За последнее время геномика как наука становится все более популярной, и, естественно, что в нашем Сибирском отделении есть исследовательские организации, специализирующиеся именно на данной научной области. Одним из таких учреждений является Центр коллективного пользования «Геномика» СО РАН, о деятельности которого нам рассказал руководитель ЦКП Марсель Расимович Кабилов.

– Марсель Расимович, расскажите, пожалуйста, о деятельности Центра коллективного пользования «Геномика» СО РАН?

Наш центр – один из крупнейших в России как по приборному оснащению, так и по количеству пользователей. ЦКП предоставляет возможность институтам биологического профиля Сибирского отделения РАН, а также другим организациям по всей России реализовывать проекты, связанные с секвенированием геномов и генов всевозможных биологических объектов, таких как вирусы, бактерии, различные эукариоты от рыб до человека. География наших пользователей с запада на восток охватывает такие города, как Санкт-Петербург, Москва, Казань, Новосибирск, Томск, Красноярск, Иркутск, Улан-Уде, Чита, Якутск, Хабаровск и Владивосток. В общей сложности более трех десятков научных и коммерческих учреждений пользуются услугами центра.

При создании ЦКП его первым прибором стал однокапиллярный секвенатор фирмы Applied Biosystems. Сейчас трудно поверить, но тогда появление этого прибора было значительным прогрессом. Процесс секвенирования стал намного проще: не нужно было заливать гелем метровые стекла, проводить целый день электрофорез и вручную разбираться с сиквенсами. Тогда началась эпоха автоматизированного секвенирования по Сэнгеру (метод обрыва цепи). Длина такого прочтения составляет приблизительно 700-900 букв. Некоторое время дальнейшее развитие было экстенсивное, в приборах просто увеличивалось количество капилляров. В итоге самой производительной системой стал «96-капиллярник», который, кстати, активно использовался в проекте «Геном человека».

На этот эпохальный проект работали целые «заводы» по секвенированию: сотни приборов одновременно читали различные участки генома человека. Общая стоимость установления структуры человеческого генома составила 3 миллиарда долларов.

Сейчас с появлением платформ высокопроизводительного секвенирования проанализировать геном человека можно за несколько тысяч долларов. Однако следует отметить, что это возможно только потому, что был собран референс, т. е. стандарт, который мы можем использовать для сравнения. Тем не менее метод Сэнгера никуда не исчез, задачи, для решения которых необходимо прочитать в пределах нескольких сотен нуклеотидов, все также актуальны. Так, например, в 2013 г. наш центр проанализировал около 30 тысяч таких образцов.

В настоящее время помимо стандартных капиллярных анализаторов для секвенирования по Сэнгеру ЦКП «Геномика» имеет в своем распоряжении и арсенал приборов для высокопроизводительного секвенирования, которые позволяют анализировать уже целые геномы. Думаю, многим по школьному курсу знакома центральная догма молекулярной биологии, которая формулирует перенос информации от ДНК в РНК и далее в белок. Так вот, геномные секвенаторы позволяют проводить анализ не только генома (ДНК), но и транскриптома (РНК) и опосредованно даже протеома (транслируемая РНК). Высокопроизводительное секвенирование – это мощный инструмент геномики, основной проблемой которого сейчас является биоинформатический анализ огромного массива получаемых данных.

– Как происходит взаимодействие пользователей с ЦКП?

У нас функционирует электронная система учета заказов наших пользователей. Человек удаленно через сайт регистрирует заказ в системе учета и вместе с заведенным бланком высылает нам образцы. После получения пробирок с образцами сотрудники ЦКП фиксируют это в системе учета, проводят секвенирование и выкладывают результаты в системе, которые пользователь может скачать.

Работы, связанные с высокопроизводительным секвенированием, как правило, требуют бóльшего участия ЦКП, которое выражается как в консультациях при планировании экспериментов, так и в непосредственном выполнении подготовки ДНК-библиотек.

– Занимается ли Центр реализацией собственных проектов?

ЦКП «Геномика» проводит собственные исследования, однако мы, как правило, всегда сотрудничаем с другими организациями – квалифицированными «объектодержателями», если можно так выразиться. Не считая нагрузки по предоставлению услуг секвенирования, в данный момент центр выполняет работы по более чем 20 совместным проектам. Учитывая, что исследования ведутся коллективом всего из 7 сотрудников, можно представить общую загруженность.

Среди направлений, которыми занимается Центр, можно отметить метагеномику, которая позволяет изучать не отдельный геном, а совокупность всех геномов сообщества микроорганизмов.

