Если кто-то решил, будто тема особого статус Новосибирского Академгородка снята с повестки для и никого не интересует, тот сильно ошибается. Напомним, что этот вопрос был поднят еще три года назад и в первые месяцы довольно бурно дискутировался. Авторами указанной инициативы были, в частности, Александр Люлько (на тот момент – депутат Совета депутатов Новосибирска) и директор Института химии твердого тела и механохимии СО РАН, академик Николай Ляхов (также депутат Совета депутатов Новосибирска).

Как мы помним, основным препятствием при решении вопроса развития Новосибирского научного центра была несогласованность в вопросах землепользования, не позволявшая грамотно и эффективно развивать эти территории. Отсюда вытекали предложения хоть как-то определить границы данной территории, объединив входящие в нее земли (муниципальные и государственные) под одним управлением. Вопрос об особом статусе напрашивался здесь сам собой. Предлагалось даже выделить отдельный район «Академический».  Инициатива получила некоторую поддержку у депутатов Государственной Думы, которые по этому поводу даже провели в Новосибирске специальную пресс-конференцию (вызвавшую негативную реакцию у тогдашнего руководства мэрии Новосибирска Владимира Городецкого).

В принципе, все начиналось неплохо. Но затем грянула реформа РАН, и вопрос об особом статусе Академгородка отошел на задний план ввиду радикального перераспределения полномочий в плане управления имуществом Академии. Кроме того, в системе управления Новосибирска и Новосибирской области начались серьезные перестановки, и к весне прошлого года все неузнаваемым образом поменялось.

Принципиальным изменением стало то, что сторонники особого статуса для Академгородка оказались в числе руководителей нового состава мэрии Новосибирска. И понятное дело, что с идеей развития Новосибирского научного центра они ничуть не распрощались. Наоборот, сделали эту идею ключевой, положив в основу стратегии развития города.

Мало того, местная инициатива частично вошла в унисон с законодательной инициативой центра. Перед самым Новым годом, 29 декабря, президентом РФ был подписан Федеральный закон «О территориях опережающего социально-экономического развития Российской Федерации». По мнению академика Николая Ляхова, этот закон (473-ФЗ) открывает новые возможности для развития научного центра. По крайней мере он позволяет снять некоторые противоречия в плане распоряжения земельными ресурсами. Нет, готового рецепта он, конечно же, не дает. Однако при грамотном подходе можно найти некую правильную «формулу». Поэтому если на местах реально хотят сделать ставку на создание «точек роста» за счет научного потенциала, то этим законом вполне можно воспользоваться, объявив Академгородок территорией опережающего развития. Как считает по этому поводу заместитель директора по информационным технологиям ИВМиМГ СО РАН Юрий Зыбарев, модель «треугольника Лаврентьева», которая была заложена при создании Академгородка-СО РАН, хорошо согласуется с современными тенденциями инновационного развития и является концептуальной основой его дальнейшего развития в качестве научно-образовательного и технологического центра мирового уровня - с учетом складывающихся реалий и обстоятельств.

Принятие нового закона "О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации" создает законодательные предпосылки по созданию на базе Новосибирского Академгородка и прилегающих территорий в рамках Новосибирской агломерации (Нукополиса) именно такой «территории опережающего развития» (ТОР).

Как поступить в сложившихся условиях, чтобы не упустить представившуюся возможность? Собственно, ничего архисложного здесь нет. Была бы, как говорится, политическая воля. Центр только дает возможности (специально это отметим), никого ни к чему не подгоняя силком. Кто захочет, тот и воспользуется. Если посмотреть на то, как действуют, например, руководители соседней Томской области, то инициатива в таких делах не только ненаказуема - она даже поощряема. Сегодня Федеральный центр готов идти навстречу конструктивным инициативам, готов рассматривать толковые проекты.

