский научный центр СО РАН»? Это приводит к тому, что ряд направлений исследований фактически прекращается, потому что не попадает в список приоритетов единого руководства. Ударом явилось разделение научных организаций и научных центров СО РАН на категории с отсутствием бюджетного финансирования мероприятий по развитию материальной базы для организаций 2-й и 3-й категорий, которые в настоящее время преобладают.

Перечислять можно еще долго. Но могу сказать, что, когда я был председателем СО РАН, мы всеми силами старались минимизировать ущерб для науки от таких решений, по возможности, добиваться их корректировки, если не отмены. И кое-что у нас все-таки получалось, что не добавляло мне друзей среди сотрудников ФАНО и других чиновников, проводящих «новую научную политику». Но в то время у меня были мощные союзники – академик и Нобелевский лауреат Жорес Иванович Алферов, тогдашний президент РАН, блестящий ученый Владимир Евгеньевич Фортов и другие. Оба этих замечательных человека, к сожалению, ушли из жизни и сейчас мне очень не хватает их поддержки.

– А в чем заключался спор вокруг земель Академгородка?

– Земля всегда была одним из главных материальных активов Академгородка и в постсоветское время не раз предпринимались попытки ею завладеть. Собственно, мое появление на посту председателя СО РАН в 2008 году и было связано с реакцией научного сообщества на решение тогдашнего президиума во главе с выдающимся ученым академиком Николаем Леонтьевичем Добрецовым о передаче всех свободных земель Академгородка в ведение Технопарка. Что бы сейчас представлял из себя Академгородок, можно видеть по застроенной до предела площадке Технопарка, где на небольшом участке «втиснуты» не только высотные башни производственной зоны, но и большой жилой дом, а также ряд коммерческих организаций, не имеющих отношения к высокотехнологичному инновационному производству, просто арендующих площади у руководства Технопарка. Понятно, что такой подход к управлению территорией всего Академгородка обогатил бы тех, кто управлял бы этим процессом, но одновременно – убил бы саму его суть, заложенную его основателями, то, что делает новосибирский Академгородок – всемирно известным уникальным научным центром.

И эти попытки превратить земли Академгородка в рыночный актив, «пирог» для застройщиков продолжались все время, а мое противодействие – вызывало у заинтересованных лиц из представителей местного бизнеса не меньшее неудовольствие, чем сопротивление реформе РАН у чиновников ФАНО. Потому что «на кону» стоят огромные суммы. Особенно их раздражает то, что нам удалось добиться в 2014 году придания Академгородку статуса объекта культурного наследия народов Российской Федерации. Это ставит концептуальный барьер по защите земель и неповторимого облика нашего Академгородка.

– Вы упомянули книгу воспоминаний, которая вышла из печати этой осенью. Расскажите, о чем она? Есть ли там глава, посвященная вашему уголовному делу?

– Эта книга – не совсем мемуары. Я не ставил целью рассказать именно о своей научной карьере, напротив, посвятил её удивительному феномену второй половины XX – начала XXI веков: возникновению и стремительному развитию академической науки на востоке нашей страны. Я постарался показать на примере нашего курса физического факультета НГУ, как работала Лаврентьевская система подготовки кадров для науки, на примере Института физики полупроводников и ряда других – как происходило образование и развитие ведущих институтов СО РАН. Ряд глав книги посвящены проблемам развития науки и университетского образования в наши дни. Как уже говорил, отдельный раздел посвящен губительной сути реформы РАН 2013 года и нашему противодействию этим процессам. А вот про уголовное дело, возбужденное против меня я в этой книге ничего не пишу, не хочу смешивать. Думаю, подробнее я расскажу эту историю в другой книге, которую я хочу написать, она будет посвящена судьбе председателей Сибирского отделения в разные периоды его истории.

– Можете рассказать об этом проекте?

– Скажу так, жизненные трудности и проблемы из-за своей принципиальной позиции по тем или иным вопросам – довольно традиционная история для руководителей Сибирского отделения. Сейчас мы отдаем дань уважения основателю и первому председателю СО АН СССР Михаилу Алексеевичу Лаврентьеву, но забываем о том, что его последние годы жизни в Академгородке были совсем непростыми. Как позже вспоминала его вдова, «Михаил Алексеевич всю жизнь дрался за свою правоту и выигрывал, но в старости стал выигрывать реже». И кончилось это тем, что его, фактически, выжили из Академгородка, ему пришлось уехать в Москву. Гурий Иванович Марчук, который после руководства Сибирским отделением возглавил всю АН СССР, стал ее последним руководителем. И в 1991 году он единственный, кто голосовал против ее роспуска, он выступал за создание единой Академии СНГ, считая распад СССР временным процессом, который можно обернуть вспять. В результате, после 1991 года он был отстранен от руководства научной системой. Валентину Афанасьевичу Коптюгу выпало руководить Сибирским отделением в годы, которые теперь принято называть «черными» для отечественной науки, когда стоял вопрос о выживании и сохранении институтов Академии наук.

