Тема реиндустриализации входит сегодня в главную повестку дня. Разговоры ведутся как в центре, так и на местах. Правительство Новосибирской области даже приняло в этой связи специальную программу.
Вроде бы, приоритеты расставлены ясно. Однако есть ли у тех, кто отвечает за промышленное развитие, адекватное понимание того, чем определяется данный вектор? Хотел бы с самого начала заострить на этом внимание и внести некоторые уточнения относительно новой индустриализации как таковой.
К сожалению, приходится констатировать инерционный подход к осмыслению таких вещей, имеющий место у руководителей разного уровня. В большинстве случаев данный процесс рассматривается в логике плавного эволюционного развития отечественной промышленности, где ключевую роль якобы должны играть старые предприятия, осуществляющие планомерную модернизацию (при поддержке государства, конечно же).
Собственно, указанная позиция исключает какие-либо принципиальные, существенные перемены как в плане общей промышленной политики, в плане сложившихся подходов к управлению, так и в плане поведения хозяйствующих субъектов. Вроде бы, ничего принципиально перестраивать не надо: достаточно осуществить определенные бюджетные вливания в отдельные производства, и процесс, что называется, сам пойдет как надо, и новая индустриализация не заставит себя ждать. В целом же создается впечатление, что «вино молодое» (то есть саму идеологию новой индустриализации как стратегии развития промышленности) пытаются влить в «мехи ветхие» (то есть в давно сложившуюся систему экономических отношений и практик управления). Насколько целесообразен и продуктивен такой подход?
Без всяких преувеличений можно сказать, что новая индустриализация является процессом по сути своей революционным. Ни о каком постепенном эволюционировании в данном случае не идет и речи! По большому счету, новая индустриализация стала следствием технологического прорыва, возникшего благодаря успехам современной науки.
По сути, мы переживаем те же процессы, что возникли чуть более ста лет назад. Единственная разница только в том, что уровень знаний и уровень технологий в настоящее время многократно превосходит то, что было в начале прошлого века.
Что следует из сказанного? Первое, что необходимо иметь в виду: новая индустриализация возникает на вполне определенном интеллектуальном базисе, отражая уровень развития научных знаний, а равно и уровень развития отечественной науки как таковой. Не имея адекватных наработок в научной сфере, мы не в состоянии осуществить радикальные перемены в сфере промышленности. Далее, предприятия новой индустрии появляется не равномерным слоем – сразу по всей стране. Эта индустрия формируется благодаря вполне конкретным «точкам ростам», где как раз концентрируются необходимые компетенции, связанные с инновационными разработками, успешно внедряемыми в практическую сферу. Иными словами, новая индустрия вырастает из совершенно новых современным производств, создающихся фактически с нуля.
Где возможны подобные «точки роста»? Естественно, они возможны только там, где происходит взаимодействие науки и промышленности, конкретно – взаимодействие научных учреждений, промышленников и частных инвесторов. По сути, речь идет о прорывных технологиях, отражающих мировые тренды. И никак иначе. Невозможно определить «точку роста» там, где вопрос ставится лишь о сохранении существующего производства. Ничего подобного! Новая индустриализация предполагает очень высокую планку – планку мирового уровня. Бессмысленно создавать принципиально новые производства, ориентируясь только на воспроизводство того, чего уже достигли другие.
Невозможно переходить на рельсы новой индустриализации, не ставя перед собой задач мирового лидерства в тех или иных отраслях.
Возможен ли такой сценарий для нашей страны? Да, возможен. Возможен ли такой сценарий для Новосибирской области и Новосибирска? Несомненно. Почему я об этом говорю с такой уверенностью? Потому, что в Новосибирске расположены известные не только в стране, но также и за рубежом, научные организации, способные направить свой научный потенциал в русло технологического прорыва.
Разумеется, мы не сможем охватить все сектора, однако есть отдельные направления, где наши ученые и изобретатели в состоянии конкурировать на равных с зарубежными коллегами и даже выступать в роли «законодателей мод». Достаточно упомянуть следующие направления: биотехнологии, персонализированная медицина, аддитивные технологии и механообработка, высокие технологии в сфере энергетики и энергосбережения, элементная база и др.
Здесь уже достаточно серьезных инновационных разработок, ждущих своего массового применения. Задача руководителей области и города – направить данный потенциал в нужное русло, создать условия для инвестиций в указанные сектора, поддержать спрос на начальном этапе через госзаказы и совершенствование нормативной базы.
Ничего экстраординарного в данном случае нет. Единственное, что предстоит сделать четко и безоговорочно – поменять свое отношение к индустрии, признать революционный тренд и в соответствии с ним выстроить политику в сфере поддержки промышленности. По существу, необходимо сломать устоявшиеся стереотипы. И первое, с чего нам предстоит начать – это отказаться от практики «посильной» поддержки старых производств, неспособных включиться в процессы модернизации в силу отсутствия соответствующих желаний и умений у их руководителей.
Зачастую в основе такой практики лежит навязчивый страх перед полным развалом старых предприятий. Дескать, если старые заводы, лежащие «на боку» или работающие вполсилы, останутся без всякой поддержки, то нас ждет неминуемый экономический коллапс, чреватый социальным взрывом. Некоторые руководители именно так обосновывают свое неприятие инноваций. Но этот страх ложный. Наоборот: бессмысленное распыление средств по старым предприятиям, способное лишь заткнуть некоторые бреши, ведет прямиком к экономическому краху.
