Этот номер ТрВ-Наука посвящен проблемам российской социологии. С просьбой поделиться своим видением ситуации мы обратились к одному из тех, кто возрождал российскую социологию, независимому исследователю, колумнисту портала «Когита.ру», консультанту научно-информационного центра «Мемориал» (Санкт-Петербург) Андрею Николаевичу Алексееву. Беседовала Наталия Демина.

— Каково, на Ваш взгляд, положение дел с социологией в России? Сохранились ли независимые от государства социологические центры? Возможно ли сохранить независимость социологии в современной России?

— Состояние социологии в современной России в принципе мало отличается от общего положения дел в российской науке. Это положение последнее десятилетие интенсивно ухудшается. Достаточно вспомнить пресловутую «реформу» Российской академии наук. Я имею в виду состояние науки как социального института, а не как совокупности идей и сообщества людей, где могут быть свои достижения и озарения.

В частности, научная деятельность в сфере обществознания приобретает всё более имитационный характер. Кроме того, увеличивается зависимость от институтов управления обществом, растет и идеологизированность социальной науки. Не могу сказать, чтобы даже прикладная наука, не говоря уж о фундаментальной, была сильно востребована — хоть властью, хоть обществом. Исключение составляет, пожалуй, политическая, особенно электоральная социология, хотя и она используется больше в пропагандистских, чем в экспертных целях.

Можно указать на две относительно автономные друг от друга тенденции. Одна — возрастающая ориентация на следование в фарватере мировой социологии, иногда — с утратой самостоятельности и с отрывом от реалий нашего общества. Другая тенденция — растущая бюрократизация, особенно академической и университетской науки. (Одни только формальные «показатели результативности научной деятельности» чего стоят.)

Во всё более затруднительном положении оказываются некоммерческие научные организации. Участились случаи их преследования как «иностранных агентов», если они пользуются поддержкой зарубежных фондов. Между тем именно поддержка со стороны отечественных государственных и полугосударственных фондов чревата зависимостью от «пожеланий» заказчика, вплоть до полной сервильности.

Сказанное относится не только к социологии, но к социологии в большой мере и ярких проявлениях.

— Каковы, по Вашему мнению, самые актуальные проблемы социологии в России? Насколько эти проблемы похожи на те, с которыми Вы сталкивались в СССР?

— Пожалуй, актуальнейшей проблемой сегодня становится состояние массового сознания, которое, приходится признать, не лишено предрасположенности к агрессивности, ксенофобии, псевдопатриотизму, имперскости, своего рода мессианству, в смысле особого пути России, призванной отстоять «традиционные» ценности «русского мира» и т. п. Эта предрасположенность усиленно эксплуатируется и гипертрофируется государственными и официозными СМИ, точнее, — средствами массовой пропаганды, особенно федеральными телеканалами с их многомиллионной аудиторией.

Общество оказывается беззащитным перед напором и/или накалом этих средств «массового духовного поражения». Происходит тотальное «облучение» общественного сознания в духе известных антиутопий, от замятинского «Мы» до «Обитаемого острова» Стругацких.

Исследование социально-психологических механизмов этого оглупления (соответственно, «поглупения») общества в целом, с одной стороны, и возможности и перспектив сопротивления этим разрушительным процессам, с другой стороны, — сегодня едва ли не первоочередная задача общественной науки. Однако именно этот круг задач игнорируется отечественной социологией. Последняя как бы встраивается в систему идеологического воздействия, лишь на словах сохраняя свою автономию.

Другой важнейшей задачей нашей социологии, на наш взгляд, является исследование нынешней социальной структуры, особенно — в ее поколенческих «разрезах». Это — едва ли не terra incognita современного отечественного обществознания. По счастью, достаточно распространены сегодня эмпирические исследования процессов всевозрастающего социального неравенства, далеко обгоняющего даже страны «третьего мира».

Наконец, к актуальнейшим проблемам социологии у нас относится взаимодействие (порой драматическое) личности и социальных институтов, от детского сада до пенсионного фонда, и особенно — институтов власти, будь то политической, экономической, правоохранительной и т. д.

Нельзя сказать, чтобы эти и другие ключевые проблемы социальной науки не вставали и не ставились в советские времена. Тогда крупицы истины об общественных реалиях высвечивались сквозь фильтр цензуры, туман идеологических заклинаний и максимы марксистско-ленинского учения. Социолог сегодня свободнее идейно, но более зависим экономически.

Из содержательных моментов укажу на современную потребность в исследованиях социальных изменений, каковые, увы, превращаются из прогрессивных в реверсивные, возвращающие общество к состоянию периода «развитого социализма» и даже сталинизма.

— В марте 2014 года был проведен опрос по Крыму, который исследователи из ФОМа и ВЦИОМа назвали мегаопросом и очень гордятся тем, как умело он был проведен. Горячо поддержал этот опрос и Дмитрий Рогозин, интервью с которым мы публикуем параллельно. Но далее в Крыму произошли известные события, которые продолжают развиваться по спирали. Ваше отношение мегаопросу?

— Свое отношение к нему мне приходилось высказывать не однажды, особенно подробно — в статье «Звездный час или позор российской опросной социологии?», опубликованной на портале «Когита.ру», а также на сайте Санкт-Петербургской ассоциации социологов.

Этот опрос, небывалый по масштабам (около 50 тыс. опрошенных), является характерным примером того, как властные институты используют социологов-полстеров в своих целях и как охотно ведущие опросные фирмы клюют на эту «наживку». Названное «социологическое мероприятие», на мой взгляд, находится ниже всякой профессиональной критики, хоть и осуществлялось квалифицированными и, пожалуй, даже добросовестными исполнителями. Некоторые сотрудники ВЦИОМа и ФОМа, похоже, и впрямь гордятся тем, что, получив от Кремля (через посреднический фонд) заказ за три дня до известной «крымской речи» первого должностного лица государства, сумели уложиться в эти три дня, чтобы:

а) подготовить методический инструмент,
б) рассчитать грамотную выборку,
в) договориться с десятками колл-центров, мобилизовавших сотни интервьюеров,
г) опросить по телефону, как уже указывалось, 50 тыс. граждан в разных регионах России,
д) статистически обработать собранную информацию,
е) положить на стол президенту сакраментальную цифру — 91% россиян поддерживают отторжение Крыма от Украины в пользу России.

