8 апреля в НГУ прошла открытая лекция Тони Хея, вице-президента по внешним исследованиям корпорации Майкрософт (прим.: Microsoft Research)

Как сообщил проректор по информатизации  НГУ Михаил Михайлович Лаврентьев, инициатива визита в Новосибирск целиком принадлежала американской стороне.  «Поскольку Тони Хей руководит исследовательским отделом компании Майкрософт, естественно, что в первую очередь его интересуют именно научные центры. В этом отношении Академгородок, на который приходится 10% всей РАН, естественно, является крайне привлекательным объектом.

Такой концентрации науки нигде в принципе нет. В Москве исследовательские возможности университетов больше, но здесь играет роль территориальный фактор: все организации находятся на значительном удалении друг от друга. Поэтому, приехав в Россию за наукой, вполне логично посетить именно Новосибирск».

Относительно перспектив сотрудничества с корпорацией Майкрософт М. М. Лаврентьев отметил, что на данный момент никаких конкретных договоренностей нет.

«Наши отношения с Майкрософтом довольно давние. Так, на ФФ НГУ есть кафедра, которая за свою историю выпустила 500 человек, из них 50 сейчас работают в Редмонде, где осуществляется вся разработка Майкрософт. Какое-то время мы действительно спонсировали компанию высококвалифицированными кадрами, но в данный момент речь не идет о наборе новых сотрудников. На сегодняшних день Майкрософт не имеет никаких совместных программ с НГУ, поэтому посылать к ним наших студентов нет особого смысла.

Впрочем, сегодня я встречался с двумя представителями московского и новосибирского офисов Майкрософт, и мы вместе обсуждали, как наши контакты с американской корпорацией можно оживить. У нас есть определенная схема сотрудничества в подобном ключе: компании финансируют исследовательские проекты лабораторий, а затем приглашают к себе на работу несколько человек. Иногда создаются стипендиальные фонды для наших студентов, что, например, сделала компания «Шлюмберже» (прим.: Shlumberger).  Вне зависимости от результатов приезда вице-президента Майкрософт в Новосибирск можно утверждать, что студентам в любом случае будет полезно встретиться с таким успешным человеком, как Тони Хей». 

Маргарита Артёменко

Российские военные окончательно пересаживаются с украинских самолетов на отечественные.

Россия ускоряет разработку собственного легкого военно-транспортного самолета, который должен заменить нынешние украинские самолеты Ан-26. Об этом в своем блоге в Twitter некоторое время назад сообщил вице-премьер Дмитрий Рогозин. «На совещании в КБ Ильюшина решили ускорить разработку и запуск в серию легкого военно-транспортного Ил112В. Также скоро решится судьба Ил114» - написал он. Таким образом, наша страна делает еще один шаг к обеспечению своих Вооруженных Сил собственной военно-транспортной авиацией. Начало серийного производства в Ульяновске тяжелого транспортника Ил-476 почти автоматически подводит черту под дискуссиями о том, нужен ли российским ВС самолет Ан-70 разработки КБ Антонова. А взлет первого легкого транспортника Ил-112В в Воронеже, очевидно, поставит точку в производстве в России военных самолетов Ан-140, которые КБ Антонова предлагало российским военные в качестве замены Ан-26.

Затянувшийся проект

Новый легкий транспортный самолет, который должен был прийти на смену военному транспортнику Ан-26 грузоподъемностью 5,5 тонн, по распоряжению правительства КБ Ильюшина начало разрабатывать еще 20 лет назад. Ан-26, созданный в КБ Антонова в 60-е годы прошлого века, был хорошей машиной, которых в Советском Союзе было выпущено почти 1,8 тыс единиц. Китайцы, например, до сих пор выпускают у себя модификацию этого самолета под названием Y-7H. В российской армии, несмотря на преклонный возраст, продолжают служить более сотни легких военно-транспортных самолетов (ВТС) разработки КБ Антонова, поскольку эти машины по-прежнему обладают уникальной способностью садиться и взлетать на грунтовых и снежных аэродромах, практически, в любых климатических условиях.

Но «ильюшинский» проект аналогичного, но более современного самолета с самого начала погряз в финансовых и организационных проблемах. Сначала гражданский вариант машины предполагалось создать и вывести на серийное производство в Башкирии за счет доходов от продажи башкирской нефти. Не получилось. Затем в начале века производство решили разместить на площадях Воронежского акционерного самолетостроительного общества (ВАСО), но денег на финансирование проекта тоже не нашлось. Потом разработка «Ил-112В» все же была включена в госпрограмму вооружений-2015, но в 2011 году прежний министр обороны Анатолий Сердюков опять остановил финансирование работ, поэтому ВАСО и КБ Ильюшина пришлось прекратить сборку первой опытной машины.