Не будем себя обманывать: зачастую руководители таких предприятий (одновременно являющиеся их владельцами) не предпринимают никаких шагов к модернизации, не интересуются инновационными разработками и боятся рисков, неизбежных при внедрении чего-то нового. Связывать с такими людьми новую индустриализацию опрометчиво. Новая индустриализация, безусловно, возникнет благодаря деятельности подлинных новаторов, разбирающихся в современных трендах, искренне интересующихся научными достижениями и морально готовыми взяться за инновационные проекты.
Как известно, проекты, связанные с инновациями, несут в себе огромные риски и затраты. Вот именно здесь власть и должна осуществлять своего рода подстраховку. Иначе говоря, поддержку необходимо оказывать именно инновационным проектам, направляя определенные ресурсы в приоритетные сектора, связанные, в первую очередь, с прорывными технологиями. Причем, не распыляя средства, а, наоборот, концентрируя их на тех направлениях, которые в руководстве считается значимыми и приоритетными. Приоритеты, в свою очередь, необходимо концептуально обосновать и открыто продекларировать, разработав соответствующие программы развития.
Чтобы перейти к такой политике, придется в корне поменять не только устоявшиеся подходы к поддержке предприятий, но и отказаться от порочных практик распределения ресурсов на уровне целого региона. Как мы уже отметили выше, новая индустриализация тесно сопряжена с наукой, с набором определенных компетенций, где научные достижения играют ключевую роль. Ясно, что научные организации сосредоточены в крупных городах. Соответственно, именно в крупных городах или городских агломерациях будут формироваться упомянутые «точки роста». Поэтому развитие крупного города определит развитие региона. А не наоборот. Из чего следует, что концентрированные средства поддержки так или иначе будут касаться городских территорий.
Нетрудно понять, что столь простая истина явно диссонирует с практикой распределения средства на уровне региона. Аналогично тому, как в пределах города средства распыляются на поддержку старых предприятий, так и в масштабе региона поддержка распыляется по депрессивным муниципальным районам, не вызывая (что совсем не удивительно) никаких позитивных сдвигов. Мотивы в этом случае совершенно схожи – региональные власти просто-напросто затыкают бреши, боясь социального взрыва. К развитию такая политика, как мы понимаем, не ведет. Наоборот, эта практика только стимулирует иждивенческие настроения на местах. Депрессивные районы во многом подобны депрессивным предприятиям. Психология управления в таких случаях одна и та же. Однако главный урон такой политики заключается в том, что она наносит ущерб самому источнику бюджетных поступлений – крупным городам как локомотивам инновационного развития, где сосредоточены основные производства.
Пример Новосибирска в этом плане весьма красноречив. Город, дающий в бюджет региона до 76% налоговых отчислений, имеет в своем бюджете в три раза меньше средств, чем бюджет региональный. И это при том, что 60% населения области сосредоточено именно в Новосибирске.
Фактически, Новосибирск является региональным донором, за счет которого областное правительство «подкармливает» депрессивные муниципальные районы области. В результате мы сталкиваемся с ситуацией, когда пропадают стимулы к развитию как у города, так и у региональных властей. Город лишается интереса развивать производства, не видя для себя возможности адекватно нарастить бюджет за счет налогов и подняв тем самым уровень благоустройства. Региональная власть, со своей стороны, компенсирует отсутствие внятной экономической политики в отношении муниципальных районов простым перераспределением средств, получаемых за счет города.
По большому счету, поддержку на инновационные проекты город может получить у Федерального центра. Однако указанный ресурс распределяется через областное руководство. Фактически это выглядит как инициатива региональных властей, обратившихся за поддержкой в Центр. Проблема лишь в том, что приоритеты регионального правительства и приоритеты руководства города могут не совпасть. И при отсутствии внятной и грамотной политики со стороны руководителей региона город остается без необходимых ему для развития финансовых ресурсов.
В соответствии с ролью больших городов в развитии регионов, имеет смысл внести существенные коррективы в налогово-бюджетную систему страны. Первое: дать возможность большим городам получать финансовую поддержку Центра напрямую, а не через областное руководство. В любом случае, как мы понимаем, развитие города позитивно отразится на развитии региона. Поэтому нет смысла в осуществлении упомянутого посредничества – в том случае, если инициатива исходит со стороны городского руководства, представляющего федеральным органам соответствующие инновационные проекты. Имеет даже смысл учредить во всех региональных центрах соответствующее федеральное представительство, курирующее на местах подобную деятельность.
И самое важное: необходимо предусмотреть возможность возврата в муниципальные образования до 50% налогов на доходы предприятий в виде региональных субвенций. Иначе говоря, нормативно утвердить структуру расхода регионального бюджета с учетом интересов тех муниципальных образований, которые создают у себя условия для развития промышленности. Поощрять иждивенчество на местах – слишком большая роскошь в сложившихся экономических условиях, когда страна столкнулась с очень серьезными вызовами. Это нужно понимать отчетливо.
Виктор Нечаев