Эта и другие цифры из данного опроса вошли в историческую речь Путина 18 марта 2014 года в качестве социологического обоснования (подкрепления) к тому времени уже состоявшейся «аннексии Крыма» или «восстановления исторической справедливости» (кому как угодно называть).

Благодаря Дмитрию Рогозину, еще год назад опубликовавшему во ВЦИОМовском «Мониторинге общественного мнения» (2014, № 2) статью под названием «Насколько корректен телефонный опрос о Крыме: апостериорный анализ ошибок измерения», оказалось возможным детально ознакомиться и с инструментарием (гайдом телефонного разговора), и с обстоятельствами опроса, и с огрехами бесед интервьюеров с респондентами.

Статья Рогозина была методолого-методическая, якобы критическая, а по сути — апологетическая в отношении данной «социологической акции». В ней приводились примеры аудиозаписей телефонных интервью, проведенных как некорректно, так и корректно, с точки зрения автора. Однако из всех этих примеров прекрасно видно, что характер вопросов, их последовательность, не говоря уж о настойчивости интервьюеров, являются «наводящими» на позитивный ответ.

Не следует думать, что интервьюеры и/или организаторы опроса «рисовали» эти результаты. Респонденты действительно отвечали «как надо», вот только содержание вопросов и ситуация опроса их «слегка» подталкивали к этому. В итоге возникли данные, вполне отвечающие интересам заказчика.

Разумеется, россияне в большинстве своем согласились со «спецоперацией» по присоединению Крыма. Мало того, именно этот внешнеполитический шаг дал мощный импульс подъему патриотических чувств и небывалому (со времен российско-грузинской войны 2008 года) взлету рейтинга «национального лидера». Но ни тогда, ни даже теперь это большинство на самом деле отнюдь не такое уж подавляющее и абсолютное.

Кстати, и современный «заоблачный» рейтинг главы государства имеет ту же природу артефакта. Народная поддержка на уровне 86% (а теперь уже и почти 90%) есть не что иное, как сумма позитивных ответов на вопрос: «Вы в целом одобряете или не одобряете деятельность Владимира Путина на посту президента РФ?» (формулировка Левада-Центра). В условиях жестко авторитарного общества, дрейфующего в сторону тоталитаризма, массовый ответ и не мог быть иным.

Как проходил «мегаопрос» по Крыму

Свое представление о том, как проходил опрос по Крыму, вы можете получить из нескольких транскриптов — реальных примеров общения социологов ФОМа и ВЦИОМа с россиянами по поводу Крыма (оригинал и анализ этих бесед).

Женщина, 64 года, среднее специальное образование, станица Солдатская, РеспубликаКабардино-Балкария:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:07 Р: Да?
0:08 И: Здравствуйте. Меня зовут Елена. Я представляю фонд «Общественное мнение». Мы проводим опрос, касающийся ситуации вокруг Крыма. Сможете принять участие? Ответить на несколько вопросов. Это займет всего одну минуту времени.
0:21 Р: (Молчание.)
0:26 И: Согласны?
0:27 Р: Ну, согласна.
0:28 И: Вы проживаете в Кабардино-Балкарской Республике?
0:30 Р: Да.
0:32 И: Как Вы считаете, Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих в Крыму?
0:38 Р: Думаю, да.
0:41 И: Даже если это осложнит отношения с другими странами?
0:44 Р: Боже упаси.
0:45 И: То есть нет?
0:46 Р: Боже упаси. Боже упаси. Нет. Я хочу, чтобы были хорошие отношения со всеми странами, в том числе…
0:55 И: А нет, если Россия будет защищать русских в Крыму и представителей других национальностей, ну то есть жителей Крыма, а осложнится отношение с другими странами, Россия должна все-таки защищать интересы Крыма или нет?
1:07 Р: (Пауза.) Господи, ну как сложно все-таки. Как мы можем их не защищать, если это наши люди?
1:16 И: Ну поняла я Вас, то есть поставим то, что да. А вы согласны или не согласны с мнением, что Крым — это Россия?
1:21 Р: Да, это Россия.
1:24 И: А Вы согласны или не согласны с присоединением Крыма <…> в качестве субъекта Российской Федерации?
1:30 Р: Обязательно. <…>

Женщина, 51 год, среднее техническое образование, Абакан, Республика Хакасия:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:12 Р: Алло.
0:13 И: Здравствуйте.
0:14 Р: Здравствуйте.
0:15 И: Меня зовут Анна, я представляю фонд «Общественное мнение». Просим вас принять участие в небольшом опросе, который займет буквально минуту, про Крым. <…>
0:24 Р: (Вздыхает.) Спрашивайте.
0:28 И: <…> Вы живете в Республике Хакасия?
0:31 Р: Да.
0:32 И: А Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих сейчас в Крыму?
0:37 Р: (Пауза.) Я считаю, да.
0:40 И: Даже если это осложнит отношения с другими странами?
0:46 Р: (Пауза.) Да.
0:47 И: А вы согласны или не согласны с мнением, что Крым — это Россия?
0:49 Р: (вздыхает, пауза) Согласна, скорей всего.
0:54 И: А Вы согласны или не согласны с присоединением Крыма к нашей стране в качестве субъекта Федерации?
0:59 Р: Да. <…>