Одним из наших объектов является метагеном кишечника человека, по которому мы ведем несколько проектов, связанных с заболеваниями, а также с национальными особенностями людей. Еще один интересный объект – это вирус ядерного полиэдроза – биологическое оружие против опасного вредителя: непарного шелкопряда.

Исследование проводится совместно с лабораторией патогенеза насекомых института систематики и экологии животных СО РАН, для которой это давно исследуемый объект.

– Ведется ли Центром научно-образовательная деятельность?

Да, ЦКП периодически организует тематические школы и семинары. В июне 2015 г. мы планируем провести очередную конференцию «Высокопроизводительное секвенирование в геномике», куда и приглашаем всех коллег, интересующихся и занимающихся данной научной областью.

Маргарита Артёменко

Вот уже четверть века Арктика тает. Игнорирование последствий климатических изменений может привести к фатальным ошибкам ценой в сотни миллиардов, а то и триллионы рублей. Для минимизации рисков в Тюмени запущен проект по исследованию динамики природно-климатических условий и техносферы Арктики и Субарктики. Одно из генеральных направлений - фундаментальные исследования геологических процессов.

Усилия объединят государственный нефтегазовый университет, региональный научный центр Сибирского отделения РАН, Институт криосферы Земли, а также ряд авторитетных западных ученых - бывших соотечественников. Это профессора университетов США, Мексики Владимир Романовский, Николай Шикломанов, Сергей Седов, директор по науке норвежского Центра по дистанционному зондированию окружающей среды Игорь Эзау.

- Арктика во многом формирует глобальный климат и, в свою очередь, крайне зависит от него. Нет государства, равного России по величине арктического побережья и опыту изучения заполярных широт, - говорит Владимир Романовский.

Он, теперь житель Аляски, сравнивает самый холодный штат с Ямалом, где давно отслеживают состояние природного "морозильника". Материки разные, а процессы схожие. На Аляске за 40 лет наблюдений температура вечномерзлых грунтов повысилась в среднем на три градуса. Примеров опасной деградации участков вечной мерзлоты в нашем Приполярье также предостаточно. Сейчас наблюдается некоторое похолодание, но никто с уверенностью не скажет, что это тенденция. Профессор не советует сбрасывать со счетов прогноз повышения температуры к концу века на шесть градусов. Тогда границы ледяной подошвы отодвинутся далеко на Север, проблем будет не счесть.

В Арктике грунты крепки, надежны, пока скованы холодом. На них крепятся инженерные конструкции, трубопроводы, строения. Стоит грунту серьезно подтаять, как сваи начинают "ходить", дома перекашивает до обрушения, трубы рвет, дороги вспучивает, рельсы гнет в дугу. При мощной и продолжительной атаке тепла термостабилизаторы вряд ли выручат. А при его проникновении на глубину 2-3 метра у массивных конструкций и сооружений практически не остается шансов уцелеть. Надо будет использовать принципиально новые инженерные решения, смирившись с огромными тратами, либо уходить с подтапливаемых пространств.

- 29 процентов технических отказов, сбоев оборудования на сооружениях нефтегазового комплекса связаны с мерзлотой. Часто проектировщики не учитывают многообразие состояния грунтовых толщ, предлагают упрощенные, усредненные решения. А ведь даже в границах малого участка, измеряемого несколькими километрами, неоднократно и существенно меняются геологические, температурные, ландшафтные характеристики, структура мерзлоты разная, - подчеркивает и.о. директора Института криологии Земли Дмитрий Дроздов.

На его взгляд, отдельные инженерные коммуникации, относительно недавно построенные за Полярным кругом, уже сегодня вызывают тревогу. К примеру, уложенный зимой в глубокую траншею участок трубопровода засыпали грунтом в надежде, что, застыв, он превратится в незыблемый монолит. Однако летом вокруг насыпи скапливается талая вода, просачиваясь, превращает ее в рыхлую массу.

И ученые, и практики постоянно обращаются к карте распространения и характеристик вечной мерзлоты, к которой возникает все больше вопросов. Во-первых, говорит Дроздов, составлена карта десятилетия назад и уже устарела. Во-вторых, масштаб - один сантиметр к 25 километрам - не дает необходимой проектировщикам, строителям, промысловикам детализации. Сантиметровый квадратик на карте, как правило, окрашен в один цвет, подразумевающий определенное состояние мерзлоты. Тогда как в реальности на 25-километровой площади несколько мерзлотных зон, порой значительно отличающихся друг от друга.