Однако, потребность российских Вооруженных Сил в новом легком ВТС за эти годы только обострилась.

Ан-140, который КБ Антонова предложило на замену Ан-26, и серийное производство которого было в 2005 году запущено на заводе «Авиакор» в Самаре, очевидно, военных в итоге не устроил. Поэтому еще в декабре прошлого года зам министра обороны Юрий Борисов заявил журналистам, что в 2014 году «Объединенная авиастроительная компания» (ОАК) и российское военное ведомство заключат контракт на завершение опытно-конструкторских работ по самолету Ил-112В стоимостью 7,9 млрд руб (такая сумма записана на эти цели в бюджете гособоронзаказа на этот год) и в 2017 году «ОАК» начнет серийные поставки Минобороны этих машин. Поэтому высказывание вице-премьера Дмитрия Рогозина об ускорении работ по созданию этой машины дает надежду, что проект нового легкого российского военно-транспортного самолета наконец-то будет реализован.

Полетели потихонечку

Конечно, за 20 прошедших лет проект Ил-112В должен был пройти серьезное обновление. Речь идет не только о современной авионике. Должна быть решена проблема с двигателями для этого самолета, поскольку одной из причин отказа Министерства обороны от продолжения работ по созданию первого летного экземпляра в 2011 году называлась недостаточная мощность двигателей ТВ7-117СТ, разработанных компанией «Климов». Косвенное подтверждение этому было дано летом прошлого года, когда Авиационный комплекс им.Ильюшина направил «климовцам» техническое задание на разработку более мощного, чем раньше, двигателя для Ил-112В. По словам авиационных экспертов, у военных есть дополнительные пожелания и конструкции самолета. Но в целом он их устраивает.

По заключению летно-исследовательского института им.Громова, топливная эффективность Ил-112В в 2,4 раза выше, чем у Ан-26.

«Ил-112В должен превосходить аналоги по дальности и скорости полета, по возможности эксплуатации с коротких ВПП длиной 800-1000 м, а также неподготовленных площадок. Особенностью самолета являются увеличенные по сравнению с машинами аналогичного класса высота и ширина грузовой кабины» - говорится в сообщении летно-исследовательского института. Машина рампового типа. Ее максимальная грузоподъемность – 6 тонн, максимальная скорость – 550 км\час. Практическая дальность- 1000 км при максимальной загрузке и 3400 км при загрузке 3,5 тонн. Экипаж – 2 человека. Для самолёта Ил-112 будет принята система эксплуатации по техническому состоянию без капитальных ремонтов, обеспечивающая поддержание требуемого уровня летной годности при минимальных эксплуатационных расходах в пределах назначенного ресурса (45000 лётных часов или 30000 полетов) и срока службы 35 лет.

Таких машин российских вооруженных сил надо будет более 100 единиц. Еще 70, как ожидается, потребуется другим силовым структурам России.

Стремление к самодостаточности

А что же проект самолета Ан-140, который совершил свой первый полет еще в 1997 году? И которых в Украине, России и Иране уже сделано более 30 машин? По техническим характеристикам этот самолет практически равен Ил-112В, за исключением немного большего проектного ресурса и практической дальности с максимальной загрузкой. И машина-то российским военным знакомая по Ан-24 и Ан-26. И самолет уже производится серийно в России с 2005 года на заводе «Авиакор» в Самаре. И самарские авиастроители уже передали ВВС России пять таких самолетов.

Но, во-первых, Ан-140-100, который делают в Самаре, не является рамповым самолетом, в отличие от Ил-112В. Кроме того, поперечное сечение «антоновского» самолета меньше, чем «ильюшинского». Но главное, наверное, не в этом, а в том, что за 9 лет на «Авиакоре» было произведено только 9 таких машин, включая поставки гражданской версии этой машины авиакомпании «Якутия». И это впрямую сказывается на стоимости этих самолетов и сроках их поставки военным заказчикам. Кроме того, между «Авиакором» и КБ Антонова были определенные разногласия по вопросам интеллектуальной собственности и доле изготовления частей самолета на территории России. В конце концов, летом прошлого года «Авиакор» и украинский госконцерн «Антонов» подписали соглашение о том, что самарское предприятие оплатит украинским конструкторам работы по разработке военно-транспортных версий Ан-140 - Ан-140Т и Ан-140С, а затем «Антонов» полностью передает всю интеллектуальную собственность, полученную в рамках проекта, самарскому заводу. И после того как Ан-140Т (с грузовой рампой в хвосте) и Ан-140С (с большим грузовым люком) получат дополнительные сертификаты Межгосударственного авиационного комитета, «Авиакор» начнет их серийное производство.