Мужчина, 40 лет, среднее образование, село Владимирской области:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:10 Р: Да.
0:11 И: Алло, здравствуйте.
0:12 Р: Здравствуйте.
0:13 И: Вас беспокоит фонд «Общественное мнение». Мы проводим социологический опрос по вопросу Крыма. Полминутки можете мне уделить?
0:19 Р: Да, пожалуйста.
0:20 И: <…> Скажите, Вы проживаете во Владимирской области?
0:24 Р: Да.
0:25 И: А как Вы считаете, Россия должна защищать русских, представителей других национальностей, проживающих в Крыму?
0:31 Р: (Пауза, 4 сек.) Да, должна бы. Да.
0:37 И: Даже если это осложнит отношение с другими странами?
0:40 Р: (Пауза.) Да, конечно, мы должны помогать всем. Такое мнение мое. Согласен.
0:48 И: Согласны ли Вы с мнением, что Крым — это Россия?
0:49 Р: Крым? Крым, Крым, Крым. (Задумчиво.) Да нет, это не Россия.
0:54 И: То есть Вы не согласны с присоединением Крыма к нашей стране в качестве субъекта Российской Федерации?
0:59 Р: (Пауза, 4 сек.) Нет.
1:04 И: Не согласны, да?
1:06 Р: Не согласен, конечно. <…>

Женщина, 32 года, высшее образование, поселок Вологодской области:
0:00 И: (Телефонный звонок.)
0:18 Р: Алло.
0:19 И: Алло, здравствуйте.
0:20 Р: Здравствуйте.
0:21 И: <…> Я интервьюер фонда «Общественное мнение». Мы просим Вас принять участие в экспресс-опросе. Ответить на несколько вопросов, касающихся ситуации вокруг Крыма. <…> Вы согласны?
0:31 Р: Угу, да.
0:32 И: <…> Вы проживаете в Вологодской области?
0:36 Р: Да.
0:37 И: Угу. А Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих в Крыму?
0:44 Р: Я думаю, что… должна.
0:46 И: Угу. А Россия должна или не должна защищать интересы русских и представителей других национальностей, проживающих в Крыму, даже если это осложнит отношения с другими странами?
0:53 Р: Я думаю, должна.
0:55 И: Угу. А Вы согласны или не согласны с мнением, что Крым — это Россия?
1:00 Р: Я — нет.
1:02 И: Угу. Скажите, пожалуйста, Вы согласны или не согласны с присоединением Крыма к нашей стране в качестве субъекта Российской Федерации?
1:10 Р: (Вздыхает.) Ну, если это будет воля крымчан, тогда, пожалуй, да.
1:13 И: <…> Есть варианты ответа «да, согласен», «нет, не согласна».
1:17 Р: (Вздыхает, пауза.) Ну да, согласна.
1:21 И: Скорее да, все-таки, да?
1:23 Р: Угу. <…>

Как стало известно совсем недавно, губернатор Новосибирской области Владимир Городецкий выразил своё согласие на то, чтобы жители строящегося коттеджного поселка Академпарка (Барышевский сельсовет) водили своих детей в школы и детские сады в Советском районе Новосибирска. В свете сказанного глава региона дал соответствующее поручение профильным министерствам о разработке соглашения между Новосибирским районом области и Советским районом.

Как относиться к этой новости? Если говорить откровенно, то возникает впечатление, что региональное руководство нашло самый простой способ решения проблемы с социальной инфраструктурой новых площадок малоэтажного строительства, формально застраивающихся на условиях государственно-частного партнерства. То есть власть, по идее, должна финансировать строительство социальных (и не только) объектов, предусмотренных (надо полагать) проектом. Но, ввиду непростых объективных условий, мы наблюдает активный поиск более «экономичных» решений. Одно из них нам и представил губернатор – подписать соглашение с Советским районом насчет использования школ и детских садов жителями соседнего муниципального образования.

На первый взгляд решение выглядит трезвым, рациональным и даже безупречным с точки зрения морали и права. Но есть один настораживающий момент. Дело в том, что используя подобный выход из ситуации, можно и дальше с чистой совестью откладывать решения по строительству на указанном участке необходимых социальных объектов. То есть застройка, объявленная в официальных планах как «комплексная», может в итоге оказаться просто жилой застройкой – без всяких намеков на социальную инфраструктуру. Жителям Советского района вначале предложат «потесниться» малое время, а потом этот срок растянется надолго. Мало ли – «веских причин» может найтись много. Например, неожиданно возникшие трудности, экономический кризис, дефицит регионального бюджета.

Обращу внимание на то, что в данном случае значение имеет сам прецедент.

Ведь если мы в принципе (подчеркиваю – в принципе!) допускаем, что граждане, проживающие на территории Барышевского сельсовета, в рамках некоего соглашения могут отправлять своих детей в школы и детсады Новосибирска, то региональная власть, по факту, отказывается от развития этого муниципального образования.

А дальше всё население пригорода устремится в Новосибирск за услугами в социальной сфере – как оно сегодня ищет там работу. Понаблюдайте, что творится на трассах: по утрам и вечерам все въезды в город забиты машинами. Такое ощущение, что половина жителей Новосибирского сельского района ищет себе пропитание в городе. Кто, спрашивается, отвечает за экономическое развитие сельских муниципалитетов? Явно не мэрия Новосибирска. А сегодня нам предлагают, чтобы жители пригорода не только ездили на работу в город, но и везли бы туда своих детей, устраивали их в школы и детские сады.

Получается, что мэрии Новосибирска придется брать на баланс социальную инфраструктуру, которой будут пользоваться еще и жители сельских муниципалитетов. А областная власть будет при этом «экономить» на социальной инфраструктуре пригородных территорий, не вкладываясь ни в школы, ни в детские сады, ни в больницы, ни в спортивные объекты. Очень удобный выход из ситуации, не так ли? И это при том, что Новосибирск, фактически, является основным «донором» в рамках формирования налогооблагаемой базы для региона. Давайте посчитаем, сколько бюджетных рублей приходится на одного жителя города, и сколько – на одного жителя области. Соотношение будет совсем не в пользу жителей Новосибирска. Так чем же тогда вызвана упомянутая «экономия»?  