В свою очередь замдиректора инженерно-технического центра надымской "дочки" Газпрома Алексей Осокин обращает внимание на устаревшие справочники для проектирования объектов в Арктике. Они не отражают устойчивый тренд потепления на Крайнем Севере, но им неукоснительно следуют. По словам Осокина, прецедент создан при обустройстве Бованенковского месторождения, когда заказчик потребовал от проектировщиков повысить резерв прочности основания фундаментов с учетом ожидаемого прироста среднегодовых температур. Назрела корректировка федеральной нормативной базы.

Он также не преминул заметить, что предприятие не заняло позицию стороннего наблюдателя относительно известной всему миру огромной воронки, образовавшейся на полуострове Ямал в 30 километрах от месторождения. Взяты на анализ образцы вод, почвы, воздуха. Специалисты готовы изучать аномалию совместно с учеными, и это не праздный интерес. Мерзлотоведы прогнозируют новые внезапные "выстрелы" газа с выбросом на поверхность гигантской массы ледяного грунта, как это произошло в ямальской тундре. Нетрудно представить последствия мощного выброса, если в его эпицентре окажутся добывающее оборудование или газотранспортные коммуникации.

Сотрудник Института криосферы Земли Марина Лейбман рассказала российским и зарубежным коллегам о промежуточных итогах исследования воронки. Судя по всему, кратер диаметром 30 метров и глубиной свыше 50, ныне почти наполовину заполненный талой и дождевой водой, образовался осенью 2013-го. Прежде с такими "дырами" ученые не встречались. Под сильнейшим давлением естественным образом скопившейся в верхних горизонтах (30-100 метров) метановой смеси ледяной панцирь объемом порядка 50 тысяч кубометров выбило, словно пробку из бутылки шампанского. Этому предшествовал десятилетний натиск тепла, пик которого пришелся на 2012 год.

По признанию академика Владимира Мельникова, раньше никто не сомневался в нерушимости слоев пластового льда. Но климатические штормы заставили вспомнить пословицу: где тонко, там и рвется. Мало понять причины природного явления, надо подыскать методы и инструменты для выявления потенциальных порывов и предотвращения внезапных выхлопов, в первую очередь на осваиваемых или уже эксплуатируемых площадках.

Между тем отечественные компании приступают к добыче углеводородов непосредственно на шельфах. А ведь в море подобные выбросы еще более опасны.

Дискуссию о том, должны ли в науке быть возрастные барьеры на занятие ключевых должностей, продолжает Семен Кутателадзе, докт. физ.-мат. наук, профессор Новосибирского госуниверситета, гл. науч. сотр. Института математики им. Соболева.

Уверен, что геронтологическая демаркация социальных ролей в науке давно назрела. Директор, лидер и руководитель — совершенно разные социальные роли. Директор — чиновник, представитель власти. Лидер прокладывает путь в незнаемое. Руководитель помогает в работе. Лидерами ученые становятся самостоятельно. Руководителя в науке выбирают, а за лидером следуют.

Начальники в науке нужны как менеджеры и охранители справедливости. Ясно, что никто и никак не может ограничить свойства лидера и руководителя в науке. Директор — администратор и чиновник. Возрастные ограничения, связанные с профессиональной деятельностью, — регулятор неоднозначный.

Практически единодушие здесь наблюдается только в военной и родственных сферах. В остальном ситуация меняется от страны к стране. Скажем, в США обязательный предельный возраст запрещен, а в Великобритании нет. Эти общие соображения нужно иметь в виду при обсуждении вопроса о предельном возрасте директоров и их заместителей в академических институтах.

Россия не Советский Союз, а ФАНО не РАН. Академические начальники во времена АН СССР фактически не были ни чиновниками, ни менеджерами, так как финансовые и материальные ресурсы распределялись централизованно по общим правилам. В экономических и организационных условиях плановой экономики успех управления наукой напрямую зависел от репутации, морального авторитета и общественного веса руководителя. Сейчас директор — менеджер среднего звена. От него не ждут ни лидерства, ни справедливости.