Однако, нынешнее состояние российско-украинских отношений и ускорение работ по созданию Ил-112В ставят под большой вопрос масштабное производство военных версий Ан-140 в России. Тем более, что «Авиакор», при всей симпатии к этому предприятию, вряд ли смог ежегодно собирать в Самаре более 6 таких машин в год. А это по-прежнему сказывалось бы на цене машин и сроках их поставок. И уж тем более российская армия вряд ли захочет зависеть от поставок запасных частей из Украины к этим самолетам.

Автономное тепло- и водоснабжение – вещь для наших селян и дачников вполне понятная и привычная. По этой части у нас накоплен большой опыт. Мало кто из владельцев собственных домов ждал, когда в поселке проведут водопровод или центральное отопление. Кому не хотелось таскать воду в ведрах или пользоваться обычной печью, тот бурил в подвале скважины, оборудовал слив, делал нормальное паровое отопление с водогрейным котлом. Кто как мог, доводил свое жилище до приемлемого цивилизованного уровня. Благо, с появлением хорошего инженерного оборудование отпала нужда в «самопальных» котлах и примитивных водяных насосах. Можно было обустроиться, что называется, по последнему слову техники.

В итоге принцип автономного ресурсоснабжения обнаружил свои привлекательные стороны. Если когда-то подобная инженерная «начинка» воспринималась всего лишь как вынужденная компенсация отсутствия в наших поселках нормальной инфраструктуры, то теперь – с появлением хорошего и надежного оборудования – среди владельцев индивидуальных домов появляется всё больше и больше желающих полностью оградить себя от зависимости от «дяди», то есть от внешних источников.

Быть во всем хозяином – даже в вопросах водоснабжения – сегодня становится очень серьезной тенденцией. И эта тенденция нашла свое научное подкрепление со стороны сибирских ученых, работающих над проектом автономного энергоэффективного дома.

В данном случае вопрос с тепло- и водоснабжением вроде бы не вызывает больших вопросов. Однако дело этим не ограничивается. На повестке дня значится другой вопрос: возможно ли здесь автономное электроснабжение? На первый взгляд, «домашняя» генерация электроэнергии может показаться бессмысленной блажной идеей. Однако не будем торопиться, поскольку шаг в эту сторону сделали в развитых странах, где жилища уже снабжаются соответствующими системами, вырабатывающими электроэнергию. На Западе даже существует понятие «энергоактивного» дома, жильцы которого могут излишки произведенной электроэнергии «сбросить» в общую сеть. Понятно, что полностью обойтись без внешних электросетей невозможно. Речь идет только об экономии электроэнергии. Однако сама по себе данная тенденция весьма показательна. Возможно, это некий промежуточный шаг к созданию полной автономии по генерации «бытового» электричества. И на этом этапе отрабатываются наиболее эффективные подходы.

 Какие подходы к созданию «домашней» электростанции наши ученые рекомендуют применительно к условиям Новосибирской области?

Генерировать электроэнергию можно как минимум тремя наиболее экономными способами: 1) с помощью ветрогенераторов; 2) с помощью солнечных элементов; 3) за счет энергии от отопительных систем дома. Мы не рассматриваем здесь обычные дизельные генераторы, поскольку это влетит владельцу дома в копеечку. Ведь согласитесь: было бы слишком просто снабжать дом такой-вот мини-электростанцией. Если бы это экономически оправдывалось, тогда и разговоров бы не было: каждый бы устанавливал дизельный генератор, и дело с концом. Но в том-то и проблема, что данный вариант – не выход из положения.

Смысл автономного электроснабжения напрямую связан с принципом ЭКОНОМИИ РЕСУРСОВ. Иначе это направление нет смысла развивать. Поэтому для генерации электричества – в рамках указанной концепции – необходимо опираться на возобновляемые и альтернативные источники энергии. Именно в свете данного подхода на первый план как раз и выходят три приведенных способа, дающих нам искомую экономию. Каждый способ содержит свои плюсы и свои минусы. Но некоторые выводы относительно рентабельности можно сделать уже сейчас. И такие расчеты есть. Рассмотрим всё по порядку.