В мэрии Новосибирска, конечно же, этот шанс решили не упускать и намерены открыто, публично поставить вопрос об Академгородке как территории опережающего развития. В частности, руководители академических институтов совместно с руководителями мэрии готовы предложить модель, предусматривающую новый уровень интеграции и согласованной работы университетов, академических институтов, инновационного бизнеса и «институтов развития». Всё это будет направлено, с одной стороны, на создание новой и развитие имеющейся инновационной промышленности, формирование новых экономических «точек роста» с опорой на интеллектуальный и научно-производственный потенциал Новосибирска. С другой стороны, это будет работать на повышение качества жизни, формирование комфортной среды проживания и производственной деятельности в качестве мер по созданию условий для привлечения и удержания высококвалифицированных специалистов.

Авторы данной инициативы считают целесообразным обратиться с таким предложением в Законодательное Собрание и в Правительство Новосибирской области. Было бы вполне целесообразно совместно с Правительством НСО определить территорию Новосибирского научного центра и прилегающих к нему территорий муниципальных образований, которые могли бы рассматриваться как «Территория опережающего развития в составе Наукополиса Новосибирской городской агломерации».

 Как мы понимаем, руководству мэрии Новосибирска необходимо будет поставить вопрос насчет организации специальной рабочей группы, в состав которой войдут представители мэрии Новосибирска, СО РАН и НИИ, ведущих университетов Новосибирска (например, НГУ, НГТУ и другие), инновационного и высокотехнологичного бизнеса, а также представители законодательной власти Новосибирской области, и представители Совета депутатов Новосибирска.  Первое, что им предстоит сделать - осуществить подготовку необходимого пакета документов с целью юридической формализации статуса ТОР. Данное предложения, естественно, необходимо будет вынести на уровень Правительства Российской Федерации и Государственной Думы.

Совсем не исключено, что мэр Новосибирска Анатолий Локоть сделает официальное поручение для руководителей подразделений мэрии принять участие в создании указанной рабочей группы. И вполне может быть, что займется этим делом департамент промышленности, инноваций и предпринимательства – учитывая тот факт, что начальник департамента – Александр Люлько – активно развивает данную тему.

Не менее примечательно и то обстоятельство, что этой идеей опять снова заинтересовались в Государственной Думе. Новый мэр Новосибирска, таким образом, имеет неплохую поддержку со стороны своих вчерашних коллег-депутатов. Лишней она не будет, тем более что упомянутый закон нуждается в поправках, которые бы позволили распространить его действие в самое ближайшее время не только на Дальний Восток, но и на регионы СФО.

Олег Носков

Проект Edge – новое сообщество интеллектуалов в действии возник в конце прошлого века. А в 2005 году в его рамках был проведен интересный опрос среди ведущих мировых ученых и экспертов. Вопрос предложил психолог-теоретик Николас Хамфри и звучал он так: «Великие умы иногда угадывают истину до того, как появятся факты или аргументы в ее пользу. (Дидро называл эту способность «духом прорицания».) Во что вы верите, хотя не можете этого доказать?»

Результаты получились очень интересными и мы предлагаем вам познакомиться с некоторыми из них.

Рей Курцвейл: «Скорость света не предел»

РЕЙ КУРЦВЕЙЛ — изобретатель, предприниматель. Ведущий разработчик первого устройства для перевода печатного текста в слышимую речь для незрячих; первого устройства, синтезирующего печатный текст и слышимую речь; первого плоского сканера CCD; первой коммерческой системы распознавания речи с большим словарным запасом и автор множества других изобретений. Обладатель Национальной медали за достижения в области технологий и многих других наград, автор нескольких книг, среди них — «Сингулярность рядом: когда люди выходят за пределы биологии».

Мы найдем способ преодолеть скорость света, и она уже не будет предельной скоростью передачи информации.

Мы расширяем возможности своих компьютеров и систем коммуникаций и внутри, и снаружи. Чипы становятся все меньше, и при этом мы вкладываем все больше материальных ресурсов и энергии в вычисления и коммуникации (каждый год мы производим все больше чипов). Через десять или двадцать лет мы перейдем от двумерных чипов к трехмерным самоорганизующимся схемам, состоящим из молекул. В конце концов мы дойдем до предела материи и энергии, способных поддерживать растущий объем вычислений и коммуникаций.