Я, конечно, предвижу возражения. Мол, основная часть жителей поселка Академпарка будут работать на территории Советского района. Так что чего, дескать, тут мелочиться? Мало ли где они будут проживать?

Собственно, никто тут не мелочится. Просто получается так, что местные налоги эти граждане будут выплачивать Барышевскому сельсовету, а пользоваться будут городской социальной инфраструктурой, находящейся на содержании мэрии Новосибирска. Чего бы тогда не «прописать» их в Новосибирске, включив строящийся поселок в границы города, конкретно – Советского района? Тогда всё встанет на свои места. И Барышевскому сельсовету не нужно будет нести этот тяжкий груз, отвечая за новые школы и детские сады. Готова ли власть рассмотреть это предложение?

То же самое я предлагаю сделать и с территориями, которые сейчас осваиваются силами жилищно-строительных кооперативов «Сигма» и «Веста». Ситуация там складывается очень похожая, и я предвижу, что рано или поздно в отношении социальной инфраструктуры этих поселений также будет принято аналогичное «соломоново» решение.  Так не лучше ли уже сейчас поставить вопрос о присоединении новых поселений к Советскому району?

Виктор Нечаев

Как определить, есть ли в воде вредные вещества? Пока что для этого нужно проводить дорогие и сложные исследования. Но в Институте гидродинамики им. М.А. Лаврентьева СО РАН уверены: в ближайшем будущем даже неспециалист сможет сделать это за несколько минут. 

На данный момент имеется несколько способов анализа содержания примесей в жидкости. Все они весьма эффективны, но, увы, не могут быть использованы за пределами лабораторных условий — скажем, в водоеме или в бассейне. Самые распространенные — пламённая фотометрия и спектральный анализ при помощи индуктивно связанной плазмы. В первом случае жидкость помещается в пламя газовой горелки, во втором – в аргоновую плазму, возбуждаемую высокочастотным магнитным полем. Перед процессом необходима подготовка пробы: жидкость требуется распылить до состояния аэрозоля. Кроме того, использование специальных сред (пламя, аргон), в которых происходит диссоциация и возбуждение атомов пробы, усложняет процесс и увеличивает стоимость установок. На сегодняшний день спектральный анализ является достаточно дорогостоящим методом, не позволяющим внедрять его на станциях контроля.
 
В лаборатории динамики гетерогенных систем ИГиЛ СО РАН предложили принципиально новый подход. Кандидат физико-математических наук Руслан Николаевич Медведев работает над этой проблемой уже несколько лет. Он обнаружил, что при электрическом разряде в жидкости образуется газовая полость, содержащая пары Н2О и растворенных в ней веществ. Таким образом, проба «сама себя подготавливает» к исследованию. Поэтому возникла идея использовать этот эффект для спектрального анализа. 
 

— Мы решили поместить жидкость в специальную кювету с диафрагмой — пластинкой с небольшим круглым отверстием посередине. Именно в нем концентрируется ток, если последний пропустить через воду, — объясняет Руслан. — При протекании электричества Н2О нагревается, испаряется и образуется пузырь, который затем пробивается разрядом, и внутри полости загорается плазма. В пузыре присутствуют пары воды плюс растворенные вещества, и они излучают спектр, который далее можно анализировать. То есть, мы получаем тот же эффект, что и при использовании других методов, но гораздо легче и быстрее.
 
В итоге ученые планируют создать достаточно простой и малогабаритный прибор, который можно применять даже в полевых условиях. Алгоритм элементарен: приехали к водоему, взяли небольшую пробу воды — скажем, 50 миллилитров, опустили ее в устройство и через пять минут получили спектры растворенных в ней веществ. Руслан Медведев предлагает и стационарный вариант аппарата — например, его можно встроить прямо в водопроводную трубу и в реальном времени анализировать все проходящие внутри примеси.
 
Немаловажное достоинство этой технологии — низкая себестоимость, которая в несколько раз меньше, чем у других методов. Самое дорогое в будущем приборе — спектрометр. Изготавливаемые в Институте автоматики и электрометрии СО РАН, они стоят от 100 000 рублей. Блок питания обойдется еще в 10 000 рублей, а кювета стоит копейки. В любом случае, цена аппарата не превысит 150 000 рублей. Для сравнения, пламенные анализаторы стоят от 10 000 долларов — то есть, более полумиллиона рублей по нынешнему курсу. 
 
Впрочем, до создания прототипа прибора еще далеко. Пока ученые ведут лабораторные исследования и до того, как начинать производство, необходимо завершить все поисковые эксперименты, найти оптимальные параметры разрядной установки и блока питания. 

— Вопрос в том, какое подавать напряжение — постоянное или переменное — и при каком из них будет большая эффективность, — говорит Руслан Медведев. — В прошлом году мы сделали источник постоянного тока напряжением до трех киловольт. А в этом — использовали 10 кВ и добились новых результатов по обнаружению меди. Сейчас я вместе с коллегами из других институтов пытаюсь рассчитать кинетические процессы в плазме при различных источниках напряжения и условиях ее возбуждения.  Общаемся с коллегами из ИАиЭ, и с Институтом неорганической химии им. А.В. Николаева — там тоже есть специалисты в области плазмы. Наш метод вообще находится на стыке наук.
 
Работают ученые и над расширением числа распознаваемых веществ. За три года исследований они научились с хорошей точностью определять наличие в воде металлов — натрия, калия, кальция, магния и меди, которую могут фиксировать в количестве десяти миллиграммов на литр жидкости. Кроме того, метод может показывать присутствие углерода, кислорода, водорода и радикала ОН.
 
Сейчас Руслан и его коллеги активно развивают методы обнаружения тяжелых металлов, но для того, чтобы увидеть их спектры, нужна очень высокая температура плазмы — около десяти тысяч кельвинов. Для достижения таких величин необходимо значительно повысить напряжение, установить более мощный источник питания, усовершенствовать разрядную установку и даже кювету. Пока что в лаборатории работают с вдвое меньшей температурой — пять тысяч кельвинов. 
 