Использование ветрогенераторов представляется весьма заманчивым . Принцип их работы очень понятен, а источник энергии – даровой и, казалось бы, неисчерпаемый.

В некоторых странах Запада (например, в Дании и Нидерландах) объемы электроэнергии, производимой за счет ветра, достаточно велики. Само по себе данное направление считается весьма перспективным, и им активно занимаются специалисты Института теплофизики СО РАН.

Однако в отношении массового применения ветрогенераторов в условиях НСО есть некоторый скепсис. По словам ведущего специалиста Института теплофизики, руководителя проекта «Экодом» Игоря Огородникова, ветровой потенциал в Новосибирской области недостаточно высок для того, чтобы такие системы работали с хорошей отдачей. Конкретные расчеты показали, что ветрового потенциала недостаточно даже на территории северного Казахстана, в районе Астаны и Кулундинской степи. Что уж тут говорить о пригородах Новосибирска? Конечно, можно подобрать отдельные участки, где постоянно дует ветер, но если говорить о нашем регионе в целом, то массовое применение ветрогенераторов пока еще не представляется возможным. Такая электроэнергия, считает Игорь Огородников, будет еще достаточно дорогой.

 Другое привлекательное направление – фотовольтаика, то есть использование фотоэлементов. Мы уже писали о значении данного направления, о том, как оно развито на Западе и о том, какие разработки на этот счет есть у специалистов СО РАН . В принципе, количество солнечных дней в Новосибирской области (около 250 за год) вполне позволяет использовать солнечные батареи с неплохой эффективностью. Есть только одно препятствие – стоимость солнечных батарей, которая за последние годы, несмотря на стремительный рост производства такой продукции, никак не снижалась. Сейчас, как мы знаем, специалисты Института теплофизики пытаются внедрить новую технологию производства тонкопленочных фотоэлементов, которые могут оказаться существенно дешевле. Однако для этого придется подождать как минимум три года.

Тем временем для электроснабжения дома рассматривается еще один вариант, который может составить конкуренцию фотовольтаике. Суть данного подхода такова.

Сейчас много говорится о когенерации в малой энергетике, когда тепловая энергия поселковых котельных попутно используется для производства электрической энергии. Почему бы тот же принцип не применить и к отопительной системе дома? В тех домах, где для отопления широко применяется твердое топливо, было бы неразумно выбрасывать часть тепла наружу, не используя его с пользой.

Естественно, установить в подвале паровую турбину не так-то просто. Хотя создание небольших паровых машин не исключено. Правда, для этого придется приспосабливать и параметры самого котла, то есть проектировать всю систему в комплексе. Есть и другой вариант. Речь идет об использовании в индивидуальных домах двигателей Стирлинга. Такой вариант сейчас реально просчитывается специалистами Института теплофизики СО РАН. У нас уже разработаны такие агрегаты, позволяющие за счет тепла от отопительной системы дома выработать порядка 4 кВт электрической мощности. Данная установка уже готовится к запуску в серийное производство. Ее стоимость составит приблизительно 150 тысяч рублей.

Конечно, указанная цена для большинства российских потребителей может показаться внушительной, хотя данный агрегат почти в три раза дешевле зарубежных аналогов. Разумеется, 4 кВт – не такая уж, на первый взгляд, впечатляющая мощность. Но главное здесь заключается в том, что она получается за счет той энергии, которая в подавляющем большинстве наших домов просто вылетает в трубу. В принципе, считает Игорь Огородников, даже с помощью такой установки можно за месяц произвести столько электроэнергии, сколько ее нужно обычному домохозяйству. Вполне возможно, что будущее – как раз за такими гибридными системами.

О том, что перед государством стоит задача поменять организацию науки в стране, а не только реформировать РАН, о пользе сообщества «Диссернет» и вступлении России в Европейскую южную обсерваторию в интервью «Газете.Ru» рассказала заместитель министра образования и науки Людмила Огородова.

— Ваше мнение по поводу устава РАН, который поступил в правительство?

