С 25 по 27 марта Новосибирская делегация во главе с начальником департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии города Новосибирска Александром Люлько находилась с официальным визитом в столице Монголии Улан-Баторе.

25 марта был подписан Протокол намерений между Новосибирском и Улан-Батором. В документе говорится, что администрации двух городов подписывают настоящий протокол с намерением в дальнейшем установить побратимские отношения в июне 2015 года. В этот же день Александр Люлько вместе с монгольскими коллегами открыл выставку горно-шахтного оборудования Mine-Tech-2015, в которой приняли участие новосибирские предприятия.

Помимо Протокола намерений, по результатам поездки был заключен ряд договоров: договор между Комитетом по международным связям мэрии Новосибирска и крупной монгольской выставочной и туристической кампанией Мишель-групп; договор о сотрудничестве новосибирских предприятий с Монгольской национальной горнорудной ассоциацией и еще ряд соглашений.

Итоги поездки комментирует руководитель новосибирской делегации Александр Люлько:

– Часто можно слышать вопросы: «Что нам дадут соглашения с Монголией?» и «Вообще, зачем нам нужны связи с развивающимися странами?». Начнем с того, что развивающиеся страны – это вообще наиболее перспективный рынок, поскольку он постоянно расширяется. И это подтверждает политика наших соседей. Если Россия в последние годы мало внимания уделяла сотрудничеству с Монголией и большинство соглашений декларировались, но не выполнялись, то Китай, наоборот, с каждым годом наращивает там свое присутствие. В течение последних двадцати лет в Монголии было открыто более 5300 предприятий с участием китайского капитала, на Китай сегодня приходится половина монгольской внешней торговли. За тот же период было создано около 800 предприятий с российским капиталом, а доля России в общем объеме прямых иностранных инвестиций в экономику Монголии не превысила 2%. А ведь когда-то все было совсем иначе. Россию и Монголию связывают, в первую очередь, общая граница протяженностью 3,5 тысячи километров и многовековая история преимущественно дружественных взаимоотношений. Россия внесла большой вклад в возрождение и защиту государственности и независимости Монголии, в развитие экономики и культуры, в превращение ее в современную процветающую страну. И сегодня нам надо восстанавливать свои позиции на этом направлении, чему, я надеюсь, помогла и наша поездка.

Что касается непосредственной пользы для Новосибирска, соглашения с Монголией дадут нашему городу миллиардные поступления в экономику города от заказов промышленным предприятиям и от обучения иностранных студентов.

Ну а связи с развивающимися странами нужны, в частности, для продажи продукции наших предприятий. А это опять же рабочие места и поступления в бюджет города. К тому же, развитие дружественных отношений с соседними странами может стать гарантом собственной безопасности России.

Записал Сергей Кольцов

Последняя встреча в научном кафе «Эврика» была посвящена теме необычайно в нашем обществе актуальной – теме образования. Неудивительно, что зал арт-клуба «НИИ КуДА» переполнен. Свою дискуссию организаторы назвали «Как учиться не в школе». Осветить проблему он  постарались с разных сторон: от интернет онлайн образование для школьников до домашних кружков, от частных школ до домашнего обучения.

Андрей Андреев, в прошлом репетитор по математике сегодня репетиторствует на просторах всей страны. У его роликов с записью решения задач по математике http://vcevce.ru/m5v/ 11 миллионов просмотров на ютубе, на его страницу заходит по 113 школьников ежедневно. В свом коротком выступлении в научном кафе Андрей предложил задуматься о том, что ждет образование через несколько десятков лет.

«Представьте, что вы приходите в загс, у вас смотрят прописку и выдают жену… Переедите в другой район, жена смениться. С супругами такая ситуация нам кажется абсурдной, а с образованием она обстоит именно так. Мужа и жену в нашем обществе принято выбирать, а учителей нет.

При этом, зарплаты у учителей маленькие. К сожалению, это приводит к тому, что многие талантливые люди из государственной системы образования уходят… В итоге, большинство наших детей лишены возможности не только преподавателя выбирать, но и учиться у талантливых педагогов. Интернет меняет такую ситуацию. Во-первых, уроки талантливого педагога становятся доступны многим. Во-вторых, из множества педагогов, выкладывающих ролики в интернете, вы можете выбрать того, который подходит именно вам. Нравится, когда говорят медленно – вы можете найти такого педагога, уверены, что женщины не могут преподавать и знать физику – смотрите уроки мужчин. У интернет образования есть и еще один аспект. Например, я часто получаю письмо от школьников: “сидел на уроке – ничего не понял, потом пришел домой, посмотрел ваш ролик, и все стало по местам”. Фактически такой ребенок учиться дважды: в школе и дома. Думаю, чем дальше, тем все больше родителей будут наблюдать у своих детей такое «двойное» обучение. Впрочем, надеяться, что через некоторое время мы будет просто давать пятилетнему ребенку планшет и лет через десять получать квалифицированного специалиста, тоже не стоит. Возникает, вопрос, где золотая середина? В каждом классе не могут преподавать лучшие учителя, хотя они могут вести курсы в интернете, но ребенок не может получать образование только через интернет. Думаю, выход в интернет курсах талантливых педагогов и кураторах на местах, в каждой конкретной школе».