Не решает всех проблем и спектрометр. Получая его результаты, ученые видят не проценты содержания конкретного металла в воде, а уровень светимости того или иного элемента. При этом здесь много сложностей — например, в сложных растворах щелочные и щелочноземельные металлы светятся очень сильно и «забивают» другие вещества. Готовый же прибор должен выдавать не малоинформативную для неспециалиста цифру, а показывать на дисплее конкретный элемент и данные о его концентрации в жидкости. Это — следующая цель исследователей ИГиЛ СО РАН.
 
Надежда на то, что устройство увидит свет, а не останется навсегда в чертежах, все же есть — на проект обратили внимание потенциальные инвесторы. Руслан Медведев победил в конкурсе научных работ молодых ученых и получил муниципальный грант города Новосибирска, а к разработке уже проявляют интерес коммерческие предприятия региона. 
 
Павел Красин

В Новосибирске принято гордиться тем, что именно здесь впервые в стране на линию вышел троллейбус с автономным запасом хода. Знаменательное событие произошло еще летом 2011 года. Спустя год на улицах появился второй троллейбус с улучшенными характеристиками,  неплохо зарекомендовавший себя в зимних условиях. В прессе стали оживленно обсуждать эту тему, делая неизменный акцент на прекрасных перспективах данного начинания. Так, три года назад писалось о том, что такие машины в скором времени начнут обслуживать отдаленные, стремительно застраивающиеся районы Новосибирска. Даже ставился вопрос о полной модернизации городского парка троллейбусов - с привлечением федеральных субсидий.

Новосибирску, казалось бы, можно было реально гордиться таким важным начинанием. Прецедент, действительно, оказался показательным. И как сообщали СМИ, он вызвал неподдельный интерес со стороны участников совещания мэров Ассоциации Сибирских и Дальневосточных городов.

В общем, начало получилось громким. Интересно было бы посмотреть, что мы имеем на данный момент. К сожалению, пресса  (как это часто у нас бывает) прежний интерес к теме «чудо-троллейбусов» уже утратила. Почему? Догадаться не сложно – тема угасла сама собой. В том смысле, что бурные реляции трех-четырехлетней давности, увы, к впечатляющим результатам не привели. Сделав пиар на громком прецеденте, наши руководители не удосужились воплотить в жизнь свои громогласные обещания.

Как обстоят дела на сегодняшний день? Если откровенно, дела обстоят не очень хорошо. Весной нынешнего года в телефонном разговоре директор ООО «Сибирский троллейбус» (где были собраны эти машины) Сергей Парфенов откровенно сказал: «Предприятие обанкротилось!». В течение года руководство предприятия упорно искало заказы в самых разных городах страны, и даже в других странах (в Киргизии!).

А как же Новосибирск? Как планы по модернизации троллейбусного парка, планы по обслуживание отдаленных районов города? Пока что, по большому счету – никак. Во всяком случае, наращивать городской парк электротранспорта за счет троллейбусов с автономным ходом в Новосибирске еще не спешат. Главная причина, наверное, в том, что чиновники, отвечающие за развитие пассажирского транспорта, не до конца прониклись, так сказать, «теплыми чувствами» к инновационной технике. Прошлогоднее официальное заключение для регионального Минтранса по итогам первых лет эксплуатации троллейбуса в целом оказалось… отрицательным. Я бы сказал – убийственным. Троллейбус де себя не оправдал, не показал нужной рентабельности. Нарекания также вызвали и литий-ионные накопители электроэнергии (можно сказать – самый важный «орган» этой машины). Как следовало из документа, аккумуляторы не соответствовали заявленным параметрам, и главное – быстро разряжались в зимний период.

Сергей Парфенов так прокомментировал ситуацию. По его словам, маршруты и остановки для этих машин были рассчитаны неправильно. Основная ошибка, как он считает, заключается в том, что троллейбусы с автономным ходом рассматривают как альтернативу обычным троллейбусам. На самом деле их нужно рассматривать как альтернативу городским автобусам. Если бы чиновники исходили из адекватного понимания особенностей такой техники, советовались бы со специалистами, то тогда троллейбус максимально  бы раскрыл все свои преимущества. Но, увы – что произошло, то произошло.

Отдельные нарекания были высказаны в адрес литий-ионных аккумуляторов. Аккумуляторы, как известно, поставляла заводу компания «Лиотех». Впрочем, представитель компании меня заверил, что низким качеством обладала только первая партия накопителей, и что в настоящее время все дефекты устранены. Мало того, компания строит планы на поставку аккумуляторов для производителей аналогичных троллейбусов – только уже в других городах страны.

Впрочем, нельзя сказать, что в Новосибирске поставили крест на идее электрификации городского транспорта. Не так давно мэр Новосибирска Анатолий Локоть посетил (в составе целой делегации от муниципалитета) Новосибирский завод радиодеталей «Оксид», где заново была рассмотрена тема производства троллейбусов с автономным ходом. Напомню, что завод «Оксид» является производителем суперконденсаторов, которые можно использовать в едином блоке с литий-ионными аккумуляторами. Такое сочетание позволяет успешно эксплуатировать электротранспорт даже в зимнее время. Этот вариант как раз был опробован на новосибирском «чудо-троллейбусе», и, по словам Первого заместителя генерального директора завода «Оксид» - Валерия Белых - результат оказался положительный. Мэр Новосибирска заинтересовался этими результатами и предложил провести дополнительные расчеты, в том числе экономические, чтобы понять целесообразность использования инновационной техники.