— Я бы отметила большую и серьезную работу Академии наук. Внутреннее разъединение на первом этапе работы по уставу в РАН было очень большим. Уставной комиссии удалось своей работой объединить людей. На общем собрании мы видели организованное голосование, единодушие, и, мне кажется, это очень важно для того, чтобы реформа РАН дальше работала эффективно. По уставу был проделан очень большой объем работы. Мы в Минобрнауки работали с уставом, который официально был вывешен на сайте Академии наук.

Никакого своего варианта устава мы не писали, не разрабатывали, у нас его нет.

Мы взаимодействовали с уставной комиссией, направляя в нее наши предложения и замечания, многие из которых были приняты. Вот разумно к ним подошли и приняли. Многие выступающие на общем собрании РАН говорили о том, что устав, конечно, несовершенен. И поэтому я прямо заявляю: риски того, что устав может быть не согласован правительством, остаются. Поскольку расхождения с законом о реформе РАН есть.

— А насколько реально будет его корректировать подзаконными актами?

— Любой документ, который выходит, — и об этом говорила академик Талия Юрьевна Хабриева — это системный документ, он важный, он сам будет рождать много документов по работе Российской академии наук. В этом смысле он должен быть очень аккуратным, находиться в рамках законодательного поля.

Я думаю, что правительство не сможет выйти за рамки законодательства только в надежде на какие-то дальнейшие подзаконные акты.

Поэтому предстоит еще очень большая работа.

— Президент РАН Владимир Евгеньевич Фортов несколько раз говорил о том, что есть некие проблемы во взаимодействии Академии наук и Министерства образования и науки. Такие заявления были сделаны несколько месяцев тому назад, в частности, еще до вашего прихода. Как, на ваш взгляд, сейчас министерство взаимодействует с академией?

— Мы не дублируем функции друг друга. Но мы вместе выстраиваем научно-техническую политику и развитие науки в стране. И поэтому мы обречены на то, чтобы взаимодействовать. Важно для всей страны, чтобы мы взаимодействовали эффективно, и мы выстраиваем наши отношения с этой точки зрения. При этом каждый из нас в каких-то вопросах может иметь собственное мнение. Мне кажется, что градус эмоций Владимира Евгеньевича в отношении Минобрнауки значительно спал, и расцениваю это как результат взаимодействия и работы.

— Вы регулярно встречаетесь с Дмитрием Викторовичем Ливановым, главой Минобрнауки. Как у него градус по этому поводу?

— Об этом вы поинтересуйтесь у Дмитрия Викторовича. Понимаете, его тоже интересуют вопросы по сути и результат работы. Поэтому, соответственно, если результата нет, то один градус, а если результат есть, то градус другой.

— Теперь несколько вопросов о реформе РАН. Научное сообщество, в частности простые научные сотрудники, больше всего опасается, что вскоре состоится аудит институтов и их, сотрудников, начнут сокращать. Что вы по этому поводу знаете? Что могли бы сказать ученым?

— Оценка результативности — и это написано в постановлении правительства — не преследует такие цели, что какую-то организацию или какую-то лабораторию нужно будет обязательно закрыть. Там нет ни рекомендаций таких, ни формулировок. Поэтому и аудит, и процессы сокращения, точнее, не аудит, а оценка результативности, как это написано в постановлении правительства, — это процессы, которые между собой совершенно напрямую не связаны. Если где-то будет происходить сокращение работника в связи с тем, что он не аттестован, например в связи с тем, что с ним не продлили контракт, потому что закончилось финансирование на конкурсной основе, то это никакого отношения ни к реформе РАН, ни к чему другому не имеет. Напротив, я бы вот даже могла сказать о том, что сама реформа РАН сопровождается многими серьезными изменениями в нашей стране.

Есть задача реформировать научно-техническую политику, организацию науки, ее эффективность.

У нас серьезно увеличено финансирование фундаментальной науки, появляются новые возможности.

— Можете подробнее рассказать про это?
— Ну, у нас появился Российский научный фонд — это миллиарды рублей в год. Кроме того, осталось целевое финансирование президиума по фундаментальным программам РАН. Это гарантия того, что есть финансовое обеспечение работы сотрудников.

Кроме того, на последней стадии согласования находится документ, который выделяет некоторую часть научных сотрудников, которые будут получать повышенные заработные платы. И так далее. Как мне кажется, вот эти вот все реформы, которые параллельно проводятся, — реструктуризация финансирования науки, определенные изменения по отношению к госзаданию, модель государственного задания, там появляется базовая и конкурсная часть, которая довольная мобильная такая, подвижная, — они увеличивают возможности для закрепления талантливых молодых ученых и сотрудников. Самое главное сейчас скоординировать все эти процессы.