Между тем не стоит забывать, что наиболее успешные научные и технологические проекты в нашей стране осуществлялись молодыми учеными. С.П. Королев умер, не дожив до шестидесятилетия. И.В. Курчатову в начале проекта «Энор-моз» было чуть больше сорока, а его заму С.Л. Соболеву и того меньше. При организации Сибирского отделения самым старым начальником был М.А. Лаврентьев, а ему не исполнилось и шестидесяти лет. Директорами-организаторами стали ученые, многие из которых свои пятидесятилетия отмечали в Академгородке. Ректором ЛГУ А.Д. Александров был назначен в сорок лет, а И.Г. Петровский возглавил МГУ в пятьдесят лет. Именно они стали самыми успешными ректорами в истории своих университетов.

Появление мафусаилов на руководящих постах Академии наук во времена ее заката не принесло никакой пользы ни ей, ни отечественной науке. Дело кончилось разрушительной реформой, ставшей разгромом академических свобод. Надо понимать, что наука как основа просвещения всегда ориентирована на новые поколения и должна принадлежать молодежи. Время пика таланта — медиана жизни. Маленькие и молодые сейчас — это и есть настоящие герои будущего. Молодежь — источник грядущего благополучия России.

Молодые математики — залог львиной доли научного авторитета страны лет через 10-15, когда их выдающиеся результаты станут понятными публике. У молодежи нет опыта и исторических знаний в сфере управления наукой. Но у нее драйв, да и новизна начальствования ей полезна будет.

В нынешних условиях пожилой лидер в качестве директора-инноватора — ностальгический и довольно комичный оксюморон. Необходимо разумно сочетать энтузиазм и смелость юности, мощную силу среднего возраста и спокойную мудрость стариков. Надо поощрять задор, адаптивность и предприимчивость молодых, сохраняя потенциал новаторства, принципы морального лидерства и традиции научных школ ученых старших поколений.

Нить постоянных перевозок связывает один из важнейших транспортных узлов Сибири с крупнейшим за Уралом научным центром. И неслучайно в планах формирования Новосибирской городской агломерации особое внимание вызывают кластеры, называемые АэроСити и Наукополис. Последний видится расширенной территорией развития, прежде всего, интеллектуальных отраслей на базе Академгородка.

Но ни для кого не секрет, что сегодняшний Академгородок испытывает серьёзные инфраструктурные затруднения, которые выражаются, в немалой степени, в проблеме пассажирских перевозок. К примеру, проезд на автотранспорте от научного центра до аэропорта «Толмачёво» в течение рабочего дня может занимать несколько часов. При этом все сегодняшние планы дорожного строительства эту напряженность не снимают: так, модернизация проезда через посёлки Ленинское и Верх-Тула всё равно удлиняет маршрут и уже сегодня вызывает недовольство жителей уплотнением транспортного потока через эти населенные пункты. Главная улица тихого села, в котором все привыкли ходить пешком, превращается в круглосуточно оживленную магистраль…

Решение проблемы автомобильного сообщения между Академгородком и аэропортом «Толмачёво» предложил депутат Совета депутатов Новосибирска академик Николай Захарович Ляхов (по роду деятельности сам постоянно летающий в командировки). Это модернизация  проезда Автомобилистов на левом берегу (известного автоцентром ВАЗ) и его продолжение новой автомобильной дорогой, выходящей на Ордынское кольцо. Эта трасса, длиной всего около 10 километров, пролегала бы через полузаброшенные земли сельскохозяйственного назначения и потребовала бы возведение единственного инженерного сооружения — моста через речку Тула ниже посёлка Красный Восток.

«Строительство такой дороги, — писал депутат в областное правительство, —  значительно бы облегчило не только перевозки по маршруту «Академгородок-Толмачёво», но и решило бы на перспективу более широкую проблему — сообщения формирующегося Наукополиса с другими кластерами (прежде всего, Аэрополисом) и оптимизацию выезда из южной части городской агломерации в направлениях на Омск и Павлодар (через Камень-на-Оби)».

Николай Захарович обращался к региональной власти и от лица науки: «В возглавляемом мной Институте химии твёрдого тела и механохимии СО РАН разрабатываются основы технологий производства новых строительных материалов, в том числе и для дорожной отрасли. В частности, керамзиты на силикатной основе с использованием золошлаковых отходов могут служить подложкой, которая  защитит поверхность дороги от деформаций при замерзании и таянии, а также при затоплении в межсезонье.

Таким образом, Новосибирск сможет получить не просто удобный и перспективный маршрут, но и наглядный пример использования инноваций в интересах городского развития».