Валерий Белых надеется на то, что на этот раз городское руководство отнесется к данному вопросу более серьезно. Чтобы развивать электротранспорт, считает он, городу нужна соответствующая программа, где должно быть предусмотрено бюджетное финансирование, определены цели и задачи, сроки исполнения, разбивка на этапы и так далее. Как мы понимаем, «наскоком» решать столь серьезные вопросы не получится. Одно дело – устраивать пиар на выпуске опытного образца, другое дело – реализовывать целую стратегию. Электрификация городского транспорта – это и есть стратегия, которую невозможно реализовать без предварительной работы большой группы экспертов.

Самое важное, что в Новосибирске есть целый пул специалистов (включая специалистов по электротранспорту), готовых решить такую задачу. В том числе есть предприятия, способные наладить выпуск необходимых компонентов. Кроме того, уже сегодня в работу над улучшением качественных характеристик накопителей электроэнергии подключаются институты Академгородка.

В частности, завод «Оксид» начинает плодотворное сотрудничество с Институтом химии твердого тела и механохимии СО РАН. Иначе говоря, объективно Новосибирску ничто не мешает стать лидером в области мобильной энергетики, показывая пример остальным городам Сибири. Все необходимые ресурсы, вся интеллектуальная и производственная база здесь уже есть. Осталось только проявить «политическую волю». Слово – за руководством города.

Таким образом, заявления трехлетней давности не утратили своей актуальности. Хотя, скорее всего, воплощать их в жизнь будет уже другая команда менеджеров.

Олег Носков

10 августа в Институте систематики и экологии животных СО РАН прошла пресс-конференция, на которой учёные рассказали о результатах летних полевых экспедиций. Перед собравшимися выступили Лев Гургенович Вартапетов, Илья Игоревич Любечанский, Анатолий Васильевич Баркалов и Юрий Николаевич Данилов.

Как отметили специалисты, о полноценных итогах экспедиции говорить пока рано. Тем не менее, уже сейчас можно отметить чрезвычайную важность её результатов – как предварительных, так и потенциальных.

Как мы знаем, освоение Севера было названо одним из приоритетных направлений российской политики. В марте этого года премьер-министр Дмитрий Медведев подписал положение «О государственной комиссии развития Арктики». Наступление идёт по всем фронтам – в том числе и по направлению экологии животных.

Анатолий Баркалов, энтомолог и старший научный сотрудник института, сказал, что эта экспедиция была одной из самых сложных в его жизни. Учёным приходилось работать в экстремальных условиях. «В поле» их преследовали многодневные дожди и шквальный ветер. Однако плохая погода не пугала редкие виды животных. Так, уже на второй день группа исследователей встретила беркута. В Якутии этой птице ничто не угрожает, и здесь данный вид достаточно хорошо сохранился. В этот регион также «переехал» и другой редкий вид – чирок-хвастун. Учёным ещё предстоит узнать, что вынуждает животных менять ареал обитания. Также за последние пятьдесят лет существенно увеличилось количество встречаемых видов. В качестве возможных причин указанных  процессов Лев Вартапетов, заместитель директора по научной работе, назвал глобальное потепление и человеческое вмешательство. Как ни странно, но этому также способствуют пожары и половодья.

Не меньше сюрпризов подкинул и мир насекомых. За прошедшие сорок лет было открыто и описано более ста пятидесяти новых видов. Результаты этой поистине колоссальной работы хранятся в зоологическом музее института. В ходе экспедиции также удалось собрать хороший фактический материал. Журналистам была представлена целая коробка новых образцов. Среди них (как и в птичьей среде) оказалось немало «переселенцев». Учёные не рассчитывали обнаружить некоторые виды так далеко на Севере. Взаимный обмен происходит между Евразией и Северной Америкой. В основном фауна отправляется за границу, однако учёные не исключают, что и «американцы» приезжают к нам. Такая ситуация может показаться парадоксальной лишь на первый взгляд. В Евразии размер территории и водных массивов несравненно больше, равно как и количество проживающих в ней видов. Именно поэтому животные начинают осваивать другие области.    

Ещё напомним, что речь идёт только о предварительных результатах экспедиции. Мы надеемся, что в обозримом будущем Институт опубликует более подробный отчёт и ответит на ряд затронутых вопросов.

Филипп Вуячич

Масс-медиа, к сожалению, постепенно утратили интерес к теме строительства малоэтажных поселений для сотрудников академических институтов, бесплатно получивших земельные участки на территории Барышевского сельсовета. Тем не менее, история эта еще не закончилась, а ее дальнейшее развитие, похоже, покрыто туманом даже для непосредственных участников процесса.

А начиналось всё многообещающе. Когда в 2010 году пошли разговоры о том, что Федеральный Фонд РЖС намерен осуществить «экспансию» в нашу область, выделив на льготных условиях участок в 150 га недалеко от Академгородка, некоторые новосибирские девелоперы (занимавшиеся малоэтажкой) ожидали каких-то судьбоносных перемен. Приход на наши просторы такого солидного игрока воспринимался как внезапный порыв ураганного ветра. Что касается упомянутого участка, то данный прецедент должен был, по логике вещей, поставить чуть ли не новую веху в строительстве коттеджных поселков.

И вот прошло пять лет, а никаких радикальных изменений мы не наблюдаем. Деятельность Фонда так и не стала значимым фактором. Во всяком случае, мы все еще находимся в состоянии ожидания какого-то результата, хотя по изначальным шагам можно было понять: ничего впечатляющего не произойдет. Одно дело – декларировать благие намерения и делать щедрые жесты, и совсем другое – грамотно организовать весь процесс строительства поселений экономического класса, создать для этого всю необходимую нормативную базу. Казалось бы, важность самого прецедента должна была требовать серьезной проработки алгоритмов решения подобных задач. Проект «Каинская Заимка», по сути своей, рассматривался как пилотный. Иначе говоря, он должен был стать образцом для тиражирования. Однако на самом деле этот пример лучше всего демонстрирует нам, как НЕЛЬЗЯ подходить к организации малоэтажных поселений, рассчитанных на людей со средним (и даже скромным) достатком.