— То есть если молодой ученый активно работает и ценится, то он не пропадет? У него будут и гранты, и контракты?

— Все для этого сделано. Все вот эти системные инструменты, которые запускаются государством, сделаны в интересах молодых и талантливых ученых и развития науки.

— Тогда такой вопрос. В ФАНО зарегистрировано 1007 организаций. Есть точка зрения, что, может быть, в ходе как раз реформы РАН логично было бы их объединять в более крупные структуры, чтобы вот не было некоего такого мелкотемья. В качестве аргумента приводится, скажем, Германия, где 80 институтов Общества Макса Планка, ну и там еще 30—40 из других обществ. Получается, что в Германии порядка сотни институтов, а у нас тысяча. А у нас наука явно не в десять раз лучше, чем в Германии.

— Ну а Германию разве можно территориально сравнить с Россией? Мне кажется, что не надо такие прямые сравнения проводить. Есть ли необходимость слияния? Это сегодня самый чувствительный вопрос. Все как раз этого и боятся, что начнут объединять физические лица, институты и так далее. Вы знаете, все-таки везде наука развивается по сетевому принципу. Когда организация не теряет индивидуальность — если она, конечно, работает эффективно, а все-таки говорим об эффективных организациях, — но при этом она входит в состав консорциумов или кластеров.

Вот, например, на общем собрании РАН выступал Виктор Антонович Садовничий, который прямо декларирует, что научно-исследовательские институты должны объединяться с университетами, создавать кластеры.

Так, кстати, организуется наука во Франции, где создаются научно-технологические кластеры в регионах. Там, где большая страна и где есть географический аспект, важно, чтобы везде, на всех территориях наука была представлена. Мне кажется, это очень такой правильный подход.

— Следующий вопрос хотел бы задать по поводу недавнего совещания по развитию астрономии в РФ, которое недавно состоялось в Минобрнауки...

— А вы там были? Мне очень понравилось! Четыре часа пролетели как пять минут!

— Я там был как сотрудник Астрономического института. Мне бы хотелось понять, действительно можно ли говорить о том, насколько ситуация с вступлением России в Европейскую южную обсерваторию сдвинулась с мертвой точки. В моем представлении это так, раз создана рабочая группа, и, по сути, астрономическое сообщество должно представить рейтинг, где на первом месте будет этот пункт — вступление в Европейскую Южную обсерваторию (ESO).

— Дело в том, что первое место у этого мероприятия должно быть обосновано. И оно должно быть обосновано научными интересами России, тем, что Россия получит в связи с этим. Оно должно быть обосновано совпадением с теми задачами, которые Россия для себя ставит в области науки, и обоснованием бюджета. Об этом как раз и шла речь на совещании. Например, в другом международном астрономическом проекте, SKA (Square Kilometer Array), куда России также предлагают вступить, говорят о том, что на сумму, равную размеру взноса, вы получите заказ на инженерные технологические работы, что выгодно стране. А вот в Европейском центре ядерных исследований (CERN), например, нет такого.

Когда я пришла работать в министерство, я ознакомилась, членом каких научных ассоциаций является Россия.

Мы осуществляем взнос. Но давайте посмотрим, какую часть мы получаем назад в виде, например, побед в конкурсах на научные исследования на этой аппаратуре, или в этом центре, или в рамках этой организации. И я увидела, что это вещи, которые далеко между собой не коррелируют.

Мне кажется, это неправильно. В этом смысле интересы России должны быть просчитаны меркантильно, прямо точно. Потому что мы хотим иметь собственную, закрепленную за нами интеллектуальную собственность, и эти условия должны быть прописаны. Мы хотим, чтобы наши финансы работали в том числе и в понимаемой пропорции на Россию, а не просто потому, что кто-то по конкурсу кого-то возьмет, а кого-то не возьмет. Эти вещи должны быть очень меркантильно просчитаны. Вот кто-то же выступал, говорил: готова ли наша страна сегодня, чтобы там выигрывать позиции, конкурсы? Если не готова, давайте поставим задачу подтянуться, а потому уже сделаем взнос и пойдем туда.

— Абстрагируясь от меркантильности, как лично вам идея вступления России в ESO? И какие из других астрономических проектов вы бы отметили?