Врио заместителя губернатора Новосибирской области (по состоянию на начало сентября) Сергей Николаевич Сёмка ответил учёному, что реализация его предложений возможна в рамках ещё не созданной схемы территориального планирования двух «кластеров опережающего развития» будущей агломерации — как раз Аэрополиса и Наукополиса. Он сообщил, что проектом госпрограммы «Стимулирование и развитие жилищного строительства в Новосибирской области на 2015-2020 годы» уже в следующем году предусмотрена подготовка такой схемы, в рамках которой «…будет проведена работа по оценке целесообразности реконструкции существующих и строительства новых автомобильных дорог на данной территории». Чиновник также акцентировал, что выбор материалов, в том числе и инновационных, будет производиться после принятия решений по конкретным объектам дорожного строительства на этапе формирования технических заданий.

Андрей Соболевский

Фото автора

Добыча сланцевого газа имеет долгую и богатую историю. Впервые попытка добыть газ из сланцев имела место на территории США в далеком 1821 году. О масштабной добыче сланцевого газа первыми заговорили известные американские предприниматели Том Уорд и Джордж Митчелл. Попытки наладить добычу сланцевого газа предпринимались и в ХХ веке, в том числе в СССР.

Помимо сланцевого газа, существует и сланцевая нефть. Но себестоимость добычи этого ресурса пока не позволяет всерьез говорить о революционных преобразованиях на нефтяном рынке. А вот сланцевый газ действительно может стать силой, которая изменит энергетический баланс мира. Добывают этот газ из горных пород - горючих сланцев. Как правило, сланцевый газ представляет собой метан. Общие запасы газа в твердых осадочных породах невелики, но главная проблема добычи сланцевого газа не в этом, а в том, чтобы до него добраться. Для этого используют технологию гидравлического разрыва пластов (фрекинга).

Суть гидроразрыва заключается в бурении вертикальной скважины, от которой затем пробуривается боковое отверстие. Затем в сланцевую породу под давлением до 1500 атмосфер вводится специальный водный раствор с химикатами. Все это приводит к образованию в сланцах трещин, через которые газ вырывается наружу. После проведения гидравлического разрыва в образовавшиеся в сланцах трещины закачивают песок, чтобы предотвратить их смыкание.

Но может ли сланцевый газ стать реальной альтернативой газу обыкновенному? Главным апологетом добычи сланцевого газа являются США. Дело в том, что на территории Северной Америки находятся значительные разведанные запасы сланцевого газа. В сумме эти запасы составляют больше 24 трлн. кубометров. Общий же мировой объем оценивается в 200 трлн. кубометров.

Недавно Управление энергетической информации США подсчитало запасы сланцевого газа во всем мире. Первое место по ним занимает не Америка, а Китай (более чем 31 трлн. кубометров), на втором и третьем располагаются Аргентина и Алжир. Россия, кстати, по этому показателю всего на девятом месте.

Но даже если иметь в виду только Америку, говорить о «сланцевой революции» пока рано. Сейчас на сланцевый газ приходится лишь чуть более 14% добытого в США «голубого топлива» - и совсем необязательно, что эта доля будет увеличиваться.

Одна из главных проблем сланцевого газа - его высокая себестоимость. Если цена добычи обыкновенного газа может составлять 30-40 долларов за тысячу кубометров, то стоимость добычи сланцевого газа зачастую превышает 150 долларов. Конечно, развитие технологий отразится на этих цифрах, но в будущем «сланцевую революцию» все равно может ожидать коллапс. Дело в том, что скважины сланцевого газа быстро исчерпывают запасы ценного ресурса. За год добычи общие объемы газа могут быть выработаны на 40%. Уже сейчас на территории США прибыльных месторождений сланцевого газа почти не осталось.

Получается, что в наше время добычу сланцевого газа сложно назвать рентабельной. С другой стороны, пока сохраняются высокие цены на обычный газ, сланцевые ресурсы будут выглядеть перспективной альтернативой.

Угроза экологии

Эту угрозу представляет не сам сланцевый газ, а технология гидроразрыва. Для добычи каждой 1000 кубометров сланцевого газа приходится расходовать более двух тонн пресной воды. При таком раскладе для осуществления пресловутой «сланцевой революции» придется осушить целые озера!

Но главная проблема даже не в этом. Для гидроразрыва используется не обыкновенная вода, а специальный вязкий раствор. В этой жидкости содержатся сотни химических веществ, многие из которых токсичны.

Только для одного гидравлического разрыва может использоваться до 3000 т химикатов. Чтобы предотвратить их утечку, скважину делают максимально герметичной - впрочем, в некоторых случаях в почву все равно попадает от 20% до 40% использованной для гидроразрыва жидкости.