Еще один интернет проект представил Дмитрий Трубицын, физик по образованию, директор успешной новосибирской компании «Тион», инициатор программы дистанционного обучения Getaclass http://www.getaclass.ru/. Он рассказал, что  пришел к внешкольному образования, размышляя над подготовкой кадров: «Все важные для будущих специалистов компетенции закладываются, как известно, в школьном возрасте. На него мы и обратили свое внимание. Первое, к чему мы прикоснулись, были финансирования поездок детей и педагога (Андрея Щетникова) на турниры юных физиков (ТЮФы). Это такая достаточно известная международная альтернатива олимпиад. В отличие от последних, задачи решаются более длительное время (необходимо построить эксперимент, почитать теорию и т.д.), не имеют однозначного ответа  т.д. В свое время, многие члены нашей команды и сами прошли через ТЮФы, и мы знаем, как эти турниры способствуют наработке правильных подходов к решению задач, причем необязательно физических, умения работать в команде, выделять главное, работать эффективно и т.д. Неудивительно, что мы занялись подготовкой учителей и учеников к турнирам юных физиков, приложили усилия к возобновлению такого движения в Новосибирске. В результате сейчас 25 команд нашего города участвуют в турнирах. В каждой – 5-10 учеников. 8 поехали на всероссийский турнир. Но хотелось проявить интерес к естественным наукам не только у детей, которые могут прийти к нам очно. Так возникла идея перейти в интернет. Идея - снимать и выкладывать прикольные ролики по физике, за которой стоит понимание процесса. В настоящее время есть 80 роликов по курсу 7-8 класса. Конечно, обучение – это не только эффектный видеоряд. В физике и математики не обойтись без решения задач. Так и родилась платформа Getaclass на которой видеоряд сопровождается теорией и задачами (в настоящее время около 10 тысяч по физике и математике). Пользоваться ей могут и учителя, и ученики».

Алексей Орленко с детьми работает только очно. Он организовал для своего сына и его одноклассников математический кружок. Впрочем, Алексей уверяет, что для развития детей чрезвычайно полезны любые занятия с родителями, особенно тем, чем этот родитель увлечен. Пригласили его, как ведущего успешного кружка, но он сразу заверил слушателей, что пришел в первую очередь, как неравнодушный родитель. Он рассказал зрителям, что привело его к созданию кружка и почему подобные занятия полезны не только детям, но и самим родителям.

«Мне в жизни очень повезло: дети у меня родились очень умные. Но это не только радость и гордость, это еще и определенные требования к родителю.

Когда пятилетний ребенок хочет обсудить с тобой, почему нет кораблей со скоростью выше скорости света и что такое плазма, тебе невольно приходится вспоминать старые школьные или университетские знания. Именно под влиянием своего среднего сына я решил организовать небольшой математический кружок для него и его одноклассников, учеников 2б класса гимназии №3.