Мы приближаемся к пределу развития внутрь (т.е. использования все более мелких устройств), но наши вычисления продолжат распространяться вовне, с помощью материалов, уже существующих на Земле, например, углерода. В итоге мы исчерпаем ресурсы нашей планеты, но продолжим расширять свое влияние вовне — на другие части Солнечной системы и за ее пределы.

Как скоро это произойдет? Мы могли бы отправить в космос крохотных самовоспроизводящихся роботов, летящих со скоростью света, в сопровождении электромагнитных волн, содержащих необходимое программное обеспечение. Эти нанороботы могли бы колонизировать дальние планеты.

Здесь мы приближаемся к пределу, который на первый взгляд представляется непреодолимым, — к скорости света. Может показаться, что миллиард футов в секунду — это очень быстро, но Вселенная простирается на такие расстояния, что скорость света оказывается основным ограничением, с которым развитая цивилизация (которой мы надеемся стать) может расширять свое влияние.

Но есть предположение, что эта граница не так непреодолима, как может показаться. Физики Стив Ламоро и Джастин Торгерсон из Лос-Аламосской Национальной лаборатории проанализировали данные древнего природного ядерного реактора, 2 миллиарда лет назад создавшего реакцию деления ядра, длившуюся несколько сотен тысяч лет. Этот реактор находился в регионе, который мы сейчас называем Западной Африкой. Анализируя радиоактивные изотопы, оставшиеся от этого реактора и сравнивая их с изотопами современных ядерных реакторов, ученые выяснили, что физическая константа α (альфа, которую также называют постоянной тонкой структуры), определяющая силу электромагнитного излучения, два миллиарда лет назад имела другое значение. Скорость света обратно пропорциональна α и обе эти величины считаются неизменными. Похоже, α уменьшилась. Если эта гипотеза подтвердится, это будет значить, что скорость света увеличилась.

Есть и другие исследования, позволяющие делать подобные предположения, и сейчас в Кембриджском университете проводится настольный эксперимент, призванный выяснить, способны ли мы хотя бы немного изменить скорость света техническими средствами. Конечно, его результаты потребуют тщательной проверки. Если их удастся подтвердить, это будет очень важно для будущего цивилизации. Если скорость света увеличилась, то, скорее всего, не потому, что прошло много времени, а потому, что изменились те или иные условия.

Подобные научные открытия лежат в основе развития технологий. Разработчики технологий часто находят простой, незначительный научный результат и начинают искать способы использовать его на практике. Если скорость света изменилась вследствие изменения условий, это открывает новые возможности, а интеллект и технологии будущего смогут их использовать. Именно так развивается инженерная мысль.

Вспомним, например, как мы усиливали неочевидные признаки принципа Бернулли (что атмосферное давление воздуха над искривленной поверхностью несколько ниже, чем над плоской), чтобы в итоге возник целый новый мир авиации.

Если же окажется, что скорость света изменить не в наших силах, мы можем пойти другим путем, используя пространственно-временные тоннели (wormholes — «кротовые норы»). Это некие искривления во Вселенной, имеющие больше трех видимых измерений, которые можно использовать как короткий путь к отдаленным территориям. В 1935 г. Эйнштейн и физик Натан Розен предположили, что электроны и другие частицы можно описать как крохотные тоннели пространства-времени. Двадцать лет спустя физик Джон Уиллер впервые употребил термин wormhole. Он проанализировал пространственно-временные тоннели и показал, что их существование целиком и полностью соответствует теории общей относительности, которая гласит, что пространство, главным образом, искривлено в других измерениях.