— Я думаю, что астрономия и астрофизика — это, конечно, наука, которая будет сегодня развиваться, и открытия будут делаться на основе мегасайнс-проектов. И в связи с этим России нужно занять собственную позицию и вступить, конечно, в какой-то из центров, а может быть, даже и во все — это как раз и должны сказать ученые.

Но позиция, еще раз повторяю, должна быть обоснована. Не только с точки зрения денег, которые мы потратим на это, а именно с точки зрения того, что мы хотим получить.

Потому что в каждом инфраструктурном центре, в разных центрах мы можем пойти за разными задачами и за разными стратегиями. Потому мы и собрали астрономов. Не для того, чтобы познакомиться.

Мы собирались для того, чтобы сориентировать их на объединение вокруг вот такой работы. Надо начать такую работу когда-то.

— И вот такую работу должна как раз делать созданная рабочая группа?

— Да. Она должна выстроить приоритеты.

Потому что в той программе развития астрономии и астрофизики, которая есть на сайте Академии наук и которую там приводили, нет приоритетов и их рейтинга. Там нет бюджетного обоснования этих приоритетов, есть ли деньги на реализацию этих задач.

Если деньги есть, то там не указано, что мы получим, какие открытия. Опять же на этом совещании говорили о том, что сегодня даже нобелевские открытия планируются. Особенно там, где очень большие деньги, где мегасайнс. Специально создаются такие центры, какой был создан для открытия бозона Хиггса.

— Ну пока это все-таки единичный случай...

— Но это уже есть в фундаментальной науке! Поэтому надо все-таки свою деятельность проектировать. Не просто программу писать, а сказать: вот этот шаг, он столько-то лет потребует, столько-то денег, но мы идем вот на такой результат.

— То есть нужно расписать, в частности, что со вступлением в ESO Лыткаринский завод получит такие-то заказы?..

— Нет, что мы хотим в результате вступления в Европейскую южную обсерваторию получить такой-то новый научный результат. С этого надо начинать, астрофизика — фундаментальная наука, но нам не хватает исследований вот в такой-то области. Это первая, но не единственная мотивация. Вторая — нам не хватает кадров высшей квалификации, умеющих работать на этом оборудовании. Это второе, зачем мы идем, — подготовить команды. Потому что если мы получим какое-то открытие, должна быть команда, которая это открытие будет развивать уже в прикладном смысле каком-то. Третье — мы должны спросить отраслевиков: кому-то надо это — космосу, гелиофизической лаборатории, метеорологии, безопасности национальной? Давайте мы их спросим, потому что мы сможем скорректировать свой поиск, свой вектор развития в этом смысле, если мы понимаем, что тут же подхватят, если будет открытие. Надо все продумать. Я бы избегала слова «просчитать», а именно продумать.

Потому что можно интеллектуальные наши ресурсы и ваши, как сотрудника института, молодые мозги, может быть, более эффективно направить по другому вектору и в другую сторону. Может быть, в той же Европейской южной обсерватории.

— Спасибо. Под конец еще пара вопросов совсем на другую тему. Собственно, хотел узнать ваш взгляд на проблему заимствований в диссертациях. Может быть, вы бы могли официально, как чиновник Минобрнауки, дать оценку деятельности сообщества «Диссернет»?

— Я не думаю, что я внесу вам новое звучание в оценку «Диссернета». Они работают — и правильно делают. И общественное мнение, и репутация — все это должно быть. Мы их услышали, и поэтому в положение о присуждении ученых степеней мы ввели оценку заимствования. То есть диссертация проходит оценку заимствования, прежде чем быть представленной в диссертационный совет. Мы вооружились этим методом тоже. Но в отдельности этот инструмент сам по себе не является инструментом экспертизы. Потому что нужна ручная проверка работы. Причем учеными, которые что-то в этом понимают, которые бы сказали, что вот это слово, оно добавило научного смысла или не добавило.

Работа «Диссернета» — это не инструмент Минобрнауки.

— А расскажите об экспертных советах, в которые вошли люди, писавшие отзывы на диссертации, где были заимствования… Ведь была создана комиссия, которая должна проверить состав этих экспертных советов?

— У нас есть совет по науке при Минобрнауки, который работает специально для того, чтобы мы имели обратную связь с научным сообществом. Все их суждения, их как бы предложения, они, конечно, всегда нами рассматриваются. Потому что это же представители научного сообщества. И мы не могли оставить ситуацию без внимания. Нам не были приведены никакие доказательства, просто ссылка на «Диссернет» — и все. Мы же не получили диссертации, сравнения и все остальное. Поэтому мы создали рабочую группу, в рамках которой все будет изучено.