По словам членов ЖСК «Сигма» (осуществляющего освоение данного участка) проблема всё еще упирается в создание инженерной инфраструктуры, из-за чего откладывается строительство домов. Если всю «инженерку» - газ, электричество, водоснабжение и водоотведение - делать за счет будущих жильцов, то стоимость строительства на каждого домовладельца вырастет почти на 600 тысяч рублей. В принципе, сумма серьезная, повышающая итоговую стоимость одного квадратного метра построенного жилья на 5,5 тысяч рублей. Как мы знаем, финансово посодействовать решению этой проблемы должна региональная власть, куда совсем недавно руководство ЖСК передало «свеженькие» расчеты стоимости услуг по подключению и подводке сетей.

По расчетам общая сумма затрат может составить порядка 289 миллионов рублей.  И на текущий момент совершенно не понятно, как скоро указанная сумма будет выделена из бюджета. Да и произойдет ли это вообще, учитывая, что в бюджете вырисовывается ощутимый дефицит.

В общем, и здесь хотели как лучше, но получается, судя по всему, «как всегда». Ссылаться на досадную случайность или чью-то халатность бессмысленно. Повторю еще раз – возникшая ситуация прорисовывалась с самого начала. Щедрые благотворительные жесты нисколько не компенсируют отсутствия внятного и грамотного алгоритма действий. Проблема с коммуникациями (особо это подчеркиваю) связана не столько с недостатком бюджетных средств, а с отсутствием надлежащей программы развития территорий и формирования новых малоэтажных поселений. Что мы видим: вначале выделяется земельный массив, а потом участники процесса начинают решать головоломку – а как же его снабдить коммуникациями? По существу, всё перевернуто с ног на голову.

Ничего подобного никогда не происходит там, где имеет место вменяемая градостроительная политика. Речь идет не о благих намерениях властей. Речь идет о современном и качественном  ДЕВЕЛОПМЕНТЕ, требующем профессиональных компетенций.

Если брать участие государства в таких процессах, то по-хорошему, вначале создается план развития территорий, формируется программа, под которую закладывается определенное (и адекватное!) финансирование. Программа согласуется с инвестиционными планами ресурсоснабжающих организаций и коммунальных операторов. И только после этого выделяются территории застройки, для которых будет создаваться необходимая инфраструктурой, предусмотренная программой.

В случае с проектом «Каинская Заимка» мы столкнулись с ситуацией, когда не только Федеральный Фонд, но и региональное правительство поставило себя в позицию благотворителей. В рамках какой программы правительство НСО должно финансировать создание инфраструктуры данного поселения? Ответить на этот вопрос невозможно, ибо на официальном уровне такой предельно точной конкретики нет. Так что действовать будут исключительно по обстоятельствам: могут и поддержать кооператив, а могут и затянуть процесс до бесконечности.

Чтобы оценить всю нелепость ситуации, не обязательно даже ссылаться на положительный зарубежный опыт. У нас в стране есть свои новаторы в этом деле, чему многие руководители могли бы поучиться.

Возьмем пример Белгородской области – самый яркий и впечатляющий пример для нашей страны! Сегодня доля малоэтажки (точнее – индивидуального жилья) составляет там более 70% от вводимых жилых площадей. При этом темпы строительства – одни из самых высоких по стране. Как это было достигнуто? Известно – благодаря вменяемой региональной политике по освоению территорий. Вначале руководство области определилось с основным типом жилища (благоустроенный дом-усадьба с участком не менее 15 «соток»), определилось с нормативной базой, выработало четкий алгоритм решения задач, приняло соответствующую программу. Подготовку земельных участков к индивидуальной застройке определяет единый оператор – Белгородская ипотечная корпорация (БИК), действующая в рамках утвержденного региональным правительством Примерного порядка.

В соответствии с программой развития территорий, выделенные под индивидуальную застройку земельные участки  обеспечиваются всей необходимой инфраструктурой (для чего в бюджете выделяется отдельная строка расходов) и передаются будущим собственникам на четко прописанных условиях. Так, будущий жилец, получив участок с коммуникациями, обязан за определенный срок (восемь лет) построить дом и оформить его в собственность. После чего (в соответствии с утвержденным порядком) ему «прощается» полная стоимость участка и коммуникаций. Фактически, земля и инфраструктура жителю области обходились в копейки.

Спрашивается, чего бы этот алгоритм не распространить по всей стране? Почему Фонд РЖС не действовал по аналогии с БИК? Почему в Новосибирской области не предложили ничего подобного – даже льготникам? Не удивлюсь, что белгородским примером мало кто интересовался. Во всяком случае, летом 2013 года министр строительства и ЖКХ НСО Денис Вершинин честно и прямо сказал, что об опыте Белгородской области ему ничего не известно.

Для наглядности приведу еще один пример. С 2009 года Инвестфонд, созданный при Минрегионе РФ, стал выделять средства на финансирование региональных проектов комплексной малоэтажной застройки. На Новосибирскую область выделялось около двух миллиардов рублей.  На Белгородскую область – 1,5 миллиарда. Так вот, губернатору Белгородской области удалось получить ДВОЙНУЮ  сумму (три миллиарда) – ввиду небольшого количества представленных в Минрегион проектов. В числе тех, кто проекты не представил, была и Новосибирская область! То же произошло и в следующем – 2010 году. Иначе говоря, проекты современных малоэтажных поселений наших руководителей не интересовали вообще. Не в приоритете, так сказать. И по сию пору нам в этом отношении гордиться нечем.

Стоит ли, в таком случае, удивляться сегодняшним мытарствам наших ЖСК, взявшихся за освоение пригородных пустошей? Выводы делайте сами. 