В 1988 году физик из Калифорнийского технологического института Кип Торн и его аспиранты Майкл Моррис и Ури Йертсевер довольно подробно описали, как можно создать подобные пространственновременные тоннели. На основании квантовых флуктуаций так называемый вакуум постоянно создает крохотные тоннели размером с субатомную частицу. Добавив энергии и следуя другим правилам квантовой физики и общей теории относительности (хотя эти две сферы очень сложно интегрировать), пространственновременные тоннели теоретически можно расширить до такой степени, чтобы сквозь них могли пролететь объекты, превышающие размер субатомных частиц. Возможно, люди в них тоже поместятся, хотя это будет очень сложно. Но, как я уже говорил, достаточно будет отправить в космос нанороботов и информацию, а они смогут пролететь сквозь тоннели размером с микрон. Специалист по вычислительной нейробиологии Андерс Сандберг считает, что пространственно-временной тоннель диаметром в один нанометр способен передавать целых 1069 бит/с. Торн, Моррис и Йертсевер описали метод, соответствующий общей теории относительности и квантовой механике, позволяющий быстро создавать пространственно-временные тоннели между Землей и отдаленными регионами Вселенной, даже если пункт назначения находится на расстоянии многих световых лет.

Физики Дэвид Хочберг и Томас Кефарт из университета Вандербильдта указывают, что вскоре после Большого взрыва сила гравитации оказалась достаточной для того, чтобы обеспечить энергию, необходимую для спонтанного возникновения огромного количества самостоятельно стабилизирующихся тоннелей. Возможно, многие из них до сих пор существуют и даже распространяются, образуя широкую сеть коридоров, простирающихся по всей Вселенной. Возможно, нам проще будет обнаружить и использовать эти естественные тоннели, чем создать новые.

Суть в том, что если существуют малейшие способы выйти за пределы скорости света, то технические мощности, которых достигнет будущая цивилизация людей и машин, обнаружат их и смогут использовать.

(Продолжение следует)

"Золотая пуля" - будущее медицины. Доставкой лекарства прямо в очаг болезни занимаются в ведущих лабораториях мира. Чего добились ученые? Когда метод станет обычной медицинской практикой? Об этом корреспондент "РГ" беседует с профессором Университета Северной Каролины (США) Александром Кабановым. Выиграв российский мегагрант, он организовал в МГУ лабораторию химического дизайна бионаноматериалов.

Сегодня некоторые ученые сравнивают доставку лекарства в цель с последним феноменальным достижением в космосе: после десятилетнего блуждания по просторам Солнечной системы аппарат "Розетта" добрался до маленькой кометы, на которую высадился зонд. Нет ли здесь большой натяжки?

Александр Кабанов: Думаю, что нет. Более того, считаю, то, что мы сейчас делаем, даже сложнее, чем покорение космического пространства. Хотя бы потому, что это - макромир, а мы работаем с нанообъектами, с огромным количеством разнообразных и неизвестных механизмов, действующих в нашем организме. Плотность связей между ними в миллиарды раз выше, чем в космосе. Мы в принципе не можем решать проблему по частям, выделив, какую-то четкую инженерную задачу. Приходится погружаться в очень сложный взаимосвязанный живой океан.

Многие лаборатории мира уже десяток лет пытаются создать "золотую пулю", но пока о прорыве не слышно. Что же мешает этой пуле попасть в цель?

Александр Кабанов: Вначале два слова о том, как мы сегодня лечим человека. Что такое прием лекарства? Говоря образно, чтобы убить одного врага в большом городе, мы посылаем в него миллион спецагентов. У них нет никакого адреса, поэтому они заходят в каждый дом, в каждую комнату, пока не найдут того, кто им нужен. Это очень неэффективно. Ведь приходится вводить в организм большие дозы, чтобы хотя бы часть достигла цели. А раз препарат гуляет по всему организму, то вызывает множество побочных эффектов, вредит здоровым органам.

Отсюда и родилась идея "золотой пули". Взять разные лечебные молекулы, упаковать в специальные контейнеры и направить в мишень - очаг болезни. Важно, чтобы по пути капсулы не изменили маршрут, не промахнулись, а, достигнув цели, раскрылись и отдали ей максимум лечебных молекул. И вся эта "охота" ведется пулями размером в десятки - сотни нанометров, как, впрочем, и сами цели. Но это идеальная схема, на каждом этапе есть свои проблемы. А пока лучше всего ученые научились брать лекарства в нанодозах и упаковывать их в нанокапсулы.

То есть пока успехи достигнуты на стадии до введения препарата в организм, говоря образно - до выстрела. Все самое интригующее начинается после.