Чтобы понять всю фантасмагоричность того времени, приведу пример, о котором мне рассказывали ближайшие сотрудники Валентина Афанасьевича. В очередной раз он приехал в Москву (а он не вылезал из командировок – очень напряженных – где буквально выбивал ресурсы на зарплаты и обеспечение работы институтов СО РАН) в Министерство финансов и никак не мог попасть на прием к нужному чиновнику, бесплодно ожидая в приемной. Тогда Коптюг предпринял неординарный ход. Он позвонил в приемную генсека ООН Бутрос-Гали, с которым был лично знаком и попросил того оказать содействие. И только после звонка из ООН в правительство РФ Коптюгу удалось попасть на прием к нужному человеку.

Понятно, что все эти нервные и унизительные для крупного ученого события не могли не отразиться на его здоровье, я считаю, эта борьба за сохранение науки фактически убила Коптюга. Замечательный ученый Николай Леонтьевич Добрецов, возглавив СО РАН, был вынужден сосредоточиться не на развитии науки, а на дипломатических и административных маневрах с целью убедить руководство страны в значении науки и Сибирского отделения РАН в частности для развития России в целом. Сил и времени это отнимало массу, а результатов приносило мало. Так что, повторю, судьба председателей СО РАН, в том числе и моя – это довольно драматичная история, которая достойна отдельной книги.

В наш цифровой век уже трудно удивить людей электронными гаджетами, применяемыми в высокотехнологичном сельском хозяйстве. В свое время мы уже писали о «хайтековых» теплицах, напичканных всевозможными датчиками, через которые – с помощью специальных компьютерных программ – осуществляется полный автоматический контроль по выращиванию растений. Мало того, в современную земледельческую отрасль начинают входить умные машины, способные заменить не только обычных работников, но даже квалифицированных специалистов. Роботы, оснащенные особыми сканерами, фиксируют текущее состояние выращиваемых культур, выявляют наличие болезней и определяют степень зрелости урожая. Такая техника, например, несколько лет назад демонстрировалась в Новосибирском Академгородке на Международной конференции, посвященной генетике и селекции растений.

В общем, футуристические прогнозы начинают сбываться. Но вот что показательно: как уже было неоднократно замечено, все современные инновации являются реализацией научных разработок и научных предложений как минимум полувековой давности. Нынешний земледельческий «хай-тек» также не является исключением. Исследовательская работа в этом направлении проводилась еще в 1950-е годы, причем, на фундаментальном уровне. И этот уровень далеко не случаен, если участь, что в нашей стране весомый вклад в зарождение данного направления внес знаменитый физик Абрам Иоффе, признанный чуть ли не «патриархом» советской точной науки.

Принято считать, что растениеводство – сфера деятельности биологов и химиков, но никак не физиков. В нашем сознании физика ассоциируется с машинами и прочими неживыми объектами. Поэтому нам трудно представить, какой вклад могут внести физики в совершенствование агрокультуры. Однако это является предубеждением. Академик Иоффе исходил из того простого факта, что урожай сельскохозяйственных культур в такой же степени зависит от физических факторов, как и от химического питания и от биологического сорта семян. В числе этих факторов – свет, тепло, вода и воздух. И физики, считал ученый, должны научиться УПРАВЛЯТЬ ИМИ и научить этому других.

Чтобы понимать, как это сделать, нужно изучить и уметь регулировать условия, в которых живет растение. Эту задачу в конце 1950-х годов пытались решить сотрудники Агротехнического института Академии сельскохозяйственных науки имени В. И. Ленина. В частности, разрабатывались системы измерений таких принципиально важных величин, как температуры и влажности почвы на различных глубинах, степень освещенности, направления и спектральный состав света и так далее. В ходе подобных исследований, подчеркивал академик Иоффе, замечательные возможности открывает применение полупроводников. Их главная особенность заключается в высокой чувствительности к внешним воздействиям. Благодаря данному свойству можно измерять эти воздействия и передавать полученные результаты на большие расстояния. Причем, эти измерительные приборы, отмечает ученый, очень малы, а потому их можно разместить где угодно. Подобно стражам, они будут следить за всеми изменениями, даже весьма незначительными. Система таких полупроводниковых датчиков позволяет из одного наблюдательного пункта вести систематическую запись ВСЕХ ДАННЫХ, характеризующих состояние ЛЮБОГО ПО РАЗМЕРАМ ПОЛЯ.