Возьмем пример США. В регионах, где активно добывается сланцевый газ, вода часто становится непригодной для употребления.

Из-за того, что концентрация метана в питьевой воде превышает норму в шесть раз, жидкость может в буквальном смысле «вспухнуть». По некоторым сообщениям, жители газоносных районов Америки страдают от хронических заболеваний, а у их домашних животных выпадает шерсть.

Сейсмическая активность - еще один немаловажный аспект, о котором постоянно говорят противники сланцевого газа. Уже доказано, что гидравлический разрыв пласта может стимулировать землетрясения. Так, в апреле 2011 года в английском городе Блэкпул после проведения гидроразрыва были зафиксированы подземные толчки магнитудой 2,3. Похожие явления наблюдались и во многих других городах и странах, хотя проведенные в США исследования показали: лишь в 10% случаев гидроразрывы вызывали сейсмическую активность. Скорее всего, землетрясения наблюдались лишь там, где имело место повышенное давление в пластах породы, и проведение работ по добыче сланцевого газа лишь способствовало высвобождению энергии.

Видя все эти проблемы, добычу сланцевого газа на законодательном уровне уже запретили некоторые европейские страны. Среди противников «сланцевой революции» оказалась и самостоятельная Франция, которой, впрочем, пока хватает возможностей собственной ядерной энергетики и поставок газа из бывших колоний.

В США все спокойно

Далеко не все специалисты разделяют тезис об имеющихся рисках для экологии. В 2004 году Управление по охране окружающей среды США провело масштабные исследования, связанные с безопасностью добычи сланцевого газа. Выяснилось, что этот процесс не представляет никакой угрозы для экологии страны. В 2009 году к подобному выводу пришли и специалисты из Совета по защите подземных вод и Министерства энергетики США.

Мнение об экологических рисках недавно опроверг и ученый из Стэндфордского университета Марк Зобак. Вскоре после выхода в 2010 году нашумевшего фильма американского журналиста Джоша Фокса «Земля газа» увидела мир кинолента «Страна правды», где опровергались все выводы, сделанные Фоксом о негативном влиянии добычи сланцевого газа на окружающую среду. Смущает лишь то, что фильм был снят при поддержке ассоциации американских нефтегазовых компаний. То же самое можно сказать и в отношении специалистов из природоохранных министерств США.

Вообще, добыча сланцевого газа является глубоко политизированной темой. С одной стороны находятся интересы таких энергетических гигантов как «Газпром», не желающих «сланцевой революции».

Руководство России вообще скептически относится к идее добычи сланцевого газа. Такая позиция обусловлена не столько заботой об экологии, сколько наличием на российской территории крупных запасов традиционного газа.

В то же время, многие европейские лидеры выступают в защиту добычи сланцевых ресурсов. Ведущие государства Евросоюза не желают оставаться энергетически зависимыми от России. Но прежде чем приступать к добыче сланцевого газа у себя на родине, влиятельные страны Запада, похоже, пытаются проверить ее безопасность на новых членах ЕС и своих союзниках вне этого объединения. Одной из таких стран стала Польша, которая заключила соглашение с компанией Chevron о разработке собственных месторождений сланцевого газа. В 2010 году корпорации Royal Dutch Shell и Exxon Mobil подписали соглашения с Украиной о разработке газа в Донецкой, Харьков-ской и Львовской областях.

Технологии не стоят на месте, и специалисты всего мира ломают голову над тем, как можно добывать сланцевый газ без разрушительных последствий для экологии. Самым перспективным методом добычи считается так называемый пропановый фрекинг. Суть его заключается в разрыве пласта без использования воды и вредных химикатов: вместо водного раствора используется специальное вещество из сжиженного пропана. После применения такого вещества оно не оседает в породе, а полностью испаряется. Еще одно несомненное преимущество нового способа состоит в том, что он позволяет начать добычу в разы быстрее.

Пионерами в этой области стали специалисты из американской компании GASFRAC Energy Services inc. Согласно их заявлениям, пропановый фрекинг не наносит никакого вреда окружающей среде. О новом методе добычи сланцевого газа всерьез заговорили несколько лет назад, и сейчас некоторые страны Европы рассматривают вопрос о снятии запрета на его разработку.

Впрочем, правительство ведущей страны ЕС - Германии -по-прежнему крайне скептически относится к добыче сланцевого газа у себя дома.