Почему я к этому пришел? У меня, как я уже говорил, трое детей. Старший учится уже в девятом классе. И он очень хорошо вписался в школьную систему. С младшим все пошло не так гладко: он более амбициозен, более подвижен и активен. В школу он хотел. Мы, казалось бы, тоже сделали все возможное для его успешной школьной жизни: сменили прописку, чтобы «в загсе нам выдали правильную жену», ночевали перед школой. В итоге пошли в гимназию №3, одну из лучших школ Новосибирска и входящую в сотню лучших по России. А ребенок через некоторое время заявил, что в школу то он ходить не хочет. Для меня на его такое заявление наложилось сразу несколько вещей. Во-первых, я люблю детей и люблю с ними заниматься. Во-вторых, на меня оказали большое влияние целый ряд книг: в том числе книги Звонкина о его математическом кружке для детей и книга Жвалевского и Пастернак «Хочу в школу». Там описана школа, мечта родителей – школа, в которой дети хотят учиться. Они не хотят играть в компьютерные игры, не хотят каникул – хотят учиться. Книга меня зацепила, особенно на фоне заявлений моего сына, что он-то учиться не хочет. Я долго думал, наблюдал. Понимаете, у нас в целом в системе образования наблюдается такая тенденция. В начальной школе из детей в первую очередь готовят удобные заготовки, способные учится, готовые слышать и слушать. Для этого им приходится убрать все, что выпирает: успел втянуть – хорошо, не успел – отрезали. А вот уже в классе четвертом – пятом, их начинают тормошить, лелеять их интерес, готовить к олимпиадам. При этом я понимаю, что в большинстве школ ситуация хуже, чем в нашей. У нас в гимназии детей привлекают к научно-практическим конференциям и олимпиадам, начиная с класса второго-третьего. Я понимаю, почему учителя их вынуждены так «формировать». Но захотелось помочь ребенку: уберечь его «отростки», его интерес к решению нетривиальных задач. Таким образом я и пришел к небольшому математическому кружку. Математическому в широком понимании этого слова: геометрия, арифметика, логика. Надо сказать, получилось полезно и интересно и для них, и для меня. У меня в кружке всего 4 ребенка. И должен вам признаться, когда они вместо решения задачи начинают беситься, я понимаю учителей, которые вынуждены «обрубать лишнее». Для себя я решил эту проблему небольшим количеством детей. Что делать с целым классом, я не знаю…»

Педагог, автор школы развивающего обучения «Умка», детского сада по системе Монтессори «Жирафики», руководитель школы «Научилус» Анна Любченко тоже призналась, что ею в создании школы двигали ее дети «Я ходила в школу сама, водила детей, пройти это еще раз в внуками мне уже не хотелось… Но пять лет назад я познакомилась с системой Монтесори. Система мне очень понравилась, в том числе и тем, что дети, прошедшие эту систему, очень самостоятельны: они умеют самостоятельно заниматься, умеют не только сами начинать дело, но и его заканчивать.

Но беда в том, что такие дети, посещающие детские сады Монтесори, потом приходят в обычные школы, где очень быстро свои навыки теряют. В других городах есть школы, работающие в системе Монтесори, захотелось создать подобную и в Новосибирске.

В начале к нам отнеслись несколько насторожено – хотелось увидеть результаты, но мы уже проходили это со школой «Умка» - если в первые годы мы едва набирали детей, то сейчас у нас огромный конкурс. Одно из явных отличий школы Монтесори от обычной в том, что каждый ребенок занимается своим материалом в своем темпе. У нас даже материалов одинаковых нет. То есть если в обычной школе новый материал осваивают все одновременно, то у нас дети подходят к полке и берут тот материал, который им интересен сейчас. Кроме таких необычных занятий у нас в школе есть еще и кружки, и студии. Хотя признаюсь честно, мне хотелось от этого уйти. В нашем городе есть большой выбор очень сильных заведений дополнительного образования. Открывая кружок в школе, мы лишаем ребенка выбора, но зато родителю не приходится возить его по всему городу, становясь слугами при своем ребенке. Мы надо отметить, принципиально не оформлены как школа. Все наши дети оформлены на домашнем обучении в частной школе. Существуем мы пока недолго – чуть больше года. Опыта аттестации у нас немного. Но мы понимаем, что это – система безопасности для родителя. Понимаете, зачастую в школе плохо, а забрать из школы страшно. Как он будет поступать в институт, как сдаст ЕГЭ? И неважно, что ребенку может и не понадобиться этот диплом, этот аттестат…»

Один из пионеров внешкольного образования в России, в прошлом директор школы, а сейчас — руководитель проекта «Экстерн-офис» Алексей Битнер признался что он к своей идеи пришел после неудачной попытки создать школу: «Надо признать, что есть масса детей, которым школа тягостна. Причин этому может быть тысяча: бьют, скучно, обижают и т.д.

Если барщину отменить не получается, хотелось перевести детей с барщины на оброк. Надеюсь, на меня никто не обидится за такое сравнение: но барину можно было отработать определенное время, а можно было отдать конкретное количество муки, зерна или денег. Моя задача – помочь детям отвязаться от школы, затратив как можно меньше сил и времени.