Александр Кабанов: Совершенно верно. Как же попасть в мишень? Скажем, известно, что в опухоли высокое давление, поэтому лекарству трудно в нее проникнуть. Но в ней есть дырявые сосуды. И вот на этом мы можем играть. Помещаем лекарство в наноупаковку размером 80 нанометров и запускаем в организм. Оказывается, что объекты больше, чем 10 нанометров, не проникают через стенки здоровых сосудов и не выводятся через почки. То есть наши капсулы начинают долго крутиться в организме. Единственное место, куда они могут пройти, это те самые дырявые стенки сосудов раковых клеток. В конце концов они там собираются и приступают к лечению.

Но вначале надо открыть упаковку, освободить лекарство из капсулы?

Александр Кабанов: Сегодня капсула в опухоли медленно растворяется. Это не эффективно по многим причинам. Иное дело, нажал "кнопку", и лекарство освободилось. Сегодня такой подход пытаются реализовать в ведущих лабораториях мира. Пробуют самые разные варианты, чтобы вскрыть капсулу, к примеру, определенные химические сигналы, световое излучение. Но каждый из них имеет свои минусы. На мой взгляд, более перспективным является электромагнитное поле.

Мы к капсуле с лекарством присоединяем маленькие магнитики. Затем эту конструкцию с помощью магнитного поля ведем к больному месту, и там магнитное поле раскупоривает упаковку. Как? Это оказалось очень сложной задачей, которую нам помог решить физик из Тамбова - профессор Юрий Головин. Он показал, что если магниты определенным образом присоединить к нашим капсулам, то при воздействии внешнего магнитного поля можно создать своего рода реле, которое на расстоянии можно переключать. То есть раскупоривать капсулу.

Но как узнать, что капсула достигла опухоли, что надо давать команду на раскупорку?

Александр Кабанов: В том и дело, что мы не просто пускаем кораблики в океан человека, а хотим в каждый момент времени знать, где они находятся. Следить за ними, как европейцы за полетом "Розетты" к комете. С капсулой нужна постоянная связь, и мы размещаем в наноконтейнеры молекулы - маячки, с которыми можем обмениваться информацией, сообщать о местоположении частиц в организме. Когда придет сообщение, что цель достигнута, что капсула уже около опухоли, дадим команду на раскупорку.

Звучит как фантастика...

Александр Кабанов: На самом деле это уже реальность. Я думаю, что уже при нашей жизни в медицинской практике будут нанолекарства, которые будут действовать таким образом. Но в доставке лекарств есть еще одно важнейшее направление - транспорт через барьеры. Это касается, в частности, лечения таких недугов головного мозга как опухоли, травмы, инсульты, болезни Паркинсона и Альцгеймера. Дело в том, что лекарство практически не может попасть в ту зону мозга, которую должно лечить. Причина в специфике мозга. У него есть так называемый гематоэнцефалический барьер, который отделяет головной мозг от крови. Клетки сосудов мозга "выплевывают" лекарства обратно в кровь. Около 20 лет назад мы с моим коллегой, ныне академиком РАН, Владимиром Павловичем Чехониным начали конструировать системы, чтобы обмануть эти системы защиты и проникнуть в мозг. Мы по-прежнему с ним сотрудничаем. Сегодня, например, речь идет об использовании одного из феноменов иммунной системы. Дело в том, что при воспалительных процессах в головном мозге непроницаемый для всех клеток барьер пропускает клетки иммунной системы. Вот такой феномен. И мы его использовали. Берем клетки иммунной системы, вводим в них наши капсулы с лекарством. И эти умные клетки, которые знают, что им надо двигаться туда, где есть воспаление, отвозят нашу конструкцию в место заболевания. Так природное явление сработало, помогло нам доставить лекарство точно в цель.

Это пример того, как биологические природные процессы можно эксплуатировать, чтобы они поставляли в очаг болезни то, что нам нужно. Например, на модели болезни Паркинсона мы показали, что можем снимать воспаление и предотвращать нейродегенерацию.