Как видим, более шестидесяти лет назад знаменитый физик уже вел разговор о «диджитализации» сельского хозяйства и автоматизированной обработке больших данных, собираемых с полей. Здесь были поставлены как раз те вопросы, которым в наши дни посвящают престижные международные конференции, собирающие под одной крышей биологов, генетиков, селекционеров, математиков, физиков и программистов. По мысли академика Иоффе, используя показания измерительных приборов, разбросанных по всему полю, ученые в состоянии проследить за взаимосвязью света, тепла, влажности, а также за реакцией растений на внешние условия.

В качестве наглядной иллюстрации им приводился конкретный пример, когда использовался мизерный датчик (размером меньше миллиметра), измеряющий влажность и температуру в данной точке. Поместив этот прибор в непосредственной близости к листу или стеблю растения, можно было следить за ходом испарения влаги листьями, определяя влияние на данный процесс температуры, освещения и других внешних факторов. В ходе исследований выяснилось, что освещение в несколько раз повышает испарение. Но это правило действовало только в определенное время суток, в зависимости от свойств конкретного растения. После того, как растение использовало необходимую «порцию» света, испарение прекращалось само собой, переходя на обычную ночную норму.

Ссылаясь на данный пример, академик Иоффе указал на то, что при помощи света у растений можно вызывать явления (напоминающие условные рефлексы у животных), регистрируемые специальными приборами. Благодаря данному свойству был создан автомат для оранжерей, способный включать и выключать свет по «указанию» самого растения. То есть растение освещается до тех пор, пока нуждается в свете, а затем само его «выключает», как только прекращается процесс испарения. Такой режим освещения, отмечает ученый, заметно отличается от физических условий, которые мы насильно навязываем растениям.

По словам ученого, как раз в оранжереях имеются все возможности для того, чтобы подобрать необходимые сочетания света, тепла и влаги. Путем систематических исследований на данном направлении ученые смогут досконально разобраться в том, чего «хочет» конкретное растение, при каких условиях оно лучше всего развивается, накапливает наибольшее количество полезных веществ (включая сахара и витамины) и приобретает наиболее хороший вкус плодов. Только выяснив все эти вопросы, можно организовать светокультуру на подлинно научной основе, считал академик Иоффе.

Интересно отметить, что результаты опытов не всегда совпадали с общепринятыми в биологии положениями. Так, выяснилось, что усиление освещения необходимо совмещать с низкими, а не с высокими температурами, как считалось ранее. Скажем, осенью, зимой и ранней весной, когда освещенность пониженная, для успешного выращивания некоторых овощей необходимы повышенные температуры. При учете реальных потребностей конкретных культур можно было значительно ускорить сроки созревания. Как утверждал академик Иоффе, при грамотной организации светокультуры удавалось доводить томаты до полной спелости всего за 60 дней. При этом урожай оказывался больше обычного, а вкусовые качества плодов - выше.

Еще одной важной физической задачей, полагал ученый, является изучение теплового режима почвы и математическая формулировка запасов почвенного тепла. Важной стороной таких исследований (особо актуальных для умеренных широт, включая Сибирь) являлось создание математической модели, позволяющей точно предсказывать ночные температуры и утренние заморозки. Помимо этого, можно было следить и за ходом испарения почвенной влаги. Причем, наличие полупроводниковых приборов давало возможность автоматически включать в правильном режиме необходимое орошение.

Как видим, еще шестьдесят лет назад был осуществлен очень важный, поистине революционный задел, направленный на развитие агротехники. Во многом академик Иоффе даже опередил наши дни. Ведь электронные гаджеты сами по себе являются не просто составной частью технологии выращивания растений – они являются предпосылкой для очень важных ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ. И пока что работа здесь далека от завершения. Растениеводы начинают обращаться к физике, однако важные прорывные открытия еще ждут нас впереди. Заслуга знаменитого советского академика именно в том, что он указал этот путь.