Причем сделать это законным образом. В настоящее время «Экстерн-офис» работает в двух форматах. В первом случае ребенок проходит весь материал или самостоятельно, или с помощью родителей, или с нанятыми семьей учителями. Моя задача – свести их со школой (а в Новосибирске школ, работающих с детьми на домашнем обучении всего 3) и помочь им договориться о списке тем, по которым школа будет спрашивать, о датах и сроках. Во втором случае ребенок может прийти к нам в офис и поучиться. Часа 2-3, но ни в коем случае не столько, сколько мы учимся в школе. Собственно, я сразу описываю ребенку минимум – что ему надо знать, чтобы получить за экзамен 3-4-5. Моя задача – освободить ребенка для того, что ему действительно интересно. Если бы у меня была такая возможность, я бы обязательное образование отменил. Я был бы рад, если бы никто не имел право говорить детям, что если они не умеют разбирать слово по составу или брать логарифмы, то они неполноценные люди. Я уверен, что умения должны прилагаться к конкретной задаче. Самый приятный момент в моей работе, это когда ребенок увлекся предметом, а ты ему уже помочь не можешь. Ты задыхаешься от радости, когда перед тобой сидит малыш, а ты признаешь, что он настолько цепче тебя, что тебе приходиться по какому-то предмету искать ему квалифицированного эксперта».

Подобные выступления, естественно, не оставили зал равнодушным. «Думаю, любого из пяти экспертов стоило позвать на отдельную встречу. Так мы не успели их ни расспросить, ни высказать своего мнения. Тема необычайно важная, можно было бы сделать не дискуссию, а, скажем, месячник образования, - критикует организаторов Александр, отец двух детей. – Но в любом случае, экспертов подобрали интересных, тем затронули массу. Мы дома и с друзьями будем их еще долго додумывать и обсуждать».

С тем, что тем было затронуто множество, трудно не согласиться. Уже уходя из арт-клуба, примерно через час после окончания дискуссии,  я увидела группу, оживленно обсуждающую, надо ли заставлять ребенка заниматься чем-то. Надо ли заставлять ходить в музыкальную школу или стоит только руководствоваться его желаниями?

Юлия Черная

Речь идет об институтах развития. Звучит, на первый взгляд, банально. Однако в действительности на данном направлении предстоит беспрецедентная по уровню организационных и интеллектуальных усилий работа. Инновации решено внедрять через инжиниринговые компании с государственным участием, оформленные как открытые акционерные общества.

К сожалению, многие из нас все еще по инерции разводят руками, сетуя на проблемы в отечественной науке и не предлагая при этом никаких конкретных шагов к исправлению ситуации. Сетовать можно сколько угодно, и сколько угодно искать впопыхах попытки выхода из тупика. Как мы знаем, наши академические институты еще с 1990-х прибегают ко всякого рода импровизациям, пытаясь найти способ внедрения своих разработок. Каждый приобретал свой собственный (в некоторых случаях – уникальный) опыт, тем не менее, единой, отлаженной, четкой системы внедрения по сию пору не возникло. С разных высоких трибун проблема озвучивается постоянно, но на практике почти ничего не меняется.

Выяснять, кто в этом виноват, смысла нет. Гораздо продуктивнее – изучить существующий зарубежный опыт. Директора некоторых институтов СО РАН его уже изучают. И вывод напрашивается однозначный – без создания инжиниринговых компаний и целых инжиниринговых центров проблема не сдвинется с места. Мало того, государство – на уровне федеральных органов власти – с определенных пор четко двинулось в указанном направлении, создав необходимую нормативную базу и разработав «Дорожные карты» для реализации механизмов поддержки в области отечественного инжиниринга. Как мы уже писали ранее, именно через инжиниринговые компании перспективная научная разработка должна проходить «обкатку» до промышленного образца. Так будет восстановлено утраченное некогда звено между научно-исследовательскими учреждениями и предприятиями.

По-хорошему, ученые-разработчики не обязаны бегать по предприятиям, уговаривая директоров приобрести их разработки или дать денег на НИОКР. Продвижение должны осуществлять другие инстанции. Причем – не за идею, а исключительно ради прибыли. В сущности, инжиниринговые центры действуют по принципу дистрибьюторов, скупающих оптом хороший товар и доводя его до пунктов розничной продажи.

 В области внедрения разработок должно быть что-то похожее. Скажем, ученый запатентовал разработку, инжиниринговая компания оценила ее значение и купила патент. Ну а дальше, как говорится, дело техники. Главное, чтобы с ученым рассчитались по-честному, не нарушив его авторских прав.

То, что в определенных разработках заложен серьезный потенциал с точки зрения рыночного спроса, сомневаться не приходится. И ученые, по большому счету, не обязаны «парить голову» по поводу ее доводки до промышленного образца. Тут действуют специалисты иного профиля – инженеры, технологи, маркетологи, специалисты по промышленному дизайну. Если разработка и в самом деле серьезная, то работа над ее доводкой окупится. И предприятия, готовые взяться за ее серийный выпуск, также найдутся. Здесь – всё тот же «вопрос техники».