Поздно вечером в пятницу, 30 января, загорелась библиотека Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН. Рукописи, может быть, и не горят, но книжные собрания – сгорают очень быстро. Площадь пожара составила около 2 тыс. кв. м, произошло обрушение кровли. Пожар тушили 25 часов 150 пожарных расчетов. Вчера утром наконец было заявлено, что распространение огня удалось остановить. В хранилищах ИНИОНа находятся  книги на древних и современных восточных, европейских и русском языках, в том числе издания XVI – начала XX века. В фондах имеются (имелись?) самые полные, а в отдельных случаях единственные в России собрания документов Лиги Наций, ООН и ЮНЕСКО. Президент Российской академии наук Владимир Фортов считает, что огнем уничтожено около 15% материалов, находившихся в хранилищах (а речь, судя по заявлению директора института академика Юрия Пивоварова, о собрании, насчитывающем около 14 млн единиц хранения!).

ИНИОН был создан в 1969 году на базе Фундаментальной библиотеки общественных наук (ФБОН) АН СССР им. В.П. Волгина, основанной в 1918 году как библиотека Социалистической академии общественных наук (позднее – Коммунистической академии). Библиотека по уникальности своего собрания стоит в одном ряду с Российской государственной библиотекой (Ленинкой) в Москве, Российской национальной библиотекой (Публичкой) и Библиотекой Академии наук в Санкт-Петербурге. Здание института считается памятником модернизма, одним из лучших в стране образцов, строительство которого осуществлялось в 1964–1967 годах по проекту архитекторов Я. Белопольского, Е. Вулых, Л. Мисожникова.

ИНИОН при советской власти на протяжении десятилетий был, можно сказать, единственным источником гуманитарных знаний с той стороны железного занавеса. Библиотека института собирала все выходившие «там» исследования по самому широкому кругу проблем, а институт – с обязательным грифом «Для служебного пользования»! – регулярно выпускал в переводах труды, к примеру, Ортеги-и-Гассета (не говоря уже о более «сомнительных» фигурах), других выдающихся мыслителей ХХ века и даже книги Дейла Карнеги, на протяжении многих лет известных только узкому кругу допущенных в читальные залы ИНИОНа.

Максим Павлов, бывший замдиректора Музея кино, называет произошедшее трагедией: «Это – истинная, невообразимая трагедия, сравнимая только с пожаром в Библиотеке Академии наук в Ленинграде в 1988 году. В пострадавшей от пожара части ИНИОНа находились специализированные научные читальные залы, кабинеты сотрудников института, справочно-библиографическая служба, подсобное книжное хранение. Они полностью уничтожены. Официальные лица заявили, что большая часть хранения, находящегося на первом и втором этажах здания, не пострадала от огня. Но у книг, к сожалению, есть не меньший враг – вода, которая вероятнее всего проникла по перекрытиям в фондохранилища во время тушения пожара, продолжавшегося более суток. Героическими усилиями пожарных большая часть здания была спасена от огня. Жители города проявили невиданную ранее солидарность с теми, кто боролся за спасение библиотеки, принося пожарным воду, еду, сигареты, поддерживая их. Ни один ученый-гуманитарий в нашей стране не может представить своей работы без использования уникальных фондов ИНИОНа. Огромное количество изданий, хранящихся в фондах ИНИОНа, не имеют аналогов в других библиотеках страны, особенно в части, относящейся к собранию книг на иностранных языках. Много лет в ИНИОНе хранится легендарная библиотека Института славяноведения – одно из лучших в стране собраний книг по славистике. Недавно сюда была перевезена часть библиотеки Института мировой литературы. К сожалению, по некоторым данным, и библиотека ИнСлава, и библиотека ИМЛИ могут быть утрачены. Восполнить потери этих и других фондов, если они произошли, в полном объеме скорее всего не удастся. Для медиевистов, антропологов, социологов и славистов даже вывод фонда из оборота на долгое время (при условии, что большая часть будет чудом спасена) – это катастрофа. Про остальные специальности не скажу точно, но, думаю, ситуация схожая. Нам надо сделать все, чтобы ИНИОН был восстановлен НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ».