Нужно в этом разобраться. Спокойно, уважительно, внутри профессиональной среды.

Ну вот они разберутся и нам скажут. И как они нам скажут, так мы и сделаем.

Фотография: РИА «Новости»

В рамках Парада Победы 9 мая по Морскому проспекту (правый берег Советского района) и Новоморской улице вдоль набережной Обского моря (левый берег) пройдут колонны «Бессмертный полк Советского района».

Несколько слов об истории идеи «Бессмертный полк». 9 мая 2012 года томичи достали из семейных альбомов фотографии своих дедов, принесших стране Победу, изготовили штендеры с их портретами и вышли на парад. Свою колонну они назвали «Бессмертный полк». В прошлом году колонна Бессмертного полка Советского района прошла по Морскому проспекту в едином параде Победы 9 мая. В этом году такие колонны пройдут во многих городах России, в том числе вновь в Новосибирске и в Советском районе.

Что нужно для того, чтобы встать в колонну «Бессмертного полка Советского района»?

Встать в ряды «Бессмертного полка» может любой желающий. Вам нужно подготовить фотографию близкого для Вас человека, который станет воином Бессмертного полка Советского района (фотография должна быть большой и, желательно, прикреплена на штендере, иначе ее не будет видно в колонне).

Исключено присутствие в колонне знамен и символов любых политических движений и коммерческих или некоммерческих организаций. Приветствуется участие семьями.

Организаторы просят всех участников зарегистрироваться на сайте по ссылке mckaleidoskop.ru/?p=48

Если Вы не можете сами осуществить электронную регистрацию своего воина «Бессмертного полка Советского района», то Вам помогут волонтёры по адресам: Энгельса, 17 и Ветлужская, 28а – на левом берегу Советского района и по адресу пр. Академика Коптюга, 15 («Экспобанк») – на правом берегу. Это необходимо для планирования и организации колонн, для связи с участниками и прочих организационных моментов.

Где взять и оформить штендер?

Партнеры акции готовы помочь участникам в изготовлении штендеров с фотографиями, проведя все работы за себестоимость. Вам необходимо сделать следующие шаги:

     1. Принести для сканирования фотографию Вашего воина в офис «Экспобанк» по адресу: проспект Академика Коптюга, 15 (остановка транспорта «Институт ядерной физики»).

Дни приёма: понедельник, среда, пятница, суббота – с 12:00 до 17:00. Внимание!!!! Фото принимаются с 7 апреля до 26 апреля 2014г.

     2.  Забрать уже готовый штендер можно будет по адресам:

• ул. Энгельса, 17 – ЦМД «Левобережье», остановка транспорта «Поликлиника», тел. (383) 306-49-72 – на левом берегу;

• ул. Ак. Ржанова 1, «Клуб юных техников», остановка транспорта «Институт Гидродинамики», тел. (383) 333-28-56 – на правом берегу.

Дни и время выдачи штендеров: по вторникам и четвергам с 15:00 до 19:00; по субботам с 11:00 до 15:00.

Ориентировочная стоимость изготовления штендера – 300 рублей (по согласованию с Вами цена может вырасти, если фотография плохого качества и требует дополнительной обработки).

Что представляет собой штендер, как будет выстроена процедура его изготовления?

• «Экспобанк» (пр. Академика Коптюга, 15) примет Вашу фотографию, отсканирует её, примет оплату за подготовку штендера и вернёт Вам фото.

• ООО «Абвей» подготовит весь штендер (обработка фото, распечатка на самоклеющейся плёнке, подготовка основы штендера, прикрепление фото на основу штендера).

• Волонтеры молодёжного центра «КАЛЕЙДОСКОП» (по адресу: ул. Ак. Ржанова 1, «Клуб юных техников») и молодёжного центра «Левобережье» (по адресу: Энгельса, 17) выдадут Вам штендер с фото Вашего воина «Бессмертного полка Советского района».

Дата выдачи будет сообщена Вам во время визита в «Экспобанк».

Как быстро нужно принять решение об участии и принести фото для подготовки штендера?

Принять решение об участии в акции и принести фото для подготовки штендера необходимо до 26 апреля. До этого срока будет вестись регистрация по ссылке mckaleidoskop.ru/?p=48 и приниматься фотографии в «Экспобанке».