Отметим, что доводка любой разработки до ума – дело неизбежное в любом случае. Таков сам по себе путь от лаборатории до конвейера. И на этом промежуточном этапе работает очень большая группа специалистов, которых в академическом институте (к примеру) может просто не оказаться в штате. Академический институт, напомню – государственное учреждение. Его основная задача – получение новых знаний, а не извлечение прибыли. И потому сотрудники академических институтов в принципе не обязаны заниматься многими вопросами, связанными с внедрением разработок. Например, маркетингом и промышленным дизайном.

Совсем другое дело – инжиниринговый центр. Здесь вначале нужно изучить разработку, оценить возможный спрос на нее, оценить возможность предприятий по запуску в серию конечного продукта. Необходимо рассчитать сроки внедрения, затраты, сроки окупаемости. Только тогда, собственно, есть смысл приобретать патент. Такую работу проводит аналитический отдел – ключевое звено в структуре нормальной инжиниринговой компании.

Далее следует целый комплекс действий по созданию промышленного образца. Здесь уже трудится целая команда инженеров и технологов. Необходимо решить, как конкретно приспособить разработку к производству, какое оборудование, какие материалы использовать, как выдержать заложенные параметры. Немалое значение придается промышленному дизайну. Серийный образец не должен выглядеть как лабораторный. Задача дизайнеров – создать форму, привлекательную для конечных потребителей. Причем не только привлекательную, но так же и удобную в обращении. Рынок есть рынок, и за сердца потребителей необходимо бороться всеми способами.

Теперь задумаемся: может ли такую внушительную команду специалистов содержать отдельно взятый академический институт? Тогда ему просто придется отказаться от занятия наукой и перейти к коммерции. А кто тогда будет получать новые знания?

В том-то и вопрос, что инжиниринговые компании полностью освобождают наших ученых от такой «головной боли», позволяя им полностью заняться своим настоящим делом – научными исследованиями. Да, с инжиниринговыми центрами необходимо будет поддерживать постоянную связь. И не только ради того, чтобы выгодно «толкнуть» патент на изобретение, но и чтобы попросту не «окуклиться», не изолироваться от мира и быть в курсе потребительских запросов.

Сегодня в Новосибирской мэрии ставится вопрос о том, чтобы инициировать процесс создания инжиниринговых центров  по разным направлениям, связанным с прорывными технологиями. В настоящее время уже проводятся консультации с частными компаниями, с промышленниками, экспертами и представителями науки. Уже обсуждаются первые планы, наброски, формируется своего рода концептуальный «скелет», который можно потом наполнять функционально, уже на практике. Пока еще участники не раскрывают подробностей и стараются не «светиться» на публике. «Когда, наконец, учредим ОАО, тогда о нем и объявим общественности», – примерно так они характеризуют текущий момент. Но работа, подчеркиваю, идет полным ходом.

По-хорошему, в этом должны принимать самое активное участие представители региональной власти, поскольку они обязаны входить в подобные структуры на правах соучредителей. Специально подчеркиваю – обязаны! Федеральный центр выразил свое обещание поддерживать такие инициативы, в том числе финансово. И деятельность региональных властей по поддержке инноваций будет оцениваться – в том числе – и по количеству действующих в регионе организаций подобного рода. Если работа по созданию институтов внедрения инновационных разработок не ведется, следовательно, на местах ведут себя в этом плане неадекватно, несмотря на публичные признания некоторых руководителей в своей преданности науке и прогрессу. Пустые декларации, не поддержанные конкретными делами, уже не пройдут.

Мы бы не затронули роль региональных властей, если бы от их активности не зависела реализация упомянутой «Дорожной карты» по поддержке инжиниринга. Без их участия, еще раз отметим,  инжиниринговые центры создаваться не могут. Причем, речь идет не о формальном участии – записался в учредители и порядок. Нет, со стороны властей необходимо провести целый комплекс определенных организационных процедур. В том числе – по решению вопроса с земельными участками, с инфраструктурой. Так вот, если в течение полугода наши власти, что называется, «отфутболят» все инициативы подобного рода или просто продемонстрируют к ним полное безразличие, то тем самым они покажут свое истинное отношение к науке и инновационному развитию.

Олег Носков

Вечером 17 марта, выйдя в 90 км к югу от Москвы из дома, я удивился странным облакам, подсвеченным зеленым светом. 

Через минуту стало ясно, что это совсем не облака — по всей северной стороне неба почти до зенита раскинулось яркое полярное сияние (я хорошо знаю, как оно выглядит, неоднократно наблюдал его от 60° до 70° с. ш.). Малиновые столбы, переходящие в фиолетовые, — к западу; к северу — зеленый занавес, чуть к востоку — малиновое пятно, почти до самого зенита протянулись две голубоватые полосы, между ними — «W» Кассиопеи.