Библиотека ИНИОНа – это, собственно говоря, и был сам институт. Именно вокруг нее и в ней проходила вся основная научная работа. Скольким аспирантам, исследователям, сотрудникам ИНИОНа этот пожар поломал научные карьеры, жизненные планы – сейчас и сказать невозможно. И, как ни банально звучит, пожар этот невозможно не воспринимать и символически.

Дело в том, что вот уже почти полтора года ИНИОН РАН – вовсе и не академическая организация. То есть не принадлежит Российской академии наук. Ее формальный и фактический хозяин – Федеральное агентство научных организаций, ФАНО. Это самое ФАНО – ядро реформы Академии наук, начатой в июне 2013 года. Все имущество РАН теперь принадлежит ФАНО. Академия же осуществляет лишь научное руководство. И в этом смысле символичен первый же пресс-релиз ФАНО, выпущенный оперативно 31 января. Он так и называется: «ФАНО России поможет ИНИОН РАН в ликвидации последствий пожара». А что, могло бы и не помочь? Ведь РАН просила оставить в ее ведении архивы, музеи, библиотеки и хотя бы некоторые институты (в том числе и ИНИОН, кстати). Нет, все перешло к ФАНО. И теперь вот агентство героически заявляет: «В срочном порядке решается вопрос с размещением сотрудников института и эвакуации фондов библиотеки в безопасное место».

По масштабам бедствия – и культурным, и материальным – гибель книг в ИНИОНе можно сравнить только с пожаром в Библиотеке Академии наук в Санкт-Петербурге, случившимся 14–15 февраля 1988 года. Его тушили тоже около 20 часов. Но тогда погибло все-таки меньше изданий: 298 961 экземпляр книг и периодики, в том числе 152 245 уникальных экземпляров иностранных изданий до 1930 года. Так что зимние месяцы становятся в России периодом библиотечных катастроф.

Мы уже писали о том, что в лаборатории молекулярной кинетики Института теплофизики СО РАН разработали инновационную технологию производства тонкопленочных солнечных модулей на базе нового струйного плазмохимического метода. Этот метод, считают разработчики, позволит существенно снизить себестоимость продукции, расширив тем самым круг возможных покупателей. Сегодня фотовольтаика в нашей стране, как мы знаем, идет «со скрипом» – именно в силу дороговизны солнечных элементов для обычных потребителей.  По этой причине первые предприятия, выпускающие такую продукцию, оказались на гране банкротства (о чем мы уже также писали).

Мало того, указанный метод можно использовать и в другом направлении – для получения метанола из природного газа. Над такими технологиями бьются во всех развитых странах. И наши ученые смогли сделать существенный шаг в данном направлении. Осталось только довести разработку до завершения и внедрить ее в производство. Дело, вроде бы, перспективное. Однако, как это часто происходит в нашей стране, нашим разработчикам почему-то всегда приходится проходить семь кругов ада, чтобы заинтересовать своей работой производителей или чиновников.

И тут, совершенно неожиданно, на наших разработчиков выходят люди из Казахстана! Странно, да? Ниши «инноваторы» уже несколько лет, у себя в стране, на разных уровнях рассказывают о своем методе, а в ответ – тишина. Ну, или почти тишина. В государственных организациях типа «Роснано» требуют кипы бумаг. И еще не факт, что их там прочтут и с вами свяжутся. Руководители известных предприятий (в том числе – Новосибирских) тоже не особо вникают в предмет. Вопрос ставят в знакомом многим из нас бюрократическом стиле: «Вначале докажите-ка нам, товарищ, что вы не верблюд. И тогда мы, может быть, посмотрим, что там у вас в багаже. А так вы нам не интересны…». 

В противоположность им спецы из соседней республики совсем не ломались – без всяких бюрократических прелюдий приехали и прямо спросили: «А не покажете и не расскажете о своей разработке? Очень интересно». Как они про эту разработку узнали? Известно как – по Интернету. Всего-то!

Вопрос возникает совсем не риторический: почему в нашей стране к ученым-разработчикам относятся точно так же, как во времена средневековья – как к каким-то заумным и непонятным «чудикам», а в республике Казахстан чиновники начали активно и целенаправленно этих самых «чудиков» выискивать? Может, между нашими странами наметилось какое-то серьезное различие?