Николай Нестеров

Профессор лингвистики СПбГУ Валерий Мокиенко рассказал, что пандемия COVID-19 обогатила русский язык новыми «антипословицами» — старой народной мудростью на новый лад. Об этом сообщает пресс-служба университета.

Мокиенко совместно с профессором Грайфсвальдского университета Харри Вальтером изучил, как современная эпоха отразилась на русском языке. Результатом исследования стал «Словарь русских ковидных антипословиц-карантинок», который вошел в академический «Словарь русского языка коронавирусной эпохи», подготовленный Институтом лингвистических исследований РАН.

«Они рождаются по моделям уже известных нам пословиц, используют их смысл, находя в нем объект для шуток или опровержения вечной мудрости. Антипословицы потому и вызывают смех, что каждый носитель языка знает первоисточник и сравнивает шутливый вариант с ним. Можно сказать, что такие антипословицы — это картина ковидного мира в зеркале русского языка», — рассказал Мокиенко.

В исследовании есть как необычные варианты, так и часто употребляемые. Авторы отмечают, что самые первые «антипословицы» появились примерно через месяц после начала пандемии.

Примеры такого фольклора — «око за око, zoom за zoom», «одна голова хорошо, а две — не менее полутора метров друг от друга», «по маске встречают, по температуре провожают», «не имей сто рублей, а имей антисептик», «один в поле не болен».

Мокиенко считает, что такие «мудрости» надолго остаются в языке, и с победой над коронавирусом они не исчезнут.

«Вот и вы прочтете наши «ковидки», вновь воскресите в памяти хорошо известные пословицы или просто вспомните эту эпоху, ушедшую (дай-то Боже!) в прошлое. Это важно фиксировать и продолжать вести летопись жизни, ведь если мы забудем, то язык напомнит», — заявил ученый.

В течение многих лет российскую экономику совершенно справедливо ассоциируют с углеводородным сырьем. Еще лет десять назад этот «углеводородный» статус нашей страны казался незыблемым. Однако в связи с глобальным переходом к «безуглеродной» экономике приоритеты неожиданно поменялись. И теперь нашей стране – в целях сохранения лидерских позиций в мире - придется утверждать иной статус. На этот раз - «водородный».

На прошедшем в августе VIII Международном технологическом форуме «Технопром-2021» этой актуальной тематике бала посвящена отдельная стратегическая сессия: «Технологические приоритеты развития водородной энергетики в Российской Федерации». Важность заявленной темы красноречиво подчеркивало хотя бы то обстоятельство, что в числе спикеров был представитель Министерства энергетики РФ в лице заместителя директора Департамента государственной энергетической политики Сергея Романова.

Сергей Романов сразу же отметил неоднозначность рассматриваемой проблемы, в силу чего она требует постоянного всестороннего обсуждения. Для этого, считает он, важную роль должны сыграть дискуссионные площадки, подобные тем, которые были включены в программу Форума.

В принципе, подчеркнул Сергей Романов, водородные технологии известны достаточно давно. Водород производили уже в позапрошлом веке, используя для этого природный газ, уголь и электрическую энергию. В настоящее время он также производится во многих странах, будучи востребованным в химической промышленности, прежде всего, для производства аммиака и метанола. Также водород используется в нефтеперерабатывающей промышленности и в металлургии. Правда, рынок водорода пока еще не стал глобальным, а имеет строго локализованные точки. То есть крупнейшие страны-производители водорода одновременно являются и его крупнейшими потребителями.

В настоящее время основные объемы водорода производят из ископаемого топлива. По нынешней классификации это так называемый «серый водород». Доля электролиза, заметил Сергей Романов, пока что ничтожна мала.

«Тем не менее, - сказал он, - в настоящее время весьма активно осуществляется развитие технологий производства водорода именно методом электролиза». Еще один показательный момент: за последние десять лет в 25 раз (!) увеличилось потребление водорода на транспорте, что напрямую связано с «зеленым» трендом. Правда, наши эксперты связывают такой взрывной рост с эффектом низкого старта. Поэтому в данном случае вряд ли может идти речь о каком-то рыночном, сугубо маркетинговом прорыве.