Картина постепенно менялась и становилась тусклее. Я успел позвонить нескольким знакомым, но они застали уже конец представления, где краски почти исчезли. Потом вернулся домой, объявил в «Фейсбуке», и еще кое-кто, выглянув, что-то увидел. Тут же в ленте ФБ обнаружил, что сияние наблюдала научный журналист Ирина Якутенко, она даже сняла малиновое свечение. Минут через сорок уже почти ничего не было видно. Потом, проснувшись глубокой ночью, я снова увидел сияние, но уже довольно низко над северным горизонтом и диффузное — без четких деталей.

Сияние было ярче виденного мной в средней Финляндии, яркого, по оценке местных жителей. Еще я видел нечто бледное в Стокгольме — тогда же его видели в Питере и Екатеринбурге, тоже как нечто бледное, но многие отметили как редкое явление. А тут такое на широте Москвы и даже, как выясняется, южнее! Уж не знаю, рекорд это или нет, — посмотрим комментарии по этому поводу, которые, несомненно, последуют.

Что такое полярное сияние? Это свечение атомов атмосферы (азота и кислорода), возбуждаемых быстрыми электронами. Азот дает фиолетовую и зеленые линии (428 и 573 нм), кислород — зеленую и красную (558 и 630+636 нм). Обе кислородные линии метастабильные, то есть долго-живущие, поэтому они гасятся из-за столкновений при высокой плотности газа и могут высвечиваться только на больших высотах — 150–400 км.

 Это значит, что красные (малиновые) столбы, которые я видел под Пущиным, те, что сфотографировала Ирина Якутенко под Истрой, и те, что снял Алексей Кириллов и его жена Нина Ширяева в Калужской области (см. фото), — одно и то же. Наиболее яркое зеленое свечение азота излучается ниже — от 90–100 км, где-то на этом уровне находится нижняя граница полярного сияния, обычно довольно резкая. Именно от сотни километров вверх идут зеленые извивающиеся занавесы — самый узнаваемый тип сияния.

Откуда берутся эти самые быстрые электроны энергии от 1 кэВ до десятков кэВ, которые возбуждают атомы? Я, будучи профаном в данной области, полагал, что они прилетают в составе солнечного ветра от вспышек (каковые есть пересоединение петель магнитного поля на Солнце), попадают во внешние области земной магнитосферы и, циркулируя вдоль силовых линий, попадают в полярные области, куда приходят внешние силовые линии магнитосферы (см. рис.).

Интересно, что примерно то же самое написано в «Википедии». Земная магнитосфера — магнитный диполь, деформированный солнечным ветром. Из рисунка видно, что в этом деформированном диполе есть «дырка», куда заряженным частицам попасть легко, — так называемый «полярный касп». Он проецируется не на геомагнитный полюс, а 12° сбоку, поэтому максимум полярных сияний приходится на кольцо, точнее овал, вокруг полюса.

В результате максимум полярных сияний приходится на широты 67-75°. Но чтобы сияние опустилось до широт 50-60°, как это случилось 17 марта, требуется, чтобы быстрые электроны как-то перебрались поперек магнитных силовых линий на расстояние, огромное по сравнению с радиусом орбиты электрона в магнитном поле (ларморовский радиус). В принципе, это возможно за счет диффузии, вызванной рассеянием частиц, но, чтобы удостовериться в правильности картины и получить дополнительные комментарии, я позвонил специалисту.

* * *

Анатолий Петрукович, зав. отделом Института космических исследований РАН, член-корр. РАН, объяснил, что картина намного сложней, чем написано в «Википедии»:

К сожалению, из энциклопедии в энциклопедию кочует точка зрения первой половины ХХ века. Правильно всё изложено, например, здесь ^[1, 2]. Важнейшую роль играет ускорение частиц прямо по месту — в магнитосфере. Откуда возникает ускорение?

Магнитное поле в проводящей среде (а проводимость космической среды на большом масштабе огромна везде) прочно связано с веществом, из-за того что заряженные частицы (протоны и электроны плазмы), которых в космосе вообще, и в земной магнитосфере в особенности, много, могут двигаться только вдоль силовых линий. Поле с веществом становится упругой средой, передающей механические воздействия извне.

Солнечный ветер как раз и оказывает механическое воздействие на магнитный диполь Земли, деформируя его, как показано на рисунке. Однако этот поток в магнитосферу практически не попадает, а обтекает ее. «Открывает» и «закрывает» же магнитосферу магнитное поле солнечного ветра. При открытой магнитосфере солнечная плазма затекает в нее, накапливаясь на ночной стороне в хвосте, где смешивается с плазмой атмосферного происхождения.