Как бы это ни показалось болезненным для наших патриотических чувств, однако соседняя республика по части государственной поддержки инноваций нас действительно серьезно обошла. Говоря по-простому, там не просто декларируют высокие намерения – там принимают адекватные решения. Без всякой помпы и громких заявлений.

 Начнем с того, что с июня прошлого года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев объявил о создании одностороннего безвизового режима для граждан 10 стран, показавших наибольшую инвестиционную активность в этой республике. В числе упомянутых стран – Великобритания, Германия, Италия, Малайзия, Нидерланды, ОАЭ, Республика Корея, США, Франция и Япония. Одновременно с тем президентом был подписан закон, направленный на совершенствование инвестиционного климата в стране. Точнее, были внесены поправки к действующему закону, которые создают благоприятные условия для инвестиционных проектов, признанных на официальном уровне приоритетными.

Иначе говоря, если вы предлагаете ивестпроект, согласующийся с установленными правительством страны приоритетами, вам дают «зеленый свет» и определенные преференции. Минимальная сумма инвестиций в данном случае определена где-то в районе 20 млн долларов США. Инвестор, заключивший с Комитетом по инвестициям (в Министерстве индустрии и новых технологий) соответствующий инвестиционный контракт, может воспользоваться следующими преимуществами:

1) освобождение от корпоративного подоходного налога на срок до 10 лет;

2) освобождение от уплаты земельного налога на срок до 10 лет;

3) освобождение от налога на имущество на срок до 8 лет со дня введения в эксплуатацию фиксированных активов, например, завода (данное положение действует только в отношении тех активов, которые были введены в эксплуатацию впервые);

4) возмещение до 30 процентов от фактических затрат на строительно-монтажные работы и приобретение оборудования (так называемая «Инвестиционная субсидия») после полного ввода такого объекта в эксплуатацию на основании подтверждающих документов.

Чтобы подать заявку на инвестиционную субсидию, заявитель должен также представить заключение государственной экспертизы. Правила по предоставлению инвестиционной субсидии утверждаются Правительством;

5) отсутствие необходимости в получении разрешения на работу для иностранных работников юридического лица, владеющего инвестиционным контрактом, его подрядчиков и субподрядчиков в сфере изыскательной и проектной деятельности, инжиниринговых услуг и строительных работ. Такое освобождение действует до истечения одного года с момента ввода объекта инвестиционной деятельности в эксплуатацию. Перечень профессий и количество привлеченных сотрудников устанавливаются в инвестиционном контракте;

6) стабильность в отношении налоговых льгот и режима, не требующего оформления разрешений на привлечение иностранной рабочей силы;

7) взаимодействие с Комитетом по инвестициям по принципу «одного окна». Инвестор лишь подает заявку в Комитет по инвестициям с соответствующими документами и, при ее удовлетворении, далее обсуждает условия инвестиционного контракта;

8) упрощенная процедура получения земельных участков для Проекта;

9) оказание содействия Комитетом по инвестициям в обеспечении гарантированных заказов со стороны национальных компаний;

10) освобождение от уплаты таможенных пошлин при ввозе технологического оборудования и запасных частей на период инвестиционного контракта, но не более 5 лет.

Вдобавок ко всему, законом введена должность инвестиционного омбудсмена. Он назначается правительством Республики и должен оказывать помощь в защите прав и законных интересов инвесторов.

В его обязанности входит:

1) рассмотрение обращений инвесторов и вынесение рекомендаций для их разрешения, в том числе путем взаимодействия с государственными органами;

2) помощь инвесторам в разрешении спорных вопросов во внесудебном и досудебном порядках;

3) разработка и внесение в Правительство рекомендаций по совершенствованию законодательства Республики Казахстан.

Любой российский инвестор сочтет такие условия просто сказочными! Намерения руководства соседней республики отражены в принятых решениях весьма красноречиво. Не в том ли и кроется ответ на вопрос, почему казахские чиновники и специалисты так искренне заинтересовались перспективными разработками новосибирских ученых?

Олег Носков