Сегодня в США и Канаде с использованием новой технологии работает больше тысячи скважин. Крупные энергетические компании Chevron и BlackBrush Oil & Gas уже заключили соглашения о добыче сланцевого газа с использованием пропанового фрекинга. Впрочем, связывать с новым методом добычи надежды на «сланцевую революцию» пока рано: защитники окружающей среды уже успели назвать пропановый фрекинг рисковой затеей, поскольку пропан очень взрывоопасен.

Существует еще одна причина, ставящая использование нового метода добычи сланцевого газа под вопрос. Пропановый фрекинг обходится, как минимум, в полтора раза дороже гидроразрыва. Компаниям, использующим этот способ добычи, приходится делать патентные отчисления его разработчикам из GASFRAC Energy Services inc. Если в самой Америке этот метод получил довольно широкое распространение, то в Восточной Европе использование новой технологии не планируется. Так что экологические риски, связанные со «сланцевой революцией», не спешат уходить с повестки дня.

Мнения экспертов

 - В отличие от сланцевой нефти, добыча сланцевого газа экологически опасна, - говорит аналитик компании «Альпари», эксперт в области добычи сланцевого газа Анна Кокорева. - Технология подразумевает гидроразрыв. Пресная вода с примесью химикатов закачивается в скважину под высоким давлением, и происходит разрыв пластов. В такой ситуации высока вероятность попадания отравленной воды в грунтовые воды, предназначенные для бытовых нужд человека. Кроме того, гидроразрыв требует большого количества пресной воды, от 3 тыс. кубометров и выше. В целом, это небольшое озеро. Такое отношение к ресурсам, когда многие страны, в том числе и в ЕС, испытывают дефицит пресной воды, неприемлемо. После разрыва воду нужно откачать обратно, но она «отравлена», и повторно использовать ее нельзя даже в целях нового гидроразрыва. Встает вопрос: где хранить такие объемы грязной воды? Специальные водохранилища будут отравлять и почву, и животных. Можно построить очистные сооружения, которые увеличивают себестоимость добычи и делают ее вовсе не выгодной для стран, которые имеют маленькие запасы, относительно небольшую территорию и испытывают дефицит пресной воды. Важно отметить, что после того, как скважины иссякают, эта местность больше ни для чего непригодна. Добыча сланцевого газа для российских компаний нерентабельна и экологически опасна. Высока и себестоимость добычи -около 150 долларов за тысячу кубометров. Традиционных запасов (48 трлн кубометров) на сегодняшний день достаточно для того, чтобы удовлетворить внутренний и внешний спрос, а также нарастить добычу. Конечно, развитие добычи сланцевого газа может привести к падению цен, что негативно отразится на деятельности наших компаний. Однако пока такой угрозы нет, и реально об этом можно будет говорить не раньше 2020 года.

Иной точки зрения придерживается глава правления альянса «Новая энергия Украины», известный украинский общественно-политический деятель Валерий Боровик:

- При соблюдении всех норм безопасности добыча сланцевого газа с использованием метода гидроразрыва не несет угрозы для экологии. Если говорить о крупных энергетических корпорациях (таких как Shell - NS), то их нормы безопасности зачастую гораздо выше норм, прописанных в национальных законодательствах стран Восточной Европы. Конечно, говорить о стопроцентной безопасности добычи сланцевого газа не приходится: во время проведения гидравлического разрыва риски загрязнения существуют. Но современные технологии позволяют избежать экологических проблем за счет высокого уровня герметизации. В наш век технологические проблемы - привычное явление, и чтобы избежать экологической катастрофы, нужно очень серьезно следить за соблюдением всех норм. Если мы говорим о ведущих нефтегазовых корпорациях, то безопасность является одним из важнейших аспектов их деятельности. Ведь в случае непредвиденных обстоятельств их биржевые котировки стремительно пойдут вниз. Однако в целом технология добычи сланцевого газа является проверенной и хорошо отработанной.

Таким образом, можно сделать вывод, что перспективы «сланцевой револю-ции» весьма туманны.

Проблемы, связанные с экологией, а также высокая себестоимость сланцевого газа не позволяют всерьез говорить о кардинальных преобразованиях на рынке энергетики.

Несмотря на то, что многие специалисты выступают в защиту сланцевого газа, его добыча с использованием метода гидроразрыва действительно несет угрозу для экологии. Что же касается новых технологий добычи сланцевого газа, то сейчас не имеет смысла делать долгосрочные прогнозы. Лишь время покажет, кто в этом вопросе был прав, а кто заблуждался.