Однако при всем желании ни электроны солнечного ветра, ни электроны магнитосферы, даже если всех их «вытряхнуть» в атмосферу, не могут произвести наблюдаемого сияния. Электронам не хватает кинетической энергии. На самом деле работает достаточно сложный механизм. Хвост магнитосферы постепенно накапливает энергию в виде магнитного поля и плазмы, а затем взрывным образом сбрасывает ее обратно в солнечный ветер и частично в атмосферу. Резко меняющиеся магнитные поля в хвосте индуцируют электрические поля, в том числе с ненулевой проекцией на магнитные силовые линии, которые и доускоряют электроны по пути к Земле. Получается всплеск северного (и южного) сияния на ночной стороне Земли.

Этот процесс называется «полярной суббурей» (терминология сохранилась тоже столетней давности). Суббури происходят каждые несколько часов, но при обычных условиях магнитные вариации и сияния не выходят за пределы полярных областей. А когда происходит вспышка на Солнце — ветер превращается в «шквал», порывы которого «сотрясают» не только хвост, но и всю магнитосферу, магнитные вариации регистрируются по всей Земле. Именно это аномальное явление в целом и называют магнитной бурей. Чем больше накопленная в магнитосфере энергия, тем глубже возмущения проникают внутрь и тем ближе к экватору наблюдают суббури и полярные сияния — вплоть до весьма умеренных широт.

По поводу конкретного события 17 марта… Предшествующие солнечные вспышки 14-15 марта были достаточно слабыми, на пороге так называемой «геоэффективности», бывают куда сильней. Впрочем, источник возмущения, солнечное пятно, было расположено в правой (восточной) половине солнечного диска, с такой точки попадание выброса плазмы по Земле весьма вероятно, что и подтвердилось во второй половине дня 17 марта. Буря была достаточно сильной, но, опять же, не аномально сильной. Хотя текущий максимум солнечной активности довольно вялый и даже такие бури — редкость. По амплитуде бури полярное сияние на широте Москвы не ожидалось, это бывает только при совершенно уникальных событиях. Получив оперативный прогноз об ожидаемой буре ^[3], даже и не подумал посмотреть в окно, хотя живу с окнами на север.

Однако магнитосфера в очередной раз преподнесла сюрприз. Накопление энергии прошло очень эффективно — суббури прошли очень сильные, с резким четким началом, примерно в 21, 23 и 2 часа по московскому времени, это видно по полярной магнитной активности — индексу AL (на графике — всемирное время, — 3 часа от московского) ^[4]. В результате авроральный овал (зона сияний) фактически сдвинулся на 5-10° широты ближе к экватору относительно ожидаемого в среднем.

Плюс к этому в предполуночное время сияния обычно самые яркие, с четкими формами, «дискретные», а в послеполуночное — более размытые, «диффузные». Так что и со временем повезло. Атмосфера также была очень прозрачной, смога не было, что создавало хорошую видимость и достаточно темный фон. То есть и обычная, и маг-нитосферная погода оказались благоприятными для великолепного шоу.

Кстати, на момент написания этих строк (вечер 19 марта) магнитная буря еще формально (по всем индексам) не закончилась, подкачка энергии из солнечного ветра продолжается — Земля всё еще находится в струе солнечного выброса. Это еще одна неожиданность, обычно всё заканчивается быстрее.

P.S. В сети появляется всё больше фото- и видеоматериалов о сиянии 17 марта. В частности, великолепный ролик сняла автоматическая камера ГАИШ МГУ:www.facebook.com/video.php?v=669079686530621&pnref=story

Смотрите также комментарии С. Гайдаша и В. Бурова о факторах, вызвавших полярные сияния на низких широтах, на стр. 5.

1. Маленькая энциклопедия «Физика космоса».

2. Наука и жизнь. 2001, № 7, 10. 2002, № 5.

3.iki.rssi.ru/forecast/data/Archive/2015/ru/03/18/PredictionRus_20150318_0004.gif

4. http://wdc.kugi.kyoto-u.ac.jp/ae_realtime/201503/index_20150317.html

5. Снимок сотрудника планетария Культурного центра ВС России (http://planetarium-cc.ru/): www.skyandtelescope.com/online-gallery/aurora-over-moscow-on-march-17-2015-2256-ut

6. Northern Lights move south: Magnetic storm reveals aurora borealis in Central Russiahttp://rt.com/news/241845-aurora-borealis-central-russia

Под угрозой исчезновения оказалась уникальная коллекция из 2500 сортов плодовых деревьев. Крымская помологическая станция, на которой она хранится, до сих пор не прошла перерегистрацию и не получает финансирования.