Основными потребителями водорода на сегодняшний день являются Китай, страны Ближнего Востока, США и страны Западной Европы. Они же, как было сказано, являются и основными производителями водорода в силу того, что этот рынок локализован. Однако к 2030 году ситуация на водородном рынке может серьезно поменяться. Большинство экспертов уверено в том, что к тому времени уже будет сформирован глобальный рынок. Но для этого необходимо осуществить реальный технологический прорыв, связанный с созданием систем долгосрочного хранения и транспортировки водорода. В отличие от технологий производства водорода, здесь пока что имеется достаточно большой пробел. Как раз с этим обстоятельством связаны основные риски, возникающие сейчас на пути становления глобального рынка водорода. «Если глобальный рынок по причине технологической неготовности развиваться не будет, то мы так и останемся на уровне локального производства водорода, не важно, какого цвета он будет – зеленого, серого или бирюзового. И потребляться он также будет в местах своего производства», -  утверждает Сергей Романов. Поэтому для нашей страны сейчас имеет принципиальное значение развитие технологий хранения и транспортировки водорода, для чего имеет смысл рассмотреть и вопрос использования существующих газотранспортных сетей. Эту задачу Сергей Романов считает для России стратегической.

В целом же, учитывая растущий спрос на водород, российская наука уже сейчас должна сосредоточиться как минимум на трех направлениях, связанных с водородной тематикой. Во-первых, необходимо расширить производство водорода, используя вначале такие технологии, как паровая конверсия метана, пиролиз метана и газификация угля. А позднее уже можно осуществлять переход на производство «зеленого» водорода, используя для этих целей энергию возобновляемых источников или энергию атомных электростанций. Отдельной строкой идут принципиально важные для нас технологии хранения и транспортировки, куда входят, например, технологии хранения водорода в геологических образованиях, а также способы хранения и транспортировка водорода в жидких органических носителях. Наконец, необходимо рассмотреть сферу применения водорода и внутри нашей страны, ставя во главу угла декарбонизацию экономики. Такими сферами могут стать транспорт, коммунальное хозяйство, а также производство различных видов продукции, прежде всего, - сталеплавильное производство.

Сергей Романов подчеркнул, что в настоящее время российское государство уделяет этой теме повышенное внимание. Так, уже принята «дорожная карта» по развитию водородной энергетики и утверждена соответствующая концепция стратегического развития данного направления. Также на федеральном уровне формируется проект в области водородного транспорта.

В этой связи чиновник обратился к представителям научной общественности, подчеркнув их ведущую роль в создании испытательных полигонов и центров компетенций в сфере водородной энергетики. «Этим вы сильно поможете энергетике нашей страны и сохранению России в числе крупнейших мировых энергетических лидеров», - подытожил Сергей Романов.

Вместе с тем необходимо понимать, что переход в «водородную эру» еще не обещает быстрого отказа от углеводородного сырья. По признанию участников стратегической сессии, насыщение водородного рынка еще долго будет осуществляться за счет водорода, получаемого из ископаемого топлива. Главная причина связана с его дешевизной. По сравнению с ним «зеленый» водород, получаемый методом электролиза, пока еще слишком дорог для того, чтобы быть конкурентным. Поэтому даже при самом жестком сценарии углеводородное сырье еще долгое время будет играть решающую роль. Правда, чтобы не входить в явное противоречие с климатической повесткой, имеет смысл перейти от производства «серого» водорода, оставляющего заметный углеродный след, к так называемому «голубому» водороду, при производстве которого связывается большая часть диоксида углерода. В России, в частности, уже разрабатываются технологии, позволяющие производить приемлемый по цене продукт при относительно невысоком углеродном следе. 

Важно отметить, что в водородную тематику сейчас активно включается государственная корпорация «Росатом». Несмотря на то, что основной вид деятельности данной корпорации связан со строительством и эксплуатацией атомных электростанций, у нее есть богатый опыт по части обращения с водородом. Например, именно на атомных электростанциях успешно эксплуатируются электролизные установки. Соответственно, «Росатом» имеет научных специалистов, обладающих компетенциями в данной сфере деятельности. Благодаря этому три года назад водородная энергетика была выделена в отдельный трек развития корпорации, где будет применяться накопленный опыт работы в атомном секторе. По словам представителей «Росатома», уже сейчас здесь развиваются как технологии производства водорода, так и технологии его хранения и транспортировки.

Таким образом, прошедшее мероприятие недвусмысленно показало наличие в нашей стране научно-технического потенциала, способного с успехом развивать водородную тематику. Причем, что самое важное, речь идет не о благих пожеланиях политиков (как это нередко бывает), а о конкретной текущей работе, которая реализуется прямо сейчас. Без преувеличения можно сказать, что Россия уже вступила в конкурентную борьбу за свое место на глобальном рынке водорода.

Николай Нестеров