3 октября завершилась научно-практическая конференция «Современные тенденции в развитии музеев и музееведения». Конференция совпала с рядом знаменательных дат. В этом году музейному делу в России исполняется 300 лет, кроме того празднует свой 20-летний юбилей Научный совет по музеям СО РАН.

Отметить круглые даты приехали музееведы из Москвы, Санкт-Петербурга, Кемерово, Барнаула и, разумеется, Новосибирска. В связи со столь широкой географией конференции, участникам было предложено «сверить часы»: представить достижения, обсудить  предстоящую деятельность и определить систему координат для будущего развития.

Одной из главных тем конференции стало применение в музейном деле информационно-коммуникационных технологий.

Усилия «физиков» и «лириков», музееведов и программистов объединяются в рамках научного направления Digital Humanities, расширяющего границы информационных и гуманитарных дисциплин. Результаты исследований в этой области полностью меняют наши привычные представления о музеях.

Благодаря музеям история становится доступной для каждого человека. Но можно ли её назвать доступной в полном смысле слова? Не каждый человек может посетить самые известные музеи мира, а если и может, то он явно не успеет посетить все интересующие экспозиции. Получается, что даже будучи наглядно представленной, история всё равно «ускользает» от нас.

Достижения в области Digital Humanities делают музейные фонды и коллекции доступными в полной мере. В нашу жизнь незаметно проникают «онлайн-музеи», а огромные собрания живописи и музыки оказываются на расстоянии одного «клика», а не сотен и тысяч километров.

Идёт работа над созданием энциклопедий, атласов и словарей. В качестве яркого примера такой деятельности был приведён британский проект The National Museums Online Learning Project, в котором планируется реализовать портал, набор блогов и поиск по фондам девяти музеев.   

Покорив пространство, учёные принимаются за время. Наиболее впечатляющих результатов Digital Humanities планирует добиться в виртуальной реконструкции исторических объектов.

На конференции обсуждался проект по виртуальной реконструкции московского Страстного монастыря. Монастырь пережил несколько пожаров, наполеоновское нашествие, многократное изменение архитектурного облика и, в конце концов, был упразднён и отдан под снос. С помощью современных технологий музееведы планируют восстановить здание и прилегающую к нему площадь на трёх временных срезах. В процессе виртуальной «постройки» учёным должен помочь опыт их зарубежных коллег из Калифорнийского университета, ранее создавших модель Римского форума. Впоследствии с работой можно будет ознакомиться как в Музее истории Москвы, так и на сайте исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Вариантами, предлагаемыми Digital Humanities, использование электронных ресурсов и мультимедиа не исчерпывается. Помимо этого учёные предложили задействовать в экспозициях трёхмерную печать и компьютерные игры.

Заинтересовать подрастающее поколение походом в музей – одна из самых трудных задач на сегодня. Зачастую музей ассоциируется у детей с бдительными смотрителями и экспонатами, обнесёнными оградой с табличкой «Руками не трогать!». По мнению музееведов, обойти ограду детям поможет технология трёхмерной печати.

Несмотря на то, что технология ещё далека от совершенства, уже в ближайшее время она позволит создавать копии музейных экспонатов, которые будут доступны как для детального осмотра, так и в качестве сувениров.

Популярность компьютерных игр также может найти отражение в современных музеях. На конференции была представлена интерактивная игра на базе игровой машины Unity 3D. По словам И.Р. Соколовского, одного из разработчиков проекта, в игре можно смоделировать жизнь наших предков, а победа в ней может быть достигнута с помощью знаний, полученных в ходе экскурсии.

Кроме того игровая ситуация помогает наиболее полно усвоить новый материал. При описании быта сибирского населения встречается множество редких или вышедших из употребления слов. Игрок быстрее уяснит разницу между «овином» и «хлевом», если они будут включены в игровое задание.   

Деятельность по направлению «Использование информационных технологий» проводится и Научным советом по музеям СО РАН. Помимо перевода в электронную форму обширного массива фото- и видеодокументов, в Байкальском музее была создана уникальная интерактивная экспозиция «Удалённый мониторинг байкальских живых организмов в режиме реального времени». На экспозиции посетители могли наблюдать заповедные уголки природы Байкала.

Как мы видим, в скором времени традиционный облик музеев может и сам стать экспонатом. Планы на будущее у музееведов поистине грандиозные, однако, уже сейчас, глядя на реализованные проекты (Историко-архитектурный музей под открытым небом, музей истории и культуры Сибири и Дальнего Востока), в их успехе не сомневаешься. 

Филипп Вуячич