Год назад Крымскую помологическую станцию национализировали одновременно и Севастополь, и Республика Крым. Географически станция находится на территории Севастополя, но, когда город был в подчинении Украины, она финансировалась через Никитский ботанический сад (НБС) и входила в его структуру, поэтому и попала в списки национализации двух субъектов РФ. Сейчас научное учреждение оказалось в критическом положении - до 1 марта станция не была перерегистрирована и с тех пор не может вести хозяйственную деятельность.

Станция была создана на базе бывшего отделения Всесоюзного института растениеводства имени Вавилова (ВИР) в поселке Дальнее в долине реки Бельбек. Ее главная задача - сохранение генетических ресурсов растений, необходимых для селекции. На станции хранится коллекция из 2500 сортов плодовых деревьев - яблонь, груш, фундука и грецкого ореха.

- Чтобы приобрести за рубежом право на сорт, надо заплатить 100 тысяч долларов, - говорит замдиректора по производству Крымской помологической станции Валентин Демченко. - Каждые три дерева одного сорта стоят от 1,5 до 2,5 тысячи долларов. Иностранцы оторвут коллекцию с руками. Ценность ее в том, что на ее базе можно выводить сорта с любыми признаками - морозоустойчивости, урожайности, устойчивости к болезням и так далее. Главное, что большая часть сортов этой коллекции нигде в мире не дублируется. Ее собирали в течение 50 лет. С помощью этой коллекции можно вести селекцию без генной инженерии, простым скрещиванием, как в природе.

С 2007 года на станции началась процедура банкротства, которая еще не завершена. В то же время у станции появился инвестор - севастопольский предприниматель Сергей Джамаль. При участии Никитского ботанического сада был разработан план санации, который позволил станции получить заказ на научную работу и средства на восстановление и поддержание коллекции. После национализации Никитского ботсада и объектов, входивших в его структуру, правительство Крыма вывело Крымскую помологическую станцию из состава НБС и передало ее вновь созданному ГУП "Крымский питомник". Однако сотрудники станции против того, чтобы собранная по крупицам коллекция передавалась ненаучной организации.

- У минсельхоза Республики Крым есть коммерческий интерес к нашему предприятию, - сообщила внешний управляющий Крымской помологической станцией Роза Трубо. - Мы хотим подчиняться Севастополю. Но город может не справиться с финансированием науки и поддержанием коллекции, тогда придется привлекать федеральные учреждения. Раньше коллекция содержалась академией аграрных наук, которая определяла для каждой помологической станции свою научную область.

Сотрудники станции рассказали, что встречались с руководством Всероссийского института растениеводства в Санкт-Петербурге, однако не получили определенных ответов.

- Это наш головной институт ВИР, к которому мы раньше принадлежали, но сейчас у них идет процесс реструктуризации, им не до нас, - говорит Сергей Джамаль. - У нас остается три варианта: либо создать питомник и самим содержать коллекцию, либо получить бюджетное финансирование, либо кому-то ее передать. Их мы представили правительству Севастополя. Возможно, там предложат какой-то другой выход из ситуации.

Мнения

Галина Корогодина, директор департамента промышленности и сельского хозяйства правительства Севастополя:

- Помологическая станция необходима для сельскохозяйственного комплекса Севастополя. Сейчас мы ведем переписку с министерствами РК. Пока они считают Крымскую помологическую станцию собственностью республики, а мы - нашей собственностью. На коллекцию имеет виды Никитский ботанический сад, который относится к РК, и они хотели бы сохранить свое право на станцию. Правительство Крыма прислало нам ответ: они считают экономически нецелесообразной передачу станции правительству Севастополя.

Сергей Меняйло, губернатор Севастополя:

- На территории Севастополя находится питомник Никитского ботанического сада. При этом в городе нет саженцев, даже чтобы высадить аллею. Мы заинтересованы, чтобы этот питомник остался у нас. Но эта проблема должна решаться с позиции здравого смысла и экономики, поэтому пока окончательного решения нет. Мы должны понимать, сможет ли эта организация существовать самостоятельно. Например, когда возник вопрос о принадлежности наших автовокзалов и рынков Республике Крым, то Крым передал их нам, так как это было целесообразно. Если надо сохранить целостность хозяйственного комплекса, мы не будем этому противиться. Придерживаться принципа, что все находящееся на нашей территории должно принадлежать нам, не всегда правильно.