Олег Носков

Врожденная патология сердечно-сосудистой системы диагностирована в нашей стране более чем у 430 тысяч детей, и эта цифра с каждым годом растет. Особое место занимают сложные пороки сердца, требующие протезирования пути оттока из правого желудочка в легочную артерию. Трудность хирургического лечения таких пациентов состоит в том, что им, начиная с первых дней жизни, необходимы неоднократные оперативные вмешательства, направленные на создание оптимального кровотока в легких. Для таких операций ученые ННИИПК разрабатывают клапаносодержащий ксеновенозный кондуит — протез, применяемый именно при сложных пороках сердца и предназначенный для создания искусственного сообщения между правым желудочком и легочными сосудами. На сегодняшний день существует единственный аналогичный кондуит импортного производства. Однако его цена, из расчета курса валют, более двухсот тысяч рублей. Российский продукт будет стоить в пять-шесть раз дешевле.

Разрабатываемый протез изготавливается из очищенной и обработанной яремной вены быка, содержащей трехстворчатый клапан. По своим свойствам и структуре он очень похож на клапан легочной артерии. Преимуществом такого биологического кондуита является возможность его использования, начиная с первых дней жизни и до взрослого возраста. «Вариабельность размеров бычьей яремной вены позволит нам изготавливать кондуиты различного диаметра, от самых маленьких — 12 мм— до подходящих взрослому пациенту — 20 мм», — объясняет сердечно-сосудистый хирург кардиохирургического отделения врожденных пороков сердца, младший научный сотрудник центра новых хирургических технологий ННИИПК Наталия Романовна Ничай.  В процессе взросления ребенку с патологией пути оттока в легочные артерии предстоит перенести не одну операцию по имплантации или замене кондуита в правожелудочковой позиции. Временной интервал между процедурами зависит от скорости роста ребенка и темпов его обменных процессов. 

Новосибирские ученые, взяв за основу этот же биологический материал, принципиально изменили технологию его химической обработки. «Проблема в том, что любой инородный материал у детей очень быстро кальцинируется, что обусловлено ускоренным обменом кальция и фосфора, а нам нужно, чтобы он несколько лет сохранял свою структуру», — рассказывает доктор медицинских наук, заведующая лабораторией биопротезирования ННИИПК им. Е.Н. Мешалкина Ирина Юрьевна Журавлева.

«При накоплении кальция в протезе его стенки и створки теряют эластичность, становятся хрупкими. Иногда развивается воспалительная реакция на поврежденный протезный материал, заканчивающаяся массивным разрастанием собственной ткани. В ряде случаев, в связи с потерей упруго-прочностных свойств, деформацией створок кондуит также перестает выполнять свою функцию, и его необходимо заменять», — говорит Наталия Романовна.

«Создание протеза — работа командная»Новая уникальная технология обработки и антикальциевой защиты кондуита, разработанная в ННИИПК им. акад. Е.Н. Мешалкина, направлена на увеличение срока службы протеза за счет улучшения упруго-прочностных характеристик ткани и снижения ее кальций-связывающей активности. В этом проекте с медиками активно сотрудничают две группы из Новосибирского института органической химии Н. Н. Ворожцова СО РАН. Первая, под руководством доктора химических наук Игоря Алексеевича Григорьева, предоставила бисфосфонаты — препараты, которые блокируют накопление фосфатов кальция в биоматериале. Другая, под руководством кандидата химических наук Елены Викторовны Карповой, выполнила методом ИК-спектроскопии оценку химических трансформаций биоматериала в процессе консервации. В Институте гидродинамики им. М.А. Лаврентьева СО РАН кандидатом физико-математических наук Александром Сергеевичем Юношевым было проведено исследование прочности, эластичности и упругости материала кондуита. «Создание протеза — работа не одного человека, а большого коллектива. Прежде всего, это сплоченная команда, которая сообща идет к поставленной цели», — говорит Наталия Романовна. «Только на стыке наук можно создать что-то действительно инновационное», — поддерживает  Ирина Юрьевна. 

В данный момент заканчиваются испытания на мелких лабораторных животных, и параллельно начаты на крупных для оценки гемодинамических характеристик разрабатываемого продукта. После чего ученые перейдут к следующему этапу — регистрации медицинского изделия. И только после получения разрешения Росздравнадзора они смогут начать первые ограниченные клинические исследования.

Использовать этот протез будут все детские кардиохирурги России.

«Проблема заключается в том, что клиник, которые делают сложные операции маленьким пациентам, не так много. Кроме того, сначала мы должны будем доказать, что наше изделие, по крайней мере, не хуже импортного. Это сложно, поскольку доверие к зарубежной продукции значительно больше, чем к отечественной. Хирурги в этом плане очень осторожны. И они имеют право на определенный консерватизм», — отмечает Ирина Юрьевна. 

Врачи отдают предпочтение импортным аналогам потому, что российский производитель достаточно быстро выполняет регистрацию продукта, потом начинает его выпускать, и дальнейших исследований не проводит. За рубежом FDA (Food and Drug Administration) обязывает компанию, приходящую на рынок с любым новшеством, вести постмаркетинговые исследования, в которых указывается количество осложнений и летальных исходов. «С одной стороны, для российских компаний это некий облегченный вариант выхода на рынок, но с другой — появляется недоверие, ведь такие процедуры показывают, каков продукт на деле. По отечественным же изделиям этой информации нет. Тут мы пока не можем составить конкуренцию зарубежному производителю», — объясняет заместитель директора по научно-экспериментальной работе ННИИПК доктор медицинских наук Евгений Анатольевич Покушалов.

«Создание протеза — работа командная»Однако если говорить об импортозамещении медицинских изделий в целом, то отечественный производитель закрывает 70%, хотя остаются отдельные высокотехнологичные области, где используется только зарубежная продукция. Поскольку сейчас главная задача заключается в доведении объемов импортозамещения до 100%, то единственный логичный выход новосибирские ученые видят в том,  чтобы не только поднять качество своих изделий до мирового уровня, но и «отслеживать» в дальнейшем результаты их использования в практической медицине. Специалисты уверены — объединенный научный потенциал институтов СО РАН и клинические возможности ННИИПК им. Е.Н.Мешалкина позволяют решить обе эти задачи. 

Юлия Сасевич